Финансист - английский и русский параллельные тексты

There was more in this conversation to the same effect, and then Stener hurried as fast as his legs could carry him to Mollenhauer's office.	Стробик привел еще множество доводов, и после его ухода Стинер со всех ног кинулся к Молленхауэру.
He was so frightened that he could scarcely breathe, and he was quite ready to throw himself on his knees before the big German-American financier and leader.	Он был так перепуган, что задыхался и готов был броситься на колени перед этим американским немцем, великим финансистом и политиком.
Oh, if Mr. Mollenhauer would only help him!	Если бы мистер Молленхауэр согласился ему помочь!
If he could just get out of this without going to jail!	Тогда есть надежда выпутаться из этой истории и не угодить в тюрьму!
"Oh, Lord! Oh, Lord!	- О боже мой!
Oh, Lord!" he repeated, over and over to himself, as he walked.	Боже мой! - шептал он, торопясь к Молленхауэру.
"What shall I do?"	- Что мне делать?
The attitude of Henry A. Mollenhauer, grim, political boss that he was-trained in a hard school-was precisely the attitude of every such man in all such trying circumstances.	Позиция, занятая Г енри Молленхауэром, жестким политиком и дельцом, прошедшим суровую школу, была такова, какую занял бы любой капиталист в этих сложных обстоятельствах.
He was wondering, in view of what Butler had told him, just how much he could advantage himself in this situation.	Перебирая в памяти то, что сказал ему Батлер, Молленхауэр прежде всего прикинул, какие выгоды он может извлечь из создавшегося положения.
If he could, he wanted to get control of whatever street-railway stock Stener now had, without in any way compromising himself.	Надо - если, конечно, это можно сделать, не скомпрометировав себя, - завладеть акциями конных железных дорог, находящимися во владении Стинера.
Stener's shares could easily be transferred on 'change through Mollenhauer's brokers to a dummy, who would eventually transfer them to himself (Mollenhauer).	Эти акции нетрудно перевести через биржевых маклеров на имя какого-нибудь подставного лица, а затем уж на имя его, Молленхауэра.
Stener must be squeezed thoroughly, though, this afternoon, and as for his five hundred thousand dollars' indebtedness to the treasury, Mollenhauer did not see what could be done about that.	Для этого придется основательно нажать на казначея, когда тот явится сегодня к нему; что же касается недостачи пятисот тысяч долларов в кассе казначейства, то Молленхауэр еще не представлял себе, что тут можно сделать.
If Cowperwood could not pay it, the city would have to lose it; but the scandal must be hushed up until after election.	Вероятнее всего, Каупервуд не сумеет покрыть свою задолженность; ну что ж, город в таком случае понесет убыток, но скандал необходимо замять до окончания выборов.
Stener, unless the various party leaders had more generosity than Mollenhauer imagined, would have to suffer exposure, arrest, trial, confiscation of his property, and possibly sentence to the penitentiary, though this might easily be commuted by the governor, once public excitement died down.	Если остальные лидеры партии не проявят великодушия, как и полагал Молленхауэр, то Стинеру, конечно, не миновать разоблачения, ареста, суда, конфискации имущества и, возможно, даже тюрьмы. Правда, когда волна общественного негодования несколько схлынет, можно будет добиться от губернатора смягчения приговора.

He did not trouble to think whether Cowperwood was criminally involved or not.	Было ли здесь налицо преступное соучастие Каупервуда - этим Молленхауэр не интересовался.
A hundred to one he was not.	Сто против одного - что нет.
Trust a shrewd man like that to take care of himself.	Этот человек достаточно хитер и осторожен.
But if there was any way to shoulder the blame on to Cowperwood, and so clear the treasurer and the skirts of the party, he would not object to that.	Впрочем, если представится возможность выгородить казначея, свалив вину на Каупервуда, и таким образом снять пятно с партии, Молленхауэр, конечно, не станет возражать.
He wanted to hear the full story of Stener's relations with the broker first. Meanwhile, the thing to do was to seize what Stener had to yield.	Но сначала нужно разузнать подробнее историю взаимоотношений этого биржевика со Стинером и попутно прибрать к рукам все, чем тот успел поживиться на посту казначея.
The troubled city treasurer, on being shown in Mr. Mollenhauer's presence, at once sank feebly in a chair and collapsed.	Войдя к Молленхауэру, Стинер окончательно обессилел и упал в кресло.
He was entirely done for mentally. His nerve was gone, his courage exhausted like a breath.	Мозг его отказывался работать, нервы сдали, страх окончательно завладел им.
"Well, Mr. Stener?" queried Mr. Mollenhauer, impressively, pretending not to know what brought him.	- Что скажете, мистер Стинер? - внушительным тоном спросил Молленхауэр, притворяясь, будто не знает, что привело к нему казначея.
"I came about this matter of my loans to Mr. Cowperwood."	- Я пришел поговорить относительно ссуд, предоставленных мною мистеру Каупервуду.
"Well, what about them?"	- А в чем, собственно, дело?
"Well, he owes me, or the city treasury rather, five hundred thousand dollars, and I understand that he is going to fail and that he can't pay it back."	- Он должен мне или, вернее, городскому казначейству пятьсот тысяч долларов. Насколько мне известно, ему грозит банкротство, и в таком случае он не сможет вернуть эти деньги.
"Who told you that?"	- Кто вам сказал, что ему грозит банкротство?
"Mr. Sengstack, and since then Mr. Cowperwood has been to see me.	- Мистер Сэнгстек, а позднее мистер Каупервуд и сам заезжал ко мне.
He tells me he must have more money or he will fail and he wants to borrow three hundred thousand dollars more.	Он объяснил, что во избежание краха ему необходимо раздобыть еще денег. И просил у меня дополнительно триста тысяч долларов.
He says he must have it."	Уверял, что эта сумма нужна ему во что бы то ни стало.
"So!" said Mr. Mollenhauer, impressively, and with an air of astonishment which he did not feel.	- Вот это здорово! - воскликнул Молленхауэр, разыгрывая крайнее изумление.
"You would not think of doing that, of course.	- Но вы, надо думать, не согласились.
You're too badly involved as it is.	У вас и без того хватит неприятностей.
If he wants to know why, refer him to me.	Если он пожелает знать, почему вы ему отказываете, направьте его ко мне.
Don't advance him another dollar.	И не давайте ему больше ни единого доллара.

If you do, and this case comes to trial, no court would have any mercy on you.	В противном случае, если дело дойдет до суда, вам не будет пощады.
It's going to be difficult enough to do anything for you as it is.	Я и так не знаю, что можно для вас сделать.
However, if you don't advance him any more-we will see.	Но если вы не станете больше ссужать его деньгами, мы, возможно, что-нибудь придумаем.
It may be possible, I can't say, but at any rate, no more money must leave the treasury to bolster up this bad business.	Не ручаюсь, конечно, но попытаемся. Только смотрите: чтобы ни один доллар больше не утек из казначейства на продолжение этого темного дела.
It's much too difficult as it now is."	Оно и без того имеет достаточно неприглядный вид.
He stared at Stener warningly.	Молленхауэр вперил в Стинера предостерегающий взгляд.
And he, shaken and sick, yet because of the faint suggestion of mercy involved somewhere in Mollenhauer's remarks, now slipped from his chair to his knees and folded his hands in the uplifted attitude of a devotee before a sacred image.	Тот, измученный и разбитый, уловив в словах своего покровителя слабый намек на милосердие, соскользнул с кресла и упал перед ним на колени, воздевая руки, как молящийся перед распятием.
"Oh, Mr. Mollenhauer," he choked, beginning to cry, "I didn't mean to do anything wrong.	- О мистер Молленхауэр, - бормотал он, задыхаясь и всхлипывая, - поверьте, я не хотел сделать ничего дурного!
Strobik and Wycroft told me it was all right.	Стробик и Уайкрофт уверяли меня, что это вполне законно.
You sent me to Cowperwood in the first place.	Вы сами направили меня к Каупервуду.
I only did what I thought the others had been doing.	Я делал только то, что делали другие, - так по крайней мере мне казалось.
Mr. Bode did it, just like I have been doing. He dealt with Tighe and Company.	Мистер Боуд, мой предшественник, поступал точно так же: он вел эти дела через фирму "Тай и К°".
I have a wife and four children, Mr. Mollenhauer.	У меня жена и четверо детей, мистер Молленхауэр.
My youngest boy is only seven years old.	Моему младшему только семь лет.
Think of them, Mr. Mollenhauer!	Подумайте о них, мистер Молленхауэр!
Think of what my arrest will mean to them!	Подумайте, что означает для них мой арест!
I don't want to go to jail.	Я не хочу попасть в тюрьму!
I didn't think I was doing anything very wrong-honestly I didn't.	Я не думал, что поступаю незаконно, честное слово, не думал.
I'll give up all I've got.	Я отдам все, что у меня есть.
You can have all my stocks and houses and lots-anything-if you'll only get me out of this.	Возьмите мои акции, и дома, и земельные участки, все; все, только выручите меня из беды!
You won't let 'em send me to jail, will you?"	Не дайте им посадить меня за решетку.

His fat, white lips were trembling-wabbling nervously-and big hot tears were coursing down his previously pale but now flushed cheeks.	Толстые побелевшие губы казначея судорожно подергивались, горячие слезы струились по его лицу, только что бледному, а теперь багровому.
He presented one of those almost unbelievable pictures which are yet so intensely human and so true. If only the great financial and political giants would for once accurately reveal the details of their lives!	Зрелище почти неправдоподобное, но, к сожалению, не столь уж редкое, когда приоткрывается завеса над жизнью титанов финансового и политического мира!
Mollenhauer looked at him calmly, meditatively.	Молленхауэр смотрел на него спокойно и задумчиво.
How often had he seen weaklings no more dishonest than himself, but without his courage and subtlety, pleading to him in this fashion, not on their knees exactly, but intellectually so!	Он часто видел перед собою слабых людей, не более бесчестных, чем он сам, но лишенных его ума и мужества, и они точно так же молили его -не обязательно на коленях, но все равно это были люди со сломленной волей и духом.
Life to him, as to every other man of large practical knowledge and insight, was an inexplicable tangle.	Жизнь, в представлении этого человека с богатым и сложным житейским опытом, была безнадежно запутанным клубком.
What were you going to do about the so-called morals and precepts of the world?	Что прикажете делать с так называемой моралью и нравственными заповедями?
This man Stener fancied that he was dishonest, and that he, Mollenhauer, was honest.	Этот Стинер считает себя бесчестным человеком, а его, Молленхауэра, честным.
He was here, self-convicted of sin, pleading to him, Mollenhauer, as he would to a righteous, unstained saint.	Вот он кается перед ним в своих преступлениях и взывает к нему, словно к праведнику или святому.
As a matter of fact, Mollenhauer knew that he was simply shrewder, more far-seeing, more calculating, not less dishonest.	А между тем Молленхауэр знает, что сам он столь же бесчестен, но более хитер, дальновиден и расчетлив.
Stener was lacking in force and brains-not morals.	Дело не в том, что Стинер безнравствен, а в том, что он труслив и глуп.
This lack was his principal crime.	В этом его главная вина.
There were people who believed in some esoteric standard of right-some ideal of conduct absolutely and very far removed from practical life; but he had never seen them practice it save to their own financial (not moral-he would not say that) destruction.	Есть люди, воображающие, что существует какой-то таинственный кодекс права, какой-то идеал человеческого поведения, оторванный и бесконечно далекий от практической жизни. Но он, Молленхауэр, никогда не видел, чтобы они претворяли его в жизнь, а случись так, это привело бы их только к финансовой (не нравственной, этого он не стал бы утверждать) гибели.
They were never significant, practical men who clung to these fatuous ideals.	Люди, которые цеплялись за этот бессмысленный идеал, никогда не были выдающимися деятелями в какой-либо практической области.
They were always poor, nondescript, negligible dreamers.	Они навеки оставались нищими, жалкими, обойденными мечтателями.
He could not have made Stener understand all this if he had wanted to, and he certainly did not want to.	При всем желании он не мог бы заставить Стинера все это понять, да и не стремился просветить его.

It was too bad about Mrs. Stener and the little Steners.	Жаль, разумеется, детишек Стинера, жаль его жену!
No doubt she had worked hard, as had Stener, to get up in the world and be something-just a little more than miserably poor; and now this unfortunate complication had to arise to undo them-this Chicago fire.	Ей, вероятно, тоже пришлось немало поработать в жизни, как, впрочем, и ее мужу, чтобы пробить себе дорогу и хоть чего-то достичь. И вдруг это неожиданное бедствие, этот чикагский пожар, погубивший все их труды!
What a curious thing that was!	Странное стечение обстоятельств!
If any one thing more than another made him doubt the existence of a kindly, overruling Providence, it was the unheralded storms out of clear skies-financial, social, anything you choose-that so often brought ruin and disaster to so many.	Если что-нибудь и заставляло Молленхауэра сомневаться в существовании благого и всемогущего провидения, то именно такие финансовые или общественные события, обрушивавшиеся как гром среди ясного неба и приносившие гибель и разорение множеству людей.
"Get Up, Stener," he said, calmly, after a few moments.	- Встаньте, Стинер, - спокойно сказал он после недолгого молчания.
"You mustn't give way to your feelings like this.	- Нельзя так распускаться.
You must not cry. These troubles are never unraveled by tears.	Плакать тут нечего, слезами делу не поможешь.
You must do a little thinking for yourself.	Соберитесь с мыслями и хорошенько обдумайте свое положение.
Perhaps your situation isn't so bad."	Может быть, оно не так уж безнадежно.
As he was saying this Stener was putting himself back in his chair, getting out his handkerchief, and sobbing hopelessly in it.	Пока Молленхауэр говорил, Стинер снова уселся в кресло и беспомощно всхлипывал, утирая глаза платком.
"I'll do what I can, Stener. I won't promise anything. I can't tell you what the result will be.	- Я сделаю все, что возможно, Стинер, хотя ничего конкретного сейчас не обещаю и за результат ручаться не могу.
There are many peculiar political forces in this city.	В нашем городе действуют различные политические силы.
I may not be able to save you, but I am perfectly willing to try.	Может быть, мне и не удастся спасти вас, но я попытаюсь.
You must put yourself absolutely under my direction.	Зато вы должны полностью довериться мне.
You must not say or do anything without first consulting with me.	Не говорите и не делайте ничего, предварительно не посоветовавшись со мной.
I will send my secretary to you from time to time. He will tell you what to do.	Время от времени я буду посылать к вам своего секретаря с указаниями, как действовать.
You must not come to me unless I send for you.	Ко мне не являйтесь, пока я сам вас не позову.
Do you understand that thoroughly?"	Вы меня поняли?
"Yes, Mr. Mollenhauer."	- Да, мистер Молленхауэр.
"Well, now, dry your eyes.	- Ну, теперь вытрите слезы.
I don't want you to go out of this office crying.	Из моей конторы неудобно выходить с заплаканными глазами.

Go back to your office, and I will send Sengstack to see you.	Поезжайте к себе в казначейство, а я пришлю к вам Сэнгстека.
He will tell you what to do.	От него вы узнаете, что делать.
Follow him exactly.	Выполняйте в точности его слова.
And whenever I send for you come at once."	А как только я дам вам знать, приходите немедленно.
He got up, large, self-confident, reserved.	Он поднялся, большой, самоуверенный, спокойный.
Stener, buoyed up by the subtle reassurance of his remarks, recovered to a degree his equanimity.	Его туманные обещания вернули Стинеру душевное равновесие.
Mr. Mollenhauer, the great, powerful Mr. Mollenhauer was going to help him out of his scrape.	Сам мистер Молленхауэр, великий, могущественный Молленхауэр, поможет ему выпутаться из беды.
He might not have to go to jail after all.	В конце концов не исключено, что тюрьма и минует его.
He left after a few moments, his face a little red from weeping, but otherwise free of telltale marks, and returned to his office.	Когда через несколько минут Стинер отправился в казначейство, на его лице, правда, еще красном от слез, уже не заметно было других следов пережитого потрясения.
Three-quarters of an hour later, Sengstack called on him for the second time that day-Abner Sengstack, small, dark-faced, club-footed, a great sole of leather three inches thick under his short, withered right leg, his slightly Slavic, highly intelligent countenance burning with a pair of keen, piercing, inscrutable black eyes.	Не прошло и часа, как в казначейство, вторично за этот день, явился Эбнер Сэнгстек, смуглый человечек с высохшей правой ногой, обутой в тяжелый башмак на утолщенной подошве. На его скуластом, необычайно умном лице светились живые, пронизывающие, но непроницаемые глаза.
Sengstack was a fit secretary for Mollenhauer.	Сэнгстек как нельзя лучше подходил для роли секретаря Молленхауэра.
You could see at one glance that he would make Stener do exactly what Mollenhauer suggested.	Достаточно было взглянуть на него, чтобы уже не сомневаться, что он заставит Стинера поступать точно по указке их общего хозяина.
His business was to induce Stener to part with his street-railway holdings at once through Tighe & Co., Butler's brokers, to the political sub-agent who would eventually transfer them to Mollenhauer.	Сейчас его задачей было уговорить казначея немедленно перевести через маклеров Батлера -"Тая и К°" свои акции конных железных дорог на имя одного мелкого агента из клики Молленхауэра, который потом, в свою очередь, должен был перевести их на имя патрона.
What little Stener received for them might well go into the treasury.	То немногое, что Стинеру предстояло получить за эти бумаги, должно было пойти на покрытие дефицита в казначействе.
Tighe & Co. would manage the "'change" subtleties of this without giving any one else a chance to bid, while at the same time making it appear an open-market transaction.	"Тай и К°" сумеют так повести дело, что никто не перехватит этих ценностей, и в то же время придадут ему вид обыкновенной биржевой операции.

At the same time Sengstack went carefully into the state of the treasurer's office for his master's benefit-finding out what it was that Strobik, Wycroft, and Harmon had been doing with their loans.	Сэнгстек уже успел, в интересах своего шефа, проверить состояние дел Стинера и попутно узнал, для чего брали деньги в казначействе Стробик, Уайкрофт и Хармон.
Via another source they were ordered to disgorge at once or face prosecution.	Этой тройке, через другого посредника, тоже был предложен выбор: либо немедленно продать все имеющиеся у них акции, либо предстать перед судом.
They were a part of Mollenhauer's political machine.	С ними не стоило церемониться: они были лишь мелкими шестеренками в политической машине Молленхауэра.
Then, having cautioned Stener not to set over the remainder of his property to any one, and not to listen to any one, most of all to the Machiavellian counsel of Cowperwood, Sengstack left.	Строго-настрого наказав Стинеру ни на кого не переписывать остатков своего имущества и не слушать ничьих советов, а главное, коварных наставлений Каупервуда, Сэнгстек удалился.
Needless to say, Mollenhauer was greatly gratified by this turn of affairs.	Едва ли стоит упоминать, что Молленхауэр остался весьма удовлетворен таким оборотом дела.
Cowperwood was now most likely in a position where he would have to come and see him, or if not, a good share of the properties he controlled were already in Mollenhauer's possession.	Теперь Каупервуд скорее всего будет вынужден обратиться к нему, но даже если он этого не сделает, в руках Молленхауэра уже все равно немалое количество тех предприятий, в которых Каупервуд так недавно играл ведущую роль.
If by some hook or crook he could secure the remainder, Simpson and Butler might well talk to him about this street-railway business.	Если же ему всеми правдами и неправдами удастся заполучить еще и остальные, то Симпсону и Батлеру нечего и заикаться о конных железных дорогах!
His holdings were now as large as any, if not quite the largest.	Его доля в этом деле теперь не только не уступала доле других держателей, но, может быть, даже превосходила ее.
Chapter XXVIII	28
It was in the face of this very altered situation that Cowperwood arrived at Stener's office late this Monday afternoon.	Таково было положение вещей в понедельник, к концу дня, когда Каупервуд снова приехал к Стинеру.
Stener was quite alone, worried and distraught.	Казначей сидел в своем служебном кабинете одинокий, подавленный, в состоянии, близком к невменяемости.
He was anxious to see Cowperwood, and at the same time afraid.	Он жаждал еще раз повидать Каупервуда, но в то же время боялся встречи с ним.
"George," began Cowperwood, briskly, on seeing him, "I haven't much time to spare now, but I've come, finally, to tell you that you'll have to let me have three hundred thousand more if you don't want me to fail.	- Джордж, - без промедления начал Каупервуд, - у меня нет ни одной лишней минуты, и я пришел, чтобы в последний раз сказать вам: вы должны дать мне триста тысяч долларов, если не хотите, чтобы я обанкротился.
Things are looking very bad today.	Дела сегодня обернулись очень скверно.
They've caught me in a corner on my loans; but this storm isn't going to last. You can see by the very character of it that it can't."	Я буквально в безвыходном положении. Но долго такая буря свирепствовать не может, это очевидно по самому ее характеру.

He was looking at Stener's face, and seeing fear and a pained and yet very definite necessity for opposition written there.	Он смотрел на Стинера и читал в его лице страх и мучительное, но несомненное упорство.
"Chicago is burning, but it will be built up again.	- Чикаго горит, но очень скоро его примутся отстраивать заново.
Business will be all the better for it later on.	И тогда начнется тем больший подъем в делах.
Now, I want you to be reasonable and help me.	Так вот, возьмитесь за ум и помогите мне.
Don't get frightened."	Не поддавайтесь страху!
Stener stirred uneasily.	- Стинер растерянно заерзал в кресле.
"Don't let these politicians scare you to death.	- Не позволяйте этим политическим авантюристам так запугивать вас.
It will all blow over in a few days, and then we'll be better off than ever.	Паника утихнет через несколько дней, и мы с вами станем богаче, чем были.
Did you see Mollenhauer?"	Вы виделись с Молленхауэром?
"Yes."	- Да.
"Well, what did he have to say?"	- И что же он вам сказал?
"He said just what I thought he'd say.	- То, что я и ожидал услышать.
He won't let me do this.	Он запретил мне иметь с вами дело.
I can't, Frank, I tell you!" exclaimed Stener, jumpingup.	Я не могу, Фрэнк, понимаете, не могу! - завопил Стинер, вскакивая.
He was so nervous that he had had a hard time keeping his seat during this short, direct conversation.	Он так нервничал, что не в состоянии был усидеть на месте во время этого разговора.
"I can't!	- Я не могу!
They've got me in a corner! They're after me! They all know what we've been doing.	Они меня прижали к стене, затравили, им известны все наши дела.
Oh, say, Frank"-he threw up his arms wildly-"you've got to get me out of this.	Послушайте, Фрэнк, - Стинер нелепо взмахнул руками, - вы должны вызволить меня из беды!
You've got to let me have that five hundred thousand back and get me out of this.	Вы должны возвратить эти пятьсот тысяч долларов, иначе я погиб!
If you don't, and you should fail, they'll send me to the penitentiary.	Если вы не вернете долг и обанкротитесь, меня упекут в тюрьму.
I've got a wife and four children, Frank.	А у меня жена и четверо детей, Фрэнк!
I can't go on in this.	Я не могу этого вынести.
It's too big for me.	Вы слишком широко размахнулись!
I never should have gone in on it in the first place.	Я не имел права так рисковать!
I never would have if you hadn't persuaded me, in a way.	Да я и не пошел бы на этот риск, если бы вы меня не уговорили.
I never thought when I began that I would ever get in as bad as all this.	Поначалу я не представлял себе, чем это может кончиться.
I can't go on, Frank.	С меня довольно, Фрэнк!

I can't!	Не могу!
I'm willing you should have all my stock. Only give me back that five hundred thousand, and we'll call it even."	Я отдам вам все свои акции, а вы верните мне эти пятьсот тысяч, и мы будем квиты.
His voice rose nervously as he talked, and he wiped his wet forehead with his hand and stared at Cowperwood pleadingly, foolishly.	Голос Стинера прерывался, он вытирал рукою вспотевший лоб и с тупой мольбой вглядывался в Каупервуда.
Cowperwood stared at him in return for a few moments with a cold, fishy eye.	Тот, в свою очередь, смотрел на него несколько секунд холодным, неподвижным взглядом.
He knew a great deal about human nature, and he was ready for and expectant of any queer shift in an individual's attitude, particularly in time of panic; but this shift of Stener's was quite too much.	Он хорошо знал человеческую натуру, и никакие странности поведения, особенно в минуты паники, не могли его удивить; но Стинер превзошел все ожидания.
"Whom else have you been talking to, George, since I saw you?	- С кем вы еще виделись, Джордж, после моего ухода?
Whom have you seen?	Кто у вас был?
What did Sengstack have to say?"	Зачем вы понадобились Сэнгстеку?
"He says just what Mollenhauer does, that I mustn't loan any more money under any circumstances, and he says I ought to get that five hundred thousand back as quickly as possible."	- Он сказал мне то же, что и Молленхауэр. Никому и ни при каких обстоятельствах не давать больше взаймы, а главное, как можно скорее вытребовать назад пятьсот тысяч долларов.
"And you think Mollenhauer wants to help you, do you?" inquired Cowperwood, finding it hard to efface the contempt which kept forcing itself into his voice.	- И вы полагаете, что Молленхауэр хочет помочь вам, не так ли? - спросил Каупервуд, безуспешно стараясь скрыть свое презрение к этому человеку.
"I think he does, yes.	- Надеюсь, что так.
I don't know who else will, Frank, if he don't.	Кто же еще может помочь мне, Фрэнк, если не он?
He's one of the big political forces in this town."	Молленхауэр - великая сила в нашем городе.
"Listen to me," began Cowperwood, eyeing him fixedly.	- Выслушайте меня, - снова начал Каупервуд, сверля Стинера взглядом.
Then he paused.	Он выдержал короткую паузу.
"What did he say you should do about your holdings?"	- Как Молленхауэр приказал вам распорядиться вашими акциями конных железных дорог?
"Sell them through Tighe & Company and put the money back in the treasury, if you won't take them."	- Продать их через контору "Тай и К°", а деньги внести в казначейство.
"Sell them to whom?" asked Cowperwood, thinking of Stener's last words.	- А кому продать? - спросил Каупервуд, напряженно вдумываясь в последние слова Стинера.
"To any one on 'change who'll take them, I suppose. I don't know."	- Странный вопрос - вероятно, любому, кто пожелает их купить.
"I thought so," said Cowperwood, comprehendingly.	- Все понятно, - произнес Каупервуд, уразумев, в чем дело.
"I might have known as much.	- Я, собственно, мог и сам догадаться.

They're working you, George. They're simply trying to get your stocks away from you.	Джордж, они вас грабят, норовят присвоить ваши ценности.
Mollenhauer is leading you on.	Молленхауэр водит вас за нос.
He knows I can't do what you want-give you back the five hundred thousand dollars.	Он знает, что я не в состоянии сейчас удовлетворить ваше требование, то есть вернуть вам пятьсот тысяч долларов.
He wants you to throw your stocks on the market so that he can pick them up.	Поэтому он заставляет вас выбросить ваши акции на биржу, а там уж он сумеет их заграбастать.
Depend on it, that's all arranged for already.	Можете быть уверены, что у него все подготовлено.
When you do, he's got me in his clutches, or he thinks he has-he and Butler and Simpson.	Как только вы его послушаетесь, я окажусь у него в лапах, так, во всяком случае, он думает, вернее, они - он, Батлер и Симпсон.
They want to get together on this local street-railway situation, and I know it, I feel it.	Они втроем хотят прибрать к рукам всю городскую конку, я это знаю, чувствую.
I've felt it coming all along.	Я уже давно этого жду.
Mollenhauer hasn't any more intention of helping you than he has of flying.	Молленхауэр так же мало помышляет о помощи вам, как о том, чтобы взмахнуть крылышками и полететь.
Once you've sold your stocks he's through with you-mark my word.	Помяните мое слово: как только вы продадите ваши акции, он потеряет к вам всякий интерес.
Do you think he'll turn a hand to keep you out of the penitentiary once you're out of this street-railway situation?	Неужели вы воображаете, что он хоть пальцем шевельнет, чтобы спасти вас от тюрьмы, когда вы уже не будете иметь касательства к конным железным дорогам?
He will not.	Какой вздор!
And if you think so, you're a bigger fool than I take you to be, George.	Если вы на это надеетесь, Джордж, значит, вы еще глупее, чем я полагал!
Don't go crazy.	Не сходите с ума!
Don't lose your head.	Нельзя же до такой степени теряться!
Be sensible. Look the situation in the face.	Образумьтесь и взгляните опасности в лицо.
Let me explain it to you.	Я вам все объясню.
If you don't help me now-if you don't let me have three hundred thousand dollars by to-morrow noon, at the very latest, I'm through, and so are you.	Если вы меня сейчас не поддержите, если, самое позднее завтра утром, вы не дадите мне трехсот тысяч долларов, - я конченый человек и вы тоже!
There is not a thing the matter with our situation.	А между тем наши дела, по существу, обстоят неплохо.
Those stocks of ours are as good to-day as they ever were.	Наши акции имеют сегодня не меньшую ценность, чем имели раньше.
Why, great heavens, man, the railways are there behind them.	Поймите же, черт возьми, что эти акции обеспечены существующими железными дорогами!
They're paying.	Дороги - доходное дело.

The Seventeenth and Nineteenth Street line is earning one thousand dollars a day right now.	Линия Семнадцатой и Девятнадцатой улиц уже сейчас приносит тысячу долларов в день.
What better evidence do you want than that?	Каких еще доказательств вам нужно?
Green & Coates is earning five hundred dollars.	Линия Грин и Коутс дает пятьсот долларов ежедневно.
You're frightened, George.	Вы трусите, Джордж!
These damned political schemers have scared you.	Вас запугали эти проклятые аферисты.
Why, you've as good a right to loan that money as Bode and Murtagh had before you.	Вы имеете такое же право давать взаймы деньги, как ваши предшественники - Боуд и Мэртаг.
They did it.	Они этим занимались постоянно.
You've been doing it for Mollenhauer and the others, only so long as you do it for them it's all right.	Пока вы делали то же самое в интересах Молленхауэра и его приспешников, все было в порядке!
What's a designated city depository but a loan?"	Разберемся, что значит положить в банк средства городского казначейства? Разве это не та же ссуда?
Cowperwood was referring to the system under which certain portions of city money, like the sinking-fund, were permitted to be kept in certain banks at a low rate of interest or no rate-banks in which Mollenhauer and Butler and Simpson were interested.	Каупервуд имел в виду широко практиковавшееся обыкновение депонировать часть городских средств, например, амортизационный фонд, на очень низких процентах или вовсе безвозмездно в банках, с которыми были связаны Молленхауэр, Батлер и Симпсон.
This was their safe graft.	Это почиталось их "законным" доходом.
"Don't throw your chances away, George.	- Не отказывайтесь от последних шансов на спасение, Джордж!
Don't quit now.	Не складывайте оружия!
You'll be worth millions in a few years, and you won't have to turn a hand.	Через несколько лет у вас будут миллионы, и тогда вы до конца жизни сможете сидеть сложа руки.
All you will have to do will be to keep what you have.	Вам останется одна забота - сохранять то, что у вас есть.
If you don't help me, mark my word, they'll throw you over the moment I'm out of this, and they'll let you go to the penitentiary.	Ручаюсь вам, если вы меня не поддержите, они отрекутся от вас в ту же секунду, как я окажусь банкротом, спокойно предоставят вам сесть в тюрьму.
Who's going to put up five hundred thousand dollars for you, George?	Кто внесет за вас в городское казначейство полмиллиона долларов, Джордж?
Where is Mollenhauer going to get it, or Butler, or anybody, in these times?	Где в такое время раздобудет их Молленхауэр, или Батлер, или кто-либо другой?
They can't.	Сейчас это немыслимо.
They don't intend to.	Да они и не собираются этого делать.
When I'm through, you're through, and you'll be exposed quicker than any one else.	Когда придет конец мне, придет конец и вам, но запомните, в уголовном порядке будут преследовать вас, а не меня.

They can't hurt me, George.	Мне, Джордж, они ничего не могут сделать.
I'm an agent.	Я просто маклер.
I didn't ask you to come to me.	Я не звал вас.
You came to me in the first place of your own accord.	Вы пришли ко мне по доброй воле.
If you don't help me, you're through, I tell you, and you're going to be sent to the penitentiary as sure as there are jails.	Если вы мне не поможете, ваша песенка спета, и вы прямиком отправитесь в тюрьму, за это я ручаюсь.
Why don't you take a stand, George?	Почему вы не защищаетесь, Джордж?
Why don't you stand your ground?	Почему вы не хотите постоять за себя?
You have your wife and children to look after.	У вас жена и дети, о которых вы обязаны подумать.
You can't be any worse off loaning me three hundred thousand more than you are right now.	Что может измениться от того, что вы ссудите мне еще триста тысяч?
What difference does it make-five hundred thousand or eight hundred thousand? It's all one and the same thing, if you're going to be tried for it.	Если вас привлекут к ответственности, это никакой разницы не составит.
Besides, if you loan me this, there isn't going to be any trial.	А главное, если вы одолжите мне эти деньги, ни о каком суде уже не будет и речи.
I'm not going to fail.	Тогда мне не угрожает банкротство.
This storm will blow over in a week or ten days, and we'll be rich again.	Через неделю, через десять дней буря утихнет, и мы снова будем богаты.
For Heaven's sake, George, don't go to pieces this way!	Бога ради, Джордж, не раскисайте!
Be sensible! Be reasonable!"	Соберитесь с духом и действуйте разумно.
He paused, for Stener's face had become a jelly-like mass of woe.	Он замолчал, так как лицо Стинера от отчаяния стало походить на расплывающийся студень.
"I can't, Frank," he wailed.	- Не могу, Фрэнк! - заныл он.
"I tell you I can't.	- Говорю вам - не могу.
They'll punish me worse than ever if I do that.	Они со мной расправятся без зазрения совести.
They'll never let up on me.	Они меня сживут со света.
You don't know these people."	Вы не знаете этих людей!
In Stener's crumpling weakness Cowperwood read his own fate.	В позорной слабости Стинера Каупервуд прочитал свой приговор.
What could you do with a man like that?	Что можно сделать с таким человеком?
How brace him up?	Как вдохнуть в него бодрость?
You couldn't!	Нет, это безнадежно!
And with a gesture of infinite understanding, disgust, noble indifference, he threw up his hands and started to walk out. At the door he turned.	С жестом, выражающим омерзение, гордое равнодушие и отказ от всех дальнейших увещаний, он направился к выходу, но в дверях остановился.

"George," he said, "I'm sorry. I'm sorry for you, not for myself.	- Джордж, - сказал он, - мне очень жаль, от души жаль вас, а не себя.
I'll come out of things all right, eventually.	Я рано или поздно вывернусь.
I'll be rich.	Я буду богат.
But, George, you're making the one great mistake of your life.	Но вы, Джордж, совершаете величайшую в своей жизни ошибку.
You'll be poor; you'll be a convict, and you'll have only yourself to blame.	Вы станете нищим, каторжником, и, кроме себя, вам некого будет винить.
There isn't a thing the matter with this money situation except the fire.	Вся эта биржевая конъюнктура вызвана пожаром.
There isn't a thing wrong with my affairs except this slump in stocks-this panic.	Мои дела, если не считать падения ценностей на бирже вследствие паники, в полнейшем порядке.
You sit there, a fortune in your hands, and you allow a lot of schemers, highbinders, who don't know any more of your affairs or mine than a rabbit, and who haven't any interest in you except to plan what they can get out of you, to frighten you and prevent you from doing the one thing that will save your life.	А вы сидите тут при деньгах и позволяете запугивать себя шайке интриганов и шантажистов, знающих о ваших и моих делах не больше, чем первый встречный. Они интересуются вами лишь постольку, поскольку надеются вас выпотрошить. Поймите: они удерживают вас от единственного шага, который еще мог бы вас спасти!
Three hundred thousand paltry dollars that in three or four weeks from now I can pay back to you four and five times over, and for that you will see me go broke and yourself to the penitentiary.	Из-за каких-то несчастных трехсот тысяч, которые я через три или четыре недели вернул бы вам в пятикратном размере, вы готовы обречь меня на разорение, а себя на каторгу.
I can't understand it, George.	Я отказываюсь понимать вас, Джордж!
You're out of your mind.	Вы не в своем уме!
You're going to rue this the longest day that you live."	Вы до самой смерти будете раскаиваться в этом решении.
He waited a few moments to see if this, by any twist of chance, would have any effect; then, noting that Stener still remained a wilted, helpless mass of nothing, he shook his head gloomily and walked out.	Он подождал несколько секунд: вдруг его слова в последнюю минуту возымеют какое-нибудь действие; но, убедившись, что Стинер по-прежнему глух ко всем доводам рассудка, скорбно покачал головой и вышел.
It was the first time in his life that Cowperwood had ever shown the least sign of weakening or despair.	Впервые за всю свою жизнь Каупервуд на мгновение ощутил душевную усталость, более того - отчаяние.
He had felt all along as though there were nothing to the Greek theory of being pursued by the furies.	Он всегда насмешливо относился к греческому мифу о человеке, преследуемом фуриями.
Now, however, there seemed an untoward fate which was pursuing him.	Но теперь злой рок словно и вправду преследовал его.
It looked that way.	Очень уж на то похоже.
Still, fate or no fate, he did not propose to be daunted.	Но так или иначе, он не даст себя запугать.

