Игрок - русский и английский параллельные тексты

"Good Lord!" I thought with, may God forgive me, a most malicious smile, "every ten-gulden piece which the Grandmother staked must have raised a blister on the General's heart, and maddened De Griers, and driven Mlle. de Cominges almost to frenzy with the sight of this spoon dangling before her lips."	Боже! подумал я (и прости меня, господи, с самым злорадным смехом), - боже, да ведь каждый фридрихсдор, поставленный бабушкою давеча, ложился болячкою на сердце генерала, бесил Де-Грие и доводил до исступления m-lle de Cominges, у которой мимо рта проносили ложку.
Another factor is the circumstance that even when, overjoyed at winning, the Grandmother was distributing alms right and left, and taking every one to be a beggar, she again snapped out to the General that he was not going to be allowed any of her money-which meant that the old lady had quite made up her mind on the point, and was sure of it. Yes, danger loomed ahead.	Вот и еще факт: даже с выигрыша, с радости, когда бабушка раздавала всем деньги и каждого прохожего принимала за нищего, даже и тут у ней вырвалось к генералу: "А тебе-то все-таки не дам!" Это значит: села на этой мысли, уперлась, слово такое себе дала; - опасно! опасно!
All these thoughts passed through my mind during the few moments that, having left the old lady's rooms, I was ascending to my own room on the top storey.	Все эти соображения ходили в моей голове в то время, как я поднимался от бабушки по парадной лестнице, в самый верхний этаж, в свою каморку.
What most struck me was the fact that, though I had divined the chief, the stoutest, threads which united the various actors in the drama, I had, until now, been ignorant of the methods and secrets of the game.	Все это занимало меня сильно; хотя, конечно, я и прежде мог предугадывать главные толстейшие нити, связывавшие предо мною актеров, но все-таки окончательно не знал всех средств и тайн этой игры.
For Polina had never been completely open with me.	Полина никогда не была со мною вполне доверчива.
Although, on occasions, it had happened that involuntarily, as it were, she had revealed to me something of her heart, I had noticed that in most cases-in fact, nearly always-she had either laughed away these revelations, or grown confused, or purposely imparted to them a false guise.	Хоть и случалось, правда, что она открывала мне подчас, как бы невольно, свое сердце, но я заметил, что часто, да почти и всегда, после этих открытий или в смех обратит все сказанное, или запутает и с намерением придаст всему ложный вид.
Yes, she must have concealed a great deal from me.	О! она многое скрывала!
But, I had a presentiment that now the end of this strained and mysterious situation was approaching.	Во всяком случае, я предчувствовал, что подходит финал всего этого таинственного и напряженного состояния.
Another stroke, and all would be finished and exposed.	Еще один удар - и все будет кончено и обнаружено.
Of my own fortunes, interested though I was in the affair, I took no account.	О своей участи, тоже во всем этом заинтересованный, я почти не заботился.
I was in the strange position of possessing but two hundred gulden, of being at a loose end, of lacking both a post, the means of subsistence, a shred of hope, and any plans for the future, yet of caring nothing for these things.	Странное у меня настроение: в кармане всего двадцать фридрихсдоров; я далеко на чужой стороне, без места и без средств к существованию, без надежды, без расчетов и - не забочусь об этом!
Had not my mind been so full of Polina, I should have given myself up to the comical piquancy of the impending denouement, and laughed my fill at it.	Если бы не дума о Полине, то я просто весь отдался бы одному комическому интересу предстоящей развязки и хохотал бы во все горло.

But the thought of Polina was torture to me. That her fate was settled I already had an inkling; yet that was not the thought which was giving me so much uneasiness.	Но Полина смущает меня; участь ее решается, это я предчувствовал, но, каюсь, совсем не участь ее меня беспокоит.
What I really wished for was to penetrate her secrets. I wanted her to come to me and say,	Мне хочется проникнуть в ее тайны; мне хотелось бы, чтобы она пришла ко мне и сказала:
"I love you," and, if she would not so come, or if to hope that she would ever do so was an unthinkable absurdity-why, then there was nothing else for me to want.	"Ведь я люблю тебя", а если нет, если это безумство немыслимо, то тогда... ну, да чего пожелать?
Even now I do not know what I am wanting.	Разве я знаю, чего желаю?
I feel like a man who has lost his way. I yearn but to be in her presence, and within the circle of her light and splendour-to be there now, and forever, and for the whole of my life.	Я сам как потерянный; мне только бы быть при ней, в ее ореоле, в ее сиянии, навечно, всегда, всю жизнь.
More I do not know.	Дальше я ничего не знаю!
How can I ever bring myself to leave her?	И разве я могу уйти от нее?
On reaching the third storey of the hotel I experienced a shock. I was just passing the General's suite when something caused me to look round.	В третьем этаже, в их коридоре, меня что-то как толкнуло.
Out of a door about twenty paces away there was coming Polina!	Я обернулся и, в двадцати шагах или более, увидел выходящую из двери Полину.
She hesitated for a moment on seeing me, and then beckoned me to her.	Она точно выжидала и высматривала меня и тотчас же к себе поманила.
"Polina Alexandrovna!"	- Полина Александровна...
"Hush! Not so loud."	- Тише! - предупредила она.
"Something startled me just now," I whispered, "and I looked round, and saw you.	- Представьте себе, - зашептал я, - меня сейчас точно что толкнуло в бок; оглядываюсь - вы!
Some electrical influence seems to emanate from your form."	Точно электричество исходит из вас какое-то!
"Take this letter," she went on with a frown (probably she had not even heard my words, she was so preoccupied), "and hand it personally to Mr. Astley.	- Возьмите это письмо, - заботливо и нахмуренно произнесла Полина, наверное не расслышав того, что я сказал, - и передайте лично мистеру Астлею сейчас.
Go as quickly as ever you can, please.	Поскорее, прошу вас.
No answer will be required.	Ответа не надо.
He himself-" She did not finish her sentence.	Он сам... Она не договорила.
"To Mr. Astley?" I asked, in some astonishment.	- Мистеру Астлею? - переспросил я в удивлении.
But she had vanished again.	Но Полина уже скрылась в дверь.

Aha! So the two were carrying on a correspondence! However, I set off to search for Astley-first at his hotel, and then at the Casino, where I went the round of the salons in vain. At length, vexed, and almost in despair, I was on my way home when I ran across him among a troop of English ladies and gentlemen who had been out for a ride.	- Ага, так у них переписка! - я, разумеется, побежал тотчас же отыскивать мистера Астлея, сперва в его отеле, где его не застал, потом в воксале, где обегал все залы, и наконец, в досаде, чуть не в отчаянии, возвращаясь домой, встретил его случайно, в кавалькаде какие-то англичан и англичанок, верхом.
Beckoning to him to stop, I handed him the letter.	Я поманил его, остановил и передал ему письмо.
We had barely time even to look at one another, but I suspected that it was of set purpose that he restarted his horse so quickly.	Мы не успели и переглянуться. Но я подозреваю, что мистер Астлей нарочно поскорее пустил лошадь.
Was jealousy, then, gnawing at me?	Мучила ли меня ревность?
At all events, I felt exceedingly depressed, despite the fact that I had no desire to ascertain what the correspondence was about.	Но я был в самом разбитом состоянии духа. Я и удостовериться не хотел, о чем они переписываются.
To think that HE should be her confidant!	Итак, он ее поверенный!
"My friend, mine own familiar friend!" passed through my mind. Yet WAS there any love in the matter?	"Друг-то друг, - думал я, - и это ясно (и когда он успел сделаться), но есть ли тут любовь?"
"Of course not," reason whispered to me.	"Конечно, нет", - шептал мне рассудок.
But reason goes for little on such occasions.	Но ведь одного рассудка в эдаких случаях мало.
I felt that the matter must be cleared up, for it was becoming unpleasantly complex.	Во всяком случае предстояло и это разъяснить. Дело неприятно усложнялось.
I had scarcely set foot in the hotel when the commissionaire and the landlord (the latter issuing from his room for the purpose) alike informed me that I was being searched for high and low-that three separate messages to ascertain my whereabouts had come down from the General.	Не успел я войти в отель, как швейцар и вышедший из своей комнаты обер-кельнер сообщили мне, что меня требуют, ищут, три раза посылали наведываться: где я? - просят как можно скорее в номер к генералу.
When I entered his study I was feeling anything but kindly disposed.	Я был в самом скверном расположении духа.
I found there the General himself, De Griers, and Mlle. Blanche, but not Mlle.'s mother, who was a person whom her reputed daughter used only for show purposes, since in all matters of business the daughter fended for herself, and it is unlikely that the mother knew anything about them.	У генерала в кабинете я нашел, кроме самого генерала, Де-Грие и m-lle Blanche, одну, без матери. Мать была решительно подставная особа, употреблявшаяся только для парада; но когда доходило до настоящего дела, то m-lle Blanche орудовала одна. Да и вряд ли та что-нибудь знала про дела своей названной дочки.
Some very heated discussion was in progress, and meanwhile the door of the study was open-an unprecedented circumstance.	Они втроем о чем-то горячо совещались, и даже дверь кабинета была заперта, чего никогда не бывало.
As I approached the portals I could hear loud voices raised, for mingled with the pert, venomous accents of De Griers were Mlle. Blanche's excited, impudently abusive tongue and the General's plaintive wail as, apparently, he sought to justify himself in something.	Подходя к дверям, я расслышал громкие голоса -дерзкий и язвительный разговор Де-Грие, нахально-ругательный и бешеный крик Blanche и жалкий голос генерала, очевидно в чем-то оправдывавшегося.

But on my appearance every one stopped speaking, and tried to put a better face upon matters.	При появлении моем все они как бы поприудержались и подправились.
De Griers smoothed his hair, and twisted his angry face into a smile-into the mean, studiedly polite French smile which I so detested; while the downcast, perplexed General assumed an air of dignity-though only in a mechanical way.	Де-Грие поправил волосы и из сердитого лица сделал улыбающееся, - тою скверною, официально-учтивою, французскою улыбкою, которую я так ненавижу. Убитый и потерявшийся генерал приосанился, но как-то машинально.
On the other hand, Mlle. Blanche did not trouble to conceal the wrath that was sparkling in her countenance, but bent her gaze upon me with an air of impatient expectancy.	Одна только m-lle Blanche почти не изменила своей сверкающей гневом физиономии и только замолкла, устремив на меня взор с нетерпеливым ожиданием.
I may remark that hitherto she had treated me with absolute superciliousness, and, so far from answering my salutations, had always ignored them.	Замечу, что она до невероятности небрежно доселе со мною обходилась, даже не отвечала на мои поклоны, - просто не примечала меня.
"Alexis Ivanovitch," began the General in a tone of affectionate upbraiding, "may I say to you that I find it strange, exceedingly strange, that-In short, your conduct towards myself and my family- In a word, your-er-extremely-"	- Алексей Иванович, - начал нежно распекающим тоном генерал, - позвольте вам объявить, что странно, в высочайшей степени странно... одним словом, ваши поступки относительно меня и моего семейства... одним словом, в высочайшей степени странно...
"Eh! Ce n'est pas ca," interrupted De Griers in a tone of impatience and contempt (evidently he was the ruling spirit of the conclave). "Mon cher monsieur, notre general se trompe. What he means to say is that he warns you-he begs of you most earnestly-not to ruin him.	- Eh! ce n'est pas ca, - с досадой и презрением перебил Де-Грие. (Решительно, он всем заправлял!) - Mon cher monsieur, notre cher general se trompe - впадая в такой тон (продолжаю его речь по-русски), но он хотел вам сказать... то есть вас предупредить или, лучше сказать, просить вас убедительнейше, чтобы вы не губили его, - ну да, не губили!
I use the expression because-"	Я употребляю именно это выражение...
"Why? Why?" I interjected.	- Но чем же, чем же? - прервал я.
"Because you have taken upon yourself to act as guide to this, to this-how shall I express it?-to this old lady, a cette pauvre terrible vieille. But she will only gamble away all that she has-gamble it away like thistledown.	- Помилуйте, вы беретесь быть руководителем (или как это сказать?) этой старухи, cette pauvre terrible vieille, - сбивался сам Де-Грие, - но ведь она проиграется; она проиграется вся в пух!
You yourself have seen her play.	Вы сами видели, вы были свидетелем, как она играет!
Once she has acquired the taste for gambling, she will never leave the roulette-table, but, of sheer perversity and temper, will stake her all, and lose it. In cases such as hers a gambler can never be torn away from the game; and then-and then-"	Если она начнет проигрывать, то она уж и не отойдет от стола, из упрямства, из злости, и все будет играть, все будет играть, а в таких случаях никогда не отыгрываются, и тогда... тогда...
"And then," asseverated the General, "you will have ruined my whole family.	- И тогда, - подхватил генерал, - тогда вы погубите все семейство!
I and my family are her heirs, for she has no nearer relatives than ourselves.	Я и мое семейство, мы - ее наследники, у ней нет более близкой родни.

I tell you frankly that my affairs are in great-very great disorder; how much they are so you yourself are partially aware. If she should lose a large sum, or, maybe, her whole fortune, what will become of us-of my children" (here the General exchanged a glance with De Griers) "or of me?" (here he looked at Mlle. Blanche, who turned her head contemptuously away)."Alexis Ivanovitch, I beg of you to save us."	Я вам откровенно скажу: дела мои расстроены, крайне расстроены. Вы сами отчасти знаете... Если она проиграет значительную сумму или даже, пожалуй, все состояние (о боже!), что тогда будет с ними, с моими детьми! (генерал оглянулся на Де-Грие) - со мною! (Он поглядел на m-lle Blanche, с презрением от него отвернувшуюся.) Алексей Иванович, спасите, спасите нас!..
"Tell me, General, how am I to do so? On what footing do I stand here?"	-Да чем же, генерал, скажите, чем я могу... Что я-то тут значу?
"Refuse to take her about. Simply leave her alone."	- Откажитесь, откажитесь, бросьте ее!..
"But she would soon find some one else to take my place?"	-Так другой найдется! - вскричал я.
"Ce n'est pas ca, ce n'est pas ca," again interrupted De Griers. "Que diable!	- Ce n'est pas ca, ce n'est pas ca, - перебил опять Де-Грие, - que diable!
Do not leave her alone so much as advise her, persuade her, draw her away. In any case do not let her gamble; find her some counter-attraction."	Нет, не покидайте, но по крайней мере усовестите, уговорите, отвлеките... Ну, наконец, не дайте ей проиграть слишком много, отвлеките ее как-нибудь.
"And how am I to do that?	- Да как я это сделаю?
If only you would undertake the task, Monsieur de Griers!"	Если бы вы сами взялись за это, monsieur Де-Грие, - прибавил я как можно наивнее.
I said this last as innocently as possible, but at once saw a rapid glance of excited interrogation pass from Mlle.	Тут я заметил быстрый, огненный, вопросительный взгляд mademoiselle Blanche на Де-Грие.
Blanche to De Griers, while in the face of the latter also there gleamed something which he could not repress.	В лице самого Де-Грие мелькнуло что-то особенное, что-то откровенное, от чего он не мог удержаться.
"Well, at the present moment she would refuse to accept my services," said he with a gesture.	- То-то и есть, что она меня не возьмет теперь! -вскричал, махнув рукой, Де-Грие.
"But if, later-"	- Если б!.. потом...
Here he gave Mlle. Blanche another glance which was full of meaning; whereupon she advanced towards me with a bewitching smile, and seized and pressed my hands.	Де-Грие быстро и значительно поглядел на m-lle Blanche. - O mon cher monsieur Alexis, soyez si bon, - шагнула ко мне с обворожительною улыбкою сама m-lle Blanche, схватила меня за обе руки и крепко сжала.
Devil take it, but how that devilish visage of hers could change!	Черт возьми! это дьявольское лицо умело в одну секунду меняться.
At the present moment it was a visage full of supplication, and as gentle in its expression as that of a smiling, roguish infant. Stealthily, she drew me apart from the rest as though the more completely to separate me from them; and, though no harm came of her doing so-for it was merely a stupid manoeuvre, and no more-I found the situation very unpleasant.	В это мгновение у ней явилось такое просящее лицо, такое милое, детски улыбающееся и даже шаловливое; под конец фразы она плутовски мне подмигнула, тихонько от всех; срезать разом, что ли, меня хотела? И недурно вышло, - только уж грубо было это, однако, ужасно.
The General hastened to lend her his support.	Подскочил за ней и генерал, - именно подскочил:

"Alexis Ivanovitch," he began, "pray pardon me for having said what I did just now-for having said more than I meant to do. I beg and beseech you, I kiss the hem of your garment, as our Russian saying has it, for you, and only you, can save us.	- Алексей Иванович, простите, что я давеча так с вами начал, я не то совсем хотел сказать... Я вас прошу, умоляю, в пояс вам кланяюсь по-русски,- вы один, один можете нас спасти!
I and Mlle. de Cominges, we all of us beg of you-But you understand, do you not? Surely you understand?" and with his eyes he indicated Mlle. Blanche.	Я и m-lle de Cominges вас умоляем, - вы понимаете, ведь вы понимаете? - умолял он, показывая мне глазами на m-lle Blanche.
Truly he was cutting a pitiful figure!	Он был очень жалок.
At this moment three low, respectful knocks sounded at the door; which, on being opened, revealed a chambermaid, with Potapitch behind her-come from the Grandmother to request that I should attend her in her rooms.	В эту минуту раздались три тихие и почтительные удара в дверь; отворили - стучал коридорный слуга, а за ним, в нескольких шагах, стоял Потапыч. Послы были от бабушки.
"She is in a bad humour," added Potapitch.	Требовалось сыскать и доставить меня немедленно, "сердятся", - сообщил Потапыч.
The time was half-past three.	- Но ведь еще только половина четвертого!
"My mistress was unable to sleep," explained Potapitch; "so, after tossing about for a while, she suddenly rose, called for her chair, and sent me to look for you.	- Они и заснуть не могли, все ворочались, потом вдруг встали, кресла потребовали и за вами.
She is now in the verandah."	Уж они теперь на крыльце-с...
"Quelle megere!" exclaimed De Griers.	- Quelle megere! - крикнул Де-Грие.
True enough, I found Madame in the hotel verandah-much put about at my delay, for she had been unable to contain herself until four o'clock.	Действительно, я нашел бабушку уже на крыльце, выходящую из терпения, что меня нет. До четырех часов она не выдержала.
"Lift me up," she cried to the bearers, and once more we set out for the roulette-salons.	- Ну, подымайте! - крикнула она, и мы отправились опять на рулетку.
XII	Глава XII
The Grandmother was in an impatient, irritable frame of mind. Without doubt the roulette had turned her head, for she appeared to be indifferent to everything else, and, in general, seemed much distraught.	Бабушка была в нетерпеливом и раздражительном состоянии духа; видно было, что рулетка у ней крепко засела в голове. Ко всему остальному она была невнимательна и вообще крайне рассеянна.
For instance, she asked me no questions about objects en route, except that, when a sumptuous barouche passed us and raised a cloud of dust, she lifted her hand for a moment, and inquired,	Ни про что, например, по дороге ни расспрашивала, как давеча. Увидя одну богатейшую коляску, промчавшуюся мимо нас вихрем, она было подняла руку и спросила:
"What was that?"	"Что такое?
Yet even then she did not appear to hear my reply, although at times her abstraction was interrupted by sallies and fits of sharp, impatient fidgeting.	Чьи?" - но, кажется, и не расслышала моего ответа; задумчивость ее беспрерывно прерывалась резкими и нетерпеливыми телодвижениями и выходками.
Again, when I pointed out to her the Baron and Baroness Burmergelm walking to the Casino, she merely looked at them in an absent-minded sort of way, and said with complete indifference,	Когда я ей показал издали, уже подходя к воксалу, барона и баронессу Вурмергельм, она рассеянно посмотрела и совершенно равнодушно сказала:

"Ah!" Then, turning sharply to Potapitch and Martha, who were walking behind us, she rapped out:	"А!" - и, быстро обернувшись к Потапычу и Марфе, шагавшим сзади, отрезала им:
"Why have YOU attached yourselves to the party?	- Ну, вы зачем увязались?
We are not going to take you with us every time.	Не каждый раз брать вас!
Go home at once."	Ступайте домой!
Then, when the servants had pulled hasty bows and departed, she added to me: "You are all the escort I need."	Мне и тебя довольно, - прибавила она мне, когда те торопливо поклонились и воротились домой.
At the Casino the Grandmother seemed to be expected, for no time was lost in procuring her former place beside the croupier.	В воксале бабушку уже ждали. Тотчас же отгородили ей то же самое место, возле крупера.
It is my opinion that though croupiers seem such ordinary, humdrum officials-men who care nothing whether the bank wins or loses-they are, in reality, anything but indifferent to the bank's losing, and are given instructions to attract players, and to keep a watch over the bank's interests; as also, that for such services, these officials are awarded prizes and premiums.	Мне кажется, эти круперы, всегда такие чинные и представляющие из себя обыкновенных чиновников, которым почти решительно все равно: выиграет ли банк или проиграет, - вовсе не равнодушны к проигрышу банка и, уж конечно, снабжены кой-какими инструкциями для привлечения игроков и для вящего наблюдения казенного интереса, за что непременно и сами получают призы и премии.
At all events, the croupiers of Roulettenberg seemed to look upon the Grandmother as their lawful prey-whereafter there befell what our party had foretold.	По крайней мере на бабушку смотрели уж как на жертвочку. Затем, что у нас предполагали, то и случилось.
It happened thus:	Вот как было дело.
As soon as ever we arrived the Grandmother ordered me to stake twelve ten-gulden pieces in succession upon zero.	Бабушка прямо накинулась на zero и тотчас же велела ставить по двенадцати фридрихсдоров.
Once, twice, and thrice I did so, yet zero never turnedup.	Поставили раз, второй, третий - zero не выходил.
"Stake again," said the old lady with an impatient nudge of my elbow, and I obeyed.	"Ставь, ставь!" - толкала меня бабушка в нетерпении. Я слушался.
"How many times have we lost?" she inquired-actually grinding her teeth in her excitement.	- Сколько раз проставили? - спросила она наконец, скрежеща зубами от нетерпения.
"We have lost 144 ten-gulden pieces," I replied.	- Да уж двенадцатый раз ставил, бабушка. Сто сорок четыре фридрихсдора проставили.
"I tell you, Madame, that zero may not turn up until nightfall."	Я вам говорю, бабушка, до вечера, пожалуй...
"Never mind," she interrupted.	- Молчи! - перебила бабушка.
"Keep on staking upon zero, and also stake a thousand gulden upon rouge.	- Поставь на него и поставь сейчас на красную тысячу гульденов.
Here is a banknote with which to do so."	На, вот билет.
The red turned up, but zero missed again, and we only got our thousand gulden back.	Красная вышла, а zero опять лопнул; воротили тысячу гульденов.

"But you see, you see," whispered the old lady. "We have now recovered almost all that we staked.	- Видишь, видишь! - шептала бабушка, - почти все, что проставили, воротили.
Try zero again. Let us do so another ten times, and then leave off."	Ставь опять на zero; еще раз десять поставим и бросим.
By the fifth round, however, the Grandmother was weary of the scheme.	Но на пятом разе бабушка совсем соскучилась.
"To the devil with that zero!" she exclaimed.	- Брось этот пакостный зеришко к черту.
"Stake four thousand gulden upon the red."	На, ставь все четыре тысячи гульденов на красную, - приказала она.
"But, Madame, that will be so much to venture!" I remonstrated. "Suppose the red should not turn up?" The Grandmother almost struck me in her excitement. Her agitation was rapidly making her quarrelsome. Consequently, there was nothing for it but to stake the whole four thousand gulden as she had directed.	- Бабушка! много будет; ну как не выйдет красная, - умолял я; но бабушка чуть меня не прибила. (А впрочем, она так толкалась, что почти, можно сказать, и дралась.) Нечего было делать, я поставил на красную все четыре тысячи гульденов, выигранные давеча.
The wheel revolved while the Grandmother sat as bolt upright, and with as proud and quiet a mien, as though she had not the least doubt of winning.	Колесо завертелось. Бабушка сидела спокойно и гордо выпрямившись, не сомневаясь в непременном выигрыше.
"Zero!" cried the croupier.	- Zero, - возгласил крупер.
At first the old lady failed to understand the situation; but, as soon as she saw the croupier raking in her four thousand gulden, together with everything else that happened to be lying on the table, and recognised that the zero which had been so long turning up, and on which we had lost nearly two hundred ten-gulden pieces, had at length, as though of set purpose, made a sudden reappearance-why, the poor old lady fell to cursing it, and to throwing herself about, and wailing and gesticulating at the company at large.	Сначала бабушка не поняла, но когда увидала, что крупер загреб ее четыре тысячи гульденов, вместе со всем, что стояло на столе, и узнала, что zero, который так долго не выходил и на котором мы проставили почти двести фридрихсдоров, выскочил, как нарочно, тогда, когда бабушка только что его обругала и бросила, то ахнула и на всю залу сплеснула руками.
Indeed, some people in our vicinity actually burst out laughing.	Кругом даже засмеялись.
"To think that that accursed zero should have turned up NOW!" she sobbed. "The accursed, accursed thing!	- Батюшки! Он тут-то проклятый и выскочил! -вопила бабушка, - ведь эдакой, эдакой окаянный!
And, it is all YOUR fault," she added, rounding upon me in a frenzy.	Это ты! Это все ты! - свирепо накинулась на меня, толкаясь.
"It was you who persuaded me to cease staking upon it."	- Это ты меня отговорил.
"But, Madame, I only explained the game to you. How am I to answer for every mischance which may occur in it?"	- Бабушка, я вам дело говорил, как могу отвечать я за все шансы?
"You and your mischances!" she whispered threateningly. "Go! Away at once!"	-Я-те дам шансы! - шептала она грозно, - пошел вон от меня.
"Farewell, then, Madame." And I turned to depart.	- Прощайте, бабушка, - повернулся я уходить.
"No-stay," she put in hastily. "Where are you going to? Why should you leave me?	- Алексей Иванович, Алексей Иванович, останься! Куда ты? Ну, чего, чего? Ишь рассердился!

You fool!	Дурак!
No, no... stay here. It is I who was the fool.	Ну побудь, побудь еще, ну, не сердись, я сама дура!
Tell me what I ought to do."	Ну скажи, ну что теперь делать!
"I cannot take it upon myself to advise you, for you will only blame me if I do so.	- Я, бабушка, не возьмусь вам подсказывать, потому что вы меня же будете обвинять.
Play at your own discretion. Say exactly what you wish staked, and I will stake it."	Играйте сами; приказывайте, я ставить буду.
"Very well. Stake another four thousand gulden upon the red.	- Ну, ну! ну ставь еще четыре тысячи гульденов на красную!
Take this banknote to do it with.	Вот бумажник, бери. - Она вынула из кармана и подала мне бумажник.
I have still got twenty thousand roubles in actual cash."	- Ну, бери скорей, тут двадцать тысяч рублей чистыми деньгами.
"But," I whispered, "such a quantity of money-"	- Бабушка, - прошептал я, - такие куши...
"Never mind. I cannot rest until I have won back my losses.	- Жива не хочу быть - отыграюсь.
Stake!"	Ставь!
I staked, and we lost.	- Поставили и проиграли.
"Stake again, stake again-eight thousand at a stroke!"	- Ставь, ставь, все восемь ставь!
"I cannot, Madame. The largest stake allowed is four thousand gulden."	- Нельзя, бабушка, самый большой куш четыре!..
"Well, then; stake four thousand."	- Ну ставь четыре!
This time we won, and the Grandmother recovered herself a little.	На этот раз выиграли. Бабушка ободрилась.
"You see, you see!" she exclaimed as she nudged me. "Stake another four thousand."	- Видишь, видишь! - затолкала она меня, - ставь опять четыре!
I did so, and lost. Again, and yet again, we lost.	Поставили - проиграли; потом еще и еще проиграли.
"Madame, your twelve thousand gulden are now gone," at length I reported.	- Бабушка, все двенадцать тысяч ушли, - доложил я.
"I see they are," she replied with, as it were, the calmness of despair. "I see they are," she muttered again as she gazed straight in front of her, like a person lost in thought. "Ah well, I do not mean to rest until I have staked another four thousand."	- Вижу, что все ушли, - проговорила она в каком-то спокойствии бешенства, если так можно выразиться, - вижу, батюшка, вижу, - бормотала она, смотря пред собою неподвижно и как будто раздумывая, - эх! жива не хочу быть, ставь еще четыре тысячи гульденов!
"But you have no money with which to do it, Madame. In this satchel I can see only a few five percent bonds and some transfers-no actual cash."	- Да денег нет, бабушка; тут в бумажнике наши пятипроцентные и еще какие-то переводы есть, а денег нет.
"And in the purse?"	-А в кошельке?
"A mere trifle."	- Мелочь осталась, бабушка.

"But there is a money-changer's office here, is there not?	- Есть здесь меняльные лавки?
They told me I should be able to get any sort of paper security changed!"	Мне сказали, что все наши бумаги разменять можно, - решительно спросила бабушка.
"Quite so; to any amount you please.	- О, сколько угодно!
But you will lose on the transaction what would frighten even a Jew."	Но что вы потеряете за промен, так... сам жид ужаснется!
"Rubbish!	- Вздор!
I am DETERMINED to retrieve my losses.	Отыграюсь!
Take me away, and call those fools of bearers."	Вези. Позвать этих болванов!
I wheeled the chair out of the throng, and, the bearers making their appearance, we left the Casino.	Я откатил кресла, явились носильщики, и мы покатили из воксала.
"Hurry, hurry!" commanded the Grandmother.	- Скорей, скорей, скорей! - командовала бабушка.
"Show me the nearest way to the money-changer's. Is it far?"	- Показывай дорогу, Алексей Иванович, да поближе возьми... а далеко?
"A couple of steps, Madame."	- Два шага, бабушка.
At the turning from the square into the Avenue we came face to face with the whole of our party-the General, De Griers, Mlle. Blanche, and her mother.	Но на повороте из сквера в аллею встретилась нам вся наша компания: генерал, Де-Грие и m-lle Blanche с маменькой.
Only Polina and Mr. Astley were absent.	Полины Александровны с ними не было, мистера Астлея тоже.
"Well, well, well!" exclaimed the Grandmother. "But we have no time to stop. What do you want?	-Ну, ну, ну! не останавливаться!- кричала бабушка, ну, чего вам такое?
I can't talk to you here."	Некогда с вами тут!
I dropped behind a little, and immediately was pounced upon by De Griers.	Я шел сзади; Де-Грие подскочил ко мне.
"She has lost this morning's winnings," I whispered, "and also twelve thousand gulden of her original money.	- Все давешнее проиграла и двенадцать тысяч гульденов своих просадила.
At the present moment we are going to get some bonds changed."	Едем пятипроцентные менять, - шепнул я ему наскоро.
De Griers stamped his foot with vexation, and hastened to communicate the tidings to the General.	Де-Грие топнул ногою и бросился сообщить генералу.
Meanwhile we continued to wheel the old lady along.	Мы продолжали катить бабушку.
"Stop her, stop her," whispered the General in consternation.	- Остановите, остановите! - зашептал мне генерал в исступлении.
"You had better try and stop her yourself," I returned-also in a whisper.	- А вот попробуйте-ка ее остановить, - шепнул я ему.

