Восхождение. Том 3

       – Это всё так, а требования гражданской обороны по доступности улиц в случае сплошного обрушения при проходе ударной волны выполняться будут? Или вы собираетесь лепить дома на каждый свободный пятачок? – спросил Первый секретарь. – Нам только огненного шторма, как в Дрездене, не хватало. (см. http://vikond65.livejournal.com/514931.html)

       – Обязательно, – заверил Ловейко. – Соблюдение норм инсоляции, требования свободного проезда спасательной техники и пожарных машин учитываются в первую очередь. Если же смотреть на микрорайон в целом, как на единое жизненное пространство, такие дома, отличающиеся от стандартных, помогут разнообразить визуальное восприятие района и города в целом, например, подчеркнуть линию застройки, как уже обсуждавшиеся «дома-книжки» на проспекте Калинина. Тут можно сочетать сразу несколько подходов. Например – разнообразная застройка домами самых разных проектов, либо сочетание высотной застройки на перекрёстках и протяжённой – вдоль улиц, либо подчёркивание индивидуальности каждой улицы или проспекта возведением на ней, помимо типовой застройки, характерных только для неё в этом районе города, так сказать, «маркерных» зданий, для лучшей узнаваемости.

       Хорошие результаты также даёт внешняя отделка зданий разными материалами. Например, в Ленинграде в районе улицы Седова применена общая для всего микрорайона отделка внешних стен плитками песчаника, причём вплоть до трансформаторных будок. В результате микрорайон визуально смотрится как единое целое, а не как нагромождение типовых коробок. Удорожание при этом минимальное, так как всё равно панели отделываются снаружи той или иной цветной плиткой. Это создаёт благоприятное впечатление, даже если не прибегать к более дорогим приёмам, вроде зеркальных фасадов.

       – То есть, дом типовой, но за счёт внешней отделки смотрится более индивидуально? – уточнил Косыгин.

       – Именно так, – подтвердил Посохин. – Такой подход позволит разнообразить вид наших городов, при минимальных затратах. И это я ещё не касаюсь возможности установки на крышах зданий разнообразных мансард, куполов, и студий с увеличенной площадью остекления. Также есть ещё более интересные и необычные варианты, вроде «зелёной крыши», когда на крыше здания устраивается слой зелёных насаждений из натуральной растительности.

       (Зелёные крыши http://zvt.abok.ru/articles/155/Kriticheskii_vzglyad_na_zelyonie_krishi)

       – Вот об этом поподробнее расскажите, пожалуйста, – попросил Хрущёв. – У нас ведь уже теплицы на крышах используются. Это что-то наподобие теплиц, или другое?

       – Имеется в виду устройство на крыше дополнительной гидроизоляции и почвенного слоя для высадки травяного газона, и даже низкорослых кустарников, вроде живой изгороди, – пояснил Ловейко. – Такая крыша, при правильном устройстве, служит дольше обычной, уменьшает объём дождевых стоков, попадающих в ливневую канализацию, и может работать как дополнительное пространство для отдыха горожан. Так сказать, кусочек природы посреди города. В целом весьма полезно, особенно в весенне-летний период.

       – Дорого стоит?

       – Дороже, чем обычная крыша, конечно, но в жизненном цикле здания окупается за счёт большего интервала между ремонтами кровли. Образующийся на крыше дёрн служит дополнительной защитой от погодных факторов.

       – Понятно. А что с такой крышей будет осенью и зимой?

       – То же, что и с обычным газоном. Пожелтеет и высохнет, чтобы весной снова зазеленеть.

       – Нижележащая конструкция гнить не будет?

       – Нет, если сделать правильную гидроизоляцию и дренаж. В старых домах, где крыши не плоские, конечно, так просто не получится, там придётся всю конструкцию крыши переделывать и усиливать. Этот подход имеет смысл применять в новых районах и в зданиях, строящихся на месте исторической застройки.