Even in this very beginning of a tendency to feel despondent he threw back his head, expanded his chest, and walked as briskly as ever.	И даже в эти первые минуты тяжелых переживаний он вышел своей обычной бодрой походкой, высоко подняв голову и расправив плечи.
In the large room outside Stener's private office he encountered Albert Stires, Stener's chief clerk and secretary.	В большой комнате, примыкавшей к кабинету Стинера, Каупервуд встретил Альберта Стайерса, управляющего канцелярией и секретаря городского казначея.
He and Albert had exchanged many friendly greetings in times past, and all the little minor transactions in regard to city loan had been discussed between them, for Albert knew more of the intricacies of finance and financial bookkeeping than Stener would ever know.	Каупервуд относился к нему по-приятельски и не раз обсуждал с ним второстепенные сделки, касавшиеся городского займа, так как Стайерс разбирался в тонкостях финансовых операций и в отчетности несравненно лучше своего начальника.
At the sight of Stires the thought in regard to the sixty thousand dollars' worth of city loan certificates, previously referred to, flashed suddenly through his mind.	При виде Стайерса Каупервуд внезапно вспомнил о сертификатах городского займа, которые он купил на шестьдесят тысяч долларов.
He had not deposited them in the sinking-fund, and did not intend to for the present-could not, unless considerable free money were to reach him shortly-for he had used them to satisfy other pressing demands, and had no free money to buy them back-or, in other words, release them. And he did not want to just at this moment.	Он не сдал их в амортизационный фонд и в ближайшее время не собирался сдавать, хотя бы за полной невозможностью это сделать, пока у него на руках снова не будет значительных денежных ресурсов. Дело в том, что эти сертификаты он употребил на погашение неотложных платежей, а денег для их выкупа, вернее, реализации, у него не было, как, впрочем, не было и желания выкупать их.
Under the law governing transactions of this kind with the city treasurer, he was supposed to deposit them at once to the credit of the city, and not to draw his pay therefor from the city treasurer until he had.	Согласно закону, Каупервуд обязан был немедленно депонировать сертификаты на счет городского казначейства и только после этого получить за них компенсацию у казначея.
To be very exact, the city treasurer, under the law, was not supposed to pay him for any transaction of this kind until he or his agents presented a voucher from the bank or other organization carrying the sinking-fund for the city showing that the certificates so purchased had actually been deposited there.	Иными словами, городской казначей не имел права оплачивать операцию такого рода, пока Каупервуд, лично или через своих агентов, не представил ему подтверждения сдачи приобретенных им сертификатов в банк или другое финансовое учреждение.
As a matter of fact, under the custom which had grown up between him and Stener, the law had long been ignored in this respect.	На деле же ни Каупервуд, ни Стинер этого закона не соблюдали.
He could buy certificates of city loan for the sinking-fund up to any reasonable amount, hypothecate them where he pleased, and draw his pay from the city without presenting a voucher.	Каупервуд мог покупать сертификаты городского займа для амортизационного фонда на любую сумму, закладывать их где ему было угодно и получать соответствующую компенсацию из городского казначейства без всяких подтверждений от кого бы то ни было.

At the end of the month sufficient certificates of city loan could usually be gathered from one source and another to make up the deficiency, or the deficiency could actually be ignored, as had been done on more than one occasion, for long periods of time, while he used money secured by hypothecating the shares for speculative purposes.	К концу месяца казначейству обычно удавалось из разных источников собрать столько сертификатов, сколько нужно было для покрытия дефицита, но - и это случалось не раз - на дефицит вообще смотрели сквозь пальцы, если деньги, полученные от заклада сертификатов, нужны были Каупервуду для его биржевых махинаций.
This was actually illegal; but neither Cowperwood nor Stener saw it in that light or cared.	Конечно, это противоречило закону, но ни Каупервуд, ни Стинер не считались, вернее, не хотели считаться с законом.
The trouble with this particular transaction was the note that he had received from Stener ordering him to stop both buying and selling, which put his relations with the city treasury on a very formal basis.	Затруднение в данный момент заключалось в том, что Каупервуд получил от Стинера приказ воздержаться как от покупки, так и от продажи сертификатов; этот приказ ставил его в строго официальные отношения с городским казначейством.
He had bought these certificates before receiving this note, but had not deposited them.	Правда, последняя покупка была совершена до получения письма, но Каупервуд не сдал сертификатов в фонд.
He was going now to collect his check; but perhaps the old, easy system of balancing matters at the end of the month might not be said to obtain any longer.	Сейчас ему нужно было раздобыть чек на израсходованную им сумму; но ведь не исключено, что старая и удобная система сведения баланса к концу месяца уже отменена.
Stires might ask him to present a voucher of deposit.	Стайерс может потребовать у него расписку банка о сдаче сертификатов.
If so, he could not now get this check for sixty thousand dollars, for he did not have the certificates to deposit.	Тогда ему не видать, как своих ушей, этого чека на шестьдесят тысяч долларов, ибо на руках у него нет бумаг, и, следовательно, депонировать их невозможно.
If not, he might get the money; but, also, it might constitute the basis of some subsequent legal action.	Если же Стайерс ничего не потребует, то Каупервуд получит необходимый чек, но впоследствии такая махинация может послужить основанием для судебного преследования.
If he did not eventually deposit the certificates before failure, some charge such as that of larceny might be brought against him.	Если он до банкротства не сдаст сертификатов, ему потом могут предъявить обвинение в мошенничестве.
Still, he said to himself, he might not really fail even yet.	Однако, говорил себе Каупервуд, ведь может случиться, что он и не обанкротится.
If any of his banking associates should, for any reason, modify their decision in regard to calling his loans, he would not.	Если хоть несколько банков, с которыми он ведет дела, по той или иной причине изменят свою позицию и перестанут требовать от него погашения задолженности, он спасен.
Would Stener make a row about this if he so secured this check?	Интересно, поднимет ли Стинер шум, если он все-таки получит необходимый ему чек?
Would the city officials pay any attention to him if he did?	И как отнесутся к этому заправилы города?
Could you get any district attorney to take cognizance of such a transaction, if Stener did complain?	Сыщется ли прокурор, который даст ход этому делу, если Стинер вчинит иск?

No, not in all likelihood; and, anyhow, nothing would come of it.	Нет, едва ли; и вообще тут бояться нечего.
No jury would punish him in the face of the understanding existing between him and Stener as agent or broker and principal.	Любой суд примет во внимание соглашение, существовавшее между ним и Стинером, между маклером и клиентом.
And, once he had the money, it was a hundred to one Stener would think no more about it.	И вообще, когда деньги окажутся у него в руках, сто шансов против одного, что Стинер и не вспомнит о них.
It would go in among the various unsatisfied liabilities, and nothing more would be thought about it.	Эта сумма будет причислена к другим непогашенным обязательствам - и дело с концом.
Like lightning the entire situation hashed through his mind.	Все эти соображения с быстротой молнии промелькнули в мозгу Каупервуда.
He would risk it.	Надо рискнуть.
He stopped before the chief clerk's desk.	Он подошел к столу секретаря.
"Albert," he said, in a low voice, "I bought sixty thousand dollars' worth of city loan for the sinking-fund this morning.	- Послушайте, Альберт, - негромко произнес он, -я утром приобрел для амортизационного фонда на шестьдесят тысяч долларов сертификатов городского займа.
Will you give my boy a check for it in the morning, or, better yet, will you give it to me now?	Завтра я пришлю к вам за чеком, а не то лучше выпишите-ка мне его сейчас.
I got your note about no more purchases.	Ваше уведомление о приостановке операций я получил.
I'm going back to the office.	Сейчас я еду к себе в контору.
You can just credit the sinking-fund with eight hundred certificates at from seventy-five to eighty.	Вы можете попросту занести в амортизационный фонд восемьсот облигаций из расчета семьдесят пять - восемьдесят долларов за штуку.
I'll send you the itemized list later."	Подробную опись я вам пришлю позднее.
"Certainly, Mr. Cowperwood, certainly," replied Albert, with alacrity.	- Прошу вас, мистер Каупервуд! - с готовностью согласился Альберт.
"Stocks are getting an awful knock, aren't they?	- Акции, я слышал, чертовски летят вниз?
I hope you're not very much troubled by it?"	Надеюсь, вас эта паника не коснулась?
"Not very, Albert," replied Cowperwood, smiling, the while the chief clerk was making out his check.	- Только отчасти, Альберт, - с улыбкой отвечал Каупервуд, между тем как Стайерс уже выписывал чек.
He was wondering if by any chance Stener would appear and attempt to interfere with this. It was a legal transaction.	А что, если по нелепой случайности сейчас выйдет из кабинета Стинер и не допустит выдачи чека, хотя это и законная операция?
He had a right to the check provided he deposited the certificates, as was his custom, with the trustee of the fund.	Он, Каупервуд, имеет право на этот чек - конечно, при условии, что, как полагается, депонирует облигации у хранителя амортизационного фонда.
He waited tensely while Albert wrote, and finally, with the check actually in his hand, breathed a sigh of relief.	Каупервуд с волнением ждал, пока Альберт заполнит бланк, и только когда чек уже был у него в руках, вздохнул с облегчением.

Here, at least, was sixty thousand dollars, and to-night's work would enable him to cash the seventy-five thousand that had been promised him.	Шестьдесят тысяч долларов у него есть, а вечером он постарается реализовать обещанные ему семьдесят пять тысяч.
To-morrow, once more he must see Leigh, Kitchen, Jay Cooke & Co., Edward Clark & Co.-all the long list of people to whom he owed loans and find out what could be done.	Завтра надо будет снова повидаться с Китченом, Уолтером Ли, представителями "Джей Кук и К°", "Кларк и К°" - со всеми лицами и представителями фирм, которым он должен деньги (их набрался целый длинный список), - и узнать, как обстоит дело.
If he could only get time!	Только бы выиграть время!
If he could get just a week!	Только бы добиться отсрочки хоть на одну неделю!
Chapter XXIX	29
But time was not a thing to be had in this emergency.	Но ни о какой отсрочке в такой напряженный момент не могло быть и речи.
With the seventy-five thousand dollars his friends had extended to him, and sixty thousand dollars secured from Stires, Cowperwood met the Girard call and placed the balance, thirty-five thousand dollars, in a private safe in his own home.	Семьдесят пять тысяч долларов, взятых взаймы у друзей, и шестьдесят тысяч, добытых у Стайерса, пошли на погашение задолженности Джирардскому национальному банку; остаток -тридцать пять тысяч - Каупервуд положил в сейф у себя дома.
He then made a final appeal to the bankers and financiers, but they refused to help him.	Затем он в последний раз обратился к банковским и финансовым деятелям с просьбой о помощи и получил отказ.
He did not, however, commiserate himself in this hour.	Но даже в этот тяжелый для него час Каупервуд не проявил ни малейших признаков слабости.
He looked out of his office window into the little court, and sighed.	Он только поглядел из окна своего кабинета на маленький дворик и вздохнул.
What more could he do?	Что еще мог он предпринять?
He sent a note to his father, asking him to call for lunch.	Он отправил отцу записку, прося его прийти к завтраку.
He sent a note to his lawyer, Harper Steger, a man of his own age whom he liked very much, and asked him to call also.	Вторую такую же записку послал юрисконсульту Харперу Стеджеру, своему сверстнику, которого он очень любил.
He evolved in his own mind various plans of delay, addresses to creditors and the like, but alas! he was going to fail.	Ум Каупервуда лихорадочно разрабатывал все новые и новые планы получения отсрочки -Обращения к кредиторам и тому подобное, - но, увы, его банкротство было неизбежно.
And the worst of it was that this matter of the city treasurer's loans was bound to become a public, and more than a public, a political, scandal.	Хуже всего, что тогда откроются его махинации с городским казначейством и выйдет не только общественный, но и политический скандал.
And the charge of conniving, if not illegally, at least morally, at the misuse of the city's money was the one thing that would hurt him most.	Самая большая из всех опасностей, грозящих ему, - это обвинение в соучастии, если не юридическом, то моральном, при расхищении городских средств.
How industriously his rivals would advertise this fact!	Его соперники немало поусердствуют, чтобы раздуть дело!

He might get on his feet again if he failed; but it would be uphill work.	Конечно, он и после банкротства сумеет постепенно встать на ноги, но это будет очень нелегко!
And his father!	А отец!..
His father would be pulled down with him.	Его тоже не пощадят.
It was probable that he would be forced out of the presidency of his bank.	Возможно, он будет вынужден уйти с поста директора банка.
With these thoughts Cowperwood sat there waiting. As he did so Aileen Butler was announced by his office-boy, and at the same time Albert Stires.	Вот какие мысли одолевали Каупервуда, когда в его кабинет вошел конторский рассыльный и доложил об Эйлин Батлер и Альберте Стайерсе, приехавшем почти одновременно с нею.
"Show in Miss Butler," he said, getting up.	- Проси мисс Батлер, - сказал Каупервуд, вставая.
"Tell Mr. Stires to wait."	- Мистеру Стайерсу предложи подождать.
Aileen came briskly, vigorously in, her beautiful body clothed as decoratively as ever.	Эйлин вошла быстрыми, решительными шагами.
The street suit that she wore was of a light golden-brown broadcloth, faceted with small, dark-red buttons.	Эффектный золотисто-коричневый костюм с темно-красными пуговками подчеркивал красоту ее фигуры.
Her head was decorated with a brownish-red shake of a type she had learned was becoming to her, brimless and with a trailing plume, and her throat was graced by a three-strand necklace of gold beads.	На голову она сегодня надела маленькую коричневую шляпку с длинным пером, которая, по ее убеждению, очень шла к ней; шею охватывала тройная нитка золотых бус.
Her hands were smoothly gloved as usual, and her little feet daintily shod.	Руки ее, как обычно, были затянуты в перчатки, маленькие ноги обуты в изящные башмачки.
There was a look of girlish distress in her eyes, which, however, she was trying hard to conceal.	Выражение глаз у нее было какое-то ребячески-печальное, что она, впрочем, всячески старалась скрыть.
"Honey," she exclaimed, on seeing him, her arms extended-"what is the trouble?	- Любимый мой! - воскликнула она, протягивая руки к Фрэнку. - Что случилось?
I wanted so much to ask you the other night.	Мне так хотелось вчера вечером обо всем расспросить тебя!
You're not going to fail, are you?	Неужели правда, что тебе грозит банкротство?
I heard father and Owen talking about you last night."	Отец и Оуэн говорили об этом вчера.
"What did they say?" he inquired, putting his arm around her and looking quietly into her nervous eyes.	- Что именно они говорили? - спросил Каупервуд, обнимая ее и спокойно вглядываясь в ее тревожные глаза.
"Oh, you know, I think papa is very angry with you.	- Ах, ты знаешь, папа очень зол на тебя!
He suspects.	Он подозревает нас.
Some one sent him an anonymous letter.	Кто-то написал ему анонимное письмо.
He tried to get it out of me last night, but he didn't succeed.	Вчера он подверг меня форменному допросу, но из этого ничего не вышло.
I denied everything.	Я все отрицала.

I was in here twice this morning to see you, but you were out.	Я уже два раза приходила сюда сегодня утром, но тебя не было.
I was so afraid that he might see you first, and that you might say something."	Я гак боялась, что отец увидит тебя раньше и ты проговоришься.
"Me, Aileen?"	- Я, Эйлин?
"Well, no, not exactly.	- Нет, конечно, нет!
I didn't think that.	Я этого не думала.
I don't know what I thought.	Впрочем, я и сама не знаю, что я думала.
Oh, honey, I've been so worried.	Мой милый, я в такой тревоге!
You know, I didn't sleep at all.	Я всю ночь не спала.
I thought I was stronger than that; but I was so worried about you.	Я считала себя более сильной, но в душе так беспокоилась за тебя!
You know, he put me in a strong light by his desk, where he could see my face, and then he showed me the letter.	Знаешь, что он сделал: посадил меня в кресло возле своего стола, прямо напротив окошка, чтобы лучше видеть мое лицо, и показал мне это письмо.
I was so astonished for a moment I hardly know what I said or how I looked."	В первую минуту я опешила и теперь даже не знаю, что и как отвечала ему.
"What did you say?"	- Что же ты все-таки сказала?
"Why, I said:	- Кажется, я сказала:
' What a shame!	"Какое бесстыдство!
It isn't so!'	Это ложь!"
But I didn't say it right away.	Но сказала не сразу.
My heart was going like a trip-hammer.	Сердце у меня стучало, как кузнечный молот.
I'm afraid he must have been able to tell something from my face.	Боюсь, что он все понял по моему лицу.
I could hardly get my breath."	У меня даже дыхание перехватило.
"He's a shrewd man, your father," he commented.	- Твой отец умный человек, - заметил Каупервуд.
"He knows something about life.	- Он знает жизнь.
Now you see how difficult these situations are.	Теперь ты видишь, в каком мы трудном положении.
It's a blessing he decided to show you the letter instead of watching the house.	Еще слава богу, что он показал тебе письмо, а не вздумал следить за домом.
I suppose he felt too bad to do that.	На это ему, верно, было слишком тяжело решиться.
He can't prove anything now.	А теперь он ничего не может доказать.
But he knows. You can't deceive him."	Но он все знает, его не обманешь!
"How do you know he knows?"	- Почему ты думаешь, что он знает?
"I saw him yesterday."	- Я вчера виделся с ним.

"Did he talk to you about it?"	- Он что-нибудь говорил тебе?
"No; I saw his face. He simply looked at me."	- Нет. Но я видел его лицо: с меня было достаточно того, как он смотрел на меня.
"Honey!	- Милый мой!
I'm so sorry for him!"	Мне ведь очень жаль и отца!
"I know you are.	- Разумеется.
So am I.	Мне тоже.
But it can't be helped now.	Впрочем, теперь уже поздно.
We should have thought of that in the first place."	Об этом надо было думать раньше.
"But I love you so.	- Но я тебя так люблю!
Oh, honey, he will never forgive me.	Ох, дорогой мой, он мне этого никогда не простит!
He loves me so.	Он меня обожает.
He mustn't know.	Он не должен знать!
I won't admit anything.	Я ни в чем не признаюсь!
But, oh, dear!"	Но... О боже, боже!
She put her hands tightly together on his bosom, and he looked consolingly into her eyes.	Она прижала руки к груди, а Каупервуд смотрел ей в глаза, стараясь ее успокоить.
Her eyelids, were trembling, and her lips.	Веки Эйлин дрожали, губы подергивались.
She was sorry for her father, herself, Cowperwood.	Ей было больно за отца, за себя, за Фрэнка.
Through her he could sense the force of Butler's parental affection; the volume and danger of his rage.	Глядя на нее, Каупервуд представлял себе всю силу родительской любви Батлера, а также всю силу и опасность гнева старого подрядчика.
There were so many, many things as he saw it now converging to make a dramatic denouement.	Сколько же разных обстоятельств тут переплеталось и как трагически могло все это кончиться!
"Never mind," he replied; "it can't be helped now.	- Полно, полно! - сказал он. - Теперь уж делу не поможешь.
Where is my strong, determined Aileen?	Где же моя сильная, смелая Эйлин?
I thought you were going to be so brave?	Я считал тебя мужественной.
Aren't you going to be?	Неужели я ошибся?
I need to have you that way now."	А сейчас мне так нужно, чтобы ты была храброй.
"Do you?"	- Правда?
"Yes."	- Еще бы!
"Are you in trouble?"	- У тебя большие неприятности?
"I think I am going to fail, dear."	- Меня, по-видимому, ожидает банкротство, дорогая.
"Oh, no!"	- Не может быть!

"Yes, honey.	- Да, девочка!
I'm at the end of my rope.	Я загнан в тупик.
I don't see any way out just at present.	И пока не вижу выхода.
I've sent for my father and my lawyer.	Я жду сейчас отца и Стеджера, моего юриста.
You mustn't stay here, sweet.	Тебе нельзя здесь оставаться, моя прелесть.
Your father may come in here at any time.	Твой отец тоже может в любую минуту зайти сюда.
We must meet somewhere-to-morrow, say-to-morrow afternoon.	Мы должны где-нибудь встретиться завтра, скажем, во второй половине дня.
You remember Indian Rock, out on the Wissahickon?"	Ты знаешь Индейскую скалу на берегу Уиссахикона?
"Yes."	- Знаю.
"Could you be there at four?"	- Можешь быть там завтра в четыре?
"Yes."	- Могу.
"Look out for who's following.	- Смотри только, не следят ли за тобой.
If I'm not there by four-thirty, don't wait.	Если я не приду до половины пятого, не жди меня.
You know why. It will be because I think some one is watching.	Это будет значить, что я подозреваю слежку.
There won't be, though, if we work it right.	Впрочем, бояться нечего, надо только соблюдать осторожность.
And now you must run, sweet.	А теперь иди, моя родная!
We can't use Nine-thirty-one any more.	В доме 931 нам уже нельзя бывать.
I'll have to rent another place somewhere else."	Придется подыскать что-нибудь другое.
"Oh, honey, I'm so sorry."	- Ах, родной мой, как все это ужасно!
"Aren't you going to be strong and brave?	- Ничего, Эйлин, я знаю, что ты возьмешь себя в руки и будешь храброй девочкой.
You see, I need you to be."	Ты сама видишь, как это важно для меня!
He was almost, for the first time, a little sad in his mood.	Каупервуд впервые выглядел при ней удрученным.
"Yes, dear, yes," she declared, slipping her arms under his and pulling him tight.	- Хорошо, дорогой, хорошо! - отвечала Эйлин, обнимая его и притягивая к себе.
"Oh, yes! You can depend on me.	- Да, да, ты можешь на меня положиться!
Oh, Frank, I love you so!	О, Фрэнк, как я тебя люблю!
I'm so sorry.	Я просто убита горем!
Oh, I do hope you don't fail!	Но, может быть, ты еще избегнешь банкротства?
But it doesn't make any difference, dear, between you and me, whatever happens, does it?	Впрочем, что нам до этого, родной мой, ведь все равно ничто не изменится, правда?
We will love each other just the same.	Разве мы будем меньше любить друг друга?

I'll do anything for you, honey!	Я на все готова для тебя, дорогой!
I'll do anything you say.	И во всем буду тебя слушаться.
You can trust me.	Верь мне!
They sha'n't know anything from me."	От меня никто ничего не узнает.
She looked at his still, pale face, and a sudden strong determination to fight for him welled up in her heart.	Она всматривалась в его суровое, бледное лицо, и готовность бороться за любимого человека постепенно нарастала в ней.
Her love was unjust, illegal, outlawed; but it was love, just the same, and had much of the fiery daring of the outcast from justice.	Ее любовь была греховной, беззаконной, безнравственной, но это была любовь, а любви, отверженной законом, присуща пламенная отвага.
"I love you! I love you!	- Я люблю тебя!
I love you, Frank!" she declared.	Люблю, Фрэнк, очень люблю! - прошептала она.
He unloosed her hands.	Он высвободился из ее объятий.
"Run, sweet.	- Иди, моя радость!
To-morrow at four.	Помни - завтра в четыре.
Don't fail.	Я жду тебя.
And don't talk.	И главное - молчи.
And don't admit anything, whatever you do."	Никому ни в чем не сознавайся.
"I won't."	- Будь спокоен!
"And don't worry about me.	- И не тревожься обо мне.
I'll be all right."	Все как-нибудь образуется.
He barely had time to straighten his tie, to assume a nonchalant attitude by the window, when in hurried Stener's chief clerk-pale, disturbed, obviously out of key with himself.	Он едва успел поправить галстук и в непринужденной позе усесться у окна, как в кабинет ворвался управляющий канцелярией Стинера - бледный, расстроенный, очевидно вне себя от волнения.
"Mr. Cowperwood! You know that check I gave you last night?	- Мистер Каупервуд, помните тот чек, который я вчера вечером выписал вам?..
Mr. Stener says it's illegal, that I shouldn't have given it to you, that he will hold me responsible.	Так вот, мистер Стинер говорит, что это незаконно, что я не должен был этого делать, и грозит всю ответственность возложить на меня.
He says I can be arrested for compounding a felony, and that he will discharge me and have me sent to prison if I don't get it back.	Он говорит, что меня могут арестовать за соучастие в преступлении, что он меня уволит, если я не верну чека, и немедленно отправит в тюрьму.
Oh, Mr. Cowperwood, I am only a young man!	Мистер Каупервуд, ведь я еще совсем молод.
I'm just really starting out in life.	Я только что начал жизнь.
I've got my wife and little boy to look after.	У меня на руках жена и маленький сын.
You won't let him do that to me?	Неужели вы допустите, чтобы он так расправился со мной?
You'll give me that check back, won't you?	Ведь вы отдадите мне этот чек! Правда?

I can't go back to the office without it.	Без него я не могу возвратиться в казначейство.
He says you're going to fail, and that you knew it, and that you haven't any right to it."	Он уверяет, что вас ждет банкротство, что вы это знали и потому не имели права брать у меня чек.
Cowperwood looked at him curiously.	Каупервуд с любопытством глядел на него.
He was surprised at the variety and character of these emissaries of disaster.	Его поражало, до чего разнолики были все эти вестники бедствия.
Surely, when troubles chose to multiply they had great skill in presenting themselves in rapid order.	Да, если уж начинают сыпаться несчастья, то они сыплются со всех сторон.
Stener had no right to make any such statement.	Стинер не вправе возводить на своего подчиненного такое обвинение.
The transaction was not illegal.	Операция с чеком не была противозаконной.
The man had gone wild.	Видно, казначей от страха совсем спятил.
True, he, Cowperwood, had received an order after these securities were bought not to buy or sell any more city loan, but that did not invalidate previous purchases.	Правда, он, Каупервуд, получил распоряжение больше не покупать и не продавать облигаций городского займа, но оно пришло уже после покупки этой партии и обратной силы не имеет.
Stener was browbeating and frightening his poor underling, a better man than himself, in order to get back this sixty-thousand-dollar check.	Стинер стращал и запугивал своего несчастного секретаря, человека, значительно более достойного, чем он сам, лишь бы получить обратно этот чек на шестьдесят тысяч долларов.
What a petty creature he was!	Жалкий трус!
How true it was, as somebody had remarked, that you could not possibly measure the petty meannesses to which a fool could stoop!	Правильно сказал кто-то, что неизмеримы глубины низости, до которых может пасть глупец!
"You go back to Mr. Stener, Albert, and tell him that it can't be done.	- Подите к Стинеру, Альберт, и скажите ему, что это невозможно.
The certificates of loan were purchased before his order arrived, and the records of the exchange will prove it.	Облигации городского займа были приобретены до того, как пришло его распоряжение, это легко проверить по протоколам фондовой биржи.
There is no illegality here.	Здесь нет ничего противозаконного.
I am entitled to that check and could have collected it in any qualified court of law.	Я имею право на этот чек, и любой суд, если я пожелаю к нему обратиться, решит дело в мою пользу.
The man has gone out of his head.	Ваш Стинер совсем потерял голову.
I haven't failed yet.	Я еще не банкрот.
You are not in any danger of any legal proceedings; and if you are, I'll help defend you.	Вам не грозит никакое судебное преследование, а если что-нибудь подобное и случится, то я найду способ защитить вас.
I can't give you the check back because I haven't it to give; and if I had, I wouldn't.	Я не могу вернуть вам чек, потому что у меня его нет, но даже если бы он и был, я не стал бы его возвращать.
That would be allowing a fool to make a fool of me.	Ибо это значило бы, что я позволил дураку одурачить меня.

I'm sorry, very, but I can't do anything for you."	Очень сожалею, но ничем не могу вам помочь.
"Oh, Mr. Cowperwood!"	- О мистер Каупервуд!
Tears were in Stires's eyes.	- В глазах Стайерса блеснули слезы.
"He'll discharge me!	- Стинер меня уволит!
He'll forfeit my sureties.	Он конфискует мой залог!
I'll be turned out into the street.	Меня выгонят на улицу!
I have only a little property of my own-outside of my salary!"	Кроме жалованья, у меня почти ничего нет!
He wrung his hands, and Cowperwood shook his head sadly.	Он стал ломать руки, но Каупервуд только скорбно покачал головой.
"This isn't as bad as you think, Albert.	- Не так все это страшно, как вам представляется, Альберт.
He won't do what he says.	Стинер только угрожает.
He can't.	Он ничего вам не может сделать.
It's unfair and illegal.	Это было бы несправедливо и незаконно.
You can bring suit and recover your salary.	Вы можете подать на него в суд и получить то, что вам причитается.
I'll help you in that as much as I'm able.	Я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам.
But I can't give you back this sixty-thousand-dollar check, because I haven't it to give.	Но этот чек на шестьдесят тысяч долларов я вернуть не могу, потому что у меня его нет, понимаете?
I couldn't if I wanted to.	Здесь я бессилен.
It isn't here any more.	Повторяю: его у меня нет.
I've paid for the securities I bought with it.	Он пошел в уплату за облигации.
The securities are not here.	Этих облигаций у меня тоже нет.
They're in the sinking-fund, or will be."	Они в амортизационном фонде или будут там в ближайшее время.
He paused, wishing he had not mentioned that fact.	Каупервуд оборвал свою речь, пожалев, что упомянул об этом.
It was a slip of the tongue, one of the few he ever made, due to the peculiar pressure of the situation.	Последние слова нечаянно сорвались у него с языка; это случалось с ним чрезвычайно редко и сейчас объяснялось лишь исключительной трудностью положения.
Stires pleaded longer. It was no use, Cowperwood told him.	Стайерс продолжал умолять, но Каупервуд заявил ему, что это бесполезно.
Finally he went away, crestfallen, fearsome, broken.	Наконец молодой человек ушел, испуганный, разбитый, надломленный.
There were tears of suffering in his eyes.	В глазах у него стояли слезы.
Cowperwood was very sorry.	Каупервуд от души его жалел.

And then his father was announced.	Едва дверь успела закрыться за Стайерсом, как Каупервуду доложили о приходе отца.
The elder Cowperwood brought a haggard face.	Старик выглядел вконец измученным.
He and Frank had had a long conversation the evening before, lasting until early morning, but it had not been productive of much save uncertainty.	Накануне они беседовали с Фрэнком почти до рассвета, но плодом этой беседы явилось только чувство полной неуверенности в будущем.
"Hello, father!" exclaimed Cowperwood, cheerfully, noting his father's gloom.	- Добрый день, отец! - бодро приветствовал его Фрэнк, заметив подавленное состояние старика.
He was satisfied that there was scarcely a coal of hope to be raked out of these ashes of despair, but there was no use admitting it.	Он и сам теперь понимал, что надежды на спасение уже не осталось, но что пользы было в этом сознаваться?
"Well?" said his father, lifting his sad eyes in a peculiar way.	- Ну, как дела? - спросил Генри Каупервуд, с усилием поднимая глаза на сына.
"Well, it looks like stormy weather, doesn't it?	- Да как тебе сказать, тучи нависли грозовые.
I've decided to call a meeting of my creditors, father, and ask for time.	Я решил, отец, созвать своих кредиторов и просить об отсрочке.
There isn't anything else to do.	Ничего другого мне не остается.
I can't realize enough on anything to make it worth while talking about.	Я лишен возможности реализовать сколько-нибудь значительную сумму.
I thought Stener might change his mind, but he's worse rather than better.	Я надеялся, что Стинер передумает, но об этом не может быть и речи.
His head bookkeeper just went out of here."	Его секретарь только что вышел отсюда.
"What did he want?" asked Henry Cowperwood.	- Зачем он приходил? - осведомился Каупервуд-старший.
"He wanted me to give him back a check for sixty thousand that he paid me for some city loan I bought yesterday morning."	- Хотел, чтобы я вернул ему чек на шестьдесят тысяч, выданный мне в уплату за облигации городского займа, которые я купил вчера.
Frank did not explain to his father, however, that he had hypothecated the certificates this check had paid for, and used the check itself to raise money enough to pay the Girard National Bank and to give himself thirty-five thousand in cash besides.	Фрэнк, однако, умолчал как о том, что он заложил эти облигации, так и о том, что чек он употребил на погашение задолженности Джирардскому национальному банку и сверх того еще оставил себе тридцать пять тысяч наличными.
"Well, I declare!" replied the old man.	- Ну, это уж из рук вон, - возмутился старый Каупервуд.
"You'd think he'd have better sense than that.	- Я полагал, что у него больше здравого смысла.
That's a perfectly legitimate transaction.	Ведь это совершенно законная сделка.
When did you say he notified you not to buy city loan?"	Когда, ты говоришь, он уведомил тебя о необходимости прекратить покупку облигаций?
"Yesterday noon."	- Вчера около двенадцати.
"He's out of his mind," Cowperwood, Sr., commented, laconically.	- Он рехнулся! - лаконически заметил старик.
"It's Mollenhauer and Simpson and Butler, I know.	- Это все дело рук Молленхауэра, Симпсона и Батлера - я знаю.

They want my street-railway lines.	Они подбираются к моим акциям конных железных дорог.
Well, they won't get them.	Но у них ничего не выйдет!
They'll get them through a receivership, and after the panic's all over.	Разве только после учреждения опеки по моим делам и после того, как уляжется паника.
Our creditors will have first chance at these.	Преимущественное право приобретения этих бумаг будет предоставлено моим кредиторам.
If they buy, they'll buy from them.	Пусть покупают у них, если хотят!
If it weren't for that five-hundred-thousand-dollar loan I wouldn't think a thing of this.	Не будь этой истории со ссудой в пятьсот тысяч, я бы и не беспокоился.
My creditors would sustain me nicely.	Мои кредиторы поддержали бы меня.
But the moment that gets noised around!...	Но как только это получит огласку!..
And this election!	А тут еще выборы на носу!
I hypothecated those city loan certificates because I didn't want to get on the wrong side of Davison.	Надо тебе сказать, что я не желал портить отношения с Дэвисоном и заложил эти облигации.
I expected to take in enough by now to take them up.	Я рассчитывал собрать достаточно денег и выкупить их.
They ought to be in the sinking-fund, really."	Ведь им, собственно говоря, следовало бы находиться в амортизационном фонде.
The old gentleman saw the point at once, and winced.	Старый джентльмен сразу понял, в чем дело, и нахмурился.
"They might cause you trouble, there, Frank."	- Ты можешь нажить себе таким образом большие неприятности, Фрэнк!
"It's a technical question," replied his son.	- Это вопрос чисто формальный, - отвечал сын.
"I might have been intending to take them up.	- Кто знает, быть может, я намеревался выкупить их.
As a matter of fact, I will if I can before three.	Да я и постараюсь это сделать сегодня до трех часов, если успею.
I've been taking eight and ten days to deposit them in the past.	В моей практике случалось, что проходило и восемь и десять дней, прежде чем я сдавал сертификаты в амортизационный фонд.
In a storm like this I'm entitled to move my pawns as best I can."	В такую бурю, как сейчас, я имею право изворачиваться по собственному усмотрению.
Cowperwood, the father, put his hand over his mouth again.	Каупервуд-старший потер подбородок.
He felt very disturbed about this. He saw no way out, however.	То, что он услышал, до крайности встревожило его, но выхода из создавшегося положения он не видел.
He was at the end of his own resources.	Его личные ресурсы были исчерпаны.
He felt the side-whiskers on his left cheek. He looked out of the window into the little green court.	Он потеребил бакенбарды и уставился в окно на зеленый дворик.

