Призрак оперы - английский и русский параллельные тексты

"You tell me there were twenty-thousand francs in the envelope which I put into M. Richard's pocket; but I tell you again that I knew nothing about it ...	- Вы говорите, что в конверте, который я положила в карман мсье Ришара, было двадцать тысяч франков, но я по-прежнему утверждаю, что не знала этого.
Nor M. Richard either, for that matter!"	И мсье Ришар не знал.
"Aha!" said Richard, suddenly assuming a swaggering air which Moncharmin did not like.	- Ага, - сказал Ришар, внезапно начав ходить из угла в угол, что пришлось не по вкусу Мушармену.
"I knew nothing either!	- Так я тоже не знал!
You put twenty-thousand francs in my pocket and I knew nothing either!	Вы положили двадцать тысяч франков в мой карман и ничего не знали об этом!
I am very glad to hear it, Mme. Giry!"	Очень рад слышать это, мадам Жири.
"Yes," the terrible dame agreed, "yes, it's true. We neither of us knew anything.	- Да, это правда, - согласилась непримиримая старая женщина, - никто из нас не знал.
But you, you must have ended by finding out!"	Но вы должны были в конце концов узнать.
Richard would certainly have swallowed Mme. Giry alive, if Moncharmin had not been there!	Ришар, определенно, уничтожил бы ее, если бы в комнате не было Мушармена.
But Moncharmin protected her.	Но Мушармен сдерживал его.
He resumed his questions:	Он вернулся к своему допросу.
"What sort of envelope did you put in M. Richard's pocket?	- Какой конверт вы положили в карман мсье Ришара?
It was not the one which we gave you, the one which you took to Box Five before our eyes; and yet that was the one which contained the twenty-thousand francs."	Это был не тот конверт, который мы дали вам и за которым следили, когда вы его взяли в пятую ложу. Ведь только в этом конверте находились двадцать тысяч франков.
"I beg your pardon. The envelope which M. le Directeur gave me was the one which I slipped into M. le Directeur's pocket," explained Mme. Giry.	- Извините меня, но это был именно тот конверт, который мне дали вы, его я и положила в карман мсье Ришара.
"The one which I took to the ghost's box was another envelope, just like it, which the ghost gave me beforehand and which I hid up my sleeve."	В ложу призрака я отнесла другой конверт, точно такой же, как первый. Я держала его незаметно наготове, и его мне дал призрак.
So saying, Mme. Giry took from her sleeve an envelope ready prepared and similarly addressed to that containing the twenty-thousand francs.	Сказав это, мадам Жири вытащила из рукава конверт, точно такой же, как тот, в котором содержались двадцать тысяч франков, и подписанный таким же образом.
The managers took it from her. They examined it and saw that it was fastened with seals stamped with their own managerial seal.	Директора вырвали у нее конверт, рассмотрели и увидели, что он запечатан воском и проштемпелеван сверху их собственной печатью.
They opened it. It contained twenty Bank of St. Farce notes like those which had so much astounded them the month before.	Открыв конверт, они нашли двадцать тысяч франков "игральными деньгами", подобными тем, что так поразили их месяц назад.
"How simple!" said Richard.	- Это так просто! - воскликнул Ришар.

"How simple!" repeated Moncharmin.	- Да, так просто! - повторил Мушармен торжественно. - Самые лучшие трюки всегда самые простые! Все, что для этого нужно, хороший сообщник. - Подобный тому, который сидит перед нами, - сказал Мушармен невыразительным голосом.
And he continued with his eyes fixed upon Mme. Giry, as though trying to hypnotize her. " So it was the ghost who gave you this envelope and told you to substitute it for the one which we gave you? And it was the ghost who told you to put the other into M. Richard's pocket?"	И продолжил, глядя на мадам Жири так, как будто пытался загипнотизировать ее: - Значит, призрак дал вам этот конверт, сказав, чтобы вы заменили его на тот, который мы дали вам, и положили его в карман мсье Ришара?
"Yes, it was the ghost."	- Да, это был призрак.
"Then would you mind giving us a specimen of your little talents?	- Тогда не продемонстрируете ли вы нам свое искусство?
Here is the envelope.	Вот конверт.
Act as though we knew nothing."	Действуйте так, как будто мы ничего не знаем.
"As you please, gentlemen."	- Я буду рада, мсье.
Mme. Giry took the envelope with the twenty notes inside it and made for the door.	Она взяла конверт с двадцатью тысячами франков и направилась к двери.
She was on the point of going out when the two managers rushed at her:	Когда она собиралась уже покинуть кабинет, оба директора поспешно бросились к ней.
"Oh, no!	- О нет!
Oh, no!	Нет!
We're not going to be 'done' a second time!	Вы хотите повторить тот же трюк опять!
Once bitten, twice shy!"	С нас довольно! Больше не надо!
"I beg your pardon, gentlemen," said the old woman, in self-excuse, "you told me to act as though you knew nothing ... Well, if you knew nothing, I should go away with your envelope!"	- Извините, мсье, - сказала она примирительно, -но вы же сами просили, чтобы я действовала так, как будто вы ничего не знаете, а если бы вы ничего не знали, я бы ушла с вашим конвертом.
"And then how would you slip it into my pocket?" argued Richard, whom Moncharmin fixed with his left eye, while keeping his right on Mme. Giry: a proceeding likely to strain his sight, but Moncharmin was prepared to go to any length to discover the truth.	- Но как вы опустили его в мой карман? - спросил Ришар. Мушармен не спускал левого глаза с него, в то время как правый глаз наблюдал за мадам Жири; это был визуальный подвиг, но Мушармен был готов на все, чтобы узнать правду.
"I am to slip it into your pocket when you least expect it, sir.	- Я предполагала опустить его в ваш карман, когда вы меньше всего ожидали этого, - стала объяснять мадам Жири.
You know that I always take a little turn behind the scenes, in the course of the evening, and I often go with my daughter to the ballet-foyer, which I am entitled to do, as her mother; I bring her her shoes, when the ballet is about to begin ... in fact, I come and go as I please ...	- Как вы знаете, на протяжении вечера я часто бываю за кулисами и часто захожу в комнату отдыха танцовщиц к моей дочери, на что, как мать, имею право. Я приношу ей балетные туфли для дивертисмента. Словом, прихожу и ухожу, когда мне заблагорассудится.
The subscribers come and go too...	Поклонники также приходят за кулисы.

So do you, sir ...	Да и вы тоже, мсье Ришар.
There are lots of people about ...	Вокруг собирается много людей.
I go behind you and slip the envelope into the tail-pocket of your dress-coat ...	Я шла позади вас и опустила конверт в карман вашего фрака.
There's no witchcraft about that!"	Ничего волшебного!
"No witchcraft!" growled Richard, rolling his eyes like Jupiter Tonans. "No witchcraft!	- Верно, ничего волшебного! - проворчал Ришар, глядя на нее с суровостью громовержца Юпитера.
Why, I've just caught you in a lie, you old witch!"	- Но я уличил вас во лжи, старая ведьма.
Mme. Giry bristled, with her three teeth sticking out of her mouth.	Этот эпитет ужалил мадам Жири не меньше, чем обвинение в нечестности. Она ощетинилась и выпрямилась, обнажив свои три зуба.
"And why, may I ask?"	- На каком основании вы утверждаете, что я лгала?
"Because I spent that evening watching Box Five and the sham envelope which you put there.	- Потому что я провел тот вечер в зрительном зале, наблюдая за пятой ложей и фальшивым конвертом, который вы оставили там.
I did not go to the ballet-foyer for a second."	Я не был в комнате отдыха танцовщиц ни одной секунды.
"No, sir, and I did not give you the envelope that evening, but at the next performance ... on theevening when the under-secretary of state for fine arts!!	- А это, был не тот вечер, я положила конверт в ваш карман на следующий вечер, когда заместитель главы администрации изящных искусств.
At these words, M. Richard suddenly interrupted Mme. Giry:	При этих словах Ришар резко остановил ее.
"Yes, that's true, I remember now!	- Правильно, - сказал он задумчиво. - Вспомнил". Теперь я вспомнил.
The under-secretary went behind the scenes. He asked for me.	Заместитель главы администрации пришел за кулисы и позвал меня.
I went down to the ballet-foyer for a moment. I was on the foyer steps ... The under-secretary and his chief clerk were in the foyer itself.	Я пошел за ним в комнату отдыха танцовщиц. Я был уже на пороге комнаты, как вдруг обернулся.
I suddenly turned around ... you had passed behind me, Mme. Giry ... You seemed to push against me ...	Вы прошли мимо, мадам Жири, и, как мне показалось, слегка задели меня.
Oh, I can see you still, I can see you still!"	Позади меня никого больше не было.
"Yes, that's it, sir, that's it.	Да, я помню. - Все правильно, мсье.
I had just finished my little business.	Тогда я как раз закончила маленькое дельце с вашим карманом.
That pocket of yours, sir, is very handy!"	Очень удобный карман.

And Mme. Giry once more suited the action to the word, She passed behind M. Richard and, so nimbly that Moncharmin himself was impressed by it, slipped the envelope into the pocket of one of the tails of M. Richard's dress-coat.	И она показала, как именно сделала свое "маленькое дельце": подошла сзади к Ришару и положила конверт в один из карманов его фрака так быстро и ловко, что на Мушармена, который внимательно следил за ней, ее проворство произвело большое впечатление.
"Of course!" exclaimed Richard, looking a little pale. "It's very clever of O. G.	- Конечно, - воскликнул Ришар, побледнев, - Это очень умно со стороны призрака!
The problem which he had to solve was this: how to do away with any dangerous intermediary between the man who gives the twenty-thousand francs and the man who receives it.	Проблема для него была в том, чтобы исключить посредника между лицом, которое дало двадцать тысяч франков, и лицом, которое их взяло.
And by far the best thing he could hit upon was to come and take the money from my pocket without my noticing it, as I myself did not know that it was there.	Он нашел наилучший выход: взять деньги из моего кармана, уверенный, что я этого не замечу, потому что не знаю, что они были там.
It's wonderful!"	Восхитительно!
"Oh, wonderful, no doubt!" Moncharmin agreed. "Only, you forget, Richard, that I provided ten-thousand francs of the twenty and that nobody put anything in my pocket!"	- Это, может быть, и восхитительно, - сказал Мушармен, - но вы забываете, что десять тысяч франков дал я, но в мой карман никто ничего не положил.
Chapter XVII The Safety-Pin Again	Глава 18 Продолжение главы "Странное поведение английской булавки"
Moncharmin's last phrase so dearly expressed the suspicion in which he now held his partner that it was bound to cause a stormy explanation, at the end of which it was agreed that Richard should yield to all Moncharmin's wishes, with the object of helping him to discover the miscreant who was victimizing them.	Слова Мушармена ясно свидетельствовали о подозрении, которое появилось у него в отношении своего коллеги. Само же высказывание вызвало бурный спор, в конце которого Ришар согласился делать все, что бы Мушармен ни попросил его, чтобы помочь обнаружить негодяя, занимающегося вымогательством.
This brings us to the interval after the Garden Act, with the strange conduct observed by M. Remy and those curious lapses from the dignity that might be expected of the managers. It was arranged between Richard and Moncharmin, first, that Richard should repeat the exact movements which he had made on the night of the disappearance of the first twenty-thousand francs; and, second, that Moncharmin should not for an instant lose sight of Richard's coat-tail pocket, into which Mme. Giry was to slip the twenty-thousand francs.	Это приводит нас наконец к "антракту после сцены в саду", во время которого Реми, никогда не позволявший, чтобы что-то ускользало из его поля зрения, внимательно наблюдал за странным поведением обоих директоров, и теперь нам будет довольно легко найти причину их исключительно странных действий, несовместимых с общепринятыми нормами поведения, Поведение Ришара и Мушармена определялось следующим. Во-первых, в этот вечер Ришар совершенно точно повторил то, что он делал, когда исчезли первые двадцать тысяч франков; во-вторых, Мушармен ни на секунду не терял из виду карман фрака Ришара, в который мадам Жири должна была положить вторые двадцать тысяч.
M. Richard went and placed himself at the identical spot where he had stood when he bowed to the under-secretary for fine arts. M. Moncharmin took up his position a few steps behind him.	Ришар, с Мушарменом в нескольких шагах позади него, стоял на том же месте, на котором он находился, когда приветствовал заместителя главы администрации изящных искусств.

Mme. Giry passed, rubbed up against M. Richard, got rid of her twenty-thousand francs in the manager's coat-tail pocket and disappeared ...	Мадам Жири прошла мимо, слегка задела Ришара, положила деньги в карман его фрака и исчезла.
Or rather she was conjured away.	Или, скорее, ее заставили исчезнуть.
In accordance with the instructions received from Moncharmin a few minutes earlier, Mercier took the good lady to the acting-manager's office and turned the key on her, thus making it impossible for her to communicate with her ghost.	Выполняя приказ, который Мушармен отдал ему за несколько секунд до воспроизведения всей сцены, Мерсье запер мадам Жири в комнате администрации. Таким образом она не могла бы сообщаться с призраком. Она не оказала никакого сопротивления, потому что была теперь только бедной, потрепанной, напуганной личностью с глазами смущенного цыпленка, широко открытыми под всклокоченным хохолком, личностью, которая уже слышит в гулких коридорах шаги полицейского комиссара и которая вздыхает так тяжело, так жалобно, что ее вздохи могли бы разорвать опоры большой лестницы.
Meanwhile, M. Richard was bending and bowing and scraping and walking backward, just as if he had that high and mighty minister, the under-secretary for fine arts, before him.	Между тем Ришар поклонился и попятился задом, как будто высокое и могущественное официальное лицо, заместитель главы администрации, все еще было перед ним.
Only, though these marks of politeness would have created no astonishment if the under-secretary of state had really been in front of M. Richard, they caused an easily comprehensible amazement to the spectators of this very natural but quite inexplicable scene when M. Richard had no body in front of him.	Эта демонстрация вежливости никого бы не удивила, если бы тот был действительно перед ним, но поскольку перед Ришаром его не было, свидетелей эта естественная, но непонятная сцена, конечно, ошарашила.
M. Richard bowed ... to nobody; bent his back ... before nobody; and walked backward ... before nobody ...	Ришар кланялся пустому месту, сгибался в пояс ни перед кем и шел задом, не видя перед собой ничего.
And, a few steps behind him, M. Moncharmin did the same thing that he was doing in addition to pushing away M. Remy and begging M. de La Borderie, the ambassador, and the manager of the Credit Central "not to touch M. le Directeur."	Недалеко от него Мушармен тоже кланялся и шел задом. Пятясь, он сказал Реми, чтобы тот покинул их, и попросил посла де ла Бордери и управляющего "Кредит Сентраль" не прикасаться к Ришару.
Moncharmin, who had his own ideas, did not want Richard to come to him presently, when the twenty-thousand francs were gone, and say:	Мушармен не хотел, чтобы Ришар пришел к нему позже, когда двадцать тысяч франков уже исчезли бы, и сказал:
"Perhaps it was the ambassador ... or the manager of the Credit Central ... or Remy."	"Может быть, это сделал посол или управляющий "Кредит Сентраль", а может быть, даже Реми.
The more so as, at the time of the first scene, as Richard himself admitted, Richard had met nobody in that part of the theater after Mme. Giry had brushed up against him...	Тем более, по собственным словам Ришара, во время этой оригинальной сцены он никого не встретил в этой части Оперы, после того как мадам Жири слегка задела его.

Having begun by walking backward in order to bow, Richard continued to do so from prudence, until he reached the passage leading to the offices of the management.	Почему же тогда, я спрашиваю вас, он должен повстречаться с кем-либо на этот раз, если предполагал делать то же самое, что делал раньше? Вначале Ришар пятился, чтобы поклониться, затем продолжал ходить так из предосторожности, пока не оказался в коридоре администрации.
In this way, he was constantly watched by Moncharmin from behind and himself kept an eye on any one approaching from the front.	Это позволило Мушармену наблюдать за ним со спины, сам же он мог видеть любого, кто приближался к я ему спереди.
Once more, this novel method of walking behind the scenes, adopted by the managers of our National Academy of Music, attracted attention; but the managers themselves thought of nothing but their twenty-thousand francs.	Этот новый способ передвижения за кулисами, который освоили директора Национальной академии музыки, не остался незамеченным. Он привлек внимание. К счастью для Ришара и Мушармена, почти все танцовщицы во время этой любопытной сцены были в мансарде, потому что она вызвала бы сенсацию среди девиц. Но оба директора думали только о своих двадцати тысячах франков.
On reaching the half-dark passage, Richard said to Moncharmin, in a low voice:	В полутемном коридоре администрации Ришар тихо сказал Мушармену:
"I am sure that nobody has touched me ...	- Я уверен, никто ко мне не прикасался.
You had now better keep at some distance from me and watch me till I come to door of the office: it is better not to arouse suspicion and we can see anything that happens."	Теперь я хочу, чтобы ты встал подальше от меня и понаблюдал из тени, пока я не дойду до двери кабинета. Мы не должны кого-то подозревать и посмотрим, что произойдет.
But Moncharmin replied.	Но Мушармен возразил:
"No, Richard, no! You walk ahead and I'll walk immediately behind you! I won't leave you by a step!"	- Нет, иди вперед, я останусь возле тебя.
"But, in that case," exclaimed Richard, "they will never steal our twenty-thousand francs!"	- Но в этом случае невозможно будет украсть наши двадцать тысяч франков.
"I should hope not, indeed!" declared Moncharmin.	- Как раз на это я и надеюсь.
"Then what we are doing is absurd!"	- Тогда то, что мы делаем, нелепо.
"We are doing exactly what we did last time ... Last time, I joined you as you were leaving the stage and followed close behind you down this passage."	- Мы делаем все то, что делали в последний раз: я присоединился к тебе на углу этого коридора, как раз после того, как ты покинул сцену, и я следовал очень близко за тобой.
"That's true!" sighed Richard, shaking his head and passively obeying Moncharmin.	- Это правда, - согласился Ришар со вздохом, покачивая головой. Он сделал так, как хотел Мушармен.
Two minutes later, the joint managers locked themselves into their office.	Через две минуты они вошли в кабинет и закрыли за собой дверь.
Moncharmin himself put the key in his pocket:	Мушармен сам положил ключ к себе в карман.
"We remained locked up like this, last time," he said, "until you left the Opera to go home."	- Мы оба оставались тогда в кабинете, - сказал он, - пока ты не ушел домой.
"That's so.	- Да, это так.

No one came and disturbed us, I suppose?"	И никто нас не беспокоил?
"No one."	- Никто.
"Then," said Richard, who was trying to collect his memory, "then I must certainly have been robbed on my way home from the Opera."	- Тогда, - сказал Ришар, пытаясь собраться с мыслями, - меня, должно быть, обокрали по пути домой.
"No," said Moncharmin in a drier tone than ever, "no, that's impossible.	- Нет, это невозможно, - резко сказал Мушармен.
For I dropped you in my cab.	- Я довез тебя домой в своей карете.
The twenty-thousand francs disappeared at your place: there's not a shadow of a doubt about that."	Двадцать тысяч франков исчезли у тебя дома. У меня нет ни малейшего сомнения. К такому выводу Мушармен пришел только теперь.
"It's incredible!" protested Richard.	- Это невероятно! - запротестовал Ришар.
"I am sure of my servants ... and if one of them had done it, he would have disappeared since." Moncharmin shrugged his shoulders, as though to say that he did not wish to enter into details, and Richard began to think that Moncharmin was treating him in a very insupportable fashion.	- Я уверен в своей прислуге. Мушармен пожал плечами, как бы говоря, что не желает входить в такие детали. Ришар почувствовал, что Мушармен занимает в отношении него невыносимую позицию.
"Moncharmin, I've had enough of this!"	- Мушармен, с меня достаточно!
"Richard, I've had too much of it!"	- Ришар, я и так вынес много!
"Do you dare to suspect me?"	-Ты смеешь подозревать меня?
"Yes, of a silly joke."	- Да, я подозреваю тебя в нелепой шутке.
"One doesn't joke with twenty-thousand francs."	- С двадцатью тысячами франков не шутят!
"That's what I think," declared Moncharmin, unfolding a newspaper and ostentatiously studying its contents.	- Я полностью согласен, - сказал Мушармен. Он развернул газету и подчеркнуто сделал вид, что читает.
"What are you doing?" asked Richard.	- Что ты делаешь? - возмутился Ришар.
"Are you going to read the paper next?"	- Ты действительно собираешься сейчас читать газету?
"Yes, Richard, until I take you home."	- Да, пока не придет время отвезти тебя домой.
"Like last time?"	- Как в последний раз?
"Yes, like last time."	- Именно, как в последний раз.
Richard snatched the paper from Moncharmin's hands.	Ришар выхватил газету из рук Мушармена.
Moncharmin stood up, more irritated than ever, and found himself faced by an exasperated Richard, who, crossing his arms on his chest, said:	Тот, рассерженный, вскочил. Раздраженный Ришар сложил руки на груди - дерзкий жест вызова - и сказал довольно несвязно:
"Look here, I'm thinking of this, I'M THINKING OF WHAT I MIGHT THINK if, like last time, after my spending the evening alone with you, you brought me home and if, at the moment of parting, I perceived that twenty-thousand francs had disappeared from my coat-pocket ... like last time."	- Вот что я думаю: я думаю, что бы я подумал, если бы, как в прошлый раз, мы провели вечер вместе и ты отвез меня домой и если, когда мы намеревались расстаться, я увидел бы, что из моего кармана исчезли двадцать тысяч франков, как в прошлый раз.

"And what might you think?" asked Moncharmin, crimson with rage.	- И что же ты бы подумал? - спросил Мушармен, лицо которого покраснело.
"I might think that, as you hadn't left me by a foot's breadth and as, by your own wish, you were the only one to approach me, like last time, I might think that, if that twenty-thousand francs was no longer in my pocket, it stood a very good chance of being in yours!"	- Я, возможно, подумал бы, что поскольку ты был со мной каждую секунду и поскольку, согласно твоему желанию, ты был единственным, кто находился возле меня, как в прошлый раз, - я, возможно, подумал бы, что, если двадцати тысяч франков нет в моем кармане, есть вероятность, что они находятся в твоем кармане!
Moncharmin leaped up at the suggestion.	Мушармен пришел в бешенство от такого предположения.
"Oh!" he shouted. "A safety-pin!"	- О, мне нужна английская булавка! - закричал он.
"What do you want a safety-pin for?"	- Что ты хочешь делать с английской булавкой?
"To fasten you up with! ...	- Прикрепить!
A safety-pin! ...	Английскую булавку!
A safety-pin!"	Английскую булавку!
"You want to fasten me with a safety-pin?"	- Ты хочешь прикрепить меня английской булавкой?
"Yes, to fasten you to the twenty-thousand francs!	- Да, прикрепить к тебе двадцать тысяч франков.
Then, whether it's here, or on the drive from here to your place, or at your place, you will feel the hand that pulls at your pocket and you will see if it's mine!	Затем здесь ли, по пути к дому или дома ты почувствуешь руку, которая попытается взять деньги из твоего кармана, - и ты увидишь, моя ли это рука!
Oh, so you're suspecting me now, are you?	О, ты подозреваешь теперь меня!
A safety-pin!"	Булавку!
And that was the moment when Moncharmin opened the door on the passage and shouted:	И в этот момент Мушармен открыл дверь кабинета и закричал в коридор:
"A safety-pin! ... somebody give me a safety-pin!"	- Английскую булавку! Кто может дать мне английскую булавку?
And we also know how, at the same moment, Remy, who had no safety-pin, was received by Moncharmin, while a boy procured the pin so eagerly longed for.	Мы уже знаем, как он принял Реми, у которого не было английской булавки, и что рассыльный дал эту столь необходимую ему вещь.
And what happened was this: Moncharmin first locked the door again.	А вот что случилось дальше. Закрыв дверь, Мушармен встал на колени позади Ришара.
Then he knelt down behind Richard's back. "I hope," he said, "that the notes are still there?"	- Надеюсь, что двадцать тысяч франков все еще здесь, - проговорил он.
"So do I," said Richard.	- Я тоже, - сказал Ришар.
"The real ones?" asked Moncharmin, resolved not to be "had" this time.	- Это настоящие банкноты? - Мушармен был полон решимости не позволить на этот раз провести себя.
"Look for yourself," said Richard.	- Посмотри сам.
"I refuse to touch them."	Я не хочу прикасаться к ним.

Moncharmin took the envelope from Richard's pocket and drew out the bank-notes with a trembling hand, for, this time, in order frequently to make sure of the presence of the notes, he had not sealed the envelope nor even fastened it.	Мушармен взял из кармана Ришара конверт и дрожащими руками вытащил из него деньги. На этот раз, чтобы чаще проверять наличие банкнотов, он не запечатал конверт и даже не заклеил его.
He felt reassured on finding that they were all there and quite genuine. He put them back in the tail-pocket and pinned them with great care.	Увидев, что все банкноты на месте и подлинные, Мушармен успокоился, положил конверт в карман фрака Ришара и осторожно прикрепил булавкой.
Then he sat down behind Richard's coat-tails and kept his eyes fixed on them, while Richard, sitting at his writing-table, did not stir.	Затем сел сзади и не спускал глаз с Ришара, пока тот неподвижно сидел за столом.
"A little patience, Richard," said Moncharmin. "We have only a few minutes to wait ...	- Потерпи, Ришар, нам осталось ждать всего несколько минут.
The clock will soon strike twelve. Last time, we left at the last stroke of twelve."	Часы скоро пробьют полночь, в прошлый раз мы ушли именно в это время.
"Oh, I shall have all the patience necessary!"	- Терпения у меня достаточно.
The time passed, slow, heavy, mysterious, stifling.	Время шло медленно и тягостно.
Richard tried to laugh.	Ришар пытался даже шутить.
"I shall end by believing in the omnipotence of the ghost," he said.	- Я, возможно, закончу тем, что поверю в могущество призрака, - сказал он.
"Just now, don't you find something uncomfortable, disquieting, alarming in the atmosphere of this room?"	- Ты не чувствуешь, как что-то тревожное, беспокойное и пугающее появилось в атмосфере этой комнаты?
"You're quite right," said Moncharmin, who was really impressed.	- Да, чувствую, - признался Мушармен, который действительно начал ощущать это.
"The ghost!" continued Richard, in a low voice, as though fearing lest he should be overheard by invisible ears. "The ghost!	- Призрак! - сказал Ришар шепотом, как будто боялся быть услышанным невидимыми ушами.
Suppose, all the same, it were a ghost who puts the magic envelopes on the table ... who talks in Box Five ... who killed Joseph Buquet ... who unhooked the chandelier ... and who robs us!	- Предположим, это действительно он трижды постучал об этот стол, как мы ясно слышали, и он положил этот волшебный конверт, и говорил в ложе, и убил Жозефа Бюке, и разбил люстру - и ограбил нас!
For, after all, after all, after all, there is no one here except you and me, and, if the notes disappear and neither you nor I have anything to do with it, well, we shall have to believe in the ghost ... in the ghost."	Потому что, в конце концов, здесь никого нет, кроме тебя и меня, и, если деньги исчезнут и ни один из нас не имеет ничего общего с этим, мы должны будем поверить в призрак, в привидение..
At that moment, the clock on the mantlepiece gave its warning click and the first stroke of twelve struck.	Как раз в это время стали бить часы на камине.
The two managers shuddered.	Оба директора вздрогнули. Беспокойство охватило их, но они не понимали его причины.
The perspiration streamed from their foreheads.	Пот струился по их лбам.
The twelfth stroke sounded strangely in their ears.	И двенадцатый удар странно отозвался в их ooao.

When the clock stopped, they gave a sigh and rose from their chairs.	Еогда бой часов смолк, они вздохнули и встали.
"I think we can go now," said Moncharmin.	- Думаю, теперь мы можем идти, - сказал Мушармен.
"I think so," Richard a agreed.	- Я тоже так думаю, - согласился Ришар.
"Before we go, do you mind if I look in your pocket?"	- Прежде чем мы пойдем, позволь мне заглянуть в твой карман?
"But, of course, Moncharmin, YOU MUST! ...	- Конечно! Ты должен сделать это! - сказал Ришар.
Well?" he asked, as Moncharmin was feeling at the pocket.	- Ну как? - спросил он Мушармена, производящего инспекцию.
"Well, I can feel the pin."	- Я чувствую булавку.
"Of course, as you said, we can't be robbed without noticing it."	- Естественно. Я уверен, что заметил бы, если кто-то попытался обворовать нас.
But Moncharmin, whose hands were still fumbling, bellowed:	Но Мушармен, чьи руки все еще были в кармане, вдруг закричал:
"I can feel the pin, but I can't feel the notes!"	- Я чувствую булавку, но не деньги.
"Come, no joking, Moncharmin! ...	- Не шути, Мушармен.
This isn't the time for it."	Сейчас не время для этого.
"Well, feel for yourself."	- Посмотри сам!
Richard tore off his coat.	Ришар быстро снял фрак.
The two managers turned the pocket inside out. THE POCKET WAS EMPTY.	Теперь они оба схватились за карман. Он был пуст.
And the curious thing was that the pin remained, stuck in the same place.	И самое странное состояло в том, что английская булавка была прикреплена в том же самом месте.
Richard and Moncharmin turned pale.	Оба директора побледнели.
There was no longer any doubt about the witchcraft.	Они имели дело с чем-то сверхъестественным, в этом больше не было никакого сомнения.
"The ghost!" muttered Moncharmin.	- Призрак... - пробормотал Мушармен.
But Richard suddenly sprang upon his partner.	Но Ришар внезапно бросился на него.
"No one but you has touched my pocket!	-Ты единственный, кто прикасался к карману.
Give me back my twenty-thousand francs! ...	Отдай сейчас же двадцать тысяч франков!
Give me back my twenty-thousand francs! ..."	Отдай их мне!
"On my soul," sighed Moncharmin, who was ready to swoon, "on my soul, I swear that I haven't got it!"	- Клянусь своей душой, у меня нет их, -пробормотал Мушармен, слабея и находясь очевидно на грани обморока.
Then somebody knocked at the door.	Раздался стук в дверь.

Moncharmin opened it automatically, seemed hardly to recognize Mercier, his business-manager, exchanged a few words with him, without knowing what he was saying and, with an unconscious movement, put the safety-pin, for which he had no further use, into the hands of his bewildered subordinate ...	Мушармен пошел открывать, шагая почти как автомат, и обменялся несколькими словами с Мерсье, явно не узнавая его и едва понимая, что тот говорит. Затем бессознательным движением он вручил полностью сбитому с толку Мерсье английскую булавку, которая ему больше была не нужна.
Chapter XVIII The Commissary, The Viscount and the Persian	Глава 19 Полицейский, виконт и перс
The first words of the commissary of police, on entering the managers' office, were to ask after the missing prima donna.	Когда полицейский комиссар Мифруа вошел в кабинет директоров Оперы, он немедленно справился о певице.
"Is Christine Daae here?"	- Кристины Доэ нет здесь? Его окружала толпа, как я уже сказал ранее.
"Christine Daae here?" echoed Richard.	- Кристины Доэ?
"No.	Нет, - ответил Ришар.
Why?"	- А что?
As for Moncharmin, he had not the strength left to utter a word.	Что же касается Мушармена, то у него не было сил говорить.
Richard repeated, for the commissary and the compact crowd which had followed him into the office observed an impressive silence. "Why do you ask if Christine Daae is here, M. LE COMMISSAIRE?"	Он был в худшем состоянии, чем Ришар, потому что Ришар мог еще подозревать Мушармена, но Мушармен стоял перед лицом великого таинства, того, которое заставляет человеческий род дрожать со дня сотворения мира, - неизвестность. - Почему вы спрашиваете, здесь ли Кристина Доэ? - продолжал Ришар при впечатляющем молчании, которое сохраняли все присутствующие.
"Because she has to be found," declared the commissary of police solemnly.	- Потому что ее надо найти, - важно ответил Мифруа.
"What do you mean, she has to be found?	- Что вы имеете в виду?
Has she disappeared?"	Разве она исчезла?
"In the middle of the performance!"	- Да. В середине представления.
"In the middle of the performance?	- В середине представления?
This is extraordinary!"	Это невероятно!
"Isn't it?	- Да, но это так.
And what is quite as extraordinary is that you should first learn it from me!"	И что в равной степени невероятно, так это то, что вы впервые услышали об этом от меня.
"Yes," said Richard, taking his head in his hands and muttering. "What is this new business?	- Да, - согласился Ришар. Он взялся руками за голову и проворчал: - Еще одна проблема!
Oh, it's enough to make a man send in his resignation!"	Вполне достаточно, чтобы заставить меня уйти в отставку.
And he pulled a few hairs out of his mustache without even knowing what he was doing.	- Он выдернул несколько волосков из усов, не сознавая этого.

"So she ... so she disappeared in the middle of the performance?" he repeated.	- Так она исчезла в середине представления? -спросил он как бы во сне.
"Yes, she was carried off in the Prison Act, at the moment when she was invoking the aid of the angels; but I doubt if she was carried off by an angel."	- Да, она была похищена во время сцены в тюрьме, как раз когда призывала небо помочь ей, но я сомневаюсь, что ее похитили ангелы.
"And I am sure that she was!"	-А я уверен в этом.
Everybody looked round. A young man, pale and trembling with excitement, repeated:	- Молодой человек, бледный и дрожащий от волнения, повторил:
"I am sure of it!"	- Да, я уверен в этом.
"Sure of what?" asked Mifroid.	- Что вы хотите этим сказать? - спросил Мифруа.
"That Christine Daae was carried off by an angel, M. LE COMMISSAIRE and I can tell you his name."	- Кристина Доэ похищена ангелом, и я могу назвать его имя.
"Aha, M. le Vicomte de Chagny! So you maintain that Christine Daae was carried off by an angename = "note" an angel of the Opera, no doubt?"	- Итак, виконт де Шаньи, вы утверждаете, что Кристина Доэ похищена ангелом, несомненно, ангелом Оперы? Рауль посмотрел вокруг, очевидно, надеясь увидеть кого-то. В этот момент, когда ему, казалось, была так необходима помощь полиции, чтобы найти его невесту, виконт был бы рад опять увидеть таинственного незнакомца, который только несколько минут назад призывал его быть благоразумным.
"Yes, monsieur, by an angel of the Opera; and I will tell you where he lives ... when we are alone."	- Да, ангелом, - ответил он Мифруа, - и я скажу вам, где он живет, когда мы останемся одни.
"You are right, monsieur."	- Вы можете подождать, - сказал комиссар.
And the commissary of police, inviting Raoul to take a chair, cleared the room of all the rest, excepting the managers.	Он попросил Рауля сесть, затем заставил всех оставить комнату, за исключением, разумеется, обоих директоров, хотя они витали где-то далеко и, вероятно, не протестовали бы, даже, если бы им предложили покинуть собственный кабинет.
Then Raoul spoke:	Рауль принял решение.
"M. le Commissaire, the angel is called Erik, he lives in the Opera and he is the Angel of Music!"	- Имя ангела Эрик, - сказал он, - живет он в Опере, и он же Ангел музыки.
"The Angel of Music!	- Ангел музыки!
Really!	Что вы говорите!
That is very curious! ... The Angel of Music!"	Как странно... Ангел музыки!
And, turning to the managers, M. Mifroid asked,	- Мифруа повернулся к директорам:
"Have you an Angel of Music on the premises, gentlemen?"	- Мсье, у вас есть здесь такой ангел?
Richard and Moncharmin shook their heads, without even speaking.	Ришар и Мушармен покачали головами, даже не улыбнувшись.
"Oh," said the viscount, "those gentlemen have heard of the Opera ghost. Well, I am in a position to state that the Opera ghost and the Angel of Music are one and the same person; and his real name is Erik."	- Эти господа, конечно, слышали о призраке Оперы, - сказал Рауль, - и я могу заверить вас, что этот призрак и Ангел музыки - одно и то же. И настоящее его имя Эрик.

