| "I am wholly a stranger to Paris-it is a city I have never yet seen." | - Я никогда не бывал в Париже; я совсем не знаю Парижа... |
| "Is it possible," exclaimed Albert, "that you have reached your present age without visiting the finest capital in the world? | - Неужели? - воскликнул Альбер. - Как вы могли жить, не видав Парижа? |
| I can scarcely credit it." | Это невероятно! |
| "Nevertheless, it is quite true; still, I agree with you in thinking that my present ignorance of the first city in Europe is a reproach to me in every way, and calls for immediate correction; but, in all probability, I should have performed so important, so necessary a duty, as that of making myself acquainted with the wonders and beauties of your justly celebrated capital, had I known any person who would have introduced me into the fashionable world, but unfortunately I possessed no acquaintance there, and, of necessity, was compelled to abandon the idea." | - А между тем это так; но, как и вы, я считаю, что мне пора познакомиться со столицей просвещенного мира. Я вам скажу больше: может быть, я уже давно предпринял бы это путешествие, если бы знал кого-нибудь, кто мог бы ввести меня в парижский свет, где у меня нет никаких связей. |
| "So distinguished an individual as yourself," cried Albert, "could scarcely have required an introduction." | - Такой человек, как вы! - воскликнул Альбер. |
| "You are most kind; but as regards myself, I can find no merit I possess, save that, as a millionaire, I might have become a partner in the speculations of M. Aguado and M. Rothschild; but as my motive in travelling to your capital would not have been for the pleasure of dabbling in stocks, I stayed away till some favorable chance should present itself of carrying my wish into execution. | - Вы очень любезны; но так как я не знаю за собой других достоинств, кроме возможности соперничать в количестве миллионов с господином Агуадо или с господином Ротшильдом, и еду в Париж не для того, чтобы играть на бирже, то именно это обстоятельство меня и удерживало. |
| Your offer, however, smooths all difficulties, and I have only to ask you, my dear M. de Morcerf" (these words were accompanied by a most peculiar smile), "whether you undertake, upon my arrival in France, to open to me the doors of that fashionable world of which I know no more than a Huron or a native of Cochin-China?" | Но ваше предложение меняет дело. Возьмете ли вы на себя, дорогой господин де Морсер (при этих словах странная улыбка промелькнула на губах графа), если я приеду во Францию, открыть мне двери общества, которому я буду столь же чужд, как гурон или кохинхинец? |
| "Oh, that I do, and with infinite pleasure," answered Albert; "and so much the more readily as a letter received this morning from my father summons me to Paris, in consequence of a treaty of marriage (my dear Franz, do not smile, I beg of you) with a family of high standing, and connected with the very cream of Parisian society." | - О, что до этого, граф, то с величайшей радостью и от всего сердца! - отвечал Альбер. - И тем охотнее (мой милый Франц, прошу вас не подымать меня на смех), что меня вызывают в Париж письмом, полученным мною не далее как сегодня утром, где говорится об очень хорошей для меня партии в прекрасной семье, имеющей наилучшие связи в парижском обществе. |
| "Connected by marriage, you mean," said Franz, laughingly. | - Так вы женитесь? - спросил, улыбаясь, Франц. |
| "Well, never mind how it is," answered Albert, "it comes to the same thing in the end. | - По-видимому. |
| Perhaps by the time you return to Paris, I shall be quite a sober, staid father of a family! | Так что, когда вы вернетесь в Париж, то найдете меня женатым и, быть может, отцом семейства. |
| A most edifying representative I shall make of all the domestic virtues-don't you think so? | При моей врожденной солидности мне это будет очень к лицу. |
| But as regards your wish to visit our fine city, my dear count, I can only say that you may command me and mine to any extent you please." | Во всяком случае, граф, повторяю вам: я и все мои близкие готовы служить вам и телом и душой. |
| "Then it is settled," said the count, "and I give you my solemn assurance that I only waited an opportunity like the present to realize plans that I have long meditated." | - Я согласен, - сказал граф, - и смею вас уверить, что мне недоставало только этого случая, чтобы привести в исполнение кое-какие планы, которые я давно уже обдумываю. |
| Franz did not doubt that these plans were the same concerning which the count had dropped a few words in the grotto of Monte Cristo, and while the Count was speaking the young man watched him closely, hoping to read something of his purpose in his face, but his countenance was inscrutable especially when, as in the present case, it was veiled in a sphinx-like smile. | Франц не сомневался ни минуты, что это те самые планы, на которые граф намекал в пещере Монте-Кристо, и он внимательно взглянул на графа, пытаясь прочесть на его лице хоть что-нибудь относительно этих планов, побуждавших его ехать в Париж; но нелегко было проникнуть в мысли этого человека, особенно когда он скрывал их за учтивой улыбкой. |
| "But tell me now, count," exclaimed Albert, delighted at the idea of having to chaperon so distinguished a person as Monte Cristo; "tell me truly whether you are in earnest, or if this project of visiting Paris is merely one of the chimerical and uncertain air castles of which we make so many in the course of our lives, but which, like a house built on the sand, is liable to be blown over by the first puff of wind?" | - Но, может быть, граф, - сказал Альбер, восхищенный тем, что ему предстоит ввести в парижское общество такого оригинала, как Монте-Кристо, - может быть, ваше намерение вроде тех, которые приходят в голову, когда путешествуешь, и - построенные на песке -уносятся первым порывом ветра? |
| "I pledge you my honor," returned the count, "that I mean to do as I have said; both inclination and positive necessity compel me to visit Paris." | - Нет, уверяю вас, это не так, - сказал граф, - я в самом деле хочу побывать в Париже, мне даже необходимо это сделать. |
| "When do you propose going thither?" | - И когда же? |
| "Have you made up your mind when you shall be there yourself?" | - Когда вы сами там будете? |
| "Certainly I have; in a fortnight or three weeks' time, that is to say, as fast as I can get there!" | - Я? - сказал Альбер. - Да недели через две, через три, самое большее, - сколько потребуется на дорогу. |
| "Nay," said the Count; "I will give you three months ere I join you; you see I make an ample allowance for all delays and difficulties. | - Ну что ж, - сказал граф, - даю вам три месяца сроку; вы видите, я не скуплюсь. |
| "And in three months' time," said Albert, "you will be at my house?" | - И через три месяца вы будете у меня? - радостно воскликнул Альбер. |
| "Shall we make a positive appointment for a particular day and hour?" inquired the count; "only let me warn you that I am proverbial for my punctilious exactitude in keeping my engagements." | - Хотите, назначим точно день и час свидания? -сказал граф. - Предупреждаю вас, что я пунктуален до тошноты. |