Possibly it was a technical question, who should say.	Возможно, что это и вправду вопрос чисто формальный, - кто знает?
The financial relations of the city treasury with other brokers before Frank had been very lax.	Финансовые отношения городского казначея с другими маклерами и до Фрэнка не были как следует упорядочены.
Every banker knew that.	Это известно каждому банковскому деятелю.
Perhaps precedent would or should govern in this case.	Может быть, и в данном случае этот обычай примут во внимание?
He could not say.	Трудно сказать!
Still, it was dangerous-not straight.	Но как бы там ни было, дело это рискованное и не совсем чистое.
If Frank could get them out and deposit them it would be so much better.	Хорошо, если бы Фрэнк успел изъять облигации и депонировал их как положено.
"I'd take them up if I were you and I could," he added.	- На твоем месте я постарался бы выкупить их, -посоветовал старый Каупервуд.
"I will if I can."	- Я так и сделаю, если смогу.
"How much money have you?"	- Сколько у тебя денег?
"Oh, twenty thousand, all told.	- В общей сложности тысяч двадцать.
If I suspend, though, I'll have to have a little ready cash."	Нужно же мне иметь немного наличности на случай прекращения платежей.
"I have eight or ten thousand, or will have by night, I hope."	- У меня к вечеру наберется тысяч восемь - десять.
He was thinking of some one who would give him a second mortgage on his house.	Старик рассчитывал получить эту сумму, перезаложив дом.
Cowperwood looked quietly at him.	Каупервуд спокойно посмотрел на него.
There was nothing more to be said to his father.	Он все сказал отцу, больше ему говорить было нечего.
"I'm going to make one more appeal to Stener after you leave here," he said.	- После твоего ухода я в последний раз попробую уломать Стинера, - сказал он.
"I'm going over there with Harper Steger when he comes.	- Мы пойдем к нему вместе с Харпером Стеджером, которого я жду с минуты на минуту.
If he won't change I'll send out notice to my creditors, and notify the secretary of the exchange.	Если Стинер будет стоять на своем, я разошлю извещения всем кредиторам, а также уведомлю секретаря биржи.
I want you to keep a stiff upper lip, whatever happens.	Что бы ни случилось, отец, прошу тебя, не унывай!
I know you will, though.	Впрочем, ты умеешь держать себя в руках.
I'm going into the thing head down. If Stener had any sense-" He paused.	Я лечу в пропасть, а между тем, будь у Стинера капля ума... - Фрэнк помолчал.
"But what's the use talking about a damn fool?"	- Но что пользы говорить об этом идиоте!

He turned to the window, thinking of how easy it would have been, if Aileen and he had not been exposed by this anonymous note, to have arranged all with Butler.	Он стал смотреть в окно, думая о том, как легко могло бы все уладиться с помощью Батлера, не будь этого злополучного анонимного письма.
Rather than injure the party, Butler, in extremis, would have assisted him.	Вместо того чтобы вредить своей же партии, Батлер в такой крайности, несомненно, выручил бы его.
Now...!	Но теперь...
His father got up to go.	Отец встал, собираясь уходить.
He was as stiff with despair as though he were suffering from cold.	Отчаяние, как лихорадочный озноб, насквозь пронизывало его.
"Well," he said, wearily.	- Так, так, - устало пробормотал он.
Cowperwood suffered intensely for him.	Каупервуду было мучительно больно за старика.
What a shame!	Какой позор!
His father!	Его отец!..
He felt a great surge of sorrow sweep over him but a moment later mastered it, and settled to his quick, defiant thinking.	Он чувствовал, как из глубины его души поднимается волна глубокой печали, но минуту спустя уже овладел собой и стал думать о делах, соображая по обыкновению быстро и четко.
As the old man went out, Harper Steger was brought in.	Как только старик вышел, Каупервуд велел просить Харпера Стеджера.
They shook hands, and at once started for Stener's office.	Они обменялись рукопожатием и тотчас же отправились к Стинеру.
But Stener had sunk in on himself like an empty gas-bag, and no efforts were sufficient to inflate him.	Но тот обмяк, словно порожний воздушный шар, и накачать его было уже невозможно.
They went out, finally, defeated.	Каупервуд и Стеджер ушли ни с чем.
"I tell you, Frank," said Steger, "I wouldn't worry.	- По-моему, вам еще рано горевать, Фрэнк, -заметил Стеджер.
We can tie this thing up legally until election and after, and that will give all this row a chance to die down.	- Мы на самых законных основаниях оттянем это дело до выборов и даже дольше, а тем временем вся шумиха уляжется.
Then you can get your people together and talk sense to them.	Тогда вы созовете кредиторов и попытаетесь образумить их.
They're not going to give up good properties like this, even if Stener does go to jail."	Они не захотят поступиться своими ценностями, даже если Стинер угодит в тюрьму.
Steger did not know of the sixty thousand dollars' worth of hypothecated securities as yet.	Стеджер еще не знал об облигациях на шестьдесят тысяч долларов, заложенных Каупервудом.
Neither did he know of Aileen Butler and her father's boundless rage.	Так же как не знал об Эйлин Батлер и безудержной ярости ее отца.
Chapter XXX	30
There was one development in connection with all of this of which Cowperwood was as yet unaware.	За это время произошло еще одно событие, о котором не догадывался Каупервуд.

The same day that brought Edward Butler the anonymous communication in regard to his daughter, brought almost a duplicate of it to Mrs. Frank Algernon Cowperwood, only in this case the name of Aileen Butler had curiously been omitted.	В тот самый день, когда почта доставила Батлеру анонимное письмо, касающееся его дочери, миссис Фрэнк Алджернон Каупервуд получила почти точную копию этого письма, но почему-то без упоминания имени Эйлин.
Perhaps you don't know that your husband is running with another woman.	"Вам, вероятно, неизвестно, что ваш муж путается с другой женщиной.
If you don't believe it, watch the house at 931 North Tenth Street.	Ежели не верите, понаблюдайте за домом номер 931 по Десятой улице."
Mrs. Cowperwood was in the conservatory watering some plants when this letter was brought by her maid Monday morning.	В понедельник утром, когда миссис Каупервуд поливала цветы в оранжерее, горничная подала ей это письмо.
She was most placid in her thoughts, for she did not know what all the conferring of the night before meant.	Настроение у Лилиан в то утро было самое безмятежное, ибо она пребывала в полном неведении относительно долгого совещания минувшей ночью.
Frank was occasionally troubled by financial storms, but they did not see to harm him.	Случалось, что Фрэнк и раньше бывал озабочен финансовыми бурями, но они обычно проносились мимо, не причиняя ему вреда.
"Lay it on the table in the library, Annie.	- Положите письмо на стол в библиотеке, Энни.
I'll get it."	Я потом прочту.
She thought it was some social note.	Она полагала, что это какое-нибудь светское приглашение.
In a little while (such was her deliberate way), she put down her sprinkling-pot and went into the library.	Через несколько минут Лилиан неторопливо - она не умела торопиться - поставила лейку и направилась в библиотеку.
There it was lying on the green leather sheepskin which constituted a part of the ornamentation of the large library table.	Письмо лежало на зеленом кожаном бюваре, составлявшем одно из украшений огромного стола.
She picked it up, glanced at it curiously because it was on cheap paper, and then opened it.	Она взяла в руки конверт, не без любопытства посмотрела на него - бумага была дешевенькая - и распечатала.
Her face paled slightly as she read it; and then her hand trembled-not much.	Прочитав письмо, она слегка побледнела, и рука у нее задрожала, но лишь чуть-чуть.
Hers was not a soul that ever loved passionately, hence she could not suffer passionately.	Не умея страстно любить, она, следовательно, не умела и сильно страдать.
She was hurt, disgusted, enraged for the moment, and frightened; but she was not broken in spirit entirely.	Она была оскорблена, возмущена, в первую минуту даже взбешена, а главное - испугана, но не потеряла присутствия духа.
Thirteen years of life with Frank Cowperwood had taught her a number of things.	Тринадцать лет жизни с Каупервудом многому научили ее.
He was selfish, she knew now, self-centered, and not as much charmed by her as he had been.	Она знала, что он эгоистичен, занят только собой и далеко не так увлечен ею, как раньше.
The fear she had originally felt as to the effect of her preponderance of years had been to some extent justified by the lapse of time.	Ее былые опасения насчет разницы в их возрасте постепенно оправдались.

Frank did not love her as he had-he had not for some time; she had felt it.	С некоторых пор Фрэнк уже не так любил ее, и она это чувствовала.
What was it?-she had asked herself at times-almost, who was it?	Что тому причиной? - спрашивала она себя, и этот вопрос порой подразумевал: кто тому причиной?
Business was engrossing him so. Finance was his master.	Может быть, дела так поглощали ее мужа и он целиком ушел в свои финансы?
Did this mean the end of her regime, she queried.	А теперь означает ли это письмо, что наступил конец ее владычеству?
Would he cast her off?	Может ли быть, что Фрэнк собирается ее бросить?
Where would she go?	Куда же она денется?
What would she do?	Что будет делать?
She was not helpless, of course, for she had money of her own which he was manipulating for her.	Беспомощной она, конечно, не была, так как у ней имелся свой капитал, который она доверила Фрэнку.
Who was this other woman?	Но кто эта другая женщина?
Was she young, beautiful, of any social position?	Молода ли она, хороша ли собой, каково ее положение в обществе?
Was it-? Suddenly she stopped. Was it? Could it be, by any chance-her mouth opened-Aileen Butler?	Неужели это... У миссис Каупервуд перехватило дыхание: неужели... она невольно раскрыла рот... это Эйлин Батлер?
She stood still, staring at this letter, for she could scarcely countenance her own thought.	Лилиан стояла неподвижно, уставившись на письмо, отгоняя от себя эту мысль.
She had observed often, in spite of all their caution, how friendly Aileen had been to him and he to her.	Несмотря на всю осторожность Эйлин и Каупервуда, она не раз замечала, что их тянет друг к другу.
He liked her; he never lost a chance to defend her.	Каупервуд был расположен к Эйлин и вечно за нее заступался.
Lillian had thought of them at times as being curiously suited to each other temperamentally.	Лилиан и сама не раз Думала, что у них удивительно схожие характеры.
He liked young people.	Фрэнк любил молодежь.
But, of course, he was married, and Aileen was infinitely beneath him socially, and he had two children and herself. And his social and financial position was so fixed and stable that he did not dare trifle with it.	Но ведь Эйлин стоит несравненно ниже его на общественной лестнице, вдобавок он женат и у него двое детей... Его положение в обществе и в финансовом мире прочно и солидно, а этим не шутят.
Still she paused; for forty years and two children, and some slight wrinkles, and the suspicion that we may be no longer loved as we once were, is apt to make any woman pause, even in the face of the most significant financial position.	Тем не менее миссис Каупервуд задумалась: сорок лет, двое детей, морщинки под глазами и сознание, что ты уже не так любима, как некогда, способны заставить задуматься любую женщину, даже богатую и независимую.
Where would she go if she left him?	Она может уйти от него, но куда?
What would people think?	Что скажут люди?
What about the children?	Как быть с детьми?

Could she prove this liaison?	Удастся ли ей изобличить его в незаконной связи?
Could she entrap him in a compromising situation?	Захватить с поличным?
Did she want to?	Да и хочет ли она этого?
She saw now that she did not love him as some women love their husbands.	Сейчас она поняла, что никогда не любила Фрэнка так, как некоторые жены любят своих мужей.
She was not wild about him.	Ее чувство не было обожанием.
In a way she had been taking him for granted all these years, had thought that he loved her enough not to be unfaithful to her; at least fancied that he was so engrossed with the more serious things of life that no petty liaison such as this letter indicated would trouble him or interrupt his great career.	Все эти годы она считала его неотъемлемой принадлежностью своей жизни и надеялась, что он, в свою очередь, достаточно привязан к ней, чтобы сохранять верность, или по крайней мере настолько увлечен своими делами, что никакая пошлая связь вроде той, о которой говорилось в этом письме, не выведет его из душевного равновесия, не станет помехой в его блестящей карьере.
Apparently this was not true.	Очевидно, она ошиблась.
What should she do?	Что же ей теперь делать?
What say?	Что говорить?
How act?	Как действовать?
Her none too brilliant mind was not of much service in this crisis.	Ее отнюдь не блестящий ум отказывался помочь ей в эту критическую минуту.
She did not know very well how either to plan or to fight.	Она не умела ни думать о будущем, ни бороться.
The conventional mind is at best a petty piece of machinery.	Заурядный ум в лучшем случае напоминает собой простейший механизм.
It is oyster-like in its functioning, or, perhaps better, clam-like.	Его функции подобны органическим функциям устрицы, вернее, даже моллюска.
It has its little siphon of thought-processes forced up or down into the mighty ocean of fact and circumstance; but it uses so little, pumps so faintly, that the immediate contiguity of the vast mass is not disturbed.	Через свой сифонный мыслительный аппаратик он соприкасается с могучим океаном фактов и обстоятельств. Но этот аппаратик поглощает так мало воды, так слабо гонит ее, что его работа не отражается на беспредельном водном пространстве, каким является жизнь.
Nothing of the subtlety of life is perceived.	Противоречивости бытия такой ум не замечает.
No least inkling of its storms or terrors is ever discovered except through accident.	Ни малейший отзвук житейских бурь и бедствий не доходит до него, разве только случайно.
When some crude, suggestive fact, such as this letter proved to be, suddenly manifests itself in the placid flow of events, there is great agony or disturbance and clogging of the so-called normal processes.	Когда грубый и наводящий на размышление факт - каким в данном случае оказалось письмо - вдруг заявляет о себе среди мерного хода событий, в таком уме происходит мучительное смятение, вся, так сказать, нормальная работа его расстраивается.
The siphon does not work right.	Сифонный аппарат перестает действовать надлежащим образом.

It sucks in fear and distress.	Он всасывает страх и страдание.
There is great grinding of maladjusted parts-not unlike sand in a machine-and life, as is so often the case, ceases or goes lamely ever after.	Плохо прилаженные части скрипят, как засоренная машина, и жизнь либо угасает, либо едва теплится.
Mrs. Cowperwood was possessed of a conventional mind.	Миссис Каупервуд обладала заурядным умом.
She really knew nothing about life. And life could not teach her.	В сущности, она совсем не знала жизни, и жизнь ничему не могла научить ее.
Reaction in her from salty thought-processes was not possible.	Ее мозг почти не воспринимал то, что происходит вокруг.
She was not alive in the sense that Aileen Butler was, and yet she thought that she was very much alive.	Она была начисто лишена живости, которой отличалась Эйлин Батлер, хотя и воображала себя очень живой.
All illusion. She wasn't.	Увы, это было заблуждение!
She was charming if you loved placidity.	Лилиан была прелестна в глазах тех, кто ценит безмятежность.
If you did not, she was not.	Для людей иного склада она была лишена всякой прелести.
She was not engaging, brilliant, or forceful.	В ней не было ни обаяния, ни блеска, ни силы.
Frank Cowperwood might well have asked himself in the beginning why he married her.	Фрэнк Каупервуд недаром почти с первых дней спрашивал себя, зачем он, собственно, женился на ней.
He did not do so now because he did not believe it was wise to question the past as to one's failures and errors.	Теперь он уже не задавался такими вопросами, ибо считал неразумным копаться в ошибках и неудачах прошлого.
It was, according to him, most unwise to regret.	Сожалеть о чем-то, по его мнению, было нелепостью.
He kept his face and thoughts to the future.	Он смотрел только вперед и думал только о будущем.
But Mrs. Cowperwood was truly distressed in her way, and she went about the house thinking, feeling wretchedly.	И все же по-своему миссис Каупервуд была глубоко потрясена; она бесцельно бродила по дому во власти своих горьких дум.
She decided, since the letter asked her to see for herself, to wait.	В письме ей советовали собственными глазами убедиться в измене Каупервуда, но она решила повременить с этим.
She must think how she would watch this house, if at all.	Надо еще придумать, как установить слежку за домом 931, если уж решаться на такое дело.
Frank must not know.	Фрэнк ни о чем не должен догадываться.
If it were Aileen Butler by any chance-but surely not-she thought she would expose her to her parents.	Если окажется, что это Эйлин Батлер, хотя скорей всего это не она, надо будет известить ее родителей.
Still, that meant exposing herself.	Но, с другой стороны, это значило бы выставить себя на посмешище.

She determined to conceal her mood as best she could at dinner-time-but Cowperwood was not able to be there.	Лилиан решила по мере сил не обнаруживать своих чувств за обедом, но Каупервуд к обеду не пришел.
He was so rushed, so closeted with individuals, so closely in conference with his father and others, that she scarcely saw him this Monday night, nor the next day, nor for many days.	Он был так занят, столько времени проводил в частных беседах с разными лицами, в совещаниях с отцом и другими дельцами, что Лилиан почти не видела его ни в этот понедельник, ни в последующие дни.
For on Tuesday afternoon at two-thirty he issued a call for a meeting of his creditors, and at five-thirty he decided to go into the hands of a receiver.	Во вторник в половине третьего Каупервуд созвал своих кредиторов, а в половине шестого уже было решено, что он сдает дела под опеку.
And yet, as he stood before his principal creditors-a group of thirty men-in his office, he did not feel that his life was ruined.	Но даже в эти часы, лицом к лицу с главными кредиторами - их было человек тридцать, - ему не казалось, что произошла катастрофа.
He was temporarily embarrassed.	Все это только временные затруднения.
Certainly things looked very black.	Конечно, сейчас картина складывалась мрачная.
The city-treasurership deal would make a great fuss.	История с его долгом городскому казначейству наделает много шума.
Those hypothecated city loan certificates, to the extent of sixty thousand, would make another, if Stener chose.	Не меньший шум поднимется из-за заложенных им облигаций городского займа, если Стинер не предпочтет смолчать об этом.
Still, he did not feel that he was utterly destroyed.	Но как бы там ни было, а Каупервуд не считал себя обреченным человеком.
"Gentlemen," he said, in closing his address of explanation at the meeting, quite as erect, secure, defiant, convincing as he had ever been, "you see how things are.	- Джентльмены, - сказал он, заканчивая свою речь, не менее четкую, самоуверенную, независимую и убедительную, чем всегда, - вы видите теперь, как обстоит дело.
These securities are worth just as much as they ever were. There is nothing the matter with the properties behind them.	Эти бумаги стоят сейчас не меньше, чем когда-либо, так как с материальными ценностями, которые они олицетворяют, ровно ничего не случилось.
If you will give me fifteen days or twenty, I am satisfied that I can straighten the whole matter out.	Если вы предоставите мне отсрочку на пятнадцать или, скажем, на двадцать дней, я, несомненно, приведу свои дела в полный порядок.
I am almost the only one who can, for I know all about it.	И я, пожалуй, единственный, кто в состоянии это сделать, ибо мне досконально известно положение на бирже.
The market is bound to recover.	Биржа скоро придет в нормальное состояние.
Business is going to be better than ever.	Более того, в делах наступит небывалый подъем.
It's time I want.	Мне нужно только время.
Time is the only significant factor in this situation.	При данной конъюнктуре время - это все.
I want to know if you won't give me fifteen or twenty days-a month, if you can.	Я прошу вас сказать, могу ли я рассчитывать на пятнадцать или двадцать дней отсрочки, или, если вы сочтете это возможным, на месяц.
That is all I want."	Вот все, что мне требуется.

He stepped aside and out of the general room, where the blinds were drawn, into his private office, in order to give his creditors an opportunity to confer privately in regard to his situation.	Он вышел из приемной, где предусмотрительно были опущены все шторы, и заперся в своем кабинете, чтобы предоставить кредиторам возможность свободно обмениваться мнениями.
He had friends in the meeting who were for him.	Среди них были и друзья, стоявшие за него.
He waited one, two, nearly three hours while they talked.	Он ждал час, другой, третий, а они все совещались.
Finally Walter Leigh, Judge Kitchen, Avery Stone, of Jay Cooke & Co., and several others came in.	Наконец к нему вошли Уолтер Ли, судья Китчен, Эвери Стоун - представитель "Джей Кук и К°" - и еще несколько человек.
They were a committee appointed to gather further information.	Это был комитет, выбранный для подробного выяснения того, как обстоят его дела.
"Nothing more can be done to-day, Frank," Walter Leigh informed him, quietly.	- Сегодня уже ничего сделать не удастся, Фрэнк, -спокойным тоном сообщил Уолтер Ли.
"The majority want the privilege of examining the books.	- Большинство настаивает на ревизии отчетности.
There is some uncertainty about this entanglement with the city treasurer which you say exists.	В этих запутанных сделках с городским казначеем, о которых вы говорили, кое-что остается неясным.
They feel that you'd better announce a temporary suspension, anyhow; and if they want to let you resume later they can do so."	По всей видимости, вам так или иначе следует временно объявить себя неплатежеспособным; не исключено, что впоследствии вам будет дана возможность возобновить свое дело.
"I'm sorry for that, gentlemen," replied Cowperwood, the least bit depressed.	- Очень жаль, джентльмены, - сдержанно отвечал Каупервуд.
"I would rather do anything than suspend for one hour, if I could help it, for I know just what it means.	- Будь моя воля, я предпочел бы что угодно, только не прекращать платежей даже на час, ибо мне известно, что это значит.
You will find assets here far exceeding the liabilities if you will take the stocks at their normal market value; but that won't help any if I close my doors. The public won't believe in me.	Если вы будете рассматривать принадлежащие мне ценные бумаги с учетом их настоящей рыночной стоимости, то убедитесь, что мой актив значительно превосходит пассив, но какой от этого прок? Если двери моей конторы будут закрыты, мне перестанут доверять.
I ought to keep open."	Мне следовало бы продолжать дело.
"Sorry, Frank, old boy," observed Leigh, pressing his hand affectionately. "If it were left to me personally, you could have all the time you want.	- Мне крайне неприятно, Фрэнк, дружище, -сказал Ли, сердечно пожимая ему руку, - я лично предоставил бы вам любую отсрочку.
There's a crowd of old fogies out there that won't listen to reason.	Но эти старые дураки не желают прислушаться к голосу благоразумия.
They're panic-struck.	Они до смерти напуганы паникой.
I guess they're pretty hard hit themselves. You can scarcely blame them.	Видимо, им самим приходится туго, так что их особенно и винить нельзя.
You'll come out all right, though I wish you didn't have to shut up shop.	Я не сомневаюсь, что вы снова встанете на ноги, хотя, конечно, лучше было бы не закрывать лавочку.

We can't do anything with them, however.	Но с этими господами ничего не поделаешь.
Why, damn it, man, I don't see how you can fail, really.	Черт возьми, о банкротстве тут не может быть и речи.
In ten days these stocks will be all right."	Дней через десять ваши бумаги снова поднимутся до полной стоимости.
Judge Kitchen commiserated with him also; but what good did that do?	Судья Китчен тоже выразил Каупервуду сочувствие. Но от этого было не легче.
He was being compelled to suspend.	Его принуждали закрыть дело.
An expert accountant would have to come in and go over his books.	Решено было пригласить эксперта-бухгалтера для проверки конторских книг.
Butler might spread the news of this city-treasury connection. Stener might complain of this last city-loan transaction.	Но ведь Батлер тем временем может предать огласке историю с городским казначейством, а Стинер заявить в суд о его последней операции с покупкой облигаций городского займа.
A half-dozen of his helpful friends stayed with him until four o'clock in the morning; but he had to suspend just the same.	Человек шесть друзей, желавших быть ему полезными, оставались с ним до четырех часов утра, но ему все-таки пришлось закрыть контору.
And when he did that, he knew he was seriously crippled if not ultimately defeated in his race for wealth and fame.	Сделав это, Каупервуд понял, что его мечтаниям о богатстве и славе нанесен сокрушительный удар, а может быть, и окончательное поражение.
When he was really and finally quite alone in his private bedroom he stared at himself in the mirror.	Оставшись, наконец, совсем один в своей спальне, он поглядел на себя в зеркало.
His face was pale and tired, he thought, but strong and effective.	Лицо у него было бледное и усталое, но по-прежнему мужественное и энергичное.
"Pshaw!" he said to himself,	"К черту! - мысленно произнес он.
"I'm not whipped.	- Им меня не осилить!
I'm still young.	Я еще молод!
I'll get out of this in some way yet.	И я выкручусь из этой передряги.
Certainly I will.	Непременно выкручусь.
I'll find some way out."	Я найду выход!"
And so, cogitating heavily, wearily, he began to undress.	Погруженный в тяжелое раздумье, он начал медленно, словно бы нехотя, раздеваться.
Finally he sank upon his bed, and in a little while, strange as it may seem, with all the tangle of trouble around him, slept.	Потом вытянулся на кровати и несколько мгновений спустя - как это ни странно при обстоятельствах столь сложных и запутанных -уже спал.
He could do that-sleep and gurgle most peacefully, the while his father paced the floor in his room, refusing to be comforted.	Такова была его натура - он мог спать, безмятежно посапывая, тогда как его отец бродил взад и вперед по комнате, не находя себе покоя.
All was dark before the older man-the future hopeless.	Старому джентльмену все рисовалось в самых мрачных красках, будущее было исполнено безнадежности.
Before the younger man was still hope.	А перед его сыном все-таки брезжила надежда.

And in her room Lillian Cowperwood turned and tossed in the face of this new calamity.	В это же время Лилиан Каупервуд у себя в спальне ворочалась и металась на постели, потрясенная свалившимся на нее новым бедствием.
For it had suddenly appeared from news from her father and Frank and Anna and her mother-in-law that Frank was about to fail, or would, or had-it was almost impossible to say just how it was.	Из отрывочных разговоров с отцом, мужем, Анной и свекровью она поняла, что Фрэнк накануне банкротства или уже обанкротился -точно еще никто ничего не знал.
Frank was too busy to explain.	Фрэнк был слишком занят, чтобы вдаваться в объяснения.
The Chicago fire was to blame.	Всему виною был пожар в Чикаго.
There was no mention as yet of the city treasurership.	Об истории с городским казначейством пока еще не упоминалось.
Frank was caught in a trap, and was fighting for his life.	Фрэнк попал в западню и теперь отчаянно боролся за свое спасение.
In this crisis, for the moment, she forgot about the note as to his infidelity, or rather ignored it.	В эти тяжкие минуты миссис Каупервуд на время забыла о письме, в котором говорилось об измене мужа, вернее, не думала о нем.
She was astonished, frightened, dumbfounded, confused.	Она была поражена, испугана, ошеломлена.
Her little, placid, beautiful world was going around in a dizzy ring.	Ее маленький прелестный мирок вдруг бешено завертелся перед глазами.
The charming, ornate ship of their fortune was being blown most ruthlessly here and there.	Нарядный корабль их благосостояния стало немилосердно кидать из стороны в сторону.
She felt it a sort of duty to stay in bed and try to sleep; but her eyes were quite wide, and her brain hurt her.	Ей казалось, что она обязана лежать в постели и стараться уснуть, но глаза ее были широко раскрыты и голова болела от дум.
Hours before Frank had insisted that she should not bother about him, that she could do nothing; and she had left him, wondering more than ever what and where was the line of her duty.	Несколько часов назад Фрэнк настойчиво убеждал ее не беспокоиться за него, говоря, что она все равно ничем ему помочь не может; и Лилиан ушла от него в мучительном недоумении: в чем же заключается ее долг, какую линию поведения ей избрать?
To stick by her husband, convention told her; and so she decided.	Кодекс условных приличий повелевал ей оставаться при муже. Так она и решила сделать.
Yes, religion dictated that, also custom.	То же самое подсказывала ей религия, а также привычка.
There were the children.	Надо подумать о детях.
They must not be injured.	Они ни в чем не виноваты.
Frank must be reclaimed, if possible.	Надо отвоевать Фрэнка, если еще возможно.
He would get over this.	Это пройдет.
But what a blow!	Но все же какой тяжелый удар!
Chapter XXXI	31

The suspension of the banking house of Frank A. Cowperwood & Co. created a great stir on 'change and in Philadelphia generally.	Весть о неплатежеспособности банкирской конторы "Фрэнк Каупервуд и К°" вызвала сильное возбуждение на фондовой бирже и вообще в Филадельфии.
It was so unexpected, and the amount involved was comparatively so large.	Очень уж это было неожиданно, и очень уж о большой сумме шла речь.
Actually he failed for one million two hundred and fifty thousand dollars; and his assets, under the depressed condition of stock values, barely totaled seven hundred and fifty thousand dollars.	Фактически Каупервуд обанкротился на миллион двести пятьдесят тысяч долларов, а его актив при сильно снизившемся курсе ценных бумаг едва достигал семисот пятидесяти тысяч.
There had been considerable work done on the matter of his balance-sheet before it was finally given to the public; but when it was, stocks dropped an additional three points generally, and the papers the next day devoted notable headlines to it.	Немало труда было потрачено на составление баланса Каупервуда; когда же этот баланс был официально опубликован, курс акций упал еще на три пункта, и на другой день газеты посвятили этому событию множество статей под жирными заголовками.
Cowperwood had no idea of failing permanently; he merely wished to suspend temporarily, and later, if possible, to persuade his creditors to allow him to resume.	Каупервуд не намеревался объявлять себя полным банкротом. Он думал лишь временно приостановить платежи, с тем чтобы спустя некоторое время договориться с кредиторами и вновь открыть дело.
There were only two things which stood in the way of this: the matter of the five hundred thousand dollars borrowed from the city treasury at a ridiculously low rate of interest, which showed plainer than words what had been going on, and the other, the matter of the sixty-thousand-dollar check.	Только два препятствия стояли на пути к этому; во-первых, история с пятьюстами тысячами долларов, взятыми из городских средств под смехотворно низкие проценты, что ясно показывало, как велись дела в казначействе; во-вторых, чек на шестьдесят тысяч долларов.
His financial wit had told him there were ways to assign his holdings in favor of his largest creditors, which would tend to help him later to resume; and he had been swift to act.	Финансовая сметка Каупервуда натолкнула его на мысль расписать имевшиеся у него акции на имя наиболее крупных кредиторов, что впоследствии должно было помочь ему возобновить дело.
Indeed, Harper Steger had drawn up documents which named Jay Cooke & Co., Edward Clark & Co., Drexel & Co., and others as preferred.	Все тот же Харпер Стеджер заготовил документы, по которым "Джей Кук и К°", "Эдвард Кларк и К°", "Дрексель и К°" и некоторые другие банкирские дома получили преимущественные права.
He knew that even though dissatisfied holders of smaller shares in his company brought suit and compelled readjustment or bankruptcy later, the intention shown to prefer some of his most influential aids was important.	Каупервуд прекрасно понимал, что если даже мелкие кредиторы возмутятся и подадут на него в суд, добиваясь пересмотра этого решения или даже объявления его банкротом, то это большой роли не сыграет, - гораздо важнее, что он проявил намерение в первую очередь удовлетворить претензии наиболее влиятельных кредиторов.
They would like it, and might help him later when all this was over.	Это придется им по душе, и впоследствии, когда все уляжется, не исключено, что они пожелают помочь ему.

Besides, suits in plenty are an excellent way of tiding over a crisis of this kind until stocks and common sense are restored, and he was for many suits.	Кроме того, множество исков в такую критическую минуту - прекраснейшее средство для оттяжки времени, покуда биржа и настроение умов не придут в норму, и Каупервуд даже хотел, чтобы исков было побольше.
Harper Steger smiled once rather grimly, even in the whirl of the financial chaos where smiles were few, as they were figuring it out.	Харпер Стеджер хмуро улыбнулся - хотя в разгар этого финансового урагана улыбки были редкостью, - когда они вдвоем подсчитали количество исков.
"Frank," he said, "you're a wonder.	- Право же, вы молодец, Фрэнк! - воскликнул он.
You'll have a network of suits spread here shortly, which no one can break through.	- Вы скоро будете окружены такой сетью исков, что никто через нее не пробьется.
They'll all be suing each other."	Все ваши кредиторы будут вести непрерывные тяжбы друг с другом.
Cowperwood smiled.	Каупервуд усмехнулся.
"I only want a little time, that's all," he replied.	- Я хочу только выиграть время, ничего больше, -отозвался он.
Nevertheless, for the first time in his life he was a little depressed; for now this business, to which he had devoted years of active work and thought, was ended.	И все же впервые в жизни он чувствовал себя несколько подавленным, ибо дела, в течение стольких лет поглощавшего всю его энергию и умственные силы, более не существовало.
The thing that was troubling him most in all of this was not the five hundred thousand dollars which was owing the city treasury, and which he knew would stir political and social life to the center once it was generally known-that was a legal or semi-legal transaction, at least-but rather the matter of the sixty thousand dollars' worth of unrestored city loan certificates which he had not been able to replace in the sinking-fund and could not now even though the necessary money should fall from heaven.	Главной причиной его беспокойства были не пятьсот тысяч долларов, которые он взял из городского казначейства, хотя он знал, что весть об этом займе до крайности взбудоражит общественное мнение и финансовый мир, - но в конце концов это была законная или по крайней мере полузаконная операция, - а шестьдесят тысяч долларов в сертификатах городского займа, которые он своевременно не сдал в амортизационный фонд и теперь не мог бы сдать, даже если бы нужная для их выкупа сумма свалилась на него с неба.
The fact of their absence was a matter of source.	Сертификаты от него ускользнули, и это было неоспоримым фактом.
He pondered over the situation a good deal.	Каупервуд день и ночь думал, как выйти из положения.
The thing to do, he thought, if he went to Mollenhauer or Simpson, or both (he had never met either of them, but in view of Butler's desertion they were his only recourse), was to say that, although he could not at present return the five hundred thousand dollars, if no action were taken against him now, which would prevent his resuming his business on a normal scale a little later, he would pledge his word that every dollar of the involved five hundred thousand dollars would eventually be returned to the treasury.	Единственное, что можно теперь сделать, решил он наконец, это пойти к Молленхауэру или Симпсону - он лично не знал ни того, ни другого, но после разрыва с Батлером ему больше не к кому было обратиться - и сказать им: правда, в настоящее время я не в состоянии вернуть пятьсот тысяч долларов, но если против меня не возбудят преследования, которое лишит меня возможности позднее возобновить свое дело, то я даю слово вернуть все эти деньги до последнего цента.

If they refused, and injury was done him, he proposed to let them wait until he was "good and ready," which in all probability would be never.	Если они на это не пойдут и его делу будет нанесен непоправимый ущерб, тогда пусть дожидаются, пока он соблаговолит возместить эти деньги, чего, по всей вероятности, никогда не будет!
But, really, it was not quite clear how action against him was to be prevented-even by them.	Но, по совести говоря, он и сам толком не знал, как даже они, при всем их могуществе, могли бы приостановить судебное преследование.
The money was down on his books as owing the city treasury, and it was down on the city treasury's books as owing from him.	В его бухгалтерских книгах значилось, что он должен эту сумму городскому казначейству, а в книгах городского казначейства значилось, что пятьсот тысяч долларов числятся за ним.
Besides, there was a local organization known as the Citizens' Municipal Reform Association which occasionally conducted investigations in connection with public affairs.	Кроме того, существовала местная организация, именовавшая себя "Гражданской ассоциацией помощи городскому самоуправлению", которая время от времени ревизовала общественные фонды.
His defalcation would be sure to come to the ears of this body and a public investigation might well follow.	Присвоение Каупервудом городских средств не укроется от нее, и тогда может быть назначено общественное расследование.
Various private individuals knew of it already. His creditors, for instance, who were now examining his books.	Об этом деле уже знали многие частные лица, к примеру, кредиторы, проверявшие сейчас его отчетность.
This matter of seeing Mollenhauer or Simpson, or both, was important, anyhow, he thought; but before doing so he decided to talk it all over with Harper Steger.	Так или иначе, но Каупервуд считал необходимым встретиться с Молленхауэром или Симпсоном. Предварительно он решил переговорить с Харпером Стеджером.
So several days after he had closed his doors, he sent for Steger and told him all about the transaction, except that he did not make it clear that he had not intended to put the certificates in the sinking-fund unless he survived quite comfortably.	Итак, спустя несколько дней после закрытия конторы он вызвал его и рассказал ему об этой операции, умолчав, впрочем, о том, что он вовсе не собирается сдавать облигации в амортизационный фонд, прежде чем его дела не придут в порядок.
Harper Steger was a tall, thin, graceful, rather elegant man, of gentle voice and perfect manners, who walked always as though he were a cat, and a dog were prowling somewhere in the offing.	Харпер Стеджер, высокий, худощавый, элегантный, обладал приятным голосом и прекрасными манерами, хотя поступь его странным образом напоминала поступь кота, почуявшего близость собаки.
He had a longish, thin face of a type that is rather attractive to women. His eyes were blue, his hair brown, with a suggestion of sandy red in it.	Его удлиненное, тонкое лицо принадлежало к тому типу, который очень нравится женщинам; глаза у него были голубые, а волосы каштановые, с рыжеватым отливом.
He had a steady, inscrutable gaze which sometimes came to you over a thin, delicate hand, which he laid meditatively over his mouth.	Его пристальный, загадочный взгляд, устремленный поверх тонкой руки, - он имел обыкновение в задумчивости прикрывать ею рот и подбородок, - производил сильное впечатление на собеседника.