M. Mifroid rose and looked at Raoul attentively.	Мифруа встал и пристально посмотрел на Рауля:
"I beg your pardon, monsieur but is it your intention to make fun of the law?	- Извините, мсье, но вы пытаетесь надсмехаться над законом?
And, if not, what is all this about the Opera ghost?"	- Вовсе нет! - запротестовал Рауль и подумал печально:
"I say that these gentlemen have heard of him."	"Вот еще одно лицо, которое не хочет слушать меня".
"Gentlemen, it appears that you know the Opera ghost?"	- Тогда чего же вы пытаетесь добиться, говоря о призраке Оперы? - Эти господа слышали о нем, как я уже сказал. - Мсье, это правда, что вы знаете призрака Оперы?
Richard rose, with the remaining hairs of his mustache in his hand.	Ришар встал, держа в руке последние волоски из своих усов.
"No, M. Commissary, no, we do not know him, but we wish that we did, for this very evening he has robbed us of twenty-thousand francs!"	- Нет, мы не знаем его, но очень хотели бы узнать, потому что только сегодня вечером он украл у нас двадцать тысяч франков.
And Richard turned a terrible look on Moncharmin, which seemed to say:	Ришар повернулся к Мушармену с суровым взглядом, который, казалось, говорил:
"Give me back the twenty-thousand francs, or I'll tell the whole story."	"Отдайте мне двадцать тысяч франков, или я расскажу все".
Moncharmin understood what he meant, for, with a distracted gesture, he said:	Мушармен понял его настолько хорошо, что сделал жест отчаяния и произнес:
"Oh, tell everything and have done with it!"	- Давайте, рассказывайте все!
As for Mifroid, he looked at the managers and at Raoul by turns and wondered whether he had strayed into a lunatic asylum.	Мифруа взглянул сначала на Ришара, затем на Мушармена, потом на Рауля и подумал, не попал ли он каким-то образом в психиатрическую больницу.
He passed his hand through his hair. "A ghost," he said, "who, on the same evening, carries off an opera-singer and steals twenty-thousand francs is a ghost who must have his hands very full!	- Призрак, - сказал он, приглаживая рукой волосы, - который похищает певицу и крадет двадцать тысяч франков в один вечер - это очень занятный призрак.
If you don't mind, we will take the questions in order.	Если не возражаете, мы займемся этими делами по порядку.
The singer first, the twenty-thousand francs after.	Вначале певицей, затем деньгами.
Come, M. de Chagny, let us try to talk seriously.	Давайте, мсье де Шаньи, попытаемся говорить серьезно.
You believe that Mlle. Christine Daae has been carried off by an individual called Erik.	Вы верите, что Кристину Доэ похитил некто по имени Эрик.
Do you know this person?	Вы его знаете?
Have you seen him?"	Вы его видели?
"Yes."	-Да.
"Where?"	-Где?
"In a church yard."	- На кладбище.

M. Mifroid gave a start, began to scrutinize Raoul again and said:	Мифруа вздрогнул, еще раз пристально взглянул на Рауля и сказал:
"Of course! ... That's where ghosts usually hang out!	- Конечно, обычно привидения встречаются на кладбище.
And what were you doing in that churchyard?"	А что вы делали на кладбище?
"Monsieur," said Raoul, "I can quite understand how absurd my replies must seem to you.	- Я понимаю, какими странными покажутся вам мои ответы, - ответил Рауль, - и какой эффект они произведут на вас.
But I beg you to believe that I am in full possession of my faculties.	Но, пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю вам, что я в своем уме.
The safety of the person dearest to me in the world is at stake.	На карту поставлена жизнь самого дорогого для меня человека в мире, такого же, как мой любимый брат Филипп.
I should like to convince you in a few words, for time is pressing and every minute is valuable. Unfortunately, if I do not tell you the strangest story that ever was from the beginning, you will not believe me.	Я хотел бы убедить вас несколькими словами, потому что время торопит и дорога каждая минута, однако, если я не расскажу вам всю эту странную историю с самого начала, вы мне не поверите.
I will tell you all I know about the Opera ghost, M. Commissary. Alas, I do not know much! ..."	Я расскажу вам все, что знаю о призраке Оперы, но, боюсь, это не так много.
"Never mind, go on, go on!" exclaimed Richard and Moncharmin, suddenly greatly interested.	- Расскажите в любом случае! - воскликнули одновременно Ришар и Мушармен, неожиданно заинтересовавшись.
Unfortunately for their hopes of learning some detail that could put them on the track of their hoaxer, they were soon compelled to accept the fact that M. Raoul de Chagny had completely lost his head.	К сожалению, их надежды узнать некоторые детали, которые навели бы их на след мошенника, рухнули: вскоре они должны были признать печальный и очевидный факт, что виконт Рауль де Шаньи полностью потерял рассудок.
All that story about Perros-Guirec, death's heads and enchanted violins, could only have taken birth in the disordered brain of a youth mad with love.	Эта вся история - Перрос, черепа, зачарованная скрипка - могла родиться только в помутившемся разуме влюбленного.
It was evident, also, that Mr. Commissary Mifroid shared their view; and the magistrate would certainly have cut short the incoherent narrative if circumstances had not taken it upon themselves to interrupt it.	Было ясно, что и полицейский комиссар Мифруа склонялся к тому, чтобы разделить это мнение. Он, несомненно, положил бы конец хаотическому повествованию Рауля, некоторые идеи которого я изложил в начале этого отчета, если бы обстоятельства не сложились таким образом, что его прервали.
The door opened and a man entered, curiously dressed in an enormous frock-coat and a tall hat, at once shabby and shiny, that came down to his ears.	Дверь открылась, и вошел мужчина, одетый необычно - в просторный черный сюртук и лоснящийся поношенный цилиндр, надвинутый до ушей.
He went up to the commissary and spoke to him in a whisper.	Мужчина поспешно подошел к Мифруа и сказал ему что-то вполголоса.
It was doubtless a detective come to deliver an important communication.	Несомненно, это был сыщик.

During this conversation, M. Mifroid did not take his eyes off Raoul.	Во время разговора Мифруа не спускал глаз с Рауля.
At last, addressing him, he said:	Наконец он сказал ему.
"Monsieur, we have talked enough about the ghost.	- Мы достаточно поговорили о привидениях.
We will now talk about yourself a little, if you have no objection: you were to carry off Mlle. Christine Daae to-night?"	Давайте поговорим о вас, если не возражаете. Вы планировали бежать с Кристиной Доэ сегодня ночью, не правда ли?
"Yes, M. le Commissaire."	-Да.
"After the performance?"	- После представления?
"Yes, M. le Commissaire."	-Да.
"All your arrangements were made?"	- Вы сделали все приготовления?
"Yes, M. le Commissaire."	-Да.
"The carriage that brought you was to take you both away...	- Экипаж, который привез вас, должен был забрать вас обоих.
There were fresh horses in readiness at every stage!!	Кучер знал о вашем плане. Маршрут был определен заранее, и, даже лучше, кучер должен был менять лошадей на каждой станции.
"That is true, M. le Commissaire."	- Это правда.
"And nevertheless your carriage is still outside the Rotunda awaiting your orders, is it not?"	- И ваш экипаж все еще здесь, около ротонды, ожидает вашего приказа?
"Yes, M. le Commissaire."	-Да.
"Did you know that there were three other carriages there, in addition to yours?"	- Вы знали, что там было еще три экипажа?
"I did not pay the least attention."	-Я не обратил на это внимания.
"They were the carriages of Mlle. Sorelli, which could not find room in the Cour de l'Administration; of Carlotta; and of your brother, M. le Comte de Chagny..."	- Они принадлежали Ла Сорелли, которая не нашла места во дворе администрации, Карлотте и вашему брату, графу де Шаньи.
"Very likely..."	- Возможно.
"What is certain is that, though your carriage and Sorelli's and Carlotta's are still there, by the Rotunda pavement, M. le Comte de Chagny's carriage is gone."	- Несомненно и то, что, если ваш экипаж, экипажи Ла Сорелли и Карлотты все еще стоят у ротонды, экипажа графа там больше нет.
"This has nothing to say to ..."	- Это не имеет никакого отношения к...
"I beg your pardon. Was not M. le Comte opposed to your marriage with Mlle. Daae?"	- Извините, граф был против вашей женитьбы на мадемуазель Доэ?
"That is a matter that only concerns the family."	- Это касается только моей семьи.
"You have answered my question: he was opposed to it ... and that was why you were carrying Christine Daae out of your brother's reach...	- Вы ответили на мой вопрос: он был против. И поэтому вы намеревались бежать с Кристиной Доэ или увезти ее за пределы досягаемости вашего брата.

Well, M. de Chagny, allow me to inform you that your brother has been smarter than you! It is he who has carried off Christine Daae!"	Хорошо, мсье де Шаньи, разрешите мне сообщить вам, что ваш брат действовал быстрее, чем вы: это он увез Кристину Доэ.
"Oh, impossible!" moaned Raoul, pressing his hand to his heart.	- О! - застонал Рауль, положив руку на сердце. -Этого не может быть..
"Are you sure?"	Вы уверены?
"Immediately after the artist's disappearance, which was procured by means which we have still to ascertain, he flung into his carriage, which drove right across Paris at a furious pace."	- Сразу после исчезновения мадемуазель Доэ, которое было организовано при соучастии людей, имена которых мы еще должны установить, граф вскочил в свой экипаж и с бешеной скоростью помчался по Парижу.
"Across Paris?" asked poor Raoul, in a hoarse voice.	- По Парижу? - спросил бедный Рауль.
"What do you mean by across Paris?"	- Что вы подразумеваете под этим?
"Across Paris and out of Paris ... by the Brussels road."	- Он не только пересек город, он покинул его.- Он покинул Париж? По какой дороге? - По дороге на Брюссель.
"Oh," cried the young man,	Рауль издал хриплый звук:
"I shall catch them!"	- О, клянусь, я схвачу их!
And he rushed out of the office.	- И он выбежал из кабинета.
"And bring her back to us!" cried the commisary gaily	- И привезите ее обратно нам, - весело крикнул ему вслед Мифруа.
"Ah, that's a trick worth two of the Angel of Music's!"	- Эти сведения стоят по меньшей мере столько же, сколько и разговоры об Ангел музыки.
And, turning to his audience, M. Mifroid delivered a little lecture on police methods.	Затем он повернулся к присутствующим в Комнате и прочел им эту честную и вовсе не наивную маленькую лекцию о полицейской работе:
"I don't know for a moment whether M. le Comte de Chagny has really carried Christine Daae off or not ... but I want to know and I believe that, at this moment, no one is more anxious to inform us than his brother	- Я не знаю, действительно ли граф де Шаньи похитил Кристину Доэ. Но мне необходимо знать это, и не думаю, что кто-либо более заинтересован докопаться до истины, чем его брат, виконт.
And now he is flying in pursuit of him!	Теперь он бежит, летит.
He is my chief auxiliary!	Он - мой главный помощник!
This, gentlemen, is the art of the police, which is believed to be so complicated and which, nevertheless appears so simple as soon its you see that it consists in getting your work done by people who have nothing to do with the police." But M. le Commissaire de Police Mifroid would not have been quite so satisfied with himself if he had known that the rush of his rapid emissary was stopped at the entrance to the very first corridor. A tall figure blocked Raoul's way.	В этом заключается искусство сыска, мсье. Считается, что оно сложно, но его простота становится очевидной, как только вы поймете, что полицейская работа зачастую делается людьми, не имеющими отношения к нашему делу, Но Мифруа, возможно, не был бы так удовлетворен собой, если бы знал, что его "главный помощник" был остановлен в первом же коридоре, и не толпой любопытных зевак - тех уже разогнали. Коридор казался безлюдным, но высокий мужчина неожиданно появился перед Раулем, загораживая ему дорогу.

"Where are you going so fast, M. de Chagny?" asked a voice.	- Куда вы так спешите, мсье де Шаньи? - спросил мужчина.
Raoul impatiently raised his eyes and recognized the astrakhan cap of an hour ago.	Рауль нетерпеливо взглянул вверх и узнал каракулевую шапку, которую видел совсем недавно.
He stopped: "It's you!" he cried, in a feverish voice.	- Это опять вы! - вскричал он возбужденно.
"You, who know Erik's secrets and don't want me to speak of them.	- Вы? Человек, который знает секреты Эрика и не хочет, чтобы я говорил о них!?
Who are you?"	Кто вы?
"You know who I am! ...	- Вам это хорошо известно.
I am the Persian!"	Я перс.
Chapter XIX The Viscount and the Persian	Глава 20 Виконт и перс
Raoul now remembered that his brother had once shown him that mysterious person, of whom nothing was known except that he was a Persian and that he lived in a little old-fashioned flat in the Rue de Rivoli.	Рауль вспомнил, что однажды во время представления в Опере Филипп показал ему этого загадочного человека, о котором ничего не было известно, кроме того, что он перс и живет в маленькой старой квартире на улице Риволи.
The man with the ebony skin, the eyes of jade and the astrakhan cap bent over Raoul.	Смуглый мужчина с зелеными глазами и в каракулевой шапке склонился к Раулю:
"I hope, M. de Chagny," he said, "that you have not betrayed Erik's secret?"	- Надеюсь, мсье де Шаньи, вы не выдали секрета Эрика?
"And why should I hesitate to betray that monster, sir?" Raoul rejoined haughtily, trying to shake off the intruder.	- А почему я должен колебаться и не выдавать этого монстра? - отпарировал Рауль высокомерно, безуспешно пытаясь протолкнуться мимо раздражающего его препятствия.
"Is he your friend, by any chance?"	- Он ваш друг?
"I hope that you said nothing about Erik, sir, because Erik's secret is also Christine Daae's and to talk about one is to talk about the other!"	- Надеюсь, вы не сказали ничего об Эрике, потому что его секрет - это секрет Кристины Доэ. Говорить об одном - значит говорить и о другом.
"Oh, sir," said Raoul, becoming more and more impatient, "you seem to know about many things that interest me; and yet I have no time to listen to you!"	- Вы, кажется, знаете о многих вещах, касающихся меня, - сказал Рауль, становясь все более нетерпеливым, - но у меня нет времени слушать вас.
"Once more, M. de Chagny, where are you going so fast?"	- Еще раз спрашиваю, мсье де Шаньи, куда вы так спешите?
"Can not you guess?	- Не можете догадаться?
To Christine Daae's assistance..."	Я спешу на помощь Кристине Доэ.
"Then, sir, stay here, for Christine Daae is here!"	- Тогда вам никуда не нужно ехать, потому что она здесь!
"With Erik?"	- С Эриком?
"With Erik."	- С Эриком.
"How do you know?"	- Откуда вы это знаете?

"I was at the performance and no one in the world but Erik could contrive an abduction like that! ...	- Я был на представлении, - сказал перс. - Никто, кроме Эрика, не мог спланировать и осуществить похищение, подобное этому.
Oh," he said, with a deep sigh, "I recognized the monster's touch! ..."	- Он глубоко вздохнул: - Я узнал стиль монстра.
"You know him then?"	- Вы знаете его?!
The Persian did not reply, but heaved a fresh sigh.	Перс опять вздохнул, не отвечая.
"Sir," said Raoul, "I do not know what your intentions are, but can you do anything to help me?	- Мне неизвестны ваши намерения, - сказал Рауль, - но можете вы сделать что-то для меня?
I mean, to help Christine Daae?"	Я имею в виду Кристину?
"I think so, M. de Chagny, and that is why I spoke to you."	- Думаю, что смогу, мсье де Шаньи. Вот почему я остановил вас.
"What can you do?"	- Что же вы можете сделать?
"Try to take you to her ... and to him."	- Попытаться отвести вас к ней и к нему. - Я уже пытался сегодня искать ее, но безуспешно.
"If you can do me that service, sir, my life is yours! ...	Если вы сможете отвести меня к ней, моя жизнь будет принадлежать вам!
One word more: the commissary of police tells me that Christine Daae has been carried off by my brother, Count Philippe."	И еще одно: полицейский комиссар сказал, что Кристину похитил мой брат граф Филипп.
"Oh, M. de Chagny, I don't believe a word of it."	-Я не верю этому, мсье де Шаньи.
"It's not possible, is it?"	- Это невозможно, не правда ли?
"I don't know if it is possible or not; but there are ways and ways of carrying people off; and M. le Comte Philippe has never, as far as I know, had anything to do with witchcraft."	- Не знаю, возможно ли это, но есть различные пути похищения, и, насколько мне известно, у вашего брата нет опыта постановки ярких сценических эффектов.
"Your arguments are convincing, sir, and I am a fool!	- Ваши аргументы убедительны, мсье. Я был глупцом.
Oh, let us make haste!	Пойдемте!
I place myself entirely in your hands! ...	Я доверяю вам полностью!
How should I not believe you, when you are the only one to believe me ... when you are the only one not to smile when Erik's name is mentioned?"	Почему я не должен верить вам, если никто, кроме вас, не верит мне, если вы единственный человек, который не улыбается, когда я называю имя Эрика?
And the young man impetuously seized the Persian's hands.	Рауль непроизвольно взял руки перса в свои.
They were ice-cold.	Его руки были горячи от нервного возбуждения, руки перса - ледяные.
"Silence!" said the Persian, stopping and listening to the distant sounds of the theater.	- Тихо! - сказал перс, останавливаясь, и прислушиваясь к отдаленным звукам театра.
"We must not mention that name here.	- Не произносите это имя здесь.
Let us say 'he' and 'him;' then there will be less danger of attracting his attention."	Говорите только "он", у нас будет меньше шансов привлечь его внимание.

"Do you think he is near us?"	- Вы думаете, он сейчас где-то здесь?
"It is quite possible, Sir, if he is not, at this moment, with his victim, IN THE HOUSE ON THE LAKE."	- Все возможно. Предположим, что он со своей жертвой не в доме у озера...
"Ah, so you know that house too?"	- О, вы тоже знаете этот дом?
"If he is not there, he may be here, in this wall, in this floor, in this ceiling! ... Come!"	- Если его там нет, он может быть в этой стене, на этом полу, на потолке! Трудно сказать определенно" Его глаза могут быть в этом замке, а уши - в этой балке.
And the Persian, asking Raoul to deaden the sound of his footsteps, led him down passages which Raoul had never seen before, even at the time when Christine used to take him for walks through that labyrinth.	Перс попросил Рауля идти как можно тише и повел его по бесконечным коридорам, которые тот никогда раньше не видел, даже тогда, когда Кристина водила его по этому лабиринту.
"If only Darius has come!" said the Persian.	- Я только надеюсь, что Дариус уже пришел, -сказал перс.
"Who is Darius?"	- Дариус? Кто это? - спросил Рауль, не останавливаясь.
"Darius? My servant."	- Мой слуга.
They were now in the center of a real deserted square, an immense apartment ill-lit by a small lamp.	Они находились теперь, в огромной пустой комнате, почти такой же большой, как площадь, тускло освещенной маленькой лампой.
The Persian stopped Raoul and, in the softest of whispers, asked:	Перс остановил Рауля и спросил тихо:
"What did you say to the commissary?"	- Что вы сказали полицейскому комиссару?
"I said that Christine Daae's abductor was the Angel of Music, ALIAS the Opera ghost, and that the real name was ..."	- Я сказал, что Кристину похитил Ангел музыки, известный еще как призрак Оперы, и что его настоящее имя...
"Hush! ...	-Ш-ш!
And did he believe you?"	И он поверил вам?
"No."	- Нет.
"He attached no importance to what you said?"	- И не придал никакого значения тому, что вы сказали?
"No."	- Никакого.
"He took you for a bit of a madman?"	- Наверное, подумал, что вы сумасшедший?
"Yes."	-Да.
"So much the better!" sighed the Persian.	- Хорошо, - сказал перс со вздохом.
And they continued their road.	И они продолжили свой путь.
After going up and down several staircases which Raoul had never seen before, the two men found themselves in front of a door which the Persian opened with a master-key.	После подъемов и спусков по лестницам, незнакомым Раулю, они оказались перед дверью. Перс отпер ее маленькой отмычкой, которую достал из кармана своего жилета.

The Persian and Raoul were both, of course, in dress-clothes; but, whereas Raoul had a tall hat, the Persian wore the astrakhan cap which I have already mentioned.	Рауль и перс были одеты во фраки. Но в то время как у Рауля был цилиндр, перс был в каракулевой шапке, как я уже упоминал.
It was an infringement of the rule which insists upon the tall hat behind the scenes; but in France foreigners are allowed every license: the Englishman his traveling-cap, the Persian his cap of astrakhan.	Это являлось нарушением закулисного кодекса элегантности, который требует цилиндра, но хорошо известно, что во Франции все прощают иностранцам: англичанам - дорожные кепки, персам - каракулевые шапки.
"Sir," said the Persian, "your tall hat will be in your way: you would do well to leave it in the dressing-room."	- Цилиндр, - произнес перс, - будет мешать вам в экспедиции, которую мы собираемся предпринять, поэтому предлагаю оставить его в артистической комнате.
"What dressing-room?" asked Raoul.	- В какой артистической комнате? - удивился Рауль.
"Christine Daae's."	- Конечно, в комнате Кристины Доэ.
And the Persian, letting Raoul through the door which he had just opened, showed him the actress' room opposite.	Пригласив Рауля войти через дверь, которую только что открыл, перс указал на находящуюся прямо перед ними артистическую комнату Кристины.
They were at the end of the passage the whole length of which Raoul had been accustomed to traverse before knocking at Christine's door.	Рауль не знал, что сюда можно попасть другим путем, отличным от того, каким он всегда пользовался.
"How well you know the Opera, sir!"	- Вы очень хорошо знаете здание Оперы!
"Not so well as 'he' does!" said the Persian modestly. And he pushed the young man into Christine's dressing-room, which was as Raoul had left it a few minutes earlier.	- Не так хорошо, как он, - скромно отозвался перс и протолкнул Рауля в артистическую Кристины.
Closing the door, the Persian went to a very thin partition that separated the dressing-room from a big lumber-room next to it.	Закрыв дверь, перс подошел к тонкой перегородке, отделявшей артистическую комнату от соседней большой кладовой.
He listened and then coughed loudly.	Прислушался, затем громко закашлял.
There was a sound of some one stirring in the lumber-room; and, a few seconds later, a finger tapped at the door.	Из кладовой послышались какие-то звуки, и через несколько секунд в дверь артистической комнаты постучали.
"Come in," said the Persian.	- Войдите, - проговорил перс.
A man entered, also wearing an astrakhan cap and dressed in a long overcoat.	Вошел мужчина, одетый в длинный плащ и в такую же, как у перса, каракулевую шапку.
He bowed and took a richly carved case from under his coat, put it on the dressing-table, bowed once again and went to the door.	Он поклонился, достал из-под полы ящик с богатой гравировкой, поставил его на туалетный стол, опять поклонился и встал у двери.
"Did no one see you come in, Darius?"	- Ничего не видел тебя, Дариус?
"No, master."	- Нет, господин.
"Let no one see you go out."	- Постарайся и выйти незаметно.

The servant glanced down the passage and swiftly disappeared.	Слуга бросил взгляд в коридор и быстро исчез. - Мне пришло в голову, что сюда в любую минуту могут войти. Полицейский комиссар собирался обыскать комнату, - сказал Рауль. - Это неважно. Он не тот человек, которого нам следует бояться.
The Persian opened the case.	Перс открыл ящик.
It contained a pair of long pistols.	В нем оказалась пара длинных, отлично декорированных пистолетов.
"When Christine Daae was carried off, sir, I sent word to my servant to bring me these pistols.	- Сразу же после похищения Кристины Доэ, -сказал перс, - я послал слуге записку, чтобы он принес эти пистолеты.
I have had them a long time and they can be relied upon."	Я знаю, что они совершенно надежны.
"Do you mean to fight a duel?" asked the young man.	- Вы намереваетесь драться на дуэли? - спросил Рауль, удивленный прибытием этого арсенала.
"It will certainly be a duel which we shall have to fight," said the other, examining the priming of his pistols.	- Драться на дуэли - как раз то, что мы собираемся делать, - ответил перс, рассматривая капсюли пистона пистолетов.
"And what a duel!"	- И какая дуэль!
Handing one of the pistols to Raoul, he added,	- Он вручил один из пистолетов Раулю.
"In this duel, we shall be two to one; but you must be prepared for everything, for we shall be fighting the most terrible adversary that you can imagine.	- В этой дуэли нас будет двое против одного, но приготовьтесь ко всему: не хочу скрывать, что мы имеем дело с наиболее страшным противником, какого только можно себе представить.
But you love Christine Daae, do you not?"	Но вы любите Кристину Доэ, не так ли?
"I worship the ground she stands on!	- Да, всем сердцем!
But you, sir, who do not love her, tell me why I find you ready to risk your life for her!	Однако я не понимаю, почему вы готовы рисковать своей жизнью ради нее.
You must certainly hate Erik!"	Вы, вероятно, ненавидите Эрика.
"No, sir," said the Persian sadly,	- Нет, - произнес перс печально.
"I do not hate him. If I hated him, he would long ago have ceased doing harm."	- Если бы я его ненавидел, он давно прекратил бы делать зло.
"Has he done you harm?"	- Он причинил вам зло?
"I have forgiven him the harm which he has done me."	- Я простил его за то зло, что он причинил мне.
"I do not understand you.	- Странно слышать, как вы говорите об этом человеке.
You treat him as a monster, you speak of his crime, he has done you harm and I find in you the same inexplicable pity that drove me to despair when I saw it in Christine!"	Называете его монстром, рассказываете о его преступлениях, сказали, что он причинил вам зло, - и все же чувствуется, что вы испытываете к нему ту же невероятную жалость, которая довела меня до отчаяния, когда я обнаружил ее в Кристине.
The Persian did not reply.	Перс не ответил.

He fetched a stool and set it against the wall facing the great mirror that filled the whole of the wall-space opposite.	Он взял стул и поставил его у стены, напротив большого зеркала, которое занимало вею другую стену.
Then he climbed on the stool and, with his nose to the wallpaper, seemed to be looking for something.	Затем встал на стул и приблизился почти вплотную к обоям. -Я жду вас! - воскликнул Рауль, сгорая от нетерпения. - Пойдемте! - Куда? - спросил перс, не поворачивая головы. -К чудовищу! Пойдемте! Разве вы не сказали, что знаете дорогу... -Я ее ищу... - И перс продолжал буквально ощупывать стену носом.
"Ah," he said, after a long search,	- Ага! - наконец воскликнул он.
"I have it!"	- Вот она!
And, raising his finger above his head, he pressed against a corner in the pattern of the paper. Then he turned round and jumped off the stooname = "note"	- Он нажал рукой на угол рисунка обоев, затем обернулся и спрыгнул со стула.
"In half a minute," he said, "he shall be ON HIS ROAD!" and crossing the whole of the dressing-room he felt the great mirror.	- Через полминуты мы пойдем по его следу! -Перс пересек комнату и прикоснулся к большому зеркалу.
"No, it is not yielding yet," he muttered.	- Нет, оно еще не поддается.
"Oh, are we going out by the mirror?" asked Raoul. "Like Christine Daae."	- О, мы выйдем через зеркало, как Кристина? -спросил Рауль.
"So you knew that Christine Daae went out by that mirror?"	-Так вы знали, что она ушла через зеркало?
"She did so before my eyes, sir!	-Да.
I was hidden behind the curtain of the inner room and I saw her vanish not by the glass, but in the glass!"	Я спрятался там, за занавесом будуара, и видел ее: она не ушла через зеркало, она исчезла в нем!
"And what did you do?"	- И что же вы сделали?
"I thought it was an aberration of my senses, a mad dream.	- Я думал, зрение обманывает меня, думал, что, должно быть, схожу с ума или мне это снится.
"Or some new fancy of the ghost's!" chuckled the Persian.	- А, может быть, вы подумали, что это новый каприз призрака Оперы? - спросил перс с ироническим смехом.
"Ah, M. de Chagny," he continued, still with his hand on the mirror, "would that we had to do with a ghost!	- Ах, мсье де Шаньи, - продолжал он, все еще держа руку на зеркале, - мы должны были благодарить Бога, если бы имели дело с привидением.
We could then leave our pistols in their case ... Put down your hat, please ... there ... and now cover your shirt-front as much as you can with your coat ... as I am doing ...	Мы тогда оставили бы наши пистолеты в ящике... Пожалуйста, положите ваш цилиндр., там. А теперь наглухо застегните фрак, насколько можете, как это сделал я.
Bring the lapels forward ... turn up the collar ...	Поднимите воротник и сложите его над отворотами.
We must make ourselves as invisible as possible."	Мы должны сделаться по возможности невидимыми.

Bearing against the mirror, after a short silence, he said:	После короткого молчания он добавил, все еще нажимая на зеркало:
"It takes some time to release the counterbalance, when you press on the spring from the inside of the room. It is different when you are behind the wall and can act directly on the counterbalance.	- Если вы нажмете на пружину внутри комнаты, для освобождения противовеса нужно некоторое время, но все обстоит иначе, если вы находитесь по другую сторону стены и можете воздействовать прямо на противовес.
Then the mirror turns at once and is moved with incredible rapidity."	Тогда зеркало начинает поворачиваться немедленно и движется с удивительной скоростью.
"What counterbalance?" asked Raoul.	- Какой противовес? - спросил Рауль.
"Why, the counterbalance that lifts the whole of this wall on to its pivot.	- Да тот, который поднимает целую секцию стены, - ответил перс.
You surely don't expect it to move of itself, by enchantment!	- Вы думаете, она передвигается сама по себе, по волшебству, не так ли? - Он притянул к себе Рауля одной рукой и продолжал давить на зеркало другой, той, которая держала пистолет.
If you watch, you will see the mirror first rise an inch or two and then shift an inch or two from left to right.	- При внимательном наблюдении вы сможете увидеть, как зеркало поднимется на несколько миллиметров, а затем сдвинется на несколько миллиметров вправо.
It will then be on a pivot and will swing round."	Тогда оно будет на точке вращения и повернется. Кажется невероятным, но это можно сделать с помощью противовеса. Ребенок способен повернуть целый дом, пошевельнув лишь одним пальцем. Когда секция стены, неважно какой тяжести, балансируется противовесом на точке вращения, она весит не больше, чем волчок веретена.
"It's not turning!" said Raoul impatiently.	- Она не поворачивается! - воскликнул Рауль нетерпеливо.
"Oh, wait!	- Подождите!
You have time enough to be impatient, sir! The mechanism has obviously become rusty, or else the spring isn't working...	Очевидно, механизм заржавел или не работает пружина.
Unless it is something else," added the Persian, anxiously.	- Перс нахмурился. - А возможно, что-то еще.
"What?"	- Что именно вы имеете в виду?
"He may simply have cut the cord of the counterbalance and blocked the whole apparatus."	- Может быть, он просто перерезал канат противовеса и блокировал всю систему.
"Why should he?	- Но почему?
He does not know that we are coming this way!"	Он же не знал, что мы попытаемся спуститься вниз этим путем, не так ли?

"I dare say he suspects it, for he knows that I understand the system."	- Он мог заподозрить это - ведь ему известно, что я знаком с системой. - Он вам сам показывал ее?- Нет. Я следил за ним и за его загадочными исчезновениями и наконец нашел то, что искал. Это самая простая система с секретной дверью, механизм такой же древний, как священные дворцы в Фивах, каждый с сотней дверей и дельфийской тройной комнатой.
"It's not turning! ...	- Зеркало не поворачивается!
And Christine, sir, Christine?"	И Кристина, мсье, Кристина.
The Persian said coldly: "We shall do all that it is humanly possible to do! ... But he may stop us at the first step! ...	- Мы предпримем все возможное, - холодно сказал перс, - но он может остановить нас, едва мы начнем действовать. - Он что же, контролирует стены?
He commands the walls, the doors and the trapdoors.	- Да, контролирует стены, двери и люки.
In my country, he was known by a name which means the 'trap-door lover.'"	В моей стране его называли именем, которое означает "любитель люков".
"But why do these walls obey him alone?	- Вот так же Кристина говорила мне о нем - с такой же таинственностью, приписывая ему такую же ужасную силу... Но я не понимаю всего этого: почему стены подчиняются только ему?
He did not build them!"	Ведь не он же их строил, правда?
"Yes, sir, that is just what he did!"	- Именно он.
Raoul looked at him in amazement; but the Persian made a sign to him to be silent and pointed to the glass ...	И пока Рауль недоуменно смотрел на него, перс сделал жест, призывающий к молчанию, и указал на зеркало.
There was a sort of shivering reflection. Their image was troubled as in a rippling sheet of water and then all became stationary again.	Их отражение, казалось, покрылось мелкой дрожью и сделалось неясным, как будто на зыбкой поверхности пруда, затем стало опять спокойным.
"You see, sir, that it is not turning!	- Видите, оно не поворачивается!
Let us take another road!"	Пойдемте вниз каким-нибудь другим путем.
"To-night, there is no other!" declared the Persian, in a singularly mournful voice.	- Сегодня другого пути нет, - произнес перс печально.
"And now, look out! And be ready to fire."	- А теперь будьте осторожны и приготовьтесь стрелять!
He himself raised his pistol opposite the glass.	Стоя перед зеркалом, он поднял пистолет.
Raoul imitated his movement.	Рауль сделал то же самое.
With his free arm, the Persian drew the young man to his chest and, suddenly, the mirror turned, in a blinding daze of cross-lights: it turned like one of those revolving doors which have lately been fixed to the entrances of most restaurants, it turned, carrying Raoul and the Persian with it and suddenly hurling them from the full light into the deepest darkness.	Свободной рукой перс крепко прижал Рауля к себе. Вдруг зеркало стало двигаться в ослепительном блеске пересекающихся лучей -оно повернулось, как вращающаяся дверь, которые теперь устанавливают в общественных зданиях, повернулось, увлекая обоих мужчин из яркого света в кромешную тьму.

Chapter XX In the Cellars of the Opera	Глава 21 В подвалах Оперы
"Your hand high, ready to fire!" repeated Raoul's companion quickly.	Держите пистолет в готовности aey стрельбы, -опять быстро сказал перс Раулю.
The wall, behind them, having completed the circle which it described upon itself, closed again; and the two men stood motionless for a moment, holding their breath.	Стена за их спиной закрылась, завершая круговое движение на точке вращения. Двое мужчин стояли несколько секунд затаив дыхание.
At last, the Persian decided to make a movement; and Raoul heard him slip on his knees and feel for something in the dark with his groping hands.	Наконец перс решился сделать движение. Рауль слышал, как он опустился на колени, нащупывая что-то.
Suddenly, the darkness was made visible by a small dark lantern and Raoul instinctively stepped backward as though to escape the scrutiny of a secret enemy. But he soon perceived that the light belonged to the Persian, whose movements he was closely observing.	Вдруг темноту перед Раулем тускло осветил свет маленького фонаря. Он инстинктивно отступил назад, во тьму, чтобы скрыться от всевидящего ока невидимого врага, но быстро понял, что фонарь принадлежал персу.
The little red disk was turned in every direction and Raoul saw that the floor, the walls and the ceiling were all formed of planking.	Маленький красный круг скользил по стенам, потолку, полу. Стена справа была каменной, слева - деревянной.
It must have been the ordinary road taken by Erik to reach Christine's dressing-room and impose upon her innocence.	Рауль сказал себе, что Кристина шла этим путем, следуя за голосом Ангела музыки. И, должно быть, отсюда обычно появлялся Эрик, когда проходил через стены, чтобы застать Кристину врасплох и заинтриговать ее.
And Raoul, remembering the Persian's remark, thought that it had been mysteriously constructed by the ghost himself.	Помня о словах перса, Рауль подумал, что этот маршрут был тайно проложен самим Эриком.
Later, he learned that Erik had found, all prepared for him, a secret passage, long known to himself alone and contrived at the time of the Paris Commune to allow the jailers to convey their prisoners straight to the dungeons that had been constructed for them in the cellars; for the Federates had occupied the opera-house immediately after the eighteenth of March and had made a starting-place right at the top for their Mongolfier balloons, which carried their incendiary proclamations to the departments, and a state prison right at the bottom.	Позже он узнает, что Эрик нашел уже готовый секретный ход, о существовании которого долгое время никому, кроме него, не было известно. Этот ход был проделан в дни Парижской коммуны для того, чтобы тюремщики могли отводить своих заключенных прямо в камеры, которые были сделаны в подвалах, поскольку повстанцы заняли здание Оперы сразу же после восстания 18 марта 1871 года. Они превратили нижнюю часть здания в государственную тюрьму, а верхнюю - в место запуска воздушных шаров, наполненных горячим воздухом, которые должны были разносить их будоражащие прокламации за пределы города.
The Persian went on his knees and put his lantern on the ground.	Перс встал на колени и поставил фонарь на пол.
He seemed to be working at the floor; and suddenly he turned off his light.	Некоторое время он, казалось, что-то поспешно делал на полу, затем неожиданно потушил фонарь.
Then Raoul heard a faint click and saw a very pale luminous square in the floor of the passage. It was as though a window had opened on the Opera cellars, which were still lit.	Рауль услышал слабый щелчок и увидел квадрат очень тусклого света на полу коридора - как будто только что открыли окно в слабо освещенные подвалы Оперы.