       – Тогда стоит изучить вопрос глубже, – порекомендовал Первый секретарь. – Построить опытные образцы в разных климатических зонах, подобрать растительность. Посмотреть, что получится. Это смотрелось бы очень необычно, и при этом, как я понимаю, не слишком дорого. К тому же такой «сад на крыше» очень пригодился бы в районах старой застройки, где зелени не хватает.

       Вот у вас у подножия высотных домов-«книжек» на будущем Калининском проспекте общий первый этаж запланирован...

       – Стилобат, – подсказал Посохин.

       – Ну да. У него же крыша плоская? Что, если на ней и устроить вот такую «зелёную крышу»? И концепцию отработаем, и жильцам приятнее будет смотреть из окон на сочную зелень, чем на голый бетон. Сделайте выход на крышу, прямо с лестницы, чтобы люди могли летом в этот скверик выходить и отдыхать там.

       – Хорошая идея, Никита Сергеич, – согласился Посохин. – Сделаем.

       – Тут, товарищи, надо иметь в виду ещё один важный момент, – продолжал Хрущёв. – Высокоплотная, средней этажности застройка приведёт к появлению толпы детей в голых бетонных дворах. Детям и подросткам надо куда-то девать свою энергию. Получится бардак и вандализм.

       – Так высокоплотной застройки мы и не планировали, – ответил Ловейко. – Наоборот, застройка будет хоть и средней этажности, но достаточно просторная, с большими озеленёнными пространствами между домами, с велодорожками и футбольными площадками, чтобы детям было где побегать. Вообще, мы уже ведём, и дальше планируем смешанную застройку, когда в одном микрорайоне строятся и пятиэтажные, и девятиэтажные протяжённые, и компактные высотные дома по 12-16 этажей, с озеленёнными широкими благоустроенными дворами в середине застройки. Там же, в радиусе пешей доступности, устраиваются школы, детские сады, и спортивные площадки.

       Он показал несколько слайдов с фотографиями макетов разных вариантов новых микрорайонов, поясняя, что и где будет находиться по проекту.

       – Тогда годится, – согласился Первый секретарь. – С планировкой новых районов мы с вами, более-менее разобрались. Очень правильное решение по размещению детских учреждений в радиусе пешей доступности в центре микрорайонов. Магазины для повседневных товаров на первых этажах в каждом микрорайоне, почтовые отделения, сберкассы и аптеки – всё очень разумно спланировано.

       Очень понравилось, что в проект сразу закладываются отдельные полосы под линии скоростного трамвая. О транспорте надо всегда думать заранее, тем более что всё достаточно просто просчитывается. Вообще ваши последние планировки смотрятся очень симпатично, особенно – те микрорайоны с фонтанами, или с искусственным озером и пляжем в центре.

       (АИ, см. гл. 02-11 см фото – 9й квартал района Новые Черёмушки http://www.sovarch.ru/gallery/21-351 есть ещё https://pastvu.com/p/94018 и http://www.yamoskva.com/node/14954).

       – Мы, Никита Сергеич, при проектировании руководствовались, в том числе, наработками архитектора Патрика Геддеса, – пояснил Ловейко. – Геддес в своё время писал: «Объедините дома в сотрудничество здоровых «соседств». Объедините эти «соседства» в обновленные кварталы, и через некоторое время мы обретем и лучшую нацию, и лучший мир… Всякий регион и каждый город может обучиться тому, чтобы справляться с собственными проблемами – строить свои дома, готовить своих ученых, художников и учителей.»

       (См. http://www.e-reading.club/chapter.php/104259/27/Glazychev_-_Urbanistika._chast%27_1.html)

       – Наш микрорайон, по сути, это и есть «соседство», упоминаемое Геддесом, развитое с учётом современных масштабов, – добавил Посохин. – Геддес одним из первых начал рассматривать весь регион как целостную систему, функционирование которой искажается влиянием города-метрополии. Всякое планирование должно начинаться с изучения ресурсов природного, географического региона, с исследования того, как люди умеют использовать эти ресурсы, формируя культурный ландшафт. Необходимо проводить опережающие комплексные исследования, вместо одних лишь топографических.