"My good mother," he said as he approached her, "-my good mother, pray let, let-" (his voice was beginning to tremble and sink) "-let us hire a carriage, and go for a drive. Near here there is an enchanting view to be obtained. We-we-we were just coming to invite you to go and see it."	- Тетушка! - приблизился генерал, - тетушка... мы сейчас... мы сейчас... - голос у него дрожал и падал, - нанимаем лошадей и едем за город... Восхитительнейший вид... пуант... мы шли вас приглашать.
"Begone with you and your views!" said the Grandmother angrily as she waved him away.	- И, ну тебя и с пуантом! - раздражительно отмахнулась от него бабушка.
"And there are trees there, and we could have tea under them," continued the General-now in utter despair.	- Там деревня... там будем чай пить... - продолжал генерал уже с полным отчаянием.
"Nous boirons du lait, sur l'herbe fraiche," added De Griers with the snarl almost of a wild beast.	- Nous boirons du lait, sur l'herbe fraiche, - прибавил Де-Грие с зверскою злобой.
"Du lait, de l'herbe fraiche"-the idyll, the ideal of the Parisian bourgeois-his whole outlook upon "la nature et la verite"!	Du lait, de l'herbe fraiche - это все, что есть идеально идиллического у парижского буржуа; в этом, как известно, взгляд его на "nature et la verite!".
"Have done with you and your milk!" cried the old lady.	- И, ну тебя с молоком!
"Go and stuff YOURSELF as much as you like, but my stomach simply recoils from the idea.	Хлещи сам, а у меня от него брюхо болит.
What are you stopping for? I have nothing to say to you."	Да и чего вы пристали?! - закричала бабушка, -говорю некогда!
"Here we are, Madame," I announced. "Here is the moneychanger's office."	- Приехали, бабушка! - закричал я, - здесь! Мы подкатили к дому, где была контора банкира.
I entered to get the securities changed, while the Grandmother remained outside in the porch, and the rest waited at a little distance, in doubt as to their best course of action.	Я пошел менять; бабушка осталась ждать у подъезда; Де-Грие, генерал и Blanche стояли в стороне, не зная, что им делать.
At length the old lady turned such an angry stare upon them that they departed along the road towards the Casino.	Бабушка гневно на них посмотрела, и они ушли по дороге к воксалу.
The process of changing involved complicated calculations which soon necessitated my return to the Grandmother for instructions.	Мне предложили такой ужасный расчет, что я не решился и воротился к бабушке просить инструкций.
"The thieves!" she exclaimed as she clapped her hands together.	- Ах, разбойники! - закричала она, всплеснув руками.
"Never mind, though. Get the documents cashed-No; send the banker out to me," she added as an afterthought.	- Ну! Ничего! - меняй! - крикнула она решительно, - стой, позови ко мне банкира!
"Would one of the clerks do, Madame?"	- Разве кого-нибудь из конторщиков, бабушка?
"Yes, one of the clerks.	- Ну конторщика, все равно.
The thieves!"	Ах, разбойники!

The clerk consented to come out when he perceived that he was being asked for by an old lady who was too infirm to walk; after which the Grandmother began to upbraid him at length, and with great vehemence, for his alleged usuriousness, and to bargain with him in a mixture of Russian, French, and German-I acting as interpreter.	Конторщик согласился выйти, узнав, что его просит к себе старая, расслабленная графиня, которая не может ходить. Бабушка долго, гневно и громко упрекала его в мошенничестве и торговалась с ним смесью русского, французского и немецкого языков, причем я помогал переводу.
Meanwhile, the grave-faced official eyed us both, and silently nodded his head.	Серьезный конторщик посматривал на нас обоих и молча мотал головой.
At the Grandmother, in particular, he gazed with a curiosity which almost bordered upon rudeness. At length, too, he smiled.	Бабушку осматривал он даже с слишком пристальным любопытством, что уже было невежливо; наконец он стал улыбаться.
"Pray recollect yourself!" cried the old lady.	- Ну, убирайся! - крикнула бабушка.
"And may my money choke you!	- Подавись моими деньгами!
Alexis Ivanovitch, tell him that we can easily repair to someone else."	Разменяй у него, Алексей Иванович, некогда, а то бы к другому поехать...
"The clerk says that others will give you even less than he."	- Конторщик говорит, что у других еще меньше дадут.
Of what the ultimate calculations consisted I do not exactly remember, but at all events they were alarming.	Наверное не помню тогдашнего расчета, но он был ужасен.
Receiving twelve thousand florins in gold, I took also the statement of accounts, and carried it out to the Grandmother.	Я наменял до двенадцати тысяч флоринов золотом и билетами, взял расчет и вынес бабушке.
"Well, well," she said,	- Ну! ну! ну!
"I am no accountant. Let us hurry away, hurry away." And she waved the paper aside.	Нечего считать, - замахала она руками, - скорей, скорей, скорей!
"Neither upon that accursed zero, however, nor upon that equally accursed red do I mean to stake a cent," I muttered to myself as I entered the Casino.	- Никогда на этот проклятый zero не буду ставить и на красную тоже, - промолвила она, подъезжая к воксалу.
This time I did all I could to persuade the old lady to stake as little as possible-saying that a turn would come in the chances when she would be at liberty to stake more.	На этот раз я всеми силами старался внушить ей ставить как можно меньше, убеждая ее, что при обороте шансов всегда будет время поставить и большой куш.
But she was so impatient that, though at first she agreed to do as I suggested, nothing could stop her when once she had begun.	Но она была так нетерпелива, что хоть и соглашалась сначала, но возможности не было сдержать ее во время игры.
By way of prelude she won stakes of a hundred and two hundred gulden.	Чуть только она начинала выигрывать ставки в десять, в двадцать фридрихсдоров, -
"There you are!" she said as she nudged me. "See what we have won! Surely it would be worth our while to stake four thousand instead of a hundred, for we might win another four thousand, and then-!	"Ну, вот! Ну, вот! - начинала она толкать меня, -ну вот, выиграли же, - стояло бы четыре тысячи вместо десяти, мы бы четыре тысячи выиграли, а то что теперь?
Oh, it was YOUR fault before-all your fault!"	Это все ты, все ты!"

I felt greatly put out as I watched her play, but I decided to hold my tongue, and to give her no more advice.	И как ни брала меня досада, глядя на ее игру, а я наконец решился молчать и не советовать больше ничего.
Suddenly De Griers appeared on the scene.	Вдруг подскочил Де-Грие.
It seemed that all this while he and his companions had been standing beside us-though I noticed that Mlle. Blanche had withdrawn a little from the rest, and was engaged in flirting with the Prince.	Они все трое были возле; я заметил, что m-lle Blanche стояла с маменькой в стороне и любезничала с князьком.
Clearly the General was greatly put out at this. Indeed, he was in a perfect agony of vexation.	Генерал был в явной немилости, почти в загоне.
But Mlle. was careful never to look his way, though he did his best to attract her notice.	Blanche даже и смотреть на него не хотела, хоть он и юлил подле нее всеми силами.
Poor General!	Бедный генерал!
By turns his face blanched and reddened, and he was trembling to such an extent that he could scarcely follow the old lady's play.	Он бледнел, краснел, трепетал и даже уж не следил за игрою бабушки.
At length Mlle. and the Prince took their departure, and the General followed them.	Blanche и князек наконец вышли; генерал побежал за ними.
"Madame, Madame," sounded the honeyed accents of De Griers as he leant over to whisper in the Grandmother's ear.	- Madame, madame, - медовым голосом шептал бабушке Де-Грие, протеснившись к самому ее уху.
"That stake will never win. No, no, it is impossible," he added in Russian with a writhe. "No, no!"	- Madame, эдак ставка нейдет... нет, нет, не можно... - коверкал он по-русски, - нет!
"But why not?" asked the Grandmother, turning round.	- А как же?
"Show me what I ought to do."	Ну, научи! - обратилась к нему бабушка.
Instantly De Griers burst into a babble of French as he advised, jumped about, declared that such and such chances ought to be waited for, and started to make calculations of figures.	Де-Грие вдруг быстро заболтал по-французски, начал советовать, суетился, говорил, что надо ждать шансу, стал рассчитывать какие-то цифры... бабушка ничего не понимала.
All this he addressed to me in my capacity as translator-tapping the table the while with his finger, and pointing hither and thither. At length he seized a pencil, and began to reckon sums on paper until he had exhausted the Grandmother's patience.	Он беспрерывно обращался ко мне, чтоб я переводил; тыкал пальцем в стол, указывал; наконец схватил карандаш и начал было высчитывать на бумажке. Бабушка потеряла наконец терпение.
"Away with you!" she interrupted.	- Ну, пошел, пошел!
"You talk sheer nonsense, for, though you keep on saying 'Madame, Madame,' you haven't the least notion what ought to be done. Away with you, I say!"	Все вздор мелешь! "Madame, madame", а сам и дела-то не понимает; пошел!
"Mais, Madame," cooed De Griers-and straightway started afresh with his fussy instructions.	-Mais, madame,- защебетал Де-Грие и снова начал толкать и показывать. Очень уж его разбирало.
"Stake just ONCE, as he advises," the Grandmother said to me, "and then we shall see what we shall see. Of course, his stake MIGHT win."	- Ну, поставь раз, как он говорит, - приказала мне бабушка, - посмотрим: может, и в самом деле выйдет.

As a matter of fact, De Grier's one object was to distract the old lady from staking large sums; wherefore, he now suggested to her that she should stake upon certain numbers, singly and in groups.	Де-Грие хотел только отвлечь ее от больших кушей: он предлагал ставить на числа, поодиночке и в совокупности.
Consequently, in accordance with his instructions, I staked a ten-gulden piece upon several odd numbers in the first twenty, and five ten-gulden pieces upon certain groups of numbers-groups of from twelve to eighteen, and from eighteen to twenty-four. The total staked amounted to 160 gulden.	Я поставил, по его указанию, по фридрихсдору на ряд нечетных чисел в первых двенадцати и по пяти фридрихсдоров на группы чисел от двенадцати до восемнадцати и от восемнадцати до двадцати четырех: всего поставили шестнадцать фридрихсдоров.
The wheel revolved.	Колесо завертелось.
"Zero!" cried the croupier.	"Zero", - крикнул крупер.
We had lost it all!	Мы все проиграли.
"The fool!" cried the old lady as she turned upon De Griers.	- Эдакой болван! - крикнула бабушка, обращаясь к Де-Грие.
"You infernal Frenchman, to think that you should advise!	- Эдакой ты мерзкий французишка! Ведь посоветует же изверг!
Away with you!	Пошел, пошел!
Though you fuss and fuss, you don't even know what you're talking about."	Ничего не понимает, а туда же суется!
Deeply offended, De Griers shrugged his shoulders, favoured the Grandmother with a look of contempt, and departed.	Страшно обиженный Де-Грие пожал плечами, презрительно посмотрел на бабушку и отошел.
For some time past he had been feeling ashamed of being seen in such company, and this had proved the last straw.	Ему уж самому стало стыдно, что связался; слишком уж не утерпел.
An hour later we had lost everything in hand.	Через час, как мы ни бились, - все проиграли.
"Home!" cried the Grandmother.	- Домой! -крикнула бабушка.
Not until we had turned into the Avenue did she utter a word; but from that point onwards, until we arrived at the hotel, she kept venting exclamations of	Она не промолвила ни слова до самой аллеи. В аллее, и уже подъезжая к отелю, у ней начали вырываться восклицания:
"What a fool I am!	- Экая дура! экая дурында!
What a silly old fool I am, to be sure!"	Старая ты, старая дурында!
Arrived at the hotel, she called for tea, and then gave orders for her luggage to be packed.	Только что въехали в квартиру: - Чаю мне! -закричала бабушка, - и сейчас собираться!
"We are off again," she announced.	Едем!
"But whither, Madame?" inquired Martha.	- Куда, матушка, ехать изволите? - начала было Марфа.
"What business is that of YOURS?	- А тебе какое дело?
Let the cricket stick to its hearth. [The Russian form of "Mind your own business."] Potapitch, have everything packed, for we are returning to Moscow at once.	Знай сверчок свой шесток! Потапыч, собирай все, всю поклажу. Едем назад, в Москву!

I have fooled away fifteen thousand roubles."	Я пятнадцать тысяч целковых профершпилила!
"Fifteen thousand roubles, good mistress?	- Пятнадцать тысяч, матушка!
My God!" And Potapitch spat upon his hands-probably to show that he was ready to serve her in any way he could.	Боже ты мой! - крикнул было Потапыч, умилительно всплеснув руками, вероятно, предполагая услужиться.
"Now then, you fool!	- Ну, ну, дурак!
At once you begin with your weeping and wailing!	Начал еще хныкать!
Be quiet, and pack.	Молчи! Собираться!
Also, run downstairs, and get my hotel bill."	Счет, скорее, скорей!
"The next train leaves at 9:30, Madame," I interposed, with a view to checking her agitation.	- Ближайший поезд отправится в девять с половиною часов, бабушка, - доложил я, чтоб остановить ее фурор.
"And what is the time now?"	- А теперь сколько?
"Half-past eight."	- Половина восьмого.
"How vexing!	- Экая досада!
But, never mind.	Ну все равно!
Alexis Ivanovitch, I have not a kopeck left; I have but these two bank notes.	Алексей Иванович, денег у меня ни копейки.
Please run to the office and get them changed.	Вот тебе еще два билета, сбегай туда, разменяй мне и эти.
Otherwise I shall have nothing to travel with."	А то не с чем и ехать.
Departing on her errand, I returned half an hour later to find the whole party gathered in her rooms.	Я отправился. Через полчаса возвратившись в отель, я застал всех наших у бабушки.
It appeared that the news of her impending departure for Moscow had thrown the conspirators into consternation even greater than her losses had done.	Узнав, что бабушка уезжает совсем в Москву, они были поражены, кажется, еще больше, чем ее проигрышем.
For, said they, even if her departure should save her fortune, what will become of the General later?	Положим, отъездом спасалось ее состояние, но зато что же теперь станется с генералом?
And who is to repay De Griers?	Кто заплатит Де-Грие?
Clearly Mlle. Blanche would never consent to wait until the Grandmother was dead, but would at once elope with the Prince or someone else.	M-lle Blanche, разумеется, ждать не будет, пока помрет бабушка, и, наверное, улизнет теперь с князьком или с кем-нибудь другим.
So they had all gathered together-endeavouring to calm and dissuade the Grandmother.	Они стояли перед нею, утешали ее и уговаривали.
Only Polina was absent.	Полины опять не было.
For her part the Grandmother had nothing for the party but abuse. "Away with you, you rascals!" she was shouting.	Бабушка неистово кричала на них. - Отвяжитесь, черти!
"What have my affairs to do with you?	Вам что за дело?

Why, in particular, do you"-here she indicated De Griers-"come sneaking here with your goat's beard? And what do YOU"-here she turned to Mlle. Blanche "want of me?	Чего эта козлиная борода ко мне лезет, - кричала она на Де-Грие, - а тебе, пиголица, чего надо? -обратилась она к m-lle Blanche.
What are YOU finicking for?"	- Чего юлишь?
"Diantre!" muttered Mlle. under her breath, but her eyes were flashing. Then all at once she burst into a laugh and left the room-crying to the General as she did so: "Elle vivra cent ans!"	- Diantre! - прошептала m-lle Blanche, бешено сверкнув глазами, но вдруг захохотала и вышла.- Elle vivra cent ans! - крикнула она, выходя из дверей, генералу.
"So you have been counting upon my death, have you?" fumed the old lady. "Away with you!	- А, так ты на мою смерть рассчитываешь? -завопила бабушка генералу, - пошел!
Clear them out of the room, Alexis Ivanovitch.	Выгони их всех, Алексей Иванович!
What business is it of THEIRS?	Какое вам дело?
It is not THEIR money that I have been squandering, but my own."	Я свое просвистала, а не ваше!
The General shrugged his shoulders, bowed, and withdrew, with De Griers behind him.	Генерал пожал плечами, согнулся и вышел. Де-Грие за ним.
"Call Prascovia," commanded the Grandmother, and in five minutes Martha reappeared with Polina, who had been sitting with the children in her own room (having purposely determined not to leave it that day).	- Позвать Прасковью, - велела бабушка Марфе. Через пять минут Марфа воротилась с Полиной. Все это время Полина сидела в своей комнате с детьми и, кажется, нарочно решилась весь день не выходить.
Her face looked grave and careworn.	Лицо ее было серьезно, грустно и озабочено.
"Prascovia," began the Grandmother, "is what I have just heard through a side wind true-namely, that this fool of a stepfather of yours is going to marry that silly whirligig of a Frenchwoman-that actress, or something worse?	- Прасковья, - начала бабушка, - правда ли, что я давеча стороной узнала, что будто бы этот дурак, отчим-то твой, хочет жениться на этой глупой вертушке француженке, - актриса, что ли, она, или того еще хуже?
Tell me, is it true?"	Говори, правда это?
"I do not know FOR CERTAIN, Grandmamma," replied Polina; "but from Mlle. Blanche's account (for she does not appear to think it necessary to conceal anything) I conclude that-"	- Наверное про это я не знаю, бабушка, - ответила Полина, - но по словам самой m-lle Blanche, которая не находит нужным скрывать, заключаю...
"You need not say any more," interrupted the Grandmother energetically. "I understand the situation.	- Довольно! - энергически прервала бабушка, - все понимаю!
I always thought we should get something like this from him, for I always looked upon him as a futile, frivolous fellow who gave himself unconscionable airs on the fact of his being a general (though he only became one because he retired as a colonel).	Я всегда считала, что от него это станется, и всегда считала его самым пустейшим и легкомысленным человеком. Затащил на себя форсу, что генерал (из полковников, по отставке получил), да и важничает.
Yes, I know all about the sending of the telegrams to inquire whether 'the old woman is likely to turn up her toes soon.'	Я, мать моя, все знаю, как вы телеграмму за телеграммой в Москву посылали - "скоро ли, дескать, старая бабка ноги протянет?"

Ah, they were looking for the legacies! Without money that wretched woman (what is her name?-Oh, De Cominges) would never dream of accepting the General and his false teeth-no, not even for him to be her lacquey-since she herself, they say, possesses a pile of money, and lends it on interest, and makes a good thing out of it.	Наследства ждали; без денег-то его эта подлая девка, как ее - de Cominges, что ли, - и в лакеи к себе не возьмет, да еще со вставными-то зубами. У ней, говорят, у самой денег куча, на проценты дает, добром нажила.
However, it is not you, Prascovia, that I am blaming; it was not you who sent those telegrams. Nor, for that matter, do I wish to recall old scores.	Я, Прасковья, тебя не виню; не ты телеграммы посылала; и об старом тоже поминать не хочу.
True, I know that you are a vixen by nature-that you are a wasp which will sting one if one touches it-yet, my heart is sore for you, for I loved your mother, Katerina.	Знаю, что характеришка у тебя скверный - оса! укусишь, так вспухнет, да жаль мне тебя, потому: покойницу Катерину, твою мать, я любила.
Now, will you leave everything here, and come away with me?	Ну, хочешь? бросай все здесь и поезжай со мною.
Otherwise, I do not know what is to become of you, and it is not right that you should continue living with these people.	Ведь тебе деваться-то некуда; да и неприлично тебе с ними теперь.
Nay," she interposed, the moment that Polina attempted to speak, "I have not yet finished.	Стой! - прервала бабушка начинавшую было отвечать Полину, - я еще не докончила.
I ask of you nothing in return.	От тебя я ничего не потребую.
My house in Moscow is, as you know, large enough for a palace, and you could occupy a whole floor of it if you liked, and keep away from me for weeks together.	Дом у меня в Москве, сама знаешь, - дворец, хоть целый этаж занимай и хоть по неделям ко мне не сходи, коль мой характер тебе не покажется.
Will you come with me or will you not?"	Ну, хочешь или нет?
"First of all, let me ask of YOU," replied Polina, "whether you are intending to depart at once?"	- Позвольте сперва вас спросить: неужели вы сейчас ехать хотите?
"What? You suppose me to be jesting?	- Шучу, что ли, я, матушка?
I have said that I am going, and I AM going.	Сказала и поеду.
Today I have squandered fifteen thousand roubles at that accursed roulette of yours, and though, five years ago, I promised the people of a certain suburb of Moscow to build them a stone church in place of a wooden one, I have been fooling away my money here!	Я сегодня пятнадцать тысяч целковых просадила на растреклятой вашей рулетке. В подмосковной я, пять лет назад, дала обещание церковь из деревянной в каменную перестроить, да вместо того здесь просвисталась.
However, I am going back now to build my church."	Теперь, матушка, церковь поеду строить.
"But what about the waters, Grandmamma?	- А во'ды-то, бабушка?
Surely you came here to take the waters?"	Ведь вы приехали воды пить?
"You and your waters!	- И, ну тебя с во'дами твоими!
Do not anger me, Prascovia. Surely you are trying to?	Не раздражай ты меня, Прасковья; нарочно, что ли, ты?
Say, then: will you, or will you not, come with me?"	Говори, едешь аль нет?

"Grandmamma," Polina replied with deep feeling, "I am very, very grateful to you for the shelter which you have so kindly offered me.	- Я вас очень, очень благодарю, бабушка, - с чувством начала Полина, - за убежище, которое вы мне предлагаете.
Also, to a certain extent you have guessed my position aright, and I am beholden to you to such an extent that it may be that I will come and live with you, and that very soon; yet there are important reasons why-why I cannot make up my mind just yet.	Отчасти вы мое положение угадали. Я вам так признательна, что, поверьте, к вам приду, может быть, даже и скоро; а теперь есть причины... важные... и решиться я сейчас, сию минуту, не могу.
If you would let me have, say, a couple of weeks to decide in-?"	Если бы вы остались хоть недели две...
"You mean that you are NOT coming?"	- Значит, не хочешь?
"I mean only that I cannot come just yet.	- Значит, не могу.
At all events, I could not well leave my little brother and sister here, since, since-if I were to leave them-they would be abandoned altogether. But if, Grandmamma, you would take the little ones AND myself, then, of course, I could come with you, and would do all I could to serve you" (this she said with great earnestness). "Only, without the little ones I CANNOT come."	К тому же во всяком случае я не могу брата и сестру оставить, а так как... так как... так как действительно может случиться, что они останутся, как брошенные, то... если возьмете меня с малютками, бабушка, то, конечно, к вам поеду и, поверьте, заслужу вам это! - прибавила она с жаром, - а без детей не могу, бабушка.
"Do not make a fuss" (as a matter of fact Polina never at any time either fussed or wept). "The Great Foster-Father [Translated literally-The Great Poulterer] can find for all his chicks a place.	- Ну, не хнычь! (Полина и не думала хныкать, да она и никогда не плакала), - и для цыплят найдется место; велик курятник.
You are not coming without the children?	К тому же им в школу пора. Ну так не едешь теперь?
But see here, Prascovia.	Ну, Прасковья, смотри!
I wish you well, and nothing but welname = "note" yet I have divined the reason why you will not come.	Сделала бы я тебе добра, а ведь я знаю, почему ты не едешь.
Yes, I know all, Prascovia.	Все я знаю, Прасковья!
That Frenchman will never bring you good of any sort."	Не доведет тебя этот французишка до добра.
Polina coloured hotly, and even I started. "For," thought I to myself, "every one seems to know about that affair.	Полина вспыхнула. Я так и вздрогнул. (Все знают!
Or perhaps I am the only one who does not know about it?"	Один я, стало быть, ничего не знаю!)
"Now, now! Do not frown," continued the Grandmother.	- Ну, ну, не хмурься.
"But I do not intend to slur things over.	Не стану размазывать.
You will take care that no harm befalls you, will you not?	Только смотри, чтоб не было худа, понимаешь?
For you are a girl of sense, and I am sorry for you-I regard you in a different light to the rest of them.	Ты девка умная; жаль мне тебя будет. Ну, довольно, не глядела бы я на вас на всех!
And now, please, leave me. Good-bye."	Ступай! прощай!

"But let me stay with you a little longer," said Polina.	- Я, бабушка, еще провожу вас, - сказала Полина.
"No," replied the other; "you need not. Do not bother me, for you and all of them have tired me out."	- Не надо; не мешай, да и надоели вы мне все.
Yet when Polina tried to kiss the Grandmother's hand, the old lady withdrew it, and herself kissed the girl on the cheek.	Полина поцеловала у бабушки руку, но та руку отдернула и сама поцеловала ее в щеку.
As she passed me, Polina gave me a momentary glance, and then as swiftly averted her eyes.	Проходя мимо меня, Полина быстро на меня поглядела и тотчас отвела глаза.
"And good-bye to you, also, Alexis Ivanovitch.	- Ну, прощай и ты, Алексей Иванович!
The train starts in an hour's time, and I think that you must be weary of me.	Всего час до поезда. Да и устал ты со мною, я думаю.
Take these five hundred gulden for yourself."	На, возьми себе эти пятьдесят золотых.
"I thank you humbly, Madame, but I am ashamed to-"	- Покорно благодарю вас, бабушка, мне совестно..
"Come, come!" cried the Grandmother so energetically, and with such an air of menace, that I did not dare refuse the money further.	-Ну, ну!- кликнула бабушка, но до того энергично и грозно, что я не посмел отговариваться и принял.
"If, when in Moscow, you have no place where you can lay your head," she added, "come and see me, and I will give you a recommendation.	- В Москве, как будешь без места бегать, -. ко мне приходи; отрекомендую куда-нибудь.
Now, Potapitch, get things ready."	Ну убирайся!
I ascended to my room, and lay down upon the bed.	Я пришел к себе в номер и лег на кровать.
A whole hour I must have lain thus, with my head resting upon my hand.	Я думаю, я лежал с полчаса навзничь, закинув за голову руки.
So the crisis had come! I needed time for its consideration.	Катастрофа уж разразилась, было о чем подумать.
To-morrow I would have a talk with Polina.	Завтра я решил настоятельно говорить с Полиной.
Ah! The Frenchman!	А! французишка?
So, it was true?	Так, стало быть, правда!
But how could it be so?	Но что же тут могло быть, однако?
Polina and De Griers!	Полина и Де-Грие!
What a combination!	Господи, какое сопоставление!
No, it was too improbable.	Все это было просто невероятно.
Suddenly I leapt up with the idea of seeking Astley and forcing him to speak.	Я вдруг вскочил вне себя, чтоб идти тотчас же отыскать мистера Астлея и во что бы то ни стало заставить его говорить.
There could be no doubt that he knew more than I did.	Он, конечно, и тут больше меня знает.
Astley? Well, he was another problem for me to solve.	Мистер Астлей? вот еще для меня загадка!
Suddenly there came a knock at the door, and I opened it to find Potapitch awaiting me.	Но вдруг в дверях моих раздался стук. Смотрю -Потапыч.

"Sir," he said, "my mistress is asking for you."	- Батюшка, Алексей Иванович: к барыне, требуют!
"Indeed?	- Что такое?
But she is just departing, is she not?	Уезжает, что ли?
The train leaves in ten minutes' time."	До поезда еще двадцать минут.
"She is uneasy, sir; she cannot rest.	- Беспокоятся, батюшка, едва сидят.
Come quickly, sir; do not delay."	"Скорей, скорей!" - вас то есть, батюшка; ради Христа, не замедлите.
I ran downstairs at once.	Тотчас же я сбежал вниз.
The Grandmother was just being carried out of her rooms into the corridor.	Бабушку уже вывезли в коридор.
In her hands she held a roll of bank-notes.	В руках ее был бумажник.
"Alexis Ivanovitch," she cried, "walk on ahead, and we will set out again."	- Алексей Иванович, иди вперед, пойдем!..
"But whither, Madame?"	- Куда, бабушка?
"I cannot rest until I have retrieved my losses.	- Жива не хочу быть, отыграюсь!
March on ahead, and ask me no questions.	Ну, марш, без расспросов!
Play continues until midnight, does it not?"	Там до полночи ведь игра идет?
For a moment I stood stupefied-stood deep in thought; but it was not long before I had made up my mind.	Я остолбенел, подумал, но тотчас же решился.
"With your leave, Madame," I said, "I will not go with you."	- Воля ваша, Антонида Васильевна, не пойду.
"And why not?	- Это почему?
What do you mean?	Это что еще?
Is every one here a stupid good-for-nothing?"	Белены, что ли, вы все объелись!
"Pardon me, but I have nothing to reproach myself with. I merely will not go.	- Воля ваша: я потом сам упрекать себя стану; не хочу!
I merely intend neither to witness nor to join in yourplay.	Не хочу быть ни свидетелем, ни участником; избавьте, Антонида Васильевна.
I also beg to return you your five hundred gulden. Farewell."	Вот ваши пятьдесят фридрихсдоров назад; прощайте!
Laying the money upon a little table which the Grandmother's chair happened to be passing, I bowed and withdrew.	- И я, положив сверток с фридрихсдорами тут же на столик, подле которого пришлись кресла бабушки, поклонился и ушел.
"What folly!" the Grandmother shouted after me. "Very well, then. Do not come, and I will find my way alone.	- Экой вздор! - крикнула мне вслед бабушка, - да не ходи, пожалуй, я и одна дорогу найду!
Potapitch, you must come with me.	Потапыч, иди со мною!
Lift up the chair, and carry me along."	Ну, подымайте, несите.

I failed to find Mr. Astley, and returned home.	Мистера Астлея я не нашел и воротился домой.
It was now growing late-it was past midnight, but I subsequently learnt from Potapitch how the Grandmother's day had ended.	Поздно, уже в первом часу пополуночи, я узнал от Потапыча, чем кончился бабушкин день.
She had lost all the money which, earlier in the day, I had got for her paper securities-a sum amounting to about ten thousand roubles.	Она все проиграла, что ей давеча я наменял, то есть, по-нашему, еще десять тысяч рублей.
This she did under the direction of the Pole whom, that afternoon, she had dowered with two ten-gulden pieces.	К ней прикомандировался там тот самый полячок, которому она дала давеча два фридрихсдора, и все время руководил ее в игре.
But before his arrival on the scene, she had commanded Potapitch to stake for her; until at length she had told him also to go about his business. Upon that the Pole had leapt into the breach.	Сначала, до полячка, она было заставляла ставить Потапыча, но скоро прогнала его; тут-то и подскочил полячок.
Not only did it happen that he knew the Russian language, but also he could speak a mixture of three different dialects, so that the pair were able to understand one another.	Как нарочно, он понимал по-русски и даже болтал кое-как, смесью трех языков, так что они кое-как уразумели друг друга.
Yet the old lady never ceased to abuse him, despite his deferential manner, and to compare him unfavourably with myself (so, at all events, Potapitch declared).	Бабушка все время нещадно ругала его, и хоть тот беспрерывно "стелился под стопки паньски", но уж "куда сравнить с вами, Алексей Иванович, -рассказывал Потапыч.
"You," the old chamberlain said to me, "treated her as a gentleman should, but he-he robbed her right and left, as I could see with my own eyes.	- С вами она точно с барином обращалась, а тот -так, я сам видел своими глазами, убей бог на месте, - тут же у ней со стола воровал.
Twice she caught him at it, and rated him soundly. On one occasion she even pulled his hair, so that the bystanders burst out laughing.	Она его сама раза два на столе поймала, и уж костила она его, костила всяческими-то, батюшка, словами, даже за волосенки раз отдергала, право, не лгу, так что кругом смех пошел.
Yet she lost everything, sir-that is to say, she lost all that you had changed for her.	Все, батюшка, проиграла; все как есть, все, что вы ей наменяли.
Then we brought her home, and, after asking for some water and saying her prayers, she went to bed.	Довезли мы ее, матушку, сюда - только водицы спросила испить, перекрестилась, и в постельку.
So worn out was she that she fell asleep at once.	Измучилась, что ли, она, тотчас заснула.
May God send her dreams of angels!	Пошли бог сны ангельские!
And this is all that foreign travel has done for us!	Ох, уж эта мне заграница! - заключил Потапыч, -говорил, что не к добру.
Oh, my own Moscow!	М уж поскорей бы в нашу Москву!
For what have we not at home there, in Moscow?	И чего-чего у нас дома нет, в Москве?
Such a garden and flowers as you could never see here, and fresh air and apple-trees coming into blossom,-and a beautiful view to look upon. Ah, but what must she do but go travelling abroad? Alack, alack!"	Сад, цветы, таких здесь и не бывает, дух, яблоньки наливаются, простор, - нет: надо было за границу! Ох-хо-хо!
XIII	Глава XIII

Almost a month has passed since I last touched these notes-notes which I began under the influence of impressions at once poignant and disordered.	Вот уже почти целый месяц прошел, как я не притрогивался к этим заметкам моим, начатым под влиянием впечатлений, хотя и беспорядочных, но сильных.
The crisis which I then felt to be approaching has now arrived, but in a form a hundred times more extensive and unexpected than I had looked for.	Катастрофа, приближение которой я тогда предчувствовал, наступила действительно, но во сто раз круче и неожиданнее, чем я думал.
To me it all seems strange, uncouth, and tragic.	Все это было нечто странное, безобразное и даже трагическое, по крайней мере со мной.
Certain occurrences have befallen me which border upon the marvellous. At all events, that is how I view them. I view them so in one regard at least. I refer to the whirlpool of events in which, at the time, I was revolving.	Случились со мною некоторые происшествия -почти чудесные; так по крайней мере я до сих пор гляжу на них, хотя на другой взгляд и, особенно судя по круговороту, в котором я тогда кружился, они были только что разве не совсем обыкновенные.
But the most curious feature of all is my relation to those events, for hitherto I had never clearly understood myself.	Но чудеснее всего для меня то, как я сам отнесся ко всем этим событиям. До сих пор не понимаю себя!
Yet now the actual crisis has passed away like a dream. Even my passion for Polina is dead. Was it ever so strong and genuine as I thought? If so, what has become of it now?	И все это пролетело как сон, - даже страсть моя, а она ведь была сильна и истинна, но... куда же она теперь делась?
At times I fancy that I must be mad; that somewhere I am sitting in a madhouse; that these events have merely SEEMED to happen; that still they merely SEEM to be happening.	Право: нет-нет, да мелькнет иной раз теперь в моей голове: "Уж не сошел ли я тогда с ума и не сидел ли все это время где-нибудь в сумасшедшем доме, а может быть, и теперь сижу, - так что мне все это показалось и до сих пор только кажется..."
I have been arranging and re-perusing my notes (perhaps for the purpose of convincing myself that I am not in a madhouse). At present I am lonely and alone.	Я собрал и перечел мои листки. (Кто знает, может быть, для того, чтобы убедиться, не в сумасшедшем ли доме я их писал?) Теперь я один-одинешенек.
Autumn is coming-already it is mellowing the leaves; and, as I sit brooding in this melancholy little town (and how melancholy the little towns of Germany can be!), I find myself taking no thought for the future, but living under the influence of passing moods, and of my recollections of the tempest which recently drew me into its vortex, and then cast me out again.	Наступает осень, желтеет лист. Сижу в этом унылом городишке (о, как унылы германские городишки!) и, вместо того чтобы обдумать предстоящий шаг, живу под влиянием только что минувших ощущений, под влиянием свежих воспоминаний, под влиянием всего этого недавнего вихря, захватившего меня тогда в этот круговорот и опять куда-то выбросившего.
At times I seem still to be caught within that vortex. At times, the tempest seems once more to be gathering, and, as it passes overhead, to be wrapping me in its folds, until I have lost my sense of order and reality, and continue whirling and whirling and whirling around.	Мне все кажется порой, что я все еще кружусь в том же вихре и что вот-вот опять промчится эта буря, захватит меня мимоходом своим крылом и я выскочу опять из порядка и чувства меры и закружусь, закружусь, закружусь...
Yet, it may be that I shall be able to stop myself from revolving if once I can succeed in rendering myself an exact account of what has happened within the month just past.	Впрочем, я, может быть, и установлюсь как-нибудь и перестану кружиться, если дам себе, по возможности, точный отчет во всем приключившемся в этот месяц.