| "Day for day, hour for hour," said Albert; "that will suit me to a dot." | - День и час! - сказал Альбер. - Великолепно! |
| "So be it, then," replied the count, and extending his hand towards a calendar, suspended near the chimney-piece, he said, "to-day is the 21st of February;" and drawing out his watch, added, "it is exactly half-past ten o'clock. | - Сейчас посмотрим. Граф протянул руку к календарю, висевшему около зеркала. - Сегодня у нас двадцать первое февраля, - сказал он и посмотрел на часы, - теперь половина одиннадцатого. |
| Now promise me to remember this, and expect me the 21st of May at the same hour in the forenoon." | Согласны ли вы ждать меня двадцать первого мая в половине одиннадцатого утра? |
| "Capital," exclaimed Albert; "your breakfast shall be waiting." | - Отлично! - воскликнул Альбер. - Завтрак будет на столе. |
| "Where do you live?" | - А где вы живете? |
| "No. 27, Rue du Helder." | - Улица Эльдер, двадцать семь. |
| "Have you bachelor's apartments there? | - Вы живете один, на холостую ногу? |
| I hope my coming will not put you to any inconvenience." | Я вас не стесню? |
| "I reside in my father's house, but occupy a pavilion at the farther side of the court-yard, entirely separated from the main building." | - Я живу в доме моего отца, но в отдельном флигеле, во дворе. |
| "Quite sufficient," replied the count, as, taking out his tablets, he wrote down | - Прекрасно. Граф взял памятную книжку и записал: |
| "No. 27, Rue du Helder, 21st May, half-past ten in the morning." | "Улица Эльдер, 27, 21 мая, в половине одиннадцатого утра". |
| "Now then," said the count, returning his tablets to his pocket, "make yourself perfectly easy; the hand of your time-piece will not be more accurate in marking the time than myself." | - А теперь, - сказал он, пряча книжку в карман, -не беспокойтесь, я буду точен, как стрелки ваших часов. |
| "Shall I see you again ere my departure?" asked Albert. | - Я вас увижу еще до моего отъезда? - спросил Альбер. |
| "That depends; when do you leave?" | - Это зависит от того, когда вы уезжаете. |
| "To-morrow evening, at five o'clock." | - Я еду завтра, в пять часов вечера. |
| "In that case I must say adieu to you, as I am compelled to go to Naples, and shall not return hither before Saturday evening or Sunday morning. | - В таком случае я с вами прощусь. Мне необходимо побывать в Неаполе, и я вернусь не раньше субботы вечером или воскресенья утром. |
| And you, baron," pursued the count, addressing Franz, "do you also depart to-morrow?" | А вы, - обратился он к Францу, - вы тоже едете, барон? |
| "Yes." | - Да. |
| "For France?" | - Во Францию? |
| "No, for Venice; I shall remain in Italy for another year or two." | - Нет, в Венецию. Я останусь в Италии еще год или два. |
| "Then we shall not meet in Paris?" | - Так мы не увидимся в Париже? |
| "I fear I shall not have that honor." | - Боюсь, что буду лишен этой чести. |
| "Well, since we must part," said the count, holding out a hand to each of the young men, "allow me to wish you both a safe and pleasant journey." | - Ну, господа, в таком случае счастливого пути, -сказал граф, протягивая обе руки Францу и Альберу. |
| It was the first time the hand of Franz had come in contact with that of the mysterious individual before him, and unconsciously he shuddered at its touch, for it felt cold and icy as that of a corpse. | В первый раз дотрагивался Франц до руки этого человека; он невольно вздрогнул; она была холодна, как рука мертвеца. |
| "Let us understand each other," said Albert; "it is agreed-is it not?-that you are to be at No. | - Значит, решено, - сказал Альбер, - вы дали слово. |
| 27, in the Rue du Helder, on the 21st of May, at half-past ten in the morning, and your word of honor passed for your punctuality?" | Улица Эльдер, двадцать семь, двадцать первого мая, в половине одиннадцатого утра. |
| "The 21st of May, at half-past ten in the morning, Rue du Helder, No. 27," replied the Count. | - Двадцать первого мая, в половине одиннадцатого утра, улица Эльдер, двадцать семь,- повторил граф. |
| The young men then rose, and bowing to the count, quitted the room. | Вслед за тем молодые люди поклонились и вышли. |
| "What is the matter?" asked Albert of Franz, when they had returned to their own apartments; "you seem more than commonly thoughtful." | - Что с вами? - спросил Альбер Франца, возвратившись в свою комнату. - У вас такой озабоченный вид. |
| "I will confess to you, Albert," replied Franz, "the count is a very singular person, and the appointment you have made to meet him in Paris fills me with a thousand apprehensions." | - Да, - сказал Франц, - должен сознаться, что граф- престранный человек, и меня беспокоит это свидание, которое он вам назначил в Париже. |
| "My dear fellow," exclaimed Albert, "what can there possibly be in that to excite uneasiness? | - Беспокоит вас?.. Это свидание?.. |
| Why, you must have lost your senses." | Да вы с ума сошли! - воскликнул Альбер. |
| "Whether I am in my senses or not," answered Franz, "that is the way I feel." | - Что поделаешь? - сказал Франц. - Может быть, я сошел с ума, но это так. |
| "Listen to me, Franz," said Albert; "I am glad that the occasion has presented itself for saying this to you, for I have noticed how cold you are in your bearing towards the count, while he, on the other hand, has always been courtesy itself to us. | - Послушайте, - продолжал Альбер, - я рад, что мне представился случай высказать вам свое мнение; я давно замечаю в вас какую-то неприязнь к графу, а он, напротив, всегда был с нами необыкновенно любезен. |
| Have you anything particular against him?" | Вы что-нибудь имеете против него? |
| "Possibly." | - Может быть. |
| "Did you ever meet him previously to coming hither?" | - Вы встречались с ним раньше? |
| "I have." | - Вот именно. |
| "And where?" | - Где? |
| "Will you promise me not to repeat a single word of what I am about to tell you?" | - Вы обещаете мне никому ни слова не говорить о том, что я вам расскажу? |
| "I promise." | - Обещаю. |
| "Upon your honor?" | - Честное слово? |
| "Upon my honor." | - Честное слово. |
| "Then listen to me." | - Хорошо. Так слушайте. |
| Franz then related to his friend the history of his excursion to the Island of Monte Cristo and of his finding a party of smugglers there, and the two Corsican bandits with them. | И Франц рассказал Альберу о своей поездке на остров Монте-Кристо и о том, как он встретил там шайку контрабандистов и среди них двух корсиканских разбойников. |
| He dwelt with considerable force and energy on the almost magical hospitality he had received from the count, and the magnificence of his entertainment in the grotto of the | Он подробно рассказал, какое сказочное гостеприимство оказал ему граф в своей пещере из |