       Размерность «соседства» – микрорайона определяется радиусом удобной доступности средней школы и, тем самым, уровнем плотности застройки. Дистанция до школы и примыкающей спортивной площадки не должна превышать 800 метров. Поэтому школы у нас становятся ядром планировки микрорайона, а их вместимость определяет количество и этажность домов, строящихся в микрорайоне. Если площадь позволяет поставить больше домов, чем может обеспечить учебными местами школа, мы ставим на микрорайон несколько школ и детских садов, перемежая их жилой застройкой и разделяя внутренними проездами.

       Общественный центр, состоящий из магазинов повседневного спроса, кинотеатра и площади собраний, располагается обычно в узле соприкосновения двух-трёх микрорайонов, на углах, так что предельное расстояние до него не превышает 400-500 метров.

       Исходя из этих простых правил мы новую застройку и проектировали.

       – И очень хорошо получилось. Я только хочу отметить, что, по отзывам жителей, во многих городах сейчас власти при строительстве стремятся максимально упростить и удешевить планировку микрорайонов, и поэтому экономят на ландшафтном дизайне, – продолжал Никита Сергеевич. – А это, товарищи, недопустимо.

       Стремление руководства к экономии – это, само по себе, неплохо, но надо же понимать, чёрт возьми, на чём можно экономить, а на чём ни в коем случае нельзя. Вот взять те же озёра и фонтаны посреди микрорайона. Это же не просто элемент художественного оформления. Их задумывали, чтобы летом, в жару, детворе, что в городе осталась, было, где поплескаться и освежиться. Не все же могут, по объективным причинам, отправить детей в пионерский лагерь или в деревню. Некоторые вообще предпочитают не отпускать их за пределы своей ответственности, в какие-либо детские учреждения с временным проживанием – такую позицию тоже необходимо уважать. У нас и в парках пруды и искусственные озёра с той же целью устраиваются, не только для детей, но и для взрослых. Понятно, что, пока идёт стройка, не до прудов.

       Но ведь у нас многие руководители как рассуждают? Главное – «квадраты» построить, отчитаться за них, получить орден или там, следующее назначение, а дальше – хоть трава не расти. Если Новые Черемушки проектировались с достаточным вниманием к деталям, – отметил Первый секретарь, – то как только строительство сборных домов поставили на поток, так внимание к благоустройству территории начало падать, пока не скатилось в откровенное убожество. Вижу, недооценили мы масштаб проблемы содержания застроенных территорий.

       – Тут ещё один важный момент, – добавил Косыгин. – Раньше система кварталов и дворов формировала естественные границы зон ответственности коммунальных служб, а сейчас в новых районах эти границы несколько размыты. А у семи нянек, как известно, дитя без надзора.

       – Верно подмечено, – согласился Ловейко. – То же самое – с упрощением оформления домов. Ведь как было задумано? Пешеход, идя по улице или двору, не задирает голову, чтобы полюбоваться красотой фасада или формой здания. Для этого надо стоять хотя бы на противоположной стороне широкой улицы. Пешеход обычно видит, прежде всего, малые архитектурные формы, своё непосредственное окружение – козырьки подъездов, декоративные стенки, решётки балконов и лоджий, оформление площадок перед подъездами.

       (Источник http://krasnaya-moskva.ru/CHEREMUH.htm)

       У нас всё было изначально продумано и рассчитано. На примере того же 9-го квартала в Черёмушках все тамошние дома получили каждый своё собственное лицо и стали привлекательными на вид.

       Сейчас же при строительстве в большинстве новых районов доупрощались и доэкономились до того, что все эти якобы «излишества» поубирали. В результате и получаются те самые «безликие» районы, похожие друг на друга, да ещё и утопающие в строительной грязи. Ту же ливневую канализацию внутри микрорайонов не делают вовсе, а по улицам делают как попало. В результате в дождь на тротуарах сплошной потоп, без резиновых сапог не пройдёшь.

       (Вот пример http://www.yamoskva.com/sites/default/files/imagecache/ib_large/images/ Хрущевки. Улица Гримау. 27.09.14.08..jpg Тут вам и большой козырёк от дождя, на аккуратных столбиках, и цветочные клумбы по бокам, и даже пандус для детских колясок и инвалидных кресел предусмотрен. 1956 год! И куда потом всё делось?)