Raoul no longer saw the Persian, but he suddenly felt him by his side and heard him whisper:	Он больше не видел перса, но чувствовал его рядом с собой, слышал его дыхание.
"Follow me and do all that I do."	- Следуйте за мной и делайте все, что делаю я.
Raoul turned to the luminous aperture.	Рауля повели к квадрату света.
Then he saw the Persian, who was still on his knees, hang by his hands from the rim of the opening, with his pistol between his teeth, and slide into the cellar below.	Затем перс опять встал на колени, схватился за край отверстия и сполз вниз, в подвал, держа пистолет зубами.
Curiously enough, the viscount had absolute confidence in the Persian, though he knew nothing about him. His emotion when speaking of the "monster" struck him as sincere; and, if the Persian had cherished any sinister designs against him, he would not have armed him with his own hands.	Странно, но Рауль полностью доверял этому человеку. Хотя он ничего не знал о нем и его слова придали еще большую таинственность приключению, виконт верил, что перс был с ним против Эрика в это решающее время. Его чувства казались неподдельными, когда он говорил о "монстре", и интерес, который он проявил к Раулю, не вызывал подозрений. И наконец, если бы у него были какие-нибудь дурные намерения в отношении Рауля, он не дал бы ему пистолет.
Besides, Raoul must reach Christine at all costs.	Кроме того, Рауль должен был разыскать Кристину любой ценой, и у него не оставалось выбора средств. Если бы он колебался или даже сомневался относительно намерений перса, он считал бы себя подлым трусом.
He therefore went on his knees also and hung from the trap with both hands.	Рауль тоже встал на колени и ухватился обеими руками за край люка.
"Let go!" said a voice.	- Пошли, - услышал он и упал вниз.
And he dropped into the arms of the Persian, who told him to lie down flat, closed the trap-door above him and crouched down beside him.	Перс поймал его, приказал лечь на пол, закрыл над ними люк чем-то, чего Рауль не мог видеть, и лег рядом.
Raoul tried to ask a question, but the Persian's hand was on his mouth and he heard a voice which he recognized as that of the commissary of police.	Молодой человек хотел попросить объяснений, но рука перса зажала его рот, и он сразу же услышал голос, в котором узнал голос полицейского комиссара Мифруа.
Raoul and the Persian were completely hidden behind a wooden partition.	Рауля и перса скрывала перегородка.
Near them, a small staircase led to a little room in which the commissary appeared to be walking up and down, asking questions.	Рядом узкая лестница вела наверх, в маленькую комнату, в которой Мифруа, видимо, ходил взад и вперед и задавал вопросы, потому что они слышали его шаги и голос.
The faint light was just enough to enable Raoul to distinguish the shape of things around him.	Освещение было очень слабым, но после кромешной темноты коридора наверху Рауль без особых затруднений мог различать очертания вещей.
And he could not restrain a dull cry: there were three corpses there.	И он не смог сдержать слабого восклицания, когда увидел три тела.

The first lay on the narrow landing of the little staircase; the two others had rolled to the bottom of the staircase.	Одно лежало на узкой площадке маленькой лестницы, ведущей наверх, к двери, за которой был слышен голос Мифруа; два других скатились вниз по лестнице и лежали с раскинутыми руками.
Raoul could have touched one of the two poor wretches by passing his fingers through the partition.	Если бы Рауль протянул руку через перегородку, за которой стоял, он мог бы коснуться одного из них.
"Silence!" whispered the Persian.	- Тише, - прошептал перс.
He too had seen the bodies and he gave one word in explanation: "HE!"	Он тоже увидел тела и сказал только одно слово, которое объяснило все: - Он!
The commissary's voice was now heard more distinctly.	Голос Мифруа стал громче.
He was asking for information about the system of lighting, which the stage-manager supplied.	Он требовал информацию о системе освещения, и режиссер что-то говорил ему.
The commissary therefore must be in the "organ" or its immediate neighborhood.	Следовательно, комиссар был у трубы органа или в одной из соседних комнат.
Contrary to what one might think, especially in connection with an opera-house, the "organ" is not a musical instrument.	Вопреки тому, что думают, особенно в связи с оперным театром, труба органа не играла.
At that time, electricity was employed only for a very few scenic effects and for the bells.	В то время электричество использовалось только для определенных, весьма ограниченных сценических эффектов и для электрических звонков.
The immense building and the stage itself were still lit by gas; hydrogen was used to regulate and modify the lighting of a scene; and this was done by means of a special apparatus which, because of the multiplicity of its pipes, was known as the "organ."	Громадное здание и даже сама сцена все еще освещались газом. Водород использовался для того, чтобы регулировать и менять освещение сцены посредством специального аппарата, который и называли трубой органа - в нем было много труб.
A box beside the prompter's box was reserved for the chief gas-man, who from there gave his orders to his assistants and saw that they were executed.	Ниша рядом с будкой суфлера предназначалась для старшего группы осветителей Моклера. Оттуда он давал указания своим помощникам и следил, чтобы они выполнялись.
Mauclair stayed in this box during all the performances.	Моклер находился в этой нише во время каждого спектакля.
But now Mauclair was not in his box and his assistants not in their places.	Но теперь в нише не было ни его, ни его помощников.
"Mauclair!	- Моклер!
Mauclair!"	Моклер!
The stage-manager's voice echoed through the cellars.	Г олос режиссера гремел в подвалах, как в барабане.
But Mauclair did not reply.	Но Моклер не отвечал.
I have said that a door opened on a little staircase that led to the second cellar.	Мы говорили, что дверь вела на маленькую лестницу, которая шла сверху, из второго подвала.

The commissary pushed it, but it resisted.	Мифруа пытался открыть ее, но она не поддавалась.
"I say," he said to the stage-manager,	- В чем дело? - сказал он режиссеру.
"I can't open this door: is it always so difficult?"	- Дверь, кажется, заблокирована. Она всегда открывается с таким трудом?
The stage-manager forced it open with his shoulder.	Энергично надавив на дверь плечом, режиссер наконец открыл ее.
He saw that, at the same time, he was pushing a human body and he could not keep back an exclamation, for he recognized the body at once: "Mauclair! Poor devil!	Он не смог сдержать восклицания: он увидел человеческое тело. -Моклер! Все пришедшие вместе с Мифруа к трубе органа с тревогой бросились вперед.
He is dead!"	- Он мертв, бедняга! - простонал режиссер.
But Mr. Commissary Mifroid, whom nothing surprised, was stooping over that big body.	Мифруа, которого, казалось, ничто уже не удивляло, наклонился над длинным телом.
"No," he said, "he is dead-drunk, which is not quite the same thing."	- Нет, - сказал он, - он мертвецки пьян. Поверьте, это не одно и то же.
"It's the first time, if so," said the stage-manager	- Если это так, то подобное случилось с ним впервые, - заявил режиссер.
"Then some one has given him a narcotic.	- Тогда, может быть, ему дали наркотик.
That is quite possible."	Это вполне возможно.
Mifroid went down a few steps and said:	- Мифруа выпрямился, сделал несколько шагов вниз и вдруг закричал:
"Look!"	- Смотрите!
By the light of a little red lantern, at the foot of the stairs, they saw two other bodies.	Два тела лежали внизу на ступеньках, освещаемые тусклым светом маленького красного фонаря.
The stage-manager recognized Mauclair's assistants.	Режиссер узнал помощников Моклера.
Mifroid went down and listened to their breathing.	Мифруа спустился и приложил ухо к груди каждого.
"They are sound asleep," he said.	- Они крепко спят, - сказал он.
"Very curious business!	- Странное дело!
Some person unknown must have interfered with the gas-man and his staff ... and that person unknown was obviously working on behalf of the kidnapper ...	Очевидно, кто-то вмешался в работу осветителей, - и это лицо заодно с похитителем.
But what a funny idea to kidnap a performer on the stage! ...	Но что за странная идея похищать певицу прямо со сцены!
Send for the doctor of the theater, please."	Это случай, когда идут самым "трудным путем", если таковой был! Пошлите за доктором.
And Mifroid repeated, "Curious, decidedly curious business!"	- И он повторил: - Странно! Очень странно!
Then he turned to the little room, addressing the people whom Raoul and the Persian were unable to see from where they lay.	- Комиссар вернулся к маленькой комнате и заговорил с людьми, которых Рауль и перс не могли видеть с места, где они находились.

"What do you say to all this, gentlemen?	- Что вы скажете на все это, господа?
You are the only ones who have not given your views. And yet you must have an opinion of some sort."	Вы единственные, кто не сказал, что думает на этот счет, но должно же у вас бить какое-то мнение относительно происходящего?
Thereupon, Raoul and the Persian saw the startled faces of the joint managers appear above the landing-and they heard Moncharmin's excited voice:	Рауль и перс увидели унылые лица двух директоров, появившихся над площадкой и услышали, как Мушармен произнес голосом, полным волнения:
"There are things happening here, Mr. Commissary, which we are unable to explain." And the two faces disappeared.	- Здесь происходят вещи, которые мы не можем объяснить.
"Thank you for the information, gentlemen," said Mifroid, with a jeer.	- Спасибо за эту информацию, - сказал Мифруа саркастически.
But the stage-manager, holding his chin in the hollow of his right hand, which is the attitude of profound thought, said:	Режиссер, поддерживая подбородок ладонью правой руки, что было явным признаком глубокой задумчивости, сказал:
"It is not the first time that Mauclair has fallen asleep in the theater.	- Это не первый случай, когда Моклер заснул во время спектакля.
I remember finding him, one evening, snoring in his little recess, with his snuff-box beside him."	Я вспоминаю, что нашел его однажды храпящим в нише, а рядом валялась его табакерка.
"Is that long ago?" asked M. Mifroid, carefully wiping his eye-glasses.	- Когда это было? - поинтересовался Мифруа, тщательно протирая стекла своего пенсне, ибо был близорук, что случается и с самыми красивыми глазами в мире.
"No, not so very long ago ...	- Не так давно.
Wait a bit! ... It was the night ... of course, yes ... It was the night when Carlotta-you know, Mr. Commissary-gave her famous 'co-ack'!"	Давайте посмотрим... Это было вечером... Ага, это было в тот вечер, когда Карлотта издала свое знаменитое кваканье! Помните?
"Really?	- В самом деле? - сказал Мифруа.
The night when Carlotta gave her famous 'co-ack'?"	- Вечер, когда Карлотта издала свое знаменитое кваканье?
And M. Mifroid, replacing his gleaming glasses on his nose, fixed the stage-manager with a contemplative stare.	- Надев пенсне, он пристально посмотрел на режиссера, будто пытаясь прочесть, что у того на уме.
"So Mauclair takes snuff, does he?" he asked carelessly.	- Так Моклер нюхает табак? - спросил он небрежно.
"'Yes, Mr. Commissary ...	-Да.
Look, there is his snuff-box on that little shelf ...	Посмотрите: вон на полке его табакерка.
Oh! he's a great snuff-taker!"	Да, он часто нюхает табак.
"So am I," said Mifroid and put the snuff-box in his pocket.	- Я тоже, - сказал Мифруа и положил табакерку в свой карман.
Raoul and the Persian, themselves unobserved, watched the removal of the three bodies by a number of scene-shifters, who were followed by the commissary and all the people with him.	Рауль и перс, присутствие которых осталось незамеченным, наблюдали, как рабочие сцены унесли тела. Мифруа стал подниматься, и все остальные последовали за ним по лестнице.

Their steps were heard for a few minutes on the stage above.	Затем несколько минут их шаги были слышны наверху, на сцене.
When they were alone the Persian made a sign to Raoul to stand up.	Когда все ушли, перс сделал Раулю знак, чтобы он встал.
Raoul did so; but, as he did not lift his hand in front of his eyes, ready to fire, the Persian told him to resume that attitude and to continue it, whatever happened.	Рауль поднялся, свой пистолет он, естественно, опустил. Однако перс приказал ему держать оружие в прежнем положении, что бы ни случилось.
"But it tires the hand unnecessarily," whispered Raoul. "If I do fire, I shan't be sure of my aim."	- Но рука устает от этого, - пытался возразить ему Рауль, - и если придется стрелять, я все равно не смогу сделать это точно.
"Then shift your pistol to the other hand," said the Persian.	- Тогда держите пистолет в другой руке, - уступил перс.
"I can't shoot with my left hand."	-Я не могу стрелять с левой руки.
Thereupon, the Persian made this queer reply, which was certainly not calculated to throw light into the young man's flurried brain:	Перс сказал странные слова, которые, очевидно, мало прояснили Раулю ситуацию:
"It's not a question of shooting with the right hand or the left; it's a question of holding one of your hands as though you were going to pull the trigger of a pistol with your arm bent.	- Дело не в том, чтобы стрелять с левой или правой руки: единственное, что вы должны делать, так это продолжать держать одну из рук так, будто намереваетесь стрелять из пистолета.
As for the pistol itself, when all is said, you can put that in your pocket!"	Что же до самого пистолета, то можете положить его в карман, если хотите.
And he added, "Let this be clearly understood, or I will answer for nothing.	Но делайте, как я говорю, или я не отвечаю ни за что!
It is a matter of life and death.	Это дело жизни и смерти!
And now, silence and follow me!"	А теперь - тихо! Следуйте за мной. Они находились во втором подвале. При тусклом свете нескольких ламп (желтое пламя было неподвижно в их стеклянных тюрьмах) Рауль только мельком видел подвалы Оперы, эту фантастическую, грандиозную бездну, забавную, как кукольный спектакль, и пугающую, как бездонная преисподняя.

The cellars of the Opera are enormous and they are five in number.	Эти подвалы ужасны; их насчитывается пять. Они воспроизводят план сцены с люками и пазами для декораций, за исключением того, что разрезы на полу сцены заменены рельсами. Под люками и разрезами есть поперечные рамы. Столбы, крепящиеся на железных или каменных подпорках или балках, образуют серию жестких задников, которые могут использоваться для сценических эффектов; Им придают дополнительную устойчивость, когда это необходимо, соединяя железными крюками. Лебедок и противовесов в подвалах - в изобилии. Они применяются для перемещения больших кусков декораций, постановки сцен трансформации и осуществления неожиданных исчезновений исполнителей для большего эффекта. Это в подвалах, пишут X, Y и Z в своем занимательном исследовании творения Гарнье, больных старых людей превращают в красивых молодых любовников, а страшных ведьм - в блистательных фей. Из подвалов является Сатана, а потом уходит обратно вниз. Пламя ада поднимается оттуда, там собираются хоры демонов. А привидения бродят по подвалам, как будто они здесь хозяева.
Raoul followed the Persian and wondered what he would have done without his companion in that extraordinary labyrinth.	Рауль шел за персом, строго следуя его наставлениям, даже не пытаясь понять их, говоря самому себе, что этот человек - его единственная надежда. Что бы он делал один в этом лабиринте? Он останавливался бы на каждом шагу в удивительной путанице балок и канатов. Его бы схватили в этой гигантской паутине, поскольку он не знал, как выпутаться из нее. И даже если бы он смог пройти через эту сеть канатов и противовесов, которые постоянно встречались на их пути, он подвергался бы риску упасть в одну из дыр, время от времени появлявшихся в полу, ведя в бездонную тьму.
They went down to the third cellar; and their progress was still lit by some distant lamp.	Они достигли уже третьего подвала и шли дальше и дальше при свете нескольких отдаленных тусклых ламп.
The lower they went, the more precautions the Persian seemed to take.	Чем ниже спускаясь они, тем осторожней, казалось, становился перс.
He kept on turning to Raoul to see if he was holding his arm properly, showing him how he himself carried his hand as if always ready to fire, though the pistol was in his pocket.	Он все чаще оборачивался к Раулю и напоминал, чтобы тот продолжал держать руку так, как будто в ней был пистолет, хотя на самом деле пистолета не было.
Suddenly, a loud voice made them stop.	Вдруг громкий голос заставил их остановиться.
Some one above them shouted:	Кто-то над ними кричал:
"All the door-shutters on the stage!	"Закрывающие двери - срочно на сцену!
The commissary of police wants them!"	Полицейский комиссар хочет вас видеть".

Steps were heard and shadows glided through the darkness.	Послышались шаги, тени заскользили в темноте.
The Persian drew Raoul behind a set piece.	Перс потянул Рауля за декорации.
They saw passing before and above them old men bent by age and the past burden of opera-scenery.	Они видели, как фигуры двигались мимо них и над ними - старые люди, согнутые от бремени лет и оперных декораций.
Some could hardly drag themselves along; others, from habit, with stooping bodies and outstretched hands, looked for doors to shut.	Некоторые из них едва волочили ноги, другие по привычке наклонялись вперед с протянутыми руками, пытаясь найти дверь, чтобы закрыть ее.
They were the door-shutters, the old, worn-out scene-shifters, on whom a charitable management had taken pity, giving them the job of shutting doors above and below the stage.	Это были люди, закрывающие двери, одряхлевшие бывшие рабочие сцены, которым администрация, скорее, из благотворительности поручила закрывать двери в подвалах и других частях здания.
They went about incessantly, from top to bottom of the building, shutting the doors; and they were also called "The draft-expellers," at least at that time, for I have little doubt that by now they are all dead.	Они постоянно находились над сценой и под ней, и в те дни (я думаю, что они все умерли с того времени) их также называли "борцами со сквозняками".
Drafts are very bad for the voice, wherever they may come from.	Неважно, откуда появляются сквозняки, - они очень вредны для голоса.
The two men might have stumbled over them, waking them up and provoking a request for explanations. For the moment, M. Mifroid's inquiry saved them from any such unpleasant encounters. The Persian and Raoul welcomed this incident, which relieved them of inconvenient witnesses, for some of those door-shutters, having nothing else to do or nowhere to lay their heads, stayed at the Opera, from idleness or necessity, and spent the night there.	Перс и Рауль даже обрадовались, потому что случай избавил их от свидетелей. Некоторые из закрывающих двери от нечего делать, а также потому, что многие из них были бездомными, оставались в Опере (из лени или по необходимости) и проводили там ночь. Двое мужчин могли случайно споткнуться о них, разбудить, вызвать расспросы. Расследование Мифруа спасло их на время от столь нежелательных встреч.
But they were not left to enjoy their solitude for long.	Но радость перса и Рауля была недолгой.
Other shades now came down by the same way by which the door-shutters had gone up. Each of these shades carried a little lantern and moved it about, above, below and all around, as though looking for something or somebody.	Какие-то люди спускались теперь по тем лестницам, по которым закрывающие двери поднимались наверх. Каждый из них нес маленький фонарь и, очевидно, искал что-то или кого-то.
"Hang it!" muttered the Persian. "I don't know what they are looking for, but they might easily find us ...	- Я не знаю, что они ищут, - прошептал перс, - но они вполне могут найти нас, если мы останемся здесь.
Let us get away, quick! ...	Пойдемте! Спешите!
Your hand up, sir, ready to fire! ...	Держите руку вверх в готовности для стрельбы.
Bend your arm ... more ... that's it! ...	Согните ее побольше.
Hand at the level of your eye, as though you were fighting a duel and waiting for the word to fire!	Держите руку перед глазами, как будто вы готовитесь драться на дуэли и ждете приказа стрелять.
Oh, leave your pistol in your pocket.	Оставьте ваш пистолет в кармане.

Quick, come along, down-stairs.	Пойдемте вниз, быстро! - Он повлек Рауля в четвертый подвал.
Level of your eye! Question of life or death! ...	- Держите руку перед глазами, это дело жизни и смерти!
Here, this way, these stairs!"	Здесь, сюда, вниз по этим ступеням.
They reached the fifth cellar.	- Они достигли пятого подвала.
"Oh, what a duel, sir, what a duel!"	- Ах, какая дуэль, мсье, какая дуэль!
Once in the fifth cellar, the Persian drew breath.	В пятом подвале перс затаил дыхание.
He seemed to enjoy a rather greater sense of security than he had displayed when they both stopped in the third; but he never altered the attitude of his hand.	Он, кажется, чувствовал себя в большей безопасности, чем когда они остановились в третьем подвале, но все еще держал руку в прежнем положении.
And Raoul, remembering the Persian's observation-"I know these pistols can be relied upon"-was more and more astonished, wondering why any one should be so gratified at being able to rely upon a pistol which he did not intend to use!	И хотя Рауль ничего не сказал об этом, понимая, что не время, он опять подивился столь необычайному методу самозащиты - держать пистолет в кармане, а руку в готовности для выстрела, перед глазами, - позиция в которой дуэлянты того времени ждали приказа открыть огонь. Рауль вспомнил слова перса о надежности этих пистолетов. Но что толку в том, что у него надежные пистолеты, если он чувствует, что бесполезно применять их?
But the Persian left him no time for reflection.	Однако перс прервал смутные размышления Рауля.
Telling Raoul to stay where he was, he ran up a few steps of the staircase which they had just left and then returned.	Он жестом показал молодому человеку оставаться на месте, сделал несколько шагов вверх по лестнице, по которой они только что спустились, затем вернулся и сказал вполголоса:
"How stupid of us!" he whispered.	- Как глупо, что мы не догадались раньше!
"We shall soon have seen the end of those men with their lanterns. It is the firemen going their rounds."	Но мы скоро избавимся от этих людей с фонарями: это пожарные, которые совершают обход.
The two men waited five minutes longer.	Двое мужчин стояли, настороженно ожидая, по крайней мере, пять долгих минут.
Then the Persian took Raoul up the stairs again; but suddenly he stopped him with a gesture.	Затем перс повел Рауля назад к лестнице. Но вдруг дал сигнал остановиться и стоять тихо.
Something moved in the darkness before them.	В темноте перед ними что-то двигалось.
"Flat on your stomach!" whispered the Persian.	- Ложитесь, - прошептал перс.
The two men lay flat on the floor. They were only just in time. A shade, this time carrying no light, just a shade in the shade, passed. It passed close to them, near enough to touch them. They felt the warmth of its cloak upon them.	Они легли на пол как раз вовремя: смутная фигура с фонарем прошла мимо так близко, что почти коснулась их.
For they could distinguish the shade sufficiently to see that it wore a cloak which shrouded it from head to foot. On its head it had a soft felt hat ...	Они могли достаточно отчетливо видеть, что фигура одета в плащ, который закутывал ее с головы до ног, и мягкую войлочную шляпу.

It moved away, drawing its feet against the walls and sometimes giving a kick into a corner.	Человек удалился, держась ближе к стенам и иногда ударяя по ним, когда подходил к углу.
"Whew!" said the Persian.	Перс вздохнул с облегчением:
"We've had a narrow escape; that shade knows me and has twice taken me to the managers' office."	- Он был на волосок от меня! Этот субъект знает меня и дважды отводил в кабинет директоров.
"Is it some one belonging to the theater police?" asked Raoul.	- Это кто-нибудь из полиции? - спросил Рауль.
"It's some one much worse than that!" replied the Persian, without giving any further explanation.	- Намного хуже! - ответил перс без дальнейших объяснений.
"It's not ... he?"	- Но это неон, так ведь?
"He? ...	-Он?
If he does not come behind us, we shall always see his yellow eyes!	Если он появится впереди, мы увидим его золотые глаза!
That is more or less our safeguard to-night.	Это наше преимущество в темноте.
But he may come from behind, stealing up; and we are dead men if we do not keep our hands as though about to fire, at the level of our eyes, in front!"	Но он может молча подкрасться к нам сзади. В этом случае мы будем покойниками, если не станем держать вверх руку, как будто готовы стрелять из пистолета.
The Persian had hardly finished speaking, when a fantastic face came in sight ... a whole fiery face, not only two yellow eyes!	Едва перс произнес последнее слово, как перед ними появилось фантастическое лицо. Полное лицо, а не пара золотых глаз.
Yes, a head of fire came toward them, at a man's height, but with no body attached to it.	Но это было светящееся лицо, огненное лицо!
The face shed fire, looked in the darkness like a flame shaped as a man's face.	Да, горящее лицо, которое приблизилось к ним на высоте человеческого роста, но без тела!
"Oh," said the Persian, between his teeth.	- Ох! - воскликнул перс низким голосом.
"I have never seen this before! ...	- Я впервые столкнулся с этим!
Pampin was not mad, after alname = "note" he had seen it! ...	Тот пожарный не был сумасшедшим! Он в самом деле видел!
What can that flame be?	Что это за пламя?
It is not HE, but he may have sent it! ...	Это не он, но, возможно, он послал его к нам.
Take care! ...	Осторожно!
Take care!	Не забывайте!
Your hand at the level of your eyes, in Heaven's name, at the level of your eyes! ... know most of his tricks ... but not this one ...	Держите руку перед собой! Ради Бога, держите руку! Горящее лицо, которое казалось посланцем ада, горящим демоном, все еще двигалось к двум напуганным мужчинам. - Возможно, он послал это лицо нам навстречу, - продолжал перс, - чтобы застать нас врасплох сзади или со стороны: с ним никогда не знаешь наперед. Мне знакомы многие его трюки, но не этот. Этого я еще не знаю.
Come, let us run ... it is safer.	Бежим отсюда - лучше быть в безопасности, чем потом сожалеть!

Hand at the level of your eyes!"	Бежим, и держите руку перед глазами!
And they fled down the long passage that opened before them.	И они кинулись вниз по подземному проходу.
After a few seconds, that seemed to them like long minutes, they stopped.	Через несколько секунд, которые показались им долгими, долгими минутами, они остановились.
"He doesn't often come this way," said the Persian.	- Он редко ходит этим путем, - сказал перс.
"This side has nothing to do with him.	- Эта сторона не интересует его.
This side does not lead to the lake nor to the house on the lake ...	Она не ведет ни к озеру, ни к его дому.
But perhaps he knows that we are at his heels ... although I promised him to leave him alone and never to meddle in his business again!"	Но, может быть, он уже знает, что мы напали на его след, несмотря на то, что я обещал не вмешиваться в его дела.
So saying, he turned his head and Raoul also turned his head; and they again saw the head of fire behind their two heads.	Перс осмотрелся, Рауль сделал то же самое. Горящее лицо было позади них!
It had followed them.	Оно следовало за ними.
And it must have run also, and perhaps faster than they, for it seemed to be nearer to them.	Должно быть, тоже бежало и, возможно, быстрее, чем они, потому что теперь казалось, что демон приближается к ним.
At the same time, they began to perceive a certain noise of which they could not guess the nature.	Одновременно они услышали звук, природу которого не могли определить.
They simply noticed that the sound seemed to move and to approach with the fiery face.	Ясно было одно - звук приближался вместе с пламенем в форме человеческого лица.
It was a noise as though thousands of nails had been scraped against a blackboard, the perfectly unendurable noise that is sometimes made by a little stone inside the chalk that grates on the blackboard.	Им казалось, будто тысячи ногтей царапали по классной доске или в кусочке мела находится маленький камушек, царапающий эту доску. Мучительный, невыносимый звук!
They continued to retreat, but the fiery face came on, came on, gaining on them.	Рауль и перс пытались оторваться от горящего лица, но оно продолжало двигаться к ним, приближаясь.
They could see its features clearly now.	Они могли теперь ясно видеть его.
The eyes were round and staring, the nose a little crooked and the mouth large, with a hanging lower lip, very like the eyes, nose and lip of the moon, when the moon is quite red, bright red.	Глаза были круглые и широко раскрытые, нос -немного искривленный, рот - большой, с отвисшей полукруглой нижней губой. Лицо напоминало кроваво-красную луну.
How did that red moon manage to glide through the darkness, at a man's height, with nothing to support it, at least apparently?	Как могла эта красная луна скользить в темноте на высоте человеческого роста, без всякой поддержки, без тела - видимого, по крайней мере?
And how did it go so fast, so straight ahead, with such staring, staring eyes?	И как она передвигалась так быстро со своими неподвижными, широко раскрытыми глазами?
And what was that scratching, scraping, grating sound which it brought with it?	И что вызывало царапанье, скрежетанье, визг - все эти звуки, которые приближались вместе с этим ужасным лицом.

The Persian and Raoul could retreat no farther and flattened themselves against the wall, not knowing what was going to happen because of that incomprehensible head of fire, and especially now, because of the more intense, swarming, living, "numerous" sound, for the sound was certainly made up of hundreds of little sounds that moved in the darkness, under the fiery face.	Наконец перс и Рауль поняли, что дальше отступать некуда. Они прижались к стене, не зная, что несет им это непостижимое чудовище и особенно этот звук, который становился все громче, сильнее, все более "кишащим", более "ритмичным", поскольку явно состоял из сотен более мелких звуков, идущих в темноту ниже горящего лица.
And the fiery face came on ... with its noise ... came level with them! ...	Огненный диск продолжал приближаться, пока почти не достиг того места, где стояли перс и Рауль.
And the two companions, flat against their wall, felt their hair stand on end with horror, for they now knew what the thousand noises meant.	Все еще прижавшись к стене, они чувствовали, что их волосы стали дыбом от ужаса, - они знали теперь, откуда идут эти многократные звуки.
They came in a troop, hustled along in the shadow by innumerable little hurried waves, swifter than the waves that rush over the sands at high tide, little night-waves foaming under the moon, under the fiery head that was like a moon.	Звуки шли от массы, уносимой в темноту бесчисленными волнами, более быстрыми, чем волны, которые набегают на пляж, когда поднимается прибой: это были маленькие ночные волны, пенящиеся при луне, при луне с горящим лицом.
And the little waves passed between their legs, climbing up their legs, irresistibly, and Raoul and the Persian could no longer restrain their cries of horror, dismay and pain.	Маленькие волны пробежали между их ног и стали непреодолимо карабкаться наверх. Рауль и перс не могли больше сдерживать криков ужаса и боли.
Nor could they continue to hold their hands at the level of their eyes: their hands went down to their legs to push back the waves, which were full of little legs and nails and claws and teeth.	Ни один из них уже был не в состоянии держать руку перед глазами, в положении, которое принимали, как я говорил, дуэлянты того времени, ожидая приказа стрелять. Их руки стряхивали с себя эти светящиеся маленькие волны, волны, полные ног, острых коготков и зубов.
Yes, Raoul and the Persian were ready to faint, like Pampin the fireman.	Да, Рауль и перс были на грани обморока, как лейтенант Папен, пожарный.
But the head of fire turned round in answer to their cries, and spoke to them:	Но вот огненное лицо повернулось, услышав их крик, и произнесло:
"Don't move!	- Не двигайтесь!
Don't move! ...	Не двигайтесь!
Whatever you do, don't come after me! ...	И что бы вы ни делали, не идите за мной!
I am the rat-catcher! ... Let me pass, with my rats! ..."	Я убиваю крыс, дайте мне пройти с моими крысами.
And the head of fire disappeared, vanished in the darkness, while the passage in front of it lit up, as the result of the change which the rat-catcher had made in his dark lantern.	Огненный диск неожиданно исчез в тени, коридор впереди стал светлее.
Before, so as not to scare the rats in front of him, he had turned his dark lantern on himself, lighting up his own head; now, to hasten their flight, he lit the dark space in front of him.	Прежде, чтобы не пугать крыс впереди себя, крысолов держал фонарь повернутым к своему липу, освещая его, теперь, чтобы идти быстрее, он светил в темноту перед собой.

And he jumped along, dragging with him the waves of scratching rats, all the thousand sounds.	Он спешил, увлекая за собой эти карабкающиеся, пищащие волны крыс, все эти бесчисленные шумы.
Raoul and the Persian breathed again, though still trembling.	Освободившись от ужаса, Рауль и перс стали дышать свободнее, хотя все еще продолжали дрожать.
"I ought to have remembered that Erik talked to me about the rat-catcher," said the Persian.	- Я должен был помнить, что Эрик рассказывал об этом убийце крыс, - сказал перс.
"But he never told me that he looked like that ... and it's funny that I should never have met him before ...	- Но он не говорил, что тот выглядит подобным образом, а я никогда не встречал его раньше. -Перс вздохнул. - Я подумал, что это еще один трюк монстра.
Of course, Erik never comes to this part!"	Но нет, он никогда не приходит в эту часть подвалов.
"Are we very far from the lake, sir?" asked Raoul.	- Мы очень далеко от озера? - нетерпеливо спросил Рауль.
"When shall we get there? ...	- Когда мы попадем туда?
Take me to the lake, oh, take me to the lake! ...	Пойдемте к озеру! К озеру!
When we are at the lake, we will call out! ...	Там мы позовем Кристину, мы потрясем стены, закричим.
Christine will hear us! ...	Она услышит нас.
And HE will hear us, too! ...	И он тоже.
And, as you know him, we shall talk to him!"	И поскольку вы знакомы, мы поговорим с ним.
"Baby!" said the Persian.	- Вы рассуждаете как ребенок! - сказал перс.
"We shall never enter the house on the lake by the lake! ...	- Если мы направимся прямо к озеру, мы никогда не попадем к его дому. - Почему? - Потому что там он собрал всю свою охрану.
I myself have never landed on the other bank ... the bank on which the house stands. ...	Мне самому никогда не удавалось добраться до другого берега, того, где расположен дом.
You have to cross the lake first ... and it is well guarded! ...	Во-первых, надо пересечь озеро, а оно хорошо охраняется.
I fear that more than one of those men-old scene-shifters, old door-shutters-who have never been seen again were simply tempted to cross the lake ...	Боюсь, что некоторые люди, которые исчезли и которых никогда больше не видели - бывшие рабочие сцены, старики, закрывающие двери, -просто пытались пересечь озеро.
It is terrible ...	Это ужасно!
I myself would have been nearly killed there ... if the monster had not recognized me in time! ... One piece of advice, sir; never go near the lake...	Меня самого чуть не убили там. Если бы монстр не узнал меня вовремя... Послушайтесь моего совета: никогда не появляйтесь у озера.
And, above all, shut your ears if you hear the voice singing under the water, the siren's voice!"	И будьте готовы закрыть себе уши, если услышите пение подводного голоса, голоса сирены.