| "Thousand and One Nights." He recounted, with circumstantial exactitude, all the particulars of the supper, the hashish, the statues, the dream, and how, at his awakening, there remained no proof or trace of all these events, save the small yacht, seen in the distant horizon driving under full sail toward Porto-Vecchio. | "Тысячи и одной ночи"; рассказал об ужине, о гашише, о статуях, о том, что было во сне и наяву, и как наутро от всего этого осталась только маленькая яхта на горизонте, уходившая к Порто-Веккио. |
| Then he detailed the conversation overheard by him at the Colosseum, between the count and Vampa, in which the count had promised to obtain the release of the bandit Peppino,-an engagement which, as our readers are aware, he most faithfully fulfilled. | Потом он перешел к Риму, к ночи в Колизее, к подслушанному им разговору между графом и Луиджи, во время которого граф обещал исхлопотать помилование Пеппино, что он и исполнил, как видели наши читатели. |
| At last he arrived at the adventure of the preceding night, and the embarrassment in which he found himself placed by not having sufficient cash by six or seven hundred piastres to make up the sum required, and finally of his application to the count and the picturesque and satisfactory result that followed. | Наконец, он дошел до приключения предыдущей ночи, рассказал, в каком затруднительном положении он очутился, когда увидел, что ему недостает до суммы выкупа восьмисот пиастров, и как ему пришло в голову обратиться к графу, что и привело к столь счастливой и эффектной развязке. |
| Albert listened with the most profound attention. | Альбер слушал Франца, весь обратившись в слух. |
| "Well," said he, when Franz had concluded, "what do you find to object to in all you have related? | - Ну и что же? - сказал он, когда тот кончил. - Что же вы во всем этом видите предосудительного? |
| The count is fond of travelling, and, being rich, possesses a vessel of his own. | Граф любит путешествовать, он богат и хочет иметь собственную яхту. |
| Go but to Portsmouth or Southampton, and you will find the harbors crowded with the yachts belonging to such of the English as can afford the expense, and have the same liking for this amusement. | Поезжайте в Портсмут или Саутгемптон и вы увидите, что гавань забита яхтами, принадлежащими богатым англичанам, разрешающим себе такую же роскошь. |
| Now, by way of having a resting-place during his excursions, avoiding the wretched cookery-which has been trying its best to poison me during the last four months, while you have manfully resisted its effects for as many years,-and obtaining a bed on which it is possible to slumber, Monte Cristo has furnished for himself a temporary abode where you first found him; but, to prevent the possibility of the Tuscan government taking a fancy to his enchanted palace, and thereby depriving him of the advantages naturally expected from so large an outlay of capital, he has wisely enough purchased the island, and taken its name. | Чтобы всегда иметь пристанище, чтобы не питаться этой отвратительной снедью, которой мы отравляемся, я - вот уже четыре месяца, а вы -четыре года, чтобы не спать в мерзких постелях, где невозможно заснуть, он обставляет для себя квартиру на Монте-Кристо; обставив ее, он начинает опасаться, что тосканское правительство ее отнимет и его затраты пропадут даром; тогда он покупает остров и присваивает себе его имя. |
| Just ask yourself, my good fellow, whether there are not many persons of our acquaintance who assume the names of lands and properties they never in their lives were masters of?" | Дорогой мой, поройтесь в вашей памяти и скажите мне, разве мало ваших знакомых называют себя по имени местностей, которыми они никогда не владели? |
| "But," said Franz, "the Corsican bandits that were among the crew of his vessel?" | - А корсиканские разбойники, принадлежащие к его свите? - сказал Франц. |
| "Why, really the thing seems to me simple enough. | - Что же тут удивительного? |
| Nobody knows better than yourself that the bandits of Corsica are not rogues or thieves, but purely and simply fugitives, driven by some sinister motive from their native town or village, and that their fellowship involves no disgrace or stigma; for my own part, I protest that, should I ever go to Corsica, my first visit, ere even I presented myself to the mayor or prefect, should be to the bandits of Colomba, if I could only manage to find them; for, on my conscience, they are a race of men I admire greatly." | Вы отлично знаете, что корсиканские разбойники не грабители, а просто беглецы, которых родовая месть изгнала из родного города или родной деревни; в их обществе можно находиться без ущерба для своей чести. Что касается меня, то я заявляю, что если мне когда-нибудь придется побывать на Корсике, то раньше, чем представиться губернатору и префекту, я попрошу познакомить меня с разбойниками Коломбы, если только удастся разыскать их; я нахожу, что они обворожительны. |
| "Still," persisted Franz, "I suppose you will allow that such men as Vampa and his band are regular villains, who have no other motive than plunder when they seize your person. | - А Вампа и его шайка? - возразил Франц. - Это уже настоящие разбойники, которые просто грабят; против этого, надеюсь, вы не станете спорить. |
| How do you explain the influence the count evidently possessed over those ruffians?" | Что вы скажете о влиянии графа на такого рода людей? |
| "My good friend, as in all probability I own my present safety to that influence, it would ill become me to search too closely into its source; therefore, instead of condemning him for his intimacy with outlaws, you must give me leave to excuse any little irregularity there may be in such a connection; not altogether for preserving my life, for my own idea was that it never was in much danger, but certainly for saving me 4,000 piastres, which, being translated, means neither more nor less than 24,000 livres of our money-a sum at which, most assuredly, I should never have been estimated in France, proving most indisputably," added Albert with a laugh, "that no prophet is honored in his own country." | - Скажу, дорогой мой, что так как, по всей вероятности, этому влиянию я обязан жизнью, то мне не пристало быть слишком придирчивым. Поэтому я не намерен, подобно вам, вменять его графу в преступление, и вы уж разрешите мне простить нашего соседа за то, что он если и не спас мне жизнь - это, возможно, было бы преувеличением, - то, во всяком случае, сберег мне четыре тысячи пиастров; это на наши деньги составляет не более и не менее как двадцать четыре тысячи франков - в такую сумму меня во Франции едва ли бы оценили, что доказывает, -прибавил Альбер, смеясь, - что нет пророка в своем отечестве. |
| "Talking of countries," replied Franz, "of what country is the count, what is his native tongue, whence does he derive his immense fortune, and what were those events of his early life-a life as marvellous as unknown-that have tinctured his succeeding years with so dark and gloomy a misanthropy? | - Кстати, об отечестве: где отечество графа? Какой его родной язык? На какие средства он живет? Откуда взялись его несметные богатства? Какова была первая половина его таинственной, неведомой жизни, которая набросила на вторую половину мрачную тень мизантропии? |