       – Тут, Никита Сергеич, дело даже не в том, что мне, как архитектору, обидно, что творения моих коллег принижаются и низводятся до уровня типовой продукции – с этим мы успешно научились бороться при помощи нехитрых и недорогих приёмов, тех же малых форм и элементов оформления, – продолжал Ловейко. – Но ведь убирая эти детали, мы ухудшаем качество жизни тех самых граждан, для которых это жильё строится! Вот какой смысл – сэкономить копейки на пандусе для детских колясок, если потом инвалиду на тележке в дом самому не въехать?

       – А куда у нас Служба Жилищного контроля смотрит? – удивился Хрущёв. – Это же их прямая обязанность – при приёмке микрорайона следить за соответствием построенного первоначальному проекту. (АИ, см. гл. 01-21)

       – Служба Жилищного контроля строго принимает, прежде всего, качество квартир, – пояснил Посохин. – Вот за их качество строителей действительно дерут как сидоровых коз. А на такие мелочи, как козырёк над входом или фонтаны во дворе СЖК внимания не обращает. В крайнем случае – строители клянутся мамой, что потом доделают. А когда объект сдан – кто там чего доделывать будет, сами понимаете...

       – Понятно, – понимающе покивал головой Первый секретарь. – Это наша общая беда. Сначала конструкторы или архитекторы запроектируют всё, как надо, а потом, в серийном производстве, всякие рационализаторы начинают упрощать и удешевлять.

       Вот что, товарищи, подготовьте Постановление Совета министров, как руководящий документ для СЖК, об усовершенствовании порядка сдачи объектов жилищного строительства и усилении приёмочного контроля. Впишите туда полный контроль при сдаче всего микрорайона, на соответствие проекту. И товарищу Косыгину на подпись. А я ему напомню, чтобы этот вопрос не забывался.

       И кстати, по поводу этих ваших «малых форм». Вот, как я понимаю, учатся у нас студенты художественных вузов, в том числе скульпторы. Делают какие-то свои курсовые работы. Наверняка среди них попадаются достаточно удачные. Почему бы их не устанавливать затем во дворах и скверах, на детских площадках, да даже на любом газоне у перекрёстка? Пусть они, так сказать, радуют глаз горожан. Особенно на детских площадках. Что нам, мешка цемента жалко – поставить для детей статую какого-нибудь мультяшного или сказочного персонажа? Да ещё и раскрасить, как в мультике. Ту же Красную Шапочку с Волком, например, или кота Леопольда, или просто какого-нибудь зайчика или белочку, ну, вы поняли.

       Первый секретарь не обратил внимания на сидевшего в углу неприметного человека в сером костюме, с аккуратной короткой стрижкой. А он, внимательно прислушиваясь к беседе, пометил что-то у себя в блокноте.

       – Можно даже организовать так, чтобы сами же местные дети, под руководством автора скульптуры, её и раскрасили, да и потом подкрашивали, по мере облупления краски, – предложил Ловейко. – Та же книжка-раскраска, только объёмная. Заодно они при этом будут приучаться следить за состоянием своего двора, дома, и вообще среды обитания.

       – И проводить это надо в порядке игры, а не как «обязаловку», – развил его идею Косыгин. – Так оно лучше на сознание ложится. Увлечь детей совместной деятельностью не только в рамках школьного класса, но и в рамках дворовой песочницы – это будет прививать им навыки взаимодействия в коллективе, не только для игр, но и для полезных дел.

       – Решили, так и сделаем. Владимир Алексеич, распорядитесь, пожалуйста, – попросил Хрущёв. – И ещё, что я подумал, надо дать больше полномочий местным властям, позволить им выделять из местных бюджетов какой-то, пусть небольшой, дополнительный фонд финансирования управдомам и ЖЭКам, чтобы они могли поддерживать в чистоте и исправности фонтаны и бассейны, самостоятельно нанять архитектора, ландшафтного дизайнера и постепенно улучшить уже существующие дворы и районы, не по наитию, а по заранее составленному грамотному проекту. Распланировать те же газоны, деревья, кустарник, живые изгороди и прочее озеленение, расставить песочницы и детские площадки, построить фонтан во дворе, красиво расставить скамеечки, какие-нибудь фигурки, качели для детей. Ведь грамотный, обученный дизайнер справится с этим куда лучше, чем бригадир дворников.