"But then, what are we here for?" asked Raoul, in a transport of fever, impatience and rage.	- Тогда что же мы делаем здесь? - спросил Рауль, охваченный лихорадочным нетерпением и гневом.
"If you can do nothing for Christine, at least let me die for her!"	- Если вы не можете ничем помочь Кристине, дайте мне, по крайней мере, умереть за нее.
The Persian tried to calm the young man.	Перс попытался успокоить его:
"We have only one means of saving Christine Daae, believe me, which is to enter the house unperceived by the monster."	- Есть только один путь спасти ее, поверьте мне, это попасть в дом, чтобы монстр не знал об этом.
"And is there any hope of that, sir?"	- И мы можем надеяться на это?
"Ah, if I had not that hope, I would not have come to fetch you!"	- Если бы не было надежды, я не пришел бы к вам!
"And how can one enter the house on the lake without crossing the lake?"	- Как же мы сможем попасть в дом у озера, не пересекая озера?
"From the third cellar, from which we were so unluckily driven away.	- Из третьего подвала, откуда нам, к сожалению, пришлось уйти.
We will go back there now ...	Теперь мы вернемся туда.
I will tell you," said the Persian, with a sudden change in his voice,	Я объясню вам, где точно находится это место. -Голос перса задрожал.
"I will tell you the exact place, sir: it is between a set piece and a discarded scene from ROI DE LAHORE, exactly at the spot where Joseph Buquet died...	Это между задником и декорациями из "Короля Лахора", как раз там, где умер Жозеф Бюке. - Главный рабочий сцены, которого нашли повешенным? - Да, его повесили, но веревку не смогли найти, - сказал перс странным голосом.
Come, sir, take courage and follow me!	- Пойдемте! Мужайтесь!
And hold your hand at the level of your eyes! ...	Пойдемте, и опять держите вашу руку перед глазами.
But where are we?"	Но где мы?
The Persian lit his lamp again and flung its rays down two enormous corridors that crossed each other at right angles.	Перс вынужден был вновь открыть свой затемненный фонарь, осветив два огромных коридора, которые пересекались под прямым утлом. Их сводчатые потолки, казалось, тянулись в бесконечность.
"We must be," he said, "in the part used more particularly for the waterworks.	- Мы должны быть, - сказать он, - в той части, где расположены водопроводные сооружения.
I see no fire coming from the furnaces."	По я не вижу огня из печей.
He went in front of Raoul, seeking his road, stopping abruptly when he was afraid of meeting some waterman.	Перс шел впереди Рауля, прокладывая дорогу и время от времени останавливаясь, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из водопроводчиков..
Then they had to protect themselves against the glow of a sort of underground forge, which the men were extinguishing, and at which Raoul recognized the demons whom Christine had seen at the time of her first captivity.	Они старались избегать света своего рода подземных кузниц, которые затухали. Рядом с кузницами Рауль узнавал "демонов", которых мельком видела Кристина во время их первого путешествия и ее первого пленения.

In this way, they gradually arrived beneath the huge cellars below the stage.	Таким путем они вернулись в громадные подвалы под сценой.
They must at this time have been at the very bottom of the "tub" and at an extremely great depth, when we remember that the earth was dug out at fifty feet below the water that lay under the whole of that part of Paris.	Они, вероятно, были на дне того, что называли "ванной" (и поэтому на большой глубине, учитывая, что строители копали пятнадцать метров ниже уровня воды). Чтобы иметь представление о количестве воды, которую откачали строители, надо представить себе водоем такой же площадью, как двор Лувра, и глубиной в полторы высоты башен Нотр-Дам. И тем не менее строители должны были сохранить озеро.
The Persian touched a partition-wall and said:	Перс постучал по стене и сказал:
"If I am not mistaken, this is a wall that might easily belong to the house on the lake."	- Если не ошибаюсь, эта стена является частью дома у озера.
He was striking a partition-wall of the "tub," and perhaps it would be as well for the reader to know how the bottom and the partition-walls of the tub were built.	Может быть, читателю небезынтересно узнать, как сооружались дно и стены "ванной".
In order to prevent the water surrounding the building-operations from remaining in immediate contact with the walls supporting the whole of the theatrical machinery, the architect was obliged to build a double case in every direction.	Чтобы избежать прямого контакта воды со стенами, поддерживающими всю установку "театрального аппарата", чьи написанные холсты, деревянные и металлические сооружения требовали защиты от сырости, архитектор вынужден был спроектировать двойную окружающую раму.
The work of constructing this double case took a whole year.	Работа по ее строительству заняла целый год.
It was the wall of the first inner case that the Persian struck when speaking to Raoul of the house on the lake.	Это была стена первой внутренней рамы, по которой стучал перс, говоря Раулю о доме у озера.
To any one understanding the architecture of the edifice, the Persian's action would seem to indicate that Erik's mysterious house had been built in the double case, formed of a thick wall constructed as an embankment or dam, then of a brick wall, a tremendous layer of cement and another wall several yards in thickness. At the Persian's words, Raoul flung himself against the wall and listened eagerly.	Тем, кто знаком с архитектурой здания, жест перса, казалось, указывал, что загадочный дом Эрика сооружен внутри двойной рамы, которая представляла собой толстую стену, построенную как кессон, затем кирпичную стену, огромный слой цемента и еще одну стену толщиной в несколько метров, Рауль прильнул к стене и замер, прислушиваясь.
But he heard nothing ... nothing ... except distant steps sounding on the floor of the upper portions of the theater.	Но он ничего не услышал, ничего, за исключением отдаленных шагов в верхней части здания.
The Persian darkened his lantern again.	Перс вновь затемнил фонарь.
"Look out!" he said.	- Осторожно! - сказал он.
"Keep your hand up!	- Не забывайте о руке.
And silence! For we shall try another way of getting in."	А теперь - молчание, потому что мы попытаемся попасть в дом.

And he led him to the little staircase by which they had come down lately.	Он повел Рауля к маленькой лестнице, по которой они спускались ранее вниз.
They went up, stopping at each step, peering into the darkness and the silence, till they came to the third cellar.	Теперь они поднялись по ней, останавливаясь на каждой ступеньке, пристально всматриваясь в темноту и прислушиваясь, пока не достигли третьего подвала.
Here the Persian motioned to Raoul to go on his knees; and, in this way, crawling on both knees and one hand-for the other hand was held in the position indicated-they reached the end wall.	Перс жестом указал Раулю встать на колени, затем, переползая на коленях и опираясь на одну руку (другую руку они все еще держали в требуемом положении), они добрались до задней стены.
Against this wall stood a large discarded scene from the ROI DE LAHORE. Close to this scene was a set piece.	Здесь стоял большой заброшенный задник для спектакля "Король Лахора", за этим задником находились другие декорации, между ними было достаточно места.
Between the scene and the set piece there was just room for a body ... for a body which one day was found hanging there. The body of Joseph Buquet.	Места для тела, которое однажды нашли повешенным, - тела Жозефа Бюке.
The Persian, still kneeling, stopped and listened.	Все еще стоя на коленях, перс остановился и вновь прислушался.
For a moment, he seemed to hesitate and looked at Raoul; then he turned his eyes upward, toward the second cellar, which sent down the faint glimmer of a lantern, through a cranny between two boards.	Какой-то момент он, казалось, колебался. Потом посмотрел вверх, в сторону второго подвала, откуда через трещину между двумя досками пробивался слабый свет.
This glimmer seemed to trouble the Persian.	Этот свет, очевидно, беспокоил перса.
At last, he tossed his head and made up his mind to act.	Наконец он кивнул Раулю и решился.
He slipped between the set piece and the scene from the ROI DE LAHORE, with Raoul close upon his heels.	Он стал протискиваться между задником и комплектом декораций из "Короля Лахора", Рауль последовал за ним.
With his free hand, the Persian felt the wall.	Перс прощупывал стену.
Raoul saw him bear heavily upon the wall, just as he had pressed against the wall in Christine's dressing-room.	Рауль видел, как он сильно нажал на какое-то место, так же как нажимал на стену в артистической комнате Кристины.
Then a stone gave way, leaving a hole in the wall.	И камень провалился. Теперь в стене образовалась дыра.
This time, the Persian took his pistol from his pocket and made a sign to Raoul to do as he did.	Перс достал из кармана свой пистолет и дал сигнал Раулю сделать то же самое.
He cocked the pistol. And, resolutely, still on his knees, he wiggled through the hole in the wall.	Он взвел курок и решительно, по-прежнему на коленях, пополз в дыру.
Raoul, who had wished to pass first, had to be content to follow him.	Рауль, который хотел пойти первым, должен был удовлетвориться тем, что последовал за ним.
The hole was very narrow.	Дыра была очень узкой.
The Persian stopped almost at once.	Перс остановился почти сразу, едва пролез.
Raoul heard him feeling the stones around him.	Рауль слышал, как он прощупывает камни вокруг.

Then the Persian took out his dark lantern again, stooped forward, examined something beneath him and immediately extinguished his lantern.	Затем перс открыл фонарь, наклонился вперед, рассмотрел что-то и затемнил фонарь.
Raoul heard him say, in a whisper: "We shall have to drop a few yards, without making a noise; take off your boots."	- Нам надо спрыгнуть вниз на несколько метров, не создавая шума, - сказал он. - Снимите ваши башмаки.
The Persian handed his own shoes to Raoul.	- Он снял свои собственные и отдал их Раулю.
"Put them outside the wall," he said.	- Поставьте их на другой стороне стены.
"We shall find them there when we leave."	Мы заберем их, когда будем уходить.
He crawled a little farther on his knees, then turned right round and said:	Перс продвинулся немного вперед, затем повернулся, все еще на коленях, лицом к Раулю.
"I am going to hang by my hands from the edge of the stone and let myself drop INTO HIS HOUSE.	- Я ухвачусь руками за край камня, - проговорил он, - и спрыгну в дом.
You must do exactly the same.	Затем вы сделаете то же самое.
Do not be afraid.	Не бойтесь.
I will catch you in my arms."	Я поймаю вас. Перс сделал так, как сказал.
Raoul soon heard a dull sound, evidently produced by the fall of the Persian, and then dropped down.	Рауль услышал внизу глухой звук от его падения и вздрогнул, опасаясь, что звук может выдать их присутствие. Однако больше, чем этот звук, ужасную тревогу у него вызвало отсутствие других звуков. Если верить персу, они были теперь внутри дома у озера. Но где Кристина! Никакого крика! Никакого зова! Никакого стона! Боже мой! Неужели они пришли слишком поздно? Рауль, стоя на коленях, ухватился за камень и прыгнул вниз.
He felt himself clasped in the Persian's arms.	Через секунду его уже подхватили сильные руки.
"Hush!" said the Persian.	- Это я, - сказал перс. - Тише!
And they stood motionless, listening.	Они стояли не дыша, прислушиваясь.
The darkness was thick around them, the silence heavy and terrible.	Никогда темнота вокруг не казалась им более непроницаемой, а безмолвие - более тяжелым, пугающим. Рауль зажал рот, чтобы удержаться от крика: "Кристина! Я здесь! Ответьте мне, если вы не мертвы, Кристина!"
Then the Persian began to make play with the dark lantern again, turning the rays over their heads, looking for the hole through which they had come, and failing to find it:	Наконец перс опять поднял свой фонарь, пытаясь рассмотреть дыру, через которую они проникли, и не находя ее.
"Oh!" he said.	- Ох, - сказал он.
"The stone has closed of itself!"	- Камень закрылся сам по себе.
And the light of the lantern swept down the wall and over the floor.	Свет от фонаря скользнул вниз по стене на пол.
The Persian stooped and picked up something, a sort of cord, which he examined for a second and flung away with horror.	Перс наклонился и взял что-то похожее на веревку. Он рассматривал ее одну секунду и в ужасе отшвырнул прочь.

"The Punjab lasso!" he muttered.	- Пенджабское лассо! - воскликнул он.
"What is it?" asked Raoul.	- Что это? - спросил Рауль.
The Persian shivered. "It might very well be the rope by which the man was hanged, and which was looked for so long."	- Возможно, веревка повешенного, которую так долго искали, - ответил его спутник, содрогаясь.
And, suddenly seized with fresh anxiety, he moved the little red disk of his lantern over the walls. In this way, he lit up a curious thing: the trunk of a tree, which seemed still quite alive, with its leaves; and the branches of that tree ran right up the walls and disappeared in the ceiling.	Вдруг, охваченный беспокойством, перс направил маленький красный круг фонаря вверх, на стену, как ни странно, высветив ствол дерева, казалось, еще живого, с листьями. Его ветви поднимались вдоль стены и исчезали на потолке.
Because of the smallness of the luminous disk, it was difficult at first to make out the appearance of things: they saw a corner of a branch ... and a leaf ... and another leaf ... and, next to it, nothing at all, nothing but the ray of light that seemed to reflect itself ...	Диск света был очень маленьким, поэтому было трудно понять, что это перед ними. Они видели часть веток, затем лист и еще один, и больше ничего, ничего, за исключением пучка света, который, казалось, был отраженным.
Raoul passed his hand over that nothing, over that reflection.	Рауль протянул руку к этому "ничего", этому отражению.
"Hullo!" he said.	- Вот сюрприз! - воскликнул он.
"The wall is a looking-glass!"	- Стена - это зеркало!
"Yes, a looking-glass!" said the Persian, in a tone of deep emotion.	- Да, зеркало! - повторил перс взволнованно.
And, passing the hand that held the pistol over his moist forehead, he added,	Он провел рукой, которая держала пистолет, по своему влажному лбу.
"We have dropped into the torture-chamber!" What the Persian knew of this torture-chamber and what there befell him and his companion shall be told in his own words, as set down in a manuscript which he left behind him, and which I copy VERBATIM.	- Мы попали в камеру пыток!
Chapter XXI Interesting and Instructive Vicissitudes of a Persian in the Cellars of the Opera	Глава 22 Интересные и поучительные приключения перса в подвалах Оперы Перс сам написал отчет о том, как до этой ночи он тщетно пытался проникнуть в дом у озера со стороны самого озера, как он обнаружил вход в третьем подвале театра и, наконец, как он и виконт де Шаньи оказались пленниками призрака Оперы в камере пыток. Я пересказываю здесь историю, оставленную нам персом (при обстоятельствах, которые будут описаны позже), не изменив в ней ни одного слова. Я передаю ее такой, какая она есть, ибо чувствую, что не должен оставлять без внимания приключения дароги, связанные с домом у озера, прежде чем тот попал туда с Раулем. Если это интересное начало на короткое время и отвлечет нас от камеры пыток, то только для того, чтобы вскоре вернуть нас обратно, вернуть после объяснения важных вещей, некоторых позиций перса и способов действия, которые, возможно, покажутся кому-то довольно необычными.

THE PERSIAN'S NARRATIVE	История перса
It was the first time that I entered the house on the lake.	Я впервые попал в дом у озера.
I had often begged the "trap-door lover," as we used to call Erik in my country, to open its mysterious doors to me.	Напрасно я просил любителя люков - так называли в моей стране Эрика - открыть мне таинственные двери.
He always refused.	Он всегда отказывался.
I made very many attempts, but in vain, to obtain admittance.	Я, которому платили за то, чтобы я выведал его секреты и трюки, безуспешно пытался проникнуть в дом посредством хитрости.
Watch him as I might, after I first learned that he had taken up his permanent abode at the Opera, the darkness was always too thick to enable me to see how he worked the door in the wall on the lake.	Найдя Эрика в Опере, где он, кажется, поселился, я часто следил за ним, иногда в надземных коридорах, иногда в подземных, а иногда на берегу озера, когда он, думая, что один, садился в маленькую лодку и греб к стене на противоположном берегу. Но всегда темнота не позволяла мне разглядеть, где он открывал дверь в стене.
One day, when I thought myself alone, I stepped into the boat and rowed toward that part of the wall through which I had seen Erik disappear.	Однажды, когда я тоже думал, что один, любопытство и ужасная мысль, пришедшая мне в голову, пока я размышлял над некоторыми вещами, о которых говорил мне монстр, побудили меня сесть в маленькую лодку и грести к той части стены, где обычно исчезал Эрик.
It was then that I came into contact with the siren who guarded the approach and whose charm was very nearly fatal to me.	Вот тогда-то я и обнаружил сирену, которая охраняла подходы к этому месту и чье очарование чуть не стало роковым для меня.
I had no sooner put off from the bank than the silence amid which I floated on the water was disturbed by a sort of whispered singing that hovered all around me.	Едва я отчалил от берега, тишину вокруг нарушило какое-то странное пение.
It was half breath, half music; it rose softly from the waters of the lake; and I was surrounded by it through I knew not what artifice.	Оно казалось одновременно музыкой и звуком дыхания, нежно неслось из вод озера и окутывало меня каким-то непонятным образом.
It followed me, moved with me and was so soft that it did not alarm me.	Звуки следовали за мной и были такими сладостными, что не пугали меня.
On the contrary, in my longing to approach the source of that sweet and enticing harmony, I leaned out of my little boat over the water, for there was no doubt in my mind that the singing came from the water itself.	Напротив, желая приблизиться к источнику этой мягкой, пленительной гармонии, я наклонился за борт лодки к воде, поскольку не сомневался, что пение шло оттуда.
By this time, I was alone in the boat in the middle of the lake; the voice-for it was now distinctly a voice-was beside me, on the water.	Я был уже на середине озера. Г олос - теперь я это отчетливо слышал - был рядом со мной, в воде.
I leaned over, leaned still farther. The lake was perfectly calm, and a moonbeam that passed through the air hole in the Rue Scribe showed me absolutely nothing on its surface, which was smooth and black as ink.	Я склонился еще ниже... Озеро было совершенно спокойным. Луна, которая освещала его через вентиляционное отверстие на улице Скриба, абсолютно ничего не высвечивала на гладкой черной поверхности озера.

I shook my ears to get rid of a possible humming; but I soon had to accept the fact that there was no humming in the ears so harmonious as the singing whisper that followed and now attracted me.	Я покрутил головой, чтобы отделаться от возможного звона в ушах, но мне пришлось признать очевидный факт, что никакой звон в ушах не может быть таким гармоничным, как шелестящее пение, которое следовало за мной и притягивало меня.
Had I been inclined to superstition, I should have certainly thought that I had to do with some siren whose business it was to confound the traveler who should venture on the waters of the house on the lake.	Если бы я был суеверным или восприимчивым к фантастическим выдумкам, то определенно бы подумал, что имею дело с сиреной, посаженной в воду, чтобы запугать любого путешественника, достаточно смелого, чтобы пуститься в плавание к дому у озера.
Fortunately, I come from a country where we are too fond of fantastic things not to know them through and through; and I had no doubt but that I was face to face with some new invention of Erik's.	Но, слава Богу, я вырос в стране, где люди слишком любят фантастическое и знают его основательно, и я сам изучал его достаточно глубоко. С помощью самого простого трюка любой фокусник, который знает свое ремесло, может заставить лихорадочно работать бедное человеческое воображение.
But this invention was so perfect that, as I leaned out of the boat, I was impelled less by a desire to discover its trick than to enjoy its charm; and I leaned out, leaned out until I almost overturned the boat.	Итак, я не сомневался, что столкнулся с каким-то новым изобретением Эрика, но это изобретение было таким совершенным, что, когда я склонялся за борт лодки, мною меньше двигало желание обнаружить искусную проделку, чем насладиться ее очарованием. Я перегибался через борт все больше и больше, пока наконец не оказался на грани того, что чуть не перевернул лодку.
Suddenly, two monstrous arms issued from the bosom of the waters and seized me by the neck, dragging me down to the depths with irresistible force.	Неожиданно две чудовищные руки появились из воды, схватили меня за шею и потащила вниз с непреодолимой силой.
I should certainly have been lost, if I had not had time to give a cry by which Erik knew me.	Я наверняка проиграл бы эту схватку, если бы не успел издать крик, по которому Эрик узнал меня.
For it was he; and, instead of drowning me, as was certainly his first intention, he swam with me and laid me gently on the bank:	Ибо это был Эрик и, вместо того чтобы утопить меня, как он, несомненно, намеревался сделать, он подплыл и вытащил меня на берег.
"How imprudent you are!" he said, as he stood before me, dripping with water.	- Это было опрометчиво с вашей стороны, - сказал он, стоя передо мной, в то время как адская вода стекала с его тела.
"Why try to enter my house?	- Зачем вы пытаетесь попасть в мой дом?
I never invited you!	Я не приглашал вас.
I don't want you there, nor anybody!	Я не хочу видеть в своем доме ни вас, ни кого-либо еще в мире.
Did you save my life only to make it unbearable to me?	Неужели вы спасли мою жизнь только для того, чтобы сделать ее невыносимой?
However great the service you rendered him, Erik may end by forgetting it; and you know that nothing can restrain Erik, not even Erik himself."	Неважно, какую услугу вы оказали Эрику, Эрик может забыть ее в конце концов, и вы знаете, что тогда ничто не удержит его, даже он сам.

He spoke, but I had now no other wish than to know what I already called the trick of the siren.	Эрик продолжал говорить, но теперь моим единственным желанием было узнать суть трюка, который я назвал "трюком сирены".
He satisfied my curiosity, for Erik, who is a real monster-I have seen him at work in Persia, alas-is also, in certain respects, a regular child, vain and self-conceited, and there is nothing he loves so much, after astonishing people, as to prove all the really miraculous ingenuity of his mind.	Он был готов удовлетворить мое любопытство, ведь, хотя он и настоящий монстр (так я оцениваю его после того, как имел, к сожалению, возможность наблюдать за ним в Персии), в некоторых отношениях он дерзкий, тщеславный ребенок, - изумляя людей, он ничего не любит больше, чем продемонстрировать удивительную изобретательность своего ума.
He laughed and showed me a long reed.	Эрик засмеялся и показал мне длинный тростник.
"It's the silliest trick you ever saw," he said, "but it's very useful for breathing and singing in the water.	- Это смехотворно простая штука, - сказал он, - но очень полезная для того, чтобы дышать и петь под водой.
I learned it from the Tonkin pirates, who are able to remain hidden for hours in the beds of the rivers."	Этому трюку я научился у тонкинских пиратов. С помощью тростниковых палочек они скрываются на дне реки, иногда просиживая там часами.
I spoke to him severely. "It's a trick that nearly killed me!" I said. "And it may have been fatal to others!	- Этот трюк чуть не убил меня, - проговорил я сурово, - и он может стать роковым для других. Эрик подошел ко мне с выражением детской угрозы, которое я часто видел на его лице. Не позволяя ему запугать себя, я говорил с ним резко.
You know what you promised me, Erik? No more murders!"	- Вы помните, что обещали мне, Эрик, - больше никаких убийств!
"Have I really committed murders?" he asked, putting on his most amiable air.	- Разве я когда-нибудь убивал? - спросил он добродушно.
"Wretched man!" I cried.	- Негодяй! - воскликнул я.
"Have you forgotten the rosy hours of Mazenderan?"	- Вы забыли "розовые часы" в Мазендеране?
"Yes," he replied, in a sadder tone,	- Да, - ответил он, внезапно опечалившись.
"I prefer to forget them. I used to make the little sultana laugh, though!"	- Я предпочел забыть их, хотя тогда, помнится, я заставлял смеяться маленькую султаншу.
"All that belongs to the past," I declared; "but there is the present ... and you are responsible to me for the present, because, if I had wished, there would have been none at all for you.	- Все это в прошлом, - сказал я. - Но есть настоящее. И вы отвечаете передо мной за настоящее, поскольку его не существовало бы для вас, если бы я не захотел этого.
Remember that, Erik: I saved your life!"	Помните, Эрик, я спас вам жизнь!
And I took advantage of the turn of conversation to speak to him of something that had long been on my mind:	- И я воспользовался поворотом в разговоре, чтобы поговорить с ним о том, что уже некоторое мучило меня.
"Erik," I asked, "Erik, swear that ..."	- Эрик, - начал я, - поклянитесь мне...
"What?" he retorted.	- Зачем? - прервал он.
"You know I never keep my oaths.	- Вы же знаете, я никогда не выполняю своих клятв.
Oaths are made to catch gulls with."	Клятвы существуют для дураков!

"Tell me ... you can tell me, at any rate..."	- Скажите мне... Вы можете сказать...
"Well?"	- Сказать что?
"Well, the chandelier ... the chandelier, Erik? ..."	- Хорошо, люстра... - Люстра, Эрик...
"What about the chandelier?"	- Что же именно?
"You know what I mean."	- Вы знаете, что я имею в виду.
"Oh," he sniggered,	- Ax да, люстра, - засмеялся он.
"I don't mind telling you about the chandelier! ... IT WASN'T I! ...	- Я могу сказать вам. Я не делал ничего для того, чтобы она упала.
The chandelier was very old and worn."	Просто крепления износились.
When Erik laughed, he was more terrible than ever.	Смеясь, Эрик выглядел еще более устрашающе, чем обычно.
He jumped into the boat, chuckling so horribly that I could not help trembling.	Он прыгнул в лодку с таким зловещим смехом, что я не мог сдержать дрожи.
"Very old and worn, my dear daroga!	- Крепления износились, мой дорогой дарога, -продолжал он.
Very old and worn, the chandelier! ...	- Крепления люстры совершенно износились.
It fell of itself! ... It came down with a smash! ...	Она упала сама по себе и разбилась.
And now, daroga, take my advice and go and dry yourself, or you'll catch a cold in the head! ...	А теперь позвольте дать вам совет: пойдите и обсохните, если не хотите простудиться.
And never get into my boat again ... And, whatever you do, don't try to enter my house: I'm not always there ... daroga! And I should be sorry to have to dedicate my Requiem Mass to you!"	Никогда больше не садитесь в мою лодку, но в особенности запомните вот что: не пытайтесь попасть в мой дом. Я не всегда бываю там, дарога, и глубоко опечалюсь, если мне придется посвятить вам свой реквием.
So saying, swinging to and fro, like a monkey, and still chuckling, he pushed off and soon disappeared in the darkness of the lake.	Эрик опять зловеще засмеялся, стоя на корме лодки и раскачиваясь взад и вперед, как обезьяна. Если бы не золотые глаза, его можно было принять за скромного перевозчика на Лете. Скоро я уже не видел ничего, кроме его глаз, и в конце концов он полностью растворился в темноте.
From that day, I gave up all thought of penetrating into his house by the lake.	С этого дня я оставил все надежды попасть в его дом через озеро.
That entrance was obviously too well guarded, especially since he had learned that I knew about it.	Этот вход, совершенно очевидно, хорошо охранялся, особенно теперь, когда Эрик знал, что мне известно о нем.
But I felt that there must be another entrance, for I had often seen Erik disappear in the third cellar, when I was watching him, though I could not imagine how.	Но я не сомневался, что есть еще один вход, поскольку не один раз видел, как Эрик исчезал в третьем подвале. Я следил за ним и не мог понять, как он это делал.
Ever since I had discovered Erik installed in the Opera, I lived in a perpetual terror of his horrible fancies, not in so far as I was concerned, but I dreaded everything for others.	Я не буду слишком часто повторять, что с того времени, как я нашел Эрика в Опере, я постоянно испытывал ужас от его страшных проделок. Я не боялся за себя, но чувствовал, что он способен на что угодно в отношении других.

And whenever some accident, some fatal event happened, I always thought to myself,	Когда происходил какой-то несчастный случай, какие-либо пагубные события любого рода, я говорил себе:
"I should not be surprised if that were Erik," even as others used to say,	"Может быть, это Эрик", так же, как другие вокруг меня говорили:
"It's the ghost!"	"Это был призрак!"
How often have I not heard people utter that phrase with a smile!	Как часто я слышал, что эти слова произносились с улыбкой.
Poor devils!	Если бы эти бедные люди знали, что призрак существует во плоти и крови и его надо бояться намного больше, чем воображаемую тень, о которой они говорили, могу уверить, что они перестали бы шутить по этому поводу.
If they had known that the ghost existed in the flesh, I swear they would not have laughed!	Если бы они знали, на что способен Эрик, особенно в таком месте, как Опера! И если бы они знали о моих ужасных мыслях... Что же касается меня, я был преисполнен тревоги.
Although Erik announced to me very solemnly that he had changed and that he had become the most virtuous of men SINCE HE WAS LOVED FOR HIMSELF-a sentence that, at first, perplexed me most terribly-I could not help shuddering when I thought of the monster.	Хотя Эрик торжественно проинформировал меня, что изменился и превратился в самого добродетельнейшего из мужчин, особенно теперь, когда стал нравиться самому себе, - эти слова привели меня в недоумение, - я не мог не вздрагивать, когда думал о нем.
His horrible, unparalleled and repulsive ugliness put him without the pale of humanity; and it often seemed to me that, for this reason, he no longer believed that he had any duty toward the human race.	Ужасное, уникальное, отталкивающее уродство поставило Эрика за пределы общества, и я полагал, что именно по этой причине он больше не чувствует никаких обязательств перед родом человеческим.
The way in which he spoke of his love affairs only increased my alarm, for I foresaw the cause of fresh and more hideous tragedies in this event to which he alluded so boastfully.	То, как он говорил со мной о своих любовных делах, - в хвастливом тоне, который мне был хорошо знаком, - заставило меня взглянуть на это, как на причину новых трагедий, худших, чем все остальные, и еще больше усиливало мой страх. Я знал, как его горе может обернуться грандиозным, разрушительным отчаянием, и вещи, которые он рассказывал мне, туманно намекая на некую ужасную катастрофу, были частью пугающих меня мыслей.
On the other hand, I soon discovered the curious moral traffic established between the monster and Christine Daae.	Кроме того, я узнал о странных отношениях, которые установились между монстром и Кристиной Доэ.
Hiding in the lumber-room next to the young prima donna's dressing-room, I listened to wonderful musical displays that evidently flung Christine into marvelous ecstasy; but, all the same, I would never have thought that Erik's voice-which was loud as thunder or soft as angels' voices, at will-could have made her forget his ugliness.	Прячась в кладовой, расположенной рядом с ее артистической комнатой, я слушал превосходные музыкальные представления, которые, очевидно, захватили ее, но не мог поверить, что голос Эрика, то оглушительный, как гром, то мягкий, как голос ангела, способен был заставить девушку забыть о его уродстве.
I understood all when I learned that Christine had not yet seen him!	Я все понял, когда узнал, что она никогда не видела монстра!

I had occasion to go to the dressing-room and, remembering the lessons he had once given me, I had no difficulty in discovering the trick that made the wall with the mirror swing round and I ascertained the means of hollow bricks and so on-by which he made his voice carry to Christine as though she heard it close beside her.	У меня был шанс попасть в артистическую комнату Кристины. Помня об уроках, которые Эрик преподал мне в прошлом, я без труда нашел устройство, с помощью которого стена, поддерживающая зеркало, могла стать точкой вращения; я видел устройство из полых кирпичей, которые функционировали как говорящие трубки - с их помощью Эрик делал так, что Кристина слышала его, как будто он стоял рядом с ней.
In this way also I discovered the road that led to the well and the dungeon-the Communists' dungeon-and also the trap-door that enabled Erik to go straight to the cellars below the stage.	Я также обнаружил проход, ведущий к подземной тюрьме коммунаров, и фонтан, а также люк, который, вероятно, давал Эрику возможность уходить прямо в подвалы под сценой.
A few days later, what was not my amazement to learn by my own eyes and ears that Erik and Christine Daae saw each other and to catch the monster stooping over the little well, in the Communists' road and sprinkling the forehead of Christine Daae, who had fainted.	Несколькими днями позже я был поражен, увидев своими собственными глазами Эрика с Кристиной. Я видел, как он склонился над маленьким фонтаном в проходе коммунаров (в самом конце, под землей) и смачивал холодной водой лоб девушки, которая была без сознания, очевидно, после обморока.
A white horse, the horse out of the PROFETA, which had disappeared from the stables under the Opera, was standing quietly beside them.	Белая лошадь, лошадь из "Пророка", которая исчезла из подземной конюшни Оперы, спокойно стояла рядом с ними.
I showed myself.	Я нечаянно выдал себя.
It was terrible.	Это было ужасно.
I saw sparks fly from those yellow eyes and, before I had time to say a word, I received a blow on the head that stunned me.	Я видел, как искры летели из его золотых глаз, и, прежде чем успел сказать слово, меня оглушили ударом по голове.
When I came to myself, Erik, Christine and the white horse had disappeared.	Когда я пришел в себя, Эрика, Кристины и белой лошади уже не было.
I felt sure that the poor girl was a prisoner in the house on the lake.	У меня не оставалось сомнений, что бедная девушка стала затворницей в доме у озера.
Without hesitation, I resolved to return to the bank, notwithstanding the attendant danger.	Без колебаний я решил идти к озеру, несмотря на опасность, связанную с этим.
For twenty-four hours, I lay in wait for the monster to appear; for I felt that he must go out, driven by the need of obtaining provisions.	Двадцать четыре часа, прячась на темном берегу, я ждал, когда появится монстр, надеясь, что Эрик должен отправиться за продуктами.
And, in this connection, I may say, that, when he went out in the streets or ventured to show himself in public, he wore a pasteboard nose, with a mustache attached to it, instead of his own horrible hole of a nose.	Должен сказать, что выходя в город или осмеливаясь показаться на публике в театре, Эрик надевал нос из папье-маше с приделанными к нему усами, чтобы скрыть отвратительную дыру вместо собственного носа.
This did not quite take away his corpse-like air, but it made him almost, I say almost, endurable to look at.	Хотя это полностью не меняло его ужасного облика, поскольку люди, видя Эрика, называли его живой смертью, но, по крайней мере, делало его наружность почти - я подчеркиваю слово "почти" - сносной.

I therefore watched on the bank of the lake and, weary of long waiting, was beginning to think that he had gone through the other door, the door in the third cellar, when I heard a slight splashing in the dark, I saw the two yellow eyes shining like candles and soon the boat touched shore.	Ожидая его на берегу озера Аверне, как Эрик называл его несколько раз с безрадостным смехом в разговоре со мной, - я наконец стал уставать от своего долготерпения и сказал себе, что он, очевидно, ушел через какую-то другую дверь, ту, что в третьем подвале. Затем я услышал в темноте слабый всплеск и увидел два золотых глаза, светящихся, подобно бакену, и вскоре его лодка причалила к берегу.
Erik jumped out and walked up to me:	Выпрыгнув из нее, - Эрик подошел ко мне.
"You've been here for twenty-four hours," he said, "and you're annoying me. I tell you, all this will end very badly.	- Вы находились здесь двадцать четыре часа, -сказал он. - Вы беспокоите меня, и предупреждаю: это закончится плохо.
And you will have brought it upon yourself; for I have been extraordinarily patient with you.	Вы сами навлекаете на себя беду, хотя я невероятно терпелив по отношению к вам.
You think you are following me, you great booby, whereas it's I who am following you; and I know all that you know about me, here.	Вы думаете, что следите за мной, безмерный простак, но я сам следил за вами и знаю все, что знаете вы обо мне.
I spared you yesterday, in MY COMMUNISTS' ROAD; but I warn you, seriously, don't let me catch you there again!	Я пощадил вас вчера в проходе коммунаров, но слушайте меня внимательно. Не давайте мне возможности опять встретить вас там!
Upon my word, you don't seem able to take a hint!"	Вы ведете себя очень опрометчиво, и мне интересно, можете ли вы понимать намек с полуслова!
He was so furious that I did not think, for the moment, of interrupting him.	Эрик был так зол, что я не рискнул прервать его.
After puffing and blowing like a walrus, he put his horrible thought into words:	Громко фыркнув, он выразил свои страшные мысли, которые совпадали с самыми ужасными моими мыслями:
"Yes, you must learn, once and for all-once and for all, I say-to take a hint!	- Вы должны научиться раз и навсегда - да, раз и навсегда! - понимать намек с полуслова.
I tell you that, with your recklessness-for you have already been twice arrested by the shade in the felt hat, who did not know what you were doing in the cellars and took you to the managers, who looked upon you as an eccentric Persian interested in stage mechanism and life behind the scenes: I know all about it, I was there, in the office; you know I am everywhere-well, I tell you that, with your recklessness, they will end by wondering what you are after here ... and they will end by knowing that you are after Erik ... and then they will be after Erik themselves and they will discover the house on the lake ...	Из-за вашего безрассудства вас уже дважды останавливал мужчина в войлочной шляпе. Он не знал, что вы делаете в подвалах, и отвел к директорам. К счастью, они подумали, что вы только эксцентричный перс, интересующийся сценическими эффектами, и любите бывать за кулисами (я был там, да, был в кабинете, вы знаете, я повсюду). Из-за вашего безрассудства люди в конце концов заинтересуются, что вы ищите здесь, узнают, что вы ищите Эрика, и тоже начнут искать Эрика и обнаружат дом у озера.
If they do, it will be a bad lookout for you, old chap, a bad lookout! ...	Затем может произойти нечто ужасное, мой друг!
I won't answer for anything."	И я тогда не буду ни за что отвечать!
Again he puffed and blew like a walrus.	- Он фыркнул опять.