He was cruel to the limit of the word, not aggressively but indifferently; for he had no faith in anything.	Это был в полном смысле слова жестокий человек, но жестокость его сказывалась не в действиях, а в полном равнодушии ко всему на свете; ничего святого для него не существовало.
He was not poor. He had not even been born poor.	Он не был беден, не был и рожден в бедности.
He was just innately subtle, with the rather constructive thought, which was about the only thing that compelled him to work, that he ought to be richer than he was-more conspicuous.	Природа наделила его острым умом, направленным главным образом на то, что было движущим стимулом в его работе, - на достижение еще большего богатства и известности.
Cowperwood was an excellent avenue toward legal prosperity.	Сотрудничество с Каупервудом открывало широкий путь к обогащению.
Besides, he was a fascinating customer.	Кроме того, Каупервуд очень интересовал его.
Of all his clients, Steger admired Cowperwood most.	Никем другим из своей клиентуры Стеджер так не восхищался.
"Let them proceed against you," he said on this occasion, his brilliant legal mind taking in all the phases of the situation at once.	- Пусть возбуждают судебное преследование, -сказал он, мгновенно вникнув, как опытный юрист, во все детали положения.
"I don't see that there is anything more here than a technical charge.	- Обвинение будет чисто формальным.
If it ever came to anything like that, which I don't think it will, the charge would be embezzlement or perhaps larceny as bailee.	Если даже дело дойдет до суда, что я считаю маловероятным, то обвинение сведется к растрате или присвоению сумм доверенным лицом.
In this instance, you were the bailee.	В данном случае доверенным лицом были вы.
And the only way out of that would be to swear that you had received the check with Stener's knowledge and consent.	И единственный выход из положения для вас -показать под присягой, что вы получили чек с ведома и согласия Стинера.
Then it would only be a technical charge of irresponsibility on your part, as I see it, and I don't believe any jury would convict you on the evidence of how this relationship was conducted.	Тогда, думается мне, вам будет предъявлено чисто формальное обвинение в превышении прав, и вряд ли найдется состав присяжных, который решится вынести обвинительный приговор только на том основании, что между вами и городским казначеем существовал не вполне официальный сговор.
Still, it might; you never can tell what a jury is going to do.	И все-таки я ни за что не ручаюсь, - никогда не знаешь заранее, что скажут присяжные.
All this would have to come out at a trial, however.	Это выяснится лишь в процессе разбирательства.
The whole thing, it seems to me, would depend on which of you two-yourself or Stener-the jury would be inclined to believe, and on how anxious this city crowd is to find a scapegoat for Stener.	Все будет зависеть от того, к кому суд отнесется с большим доверием - к вам или к Стинеру, и еще от того, насколько желательно будет заправилам города найти козла отпущения и выгородить Стинера.
This coming election is the rub.	Тут все дело в предстоящих выборах.
If this panic had come at any other time-"	Если бы эта паника приключилась в другое время...
Cowperwood waved for silence.	Каупервуд движением руки остановил Стеджера.

He knew all about that.	Это он знал и сам.
"It all depends on what the politicians decide to do.	- Все зависит от того, как сочтут нужным действовать наши политики.
I'm doubtful.	А в них я не слишком уверен.
The situation is too complicated.	Очень сложное создалось положение.
It can't be hushed up."	Сейчас это дело уже не замолчишь.
They were in his private office at his house.	- Разговор происходил в доме Каупервуда, в его рабочем кабинете.
"What will be will be," he added.	- Будь что будет, - добавил он.
"What would that mean, Harper, legally, if I were tried on a charge of larceny as bailee, as you put it, and convicted?	- А скажите, Харпер, что мне грозит, если меня обвинят в присвоении собственности доверителя и суд признает меня виновным?
How many years in the penitentiary at the outside?"	Сколько лет тюремного заключения это сулит в худшем случае?
Steger thought a minute, rubbing his chin with his hand.	Стеджер в задумчивости потер подбородок.
"Let me see," he said, "that is a serious question, isn't it?	- Как вам сказать, - произнес он наконец, - вопрос вы мне задали серьезный.
The law says one to five years at the outside; but the sentences usually average from one to three years in embezzlement cases.	Закон гласит: от одного до пяти лет. Но обычно по таким делам приговор не превышает трех лет.
Of course, in this case-"	Конечно, в вашем случае...
"I know all about that," interrupted Cowperwood, irritably.	- Ах, оставьте, - не без досады прервал его Каупервуд.
"My case isn't any different from the others, and you know it.	- Мое дело нисколько не отличается от других таких же, и вы прекрасно это знаете.
Embezzlement is embezzlement if the politicians want to have it so."	Если господа политики пожелают назвать это растратой, так это и будет называться.
He fell to thinking, and Steger got up and strolled about leisurely.	Он задумался, а Стеджер встал и неторопливо прошелся по комнате.
He was thinking also.	Он тоже думал.
"And would I have to go to jail at any time during the proceedings-before a final adjustment of the case by the higher courts?" Cowperwood added, directly, grimly, after a time.	- А скажите, посадят меня в тюрьму до полного окончания дела, то есть пока оно не пройдет все инстанции, или нет? - с суровой прямотой спросил Каупервуд.
"Yes, there is one point in all legal procedure of the kind," replied Steger, cautiously, now rubbing his ear and trying to put the matter as delicately as possible. "You can avoid jail sentences all through the earlier parts of a case like this; but if you are once tried and convicted it's pretty hard to do anything-as a matter of fact, it becomes absolutely necessary then to go to jail for a few days, five or so, pending the motion for a new trial and the obtaining of a certificate of reasonable doubt. It usually takes that long."	- Видите ли, во всех судебных процессах такого рода, - теребя себя за ухо и стараясь выражаться как можно мягче, отвечал Стеджер, - на первых стадиях разбирательства еще можно избежать заключения, но после того, как суд вынесет обвинительный приговор, это уже трудно, даже невозможно. По закону только в тюрьме можно дожидаться разрешения на пересмотр дела и подтверждения обоснованности кассационной жалобы, а на это требуется обычно дней пять.

The young banker sat there staring out of the window, and Steger observed,	Молодой делец пристально смотрел в окно, и Стеджер добавил:
"It is a bit complicated, isn't it?"	- Сложная получается история.
"Well, I should say so," returned Frank, and he added to himself:	- Еще бы не сложная! - отозвался Каупервуд и про себя добавил:
"Jail!	"Тюрьма!
Five days in prison!"	Пять дней в тюрьме!.."
That would be a terrific slap, all things considered.	Принимая во внимание все прочие обстоятельства, это было для него страшным ударом.
Five days in jail pending the obtaining of a certificate of reasonable doubt, if one could be obtained!	Пять дней в тюрьме, пока не будет подтверждена обоснованность кассационной жалобы, - если такое подтверждение вообще последует.
He must avoid this!	Нет, этого надо избежать во что бы то ни стало.
Jail!	Тюрьма!
The penitentiary!	Исправительная тюрьма!
His commercial reputation would never survive that.	Его репутации финансиста будет нанесен сокрушительный Удар.
Chapter XXXII	32
The necessity of a final conference between Butler, Mollenhauer, and Simpson was speedily reached, for this situation was hourly growing more serious.	Необходимость собраться вместе и окончательно разрешить наболевший вопрос стала ясна всем трем финансистам - Батлеру, Молленхауэру и Симпсону, ибо положение час от часу становилось все более угрожающим.
Rumors were floating about in Third Street that in addition to having failed for so large an amount as to have further unsettled the already panicky financial situation induced by the Chicago fire, Cowperwood and Stener, or Stener working with Cowperwood, or the other way round, had involved the city treasury to the extent of five hundred thousand dollars.	На Третьей улице носились слухи, что, помимо крупного банкротства, самым неблагоприятным образом отозвавшегося на финансовой конъюнктуре, и без того катастрофической после чикагского пожара, Каупервуд с помощью Стинера - или Стинер с помощью Каупервуда -ограбили городское казначейство на пятьсот тысяч долларов.
And the question was how was the matter to be kept quiet until after election, which was still three weeks away.	Теперь вставал вопрос, как замолчать это дело до окончания выборов, которые должны были состояться только через три недели.
Bankers and brokers were communicating odd rumors to each other about a check that had been taken from the city treasury after Cowperwood knew he was to fail, and without Stener's consent.	Банкиры и маклеры перешептывались о том, что Каупервуд, уже зная о предстоящем ему банкротстве, взял из городского казначейства какой-то чек, да еще без ведома Стинера.

Also that there was danger that it would come to the ears of that very uncomfortable political organization known as the Citizens' Municipal Reform Association, of which a well-known iron-manufacturer of great probity and moral rectitude, one Skelton C. Wheat, was president.	Кроме того, возникла опасность, что дело дойдет до сведения некоей достаточно беспокойной организации, известной под названием "Гражданская ассоциация помощи городскому самоуправлению", председателем которой был весьма популярный в Филадельфии владелец железоделательного завода Скелтон Уит, человек исключительной честности и высокой нравственности.
Wheat had for years been following on the trail of the dominant Republican administration in a vain attempt to bring it to a sense of some of its political iniquities.	Уит уже много лет вел наблюдение за ставленниками находившейся у власти республиканской партии в тщетной надежде пробудить в них политическую совесть.
He was a serious and austere man--one of those solemn, self-righteous souls who see life through a peculiar veil of duty, and who, undisturbed by notable animal passions of any kind, go their way of upholding the theory of the Ten Commandments over the order of things as they are.	Это был человек серьезный и суровый, одна из тех непреклонных и справедливых натур, которые смотрят на жизнь сквозь призму долга и, не смущаемые никакими низменными страстями, идут своим путем, стремясь доказать, что десять заповедей стоят превыше порядков, заведенных людьми.
The committee in question had originally been organized to protest against some abuses in the tax department; but since then, from election to election, it had been drifting from one subject to another, finding an occasional evidence of its worthwhileness in some newspaper comment and the frightened reformation of some minor political official who ended, usually, by taking refuge behind the skirts of some higher political power-in the last reaches, Messrs. Butler, Mollenhauer, and Simpson.	Первоначально эта ассоциация была создана с целью искоренить злоупотребления в налоговом аппарате. Но затем в промежутках между выборами она начала неустанно расширять круг своей деятельности: полезность ее временами подтверждалась то случайной газетной заметкой, то спешным покаянием какого-нибудь второстепенного городского деятеля, который после этого обычно прятался за спину могущественных политических заправил, вроде Батлера, Молленхауэра и Симпсона, и тогда уже чувствовал себя в полной безопасности.
Just now it was without important fuel or ammunition; and this assignment of Cowperwood, with its attendant crime, so far as the city treasury was concerned, threatened, as some politicians and bankers saw it, to give it just the club it was looking for.	В данный момент ассоциации нечего было делать, и прекращение платежей конторой Каупервуда, замешанной в злоупотреблении средствами городского казначейства, по мнению многих политиков и банкиров, как раз и являлось тем полем деятельности, которого она давно искала.
However, the decisive conference took place between Cowperwood and the reigning political powers some five days after Cowperwood's failure, at the home of Senator Simpson, which was located in Rittenhouse Square-a region central for the older order of wealth in Philadelphia.	Совещание, решавшее судьбу Каупервуда, состоялось дней через пять после его банкротства, в доме сенатора Симпсона на Риттенхауз-сквер, в центре района, населенного потомственной финансовой знатью Филадельфии.
Simpson was a man of no little refinement artistically, of Quaker extraction, and of great wealth-breeding judgment which he used largely to satisfy his craving for political predominance.	Симпсон, родом из квакерской семьи, обладал недюжинным художественным вкусом и врожденным чутьем финансиста, которым он широко пользовался для того, чтобы добиться политического влияния.

He was most liberal where money would bring him a powerful or necessary political adherent. He fairly showered offices-commissionerships, trusteeships, judgeships, political nominations, and executive positions generally-on those who did his bidding faithfully and without question.	Он проявлял исключительную щедрость в тех случаях, когда деньгами можно было завербовать могущественного или хотя бы полезного политического приверженца, и широко раздавал назначения на посты ревизоров, попечителей, судей, уполномоченных республиканской партии и прочие административные должности тем, кто преданно и беспрекословно творил его волю.
Compared with Butler and Mollenhauer he was more powerful than either, for he represented the State and the nation.	Могуществом своим он намного превосходил и Молленхауэра и Батлера, так как олицетворял собой власть штата и всего государства.
When the political authorities who were trying to swing a national election were anxious to discover what the State of Pennsylvania would do, so far as the Republican party was concerned, it was to Senator Simpson that they appealed.	Когда главари республиканской партии готовились развернуть предвыборную кампанию по всей стране и жаждали узнать, какую позицию в отношении этой партии займет штат Пенсильвания, они обращались именно к сенатору Симпсону.
In the literal sense of the word, he knew.	И Симпсон давал им исчерпывающие ответы.
The Senator had long since graduated from State to national politics, and was an interesting figure in the United States Senate at Washington, where his voice in all the conservative and moneyed councils of the nation was of great weight.	Давно перешагнув с политической арены штата на общегосударственную политическую арену, он был заметной фигурой в сенате Соединенных Штатов в Вашингтоне, и его голос имел большой вес на всех совещаниях по финансовым вопросам.
The house that he occupied, of Venetian design, and four stories in height, bore many architectural marks of distinction, such as the floriated window, the door with the semipointed arch, and medallions of colored marble set in the walls.	Четырехэтажный дом в венецианском стиле, который он занимал, выделялся множеством необычных архитектурных деталей: оконным витражом, дверью со стрельчатой аркой, медальонами цветного мрамора, вделанными в стены.
The Senator was a great admirer of Venice.	Сенатор был пламенным поклонником Венеции.
He had been there often, as he had to Athens and Rome, and had brought back many artistic objects representative of the civilizations and refinements of older days.	Он часто посещал ее, так же как Афины и Рим, и вывез оттуда много прекрасных образцов искусства минувших времен.
He was fond, for one thing, of the stern, sculptured heads of the Roman emperors, and the fragments of gods and goddesses which are the best testimony of the artistic aspirations of Greece.	Он очень любил строгие бюсты римских императоров, а также уцелевшие фрагменты статуй мифических богов и богинь, красноречиво свидетельствующие о художественных замыслах эллинов.
In the entresol of this house was one of his finest treasures-a carved and floriated base bearing a tapering monolith some four feet high, crowned by the head of a peculiarly goatish Pan, by the side of which were the problematic remains of a lovely nude nymph-just the little feet broken off at the ankles.	На антресолях причудливого дома хранилось одно из ценнейших сокровищ его коллекции: резной мраморный цоколь с установленным на нем конической формы монолитом, фута в четыре вышиной, который венчала на редкость похотливая голова Пана; рядом с монолитом виднелись маленькие ножки, отломанные до колен и, по всей вероятности, некогда принадлежавшие прелестной нагой нимфе.

The base on which the feet of the nymph and the monolith stood was ornamented with carved ox-skulls intertwined with roses.	Цоколь, поддерживавший монолит и ножки нимфы, был украшен бычьими черепами, высеченными из того же куска мрамора и увитыми розами.
In his reception hall were replicas of Caligula, Nero, and other Roman emperors; and on his stair-walls reliefs of dancing nymphs in procession, and priests bearing offerings of sheep and swine to the sacrificial altars.	Приемная Симпсона была уставлена бюстами Калигулы, Нерона и других римских императоров, а вдоль лестницы шли барельефы, изображавшие шествие нимф и жрецов, влекущих к алтарям жертвенных животных.
There was a clock in some corner of the house which chimed the quarter, the half, the three-quarters, and the hour in strange, euphonious, and pathetic notes.	В одном из отдаленных уголков дома висели часы с музыкальным боем - каждые четверть часа они издавали странные, мелодичные и жалобные звуки.
On the walls of the rooms were tapestries of Flemish origin, and in the reception-hall, the library, the living-room, and the drawing-room, richly carved furniture after the standards of the Italian Renaissance.	Стены комнат были увешаны фламандскими гобеленами, в бальном зале, в библиотеке, в большой и малой гостиных стояла резная мебель времен итальянского Возрождения.
The Senator's taste in the matter of paintings was inadequate, and he mistrusted it; but such as he had were of distinguished origin and authentic.	В живописи сенатор себя знатоком не считал и потому не полагался на свой вкус, но все картины, имевшиеся у него, принадлежали кисти выдающихся мастеров.
He cared more for his curio-cases filled with smaller imported bronzes, Venetian glass, and Chinese jade.	Больше, чем картины, его занимали горки с экзотическими бронзовыми статуэтками, венецианским стеклом и китайским нефритом.
He was not a collector of these in any notable sense-merely a lover of a few choice examples.	Симпсон не был рьяным коллекционером, но отдельные редкостные экземпляры доставляли ему огромное удовольствие.
Handsome tiger and leopard skin rugs, the fur of a musk-ox for his divan, and tanned and brown-stained goat and kid skins for his tables, gave a sense of elegance and reserved profusion.	Разбросанные там и сям тигровые и леопардовые шкуры, диван, покрытый шкурой мускусного быка, и столы, на которых тисненая кожа и сафьян заменяли обычное сукно, - все это делало его жилище элегантным и изысканно роскошным.
In addition the Senator had a dining-room done after the Jacobean idea of artistic excellence, and a wine-cellar which the best of the local vintners looked after with extreme care.	Изящнейшая столовая Симпсона была выдержана в стиле жакоб, а за пополнением его винного погреба заботливо следил лучший филадельфийский специалист.
He was a man who loved to entertain lavishly; and when his residence was thrown open for a dinner, a reception, or a ball, the best of local society was to be found there.	Сенатор Симпсон любил устраивать большие приемы, и, когда двери его дома распахивались для званого обеда, банкета или бала, можно было с уверенностью сказать, что у него соберутся сливки местного общества.
The conference was in the Senator's library, and he received his colleagues with the genial air of one who has much to gain and little to lose.	Совещание происходило в библиотеке сенатора, встретившего своих коллег со щедрым радушием человека, знающего, что предстоящая беседа сулит ему только приятное.

There were whiskies, wines, cigars on the table, and while Mollenhauer and Simpson exchanged the commonplaces of the day awaiting the arrival of Butler, they lighted cigars and kept their inmost thoughts to themselves.	На столе были приготовлены сигары, вина, разные сорта виски. Обмениваясь в ожидании Батлера общими замечаниями на темы дня, Молленхауэр и Симпсон покуривали сигары, и каждый таил про себя свои сокровенные мысли.
It so happened that upon the previous afternoon Butler had learned from Mr. David Pettie, the district attorney, of the sixty-thousand-dollar-check transaction.	Случилось так, что накануне Батлер узнал от окружного прокурора мистера Дэвида Петти об операции с чеком на шестьдесят тысяч долларов.
At the same time the matter had been brought to Mollenhauer's attention by Stener himself.	В то же самое время Стинер сообщил об этом Молленхауэру.
It was Mollenhauer, not Butler who saw that by taking advantage of Cowperwood's situation, he might save the local party from blame, and at the same time most likely fleece Cowperwood out of his street-railway shares without letting Butler or Simpson know anything about it.	И Молленхауэр (а не Батлер) тотчас же сообразил, что, воспользовавшись положением Каупервуда, можно, пожалуй, отвести обвинение от партии, а заодно еще и выманить у него принадлежащие ему акции конных железных дорог, разумеется, тайком и от Батлера и от Симпсона.
The thing to do was to terrorize him with a private threat of prosecution.	Для этого следовало только припугнуть Каупервуда судебным преследованием.
Butler was not long in arriving, and apologized for the delay.	Вскоре вошел и Батлер, прося извинить его за опоздание.
Concealing his recent grief behind as jaunty an air as possible, he began with:	Пытаясь скрыть свое семейное горе за личиной благодушия, он сказал:
"It's a lively life I'm leadin', what with every bank in the city wantin' to know how their loans are goin' to be taken care of."	- Ну, доложу вам, и жизнь! Все банки, вынь да положь, требуют обеспечения своих ссуд!
He took a cigar and struck a match.	Он взял сигару и закурил.
"It does look a little threatening," said Senator Simpson, smiling.	- Положение действительно не слишком обнадеживающее, - с улыбкой отозвался сенатор Симпсон.
"Sit down.	- Прошу вас, господа, садитесь.
I have just been talking with Avery Stone, of Jay Cooke & Company, and he tells me that the talk in Third Street about Stener's connection with this Cowperwood failure is growing very strong, and that the newspapers are bound to take up the matter shortly, unless something is done about it.	Я несколько часов назад имел разговор с Эвери Стоуном из банкирской конторы "Джей Кук и К°". По его словам, на Третьей улице уже поговаривают о причастности Стинера к банкротству этого Каупервуда, и газеты, конечно, не замедлят поднять отчаянный шум, если не будут приняты соответствующие меры.
I am sure that the news will also reach Mr. Wheat, of the Citizens' Reform Association, very shortly.	Я не сомневаюсь, что эта новость весьма скоро дойдет до ушей мистера Уита, главы "Гражданской ассоциации помощи городскому самоуправлению".
We ought to decide now, gentlemen, what we propose to do.	Нам предстоит, джентльмены, сейчас же решить, как мы будем действовать.
One thing, I am sure, is to eliminate Stener from the ticket as quietly as possible.	Прежде всего, по-моему, мы должны без лишней шумихи вычеркнуть кандидатуру Стинера из наших списков.

This really looks to me as if it might become a very serious issue, and we ought to be doing what we can now to offset its effect later."	Эта история может повлечь за собой очень серьезные последствия, и нам необходимо тотчас же сделать все от нас зависящее, чтобы их предотвратить.
Mollenhauer pulled a long breath through his cigar, and blew it out in a rolling steel-blue cloud.	Молленхауэр затянулся сигарой и выпустил голубовато-серое облачко дыма.
He studied the tapestry on the opposite wall but said nothing.	Он молчал и, казалось, был погружен в созерцание гобеленов на противоположной стене.
"There is one thing sure," continued Senator Simpson, after a time, seeing that no one else spoke, "and that is, if we do not begin a prosecution on our own account within a reasonable time, some one else is apt to; and that would put rather a bad face on the matter.	- Совершенно ясно, - продолжал сенатор Симпсон, видя, что его коллеги отмалчиваются, -если мы в кратчайший срок не возбудим судебного преследования по своей инициативе, это сделает кто-нибудь другой, и вся история предстанет в весьма невыгодном свете.
My own opinion would be that we wait until it is very plain that prosecution is going to be undertaken by some one else-possibly the Municipal Reform Association-but that we stand ready to step in and act in such a way as to make it look as though we had been planning to do it all the time.	Мое мнение таково: выждать, пока не обнаружится, что кто-то уже готов действовать, пусть та же пресловутая ассоциация, и тогда самим обратиться в суд, сделав вид, будто это наше давнишнее намерение.
The thing to do is to gain time; and so I would suggest that it be made as difficult as possible to get at the treasurer's books.	Самое важное - выгадать время: поэтому я предлагаю всеми возможными способами затруднить доступ к книгам городского казначейства.
An investigation there, if it begins at all-as I think is very likely-should be very slow in producing the facts."	Если же ревизия все-таки начнется - а я вполне допускаю эту возможность, - надо постараться, чтобы она устанавливала факты как можно медленнее.
The Senator was not at all for mincing words with his important confreres, when it came to vital issues. He preferred, in his grandiloquent way, to call a spade a spade.	Сенатор не считал нужным говорить обиняками со своими влиятельными собратьями, когда дело касалось важных вопросов, и предпочитал в таких случаях вопреки обычной для него напыщенности речи называть вещи своими именами.
"Now that sounds like very good sense to me," said Butler, sinking a little lower in his chair for comfort's sake, and concealing his true mood in regard to all this.	- Что ж, по-моему, предложение весьма благоразумное, - сказал Батлер, поглубже усаживаясь в кресле и всячески стараясь скрыть свое подлинное настроение.
"The boys could easily make that investigation last three weeks, I should think.	- Не сомневаюсь, что наши люди сумеют затянуть ревизию недельки на три.
They're slow enough with everything else, if me memory doesn't fail me."	Они, насколько мне известно, спешить не любят.
At the same time he was cogitating as to how to inject the personality of Cowperwood and his speedy prosecution without appearing to be neglecting the general welfare of the local party too much.	Произнося это, он только думал, как бы ему перевести разговор на самого Каупервуда и посоветовать возможно скорее возбудить против него судебное преследование, но так, чтобы никто не мог упрекнуть его, Батлера, в том, что он пренебрегает интересами партии.

"Yes, that isn't a bad idea," said Mollenhauer, solemnly, blowing a ring of smoke, and thinking how to keep Cowperwood's especial offense from coming up at this conference and until after he had seen him.	- Да, мысль неплохая, - спокойно подтвердил Молленхауэр, выпуская кольцо дыма и думая о том, как бы вообще избежать разговора о Каупервуде и его преступлении до того, как он, Молленхауэр, с ним повидается.
"We ought to map out our program very carefully," continued Senator Simpson, "so that if we are compelled to act we can do so very quickly.	- Нам нужно тщательно разработать план действий, - снова заговорил сенатор Симпсон, -чтобы в случае необходимости немедленно приступить к его выполнению.
I believe myself that this thing is certain to come to an issue within a week, if not sooner, and we have no time to lose.	Я считаю, что это дело всплывет не позже чем через неделю, а то и раньше, так что времени терять нельзя.
If my advice were followed now, I should have the mayor write the treasurer a letter asking for information, and the treasurer write the mayor his answer, and also have the mayor, with the authority of the common council, suspend the treasurer for the time being-I think we have the authority to do that-or, at least, take over his principal duties but without for the time being, anyhow, making any of these transactions public-until we have to, of course.	Мой совет: пусть мэр города напишет городскому казначею и запросит у него объяснения по этому делу, а казначей ответит на это письмо; далее, пусть мэр с согласия членов муниципалитета временно отрешит казначея от должности -по-моему, закон дает ему такое право - или по меньшей мере лишит его основных полномочий. Разумеется, мы не станем предавать эти мероприятия огласке, пока не окажемся к тому вынужденными.
We ought to be ready with these letters to show to the newspapers at once, in case this action is forced upon us."	Но письма будут у нас наготове, и мы немедленно опубликуем их в случае, если нас заставят действовать.
"I could have those letters prepared, if you gentlemen have no objection," put in Mollenhauer, quietly, but quickly.	- Если джентльмены не возражают, я позабочусь о том, чтобы письма были заготовлены, - спокойно, но не без поспешности вставил Молленхауэр.
"Well, that strikes me as sinsible," said Butler, easily.	- Да, это разумная предосторожность, -непринужденно заметил Батлер.
"It's about the only thing we can do under the circumstances, unless we could find some one else to blame it on, and I have a suggestion to make in that direction.	- При сложившейся обстановке мы, пожалуй, ничего другого и не можем сделать, разве только переложить ответственность на кого-нибудь еще, в этом смысле я и хотел бы высказаться.
Maybe we're not as helpless as we might be, all things considered."	Может статься, что мы совсем не так уж беспомощны, если учесть все обстоятельства.
There was a slight gleam of triumph in his eye as he said this, at the same time that there was a slight shadow of disappointment in Mollenhauer's.	В его глазах блеснул торжествующий огонек, а по лицу Молленхауэра пробежала легкая тень досады.
So Butler knew, and probably Simpson, too.	Итак, Батлер знает, а может быть, и Симпсон тоже!
"Just what do you mean?" asked the Senator, looking at Butler interestedly.	- Что вы хотите этим сказать? - спросил сенатор и с любопытством взглянул на Батлера.
He knew nothing of the sixty-thousand-dollar check transaction. He had not followed the local treasury dealings very closely, nor had he talked to either of his confreres since the original conference between them.	Он ничего не знал об истории с чеком, так как вообще не очень внимательно следил за деятельностью городского казначейства и со времени предыдущего совещания не виделся ни с кем из своих коллег.

"There haven't been any outside parties mixed up with this, have there?"	- Неужели кто-нибудь посторонний причастен к этому делу?
His own shrewd, political mind was working.	Его острый ум политика усиленно заработал.
"No-o. I wouldn't call him an outside party, exactly, Senator," went on Butler suavely.	- Гм!.. Посторонним я бы его не назвал, - учтиво продолжал Батлер.
"It's Cowperwood himself I'm thinkin' of.	- Я имею в виду самого Каупервуда.
There's somethin' that has come up since I saw you gentlemen last that makes me think that perhaps that young man isn't as innocent as he might be.	С тех пор как мы виделись в последний раз, джентльмены, выяснились кое-какие подробности, из которых я заключаю, что этот молодой человек далеко не так чист, как мы полагали.
It looks to me as though he was the ringleader in this business, as though he had been leadin' Stener on against his will.	Похоже на то, что он был зачинщиком всей авантюры и втянул в нее Стинера вопреки его желанию.
I've been lookin' into the matter on me own account, and as far as I can make out this man Stener isn't as much to blame as I thought.	Я по своему почину занялся этим делом, и, думается мне, Стинер здесь не так уж виноват.
From all I can learn, Cowperwood's been threatenin' Stener with one thing and another if he didn't give him more money, and only the other day he got a big sum on false pretinses, which might make him equally guilty with Stener.	По некоторым данным выяснилось, что Каупервуд многократно грозил Стинеру всевозможными неприятностями, если тот не даст ему еще денег, и только на днях обманом выманил у него крупную сумму, из чего следует, что он виновен не менее, чем Стинер.
There's sixty-thousand dollars of city loan certificates that has been paid for that aren't in the sinking-fund.	Г ород заплатил ему шестьдесят тысяч долларов за облигации городского займа, а они почему-то не значатся в амортизационном фонде.
And since the reputation of the party's in danger this fall, I don't see that we need to have any particular consideration for him."	И если теперь под угрозой оказалась репутация партии, то я не вижу, почему мы должны церемониться с Каупервудом.
He paused, strong in the conviction that he had sent a most dangerous arrow flying in the direction of Cowperwood, as indeed he had.	Батлер замолчал, убежденный, что нанес Каупервуду серьезный удар, и он не ошибался.
Yet at this moment, both the Senator and Mollenhauer were not a little surprised, seeing at their last meeting he had appeared rather friendly to the young banker, and this recent discovery seemed scarcely any occasion for a vicious attitude on his part.	Сенатор и Молленхауэр оба были крайне удивлены, так как на первом совещании Батлер, казалось, был весьма расположен к молодому банкиру, а то, что он сейчас им сообщил, едва ли могло служить достаточным основанием для столь враждебного выступления.
Mollenhauer in particular was surprised, for he had been looking on Butler's friendship for Cowperwood as a possible stumbling block.	Особенно удивлен был Молленхауэр, ибо в симпатии Батлера к Каупервуду он в свое время усматривал возможный камень преткновения для своих планов.
"Um-m, you don't tell me," observed Senator Simpson, thoughtfully, stroking his mouth with his pale hand.	- Скажите на милость! - задумчиво произнес сенатор Симпсон, проводя по губам своей холеной белой рукой.

"Yes, I can confirm that," said Mollenhauer, quietly, seeing his own little private plan of browbeating Cowperwood out of his street-railway shares going glimmering.	- Да, я могу это подтвердить, - спокойно сказал Молленхауэр, видя, что его собственный, так хорошо продуманный план застращать Каупервуда и отнять у него акции конных железных дорог рассыпается прахом.
"I had a talk with Stener the other day about this very matter, and he told me that Cowperwood had been trying to force him to give him three hundred thousand dollars more, and that when he refused Cowperwood managed to get sixty thousand dollars further without his knowledge or consent."	- У меня на днях был разговор со Стинером обо всем этом деле: он уверяет, что Каупервуд пытался выманить у него еще триста тысяч долларов, но, убедившись, что ничего не выйдет, умудрился без его ведома и согласия получить шестьдесят тысяч.
"How could he do that?" asked Senator Simpson, incredulously.	- Но каким же образом? - недоверчиво спросил сенатор Симпсон.
Mollenhauer explained the transaction.	Молленхауэр рассказал о проделке Каупервуда.
"Oh," said the Senator, when Mollenhauer had finished, "that indicates a rather sharp person, doesn't it?	- Вот оно что! - заметил сенатор, когда Молленхауэр кончил. - Ну и ловкач!
And the certificates are not in the sinking-fund, eh?"	И вы говорите, что облигации не сданы в амортизационный фонд?
"They're not," chimed in Butler, with considerable enthusiasm.	- Нет, не сданы, - с готовностью подтвердил Батлер.
"Well, I must say," said Simpson, rather relieved in his manner, "this looks like a rather good thing than not to me.	- Что ж, нам это только на руку. - Симпсон облегченно вздохнул.
A scapegoat possibly.	- Козел отпущения, пожалуй, найден.
We need something like this.	Это-то нам и нужно.
I see no reason under the circumstances for trying to protect Mr. Cowperwood.	При подобных обстоятельствах я не вижу смысла выгораживать Каупервуда.
We might as well try to make a point of that, if we have to.	Напротив, если понадобится, мы можем даже сделать его центром внимания.
The newspapers might just as well talk loud about that as anything else.	И тогда пусть себе газеты болтают на здоровье.
They are bound to talk; and if we give them the right angle, I think that the election might well come and go before the matter could be reasonably cleared up, even though Mr. Wheat does interfere.	В конце концов они для того и существуют. Мы же постараемся должным образом осветить дело, и тогда выборы успеют пройти, прежде чем выяснятся все подробности, даже если вмешается мистер Уит.
I will be glad to undertake to see what can be done with the papers."	Я охотно возьму на себя заботу о прессе.
"Well, that bein' the case," said Butler, "I don't see that there's so much more we can do now; but I do think it will be a mistake if Cowperwood isn't punished with the other one.	- Ну, если так, - сказал Батлер, - то этим наши хлопоты сейчас, пожалуй, исчерпываются; однако я считаю, что Каупервуд должен понести наказание наравне со Стинером.
He's equally guilty with Stener, if not more so, and I for one want to see him get what he deserves.	Он виновен не меньше, а может быть, и больше, и я лично хочу, чтобы он получил по заслугам.

He belongs in the penitentiary, and that's where he'll go if I have my say."	Ему место в тюрьме, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы его туда отправить.
Both Mollenhauer and Simpson turned a reserved and inquiring eye on their usually genial associate. What could be the reason for his sudden determination to have Cowperwood punished?	Молленхауэр и Симпсон с удивлением посмотрели на своего обычно столь благодушного коллегу; что значило это внезапное стремление покарать Каупервуда?
Cowperwood, as Mollenhauer and Simpson saw it, and as Butler would ordinarily have seen it, was well within his human, if not his strictly legal rights.	По мнению Молленхауэра и Симпсона, - в другое время к этому так же отнесся бы и Батлер, -Каупервуд, преступив юридические права, не преступил своих человеческих прав.
They did not blame him half as much for trying to do what he had done as they blamed Stener for letting him do it.	Они значительно меньше винили его за то, что он сделал, чем Стинера за то, что тот позволил ему это сделать.
But, since Butler felt as he did, and there was an actual technical crime here, they were perfectly willing that the party should have the advantage of it, even if Cowperwood went to the penitentiary.	Но раз Батлер избрал такую точку зрения и формально преступление было налицо, то они, естественно, желали обернуть все это на благо республиканской партии, даже если Каупервуду и придется сесть в тюрьму.
"You may be right," said Senator Simpson, cautiously.	- Возможно, что вы правы, - осторожно заметил сенатор Симпсон.
"You might have those letters prepared, Henry; and if we have to bring any action at all against anybody before election, it would, perhaps, be advisable to bring it against Cowperwood.	- Итак, заготовьте письма. Генри, и если уж нам придется до выборов возбуждать против кого-нибудь преследование, то, пожалуй, целесообразнее всего будет возбудить его против Каупервуда.
Include Stener if you have to but not unless you have to.	О Стинере мы упомянем только в случае крайней необходимости.
I leave it to you two, as I am compelled to start for Pittsburg next Friday; but I know you will not overlook any point."	Я оставляю это дело на ваше попечение, так как в пятницу мне необходимо уехать в Питтсбург; не сомневаюсь, что вы ничего не упустите из виду.
The Senator arose.	Сенатор встал.
His time was always valuable.	Он всегда дорого ценил свое время.
Butler was highly gratified by what he had accomplished.	Батлер был очень доволен исходом совещания.
He had succeeded in putting the triumvirate on record against Cowperwood as the first victim, in case of any public disturbance or demonstration against the party.	Теперь, в случае протеста общественности или каких-либо выпадов против республиканской партии, триумвират уж не пощадит Каупервуда.
All that was now necessary was for that disturbance to manifest itself; and, from what he could see of local conditions, it was not far off.	Важно только, чтобы поскорее раздались протестующие голоса, но, судя по всему, ждать этого остается недолго.
There was now the matter of Cowperwood's disgruntled creditors to look into; and if by buying in these he should succeed in preventing the financier from resuming business, he would have him in a very precarious condition indeed.	Надо еще хорошенько вникнуть в дела и без того раздраженных кредиторов Каупервуда: если удастся скупить у них векселя и тем самым помешать Каупервуду возобновить свое дело, то песенка его спета.