Somehow I feel drawn towards the pen; on many and many an evening I have had nothing else in the world to do.	Меня тянет опять к перу; да иногда и совсем делать нечего по вечерам.
But, curiously enough, of late I have taken to amusing myself with the works of M. Paul de Kock, which I read in German translations obtained from a wretched local library. These works I cannot abide, yet I read them, and find myself marvelling that I should be doing so. Somehow I seem to be afraid of any SERIOUS book-afraid of permitting any SERIOUS preoccupation to break the spell of the passing moment.	Странно, для того чтобы хоть чем нибудь заняться, я беру в здешней паршивой библиотеке для чтения романы Поль де Кока (в немецком переводе!), которых я почти терпеть не могу, но читаю их и - дивлюсь на себя: точно я боюсь серьезною книгою или каким-нибудь серьезным занятием разрушить обаяние только что минувшего.
So dear to me is the formless dream of which I have spoken, so dear to me are the impressions which it has left behind it, that I fear to touch the vision with anything new, lest it should dissolve in smoke.	Точно уж так дороги мне этот безобразный сон и все оставшиеся по нем впечатления, что я даже боюсь дотронуться до него чем-нибудь новым, чтобы он не разлетелся в дым!
But is it so dear to me?	Дорого мне это все так, что ли?
Yes, it IS dear to me, and will ever be fresh in my recollections-even forty years hence....	Да, конечно, дорого; может, и через сорок лет вспоминать буду...
So let me write of it, but only partially, and in a more abridged form than my full impressions might warrant.	Итак, принимаюсь писать. Впрочем, все это можно рассказать теперь отчасти и покороче: впечатления совсем не те...
First of all, let me conclude the history of the Grandmother.	- Во-первых, чтоб кончить с бабушкой.
Next day she lost every gulden that she possessed.	На другой день она проигралась вся окончательно.
Things were bound to happen so, for persons of her type who have once entered upon that road descend it with ever-increasing rapidity, even as a sledge descends a toboggan-slide.	Так и должно было случиться: кто раз, из таких, попадается на эту дорогу, тот - точно с снеговой горы в санках катится, все быстрее и быстрее.
All day until eight o'clock that evening did she play; and, though I personally did not witness her exploits, I learnt of them later through report.	Она играла весь день до восьми часов вечера; я при ее игре не присутствовал и знаю только по рассказам.
All that day Potapitch remained in attendance upon her; but the Poles who directed her play she changed more than once.	Потапыч продежурил при ней в воксале целый день. Полячки', руководившие бабушку, сменялись в этот день несколько раз.

As a beginning she dismissed her Pole of the previous day-the Pole whose hair she had pulled-and took to herself another one; but the latter proved worse even than the former, and incurred dismissal in favour of the first Pole, who, during the time of his unemployment, had nevertheless hovered around the Grandmother's chair, and from time to time obtruded his head over her shoulder. At length the old lady became desperate, for the second Pole, when dismissed, imitated his predecessor by declining to go away; with the result that one Pole remained standing on the right of the victim, and the other on her left; from which vantage points the pair quarrelled, abused each other concerning the stakes and rounds, and exchanged the epithet "laidak" [Rascal] and other Polish terms of endearment. Finally, they effected a mutual reconciliation, and, tossing the money about anyhow, played simply at random.	Она начала с того, что прогнала вчерашнего полячка, которого она драла за волосы, и взяла другого, но другой оказался почти что еще хуже. Прогнав этого и взяв опять первого, который не уходил и толкался во все это время изгнания тут же, за ее креслами, поминутно просовывая к ней свою голову, - она впала наконец в решительное отчаяние. Прогнанный второй полячок тоже ни за что не хотел уйти; один поместился с правой стороны, а другой с левой. Все время они спорили и ругались друг с другом за ставки и ходы, обзывали друг друга "ла'йдаками" и прочими польскими любезностями, потом опять мирились, кидали деньги без всякого порядка, распоряжались зря.
Once more quarrelling, each of them staked money on his own side of the Grandmother's chair (for instance, the one Pole staked upon the red, and the other one upon the black), until they had so confused and browbeaten the old lady that, nearly weeping, she was forced to appeal to the head croupier for protection, and to have the two Poles expelled.	Поссорившись, они ставили каждый с своей стороны, один, например, на красную, а другой тут же на черную. Кончилось тем, что они совсем закружили и сбили бабушку с толку, так что она наконец чуть не со слезами обратилась к старичку круперу с просьбою защитить ее, чтоб он их прогнал.
No time was lost in this being done, despite the rascals' cries and protestations that the old lady was in their debt, that she had cheated them, and that her general behaviour had been mean and dishonourable.	Их действительно тотчас же прогнали, несмотря на их крики и протесты: они кричали оба разом и доказывали, что бабушка им же должна, что она их в чем-то обманула, поступила с ними бесчестно, подло.
The same evening the unfortunate Potapitch related the story to me with tears complaining that the two men had filled their pockets with money (he himself had seen them do it) which had been shamelessly pilfered from his mistress.	Несчастный Потапыч рассказывал мне все это со слезами в тот самый вечер, после проигрыша, и жаловался, что они набивали свои карманы деньгами, что он сам видел, как они бессовестно воровали и поминутно совали себе в карманы.
For instance, one Pole demanded of the Grandmother fifty gulden for his trouble, and then staked the money by the side of her stake.	Выпросит, например, у бабушки за труды пять фридрихсдоров и начнет их тут же ставить на рулетке, рядом с бабушкиными ставками.
She happened to win; whereupon he cried out that the winning stake was his, and hers the loser.	Бабушка выиграет, а он кричит, что это его ставка выиграла, а бабушка проиграла.
As soon as the two Poles had been expelled, Potapitch left the room, and reported to the authorities that the men's pockets were full of gold; and, on the Grandmother also requesting the head croupier to look into the affair, the police made their appearance, and, despite the protests of the Poles (who, indeed, had been caught redhanded), their pockets were turned inside out, and the contents handed over to the Grandmother.	Когда их прогоняли, то Потапыч выступил и донес, что у них полны карманы золота. Бабушка тотчас же попросила крупера распорядиться, и как оба полячка ни кричали (точно два пойманные в руки петуха), но явилась полиция и тотчас карманы их были опустошены в пользу бабушки.

In fact, in, view of the circumstance that she lost all day, the croupiers and other authorities of the Casino showed her every attention; and on her fame spreading through the town, visitors of every nationality-even the most knowing of them, the most distinguished-crowded to get a glimpse of "la vieille comtesse russe, tombee en enfance," who had lost "so many millions."	Бабушка, пока не проигралась, пользовалась во весь этот день у круперов и у всего воксального начальства видимым авторитетом. Мало-помалу известность ее распространялась по всему городу. Все посетители вод, всех наций, обыкновенные и самые знатные, стекались посмотреть на "une vieille comtesse russe, tombee en enfance", которая уже проиграла "несколько миллионов".
Yet with the money which the authorities restored to her from the pockets of the Poles the Grandmother effected very, very little, for there soon arrived to take his countrymen's place, a third Pole-a man who could speak Russian fluently, was dressed like a gentleman (albeit in lacqueyish fashion), and sported a huge moustache.	Но бабушка очень, очень мало выиграла от того, что избавили ее от двух полячишек. Взамен их тотчас же к услугам ее явился третий поляк, уже совершенно чисто говоривший по-русски, одетый джентльменом, хотя все-таки смахивавший на лакея, с огромными усами и с гонором.
Though polite enough to the old lady, he took a high hand with the bystanders. In short, he offered himself less as a servant than as an ENTERTAINER.	Он тоже целовал "стопки паньски" и "стелился под стопки паньски", но относительно окружающих вел себя заносчиво, распоряжался деспотически - словом, сразу поставил себя не слугою, а хозяином бабушки.
After each round he would turn to the old lady, and swear terrible oaths to the effect that he was a "Polish gentleman of honour" who would scorn to take a kopeck of her money; and, though he repeated these oaths so often that at length she grew alarmed, he had her play in hand, and began to win on her behalf; wherefore, she felt that she could not well get rid of him.	Поминутно с каждым ходом обращался он к ней и клялся ужаснейшими клятвами, что он сам "гоноровый" пан и что он не возьмет ни единой копейки из денег бабушки. Он так часто повторял эти клятвы, что та окончательно струсила. Но так как этот пан действительно вначале как будто поправил ее игру и стал было выигрывать, то бабушка и сама уже не могла от него отстать.
An hour later the two Poles who, earlier in the day, had been expelled from the Casino, made a reappearance behind the old lady's chair, and renewed their offers of service-even if it were only to be sent on messages; but from Potapitch I subsequently had it that between these rascals and the said "gentleman of honour" there passed a wink, as well as that the latter put something into their hands.	Час спустя оба прежние полячишки, выведенные из воксала, появились снова за стулом бабушки, опять с предложением услуг, хоть на посылки. Потапыч божился, что "гоноровый пан" с ними перемигивался и даже что-то им передавал в руки.
Next, since the Grandmother had not yet lunched-she had scarcely for a moment left her chair-one of the two Poles ran to the restaurant of the Casino, and brought her thence a cup of soup, and afterwards some tea.	Так как бабушка не обедала и почти не сходила с кресел, то и действительно один из полячков пригодился: сбегал тут же рядом в обеденную залу воксала и достал ей чашку бульона, а потом и чаю.
In fact, BOTH the Poles hastened to perform this office.	Они бегали, впрочем, оба.

Finally, towards the close of the day, when it was clear that the Grandmother was about to play her last bank-note, there could be seen standing behind her chair no fewer than six natives of Poland-persons who, as yet, had been neither audible nor visible; and as soon as ever the old lady played the note in question, they took no further notice of her, but pushed their way past her chair to the table; seized the money, and staked it-shouting and disputing the while, and arguing with the "gentleman of honour" (who also had forgotten the Grandmother's existence), as though he were their equal.	Но к концу дня, когда уже всем видно стало, что она проигрывает свой последний банковый билет, за стулом ее стояло уже до шести полячков, прежде невиданных и неслыханных. Когда же бабушка проигрывала уже последние монеты, то все они не только ее уж не слушались, но даже и не замечали, лезли прямо чрез нее к столу, сами хватали деньги, сами распоряжались и ставили, спорили и кричали, переговариваясь с гоноровым паном за панибрата, а гоноровый пан чуть ли даже и не забыл о существовании бабушки.
Even when the Grandmother had lost her all, and was returning (about eight o'clock) to the hotel, some three or four Poles could not bring themselves to leave her, but went on running beside her chair and volubly protesting that the Grandmother had cheated them, and that she ought to be made to surrender what was not her own.	Даже тогда, когда бабушка, совсем все проигравшая, возвращалась вечером в восемь часов в отель, то и тут три или четыре полячка все еще не решались ее оставить и бежали около кресел, по сторонам, крича из всех сил и уверяя скороговоркою, что бабушка их в чем-то надула и должна им что-то отдать.
Thus the party arrived at the hotel; whence, presently, the gang of rascals was ejected neck and crop.	Так дошли до самого отеля, откуда их наконец прогнали в толчки.
According to Potapitch's calculations, the Grandmother lost, that day, a total of ninety thousand roubles, in addition to the money which she had lost the day before.	По расчету Потапыча, бабушка проиграла всего в этот день до девяноста тысяч рублей, кроме проигранных ею вчера денег.
Every paper security which she had brought with her-five percent bonds, internal loan scrip, and what not-she had changed into cash.	Все свои билеты - пятипроцентные, внутренних займов, все акции, бывшие с нею, она разменяла один за другим и одну за другой.
Also, I could not but marvel at the way in which, for seven or eight hours at a stretch, she sat in that chair of hers, almost never leaving the table. Again, Potapitch told me that there were three occasions on which she really began to win; but that, led on by false hopes, she was unable to tear herself away at the right moment.	Я подивился было, как она выдержала все эти семь или восемь часов, сидя в креслах и почти не отходя от стола, но Потапыч рассказывал, что раза три она действительно начинала сильно выигрывать; а увлеченная вновь надеждою, она уж и не могла отойти.
Every gambler knows how a person may sit a day and a night at cards without ever casting a glance to right or to left.	Впрочем, игроки знают, как можно человеку просидеть чуть не сутки на одном месте за картами, не спуская глаз с правой и с левой.
Meanwhile, that day some other very important events were passing in our hotel.	Между тем во весь этот день у нас в отеле происходили тоже весьма решительные вещи.
As early as eleven o'clock-that is to say, before the Grandmother had quitted her rooms-the General and De Griers decided upon their last stroke.	Еще утром, до одиннадцати часов, когда бабушка еще была дома, наши, то есть генерал и Де-Грие, решились было на последний шаг.
In other words, on learning that the old lady had changed her mind about departing, and was bent on setting out for the Casino again, the whole of our gang (Polina only excepted) proceeded en masse to her rooms, for the purpose of finally and frankly treating with her.	Узнав, что бабушка и не думает уезжать, а, напротив, отправляется опять в воксал, они во всем конклаве (кроме Полины) пришли к ней переговорить с нею окончательно и даже откровенно.

But the General, quaking and greatly apprehensive as to his possible future, overdid things. After half an hour's prayers and entreaties, coupled with a full confession of his debts, and even of his passion for Mlle. Blanche (yes, he had quite lost his head), he suddenly adopted a tone of menace, and started to rage at the old lady-exclaiming that she was sullying the family honour, that she was making a public scandal of herself, and that she was smirching the fair name of Russia.	Г енерал, трепетавший и замиравший душою ввиду ужасных для него последствий, даже пересолил: после получасовых молений и просьб, и даже откровенно признавшись во всем, то есть во всех долгах, и даже в своей страсти к m-lle Blanche (он совсем потерялся), генерал вдруг принял грозный тон и стал даже кричать и топать ногами на бабушку; кричал, что она срамит их фамилию, стала скандалом всего города, и, наконец... наконец: "Вы срамите русское имя, сударыня! - кричал генерал, - и что на то есть полиция!"
The upshot was that the Grandmother turned him out of the room with her stick (it was a real stick, too!).	Бабушка прогнала его наконец палкой (настоящей палкой).
Later in the morning he held several consultations with De Griers-the question which occupied him being: Is it in any way possible to make use of the police-to tell them that "this respected, but unfortunate, old lady has gone out of her mind, and is squandering her last kopeck," or something of the kind?	Генерал и Де-Грие совещались еще раз или два в это утро, и именно их занимало: нельзя ли, в самом деле, как-нибудь употребить полицию? Что вот, дескать, несчастная, но почтенная старушка выжила из ума, проигрывает последние деньги и т. д.
In short, is it in any way possible to engineer a species of supervision over, or of restraint upon, the old lady?	Одним словом, нельзя ли выхлопотать какой-нибудь надзор или запрещение?..
De Griers, however, shrugged his shoulders at this, and laughed in the General's face, while the old warrior went on chattering volubly, and running up and down his study.	Но Де-Грие только пожимал плечами и в глаза смеялся над генералом, уже совершенно заболтавшимся и бегавшим взад и вперед по кабинету.
Finally De Griers waved his hand, and disappeared from view; and by evening it became known that he had left the hotel, after holding a very secret and important conference with Mlle. Blanche.	Наконец Де-Грие махнул рукою и куда-то скрылся. Вечером узнали, что он совсем выехал из отеля, переговорив наперед весьма решительно и таинственно с m-lle Blanche.
As for the latter, from early morning she had taken decisive measures, by completely excluding the General from her presence, and bestowing upon him not a glance.	Что же касается до m-lle Blanche, то она с самого еще утра приняла окончательные меры: она совсем отшвырнула от себя генерала и даже не пускала его к себе на глаза.
Indeed, even when the General pursued her to the Casino, and met her walking arm in arm with the Prince, he (the General) received from her and her mother not the slightest recognition.	Когда генерал побежал за нею в воксал и встретил ее под руку с князьком, то ни она, ни madame veuve Cominges его не узнали.
Nor did the Prince himself bow.	Князек тоже ему не поклонился.
The rest of the day Mlle. spent in probing the Prince, and trying to make him declare himself; but in this she made a woeful mistake.	Весь этот день m-lle Blanche пробовала и обработывала князя, чтоб он высказался наконец решительно. Но увы! Она жестоко обманулась в расчетах на князя!
The little incident occurred in the evening. Suddenly Mlle. Blanche realised that the Prince had not even a copper to his name, but, on the contrary, was minded to borrow of her money wherewith to play at roulette.	Эта маленькая катастрофа произошла уже вечером; вдруг открылось, что князь гол как сокол, и еще на нее же рассчитывал, чтобы занять у нее денег под вексель и поиграть на рулетке.

In high displeasure she drove him from her presence, and shut herself up in her room.	Blanche с негодованием его выгнала и заперлась в своем номере.
The same morning I went to see-or, rather, to look for-Mr. Astley, but was unsuccessful in my quest.	Поутру в этот же день я ходил к мистеру Астлею или, лучше сказать, все утро отыскивал мистера Астлея, но никак не мог отыскать его.
Neither in his rooms nor in the Casino nor in the Park was he to be found; nor did he, that day, lunch at his hotel as usual.	Ни дома, ни в воксале или в парке его не было. В отеле своем он на этот раз не обедал.
However, at about five o'clock I caught sight of him walking from the railway station to the Hotel d'Angleterre.	В пятом часу я вдруг увидел его идущего от дебаркадера железной дороги прямо в отель d'Angleterre.
He seemed to be in a great hurry and much preoccupied, though in his face I could discern no actual traces of worry or perturbation.	Он торопился и был очень озабочен, хотя и трудно различить заботу или какое бы то ни было замешательство в его лице.
He held out to me a friendly hand, with his usual ejaculation of	Он радушно протянул мне руку, с своим обычным восклицанием:
"Ah!" but did not check his stride.	"А!", но не останавливаясь на дороге и продолжая довольно спешным шагом путь.
I turned and walked beside him, but found, somehow, that his answers forbade any putting of definite questions.	Я увязался за ним; но как-то он так сумел отвечать мне, что я ни о чем не успел и спросить его.
Moreover, I felt reluctant to speak to him of Polina; nor, for his part, did he ask me any questions concerning her, although, on my telling him of the Grandmother's exploits, he listened attentively and gravely, and then shrugged his shoulders.	К тому же мне было почему-то ужасно совестно заговаривать о Полине; он же сам ни слова о ней не спросил. Я рассказал ему про бабушку; он выслушал внимательно и серьезно и пожал плечами.
"She is gambling away everything that she has," I remarked.	- Она все проиграет, - заметил я.
"Indeed? She arrived at the Casino even before I had taken my departure by train, so I knew she had been playing.	- О да, - отвечал он, - ведь она пошла играть еще давеча, когда я уезжал, а потому я наверно и знал, что она проиграется.
If I should have time I will go to the Casino to-night, and take a look at her. The thing interests me."	Если будет время, я зайду в воксал посмотреть, потому что это любопытно..
"Where have you been today?" I asked-surprised at myself for having, as yet, omitted to put to him that question.	- Куда вы уезжали? - вскричал я, изумившись, что до сих пор не спросил.
"To Frankfort."	- Я был во Франкфурте.
"On business?"	- По делам?
"On business."	- Да, по делам.
What more was there to be asked after that?	Ну что же мне было спрашивать дальше?
I accompanied him until, as we drew level with the Hotel des Quatre Saisons, he suddenly nodded to me and disappeared.	Впрочем, я все еще шел подле него, но он вдруг повернул в стоявший на дороге отель "De quatre saisons", кивнул мне головой и скрылся.

For myself, I returned home, and came to the conclusion that, even had I met him at two o'clock in the afternoon, I should have learnt no more from him than I had done at five o'clock, for the reason that I had no definite question to ask.	Возвращаясь домой, я мало-помалу догадался, что если бы я и два часа с ним проговорил, то решительно бы ничего не узнал, потому... что мне не о чем было его спрашивать!
It was bound to have been so.	Да, конечно, так!
For me to formulate the query which I really wished to put was a simple impossibility.	Я никаким образом не мог бы теперь формулировать моего вопроса.
Polina spent the whole of that day either in walking about the park with the nurse and children or in sitting in her own room.	Весь этот день Полина то гуляла с детьми и нянюшкой в парке, то сидела дома.
For a long while past she had avoided the General and had scarcely had a word to say to him (scarcely a word, I mean, on any SERIOUS topic).	Г енерала она давно уже избегала и почти ничего с ним не говорила, по крайней мере о чем-нибудь серьезном.
Yes, that I had noticed.	Я это давно заметил.
Still, even though I was aware of the position in which the General was placed, it had never occurred to me that he would have any reason to avoid HER, or to trouble her with family explanations.	Но зная, в каком генерал положении сегодня, я подумал, что он не мог миновать ее, то есть между ними не могло не быть каких-нибудь важных семейных объяснений.
Indeed, when I was returning to the hotel after my conversation with Astley, and chanced to meet Polina and the children, I could see that her face was as calm as though the family disturbances had never touched her.	Однако ж, когда я, возвращаясь в отель после разговора с мистером Астлеем, встретил Полину с детьми, то на ее лице отражалось самое безмятежное спокойствие, как будто все семейные бури миновали только одну ее.
To my salute she responded with a slight bow, and I retired to my room in a very bad humour.	На мой поклон она кивнула мне головой.
Of course, since the affair with the Burmergelms I had exchanged not a word with Polina, nor had with her any kind of intercourse.	Я пришел к себе совсем злой. Конечно, я избегал говорить с нею и ни разу с нею не сходился после происшествия с Вурмергельмами.
Yet I had been at my wits' end, for, as time went on, there was arising in me an ever-seething dissatisfaction.	При этом я отчасти форсил и ломался; но чем дальше шло время, тем все более и более накипало во мне настоящее негодование.
Even if she did not love me she ought not to have trampled upon my feelings, nor to have accepted my confessions with such contempt, seeing that she must have been aware that I loved her (of her own accord she had allowed me to tell her as much).	Если бы даже она и не любила меня нисколько, все-таки нельзя бы, кажется, так топтать мои чувства и с таким пренебрежением принимать мои признания.
Of course the situation between us had arisen in a curious manner.	Ведь она знает же, что я взаправду люблю ее; ведь она сама допускала, позволяла мне так говорить с нею! Правда, это как-то странно началось у нас.
About two months ago, I had noticed that she had a desire to make me her friend, her confidant-that she was making trial of me for the purpose; but, for some reason or another, the desired result had never come about, and we had fallen into the present strange relations, which had led me to address her as I had done.	Некоторое время, давно уж, месяца два назад, я стал замечать, что она хочет сделать меня своим другом, поверенным, и даже отчасти уж и пробует.

At the same time, if my love was distasteful to her, why had she not FORBIDDEN me to speak of it to her?	Но это почему-то не пошло у нас тогда в ход; вот взамен того и остались странные теперешние отношения; оттого-то и стал я так говорить с нею. Но если ей противна моя любовь, зачем прямо не запретить мне говорить о ней?
But she had not so forbidden me. On the contrary, there had been occasions when she had even INVITED me to speak.	Мне не запрещают; даже сама она вызывала иной раз меня на разговор и... конечно, делала это на смех.
Of course, this might have been done out of sheer wantonness, for I well knew-I had remarked it only too often-that, after listening to what I had to say, and angering me almost beyond endurance, she loved suddenly to torture me with some fresh outburst of contempt and aloofness!	Я знаю наверное, я это твердо заметил, - ей было приятно, выслушав и раздражив меня до боли, вдруг меня огорошить какою-нибудь выходкою величайшего презрения и невнимания.
Yet she must have known that I could not live without her.	И ведь знает же она, что я без нее жить не могу.
Three days had elapsed since the affair with the Baron, and I could bear the severance no longer.	Вот теперь три дня прошло после истории с бароном, а я уже не могу выносить нашей разлуки.
When, that afternoon, I met her near the Casino, my heart almost made me faint, it beat so violently.	Когда я ее встретил сейчас у воксала, у меня забилось сердце так, что я побледнел.
She too could not live without me, for had she not said that she had NEED of me? Or had that too been spoken in jest?	Но ведь и она же без меня не проживет!
That she had a secret of some kind there could be no doubt.	Я ей нужен и - неужели, неужели только как шут Балакирев? У ней тайна - это ясно!
What she had said to the Grandmother had stabbed me to the heart.	Разговор ее с бабушкой больно уколол мое сердце.
On a thousand occasions I had challenged her to be open with me, nor could she have been ignorant that I was ready to give my very life for her.	Ведь я тысячу раз вызывал ее быть со мною откровенной, и ведь она знала, что я действительно готов за нее голову мою положить.
Yet always she had kept me at a distance with that contemptuous air of hers; or else she had demanded of me, in lieu of the life which I offered to lay at her feet, such escapades as I had perpetrated with the Baron.	Но она всегда отделывалась чуть не презрением или вместо жертвы жизнью, которую я предлагал ей, требовала от меня таких выходок, как тогда с бароном!
Ah, was it not torture to me, all this?	Разве это не возмутительно?
For could it be that her whole world was bound up with the Frenchman?	Неужели весь мир для нее в этом французе?
What, too, about Mr. Astley?	А мистер Астлей?
The affair was inexplicable throughout. My God, what distress it caused me!	Но тут уже дело становилось решительно непонятным, а между тем - боже, как я мучился!
Arrived home, I, in a fit of frenzy, indited the following:	Придя домой, в порыве бешенства, я схватил перо и настрочил ей следующее:
"Polina Alexandrovna, I can see that there is approaching us an exposure which will involve you too.	"Полина Александровна, я вижу ясно, что пришла развязка, которая заденет, конечно, и вас.

For the last time I ask of you-have you, or have you not, any need of my life?	Последний раз повторяю: нужна или нет вам моя голова?
If you have, then make such dispositions as you wish, and I shall always be discoverable in my room if required.	Если буду нужен, хоть на что-нибудь, -располагайте, а я покамест сижу в своей комнате, по крайней мере большею частью, и никуда не уеду.
If you have need of my life, write or send for me."	Надо будет, - то напишите иль позовите".
I sealed the letter, and dispatched it by the hand of a corridor lacquey, with orders to hand it to the addressee in person.	Я запечатал и отправил эту записку с коридорным лакеем, с приказанием отдать прямо в руки.
Though I expected no answer, scarcely three minutes had elapsed before the lacquey returned with "the compliments of a certain person."	Ответа я не ждал, но через три минуты лакей воротился с известием, что "приказали кланяться".
Next, about seven o'clock, I was sent for by the General.	Часу в седьмом меня позвали к генералу.
I found him in his study, apparently preparing to go out again, for his hat and stick were lying on the sofa.	Он был в кабинете, одет как бы собираясь куда-то идти.
When I entered he was standing in the middle of the room-his feet wide apart, and his head bent down. Also, he appeared to be talking to himself.	Шляпа и палка лежали на диване. Мне показалось входя, что он стоял среди комнаты, расставив ноги, опустя голову, и что-то говорил вслух сам с собой.
But as soon as ever he saw me at the door he came towards me in such a curious manner that involuntarily I retreated a step, and was for leaving the room; whereupon he seized me by both hands, and, drawing me towards the sofa, and seating himself thereon, he forced me to sit down on a chair opposite him. Then, without letting go of my hands, he exclaimed with quivering lips and a sparkle of tears on his eyelashes:	Но только что он завидел меня, как бросился ко мне чуть не с криком, так что я невольно отшатнулся и хотел было убежать; но он схватил меня за обе руки и потащил к дивану; сам сел на диван, меня посадил прямо против себя в кресла и, не выпуская моих рук, с дрожащими губами, со слезами, заблиставшими вдруг на его ресницах, умоляющим голосом проговорил:
"Oh, Alexis Ivanovitch! Save me, save me! Have some mercy upon me!"	- Алексей Иванович, спасите, спасите, пощадите!
For a long time I could not make out what he meant, although he kept talking and talking, and constantly repeating to himself,	Я долго не мог ничего понять; он все говорил, говорил, говорил и все повторял:
"Have mercy, mercy!"	"Пощадите, пощадите!"
At length, however, I divined that he was expecting me to give him something in the nature of advice-or, rather, that, deserted by every one, and overwhelmed with grief and apprehension, he had bethought himself of my existence, and sent for me to relieve his feelings by talking and talking and talking.	Наконец я догадался, что он ожидает от меня чего-то вроде совета; или, лучше сказать, всеми оставленный, в тоске и тревоге, он вспомнил обо мне и позвал меня, чтоб только говорить, говорить, говорить.
In fact, he was in such a confused and despondent state of mind that, clasping his hands together, he actually went down upon his knees and begged me to go to Mlle. Blanche, and beseech and advise her to return to him, and to accept him in marriage.	Он помешался, по крайней мере в высшей степени потерялся.