"I won't answer for anything! ...	- Нет, ни за что!
If Erik's secrets cease to be Erik's secrets, IT WILL BE A BAD LOOKOUT FOR A GOODLY NUMBER OF THE HUMAN RACE!	Если секреты Эрика не останутся секретами Эрика, это может очень плохо кончиться для многих представителей рода человеческого.
That's all I have to tell you, and unless you are a great booby, it ought to be enough for you ... except that you don't know how to take a hint."	Это все, что я хочу сказать вам, и этого должно быть достаточно, если вы, безмерный простак, и не научились понимать намек с полуслова.
He had sat down on the stern of his boat and was kicking his heels against the planks, waiting to hear what I had to answer.	Он сел на корму лодки и стал бить по ней каблуками, ожидая моего ответа.
I simply said:	Я же просто сказал:
"It's not Erik that I'm after here!"	- Эрик, вы не единственный, кого я разыскиваю здесь.
"Who then?"	- Кто же это тогда?
"You know as well as I do: it's Christine Daae," I answered.	- Вы хорошо знаете: это Кристина Доэ.
He retorted: "I have every right to see her in my own house.	- Я имею право встречаться с ней в моем доме.
I am loved for my own sake."	Я любим таким, какой есть.
"That's not true," I said.	- Это неправда, - возразил я.
"You have carried her off and are keeping her locked up."	- Вы похитили ее, и теперь она ваша пленница.
"Listen," he said.	- Послушайте.
"Will you promise never to meddle with my affairs again, if I prove to you that I am loved for my own sake?"	Обещайте никогда не вмешиваться в мои дела, если я докажу, что любим.
"Yes, I promise you," I replied, without hesitation, for I felt convinced that for such a monster the proof was impossible.	- Обещаю, - ответил я без колебаний, потому что был уверен, что подобное доказательство невозможно для такого монстра.
"Well, then, it's quite simple ...	- Хорошо, это совсем просто.
Christine Daae shall leave this as she pleases and come back again! ...	Кристина покинет дом, когда сама захочет, и вернется обратно!
Yes, come back again, because she wishes ... come back of herself, because she loves me for myself! ..."	Да, она вернется обратно по собственной воле! Вернется, потому что любит меня таким, какой я есть.
"Oh, I doubt if she will come back! ... But it is your duty to let her go."	- О, я сомневаюсь, что она вернется... Но ваш долг- отпустить ее.
"My duty, you great booby! ...	- Мой долг, вы, безмерный простак, это моя воля.
It is my wish ... my wish to let her go; and she will come back again ... for she loves me! ...	Моя воля - позволить ей уйти, но она вернется обратно, потому что любит меня.
All this will end in a marriage ... a marriage at the Madeleine, you great booby!	Все закончится свадьбой, свадьбой в церкви Мадлен, вы, безмерный простак!

Do you believe me now? When I tell you that my nuptial mass is written ... wait till you hear the KYRIE..."	Вы мне поверите, если я скажу, что моя свадебная месса уже написана? Когда услышите "Кирие".
He beat time with his heels on the planks of the boat and sang:	- Он опять стукнул каблуками по лодке, на этот раз ритмично, и пропел мягко:
"KYRIE! ... KYRIE! ... KYRIE ELEISON! ...	"Кирие, кирие.
Wait till you hear, wait till you hear that mass." "Look here," I said.	Подождите, скоро вы услышите мессу!" -Послушайте, - сказал я.
"I shall believe you if I see Christine Daae come out of the house on the lake and go back to it of her own accord."	- Я поверю вам, лишь увидев, как Кристина Доэ покидает дом у озера и возвращается в него по своей собственной, свободной воле.
"And you won't meddle any more in my affairs?"	- И вы никогда больше не станете вмешиваться в мои дела?
"No." "Very well, you shall see that to-night.	Очень хорошо, вы увидите это сегодня ночью.
Come to the masked ball.	Приходите на маскарад.
Christine and I will go and have a look round.	Кристина и я будем там некоторое время.
Then you can hide in the lumber-room and you shall see Christine, who will have gone to her dressing-room, delighted to come back by the Communists' road...	Затем вы можете спрятаться в кладовой и убедиться, что Кристина опять готова пойти за мной проходом коммунаров. - Я буду там. Если я увижу это, то вынужден буду признать правоту Эрика, потому что красивая женщина имеет право любить самого уродливого монстра, особенно если монстр умеет очаровывать музыкой так, как этот, а красивая женщина оказывается выдающейся певицей.
And, now, be off, for I must go and do some shopping!"	- А теперь уходите, - сказал Эрик - Мне нужно сделать кое-какие покупки. И я ушел. Я все еще беспокоился о Кристине Доэ, но теперь был поглощен ужасными мыслями и о себе, особенно после того, что Эрик сказал о моем безрассудстве. "Чем все это закончится?" - спрашивал я себя. И хотя я фаталист, я не мог отделаться от преследующей меня тревоги, громадной ответственности, которую однажды принял на себя, после того как спас жизнь монстра, угрожающего теперь "многим представителям рода человеческого".
To my intense astonishment, things happened as he had announced.	К моему изумлению, все произошло так, как предсказал Эрик.
Christine Daae left the house on the lake and returned to it several times, without, apparently, being forced to do so.	Несколько раз я видел, как Кристина Доэ покидала дом у озера и возвращалась обратно в него без каких-либо признаков того, что ее заставляли делать это.
It was very difficult for me to clear my mind of Erik.	Я попытался выбросить из головы эту любовную тайну, но мне было очень трудно (особенно из-за, моих ужасных мыслей) не думать об Эрике.

However, I resolved to be extremely prudent, and did not make the mistake of returning to the shore of the lake, or of going by the Communists' road.	Однако, соблюдая осторожность, я больше не сделал ошибки и не приходил к озеру или в проход коммунаров.
But the idea of the secret entrance in the third cellar haunted me, and I repeatedly went and waited for hours behind a scene from the Roi de Lahore, which had been left there for some reason or other.	Но поскольку меня все еще преследовала мысль о секретном входе в третьем подвале, я неоднократно спускался туда, зная, что днем там обычно никого не бывает. Я провел там бесконечное количество часов, прощупывая стены большим пальцем, прячась за комплектом декораций из "Короля Лахора", оставленных там не знаю почему, поскольку "Короля Лахора" представляли нечасто.
At last my patience was rewarded.	И мое терпение было вознаграждено.
One day, I saw the monster come toward me, on his knees.	Однажды я наконец увидел монстра. Он направлялся ко мне. Он полз на четвереньках!
I was certain that he could not see me.	Я был уверен, что он не заметил меня.
He passed between the scene behind which I stood and a set piece, went to the wall and pressed on a spring that moved a stone and afforded him an ingress.	Он прополз между декорациями и задниками, подошел к стене и в месте, которое я запомнил, нажал на пружину. Пружина отодвинула камень назад, открывая проход.
He passed through this, and the stone closed behind him.	Эрик исчез в нем, и камень опять сдвинулся за ним. Теперь я знал секрет монстра и мог попасть в дом у озера, когда захочу!
I waited for at least thirty minutes and then pressed the spring in my turn.	Чтобы убедиться в этом, я подождал примерно час и затем нажал на пружину.
Everything happened as with Erik.	Механизм сработал.
But I was careful not to go through the hole myself, for I knew that Erik was inside.	Но, зная, что Эрик дома, я не полез в проход.
On the other hand, the idea that I might be caught by Erik suddenly made me think of the death of Joseph Buquet. I did not wish to jeopardize the advantages of so great a discovery which might be useful to many people, "to a goodly number of the human race," in Erik's words; and I left the cellars of the Opera after carefully replacing the stone.	Более того, мысль о том, что он может застать меня там врасплох, неожиданно напомнила мне о смерти Жозефа Бюке, и, не желая утратить преимущества открытия, которое может быть полезным для многих людей, для "многих представителей рода человеческого", я покинул на этот раз подвалы Оперы.
I continued to be greatly interested in the relations between Erik and Christine Daae, not from any morbid curiosity, but because of the terrible thought which obsessed my mind that Erik was capable of anything, if he once discovered that he was not loved for his own sake, as he imagined.	Как вы можете себе представить, меня все еще интересовали отношения Эрика и Кристины Доэ, но не из-за нездорового любопытства, а из-за ужасных мыслей, которые, как я уже говорил, никогда не покидали меня. "Если Эрик обнаружит, что он нелюбим, - говорил я себе, - от него можно ожидать всего".
I continued to wander, very cautiously, about the Opera and soon learned the truth about the monster's dreary love-affair.	Я продолжал осторожно бродить по зданию Оперы и вскоре узнал правду о печальной любовной истории монстра.
He filled Christine's mind, through the terror with which he inspired her, but the dear child's heart belonged wholly to the Vicomte Raoul de Chagny.	Эрик завладел умом Кристины насильно, но сердце ее целиком принадлежало Раулю де Шаньи.

While they played about, like an innocent engaged couple, on the upper floors of the Opera, to avoid the monster, they little suspected that some one was watching over them.	Играя в верхней части здания Оперы роль невинной помолвленной пары, они не сознавали, что кто-то наблюдал за ними.
I was prepared to do anything: to kill the monster, if necessary, and explain to the police afterward.	Я решил не останавливаться ни перед чем: я бы убил монстра, если бы потребовалось, и после этого сдался полиции.
But Erik did not show himself; and I felt none the more comfortable for that.	Эрик не показывался, но меня не успокоило его отсутствие.
I must explain my whole plan.	Я должен рассказать вам о своем плане.
I thought that the monster, being driven from his house by jealousy, would thus enable me to enter it, without danger, through the passage in the third cellar.	Я верил, что монстр, возможно, будет изгнан из своего дома ревностью, и тогда я смогу войти туда, не опасаясь, через проход в третьем подвале.
It was important, for everybody's sake, that I should know exactly what was inside.	Мне было важно в общих интересах точно знать, что находится в этом доме.
One day, tired of waiting for an opportunity, I moved the stone and at once heard an astounding music: the monster was working at his Don Juan Triumphant, with every door in his house wide open.	Однажды, устав от ожиданий, я отодвинул камень и тут же услышал мощную музыку - монстр работал над "Торжествующим Дон Жуаном".
I knew that this was the work of his life.	Я знал: это труд его жизни.
I was careful not to stir and remained prudently in my dark hole.	Я предусмотрительно остался в темной дыре и не двигался.
He stopped playing, for a moment, and began walking about his place, like a madman. And he said aloud, at the top of his voice:	Эрик на некоторое время перестал играть и расхаживал по дому взад и вперед как сумасшедший, говоря гремящим повсюду голосом:
"It must be finished FIRST!	"Он должен быть закончен до этого!
Quite finished!"	Полностью закончен!"
This speech was not calculated to reassure me and, when the music recommenced, I closed the stone very softly.	Эти слова меня тоже не успокоили. Едва он опять начал играть, я осторожно закрыл камнем отверстие. И даже когда оно было закрыто, я все еще мог слышать отдаленное, неясное пение, идущее из глубины земли, так же как я слышал песню сирены, поднимающуюся из глубины озера. Я вспомнил, что говорили рабочие сцены, которые нашли тело Жозефа Бюке, и над чем люди скептически посмеивались: рабочие утверждали, будто слышали около тела "звук, похожий на пение мертвых".
On the day of the abduction of Christine Daae, I did not come to the theater until rather late in the evening, trembling lest I should hear bad news.	В тот вечер, когда была похищена Кристина Доэ, я прибыл в Оперу довольно поздно, боясь услышать плохие новости.
I had spent a horrible day, for, after reading in a morning paper the announcement of a forthcoming marriage between Christine and the Vicomte de Chagny, I wondered whether, after all, I should not do better to denounce the monster.	Я провел ужасный день, ибо прочитал в утренней газете, что Кристина и виконт де Шаньи собираются пожениться, постоянно думал над тем, не надо ли мне в конце концов сообщить в полицию о существовании монстра.

But reason returned to me, and I was persuaded that this action could only precipitate a possible catastrophe.	Но благоразумие наконец вернулось ко мне, и я понял, что это может только ускорить катастрофу.
When, my cab set me down before the Opera, I was really almost astonished to see it still standing!	Выйдя из кэба перед Оперой, я посмотрел на здание так, будто был удивлен тем, что оно еще стоит.
But I am something of a fatalist, like all good Orientals, and I entered ready, for anything.	Но, как у всех восточных людей, во мне есть что до от фаталиста, и я вошел внутрь, готовый ко всему.
Christine Daae's abduction in the Prison Act, which naturally surprised everybody, found me prepared.	Похищение Кристины во время сцены в тюрьме, естественно, потрясло всех, но не меня.
I was quite certain that she had been juggled away by Erik, that prince of conjurers.	Я ни на минуту не усомнился в том, что ее исчезновение организовал Эрик - подлинный король фокусников.
And I thought positively that this was the end of Christine and perhaps of everybody, so much so that I thought of advising all these people who were staying on at the theater to make good their escape.	И я думал, что на этот раз это был конец для нее и, возможно, для всех нас. Я даже хотел попытаться убедить всех этих людей, задержавшихся в Опере, уйти.
I felt, however, that they would be sure to look upon me as mad and I refrained.	Но меня остановило то, что они наверняка сочли бы меня ненормальным. К тому же я знал, что попытайся я заставить их покинуть зал, закричав, например: "Пожар!", я мог бы вызвать катастрофу - люди душили бы, топтали друг друга до смерти в давке, дикой драке, даже худшей, чем та, которой я страшился.
On the other hand, I resolved to act without further delay, as far as I was concerned.	Однако я решил, что действовать надо без задержки.
The chances were in my favor that Erik, at that moment, was thinking only of his captive. This was the moment to enter his house through the third cellar; and I resolved to take with me that poor little desperate viscount, who, at the first suggestion, accepted, with an amount of confidence in myself that touched me profoundly.	Вероятно, Эрик теперь думал только о своей пленнице, и я должен воспользоваться этим, чтобы войти в его дом через проход в третьем подвале. Я попросил отчаявшегося виконта Рауля де Шаньи помочь мне, и он немедленно согласился, с доверием, которое меня глубоко тронуло.
I had sent my servant for my pistols.	Я послал Дариуса за пистолетами. Он принес их нам в артистическую комнату Кристины.
I gave one to the viscount and advised him to hold himself ready to fire, for, after all, Erik might be waiting for us behind the wall.	Я дал один Раулю и посоветовал ему быть готовым стрелять, как был готов я, поскольку Эрик мог ожидать нас по другую сторону стены.
We were to go by the Communists' road and through the trap-door.	Мы должны были идти проходом коммунаров и через люк.
Seeing my pistols, the little viscount asked me if we were going to fight a duel.	Увидев пистолеты, Рауль спросил меня, собираемся ли мы драться на дуэли. Мы, определенно, собирались.
I said: "Yes; and what a duel!" But, of course, I had no time to explain anything to him.	"И какая дуэль!" - сказал я, но, конечно, у меня не было времени объяснить все ему.

The little viscount is a brave fellow, but he knew hardly anything about his adversary; and it was so much the better.	Он смел, однако почти ничего не знает о своем противнике. Что значит дуэль с самым горячим бойцом по сравнению с единоборством с самым блестящим фокусником? Мне самому казалась сомнительной перспектива поединка с человеком, которого можно видеть только тогда, когда он этого хочет, и который сам видит все, когда другие - ничего, человеком, чьи странные познания, хитрость, воображение позволяют ему использовать все естественные силы и соединить их, чтобы создать иллюзию вида и звука, способную привести его оппонентов к мысли об обреченности. И теперь он действует в подвалах Оперы - то есть в стране фантасмагории! Может ли кто-нибудь подумать об этом без содрогания?! Может ли кто-нибудь представить себе, что, возможно, случится в Опере, если в ее пяти подвалах и двадцати пяти помещениях верхних уровней властвует жестокий и игривый Роберт Худен, который иногда шутит, а иногда ненавидит, иногда опустошает карманы, а иногда убивает? Подумайте только о схватке с любителем люков, который в моей стране сделал так много люков, лучших в своем роде, подумайте о борьбе с любителем люков в стране люков!
My great fear was that he was already somewhere near us, preparing the Punjab lasso.	Мне оставалось надеяться только на то, что Врик все еще был с Кристиной, которая, без сомнения, опять упала в обморок в доме у озера, куда монстр должен был привести ее, но я боялся, что он находится где-то рядом, готовый применить пенджабское лассо.
No one knows better than he how to throw the Punjab lasso, for he is the king of stranglers even as he is the prince of conjurors.	Никто не мог бросать пенджабское лассо лучше Эрика - он являлся принцем душителей, также как и королем фокусников.
When he had finished making the little sultana laugh, at the time of the "rosy hours of Mazenderan," she herself used to ask him to amuse her by giving her a thrill.	Однажды, когда он закончил развлекать маленькую султаншу во время "розовых часов" Мазендерана, она попросила его придумать что-то такое, что заставит ее вздрогнуть.
It was then that he introduced the sport of the Punjab lasso.	И монстр не нашел лучшего способа, чем применить пенджабское лассо.
He had lived in India and acquired an incredible skill in the art of strangulation. He would make them lock him into a courtyard to which they brought a warrior-usually, a man condemned to death-armed with a long pike and broadsword.	Он научился невероятному искусству удушения в Индии и часто дрался с бойцами, обычно со смертниками, вооруженными длинным копьем и палашом.
Erik had only his lasso; and it was always just when the warrior thought that he was going to fell Erik with a tremendous blow that we heard the lasso whistle through the air.	У Эрика было только лассо, и как раз тогда, когда противник думал, что убьет его мощным ударом, лассо взвивалось в воздух.

With a turn of the wrist, Erik tightened the noose round his adversary's neck and, in this fashion, dragged him before the little sultana and her women, who sat looking from a window and applauding.	Ловким Движением запястья Эрик затягивал его вокруг шеи несчастного и затем тащил того к маленькой султанше и ее приближенным, наблюдавшим за поединком из окна.
The little sultana herself learned to wield the Punjab lasso and killed several of her women and even of the friends who visited her.	Маленькая султанша тоже научилась бросать пенджабское лассо и даже задушила им несколько человек.
But I prefer to drop this terrible subject of the rosy hours of Mazenderan.	Но я предпочитаю оставить ужасную тему "розовых часов" Мазендерана.
I have mentioned it only to explain why, on arriving with the Vicomte de Chagny in the cellars of the Opera, I was bound to protect my companion against the ever-threatening danger of death by strangling.	Я говорил о них только потому, что, спустившись в подвалы Оперы с виконтом Раулем де Шаньи, я должен был предостеречь его от постоянной угрозы быть задушенным.
My pistols could serve no purpose, for Erik was not likely to show himself; but Erik could always strangle us.	Конечно, в подвалах мои пистолеты не могли нам пригодиться, поскольку я был уверен: Эрик, ничего не сделавший, чтобы помешать нам войти в проход коммунаров, сам не появится. Но он, возможно, попытается задушить нас.
I had no time to explain all this to the viscount; besides, there was nothing to be gained by complicating the position.	У меня не было времени объяснить все это Раулю, но даже если бы оно и было, не знаю, использовал бы я его, чтобы рассказать, что где-то в темноте в любой момент к нему может полететь пенджабское лассо.
I simply told M. de Chagny to keep his hand at the level of his eyes, with the arm bent, as though waiting for the command to fire.	Было бы бесполезно осложнять ситуацию. Я только попросил Рауля держать руку на уровне глаз и согнуть руку в положении дуэлянта, ждущего приказа стрелять.
With his victim in this attitude, it is impossible even for the most expert strangler to throw the lasso with advantage.	Это положение исключает возможность быть задушенным с помощью пенджабского лассо, даже если оно искусно брошено.
It catches you not only round the neck, but also round the arm or hand. This enables you easily to unloose the lasso, which then becomes harmless.	Лассо обвивает вашу руку и тем самым становится безвредным, потому что вы легко можете избавиться от него.
After avoiding the commissary of police, a number of door-shutters and the firemen, after meeting the rat-catcher and passing the man in the felt hat unperceived, the viscount and I arrived without obstacle in the third cellar, between the set piece and the scene from the Roi de Lahore.	После того как нам удалось избежать встречи с полицейским комиссаром, несколькими стариками, закрывающими двери, и пожарными, а также после встречи с убийцей крыс и человеком в войлочной шляпе, который не заметил нас, Рауль и я без труда попали в третий подвал.
I worked the stone, and we jumped into the house which Erik had built himself in the double case of the foundation-walls of the Opera. And this was the easiest thing in the world for him to do, because Erik was one of the chief contractors under Philippe Garnier, the architect of the Opera, and continued to work by himself when the works were officially suspended, during the war, the siege of Paris and the Commune.	Там между задником и комплектом декораций из "Короля Лахора" я отодвинул камень, и мы спрыгнули вниз, в дом, который Эрик построил в "двойном конверте" фундаментальных стен Оперы (что он сделал без затруднений, поскольку был одним из самых выдающихся строителей-подрядчиков Шарля Г арнье, архитектора театра, и продолжал работать тайно и в одиночку, когда строительные работы официально были прекращены во время войны, осады Парижа и коммуны).

I knew my Erik too well to feel at all comfortable on jumping into his house.	Я знал Эрика достаточно хорошо и полагал, что смогу раскрыть все его трюки.
I knew what he had made of a certain palace at Mazenderan. From being the most honest building conceivable, he soon turned it into a house of the very devil, where you could not utter a word but it was overheard or repeated by an echo.	Однако мне стало не по себе, когда я попал в его дом, ибо был в курсе того, что он сделал с мазендеранским дворцом: он превратил его в дом дьявола, где никто не мог сказать слова без того, чтобы его не подслушали и эхо его не повторило.
With his trap-doors the monster was responsible for endless tragedies of all kinds.	Сколько бурных семейных сцен и кровавых трагедий оставил монстр после себя со своими люками.
He hit upon astonishing inventions.	Во дворце, который Эрик "перестроил", вы никогда не знали точно, где находитесь.
Of these, the most curious, horrible and dangerous was the so-called torture-chamber.	У него были поистине страшные изобретения, но наиболее ужасным из всех являлась камера пыток.
Except in special cases, when the little sultana amused herself by inflicting suffering upon some unoffending citizen, no one was let into it but wretches condemned to death.	За редким исключением, когда маленькая султанша развлекалась, заставляя страдать некоторых представителей среднего класса -своих подданных, в камеру помещали только заключенных, осужденных на смерть. По моему мнению, это была наиболее жестоко задуманная часть "розовых часов" Мазендерана.
And, even then, when these had "had enough," they were always at liberty to put an end to themselves with a Punjab lasso or bowstring, left for their use at the foot of an iron tree.	Правда, когда кто-либо в камере пыток "получал достаточно", ему всегда разрешали прекратить свои страдания пенджабским лассо.
My alarm, therefore, was great when I saw that the room into which M. le Vicomte de Chagny and I had dropped was an exact copy of the torture-chamber of the rosy hours of Mazenderan.	Представьте мое состояние, когда я увидел, что эта комната в доме монстра, в которую мы с Раулем попали, была точной копией камеры пыток "розовых часов" Мазендерана.
At our feet, I found the Punjab lasso which I had been dreading all the evening.	У наших ног я нашел пенджабское лассо, которого так опасался весь вечер.
I was convinced that this rope had already done duty for Joseph Buquet, who, like myself, must have caught Erik one evening working the stone in the third cellar.	Я был убежден, что его уже использовали для Жозефа Бюке, главного рабочего сцены. Он, вероятно, подобно мне, однажды заметил, как Эрик передвигал камень в третьем подвале.
He probably tried it in his turn, fell into the torture-chamber and only left it hanged.	Из любопытства Жозеф Бюке тоже исследовал проход, но попал в камеру пыток и уже не вышел оттуда, удушенный монстром.
I can well imagine Erik dragging the body, in order to get rid of it, to the scene from the Roi de Lahore, and hanging it there as an example, or to increase the superstitious terror that was to help him in guarding the approaches to his lair!	Я могу легко представить, как Эрик, желая отделаться от тела, перетащил его в декорации из "Короля Лахора" и повесил на лассо как пример или для устрашения.
Then, upon reflection, Erik went back to fetch the Punjab lasso, which is very curiously made out of catgut, and which might have set an examining magistrate thinking. This explains the disappearance of the rope.	Но, подумав, он вернулся, чтобы забрать обратно свое пенджабское лассо, которое сделано из струн и могло вызвать любопытство мирового судьи.

And now I discovered the lasso, at our feet, in the torture-chamber! ...	И вот теперь я видел лассо в камере пыток!
I am no coward, but a cold sweat covered my forehead as I moved the little red disk of my lantern over the walls.	Я не труслив, но холодный пот выступил на моем лице. Фонарь дрожал в моей руке, когда я освещал им стены этой пакостной камеры.
M. de Chagny noticed it and asked:	Рауль заметил это и спросил:
"What is the matter, sir?"	- В чем дело?
I made him a violent sign to be silent.	Я энергично показал ему, чтобы он молчал. Я все еще надеялся, что монстр не знает, что мы находимся в камере пыток. Однако, даже если он и не знал, это еще не гарантировало нам безопасность. Мне казалось вполне вероятным, что камера пыток предназначалась для охраны дома монстра со стороны третьего подвала, и возможно, это делалось автоматически. Да, пытки, скорее всего, начинались автоматически. Но кто мог сказать, какие движения с нашей стороны приведут механизмы пыток в действие? Я настаивал, чтобы Рауль не двигался. Г нетущее безмолвие давило на нас. Красный свет моего фонаря продолжал скользить по стенам камеры пыток. Я узнал ее, узнал.
Chapter XXII In the Torture Chamber	Глава 23 В камере пыток
THE PERSIAN'S NARRATIVE CONTINUED	(Продолжение истории перса)
We were in the middle of a little six-cornered room, the sides of which were covered with mirrors from top to bottom.	Мы находились в середине маленькой шестиугольной комнаты. Все шесть ее стен от потолка до пола были покрыты зеркалами.
In the corners, we could clearly see the "joins" in the glasses, the segments intended to turn on their gear; yes, I recognized them and I recognized the iron tree in the corner, at the bottom of one of those segments ... the iron tree, with its iron branch, for the hanged men.	По углам я отчетливо увидел сегменты зеркал, прикрепленные к барабанам, которые могли вращаться! Да, я узнал их, узнал и железное дерево в одном углу, железное дерево с железной веткой - виселицу!
I seized my companion's arm: the Vicomte de Chagny was all a-quiver, eager to shout to his betrothed that he was bringing her help.	Я схватил руку Рауля. Он трясся мелкой дрожью, готовый закричать своей невесте, что пришел спасти ее.
I feared that he would not be able to contain himself.	Я боялся, что он может не сдержаться.
Suddenly, we heard a noise on our left.	Вдруг мы услышали слева какой-то звук.
It sounded at first like a door opening and shutting in the next room; and then there was a dull moan.	Сначала он показался нам звуком открывающейся и закрывающейся двери в соседней комнате на фоне приглушенного стона.
I clutched M. de Chagny's arm more firmly still; and then we distinctly heard these words:	Я еще крепче схватил руку Рауля. В конце концов мы ясно услышали слова:
"You must make your choice!	"Возьмите это или уходите!
The wedding mass or the requiem mass!"	Свадебный марш или похоронный марш".
I recognized the voice of the monster.	Я узнал голос монстра.

There was another moan, followed by a long silence.	Затем мы опять услышали стон, за которым последовало долгое молчание.
I was persuaded by now that the monster was unaware of our presence in his house, for otherwise he would certainly have managed not to let us hear him.	Теперь я был убежден, что монстр не знал о нашем присутствии в его доме, ибо в противном случае принял бы меры, чтобы мы не слышали его.
He would only have had to close the little invisible window through which the torture-l overs look down into the torture-chamber.	Ему надо было только закрыть невидимое маленькое окно, через которое любители пыток смотрели в камеру.
Besides, I was certain that, if he had known of our presence, the tortures would have begun at once.	И я не сомневался - знай он, что мы там, пытки начались бы немедленно.
The important thing was not to let him know; and I dreaded nothing so much as the impulsiveness of the Vicomte de Chagny, who wanted to rush through the walls to Christine Daae, whose moans we continued to hear at intervals.	Поэтому у нас появилось большое преимущество перед ним - мы были рядом, но он не знал об этом. Сейчас самым важным для нас было не выдать себя, и я страшился импульсивности Рауля больше, чем чего-либо другого. Он был на грани того, чтобы прорваться через стены, отделявшие его от Кристины Доэ, чьи стоны, нам казалось, мы слышали.
"The requiem mass is not at all gay," Erik's voice resumed, "whereas the wedding mass-you can take my word for it-is magnificent!	- Похоронный марш недостаточно бодрый, -продолжал голос Эрика, - но свадебный... Он великолепен!
You must take a resolution and know your own mind!	Вы должны принять решение, определиться, чего вы хотите!
I can't go on living like this, like a mole in a burrow!	Что касается меня, то я не могу больше жить вот так, под землей, в дыре, как крот!
Don Juan Triumphant is finished; and now I want to live like everybody else.	"Торжествующий Дон Жуан" завершен, и теперь я хочу жить, как все.
I want to have a wife like everybody else and to take her out on Sundays.	Хочу, чтобы у меня была жена, как у всех, и чтобы я выходил с ней на прогулки по воскресеньям.
I have invented a mask that makes me look like anybody. People will not even turn round in the streets.	Я изобрел маску, которая позволяет мне выглядеть, как обычный человек.
You will be the happiest of women.	Станете самой счастливой женщиной.
And we will sing, all by ourselves, till we swoon away with delight. You are crying!	И мы будем петь для самих себя, одни, мы будем петь, пока не умрем от удовольствия... Вы плачете!
You are afraid of me!	Вы боитесь меня!
And yet I am not really wicked.	Но ведь я не плохой человек.
Love me and you shall see!	Полюбите меня, и вы увидите!
All I wanted was to be loved for myself.	Чтобы быть добрым, все, что мне необходимо, это любовь.
If you loved me I should be as gentle as a lamb; and you could do anything with me that you pleased."	Если вы полюбите меня, я буду нежен, как ягненок, и вы сможете делать со мной все что хотите.

Soon the moans that accompanied this sort of love's litany increased and increased.	Стоны, которые сопровождали этот молебен любви, становились все громче.
I have never heard anything more despairing; and M. de Chagny and I recognized that this terrible lamentation came from Erik himself.	Я никогда не слышал ничего подобного. Рауль и я поняли, что эти отчаянные стоны исходили от самого Эрика.
Christine seemed to be standing dumb with horror, without the strength to cry out, while the monster was on his knees before her.	Что же касается Кристины, то она, вероятно, стояла с другой стороны, безмолвная от ужаса, не имевшая больше сил кричать, видя перед собой монстра. Рыдания Эрика были такими же громкими, как рев, и такими же мрачными, как ропот океана.
Three times over, Erik fiercely bewailed his fate:	Наконец три раза вопль вырвался из его горла:
"You don't love me!	- Вы не любите меня!
You don't love me!	Вы не любите меня!
You don't love me!"	Вы не любите меня!
And then, more gently: "Why do you cry?	- Затем его голос стал мягче, и он спросил: -Почему вы плачете?
You know it gives me pain to see you cry!"	Вы знаете, что причиняете мне боль.
A silence.	Молчание.
Each silence gave us fresh hope. We said to ourselves: "Perhaps he has left Christine behind the wall."	Нам это молчание давало надежду.
And we thought only of the possibility of warning Christine Daae of our presence, unknown to the monster.	Мы думали только о том, как дать знать Кристине о нашем присутствии.
We were unable to leave the torture-chamber now, unless Christine opened the door to us; and it was only on this condition that we could hope to help her, for we did not even know where the door might be.	Ведь теперь мы могли покинуть камеру пыток лишь в том случае, если она откроет нам дверь, и только при этом условии мы могли помочь ей.
Suddenly, the silence in the next room was disturbed by the ringing of an electric bell.	Вдруг тишину в соседней комнате нарушил звук электрического звонка.
There was a bound on the other side of the wall and Erik's voice of thunder:	Мы услышали, как Эрик вскочил, а затем его громовой голос:
"Somebody ringing!	"Кто-то звонит!
Walk in, please!" A sinister chuckle.	Пожалуйста, входите!" - Зловещий смех. -
"Who has come bothering now?	"Кто это беспокоит нас?
Wait for me here ... I AM GOING TO TELL THE SIREN TO OPEN THE DOOR."	Подождите меня здесь, я пойду и прикажу сирене открыть дверь".
Steps moved away, a door closed.	Шаги удалились, дверь закрылась.
I had no time to think of the fresh horror that was preparing; I forgot that the monster was only going out perhaps to perpetrate a fresh crime; I understood but one thing: Christine was alone behind the wall!	У меня не было времени думать о новом ужасе, который вот-вот мог произойти, я забыл, что монстр, возможно, вышел, чтобы совершить новое преступление; я понял только одно: Кристина одна в соседней комнате.

The Vicomte de Chagny was already calling to her:	Рауль уже звал ее:
"Christine!	- Кристина!
Christine!"	Кристина!
As we could hear what was said in the next room, there was no reason why my companion should not be heard in his turn.	Раз мы слышали, что говорилось в другой комнате, то и нас, естественно, должны были услышать там.
Nevertheless, the viscount had to repeat his cry time after time.	И все же Раулю пришлось повторить свой призыв несколько раз.
At last, a faint voice reached us.	Наконец слабый голос достиг нас:
"I am dreaming!" it said. "Christine, Christine, it is I, Raoul!"	- Мне снится - Кристина! Кристина! Это я, Рауль!
A silence.	- Молчание.
"But answer me, Christine! ...	- Ответьте мне, Кристина!
In Heaven's name, if you are alone, answer me!"	Если вы одна, во имя неба, ответьте мне!
Then Christine's voice whispered Raoul's name.	Затем голос Кристины прошептал имя Рауля.
"Yes!	-Да!
Yes!	Да! - закричал он.
It is I!	- Это я!
It is not a dream! ...	Это не сон!
Christine, trust me! ...	Доверьтесь мне, Кристина!
We are here to save you ... but be prudent!	Мы здесь, чтобы спасти вас. Будьте осторожны!
When you hear the monster, warn us!"	Как только вы услышите монстра, дайте нам знать.
Then Christine gave way to fear.	- Рауль! Рауль! Кристина заставила его несколько раз повторить ей, что это не сон и что он смог прийти к ней в сопровождении надежного человека, который знает секреты Эрика. Но за радостью, которую мы принесли ей, вскоре последовал новый удар. Она хотела, чтобы Рауль немедленно ушел.
She trembled lest Erik should discover where Raoul was hidden; she told us in a few hurried words that Erik had gone quite mad with love and that he had decided TO KILL EVERYBODY AND HIMSELF WITH EVERYBODY if she did not consent to become his wife.	Она боялась, что Эрик обнаружит его и убьет без колебаний. Она сказала нам в нескольких поспешных словах, что Эрик совершенно сошел с ума от любви и решил убить любого и себя в том числе, если она не согласится стать его женой в глазах гражданских властей и перед священником церкви Мадлен.
He had given her till eleven o'clock the next evening for reflection.	Он дал ей время до одиннадцати часов следующей ночи все обдумать.
It was the last respite.	Это последний срок.
She must choose, as he said, between the wedding mass and the requiem.	После этого она должна будет сделать выбор, как он сказал, между свадебным и похоронным маршем.