It was a sad day for Cowperwood, Butler thought-the day he had first tried to lead Aileen astray-and the time was not far off when he could prove it to him.	Да, добром ему уж не придется помянуть тот день, когда он совратил Эйлин с пути истинного, подумал Батлер. Расплата приближается.
Chapter XXXIII	33
In the meantime Cowperwood, from what he could see and hear, was becoming more and more certain that the politicians would try to make a scapegoat of him, and that shortly.	Все виденное и слышанное только укрепляло Каупервуда в мысли, что городские политиканы намереваются сделать из него козла отпущения, и притом в ближайшем будущем.
For one thing, Stires had called only a few days after he closed his doors and imparted a significant bit of information.	Через несколько дней после того, как Каупервуд закрыл свою контору, к нему зашел Альберт Стайерс и сообщил немаловажные новости.
Albert was still connected with the city treasury, as was Stener, and engaged with Sengstack and another personal appointee of Mollenhauer's in going over the treasurer's books and explaining their financial significance.	Стайерс все еще состоял на службе в городском казначействе, - как, впрочем, и Стинер, - и давал требуемые объяснения Сэнгстеку и еще одному уполномоченному Молленхауэра, которые занимались ревизией книг казначейства.
Stires had come to Cowperwood primarily to get additional advice in regard to the sixty-thousand-dollar check and his personal connection with it.	Стайерс пришел к Каупервуду, чтобы получить от него дополнительные сведения относительно чека в шестьдесят тысяч долларов, а кстати поговорить и о своей собственной причастности к этому делу.
Stener, it seemed, was now threatening to have his chief clerk prosecuted, saying that he was responsible for the loss of the money and that his bondsmen could be held responsible.	Стинер, как выяснилось, пугал своего управляющего судом, утверждая, что он виноват в недостаче этой суммы и что поручителям придется отвечать за него.
Cowperwood had merely laughed and assured Stires that there was nothing to this.	Каупервуд, услышав его слова, только рассмеялся и уверил Стайерса, что все это сплошной вздор.
"Albert," he had said, smilingly, "I tell you positively, there's nothing in it.	- Альберт, - улыбаясь, сказал он, - уверяю вас, вся эта история выеденного яйца не стоит.
You're not responsible for delivering that check to me.	Вы не несете никакой ответственности за то, что выдали мне чек.
I'll tell you what you do, now. Go and consult my lawyer-Steger.	Вот что я вам предложу: посоветуйтесь с моим юрисконсультом Стеджером.
It won't cost you a cent, and he'll tell you exactly what to do.	Это вам не будет стоить ни цента, и он точно скажет, что следует предпринять.
Now go on back and don't worry any more about it.	А теперь возвращайтесь к себе в казначейство и не волнуйтесь больше.
I am sorry this move of mine has caused you so much trouble, but it's a hundred to one you couldn't have kept your place with a new city treasurer, anyhow, and if I see any place where you can possibly fit in later, I'll let you know."	Я очень сожалею, что причинил вам столько неприятностей, но все равно из ста шансов только один за то, что вы сохранили бы свое место при новом казначее. А я со временем подыщу вам подходящую должность.
Another thing that made Cowperwood pause and consider at this time was a letter from Aileen, detailing a conversation which had taken place at the Butler dinner table one evening when Butler, the elder, was not at home.	В это же время Каупервуда заставило серьезно задуматься письмо от Эйлин с подробным изложением разговора, происшедшего у Батлера за обеденным столом в отсутствие отца семейства.

She related how her brother Owen in effect had stated that they-the politicians-her father, Mollenhauer, and Simpson, were going to "get him yet" (meaning Cowperwood), for some criminal financial manipulation of something-she could not explain what-a check or something.	Оуэн говорил о том, что деятели республиканской партии - ее отец, Молленхауэр и Симпсон -собираются "прижать к ногтю" Фрэнка за противозаконную финансовую комбинацию, -какую именно, она толком не поняла, но, кажется, речь шла о каком-то чеке.
Aileen was frantic with worry.	Эйлин с ума сходила от беспокойства.
Could they mean the penitentiary, she asked in her letter?	Неужели они хотят засадить его в тюрьму, спрашивала она в письме.
Her dear lover!	Ее возлюбленного!
Her beloved Frank!	Ее ненаглядного Фрэнка!
Could anything like this really happen to him?	Неужели с ним вправду может стрястись такое несчастье?
His brow clouded, and he set his teeth with rage when he read her letter.	Прочитав это письмо, Каупервуд насупился и злобно стиснул зубы.
He would have to do something about this-see Mollenhauer or Simpson, or both, and make some offer to the city.	Необходимо что-то предпринять, может быть, повидать Молленхауэра, или Симпсона, или того и другого и через них предложить городу какое-то компромиссное решение.
He could not promise them money for the present-only notes-but they might take them.	В настоящее время он не мог обещать им наличных денег, только векселя, но не исключено, что это их устроит.
Surely they could not be intending to make a scapegoat of him over such a trivial and uncertain matter as this check transaction!	Неужели они намерены погубить его из-за такого пустячного дела, как эта операция с чеком? Да тут и противозаконного-то ничего нет.
When there was the five hundred thousand advanced by Stener, to say nothing of all the past shady transactions of former city treasurers!	Что же тогда сказать о пятистах тысячах, которые ему выдал Стинер, или о сомнительных операциях прежних городских казначеев!
How rotten!	Какая подлость!
How political, but how real and dangerous.	Ловко задумано с точки зрения политики, но до чего же это низко и какая страшная опасность грозит ему.
But Simpson was out of the city for a period of ten days, and Mollenhauer, having in mind the suggestion made by Butler in regard to utilizing Cowperwood's misdeed for the benefit of the party, had already moved as they had planned.	Симпсона, однако, не оказалось в городе, он уехал на десять дней, а Молленхауэр, памятуя высказанное Батлером предложение воспользоваться промахом Каупервуда в интересах партии, уже предпринял те шаги, о которых они договорились.
The letters were ready and waiting.	Письма были составлены и только ждали отправки.
Indeed, since the conference, the smaller politicians, taking their cue from the overlords, had been industriously spreading the story of the sixty-thousand-dollar check, and insisting that the burden of guilt for the treasury defalcation, if any, lay on the banker.	Кроме того, после описанного нами совещания мелкие сошки из республиканской партии, беря пример со своих повелителей, стали на всех углах трубить об этой истории с чеком, утверждая, что ответственность за дефицит в городском казначействе в основном ложится на Каупервуда.

The moment Mollenhauer laid eyes on Cowperwood he realized, however, that he had a powerful personality to deal with.	Молленхауэр с первого же взгляда понял, с каким сильным человеком он имеет дело.
Cowperwood gave no evidence of fright.	Каупервуд не выказал ни малейшего страха.
He merely stated, in his bland way, that he had been in the habit of borrowing money from the city treasury at a low rate of interest, and that this panic had involved him so that he could not possibly return it at present.	Как всегда спокойно и учтиво, он заявил, что имел обыкновение занимать в городском казначействе деньги под низкие проценты, что биржевая паника сильно ударила по нему и в настоящий момент у неге нет возможности вернуть долг.
"I have heard rumors, Mr. Mollenhauer," he said, "to the effect that some charge is to be brought against me as a partner with Mr. Stener in this matter; but I am hoping that the city will not do that, and I thought I might enlist your influence to prevent it.	- До меня дошли слухи, мистер Молленхауэр, -говорил он, - что против меня, как соучастника в проступке казначея, собираются возбудить дело. Я все же надеюсь, что городские власти не прибегнут к такой мере и что вы вашим влиянием предотвратите этот шаг.
My affairs are not in a bad way at all, if I had a little time to arrange matters.	Мои дела отнюдь не в плохом состоянии, и для того, чтобы окончательно привести их в порядок, мне требуется лишь некоторое время.
I am making all of my creditors an offer of fifty cents on the dollar now, and giving notes at one, two, and three years; but in this matter of the city treasury loans, if I could come to terms, I would be glad to make it a hundred cents-only I would want a little more time.	Я предлагаю моим кредиторам пятьдесят центов за доллар наличными и векселя сроком на один, два и три года для погашения остальной задолженности. Что же касается ссуды, полученной мною из городского казначейства, то, если мы придем к какому-нибудь соглашению, я рассчитаюсь доллар за доллар и хочу просить лишь о небольшой отсрочке.
Stocks are bound to recover, as you know, and, barring my losses at this time, I will be all right.	Курс ценных бумаг, как вы сами понимаете, должен подняться, и, если не говорить об уже понесенных мною убытках, я опять буду на коне.
I realize that the matter has gone pretty far already.	Насколько мне известно, дело зашло достаточно далеко.
The newspapers are likely to start talking at any time, unless they are stopped by those who can control them." (He looked at Mollenhauer in a complimentary way.)	Газеты в любой миг могут поднять шум, если им не заткнут рот те, кто ими распоряжается. -Каупервуд выразительно поглядел на Молленхауэра.
"But if I could be kept out of the general proceedings as much as possible, my standing would not be injured, and I would have a better chance of getting on my feet.	- Если бы при разбирательстве этого дела мне удалось остаться более или менее в стороне, то, конечно, с незапятнанным именем я бы скорее встал на ноги.
It would be better for the city, for then I could certainly pay it what I owe it."	Так било бы выгоднее и для города, ибо тогда я безусловно сполна погасил бы свою задолженность.
He smiled his most winsome and engaging smile.	Он улыбнулся самой приятной и самой вкрадчивой улыбкой.
And Mollenhauer seeing him for the first time, was not unimpressed.	На Молленхауэра, видевшего его в первый раз, он безусловно произвел впечатление.
Indeed he looked at this young financial David with an interested eye.	Тот не без любопытства поглядывал на молодого Давида из мира финансистов.

If he could have seen a way to accept this proposition of Cowperwood's, so that the money offered would have been eventually payable to him, and if Cowperwood had had any reasonable prospect of getting on his feet soon, he would have considered carefully what he had to say.	Если бы существовала хоть малейшая возможность принять предложение Каупервуда, хоть слабая надежда, что деньги в самом деле будут возвращены и Каупервуд в недалеком будущем снова встанет на ноги, Молленхауэр как следует обдумал бы свой ответ.
For then Cowperwood could have assigned his recovered property to him.	Ведь в таком случае можно было бы рассчитывать, что Каупервуд переведет на него то, что ему удастся спасти из своего состояния.
As it was, there was small likelihood of this situation ever being straightened out.	Но при сложившихся обстоятельствах почти не было надежды, что он когда-нибудь оправится от удара.
The Citizens' Municipal Reform Association, from all he could hear, was already on the move-investigating, or about to, and once they had set their hands to this, would unquestionably follow it closely to the end.	Молленхауэр слышал, будто "Гражданская ассоциация помощи городскому самоуправлению" зашевелилась и не то уже приступила, не то собиралась приступить к расследованию. А уж если она приложит руку к этому делу, то, без всякого сомнения, доведет его до конца.
"The trouble with this situation, Mr. Cowperwood," he said, affably, "is that it has gone so far that it is practically out of my hands.	- Видите ли, мистер Каупервуд, - любезным тоном отвечал он, - вся беда в том, что дело зашло слишком далеко и фактически находится вне сферы моего влияния.
I really have very little to do with it.	Я не имею к нему почти никакого касательства.
I don't suppose, though, really, it is this matter of the five-hundred-thousand-dollar loan that is worrying you so much, as it is this other matter of the sixty-thousand-dollar check you received the other day.	Но если я правильно понял, вас беспокоит не столько вопрос о пятистах тысячах долларов, заимствованных из казначейства, сколько этот чек на шестьдесят тысяч долларов, полученный вами только на днях.
Mr. Stener insists that you secured that illegally, and he is very much wrought up about it.	Мистер Стинер утверждает, что вы завладели чеком незаконно, и всячески поносит вас.
The mayor and the other city officials know of it now, and they may force some action.	Об этом уже узнал мэр города и другие официальные лица, и, конечно, не исключено, что они предпримут какие-нибудь действия.
I don't know."	Я не в курсе дела.
Mollenhauer was obviously not frank in his attitude-a little bit evasive in his sly reference to his official tool, the mayor; and Cowperwood saw it.	Молленхауэр говорил явно неискренне. Это было заметно по тому, как уклончиво он упомянул о мэре города, пешке в его руках. Каупервуд с первых же его слов понял это.
It irritated him greatly, but he was tactful enough to be quite suave and respectful.	Он почувствовал сильное негодование, но совладал с собой и сохранил учтиво-почтительный тон.
"I did get a check for sixty thousand dollars, that's true," he replied, with apparent frankness, "the day before I assigned.	- Я получил чек на шестьдесят тысяч долларов, - с напускной откровенностью отвечал он, - накануне объявления моей неплатежеспособности, это верно.

It was for certificates I had purchased, however, on Mr. Stener's order, and was due me.	Но он предназначался в уплату за сертификаты, которые я приобрел по распоряжению мистера Стинера, и деньги мне причитались на законном основании.
I needed the money, and asked for it.	Они были мне нужны, и я их потребовал.
I don't see that there is anything illegal in that."	В чем же здесь правонарушение?
"Not if the transaction was completed in all its details," replied Mollenhauer, blandly.	- Никакого правонарушения и нет, если операция была произведена с соблюдением всех формальностей, - благодушно согласился Молленхауэр.
"As I understand it, the certificates were bought for the sinking-fund, and they are not there.	- Но ведь, насколько я понимаю, эти сертификаты были приобретены для амортизационного фонда, а между тем они туда не поступили.
How do you explain that?"	Чем вы это объясняете?
"An oversight, merely," replied Cowperwood, innocently, and quite as blandly as Mollenhauer.	- Простым упущением, - самым невинным тоном и с таким же благодушием, как и Молленхауэр, отвечал Каупервуд.
"They would have been there if I had not been compelled to assign so unexpectedly.	- Сертификаты были бы там, если бы мне не пришлось совершенно внезапно объявить себя неплатежеспособным.
It was not possible for me to attend to everything in person.	Я не в состоянии был самолично за всем уследить.
It has not been our custom to deposit them at once.	Да у нас и порядка такого не было, чтобы немедленно передавать сертификаты в фонд.
Mr. Stener will tell you that, if you ask him."	Если вы спросите мистера Стинера, он вам это подтвердит.
"You don't say," replied Mollenhauer.	- Вот как! - промолвил Молленхауэр.
"He did not give me that impression.	- Из разговора со Стинером у меня сложилось другое впечатление.
However, they are not there, and I believe that that makes some difference legally.	Так или иначе, в амортизационном фонде их нет, и с точки зрения закона это составляет весьма существенную разницу.
I have no interest in the matter one way or the other, more than that of any other good Republican.	Я лично в этом деле ни с какой стороны не заинтересован - или, во всяком случае, не больше, чем всякий добрый республиканец.
I don't see exactly what I can do for you.	В сущности, я не вижу, как вам помочь.
What did you think I could do?"	В чем, по-вашему, может выразиться мое вмешательство?
"I don't believe you can do anything for me, Mr. Mollenhauer," replied Cowperwood, a little tartly, "unless you are willing to deal quite frankly with me.	- Не думаю, чтобы вы могли что-нибудь для меня сделать, мистер Молленхауэр, - довольно сухо отвечал Каупервуд, - разве только вы соизволите быть со мною совершенно откровенным.
I am not a beginner in politics in Philadelphia.	Я ведь не новичок в политических делах Филадельфии.
I know something about the powers in command.	И мне известны силы, которые движут ими.

I thought that you could stop any plan to prosecute me in this matter, and give me time to get on my feet again.	Я считал, что вы можете в корне пресечь эту затею преследовать меня судебным порядком и дать мне время снова встать на ноги.
I am not any more criminally responsible for that sixty thousand dollars than I am for the five hundred thousand dollars that I had as loan before it-not as much so.	За эти шестьдесят тысяч долларов я несу не большую уголовную ответственность, чем за те пятьсот тысяч, которые раньше получил в казначействе, - пожалуй, даже меньшую.
I did not create this panic.	Не я посеял эту панику на бирже.
I did not set Chicago on fire.	Не я поджег Чикаго.
Mr. Stener and his friends have been reaping some profit out of dealing with me.	Мистер Стинер и его приятели извлекли немало выгод из деловых отношений со мной.
I certainly was entitled to make some effort to save myself after all these years of service, and I can't understand why I should not receive some courtesy at the hands of the present city administration, after I have been so useful to it.	Неужели же я не имел права после всех услуг, оказанных мною городу, сделать попытку спасти себя; неужели я не мог рассчитывать на некоторую снисходительность городского управления, которому принес столько пользы!
I certainly have kept city loan at par; and as for Mr. Stener's money, he has never wanted for his interest on that, and more than his interest."	Я поддерживал паритет городского займа. Что же касается денег, которые мне давал взаймы мистер Стинер, то ему жаловаться не на что - он имел с этого дела более чем высокий процент.
"Quite so," replied Mollenhauer, looking Cowperwood in the eye steadily and estimating the force and accuracy of the man at their real value.	- Совершенно верно, - согласился Молленхауэр, глядя в упор на Каупервуда и невольно проникаясь уважением к самообладанию этого человека и к трезвости его ума.
"I understand exactly how it has all come about, Mr. Cowperwood.	- Я прекрасно понимаю, как все это вышло, мистер Каупервуд.
No doubt Mr. Stener owes you a debt of gratitude, as does the remainder of the city administration.	Мистер Стинер несомненно многим обязан вам -равно как и все городское самоуправление.
I'm not saying what the city administration ought or ought not do.	Я не касаюсь того, как должен поступить муниципалитет.
All I know is that you find yourself wittingly or unwittingly in a dangerous situation, and that public sentiment in some quarters is already very strong against you.	Я знаю только, что вы вольно или невольно попали в очень каверзную историю и что общественное мнение в некоторых кругах чрезвычайно возбуждено против вас.
I personally have no feeling one way or the other, and if it were not for the situation itself, which looks to be out of hand, would not be opposed to assisting you in any reasonable way.	Я лично не становлюсь ни на ту, ни на другую сторону, и, если бы не создалась ситуация, при которой уже ничего нельзя предпринять, я не возражал бы против оказания вам посильной помощи.
But how?	Но теперь что же можно сделать?
The Republican party is in a very bad position, so far as this election is concerned.	Республиканская партия накануне выборов оказалась в очень тяжелом положении.
In a way, however innocently, you have helped to put it there, Mr. Cowperwood.	И ответственность за это, хотя бы и невольная, ложится на вас, мистер Каупервуд.
Mr. Butler, for some reason to which I am not a party, seems deeply and personally incensed.	Мистер Батлер, по причине мне неизвестной, настроен в отношении вас крайне недоброжелательно.

And Mr. Butler is a great power here-" (Cowperwood began to wonder whether by any chance Butler had indicated the nature of his social offense against himself, but he could not bring himself to believe that.	А мистер Батлер пользуется у нас огромным влиянием... "Возможно ли, чтобы Батлер открыл им, какая ему нанесена обида?" - подумал Каупервуд, но тут же отогнал от себя эту мысль.
It was not probable.)	Такое предположение было слишком невероятно.
"I sympathize with you greatly, Mr. Cowperwood, but what I suggest is that you first See Mr. Butler and Mr. Simpson.	- Я от души сочувствую вам, мистер Каупервуд, но единственное, что я могу вам посоветовать, -переговорите с мистером Батлером и мистером Симпсоном.
If they agree to any program of aid, I will not be opposed to joining.	Если они найдут какой-нибудь способ оказать вам помощь, я охотно присоединюсь к ним.
But apart from that I do not know exactly what I can do.	Ничего другого я, право, придумать не могу.
I am only one of those who have a slight say in the affairs of Philadelphia."	Сколько-нибудь значительного влияния на дела города я не имею.
At this point, Mollenhauer rather expected Cowperwood to make an offer of his own holdings, but he did not.	Собственно говоря, Молленхауэр ожидал, что тут-то Каупервуд и предложит ему свои ценные бумаги, но тот этого не сделал.
Instead he said,	Он лишь сказал:
"I'm very much obliged to you, Mr. Mollenhauer, for the courtesy of this interview.	- Очень вам благодарен, мистер Молленхауэр, за любезный прием.
I believe you would help me if you could.	Охотно верю, что вы помогли бы мне, будь у вас такая возможность.
I shall just have to fight it out the best way I can.	Но теперь мне придется самому вести борьбу, в меру своих сил, конечно.
Good day."	Разрешите откланяться.
And he bowed himself out.	Каупервуд поднялся и вышел.
He saw clearly how hopeless was his quest.	Он только сейчас понял, как безнадежна была его попытка.
In the meanwhile, finding that the rumors were growing in volume and that no one appeared to be willing to take steps to straighten the matter out, Mr. Skelton C. Wheat, President of the Citizens' Municipal Reform Association, was, at last and that by no means against his will, compelled to call together the committee of ten estimable Philadelphians of which he was chairman, in a local committee-hall on Market Street, and lay the matter of the Cowperwood failure before it.	Тем временем, заметив, что хотя слухи об этой истории в казначействе растут и ширятся, но никто, по-видимому, не собирается предпринимать каких-либо шагов для ее выяснения, мистер Скелтон Уит, президент "Гражданской ассоциации помощи городскому самоуправлению", в конце концов был вынужден (отнюдь не против своего желания) созвать в зале заседаний на Маркет-стрит комитет из десяти филадельфийских граждан, председателем которого он состоял, и доложить собравшимся о том, как произошло банкротство Каупервуда.

"It strikes me, gentlemen," he announced, "that this is an occasion when this organization can render a signal service to the city and the people of Philadelphia, and prove the significance and the merit of the title originally selected for it, by making such a thoroughgoing investigation as will bring to light all the facts in this case, and then by standing vigorously behind them insist that such nefarious practices as we are informed were indulged in in this case shall cease.	- Мне думается, джентльмены, - заявил он, - что нашей организации представляется случай оказать городу и его жителям немалую услугу и таким образом в полной мере оправдать название, которое мы для себя избрали, надо только как можно тщательнее произвести расследование и выявить всю подноготную этого дела. А затем уже, опираясь на факты, решительно требовать, чтобы раз навсегда был положен конец тем безобразным злоупотреблениям, которые имели место в данном случае.
I know it may prove to be a difficult task.	Я знаю, что эта задача не из легких.
The Republican party and its local and State interests are certain to be against us.	Республиканская партия и те, на кого она опирается - в городе и в штате, - будут, конечно, против нас.
Its leaders are unquestionably most anxious to avoid comment and to have their ticket go through undisturbed, and they will not contemplate with any equanimity our opening activity in this matter; but if we persevere, great good will surely come of it.	Ее лидеры, разумеется, боятся шума - это может помешать прохождению их списка во время выборов - и не станут равнодушно взирать на развиваемую нами деятельность. Но если мы проявим достаточную стойкость, то тем самым будет сделано большое и полезное дело.
There is too much dishonesty in public life as it is.	В нашей общественной жизни далеко не все обстоит благополучно.
There is a standard of right in these matters which cannot permanently be ignored, and which must eventually be fulfilled.	Нельзя допускать, чтобы принципы права попирались до бесконечности. Пора уже научиться соблюдать их.
I leave this matter to your courteous consideration."	Посему я и ставлю этот вопрос на ваше благосклонное рассмотрение.
Mr. Wheat sat down, and the body before him immediately took the matter which he proposed under advisement.	Мистер Уит опустился на свое место, и комитет немедленно занялся рассмотрением вопроса.
It was decided to appoint a subcommittee "to investigate" (to quote the statement eventually given to the public) "the peculiar rumors now affecting one of the most important and distinguished offices of our municipal government," and to report at the next meeting, which was set for the following evening at nine o'clock.	Прежде всего решено было выделить комиссию (так впоследствии гласило официальное сообщение комитета) "для расследования странных слухов, разнесшихся по городу и порочащих один из наиболее важных отделов городского самоуправления". Комиссии было предложено доложить о результатах расследования на заседании комитета, назначенном уже на следующий вечер.
The meeting adjourned, and the following night at nine reassembled, four individuals of very shrewd financial judgment having meantime been about the task assigned them. They drew up a very elaborate statement, not wholly in accordance with the facts, but as nearly so as could be ascertained in so short a space of time.	За сутки, прошедшие между двумя заседаниями, четыре члена комитета, крупные знатоки финансового дела, выполнили возложенную на них задачу и представили тщательно разработанный отчет, правда, не в точности соответствовавший фактам, но все же близкий к истине настолько, насколько можно было к ней приблизиться за такой короткий срок.

"It appears [read the report, after a preamble which explained why the committee had been appointed] that it has been the custom of city treasurers for years, when loans have been authorized by councils, to place them in the hands of some favorite broker for sale, the broker accounting to the treasurer for the moneys received by such sales at short periods, generally the first of each month.	"Как выяснилось (говорилось в отчете после вступительных слов, объясняющих, с какой целью была создана комиссия), в городском казначействе в течение многих лет практиковался обычай при выпуске утвержденных городским советом займов поручать реализацию таковых какому-нибудь биржевому маклеру; последний, как правило, через небольшие промежутки времени, обычно первого числа каждого месяца, отчитывался перед городским казначеем в суммах, вырученных от продажи облигаций.
In the present case Frank A. Cowperwood has been acting as such broker for the city treasurer. But even this vicious and unbusiness-like system appears not to have been adhered to in the case of Mr. Cowperwood.	В данном случае таким маклером является Фрэнк А. Каупервуд, в отношениях с которым казначейство, по-видимому, не придерживалось даже этой порочной и отнюдь не деловой системы.
The accident of the Chicago fire, the consequent depression of stock values, and the subsequent failure of Mr. Frank A. Cowperwood have so involved matters temporarily that the committee has not been able to ascertain with accuracy that regular accounts have been rendered; but from the manner in which Mr. Cowperwood has had possession of bonds (city loan) for hypothecation, etc., it would appear that he has been held to no responsibility in these matters, and that there have always been under his control several hundred thousand dollars of cash or securities belonging to the city, which he has manipulated for various purposes; but the details of the results of these transactions are not easily available.	События последних дней - пожар в Чикаго, вызванное им падение ценностей на фондовой бирже и последовавшее за этим банкротство Фрэнка А. Каупервуда - до такой степени запутали дело, что комиссия не в состоянии была точно установить, практиковалась ли вообще какая-нибудь регулярная отчетность. Но, судя по тому, как мистер Каупервуд орудовал облигациями городского займа, закладывая их в банках и так далее, можно вывести заключение, что он ни перед кем не отчитывался и что в его распоряжении всегда находились сотни тысяч долларов, принадлежащих городу, в наличных деньгах, а также ценные бумаги, посредством которых он проделывал различные финансовые операции. К сожалению, мы еще не имели возможности детально разобраться, к каким результатам привели эти операции.
"Some of the operations consisted of hypothecation of large amounts of these loans before the certificates were issued, the lender seeing that the order for the hypothecated securities was duly made to him on the books of the treasurer.	Некоторые из них заключались в том, что крупные партии облигаций закладывались еще до их выпуска, причем заимодавцу выдавалось подтверждение из канцелярии казначея, что ордер на соответствующее количество облигаций выписан и оформлен.
Such methods appear to have been occurring for a long time, and it being incredible that the city treasurer could be unaware of the nature of the business, there is indication of a complicity between him and Mr. Cowperwood to benefit by the use of the city credit, in violation of the law.	Такие методы, видимо, практиковались уже довольно давно, и так как это вряд ли могло делаться без ведома городского казначея, то остается предположить существование между ним и мистером Каупервудом преступного сговора, целью которого было незаконное использование средств города в своих личных интересах.
"Furthermore, at the very time these hypothecations were being made, and the city paying interest upon such loans, the money representing them was in the hands of the treasurer's broker and bearing no interest to the city.	Помимо того, город уплачивал немалые проценты по вышеупомянутым закладным операциям, а деньги, вырученные этим путем, оставались в руках приглашенного казначеем биржевого маклера и, следовательно, городу никакой прибыли не приносили.

The payment of municipal warrants was postponed, and they were being purchased at a discount in large amounts by Mr. Cowperwood with the very money that should have been in the city treasury.	Платежи по краткосрочным обязательствам города временно приостанавливались, а на те деньги, которым следовало находиться в городской кассе, мистер Каупервуд крупными партиями и по пониженной цене скупал эти обязательства.
The bona fide holders of the orders for certificates of loans are now unable to obtain them, and thus the city's credit is injured to a greater extent than the present defalcation, which amounts to over five hundred thousand dollars.	В результате законные держатели ордеров на облигации городского займа не могли получить того, что им причиталось, а городское казначейство терпело еще больший убыток, чем составляет сам по себе дефицит, превышающий пятьсот тысяч долларов.
An accountant is now at work on the treasurer's books, and a few days should make clear the whole modus operandi.	В настоящее время отчетность городского казначея проверяется экспертом-бухгалтером, и через несколько дней точно выяснится, как производились все эти операции.
It is hoped that the publicity thus obtained will break up such vicious practices."	Будем надеяться, что огласка дела положит конец таким порочным методам."
There was appended to this report a quotation from the law governing the abuse of a public trust; and the committee went on to say that, unless some taxpayer chose to initiate proceedings for the prosecution of those concerned, the committee itself would be called upon to do so, although such action hardly came within the object for which it was formed.	К отчету была приложена копия статьи уголовного кодекса о злоупотреблении общественным доверием. Далее говорилось, что если никто из налогоплательщиков не пожелает возбудить судебное дело против замешанных в этом преступлении лиц, то комиссия почтет своим долгом взять это на себя, не считаясь с тем, что подобные действия едва ли входят в ее компетенцию.
This report was immediately given to the papers.	Отчет был немедленно передан в газеты.
Though some sort of a public announcement had been anticipated by Cowperwood and the politicians, this was, nevertheless, a severe blow.	И хотя Каупервуд и лидеры республиканской партии были уже ко всему готовы, это явилось для них большим ударом.
Stener was beside himself with fear.	Стинер совсем потерял голову от страха.
He broke into a cold sweat when he saw the announcement which was conservatively headed,	Холодный пот прошиб его, когда он увидел заметку, сдержанно озаглавленную:
"Meeting of the Municipal Reform Association."	"Заседание Гражданской ассоциации помощи городскому самоуправлению".
All of the papers were so closely identified with the political and financial powers of the city that they did not dare to come out openly and say what they thought.	Все газеты были так тесно связаны с политическими и финансовыми заправилами города, что не осмелились открыто выступить с комментариями.
The chief facts had already been in the hands of the various editors and publishers for a week and more, but word had gone around from Mollenhauer, Simpson, and Butler to use the soft pedal for the present.	Редакторы и издатели уже с неделю были в основном осведомлены о подробностях дела, но от Молленхауэра, Симпсона и Батлера поступил приказ: большого шума не поднимать.
It was not good for Philadelphia, for local commerce, etc., to make a row.	Это, мол, весьма невыгодно отразится на делах города, принесет ущерб торговле и так далее.
The fair name of the city would be smirched.	Не следует пятнать честь Филадельфии.

It was the old story.	Словом, старая история!
At once the question was raised as to who was really guilty, the city treasurer or the broker, or both.	В первую очередь, конечно, возник вопрос, кто же главный виновник - городской казначей, биржевой маклер или, может быть, они оба?
How much money had actually been lost?	Сколько денег фактически исчезло из казначейства?
Where had it gone?	Куда они ушли?
Who was Frank Algernon Cowperwood, anyway?	Кто такой Фрэнк Алджернон Каупервуд?
Why was he not arrested?	И почему он не арестован?
How did he come to be identified so closely with the financial administration of the city?	Каким образом ему удалось до такой степени втереться в доверие лиц, возглавляющих финансовые учреждения города?
And though the day of what later was termed "yellow journalism" had not arrived, and the local papers were not given to such vital personal comment as followed later, it was not possible, even bound as they were, hand and foot, by the local political and social magnates, to avoid comment of some sort.	И хотя тогда еще не наступила эпоха так называемой "желтой прессы", бойко комментирующей жизнь и поступки отдельных личностей, местные газеты, даже те, что были по рукам и ногам связаны волей политических и финансовых магнатов, не сочли возможным обойти это дело молчанием.
Editorials had to be written.	Появились неизбежные передовицы.
Some solemn, conservative references to the shame and disgrace which one single individual could bring to a great city and a noble political party had to be ventured upon.	В торжественных и очень сдержанных тонах они повествовали о том, какой позор и бесчестье может навлечь один человек на большой город и благородную политическую партию.
That desperate scheme to cast the blame on Cowperwood temporarily, which had been concocted by Mollenhauer, Butler, and Simpson, to get the odium of the crime outside the party lines for the time being, was now lugged forth and put in operation.	Тогда-то и был пущен в ход план, сфабрикованный Молленхауэром, Батлером и Симпсоном "на крайний случай" и состоящий в том, чтобы, взвалив всю вину на Каупервуда, тем самым хотя бы на время снять пятно позора с республиканской партии.
It was interesting and strange to note how quickly the newspapers, and even the Citizens' Municipal Reform Association, adopted the argument that Cowperwood was largely, if not solely, to blame.	Забавно было видеть, с какой готовностью все газеты и даже "Гражданская ассоциация помощи городскому самоуправлению" согласились, что главный, если не единственный виновник всего Каупервуд.
Stener had loaned him the money, it is true-had put bond issues in his hands for sale, it is true, but somehow every one seemed to gain the impression that Cowperwood had desperately misused the treasurer.	Конечно, Стинер выдал ему ссуду, более того -отдал в его руки реализацию городских займов, но все же считалось, почему - неизвестно, что Каупервуд нагло злоупотребил доверием казначея.

The fact that he had taken a sixty-thousand-dollar check for certificates which were not in the sinking-fund was hinted at, though until they could actually confirm this for themselves both the newspapers and the committee were too fearful of the State libel laws to say so.	Затем следовали неясные намеки на то, что он получил чек на шестьдесят тысяч долларов за облигации, которых не оказалось в амортизационном фонде; категорически утверждать это до получения точных сведений никто не решался, так как и газеты и производившая расследование комиссия знали, что законы штата предусматривают суровую кару за клевету.
In due time there were brought forth several noble municipal letters, purporting to be a stern call on the part of the mayor, Mr. Jacob Borchardt, on Mr. George W. Stener for an immediate explanation of his conduct, and the latter's reply, which were at once given to the newspapers and the Citizens' Municipal Reform Association.	В надлежащее время муниципалитет передал в прессу безупречно подготовленную переписку. В одном из писем мэр города Джейкоб Борчардт требовал, чтобы мистер Джордж Стинер немедленно объяснил свое странное поведение; другое являлось ответом мистера Стинера на запрос мистера Борчардта.
These letters were enough to show, so the politicians figured, that the Republican party was anxious to purge itself of any miscreant within its ranks, and they also helped to pass the time until after election.	Лидеры республиканской партии считали, что это послужит наилучшим доказательством стремления партии очистить свои ряды от всяких темных личностей и вместе с тем оттянет дело до окончания выборов.
OFFICE OF THE MAYOR OF THE CITY OF PHILADELPHIA	КАНЦЕЛЯРИЯ МЭРА ГОРОДА ФИЛАДЕЛЬФИИ
GEORGE W. STENER, ESQ., October 18, 1871. City Treasurer.	18 октября 1871 г. Городскому казначею мистеру Джорджу Стинеру.
DEAR SIR,-Information has been given me that certificates of city loan to a large amount, issued by you for sale on account of the city, and, I presume, after the usual requisition from the mayor of the city, have passed out of your custody, and that the proceeds of the sale of said certificates have not been paid into the city treasury.	Милостивый государь! К нам поступили сведения, что значительный пакет облигаций городского займа, выпущенных Вами для продажи от лица городского казначейства - и, соответственно, с разрешения мэра города, -очутился вне Вашего контроля, а вырученные за продажу указанных облигаций суммы не были переданы в казначейство.
I have also been informed that a large amount of the city's money has been permitted to pass into the hands of some one or more brokers or bankers doing business on Third Street, and that said brokers or bankers have since met with financial difficulties, whereby, and by reason of the above generally, the interests of the city are likely to be very seriously affected.	Далее нам стало известно, что крупная сумма принадлежащих городу денег попала в руки одного, а может быть, и нескольких биржевых маклеров или банкиров, имеющих конторы на Третьей улице, и что означенные биржевые маклеры или банкиры оказались в затруднительном финансовом положении, вследствие чего интересам города может быть нанесен существенный ущерб.
I have therefore to request that you will promptly advise me of the truth or falsity of these statements, so that such duties as devolve upon me as the chief magistrate of the city, in view of such facts, if they exist, may be intelligently discharged.	Посему просим Вас безотлагательно сообщить, соответствуют ли эти сведения истине, дабы я, как мэр города, если эти прискорбные факты действительно имели место, мог своевременно принять меры, возлагаемые на меня долгом и обязанностями.
Yours respectfully, JACOB BORCHARDT, Mayor of Philadelphia.	С совершенным уважением Джейкоб Борчардт, мэр города Филадельфии.