| Certainly these are questions that, in your place, I should like to have answered." | Вот что на вашем месте я постарался бы узнать. |
| "My dear Franz," replied Albert, "when, upon receipt of my letter, you found the necessity of asking the count's assistance, you promptly went to him, saying, | - Дорогой Франц, - отвечал Альбер, - когда вы получили мое письмо и увидели, что мы нуждаемся в графе, вы пошли и сказали ему: |
| 'My friend Albert de Morcerf is in danger; help me to deliver him.' | "Мой друг Альбер де Морсер в опасности; помогите мне выручить его". |
| Was not that nearly what you said?" | Так? |
| "It was." | - Да |
| "Well, then, did he ask you, | - А спросил он у вас, кто такой Альбер де Морсер? |
| 'Who is M. Albert de Morcerf? how does he come by his name-his fortune? what are his means of existence? what is his birthplace! of what country is he a native?' | Откуда он взял свое имя? Откуда взялось его состояние? На какие средства он живет? Где его отечество? Где он родился? |
| Tell me, did he put all these questions to you?" | Скажите, спрашивал он вас об этом? |
| "I confess he asked me none." | - Нет; признаюсь, не спрашивал. |
| "No; he merely came and freed me from the hands of Signor Vampa, where, I can assure you, in spite of all my outward appearance of ease and unconcern, I did not very particularly care to remain. | - Он просто взял и поехал. Он вырвал меня из рук синьора Луиджи, где, несмотря на мой, как вы говорите, чрезвычайно непринужденный вид, я чувствовал себя, по правде сказать, отвратительно. |
| Now, then, Franz, when, for services so promptly and unhesitatingly rendered, he but asks me in return to do for him what is done daily for any Russian prince or Italian nobleman who may pass through Paris-merely to introduce him into society-would you have me refuse? | И вот когда за подобную услугу он просит меня сделать то, что делаешь изо дня в день для любого русского или итальянского князя, приезжающего в Париж, то есть просит меня познакомить его с парижским обществом, то вы хотели бы, чтобы я ему отказал в этом! |
| My good fellow, you must have lost your senses to think it possible I could act with such cold-blooded policy." | Полноте, Франц, вы сошли с ума! |
| And this time it must be confessed that, contrary to the usual state of affairs in discussions between the young men, the effective arguments were all on Albert's side. | Нельзя не сознаться, что на этот раз против обыкновения логика была на стороне Альбера. |
| "Well," said Franz with a sigh, "do as you please my dear viscount, for your arguments are beyond my powers of refutation. Still, in spite of all, you must admit that this Count of Monte Cristo is a most singular personage." | - Словом, делайте как хотите, дорогой виконт, -отвечал со вздохом Франц. - Все, что вы говорите, очень убедительно; и все же граф Монте-Кристо -странный человек. |
| "He is a philanthropist," answered the other; "and no doubt his motive in visiting Paris is to compete for the Monthyon prize, given, as you are aware, to whoever shall be proved to have most materially advanced the interests of virtue and humanity. If my vote and interest can obtain it for him, I will readily give him the one and promise the other. | - Граф Монте-Кристо - филантроп. Он не сказал вам, зачем он едет в Париж; так вот: для того чтобы стать соискателем Монтионовской премии; и если, чтобы получить ее, ему нужен мой голос и содействие того плюгавого человечка, от которого зависит ее присуждение, то первое я ему даю, а за второе ручаюсь. |
| And now, my dear Franz, let us talk of something else. Come, shall we take our luncheon, and then pay a last visit to St. Peter's?" | На этом, друг мой, мы закончим наш разговор и сядем за стол, а потом поедем в последний раз взглянуть на собор Святого Петра. |
| Franz silently assented; and the following afternoon, at half-past five o'clock, the young men parted. | Программа Альбера была выполнена, а на следующий день, в пять часов пополудни, друзья расстались. |
| Albert de Morcerf to return to Paris, and Franz d'Epinay to pass a fortnight at Venice. | Альбер де Морсер возвратился в Париж, а Франц д'Эпине уехал на две недели в Венецию. |
| But, ere he entered his travelling carriage, Albert, fearing that his expected guest might forget the engagement he had entered into, placed in the care of a waiter at the hotel a card to be delivered to the Count of Monte Cristo, on which, beneath the name of Vicomte Albert de Morcerf, he had written in pencil-"27, Rue du Helder, on the 21st May, half-past ten A.M." | Но Альбер так боялся, чтобы его гость не забыл о назначенном свидании, что, садясь в экипаж, вручил слуге для передачи графу Монте-Кристо визитную карточку, на которой под словами "Виконт Альбер де Морсер" приписал карандашом: 21 мая, в половине одиннадцатого утра, улица Эльдер, 27. |
| Chapter 39. | Часть третья I. |
| The Guests. | Гости Альбера |
| In the house in the Rue du Helder, where Albert had invited the Count of Monte Cristo, everything was being prepared on the morning of the 21st of May to do honor to the occasion. | В доме на улице Эльдер, где виконт де Морсер, еще в Риме, назначил свидание графу Монте-Кристо, утром 21 мая шли приготовления к тому, чтобы достойно принять гостей. |
| Albert de Morcerf inhabited a pavilion situated at the corner of a large court, and directly opposite another building, in which were the servants' apartments. | Альбер жил в отдельном флигеле в углу большого двора, напротив здания, где помещались службы. |
| Two windows only of the pavilion faced the street; three other windows looked into the court, and two at the back into the garden. | Только два окна флигеля выходили на улицу; три других были обращены во двор, а остальные два -в сад. |
| Between the court and the garden, built in the heavy style of the imperial architecture, was the large and fashionable dwelling of the Count and Countess of Morcerf. | Между двором и садом возвышалось просторное и пышное обиталище графа и графини де Морсер, выстроенное в дурном вкусе наполеоновских времен. |
| A high wall surrounded the whole of the hotel, surmounted at intervals by vases filled with flowers, and broken in the centre by a large gate of gilded iron, which served as the carriage entrance. A small door, close to the lodge of the concierge, gave ingress and egress to the servants and masters when they were on foot. | Во всю ширину владения, вдоль улицы, тянулась ограда, увенчанная вазами с цветами и прорезанная посредине большими воротами из золоченых копий, служившими для парадных выездов; маленькая калитка, рядом с помещением привратника, предназначалась для служащих, а также для хозяев, когда они выходили из дому или возвращались домой пешком. |