       – Конечно, – согласился Посохин. – Как минимум, специалист создаст законченную, уравновешенную композицию, а не просто расставит скамейки вокруг песочницы. Можно вообще разработать каталог типовых элементов ландшафтного дизайна, несколько десятков, из которых можно будет составлять проекты для любой местности, разбавляя их отдельными оригинальными деталями, для лучшей привязки к рельефу. Издать такой альбом-руководство для работников ЖЭКов. Красочный, с цветными фотографиями.

       Ещё я бы посоветовал в рамках программы создания малых госпредприятий организовывать небольшие предприятия, занимающиеся ландшафтным дизайном и благоустройством придомовых территорий. Можно даже объявить конкурс для таких предприятий на лучший двор, с денежными призами для победителей.

       – Вот это хорошая идея, – одобрил Косыгин. – Так и сделаем.

       – Иосиф Игнатьич, давайте мы с вами проект документа напишем, и через Владимира Алексеича представим в правительство, – предложил Посохин.

       – Верно, а дальше уже мы с Алексеем Николаичем проследим, чтобы ваше начинание не легло в долгий ящик, – поддержал Хрущёв. – Но я хочу теперь, прежде всего, обратить ваше внимание не на конструкцию отдельных домов, а на планировку кварталов исторической части каждого нашего крупного города, потому что это, в скором времени, станет нашей с вами основной проблемой. Собственно, уже становится, если вспомнить недавнее обсуждение планировки проспекта Калинина. Есть у вас картинка проекта под рукой?

       – Конечно, – Ловейко нашёл среди приготовленных плакатов план строящегося проспекта Калинина и повесил на стойку.

       Первый секретарь подошёл к плакату, достал внушительной толщины авторучку, повернул на ней колечко, и яркий красный луч скользнул по изображению.

       – Вот все сосредоточились на этом ресторане, на Собачьей площадке, а вот эти убогие жёлтые домики так и будут тут стоять? Они тут нужны? Они точно имеют архитектурно-историческую ценность? Может, лучше на их месте обычный жилой дом поставить? Или даже необычный, по новому проекту? Вот тут у вас на новый проспект вообще выходят тыльные стороны домов старой застройки девятнадцатого века. Это что, так задумывалось? Давайте эти дома или уберём, или, если они действительно имеют историческую ценность, отделим их от нового проспекта или современным домом, или, хотя бы, деревьями, чтобы это позорище царского периода тут своим задом не торчало.

       (https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/2/28/New_Arbat_Street_00041.jpg Вот это жёлтое, например)

       – Вообще, товарищи, – продолжал Хрущёв, – я считаю, что нужно на законодательном уровне определить, по какому набору признаков старинные дома считать исторически ценными или памятниками архитектуры, а какие относить на общих основаниях к ветхому и аварийному жилому фонду и сносить нахрен. А то у нас слишком много развелось радетелей за культурно-историческое наследие.

       – Когда обсуждали план прокладки проспекта Калинина, так, извините, некоторые чуть ли не на мыло не изошли. Тот дом не тронь – памятник архитектуры, в этом доме кто-то когда-то жил, у третьего красивые украшения на фасаде – да етить его мать, в этих домах люди живут, между прочим! В коммунальных квартирах по шесть хозяек на одной кухне жопами, извините, толкаются! – разбушевался Первый секретарь. – Вы их спросили, в каких домах, в каких квартирах они жить хотят? В тёмных коммуналках по семь-восемь семей на одну квартиру, без центрального отопления и горячей воды? Или в новых, светлых индивидуальных квартирах со всеми удобствами, в домах с ваннами и лифтами?