And Erik had then uttered a phrase which Christine did not quite understand:	И Эрик сказал слова, которые Кристина не полностью поняла:
"Yes or no! If your answer is no, everybody will be dead AND BURIED!"	"Да или нет, если нет, все будут мертвы и похоронены".
But I understood the sentence perfectly, for it corresponded in a terrible manner with my own dreadful thought.	Но я понял эти слова очень хорошо, потому что они с устрашающей точностью соответствовали моим ужасным мыслям.
"Can you tell us where Erik is?" I asked.	- Можете вы сказать нам, где Эрик? - спросил я.
She replied that he must have left the house.	Она ответила, что он, должно быть, покинул дом.
"Could you make sure?"	- Вы можете это проверить?
"No.	- Нет.
I am fastened. I can not stir a limb."	Я связана и не в состоянии двигаться.
When we heard this, M. de Chagny and I gave a yell of fury.	Услышав это, Рауль и я не смогли сдержать крик гнева.
Our safety, the safety of all three of us, depended on the girl's liberty of movement.	Наша судьба, всех троих, зависела сейчас от Кристины. Нам надо было во что бы то ни стало спасти ее.
"But where are you?" asked Christine.	- Но где же вы? - спросила она.
"There are only two doors in my room, the Louis-Philippe room of which I told you, Raoul; a door through which Erik comes and goes, and another which he has never opened before me and which he has forbidden me ever to go through, because he says it is the most dangerous of the doors, the door of the torture-chamber!"	- В моей спальне всего две двери, - это та спальня, обставленная мебелью в стиле Луи-Филиппа, о которой я вам говорила, Рауль, - Эрик пользуется только одной дверью, но никогда не открывает другую, которая сейчас передо мной. Он запретил, мне даже подходить к ней, потому что, по его словам, это самая опасная из всех дверей: дверь в камеру пыток.
"Christine, that is where we are!"	- Кристина, мы как раз и находимся по другую сторону этой двери.
"You are in the torture-chamber?"	- Тогда вы в камере пыток?
"Yes, but we can not see the door."	- Да, но мы не видим никакой двери.
"Oh, if I could only drag myself so far!	- О, если бы я могла дотянуться до нее.
I would knock at the door and that would tell you where it is."	Но я постучу по ней, и тогда вы поймете, где эта дверь.
"Is it a door with a lock to it?" I asked.	- У нее есть замок? - спросил я.
"Yes, with a lock."	- Да. "Она открывается ключом с той стороны, как обычная дверь, но, чтобы открыть ее с нашей стороны, нужно, видимо, найти пружину и противовес, а сделать это нелегко", - подумал я.
"Mademoiselle," I said, "it is absolutely necessary, that you should open that door to us!"	- Мадемуазель, - сказал я, - нам совершенно необходимо открыть эту дверь.
"But how?" asked the poor girl tearfully.	- Но как? - спросил плачущий голос молодой женщины.

We heard her straining, trying to free herself from the bonds that held her.	Мы слышали, как она пытается освободиться от своих пут. - Нам надо действовать только хитростью, - сказал я. - Мы должны найти ключ к этой двери.
"I know where the key is," she said, in a voice that seemed exhausted by the effort she had made.	- Я знаю, где он, - произнесла Кристина, которая, казалось, устала от предпринимаемых ею усилий.
"But I am fastened so tight ...	- Но я очень крепко привязана.
Oh, the wretch!"	О! Негодяй!
And she gave a sob.	- Она зарыдала.
"Where is the key?" I asked, signing to M. de Chagny not to speak and to leave the business to me, for we had not a moment to lose.	- Где же ключ? - спросил я после того, как попросил Рауля предоставить все дело мне - ведь мы не могли терять ни одной секунды.
"In the next room, near the organ, with another little bronze key, which he also forbade me to touch.	- В спальне, возле органа, вместе с другим бронзовым ключом, к которому он также приказал не прикасаться.
They are both in a little leather bag which he calls the bag of life and death...	Оба ключа находятся в маленьком кожаном мешочке, который он называет "маленьким мешком жизни и смерти".
Raoul!	Рауль!
Raoul!	Рауль!
Fly!	Вы должны уйти!
Everything is mysterious and terrible here, and Erik will soon have gone quite mad, and you are in the torture-chamber! ...	Здесь все непонятно и ужасно, и Эрик на грани сумасшествия, а вы в камере пыток!
Go back by the way you came.	Уходите oai же путем, каким пришли!
There must be a reason why the room is called by that name!"	Почему, почему эта комната так называется?
"Christine," said the young man.	- Кристина, - произнес Рауль, - мы или вместе уйдем, или умрем вместе.
"We will go from here together or die together!"	- Это зависит от того, выберемся ли мы отсюда целыми и невредимыми, - сказал я.
"We must keep cool," I whispered.	- Но нужно сохранять хладнокровие.
"Why has he fastened you, mademoiselle?	Почему он связал вас, мадемуазель?
You can't escape from his house; and he knows it!"	Вы же не можете убежать из дома, и он знает это.
"I tried to commit suicide!	- Я пыталась покончить с собой.
The monster went out last night, after carrying me here fainting and half chloroformed. He was going TO HIS BANKER, so he said! ...	В тот вечер, принеся меня сюда без сознания, он ушел повидаться, как он сказал, со своим банкиром и оставил меня на время одну.
When he returned he found me with my face covered with blood ... I had tried to kill myself by striking my forehead against the walls."	Вернувшись, он нашел меня в крови, - я хотела убить себя, разбив голову о стену.
"Christine!" groaned Raoul; and he began to sob.	- Кристина! - застонал Рауль и зарыдал.

"Then he bound me ...	- Потом он связал меня.
I am not allowed to die until eleven o'clock to-morrow evening."	Мне не разрешено умереть до одиннадцати часов завтрашней ночи. Весь этот разговор через стену был более осторожным и прерывистым, чем я способен передать, воспроизводя его здесь. Мы часто замолкали, думая, что слышим скрип деревянных полов, шаги". И Кристина пыталась успокоить нас, говоря: "Нет, это не Эрик. Он ушел. Он действительно ушел. Я слышала, как он открыл и закрыл проход через стену к озеру".
"Mademoiselle," I declared, "the monster bound you ... and he shall unbind you.	- Мадемуазель, - сказал я, - монстр связал вас, и он же вас развяжет.
You have only to play the necessary part!	Вы сможете заставить его сделать это, если будете действовать правильно.
Remember that he loves you!"	Не забывайте, что он любит вас.
"Alas!" we heard. "Am I likely to forget it!"	- О, если бы я только могла забыть это!
"Remember it and smile to him ... entreat him ... tell him that your bonds hurt you."	- Улыбайтесь ему. Просите его, скажите, что веревки причиняют вам боль.
But Christine Daae said:	Но она прервала меня:
"Hush! ... I hear something in the wall on the lake! ...	- Ш-ш, я слышу какие-то шаги!
It is he! ...	Это Эрик!
Go away!	Уходите!
Go away! Go away!"	Уходите!
"We could not go away, even if we wanted to," I said, as impressively as I could.	- Мы не можем уйти, даже если бы захотели, -сказал я с ударением, чтобы произвести на нее впечатление.
"We can not leave this!	- Мы не можем покинуть комнату!
And we are in the torture-chamber!"	И мы в камере пыток!
"Hush!" whispered Christine again.	- Тише!
Heavy steps sounded slowly behind the wall, then stopped and made the floor creak once more.	Мы замолчали. Тяжелые шаги медленно приблизились к стене, затем остановились, и пол опять заскрипел.
Next came a tremendous sigh, followed by a cry of horror from Christine, and we heard Erik's voice:	Затем раздался тяжелый вздох, за которым последовал ужасный крик Кристины, и мы услышали голос Эрика:
"I beg your pardon for letting you see a face like this! What a state I am in, am I not?	-Простите, что я показываю вам такое лицо... Я прекрасно чувствую себя, как видите!
It's THE OTHER ONE'S FAULT!	Этот человек сам виноват.
Why did he ring?	Зачем он звонил?
Do I ask people who pass to tell me the time?	Иногда, когда люди проходят мимо, они спрашивают, который час.
He will never ask anybody the time again!	Но этот человек никогда не спросит больше, который час.

It is the siren's fault." Another sigh, deeper, more tremendous still, came from the abysmal depths of a soul. "Why did you cry out, Christine?"	Виновата сирена... Всего лишь один вздох, глубокий, ужасный, идущий из бездны души... Почему вы закричали, Кристина?
"Because I am in pain, Erik."	- Потому что мне больно, Эрик.
"I thought I had frightened you."	- Я думал, что напугал вас.
"Erik, unloose my bonds ...	- Пожалуйста, развяжите меня.
Am I not your prisoner?"	Я все равно останусь вашей пленницей.
"You will try to kill yourself again."	- Но вы опять попытаетесь убить себя.
"You have given me till eleven o'clock to-morrow evening, Erik."	- Вы же мне дали время до одиннадцати часов ночи, Эрик.
The footsteps dragged along the floor again.	Шаги опять медленно двинулись по полу.
"After all, as we are to die together ... and I am just as eager as you ... yes, I have had enough of this life, you know...	- В конце концов, поскольку мы умрем вместе и поскольку я тоже спешу, как и вы Да, с меня достаточно этой жизни, вы понимаете?
Wait, don't move, I will release you ... You have only one word to say: 'NO!' And it will at once be over WITH EVERYBODY! ...	Подождите, не двигайтесь, я развяжу вас... Вы только должны сказать одно слово: "Нет" - и все закончится немедленно, для всех.
You are right, you are right; why wait till eleven o'clock to-morrow evening?	Вы правы! Вы правы! Зачем ждать до завтра?
True, it would have been grander, finer ... But that is childish nonsense ...	Ах да, потому что так благороднее.. Я всегда был в плену у внешних приличий - какое ребячество!
We should only think of ourselves in this life, of our own death ... the rest doesn't matter... YOU'RE LOOKING AT ME BECAUSE I AM ALL WET? ...	Мы должны думать только о себе в этой жизни, о нашей собственной смерти. Все остальное -неважно. Вы смотрите на меня, потому что я мокрый?
Oh, my dear, it's raining cats and dogs outside! ...	Ах, дорогая, мне не надо было выходить. Идет проливной дождь.
Apart from that, Christine, I think I am subject to hallucinations ...	Вы знаете, Кристина, мне кажется, у меня галлюцинации.
You know, the man who rang at the siren's door just now-go and look if he's ringing at the bottom of the lake-well, he was rather like...	Человек, который только что звонил в дверь сирены, - я сомневаюсь, что он будет звонить на дне озера, - он выглядел, как так, повернитесь.
There, turn round ... are you glad?	Вы удовлетворены?
You're free now...	Вы развязаны... Боже мой!
Oh, my poor Christine, look at your wrists: tell me, have I hurt them? ...	Ваши руки, Кристина! Я причинил вам боль?
That alone deserves death ...	Этого одного достаточно, чтобы я заслужил смерть.
Talking of death, I MUST SING HIS REQUIEM!"	Говоря о смерти, я должен пропеть реквием в память о Нем.
Hearing these terrible remarks, I received an awful presentiment ...	Когда я услышал эти слова, у меня появилось ужасное предчувствие.

I too had once rung at the monster's door ... and, without knowing it, must have set some warning current in motion.	Я тоже однажды нечаянно позвонил в дверь монстра, конечно, - не зная этого. Вероятно, я привел тогда в действие какую-то систему предупреждения.
And I remembered the two arms that had emerged from the inky waters...	Мне вспомнились две руки, появившиеся из-под черной воды.
What poor wretch had strayed to that shore this time?	Кто был тот бедняга, который смог пробиться к этому берегу? Мысль о нем почти помешала мне порадоваться хитрости Кристины, даже когда Рауль прошептал мне на ухо эти волшебные слова; "Она развязана!"
Who was 'the other one,' the one whose requiem we now heard sung?	Кто? Кто этот "другой мужчина", ради которого теперь исполнялся реквием? Ах, какое величественное и неистовое пение! Оно сотрясало весь дом у озера и заставляло дрожать землю. Мы приложили ухо к стене-зеркалу, чтобы лучше слышать, удалась ли хитрость Кристины, хитрость, на которую она пошла ради нашего освобождения, но сейчас мы слышали только реквием. Это была, скорее, служба по осужденным. Там, глубоко под землей, эта музыка вызывала танцы демонов в кругах ада.
Erik sang like the god of thunder, sang a DIES IRAE that enveloped us as in a storm. The elements seemed to rage around us.	Я вспоминаю, что "Dies Jrae", которое пел Эрик, обволакивало нас, как гроза. Да, мы слышали гром и видели молнии вокруг нас. Конечно, Я слышал его пение раньше. Он доходил даже до того, что заставлял петь каменных быков с человеческими головами во дворце Мазендерана. Но я никогда не слышал, чтобы он пел так, никогда! Он пел, как бог грома.
Suddenly, the organ and the voice ceased so suddenly that M. de Chagny sprang back, on the other side of the wall, with emotion.	Затем орган и голос замолкли так внезапно, что Рауль и я отступили от стены.
And the voice, changed and transformed, distinctly grated out these metallic syllables: "WHAT HAVE YOU DONE WITH MY BAG?"	И голос, вдруг резко изменившийся, раздраженно проскрипел по слогам: - Что вы сделали с моим мешком?
Chapter XXIII The Tortures Begin	Глава 24 Пытки начинаются
THE PERSIAN'S NARRATIVE CONTINUED.	(Продолжение истории перса)
The voice repeated angrily: "What have you done with my bag?	- Что вы сделали с моим мешком? - повторил голос взбешенно, и Кристина, должно быть, задрожала не меньше, чем мы сами.
So it was to take my bag that you asked me to release you!"	- Вот почему вы хотели, чтобы я развязал вас! Чтобы взять мой мешок!
We heard hurried steps, Christine running back to the Louis-Philippe room, as though to seek shelter on the other side of our wall.	Мы услышали быстрые шаги - Кристина поспешила обратно в спальню Луи-Филиппа, чтобы найти прибежище перед нашей стеной.
"What are you running away for?" asked the furious voice, which had followed her.	- Почему вы убегаете? - сказал зло голос Эрика, который следовал за ней.

"Give me back my bag, will you?	- Верните мой мешок!
Don't you know that it is the bag of life and death?"	Разве вы не знаете, что это мешок жизни и смерти?
"Listen to me, Erik," sighed the girl.	- Послушайте меня, Эрик, - услышали мы печальный голос Кристины.
"As it is settled that we are to live together ... what difference can it make to you?"	- Поскольку мы собираемся жить вместе, что из того, если я возьму этот мешок? Ведь все ваше теперь принадлежит мне. Она сказала это так трогательно, что мне стало жаль ее. Бедная девушка должна была собрать последние силы, чтобы преодолеть этот ужас. Но на монстра такие детские, наивные слова не могли произвести впечатления.
"You know there are only two keys in it," said the monster.	- Вы хорошо знаете, что в этом мешке два ключа, - сказал он.
"What do you want to do?"	- Что вы хотели сделать с ними?
"I want to look at this room which I have never seen and which you have always kept from me ...	- Я хотела посмотреть эту комнату, которую никогда не видела, - ответила она, - комнату, которую вы всегда скрывали от меня.
It's woman's curiosity!" she said, in a tone which she tried to render playful. But the trick was too childish for Erik to be taken in by it.	Это женское любопытство! - добавила она, как ей казалось, игриво, но слова ее прозвучали так фальшиво, что, вероятно, лишь усилил подозрения Эрика.
"I don't like curious women," he retorted, "and you had better remember the story of BLUE-BEARD and be careful ...	- Мне не нравятся любопытные женщины, - резко возразил он. - Вы лучше вспомните сказку о Синей бороде и следите за своими шагами.
Come, give me back my bag! ...	Верните мне мой мешок.
Give me back my bag! ...	Верните его обратно!
Leave the key alone, will you, you inquisitive little thing?"	Оставьте этот ключ, моя любознательная девочка!
And he chuckled, while Christine gave a cry of pain.	- И он засмеялся, когда Кристина вскрикнула от боли.
Erik had evidently recovered the bag from her. At that moment, the viscount could not help uttering an exclamation of impotent rage.	На ее крик бедный Рауль, не способный больше контролировать себя, ответил криком беспомощной ярости. Я попытался заставить его замолчать, закрыв ему рот рукой, но мне это не удалось.
"Why, what's that?" said the monster.	- Что это было? - спросил монстр.
"Did you hear, Christine?"	- Вы слышали, Кристина?
"No, no," replied the poor girl. "I heard nothing."	- Нет, нет, я ничего не слышала.
"I thought I heard a cry."	- Мне показалось, что кто-то закричал.
"A cry!	- Закричал?
Are you going mad, Erik?	Вы теряете рассудок, Эрик?
Whom do you expect to give a cry, in this house? ...	Кто может кричать здесь, в этом доме?

I cried out, because you hurt me! I heard nothing."	Я сама только что вскрикнула, потому что вы сделали мне больно, и больше ничего не слышала.
"I don't like the way you said that! ... You're trembling... You're quite excited ...	-Вы говорите это таким... Вы дрожите, вы в ужасном состоянии.
You're lying! ...	Вы лжете!
That was a cry, there was a cry! ...	Кто-то кричал. Я слышал это!
There is some one in the torture-chamber! ...	Кто-то есть в камере пыток.
Ah, I understand now!"	А, теперь я понимаю!
"There is no one there, Erik!"	-Там никого нет, Эрик!
"I understand!"	- Я понимаю!
"No one!"	- Никого!
"The man you want to marry, perhaps!"	- Может быть, ваш жених?
"I don't want to marry anybody, you know I don't."	- У меня нет жениха! Вы знаете это!
Another nasty chuckle.	Мы опять услышали отвратительный смех.
"Well, it won't take long to find out.	- Это легко узнать.
Christine, my love, we need not open the door to see what is happening in the torture-chamber.	Моя дорогая маленькая Кристина, моя любовь, нет никакой необходимости открывать дверь, чтобы увидеть, что происходит в камере пыток.
Would you like to see?	Хотите посмотреть?
Would you like to see?	Хотите?
Look here! If there is some one, if there is really some one there, you will see the invisible window light up at the top, near the ceiling.	Послушайте, если кто-то действительно есть в камере, вы увидите свет от потайного окна, там наверху, около потолка.
We need only draw the black curtain and put out the light in here. There, that's it ...	Все, что мне надо сделать, это отодвинуть черный занавес и убрать свет здесь... Так, занавес убран.
Let's put out the light!	Теперь уберем свет.
You're not afraid of the dark, when you're with your little husband!"	Вы ведь не боитесь темноты, когда вы со своим возлюбленным, не так ли?
Then we heard Christine's voice of anguish: "No! ... I'm frightened! ...	- Нет, я боюсь! - воскликнула Кристина так, будто она умирает.
I tell you, I'm afraid of the dark! ...	- Я боюсь темноты!
I don't care about that room now ...	Меня не интересует больше эта комната, совсем не интересует.
You're always frightening me, like a child, with your torture-chamber! ...	Вы всегда пугали меня, как будто я ребенок, этой камерой пыток.
And so I became inquisitive... But I don't care about it now ... not a bit ... not a bit!"	Я была любопытна, это правда, но теперь она не интересует меня больше, нисколько!
And that which I feared above all things began, AUTOMATICALLY.	И то, чего я больше всего боялся, началось.
We were suddenly flooded with light!	Вдруг всю комнату залило светом.

Yes, on our side of the wall, everything seemed aglow.	Казалось, будто все на нашей стороне стены охватило пламя.
The Vicomte de Chagny was so much taken aback that he staggered.	Рауль, который не ожидал этого, был ошеломлен.
And the angry voice roared:	Злой голос опять загремел в соседней комнате:
"I told you there was some one!	-Я же сказал вам, кто-то есть там!
Do you see the window now?	Видите окно, вон то освещенное окно?
The lighted window, right up there?	Там, наверху!
The man behind the wall can't see it! But you shall go up the folding steps: that is what they are there for!	Человек за стеной не видит его, но вам надо вскарабкаться вверх по лестнице, и вы все увидите.
You have often asked me to tell you; and now you know! ...	Вы часто спрашивали меня, для чего она? Теперь вы знаете!
They are there to give a peep into the torture-chamber ... you inquisitive little thing!"	Она используется для того, чтобы смотреть через окно в камеру пыток, моя любознательная девочка!
"What tortures? ... Who is being tortured? ...	- Какие пытки.., какие пытки?
Erik, Erik, say you are only trying to frighten me! ...	Эрик! Эрик! Скажите, вы только пытаетесь напугать меня!
Say it, if you love me, Erik! ...	Скажите мне это, если любите меня.
There are no tortures, are there?"	Ведь это неправда, не так ли? Это только сказка для маленьких детей!
"Go and look at the little window, dear!"	- Поднимитесь к этому окну и посмотрите, моя дорогая.
I do not know if the viscount heard the girl's swooning voice, for he was too much occupied by the astounding spectacle that now appeared before his distracted gaze.	Я не знаю, слышал ли Рауль, стоящий рядом со мной, дрожащий голос Кристины, поскольку он еще не пришел в себя от всего происходящего.
As for me, I had seen that sight too often, through the little window, at the time of the rosy hours of Mazenderan; and I cared only for what was being said next door, seeking for a hint how to act, what resolution to take.	Что же касается меня, то я видел подобное слишком часто через маленькое окно во дворце Мазендерана и сейчас сосредоточил свое внимание на том, что говорилось в соседней комнате, я надеялся, что это даст мне повод действовать или поможет принять какое-то решение.
"Go and peep through the little window!	- Поднимитесь и посмотрите, посмотрите через это окно.
Tell me what he looks like!"	Вы скажете мне... После этого вы скажете, как выглядит его нос.
We heard the steps being dragged against the wall.	Я слышал, как лестница приставляется к стене.
"Up with you! ...	- Полезайте, - сказал Эрик.
No! ... No, I will go up myself, dear!"	- Хотя нет, я сделаю это сам, моя дорогая.
"Oh, very well, I will go up. Let me go!"	- Нет, нет, позвольте мне!

"Oh, my darling, my darling! ... How sweet of you!	- Ах, моя дорогая, вы такая милая.
How nice of you to save me the exertion at my age! ...	Это очень трогательно, что вы бережете меня в моем возрасте.
Tell me what he looks like!"	Вы мне скажете, как выглядит его нос.
At that moment, we distinctly heard these words above our heads:	Если люди понимают, как им повезло, что у них есть нос, собственный нос, они никогда не забредут в камеру пыток! Секунду спустя мы ясно услышали слова, сказанные сверху:
"There is no one there, dear!"	- В камере никого нет, мой дорогой Эрик!
"No one? ...	- Никого?
Are you sure there is no one?"	Вы уверены?
"Why, of course not ... no one!"	- Да, вполне уверена. Никого.
"Well, that's all right! ... What's the matter, Christine?	- Хорошо, тем лучше... Что с вами, Кристина?
You're not going to faint, are you ... as there is no one there? ...	Пойдемте, пойдемте, вы не упадете в обморок, не правда ли?
Here ... come down ... there! ... Pull yourself together ... as there is no one there! ... BUT HOW DO YOU LIKE THE LANDSCAPE?"	Поскольку никого нет... Но как вам понравился пейзаж?
"Oh, very much!"	- О, мне он очень нравится!
"There, that's better! ...	- Прекрасно.
You're better now, are you not? ...	Вы чувствуете себя лучше, не так ли?
That's all right, you're better! ...	Это очень хорошо.
No excitement! ...	Вы не должны слишком возбуждаться.
And what a funny house, isn't it, with landscapes like that in it?"	Но не странный ли это дом, если в нем можно увидеть пейзаж, подобный этому?
"Yes, it's like the Musee Grevin ...	- Да, это как восковые фигуры в музее Гревена.
But, say, Erik ... there are no tortures in there! ...	Но скажите мне, Эрик, там нет орудий пыток?
What a fright you gave me!"	Вы в самом деле напугали меня.
"Why ... as there is no one there?"	- Почему, если там нет никого?
"Did you design that room?	- Это вы украсили эту комнату, Эрик?
It's very handsome.	Она действительно очень красива!
You're a great artist, Erik."	Вы великий художник!
"Yes, a great artist, in my own line."	- Да, я великий художник в своем роде.
"But tell me, Erik, why did you call that room the torture-chamber?"	- Но скажите, почему вы называете эту комнату камерой пыток?
"Oh, it's very simple.	- Все очень просто.
First of all, what did you see?"	Во-первых, что вы видели?

"I saw a forest."	- Лес.
"And what is in a forest?"	- И что в этом лесу?
"Trees."	- Деревья!
"And what is in a tree?"	- И что на деревьях?
"Birds."	- Птицы.
"Did you see any birds?"	- Вы разве видели каких-нибудь птиц?
"No, I did not see any birds."	- Нет, не видела.
"Well, what did you see?	- Тогда что же вы видели?
Think!	Подумайте!
You saw branches And what are the branches?" asked the terrible voice. "THERE'S A GIBBET!	Вы видели ветки. И что на одной из веток? Виселицу.
That is why I call my wood the torture-chamber! ...	Вот почему я называю мой лес камерой пыток.
You see, it's all a joke.	Вы поняли, это только фигуральное выражение. Шутка.
I never express myself like other people.	Я никогда не выражаюсь так, как другие люди. Я ничего не делаю, как другие.
But I am very tired of it! ...	Но я устал, очень устал... С меня довольно, слышите?
I'm sick and tired of having a forest and a torture-chamber in my house and of living like a mountebank, in a house with a false bottom! ...	Довольно леса в моем доме и камеры пыток! Довольно быть шарлатаном с ящиком с двойным дном!
I'm tired of it!	С меня довольно, довольно!
I want to have a nice, quiet flat, with ordinary doors and windows and a wife inside it, like anybody else!	Я хочу иметь тихую квартиру с обычными дверями и окнами и хорошую жену. Вам следует понять это, Кристина. Почему я должен повторять вам это?
A wife whom I could love and take out on Sundays and keep amused on week-days ...	Жену, как у всех. Я буду любить ее, ходить с ней на прогулки по воскресеньям и развлекать ее всю неделю. Ах, вам не будет скучно со мной.
Here, shall I show you some card-tricks?	У меня наготове множество разных трюков, не считая карточных фокусов. Хотите, я покажу вам некоторые карточные фокусы?
That will help us to pass a few minutes, while waiting for eleven o'clock to-morrow evening ...	Это поможет нам убить время.
My dear little Christine! ... Are you listening to me?	Моя маленькая Кристина, моя маленькая Кристина... Вы слушаете меня? Вы не будете больше отвергать меня?
Tell me you love me! ...	Вы любите меня?
No, you don't love me ... but no matter, you will! ...	Нет, вы не любите меня. Но это не имеет значения: вы полюбите.

Once, you could not look at my mask because you knew what was behind... And now you don't mind looking at it and you forget what is behind! ...	Раньше вы не могли смотреть на мою маску, потому что знали, чего скрывается за ней; теперь вы не возражаете смотреть на нее и забываете, что за ней, и вы не будете отвергать меня больше!
One can get used to everything ... if one wishes...	Люди могут привыкнуть ко всему, когда сами хотят этого, когда готовы попытаться.
Plenty of young people who did not care for each other before marriage have adored each other since!	Многие женятся не любя, но потом просто обожают друг друга.
Oh, I don't know what I am talking about! But you would have lots of fun with me.	О, я не знаю, что говорю... Но вам будет весело со мной!
For instance, I am the greatest ventriloquist that ever lived, I am the first ventriloquist in the world! ...	Другого такого человека, как я, больше нет, клянусь перед Богом, который соединит нас в браке, если вы разумны; мне нет равных, например, когда речь идет о чревовещании. Я -самый великий чревовещатель в мире!
You're laughing ...	Вы смеетесь?
Perhaps you don't believe me?	Не верите мне?
Listen."	Слушайте!
The wretch, who really was the first ventriloquist in the world, was only trying to divert the child's attention from the torture-chamber; but it was a stupid scheme, for Christine thought of nothing but us!	Я понял, что монстр (который действительно был самым великим чревовещателем в мире) потоков слов пытается отвлечь внимание Кристины от камеры пыток. Это было глупо, потому что Кристина думала только о нас.
She repeatedly besought him, in the gentlest tones which she could assume:	Она повторила несколько раз самым нежным, самым умоляющим тоном, на который только была способна:
"Put out the light in the little window! ...	- Уберите свет в маленьком окне.
Erik, do put out the light in the little window!"	Пожалуйста, Эрик, уберите свет.
For she saw that this light, which appeared so suddenly and of which the monster had spoken in so threatening a voice, must mean something terrible.	Услышав, что монстр с угрозой говорит о свете, который неожиданно появился в окне, Кристина поняла, что для этого есть какая-то причина.
One thing must have pacified her for a moment; and that was seeing the two of us, behind the wall, in the midst of that resplendent light, alive and well.	Одно должно было успокоить ее: она видела нас живыми и здоровыми по другую сторону стены, стоящими в великолепном сиянии света.
But she would certainly have felt much easier if the light had been put out.	Но она чувствовала бы себя более уверенно, если бы свет был убран.
Meantime, the other had already begun to play the ventriloquist.	Эрик начал демонстрировать свое искусство чревовещания.
He said: "Here, I raise my mask a little ... Oh, only a little! ...	- Посмотрите, - сказал он. - Я приподниму немного маску - совсем немного.
You see my lips, such lips as I have? They're not moving! ...	Вы видите мои губы - они не двигаются.

My mouth is closed-such mouth as I have-and yet you hear my voice...	Мой рот, то, что сходит за рот, закрыт, и все же вы слышите мой голос. Я говорю животом, и это называется чревовещанием. Этот прием хорошо известен. Слушайте мой голос.
Where will you have it?	Где вы хотите его слышать?
In your left ear?	В левом ухе?
In your right ear?	В правом?
In the table?	В столе?
In those little ebony boxes on the mantelpiece? ...	В маленьких ящиках из черного дерева на камине? Ах, это удивляет вас?
Listen, dear, it's in the little box on the right of the mantelpiece: what does it say? 'SHALL I TURN THE SCORPION?' ...	Мой голос в маленьких ящиках на камине! Вы хотите, чтобы он был вдалеке? Близко? Звучал громко, пронзительно? Гнусаво? Мой голос движется повсюду, повсюду! Слушайте, моя дорогая, Он в маленьком ящике справа. Слушайте, что он говорит: "Повернуть скорпиона?"
And now, crack!	А теперь, быстро!
What does it say in the little box on the left? 'SHALL I TURN THE GRASSHOPPER?' ...	Слушайте, что он говорит в маленьком ящике слева: "Повернуть кузнечика?"
And now, crack!	А теперь, быстро!
Here it is in the little leather bag ...	Он в маленьком кожаном мешке.
What does it say?	Что он говорит?
' I AM THE LITTLE BAG OF LIFE AND DEATH!'	"Я в маленьком мешке жизни и смерти".
And now, crack!	А теперь, быстро!
It is in Carlotta's throat, in Carlotta's golden throat, in Carlotta's crystal throat, as I live!	Он в горле Карлотты, глубоко, в золотом, хрустальном горле Карлотты!
What does it say?	Что он говорит?
It says,	Он говорит:
'It's I, Mr. Toad, it's I singing! I FEEL WITHOUT ALARM-CO-ACK-WITH ITS MELODY ENWIND ME-CO-ACK!' ...	"Я - мсье жаба, и я пою, я чувствую без - ква -тревоги мелодию - ква!
And now, crack!	А теперь, быстро!
It is on a chair in the ghost's box and it says, 'MADAME CARLOTTA IS SINGING TO-NIGHT TO BRING THE CHANDELIER DOWN!' ... And now, crack!	Он в кресле в ложе призрака и говорит: "Так, как она поет сегодня, она свалит люстру!" А теперь, быстро!
Aha! Where is Erik's voice now?	Где же голос Эрика?
Listen, Christine, darling! Listen!	Слушайте, Кристина, моя дорогая, слушайте.
It is behind the door of the torture-chamber! Listen! It's myself in the torture-chamber!	Он за дверью камеры пыток!

And what do I say?	И что я говорю?
I say, 'Woe to them that have a nose, a real nose, and come to look round the torture-chamber!	Я говорю: "Горе тому, кому повезло иметь нос, настоящий нос, и кто забрел в камеру пыток".
Aha, aha, aha!'"	Ах,ах, ах!
Oh, the ventriloquist's terrible voice! It was everywhere, everywhere.	Ужасный, проклятый голос чревовещателя был повсюду, повсюду!
It passed through the little invisible window, through the walls.	Он проходил через маленькое невидимое окно и через стены.
It ran around us, between us. Erik was there, speaking to us!	Он витал вокруг нас, между нами.
We made a movement as though to fling ourselves upon him. But, already, swifter, more fleeting than the voice of the echo, Erik's voice had leaped back behind the wall!	Мы сделали непроизвольное движение, как будто хотели броситься на Эрика, но его голос, более подвижный и более неуловимый, уже отскочил к другой стороне стены.
Soon we heard nothing more at all, for this is what happened:	Однако вскоре мы уже не могли слышать ничего больше, потому что случилось следующее.
"Erik! Erik!" said Christine's voice.	Голос Кристины: -Эрик! Эрик!
"You tire me with your voice.	Вы утомили меня.
Don't go on, Erik!	Остановитесь!
Isn't it very hot here?"	Не думаете ли вы, что здесь жарко?
"Oh, yes," replied Erik's voice, "the heat is unendurable!"	- О да, - ответил голос Эрика, - жара становится невыносимой.
"But what does this mean? ...	И опять голос Кристины, задыхающийся от тревоги: - Что это?
The wall is really getting quite hot! ...	Стена горячая!
The wall is burning!"	Стена горит!
"I'll tell you, Christine, dear: it is because of the forest next door."	- Я скажу вам, Кристина, моя дорогая, это из-за леса в соседней комнате.
"Well, what has that to do with it?	- Что вы имеете в виду?
The forest?"	Лес...
"WHY, DIDN'T YOU SEE THAT IT WAS AN AFRICAN FOREST?"	- Разве вы не видели. Это лес в Конго.
And the monster laughed so loudly and hideously that we could no longer distinguish Christine's supplicating cries!	- И страшный смех монстра потопил мольбу Кристины.
The Vicomte de Chagny shouted and banged against the walls like a madman.	Рауль кричал и колотил по стенам как сумасшедший.
I could not restrain him.	Я не мог сдержать его.
But we heard nothing except the monster's laughter, and the monster himself can have heard nothing else.	Но мы слышали только хохот монстра, и сам монстр, должно быть, слышал только себя.

And then there was the sound of a body falling on the floor and being dragged along and a door slammed and then nothing, nothing more around us save the scorching silence of the south in the heart of a tropical forest!	Затем стали слышны звуки борьбы, упавшего на пол тела, которое оттаскивали прочь, и звук захлопнувшейся двери. После этого не было ничего, ничего, кроме знойного молчания полудня в сердце африканских джунглей.
Chapter XXIV	Глава 25
"Barrels! ...	Бочки!
Barrels! ...	Бочки!
Any Barrels to Sell?"	Есть бочки на продажу?
THE PERSIAN'S NARRATIVE CONTINUED	(Продолжение истории перса)
I have said that the room in which M. le Vicomte de Chagny and I were imprisoned was a regular hexagon, lined entirely with mirrors.	Как я уже говорил, комната, в которой находились Рауль и я, была правильной шестиугольной формы и ее стены полностью покрыты зеркалами.
Plenty of these rooms have been seen since, mainly at exhibitions: they are called "palaces of illusion," or some such name.	С той поры на выставках часто демонстрировались такие же и назывались они "домами миражей" или "дворцами иллюзий".
But the invention belongs entirely to Erik, who built the first room of this kind under my eyes, at the time of the rosy hours of Mazenderan.	Но изобретение принадлежит только Эрику, Он построил первую комнату такого типа на моих глазах во время "розовых часов" Мазендерана.
A decorative object, such as a column, for instance, was placed in one of the corners and immediately produced a hall of a thousand columns; for, thanks to the mirrors, the real room was multiplied by six hexagonal rooms, each of which, in its turn, was multiplied indefinitely.	Декоративный объект, такой, например, как колонна, размещался по углам, и это создавало иллюзию дворцов с бесчисленными колоннами, потому что эффектом зеркал реальная комната увеличивалась до шестиугольных комнат, каждая из которых множилась на неограниченное число раз.
But the little sultana soon tired of this infantile illusion, whereupon Erik altered his invention into a "torture-chamber."	Чтобы развлечь маленькую султаншу, Эрик вначале построил комнату, которая могла стать "бесчисленным храмом", но маленькой султанше скоро надоели такие детские фокусы, и тогда он преобразовал свое изобретение в камеру пыток.
For the architectural motive placed in one corner, he substituted an iron tree. This tree, with its painted leaves, was absolutely true to life and was made of iron so as to resist all the attacks of the "patient" who was locked into the torture-chamber.	Он заменил колонны по углам железным деревом, на котором красками были написаны листья, совершенно неотличимые от живых. Почему дерево было сделано из железа? Потому что оно должно быть достаточно прочным, чтобы выдерживать все приступы жертвы, заключенной в камеру пыток.
We shall see how the scene thus obtained was twice altered instantaneously into two successive other scenes, by means of the automatic rotation of the drums or rollers in the corners.	Мы увидим, как полученная таким образом сцена была дважды трансформирована в две другие последовательные сцены посредством автоматического вращения барабанов в углах.
These were divided into three sections, fitting into the angles of the mirrors and each supporting a decorative scheme that came into sight as the roller revolved upon its axis.	Эти барабаны были разделены на три части. Они соответствовали углам зеркал, и каждый из них отвечал определенному замыслу.