| It was easy to discover that the delicate care of a mother, unwilling to part from her son, and yet aware that a young man of the viscount's age required the full exercise of his liberty, had chosen this habitation for Albert. | В выборе флигеля, отведенного Альберу, угадывалась нежная предусмотрительность матери, не желающей разлучаться с сыном, но понимающей, однако, что молодой человек его возраста нуждается в полной свободе. |
| There were not lacking, however, evidences of what we may call the intelligent egoism of a youth who is charmed with the indolent, careless life of an only son, and who lives as it were in a gilded cage. | С другой стороны, здесь сказывался и трезвый эгоизм виконта, любившего ту вольную праздную жизнь, которую ведут сыновья богатых родителей и которую ему золотили, как птице клетку. |
| By means of the two windows looking into the street, Albert could see all that passed; the sight of what is going on is necessary to young men, who always want to see the world traverse their horizon, even if that horizon is only a public thoroughfare. | Из окон, выходивших на улицу, Альбер мог наблюдать за внешним миром; ведь молодым людям необходимо, чтобы на их горизонте всегда мелькали хорошенькие женщины, хотя бы этот горизонт был всего только улицей. |
| Then, should anything appear to merit a more minute examination, Albert de Morcerf could follow up his researches by means of a small gate, similar to that close to the concierge's door, and which merits a particular description. | Затем, если предмет требовал более глубокого исследования, Альбер де Морсер мог выйти через дверь, которая соответствовала калитке рядом с помещением привратника и заслуживает особого упоминания. |
| It was a little entrance that seemed never to have been opened since the house was built, so entirely was it covered with dust and dirt; but the well-oiled hinges and locks told quite another story. | Казалось, эту дверь забыли с того дня, как был выстроен дом, забросили навсегда: так она была незаметна и запылена; но ее замок и петли, заботливо смазанные, указывали на то, что ею часто и таинственно пользовались. |
| This door was a mockery to the concierge, from whose vigilance and jurisdiction it was free, and, like that famous portal in the | Эта скрытая дверь соперничала с двумя остальными входами и посмеивалась над привратником, ускользая от его бдительного ока и отворяясь, как пещера из |
| "Arabian Nights," opening at the "Sesame" of Ali Baba, it was wont to swing backward at a cabalistic word or a concerted tap from without from the sweetest voices or whitest fingers in the world. | "Тысячи и одной ночи", как волшебный "сезам" Али-Бабы, с помощью двух-трех каббалистических слов, произнесенных нежнейшим голоском, или условного стука, производимого самыми тоненькими пальчиками на свете. |
| At the end of a long corridor, with which the door communicated, and which formed the ante-chamber, was, on the right, Albert's breakfast-room, looking into the court, and on the left the salon, looking into the garden. | В конце просторного и тихого коридора, куда вела эта дверь, и служившего как бы прихожей, находились: справа - столовая Альбера, окнами во двор, а слева - его маленькая гостиная, окнами в сад. |
| Shrubs and creeping plants covered the windows, and hid from the garden and court these two apartments, the only rooms into which, as they were on the ground-floor, the prying eyes of the curious could penetrate. | Заросли кустов и ползучих растений, расположенные веером перед окнами, скрывали от нескромных взоров внутренность этих двух комнат, единственных, куда можно было бы заглянуть со двора и из сада, потому что они находились в нижнем этаже. |
| On the floor above were similar rooms, with the addition of a third, formed out of the ante-chamber; these three rooms were a salon, a boudoir, and a bedroom. | Во втором этаже были точно такие же две комнаты и еще третья, расположенная над коридором. Тут помещались гостиная, спальня и будуар. |
| The salon down-stairs was only an Algerian divan, for the use of smokers. | Гостиная в нижнем этаже представляла собой нечто вроде алжирской диванной и предназначалась для курильщиков. |
| The boudoir up-stairs communicated with the bed-chamber by an invisible door on the staircase; it was evident that every precaution had been taken. | Будуар второго этажа сообщался со спальней, и потайная дверь вела из него прямо на лестницу. Словом, все меры предосторожности были приняты. |
| Above this floor was a large atelier, which had been increased in size by pulling down the partitions-a pandemonium, in which the artist and the dandy strove for preeminence. | Весь третий этаж занимала обширная студия -капище не то художника, не то денди. |
| There were collected and piled up all Albert's successive caprices, hunting-horns, bass-viols, flutes-a whole orchestra, for Albert had had not a taste but a fancy for music; easels, palettes, brushes, pencils-for music had been succeeded by painting; foils, boxing-gloves, broadswords, and single-sticks-for, following the example of the fashionable young men of the time, Albert de Morcerf cultivated, with far more perseverance than music and drawing, the three arts that complete a dandy's education, i.e., fencing, boxing, and single-stick; and it was here that he received Grisier, Cook, and Charles Leboucher. | Там сваливались в кучу и нагромождались одна на другую разнообразнейшие причуды Альбера: охотничьи рога, контрабасы, флейты, целый оркестр, ибо Альбер одно время чувствовал если не влечение, то некоторую охоту к музыке; мольберты, палитры, сухие краски, ибо любитель музыки вскоре возомнил себя художником; наконец, рапиры, перчатки для бокса, эспадроны и всевозможные палицы, ибо, следуя традициям светской молодежи той эпохи, о которой мы повествуем, Альбер де Морсер с несравненно большим упорством, нежели музыкой и живописью, занимался тремя искусствами, завершающими воспитание светского льва, а именно - фехтованием, боксом и владением палицей, и по очереди принимал в этой студии, предназначенной для всякого рода физических упражнений, Гризье, Кукса и Шарля Лебуше. |
| The rest of the furniture of this privileged apartment consisted of old cabinets, filled with Chinese porcelain and Japanese vases, Lucca della Robbia faience, and Palissy platters; of old arm-chairs, in which perhaps had sat Henry IV. or Sully, Louis XIII. or Richelieu-for two of these arm-chairs, adorned with a carved shield, on which were engraved the fleur-de-lis of France on an azure field evidently came from the Louvre, or, at least, some royal residence. | Остальную часть обстановки этой комнаты составляли старинные шкафы времен Франциска I, уставленные китайским фарфором, японскими вазами, фаянсами Лукка делла Роббиа и тарелками Бернара де Палисси; кресла, в которых, быть может, сиживал Генрих IV или Сюлли, Людовик XIII или Ришелье, ибо два из этих кресел, украшенные резным гербом, где на лазоревом поле сияли три французские лилии, увенчанные королевской короной, несомненно, вышли из кладовых Лувра или, во всяком случае, какого-нибудь другого королевского дворца. |