"But, General," I exclaimed, "possibly Mlle. Blanche has scarcely even remarked my existence?	Он складывал руки и готов был броситься предо мной на колени, чтобы (как вы думаете?) - чтоб я сейчас же шел к m-lle Blanche и упросил, усовестил ее воротиться к нему и выйти за него замуж. - Помилуйте, генерал, - вскричал я, - да mademoiselle Blanche, может быть, еще и не заметила меня до сих пор?
What could I do with her?"	Что могу я сделать?
It was in vain that I protested, for he could understand nothing that was said to him, Next he started talking about the Grandmother, but always in a disconnected sort of fashion-his one thought being to send for the police.	Но напрасно было и возражать: он не понимал, что ему говорят.
"In Russia," said he, suddenly boiling over with indignation, "or in any well-ordered State where there exists a government, old women like my mother are placed under proper guardianship.	Пускался он говорить и о бабушке, но только ужасно бессвязно; он все еще стоял на мысли послать за полициею. - У нас, у нас, - начинал он, вдруг вскипая негодованием, - одним словом, у нас, в благоустроенном государстве, где есть начальство, над такими старухами тотчас бы опеку устроили!
Yes, my good sir," he went on, relapsing into a scolding tone as he leapt to his feet and started to pace the room, "do you not know this" (he seemed to be addressing some imaginary auditor in the corner) "-do you not know this, that in Russia old women like her are subjected to restraint, the devil take them?"	Да-с, милостивый государь, да-с,
Again he threw himself down upon the sofa. A minute later, though sobbing and almost breathless, he managed to gasp out that Mlle. Blanche had refused to marry him, for the reason that the Grandmother had turned up in place of a telegram, and it was therefore clear that he had no inheritance to look for.	- продолжал он, вдруг впадая в распекательный тон, вскочив с места и расхаживая по комнате; -вы еще не знали этого, милостивый государь, -обратился он к какому-то воображаемому милостивому государю в угол, - так вот и узнаете... да-с... у нас эдаких старух в дугу гнут, в дугу, в дугу-с, да-с... о, черт возьми! И он бросался опять на диван, а чрез минуту, чуть не всхлипывая, задыхаясь, спешил рассказать мне, что m-lle Blanche оттого ведь за него не выходит, что вместо телеграммы приехала бабушка и что теперь уже ясно, что он не получит наследства.
Evidently, he supposed that I had hitherto been in entire ignorance of all this.	Ему казалось, что ничего еще этого я не знаю.
Again, when I referred to De Griers, the General made a gesture of despair.	Я было заговорил о Де-Грие; он махнул рукою:
"He has gone away," he said, "and everything which I possess is mortgaged to him. I stand stripped to my skin.	- Уехал! у него все мое в закладе; я гол как сокол!
Even of the money which you brought me from Paris, I know not if seven hundred francs be left. Of course that sum will do to go on with, but, as regards the future, I know nothing, I know nothing."	Те деньги, которые вы привезли... те деньги, - я не знаю, сколько там, кажется франков семьсот осталось, и - довольно-с, вот и все, а дальше - не знаю-с, не знаю-с!..

"Then how will you pay your hotel bill?" I cried in consternation. "And what shall you do afterwards?"	- Как же вы в отеле расплатитесь? - вскричал я в испуге, - и... потом что же?
He looked at me vaguely, but it was clear that he had not understood-perhaps had not even heard-my questions.	Он задумчиво посмотрел, но, кажется, ничего не понял и даже, может быть, не расслышал меня.
Then I tried to get him to speak of Polina and the children, but he only returned brief answers of	Я попробовал было заговорить о Полине Александровне, о детях; он наскоро отвечал:
"Yes, yes," and again started to maunder about the Prince, and the likelihood of the latter marrying Mlle. Blanche. "What on earth am I to do?" he concluded.	"Да! да! - но тотчас же опять пускался говорить о князе, о том, что теперь уедет с ним Blanche и тогда... и тогда - что же мне делать, Алексей Иванович? - обращался он вдруг ко мне.
"What on earth am I to do?	- Клянусь богом!
Is this not ingratitude?	Что же мне делать, - скажите, ведь это неблагодарность!
Is it not sheer ingratitude?"	Ведь это же неблагодарность?"
And he burst into tears.	Наконец он залился в три ручья слезами.
Nothing could be done with such a man. Yet to leave him alone was dangerous, for something might happen to him.	Нечего было делать с таким человеком; оставить его одного тоже было опасно; пожалуй, могло с ним что-нибудь приключиться.
I withdrew from his rooms for a little while, but warned the nursemaid to keep an eye upon him, as well as exchanged a word with the corridor lacquey (a very talkative fellow), who likewise promised to remain on the look-out.	Я, впрочем, от него кое-как избавился, но дал знать нянюшке, чтоб та наведывалась почаще, да, кроме того, поговорил с коридорным лакеем, очень толковым малым; тот обещался мне тоже с своей стороны присматривать.
Hardly had I left the General, when Potapitch approached me with a summons from the Grandmother.	Едва только оставил я генерала, как явился ко мне Потапыч с зовом к бабушке.
It was now eight o'clock, and she had returned from the Casino after finally losing all that she possessed.	Было восемь часов, и она только что воротилась из воксала после окончательного проигрыша.
I found her sitting in her chair-much distressed and evidently fatigued.	Я отправился к ней: старуха сидела в креслах, совсем измученная и видимо больная.
Presently Martha brought her up a cup of tea and forced her to drink it; yet, even then I could detect in the old lady's tone and manner a great change.	Марфа подавала ей чашку чая, которую почти насильно заставила ее выпить.
"Good evening, Alexis Ivanovitch," she said slowly, with her head drooping. "Pardon me for disturbing you again. Yes, you must pardon an old, old woman like myself, for I have left behind me all that I possess-nearly a hundred thousand roubles!	И голос и тон бабушки ярко изменились. - Здравствуйте, батюшка Алексей Иванович, -сказала она медленно и важно склоняя голову, -извините, что еще раз побеспокоила, простите старому человеку.
You did quite right in declining to come with me this evening.	Я, отец мой, все там оставила, почти сто тысяч рублей. Прав ты был, что вчера не пошел со мною.
Now I am without money-without a single groat.	Теперь я без денег, гроша нет.
But I must not delay a moment; I must leave by the 9:30 train.	Медлить не хочу ни минуты, в девять с половиною и поеду.

I have sent for that English friend of yours, and am going to beg of him three thousand francs for a week.	Послала я к этому твоему англичанину, Астлею, что ли, и хочу у него спросить три тысячи франков на неделю.
Please try and persuade him to think nothing of it, nor yet to refuse me, for I am still a rich woman who possesses three villages and a couple of mansions.	Так убеди ты его, чтоб он как-нибудь чего не подумал и не отказал.
Yes, the money shall be found, for I have not yet squandered EVERYTHING.	Я еще, отец мой, довольно богата. У меня три деревни и два дома есть. Да и денег еще найдется, не все с собой взяла.
I tell you this in order that he may have no doubts about-Ah, but here he is!	Для того я это говорю, чтоб не усомнился он как нибудь... А, да вот и он!
Clearly he is a good fellow."	Видно хорошего человека.
True enough, Astley had come hot-foot on receiving the Grandmother's appeal.	Мистер Астлей поспешил по первому зову бабушки.
Scarcely stopping even to reflect, and with scarcely a word, he counted out the three thousand francs under a note of hand which she duly signed.	Нимало не думая и много не говоря, он тотчас же отсчитал ей три тысячи франков под вексель, который бабушка и подписала.
Then, his business done, he bowed, and lost no time in taking his departure.	Кончив дело, он откланялся и поспешил выйти.
"You too leave me, Alexis Ivanovitch," said the Grandmother.	- А теперь ступай и ты, Алексей Иванович.
"All my bones are aching, and I still have an hour in which to rest.	Осталось час с небольшим - хочу прилечь, кости болят.
Do not be hard upon me, old fool that I am.	Не взыщи на мне, старой дуре.
Never again shall I blame young people for being frivolous. I should think it wrong even to blame that unhappy General of yours.	Теперь уж не буду молодых обвинять в легкомыслии, да и того несчастного, генерала-то вашего, тоже грешно мне теперь обвинять.
Nevertheless, I do not mean to let him have any of my money (which is all that he desires), for the reason that I look upon him as a perfect blockhead, and consider myself, simpleton though I be, at least wiser than HE is.	Денег я ему все-таки не дам, как он хочет, потому - уж совсем он, на мой взгляд, глупехонек, только и я, старая дура, не умнее его.
How surely does God visit old age, and punish it for its presumption!	Подлинно, бог и на старости взыщет и накажет гордыню.
Well, good-bye.	Ну, прощай.
Martha, come and lift me up."	Марфуша, подыми меня.
However, I had a mind to see the old lady off; and, moreover, I was in an expectant frame of mind-somehow I kept thinking that SOMETHING was going to happen; wherefore, I could not rest quietly in my room, but stepped out into the corridor, and then into the Chestnut Avenue for a few minutes' stroll.	Я, однако, желал проводить бабушку.

My letter to Polina had been clear and firm, and in the present crisis, I felt sure, would prove final.	Кроме того, я был в каком-то ожидании, я все ждал, что вот-вот сейчас что-то случится. Мне не сиделось у себя. Я выходил в коридор, даже на минутку вышел побродить по аллее. Письмо мое к ней было ясно и решительно, а теперешняя катастрофа - уж, конечно, окончательная.
I had heard of De Griers' departure, and, however much Polina might reject me as a FRIEND, she might not reject me altogether as a SERVANT.	В отеле я услышал об отъезде Де-Грие.
She would need me to fetch and carry for her, and I was ready to do so. How could it have been otherwise?	Наконец, если она меня и отвергает, как друга, то, может быть, как слугу не отвергнет. Ведь нужен же я ей хоть на посылки; да пригожусь, как же иначе!
Towards the hour of the train's departure I hastened to the station, and put the Grandmother into her compartment-she and her party occupying a reserved family saloon.	Ко времени поезда я сбегал на дебаркадер и усадил бабушку.
"Thanks for your disinterested assistance," she said at parting. "Oh, and please remind Prascovia of what I said to her last night. I expect soon to see her."	Они все уселись в особый семейный вагон. "Спасибо тебе, батюшка, за твое бескорыстное участие, - простилась она со мною, - да передай Прасковье то, о чем я вчера ей говорила, - я ее буду ждать".
Then I returned home.	Я пошел домой.
As I was passing the door of the General's suite, I met the nursemaid, and inquired after her master.	Проходя мимо генеральского номера, я встретил нянюшку и осведомился о генерале.
"There is nothing new to report, sir," she replied quietly.	"И, батюшка, ничего", - отвечала та уныло.
Nevertheless I decided to enter, and was just doing so when I halted thunderstruck on the threshold.	Я, однако, зашел, но в дверях кабинета остановился в решительном изумлении.
For before me I beheld the General and Mlle. Blanche-laughing gaily at one another!-while beside them, on the sofa, there was seated her mother.	M-lle Blanche и генерал хохотали о чем-то взапуски.
Clearly the General was almost out of his mind with joy, for he was talking all sorts of nonsense, and bubbling over with a long-drawn, nervous laugh-a laugh which twisted his face into innumerable wrinkles, and caused his eyes almost to disappear.	Veuve Cominges сидела тут же на диване. Генерал был, видимо, без ума от радости, лепетал всякую бессмыслицу и заливался нервным длинным смехом, от которого все лицо его складывалось в бесчисленное множество морщинок и куда-то прятались глаза.
Afterwards I learnt from Mlle. Blanche herself that, after dismissing the Prince and hearing of the General's tears, she bethought her of going to comfort the old man, and had just arrived for the purpose when I entered.	После я узнал от самой же Blanche, что она, прогнав князя и узнав о плаче генерала, вздумала его утешить и зашла к нему на минутку.
Fortunately, the poor General did not know that his fate had been decided-that Mlle. had long ago packed her trunks in readiness for the first morning train to Paris!	Но не знал бедный генерал, что в эту минуту участь его была решена и что Blanche уже начала укладываться, чтоб завтра же, с первым утренним поездом, лететь в Париж.

Hesitating a moment on the threshold I changed my mind as to entering, and departed unnoticed.	Постояв на пороге генеральского кабинета, я раздумал входить и вышел незамеченный.
Ascending to my own room, and opening the door, I perceived in the semi-darkness a figure seated on a chair in the corner by the window.	Поднявшись к себе и отворив дверь, я в полутемноте заметил вдруг какую-то фигуру, сидевшую на стуле, в углу, у окна.
The figure did not rise when I entered, so I approached it swiftly, peered at it closely, and felt my heart almost stop beating. The figure was Polina!	Она не поднялась при моем появлении.
XIV	Я быстро подошел, посмотрел и - дух у меня захватило: это была Полина! Глава XIV
The shock made me utter an exclamation.	Я так и вскрикнул.
"What is the matter?	- Что же?
What is the matter?" she asked in a strange voice.	Что же? - странно спрашивала она.
She was looking pale, and her eyes were dim.	Она была бледна и смотрела мрачно.
"What is the matter?" I re-echoed.	- Как что же?
"Why, the fact that you are HERE!"	Вы? здесь, у меня!
"If I am here, I have come with all that I have to bring," she said.	- Если я прихожу, то уж вся прихожу.
"Such has always been my way, as you shall presently see. Please light a candle."	Это моя привычка.
I did so; whereupon she rose, approached the table, and laid upon it an open letter.	Вы сейчас это увидите; зажгите свечу. Я зажег свечку.
"Read it," she added.	Она встала, подошла к столу и положила предо мной распечатанное письмо. - Прочтите, -велела она
"It is De Griers' handwriting!" I cried as I seized the document.	-Это, - это рука Де-Грие! - вскричал я, схватив письмо.
My hands were so tremulous that the lines on the pages danced before my eyes.	Руки у меня тряслись, и строчки прыгали пред глазами.
Although, at this distance of time, I have forgotten the exact phraseology of the missive, I append, if not the precise words, at all events the general sense.	Я забыл точные выражения письма, но вот оно -хоть не слово в слово, так, по крайней мере, мысль в мысль.
"Mademoiselle," the document ran, "certain untoward circumstances compel me to depart in haste.	"Mademoiselle, - писал Де-Грие, -неблагоприятные обстоятельства заставляют меня уехать немедленно.
Of course, you have of yourself remarked that hitherto I have always refrained from having any final explanation with you, for the reason that I could not well state the whole circumstances; and now to my difficulties the advent of the aged Grandmother, coupled with her subsequent proceedings, has put the final touch.	Вы, конечно, сами заметили, что я нарочно избегал окончательного объяснения с вами до тех пор, пока не разъяснились все обстоятельства.

Also, the involved state of my affairs forbids me to write with any finality concerning those hopes of ultimate bliss upon which, for a long while past, I have permitted myself to feed.	Приезд старой (de la vieille dame) вашей родственницы и нелепый ее поступок покончили все мои недоумения. Мои собственные расстроенные дела запрещают мне окончательно питать дальнейшие сладостные надежды, которыми я позволял себе упиваться некоторое время.
I regret the past, but at the same time hope that in my conduct you have never been able to detect anything that was unworthy of a gentleman and a man of honour.	Сожалею о прошедшем, но надеюсь, что в поведении моем вы не отыщете ничего, что недостойно жантилома и честного человека (gentilhomme et honnete homme).
Having lost, however, almost the whole of my money in debts incurred by your stepfather, I find myself driven to the necessity of saving the remainder; wherefore, I have instructed certain friends of mine in St. Petersburg to arrange for the sale of all the property which has been mortgaged to myself. At the same time, knowing that, in addition, your frivolous stepfather has squandered money which is exclusively yours, I have decided to absolve him from a certain moiety of the mortgages on his property, in order that you may be in a position to recover of him what you have lost, by suing him in legal fashion.	Потеряв почти все мои деньги в долгах на отчиме вашем, я нахожусь в крайней необходимости воспользоваться тем, что мне остается: я уже дал знать в Петербург моим друзьям, чтоб немедленно распорядились продажею заложенного мне имущества; зная, однако же, что легкомысленный отчим ваш растратил ваши собственные деньги, я решился простить ему пятьдесят тысяч франков и на эту сумму возвращаю ему часть закладных на его имущество, так что вы поставлены теперь в возможность воротить все, что потеряли, потребовав с него имение судебным порядком.
I trust, therefore, that, as matters now stand, this action of mine may bring you some advantage.	Надеюсь, mademoiselle, что при теперешнем состоянии дел мой поступок будет для вас весьма выгоден.
I trust also that this same action leaves me in the position of having fulfilled every obligation which is incumbent upon a man of honour and refinement.	Надеюсь тоже, что этим поступком я вполне исполняю обязанность человека честного и благородного.
Rest assured that your memory will for ever remain graven in my heart."	Будьте уверены, что память о вас запечатлена навеки в моем сердце".
"All this is clear enough," I commented. "Surely you did not expect aught else from him?" Somehow I was feeling annoyed.	- Что же, это все ясно, - сказал я, обращаясь к Полине, - неужели вы могли ожидать чего-нибудь другого, - прибавил я с негодованием.
"I expected nothing at all from him," she replied-quietly enough, to all outward seeming, yet with a note of irritation in her tone. "Long ago I made up my mind on the subject, for I could read his thoughts, and knew what he was thinking.	- Я ничего не ожидала, - отвечала она, по-видимому спокойно, но что-то как бы вздрагивало в ее голосе; - я давно все порешила; я читала его мысли и узнала, что он думает.
He thought that possibly I should sue him-that one day I might become a nuisance." Here Polina halted for a moment, and stood biting her lips. "So of set purpose I redoubled my contemptuous treatment of him, and waited to see what he would do.	Он думал, что я ищу... что я буду настаивать... (Она остановилась и, не договорив, закусила губу и замолчала.) Я нарочно удвоила мое к нему презрение, - начала она опять, - я ждала, что от него будет?
If a telegram to say that we had become legatees had arrived from, St. Petersburg, I should have flung at him a quittance for my foolish stepfather's debts, and then dismissed him.	Если б пришла телеграмма о наследстве, я бы швырнула ему долг этого идиота (отчима) и прогнала его!
For a long time I have hated him.	Он мне был давно, давно ненавистен.

Even in earlier days he was not a man; and now!-Oh, how gladly I could throw those fifty thousand roubles in his face, and spit in it, and then rub the spittle in!"	О, это был не тот человек прежде, тысячу раз не тот, а теперь, а теперь!..
"But the document returning the fifty-thousand rouble mortgage-has the General got it?	О, с каким бы счастием я бросила ему теперь, в его подлое лицо, эти пятьдесят тысяч и плюнула бы... и растерла бы плевок! -Но бумага, - эта возвращенная им закладная на пятьдесят тысяч, ведь она у генерала?
If so, possess yourself of it, and send it to De Griers."	Возьмите и отдайте Де-Грие.
"No, no; the General has not got it."	- О, не то!
"Just as I expected!	Не то!.. - Да, правда, правда, не то!
Well, what is the General going to do?"	Да и к чему генерал теперь способен?
Then an idea suddenly occurred to me. "What about the Grandmother?" I asked.	А бабушка? - вдруг вскричал я.
Polina looked at me with impatience and bewilderment.	Полина как-то рассеянно и нетерпеливо на меня посмотрела.
"What makes you speak of HER?" was her irritable inquiry. "I cannot go and live with her. Nor," she added hotly, "will I go down upon my knees to ANY ONE."	- Зачем бабушка? - с досадой проговорила Полина, - я не могу идти к ней... Да и ни у кого не хочу прощения просить, - прибавила она раздражительно.
"Why should you?" I cried. "Yet to think that you should have loved De Griers!	- Что же делать! - вскричал я, - и как, ну как это вы могли любить Де-Грие!
The villain, the villain!	О, подлец, подлец!
But I will kill him in a duel.	Ну, хотите, я его убью на дуэли!
Where is he now?"	Где он теперь?
"In Frankfort, where he will be staying for the next three days."	- Он во Франкфурте и проживет там три дня.
"Well, bid me do so, and I will go to him by the first train tomorrow," I exclaimed with enthusiasm.	- Одно ваше слово, и я еду, завтра же, с первым поездом! - проговорил я в каком-то глупом энтузиазме.
She smiled.	Она засмеялась.
"If you were to do that," she said, "he would merely tell you to be so good as first to return him the fifty thousand francs.	- Что же, он скажет еще, пожалуй: сначала возвратите пятьдесят тысяч франков.
What, then, would be the use of having a quarrel with him?	Да и за что ему драться?..
You talk sheer nonsense."	Какой это вздор!
I ground my teeth. "The question," I went on, "is how to raise the fifty thousand francs. We cannot expect to find them lying about on the floor.	- Ну так где же, где же взять эти пятьдесят тысяч франков, - повторил я, скрежеща зубами, - точно так и возможно было вдруг их поднять на полу.
Listen. What of Mr. Astley?" Even as I spoke a new and strange idea formed itself in my brain.	- Послушайте: мистер Астлей? - спросил я, обращаясь к ней с началом какой-то странной идеи.

Her eyes flashed fire.	У ней глаза засверкали.
"What? YOU YOURSELF wish me to leave you for him?" she cried with a scornful look and a proud smile.	- Что же, разве ты сам хочешь, чтоб я от тебя ушла к этому англичанину?
Never before had she addressed me thus.	- проговорила она, пронзающим взглядом смотря мне в лицо и горько улыбаясь. Первый раз в жизни сказала она мне ты.
Then her head must have turned dizzy with emotion, for suddenly she seated herself upon the sofa, as though she were powerless any longer to stand.	Кажется, у ней в эту минуту закружилась голова от волнения, и вдруг она села на диван, как бы в изнеможении.
A flash of lightning seemed to strike me as I stood there. I could scarcely believe my eyes or my ears.	Точно молния опалила меня; я стоял и не верил глазам, не верил ушам!
She DID love me, then!	Что же, стало быть, она меня любит!
It WAS to me, and not to Mr. Astley, that she had turned!	Она пришла ко мне, а не к мистеру Астлею!
Although she, an unprotected girl, had come to me in my room-in an hotel room-and had probably compromised herself thereby, I had not understood!	Она, одна, девушка, пришла ко мне в комнату, в отели, - стало быть, компрометировала себя всенародно, - и я, я стою перед ней и еще не понимаю!
Then a second mad idea flashed into my brain.	Одна дикая мысль блеснула в моей голове.
"Polina," I said, "give me but an hour.	- Полина!
Wait here just one hour until I return.	Дай мне только один час! Подожди здесь только час и... я вернусь!
Yes, you MUST do so.	Это... это необходимо!
Do you not see what I mean?	Увидишь!
Just stay here for that time."	Будь здесь, будь здесь!
And I rushed from the room without so much as answering her look of inquiry. She called something after me, but I did not return.	И я выбежал из комнаты, не отвечая на ее удивленный вопросительный взгляд; она крикнула мне что-то вслед, но я не воротился.
Sometimes it happens that the most insane thought, the most impossible conception, will become so fixed in one's head that at length one believes the thought or the conception to be reality. Moreover, if with the thought or the conception there is combined a strong, a passionate, desire, one will come to look upon the said thought or conception as something fated, inevitable, and foreordained-something bound to happen.	Да, иногда самая дикая мысль, самая с виду невозможная мысль, до того сильно укрепляется в голове, что ее принимаешь наконец за что-то осуществимое... Мало того: если идея соединяется с сильным, страстным желанием, то, пожалуй, иной раз примешь ее наконец за нечто фатальное, необходимое, предназначенное, за нечто такое, что уже не может не быть и не случиться!
Whether by this there is connoted something in the nature of a combination of presentiments, or a great effort of will, or a self-annulment of one's true expectations, and so on, I do not know; but, at all events that night saw happen to me (a night which I shall never forget) something in the nature of the miraculous.	Может быть, тут есть еще что-нибудь, какая-нибудь комбинация предчувствий, какое-нибудь необыкновенное усилие воли, самоотравление собственной фантазией или еще что-нибудь - не знаю; но со мною в этот вечер (который я никогда в жизни не позабуду) случилось происшествие чудесное.

Although the occurrence can easily be explained by arithmetic, I still believe it to have been a miracle.	Оно хоть и совершенно оправдывается арифметикою, но тем не менее - для меня еще до сих пор чудесное.
Yet why did this conviction take such a hold upon me at the time, and remain with me ever since?	И почему, почему эта уверенность так глубоко, крепко засела тогда во мне, и уже с таких давних пор?
Previously, I had thought of the idea, not as an occurrence which was ever likely to come about, but as something which NEVER could come about.	Уж, верно, я помышлял об этом, - повторяю вам, -не как о случае, который может быть в числе прочих (а стало быть, может и не быть), но как о чем-то таком, что никак уж не может не случиться!
The time was a quarter past eleven o'clock when I entered the Casino in such a state of hope (though, at the same time, of agitation) as I had never before experienced.	Было четверть одиннадцатого; я вошел в воксал в такой твердой надежде и в то же время в таком волнении, какого я еще никогда не испытывал.
In the gaming-rooms there were still a large number of people, but not half as many as had been present in the morning.	В игорных залах народу было еще довольно, хоть вдвое менее утрешнего.
At eleven o'clock there usually remained behind only the real, the desperate gamblers-persons for whom, at spas, there existed nothing beyond roulette, and who went thither for that alone. These gamesters took little note of what was going on around them, and were interested in none of the appurtenances of the season, but played from morning till night, and would have been ready to play through the night until dawn had that been possible.	В одиннадцатом часу у игорных столов остаются настоящие, отчаянные игроки, для которых на водах существует только одна рулетка, которые и приехали для нее одной, которые плохо замечают, что вокруг них происходит, и ничем не интересуются во весь сезон, а только играют с утра до ночи и готовы были бы играть, пожалуй, и всю ночь до рассвета, если б можно было.
As it was, they used to disperse unwillingly when, at midnight, roulette came to an end.	И всегда они с досадой расходятся, когда в двенадцать часов закрывают рулетку.
Likewise, as soon as ever roulette was drawing to a close and the head croupier had called	И когда старший крупер перед закрытием рулетки, около двенадцати часов, возглашает:
"Les trois derniers coups," most of them were ready to stake on the last three rounds all that they had in their pockets-and, for the most part, lost it. For my own part I proceeded towards the table at which the Grandmother had lately sat; and, since the crowd around it was not very large, I soon obtained standing room among the ring of gamblers, while directly in front of me, on the green cloth, I saw marked the word	"Les trois derniers coups, messieurs!", то они готовы проставить иногда на этих трех последних ударах все, что у них есть в кармане, - и действительно тут-то наиболее и проигрываются.
"Passe."	Я прошел к тому самому столу, где давеча сидела бабушка. Было не очень тесно, так что я очень скоро занял место у стола стоя. Прямо предо мной, на зеленом сукне, начерчено было слово: "Passe".
"Passe" was a row of numbers from 19 to 36 inclusive; while a row of numbers from 1 to 18 inclusive was known as	"Passe" - это ряд цифр от девятнадцати включительно до тридцати шести.

"Manque." But what had that to do with me?	Первый же ряд, от первого до восемнадцати включительно, называется "Manque"; но какое мне было до этого дело?
I had not noticed-I had not so much as heard the numbers upon which the previous coup had fallen, and so took no bearings when I began to play, as, in my place, any SYSTEMATIC gambler would have done.	Я не рассчитывал, я даже не слыхал, на какую цифру лег последний удар, и об этом не справился, начиная игру, как бы сделал всякий чуть-чуть рассчитывающий игрок.
No, I merely extended my stock of twenty ten-gulden pieces, and threw them down upon the space "Passe" which happened to be confronting me.	Я вытащил все мои двадцать фридрихсдоров и бросил на бывший предо мною "passe".
"Vingt-deux!" called the croupier.	- Vingt deux! - закричал крупер.
I had won! I staked upon the same again-both my original stake and my winnings.	Я выиграл - и опять поставил все: и прежнее, и выигрыш.
"Trente-et-un!" called the croupier.	- Trente et un, - прокричал крупер.
Again I had won, and was now in possession of eighty ten-gulden pieces.	Опять выигрыш!
Next, I moved the whole eighty on to twelve middle numbers (a stake which, if successful, would bring me in a triple profit, but also involved a risk of two chances to one). The wheel revolved, and stopped at twenty-four.	Всего уж, стало быть, у меня восемьдесят фридрихсдоров! Я двинул все восемьдесят на двенадцать средних цифр (тройной выигрыш, но два шанса против себя) - колесо завертелось, и вышло двадцать четыре.
Upon this I was paid out notes and gold until I had by my side a total sum of two thousand gulden.	Мне выложили три свертка по пятидесяти фридрихсдоров и десять золотых монет; всего, с прежним, очутилось у меня двести фридрихсдоров.
It was as in a fever that I moved the pile, en bloc, on to the red. Then suddenly I came to myself (though that was the only time during the evening's play when fear cast its cold spell over me, and showed itself in a trembling of the hands and knees).	Я был как в горячке и двинул всю эту кучу денег на красную - и вдруг опомнился!
For with horror I had realised that I MUST win, and that upon that stake there depended all my life.	И только раз во весь этот вечер, во всю игру, страх прошел по мне холодом и отозвался дрожью в руках и ногах. Я с ужасом ощутил и мгновенно сознал: что для меня теперь значит проиграть!
"Rouge!" called the croupier.	Стояла на ставке вся моя жизнь!
I drew a long breath, and hot shivers went coursing over my body.	-Rouge! - крикнул крупер,- и я перевел дух, огненные мурашки посыпались по моему телу.
I was paid out my winnings in bank-notes-amounting, of course, to a total of four thousand florins, eight hundred gulden (I could still calculate the amounts). After that, I remember, I again staked two thousand florins upon twelve middle numbers, and lost. Again I staked the whole of my gold, with eight hundred gulden, in notes, and lost.	Со мною расплатились банковыми билетами; стало быть, всего уж четыре тысячи флоринов и восемьдесят фридрихсдоров! (Я еще мог следить тогда за счетом.) Затем, помнится, я поставил две тысячи флоринов опять на двенадцать средних и проиграл; поставил мое золото и восемьдесят фридрихсдоров и проиграл.

Then madness seemed to come upon me, and seizing my last two thousand florins, I staked them upon twelve of the first numbers-wholly by chance, and at random, and without any sort of reckoning.	Бешенство овладело мною: я схватил последние оставшиеся мне две тысячи флоринов и поставил на двенадцать первых - так, на авось, зря, без расчета!
Upon my doing so there followed a moment of suspense only comparable to that which Madame Blanchard must have experienced when, in Paris, she was descending earthwards from a balloon.	Впрочем, было одно мгновение ожидания, похожее, может быть, впечатлением на впечатление, испытанное madame Blanchard, когда она, в Париже, летела с воздушного шара на землю.
"Quatre!" called the croupier.	- Quatre! - крикнул крупер.
Once more, with the addition of my original stake, I was in possession of six thousand florins!	Всего, с прежнею ставкою, опять очутилось шесть тысяч флоринов.
Once more I looked around me like a conqueror-once more I feared nothing as I threw down four thousand of these florins upon the black.	Я уже смотрел как победитель, я уже ничего, ничего теперь не боялся и бросил четыре тысячи флоринов на черную.
The croupiers glanced around them, and exchanged a few words; the bystanders murmured expectantly.	Человек девять бросилось, вслед за мною, тоже ставить на черную. Круперы переглядывались и переговаривались.
The black turned up.	Кругом говорили и ждали. Вышла черная.
After that I do not exactly remember either my calculations or the order of my stakings.	Не помню я уж тут ни расчета, ни порядка моих ставок.
I only remember that, as in a dream, I won in one round sixteen thousand florins; that in the three following rounds, I lost twelve thousand; that I moved the remainder (four thousand) on to "Passe" (though quite unconscious of what I was doing-I was merely waiting, as it were, mechanically, and without reflection, for something) and won; and that, finally, four times in succession I lost.	Помню только, как во сне, что я уже выиграл, кажется, тысяч шестнадцать флоринов; вдруг, тремя несчастными ударами, спустил из них двенадцать; потом двинул последние четыре тысячи на "passe" (но уж почти ничего не ощущал при этом; я только ждал, как-то механически, без мысли) - и опять выиграл; затем выиграл еще четыре раза сряду.
Yes, I can remember raking in money by thousands-but most frequently on the twelve, middle numbers, to which I constantly adhered, and which kept appearing in a sort of regular order-first, three or four times running, and then, after an interval of a couple of rounds, in another break of three or four appearances.	Помню только, что я забирал деньги тысячами; запоминаю я тоже, что чаще всех выходили двенадцать средних, к которым я и привязался.
Sometimes, this astonishing regularity manifested itself in patches; a thing to upset all the calculations of note-taking gamblers who play with a pencil and a memorandum book in their hands Fortune perpetrates some terrible jests at roulette!	Они появлялись как-то регулярно - непременно раза три, четыре сряду, потом исчезали на два раза и потом возвращались опять раза на три или на четыре кряду. Эта удивительная регулярность встречается иногда полосами - и вот это-то и сбивает с толку записных игроков, рассчитывающих с карандашом в руках.
Since my entry not more than half an hour could have elapsed.	И какие здесь случаются иногда ужасные насмешки судьбы! Я думаю, с моего прибытия времени прошло не более получаса.