The walls of this strange room gave the patient nothing to lay hold of, because, apart from the solid decorative object, they were simply furnished with mirrors, thick enough to withstand any onslaught of the victim, who was flung into the chamber empty-handed and barefoot.	Стены камеры пыток не давали жертве возможности ухватиться за что-либо, там не было точки опоры. Стены, не считая прочного материала декоративного объекта, были покрыты зеркалами, причем такими толстыми, что им нечего было бояться ярости бедняги, которого бросали в комнату босым и с пустыми руками.
There was no furniture.	Никакой мебели.
The ceiling was capable of being lit up.	Потолок был светлый.
An ingenious system of electric heating, which has since been imitated, allowed the temperature of the walls and room to be increased at will.	Простая система электрического отопления, примененная впервые, позволяла регулировать температуру стен (и тем самым температуру воздуха) в комнате по своему желанию.
I am giving all these details of a perfectly natural invention, producing, with a few painted branches, the supernatural illusion of an equatorial forest blazing under the tropical sun, so that no one may doubt the present balance of my brain or feel entitled to say that I am mad or lying or that I take him for a fool.	Я так подробно описал конструктивные особенности этого необычного изобретения, которое создавало сверхъестественную иллюзию экваториального леса под палящим полуденным солнцем, чтобы никто не мог бросить тень сомнения на мое настоящее умственное состояние или сказать: "Этот человек сошел с ума", "Этот человек лжет" или "Этот человек принимает нас за дураков". Если бы я просто написал: "Оказавшись в подвале, мы попали в экваториальный лес под палящее полуденное солнце", я добился бы глупого эффекта неожиданности, но я не стремлюсь к каким-либо эффектам: моя цель при написании этих строк состоит в том, чтобы точно передать, что случилось с виконтом Раулем де Шаньи и мной в ходе ужасного происшествия, которое некоторое время было в центре внимания французского правосудия.
I now return to the facts where I left them.	Теперь я возобновляю свое повествование там, где прервал его.
When the ceiling lit up and the forest became visible around us, the viscount's stupefaction was immense.	Когда потолок и лес вокруг нас осветились, Рауль был ошеломлен.
That impenetrable forest, with its innumerable trunks and branches, threw him into a terrible state of consternation.	Появление этого непроницаемого леса, бесчисленные стволы и ветви которого, казалось, протянулись бесконечно во всех направлениях, погрузило его в ужасное оцепенение.
He passed his hands over his forehead, as though to drive away a dream; his eyes blinked; and, for a moment, he forgot to listen.	Он обхватил руками лоб, словно пытаясь прогнать кошмарное видение, вид у него был такой, будто он только что проснулся и с трудом возвращается к реальности. На мгновение он даже перестал слушать, что происходит за стеной.
I have already said that the sight of the forest did not surprise me at all; and therefore I listened for the two of us to what was happening next door.	Меня, как я уже сказал, появление леса нисколько не удивило, и я слушал за двоих.

Lastly, my attention was especially attracted, not so much to the scene, as to the mirrors that produced it.	В конце концов мое внимание привлекла не картина леса, на которой мой разум не концентрировался, а зеркала, производившие этот эффект.
These mirrors were broken in parts.	Зеркала были поцарапаны в некоторых местах, имели трещины.
Yes, they were marked and scratched; they had been "starred," in spite of their solidity; and this proved to me that the torture-chamber in which we now were HAD ALREADY SERVED A PURPOSE.	Ведь кто-то смог сделать эти царапины, похожие на звездочки. Это доказывало, что камера пыток уже использовалась до того, как мы попали в нее.
Yes, some wretch, whose feet were not bare like those of the victims of the rosy hours of Mazenderan, had certainly fallen into this "mortal illusion" and, mad with rage, had kicked against those mirrors which, nevertheless, continued to reflect his agony.	Какой-то бедняга, видимо, не босой и не с пустыми руками, как осужденные "розовых часов" Мазендерана, вероятно, в плену этой "смертельной иллюзии" в бешенстве бросился на зеркала, которые продолжали отражать его нападение, несмотря на нанесенные им легкие "ранения".
And the branch of the tree on which he had put an end to his own sufferings was arranged in such a way that, before dying, he had seen, for his last consolation, a thousand men writhing in his company.	И ветка дерева, на которой бедняга закончил свои мучения, была поставлена таким образом, что перед смертью он имел последнее утешение в том, что видел множество повешенных людей, конвульсивно дергающихся вместе с ним.
Yes, Joseph Buquet had undoubtedly been through all this!	Да, Жозеф Бюке побывал там!
Were we to die as he had done?	Умрем ли мы так же, как умер он?
I did not think so, for I knew that we had a few hours before us and that I could employ them to better purpose than Joseph Buquet was able to do.	Я так не думал, потому что знал: у нас есть еще несколько часов, которые я мог провести с большей пользой, чем Жозеф Бюке.
After all, I was thoroughly acquainted with most of Erik's "tricks;" and now or never was the time to turn my knowledge to account.	Мне были досконально известны большинство трюков Эрика, и сейчас пришло самое подходящее время использовать это знание.
To begin with, I gave up every idea of returning to the passage that had brought us to that accursed chamber.	Мне пришлось отказаться от мысли возвращаться обратно через проход, который привел нас в эту проклятую комнату, или сдвинуть внутренний камень, который закрывал проход.
I did not trouble about the possibility of working the inside stone that closed the passage; and this for the simple reason that to do so was out of the question.	Причина проста: мы не могли сделать это.
We had dropped from too great a height into the torture-chamber; there was no furniture to help us reach that passage; not even the branch of the iron tree, not even each other's shoulders were of any avail.	Мы спрыгнули в камеру пыток со слишком большой высоты: мебели здесь никакой не было, ветка железного дерева была бесполезна для нас, и мы ничего не добились бы, если бы один встал на плечи другого.
There was only one possible outlet, that opening into the Louis-Philippe room in which Erik and Christine Daae were.	Оставался только один выход: дверь, которая открывалась в спальню, где находились Эрик и Кристина.
But, though this outlet looked like an ordinary door on Christine's side, it was absolutely invisible to us.	И хотя с той стороны это была самая обычная дверь, нам она была абсолютно невидима.

We must therefore try to open it without even knowing where it was.	Поэтому нам предстояло открыть ее, даже не зная, где она, что было необычной задачей.
When I was quite sure that there was no hope for us from Christine Daae's side, when I had heard the monster dragging the poor girl from the Louis-Philippe room LEST SHE SHOULD INTERFERE WITH OUR TORTURES, I resolved to set to work without delay.	Поняв, что надежды на помощь Кристины больше нет, я решил безотлагательно начать поиски способа открыть дверь.
But I had first to calm M. de Chagny, who was already walking about like a madman, uttering incoherent cries.	Но вначале я должен был успокоить Рауля, который метался по комнате в иллюзорном прояснении как сумасшедший, издавая нечленораздельные крики.
The snatches of conversation which he had caught between Christine and the monster had contributed not a little to drive him beside himself: add to that the shock of the magic forest and the scorching heat which was beginning to make the prespiration(sic) stream down his temples and you will have no difficulty in understanding his state of mind.	Обрывки разговора между Кристиной и монстром, которые он подслушал, несмотря на волнение, вызвали у него сильное раздражение. Если добавить к этому волшебный лес в жару, от которой потоки пота стекали с висков молодого человека, вы легко представите, как он был возбужден. Несмотря на мои требования, он отбросил всякие предосторожности. Он бесцельно расхаживал взад и вперед, иногда спеша к несуществующему месту, думая, что вступает на линию, которая приведет его к горизонту, и затем, сделав несколько шагов, ударялся лбом об отражение иллюзорного леса.
He shouted Christine's name, brandished his pistol, knocked his forehead against the glass in his endeavors to run down the glades of the illusive forest.	Затем он звал: "Кристина! Кристина!" размахивал своим пистолетом, во все легкие выкрикивал имя монстра, вызывая Ангела музыки на дуэль и отгораживая для этого барьеры в лесу.
In short, the torture was beginning to work its spell upon a brain unprepared for it.	Пытка начинала действовать на разум, не подготовленный к этому.
I did my best to induce the poor viscount to listen to reason.	Я пытался бороться, насколько это было возможно.
I made him touch the mirrors and the iron tree and the branches and explained to him, by optical laws, all the luminous imagery by which we were surrounded and of which we need not allow ourselves to be the victims, like ordinary, ignorant people.	Я заставлял бедного Рауля прикасаться к зеркалам, железному дереву и веткам на барабанах, я объяснял ему происходящее в соответствии с законами оптики, сказал, что мы не станем жертвой светящихся частиц, которые окружали нас, как обычные несведущие люди.
"We are in a room, a little room; that is what you must keep saying to yourself.	- Мы находимся в комнате, маленькой комнате вот что вы должны повторять.
And we shall leave the room as soon as we have found the door."	Мы выберемся из этой комнаты, когда найдем дверь, так давайте искать ее!
And I promised him that, if he let me act, without disturbing me by shouting and walking up and down, I would discover the trick of the door in less than an hour's time.	Я обещал ему, что, если он позволит мне действовать, не отвлекая своими выкриками и безумным хождением, я раскрою секрет двери в течение часа.
Then he lay flat on the floor, as one does in a wood, and declared that he would wait until I found the door of the forest, as there was nothing better to do!	Наконец Рауль лег на пол и сказал, что будет ждать, пока я не найду дверь в лесу, поскольку ничего лучшего ему не оставалось делать.

And he added that, from where he was, "the view was splendid!"	И добавил, что с того места, где он лежит, открывается "прекрасный вид".
The torture was working, in spite of all that I had said.	Пытка действовала на него, несмотря на все мои разъяснения.
Myself, forgetting the forest, I tackled a glass panel and began to finger it in every direction, hunting for the weak point on which to press in order to turn the door in accordance with Erik's system of pivots.	Забывая о лесе, я начал ощупывать все зеркальные панели, пытаясь найти место, на которое нужно было надавить, чтобы дверь повернулась в соответствии с придуманной Эриком системой вращающихся дверей и люков.
This weak point might be a mere speck on the glass, no larger than a pea, under which the spring lay hidden.	Я знал: в некоторых случаях это было место на зеркале размером с горошину, позади которого находилась пружина.
I hunted and hunted. I felt as high as my hands could reach.	Я продолжал искать.
Erik was about the same height as myself and I thought that he would not have placed the spring higher than suited his stature. While groping over the successive panels with the greatest care, I endeavored not to lose a minute, for I was feeling more and more overcome with the heat and we were literally roasting in that blazing forest.	Эрик был примерно такого же роста, как и я, поэтому я думал, что он не должен поместить пружину выше своего роста; это была только гипотеза, но в ней я видел свою единственную надежду. Я решил тщательно исследовать все шесть зеркальных панелей и пол. Я старался не потерять ни единой минуты, потому что жара все больше и больше действовала на меня - мы буквально пеклись в этом горячем лесу.
I had been working like this for half an hour and had finished three panels, when, as ill-luck would have it, I turned round on hearing a muttered exclamation from the viscount.	Я работал таким образом полчаса и уже закончил осматривать три панели, когда вдруг услышал голос Рауля.
"I am stifling," he said.	- Я задыхаюсь! - вскрикнул он.
"All those mirrors are sending out an infernal heat!	- Все эти зеркала отражают адскую жару!
Do you think you will find that spring soon?	Скоро вы найдете вашу пружину?
If you are much longer about it, we shall be roasted alive!"	Если вам понадобится больше времени, мы здесь зажаримся!
I was not sorry to hear him talk like this.	Я был рад, что услышал именно эти слова.
He had not said a word of the forest and I hoped that my companion's reason would hold out some time longer against the torture.	Молодой человек не сказал ни одного слова о лесе, и я надеялся, что его разум выдержит пытку немного дольше.
But he added:	Но он добавил:
"What consoles me is that the monster has given Christine until eleven to-morrow evening. If we can't get out of here and go to her assistance, at least we shall be dead before her!	- Меня утешает только то, что монстр дал Кристине время до одиннадцати часов завтра ночью: если мы не сможем выбраться отсюда и спасти ее, то, по крайней мере, умрем ради нее.
Then Erik's mass can serve for all of us!"	Реквием Эрика будет похоронной мессой для всех нас!
And he gulped down a breath of hot air that nearly made him faint.	- И Рауль глубоко вдохнул горячий воздух, что чуть было не привело его к обмороку.

As I had not the same desperate reasons as M. le Vicomte for accepting death, I returned, after giving him a word of encouragement, to my panel, but I had made the mistake of taking a few steps while speaking and, in the tangle of the illusive forest, I was no longer able to find my panel for certain!	Поскольку у меня отсутствовали такие же отчаянные причины принять смерть, какие были у него, я опять повернулся к исследуемой мною панели, сказав несколько слов ободрения, но, к несчастью, пока я говорил, я сделал несколько шагов, в результате чего в путанице иллюзорного леса потерял уверенность в том, что вернулся к той же самой панели.
I had to begin all over again, at random, feeling, fumbling, groping.	Я не смог не выказать своего уныния, и Рауль понял, что мне нужно начинать все сначала. Это нанесло ему еще один удар. - Мы никогда не выберемся из этого леса, - простонал он. Его отчаяние становилось сильнее, и чем быстрее оно росло, тем больше он забывал, что имеет дело с зеркалами, и все больше убеждал себя в том, что находится в настоящем лесу. Что же касается меня, я возобновил свои поиски.
Now the fever laid hold of me in my turn ... for I found nothing, absolutely nothing.	Меня тоже охватывала лихорадка, потому что я ничего не находил, абсолютно ничего.
In the next room, all was silence.	В соседней комнате по-прежнему царило молчание.
We were quite lost in the forest, without an outlet, a compass, a guide or anything.	Мы потерялись в лесу, не зная выхода, без компаса и проводника, без всего.
Oh, I knew what awaited us if nobody came to our aid ... or if I did not find the spring!	Я знал, что ждет нас, если никто не придет нам на помощь или если я не найду пружину.
But, look as I might, I found nothing but branches, beautiful branches that stood straight up before me, or spread gracefully over my head.	Но искал я напрасно. Вокруг меня были только ветви, красивые ветви, которые поднимались, грациозно изгибаясь, над моей головой.
But they gave no shade.	Но они не давали тени!
And this was natural enough, as we were in an equatorial forest, with the sun right above our heads, an African forest.	Однако это было естественно, поскольку мы находились в экваториальном лесу, тропическом лесу в Конго.
M. de Chagny and I had repeatedly taken off our coats and put them on again, finding at one time that they made us feel still hotter and at another that they protected us against the heat.	Несколько раз Рауль и я снимали наши фраки и надевали их вновь, чувствуя иногда, что в них нам еще жарче, а иногда, что они защищают нас от жары.
I was still making a moral resistance, but M. de Chagny seemed to me quite "gone."	Мой разум все еще сопротивлялся, но рассудок Рауля полностью "удалился".
He pretended that he had been walking in that forest for three days and nights, without stopping, looking for Christine Daae!	Он утверждал, что уже три дня и три ночи ходит без остановки в этом лесу в поисках Кристины.

From time to time, he thought he saw her behind the trunk of a tree, or gliding between the branches; and he called to her with words of supplication that brought the tears to my eyes.	Время от времени он думал, что видел ее за стволом дерева или проскользнувшей через ветви. Тогда он взывал к ней умоляющим тоном, от которого у меня наворачивались слезы: - Кристина! Кристина! Почему вы убегаете от меня? Вы не любите меня? Разве мы не помолвлены? Кристина, остановитесь! Вы видите, как я истощен? Кристина, пожалейте меня! Я умру в этом лесу, вдалеке от вас...
And then, at last: "Oh, how thirsty I am!" he cried, in delirious accents.	Наконец он сказал вне всякой связи: "О, я хочу пить!"
I too was thirsty.	Я тоже хотел пить.
My throat was on fire.	Мое горло пересохло.
And, yet, squatting on the floor, I went on hunting, hunting, hunting for the spring of the invisible door ... especially as it was dangerous to remain in the forest as evening drew nigh.	Но, сидя на корточках на полу, я продолжал искать пружину невидимой двери, я спешил, поскольку наше пребывание в лесу становилось опасным по мере приближения вечера.
Already the shades of night were beginning to surround us.	Тени ночи уже начали окутывать нас.
It had happened very quickly: night falls quickly in tropical countries ... suddenly, with hardly any twilight.	Это случилось очень быстро, так как темнота в тропиках наступает внезапно, почти без сумерек.
Now night, in the forests of the equator, is always dangerous, particularly when, like ourselves, one has not the materials for a fire to keep off the beasts of prey.	Ночь в экваториальном лесу всегда опасна, особенно когда, подобно нам, у вас нет огня, чтобы отогнать диких зверей.
I did indeed try for a moment to break off the branches, which I would have lit with my dark lantern, but I knocked myself also against the mirrors and remembered, in time, that we had only images of branches to do with.	На несколько мгновений я прервал свой поиск и попытался отломать пару веток, намереваясь осветить их своим затемненным фонарем, но я тоже ударился о зеркало, и это вовремя напомнило мне, что я видел только отражение ветвей.
The heat did not go with the daylight; on the contrary, it was now still hotter under the blue rays of the moon.	Жара не спадала. Наоборот, теперь в голубом сиянии луны стало даже еще жарче.
I urged the viscount to hold our weapons ready to fire and not to stray from camp, while I went on looking for my spring.	Я попросил Рауля держать пистолеты наготове и не отходить от нашего лагеря, пока я ищу дружину.
Suddenly, we heard a lion roaring a few yards away.	Вдруг всего в нескольких шагах от нас мы услышали рычание льва.
"Oh," whispered the viscount, "he is quite close! ...	Звук был почти оглушающим" - Он недалеко, -сказал Рауль тихо.
Don't you see him? ...	- Видите?
There ... through the trees ... in that thicket! If he roars again, I will fire! ..."	Там, между деревьями, в этой чаще" Если он опять зарычит, я выстрелю!
And the roaring began again, louder than before.	Рычание повторилось опять, даже громче, чем раньше.

And the viscount fired, but I do not think that he hit the lion; only, he smashed a mirror, as I perceived the next morning, at daybreak.	Рауль выстрелил, но не думаю, что он попал во льва: он просто разбил зеркало, как я увидел на рассвете.
We must have covered a good distance during the night, for we suddenly found ourselves on the edge of the desert, an immense desert of sand, stones and rocks.	Мы, очевидно, прошли за ночь большое расстояние, потому что неожиданно оказались на краю пустыни, громадной пустыни из песка и камней.
It was really not worth while leaving the forest to come upon the desert.	Конечно, не стоило переживаний, чтобы, выйдя из леса, оказаться & пустыне.
Tired out, I flung myself down beside the viscount, for I had had enough of looking for springs which I could not find.	Я сдался и лег рядом с Раулем, устав от тщетных поисков.
I was quite surprised-and I said so to the viscount-that we had encountered no other dangerous animals during the night.	Я сказал ему, что очень удивлен отсутствием более неприятных столкновений.
Usually, after the lion came the leopard and sometimes the buzz of the tsetse fly.	После льва обычно следовал леопард, а иногда -муха цеце.
These were easily obtained effects; and I explained to M. de Chagny that Erik imitated the roar of a lion on a long tabour or timbrel, with an ass's skin at one end.	Производить эти эффекты было легко. Пока мы отдыхали, перед тем как пересечь пустыню, я объяснил Раулю, что Эрик имитировал рычание льва посредством длинного, узкого барабана, одна сторона которого была открыта, а другую покрывал туго натянутый кусок кожи осла.
Over this skin he tied a string of catgut, which was fastened at the middle to another similar string passing through the whole length of the tabour.	Над этой кожей находилась струна, приделанная в центре к другой струне такого же типа.
Erik had only to rub this string with a glove smeared with resin and, according to the manner in which he rubbed it, he imitated to perfection the voice of the lion or the leopard, or even the buzzing of the tsetsefly.	Эрику надо было только потереть эту струну перчаткой, натертой канифолью, и в зависимости от того, как он тер, он мог совершенно точно имитировать голос льва, леопарда или жужжание мухи цеце.
The idea that Erik was probably in the room beside us, working his trick, made me suddenly resolve to enter into a parley with him, for we must obviously give up all thought of taking him by surprise.	Мысль, что Эрик, возможно, находится в соседней комнате со своими нехитрыми устройствами, заставила меня предпринять попытку провести с ним переговоры.
And by this time he must be quite aware who were the occupants of his torture-chamber.	Ведь теперь монстр точно знал, кто был в камере пыток, и нам придется отказаться от идеи застать его врасплох.
I called him:	Я позвал:
"Erik!	- Эрик!
Erik!"	Эрик!
I shouted as loudly as I could across the desert, but there was no answer to my voice. All around us lay the silence and the bare immensity of that stony desert.	Я прокричал так громко, как мог в пустыне, но ответом было только молчание.
What was to become of us in the midst of that awful solitude?	Что станет с нами в этом страшном уединении?

We were beginning literally to die of heat, hunger and thirst ... of thirst especially.	Мы фактически начинали умирать от жары, голода и жажды, особенно жажды.
At last, I saw M. de Chagny raise himself on his elbow and point to a spot on the horizon.	Наконец я увидел, как Рауль поднялся на одном локте и указал на горизонт.
He had discovered an oasis!	Он обнаружил оазис.
Yes, far in the distance was an oasis ... an oasis with limpid water, which reflected the iron trees! ...	Да, пустыня уступала место оазису, оазису с водой, водой ясной, как зеркало; водой, в которой отражалось железное дерево.
Tush, it was the scene of the mirage ...	Это был мираж, я понял это сразу.
I recognized it at once ... the worst of the three! ...	Свершилось самое худшее.
No one had been able to fight against it ... no one...	Никто не был в состоянии противостоять сцене миража, никто.
I did my utmost to keep my head AND NOT TO HOPE FOR WATER, because I knew that, if a man hoped for water, the water that reflected the iron tree, and if, after hoping for water, he struck against the mirror, then there was only one thing for him to do: to hang himself on the iron tree!	Я пытался обращаться к разуму и не ждать воды, потому что знал: если жертва камеры пыток ждала воду, воду, в которой отражалось железное дерево, и если после этого она подходила к зеркалу, ей оставалось только одно - повеситься на железной ветке.
So I cried to M. de Chagny:	- Это мираж, - сказал я Раулю.
"It's the mirage! ...	- Только мираж!
It's the mirage! ... Don't believe in the water! ...	Не думайте, что вода настоящая!
It's another trick of the mirrors! ..."	Это еще один трюк с зеркалами!
Then he flatly told me to shut up, with my tricks of the mirrors, my springs, my revolving doors and my palaces of illusions!	Он сердито попросил меня оставить его в покое с моими зеркальными трюками, пружинами, вращающимися деревьями и дворцом миражей.
He angrily declared that I must be either blind or mad to imagine that all that water flowing over there, among those splendid, numberless trees, was not real water! ...	Я был бы либо слепым, либо помешанный, сказал он, если бы думал, что вода, которая льется там, между этими красивыми деревьями, не настоящая.
And the desert was real! ...	И пустыня настоящая!
And so was the forest! ...	И лес тоже!
And it was no use trying to take him in ... he was an old, experienced traveler ... he had been all over the place!	Нет никакой необходимости пытаться увести его оттуда; ведь он путешествует вокруг света.
And he dragged himself along, saying:	Виконт тянулся к источнику шепча:
"Water!	"Вода!
Water!"	Вода!"
And his mouth was open, as though he were drinking.	Его рот был открыт, как будто он пил.
And my mouth was open too, as though I were drinking. For we not only saw the water, but WE HEARD IT! ...	И я тоже непроизвольно сделал это, поскольку мы не только видели воду, но и слышали ее.
We heard it flow, we heard it ripple! ...	Мы слышали, как она журчит и плещется.

Do you understand that word "ripple?" ... IT IS A SOUND WHICH YOU HEAR WITH YOUR TONGUE! ...	Вы понимаете слово "плещется"? Это слово, которое ощущается языком.
You put your tongue out of your mouth to listen to it better!	Язык высовывается изо рта, чтобы лучше прочувствовать это слово.
Lastly-and this was the most pitiless torture of all-we heard the rain and it was not raining!	Затем пришла очередь самой невыносимой пытки: мы слышали дождь, а дождя не было.
This was an infernal invention...	Дьявольское изобретение.
Oh, I knew well enough how Erik obtained it!	Я знал, как Эрик добивался этого эффекта.
He filled with little stones a very long and narrow box, broken up inside with wooden and metal projections.	Он заполнял маленькими камушками очень длинный и узкий ящик, частично закупоренный внутри плоскими кусочками дерева и металла, которые располагались через интервалы по его длине.
The stones, in falling, struck against these projections and rebounded from one to another; and the result was a series of pattering sounds that exactly imitated a rainstorm.	Падая, камушки сталкивались с перегородками и отскакивали один от другого, и в результате этого звука создавалась иллюзия сильного дождя.
Ah, you should have seen us putting out our tongues and dragging ourselves toward the rippling river-bank!	Вам надо было видеть нас, когда с вытянутыми языками мы ползли к воде, плещущейся у берега реки.
Our eyes and ears were full of water, but our tongues were hard and dry as horn!	Наши глаза и уши были полны воды, но языки были сухими, как пыль.
When we reached the mirror, M. de Chagny licked it ... and I also licked the glass.	Достигнув зеркала, Рауль лизнул его, то же самое сделал я.
It was burning hot!	Оно было горячим.
Then we rolled on the floor with a hoarse cry of despair.	Мы катались по полу с хриплыми криками отчаяния.
M. de Chagny put the one pistol that was still loaded to his temple; and I stared at the Punjab lasso at the foot of the iron tree.	Рауль схватил единственный пистолет, который все еще был заряжен, и приставил его к своей головы. Я посмотрел на пенджабское лассо у моих ног.
I knew why the iron tree had returned, in this third change of scene! ...	Я знал, почему железное дерево опять появилось в этой третьей сцене.
The iron tree was waiting for me! ...	Оно ждало меня!
But, as I stared at the Punjab lasso, I saw a thing that made me start so violently that M. de Chagny delayed his attempt at suicide.	Но когда я взглянул на пенджабское лассо, я увидел нечто, что заставило меня вздрогнуть так сильно, что Рауль, который уже шептал: "Прощайте, Кристина!", остановился в своем намерении убить себя.
I took his arm. And then I caught the pistol from him ... and then I dragged myself on my knees toward what I had seen.	Я схватил его за руку и забрал пистолет, потом подполз к тому, что увидел.
I had discovered, near the Punjab lasso, in a groove in the floor, a black-headed nail of which I knew the use.	Рядом с пенджабским лассо, в желобке пола, я только что обнаружил гвоздь с черной головкой, применение которому я знал.

At last I had discovered the spring!	Наконец-то я нашел пружину! Пружину, которая откроет дверь и освободит нас!
I felt the nail ... I lifted a radiant face to M. de Chagny ...	Я прикоснулся к гвоздю и повернулся к Раулю, широко улыбаясь.
The black-headed nail yielded to my pressure ...	Г воздь с черной головкой поддался моему давлению.
And then ... And then we saw not a door opened in the wall, but a cellar-flap released in the floor.	И затем... Затем открылась не дверь в стене, а люк в полу.
Cool air came up to us from the black hole below.	Из отверстия немедленно хлынул холодный воздух.
We stooped over that square of darkness as though over a limpid well.	Мы наклонились над этим квадратом темноты, как будто это был чистый родник.
With our chins in the cool shade, we drank it in. And we bent lower and lower over the trap-door.	Мы буквально пили эту холодную тень.
What could there be in that cellar which opened before us?	Что могло быть в этой дыре, в этом подвале, дверь которого только что загадочно открылась в полу?
Water? Water to drink?	Может быть, там была вода, настоящая вода.
I thrust my arm into the darkness and came upon a stone and another stone ... a staircase ... a dark staircase leading into the cellar.	Я протянул руку в тень и нащупал камень, затем еще один: лестница, темная лестница, ведущая вниз.
The viscount wanted to fling himself down the hole; but I, fearing a new trick of the monster's, stopped him, turned on my dark lantern and went down first.	Рауль был готов броситься в дыру. Даже если бы мы не нашли там воды, мы могли, по крайней мере, избежать сияющего объятия этих отвратительных зеркал. Но я остановил молодого человека, потому что опасался нового трюка монстра. Я стал спускаться вниз первым.
The staircase was a winding one and led down into pitchy darkness.	Винтовая лестница вела в еще более глубокую темноту.
But oh, how deliciously cool were the darkness and the stairs?	Какими чудесно прохладными казались мне лестница и подвал! Эта прохлада, должно быть, шла не от вентиляционной системы, которую Эрик построил как предмет первой необходимости, а от самой земли, без сомнения, насыщавшейся водой на уровне, которого мы достигли.
The lake could not be far away.	И озеро, вероятно, было неподалеку.
We soon reached the bottom.	Скоро мы опустились до последней ступеньки.
Our eyes were beginning to accustom themselves to the dark, to distinguish shapes around us ... circular shapes ... on which I turned the light of my lantern.	Наши глаза начинали приспосабливаться к темноте и различать очертания вокруг нас. Круглые очертания. Я направил на них свет фонаря.
Barrels!	Бочки!
We were in Erik's cellar: it was here that he must keep his wine and perhaps his drinking-water.	Мы оказались, очевидно, в погребе, где Эрик хранил вино и, может быть, питьевую воду.
I knew that Erik was a great lover of good wine.	Я знал, что он большой любитель хорошего вина.

Ah, there was plenty to drink here!	А здесь было много того, что можно пить.
M. de Chagny patted the round shapes and kept on saying:	Рауль гладил крутые бока, неустанно повторяя:
"Barrels!	"Бочки!
Barrels!	Бочки!
What a lot of barrels! ..."	Как много бочек!"
Indeed, there was quite a number of them, symmetrically arranged in two rows, one on either side of us.	Их действительно было довольно много, они выстроились в два равных ряда.
They were small barrels and I thought that Erik must have selected them of that size to facilitate their carriage to the house on the lake.	Бочки оказались небольшими, и я предположил, что Эрик выбрал такие для того, чтобы легче было приносить их в свой дом у озера.
We examined them successively, to see if one of them had not a funnel, showing that it had been tapped at some time or another.	Мы исследовали их все по порядку, пытаясь найти хотя, бы одну распечатанную.
But all the barrels were hermetically closed.	Но все бочки были хорошо закрыты.
Then, after half lifting one to make sure it was full, we went on our knees and, with the blade of a small knife which I carried, I prepared to stave in the bung-hole.	Приподняв немного одну из них, чтобы убедиться, что она полна, мы встали на колени, и острием небольшого ножа, который был у меня, я хотел уже устранить пробку.
At that moment, I seemed to hear, coming from very far, a sort of monotonous chant which I knew well, from often hearing it in the streets of Paris:	Но в это время мы вдруг услышали подобие монотонного песнопения, доносившегося издалека, ритм которого я хорошо знал, потому что часто слышал его на улицах Парижа:
"Barrels! ...	- Бочки!
Barrels! ...	Бочки!
Any barrels to sell?"	Есть бочки на продажу?
My hand desisted from its work.	Моя рука замерла.
M. de Chagny had also heard. He said: "That's funny! It sounds as if the barrel were singing!"	- Это странно! - сказав Рауль. - Кажется, будто поют бочки!
The song was renewed, farther away: "Barrels! ... Barrels! ... Any barrels to sell? ..."	Песнопение возобновилось, но на этот раз слышалось менее отчетливо.
"Oh, I swear," said the viscount, "that the tune dies away in the barrel! ..."	- Ох! - воскликнул Рауль. - Могу, поклясться, что пение удаляется внутрь бочки.
We stood up and went to look behind the barrel.	Мы встали и обошли бочку.
"It's inside," said M. de Chagny, "it's inside!"	- Это внутри! - повторил Рауль. - Внутри!
But we heard nothing there and were driven to accuse the bad condition of our senses.	Но мы ничего больше не услышали и были склонны предположить, что наши чувства обманывают нас.
And we returned to the bung-hole.	Мы опять стали пытаться открыть бочку.
M. de Chagny put his two hands together underneath it and, with a last effort, I burst the bung.	Наконец с помощью Рауля я извлек пробку.

"What's this?" cried the viscount.	- Что это? - закричал молодой человек.
"This isn't water!"	- Это не вода!
The viscount put his two full hands close to my lantern ...	Он поднес руки к фонарю.
I stooped to look ... and at once threw away the lantern with such violence that it broke and went out, leaving us in utter darkness.	Я склонился над ними и немедленно бросил в сторону фонарь так, что он разбился и погас.
What I had seen in M. de Chagny's hands ... was gun-powder!	В руках Рауля я увидел порох!
Chapter XXV The Scorpion or the Grasshopper: Which?	Глава 26 Скорпион или кузнечик?
THE PERSIAN'S NARRATIVE CONCLUDED	(Конец истории перса) И так, спустившись в погреб Эрика, я убедился в справедливости самых своих ужасных догадок. Монстр не шутил, запугивая меня своими неопределенными угрозами против "многих представителей рода человеческого". Чувствуя себя отрезанным от других людей, он построил себе подземную берлогу и был полон решимости взорвать все, включая себя, если кто-нибудь попытается загнать его в убежище, в котором он останется одев на один со своим чудовищным уродством.
The discovery flung us into a state of alarm that made us forget all our past and present sufferings.	Сделанное открытие заставило нас забыть прошлые страдания. Хотя только недавно мы были на грани самоубийства, но лишь теперь нам открылась полная, ужасающая правда о нашем положении.
We now knew all that the monster meant to convey when he said to Christine Daae:	Теперь мы понимали, что Эрик сказал Кристине и что он имел в виду под этими отвратительными словами:
"Yes or no! If your answer is no, everybody will be dead AND BURIED!"	"Да или нет; если нет, все будут мертвы и похоронены".
Yes, buried under the ruins of the Paris Grand Opera!	Да, похоронены под обломками театра - великой парижской Оперы! Более страшное преступление трудно себе представить кому-либо, кто хотел бы сделать свой уход из мира высшей точкой ужаса. В тишине своего убежища Эрик хорошо подготовился к катастрофе. Она должна была служить отмщением людям за любовные неудачи самого отвратительного монстра, который когда-либо ходил по земле.
The monster had given her until eleven o'clock in the evening. He had chosen his time well.	Он сказал Кристине, что она должна решить к одиннадцати часам следующей ночи, и выбрал это время не случайно.
There would be many people, many "members of the human race," up there, in the resplendent theater.	На спектакле в блестящей верхней части Оперы будет много людей, много "представителей рода человеческого".