| Over these dark and sombre chairs were thrown splendid stuffs, dyed beneath Persia's sun, or woven by the fingers of the women of Calcutta or of Chandernagor. | На этих строгих и темных креслах были беспорядочно разбросаны богатые ткани ярких цветов, напоенные солнцем Персии или расцветшие под руками калькуттских или чандернагорских женщин. |
| What these stuffs did there, it was impossible to say; they awaited, while gratifying the eyes, a destination unknown to their owner himself; in the meantime they filled the place with their golden and silky reflections. | Для чего здесь лежали эти ткани, никто бы не мог сказать: услаждая взоры, они дожидались назначения, неведомого даже их обладателю, а тем временем озаряли комнату своим золотом и шелковистым блеском. |
| In the centre of the room was a Roller and Blanchet "baby grand" piano in rosewood, but holding the potentialities of an orchestra in its narrow and sonorous cavity, and groaning beneath the weight of the chefs-d'oeuvre of Beethoven, Weber, Mozart, Haydn, Gretry, and Porpora. | На самом видном месте стоял рояль розового дерева, работы Роллера и Бланше, подходящий по размерам к нашим лилипутовым гостиным, но все же вмещающий в своих тесных и звучных недрах целый оркестр и стонущий под бременем шедевров Бетховена, Вебера, Моцарта, Гайдна, Гретри и Порпоры. |
| On the walls, over the doors, on the ceiling, were swords, daggers, Malay creeses, maces, battle-axes; gilded, damasked, and inlaid suits of armor; dried plants, minerals, and stuffed birds, their flame-colored wings outspread in motionless flight, and their beaks forever open. | И везде по стенам, над дверьми, на потолке -шпаги, кинжалы, ножи, палицы, топоры, доспехи, золоченые, вороненые, с насечкой; гербарии, глыбы минералов, чучела птиц, распластавшие в недвижном полете свои огнецветные крылья и раз навсегда разинувшие клювы. |
| This was Albert's favorite lounging place. | Нечего и говорить, что это была любимая комната Альбера. |
| However, the morning of the appointment, the young man had established himself in the small salon down-stairs. | Однако в день, назначенный для свидания, Альбер в утреннем наряде расположился в маленькой гостиной нижнего этажа. |
| There, on a table, surrounded at some distance by a large and luxurious divan, every species of tobacco known,-from the yellow tobacco of Petersburg to the black of Sinai, and so on along the scale from Maryland and Porto-Rico, to Latakia,-was exposed in pots of crackled earthenware of which the Dutch are so fond; beside them, in boxes of fragrant wood, were ranged, according to their size and quality, pueros, regalias, havanas, and manillas; and, in an open cabinet, a collection of German pipes, of chibouques, with their amber mouth-pieces ornamented with coral, and of narghiles, with their long tubes of morocco, awaiting the caprice or the sympathy of the smokers. | На столе перед широким мягким диваном были выставлены в голландских фаянсовых горшочках все известные сорта табака, от желтого петербургского до черного синайского; здесь был и мэриленд, и порторико, и латакие. Рядом с ними, в ящиках из благовонного дерева, были разложены, по длине и достоинству, пуросы, регалии, гаваны и манилы. Наконец, в открытом шкафу коллекция немецких трубок, чубуков с янтарными мундштуками и коралловой отделкой и кальянов с золотой насечкой, с длинными сафьяновыми шейками, свернувшимися, как змеи, ожидала прихоти или склонности курильщиков. |
| Albert had himself presided at the arrangement, or, rather, the symmetrical derangement, which, after coffee, the guests at a breakfast of modern days love to contemplate through the vapor that escapes from their mouths, and ascends in long and fanciful wreaths to the ceiling. | Альбер лично распоряжался устройством этого симметричного беспорядка, который современные гости, после хорошего завтрака и чашки кофе, любят созерцать сквозь дым, причудливыми спиралями поднимающийся к потолку. |
| At a quarter to ten, a valet entered; he composed, with a little groom named John, and who only spoke English, all Albert's establishment, although the cook of the hotel was always at his service, and on great occasions the count's chasseur also. | Без четверти десять вошел камердинер. Это был, если не считать пятнадцатилетнего грума Джона, говорившего только по-английски, единственный слуга Морсера. Само собой разумеется, что в обыкновенные дни в распоряжении Альбера был повар его родителей, а в торжественных случаях также и лакей отца. |
| This valet, whose name was Germain, and who enjoyed the entire confidence of his young master, held in one hand a number of papers, and in the other a packet of letters, which he gave to Albert. | Камердинера звали Жермен. Он пользовался полным доверием своего молодого господина. Войдя, он положил на стол кипу газет и подал Альберу пачку писем. |
| Albert glanced carelessly at the different missives, selected two written in a small and delicate hand, and enclosed in scented envelopes, opened them and perused their contents with some attention. | Альбер бросил на них рассеянный взгляд, выбрал два надушенных конверта, надписанных изящным почерком, распечатал их и довольно внимательно прочитал. |
| "How did these letters come?" said he. | - Как получены эти письма? - спросил он. |
| "One by the post, Madame Danglars' footman left the other." | - Одно по почте, а другое принес камердинер госпожи Данглар. |
| "Let Madame Danglars know that I accept the place she offers me in her box. Wait; then, during the day, tell Rosa that when I leave the Opera I will sup with her as she wishes. Take her six bottles of different wine-Cyprus, sherry, and Malaga, and a barrel of Ostend oysters; get them at Borel's, and be sure you say they are for me." | - Велите передать госпоже Данглар, что я принимаю приглашение в ее ложу... Постойте... Потом вы пойдете к Розе; скажете ей, что после оперы я заеду к ней, и отнесете ей шесть бутылок лучшего вина, кипрского, хереса и малаги, и бочонок остендских устриц... Устрицы возьмите у Бореля и не забудьте сказать, что это для меня. |
| "At what o'clock, sir, do you breakfast?" | - В котором часу прикажете подавать завтрак? |
| "What time is it now?" | - А который теперь час? |
| "A quarter to ten." | - Без четверти десять. |
| "Very well, at half past ten. | - Подайте ровно в половине одиннадцатого. |
| Debray will, perhaps, be obliged to go to the minister-and besides" (Albert looked at his tablets), "it is the hour I told the count, 21st May, at half past ten; and though I do not much rely upon his promise, I wish to be punctual. | Дебрэ, может быть, будет спешить в министерство... И, кроме того (Альбер заглянул в записную книжку), я так и назначил графу: двадцать первого мая, в половине одиннадцатого, и хоть я не слишком полагаюсь на его обещание, я хочу быть пунктуальным. |
| Is the countess up yet?" | Кстати, вы не знаете, графиня встала? |
| "If you wish, I will inquire." | - Если господину виконту угодно, я пойду узнаю. |
| "Yes, ask her for one of her liqueur cellarets, mine is incomplete; and tell her I shall have the honor of seeing her about three o'clock, and that I request permission to introduce some one to her." | - Хорошо... попросите у нее погребец с ликерами, мой не полон. Скажите, что я буду у нее в три часа и прошу разрешения представить ей одного господина. |