Suddenly a croupier informed me that I had, won thirty thousand florins, as well as that, since the latter was the limit for which, at any one time, the bank could make itself responsible, roulette at that table must close for the night.	Вдруг крупер уведомил меня, что я выиграл тридцать тысяч флоринов, а так как банк за один раз больше не отвечает, то, стало быть, рулетку закроют до завтрашнего утра.
Accordingly, I caught up my pile of gold, stuffed it into my pocket, and, grasping my sheaf of bank-notes, moved to the table in an adjoining salon where a second game of roulette was in progress. The crowd followed me in a body, and cleared a place for me at the table; after which, I proceeded to stake as before-that is to say, at random and without calculating.	Я схватил все мое золото, ссыпал его в карманы, схватил все билеты и тотчас перешел на другой стол, в другую залу, где была другая рулетка; за мною хлынула вся толпа; там тотчас же очистили мне место, и я пустился ставить опять, зря и не считая.
What saved me from ruin I do not know.	Не понимаю, что меня спасло!
Of course there were times when fragmentary reckonings DID come flashing into my brain.	Иногда, впрочем, начинал мелькать в голове моей расчет.
For instance, there were times when I attached myself for a while to certain figures and coups-though always leaving them, again before long, without knowing what I was doing.	Я привязывался к иным цифрам и шансам, но скоро оставлял их и ставил опять, почти без сознания.
In fact, I cannot have been in possession of all my faculties, for I can remember the croupiers correcting my play more than once, owing to my having made mistakes of the gravest order.	Должно быть, я был очень рассеян; помню, что круперы несколько раз поправляли мою игру.
My brows were damp with sweat, and my hands were shaking.	Я делал грубые ошибки. Виски мои были смочены потом и руки дрожали.
Also, Poles came around me to proffer their services, but I heeded none of them.	Подскакивали было и полячки с услугами, но я никого не слушал.
Nor did my luck fail me now.	Счастье не прерывалось!
Suddenly, there arose around me a loud din of talking and laughter.	Вдруг кругом поднялся громкий говор и смех.
"Bravo, bravo!" was the general shout, and some people even clapped their hands.	"Браво, браво!" - кричали все, иные даже захлопали в ладоши.
I had raked in thirty thousand florins, and again the bank had had to close for the night!	Я сорвал и тут тридцать тысяч флоринов, и банк опять закрыли до завтра!
"Go away now, go away now," a voice whispered to me on my right.	- Уходите, уходите, - шептал мне чей-то голос справа.
The person who had spoken to me was a certain Jew of Frankfurt-a man who had been standing beside me the whole while, and occasionally helping me in my play.	Это был какой-то франкфуртский жид; он все время стоял подле меня и, кажется, помогал мне иногда в игре.
"Yes, for God's sake go," whispered a second voice in my left ear.	- Ради бога уходите, - прошептал другой голос над левым моим ухом.

Glancing around, I perceived that the second voice had come from a modestly, plainly dressed lady of rather less than thirty-a woman whose face, though pale and sickly-looking, bore also very evident traces of former beauty.	Я мельком взглянул.
At the moment, I was stuffing the crumpled bank-notes into my pockets and collecting all the gold that was left on the table.	Это была весьма скромно и прилично одетая дама, лет под тридцать, с каким-то болезненно бледным, усталым лицом, но напоминавшим и теперь ее чудную прежнюю красоту. В эту минуту я набивал карманы билетами, которые так и комкал, и собирал оставшееся на столе золото.
Seizing up my last note for five hundred gulden, I contrived to insinuate it, unperceived, into the hand of the pale lady. An overpowering impulse had made me do so, and I remember how her thin little fingers pressed mine in token of her lively gratitude.	Захватив последний сверток в пятьдесят фридрихсдоров, я успел, совсем неприметно, сунуть его в руку бледной даме; мне это ужасно захотелось тогда сделать, и тоненькие, худенькие ее пальчики, помню, крепко сжали мою руку в знак живейшей благодарности.
The whole affair was the work of a moment.	Все это произошло в одно мгновение.
Then, collecting my belongings, I crossed to where trente et quarante was being played-a game which could boast of a more aristocratic public, and was played with cards instead of with a wheel.	Собрав все, я быстро перешел на trente et quarante.
At this diversion the bank made itself responsible for a hundred thousand thalers as the limit, but the highest stake allowable was, as in roulette, four thousand florins.	За trente et quarante сидит публика аристократическая. Это не рулетка, это карты. Тут банк отвечает за сто тысяч талеров разом.
Although I knew nothing of the game-and I scarcely knew the stakes, except those on black and red-I joined the ring of players, while the rest of the crowd massed itself around me.	Наибольшая ставка тоже четыре тысячи флоринов. Я совершенно не знал игры и не знал почти ни одной ставки, кроме красной и черной, которые тут тоже были.
At this distance of time I cannot remember whether I ever gave a thought to Polina; I seemed only to be conscious of a vague pleasure in seizing and raking in the bank-notes which kept massing themselves in a pile before me.	К ним-то я и привязался. Весь воксал столпился кругом. Не помню, вздумал ли я в это время хоть раз о Полине.
But, as ever, fortune seemed to be at my back.	Я тогда ощущал какое-то непреодолимое наслаждение хватать и загребать банковые билеты, нараставшие кучею предо мной. Действительно, точно судьба толкала меня.
As though of set purpose, there came to my aid a circumstance which not infrequently repeats itself in gaming.	На этот раз, как нарочно, случилось одно обстоятельство, довольно, впрочем, часто повторяющееся в игре.
The circumstance is that not infrequently luck attaches itself to, say, the red, and does not leave it for a space of say, ten, or even fifteen, rounds in succession.	Привяжется счастие, например, к красной и не оставляет ее раз десять, даже пятнадцать сряду.
Three days ago I had heard that, during the previous week there had been a run of twenty-two coups on the red-an occurrence never before known at roulette-so that men spoke of it with astonishment.	Я слышал еще третьего дня, что красная, на прошлой неделе, вышла двадцать два раза сряду; этого даже и не запомнят на рулетке и рассказывали с удивлением.

Naturally enough, many deserted the red after a dozen rounds, and practically no one could now be found to stake upon it.	Разумеется, все тотчас же оставляют красную и уже после десяти раз, например, почти никто не решается на нее ставить.
Yet upon the black also-the antithesis of the red-no experienced gambler would stake anything, for the reason that every practised player knows the meaning of "capricious fortune."	Но и на черную, противоположную красной, не ставит тогда никто из опытных игроков.
That is to say, after the sixteenth (or so) success of the red, one would think that the seventeenth coup would inevitably fall upon the black; wherefore, novices would be apt to back the latter in the seventeenth round, and even to double or treble their stakes upon it-only, in the end, to lose.	Опытный игрок знает, что значит это "своенравие случая". Например, казалось бы, что после шестнадцати раз красной семнадцатый удар непременно ляжет на черную.
Yet some whim or other led me, on remarking that the red had come up consecutively for seven times, to attach myself to that colour.	На это бросаются новички толпами, удвоивают и утроивают куши, и страшно проигрываются. Но я, по какому-то странному своенравию, заметив, что красная вышла семь раз сряду, нарочно к ней привязался.
Probably this was mostly due to self-conceit, for I wanted to astonish the bystanders with the riskiness of my play. Also, I remember that-oh, strange sensation!-I suddenly, and without any challenge from my own presumption, became obsessed with a DESIRE to take risks.	Я убежден, что тут наполовину было самолюбия; мне хотелось удивить зрителей безумным риском, и - о странное ощущение - я помню отчетливо, что мною вдруг действительно без всякого вызова самолюбия овладела ужасная жажда риску.
If the spirit has passed through a great many sensations, possibly it can no longer be sated with them, but grows more excited, and demands more sensations, and stronger and stronger ones, until at length it falls exhausted.	Может быть, перейдя через столько ощущений, душа не насыщается, а только раздражается ими и требует ощущений еще, и все сильней и сильней, до окончательного утомления.
Certainly, if the rules of the game had permitted even of my staking fifty thousand florins at a time, I should have staked them.	И, право не лгу, если б устав игры позволял поставить пятьдесят тысяч флоринов разом, я бы поставил их наверно.
All of a sudden I heard exclamations arising that the whole thing was a marvel, since the red was turning up for the fourteenth time!	Кругом кричали, что это безумно, что красная уже выходит четырнадцатый раз!
"Monsieur a gagne cent mille florins," a voice exclaimed beside me.	- Monsieur a gagne deja cent mille florins, - раздался подле меня чей-то голос.
I awoke to my senses.	Я вдруг очнулся.
What? I had won a hundred thousand florins?	Как? я выиграл в этот вечер сто тысяч флоринов!
If so, what more did I need to win?	Да к чему же мне больше?
I grasped the banknotes, stuffed them into my pockets, raked in the gold without counting it, and started to leave the Casino.	Я бросился на билеты, скомкал их в карман, не считая, загреб все мое золото, все свертки и побежал из воксала.
As I passed through the salons people smiled to see my bulging pockets and unsteady gait, for the weight which I was carrying must have amounted to half a pood!	Кругом все смеялись, когда я проходил по залам, глядя на мои оттопыренные карманы и на неровную походку от тяжести золота.

Several hands I saw stretched out in my direction, and as I passed I filled them with all the money that I could grasp in my own.	Я думаю, его было гораздо более полупуда. Несколько рук протянулось ко мне; я раздавал горстями, сколько захватывалось.
At length two Jews stopped me near the exit.	Два жида остановили меня у выхода.
"You are a bold young fellow," one said, "but mind you depart early tomorrow-as early as you can-for if you do not you will lose everything that you have won."	- Вы смелы! вы очень смелы! - сказали они мне, -но уезжайте завтра утром непременно, как можно раньше, не то вы все-все проиграете...
But I did not heed them.	Я их не слушал.
The Avenue was so dark that it was barely possible to distinguish one's hand before one's face, while the distance to the hotel was half a verst or so; but I feared neither pickpockets nor highwaymen. Indeed, never since my boyhood have I done that.	Аллея была темна, так что руки своей нельзя было различить.
Also, I cannot remember what I thought about on the way.	До отеля было с полверсты. Я никогда не боялся ни воров, ни разбойников, даже маленький; не думал о них и теперь. Я, впрочем, не помню, о чем я думал дорогою; мысли не было.
I only felt a sort of fearful pleasure-the pleasure of success, of conquest, of power (how can I best express it?).	Ощущал я только какое-то ужасное наслаждение удачи, победы, могущества - не знаю, как выразиться.
Likewise, before me there flitted the image of Polina; and I kept remembering, and reminding myself, that it was to HER I was going, that it was in HER presence I should soon be standing, that it was SHE to whom I should soon be able to relate and show everything. Scarcely once did I recall what she had lately said to me, or the reason why I had left her, or all those varied sensations which I had been experiencing a bare hour and a half ago. No, those sensations seemed to be things of the past, to be things which had righted themselves and grown old, to be things concerning which we needed to trouble ourselves no longer, since, for us, life was about to begin anew. Yet I had just reached the end of the Avenue when there DID come upon me a fear of being robbed or murdered.	Мелькал предо мною и образ Полины; я помнил и сознавал, что иду к ней, сейчас с ней сойдусь и буду ей рассказывать, покажу... но я уже едва вспомнил о том, что она мне давеча говорила, и зачем я пошел, и все те недавние ощущения, бывшие всего полтора часа назад, казались мне уж теперь чем-то давно прошедшим, исправленным, устаревшим - о чем мы уже не будем более поминать, потому что теперь начнется все сызнова.
With each step the fear increased until, in my terror, I almost started to run.	Почти уж в конце аллеи вдруг страх напал на меня: "Что, если меня сейчас убьют и ограбят?" С каждым шагом мой страх возрастал вдвое.
Suddenly, as I issued from the Avenue, there burst upon me the lights of the hotel, sparkling with a myriad lamps! Yes, thanks be to God, I had reached home!	Я почти бежал. Вдруг в конце аллеи разом блеснул весь наш отель, освещенный бесчисленными огнями, - слава богу: дома!
Running up to my room, I flung open the door of it.	Я добежал в свой этаж и быстро растворил дверь.
Polina was still on the sofa, with a lighted candle in front of her, and her hands clasped.	Полина была тут и сидела на моем диване, перед зажженною свечою, скрестя руки.

As I entered she stared at me in astonishment (for, at the moment, I must have presented a strange spectacle).	С изумлением она на меня посмотрела, и, уж конечно, в эту минуту я был довольно странен на вид.
All I did, however, was to halt before her, and fling upon the table my burden of wealth.	Я остановился пред нею и стал выбрасывать на стол всю мою груду денег.
XV	Глава XV
I remember, too, how, without moving from her place, or changing her attitude, she gazed into my face.	Помню, она ужасно пристально смотрела в мое лицо, но не трогаясь с места, не изменяя даже своего положения.
"I have won two hundred thousand francs!" cried I as I pulled out my last sheaf of bank-notes.	- Я выиграл двести тысяч франков, - вскричал я, выбрасывая последний сверток.
The pile of paper currency occupied the whole table. I could not withdraw my eyes from it. Consequently, for a moment or two Polina escaped my mind.	Огромная груда билетов и свертков золота заняла весь стол, я не мог уж отвести от нее моих глаз; минутами я совсем забывал о Полине.
Then I set myself to arrange the pile in order, and to sort the notes, and to mass the gold in a separate heap. That done, I left everything where it lay, and proceeded to pace the room with rapid strides as I lost myself in thought. Then I darted to the table once more, and began to recount the money; until all of a sudden, as though I had remembered something, I rushed to the door, and closed and double-locked it.	То начинал я приводить в порядок эти кучи банковых билетов, складывал их вместе, то откладывал в одну общую кучу золото; то бросал все и пускался быстрыми шагами ходить по комнате, задумывался, потом вдруг опять подходил к столу, опять начинал считать деньги.
Finally I came to a meditative halt before my little trunk.	Вдруг, точно опомнившись, я бросился к дверям и поскорее запер их, два раза обернув ключ. Потом остановился в раздумье пред маленьким моим чемоданом.
"Shall I put the money there until tomorrow?" I asked, turning sharply round to Polina as the recollection of her returned to me.	- Разве в чемодан положить до завтра? - спросил я, вдруг обернувшись к Полине, и вдруг вспомнил о ней.
She was still in her old place-still making not a sound. Yet her eyes had followed every one of my movements.	Она же все сидела не шевелясь, на том же месте, но пристально следила за мной.
Somehow in her face there was a strange expression-an expression which I did not like.	Странно как-то было выражение ее лица; не понравилось мне это выражение!
I think that I shall not be wrong if I say that it indicated sheer hatred.	Не ошибусь, если скажу, что в нем была ненависть.
Impulsively I approached her.	Я быстро подошел к ней.
"Polina," I said, "here are twenty-five thousand florins-fifty thousand francs, or more.	- Полина, вот двадцать пять тысяч флоринов - это пятьдесят тысяч франков, даже больше.
Take them, and tomorrow throw them in De Griers' face."	Возьмите, бросьте их ему завтра в лицо.
She returned no answer.	Она не ответила мне.
"Or, if you should prefer," I continued, "let me take them to him myself tomorrow-yes, early tomorrow morning.	- Если хотите, я отвезу сам, рано утром.
Shall I?"	Так?

Then all at once she burst out laughing, and laughed for a long while.	Она вдруг засмеялась.
With astonishment and a feeling of offence I gazed at her.	Она смеялась долго. Я с удивлением и с скорбным чувством смотрел на нее.
Her laughter was too like the derisive merriment which she had so often indulged in of late-merriment which had broken forth always at the time of my most passionate explanations.	Этот смех очень похож был на недавний, частый, насмешливый смех ее надо мной, всегда приходившийся во время самых страстных моих объяснений.
At length she ceased, and frowned at me from under her eyebrows.	Наконец она перестала и нахмурилась; строго оглядывала она меня исподлобья.
"I am NOT going to take your money," she said contemptuously.	- Я не возьму ваших денег, - проговорила она презрительно.
"Why not?" I cried.	-Как?
"Why not, Polina?"	Что это? - закричал я. - Полина, почему же?
"Because I am not in the habit of receiving money for nothing."	- Я даром денег не беру.
"But I am offering it to you as a FRIEND in the same way I would offer you my very life."	- Я предлагаю вам, как друг; я вам жизнь предлагаю.
Upon this she threw me a long, questioning glance, as though she were seeking to probe me to the depths.	Она посмотрела на меня долгим, пытливым взглядом, как бы пронзить меня им хотела.
"You are giving too much for me," she remarked with a smile. "The beloved of De Griers is not worth fifty thousand francs."	- Вы дорого даете, - проговорила она усмехаясь, -любовница Де-Грие не стоит пятидесяти тысяч франков.
"Oh Polina, how can you speak so?" I exclaimed reproachfully. "Am I De Griers?"	- Полина, как можно так со мною говорить! -вскричал я с укором, - разве я Де-Грие?
"You?" she cried with her eyes suddenly flashing. "Why, I HATE you! Yes, yes, I HATE you! I love you no more than I do De Griers."	- Я вас ненавижу!
Then she buried her face in her hands, and relapsed into hysterics.	Да... да!.. я вас не люблю больше, чем Де-Грие, -вскричала она, вдруг засверкав глазами. Тут она закрыла вдруг руками лицо, и с нею сделалась истерика.
I darted to her side.	Я бросился к ней.
Somehow I had an intuition of something having happened to her which had nothing to do with myself.	Я понял, что с нею что-то без меня случилось.
She was like a person temporarily insane.	Она была совсем как бы не в своем уме.
"Buy me, would you, would you?	- Покупай меня!
Would you buy me for fifty thousand francs as De Griers did?" she gasped between her convulsive sobs.	Хочешь? хочешь? за пятьдесят тысяч франков, как Де-Грие? - вырывалось у ней с судорожными рыданиями.
I clasped her in my arms, kissed her hands and feet, and fell upon my knees before her.	Я обхватил ее, целовал ее руки, ноги, упал пред нею на колени.

Presently the hysterical fit passed away, and, laying her hands upon my shoulders, she gazed for a while into my face, as though trying to read it-something I said to her, but it was clear that she did not hear it.	Истерика ее проходила.
Her face looked so dark and despondent that I began to fear for her reason.	Она положила обе руки на мои плечи и пристально меня рассматривала; казалось, что-то хотела прочесть на моем лице. Она слушала меня, но, видимо, не слыхала того, что я ей говорил. Какая-то забота и вдумчивость явились в лице ее.
At length she drew me towards herself-a trustful smile playing over her features; and then, as suddenly, she pushed me away again as she eyed me dimly.	Я боялся за нее; мне решительно казалось, что у ней ум мешается. То вдруг начинала она тихо привлекать меня к себе; доверчивая улыбка уже блуждала в ее лице; и вдруг она меня отталкивала и опять омраченным взглядом принималась в меня всматриваться.
Finally she threw herself upon me in an embrace.	Вдруг она бросилась обнимать меня.
"You love me?" she said. "DO you?-you who were willing even to quarrel with the Baron at my bidding?"	- Ведь ты меня любишь, любишь? - говорила она, - ведь ты, ведь ты... за меня с бароном драться хотел!
Then she laughed-laughed as though something dear, but laughable, had recurred to her memory.	- И вдруг она расхохоталась, точно что-то смешное и милое мелькнуло вдруг в ее памяти.
Yes, she laughed and wept at the same time.	Она и плакала, и смеялась - все вместе.
What was I to do?	Ну что мне было делать?
I was like a man in a fever.	Я сам был как в лихорадке.
I remember that she began to say something to me-though WHAT I do not know, since she spoke with a feverish lisp, as though she were trying to tell me something very quickly. At intervals, too, she would break off into the smile which I was beginning to dread.	Помню, она начинала мне что-то говорить, но я почти ничего не мог понять.
"No, no!" she kept repeating. "YOU are my dear one; YOU are the man I trust."	Это был какой-то бред, какой-то лепет, - точно ей хотелось что-то поскорей мне рассказать, - бред, прерываемый иногда самым веселым смехом, который начинал пугать меня. "Нет, нет, ты милый, милый! - повторяла она.
Again she laid her hands upon my shoulders, and again she gazed at me as she reiterated:	- Ты мой верный!" -и опять клала мне руки свои на плечи, опять в меня всматривалась и продолжала повторять:
"You love me, you love me? Will you ALWAYS love me?"	"Ты меня любишь... любишь... будешь любить?"
I could not take my eyes off her. Never before had I seen her in this mood of humility and affection. True, the mood was the outcome of hysteria; but-! All of a sudden she noticed my ardent gaze, and smiled slightly. The next moment, for no apparent reason, she began to talk of Astley.	Я не сводил с нее глаз; я еще никогда не видал ее в этих припадках нежности и любви; правда, это, конечно, был бред, но... заметив мой страстный взгляд, она вдруг начинала лукаво улыбаться; ни с того ни с сего она вдруг заговаривала о мистере Астлее.

She continued talking and talking about him, but I could not make out all she said-more particularly when she was endeavouring to tell me of something or other which had happened recently. On the whole, she appeared to be laughing at Astley, for she kept repeating that he was waiting for her, and did I know whether, even at that moment, he was not standing beneath the window?	Впрочем, о мистере Астлее она беспрерывно заговаривала (особенно когда силилась мне что-то давеча рассказать), но что именно, я вполне не мог схватить; кажется, она даже смеялась над ним; повторяла беспрерывно, что он ждет... и что знаю ли я, что он наверное стоит теперь под окном?
"Yes, yes, he is there," she said. "Open the window, and see if he is not."	"Да, да, под окном, - ну отвори, посмотри, посмотри, он здесь, здесь!"
She pushed me in that direction; yet, no sooner did I make a movement to obey her behest than she burst into laughter, and I remained beside her, and she embraced me.	Она толкала меня к окну, но только я делал движение идти, она заливалась смехом, и я оставался при ней, а она бросалась меня обнимать.
"Shall we go away tomorrow?" presently she asked, as though some disturbing thought had recurred to her recollection. "How would it be if we were to try and overtake Grandmamma?	- Мы уедем?
I think we should do so at Berlin.	Ведь мы завтра уедем? - приходило ей вдруг беспокойно в голову, - ну... (и она задумалась) -ну, а догоним мы бабушку, как ты думаешь? В Берлине, я думаю, догоним.
And what think you she would have to say to us when we caught her up, and her eyes first lit upon us?	Как ты думаешь, что она скажет, когда мы ее догоним и она нас увидит?
What, too, about Mr. Astley? HE would not leap from the Shlangenberg for my sake! No! Of that I am very sure! "-and she laughed. "Do you know where he is going next year?	А мистер Астлей?..
He says he intends to go to the North Pole for scientific investigations, and has invited me to go with him! Ha, ha, ha!	Ну, этот не соскочит с Шлангенберга, как ты думаешь? (Она захохотала.) Ну, послушай: знаешь, куда он будущее лето едет? Он хочет на Северный полюс ехать для ученых исследований и меня звал с собою, ха-ха-ха!
He also says that we Russians know nothing, can do nothing, without European help. But he is a good fellow all the same.	Он говорит, что мы, русские, без европейцев ничего не знаем и ни к чему не способны... Но он тоже добрый!
For instance, he does not blame the General in the matter, but declares that Mlle. Blanche-that love-But no; I do not know, I do not know." She stopped suddenly, as though she had said her say, and was feeling bewildered.	Знаешь, он "генерала" извиняет; он говорит, что Blanche... что страсть, - ну не знаю, не знаю, -вдруг повторила она, как бы заговорясь и потерявшись.
"What poor creatures these people are. How sorry I am for them, and for Grandmamma! But when are you going to kill De Griers?	- Бедные они, как мне их жаль, и бабушку... Ну, послушай, послушай, ну где тебе убить Де-Грие?
Surely you do not intend actually to murder him?	И неужели, неужели ты думал, что убьешь?
You fool!	О глупый!
Do you suppose that I should ALLOW you to fight De Griers?	Неужели ты мог подумать, что я пущу тебя драться с Де-Грие?

Nor shall you kill the Baron." Here she burst out laughing.	Да ты и барона-то не убьешь, - прибавила она, вдруг засмеявшись.
"How absurd you looked when you were talking to the Burmergelms! I was watching you all the time-watching you from where I was sitting. And how unwilling you were to go when I sent you!	- О, как ты был тогда смешон с бароном; я глядела на вас обоих со скамейки; и как тебе не хотелось тогда идти, когда я тебя посылала.
Oh, how I laughed and laughed!"	Как я тогда смеялась, как я тогда смеялась, -прибавила она хохоча.
Then she kissed and embraced me again; again she pressed her face to mine with tender passion.	И вдруг она опять целовала и обнимала меня, опять страстно и нежно прижимала свое лицо к моему.
Yet I neither saw nor heard her, for my head was in a whirl....	Я уж более ни о чем не думал и ничего не слышал.
It must have been about seven o'clock in the morning when I awoke.	Голова моя закружилась... Я думаю, что было около семи часов утра, когда я очнулся; солнце светило в комнату.
Daylight had come, and Polina was sitting by my side-a strange expression on her face, as though she had seen a vision and was unable to collect her thoughts.	Полина сидела подле меня и странно осматривалась, как будто выходя из какого-то мрака и собирая воспоминания.
She too had just awoken, and was now staring at the money on the table.	Она тоже только что проснулась и пристально смотрела на стол и деньги.
My head ached; it felt heavy.	Голова моя была тяжела и болела.
I attempted to take Polina's hand, but she pushed me from her, and leapt from the sofa.	Я было хотел взять Полину за руку; она вдруг оттолкнула меня и вскочила с дивана.
The dawn was full of mist, for rain had fallen, yet she moved to the window, opened it, and, leaning her elbows upon the window-sill, thrust out her head and shoulders to take the air. In this position did she remain for several minutes, without ever looking round at me, or listening to what I was saying.	Начинавшийся день был пасмурный; пред рассветом шел дождь.
Into my head there came the uneasy thought: What is to happen now? How is it all to end?	Она подошла к окну, отворила его, выставила голову и грудь и, подпершись руками, а локти положив на косяк окна, пробыла так минуты три, не оборачиваясь ко мне и не слушая того, что я ей говорил. Со страхом приходило мне в голову: что же теперь будет и чем это кончится?
Suddenly Polina rose from the window, approached the table, and, looking at me with an expression of infinite aversion, said with lips which quivered with anger:	Вдруг она поднялась с окна, подошла к столу и, смотря на меня с выражением бесконечной ненависти, с дрожавшими от злости губами, сказала мне:
"Well? Are you going to hand me over my fifty thousand francs?"	- Ну, отдай же мне теперь мои пятьдесят тысяч франков!
"Polina, you say that AGAIN, AGAIN?" I exclaimed.	- Полина, опять, опять! - начал было я.
"You have changed your mind, then? Ha, ha, ha!	- Или ты раздумал? ха-ха-ха!
You are sorry you ever promised them?"	Тебе, может быть, уже и жалко?

On the table where, the previous night, I had counted the money there still was lying the packet of twenty five thousand florins. I handed it to her.	Двадцать пять тысяч флоринов, отсчитанные еще вчера, лежали на столе; я взял и подал ей.
"The francs are mine, then, are they?	- Ведь они уж теперь мои?
They are mine?" she inquired viciously as she balanced the money in her hands.	Ведь так? Так? - злобно спрашивала она меня, держа деньги в руках.
"Yes; they have ALWAYS been yours," I said.	- Да они и всегда были твои, - сказал я.
"Then TAKE your fifty thousand francs!" and she hurled them full in my face.	- Ну так вот же твои пятьдесят тысяч франков!
The packet burst as she did so, and the floor became strewed with bank-notes.	- Она размахнулась и пустила их в меня. Пачка больно ударила мне в лицо и разлетелась по полу.
The instant that the deed was done she rushed from the room.	Совершив это, Полина выбежала из комнаты.
At that moment she cannot have been in her right mind; yet, what was the cause of her temporary aberration I cannot say.	Я знаю, она, конечно, в ту минуту была не в своем уме, хоть я и не понимаю этого временного помешательства.
For a month past she had been unwell.	Правда, она еще и до сих пор, месяц спустя, еще больна.
Yet what had brought about this PRESENT condition of mind, above all things, this outburst?	Что было, однако, причиною этого состояния, а главное, этой выходки?
Had it come of wounded pride?	Оскорбленная ли гордость?
Had it come of despair over her decision to come to me?	Отчаяние ли о том, что она решилась даже прийти ко мне?
Had it come of the fact that, presuming too much on my good fortune, I had seemed to be intending to desert her (even as De Griers had done) when once I had given her the fifty thousand francs?	Не показал ли я ей виду, что тщеславлюсь моим счастием и в самом деле точно так же, как и Де-Грие, хочу отделаться от нее, подарив ей пятьдесят тысяч франков?
But, on my honour, I had never cherished any such intention.	Но ведь этого не было, я знаю по своей совести.
What was at fault, I think, was her own pride, which kept urging her not to trust me, but, rather, to insult me-even though she had not realised the fact.	Думаю, что виновато было тут отчасти и ее тщеславие: тщеславие подсказало ей не поверить мне и оскорбить меня, хотя все это представлялось ей, может быть, и самой неясно.
In her eyes I corresponded to De Griers, and therefore had been condemned for a fault not wholly my own.	В таком случае я, конечно, ответил за Де-Грие и стал виноват, может быть, без большой вины.
Her mood of late had been a sort of delirium, a sort of light-headedness-that I knew full well; yet, never had I sufficiently taken it into consideration.	Правда, все это был только бред; правда и то, что я знал, что она в бреду, и... не обратил внимания на это обстоятельство.
Perhaps she would not pardon me now?	Может быть, она теперь не может мне простить этого?
Ah, but this was THE PRESENT. What about the future?	Да, но это теперь; но тогда, тогда?
Her delirium and sickness were not likely to make her forget what she had done in bringing me De Griers' letter.	Ведь не так же сильны были ее бред и болезнь, чтобы она уж совершенно забыла, что делает, идя ко мне с письмом Де-Грие?

No, she must have known what she was doing when she brought it.	Значит, она знала, что делает.
Somehow I contrived to stuff the pile of notes and gold under the bed, to cover them over, and then to leave the room some ten minutes after Polina.	Я кое-как, наскоро, сунул все мои бумаги и всю мою кучу золота в постель, накрыл ее и вышел минут десять после Полины.
I felt sure that she had returned to her own room; wherefore, I intended quietly to follow her, and to ask the nursemaid aid who opened the door how her mistress was.	Я был уверен, что она побежала домой, и хотел потихоньку пробраться к ним и в передней спросить у няни о здоровье барышни.
Judge, therefore, of my surprise when, meeting the domestic on the stairs, she informed me that Polina had not yet returned, and that she (the domestic) was at that moment on her way to my room in quest of her!	Каково же было мое изумление, когда от встретившейся мне на лестнице нянюшки я узнал, что Полина домой еще не возвращалась и что няня сама шла ко мне за ней.
"Mlle. left me but ten minutes ago," I said. "What can have become of her?"	- Сейчас, - говорил я ей, - сейчас только ушла от меня, минут десять тому назад, куда же могла она деваться?
The nursemaid looked at me reproachfully.	Няня с укоризной на меня поглядела.
Already sundry rumours were flying about the hotel.	А между тем вышла целая история, которая уже ходила по отелю.
Both in the office of the commissionaire and in that of the landlord it was whispered that, at seven o'clock that morning, the Fraulein had left the hotel, and set off, despite the rain, in the direction of the Hotel d'Angleterre.	В швейцарской и у обер-кельнера перешептывались, что фрейлейн утром, в шесть часов, выбежала из отеля, в дождь, и побежала по направлению к hotel d'Angleterre.
From words and hints let fall I could see that the fact of Polina having spent the night in my room was now public property.	По их словам и намекам я заметил, что они уже знают, что она провела всю ночь в моей комнате.
Also, sundry rumours were circulating concerning the General's family affairs. It was known that last night he had gone out of his mind, and paraded the hotel in tears; also, that the old lady who had arrived was his mother, and that she had come from Russia on purpose to forbid her son's marriage with Mlle. de Cominges, as well as to cut him out of her will if he should disobey her; also that, because he had disobeyed her, she had squandered all her money at roulette, in order to have nothing more to leave to him.	Впрочем, уже рассказывалось о всем генеральском семействе: стало известно, что генерал вчера сходил с ума и плакал на весь отель.
"Oh, these Russians!" exclaimed the landlord, with an angry toss of the head, while the bystanders laughed and the clerk betook himself to his accounts.	Рассказывали при этом, что приезжавшая бабушка была его мать, которая затем нарочно и появилась из самой России, чтоб воспретить своему сыну брак с m-lle de Cominges, а за ослушание лишить его наследства, и так как он действительно не послушался, то графиня, в его же глазах, нарочно и проиграла все свои деньги на рулетке, чтоб так уже ему и не доставалось ничего. "Diese Russen!" - повторял обер-кельнер с негодованием, качая головой.