       – Вот, смотрите, ситуация. Дом построен в 17-18-м веке. А если ещё раньше? Сохранять его или нет? А если он уже рассыпается от ветхости? Дом 19-го века, построен знаменитым архитектором. Однозначно сохранять как есть? Но ведь в нём людям жить? А там перекрытия деревянные, и под полами крысы бегают. Может, сохранить внешние стены, а внутренности перестроить? И во сколько это обойдётся? 90 процентов от стоимости постройки нового здания той же этажности?

       Дальше, дом 19-го века, построен купцом какой-то там гильдии, облеплен по фасаду безвкусными лепными финтифлюшками, как говорят наши представители творческой интеллигенции – «кич», но туристы любят его фотографировать. Сохраняем?

       «Доходный дом» 19-го века, из серии «жОлтый Петербург Достоевского», ценности не имеет, но «вписывается в исторический ансамбль», то есть, говоря по-простому, торчит, как гнилой зуб, между двумя другими домами, один из них построен известным архитектором, в другом – квартира-музей знаменитого учёного/писателя/композитора, туда туристы ходят, и школьников водят с экскурсиями. Ломаем? Но не забываем, что застройка 19 века сплошная. То есть у соседних домов только фасад красивый, а боковые стены без окон, и даже не штукатуренные, потому что примыкают вплотную к дому, который мы хотим сломать. Значит, надо пристраивать к этим «памятникам архитектуры» декоративные боковые стены, чтобы хоть как-то прикрыть это средневековое позорище.

       – Никита Сергеевич, давайте не будем спешить, – возразил Ловейко. – Для начала стоит разделить переселение граждан из коммуналок и сохранение исторической застройки. Коммуналки надо расселять, благо сейчас много жилья строится. Если из коммуналки, где, как вы выражаетесь, шесть хозяек на кухне жопами трутся, пять семей переедут в новые квартиры, и бывшая коммуналка станет квартирой для одной семьи, эта семья будет довольна. Как и переехавшие.

       Кроме того, в Европе большие доходы получают от туризма. Чем хуже наши города, как Москва и Ленинград? Но туриста привлекают не отдельные здания, вроде Кремля в Москве и Зимнего в Ленинграде, а архитектурный ансамбль в целом, и с его историческим прошлым. Смотреть на коробки новостроек турист не поедет. И так в 30-х и 40-х столько сдуру сломали, что впору подумать как кое-что восстановить, по примеру поляков, восстановивших Варшаву после войны.

       А ещё, в наших городах, особенно больших, очень серьёзная нехватка гостиниц. И тут могут помочь старые дома, если их после расселения не ломать а отремонтировать, заменив обветшавшее и модернизировав внутреннюю начинку, при этом внешне оставив как было. Такие гостиницы смогут дать крышу над головой туристам, командировочным и другим приезжим, окупят затраты на свой ремонт, ещё и доход принесут.

       – Гостиницы, говорите? – переспросил Хрущёв. – Ну, допустим, но сколько тех гостиниц нужно? При том, что 90 процентов «исторической застройки» – откровенные клоповники даже на момент постройки, тем более – сейчас. Большинство из них неремонтопригодны. Интерес могут представлять разве что отдельные здания. И то надо смотреть, возможно, имеет смысл построить новое здание, придав ему такой же фасад. И первая причина даже не состояние самих зданий, а ширина улиц и возможность прокладки коммуникаций.

       Вот как в других странах к этому вопросу подходят – кто мне скажет?

       Архитекторы слегка ошарашенно переглянулись.

       – Гм… Если обратиться к американскому опыту, у них принято передоверять регулирование жизни закону, а не исполнительной власти, – ответил Ловейко. – Американцы ещё в начале века использовали немецкий опыт и ввели законы о зонировании. К примеру, в 1916 г. в Нью-Йорке было принято правило зонирования по использованию и по высотам, и закон об обязательных отступах ярусов от красной линии при возведении небоскрёбов.

       – Это что? Поясните поподробнее? Что за красная линия?