| The valet left the room. Albert threw himself on the divan, tore off the cover of two or three of the papers, looked at the theatre announcements, made a face seeing they gave an opera, and not a ballet; hunted vainly amongst the advertisements for a new tooth-powder of which he had heard, and threw down, one after the other, the three leading papers of Paris, muttering, | Когда камердинер вышел, Альбер бросился на диван, развернул газеты, заглянул в репертуар театров, поморщился, увидев, что дают оперу, а не балет, тщетно поискал среди объявлений новое средство для зубов, о котором ему говорили, отбросил одну за другой все три самые распространенные парижские газеты и, протяжно зевнув, пробормотал: |
| "These papers become more and more stupid every day." | - Право, газеты становятся день ото дня скучнее. |
| A moment after, a carriage stopped before the door, and the servant announced M. Lucien Debray. | В это время у ворот остановился легкий экипаж, и через минуту камердинер доложил о Люсьене Дебрэ. |
| A tall young man, with light hair, clear gray eyes, and thin and compressed lips, dressed in a blue coat with beautifully carved gold buttons, a white neckcloth, and a tortoiseshell eye-glass suspended by a silken thread, and which, by an effort of the superciliary and zygomatic muscles, he fixed in his eye, entered, with a half-official air, without smiling or speaking. | В комнату молча, без улыбки, с полуофициальным видом вошел высокий молодой человек, белокурый, бледный, с самоуверенным взглядом серых глаз, с надменно сжатыми тонкими губами, в синем фраке с чеканными золотыми пуговицами, в белом галстуке, с висящим на тончайшем шелковом шнурке черепаховым моноклем, который ему, при содействии бровного и зигоматического мускула, время от времени удавалось вставлять в правый глаз. |
| "Good-morning, Lucien, good-morning," said Albert; "your punctuality really alarms me. What do I say? punctuality! | - Здравствуйте, Люсьен! - сказал Альбер. - Вы просто ужасаете меня своей сверхпунктуальностью! |
| You, whom I expected last, you arrive at five minutes to ten, when the time fixed was half-past! | Я ожидал вас последним, а вы являетесь без пяти минут десять, тогда как завтрак назначен только в половине одиннадцатого! Чудеса! |
| Has the ministry resigned?" | Уж не пал ли кабинет? |
| "No, my dear fellow," returned the young man, seating himself on the divan; "reassure yourself; we are tottering always, but we never fall, and I begin to believe that we shall pass into a state of immobility, and then the affairs of the Peninsula will completely consolidate us." | - Нет, дорогой, - отвечал молодой человек, опускаясь на диван, - можете быть спокойны, мы вечно шатаемся, но никогда не падаем, и я начинаю думать, что мы попросту становимся несменяемы, не говоря уже о том, что дела на полуострове окончательно упрочат наше положение. |
| "Ah, true; you drive Don Carlos out of Spain." | - Ах да, ведь вы изгоняете дон Карлоса из Испании. |
| "No, no, my dear fellow, do not confound our plans. | - Ничего подобного, не путайте. |
| We take him to the other side of the French frontier, and offer him hospitality at Bourges." | Мы переправляем его по эту сторону границы и предлагаем ему королевское гостеприимство в Бурже. |
| "At Bourges?" | - В Бурже? |
| "Yes, he has not much to complain of; Bourges is the capital of Charles VII. | - Да. Ему не на что жаловаться, черт возьми! Бурж - столица Карла Седьмого. |
| Do you not know that all Paris knew it yesterday, and the day before it had already transpired on the Bourse, and M. Danglars (I do not know by what means that man contrives to obtain intelligence as soon as we do) made a million!" | Как! Вы этого не знали? Со вчерашнего дня это известно всему Парижу, а третьего дня этот слух уже проник на биржу. Данглар (не понимаю, каким образом этот человек узнает все новости одновременно с нами) сыграл на повышение и заработал миллион. |
| "And you another order, for I see you have a blue ribbon at your button-hole." | - А вы, по-видимому, новую ленточку? На вашей пряжке голубая полоска, которой прежде не было. |
| "Yes; they sent me the order of Charles III.," returned Debray, carelessly. | - Да, мне прислали звезду Карла Третьего, -небрежно сказал Дебрэ. |
| "Come, do not affect indifference, but confess you were pleased to have it." | - Не притворяйтесь равнодушным, сознайтесь, что вам приятно ее получить. |
| "Oh, it is very well as a finish to the toilet. It looks very neat on a black coat buttoned up." | - Не скрою, очень приятно. Как дополнение к туалету, звезда отлично идет к застегнутому фраку - это изящно. |
| "And makes you resemble the Prince of Wales or the Duke of Reichstadt." | - И становишься похож на принца Уэльского или на герцога Рейхштадтского, - сказал, улыбаясь, Морсер. |
| "It is for that reason you see me so early." | - Вот почему я и явился к вам в такой ранний час, дорогой мой. |
| "Because you have the order of Charles III., and you wish to announce the good news to me?" | - То есть потому, что вы получили звезду Карла Третьего и вам хотелось сообщить мне эту приятную новость? |
| "No, because I passed the night writing letters,-five and twenty despatches. | - Нет, не потому. Я провел всю ночь за отправкой писем: двадцать пять дипломатических депеш. |
| I returned home at daybreak, and strove to sleep; but my head ached and I got up to have a ride for an hour. | Вернулся домой на рассвете и хотел уснуть, но у меня разболелась голова; тогда я встал и решил проехаться верхом. |
| At the Bois de Boulogne, ennui and hunger attacked me at once,-two enemies who rarely accompany each other, and who are yet leagued against me, a sort of Carlo-republican alliance. | В Булонском лесу я почувствовал скуку и голод. Эти два ощущения враждебны друг другу и редко появляются вместе, но на сей раз они объединились против меня, образовав нечто вроде карлистско-республиканского союза. |
| I then recollected you gave a breakfast this morning, and here I am. | Тогда я вспомнил, что мы сегодня утром пируем у вас, и вот я здесь. |
| I am hungry, feed me; I am bored, amuse me." | Я голоден, накормите меня; мне скучно, развлеките меня. |
| "It is my duty as your host," returned Albert, ringing the bell, while Lucien turned over, with his gold-mounted cane, the papers that lay on the table. "Germain, a glass of sherry and a biscuit. | - Это мой долг хозяина, дорогой друг, - сказал Альбер, звонком вызывая камердинера, между тем как Люсьен кончиком своей тросточки с золотым набалдашником, выложенным бирюзой, подкидывал развернутые газеты, - Жермен, рюмку хереса и бисквитов. |
| In the meantime, my dear Lucien, here are cigars-contraband, of course-try them, and persuade the minister to sell us such instead of poisoning us with cabbage leaves." | А пока, дорогой Люсьен, вот сигары, контрабандные, разумеется; советую вам попробовать их и предложить вашему министру продавать нам такие же вместо ореховых листьев, которые добрым гражданам приходится курить по его милости. |