Also, every one had learnt about my winnings; Karl, the corridor lacquey, was the first to congratulate me.	Другие смеялись. Обер-кельнер готовил счет. Мой выигрыш был уже известен; Карл, мой коридорный лакей, первый поздравил меня.
But with these folk I had nothing to do.	Но мне было не до них.
My business was to set off at full speed to the Hotel d'Angleterre.	Я бросился в отель d'Angleterre.
As yet it was early for Mr. Astley to receive visitors; but, as soon as he learnt that it was I who had arrived, he came out into the corridor to meet me, and stood looking at me in silence with his steel-grey eyes as he waited to hear what I had to say.	Еще было рано; мистер Астлей не принимал никого; узнав же, что это я, вышел ко мне в коридор и остановился предо мной, молча устремив на меня свой оловянный взгляд, и ожидал: что я скажу?
I inquired after Polina.	Я тотчас спросил о Полине.
"She is ill," he replied, still looking at me with his direct, unwavering glance.	- Она больна, - отвечал мистер Астлей, по-прежнему смотря на меня в упор и не сводя с меня глаз.
"And she is in your rooms."	-Так она в самом деле у вас?
"Yes, she is in my rooms."	-О да, у меня.
"Then you are minded to keep her there?"	-Так как же вы... вы намерены ее держать у себя?
"Yes, I am minded to keep her there."	-О да, я намерен.
"But, Mr. Astley, that will raise a scandal. It ought not to be allowed.	- Мистер Астлей, это произведет скандал; этого нельзя.
Besides, she is very ill. Perhaps you had not remarked that?"	К тому же она совсем больна; вы, может быть, не заметили?
"Yes, I have. It was I who told you about it.	-О да, я заметил и уже вам сказал, что она больна.
Had she not been ill, she would not have gone and spent the night with you."	Если б она была не больна, то у вас не провела бы ночь.
"Then you know all about it?"	-Так вы и это знаете?
"Yes; for last night she was to have accompanied me to the house of a relative of mine. Unfortunately, being ill, she made a mistake, and went to your rooms instead."	- Я это знаю.
"Indeed?	Она шла вчера сюда, и я бы отвел ее к моей родственнице, но так как она была больна, то ошиблась и пришла к вам. - Представьте себе!
Then I wish you joy, Mr. Astley.	Ну поздравляю вас, мистер Астлей.
Apropos, you have reminded me of something. Were you beneath my window last night?	Кстати, вы мне даете идею: не стояли ли вы всю ночь у нас под окном?
Every moment Mlle. Polina kept telling me to open the window and see if you were there; after which she always smiled."	Мисс Полина всю ночь заставляла меня открывать окно и смотреть, - не стоите ли вы под окном, и ужасно смеялась.
"Indeed?	- Неужели?
No, I was not there; but I was waiting in the corridor, and walking about the hotel."	Нет, я под окном не стоял; но я ждал в коридоре и кругом ходил.

"She ought to see a doctor, you know, Mr. Astley."	- Но ведь ее надо лечить, мистер Астлей.
"Yes, she ought. I have sent for one, and, if she dies, I shall hold you responsible."	- О да, я уж позвал доктора, и если она умрет, то вы дадите мне отчет в ее смерти.
This surprised me.	Я изумился:
"Pardon me," I replied, "but what do you mean?"	- Помилуйте, мистер Астлей, что это вы хотите?
"Never mind. Tell me if it is true that, last night, you won two hundred thousand thalers?"	- А правда ли, что вы вчера выиграли двести тысяч талеров?
"No; I won a hundred thousand florins."	- Всего только сто тысяч флоринов.
"Good heavens!	- Ну вот видите!
Then I suppose you will be off to Paris this morning?	Итак, уезжайте сегодня утром в Париж.
"Why?"	- Зачем?
"Because all Russians who have grown rich go to Paris," explained Astley, as though he had read the fact in a book.	- Все русские, имея деньги, едут в Париж, -пояснил мистер Астлей голосом и тоном, как будто прочел это по книжке.
"But what could I do in Paris in summer time?-I LOVE her, Mr. Astley!	- Что я буду теперь, летом, в Париже делать?
Surely you know that?"	Я ее люблю, мистер Астлей! Вы знаете сами.
"Indeed?	- Неужели?
I am sure that you do NOT.	Я убежден, что нет.
Moreover, if you were to stay here, you would lose everything that you possess, and have nothing left with which to pay your expenses in Paris.	Притом же, оставшись здесь, вы проиграете наверное все, и вам не на что будет ехать в Париж.
Well, good-bye now. I feel sure that today will see you gone from here."	Но прощайте, я совершенно убежден, что вы сегодня уедете в Париж.
"Good-bye. But I am NOT going to Paris.	- Хорошо, прощайте, только я в Париж не поеду.
Likewise-pardon me-what is to become of this family?	Подумайте, мистер Астлей, о том, что теперь будет у нас?
I mean that the affair of the General and Mlle. Polina will soon be all over the town."	Одним словом, генерал... и теперь это приключение с мисс Полиной - ведь это на весь город пойдет.
"I daresay; yet, I hardly suppose that that will break the General's heart.	- Да, на весь город; генерал же, я думаю, об этом не думает, и ему не до этого.
Moreover, Mlle. Polina has a perfect right to live where she chooses.	К тому же мисс Полина имеет полное право жить, где ей угодно.
In short, we may say that, as a family, this family has ceased to exist."	Насчет же этого семейства можно правильно сказать, что это семейство уже не существует.
I departed, and found myself smiling at the Englishman's strange assurance that I should soon be leaving for Paris.	Я шел и посмеивался странной уверенности этого англичанина, что я уеду в Париж.
"I suppose he means to shoot me in a duel, should Polina die. Yes, that is what he intends to do."	"Однако он хочет меня застрелить на дуэли, -думал я, - если mademoiselle Полина умрет, - вот еще комиссия!"

Now, although I was honestly sorry for Polina, it is a fact that, from the moment when, the previous night, I had approached the gaming-table, and begun to rake in the packets of bank-notes, my love for her had entered upon a new plane.	Клянусь, мне было жаль Полину, но странно, - с самой той минуты, как я дотронулся вчера до игорного стола и стал загребать пачки денег, - моя любовь отступила как бы на второй план.
Yes, I can say that now; although, at the time, I was barely conscious of it.	Это я теперь говорю; но тогда еще я не замечал всего этого ясно.
Was I, then, at heart a gambler? Did I, after all, love Polina not so very much?	Неужели я и в самом деле игрок, неужели я и в самом деле... так странно любил Полину?
No, no! As God is my witness, I loved her!	Нет, я до сих пор люблю ее, видит бог!
Even when I was returning home from Mr. Astley's my suffering was genuine, and my self-reproach sincere.	А тогда, когда я вышел от мистера Астлея и шел домой, я искренно страдал и винил себя.
But presently I was to go through an exceedingly strange and ugly experience.	Но... но тут со мной случилась чрезвычайно странная и глупая история.
I was proceeding to the General's rooms when I heard a door near me open, and a voice call me by name.	Я спешил к генералу, как вдруг невдалеке от их квартиры отворилась дверь и меня кто-то кликнул.
It was Mlle.'s mother, the Widow de Cominges who was inviting me, in her daughter's name, to enter.	Это была m-me veuve Cominges и кликнула меня по приказанию m-lle Blanche.
I did so; whereupon, I heard a laugh and a little cry proceed from the bedroom (the pair occupied a suite of two apartments), where Mlle.	Я вошел в квартиру m-lle Blanche.
Blanche was just arising.	У них был небольшой номер, в две комнаты. Слышен был смех и крик m-lle Blanche из спальни. Она вставала с постели.
"Ah, c'est lui!	- A, c'est lui!!
Viens, donc, bete!	Viens dons, beta!
Is it true that you have won a mountain of gold and silver?	Правда ли, que tu as gagne une montagne d'or et d'argent?
J'aimerais mieux l'or."	J'aimerais mieux l'or.
"Yes," I replied with a smile.	- Выиграл, - отвечал я смеясь.
"How much?"	- Сколько?
"A hundred thousand florins."	- Сто тысяч флоринов.
"Bibi, comme tu es bete!	- Bibi, comme tu es bete.
Come in here, for I can't hear you where you are now.	Да, войди же сюда, я ничего не слышу.
Nous ferons bombance, n'est-ce pas?"	Nous ferons bombance, n'est ce pas?
Entering her room, I found her lolling under a pink satin coverlet, and revealing a pair of swarthy, wonderfully healthy shoulders-shoulders such as one sees in dreams-shoulders covered over with a white cambric nightgown which, trimmed with lace, stood out, in striking relief, against the darkness of her skin.	Я вошел к ней. Она валялась под розовым атласным одеялом, из-под которого выставлялись смуглые, здоровые, удивительные плечи, - плечи, которые разве только увидишь во сне, - кое-как прикрытые батистовою отороченною белейшими кружевами сорочкою, что удивительно шло к ее смуглой коже.

"Mon fils, as-tu du coeur?" she cried when she saw me, and then giggled.	- Mon fils, as-tu du coeur? - вскричала она, завидев меня, и захохотала.
Her laugh had always been a very cheerful one, and at times it even sounded sincere.	Смеялась она всегда очень весело и даже иногда искренно.
"Tout autre-" I began, paraphrasing Corneille.	-Tout autre... - начал было я, парафразируя Корнеля.
"See here," she prattled on. "Please search for my stockings, and help me to dress. Aussi, si tu n'es pas trop bete je te prends a Paris.	- Вот видишь, vois-tu, - затараторила она вдруг, -во-первых, сыщи чулки, помоги обуться, а во-вторых, si tu n'es pas trop bete, je te prends a Paris.
I am just off, let me tell you."	Ты знаешь, я сейчас еду.
"This moment?"	- Сейчас?
"In half an hour."	- Чрез полчаса.
True enough, everything stood ready-packed-trunks, portmanteaux, and all.	Действительно, все было уложено. Все чемоданы и ее вещи стояли готовые.
Coffee had long been served.	Кофе был уже давно подан.
"Eh bien, tu verras Paris.	- Eh bien! хочешь, tu verras Paris.
Dis donc, qu'est-ce que c'est qu'un 'utchitel'?	Dis donc qu'est ce que c'est qu'un outchitel?
Tu etais bien bete quand tu etais 'utchitel.'	Tu etais bien bete, quand tu etais outchitel.
Where are my stockings?	Где же мои чулки?
Please help me to dress."	Обувай же меня, ну!
And she lifted up a really ravishing foot-small, swarthy, and not misshapen like the majority of feet which look dainty only in bottines.	Она выставила действительно восхитительную ножку, смуглую, маленькую, неисковерканную, как все почти эти ножки, которые смотрят такими миленькими в ботинках.
I laughed, and started to draw on to the foot a silk stocking, while Mlle.	Я засмеялся и начал натягивать на нее шелковый чулочек.
Blanche sat on the edge of the bed and chattered.	M-lle Blanche между тем сидела на постели и тараторила.
"Eh bien, que feras-tu si je te prends avec moi?	- Eh bien, que feras-tu, si je te prends avec?
First of all I must have fifty thousand francs, and you shall give them to me at Frankfurt.	Во-первых, je veux cinquante mille francs. Ты мне их отдашь во Франкфурте.
Then we will go on to Paris, where we will live together, et je te ferai voir des etoiles en plein jour.	Nous allons a Paris; там мы живем вместе et je te ferai voir des etoilles en plein jour.
Yes, you shall see such women as your eyes have never lit upon."	Ты увидишь таких женщин, каких ты никогда не видывал.
"Stop a moment.	Слушай...
If I were to give you those fifty thousand francs, what should I have left for myself?"	- Постой, эдак я тебе отдам пятьдесят тысяч франков, а что же мне-то останется?

"Another hundred thousand francs, please to remember. Besides, I could live with you in your rooms for a month, or even for two; or even for longer.	- Et cent cinquante mille francs, ты забыл, и, сверх того, я согласна жить на твоей квартире месяц, два, que sais-je!
But it would not take us more than two months to get through fifty thousand francs; for, look you, je suis bonne enfante, et tu verras des etoiles, you may be sure."	Мы, конечно, проживем в два месяца эти сто пятьдесят тысяч франков. Видишь, je suis bonne enfant и тебе вперед говорю, mais tu verras des etoiles.
"What? You mean to say that we should spend the whole in two months?"	- Как, все в два месяца?
"Certainly.	- Как!
Does that surprise you very much?	Это тебя ужасает!
Ah, vil esclave!	Ah, vil esclave!
Why, one month of that life would be better than all your previous existence.	Да знаешь ли ты, что один месяц этой жизни лучше всего твоего существования.
One month-et apres, le deluge!	Один месяц - et apres le deluge!
Mais tu ne peux comprendre. Va!	Mais tu ne peux comprendre, va!
Away, away! You are not worth it.-Ah, que fais-tu?"	Пошел, пошел, ты этого не стоишь! Ай, que fais-tu?
For, while drawing on the other stocking, I had felt constrained to kiss her.	В эту минуту я обувал другую ножку, но не выдержал и поцеловал ее.
Immediately she shrunk back, kicked me in the face with her toes, and turned me neck and prop out of the room.	Она вырвала и начала меня бить кончиком ноги по лицу. Наконец она прогнала меня совсем.
"Eh bien, mon 'utchitel'," she called after me, "je t'attends, si tu veux. I start in a quarter of an hour's time."	"Eh bien, mon outchitel, je t'attends, si tu veux; чрез четверть часа я еду!" - крикнула она мне вдогонку.
I returned to my own room with my head in a whirl.	Воротясь домой, был я уже как закруженный.
It was not my fault that Polina had thrown a packet in my face, and preferred Mr. Astley to myself.	Что же, я не виноват, что m-lle Полина бросила мне целой пачкой в лицо и еще вчера предпочла мне мистера Астлея.
A few bank-notes were still fluttering about the floor, and I picked them up.	Некоторые из распавшихся банковых билетов еще валялись на полу; я их подобрал.
At that moment the door opened, and the landlord appeared-a person who, until now, had never bestowed upon me so much as a glance. He had come to know if I would prefer to move to a lower floor-to a suite which had just been tenanted by Count V.	В эту минуту отворилась дверь и явился сам обер-кельнер (который на меня прежде и глядеть не хотел) с приглашением: не угодно ли мне перебраться вниз, в превосходный номер, в котором только что стоял граф В.
For a moment I reflected.	Я постоял, подумал.
"No!" I shouted. "My account, please, for in ten minutes I shall be gone."	- Счет! - закричал я, - сейчас еду, чрез десять минут. -
"To Paris, to Paris!" I added to myself. "Every man of birth must make her acquaintance."	"В Париж так в Париж! - подумал я про себя, -знать, на роду написано!"

Within a quarter of an hour all three of us were seated in a family compartment-Mlle. Blanche, the Widow de Cominges, and myself.	Чрез четверть часа мы действительно сидели втроем в одном общем семейном вагоне: я, m-lle Blanche et m-me veuve Cominges.
Mlle. kept laughing hysterically as she looked at me, and Madame re-echoed her; but I did not feel so cheerful.	M-lle Blanche хохотала, глядя на меня, до истерики. Veuve Cominges ей вторила; не скажу, чтобы мне было весело.
My life had broken in two, and yesterday had infected me with a habit of staking my all upon a card.	Жизнь переламывалась надвое, но со вчерашнего дня я уж привык все ставить на карту.
Although it might be that I had failed to win my stake, that I had lost my senses, that I desired nothing better, I felt that the scene was to be changed only FOR A TIME.	Может быть, и действительно правда, что я не вынес денег и закружился. Peut-etre, je ne demandais pas mieux. Мне казалось, что на время -но только на время - переменяются декорации.
"Within a month from now," I kept thinking to myself, "I shall be back again in Roulettenberg; and THEN I mean to have it out with you, Mr. Astley!"	"Но чрез месяц я буду здесь, и тогда... и тогда мы еще с вами потягаемся, мистер Астлей!"
Yes, as now I look back at things, I remember that I felt greatly depressed, despite the absurd gigglings of the egregious Blanche.	Нет, как припоминаю теперь, мне и тогда было ужасно грустно, хоть я и хохотал взапуски с этой дурочкой Blanche.
"What is the matter with you?	- Да чего тебе!
How dull you are!" she cried at length as she interrupted her laughter to take me seriously to task.	Как ты глуп! О, как ты глуп! - вскрикивала Blanche, прерывая свой смех и начиная серьезно бранить меня.
"Come, come! We are going to spend your two hundred thousand francs for you, et tu seras heureux comme un petit roi. I myself will tie your tie for you, and introduce you to Hortense.	- Ну да, ну да, да, мы проживем твои двести тысяч франков, но зато, mais tu serais heureux, comme un petit roi; я сама тебе буду повязывать галстук и познакомлю тебя с Hortense.
And when we have spent your money you shall return here, and break the bank again.	А когда мы проживем все наши деньги, ты приедешь сюда и опять сорвешь банк.
What did those two Jews tell you?-that the thing most needed is daring, and that you possess it? Consequently, this is not the first time that you will be hurrying to Paris with money in your pocket.	Что тебе сказали жиды? Главное - смелость, а у тебя она есть, и ты мне еще не раз будешь возить деньги в Париж.
Quant ... moi, je veux cinquante mille francs de rente, et alors."	Quant a moi, je veux cinquante mille francs de rente et alors...
"But what about the General?" I interrupted.	- А генерал? - спросил я ее.
"The General? You know well enough that at about this hour every day he goes to buy me a bouquet.	- А генерал, ты знаешь сам, каждый день в это время уходит мне за букетом.
On this occasion, I took care to tell him that he must hunt for the choicest of flowers; and when he returns home, the poor fellow will find the bird flown.	На этот раз я нарочно велела отыскать самых редких цветов. Бедняжка воротится, а птичка и улетела.
Possibly he may take wing in pursuit-ha, ha, ha!	Он полетит за нами, увидишь. Ха-ха-ха!
And if so, I shall not be sorry, for he could be useful to me in Paris, and Mr. Astley will pay his debts here."	Я очень буду рада. В Париже он мне пригодится; за него здесь заплатит мистер Астлей...
In this manner did I depart for the Gay City.	И вот таким-то образом я и уехал тогда в Париж.

XVI	Глава XVI
Of Paris what am I to say?	Что я скажу о Париже?
The whole proceeding was a delirium, a madness.	Все это было, конечно, и бред, и дурачество.
I spent a little over three weeks there, and, during that time, saw my hundred thousand francs come to an end.	Я прожил в Париже всего только три недели с небольшим, и в этот срок были совершенно покончены мои сто тысяч франков.
I speak only of the ONE hundred thousand francs, for the other hundred thousand I gave to Mlle. Blanche in pure cash. That is to say, I handed her fifty thousand francs at Frankfurt, and, three days later (in Paris), advanced her another fifty thousand on note of hand. Nevertheless, a week had not elapsed ere she came to me for more money. "Et les cent mille francs qui nous restent," she added, "tu les mangeras avec moi, mon utchitel."	Я говорю только про сто тысяч; остальные сто тысяч я отдал mademoiselle Blanche чистыми деньгами, - пятьдесят тысяч во Франкфурте и чрез три дня в Париже, выдал ей же еще пятьдесят тысяч франков векселем, за который, впрочем, чрез неделю она взяла с меня и деньги, "et les cent mille francs, qui nous restent, tu les mangeras avec moi, mon outchitel".
Yes, she always called me her "utchitel."	Она меня постоянно звала учителем.
A person more economical, grasping, and mean than Mlle. Blanche one could not imagine.	Трудно представить себе что-нибудь на свете расчетливее, скупее и скалдырнее разряда существ, подобных m-lle Blanche.
But this was only as regards HER OWN money. MY hundred thousand francs (as she explained to me later) she needed to set up her establishment in Paris, "so that once and for all I may be on a decent footing, and proof against any stones which may be thrown at me-at all events for a long time to come."	Но это относительно своих денег. Что же касается до моих ста тысяч франков, то она мне прямо объявила потом, что они ей нужны были для первой постановки себя в Париже. "Так что уж я теперь стала на приличную ногу раз навсегда, и теперь уж меня долго никто не собьет, по крайней мере я так распорядилась", -прибавила она.
Nevertheless, I saw nothing of those hundred thousand francs, for my own purse (which she inspected daily) never managed to amass in it more than a hundred francs at a time; and, generally the sum did not reach even that figure.	Впрочем, я почти и не видал этих ста тысяч; деньги во все время держала она, а в моем кошельке, в который она сама каждый день наведывалась, никогда не скоплялось более ста франков, и всегда почти было менее.
"What do you want with money?" she would say to me with air of absolute simplicity; and I never disputed the point.	- Ну к чему тебе деньги? - говорила она иногда с самым простейшим видом, и я с нею не спорил.
Nevertheless, though she fitted out her flat very badly with the money, the fact did not prevent her from saying when, later, she was showing me over the rooms of her new abode:	Зато она очень и очень недурно отделала на эти деньги свою квартиру, и когда потом перевела меня на новоселье, то, показывая мне комнаты, сказала:
"See what care and taste can do with the most wretched of means!"	"Вот что с расчетом и со вкусом можно сделать с самыми мизерными средствами".
However, her "wretchedness" had cost fifty thousand francs, while with the remaining fifty thousand she purchased a carriage and horses. Also, we gave a couple of balls-evening parties attended by Hortense and Lisette and Cleopatre, who were women remarkable both for the number of their liaisons and (though only in some cases) for their good looks.	Этот мизер стоил, однако, ровно пятьдесят тысяч франков. На остальные пятьдесят тысяч она завела экипаж, лошадей, кроме того, мы задали два бала, то есть две вечеринки, на которых были и Hortense и Lisette и Cleopatre - женщины замечательные во многих и во многих отношениях и даже далеко не дурные.

At these reunions I had to play the part of host-to meet and entertain fat mercantile parvenus who were impossible by reason of their rudeness and braggadocio, colonels of various kinds, hungry authors, and journalistic hacks-all of whom disported themselves in fashionable tailcoats and pale yellow gloves, and displayed such an aggregate of conceit and gasconade as would be unthinkable even in St. Petersburg-which is saying a great deal!	На этих двух вечеринках я принужден был играть преглупейшую роль хозяина, встречать и занимать разбогатевших и тупейших купчишек, невозможных по их невежеству и бесстыдству, разных военных поручиков и жалких авторишек и журнальных козявок, которые явились в модных фраках, в палевых перчатках и с самолюбием и чванством в таких размерах, о которых даже у нас в Петербурге немыслимо, - а уж это много значит сказать.
They used to try to make fun of me, but I would console myself by drinking champagne and then lolling in a retiring-room.	Они даже вздумали надо мной смеяться, но я напился шампанского и провалялся в задней комнате.
Nevertheless, I found it deadly work.	Все это было для меня омерзительно в высшей степени.
"C'est un utchitel," Blanche would say of me, "qui a gagne deux cent mille francs, and but for me, would have had not a notion how to spend them.	"C'est un outchitel, - говорила обо мне Blanche, - il a gagne deux cent mille francs и который без меня не знал бы, как их истратить.
Presently he will have to return to his tutoring. Does any one know of a vacant post?	А после он опять поступит в учителя; - не знает ли кто-нибудь места?
You know, one must do something for him."	Надобно что-нибудь для него сделать".
I had the more frequent recourse to champagne in that I constantly felt depressed and bored, owing to the fact that I was living in the most bourgeois commercial milieu imaginable-a milieu wherein every sou was counted and grudged.	К шампанскому я стал прибегать весьма часто, потому что мне было постоянно очень грустно и до крайности скучно. Я жил в самой буржуазной, в самой меркантильной среде, где каждый су был рассчитан и вымерен.
Indeed, two weeks had not elapsed before I perceived that Blanche had no real affection for me, even though she dressed me in elegant clothes, and herself tied my tie each day. In short, she utterly despised me.	Blanche очень не любила меня в первые две недели, я это заметил; правда, она одела меня щегольски и сама ежедневно повязывала мне галстук, но в душе искренно презирала меня.
But that caused me no concern.	Я на это не обращал ни малейшего внимания.
Blase and inert, I spent my evenings generally at the Chateau des Fleurs, where I would get fuddled and then dance the cancan (which, in that establishment, was a very indecent performance) with eclat.	Скучный и унылый, я стал уходить обыкновенно в "Chateau des Fleurs", где регулярно, каждый вечер, напивался и учился канкану (который там прегадко танцуют) и впоследствии приобрел в этом роде даже знаменитость.
At length, the time came when Blanche had drained my purse dry. She had conceived an idea that, during the term of our residence together, it would be well if I were always to walk behind her with a paper and pencil, in order to jot down exactly what she spent, what she had saved, what she was paying out, and what she was laying by.	Наконец Blanche раскусила меня: она как-то заранее составила себе идею, что я, во все время нашего сожительства, буду ходить за нею с карандашом и бумажкой в руках и все буду считать, сколько она истратила, сколько украла, сколько истратит и сколько еще украдет?
Well, of course I could not fail to be aware that this would entail a battle over every ten francs; so, although for every possible objection that I might make she had prepared a suitable answer, she soon saw that I made no objections, and therefore, had to start disputes herself.	И, уж конечно, была уверена, что у нас из-за каждых десяти франков будет баталия. На всякое нападение мое, предполагаемое ею заранее, она уже заблаговременно заготовила возражения; но, не видя от меня никаких нападений, сперва было пускалась сама возражать.

That is to say, she would burst out into tirades which were met only with silence as I lolled on a sofa and stared fixedly at the ceiling. This greatly surprised her.	Иной раз начнет горячо-горячо, но, увидя, что я молчу, - чаще всего валяясь на кушетке и неподвижно смотря в потолок, - даже, наконец, удивится.
At first she imagined that it was due merely to the fact that I was a fool, "un utchitel"; wherefore she would break off her harangue in the belief that, being too stupid to understand, I was a hopeless case.	Сперва она думала, что я просто глуп, "un outchitel", и просто обрывала свои объяснения, вероятно, думая про себя:
Then she would leave the room, but return ten minutes later to resume the contest.	"Ведь он глуп; нечего его и наводить, коль сам не понимает".
This continued throughout her squandering of my money-a squandering altogether out of proportion to our means. An example is the way in which she changed her first pair of horses for a pair which cost sixteen thousand francs.	Уйдет, бывало, но минут через десять опять воротится (это случалось во время самых неистовых трат ее, трат совершенно нам не по средствам: например, она переменила лошадей и купила в шестнадцать тысяч франков пару).
"Bibi," she said on the latter occasion as she approached me, "surely you are not angry?"	- Ну, так ты, Bibi, не сердишься? - подходила она ко мне.
"No-o-o: I am merely tired," was my reply as I pushed her from me. This seemed to her so curious that straightway she seated herself by my side.	- Не-е-ет! Надо-е-е-ла! - говорил я, отстраняя ее от себя рукою, но это было для нее так любопытно, что она тотчас же села подле:
"You see," she went on, "I decided to spend so much upon these horses only because I can easily sell them again.	- Видишь, если я решилась столько заплатить, то это потому, что их продавали по случаю.
They would go at any time for TWENTY thousand francs."	Их можно опять продать за двадцать тысяч франков.
"Yes, yes. They are splendid horses, and you have got a splendid turn-out. I am quite content. Let me hear no more of the matter."	- Верю, верю; лошади прекрасные; и у тебя теперь славный выезд; пригодится; ну и довольно.
"Then you are not angry?"	-Так ты не сердишься?
"No. Why should I be?	- За что же?
You are wise to provide yourself with what you need, for it will all come in handy in the future.	Ты умно делаешь, что запасаешься некоторыми необходимыми для тебя вещами. Все это потом тебе пригодится.
Yes, I quite see the necessity of your establishing yourself on a good basis, for without it you will never earn your million.	Я вижу, что тебе действительно нужно поставить себя на такую ногу; иначе миллиона не наживешь.
My hundred thousand francs I look upon merely as a beginning-as a mere drop in the bucket."	Тут наши сто тысяч франков только начало, капля в море.
Blanche, who had by no means expected such declarations from me, but, rather, an uproar and protests, was rather taken aback.	Blanche, всего менее ожидавшая от меня таких рассуждений (вместо криков-то да попреков!), точно с неба упала.
"Well, well, what a man you are!" she exclaimed.	-Так ты... так ты вот какой!
"Mais tu as l'esprit pour comprendre.	Mais tu as de l'esprit pour comprendre!
Sais-tu, mon garcon, although you are a tutor, you ought to have been born a prince.	Sais-tu, mon garcon, хоть ты и учитель, - но ты должен был родиться принцем!

Are you not sorry that your money should be going so quickly?"	Так ты не жалеешь, что у нас деньги скоро идут?
"No. The quicker it goes the better."	- Ну их, поскорей бы уж!
"Mais-sais-tu-mais dis donc, are you really rich?	- Mais... sais-tu... mais dis donc, разве ты богат?
Mais sais-tu, you have too much contempt for money.	Mais sais-tu, ведь ты уж слишком презираешь деньги.
Qu'est-ce que tu feras apres, dis donc?"	Qu'est ce que tu feras apres, dis donc?
"Apres I shall go to Homburg, and win another hundred thousand francs."	- Apres поеду в Гомбург и еще выиграю сто тысяч франков.
"Oui, oui, c'est ca, c'est magnifique!	- Oui, oui, c'est ca, c'est magnifique!
Ah, I know you will win them, and bring them to me when you have done so.	И я знаю, что ты непременно выиграешь и привезешь сюда.
Dis donc-you will end by making me love you.	Dis donc, да ты сделаешь, что я тебя и в самом деле полюблю!
Since you are what you are, I mean to love you all the time, and never to be unfaithful to you.	Eh bien, за то, что ты такой, я тебя буду все это время любить и не сделаю тебе ни одной неверности.
You see, I have not loved you before parce que je croyais que tu n'es qu'un utchitel (quelque chose comme un lacquais, n'est-ce pas?) Yet all the time I have been true to you, parce que je suis bonne fille."	Видишь, в это время я хоть и не любила тебя, parce que je croyais, que tu n'est qu'un outchitel (quelque chose comme un laquais, n'est-ce pas?), но я все-таки была тебе верна, parce que je suis bonne fille.
"You lie!" I interrupted.	- Ну, и врешь!
"Did I not see you, the other day, with Albert-with that black-jowled officer?"	А с Альбертом-то, с этим офицеришкой черномазым, разве я не видал прошлый раз?
"Oh, oh! Mais tu es-"	- Oh, oh, mais tu es...
"Yes, you are lying right enough. But what makes you suppose that I should be angry?	- Ну, врешь, врешь; да ты что думаешь, что я сержусь?
Rubbish! Il faut que jeunesse se passe.	Да наплевать; il faut que jeunesse se passe.
Even if that officer were here now, I should refrain from putting him out of the room if I thought you really cared for him.	Не прогнать же тебе его, коли он был прежде меня и ты его любишь.
Only, mind you, do not give him any of my money. You hear?"	Только ты ему денег не давай, слышишь?
"You say, do you, that you would not be angry?	-Так ты и за это не сердишься?
Mais tu es un vrai philosophe, sais-tu?	Mais tu es un vrai philosophe, sais-tu?
Oui, un vrai philosophe!	Un vrai philosophe! - вскричала она в восторге.
Eh bien, je t'aimerai, je t'aimerai. Tu verras-tu seras content."	- Eh bien, je t'aimerai, je t'aimerai - tu verras, tu sera content!
True enough, from that time onward she seemed to attach herself only to me, and in this manner we spent our last ten days together.	И действительно, с этих пор она ко мне даже как будто и в самом деле привязалась, даже дружески, и так прошли наши последние десять дней.