OFFICE OF THE TREASURER OF THE CITY OF PHILADELPHIA	КАНЦЕЛЯРИЯ КАЗНАЧЕЯ ГОРОДА ФИЛАДЕЛЬФИИ
HON. JACOB BORCHARDT. October 19, 1871.	19 октября 1871 г. Достопочтенному Джейкобу Борчардту.
DEAR SIR,-I have to acknowledge the receipt of your communication of the 21st instant, and to express my regret that I cannot at this time give you the information you ask.	Милостивый государь! Настоящим подтверждаю получение Вашего письма от 18-го сего месяца и весьма сожалею, что в данный момент не в состоянии представить запрошенных Вами сведений.
There is undoubtedly an embarrassment in the city treasury, owing to the delinquency of the broker who for several years past has negotiated the city loans, and I have been, since the discovery of this fact, and still am occupied in endeavoring to avert or lessen the loss with which the city is threatened.	К сожалению, я должен подтвердить, что городское казначейство действительно переживает затруднения, проистекающие от нарушения долга тем биржевым маклером, который в течение ряда лет ведал реализацией городских займов. Довожу также до Вашего сведения, что с того момента, как это было обнаружено, я не переставал и не перестаю прилагать все старания к тому, чтобы предупредить или хотя бы уменьшить грозящие городу потери.
I am, very respectfully, GEORGE W. STENER.	С глубоким почтением Джордж Стинер.
OFFICE OF THE MAYOR OF THE CITY OF PHILADELPHIA	КАНЦЕЛЯРИЯ МЭРА ГОРОДА ФИЛАДЕЛЬФИИ
GEORGE W. STENER, ESQ., October 21, 1871.	21 октября 1871 г.
City Treasurer.	Городскому казначею мистеру Джорджу Стинеру.
DEAR SIR-Under the existing circumstances you will consider this as a notice of withdrawal and revocation of any requisition or authority by me for the sale of loan, so far as the same has not been fulfilled.	Милостивый государь! При сложившихся обстоятельствах считаем необходимым отменить предоставленные Вам полномочия по размещению городского займа в той его части, которая еще не реализована.
Applications for loans may for the present be made at this office.	Всякие обращения за облигациями, разрешенными к выпуску, но еще не выпущенными, следует направлять в нашу канцелярию.
Very respectfully, JACOB BORCHARDT, Mayor of Philadelphia.	С совершенным почтением Джейкоб Борчардт, мэр города Филадельфии.
And did Mr. Jacob Borchardt write the letters to which his name was attached?	Писал ли мистер Джейкоб Борчардт те письма, под которыми значилась его подпись?
He did not.	Нет, не писал.
Mr. Abner Sengstack wrote them in Mr. Mollenhauer's office, and Mr. Mollenhauer's comment when he saw them was that he thought they would do-that they were very good, in fact.	Их составил мистер Энбер Сэнгстек в конторе мистера Молленхауэра, и мистер Молленхауэр, ознакомившись с их содержанием, заметил, что, "пожалуй, так будет хорошо, даже очень хорошо".
And did Mr. George W. Stener, city treasurer of Philadelphia, write that very politic reply?	А писал ли мистер Стинер, казначей города Филадельфии, свой сугубо дипломатический ответ?

He did not.	Нет, не писал.
Mr. Stener was in a state of complete collapse, even crying at one time at home in his bathtub.	Мистер Стинер находился в состоянии полной прострации и однажды, принимая ванну, даже расплакался.
Mr. Abner Sengstack wrote that also, and had Mr. Stener sign it.	Письмо это тоже написал мистер Энбер Сэнгстек и только дал его подписать мистеру Стинеру.
And Mr. Mollenhauer's comment on that, before it was sent, was that he thought it was "all right."	А мистер Молленхауэр, просмотрев письмо перед отправкой, нашел, что оно составлено "как надо".
It was a time when all the little rats and mice were scurrying to cover because of the presence of a great, fiery-eyed public cat somewhere in the dark, and only the older and wiser rats were able to act.	Время сейчас было такое, что все крысята и все мыши притаились в своих норках, ибо из темноты на них глядел огромными горящими глазами свирепый кот - общественное мнение, -действовать осмеливались лишь самые старые, самые мудрые крысы.
Indeed, at this very time and for some days past now, Messrs. Mollenhauer, Butler, and Simpson were, and had been, considering with Mr. Pettie, the district attorney, just what could be done about Cowperwood, if anything, and in order to further emphasize the blame in that direction, and just what defense, if any, could be made for Stener.	В это самое время господа Молленхауэр, Батлер и Симпсон уже несколько дней совещались с окружным прокурором мистером Петти относительно мер, которые, способствуя официальному обвинению Каупервуда, дали бы Стинеру возможность выйти сухим из воды.
Butler, of course, was strong for Cowperwood's prosecution.	Батлер, само собой разумеется, настаивал на судебном преследовании Каупервуда.
Pettie did not see that any defense could be made for Stener, since various records of street-car stocks purchased for him were spread upon Cowperwood's books; but for Cowperwood-"Let me see," he said.	Петти утверждал, что обелить Стинера нельзя, поскольку бухгалтерские книги Каупервуда пестрят записями о приобретении для него акций конных железных дорог. Что же касается Каупервуда... "Дайте мне подумать!" - сказал он.
They were speculating, first of all, as to whether it might not be good policy to arrest Cowperwood, and if necessary try him, since his mere arrest would seem to the general public, at least, positive proof of his greater guilt, to say nothing of the virtuous indignation of the administration, and in consequence might tend to divert attention from the evil nature of the party until after election.	Потом они обсуждали вопрос, не следует ли арестовать Каупервуда и, если понадобится, судить его, ибо самый факт его ареста в глазах общества послужит доказательством его виновности, а попутно и благородного негодования городского самоуправления, и таким образом до окончания выборов отвлечет внимание общественности от той сомнительной роли, которую в данном случае играла республиканская партия.
So finally, on the afternoon of October 26, 1871, Edward Strobik, president of the common council of Philadelphia, appeared before the mayor, as finally ordered by Mollenhauer, and charged by affidavit that Frank A. Cowperwood, as broker, employed by the treasurer to sell the bonds of the city, had committed embezzlement and larceny as bailee.	В результате всех этих переговоров вечером 26 октября 1871 года Молленхауэр отправил к мэру города Эдварда Стробика, представителя городского совета, с официальным заявлением, в котором Фрэнк Каупервуд - биржевой маклер, приглашенный городским казначеем для реализации займа, - обвинялся в растрате и присвоении чужих средств.
It did not matter that he charged George W. Stener with embezzlement at the same time.	То, что такое же обвинение одновременно было предъявлено и Джорджу Стинеру, роли не играло.
Cowperwood was the scapegoat they were after.	Козлом отпущения был избран Каупервуд.

Chapter XXXIV	34
The contrasting pictures presented by Cowperwood and Stener at this time are well worth a moment's consideration.	Разительный контраст, который являли собой в то время Каупервуд и Стинер, заслуживает того, чтобы на нем ненадолго остановиться.
Stener's face was grayish-white, his lips blue.	Лицо Стинера сделалось пепельно-серым, губы посинели.
Cowperwood, despite various solemn thoughts concerning a possible period of incarceration which this hue and cry now suggested, and what that meant to his parents, his wife and children, his business associates, and his friends, was as calm and collected as one might assume his great mental resources would permit him to be.	Каупервуд, невзирая на очень невеселые мысли о возможном тюремном заключении, о том, как воспримут это его родители, жена, дети, коллеги и друзья, оставался спокойным и уравновешенным, что объяснялось, конечно, исключительной стойкостью его духа.
During all this whirl of disaster he had never once lost his head or his courage.	В этом вихре бедствий он ни на секунду не утратил трезвости мышления и мужества.
That thing conscience, which obsesses and rides some people to destruction, did not trouble him at all.	Совесть, которая терзает человека и нередко даже приводит его к гибели, никогда не тревожила Каупервуда.
He had no consciousness of what is currently known as sin.	Понятия греха для него не существовало.
There were just two faces to the shield of life from the point of view of his peculiar mind-strength and weakness.	Жизнь, с его своеобразной точки зрения, имела лишь две стороны - силу и слабость.
Right and wrong?	Пути праведные и неправедные?
He did not know about those.	Такое различие ему было неведомо.
They were bound up in metaphysical abstrusities about which he did not care to bother.	В его представлении все это было метафизическими абстракциями, раздумывать над которыми он не имел охоты.
Good and evil?	Добро и зло?
Those were toys of clerics, by which they made money.	Пустяки, придуманные попами для наживы.
And as for social favor or social ostracism which, on occasion, so quickly followed upon the heels of disaster of any kind, well, what was social ostracism?	Что же касается благосклонного отношения общества или, напротив, остракизма, которому так часто подвергается человек, попавший в полосу несчастий, то что такое, собственно, остракизм?
Had either he or his parents been of the best society as yet?	Разве ему или его родителям был когда-нибудь открыт доступ в избранное общество?
And since not, and despite this present mix-up, might not the future hold social restoration and position for him? It might.	Нет! А затем ведь вовсе не исключено, что после того как пронесутся эти бедствия, общество вновь признает его.
Morality and immorality?	Нравственность и безнравственность?
He never considered them.	Сущий вздор.
But strength and weakness-oh, yes!	Вот сила и слабость - это другое дело.

If you had strength you could protect yourself always and be something.	Если человек силен, он всегда может постоять за себя и принудить других считаться с ним.
If you were weak-pass quickly to the rear and get out of the range of the guns.	Если же человек слаб, ему надо бежать в тыл, удирать с линии огня.
He was strong, and he knew it, and somehow he always believed in his star.	Он, Каупервуд, был силен, знал это и всегда верил в свою счастливую звезду.
Something-he could not say what-it was the only metaphysics he bothered about-was doing something for him. It had always helped him. It made things come out right at times.	Словно чья-то рука - он не мог бы сказать, чья именно, и это было единственное из области метафизики, что занимало его, - всегда и во всем ему помогала, все улаживала, хотя бы в самую последнюю минуту.
It put excellent opportunities in his way.	Она раскрывала перед ним изумительные возможности.
Why had he been given so fine a mind?	Почему он был наделен такой проницательностью?
Why always favored financially, personally?	Почему ему так везло и в финансовых делах и в личной жизни?
He had not deserved it-earned it.	Он ничем этого не заслужил, ничем этого не оправдывал.
Accident, perhaps, but somehow the thought that he would always be protected-these intuitions, the "hunches" to act which he frequently had-could not be so easily explained.	Случайность?.. Но как тогда объяснить никогда не покидавшее его ощущение уверенности, его деловые "наития", внезапные и не раз им испытанные "побуждения" к действию?
Life was a dark, insoluble mystery, but whatever it was, strength and weakness were its two constituents.	Жизнь - темное, неразгаданное таинство, но, как бы там ни было, ее составные части - сила и слабость.
Strength would win-weakness lose.	Сила одерживает победу, слабость терпит поражение.
He must rely on swiftness of thought, accuracy, his judgment, and on nothing else.	Теперь ему осталось лишь полагаться на свою быструю сообразительность, на точность расчетов, верность суждений, ни на что больше.
He was really a brilliant picture of courage and energy-moving about briskly in a jaunty, dapper way, his mustaches curled, his clothes pressed, his nails manicured, his face clean-shaven and tinted with health.	И право же, Каупервуд, оживленный, развязный, холеный и щегольски одетый, с подкрученными усами, в тщательно выутюженном костюме, со здоровым румянцем на чисто выбритом лице, мог бы служить образцом неукротимой энергии и отваги.
In the meantime, Cowperwood had gone personally to Skelton C. Wheat and tried to explain his side of the situation, alleging that he had done no differently from many others before him, but Wheat was dubious.	Он сам отправился к Скелтону Уиту и попытался изложить ему свою точку зрения на всю эту историю, настаивая на том, что он поступал точно так же, как многие другие до него. Уит выслушал его недоверчиво.
He did not see how it was that the sixty thousand dollars' worth of certificates were not in the sinking-fund.	Он не понимал, например, почему в амортизационном фонде нет скупленных облигаций на шестьдесят тысяч долларов.
Cowperwood's explanation of custom did not avail.	Ссылки Каупервуда на обычай не произвели на него впечатления.

Nevertheless, Mr. Wheat saw that others in politics had been profiting quite as much as Cowperwood in other ways and he advised Cowperwood to turn state's evidence. This, however, he promptly refused to do-he was no "squealer," and indicated as much to Mr. Wheat, who only smiled wryly.	Правда, мистер Уит согласился, что другие люди из мира политики наживались не хуже Каупервуда, и предложил ему самолично выступить свидетелем обвинения, на что Каупервуд, не задумываясь, ответил отказом. -Я не доносчик, - напрямик заявил он мистеру Уиту. Тот в ответ только криво усмехнулся.
Butler, Sr., was delighted (concerned though he was about party success at the polls), for now he had this villain in the toils and he would have a fine time getting out of this.	Мистер Батлер ликовал, несмотря на всю свою озабоченность предстоящими выборами, так как теперь "этот негодяй" попался в сети, из которых ему скоро не выпутаться.
The incoming district attorney to succeed David Pettie if the Republican party won would be, as was now planned, an appointee of Butler's-a young Irishman who had done considerable legal work for him-one Dennis Shannon.	В случае победы республиканской партии на пост окружного прокурора вместо Дэвида Петти намечался ставленник Батлера - молодой ирландец Деннис Шеннон, не раз консультировавший Батлера по юридическим вопросам.
The other two party leaders had already promised Butler that.	Два других лидера охотно согласились на его кандидатуру.
Shannon was a smart, athletic, good-looking fellow, all of five feet ten inches in height, sandy-haired, pink-cheeked, blue-eyed, considerable of an orator and a fine legal fighter.	Этот Шеннон, умный малый, пяти футов десяти дюймов ростом, атлетического сложения, красивый, светловолосый, синеглазый и румяный, был весьма искусным и темпераментным судейским оратором и юристом.
He was very proud to be in the old man's favor-to be promised a place on the ticket by him-and would, he said, if elected, do his bidding to the best of his knowledge and ability.	Он очень гордился расположением старого Батлера, соблаговолившего включить его в списки кандидатов на распределяемые республиканской партией посты, и обещал в случае своего избрания по мере сил и уменья выполнять его волю.
There was only one fly in the ointment, so far as some of the politicians were concerned, and that was that if Cowperwood were convicted, Stener must needs be also.	Но для лидеров республиканской партии в этой бочке меда была все-таки и ложка дегтя, а именно: в случае осуждения Каупервуда та же участь ждала и Стинера.
There was no escape in so far as any one could see for the city treasurer.	Сыскать лазейку, через которую мог бы выскочить городской казначей, увы, не представлялось возможным.
If Cowperwood was guilty of securing by trickery sixty thousand dollars' worth of the city money, Stener was guilty of securing five hundred thousand dollars.	Если Каупервуд виновен в том, что обманом присвоил шестьдесят тысяч долларов городских денег, тогда Стинер присвоил пятьсот тысяч.
The prison term for this was five years.	Это грозило тюремным заключением сроком на пять лет.
He might plead not guilty, and by submitting as evidence that what he did was due to custom save himself from the odious necessity of pleading guilty; but he would be convicted nevertheless.	Стинер мог отрицать свою вину, доказывая, что он действовал в духе установившихся традиций; мог уклониться от горькой необходимости признать себя виновным, но это не спасло бы его.
No jury could get by the fact in regard to him.	Никакой состав присяжных не решился бы пройти мимо столь красноречивых фактов.

In spite of public opinion, when it came to a trial there might be considerable doubt in Cowperwood's case.	Что касается Каупервуда, то, несмотря на предубеждение общества, можно было еще сомневаться, будет ли ему вынесен обвинительный приговор.
There was none in Stener's.	В отношении же Стинера сомнений быть не могло.
The practical manner in which the situation was furthered, after Cowperwood and Stener were formally charged may be quickly noted.	Необходимо вкратце рассказать, как развертывались события, после того как Каупервуду и Стинеру было предъявлено официальное обвинение.
Steger, Cowperwood's lawyer, learned privately beforehand that Cowperwood was to be prosecuted.	Юрисконсульт Каупервуда Стеджер пронюхал, что преследование уже возбуждено, еще до того как это стало общеизвестно.
He arranged at once to have his client appear before any warrant could be served, and to forestall the newspaper palaver which would follow it if he had to be searched for.	Он посоветовал своему клиенту тотчас же предстать перед следственными органами, не дожидаясь приказа об аресте, и тем самым предотвратить газетную шумиху, которая возникла бы неизбежно, если бы за ним явилась полиция.
The mayor issued a warrant for Cowperwood's arrest, and, in accordance with Steger's plan, Cowperwood immediately appeared before Borchardt in company with his lawyer and gave bail in twenty thousand dollars (W. C. Davison, president of the Girard National Bank, being his surety), for his appearance at the central police station on the following Saturday for a hearing.	А когда мэр города подписал ордер на арест Каупервуда, тот, следуя указаниям Стеджера, явился вместе с ним к мистеру Борчардту и внес залог - двадцать тысяч долларов (его поручителем был президент Джирардского национального банка мистер Дэвисон) в обеспечение своей явки в Центральное управление полиции на слушание дела.
Marcus Oldslaw, a lawyer, had been employed by Strobik as president of the common council, to represent him in prosecuting the case for the city.	Для защиты интересов города председатель городского совета Стробик пригласил адвоката Марка Олдслоу.
The mayor looked at Cowperwood curiously, for he, being comparatively new to the political world of Philadelphia, was not so familiar with him as others were; and Cowperwood returned the look pleasantly enough.	Мэр с любопытством смотрел на Каупервуда, так как, будучи человеком сравнительно новым в политическом мире Филадельфии, он раньше не знал его. Каупервуд отвечал ему приветливым взглядом.
"This is a great dumb show, Mr. Mayor," he observed once to Borchardt, quietly, and the latter replied, with a smile and a kindly eye, that as far as he was concerned, it was a form of procedure which was absolutely unavoidable at this time.	- Изрядная комедия, сэр, - спокойно заметил Каупервуд, и Борчардт, улыбнувшись, любезно возразил, что он лично смотрит на всю эту процедуру как на формальность, неизбежную в такое тревожное время.
"You know how it is, Mr. Cowperwood," he observed.	- Ведь вы и сами это понимаете, мистер Каупервуд, - заключил он.
The latter smiled. "I do, indeed," he said.	- Да, конечно, понимаю! - с усмешкой отвечал тот.

Later there followed several more or less perfunctory appearances in a local police court, known as the Central Court, where when arraigned he pleaded not guilty, and finally his appearance before the November grand jury, where, owing to the complicated nature of the charge drawn up against him by Pettie, he thought it wise to appear.	Затем последовало еще несколько довольно небрежно произведенных дознаний в так называемом центральном суде, где Каупервуд, когда ему вручили обвинительный акт, заявил, что не признает себя виновным. На ноябрь здесь же был назначен предварительный разбор его дела, и Каупервуд, учитывая сложность обвинения, составленного Петти, счел за благо предстать перед присяжными, решающими вопрос о предании суду.
He was properly indicted by the latter body (Shannon, the newly elected district attorney, making a demonstration in force), and his trial ordered for December 5th before a certain Judge Payderson in Part I of Quarter Sessions, which was the local branch of the State courts dealing with crimes of this character.	Последние, под нажимом вновь избранного окружного прокурора Шеннона, постаравшегося обставить все это очень торжественно, постановили, что дело будет слушаться 5 декабря под председательством судьи Пейдерсона из Первого отдела квартальной сессии, то есть местного отделения пенсильванского суда, разбирающего уголовные дела такого характера.
His indictment did not occur, however, before the coming and going of the much-mooted fall election, which resulted, thanks to the clever political manipulations of Mollenhauer and Simpson (ballot-box stuffing and personal violence at the polls not barred), in another victory, by, however, a greatly reduced majority.	Суд над Каупервудом состоялся, как и следовало ожидать, уже после бурных осенних выборов. Благодаря хитроумным махинациям Молленхауэра и Симпсона, не гнушавшихся даже насилием над личностью избирателя и фальсификацией бюллетеней, выборы принесли новую победу республиканской партии, хотя ее ставленники и получили меньшее число голосов, чем в прошлый раз.
The Citizens' Municipal Reform Association, in spite of a resounding defeat at the polls, which could not have happened except by fraud, continued to fire courageously away at those whom it considered to be the chief malefactors.	"Гражданская ассоциация помощи городскому самоуправлению", несмотря на понесенное на выборах поражение, объяснявшееся мошенническими приемами противников, отважно продолжала громить тех, кого она считала главными злоумышленниками.
Aileen Butler, during all this time, was following the trend of Cowperwood's outward vicissitudes as heralded by the newspapers and the local gossip with as much interest and bias and enthusiasm for him as her powerful physical and affectional nature would permit.	Все это время Эйлин Батлер следила за перипетиями дела Каупервуда по крикливым газетным статьям и городским пересудам; следила со всею горячностью, страстью и напряжением, на какие только была способна ее недюжинная и сильная натура.
She was no great reasoner where affection entered in, but shrewd enough without it; and, although she saw him often and he told her much-as much as his natural caution would permit-she yet gathered from the newspapers and private conversation, at her own family's table and elsewhere, that, as bad as they said he was, he was not as bad as he might be.	Там, где было замешано чувство. Эйлин не умела рассуждать: она часто виделась с Фрэнком, и он многое рассказывал ей, - насколько, конечно, ему позволяла его природная осторожность, - и потому, несмотря на газетную шумиху и разговоры, слышанные ею дома за столом и у чужих людей, она была твердо убеждена, что каким бы дурным его ни изображали, он на самом деле вовсе не таков.
One item only, clipped from the Philadelphia Public Ledger soon after Cowperwood had been publicly accused of embezzlement, comforted and consoled her.	Только одна заметка, вырезанная Эйлин из филадельфийской газеты "Паблик леджер" вскоре после того, как Каупервуду было предъявлено формальное обвинение в мошенничестве, немного утешила и успокоила ее.

She cut it out and carried it in her bosom; for, somehow, it seemed to show that her adored Frank was far more sinned against than sinning.	Эйлин спрятала заметку у себя на груди, так как эти строки почему-то казались ей доказательством, что ее обожаемый Фрэнк не так уж виноват и что на него возведено много напраслины.
It was a part of one of those very numerous pronunciamientos or reports issued by the Citizens' Municipal Reform Association, and it ran:	Заметка же эта была просто сокращенным изложением одного из многочисленных "манифестов", которые выпускала "Гражданская ассоциация помощи городскому самоуправлению". Она гласила:
"The aspects of the case are graver than have yet been allowed to reach the public.	"Дело обстоит, видимо, гораздо серьезнее, чем можно было предполагать.
Five hundred thousand dollars of the deficiency arises not from city bonds sold and not accounted for, but from loans made by the treasurer to his broker.	Дефицит в пятьсот тысяч долларов образовался не вследствие продажи облигаций городского займа и отсутствия должной отчетности за таковую, а в результате ссуд, предоставлявшихся городским казначеем своему биржевому маклеру.
The committee is also informed, on what it believes to be good authority, that the loans sold by the broker were accounted for in the monthly settlements at the lowest prices current during the month, and that the difference between this rate and that actually realized was divided between the treasurer and the broker, thus making it to the interest of both parties to 'bear' the market at some time during the month, so as to obtain a low quotation for settlement.	Кроме того, комитет получил достоверные сведения, что ежемесячный расчет за проданные биржевым маклером облигации городского займа производился по самому низкому курсу истекшего месяца, разницу же между этим курсом и тем, по которому фактически продавались облигации, городской казначей и его маклер делили между собой. Отсюда следует, что в их обоюдных интересах было время от времени оказывать давление на рынок с целью добиться низкого расчетного курса.
Nevertheless, the committee can only regard the prosecution instituted against the broker, Mr. Cowperwood, as an effort to divert public attention from more guilty parties while those concerned may be able to 'fix' matters to suit themselves."	Тем не менее комитет рассматривает судебное преследование, возбужденное против биржевого маклера, мистера Каупервуда, лишь как попытку отвлечь общественное внимание от подлинных виновников и тем самым дать им возможность наивыгоднейшим для себя образом уладить дело."
"There," thought Aileen, when she read it, "there you have it."	"Вот! - сказала себе Эйлин, прочитав заметку. -Теперь все ясно!"
These politicians-her father among them as she gathered after his conversation with her-were trying to put the blame of their own evil deeds on her Frank.	Эти политиканы - в том числе и ее отец, как она поняла из его разговора с нею, - пытаются свалить на Фрэнка вину за свои собственные преступления.
He was not nearly as bad as he was painted.	Фрэнк совсем не такой дурной человек, каким его изображают.
The report said so.	В отчете "Ассоциации" это прямо сказано.
She gloated over the words "an effort to divert public attention from more guilty parties."	Она упивалась словами: "...попытку отвлечь общественное внимание от подлинных виновников".

That was just what her Frank had been telling her in those happy, private hours when they had been together recently in one place and another, particularly the new rendezvous in South Sixth Street which he had established, since the old one had to be abandoned.	Разве не то же самое говорил он ей в те счастливые часы, которые они проводили то в одном, то в другом месте, преимущественно же в доме на Шестой улице, нанятом им для свиданий с нею после того, как они вынуждены были расстаться со своим прежним убежищем.
He had stroked her rich hair, caressed her body, and told her it was all a prearranged political scheme to cast the blame as much as possible on him and make it as light as possible for Stener and the party generally.	Фрэнк гладил ее пышные волосы, ласкал ее и уверял, что вся эта история подстроена местными политическими заправилами с целью взвалить вину на него и, по возможности, выгородить партию вообще и Стинера в частности.
He would come out of it all right, he said, but he cautioned her not to talk.	Он, Каупервуд, конечно, выпутается, но все-таки Эйлин должна держать язык за зубами.
He did not deny his long and profitable relations with Stener. He told her exactly how it was.	Он не отрицал, что продолжительное время состоял в деловых и обоюдовыгодных отношениях со Стинером, и точно объяснил ей, в чем заключались эти отношения.
She understood, or thought she did.	Эйлин все поняла или по крайней мере думала, что поняла.
Anyhow, her Frank was telling her, and that was enough.	Но так или иначе, Фрэнк заверял ее в своей невиновности, и этого для нее было достаточно.
As for the two Cowperwood households, so recently and pretentiously joined in success, now so gloomily tied in failure, the life was going out of them.	Что же касается домов старшего и младшего Каупервудов, столь недавно и с таким блеском объединившихся в дни процветания, а теперь связанных горестными узами общей беды, то жизнь в них почти замерла.
Frank Algernon was that life.	Источником этой жизни был Фрэнк Алджернон.
He was the courage and force of his father: the spirit and opportunity of his brothers, the hope of his children, the estate of his wife, the dignity and significance of the Cowperwood name.	Он придавал силу и мужество отцу, вдохновлял и благодетельствовал братьев, был надеждою детей, опорой жены, величием и гордостью семейства Каупервудов.
All that meant opportunity, force, emolument, dignity, and happiness to those connected with him, he was.	В нем воплощались для всех его близких удача, сила, честолюбивые стремления, достоинство и счастье.
And his marvelous sun was waning apparently to a black eclipse.	Но теперь его ярко горевшая звезда померкла и, видимо, близилась к закату.
Since the fatal morning, for instance, when Lillian Cowperwood had received that utterly destructive note, like a cannonball ripping through her domestic affairs, she had been walking like one in a trance.	С того самого утра, когда роковое письмо, словно бомба, разрушило весь привычный жизненный уклад Лилиан Каупервуд, она пребывала в каком-то полумертвом состоянии.
Each day now for weeks she had been going about her duties placidly enough to all outward seeming, but inwardly she was running with a troubled tide of thought.	Вот уже несколько недель Лилиан, по-прежнему методически выполняя свои обязанности - во всяком случае так это выглядело со стороны, -предавалась неотвязным и мучительным думам.
She was so utterly unhappy.	Она была глубоко несчастна.

Her fortieth year had come for her at a time when life ought naturally to stand fixed and firm on a solid base, and here she was about to be torn bodily from the domestic soil in which she was growing and blooming, and thrown out indifferently to wither in the blistering noonday sun of circumstance.	Ей минуло сорок лет, и к этому времени ее жизнь, казалось бы, должна была покоиться на прочной, незыблемой основе, а теперь жестокая рука грозила вырвать ее из благодатной почвы, где она жила и цвела, и выбросить увядать в палящем зное горестей и унижений.
As for Cowperwood, Senior, his situation at his bank and elsewhere was rapidly nearing a climax.	У Каупервуда-старшего все дела тоже стремительно шли под уклон.
As has been said, he had had tremendous faith in his son; but he could not help seeing that an error had been committed, as he thought, and that Frank was suffering greatly for it now.	Как мы уже говорили, его вера в сына была безгранична, но он понимал и без конца твердил себе, что Фрэнк в какой-то миг, видимо, совершил ошибку и теперь жестоко расплачивается за нее.
He considered, of course, that Frank had been entitled to try to save himself as he had; but he so regretted that his son should have put his foot into the trap of any situation which could stir up discussion of the sort that was now being aroused.	Старик, конечно, считал, что Фрэнк был вправе попытаться спастись уже известным нам способом, но не мог не страдать от сознания, что его сын попался в капкан обстоятельств, вызывавших сейчас все эти толки.
Frank was wonderfully brilliant.	Фрэнк, по его мнению, был на редкость блестящим человеком.
He need never have taken up with the city treasurer or the politicians to have succeeded marvelously.	Он мог бы добиться исключительных успехов, не связываясь ни с городским казначеем, ни с политическими воротилами.
Local street-railways and speculative politicians were his undoing.	Конные железные дороги и политики-спекулянты погубили его.
The old man walked the floor all of the days, realizing that his sun was setting, that with Frank's failure he failed, and that this disgrace-these public charges-meant his own undoing.	По целым дням шагая из угла в угол, старый Каупервуд все яснее понимал, что его звезда близится к закату, что крах Фрэнка - и его крах, что этот позор - публичное обвинение в бесчестных действиях - несет погибель и ему.
His hair had grown very gray in but a few weeks, his step slow, his face pallid, his eyes sunken.	За несколько недель его волосы окончательно поседели, походка стала медлительной, лицо побледнело, глаза ввалились.
His rather showy side-whiskers seemed now like flags or ornaments of a better day that was gone.	Живописные бакенбарды напоминали сейчас старые флаги - украшения лучших, безвозвратно ушедших дней.
His only consolation through it all was that Frank had actually got out of his relationship with the Third National Bank without owing it a single dollar.	Единственным его утешением было то, что Фрэнк полностью рассчитался с Третьим национальным банком, не остался должен ему ни единого доллара.
Still as he knew the directors of that institution could not possibly tolerate the presence of a man whose son had helped loot the city treasury, and whose name was now in the public prints in this connection.	И все-таки старик знал, что правление банка не примирится с пребыванием в его составе человека, чей сын способствовал расхищению городской кассы и фигурировал сейчас во всех связанных с этим делом газетных сообщениях.
Besides, Cowperwood, Sr., was too old.	Кроме того, Генри Каупервуд был стар.
He ought to retire.	Ему пришла пора уходить в отставку.

The crisis for him therefore came on the day when Frank was arrested on the embezzlement charge.	Развязка наступила в тот день, когда Фрэнк был арестован по обвинению в присвоении общественных средств.
The old man, through Frank, who had it from Steger, knew it was coming, still had the courage to go to the bank but it was like struggling under the weight of a heavy stone to do it.	Старик был предупрежден сыном, которого, в свою очередь, предупредил Стеджер, что этого не миновать, и, как всегда, отправился в банк, хотя ему и казалось, что тяжкое бремя пригибает его к земле.
But before going, and after a sleepless night, he wrote his resignation to Frewen Kasson, the chairman of the board of directors, in order that he should be prepared to hand it to him, at once.	Прежде чем выйти из дому после бессонной ночи, он написал на имя председателя правления Фруэна Кессона прошение об отставке, дабы немедленно вручить ему эту бумагу.
Kasson, a stocky, well-built, magnetic man of fifty, breathed an inward sigh of relief at the sight of it.	Мистер Кессон, коренастый, хорошо сложенный и весьма привлекательный с виду мужчина лет пятидесяти, в душе облегченно вздохнул при виде прошения.
"I know it's hard, Mr. Cowperwood," he said, sympathetically.	- Я понимаю, как вам тяжело, мистер Каупервуд, -сочувственно сказал он.
"We-and I can speak for the other members of the board-we feel keenly the unfortunate nature of your position.	- Мы - я вправе сказать это от имени всех членов правления - переживаем вместе с вами ваше горе.
We know exactly how it is that your son has become involved in this matter.	Нам вполне понятно, каким образом ваш сын оказался причастным к этой истории.
He is not the only banker who has been involved in the city's affairs.	Он не единственный банковский деятель, замешанный в делах городского управления.
By no means.	Далеко не единственный!
It is an old system.	Это старая система.
We appreciate, all of us, keenly, the services you have rendered this institution during the past thirty-five years.	Мы высоко ценим вашу верную тридцатипятилетнюю службу.
If there were any possible way in which we could help to tide you over the difficulties at this time, we would be glad to do so, but as a banker yourself you must realize just how impossible that would be.	Если бы у нас была хоть малейшая возможность помочь вам в преодолении этих временных трудностей, мы были бы только счастливы, но вы сами банковский деятель и понимаете, что сейчас такой возможности нет.
Everything is in a turmoil.	Во всех делах сумятица невообразимая.
If things were settled-if we knew how soon this would blow over-" He paused, for he felt that he could not go on and say that he or the bank was sorry to be forced to lose Mr. Cowperwood in this way at present.	Если бы буря улеглась, если бы хоть знать, когда она уляжется... Он замолчал, ибо не мог заставить себя сказать, что ему и правлению банка чрезвычайно прискорбно расставаться с мистером Каупервудом при таких обстоятельствах.
Mr. Cowperwood himself would have to speak.	Пусть уж лучше говорит сам мистер Каупервуд.
During all this Cowperwood, Sr., had been doing his best to pull himself together in order to be able to speak at all.	Во время его речи старый Каупервуд делал над собой огромные усилия, чтобы вообще произнести хоть слово.

He had gotten out a large white linen handkerchief and blown his nose, and had straightened himself in his chair, and laid his hands rather peacefully on his desk.	Он достал большой полотняный платок и высморкался, затем выпрямился в кресле и довольно спокойно положил руки на стол.
Still he was intensely wrought up.	Но нервы его были напряжены до крайности.
"I can't stand this!" he suddenly exclaimed.	- Я не вынесу этого! - вдруг вырвалось у старика.
"I wish you would leave me alone now."	- Сделайте милость, оставьте меня сейчас одного!
Kasson, very carefully dressed and manicured, arose and walked out of the room for a few moments.	Кессон, щеголеватый, холеный джентльмен, поднялся и вышел из комнаты.
He appreciated keenly the intensity of the strain he had just witnessed.	Он очень хорошо понимал, в каком напряженном состоянии должен находиться человек, с которым он только что разговаривал.
The moment the door was closed Cowperwood put his head in his hands and shook convulsively.	Дверь едва успела закрыться за ним, как старый Каупервуд уронил голову на руки, и тело его затряслось от судорожных рыданий.
"I never thought I'd come to this," he muttered.	"Никогда, никогда я не думал, что доживу до этого! - бормотал он про себя.
"I never thought it."	- Никогда не думал!"
Then he wiped away his salty hot tears, and went to the window to look out and to think of what else to do from now on.	Потом он вытер горячие, соленые слезы, подошел к окну и, глядя на улицу, стал думать о том, чем ему теперь заняться.
Chapter XXXV	35
As time went on Butler grew more and more puzzled and restive as to his duty in regard to his daughter.	Время шло, а Батлер все больше терялся в догадках и все чаще задумывался над тем, как поступить с дочерью.
He was sure by her furtive manner and her apparent desire to avoid him, that she was still in touch with Cowperwood in some way, and that this would bring about a social disaster of some kind.	Ее скрытность и явное стремление всячески избегать разговоров с ним убеждали его в том, что она продолжает встречаться с Каупервудом, а это рано или поздно должно кончиться публичным скандалом.
He thought once of going to Mrs. Cowperwood and having her bring pressure to bear on her husband, but afterwards he decided that that would not do.	Он хотел даже пойти к миссис Каупервуд и заставить ее воздействовать на мужа, но потом передумал.
He was not really positive as yet that Aileen was secretly meeting Cowperwood, and, besides, Mrs. Cowperwood might not know of her husband's duplicity.	Во-первых, у него все же не было полной уверенности, что Эйлин встречается с Каупервудом, а во-вторых, миссис Каупервуд могла и не знать об измене мужа.
He thought also of going to Cowperwood personally and threatening him, but that would be a severe measure, and again, as in the other case, he lacked proof.	Потом он вознамерился пойти к самому Каупервуду и пригрозить ему, но это была уже крайняя мера, и опять-таки он не имел никаких доказательств.
He hesitated to appeal to a detective agency, and he did not care to take the other members of the family into his confidence.	Обращаться в сыскное бюро он не решался, как не решался и довериться кому-нибудь из членов своей семьи.