What finer retinue could be expected for his funeral?	Разве мог он желать более утонченного собрания по случаю своей смерти?
He would go down to the tomb escorted by the whitest shoulders in the world, decked with the richest jewels.	Он сойдет в могилу с самыми прекрасными и самыми богато украшенными ювелирными изделиями плечами в мире.
Eleven o'clock to-morrow evening!	Одиннадцать часов!
We were all to be blown up in the middle of the performance ... if Christine Daae said no!	Мы все взорвались бы в середине представления, если бы Кристина сказала "нет".
Eleven o'clock to-morrow evening! ...	Одиннадцать часов завтра ночью!
And what else could Christine say but no?	И как она может не сказать "нет"?
Would she not prefer to espouse death itself rather than that living corpse? She did not know that on her acceptance or refusal depended the awful fate of many members of the human race!	Конечно, она лучше выйдет замуж за саму смерть, чем за этот живой труп, и она может не знать, что ее отказ приведет к немедленному уничтожению "многих представителей рода человеческого".
Eleven o'clock to-morrow evening!	Одиннадцать часов завтра ночью!
And we dragged ourselves through the darkness, feeling our way to the stone steps, for the light in the trap-door overhead that led to the room of mirrors was now extinguished; and we repeated to ourselves:	И пока мы на ощупь пробирались в темноте, убегая от пороха и пытаясь найти каменные ступени, потому что отверстие люка в камеру пыток над нами стало тоже темным, мы повторяли одно:
"Eleven o'clock to-morrow evening!"	"Одиннадцать часов!"
At last, I found the staircase. But, suddenly I drew myself up on the first step, for a terrible thought had come to my mind:	Наконец я нашел лестницу, но неожиданно остановился, пронзенный ужасной мыслью:
"What is the time?"	"Который час?"
Ah, what was the time? ...	Который теперь час? Который час?
For, after all, eleven o'clock to-morrow evening might be now, might be this very moment!	Может быть, уже одиннадцать; или это время наступит через несколько мгновений?
Who could tell us the time?	Кто мог бы сказать нам?
We seemed to have been imprisoned in that hell for days and days ... for years ... since the beginning of the world. Perhaps we should be blown up then and there!	Мне казалось, мы были заключенными ада многие дни, годы, с сотворения мира... Может быть, все вот-вот взлетит на воздух.
Ah, a sound! A crack!	Ад, шум, трескающийся звук!
"Did you hear that? ...	- Вы слышали это? - спросил я Рауля.
There, in the corner ... good heavens! ...	- Там, вот там в углу! Боже мой!
Like a sound of machinery! ...	Это похоже на какой-то механизм!
Again! ...	Вот опять!
Oh, for a light! ...	Ах, если бы у нас был свет!
Perhaps it's the machinery that is to blow everything up! ...	А что если это механизм, который должен все взорвать!

I tell you, a cracking sound: are you deaf?"	Неужели вы не слышите этот потрескивающий звук? Уж не оглохли ли вы?
M. de Chagny and I began to yell like madmen.	Рауль и я начали кричать как безумные.
Fear spurred us on. We rushed up the treads of the staircase, stumbling as we went, anything to escape the dark, to return to the mortal light of the room of mirrors!	Пришпоренные страхом, мы устремились наверх по ступеням, натыкаясь на что-то в темноте. Может быть, люк над нами закрылся и поэтому стало так темно? Нам любой ценой хотелось выбраться из этой темноты, даже если это означало возвращение к смертоносному свету камеры пыток.
We found the trap-door still open, but it was now as dark in the room of mirrors as in the cellar which we had left.	Поднявшись на самый верх лестницы, мы обнаружили, что люк открыт, но в камере пыток было так же темно, как и в погребе Эрика.
We dragged ourselves along the floor of the torture-chamber, the floor that separated us from the powder-magazine.	Мы пролезли через люк и поползли по полу камеры пыток, полу, который отделял нас от этого порохового склада.
What was the time?	Который все-таки час?
We shouted, we called: M. de Chagny to Christine, I to Erik. I reminded him that I had saved his life.	Мы кричали, мы звали. Рауль кричал что было мочи: "Кристина! Кристина!" А я звал Эрика, умолял его, напоминал, что спас ему жизнь.
But no answer, save that of our despair, of our madness: what was the time?	Но ничто не отвечало нам, ничто, кроме нашего собственного отчаяния и безумия. Который час? "Одиннадцать часов завтра ночью!"
We argued, we tried to calculate the time which we had spent there, but we were incapable of reasoning.	Мы обсуждали время, пытаясь определить, как долго находились здесь, но не смогли прийти ни к какому заключению.
If only we could see the face of a watch! ... Mine had stopped, but M. de Chagny's was still going ...	Мои часы давно остановились, но часы Рауля все еще шли.
He told me that he had wound it up before dressing for the Opera ...	Он сказал мне, что завел их вечером, перед тем как пойти в Оперу. Из этого мы пытались сделать вывод, который позволил бы нам надеяться, что мы еще не достигли роковой минуты. Я тщетно старался закрыть люк. Малейший звук, который доходил в комнату через него, вызывал у нас болезненное беспокойство. Который час?
We had not a match upon us ...	Ни у кого из нас не было спичек.
And yet we must know ... M. de Chagny broke the glass of his watch and felt the two hands...	Но мы должны знать... У Рауля возникла идея разбить стекло на своих часах и пощупать стрелки.
He questioned the hands of the watch with his finger-tips, going by the position of the ring of the watch ...	Воцарилось молчание, пока он ощупывал стрелки кончиками своих пальцев, по кругу часов определив, где была верхушка циферблата.
Judging by the space between the hands, he thought it might be just eleven o'clock!	По расположению стрелок он решил, что сейчас точно одиннадцать часов.
But perhaps it was not the eleven o'clock of which we stood in dread.	Но, может быть, это были не те одиннадцать часов, которых мы боялись.
Perhaps we had still twelve hours before us!	Может быть, у нас еще двенадцать часов впереди.

Suddenly, I exclaimed: "Hush!"	- Тихо! - сказал я.
I seemed to hear footsteps in the next room.	Мне послышались шаги в соседней комнате. Я не ошибся. Скрипнула дверь, потом последовали шаги.
Some one tapped against the wall. Christine Daae's voice said:	Кто-то постучал по стене, и мы узнали голос Кристины:
"Raoul!	- Рауль!
Raoul!"	Рауль!
We were now all talking at once, on either side of the wall.	Мы начали говорить через стену.
Christine sobbed; she was not sure that she would find M. de Chagny alive. The monster had been terrible, it seemed, had done nothing but rave, waiting for her to give him the "yes" which she refused.	Кристина рыдала. Она не знала, найдет ли еще Рауля в живых Монстр был страшен. Он неистовствовал в ожидании, что Кристина ответит "да", но напрасно.
And yet she had promised him that "yes," if he would take her to the torture-chamber.	Однако она пообещала сказать, если Эрик отведет ее в камеру пыток.
But he had obstinately declined, and had uttered hideous threats against all the members of the human race!	Но он упрямо отказывался, постоянно угрожая всем представителям рода человеческого.
At last, after hours and hours of that hell, he had that moment gone out, leaving her alone to reflect for the last time.	Наконец, после долгих часов этого ада, он ушел, оставив ее одну обдумать свое решение в последний раз.
"Hours and hours?	Долгих часов?
What is the time now?	Который же теперь час?
What is the time, Christine?"	- Который час, Кристина?
"It is eleven o'clock! Eleven o'clock, all but five minutes!"	- Одиннадцать часов, точнее без пяти минут одиннадцать.
"But which eleven o'clock?"	- Но каких одиннадцать часов?
"The eleven o'clock that is to decide life or death! ...	- Одиннадцать часов, которые решают - жизнь или смерть, - ответила Кристина хриплым от волнения голосом.
He told me so just before he went ...	- Эрик сказал мне это опять, уходя.
He is terrible ...	Он ужасен!
He is quite mad: he tore off his mask and his yellow eyes shot flames! ...	Он был подобен маньяку, он снял маску, но огонь горел в его золотых глазах!
He did nothing but laugh! ...	И он продолжал смеяться.
He said,	Он хохотал, как пьяный демон, когда произнес эти слова:

'I give you five minutes to spare your blushes!	"Пять минут! Я оставляю вас одну из-за вашей хорошо известной скромности. Я не хочу заставлять вас краснеть передо мной, как застенчивую невесту, когда вы произнесете "да". Это то, чего джентльмен не сделает!" Да, он был подобен пьяному демону!
Here,' he said, taking a key from the little bag of life and death, 'here is the little bronze key that opens the two ebony caskets on the mantelpiece in the Louis-Philippe room...	Он отпустил руку в свой "мешок жизни и смерти" и сказал: "Вот маленький бронзовый ключ, открывающий черные ящики на камине в спальне Луи-Филиппа.
In one of the caskets, you will find a scorpion, in the other, a grasshopper, both very cleverly imitated in Japanese bronze: they will say yes or no for you.	В одном ящике вы найдете скорпиона, в другом -кузнечика, оба прекрасно выполнены в японской бронзе. Эти животные помогут вам сделать выбор.
If you turn the scorpion round, that will mean to me, when I return, that you have said yes.	Если вы повернете скорпиона, чтобы он смотрел в противоположном направлении, то, когда я вернусь в комнату, комнату помолвки, я буду знать, что ваш ответ "да".
The grasshopper will mean no.'	Если же вы повернете кузнечика, то, вернувшись сюда, в комнату смерти, я буду знать, что ваш ответ "нет".
And he laughed like a drunken demon.	И Эрик опять засмеялся, как пьяный демон.
I did nothing but beg and entreat him to give me the key of the torture-chamber, promising to be his wife if he granted me that request ...	Я на коленях просила его дать мне ключ от камеры пыток и обещала, что, если он сделает это, я буду его женой навечно.
But he told me that there was no future need for that key and that he was going to throw it into the lake! ...	Но он ответил, что ключ не понадобится больше никогда и он выбросит его в озеро.
And he again laughed like a drunken demon and left me.	Затем, все еще смеясь, демон ушел, сказав, что оставляет меня одну на пять минут, потому что он джентльмен и знает, как уберечь женскую скромность.
Oh, his last words were, 'The grasshopper!	О да, он также сказал: "Кузнечик!
Be careful of the grasshopper!	Будьте осторожны с кузнечиком!
A grasshopper does not only turn: it hops! It hops! And it hops jolly high!'"	Кузнечики прыгают, и прыгают очень высоко!" Я здесь своими словами попытался воспроизвести смысл путаной, почти бессвязной речи Кристины. Она тоже, очевидно, достигла за эти двадцать четыре часа предела человеческих страданий и, возможно, страдала даже больше, чем мы. Она продолжала прерывать себя и нас криками: "Рауль! Вам больно?", ощупывала стену, которая теперь была холодной, и спрашивала, почему она такая горячая.
The five minutes had nearly elapsed and the scorpion and the grasshopper were scratching at my brain.	Пять минут проходили, и скорпион и кузнечик не давали покоя моему бедному истощенному разуму.

Nevertheless, I had sufficient lucidity left to understand that, if the grasshopper were turned, it would hop ... and with it many members of the human race!	Но мне все еще хватило ясности, чтобы понять, что, если кузнечик будет повернут, он прыгнет -то есть взорвет Оперу и всех "представителей рода человеческого" внутри нее.
There was no doubt but that the grasshopper controlled an electric current intended to blow up the powder-magazine!	У меня не было сомнения, что кузнечик каким-то образом связан с зарядом, который мог взорвать пороховой погреб.
M. de Chagny, who seemed to have recovered all his moral force from hearing Christine's voice, explained to her, in a few hurried words, the situation in which we and all the Opera were.	Теперь, когда Рауль опять слышал голос Кристины, его разум, казалось, вновь приобрел силу и ясность. Молодой человек быстро рассказал об опасности, грозящей всем нам.
He told her to turn the scorpion at once.	Она должна повернуть скорпиона немедленно. Поскольку это совпадало с "да", которого так страстно желал Эрик, то удастся предотвратить катастрофу. - Идите, моя дорогая, идите, -просил Рауль, Молчание.
There was a pause. "Christine," I cried, "where are you?"	- Кристина, - позвал я, - где вы?
"By the scorpion."	- Перед скорпионом.
"Don't touch it!"	- Не прикасайтесь к нему!
The idea had come to me-for I knew my Erik-that the monster had perhaps deceived the girl once more. Perhaps it was the scorpion that would blow everything up.	Мне пришло в голову, так как я знал Эрика, что он, возможно, опять обманул Кристину: может быть, именно скорпион взорвет Оперу.
After all, why wasn't he there?	Почему монстра до сих пор нет в комнате?
The five minutes were long past ... and he was not back...	Пять минут давно уже прошли, а он все еще не вернулся.
Perhaps he had taken shelter and was waiting for the explosion! ...	Вероятно, ушел в надежное место и теперь ждет мощного взрыва.
Why had he not returned? ... He could not really expect Christine ever to consent to become his voluntary prey! ...	Больше ждать ему было нечего, поскольку он не мог в действительности надеяться на то, что Кристина когда-либо добровольно согласится стать его добычей.
Why had he not returned?	Почему он не вернулся обратно?
"Don't touch the scorpion!" I said.	- Не прикасайтесь к скорпиону!
"Here he comes!" cried Christine.	- Он идет! - закричала Кристина.
"I hear him!	- Я слышу его!
Here he is!"	Он в самом деле возвращался.
We heard his steps approaching the Louis-Philippe room.	Мы слышали его шаги, затем они затихли.
He came up to Christine, but did not speak.	Эрик подошел к Кристине, не говоря ни слова.
Then I raised my voice: "Erik!	- Эрик! - позвал я громко.
It is I!	- Это я!

Do you know me?"	Вы узнаете меня?
With extraordinary calmness, he at once replied: "So you are not dead in there?	- Вы оба еще живы? - ответил он чрезвычайно мирным тоном.
Well, then, see that you keep quiet."	- Хорошо, только не вздумайте причинить мне какие-либо неприятности.
I tried to speak, but he said coldly:	Я попытался прервать монстра, но он сказал так холодно, что я застыл за своей стеной:
"Not a word, daroga, or I shall blow everything up."	- Ни одного слова, дорога, или я все взорву.
And he added, "The honor rests with mademoiselle	- Затем он продолжал: - Честь принадлежит мадемуазель Доэ.
Mademoiselle has not touched the scorpion"-how deliberately he spoke!-"mademoiselle has not touched the grasshopper"-with that composure!-"but it is not too late to do the right thing.	Она не прикоснулась к скорпиону, - как спокойно он говорил! - но она не прикоснулась и к кузнечику, - с таким пугающим самообладанием! - однако еще не поздно.
There, I open the caskets without a key, for I am a trap-door lover and I open and shut what I please and as I please. I open the little ebony caskets: mademoiselle, look at the little dears inside. Aren't they pretty?	Сейчас я открою маленькие ящики из черного дерева, без ключа, потому что я любитель люков и открываю и закрываю все, что хочу. Посмотрите сюда, мадемуазель, и вы увидите этих маленьких животных. Они сделаны реалистично, не правда ли? И выглядят так безобидно? Но нельзя судить о книге по ее обложке. - Все это было сказано твердым, равнодушным голосом.
If you turn the grasshopper, mademoiselle, we shall all be blown up.	- Если вы повернете кузнечика, мадемуазель, мы все взорвемся.
There is enough gun-powder under our feet to blow up a whole quarter of Paris.	Под нами достаточно пороха, чтобы разрушить все близлежащие кварталы Парижа.
If you turn the scorpion, mademoiselle, all that powder will be soaked and drowned.	Если вы повернете скорпиона, весь порох будет затоплен.
Mademoiselle, to celebrate our wedding, you shall make a very handsome present to a few hundred Parisians who are at this moment applauding a poor masterpiece of Meyerbeer's ... you shall make them a present of their lives ... For, with your own fair hands, you shall turn the scorpion ...	В честь нашей свадьбы, мадемуазель, вы сделаете прекрасный подарок нескольким сотням парижан, которые сейчас аплодируют бедному шедевру Мейербера. Вы подарите им, жизнь, когда вашими красивыми руками - каким утомленным был его голос! - вы повернете скорпиона.
And merrily, merrily, we will be married!"	И для нас зазвонят свадебные колокола!
A pause; and then: "If, in two minutes, mademoiselle, you have not turned the scorpion, I shall turn the grasshopper ... and the grasshopper, I tell you, HOPS JOLLY HIGH!"	- Молчание, затем он снова произнес: - Если через две минуты вы не повернете скорпиона (у меня часы, которые идут прекрасно), я поверну кузнечика. И помните, что кузнечики прыгают очень высоко.
The terrible silence began anew.	Молчание возобновилось, тревожное молчание. Я знал, что, когда Эрик говорил таким спокойным, мирным, утомленным голосом, это означало, что он на конце своего каната, способный иди на самое колоссальное преступление или на самую пылкую преданность, и что в таком состоянии, из-за одного неосторожного слова, он может вызвать бурю.

The Vicomte de Chagny, realizing that there was nothing left to do but pray, went down on his knees and prayed.	Поняв, что ему ничего не остается делать, кроме как молиться, Рауль упал на колени.
As for me, my blood beat so fiercely that I had to take my heart in both hands, lest it should burst.	Что касается меня, мое сердце колотилось так бешено, что я положил руку на грудь, напуганный тем, что оно может взорваться. Мы оба с ужасом сознавали, что происходит в охваченном паникой разуме Кристины в это время, мы понимали, почему она не решалась повернуть скорпиона. Что если скорпион взорвет все, если Эрик решил заставить всех нас умереть вместе с ним?
At last, we heard Erik's voice:	Наконец мы услышали его голос, теперь ангельски мягкий:
"The two minutes are past ...	- Две минуты прошли.
Good-by, mademoiselle...	Прощайте, мадемуазель.
Hop, grasshopper!	Прыгай, кузнечик!
"Erik," cried Christine, "do you swear to me, monster, do you swear to me that the scorpion is the one to turn? "Yes, to hop at our wedding." "Ah, you see! You said, to hop!"	- Эрик! - закричала Кристина, которая, должно быть, схватила его за руку. - Поклянитесь мне, монстр, поклянитесь своей адской любовью, что скорпион как раз то, что надо повернуть? - Да, это то, что пошлет нас на небо. - О, вы имеете в виду, что это убьет нас?
"At our wedding, ingenuous child! ...	- Конечно, нет, невинное дитя! Я имею в виду, что это пошлет нас на небо нашей женитьбы.
The scorpion opens the ball...	Скорпион открывает бал..
But that will do! ...	Довольно!
You won't have the scorpion?	Вы не хотите скорпиона?
Then I turn the grasshopper!"	Тогда я поверну кузнечика.
"Erik!"	- Эрик.
"Enough!"	- Довольно!
I was crying out in concert with Christine.	Я присоединил свой крик к крику Кристины.
M. de Chagny was still on his knees, praying.	Рауль, все еще на коленях, продолжал молиться.
"Erik! I have turned the scorpion!"	- Эрик, я повернула скорпиона!
Oh, the second through which we passed!	Что за секунду мы пережили!
Waiting!	Ожидание!
Waiting to find ourselves in fragments, amid the roar and the ruins!	Ожидание взрыва, который разорвет всех на кусочки в середине грома и руин!
Feeling something crack beneath our feet, hearing an appalling hiss through the open trap-door, a hiss like the first sound of a rocket!	Мы чувствовали, как что-то трещит в бездне под нашими ногами, и это, возможно, является началом высшей точки ужаса.

It came softly, at first, then louder, then very loud.	Через люк, открытый в темноту (черная бездна в черной ночи), мы слышали беспокойное шипение - первый звук горящего фитиля, вначале слабый, затем все сильнее, сильнее. Но слушайте, слушайте! И держите обе руки на вашем колотящемся сердце, готовым разорваться вместе с сердцами других "представителей рода человеческого"!
But it was not the hiss of fire.	Это не было шипением огня.
It was more like the hiss of water.	Больше похоже на стремительную воду...
And now it became a gurgling sound: "Guggle! Guggle!" We rushed to the trap-door.	В люк! Слушайте! Слушайте! Теперь звук стал булькающим. В люк! В люк! Какая прохлада! Холодная вода!
All our thirst, which vanished when the terror came, now returned with the lapping of the water.	Чувство жажды, которое отступило, когда пришел ужас, со звуком струящейся воды вернулось еще более сильным, чем прежде. Вода! Вода!
The water rose in the cellar, above the barrels, the powder-barrels-"Barrels! ...	Вода поднималась в погребе Эрика над бочками, всеми бочками с порохом. (Бочки!
Barrels!	Бочки!
Any barrels to sell?"-and we went down to it with parched throats.	Есть бочки для продажи?) Вода! Мы спустились вниз встретить ее нашими пересохшими глотками.
It rose to our chins, to our mouths.	Она поднималась к нашим подбородкам, к нашим ртам.
And we drank. We stood on the floor of the cellar and drank.	И мы пили в погребе, пили из погреба, как из стакана.
And we went up the stairs again in the dark, step by step, went up with the water.	Мы спустились вниз встретить воду и теперь поднимались вверх вместе с ней. Весь этот порох теперь не нужен, затоплен! Хорошо сделанная работа! Недостатка воды в доме у озера не было! Если бы так продолжалось и дальше, все озеро вылилось бы в погреб. Мы не знали, где остановится вода Она все еще поднималась.
The water came out of the cellar with us and spread over the floor of the room.	Выйдя из погреба, вода стала растекаться по полу камеры пыток.
If, this went on, the whole house on the lake would be swamped.	Ведь так весь дом у озера может быть затоплен!
The floor of the torture-chamber had itself become a regular little lake, in which our feet splashed.	Пол в камере стал сам небольшим озером, в котором шлепали наши ноги.
Surely there was water enough now!	Воды уже было более чем достаточно.
Erik must turn off the tap!	Эрику пора закрыть ее.
"Erik!	- Эрик!
Erik!	Эрик!
That is water enough for the gunpowder!	Достаточно воды для пороха!
Turn off the tap!	Закройте ее.

Turn off the scorpion!"	Поверните скорпиона! - кричали мы.
But Erik did not reply.	Но Эрик не отвечал.
We heard nothing but the water rising: it was half-way to our waists!	Мы не слышали ничего, кроме звука поднимающейся воды. Она уже доходила до середины наших икр.
"Christine!" cried M. de Chagny. "Christine!	- Кристина! Кристина! - закричал Рауль.
The water is up to our knees!"	- Вода поднимается! Она уже достигла наших коленей!
But Christine did not reply ...	Но Кристина тоже не отвечала.
We heard nothing but the water rising.	Из соседней комнаты не доносилось ни звука.
No one, no one in the next room, no one to turn the tap, no one to turn the scorpion!	Там никого не было! Никого, кто закрыл бы воду! Никого, кто повернул бы скорпиона!
We were all alone, in the dark, with the dark water that seized us and clasped us and froze us!	Мы были одни в темноте, в воде, окружающей нас, поднимающейся, охлаждающей нас.
"Erik!	- Эрик!
Erik!"	Эрик!
"Christine!	Кристина!
Christine!"	Кристина!
By this time, we had lost our foothold and were spinning round in the water, carried away by an irresistible whirl, for the water turned with us and dashed us against the dark mirror, which thrust us back again; and our throats, raised above the whirlpool, roared aloud.	Мы потеряли опору, и вода закружила нас в мощном водовороте. Нас бросало к темным зеркалам, но они, казалось, отталкивали нас, и наши глотки вопили над вспенившейся стихией.
Were we to die here, drowned in the torture-chamber?	Должны ли мы умереть здесь, затопленные в камере пыток?
I had never seen that.	Я никогда не видел, чтобы такое случалось раньше с кем-нибудь из жертв.
Erik, at the time of the rosy hours of Mazenderan, had never shown me that, through the little invisible window.	Эрик никогда не показывал мне подобную смерть через то маленькое окно во время "розовых часов" Мазендерана.
"Erik!	- Эрик!
Erik!" I cried.	Эрик!
"I saved your life!	Я спас вам жизнь!
Remember! ...	Помните?
You were sentenced to death! But for me, you would be dead now! ...	Вы были обречены? Вы должны были умереть! Я открыл для вас ворота жизни!
Erik!"	Эрик!
We whirled around in the water like so much wreckage.	Мы кружились н воде, как обломки корабля после крушения.
But, suddenly, my straying hands seized the trunk of the iron tree!	Внезапно мои руки ухватились за ствол железного дерева.

I called M. de Chagny, and we both hung to the branch of the iron tree.	Я позвал Рауля, и вскоре мы оба уже держались за ветку железного дерева.
And the water rose still higher.	Вода все еще поднималась...
"Oh! Oh! Can you remember?	- Попытайтесь вспомнить!
How much space is there between the branch of the tree and the dome-shaped ceiling?	Каково пространство между веткой железного дерева и куполообразным потолком камеры пыток?
Do try to remember! ...	Попытайтесь вспомнить!
After all, the water may stop, it must find its level! ...	В конце концов, может быть, вода остановится. Она должна найти свой собственный уровень.
There, I think it is stopping! ...	Да, я думаю, она останавливается... Нет!
No, no, oh, horrible! ...	Нет! Это ужасно!
Swim!	Мы должны плыть!
Swim for your life!"	Плывите!
Our arms became entangled in the effort of swimming; we choked; we fought in the dark water; already we could hardly breathe the dark air above the dark water, the air which escaped, which we could hear escaping through some vent-hole or other.	Мы поплыли, задыхаясь, борясь с темной водой, нам было трудно дышать этим черным воздухом над черной водой. Воздух уходил из комнаты. Мы слышали, как он утекает через какую-то вентиляционную систему.
"Oh, let us turn and turn and turn until we find the air hole and then glue our mouths to it!"	Мы продолжали кружиться до тех пор, пока не нашли воздушную отдушину и не прижались к ней ртами.
But I lost my strength; I tried to lay hold of the walls!	Но силы покидали меня.
Oh, how those glass walls slipped from under my groping fingers! ... We whirled round again! ...	Я хватался за стены, стеклянные стены, и мои отчаявшиеся пальцы скользили по ним.
We began to sink! ...	Мы начинали тонуть.
One last effort! ...	Последнее усилие!
A last cry:	Последний крик:
"Erik! ...	- Эрик!
Christine! ..."	Кристина!
"Guggle, guggle, guggle!" in our ears. "Guggle! Guggle!" At the bottom of the dark water, our ears went, "Guggle! Guggle!"	Булькающий звук в ушах, под поверхностью темной воды, бульканье в ушах.
And, before losing consciousness entirely, I seemed to hear, between two guggles:	И перед тем как потерять сознание, мне показалось, что я услышал сквозь это кошмарное
"Barrels!	"Бочки!
Barrels!	Бочки!
Any barrels to sell?"	Есть бочки для продажи?"
Chapter XXVI The End of the Ghost's Love Story	Глава 27 Конец любовной истории призрака
The previous chapter marks the conclusion of the written narrative which the Persian left behind him.	Мы подошли к концу письменного отчета, который передал мне перс.

Notwithstanding the horrors of a situation which seemed definitely to abandon them to their deaths, M. de Chagny and his companion were saved by the sublime devotion of Christine Daae.	Несмотря на ужас положения, в котором смерть казалась неизбежной, Рауль и его спутник были спасены благодаря великой преданности Кристины Доэ.
And I had the rest of the story from the lips of the daroga himself.	Оставшуюся часть истории рассказал мне сам перс.
When I went to see him, he was still living in his little flat in the Rue de Rivoli, opposite the Tuileries.	Когда я встретился с ним, он жил в небольшой квартире на улице Риволи, напротив Тюильри.
He was very ill, and it required all my ardor as an historian pledged to the truth to persuade him to live the incredible tragedy over again for my benefit.	Он был очень болен, и потребовалось все мое рвение репортера-историка на службе истины, чтобы уговорить его согласиться разгрузить свою память.
His faithful old servant Darius showed me in to him.	Его верный старый слуга Дариус был еще с ним, и он провел меня к хозяину.
The daroga received me at a window overlooking the garden of the Tuileries.	Перс принял меня возле окна, выходящего в сад Тюильри.
He still had his magnificent eyes, but his poor face looked very worn.	Он сидел в большом кресле и, когда пытался держаться бодро, было видно, что когда-то это был красивый, хорошо сложенный мужчина. На меня смотрели все еще прекрасные глаза, но бледное лицо выглядело очень усталым.
He had shaved the whole of his head, which was usually covered with an astrakhan cap; he was dressed in a long, plain coat and amused himself by unconsciously twisting his thumbs inside the sleeves; but his mind was quite clear, and he told me his story with perfect lucidity.	Г олова перса, обычно покрытая каракулевой шапкой, была обрита. На нем был простой свободный пиджак, и он невольно развлекал себя тем, что вертел большими пальцами рук внутри рукавов. Но ум его оставался вполне ясным. Перс не мог вспоминать ужасы прошлого без понятного волнения, и мне пришлось выжимать из него конец этой странной истории буквально по кускам. Иногда я должен был долго умолять его, прежде чем он отвечал на мои вопросы, а иногда, поощряемый своими воспоминаниями, он с удивительной живостью рисовал отвратительный образ Эрика и страшные часы, которые он и Рауль де Шаньи провели в доме у озера. Я все еще вижу, как он дрожит мелкой дрожью, описывая свое пробуждение в спальне Луи-Филиппа после потери сознания в воде. И вот конец этой ужасной истории в том виде, каком перс рассказал ее мне, чтобы завершить написанный им отчет.
It seems that, when he opened his eyes, the daroga found himself lying on a bed.	Когда перс открыл глаза, он увидел, что лежит в постели.
M. de Chagny was on a sofa, beside the wardrobe.	Рауль лежал на диване рядом с зеркальным гардеробом.
An angel and a devil were watching over them.	Ангел и демон наблюдали за ними.

After the deceptions and illusions of the torture-chamber, the precision of the details of that quiet little middle-class room seemed to have been invented for the express purpose of puzzling the mind of the mortal rash enough to stray into that abode of living nightmare.	После миражей и иллюзий камеры пыток обстановка этой тихой маленькой комнаты казалась специально изобретенной для того, чтобы сбить с толку любого человека, отважившегося на вторжение во владения Эрика.
The wooden bedstead, the waxed mahogany chairs, the chest of drawers, those brasses, the little square antimacassars carefully placed on the backs of the chairs, the clock on the mantelpiece and the harmless-looking ebony caskets at either end, lastly, the whatnot filled with shells, with red pin-cushions, with mother-of-pearl boats and an enormous ostrich-egg, the whole discreetly lighted by a shaded lamp standing on a small round table: this collection of ugly, peaceable, reasonable furniture, AT THE BOTTOM OF THE OPERA CELLARS, bewildered the imagination more than all the late fantastic happenings.	Изогнутая кровать, кресла из красного дерева, туалетный столик с медной фурнитурой, маленькие вышитые салфетки на спинках кресел, часы, безобидно выглядящие ящички на каждом конце камина, полки с выставленными на них морскими раковинами, красные подушечки для булавок, перламутровые лодочки и огромное страусиное яйцо, затемненная лампа на подставке, мягко освещавшая всю сцену, - эта меблировка, с ее трогательным уродством, такая обычная и необычная, в глубине подвалов Оперы приводила в замешательство ум больше, чем все фантастические события, которые только что имели место.
And the figure of the masked man seemed all the more formidable in this old-fashioned, neat and trim little frame.	И в этом опрятном, уютном, старомодном окружении фигура человека в маске казалась еще более страшной.
It bent down over the Persian and said, in his ear:	Он склонился к уху перса и сказал мягко:
"Are you better, daroga? ...	- Вы чувствуете себя лучше, дарога?
You are looking at my furniture? ...	Вы смотрите на мою мебель?
It is all that I have left of my poor unhappy mother."	Это все, что осталось от моей несчастной матери.
Christine Daae did not say a word: she moved about noiselessly, like a sister of charity, who had taken a vow of silence. She brought a cup of cordial, or of hot tea, he did not remember which. The man in the mask took it from her hands and gave it to the Persian.	Он говорил еще что-то, чего перс не мог вспомнить, но одно он помнил ясно, - и это казалось ему странным, - за все время, что он провел в старомодной спальне в стиле Луи-Филиппа, Кристина не сказала ни слова. Она передвигалась бесшумно, как монахиня, которая дала обет молчания, и время от времени приносила чашечку горячего тонизирующего напитка или чая, которые Эрик брал у нее и давал персу.
M. de Chagny was still sleeping.	Рауль все еще спал.
Erik poured a drop of rum into the daroga's cup and, pointing to the viscount, said:	Наливая немного рома в чашку перса, Эрик кивнул в сторону Рауля, лежащего на диване:
"He came to himself long before we knew if you were still alive, daroga. He is quite well.	- Он пришел в себя задолго до того, как мы узнали, будете ли вы жить, дарога.
He is asleep.	Теперь он спит.
We must not wake him."	Не надо его будить.
Erik left the room for a moment, and the Persian raised himself on his elbow, looked around him and saw Christine Daae sitting by the fireside.	Когда Эрик на короткое время вышел из комнаты, перс поднялся на локте и увидел белую фигуру Кристины у камина.

He spoke to her, called her, but he was still very weak and fell back on his pillow.	Он позвал ее и, все еще слабый, опять упал на подушки.
Christine came to him, laid her hand on his forehead and went away again.	Кристина подошла к нему, положила руку ему на лоб, а затем отошла.
And the Persian remembered that, as she went, she did not give a glance at M. de Chagny, who, it is true, was sleeping peacefully; and she sat down again in her chair by the chimney-corner, silent as a sister of charity who had taken a vow of silence.	Перс хорошо помнил, что она даже не взглянула на Рауля, который спокойно спал рядом. Она вернулась и снова села у камина, по-прежнему молчаливая, как монахиня, давшая обет молчания.
Erik returned with some little bottles which he placed on the mantelpiece.	Эрик вернулся с несколькими маленькими пузырьками, которые поставил на камин.
And, again in a whisper, so as not to wake M. de Chagny, he said to the Persian, after sitting down and feeling his pulse:	Сев возле перса и пощупав его пульс, он сказал опять тихо, чтобы не разбудить Рауля:
"You are now saved, both of you. And soon I shall take you up to the surface of the earth, TO PLEASE MY WIFE."	- Вы оба в безопасности теперь, и скоро я отведу вас наверх, чтобы угодить моей жене.
Thereupon he rose, without any further explanation, and disappeared once more.	- Затем он встал и опять ушел без каких-либо объяснений.
The Persian now looked at Christine's quiet profile under the lamp.	Перс взглянул на спокойный профиль Кристины в свете лампы.
She was reading a tiny book, with gilt edges, like a religious book.	Она читала маленькую, с золотым тиснением книгу формата, используемого для религиозных работ:
There are editions of THE IMITATION that look like that.	"Имитация Христа", например, появляется в таком издании.
The Persian still had in his ears the natural tone in which the other had said, "to please my wife."	В ушах перса все еще звучали слова Эрика -"...чтобы угодить моей жене".
Very gently, he called her again; but Christine was wrapped up in her book and did not hear him.	Перс опять позвал Кристину, но, очевидно, она была глубоко поглощена книгой, потому что не услышала его.
Erik returned, mixed the daroga a draft and advised him not to speak to "his wife" again nor to any one, BECAUSE IT MIGHT BE VERY DANGEROUS TO EVERYBODY'S HEALTH.	Эрик вернулся и дал персу новую дозу лекарства, посоветовав ничего больше не говорить "его жене" или кому-либо еще, потому что это опасно для здоровья.
Eventually, the Persian fell asleep, like M. de Chagny, and did not wake until he was in his own room, nursed by his faithful Darius, who told him that, on the night before, he was found propped against the door of his flat, where he had been brought by a stranger, who rang the bell before going away.	Перс вспоминал, что видел черную фигуру Эрика и белую фигуру Кристины, скользящих молча по комнате и склонявшихся над ним и Раулем. Перс все еще был слаб, и малейший звук - дверь зеркального гардероба скрипела, когда открывалась, - вызывал у него головную боль. Наконец он тоже заснул. На этот раз перс проснулся в своей собственной спальне, под присмотром верного Дариуса, который рассказал, что его нашли прошлой ночью около двери квартиры, куда он был доставлен неизвестным, позвонившим в дверь и скрывшимся.