       – Красная линия – это условная линия, по которой выравниваются фасады при застройке улицы. – пояснил Посохин. – То есть, в США на уровне законодательства определено, в каком районе, какой высоты здания можно строить, а также принято, что основания небоскрёбов должны иметь ступенчатую форму, чтобы они не смыкались между собой, как сплошной лес, и хотя бы как-то пропускали на улицы солнечный свет.

       – Эти два закона вместе сыграли роль долгоживущего главного архитектора, которого в американских городах никогда не было, – добавил Ловейко. – В соответствии с принятыми законами застройка в городах постепенно обновляется, но при этом соблюдаются общие требования к домам, принятые для всего района. Никто не может воткнуть здание сверх разрешённой этажности или поставить фабрику в жилом районе. Например, в Вашингтоне запрещено строить здания выше Капитолия.

       (См. Глазычев «Урбанистика» http://www.e-reading.club/book.php?book=104259)

       – Вот, видите! А я-то думал, чего это у американцев столица на наш губернский городишко похожа, – улыбнулся Первый секретарь. –Всего два закона, обязательных к исполнению для всех, создали саморегулирующуюся систему. А у нас власть, что центральная, что местная, ещё с царских времён привыкла вертеть законы на х..ю, как ей нравится, извините за рабоче-крестьянское выражение. Вы не думайте, что старого дурака переклинило, – усмехнулся Хрущёв, – я знаю, о чём говорю, сам вертел, приходилось. Время было такое. Но времена меняются. Мы с вами должны сейчас эту традицию переломить.

       Я сейчас не только о проспекте Калинина говорю, и даже не только о Москве. У нас такая же ситуация и в других городах – прежде всего, в Ленинграде. В историческом центре соседствуют исторические архитектурные памятники, и рядом стоят совершенно рядовые доходные дома, по нынешним стандартам для проживания людей вообще малопригодные. Всё это слеплено в кучу, на минимальной площади, сплошной стеной, как это у вас называется?

       – Блокированная застройка, – подсказал Посохин.

       – Вот. Убожество полное. Зелени почти нет, улицы узкие, для современного транспорта непригодные. Этажность обычно до пяти этажей, редко больше, то есть при всей скученности застройки людей там живёт меньше, чем можно было бы разместить в современных домах. Причём живут они в коммуналках, в жутких условиях. Эти дома надо срочно расселять, оставлять там преимущественно пенсионеров, которые в этих районах всю жизнь прожили и другого себе не представляют, молодёжи давать новые квартиры. Вопрос лишь в том, что с этими районами потом делать?

       – Проблема в том, Никита Сергеич, что эти дома сносить и вывозить мусор выйдет дороже, чем построить новые районы в чистом поле, – пояснил Ловейко.

       – Это не такая большая проблема, как кажется, – возразил Хрущёв. – Обратитесь к академику Лаврентьеву, он вам что хошь снесёт. Направленным взрывом. Большинство проблем человечества можно решить соответствующим задаче зарядом взрывчатки, самое сложное – правильно рассчитать заряд и грамотно заложить.

       Архитекторы переглянулись. О направленных взрывах они явно раньше не слышали.

       – Вторая проблема, как вы верно указали – узкие улицы, – продолжил Ловейко. – Третья – да, та самая блокированная застройка. То есть, к историческому памятнику с боков примыкают малоценные постройки, но если их снести, как вы правильно сказали, по бокам у памятника останутся голые стены, часто даже без штукатурки. Ну, вот так раньше строили. Надо будет что-то придумывать, пристраивать.

       – Может, разместить в этих домах конторы и учреждения? – спросил Косыгин.

       – Можно, конечно, – ответил Посохин. – Но тут тоже проблемы имеются. Прежде всего, здания ветхие, с деревянными перекрытиями, особенно это опасно при пожарах. При размещении там учреждений могут погибнуть архивы. Старые дома для дальнейшего использования надо полностью реконструировать изнутри. То есть, оставлять только коробку стен, встраивая внутрь новую «начинку». Это выйдет дороже, чем новый дом большей площади построить. Да ещё и снаружи реставрировать.