He did go out and scan the neighborhood of 931 North Tenth Street once, looking at the house; but that helped him little.	Однажды он сам отправился побродить вокруг дома номер 931 по Десятой улице, но без толку.
The place was for rent, Cowperwood having already abandoned his connection with it.	Дом сдавался внаем: Каупервуд уже успел от него отказаться.
Finally he hit upon the plan of having Aileen invited to go somewhere some distance off-Boston or New Orleans, where a sister of his wife lived.	Наконец Батлер решился отправить Эйлин погостить куда-нибудь подальше - в Бостон или в Новый Орлеан, где жила ее тетка со стороны матери.
It was a delicate matter to engineer, and in such matters he was not exactly the soul of tact; but he undertook it.	Но действовать следовало очень тонко, а Батлер был не мастер на такие дела; тем не менее он начал подготовку.
He wrote personally to his wife's sister at New Orleans, and asked her if she would, without indicating in any way that she had heard from him, write his wife and ask if she would not permit Aileen to come and visit her, writing Aileen an invitation at the same time; but he tore the letter up.	Написал письмо к свояченице в Новый Орлеан, спрашивая, не может ли она, конечно не выдавая его, попросить сестру на время отпустить к ней дочь и одновременно послать приглашение самой Эйлин. Но потом порвал это письмо.
A little later he learned accidentally that Mrs. Mollenhauer and her three daughters, Caroline, Felicia, and Alta, were going to Europe early in December to visit Paris, the Riviera, and Rome; and he decided to ask Mollenhauer to persuade his wife to invite Norah and Aileen, or Aileen only, to go along, giving as an excuse that his own wife would not leave him, and that the girls ought to go.	Через несколько дней Батлер случайно узнал, что миссис Молленхауэр и ее три дочери - Каролина, Фелиция и Альта - собираются в первых числах декабря в Европу, намереваясь побывать в Париже, на Ривьере и в Риме, и решил поговорить с Молленхауэром, пусть он убедит жену пригласить с собой Нору и Эйлин или в крайнем случае одну Эйлин; мотивировать это можно тем, что миссис Батлер не хочет оставлять его одного, а девушкам надо повидать свет.
It would be a fine way of disposing of Aileen for the present.	Это был бы прекрасный способ на некоторое время удалить Эйлин.
The party was to be gone six months.	Они собирались провести в Европе не менее полугода.
Mollenhauer was glad to do so, of course. The two families were fairly intimate.	Молленхауэр охотно исполнил его просьбу: обе семьи были очень дружны.
Mrs. Mollenhauer was willing-delighted from a politic point of view-and the invitation was extended.	Миссис Молленхауэр не менее охотно согласилась - из соображений светского характера, - и приглашение состоялось.
Norah was overjoyed.	Нора была в восторге.
She wanted to see something of Europe, and had always been hoping for some such opportunity.	Она жаждала хоть недолго пожить в Европе и давно мечтала о подобной возможности.
Aileen was pleased from the point of view that Mrs. Mollenhauer should invite her.	Эйлин была польщена вниманием миссис Молленхауэр.
Years before she would have accepted in a flash.	Случись это на несколько лет раньше, она не замедлила бы согласиться.
But now she felt that it only came as a puzzling interruption, one more of the minor difficulties that were tending to interrupt her relations with Cowperwood.	Но сейчас она восприняла приглашение лишь как новую помеху, как еще одно, пусть второстепенное, препятствие к ее встречам с Каупервудом.

She immediately threw cold water on the proposition, which was made one evening at dinner by Mrs. Butler, who did not know of her husband's share in the matter, but had received a call that afternoon from Mrs. Mollenhauer, when the invitation had been extended.	Не успела ничего не подозревавшая миссис Батлер заговорить о приглашении, полученном от навестившей ее миссис Молленхауэр, как Эйлин холодно отвергла его.
"She's very anxious to have you two come along, if your father don't mind," volunteered the mother, "and I should think ye'd have a fine time.	- Она очень хочет, чтобы вы поехали с ними, если отец ничего не будет иметь против, - настаивала мать. - И я уверена, что вы прекрасно проведете время.
They're going to Paris and the Riveera."	Они поживут в Париже, а потом отправятся на Ривьеру.
"Oh, fine!" exclaimed Norah.	- Ах как чудесно! - воскликнула Нора.
"I've always wanted to go to Paris.	- Мне всегда так хотелось побывать в Париже!
Haven't you, Ai?	А тебе, Эйлин?
Oh, wouldn't that be fine?"	Вот было бы замечательно.
"I don't know that I want to go," replied Aileen.	- Мне что-то не хочется ехать, - отозвалась Эйлин.
She did not care to compromise herself by showing any interest at the start.	Она решила с самого начала не проявлять никакого интереса к этой затее, чтобы не обнадеживать отца.
"It's coming on winter, and I haven't any clothes.	- Кроме того, у меня нет зимних туалетов.
I'd rather wait and go some other time."	Я лучше подожду и поеду в другой раз.
"Oh, Aileen Butler!" exclaimed Norah. "How you talk!	- Что с тобой, Эйлин, опомнись! - возмутилась Нора.
I've heard you say a dozen times you'd like to go abroad some winter.	- Ты десятки раз говорила, что хочешь побывать за границей зимою.
Now when the chance comes-besides you can get your clothes made over there."	А теперь, когда представляется такой случай... Наряды можно сшить и там.
"Couldn't you get somethin' over there?" inquired Mrs. Butler.	- Да уж за границей, наверно, найдется что-нибудь подходящее, - поддержала ее миссис Батлер.
"Besides, you've got two or three weeks here yet."	- Кроме того, у тебя еще две или три недели до отъезда.
"They wouldn't want a man around as a sort of guide and adviser, would they, mother?" put in Callum.	- А они не хотят, чтобы с ними поехал кто-нибудь из мужчин, мама, в роли сопровождающего или советчика, что ли? - спросил Кэлем.
"I might offer my services in that capacity myself," observed Owen, reservedly.	- Я тоже не прочь предложить свои услуги, -сдержанно заметил Оуэн.
"I'm sure I don't know," returned Mrs. Butler, smiling, and at the same time chewing a lusty mouthful.	- Право слово, не знаю, - миссис Батлер усмехнулась, прожевывая кусок.
"You'll have to ast 'em, my sons."	- Придется вам, сынки, спросить у них!
Aileen still persisted.	Эйлин стояла на своем.
She did not want to go.	Ей не хочется ехать.
It was too sudden.	Это слишком неожиданно.

It was this. It was that.	То не так, и это не так.
Just then old Butler came in and took his seat at the head of the table.	Тут как раз вошел старый Батлер и уселся на обычное место во главе стола.
Knowing all about it, he was most anxious to appear not to.	Прекрасно зная, о чем идет речь, он старательно делал вид, будто это его не касается.
"You wouldn't object, Edward, would you?" queried his wife, explaining the proposition in general.	- Ты ведь не будешь возражать, Эдвард? -спросила его жена, в общих чертах изложив ему суть дела.
"Object!" he echoed, with a well simulated but rough attempt at gayety.	- Возражать? - с прекрасно разыгранной грубоватой шутливостью отозвался Батлер.
"A fine thing I'd be doing for meself-objectin'.	- Что я себе враг, что ли?
I'd be glad if I could get shut of the whole pack of ye for a time."	Да я счастлив буду на время избавиться от всей вашей компании!
"What talk ye have!" said his wife.	- Вот это да! - воскликнула миссис Батлер.
"A fine mess you'd make of it livin' alone."	- Воображаю, как бы ты жил здесь один!
"I'd not be alone, belave me," replied Butler.	- А я не был бы один, уж поверь, - сказал Батлер.
"There's many a place I'd be welcome in this town-no thanks to ye."	- В нашем городе найдется немало домов, где мне будут рады, так что я и без вас обойдусь.
"And there's many a place ye wouldn't have been if it hadn't been for me.	- В нашем городе найдется немало домов, куда бы тебя на порог не пустили, если б не я.
I'm tellin' ye that," retorted Mrs. Butler, genially.	Это уж как пить дать! - благодушно срезала его миссис Батлер.
"And that's not stretchin' the troot much, aither," he answered, fondly.	- Что ж, тут тоже спорить не приходится, -согласился Батлер, с нежностью взглянув на нее.
Aileen was adamant.	Эйлин была непреклонна.
No amount of argument both on the part of Norah and her mother had any effect whatever.	Все доводы Норы и матери оказывались тщетными.
Butler witnessed the failure of his plan with considerable dissatisfaction, but he was not through.	Но Батлер, раздосадованный крушением своего плана, еще не сложил оружия.
When he was finally convinced that there was no hope of persuading her to accept the Mollenhauer proposition, he decided, after a while, to employ a detective.	Убедившись, что Эйлин все равно не уговоришь принять приглашение миссис Молленхауэр, он еще немного подумал и решил прибегнуть к услугам сыщика.
At that time, the reputation of William A. Pinkerton, of detective fame, and of his agency was great.	В те времена особенно славилось агентство знаменитого сыщика Уильяма Пинкертона.
The man had come up from poverty through a series of vicissitudes to a high standing in his peculiar and, to many, distasteful profession; but to any one in need of such in themselves calamitous services, his very famous and decidedly patriotic connection with the Civil War and Abraham Lincoln was a recommendation.	Этот человек, выходец из бедной семьи, после многих жизненных перипетий занял очень видное положение в своей своеобразной и для многих неприятной профессии. Но в глазах людей, которых те или иные печальные обстоятельства побуждали прибегнуть к услугам Пинкертона, его патриотическое поведение во время Гражданской войны и близость к Аврааму Линкольну служили лучшей рекомендацией.

He, or rather his service, had guarded the latter all his stormy incumbency at the executive mansion.	Это он, вернее, подобранные им люди охраняли Линкольна в продолжение всего бурного периода его пребывания у власти.
There were offices for the management of the company's business in Philadelphia, Washington, and New York, to say nothing of other places.	Созданное Пинкертоном предприятие имело отделения в Филадельфии, Вашингтоне, Нью-Йорке и во многих других городах.
Butler was familiar with the Philadelphia sign, but did not care to go to the office there.	Батлер не раз видел вывеску филадельфийского отделения, но не пожелал туда обратиться.
He decided, once his mind was made up on this score, that he would go over to New York, where he was told the principal offices were.	Приняв окончательное решение, он надумал поехать в Нью-Йорк, где, как ему говорили, находилось главное агентство.
He made the simple excuse one day of business, which was common enough in his case, and journeyed to New York-nearly five hours away as the trains ran then-arriving at two o'clock.	Накануне он попросту сказал, что уезжает на один день, как делал это неоднократно. До Нью-Йорка было пять часов езды по железной дороге, и он прибыл туда к двум часам дня.
At the offices on lower Broadway, he asked to see the manager, whom he found to be a large, gross-featured, heavy-bodied man of fifty, gray-eyed, gray-haired, puffily outlined as to countenance, but keen and shrewd, and with short, fat-fingered hands, which drummed idly on his desk as he talked.	В конторе, расположенной в нижней части Бродвея, Батлер спросил директора и был принят высоким мужчиной лет пятидесяти, седоволосым и сероглазым, грузного сложения, с крупным, несколько одутловатым, но умным и хитрым лицом. Его короткие руки с толстыми пальцами во время разговоров с клиентами непрерывно барабанили по столу.
He was dressed in a suit of dark-brown wool cloth, which struck Butler as peculiarly showy, and wore a large horseshoe diamond pin.	Одет он был в темно-коричневый сюртук, показавшийся Батлеру чересчур франтоватым, а в галстуке у него красовалась брильянтовая булавка в форме подковы.
The old man himself invariably wore conservative gray.	Сам старый Батлер неизменно одевался в скромный серый костюм.
"How do you do?" said Butler, when a boy ushered him into the presence of this worthy, whose name was Martinson-Gilbert Martinson, of American and Irish extraction.	- Добрый день! - произнес он, когда мальчик ввел его к этому достойному мужу, отпрыску ирландца и американки, носившему фамилию Мартинсон.
The latter nodded and looked at Butler shrewdly, recognizing him at once as a man of force and probably of position. He therefore rose and offered him a chair.	Мистер Гилберт Мартинсон кивнул в ответ, потом измерил Батлера взглядом и, угадав в нем человека с сильным характером, вероятно, занимающего видное положение в обществе, встал и предложил ему стул.
"Sit down," he said, studying the old Irishman from under thick, bushy eyebrows.	- Прошу садиться, - сказал он, рассматривая посетителя из-под густых косматых бровей.
"What can I do for you?"	- Чем могу служить?
"You're the manager, are you?" asked Butler, solemnly, eyeing the man with a shrewd, inquiring eye.	- Вы директор, если не ошибаюсь? - осведомился Батлер, испытующе глядя на него.
"Yes, sir," replied Martinson, simply.	- Да, сэр, - просто отвечал Мартинсон.
"That's my position here."	- Я занимаю здесь пост директора.

"This Mr. Pinkerton that runs this agency-he wouldn't be about this place, now, would he?" asked Butler, carefully.	- А что, самого мистера Пинкертона, владельца конторы, сейчас нет? - осторожно спросил Батлер.
"I'd like to talk to him personally, if I might, meaning no offense to you."	- Не сочтите за обиду, но я хотел бы поговорить с ним лично.
"Mr. Pinkerton is in Chicago at present," replied Mr. Martinson. "I don't expect him back for a week or ten days.	- Мистер Пинкертон сейчас в Чикаго, и я жду его обратно не раньше чем через неделю или дней десять, - отвечал Мартинсон.
You can talk to me, though, with the same confidence that you could to him.	- Вы можете говорить со мной так же откровенно, как с ним.
I'm the responsible head here.	Я здесь его замещаю.
However, you're the best judge of that."	Но, конечно, вам видней.
Butler debated with himself in silence for a few moments, estimating the man before him.	Батлер немного поколебался, мысленно оценивая собеседника.
"Are you a family man yourself?" he asked, oddly.	- Скажите, вы человек семейный? - задал он, наконец, несколько неожиданный вопрос.
"Yes, sir, I'm married," replied Martinson, solemnly.	- Да, сэр, - серьезно отвечал Мартинсон.
"I have a wife and two children."	- У меня жена и двое детей.
Martinson, from long experience conceived that this must be a matter of family misconduct-a son, daughter, wife.	Как опытный сыщик он понял, что речь сейчас пойдет о предосудительном поведении кого-нибудь из членов семьи - сына, дочери, жены.
Such cases were not infrequent.	С такими случаями он сталкивался нередко.
"I thought I would like to talk to Mr. Pinkerton himself, but if you're the responsible head-" Butler paused.	- Я, видите ли, думал поговорить с самим мистером Пинкертоном, но если вы его замещаете... - Батлер не докончил фразы.
"I am," replied Martinson.	- Да, сэр, я здесь руковожу всей работой, - сказал Мартинсон.
"You can talk to me with the same freedom that you could to Mr. Pinkerton.	- Вы можете довериться мне так же, как доверились бы самому мистеру Пинкертону.
Won't you come into my private office?	Попрошу вас ко мне в кабинет.
We can talk more at ease in there."	Там нам удобнее будет беседовать.
He led the way into an adjoining room which had two windows looking down into Broadway; an oblong table, heavy, brown, smoothly polished; four leather-backed chairs; and some pictures of the Civil War battles in which the North had been victorious.	Он поднялся и показал Батлеру на смежную комнату с окнами, выходящими на Бродвей; в ней стоял массивный продолговатый стол из гладкого отполированного дерева и четыре стула с кожаными спинками, на стене висело несколько картин, изображающих эпизоды Гражданской войны, которые привели к победе северян.
Butler followed doubtfully.	Батлер не без колебания последовал за Мартинсоном.
He hated very much to take any one into his confidence in regard to Aileen.	Мысль посвятить постороннего человека в дела Эйлин претила ему.

He was not sure that he would, even now.	Даже сейчас он еще не был уверен, что решится заговорить.
He wanted to "look these felly s over," as he said in his mind. He would decide then what he wanted to do.	Он только посмотрит, "что представляют собой эти ребята", - говорил себе старик, и тогда уж решит, как ему быть.
He went to one of the windows and looked down into the street, where there was a perfect swirl of omnibuses and vehicles of all sorts.	Он подошел к одному из окон и уставился на улицу, кишевшую бесчисленными омнибусами и экипажами.
Mr. Martinson quietly closed the door.	Мистер Мартинсон спокойно затворил дверь.
"Now then, if there's anything I can do for you," Mr. Martinson paused. He thought by this little trick to elicit Buder's real name-it often "worked"-but in this instance the name was not forthcoming. Butler was too shrewd.	- Итак, чем могу быть вам полезен, мистер... - Он остановился, рассчитывая с помощью этого невинного трюка узнать фамилию посетителя. Иногда это ему удавалось, но Батлер был не так-то прост.
"I'm not so sure that I want to go into this," said the old man solemnly.	- Я все еще в нерешительности, начинать ли мне это дело, - медленно произнес Батлер.
"Certainly not if there's any risk of the thing not being handled in the right way.	- Тем более, пока у меня нет полной уверенности, что все будет обставлено должным образом.
There's somethin' I want to find out about-somethin' that I ought to know; but it's a very private matter with me, and-" He paused to think and conjecture, looking at Mr. Martinson the while.	Мне нужно кое-что разузнать про... получить кое-какие сведения... Но это дело сугубо частного характера... Он замолчал, обдумывая, как лучше выразиться, и в то же время не спуская глаз с Мартинсона.
The latter understood his peculiar state of mind.	Тот отлично понял его душевное состояние.
He had seen many such cases.	Таких случаев он навидался немало.
"Let me say right here, to begin with, Mr.-"	- Разрешите мне прежде всего сказать вам, мистер...
"Scanlon," interpolated Butler, easily; "that's as good a name as any if you want to use one.	- Скэнлон, если вам непременно нужно это знать,- мягко прервал его Батлер.
I'm keepin' me own to meself for the present."	- Оно не хуже всякого другого, а своего настоящего имени я до поры до времени предпочитаю не называть.
"Scanlon," continued Martinson, easily.	- Пусть будет Скэнлон, - так же мягко повторил Мартинсон.
"I really don't care whether it's your right name or not.	- Мне, право, все равно, настоящее это ваше имя или нет.
I was just going to say that it might not be necessary to have your right name under any circumstances-it all depends upon what you want to know.	Я только что собирался вам сказать, что вы можете и совсем не называть себя; но это зависит лишь от того, какого рода сведения вам нужны.
But, so far as your private affairs are concerned, they are as safe with us, as if you had never told them to any one.	Дело же ваше, смею вас уверить, останется в тайне, словно вы никогда и ни с кем о нем не говорили.
Our business is built upon confidence, and we never betray it.	Престиж нашей организации зиждется на оказываемом нам доверии, и мы не можем им злоупотреблять.

We wouldn't dare.	Это привело бы к нежелательным последствиям.
We have men and women who have been in our employ for over thirty years, and we never retire any one except for cause, and we don't pick people who are likely to need to be retired for cause.	Среди наших служащих есть мужчины и женщины, работающие свыше тридцати лет, - мы никогда никого не увольняем, разве только за очень серьезный проступок, но мы подбираем таких людей, которых и не приходится увольнять за серьезные проступки.
Mr. Pinkerton is a good judge of men.	Мистер Пинкертон великолепно разбирается в людях.
There are others here who consider that they are.	У нас есть сотрудники, которые даже считают себя сердцеведами.
We handle over ten thousand separate cases in all parts of the United States every year.	За год мы выполняем свыше десяти тысяч поручений во всех концах Соединенных Штатов.
We work on a case only so long as we are wanted.	Мы ведем дело лишь до тех пор, пока это угодно клиенту.
We try to find out only such things as our customers want.	И стараемся узнать лишь то, что ему нужно знать.
We do not pry unnecessarily into anybody's affairs.	Мы не вмешиваемся без необходимости в чужие дела.
If we decide that we cannot find out what you want to know, we are the first to say so.	Если оказывается, что мы не можем получить требуемые сведения, мы немедленно сами заявляем об этом.
Many cases are rejected right here in this office before we ever begin.	От многих дел мы отказываемся наотрез и даже не начинаем их.
Yours might be such a one.	Может случиться, что и ваше дело принадлежит к их числу.
We don't want cases merely for the sake of having them, and we are frank to say so.	Мы не гонимся за поручениями и не скрываем этого.
Some matters that involve public policy, or some form of small persecution, we don't touch at all-we won't be a party to them.	Некоторые дела политического характера или же дела, имеющие целью сведения личных счетов, мы просто отказываемся вести, не желая быть к ним причастными.
You can see how that is.	Теперь судите сами.
You look to me to be a man of the world.	Вы, надо думать, человек бывалый.
I hope I am one.	Я тоже.
Does it strike you that an organization like ours would be likely to betray any one's confidence?"	Так можете ли вы себе представить, чтобы такая организация, как наша, злоупотребляла чьим-либо доверием?
He paused and looked at Butler for confirmation of what he had just said.	Он замолчал и пристально посмотрел на Батлера, ожидая ответа.
"It wouldn't seem likely," said the latter; "that's the truth.	- Едва ли, - сказал Батлер. - Вы правы.
It's not aisy to bring your private affairs into the light of day, though," added the old man, sadly.	Но все-таки нелегко выставлять на свет свои частные дела, - с грустью добавил старик.

They both rested.	Оба некоторое время молчали.
"Well," said Butler, finally, "you look to me to be all right, and I'd like some advice.	- Ну что ж, - произнес, наконец, Батлер. - Вы производите на меня впечатление порядочного человека, а мне нужен совет.
Mind ye, I'm willing to pay for it well enough; and it isn't anything that'll be very hard to find out.	Учтите, я готов хорошо заплатить, и то, что меня интересует, нетрудно выяснить.
I want to know whether a certain man where I live is goin' with a certain woman, and where.	Мне желательно узнать, встречается ли некий субъект, проживающий в том же городе, что и я, с одной женщиной, и если встречается, то где именно.
You could find that out aisy enough, I belave-couldn't you?"	Я думаю, для вас это не представит затруднений?
"Nothing easier," replied Martinson.	- Ничего не может быть проще, - отвечал Мартинсон.
"We are doing it all the time.	- Мы все время выполняем такие поручения.
Let me see if I can help you just a moment, Mr. Scanlon, in order to make it easier for you.	Разрешите, мистер Скэнлон, облегчить вам задачу.
It is very plain to me that you don't care to tell any more than you can help, and we don't care to have you tell any more than we absolutely need.	Мне совершенно ясно, что вы не желаете говорить больше того, что необходимо, и мы тоже не хотим узнавать от вас ничего лишнего.
We will have to have the name of the city, of course, and the name of either the man or the woman; but not necessarily both of them, unless you want to help us in that way.	Нам, конечно, нужно знать, какой город вы имеете в виду, а также одно из имен - его или ее, -не обязательно оба, если только вы сами не захотите пойти нам в этом смысле навстречу.
Sometimes if you give us the name of one party-say the man, for illustration-and the description of the woman-an accurate one-or a photograph, we can tell you after a little while exactly what you want to know. Of course, it's always better if we have full information.	Иногда, зная имя одного лица - его, например, - и имея описание женщины - конечно, совершенно точное - или ее фотографию, мы через некоторое время уже сообщаем то, что интересует клиента, хотя, разумеется, более точные данные упрощают нашу работу.
You suit yourself about that.	Но это уж как вы считаете для себя удобнее.
Tell me as much or as little as you please, and I'll guarantee that we will do our best to serve you, and that you will be satisfied afterward." He smiled genially.	Сообщите мне ровно столько, сколько найдете нужным, и я гарантирую, что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы добыть интересующие вас сведения.
"Well, that bein' the case," said Butler, finally taking the leap, with many mental reservations, however, "I'll be plain with you.	- Гм! В таком случае, - сказал Батлер, решившись, наконец, хотя и не без внутреннего сопротивления, - я буду откровенен с вами.
My name's not Scanlon. It's Butler.	Моя фамилия не Скэнлон, а Батлер.
I live in Philadelphy.	Я живу в Филадельфии.
There's a man there, a banker by the name of Cowperwood-Frank A. Cowperwood-"	Там есть один делец, некий Каупервуд - Фрэнк А. Каупервуд...
"Wait a moment," said Martinson, drawing an ample pad out of his pocket and producing a lead-pencil;	- Одну минутку, - прервал его Мартинсон, доставая из кармана блокнот и карандаш.
"I want to get that.	- Сейчас я запишу.

How do you spell it?"	Как вы назвали его?
Butler told him.	Батлер повторил.
"Yes; now go on."	- Так. Я слушаю вас.
"He has a place in Third Street-Frank A. Cowperwood-any one can show you where it is.	- У него контора на Третьей улице - "Фрэнк А. Каупервуд" - там вам любой покажет.
He's just failed there recently."	Он недавно обанкротился.
"Oh, that's the man," interpolated Martinson.	- А, понятно! - вставил Мартинсон.
"I've heard of him.	- Я о нем слышал.
He's mixed up in some city embezzlement case over there.	Он замешан в какой-то истории с растратой городских средств.
I suppose the reason you didn't go to our Philadelphia office is because you didn't want our local men over there to know anything about it.	Вы, вероятно, не пожелали обратиться в наше филадельфийское отделение, чтобы не посвящать тамошних агентов в свои тайны.
Isn't that it?"	Не так ли?
"That's the man, and that's the reason," said Butler.	- Совершенно верно, и человек этот тот самый, о котором вы слышали, - подтвердил Батлер.
"I don't care to have anything of this known in Philadelphy.	- Я не хочу, чтобы в Филадельфии кто-нибудь знал о моем деле.
That's why I'm here.	Потому я и приехал сюда.
This man has a house on Girard Avenue-Nineteen-thirty-seven.	Этот Каупервуд живет в собственном доме на Джирард-авеню, номер девятнадцать тридцать семь.
You can find that out, too, when you get over there."	Его тоже нетрудно сыскать.
"Yes," agreed Mr. Martinson.	- Само собой разумеется, - сказал Мартинсон.
"Well, it's him that I want to know about-him-and a certain woman, or girl, rather."	- Так вот я хочу узнать о нем... и об одной женщине, вернее девушке...
The old man paused and winced at this necessity of introducing Aileen into the case.	Старый Батлер умолк, и лицо его страдальчески нахмурилось при необходимости упомянуть имя Эйлин.
He could scarcely think of it-he was so fond of her. He had been so proud of Aileen.	Он никак не мог примириться с этой мыслью, - он так любил свою дочь, так гордился своей Эйлин!
A dark, smoldering rage burned in his heart against Cowperwood.	В груди его накипала ненависть к Каупервуду.
"A relative of yours-possibly, I suppose," remarked Martinson, tactfully.	- Это ваша родственница, надо полагать? -деликатно осведомился Мартинсон.
"You needn't tell me any more-just give me a description if you wish.	- Вам не нужно ничего более сообщать мне, если можно, опишите только ее наружность.
We may be able to work from that."	Нам этого будет достаточно.
He saw quite clearly what a fine old citizen in his way he was dealing with here, and also that the man was greatly troubled.	Он ясно видел, что имеет дело с почтенным старым человеком и что тот сильно удручен.

Butler's heavy, meditative face showed it.	Об этом свидетельствовало вдруг окаменевшее, печальное лицо Батлера.
"You can be quite frank with me, Mr. Butler," he added;	- Вы можете говорить со мной откровенно, мистер Батлер, - добавил он.
"I think I understand.	- Я понимаю вашу нерешительность.
We only want such information as we must have to help you, nothing more."	Мы хотим получить от вас только такие сведения, которые дадут возможность нам действовать, ничего больше.
"Yes," said the old man, dourly. "She is a relative.	- Да, - угрюмо отвечал Батлер, - это моя родственница.
She's me daughter, in fact.	Скажу вам прямо: она моя дочь.
You look to me like a sensible, honest man.	Вы кажетесь мне честным, разумным человеком.
I'm her father, and I wouldn't do anything for the world to harm her.	Я ее отец и ни за что на свете не хотел бы причинить ей хоть малейшее зло.
It's tryin' to save her I am.	Я пытаюсь спасти ее - и только.
It's him I want."	Он - вот кто мне нужен!
He suddenly closed one big fist forcefully.	Его огромная рука сжалась в кулак.
Martinson, who had two daughters of his own, observed the suggestive movement.	Этот жест не укрылся от Мартинсона; он сам был отцом двух дочерей.
"I understand how you feel, Mr. Butler," he observed.	- Я понимаю ваши чувства, мистер Батлер, -сказал он.
"I am a father myself.	- Я ведь тоже отец.
We'll do all we can for you.	Мы сделаем для вас все, что в наших силах.
If you can give me an accurate description of her, or let one of my men see her at your house or office, accidentally, of course, I think we can tell you in no time at all if they are meeting with any regularity.	Если вы мне подробно ее опишете или дадите возможность одному из моих агентов взглянуть на нее, как бы случайно, у вас дома или в конторе, я думаю, что мы очень скоро сумеем вам сказать, происходят ли между ними более или менее регулярные встречи.
That's all you want to know, is it-just that?"	Это, кажется, все, что вы хотите узнать, не правда ли?
"That's all," said Butler, solemnly.	- Все, - хмуро подтвердил Батлер.
"Well, that oughtn't to take any time at all, Mr. Butler-three or four days possibly, if we have any luck-a week, ten days, two weeks.	- Что ж, тут много времени не потребуется, мистер Батлер: дня три-четыре, если нам повезет, в крайнем случае - неделя, десять дней, две недели, но уж никак не больше.
It depends on how long you want us to shadow him in case there is no evidence the first few days."	Все зависит от того, как долго вы поручите нам следить за ними, в случае если в первые дни ничего не удастся обнаружить.
"I want to know, however long it takes," replied Butler, bitterly.	- Я хочу узнать правду, сколько бы это ни заняло времени, - с горечью отвечал Батлер.
"I want to know, if it takes a month or two months or three to find out.	- Я должен знать все, хотя бы потребовался месяц, два, три.

I want to know." The old man got up as he said this, very positive, very rugged.	Должен! - с этими словами старик поднялся, исполненный решимости, непреклонный.
"And don't send me men that haven't sinse-lots of it, plase.	- Пришлите мне людей опытных и тактичных.
I want men that are fathers, if you've got 'em-and that have sinse enough to hold their tongues-not b'ys."	Лучше всего человека, который сам отец, если у вас есть такой и если он умеет держать язык за зубами.
"I understand, Mr. Butler," Martinson replied.	- Я вас понимаю, мистер Батлер, - ответил Мартинсон.
"Depend on it, you'll have the best we have, and you can trust them.	- Положитесь на меня. Вы будете иметь дело с лучшими агентами, заслуживающими полного доверия.
They'll be discreet. You can depend on that.	Они не проболтаются.
The way I'll do will be to assign just one man to the case at first, some one you can see for yourself whether you like or not.	Я сделаю так: пошлю к вам сперва одного человека, чтобы вы сами могли судить, годится он вам или нет.
I'll not tell him anything.	Я ему ничего говорить не стану.
You can talk to him.	Вы сами потолкуете с ним.
If you like him, tell him, and he'll do the rest.	Если он вам подойдет, расскажите ему суть дела, а он уж будет знать, как действовать.
Then, if he needs any more help, he can get it.	Если ему понадобится помощь, я пришлю еще людей.
What is your address?" Butler gave it to him.	Где вы живете? Батлер дал ему свой адрес.
"And there'll be no talk about this?"	- И все это останется между нами? - еще раз спросил он.
"None whatever-I assure you."	- Можете быть спокойны.
"And when'll he be comin' along?"	- Когда же ваш агент явится ко мне?
"To-morrow, if you wish.	- Завтра, если вам угодно.
I have a man I could send to-night.	У меня есть на примете человек, которого я сегодня же могу послать в Филадельфию.
He isn't here now or I'd have him talk with you.	Сейчас он ушел, не то я позвал бы его, чтобы вы могли сами с ним поговорить.
I'll talk to him, though, and make everything clear.	Впрочем, я ему все растолкую.
You needn't worry about anything.	Вам совершенно не о чем беспокоиться.
Your daughter's reputation will be safe in his hands."	Репутация вашей дочери будет в надежных руках.
"Thank you kindly," commented Butler, softening the least bit in a gingerly way.	- Очень вам благодарен, - произнес Батлер, несколько смягчившись.
"I'm much obliged to you.	- Премного обязан.
I'll take it as a great favor, and pay you well."	Вы окажете мне большую услугу, и я хорошо заплачу...
"Never mind about that, Mr. Butler," replied Martinson.	- Не стоит об этом говорить, мистер Батлер, -перебил его Мартинсон.

"You're welcome to anything this concern can do for you at its ordinary rates."	- Вы можете пользоваться всеми услугами нашей организации по обычному тарифу.
He showed Butler to the door, and the old man went out.	Он проводил Батлера до двери и подождал, покуда она не закрылась за ним.
He was feeling very depressed over this-very shabby.	Батлер вышел подавленный и жалкий.
To think he should have to put detectives on the track of his Aileen, his daughter!	Подумать только, что он вынужден пустить сыщиков по следу своей дочери, своей Эйлин!
Chapter XXXVI	36
The very next day there called at Butler's office a long, preternaturally solemn man of noticeable height and angularity, dark-haired, dark-eyed, sallow, with a face that was long and leathery, and particularly hawk-like, who talked with Butler for over an hour and then departed.	На другой же день в контору к Батлеру явился долговязый, угловатый, мрачного вида человек, черноволосый и черноглазый, с длинным лицом, обтянутым пергаментного цвета кожей, с головой, удивительно напоминающей голову ястреба. Проговорив с Батлером больше часа, он удалился.
That evening he came to the Butler house around dinner-time, and, being shown into Butler's room, was given a look at Aileen by a ruse.	Под вечер, в обеденное время, он снова пришел к нему, уже на дом, и в кабинете Батлера, с помощью небольшой хитрости, получил возможность взглянуть на Эйлин.
Butler sent for her, standing in the doorway just far enough to one side to yield a good view of her.	Батлер послал за ней, а сам остался в дверях, отступив немного в сторону, чтобы девушку было хорошо видно, когда она подойдет к нему.
The detective stood behind one of the heavy curtains which had already been put up for the winter, pretending to look out into the street.	Сыщик стоял за одной из тяжелых портьер, уже повешенных на зиму, и делал вид, будто смотрит на улицу.
"Did any one drive Sissy this mornin'?" asked Butler of Aileen, inquiring after a favorite family horse.	- Кто-нибудь выезжал сегодня на Сестричке? -спросил Батлер у дочери. Кобыла Сестричка была любимицей в семье Батлера.
Butler's plan, in case the detective was seen, was to give the impression that he was a horseman who had come either to buy or to sell.	Его план заключался в том, чтобы в случае, если Эйлин заметит сыщика, выдать его за барышника, пришедшего купить или продать лошадь.
His name was Jonas Alderson, and be looked sufficiently like a horsetrader to be one.	Сыщик Джонас Олдерсон по внешности мог вполне сойти за барышника.
"I don't think so, father," replied Aileen.	- Кажется, нет, отец, - отвечала Эйлин.
"I didn't.	- Сама я никуда не ездила.
I'll find out."	Но я сейчас спрошу.
"Never mind.	- Не стоит.
What I want to know is did you intend using her to-morrow?"	Я только хотел знать, не понадобится ли она тебе завтра утром?
"No, not if you want her.	- Я могу обойтись без нее, если она тебе нужна.
Jerry suits me just as well."	Меня вполне устраивает Джерри.
"Very well, then.	- Хорошо!
Leave her in the stable."	В таком случае пусть она остается в конюшне.
Butler quietly closed the door.	Батлер спокойно закрыл дверь.