The promised "etoiles" I did not see, but in other respects she, to a certain extent, kept her word.	Обещанных "звезд" я не видал; но в некоторых отношениях она и в самом деле сдержала слово.
Moreover, she introduced me to Hortense, who was a remarkable woman in her way, and known among us as Therese Philosophe.	Сверх того, она познакомила меня с Hortense, которая была слишком даже замечательная в своем роде женщина и в нашем кружке называлась Therese-philosophe...
But I need not enlarge further, for to do so would require a story to itself, and entail a colouring which I am loth to impart to the present narrative.	Впрочем, нечего об этом распространяться; все это могло бы составить особый рассказ, с особым колоритом, который я не хочу вставлять в эту повесть.
The point is that with all my faculties I desired the episode to come to an end as speedily as possible.	Дело в том, что я всеми силами желал, чтоб все это поскорее кончилось.
Unfortunately, our hundred thousand francs lasted us, as I have said, for very nearly a month-which greatly surprised me. At all events, Blanche bought herself articles to the tune of eighty thousand francs, and the rest sufficed just to meet our expenses of living.	Но наших ста тысяч франков хватило, как я уже сказал, почти на месяц, чему я искренно удивлялся: по крайней мере, на восемьдесят тысяч, из этих денег, Blanche накупила себе вещей, и мы прожили никак не более двадцати тысяч франков, и - все-таки достало.
Towards the close of the affair, Blanche grew almost frank with me (at least, she scarcely lied to me at all)-declaring, amongst other things, that none of the debts which she had been obliged to incur were going to fall upon my head.	Blanche, которая под конец была уже почти откровенна со мной (по крайней мере кое в чем не врала мне), призналась, что по крайней мере на меня не падут долги, которые она принуждена была сделать.
"I have purposely refrained from making you responsible for my bills or borrowings," she said, "for the reason that I am sorry for you. Any other woman in my place would have done so, and have let you go to prison.	"Я тебе не давала подписывать счетов и векселей, - говорила она мне, - потому что жалела тебя; а другая бы непременно это сделала и уходила бы тебя в тюрьму.
See, then, how much I love you, and how good-hearted I am!	Видишь, видишь, как я тебя любила и какая я добрая!
Think, too, what this accursed marriage with the General is going to cost me!"	Одна эта чертова свадьба чего будет мне стоить!"
True enough, the marriage took place.	У нас действительно была свадьба.
It did so at the close of our month together, and I am bound to suppose that it was upon the ceremony that the last remnants of my money were spent. With it the episode-that is to say, my sojourn with the Frenchwoman-came to an end, and I formally retired from the scene.	Случилась она уже в самом конце нашего месяца, и надо предположить, что на нее ушли самые последние подонки моих ста тысяч франков; тем дело и кончилось, то есть тем наш месяц и кончился, и я после этого формально вышел в отставку.
It happened thus: A week after we had taken up our abode in Paris there arrived thither the General.	Случилось это так: неделю спустя после нашего водворения в Париже приехал генерал.
He came straight to see us, and thenceforward lived with us practically as our guest, though he had a flat of his own as well.	Он прямо приехал к Blanche и с первого же визита почти у нас и остался. Квартирка где-то, правда, у него была своя.

Blanche met him with merry badinage and laughter, and even threw her arms around him. In fact, she managed it so that he had to follow everywhere in her train-whether when promenading on the Boulevards, or when driving, or when going to the theatre, or when paying calls; and this use which she made of him quite satisfied the General.	Blanche встретила его радостно, с визгами и хохотом и даже бросилась его обнимать; дело обошлось так, что уж она сама его не отпускала, и он всюду должен был следовать за нею: и на бульваре, и на катаньях, и в театре, и по знакомым.
Still of imposing appearance and presence, as well as of fair height, he had a dyed moustache and whiskers (he had formerly been in the cuirassiers), and a handsome, though a somewhat wrinkled, face.	На это употребление генерал еще годился; он был довольно сановит и приличен - росту почти высокого, с крашеными бакенами и усищами (он прежде служил в кирасирах), с лицом видным, хотя несколько и обрюзглым.
Also, his manners were excellent, and he could carry a frockcoat well-the more so since, in Paris, he took to wearing his orders.	Манеры его были превосходные, фрак он носил очень ловко. В Париже он начал носить свои ордена.
To promenade the Boulevards with such a man was not only a thing possible, but also, so to speak, a thing advisable, and with this programme the good but foolish General had not a fault to find.	С эдаким пройтись по бульвару было не только возможно, но, если так можно выразиться, даже рекомендательно.
The truth is that he had never counted upon this programme when he came to Paris to seek us out.	Добрый и бестолковый генерал был всем этим ужасно доволен; он совсем не на это рассчитывал, когда к нам явился по приезде в Париж.
On that occasion he had made his appearance nearly shaking with terror, for he had supposed that Blanche would at once raise an outcry, and have him put from the door; wherefore, he was the more enraptured at the turn that things had taken, and spent the month in a state of senseless ecstasy.	Он явился тогда, чуть не дрожа от страха; он думал, что Blanche закричит и велит его прогнать; а потому, при таком обороте дела, он пришел в восторг и весь этот месяц пробыл в каком-то бессмысленно-восторженном состоянии; да таким я его и оставил.
Already I had learnt that, after our unexpected departure from Roulettenberg, he had had a sort of a fit-that he had fallen into a swoon, and spent a week in a species of garrulous delirium.	Уже здесь я узнал в подробности, что после тогдашнего внезапного отъезда нашего из Рулетенбурга с ним случилось, в то же утро, что-то вроде припадка. Он упал без чувств, а потом всю неделю был почти как сумасшедший и заговаривался.
Doctors had been summoned to him, but he had broken away from them, and suddenly taken a train to Paris.	Его лечили, но вдруг он все бросил, сел в вагон и прикатил в Париж.
Of course Blanche's reception of him had acted as the best of all possible cures, but for long enough he carried the marks of his affliction, despite his present condition of rapture and delight.	Разумеется, прием Blanche оказался самым лучшим для него лекарством; но признаки болезни оставались долго спустя, несмотря на радостное и восторженное его состояние.
To think clearly, or even to engage in any serious conversation, had now become impossible for him; he could only ejaculate after each word "Hm!" and then nod his head in confirmation.	Рассуждать или даже только вести кой-как немного серьезный разговор он уж совершенно не мог; в таком случае он только приговаривал ко всякому слову "гм!" и кивал головой - тем и отделывался.
Sometimes, also, he would laugh, but only in a nervous, hysterical sort of a fashion; while at other times he would sit for hours looking as black as night, with his heavy eyebrows knitted.	Часто он смеялся, но каким-то нервным, болезненным смехом, точно закатывался; другой раз сидит по целым часам пасмурный, как ночь, нахмурив свои густые брови.

Of much that went on he remained wholly oblivious, for he grew extremely absent-minded, and took to talking to himself.	Многого он совсем даже и не припоминал; стал до безобразия рассеян и взял привычку говорить сам с собой.
Only Blanche could awake him to any semblance of life. His fits of depression and moodiness in corners always meant either that he had not seen her for some while, or that she had gone out without taking him with her, or that she had omitted to caress him before departing.	Только одна Blanche могла оживлять его; да и припадки пасмурного, угрюмого состояния, когда он забивался в угол, означали только то, что он давно не видел Blanche, или что Blanche куда-нибудь уехала, а его с собой не взяла, или, уезжая, не приласкала его.
When in this condition, he would refuse to say what he wanted-nor had he the least idea that he was thus sulking and moping.	При этом он сам не сказал бы, чего ему хочется, и сам не знал, что он пасмурен и грустен.
Next, after remaining in this condition for an hour or two (this I remarked on two occasions when Blanche had gone out for the day-probably to see Albert), he would begin to look about him, and to grow uneasy, and to hurry about with an air as though he had suddenly remembered something, and must try and find it; after which, not perceiving the object of his search, nor succeeding in recalling what that object had been, he would as suddenly relapse into oblivion, and continue so until the reappearance of Blanche-merry, wanton, half-dressed, and laughing her strident laugh as she approached to pet him, and even to kiss him (though the latter reward he seldom received).	Просидев час или два (я замечал это раза два, когда Blanche уезжала на целый день, вероятно, к Альберту), он вдруг начинает озираться, суетиться, оглядывается, припоминает и как будто хочет кого-то сыскать; но, не видя никого и так и не припомнив, о чем хотел спросить, он опять впадал в забытье до тех пор, пока вдруг не являлась Blanche, веселая, резвая, разодетая, с своим звонким хохотом; она подбегала к нему, начинала его тормошить и даже целовала, чем, впрочем, редко его жаловала.
Once, he was so overjoyed at her doing so that he burst into tears. Even I myself was surprised.	Раз генерал до того ей обрадовался, что даже заплакал, - я даже подивился.
From the first moment of his arrival in Paris, Blanche set herself to plead with me on his behalf; and at such times she even rose to heights of eloquence-saying that it was for ME she had abandoned him, though she had almost become his betrothed and promised to become so; that it was for HER sake he had deserted his family; that, having been in his service, I ought to remember the fact, and to feel ashamed. To all this I would say nothing, however much she chattered on; until at length I would burst out laughing, and the incident would come to an end (at first, as I have said, she had thought me a fool, but since she had come to deem me a man of sense and sensibility).	Blanche, с самого его появления у нас, начала тотчас же за него предо мною адвокатствовать. Она пускалась даже в красноречие; напоминала, что она изменила генералу из-за меня, что она была почти уж его невестою, слово дала ему; что из-за нее он бросил семейство, и что, наконец, я служил у него и должен бы это чувствовать, и что - как мне не стыдно... Я все молчал, а она ужасно тараторила. Наконец я рассмеялся, и тем дело и кончилось, то есть сперва она подумала, что я дурак, а под конец остановилась на мысли, что я очень хороший и складный человек.
In short, I had the happiness of calling her better nature into play; for though, at first, I had not deemed her so, she was, in reality, a kind-hearted woman after her own fashion.	Одним словом, я имел счастие решительно заслужить под конец полное благорасположение этой достойной девицы. (Blanche, впрочем, была и в самом деле предобрейшая девушка, - в своем только роде, разумеется; я ее не так ценил сначала.)
"You are good and clever," she said to me towards the finish, "and my one regret is that you are also so wrong-headed.	"Ты умный и добрый человек, - говаривала она мне под конец, - и... и... жаль только, что ты такой дурак!
You will NEVER be a rich man!"	Ты ничего, ничего не наживешь!"

"Un vrai Russe-un Kalmuk" she usually called me. Several times she sent me to give the General an airing in the streets, even as she might have done with a lacquey and her spaniel; but, I preferred to take him to the theatre, to the Bal Mabille, and to restaurants.	"Un vrai russe, un calmouk!" - она несколько раз посылала меня прогуливать по улицам генерала, точь-в-точь с лакеем свою левретку. Я, впрочем, водил его и в театр, и в Bal-Mabile, и в рестораны.
For this purpose she usually allowed me some money, though the General had a little of his own, and enjoyed taking out his purse before strangers.	На это Blanche выдавала и деньги, хотя у генерала были и свои, и он очень любил вынимать бумажник при людях.
Once I had to use actual force to prevent him from buying a phaeton at a price of seven hundred francs, after a vehicle had caught his fancy in the Palais Royal as seeming to be a desirable present for Blanche.	Однажды я почти должен был употребить силу, чтобы не дать ему купить брошку в семьсот франков, которою он прельстился в Палерояле и которую во что бы то ни стало хотел подарить Blanche.
What could SHE have done with a seven-hundred-franc phaeton?-and the General possessed in the world but a thousand francs!	Ну, что ей была брошка в семьсот франков? У генерала и всех-то денег было не более тысячи франков.
The origin even of those francs I could never determine, but imagined them to have emanated from Mr. Astley-the more so since the latter had paid the family's hotel bill.	Я никогда не мог узнать, откуда они у него явились? Полагаю, что от мистера Астлея, тем более что тот в отеле за них заплатил.
As for what view the General took of myself, I think that he never divined the footing on which I stood with Blanche.	Что же касается до того, как генерал все это время смотрел на меня, то мне кажется, он даже и не догадывался о моих отношениях к Blanche.
True, he had heard, in a dim sort of way, that I had won a good deal of money; but more probably he supposed me to be acting as secretary-or even as a kind of servant-to his inamorata.	Он хоть и слышал как-то смутно, что я выиграл капитал, но, наверное, полагал, что я у Blanche вроде какого-нибудь домашнего секретаря или даже, может быть, слуги.
At all events, he continued to address me, in his old haughty style, as my superior. At times he even took it upon himself to scold me.	По крайней мере говорил он со мной постоянно свысока по-прежнему, по-начальнически, и даже пускался меня иной раз распекать.
One morning in particular, he started to sneer at me over our matutinal coffee.	Однажды он ужасно насмешил меня и Blanche, у нас, утром, за утренним кофе.
Though not a man prone to take offence, he suddenly, and for some reason of which to this day I am ignorant, fell out with me.	Человек он был не совсем обидчивый; а тут вдруг обиделся на меня, за что? - до сих пор не понимаю.
Of course even he himself did not know the reason.	Но, конечно, он и сам не понимал.
To put things shortly, he began a speech which had neither beginning nor ending, and cried out, a batons rompus, that I was a boy whom he would soon put to rights-and so forth, and so forth.	Одним словом, он завел речь без начала и конца, a batons-rompus, кричал, что я мальчишка, что он научит... что он даст понять... и так далее, и так далее.
Yet no one could understand what he was saying, and at length Blanche exploded in a burst of laughter. Finally something appeased him, and he was taken out for his walk.	Но никто ничего не мог понять. Blanche заливалась-хохотала; наконец его кое-как успокоили и увели гулять.

More than once, however, I noticed that his depression was growing upon him; that he seemed to be feeling the want of somebody or something; that, despite Blanche's presence, he was missing some person in particular.	Много раз я замечал, впрочем, что ему становилось грустно, кого-то и чего-то было жаль, кого-то недоставало ему, несмотря даже на присутствие Blanche.
Twice, on these occasions, did he plunge into a conversation with me, though he could not make himself intelligible, and only went on rambling about the service, his late wife, his home, and his property.	В эти минуты он сам пускался раза два со мною заговаривать, но никогда толком не мог объясниться, вспоминал про службу, про покойницу жену, про хозяйство, про имение.
Every now and then, also, some particular word would please him; whereupon he would repeat it a hundred times in the day-even though the word happened to express neither his thoughts nor his feelings.	Нападет на какое-нибудь слово и обрадуется ему, и повторяет его сто раз на дню, хотя оно вовсе не выражает ни его чувств, ни его мыслей.
Again, I would try to get him to talk about his children, but always he cut me short in his old snappish way, and passed to another subject.	Я пробовал заговаривать с ним о его детях; но он отделывался прежнею скороговоркою и переходил поскорее на другой предмет:
"Yes, yes-my children," was all that I could extract from him. "Yes, you are right in what you have said about them."	"Да-да! дети-дети, вы правы, дети!"
Only once did he disclose his real feelings. That was when we were taking him to the theatre, and suddenly he exclaimed: "My unfortunate children! Yes, sir, they are unfortunate children."	Однажды только он расчувствовался - мы шли с ним в театр: "Это несчастные дети! - заговорил он вдруг, - да, сударь, да, это нес-с-счастные дети!" И потом несколько раз в этот вечер повторял слова: несчастные дети!
Once, too, when I chanced to mention Polina, he grew quite bitter against her.	Когда я раз заговорил о Полине, он пришел даже в ярость.
"She is an ungrateful woman!" he exclaimed. "She is a bad and ungrateful woman!	"Это неблагодарная женщина, - воскликнул он, -она зла и неблагодарна!
She has broken up a family.	Она осрамила семью!
If there were laws here, I would have her impaled.	Если б здесь были законы, я бы ее в бараний рог согнул!
Yes, I would."	Да-с, да-с!"
As for De Griers, the General would not have his name mentioned.	Что же касается до Де-Грие, то он даже и имени его слышать не мог.
"He has ruined me," he would say. "He has robbed me, and cut my throat.	"Он погубил меня, - говорил он, - он обокрал меня, он меня зарезал!
For two years he was a perfect nightmare to me.	Это был мой кошмар в продолжение целых двух лет!
For months at a time he never left me in my dreams.	Он по целым месяцам сряду мне во сне снился!
Do not speak of him again."	Это -это, это... О, не говорите мне о нем никогда!"
It was now clear to me that Blanche and he were on the point of coming to terms; yet, true to my usual custom, I said nothing.	Я видел, что у них что-то идет на лад, но молчал, по обыкновению.

At length, Blanche took the initiative in explaining matters. She did so a week before we parted. "Il a du chance," she prattled, "for the Grandmother is now REALLY ill, and therefore, bound to die.	Blanche объявила мне первая: это было ровно за неделю до того, как мы расстались. "- Il a du chance, - тараторила она мне, - babouchka теперь действительно уж больна и непременно умрет.
Mr. Astley has just sent a telegram to say so, and you will agree with me that the General is likely to be her heir.	Мистер Астлей прислал телеграмму; согласись, что все-таки он наследник ее.
Even if he should not be so, he will not come amiss, since, in the first place, he has his pension, and, in the second place, he will be content to live in a back room; whereas I shall be Madame General, and get into a good circle of society" (she was always thinking of this) "and become a Russian chatelaine. Yes, I shall have a mansion of my own, and peasants, and a million of money at my back."	А если б даже и нет, то он ничему не помешает. Во-первых, у него есть свой пенсион, а во-вторых, он будет жить в боковой комнате и будет совершенно счастлив. Я буду "madame la generale". Я войду в хороший круг (Blanche мечтала об этом постоянно), впоследствии буду русской помещицей, j'aurai un chateau, des moujiks, et puis j'aurai toujours mon million".
"But, suppose he should prove jealous? He might demand all sorts of things, you know. Do you follow me?"	- Ну, а если он начнет ревновать, будет требовать... бог знает чего, - понимаешь?
"Oh, dear no!	- О нет, non, non, non!
How ridiculous that would be of him!	Как он смеет!
Besides, I have taken measures to prevent it. You need not be alarmed.	Я взяла меры, не беспокойся.
That is to say, I have induced him to sign notes of hand in Albert's name.	Я уж заставила его подписать несколько векселей на имя Альберта.
Consequently, at any time I could get him punished. Isn't he ridiculous?"	Чуть что - и он тотчас же будет наказан; да и не посмеет!
"Very well, then. Marry him."	- Ну, выходи...
And, in truth, she did so-though the marriage was a family one only, and involved no pomp or ceremony.	Свадьбу сделали без особенного торжества, семейно и тихо.
In fact, she invited to the nuptials none but Albert and a few other friends.	Приглашены были Альберт и еще кое-кто из близких.
Hortense, Cleopatre, and the rest she kept firmly at a distance.	Hortense, Cleopatre и прочие были решительно отстранены.
As for the bridegroom, he took a great interest in his new position.	Жених чрезвычайно интересовался своим положением.
Blanche herself tied his tie, and Blanche herself pomaded him-with the result that, in his frockcoat and white waistcoat, he looked quite comme il faut.	Blanche сама повязала ему галстук, сама его напомадила, и в своем фраке и в белом жилете он смотрел tres comme il faut.
"Il est, pourtant, TRES comme il faut," Blanche remarked when she issued from his room, as though the idea that he was "TRES comme il faut" had impressed even her.	- Il est pourtant tres comme il faut, - объявила мне сама Blanche, выходя из комнаты генерала, как будто идея о том, что генерал tres comme il faut, даже ее самое поразила.
For myself, I had so little knowledge of the minor details of the affair, and took part in it so much as a supine spectator, that I have forgotten most of what passed on this occasion.	Я так мало вникал в подробности, участвуя во всем в качестве такого ленивого зрителя, что многое и забыл, как это было.

I only remember that Blanche and the Widow figured at it, not as "de Cominges," but as "du Placet."	Помню только, что Blanche оказалась вовсе не de Cominges, ровно как и мать ее - вовсе не veuve Cominges, а - du-Placet.
Why they had hitherto been "de Cominges" I do not know-I only know that this entirely satisfied the General, that he liked the name "du Placet" even better than he had liked the name "de Cominges."	Почему они были обе de Cominges до сих пор - не знаю. Но генерал и этим остался очень доволен, и du-Placet ему даже больше понравилось, чем de Cominges.
On the morning of the wedding, he paced the salon in his gala attire and kept repeating to himself with an air of great gravity and importance:	В утро свадьбы он, уже совсем одетый, все ходил взад и вперед по зале и все повторял про себя, с необыкновенно серьезным и важным видом:
"Mlle. Blanche du Placet!	"Mademoiselle Blanche du-Placet!
Mlle. Blanche du Placet, du Placet!"	Blanche du-Placet! Du-Placet! Девица Бланка Дю-Пласет!.."
He beamed with satisfaction as he did so.	И некоторое самодовольствие сияло на его лице.
Both in the church and at the wedding breakfast he remained not only pleased and contented, but even proud.	В церкви, у мэра и дома за закуской он был не только радостен и доволен, но даже горд.
She too underwent a change, for now she assumed an air of added dignity.	С ними с обоими что-то случилось. Blanche стала смотреть тоже с каким то особенным достоинством.
"I must behave altogether differently," she confided to me with a serious air. "Yet, mark you, there is a tiresome circumstance of which I had never before thought-which is, how best to pronounce my new family name. Zagorianski, Zagozianski, Madame la Generale de Sago, Madame la Generale de Fourteen Consonants-oh these infernal Russian names! The LAST of them would be the best to use, don't you think?"	- Мне теперь нужно совершенно иначе держать себя, - сказала она мне чрезвычайно серьезно, -mais vois-tu, я не могу заучить мою теперешнюю фамилию: Загорьянский, Загозианский, madame la generale de Sago-Sago, ces diables des noms russes, enfin madame la generale a quatorze consonnes! comme c'est agreable, n'est ce pas?
At length the time had come for us to part, and Blanche, the egregious Blanche, shed real tears as she took her leave of me.	Наконец мы расстались, и Blanche, эта глупая Blanche, даже прослезилась, прощаясь со мною.
"Tu etais bon enfant" she said with a sob.	"Tu etais bon enfant, - говорила она хныча.
"Je te croyais bete et tu en avais l'air, but it suited you."	- Je te croyais bete es tu avais l'air, но это к тебе идет".
Then, having given me a final handshake, she exclaimed,	И, уж пожав мне руку окончательно, она вдруг воскликнула:
"Attends!"; whereafter, running into her boudoir, she brought me thence two thousand-franc notes.	"Attends!", бросилась в свой будуар и чрез минуту вынесла мне два тысячефранковых билета.
I could scarcely believe my eyes!	Этому я ни за что бы не поверил!
"They may come in handy for you," she explained, "for, though you are a very learned tutor, you are a very stupid man.	"Это тебе пригодится, ты, может быть, очень ученый outchitel, но ты ужасно глупый человек.
More than two thousand francs, however, I am not going to give you, for the reason that, if I did so, you would gamble them all away.	Больше двух тысяч я тебе ни за что не дам, потому что ты - все равно проиграешь.

Now good-bye.	Ну, прощай!
Nous serons toujours bons amis, and if you win again, do not fail to come to me, et tu seras heureux."	Nous serons toujours bons amis, а если опять выиграешь, непременно приезжай ко мне, et tu serais heureux!"
I myself had still five hundred francs left, as well as a watch worth a thousand francs, a few diamond studs, and so on. Consequently, I could subsist for quite a length of time without particularly bestirring myself.	У меня у самого оставалось еще франков пятьсот; кроме того, есть великолепные часы в тысячу франков, бриллиантовые запонки и прочее, так что можно еще протянуть довольно долгое время, ни о чем не заботясь.
Purposely I have taken up my abode where I am now partly to pull myself together, and partly to wait for Mr. Astley, who, I have learnt, will soon be here for a day or so on business.	Я нарочно засел в этом городишке, чтоб собраться, а главное, жду мистера Астлея. Я узнал наверное, что он будет здесь проезжать и остановится на сутки, по делу.
Yes, I know that, and then-and then I shall go to Homburg.	Узнаю обо всем... а потом - потом прямо в Гомбург.
But to Roulettenberg I shall not go until next year, for they say it is bad to try one's luck twice in succession at a table. Moreover, Homburg is where the best play is carried on.	В Рулетенбург не поеду, разве на будущий год. Действительно, говорят, дурная примета пробовать счастья два раза сряду за одним и тем же столом, а в Г омбурге самая настоящая-то игра и есть.
XVII	Глава XVII
It is a year and eight months since I last looked at these notes of mine. I do so now only because, being overwhelmed with depression, I wish to distract my mind by reading them through at random.	Вот уже год и восемь месяцев, как я не заглядывал в эти записки, и теперь только, от тоски и горя, вздумал развлечь себя и случайно перечел их.
I left them off at the point where I was just going to Homburg.	Так на том и оставил тогда, что поеду в Гомбург.
My God, with what a light heart (comparatively speaking) did I write the concluding lines!-though it may be not so much with a light heart, as with a measure of self-confidence and unquenchable hope.	Боже! с каким, сравнительно говоря, легким сердцем я написал тогда эти последние строчки! То есть не то, чтоб с легким сердцем, а с какою самоуверенностью, с какими непоколебимыми надеждами!
At that time had I any doubts of myself? Yet behold me now.	Сомневался ли я хоть сколько-нибудь в себе?
Scarcely a year and a half have passed, yet I am in a worse position than the meanest beggar.	И вот полтора года с лишком прошли, и я, по-моему, гораздо хуже, чем нищий!
But what is a beggar?	Да что нищий!
A fig for beggary!	Наплевать на нищенство!
I have ruined myself-that is all.	Я просто сгубил себя!
Nor is there anything with which I can compare myself; there is no moral which it would be of any use for you to read to me.	Впрочем, не с чем почти и сравнивать, да и нечего себе мораль читать!
At the present moment nothing could well be more incongruous than a moral.	Ничего не может быть нелепее морали в такое время!

Oh, you self-satisfied persons who, in your unctuous pride, are forever ready to mouth your maxims-if only you knew how fully I myself comprehend the sordidness of my present state, you would not trouble to wag your tongues at me!	О самодовольные люди: с каким гордым самодовольством готовы эти болтуны читать свои сентенции! Если б они знали, до какой степени я сам понимаю всю омерзительность теперешнего моего состояния, то, конечно, уж не повернулся бы у них язык учить меня.
What could you say to me that I do not already know?	Ну что, что могут они мне сказать нового, чего я не знаю?
Well, wherein lies my difficulty?	И разве в этом дело?
It lies in the fact that by a single turn of a roulette wheel everything for me, has become changed. Yet, had things befallen otherwise, these moralists would have been among the first (yes, I feel persuaded of it) to approach me with friendly jests and congratulations.	Тут дело в том, что - один оборот колеса и все изменяется, и эти же самые моралисты первые (я в этом уверен) придут с дружескими шутками поздравлять меня.
Yes, they would never have turned from me as they are doing now!	И не будут от меня все так отворачиваться, как теперь.
A fig for all of them!	Да наплевать на них на всех!
What am I?	Что я теперь?
I am zero-nothing.	Zero.
What shall I be tomorrow?	Чем могу быть завтра?
I may be risen from the dead, and have begun life anew.	Я завтра могу из мертвых воскреснуть и вновь начать жить!
For still, I may discover the man in myself, if only my manhood has not become utterly shattered.	Человека могу обрести в себе, пока еще он не пропал!
I went, I say, to Homburg, but afterwards went also to Roulettenberg, as well as to Spa and Baden; in which latter place, for a time, I acted as valet to a certain rascal of a Privy Councillor, by name Heintze, who until lately was also my master here.	Я действительно тогда поехал в Гомбург, но... я был потом и опять в Рулетенбурге, был и в Спа, был даже и в Бадене, куда я ездил камердинером советника Гинце, мерзавца и бывшего моего здешнего барина.
Yes, for five months I lived my life with lacqueys!	Да, я был и в лакеях, целых пять месяцев!
That was just after I had come out of Roulettenberg prison, where I had lain for a small debt which I owed.	Это случилось сейчас после тюрьмы. (Я ведь сидел и в тюрьме в Рулетенбурге за один здешний долг.
Out of that prison I was bailed by-by whom?	Неизвестный человек меня выкупил, - кто такой?
By Mr. Astley?	Мистер Астлей?
By Polina?	Полина?
I do not know. At all events, the debt was paid to the tune of two hundred thalers, and I sallied forth a free man. But what was I to do with myself?	Не знаю, но долг был заплачен, всего двести талеров, и я вышел на волю.) Куда мне было деваться?
In my dilemma I had recourse to this Heintze, who was a young scapegrace, and the sort of man who could speak and write three languages.	Я и поступил к этому Гинце. Он человек молодой и ветреный, любит полениться, а я умею говорить и писать на трех языках.

At first I acted as his secretary, at a salary of thirty gulden a month, but afterwards I became his lacquey, for the reason that he could not afford to keep a secretary-only an unpaid servant. I had nothing else to turn to, so I remained with him, and allowed myself to become his flunkey.	Я сначала поступил к нему чем-то вроде секретаря, за тридцать гульденов в месяц; но кончил у него настоящим лакейством: держать секретаря ему стало не по средствам, и он мне сбавил жалованье; мне же некуда было идти, я остался - и таким образом сам собою обратился в лакея.
But by stinting myself in meat and drink I saved, during my five months of service, some seventy gulden; and one evening, when we were at Baden, I told him that I wished to resign my post, and then hastened to betake myself to roulette.	Я недоедал и недопивал на его службе, но зато накопил в пять месяцев семьдесят гульденов. Однажды вечером, в Бадене, я объявил ему, что желаю с ним расстаться; в тот же вечер я отправился на рулетку.
Oh, how my heart beat as I did so!	О, как стучало мое сердце!
No, it was not the money that I valued-what I wanted was to make all this mob of Heintzes, hotel proprietors, and fine ladies of Baden talk about me, recount my story, wonder at me, extol my doings, and worship my winnings.	Нет, не деньги мне были дороги! Тогда мне только хотелось, чтоб завтра же все эти Гинце, все эти обер-кельнеры, все эти великолепные баденские дамы, чтобы все они говорили обо мне, рассказывали мою историю, удивлялись мне, хвалили меня и преклонялись пред моим новым выигрышем.
True, these were childish fancies and aspirations, but who knows but that I might meet Polina, and be able to tell her everything, and see her look of surprise at the fact that I had overcome so many adverse strokes of fortune.	Все это детские мечты и заботы, но... кто знает: может быть, я повстречался бы и с Полиной, я бы ей рассказал, и она бы увидела, что я выше всех этих нелепых толчков судьбы... О, не деньги мне дороги!
No, I had no desire for money for its own sake, for I was perfectly well aware that I should only squander it upon some new Blanche, and spend another three weeks in Paris after buying a pair of horses which had cost sixteen thousand francs.	Я уверен, что разбросал бы их опять какой-нибудь Blanche и опять ездил бы в Париже три недели на паре собственных лошадей в шестнадцать тысяч франков.
No, I never believed myself to be a hoarder; in fact, I knew only too well that I was a spendthrift. And already, with a sort of fear, a sort of sinking in my heart, I could hear the cries of the croupiers-"Trente et un, rouge, impair et passe," "Quarte, noir, pair et manque."	Я ведь наверное знаю, что я не скуп; я даже думаю, что я расточителен, - а между тем, однако ж, с каким трепетом, с каким замиранием сердца я выслушиваю крик крупера: trente et un, rouge, impaire et passe или: quatre, noir, pair et manque!
How greedily I gazed upon the gaming-table, with its scattered louis d'or, ten-gulden pieces, and thalers; upon the streams of gold as they issued from the croupier's hands, and piled themselves up into heaps of gold scintillating as fire; upon the ell-long rolls of silver lying around the croupier.	С какою алчностью смотрю я на игорный стол, по которому разбросаны луидоры, фридрихсдоры и талеры, на столбики золота, когда они от лопатки крупера рассыпаются в горящие, как жар, кучи, или на длинные в аршин столбы сеpебpа, лежащие во^уг колеса.
Even at a distance of two rooms I could hear the chink of that money-so much so that I nearly fell into convulsions.	Еще подходя к игоpной зале, за две комнаты, только что я заслышу дзеньканье пересыпающихся денег, - со мною почти делаются судороги.
Ah, the evening when I took those seventy gulden to the gaming table was a memorable one for me.	О, тот вечер, когда я понес мои семьдесят гульденов на игорный стол, тоже был замечателен.
I began by staking ten gulden upon passe.	Я начал с десяти гульденов и опять с passe.