       Вторая проблема – если полностью убирать население в новые районы, это породит ежедневную маятниковую миграцию, которая уже наличествует, но ещё не стала катастрофой. Но станет, если центральные районы будут заняты только конторами и учреждениями. Учитывая проблемы с транспортом на узких улицах.

       Слушая Посохина Первый секретарь сосредоточенно что-то обдумывал:

       – А если так поступить: сначала определить в законе ряд признаков для памятников архитектуры, чтобы не возникало лишних споров. Расписать зонирование, чтобы не возникало соблазна воткнуть высотный дом посреди исторической застройки.

       – Никита Сергеич, высотная доминанта – это не всегда плохо, – подсказал Ловейко, – если общий стиль выдержан. Те же московские высотки хорошо смотрятся, разве нет?

       – Конечно, – согласился Хрущёв. – Но – только пока они не превращаются в сплошной лес. Я сейчас не об этом. Москва до 1947 года была, можно сказать, большой деревней, да и сейчас ещё во многих местах столица наша имеет вид далеко не столичный.

       (https://nz1.ru/interesting/10275-derevenskaya-moskva-50-h-60-h-godov-xx-veka-36-foto.html Фотоснимки Москвы 50-х и 60-х)

       Кое-где и сейчас ещё можно увидеть уютный дворик, иногда даже чисто деревенский. (Вот здесь целая галерея разных красивых двориков http://www.mmsk.ru/sketches/yar/). Такой, как на Крутицком подворье – это уже перебор, конечно, это скорее для туристов. (http://moscow-walks.livejournal.com/1596452.html)

       В Ленинграде такое вряд ли найдётся – город более новый и строился сразу как новая столица. Там – хуже. Сплошные дворы-колодцы, каменные джунгли. Надо от них избавляться, не мучить людей жизнью в коммуналках.

       Да и в Москве, в домах, окружающих эти дворики, по нынешним стандартам жить уже невозможно. Наша с вами задача, товарищи – сохранить и преумножить подобные места, заменив постройки вокруг них новыми домами, в которых будет приятно жить.

       Так вот. Сначала принять закон, чтобы не возникало споров – является ли дом памятником архитектуры, или нет. Само собой, нет правил без исключений. В законе надо прописать процедуру принятия решения по таким исключениям. Например, комиссия, кто и как может её назначить, как можно добиться назначения, по каким правилам комиссия должна принимать решения.

       – Звучит разумно, – согласился Ловейко.

       – Затем, когда перечень ценных объектов будет определён, начинать постепенно сносить малоценную застройку, прежде всего – аварийную, расселяя людей в новые районы. На месте снесённых домов устраивать скверики и парки, пока пусть даже без деревьев – клумбы и газоны с кустами живой изгороди – до принятия решения о дальнейшей застройке. Делать это будем постепенно, никаких кампаний «ура-ура, всё старое долой». Подходим вдумчиво, без лишней шумихи в печати, считая и просчитывая каждый шаг, – специально оговорился Первый секретарь, видя расширившиеся глаза собеседников. – Сносить старые дома надо начинать буквально по одному на квартал, с южной стороны, сразу же благоустраивая и озеленяя освободившуюся территорию и вскрывающиеся для солнечного света дворы.

       – Почему скверики и парки? Да потому, что в центре старых городов зелени катастрофически не хватает, – продолжил Хрущёв. – Ни детям поиграть негде, ни взрослым выйти посидеть.

       – Так вы предлагаете всю жилую застройку в центральной части городов вообще ликвидировать? Или всё же частично заменять старую новой? – уточнил Посохин.

       – Расселять по новым районам, а в центре всё малоценное сносить нахрен. А застраивать снова или нет – вот это вы, специалисты, должны будете определить, исходя из потребностей города и транспортных потоков, – ответил Никита Сергеевич. – Если мы выведем транзитный автотранспорт из центра и разуплотним там жилую застройку, количество транспорта в центре снизится до разумного, которое уже могут пропустить имеющиеся улицы. В процессе сноса старого жилфонда улицы можно будет и расширить, там, где это действительно необходимо.