Aileen concluded at once that it was a horse conference.	Эйлин решила, что речь идет о продаже лошади.
She knew he would not dispose of any horse in which she was interested without first consulting her, and so she thought no more about it.	Но так как она была уверена, что, не посоветовавшись с ней, отец не продаст Сестричку, на которой она любит ездить, то тотчас же забыла об этом разговоре.
After she was gone Alderson stepped out and declared that he was satisfied.	После ее ухода Олдерсон вышел из-за портьеры и заявил, что больше ему ничего не требуется.
"That's all I need to know," he said.	- Это все, что мне нужно было знать, - сказал он.
"I'll let you know in a few days if I find out anything."	- Я извещу вас, как только мне удастся что-нибудь выяснить.
He departed, and within thirty-six hours the house and office of Cowperwood, the house of Butler, the office of Harper Steger, Cowperwood's lawyer, and Cowperwood and Aileen separately and personally were under complete surveillance.	Он ушел, и через тридцать шесть часов дом и контора Каупервуда, дом Батлера, контора Харпера Стеджера, а также сам Каупервуд и Эйлин уже находились под пристальным наблюдением.
It took six men to do it at first, and eventually a seventh, when the second meeting-place, which was located in South Sixth Street, was discovered.	Сначала для этого потребовалось шесть человек, потом, когда была обнаружена вторая квартира, нанятая Каупервудом на Шестой улице, туда откомандировали седьмого сыщика.
All the detectives were from New York.	Все они были присланы из Нью-Йорка.
In a week all was known to Alderson.	Через неделю Олдерсон уже все знал.
It bad been agreed between him and Butler that if Aileen and Cowperwood were discovered to have any particular rendezvous Butler was to be notified some time when she was there, so that he might go immediately and confront her in person, if he wished.	Он условился с Батлером, что известит его, когда у Эйлин будет свидание с Каупервудом, чтобы тот мог немедленно отправиться по указанному адресу и застать ее на месте преступления.
He did not intend to kill Cowperwood-and Alderson would have seen to it that he did not in his presence at least, but he would give him a good tongue-lashing, fell him to the floor, in all likelihood, and march Aileen away.	Батлер не собирался убивать Каупервуда -Олдерсон не допустил бы этого, по крайней мере у себя на глазах, - но изругать негодяя последними словами, избить его и увести Эйлин -тут уж никто не мог ему помешать.
There would be no more lying on her part as to whether she was or was not going with Cowperwood.	О, тогда она перестанет уверять его, что не встречается с Каупервудом!
She would not be able to say after that what she would or would not do.	Перестанет рассуждать и своевольничать.
Butler would lay down the law to her.	Ей придется покориться отцовской власти.
She would reform, or he would send her to a reformatory.	И она либо сама исправится, либо он пошлет ее в исправительное заведение.
Think of her influence on her sister, or on any good girl-knowing what she knew, or doing what she was doing!	Подумать только, какой пример для ее сестры или какой-нибудь другой честной девушки!
She would go to Europe after this, or any place he chose to send her.	Теперь уж она поедет в Европу, поедет в любое место, которое он ей укажет!

In working out his plan of action it was necessary for Butler to take Alderson into his confidence and the detective made plain his determination to safeguard Cowperwood's person.	Батлер вынужден был поделиться с Олдерсоном этими замыслами, и тот напрямик заявил, что в его обязанности входит охранять Каупервуда от каких бы то ни было посягательств на его личность.
"We couldn't allow you to strike any blows or do any violence," Alderson told Butler, when they first talked about it.	- Мы не вправе позволить вам бить его или вообще прибегать к насилию, - сказал он Батлеру, когда об этом впервые зашел разговор.
"It's against the rules.	- Это против наших правил.
You can go in there on a search-warrant, if we have to have one. I can get that for you without anybody's knowing anything about your connection with the case.	Вы войдете в дом, где они встречаются, для этого, если нужно, мы добудем ордер на обыск, конечно, скрыв вашу причастность к делу.
We can say it's for a girl from New York.	Мы скажем, что ведем слежку за одной нью-йоркской девушкой.
But you'll have to go in in the presence of my men.	Но войдете вы туда в присутствии моих людей.
They won't permit any trouble.	А они не допустят скандала.
You can get your daughter all right-we'll bring her away, and him, too, if you say so; but you'll have to make some charge against him, if we do.	Вы можете забрать свою дочь - мы уведем ее, а если вы пожелаете, также и его. Но в таком случае вам придется предъявить ему какое-то обвинение.
Then there's the danger of the neighbors seeing. You can't always guarantee you won't collect a crowd that way."	Кроме того, не исключено, что это заметит кто-нибудь из соседей, и мы не можем поручиться, что вы, таким образом, не соберете толпу любопытных.
Butler had many misgivings about the matter.	Батлера и самого мучили сомнения.
It was fraught with great danger of publicity.	Конечно, такое предприятие связано с большим риском огласки.
Still he wanted to know.	И все же он хотел знать правду.
He wanted to terrify Aileen if he could-to reform her drastically.	Хотел застращать Эйлин, воздействовать на нее самыми суровыми мерами.
Within a week Alderson learned that Aileen and Cowperwood were visiting an apparently private residence, which was anything but that.	Итак, через неделю Олдерсон узнал, что Эйлин и Каупервуд встречаются на Шестой улице, по-видимому, в частном доме.
The house on South Sixth Street was one of assignation purely; but in its way it was superior to the average establishment of its kind-of red brick, white-stone trimmings, four stories high, and all the rooms, some eighteen in number, furnished in a showy but cleanly way.	На деле же это был настоящий дом свиданий, но только самого высокого класса. В этом четырехэтажном кирпичном здании с облицовкой из белых каменных плит имелось восемнадцать комнат, обставленных с кричащей роскошью, но весьма опрятных.
It's patronage was highly exclusive, only those being admitted who were known to the mistress, having been introduced by others.	Клиентура была самая фешенебельная, и доступ туда открывался лишь по рекомендациям старых клиентов.
This guaranteed that privacy which the illicit affairs of this world so greatly required.	Это обеспечивало сохранность тайны, в которой так нуждаются всякие запретные дела.
The mere phrase,	Достаточно было сказать:

"I have an appointment," was sufficient, where either of the parties was known, to cause them to be shown to a private suite.	"У меня тут назначено свидание", - и хозяйка, если обе стороны были знакомы ей, немедленно отводила гостей в удобные апартаменты.
Cowperwood had known of the place from previous experiences, and when it became necessary to abandon the North Tenth Street house, he had directed Aileen to meet him here.	Каупервуду этот дом был давно известен, и когда им пришлось расстаться с уютной квартиркой на Десятой улице, он предложил Эйлин встречаться с ним здесь.
The matter of entering a place of this kind and trying to find any one was, as Alderson informed Butler on hearing of its character, exceedingly difficult.	Олдерсон, узнав, какое это заведение, сказал Батлеру, что проникнуть в него и разыскать там кого-нибудь - дело чрезвычайно трудное.
It involved the right of search, which was difficult to get.	Для этого требовался ордер на обыск, получить который очень нелегко.
To enter by sheer force was easy enough in most instances where the business conducted was in contradistinction to the moral sentiment of the community; but sometimes one encountered violent opposition from the tenants themselves.	Можно, конечно, ворваться силой, как это иногда и практикуется в делах об оскорблении общественной нравственности. Но тогда возникает риск натолкнуться на отчаянное сопротивление владельцев и посетителей дома.
It might be so in this case.	Это могло случиться и здесь.
The only sure way of avoiding such opposition would be to take the woman who ran the place into one's confidence, and by paying her sufficiently insure silence.	Единственное верное средство избежать шума -договориться с хозяйкой при помощи солидной суммы денег.
"But I do not advise that in this instance," Alderson had told Butler, "for I believe this woman is particularly friendly to your man.	- Но в данном случае этого делать, пожалуй, не стоит, - заметил Олдерсон. - У меня есть основания полагать, что хозяйка весьма расположена к интересующему вас человеку.
It might be better, in spite of the risk, to take it by surprise."	По-моему, лучше рискнуть и попытаться застигнуть их врасплох.
To do that, he explained, it would be necessary to have at least three men in addition to the leader-perhaps four, who, once one man had been able to make his entrance into the hallway, on the door being opened in response to a ring, would appear quickly and enter with and sustain him.	- Помимо руководителя операции, - пояснил он, -нам потребуется человека три или четыре. Один из них, после того как дверь отворят на звонок, войдет в переднюю, а остальные последуют за ним и окажут ему поддержку.
Quickness of search was the next thing-the prompt opening of all doors.	Затем необходимо будет быстро произвести обыск, потребовав, чтобы были открыты все двери.
The servants, if any, would have to be overpowered and silenced in some way.	Что касается слуг - если они там окажутся, - их нужно любым способом заставить молчать.
Money sometimes did this; force accomplished it at other times.	Иногда это достигается посредством денег, иногда физической силой.
Then one of the detectives simulating a servant could tap gently at the different doors-Butler and the others standing by-and in case a face appeared identify it or not, as the case might be.	Далее кто-нибудь из сыщиков под видом слуги легонько постучится в одну дверь, в другую, в третью (Батлер вместе с остальными агентами должен следовать за ним), и когда дверь откроют, можно будет установить, находится ли в комнате то лицо, которое они разыскивают.

If the door was not opened and the room was not empty, it could eventually be forced.	Если на стук не отворят, придется взломать дверь.
The house was one of a solid block, so that there was no chance of escape save by the front and rear doors, which were to be safe-guarded.	Дом стоит в густонаселенном квартале, так что удрать из него можно только через парадный или черный ход, а там будут поставлены люди.
It was a daringly conceived scheme. In spite of all this, secrecy in the matter of removing Aileen was to be preserved.	Это был смело задуманный план, дававший возможность, невзирая на все препятствия, в суматохе незаметно увести Эйлин.
When Butler heard of this he was nervous about the whole terrible procedure.	Когда Батлеру изложили столь неприятную процедуру, он очень взволновался.
He thought once that without going to the house he would merely talk to his daughter declaring that he knew and that she could not possibly deny it.	Подумал было отказаться от этой затеи, ограничившись разговором с дочерью; надо сказать ей, что ему все известно и что ее запирательство бесцельно.
He would then give her her choice between going to Europe or going to a reformatory.	А затем предложить ей выбор: Европа или исправительный пансион.
But a sense of the raw brutality of Aileen's disposition, and something essentially coarse in himself, made him eventually adopt the other method.	Но отчасти из-за врожденной грубости собственной натуры, отчасти же из-за того, что горячий, необузданный нрав Эйлин невольно внушал ему опасения, Батлер в конце концов избрал другой путь.
He ordered Alderson to perfect his plan, and once he found Aileen or Cowperwood entering the house to inform him quickly.	Он только предложил Олдерсону еще раз тщательно все обдумать и, как только будет установлено, что Эйлин или Каупервуд вошли в дом, сообщить ему.
He would then drive there, and with the assistance of these men confront her.	Он придет немедленно и с помощью сыщиков изобличит Эйлин.
It was a foolish scheme, a brutalizing thing to do, both from the point of view of affection and any corrective theory he might have had.	План был дикий и отвратительный, недостойный отца и нисколько не эффективный в смысле исправления заблудшей дочери.
No good ever springs from violence.	Насилие никогда до добра не доводит.
But Butler did not see that.	Но Батлер этого не понимал.
He wanted to frighten Aileen, to bring her by shock to a realization of the enormity of the offense she was committing.	Он стремился напугать Эйлин, заставить ее путем сильной встряски осознать всю чудовищность ее поступка.
He waited fully a week after his word had been given; and then, one afternoon, when his nerves were worn almost thin from fretting, the climax came.	Целая неделя прошла в ожидании, и наконец, когда нервы Батлера уже напряглись до предела, наступила развязки.
Cowperwood had already been indicted, and was now awaiting trial.	Каупервуду к тому времени уже было предъявлено официальное обвинение, и он ожидал суда.
Aileen had been bringing him news, from time to time, of just how she thought her father was feeling toward him.	Эйлин время от времени сообщала ему, как, по ее мнению, относится к нему ее отец.

She did not get this evidence direct from Butler, of course-he was too secretive, in so far as she was concerned, to let her know how relentlessly he was engineering Cowperwood's final downfall-but from odd bits confided to Owen, who confided them to Callum, who in turn, innocently enough, confided them to Aileen.	Свои догадки она строила, конечно, не на разговорах с Батлером - он держал себя с дочерью крайне замкнуто, не желая, чтобы она знала, как неустанно он хлопочет об окончательном крушении Каупервуда, - а на случайных замечаниях Оуэна, который делился услышанным с Кэлемом, а тот, ничего не подозревая, в свою очередь, пересказывал все это сестре.
For one thing, she had learned in this way of the new district attorney elect-his probable attitude-for he was a constant caller at the Butler house or office.	Так, например, она узнала, кто намечен кандидатом на пост окружного прокурора и какую он займет позицию в деле Каупервуда, ибо этот человек часто бывал у Батлеров дома и в конторе.
Owen had told Callum that he thought Shannon was going to do his best to send Cowperwood "up"-that the old man thought he deserved it.	Оуэн сказал Кэлему, что Шеннон, видимо, сделает все от него зависящее, чтобы "упечь" Каупервуда, и что, по словам "старика", это будет только справедливо.
In the next place she had learned that her father did not want Cowperwood to resume business-did not feel he deserved to be allowed to.	Она узнала еще, что ее отец хочет помешать Каупервуду вновь открыть свою контору, ибо это было бы незаслуженным снисхождением.
"It would be a God's blessing if the community were shut of him," he had said to Owen one morning, apropos of a notice in the papers of Cowperwood's legal struggles; and Owen had asked Callum why he thought the old man was so bitter.	- Да просто счастье будет, если общество наконец избавится от этого проходимца! - сказал как-то Оуэну Батлер, прочитав в газете заметку о борьбе, которую Каупервуд вел во всех судебных инстанциях. Оуэн потом спрашивал брата, не знает ли он, почему отец так ожесточен против Каупервуда.
The two sons could not understand it.	Но тот тоже ничего не понимал.
Cowperwood heard all this from her, and more-bits about Judge Payderson, the judge who was to try him, who was a friend of Butler's-also about the fact that Stener might be sent up for the full term of his crime, but that he would be pardoned soon afterward.	Через Эйлин все эти разговоры доходили до Каупервуда. Так он услышал, что судья Пейдерсон, который должен был судить его, -старый приятель Батлера и что Стинера, вероятно, приговорят к тюремному заключению на срок, предусмотренный законом, но вскоре исхлопочут ему помилование.
Apparently Cowperwood was not very much frightened.	Каупервуд держался по-прежнему бодро.
He told her that he had powerful financial friends who would appeal to the governor to pardon him in case he was convicted; and, anyhow, that he did not think that the evidence was strong enough to convict him.	Он уверял Эйлин, что в финансовом мире у него есть могущественные друзья, которые в случае, если суд вынесет и ему обвинительный приговор, обратятся к губернатору с ходатайством о помиловании. Да и вообще он не думает, что будет осужден, так как обвинение недостаточно обосновано.
He was merely a political scapegoat through public clamor and her father's influence; since the latter's receipt of the letter about them he had been the victim of Butler's enmity, and nothing more.	Все дело в том, что политические воротилы, напуганные недовольством публики и подстрекаемые Батлером, решили отыграться на его шкуре. Вся эта история началась после получения Батлером анонимного письма.

"If it weren't for your father, honey," he declared, "I could have this indictment quashed in no time.	- Если бы не твой отец, радость моя, - говорил он Эйлин, - я бы мигом разделался с этим обвинением.
Neither Mollenhauer nor Simpson has anything against me personally, I am sure.	Я убежден, что ни Молленхауэр, ни Симпсон лично против меня ничего не имеют.
They want me to get out of the street-railway business here in Philadelphia, and, of course, they wanted to make things look better for Stener at first; but depend upon it, if your father hadn't been against me they wouldn't have gone to any such length in making me the victim.	Правда, они хотят вырвать из моих рук конные железные дороги и, естественно, в первую очередь стремятся облегчить участь Стинера. Но если бы не твой отец, они, конечно, не зашли бы так далеко, не избрали бы меня своей жертвой.
Your father has this fellow Shannon and these minor politicians just where he wants them, too.	Вдобавок твой отец вертит этим самым Шенноном и всей прочей мелюзгой как ему заблагорассудится.
That's where the trouble lies.	В том-то вся и беда!
They have to go on."	А раз начав, они уже не могут остановиться.
"Oh, I know," replied Aileen.	- Ах, я знаю! - отозвалась Эйлин.
"It's me, just me, that's all.	- Все это из-за меня!
If it weren't for me and what he suspects he'd help you in a minute.	Если бы не я и не эти его подозрения, он бы, конечно, пришел тебе на помощь.
Sometimes, you know, I think I've been very bad for you.	Иногда мне кажется, что это я принесла тебе несчастье.
I don't know what I ought to do.	Я уж не знаю, что и делать.
If I thought it would help you any I'd not see you any more for a while, though I don't see what good that would do now.	Я готова даже не встречаться с тобой какое-то время, если это может помочь тебе, но сейчас, верно, уже ничем не поможешь.
Oh, I love you, love you, Frank!	О, как я люблю тебя, Фрэнк, как люблю!
I would do anything for you.	Для тебя я готова на все!
I don't care what people think or say.	Какое мне дело до того, что думают или говорят люди.
I love you."	Я люблю тебя!
"Oh, you just think you do," he replied, jestingly.	- Тебе только так кажется! - пошутил он.
"You'll get over it.	- Понемногу разлюбишь!
There are others."	Найдутся другие.
"Others!" echoed Aileen, resentfully and contemptuously.	- Другие! - воскликнула Эйлин, и голос ее зазвучал презрительно и негодующе.
"After you there aren't any others.	- Теперь для меня не существует других.
I just want one man, my Frank.	Мне нужен только ты, Фрэнк!
If you ever desert me, I'll go to hell.	Если ты когда-нибудь меня бросишь, я покончу с собой.
You'll see."	Вот увидишь!

"Don't talk like that, Aileen," he replied, almost irritated.	- Не говори так. Эйлин! - рассердился Каупервуд.
"I don't like to hear you.	- Не хочу слушать глупости.
You wouldn't do anything of the sort.	Ничего ты с собой не сделаешь.
I love you. You know I'm not going to desert you.	Я тебя люблю, и ты знаешь, что я тебя не брошу.
It would pay you to desert me just now."	Но если бы ты теперь бросила меня, тебе было бы лучше.
"Oh, how you talk!" she exclaimed.	- О, какой вздор! - воскликнула она.
"Desert you!	- Бросить тебя!
It's likely, isn't it?	И я, по-твоему, на это способна?
But if ever you desert me, I'll do just what I say.	Но если ты меня бросишь, помни, что я тебе сказала!
I swear it."	Клянусь, я так и сделаю.
"Don't talk like that.	- Ну, полно, полно!
Don't talk nonsense."	Замолчи!
"I swear it.	- Клянусь тебе!
I swear by my love.	Клянусь моей любовью!
I swear by your success-my own happiness.	Клянусь твоим благополучием и моим собственным счастьем!
I'll do just what I say. I'll go to hell."	Я наложу на себя руки. Мне нужен только ты!
Cowperwood got up.	Каупервуд встал.
He was a little afraid now of this deep-seated passion he had aroused.	Страсть, которую он разбудил в ней, теперь пугала его.
It was dangerous. He could not tell where it would lead.	Эта страсть была опасна и неизвестно куда могла завести их обоих.
It was a cheerless afternoon in November, when Alderson, duly informed of the presence of Aileen and Cowperwood in the South Sixth Street house by the detective on guard drove rapidly up to Butler's office and invited him to come with him.	Был пасмурный ноябрьский день, когда Олдерсон, извещенный дежурным сыщиком о приходе Эйлин и Каупервуда в дом на Шестой улице, появился в конторе Батлера и предложил ему немедленно ехать с ним.
Yet even now Butler could scarcely believe that he was to find his daughter there.	Но даже теперь Батлер с трудом верил, что найдет свою дочь в таком месте.
The shame of it.	Какой позор!
The horror.	Какой ужас!
What would he say to her?	Что он скажет ей?
How reproach her?	И хватит ли у него сил ее упрекать?
What would he do to Cowperwood?	Как ему быть с Каупервудом?
His large hands shook as he thought.	Его большие руки тряслись при мысли о том, что ему предстояло.

They drove rapidly to within a few doors of the place, where a second detective on guard across the street approached.	За несколько домов до места назначения показался другой сыщик, дежуривший на противоположной стороне улицы.
Butler and Alderson descended from the vehicle, and together they approached the door.	Батлер и Олдерсон вышли из пролетки и вместе с ним направились к подъезду.
It was now almost four-thirty in the afternoon.	Было уже около половины пятого.
In a room within the house, Cowperwood, his coat and vest off, was listening to Aileen's account of her troubles.	В одной из комнат дома, к которому они подошли, в это время сидел Каупервуд без сюртука и жилета и слушал сетования Эйлин.
The room in which they were sitting at the time was typical of the rather commonplace idea of luxury which then prevailed.	Комната, где они встречались, была очень типична для царившего в те времена мещанского представления о роскоши.
Most of the "sets" of furniture put on the market for general sale by the furniture companies were, when they approached in any way the correct idea of luxury, imitations of one of the Louis periods.	Большинство "роскошных" гарнитуров мебели, выпускавшихся на рынок тогдашними мебельными фабрикантами, представляли собой имитацию стиля одного из Людовиков.
The curtains were always heavy, frequently brocaded, and not infrequently red.	Портьеры, как правило, были тяжеловесные, расшитые серебром или золотом и чаще всего красные.
The carpets were richly flowered in high colors with a thick, velvet nap.	Ковры отличались яркостью узора и густым бархатистым ворсом.
The furniture, of whatever wood it might be made, was almost invariably heavy, floriated, and cumbersome.	Мебель, из какого бы дерева ее ни делали, поражала своей тяжеловесностью, громоздкостью и обилием украшений.
This room contained a heavily constructed bed of walnut, with washstand, bureau, and wardrobe to match.	В упомянутой нами комнате стояла тяжелая ореховая кровать, гардероб, комод и туалетный столик из того же дерева.
A large, square mirror in a gold frame was hung over the washstand.	Над столиком висело большое прямоугольное зеркало в золоченой раме.
Some poor engravings of landscapes and several nude figures were hung in gold frames on the wall.	На стенах, в таких же золоченых рамах, красовалось несколько безвкусных пейзажей и изображений нагих женщин.
The gilt-framed chairs were upholstered in pink-and-white-flowered brocade, with polished brass tacks.	Золоченые стулья были обиты парчой, расшитой пестрыми цветами и приколоченной блестящими медными гвоздиками.
The carpet was of thick Brussels, pale cream and pink in hue, with large blue jardinieres containing flowers woven in as ornaments.	На толстом, розоватом брюссельском ковре были вытканы большие голубые корзины с цветами.
The general effect was light, rich, and a little stuffy.	В общем, комната производила впечатление светлой, пышно обставленной и немного душной.
"You know I get desperately frightened, sometimes," said Aileen.	- Знаешь, мне иногда становится страшно, -говорила Эйлин.
"Father might be watching us, you know.	- Ведь вполне возможно, что отец следит за нами.
I've often wondered what I'd do if he caught us.	Я уже не раз спрашивала себя, что делать, если он застигнет нас здесь.

I couldn't lie out of this, could I?"	Тут уж никакая ложь не поможет.
"You certainly couldn't," said Cowperwood, who never failed to respond to the incitement of her charms.	- Да, конечно, - согласился Каупервуд. Он, как всегда, находился во власти ее очарования.
She had such lovely smooth arms, a full, luxuriously tapering throat and neck; her golden-red hair floated like an aureole about her head, and her large eyes sparkled.	У нее были такие прелестные, нежные руки, такая стройная и белая шея; рыжевато-золотистые волосы ярким ореолом окружали голову, большие глаза сверкали.
The wondrous vigor of a full womanhood was hers-errant, ill-balanced, romantic, but exquisite, "but you might as well not cross that bridge until you come to it," he continued.	Она вся была исполнена цветущей, женственной прелести - увлекающаяся, неуравновешенная, романтическая и... восхитительная. - Чему быть, того не миновать, - проговорил Фрэнк.
"I myself have been thinking that we had better not go on with this for the present.	- И все-таки я уж сам думал, не лучше ли нам на время воздержаться от встреч.
That letter ought to have been enough to stop us for the time."	Собственно, это письмо должно было научить нас уму-разуму.
He came over to where she stood by the dressing-table, adjusting her hair. "You're such a pretty minx," he said. He slipped his arm about her and kissed her pretty mouth.	Он обнял Эйлин, которая стояла у туалета, приводя в порядок волосы, и поцеловал ее прелестные губы.
"Nothing sweeter than you this side of Paradise," he whispered in her ear.	- Кокетка ты у меня, Эйлин, но милей тебя нет никого на свете, - шепнул он ей на ухо.
While this was enacting, Butler and the extra detective had stepped out of sight, to one side of the front door of the house, while Alderson, taking the lead, rang the bell.	В это самое время Батлер и второй сыщик притаились в стороне от входной двери, а Олдерсон, принявший на себя руководство операцией, дернул звонок.
A negro servant appeared.	Дверь открыла чернокожая служанка.
"Is Mrs. Davis in?" he asked, genially, using the name of the woman in control.	- Что, миссис Дэвис дома? - любезным тоном осведомился Олдерсон, называя фамилию хозяйки.
"I'd like to see her."	- Я хотел бы ее повидать.
"Just come in," said the maid, unsuspectingly, and indicated a reception-room on the right.	- Войдите, пожалуйста, - отвечала ничего не подозревавшая служанка, указывая на дверь приемной справа от входа.
Alderson took off his soft, wide-brimmed hat and entered.	Олдерсон снял мягкую широкополую шляпу и вошел.
When the maid went up-stairs he immediately returned to the door and let in Butler and two detectives.	Не успела служанка уйти наверх за хозяйкой, как он вернулся в прихожую и впустил Батлера и двух сыщиков.
The four stepped into the reception-room unseen.	Никем не замеченные, они теперь уже вчетвером вошли в приемную.
In a few moments the "madam" as the current word characterized this type of woman, appeared.	Через несколько минут появилась сама "мадам", как принято называть хозяек таких заведений.
She was tall, fair, rugged, and not at all unpleasant to look upon. She had light-blue eyes and a genial smile.	Высокая, плотная и довольно приятная с виду блондинка, с голубыми глазами и приветливой улыбкой.

Long contact with the police and the brutalities of sex in her early life had made her wary, a little afraid of how the world would use her.	Частое общение с полицией и разнузданная жизнь в молодые годы развили в ней осторожность и недоверие к людям.
This particular method of making a living being illicit, and she having no other practical knowledge at her command, she was as anxious to get along peacefully with the police and the public generally as any struggling tradesman in any walk of life might have been.	Зарабатывая свой хлеб способами, ничего общего не имевшими с честным трудом, и не зная другого ремесла, она прежде всего была озабочена тем, чтобы жить в мире с полицией и клиентами, как, впрочем, и любой коммерсант в любой другой отрасли.
She had on a loose, blue-flowered peignoir, or dressing-gown, open at the front, tied with blue ribbons and showing a little of her expensive underwear beneath.	На ней был просторный пеньюар в голубых цветах, схваченный у ворота голубым бантом так, что сквозь вырез проглядывало дорогое белье.
A large opal ring graced her left middle finger, and turquoises of vivid blue were pendent from her ears.	Средний палец ее левой руки украшало кольцо с большим опалом, в уши были продеты ярко-голубые бирюзовые серьги.
She wore yellow silk slippers with bronze buckles; and altogether her appearance was not out of keeping with the character of the reception-room itself, which was a composite of gold-flowered wall-paper, blue and cream-colored Brussels carpet, heavily gold-framed engravings of reclining nudes, and a gilt-framed pier-glass, which rose from the floor to the ceiling.	Желтые шелковые туфельки с бронзовыми пряжками довершали ее туалет. В общем, внешность хозяйки вполне гармонировала с приемной, отделка и обстановка которой состояли из обоев с золотыми цветами, кремового с голубыми разводами брюссельского ковра, гравюр, оправленных в массивные золоченые рамы и изображающих нагих женщин, и огромного, от пола до потолка, трюмо - тоже в золоченой раме.
Needless to say, Butler was shocked to the soul of him by this suggestive atmosphere which was supposed to include his daughter in its destructive reaches.	Нужно ли говорить, что Батлер до глубины души был потрясен этой атмосферой разврата, гибельные чары которой пленили, по-видимому, и его дочь.
Alderson motioned one of his detectives to get behind the woman-between her and the door-which he did.	Олдерсон подал знак одному из сыщиков, и тот немедленно встал позади женщины, отрезав ей путь к отступлению.
"Sorry to trouble you, Mrs. Davis," he said, "but we are looking for a couple who are in your house here.	- Весьма сожалею, что потревожил вас, миссис Дэвис, - сказал Олдерсон, - но нам нужно видеть одну парочку, которая находится в вашем доме.
We're after a runaway girl.	Речь идет о девушке, бежавшей из дома.
We don't want to make any disturbance-merely to get her and take her away."	Никакого шума не будет, нам надо только найти ее и увести с собой.
Mrs. Davis paled and opened her mouth.	Миссис Дэвис побледнела и открыла рот.
"Now don't make any noise or try to scream, or we'll have to stop you.	- Только не вздумайте кричать, - добавил он, заметив это. - Иначе мы вынуждены будем принять свои меры!
My men are all around the house.	Мои люди караулят дом со всех сторон.
Nobody can get out.	Никто отсюда выйти не может.
Do you know anybody by the name of Cowperwood?"	Известен вам некий мистер Каупервуд?

Mrs. Davis, fortunately from one point of view, was not of a particularly nervous nor yet contentious type. She was more or less philosophic.	К счастью, миссис Дэвис не принадлежала к натурам слишком нервным или особо воинственным и к жизни относилась более или менее философски.
She was not in touch with the police here in Philadelphia, hence subject to exposure.	В Филадельфии она еще не успела установить контакт с полицией и потому опасалась разоблачения.
What good would it do to cry out? she thought.	Что пользы кричать, подумала она.
The place was surrounded. There was no one in the house at the time to save Cowperwood and Aileen.	Дом все равно окружен, и поблизости нет никого, кто мог бы спасти эту пару.
She did not know Cowperwood by his name, nor Aileen by hers.	Хозяйка не знала их подлинных имен.
They were a Mr. and Mrs. Montague to her.	Для нее они были мистер и миссис Монтегью.
"I don't know anybody by that name," she replied nervously.	- Я не знаю такого человека, - взволнованно отвечала она.
"Isn't there a girl here with red hair?" asked one of Alderson's assistants.	- Разве здесь нет рыжеволосой девушки? -спросил один из помощников Олдерсона.
"And a man with a gray suit and a light-brown mustache?	- И мужчины с каштановыми усами, одетого в серый костюм?
They came in here half an hour ago.	Они пришли полчаса назад.
You remember them, don't you?"	Неужели вы их не заметили?
"There's just one couple in the house, but I'm not sure whether they're the ones you want.	- Во всем доме сейчас только одна пара, но я не знаю, те ли это, кого вы ищете.
I'll ask them to come down if you wish.	Если вам угодно, я попрошу их спуститься сюда.
Oh, I wish you wouldn't make any disturbance. This is terrible."	Только, ради бога, не поднимайте шума!
"We'll not make any disturbance," replied Alderson, "if you don't.	- Ведите себя тихо, и никакого шума не будет, -отвечал Олдерсон.
Just you be quiet.	- Не волнуйтесь!
We merely want to see the girl and take her away.	Нам нужно только найти эту девушку и увести ее отсюда.
Now, you stay where you are.	Оставайтесь на месте.
What room are they in?"	В какой они комнате?
"In the second one in the rear up-stairs.	- Во втором этаже, вторая комната.
Won't you let me go, though?	Но, может быть, вы разрешите мне проводить вас?
It will be so much better.	Так будет лучше.
I'll just tap and ask them to come out."	Я постучусь к ним и попрошу их выйти.
"No. We'll tend to that.	- Нет, это мы сделаем сами.
You stay where you are.	Оставайтесь здесь.
You're not going to get into any trouble.	Вам нечего бояться.

You just stay where you are," insisted Alderson.	Только оставайтесь на месте, - настойчиво повторил сыщик.
He motioned to Butler, who, however, now that he had embarked on his grim task, was thinking that he had made a mistake.	Олдерсон жестом пригласил Батлера следовать за ним, но тот вдруг спохватился, что совершил большую ошибку, ввязавшись в это грязное дело.
What good would it do him to force his way in and make her come out, unless he intended to kill Cowperwood?	Что с того, если он вломится в комнату и заставит Эйлин выйти, раз ему нельзя убить Каупервуда?
If she were made to come down here, that would be enough.	Достаточно, если ее заставят спуститься сюда.
She would then know that he knew all.	Она поймет, что ему все известно.
He did not care to quarrel with Cowperwood, in any public way, he now decided.	Не стоит, решил он, обличать Каупервуда на людях.
He was afraid to. He was afraid of himself.	Он боялся этой сцены, боялся самого себя.
"Let her go," he said grimly, doggedly referring to Mrs. Davis,	- Пусть она сходит туда, - угрюмо произнес он, указывая на миссис Дэвис.
"But watch her.	- А вы только следите за нею.
Tell the girl to come down-stairs to me."	Скажите девушке, чтобы она спустилась ко мне.
Mrs. Davis, realizing on the moment that this was some family tragedy, and hoping in an agonized way that she could slip out of it peacefully, started upstairs at once with Alderson and his assistants who were close at his heels.	Сразу смекнув, что дело касается какой-то семейной трагедии, и надеясь, что теперь ей удастся благополучно вывернуться, миссис Дэвис тотчас же отправилась наверх; Олдерсон и его помощники следовали за ней по пятам.
Reaching the door of the room occupied by Cowperwood and Aileen, she tapped lightly.	Подойдя к комнате, занятой Каупервудом и Эйлин, она легонько постучала в дверь.
At the time Aileen and Cowperwood were sitting in a big arm-chair.	В это время они вдвоем сидели в большом кресле.
At the first knock Aileen blanched and leaped to her feet.	Услышав стук, Эйлин побледнела и вскочила на ноги.
Usually not nervous, to-day, for some reason, she anticipated trouble.	Не будучи особенно нервной, она почему-то весь этот день предчувствовала беду.
Cowperwood's eyes instantly hardened.	Взгляд Каупервуда мгновенно сделался жестким.
"Don't be nervous," he said, "no doubt it's only the servant.	- Не волнуйся, это, наверно, кто-нибудь из прислуги, - сказал он.
I'll go."	- Я пойду открою.
He started, but Aileen interfered.	Он направился к двери, но Эйлин остановила его.
"Wait," she said.	- Подожди.
Somewhat reassured, she went to the closet, and taking down a dressing-gown, slipped it on.	- Немного успокоившись, она подошла к шкафу и, достав оттуда халат, накинула его на себя.
Meanwhile the tap came again.	Стук повторился.
Then she went to the door and opened it the least bit.	Тогда Эйлин чуть-чуть приотворила дверь.

"Mrs. Montague," exclaimed Mrs. Davis, in an obviously nervous, forced voice, "there's a gentleman downstairs who wishes to see you."	- Миссис Монтегью, - взволнованно, но стараясь овладеть собой, вымолвила миссис Дэвис, - внизу какой-то джентльмен спрашивает вас!
"A gentleman to see me!" exclaimed Aileen, astonished and paling.	- Меня?! - воскликнула Эйлин, побледнев еще сильнее.
"Are you sure?"	- Вы уверены, что меня?
"Yes; he says he wants to see you.	- Да, он сказал, что хочет вас видеть.
There are several other men with him.	С ним еще несколько человек.
I think it's some one who belongs to you, maybe."	Мне кажется, там кто-то из ваших родственников.
Aileen realized on the instant, as did Cowperwood, what had in all likelihood happened.	И Эйлин и Каупервуд мгновенно поняли, что происходит.
Butler or Mrs. Cowperwood had trailed them-in all probability her father.	Кто-то выследил их - Батлер или миссис Каупервуд, - скорее всего Батлер.
He wondered now what he should do to protect her, not himself.	Каупервуд прежде всего подумал о том, как защитить Эйлин.
He was in no way deeply concerned for himself, even here.	За себя, даже в эту минуту, он особенно не боялся.
Where any woman was concerned he was too chivalrous to permit fear.	В нем было достаточно рыцарства, чтобы не дать страху взять над собою верх там, где дело касалось женщины.
It was not at all improbable that Butler might want to kill him; but that did not disturb him. He really did not pay any attention to that thought, and he was not armed.	Не исключено, что Батлер пришел с намерением убить его, но он не испугался, даже не позволил себе остановиться на этой мысли, хотя оружия при нем не было.
"I'll dress and go down," he said, when he saw Aileen's pale face.	- Я оденусь и спущусь вниз, - сказал он, взглянув на бледное лицо Эйлин.
"You stay here.	- Ты оставайся здесь.
And don't you worry in any way for I'll get you out of this-now, don't worry.	И прошу тебя, не волнуйся, все будет в порядке. Только спокойно!..
This is my affair.	Предоставь все мне.
I got you in it and I'll get you out of it."	Я во всем виноват, я и распутаю это дело.
He went for his hat and coat and added, as he did so, "You go ahead and dress; but let me go first."	- Он снял с вешалки пальто, шляпу и добавил: -Одевайся скорее, а я пойду вперед.
Aileen, the moment the door closed, had begun to put on her clothes swiftly and nervously.	Не успела дверь закрыться за миссис Дэвис, как Эйлин стала одеваться - торопливо, в страшной тревоге.
Her mind was working like a rapidly moving machine.	Мозг ее работал, как мотор, запущенный на полную скорость.
She was wondering whether this really could be her father.	Может ли быть, что это отец? - спрашивала она себя.
Perhaps it was not.	Нет, нет, это не он.
Might there be some other Mrs. Montague-a real one?	Наверно, в доме есть другая женщина, которая и в самом деле носит фамилию Монтегью.