For passe I had always had a sort of predilection, yet I lost my stake upon it. This left me with sixty gulden in silver. After a moment's thought I selected zero-beginning by staking five gulden at a time. Twice I lost, but the third round suddenly brought up the desired coup. I could almost have died with joy as I received my one hundred and seventy-five gulden. Indeed, I have been less pleased when, in former times, I have won a hundred thousand gulden.	К passe я имею предрассудок. Я проиграл... Оставалось у меня шестьдесят гульденов серебряною монетою; я подумал - и предпочел zero. Я стал разом ставить на него по пяти гульденов; с третьей ставки вдруг выходит zero, я чуть не умер от радости, получив сто семьдесят пять гульденов; когда я выиграл сто тысяч гульденов, я не был так pад.
Losing no time, I staked another hundred gulden upon the red, and won; two hundred upon the red, and won; four hundred upon the black, and won; eight hundred upon manque, and won. Thus, with the addition of the remainder of my original capital, I found myself possessed, within five minutes, of seventeen hundred gulden.	Тотчас же я поставил сто гульденов на rouge -дала; все двести на rouge - дала; все четыреста на noir - дала; все восемьсот на manque - дала; считая с прежним, было тысяча семьсот гульденов, и это - менее чем в пять минут!
Ah, at such moments one forgets both oneself and one's former failures!	Да, в эдакие-то мгновения забываешь и все прежние неудачи!
This I had gained by risking my very life. I had dared so to risk, and behold, again I was a member of mankind!	Ведь я добыл это более чем жизнию рискуя, осмелился рискнуть и - вот я опять в числе человеков!
I went and hired a room, I shut myself up in it, and sat counting my money until three o'clock in the morning.	Я занял номер, заперся и часов до трех сидел и считал свои деньги.
To think that when I awoke on the morrow, I was no lacquey!	Наутро я проснулся уже не лакеем.
I decided to leave at once for Homburg. There I should neither have to serve as a footman nor to lie in prison.	Я решил в тот же день выехать в Гомбург: там я не служил в лакеях и в тюрьме не сидел.
Half an hour before starting, I went and ventured a couple of stakes-no more; with the result that, in all, I lost fifteen hundred florins.	За полчаса до поезда я отравился поставить две ставки, не более, и проиграл полторы тысячи флоринов.
Nevertheless, I proceeded to Homburg, and have now been there for a month.	Однако же все-таки переехал в Гомбург, и вот уже месяц, как я здесь...
Of course, I am living in constant trepidation, playing for the smallest of stakes, and always looking out for something-calculating, standing whole days by the gaming-tables to watch the play-even seeing that play in my dreams-yet seeming, the while, to be in some way stiffening, to be growing caked, as it were, in mire.	Я, конечно, живу в постоянной тревоге, играю по самой маленькой и чего-то жду, рассчитываю, стою по целым дням у игорного стола и наблюдаю игру, даже во сне вижу игру, но при всем этом мне кажется, что я как будто одеревенел, точно загряз в какой-то тине.
But I must conclude my notes, which I finish under the impression of a recent encounter with Mr. Astley.	Заключаю это по впечатлению при встрече с мистером Астлеем.
I had not seen him since we parted at Roulettenberg, and now we met quite by accident.	Мы не видались с того самого времени и встретились нечаянно; вот как это было.
At the time I was walking in the public gardens, and meditating upon the fact that not only had I still some fifty gulden in my possession, but also I had fully paid up my hotel bill three days ago.	Я шел в саду и рассчитывал, что теперь я почти без денег, но что у меня есть пятьдесят гульденов, кроме того, в отеле, где я занимаю каморку, я третьего дня совсем расплатился.

Consequently, I was in a position to try my luck again at roulette; and if I won anything I should be able to continue my play, whereas, if I lost what I now possessed, I should once more have to accept a lacquey's place, provided that, in the alternative, I failed to discover a Russian family which stood in need of a tutor.	Итак, мне остается возможность один только раз пойти теперь на рулетку, - если выиграю хоть что-нибудь, можно будет продолжать игру; если проиграю - надо опять идти в лакеи, в случае если не найду сейчас русских, которым бы понадобился учитель.
Plunged in these reflections, I started on my daily walk through the Park and forest towards a neighbouring principality.	Занятый этою мыслью, я пошел, моею ежедневною прогулкою чрез парк и чрез лес, в соседнее княжество.
Sometimes, on such occasions, I spent four hours on the way, and would return to Homburg tired and hungry; but, on this particular occasion, I had scarcely left the gardens for the Park when I caught sight of Astley seated on a bench.	Иногда я выхаживал таким образом часа по четыре и возвращался в Гомбург усталый и голодный. Только что вышел я из сада в парк, как вдруг на скамейке увидел мистера Астлея.
As soon as he perceived me, he called me by name, and I went and sat down beside him; but, on noticing that he seemed a little stiff in his manner, I hastened to moderate the expression of joy which the sight of him had called forth.	Он первый меня заметил и окликнул меня. Я сел подле него. Заметив же в нем некоторую важность, я тотчас же умерил мою радость; а то я было ужасно обрадовался ему.
"YOU here?" he said.	- Итак, вы здесь!
"Well, I had an idea that I should meet you.	Я так и думал, что вас повстречаю, - сказал он мне.
Do not trouble to tell me anything, for I know all-yes, all. In fact, your whole life during the past twenty months lies within my knowledge."	- Не беспокойтесь рассказывать: я знаю, я все знаю; вся ваша жизнь в эти год и восемь месяцев мне известна.
"How closely you watch the doings of your old friends!" I replied.	- Ба! вот как вы следите за старыми друзьями! -ответил я.
"That does you infinite credit. But stop a moment. You have reminded me of something. Was it you who bailed me out of Roulettenberg prison when I was lying there for a debt of two hundred gulden? SOMEONE did so."	- Это делает вам честь, что не забываете... Постойте, однако ж, вы даете мне мысль - не вы ли выкупили меня из рулетенбургской тюрьмы, где я сидел за долг в двести гульденов? Меня выкупил неизвестный.
"Oh dear no!-though I knew all the time that you were lying there."	- Нет, о нет; я не выкупал вас из рулетенбургской тюрьмы, где вы сидели за долг в двести гульденов, но я знал, что вы сидели в тюрьме за долг в двести гульденов.
"Perhaps you could tell me who DID bail me out?"	- Значит, все-таки знаете, кто меня выкупил?
"No; I am afraid I could not."	- О нет, не могу сказать, что знаю, кто вас выкупил.
"What a strange thing! For I know no Russians at all here, so it cannot have been a Russian who befriended me. In Russia we Orthodox folk DO go bail for one another, but in this case I thought it must have been done by some English stranger who was not conversant with the ways of the country."	- Странно; нашим русским я никому не известен, да русские здесь, пожалуй, и не выкупят; это у нас там, в России, православные выкупают православных. А я так и думал, что какой-нибудь чудак-англичанин, из странности.
Mr. Astley seemed to listen to me with a sort of surprise.	Мистер Астлей слушал меня с некоторым удивлением.

Evidently he had expected to see me looking more crushed and broken than I was.	Он, кажется, думал найти меня унылым и убитым.
"Well," he said-not very pleasantly, "I am none the less glad to find that you retain your old independence of spirit, as well as your buoyancy."	- Однако ж я очень радуюсь, видя вас совершенно сохранившим всю независимость вашего духа и даже веселость, - произнес он с довольно неприятным видом.
"Which means that you are vexed at not having found me more abased and humiliated than I am?" I retorted with a smile.	- То есть внутри себя вы скрыпите от досады, зачем я не убит и не унижен, - сказал я смеясь.
Astley was not quick to understand this, but presently did so and laughed.	Он не скоро понял, но, поняв, улыбнулся.
"Your remarks please me as they always did," he continued.	- Мне нравятся ваши замечания.
"In those words I see the clever, triumphant, and, above all things, cynical friend of former days. Only Russians have the faculty of combining within themselves so many opposite qualities.	Я узнаю в этих словах моего прежнего, умного, старого, восторженного и вместе с тем цинического друга; одни русские могут в себе совмещать, в одно и то же время, столько противоположностей.
Yes, most men love to see their best friend in abasement; for generally it is on such abasement that friendship is founded. All thinking persons know that ancient truth.	Действительно, человек любит видеть лучшего своего друга в унижении пред собою; на унижении основывается большею частью дружба; и это старая, известная всем умным людям истина.
Yet, on the present occasion, I assure you, I am sincerely glad to see that you are NOT cast down.	Но в настоящем случае, уверяю вас, я искренно рад, что вы не унываете.
Tell me, are you never going to give up gambling?"	Скажите, вы не намерены бросить игру?
"Damn the gambling!	- О, черт с ней!
Yes, I should certainly have given it up, were it not that-"	Тотчас же брошу, только бы...
"That you are losing?	- Только бы теперь отыграться?
I thought so. You need not tell me any more.	Так я и думал; не договаpивайте - знаю,
I know how things stand, for you have said that last in despair, and therefore, truthfully.	- вы это сказали нечаянно, следственно, сказали правду.
Have you no other employment than gambling?"	Скажите, кроме игры, вы ничем не занимаетесь?
"No; none whatever."	- Да, ничем...
Astley gave me a searching glance.	Он стал меня экзаменовать.
At that time it was ages since I had last looked at a paper or turned the pages of a book.	Я ничего не знал, я почти не заглядывал в газеты и положительно во все это время не развертывал ни одной книги.

"You are growing blase," he said. "You have not only renounced life, with its interests and social ties, but the duties of a citizen and a man; you have not only renounced the friends whom I know you to have had, and every aim in life but that of winning money; but you have also renounced your memory.	- Вы одеревенели, - заметил он, - вы не только отказались от жизни, от интересов своих и общественных, от долга гражданина и человека, от друзей своих (а они все-таки у вас были), вы не только отказались от какой бы то ни было цели, кроме выигрыша, вы даже отказались от воспоминаний своих.
Though I can remember you in the strong, ardent period of your life, I feel persuaded that you have now forgotten every better feeling of that period-that your present dreams and aspirations of subsistence do not rise above pair, impair rouge, noir, the twelve middle numbers, and so forth."	Я помню вас в горячую и сильную минуту вашей жизни; но я уверен, что вы забыли все лучшие тогдашние впечатления ваши; ваши мечты, ваши теперешние, самые насущные желания не идут дальше pair и impair, rouge, noir, двенадцать средних и так далее, и так далее, я уверен!
"Enough, Mr. Astley!" I cried with some irritation-almost in anger. "Kindly do not recall to me any more recollections, for I can remember things for myself. Only for a time have I put them out of my head. Only until I shall have rehabilitated myself, am I keeping my memory dulled. When that hour shall come, you will see me arise from the dead."	- Довольно, мистер Астлей, пожалуйста, пожалуйста, не напоминайте, - вскричал я с досадой, чуть не со злобой, - знайте, что я ровно ничего не забыл; но я только на время выгнал все это из головы, даже воспоминания, - до тех пор, покамест не поправлю радикально мои обстоятельства; тогда... тогда вы увидите, я воскресну из мертвых!
"Then you will have to be here another ten years," he replied.	- Вы будете здесь еще чрез десять лет, - сказал он.
"Should I then be alive, I will remind you-here, on this very bench-of what I have just said. In fact, I will bet you a wager that I shall do so."	- Предлагаю вам пари, что я напомню вам это, если буду жив, вот на этой же скамейке.
"Say no more," I interrupted impatiently. "And to show you that I have not wholly forgotten the past, may I enquire where Mlle. Polina is?	- Ну довольно, - прервал я с нетерпением, - и, чтоб вам доказать, что я не так-то забывчив на прошлое, позвольте узнать: где теперь мисс Полина?
If it was not you who bailed me out of prison, it must have been she.	Если не вы меня выкупили, то уж, наверно, она.
Yet never have I heard a word concerning her."	С самого того времени я не имел о ней никакого известия.
"No, I do not think it was she.	- Нет, о нет! Я не думаю, чтобы она вас выкупила.
At the present moment she is in Switzerland, and you will do me a favour by ceasing to ask me these questions about her." Astley said this with a firm, and even an angry, air.	Она теперь в Швейцарии, и вы мне сделаете большое удовольствие, если перестанете меня спрашивать о мисс Полине, - сказал он решительно и даже сердито.
"Which means that she has dealt you a serious wound?" I burst out with an involuntary sneer.	- Это значит, что и вас она уж очень поранила! -засмеялся я невольно.
"Mlle. Polina," he continued, "Is the best of all possible living beings; but, I repeat, that I shall thank you to cease questioning me about her.	- Мисс Полина - лучшее существо из всех наиболее достойных уважения существ, но, повторяю вам, вы сделаете мне великое удовольствие, если перестанете меня спрашивать о мисс Полине.

You never really knew her, and her name on your lips is an offence to my moral feeling."	Вы ее никогда не знали, и ее имя в устах ваших я считаю оскорблением заверенного моего чувства.
"Indeed?	- Вот как!
On what subject, then, have I a better right to speak to you than on this?	Впрочем, вы неправы; да о чем же мне и говорить с вами, кроме этого, рассудите?
With it are bound up all your recollections and mine.	Ведь в этом и состоят все наши воспоминания.
However, do not be alarmed: I have no wish to probe too far into your private, your secret affairs. My interest in Mlle. Polina does not extend beyond her outward circumstances and surroundings.	Не беспокойтесь, впрочем, мне не нужно никаких внутренних, секретных ваших дел... Я интересуюсь только, так сказать, внешним положением мисс Полины, одною только теперешнею наружною обстановкою ее.
About them you could tell me in two words."	Это можно сообщить в двух словах.
"Well, on condition that the matter shall end there, I will tell you that for a long time Mlle.	- Извольте, с тем чтоб этими двумя словами было все покончено.
Polina was ill, and still is so. My mother and sister entertained her for a while at their home in the north of England, and thereafter Mlle.	Мисс Полина была долго больна; она и теперь больна; некоторое время она жила с моими матерью и сестрой в северной Англии.
Polina's grandmother (you remember the mad old woman?) died, and left Mlle. Polina a personal legacy of seven thousand pounds sterling.	Полгода назад ее бабка - помните, та самая сумасшедшая женщина - померла и оставила лично ей семь тысяч фунтов состояния.
That was about six months ago, and now Mlle. is travelling with my sister's family-my sister having since married.	Теперь мисс Полина путешествует вместе с семейством моей сестры, вышедшей замуж.
Mlle.'s little brother and sister also benefited by the Grandmother's will, and are now being educated in London.	Маленький брат и сестра ее тоже обеспечены завещанием бабки и учатся в Лондоне.
As for the General, he died in Paris last month, of a stroke.	Генерал, ее отчим, месяц назад умер в Париже от удара.
Mlle. Blanche did well by him, for she succeeded in having transferred to herself all that he received from the Grandmother. That, I think, concludes all that I have to tell."	Mademoiselle Blanche обходилась с ним хорошо, но все, что он получил от бабки, успела перевести на себя... вот, кажется, и все.
"And De Griers?	- А Де-Грие?
Is he too travelling in Switzerland?"	Не путешествует ли и он тоже в Швейцарии?
"No; nor do I know where he is. Also I warn you once more that you had better avoid such hints and ignoble suppositions; otherwise you will assuredly have to reckon with me."	- Нет, Де-Г рие не путешествует в Швейцарии; и я не знаю, где Де-Грие; кроме того, раз навсегда предупреждаю вас избегать подобных намеков и неблагородных сопоставлений, иначе вы будете непременно иметь дело со мною.
"What? In spite of our old friendship?"	- Как! несмотря на наши прежние дружеские отношения?
"Yes, in spite of our old friendship."	- Да, несмотря на наши прежние дружеские отношения.

"Then I beg your pardon a thousand times, Mr. Astley.	- Тысячу раз прошу извинения, мистер Астлей.
I meant nothing offensive to Mlle. Polina, for I have nothing of which to accuse her.	Но позвольте, однако ж: тут нет ничего обидного и неблагородного; я ведь ни в чем не виню мисс Полину.
Moreover, the question of there being anything between this Frenchman and this Russian lady is not one which you and I need discuss, nor even attempt to understand."	Кроме того, француз и русская барышня, говоря вообще, - это такое сопоставление, мистер Астлей, которое не нам с вами разрешить или понять окончательно.
"If," replied Astley, "you do not care to hear their names coupled together, may I ask you what you mean by the expressions 'this Frenchman,' 'this Russian lady,' and 'there being anything between them'?	- Если вы не будете упоминать имя Де-Грие вместе с другим именем, то я попросил бы вас объяснить мне, что вы подразумеваете под выражением: "француз и русская барышня"? Что это за "сопоставление"?
Why do you call them so particularly a 'Frenchman' and a 'Russian lady'?"	Почему тут именно француз и непременно русская барышня?
"Ah, I see you are interested, Mr. Astley.	- Видите, вы и заинтересовались.
But it is a long, long story, and calls for a lengthy preface.	Но это длинная материя, мистер Астлей. Тут много надо бы знать предварительно.
At the same time, the question is an important one, however ridiculous it may seem at the first glance.	Впрочем, это вопрос важный - как ни смешно все это с первого взгляда.
A Frenchman, Mr. Astley, is merely a fine figure of a man.	Француз, мистер Астлей, это - законченная, красивая форма.
With this you, as a Britisher, may not agree. With it I also, as a Russian, may not agree-out of envy. Yet possibly our good ladies are of another opinion.	Вы, как британец, можете с этим быть несогласны; я, как русский, тоже несогласен, ну, пожалуй, хоть из зависти; но наши барышни могут быть другого мнения.
For instance, one may look upon Racine as a broken-down, hobbledehoy, perfumed individual-one may even be unable to read him; and I too may think him the same, as well as, in some respects, a subject for ridicule. Yet about him, Mr. Astley, there is a certain charm, and, above all things, he is a great poet-though one might like to deny it.	Вы можете находить Расина изломанным, исковерканным и парфюмированным; даже читать его, наверное, не станете. Я тоже нахожу его изломанным, исковерканным и парфюмированным, с одной даже точки зрения смешным; но он прелестен, мистер Астлей, и, главное, - он великий поэт, хотим или не хотим мы этого с вами.
Yes, the Frenchman, the Parisian, as a national figure, was in process of developing into a figure of elegance before we Russians had even ceased to be bears.	Национальная форма француза, то есть парижанина, стала слагаться в изящную форму, когда мы еще были медведями.
The Revolution bequeathed to the French nobility its heritage, and now every whippersnapper of a Parisian may possess manners, methods of expression, and even thoughts that are above reproach in form, while all the time he himself may share in that form neither in initiative nor in intellect nor in soul-his manners, and the rest, having come to him through inheritance.	Революция наследовала дворянству. Теперь самый пошлейший французишка может иметь манеpы, приемы, выражения и даже мысли вполне изящной формы, не участвуя в этой форме ни своею инициативою, ни душою, ни сердцем; все это досталось ему по наследству.
Yes, taken by himself, the Frenchman is frequently a fool of fools and a villain of villains.	Сами собою, они могут быть пустее пустейшего и подлее подлейшего.

Per contra, there is no one in the world more worthy of confidence and respect than this young Russian lady.	Ну-с, мистер Астлей, сообщу вам теперь, что нет существа в мире доверчивее и откровеннее доброй, умненькой и не слишком изломанной русской барышни.
De Griers might so mask his face and play a part as easily to overcome her heart, for he has an imposing figure, Mr. Astley, and this young lady might easily take that figure for his real self-for the natural form of his heart and soul-instead of the mere cloak with which heredity has dowered him.	Де-Грие, явясь в какой-нибудь роли, явясь замаскированным, может завоевать ее сердце с необыкновенною легкостью; у него есть изящная форма, мистер Астлей, и барышня принимает эту форму за его собственную душу, за натуральную форму его души и сердца, а не за одежду, доставшуюся ему по наследству.
And even though it may offend you, I feel bound to say that the majority also of English people are uncouth and unrefined, whereas we Russian folk can recognise beauty wherever we see it, and are always eager to cultivate the same.	К величайшей вашей неприятности, я должен вам признаться, что англичане большею частью угловаты и неизящны, а русские довольно чутко умеют различать красоту и на нее падки.
But to distinguish beauty of soul and personal originality there is needed far more independence and freedom than is possessed by our women, especially by our younger ladies. At all events, they need more EXPERIENCE.	Но, чтобы различать красоту души и оригинальность личности, для этого нужно несравненно более самостоятельности и свободы, чем у наших женщин, тем более барышень, - и уж во всяком случае больше опыта.
For instance, this Mlle. Polina-pardon me, but the name has passed my lips, and I cannot well recall it-is taking a very long time to make up her mind to prefer you to Monsieur de Griers.	Мисс Полине же - простите, сказанного не воротишь - нужно очень, очень долгое время решаться, чтобы предпочесть вас мерзавцу Де-Грие.
She may respect you, she may become your friend, she may open out her heart to you; yet over that heart there will be reigning that loathsome villain, that mean and petty usurer, De Griers.	Она вас и оценит, станет вашим другом, откроет вам все свое сердце; но в этом сердце все-таки будет царить ненавистный мерзавец, скверный и мелкий процентщик Де-Грие.
This will be due to obstinacy and self-love-to the fact that De Griers once appeared to her in the transfigured guise of a marquis, of a disenchanted and ruined liberal who was doing his best to help her family and the frivolous old General; and, although these transactions of his have since been exposed, you will find that the exposure has made no impression upon her mind. Only give her the De Griers of former days, and she will ask of you no more.	Это даже останется, так сказать, из одного упрямства и самолюбия, потому что этот же самый Де-Грие явился ей когда-то в ореоле изящного маркиза, разочарованного либерала и разорившегося (будто бы?), помогая ее семейству и легкомысленному генералу. Все эти проделки открылись после. Но это ничего, что открылись: все-таки подавайте ей теперь прежнего Де-Грие -вот чего ей надо!
The more she may detest the present De Griers, the more will she lament the De Griers of the past-even though the latter never existed but in her own imagination.	И чем больше ненавидит она теперешнего Де-Грие, тем больше тоскует о прежнем, хоть прежний и существовал только в ее воображении.
You are a sugar refiner, Mr. Astley, are you not?"	Вы сахаровар, мистер Астлей?
"Yes, I belong to the well-known firm of Lovell and Co."	- Да, я участвую в компании известного сахарного завода Ловель и Комп.
"Then see here.	- Ну, вот видите, мистер Астлей.
On the one hand, you are a sugar refiner, while, on the other hand, you are an Apollo Belvedere. But the two characters do not mix with one another.	С одной стороны - сахаровар, а с другой -Аполлон Бельведерский; все это как-то не связывается.

I, again, am not even a sugar refiner; I am a mere roulette gambler who has also served as a lacquey. Of this fact Mlle. Polina is probably well aware, since she appears to have an excellent force of police at her disposal."	А я даже и не сахаровар; я просто мелкий игрок на рулетке, и даже в лакеях был, что, наверное, уже известно мисс Полине, потому что у ней, кажется, хорошая полиция.
"You are saying this because you are feeling bitter," said Astley with cold indifference.	- Вы озлоблены, а потому и говорите весь этот вздор, - хладнокровно и подумав сказал мистер Астлей.
"Yet there is not the least originality in your words."	- Кроме того, в ваших словах нет оригинальности.
"I agree.	- Согласен!
But therein lies the horror of it all-that, how trepidation, playing ever mean and farcical my accusations may be, they are none the less TRUE.	Но в том-то и ужас, благородный друг мой, что все эти мои обвинения, как ни устарели, как ни пошлы, как ни водевильны - все-таки истинны!
But I am only wasting words."	Все-таки мы с вами ничего не добились!
"Yes, you are, for you are only talking nonsense!" exclaimed my companion-his voice now trembling and his eyes flashing fire. "Are you aware," he continued, "that wretched, ignoble, petty, unfortunate man though you are, it was at HER request I came to Homburg, in order to see you, and to have a long, serious talk with you, and to report to her your feelings and thoughts and hopes-yes, and your recollections of her, too?"	-Это гнусный вздор... потому, потому... знайте же! - произнес мистер Астлей дрожащим голосом и сверкая глазами, - знайте же, неблагодарный и недостойный, мелкий и несчастный человек, что я прибыл в Гомбург нарочно по ее поручению, для того чтобы увидеть вас, говорить с вами долго и сердечно, и передать ей все, - ваши чувства, мысли, надежды и... воспоминания!
"Indeed?	- Неужели!
Is that really so?" I cried-the tears beginning to well from my eyes.	Неужели? - вскричал я, и слезы градом потекли из глаз моих.
Never before had this happened.	Я не мог сдержать их, и это, кажется, было в первый раз в моей жизни.
"Yes, poor unfortunate," continued Astley. "She DID love you; and I may tell you this now for the reason that now you are utterly lost.	- Да, несчастный человек, она любила вас, и я могу вам это открыть, потому что вы - погибший человек!
Even if I were also to tell you that she still loves you, you would none the less have to remain where you are.	Мало того, если я даже скажу вам, что она до сих пор вас любит, то - ведь вы все равно здесь останетесь!
Yes, you have ruined yourself beyond redemption.	Да, вы погубили себя.
Once upon a time you had a certain amount of talent, and you were of a lively disposition, and your good looks were not to be despised. You might even have been useful to your country, which needs men like you. Yet you remained here, and your life is now over.	Вы имели некоторые способности, живой характер и были человек недурной; вы даже могли быть полезны вашему отечеству, которое так нуждается в людях, но - вы останетесь здесь, и ваша жизнь кончена.
I am not blaming you for this-in my view all Russians resemble you, or are inclined to do so.	Я вас не виню. На мой взгляд, все русские таковы или склонны быть таковыми.
If it is not roulette, then it is something else.	Если не рулетка, так другое, подобное ей.
The exceptions are very rare.	Исключения слишком редки.

Nor are you the first to learn what a taskmaster is yours.	Не первый вы не понимаете, что такое труд (я не о народе вашем говорю).
For roulette is not exclusively a Russian game.	Рулетка - это игра по преимуществу русская.
Hitherto, you have honourably preferred to serve as a lacquey rather than to act as a thief; but what the future may have in store for you I tremble to think.	До сих пор вы были честны и скорее захотели пойти в лакеи, чем воровать... но мне страшно подумать, что может быть в будущем.
Now good-bye.	Довольно, прощайте!
You are in want of money, I suppose?	Вы, конечно, нуждаетесь в деньгах?
Then take these ten louis d'or. More I shall not give you, for you would only gamble it away.	Вот от меня вам десять луидоров, больше не дам, потому что вы их все равно проиграете.
Take care of these coins, and farewell.	Берите и прощайте!
Once more, TAKE CARE of them."	Берите же!
"No, Mr. Astley. After all that has been said I-"	- Нет, мистер Астлей, после всего теперь сказанного...
"TAKE CARE of them!" repeated my friend.	- Бе-ри-те! - вскричал он.
"I am certain you are still a gentleman, and therefore I give you the money as one gentleman may give money to another.	- Я убежден, что вы еще благородны, и даю вам, как может дать друг истинному другу.
Also, if I could be certain that you would leave both Homburg and the gaming-tables, and return to your own country, I would give you a thousand pounds down to start life afresh; but, I give you ten louis d'or instead of a thousand pounds for the reason that at the present time a thousand pounds and ten louis d'or will be all the same to you-you will lose the one as readily as you will the other.	Если б я мог быть уверен, что вы сейчас же бросите игру, Гомбург и поедете в ваше отечество, - я бы готов был немедленно дать вам тысячу фунтов для начала новой карьеры. Но я потому именно не даю тысячи фунтов, а даю только десять луидоров, что тысяча ли фунтов, или десять луидоров - в настоящее время для вас совершенно одно и то же; все одно - проиграете.
Take the money, therefore, and good-bye."	Берите и прощайте.
"Yes, I WILL take it if at the same time you will embrace me."	- Возьму, если вы позволите себя обнять на прощанье.
"With pleasure."	- О, это с удовольствием!
So we parted-on terms of sincere affection.	Мы обнялись искренно, и мистер Астлей ушел.
But he was wrong.	Нет, он не прав!
If I was hard and undiscerning as regards Polina and De Griers, HE was hard and undiscerning as regards Russian people generally.	Если я был резок и глуп насчет Полины и Де-Грие, то он резок и скор насчет русских.
Of myself I say nothing.	Про себя я ничего не говорю.
Yet-yet words are only words. I need to ACT.	Впрочем... впрочем, все это покамест не то. Все это слова, слова и слова, а надо дела!
Above all things I need to think of Switzerland.	Тут теперь главное Швейцаpия!
Tomorrow, tomorrow-Ah, but if only I could set things right tomorrow, and be born again, and rise again from the dead!	Завтра же, - о, если б можно было завтра же и отправиться! Вновь возродиться, воскреснуть.

But no-I cannot. Yet I must show her what I can do.	Надо им доказать... Пусть знает Полина, что я еще могу быть человеком.
Even if she should do no more than learn that I can still play the man, it would be worth it. Today it is too late, but TOMORROW... Yet I have a presentiment that things can never be otherwise.	Стоит только... теперь уж, впрочем, поздно, - но завтра... О, у меня предчувствие, и это не может быть иначе!
I have got fifteen louis d'or in my possession, although I began with fifteen gulden.	У меня теперь пятнадцать луидоров, а я начинал и с пятнадцатью гульденами!
If I were to play carefully at the start-But no, no! Surely I am not such a fool as that?	Если начать осторожно... - и неужели, неужели уж я такой малый ребенок!
Yet WHY should I not rise from the dead? I should require at first but to go cautiously and patiently and the rest would follow. I should require but to put a check upon my nature for one hour, and my fortunes would be changed entirely.	Неужели я не понимаю, что я сам погибший человек. Но - почему же я не могу воскреснуть. Да! стоит только хоть раз в жизни быть расчетливым и терпеливым и - вот и все! Стоит только хоть раз выдержать характер, и я в один час могу всю судьбу изменить!
Yes, my nature is my weak point.	Главное - характер.
I have only to remember what happened to me some months ago at Roulettenberg, before my final ruin.	Вспомнить только, что было со мною в этом роде семь месяцев назад в Рулетенбурге, пред окончательным моим проигрышем.
What a notable instance that was of my capacity for resolution! On the occasion in question I had lost everything-everything; yet, just as I was leaving the Casino, I heard another gulden give a rattle in my pocket!	О, это был замечательный случай решимости: я прожрал тогда все, все... Выхожу из воксала, смотрю - в жилетном каpмане шевелится у меня еще один гульден.
"Perhaps I shall need it for a meal," I thought to myself; but a hundred paces further on, I changed my mind, and returned.	"А, стало быть, будет на что пообедать!" -подумал я, но, пройдя шагов сто, я передумал и воротился.
That gulden I staked upon manque-and there is something in the feeling that, though one is alone, and in a foreign land, and far from one's own home and friends, and ignorant of whence one's next meal is to come, one is nevertheless staking one's very last coin!	Я поставил этот гульден на manque (тот раз было на manque), и, право, есть что-то особенное в ощущении, когда один, на чужой стороне, далеко от родины, от друзей и не зная, что сегодня будешь есть, ставишь последний гульден, самый, самый последний!
Well, I won the stake, and in twenty minutes had left the Casino with a hundred and seventy gulden in my pocket!	Я выиграл и через двадцать минут вышел из воксала, имея сто семьдесят гульденов в кармане.
That is a fact, and it shows what a last remaining gulden can do....	Это факт-с! Вот что может иногда значить последний гульден!
But what if my heart had failed me, or I had shrunk from making up my mind? ...	А что, если б я тогда упал духом, если б я не посмел решиться?..
No: tomorrow all shall be ended!	Завтра, завтра все кончится!