| "Peste, I will do nothing of the kind; the moment they come from government you would find them execrable. | - Да, как бы не так! Как только они перестанут быть контрабандой, вы от них откажетесь и будете находить их отвратительными. |
| Besides, that does not concern the home but the financial department. Address yourself to M. Humann, section of the indirect contributions, corridor A., No. 26." | Впрочем, это не касается министерства внутренних дел, это по части министерства финансов; обратитесь к господину Юману, департамент косвенных налогов, коридор А, номер двадцать шесть. |
| "On my word," said Albert, "you astonish me by the extent of your knowledge. Take a cigar." | - Вы меня поражаете своей осведомленностью, -сказал Альбер. - Но возьмите же сигару! |
| "Really, my dear Albert," replied Lucien, lighting a manilla at a rose-colored taper that burnt in a beautifully enamelled stand-"how happy you are to have nothing to do. You do not know your own good fortune!" | Люсьен закурил манилу от розовой свечи в позолоченном подсвечнике и откинулся на диван. - Какой вы счастливец, что вам нечего делать, -сказал он, - право, вы сами не сознаете своего счастья! |
| "And what would you do, my dear diplomatist," replied Morcerf, with a slight degree of irony in his voice, "if you did nothing? What? private secretary to a minister, plunged at once into European cabals and Parisian intrigues; having kings, and, better still, queens, to protect, parties to unite, elections to direct; making more use of your cabinet with your pen and your telegraph than Napoleon did of his battle-fields with his sword and his victories; possessing five and twenty thousand francs a year, besides your place; a horse, for which Chateau-Renaud offered you four hundred louis, and which you would not part with; a tailor who never disappoints you; with the opera, the jockey-club, and other diversions, can you not amuse yourself? | - А что бы вы делали, мой дорогой умиротворитель королевства, если бы вам нечего было делать? - с легкой иронией возразил Морсер.- Вы - личный секретарь министра, замешанный одновременно во все хитросплетения большой европейской политики и в мельчайшие парижские интриги. Вы защищаете королей и, что еще приятнее, королев, учреждаете партии, руководите выборами, у себя в кабинете, при помощи пера и телеграфа, достигаете большего, чем Наполеон на полях сражений своей шпагой и своими победами. Вы - обладатель двадцати пяти тысяч ливров годового дохода, не считая жалованья, владелец лошади, за которую Шато-Рено предлагал вам четыреста луидоров и которую вы ему не уступили. К вашим услугам портной, не испортивший вам ни одной пары панталон. Опера, Жокей-клуб и театр Варьете - и при всем том вам нечем развлечься? |
| Well, I will amuse you." | Ну что ж, так я сумею развлечь вас. |
| "How?" | - Чем же это? |
| "By introducing to you a new acquaintance." | - Новым знакомством. |
| "A man or a woman?" | - С мужчиной или с женщиной? |
| "A man." | - С мужчиной. |
| "I know so many men already." | - Я и без того их знаю много. |
| "But you do not know this man." | - Но такого вы не знаете. |
| "Where does he come from-the end of the world?" | - Откуда же он? С конца света? |
| "Farther still, perhaps." | - Быть может, еще того дальше. |
| "The deuce! | - Черт возьми! |
| I hope he does not bring our breakfast with him." | Надеюсь, не он должен привезти ваш завтрак? |
| "Oh, no; our breakfast comes from my father's kitchen. | - Нет, будьте спокойны; завтрак готовят здесь, в доме. |
| Are you hungry?" | Да вы, я вижу, голодны? |
| "Humiliating as such a confession is, I am. | - Да, сознаюсь, как это ни унизительно. |
| But I dined at M. de Villefort's, and lawyers always give you very bad dinners. | Но я вчера обедал у господина де Вильфора; а заметили вы, что у этих судейских всегда плохо кормят? |
| You would think they felt some remorse; did you ever remark that?" | Можно подумать, что их мучат угрызения совести. |
| "Ah, depreciate other persons' dinners; you ministers give such splendid ones." | - Браните, браните чужие обеды, а как едят у ваших министров? |
| "Yes; but we do not invite people of fashion. If we were not forced to entertain a parcel of country boobies because they think and vote with us, we should never dream of dining at home, I assure you." | - Да, но мы по крайней мере приглашаем порядочных людей, и если бы нам не нужно было угощать благомыслящих и голосующих за нас плебеев, то мы пуще смерти боялись бы обедать дома, смею вас уверить. |
| "Well, take another glass of sherry and another biscuit." | - В таком случае выпейте еще рюмку хереса и возьмите бисквит. |
| "Willingly. Your Spanish wine is excellent. You see we were quite right to pacify that country." | - С удовольствием, ваше испанское вино превосходно; вы видите, как мы были правы, водворяя мир в этой стране. |
| "Yes; but Don Carlos?" | - Да, но как же дон Карлос? |
| "Well, Don Carlos will drink Bordeaux, and in ten years we will marry his son to the little queen." | - Ну что ж! Дон Карлос будет пить бордо, а через десять лет мы повенчаем его сына с маленькой королевой. |
| "You will then obtain the Golden Fleece, if you are still in the ministry." | - За что вы получите Золотое Руно, если к тому времени еще будете служить. |
| "I think, Albert, you have adopted the system of feeding me on smoke this morning." | - Я вижу, Альбер, вы сегодня решили кормить меня суетными разговорами. |
| "Well, you must allow it is the best thing for the stomach; but I hear Beauchamp in the next room; you can dispute together, and that will pass away the time." | - Что ж, согласитесь, это лучше всего забавляет желудок. Но я слышу голос Бошана; вы с ним поспорите, и это вас отвлечет. |
| "About what?" | - О чем же спорить? |
| "About the papers." | - О том, что пишут в газетах. |
| "My dear friend," said Lucien with an air of sovereign contempt, "do I ever read the papers?" | - Да разве я читаю газеты? - презрительно произнес Люсьен. |
| "Then you will dispute the more." | - Тем больше оснований спорить. |
| "M. Beauchamp," announced the servant. | - Господин Бошан! - доложил камердинер. |
| "Come in, come in," said Albert, rising and advancing to meet the young man. "Here is Debray, who detests you without reading you, so he says." | - Входите, входите, грозное перо! - сказал Альбер, вставая и идя навстречу новому гостю. - Вот Дебрэ говорит, что не терпит вас, хотя, по его словам, и не читает ваших статей. |
| "He is quite right," returned Beauchamp; "for I criticise him without knowing what he does. | - Он совершенно прав, - отвечал Бошан, - я тоже браню его, хоть и не знаю, что он делает. |
| Good-day, commander!" | Здравствуйте, командор. |
| "Ah, you know that already," said the private secretary, smiling and shaking hands with him. | - А, вы уже знаете? - сказал личный секретарь министра, улыбаясь и пожимая журналисту руку. |
| "Pardieu?" | - Еще бы! |
| "And what do they say of it in the world?" | - А что говорят об этом в свете? |
| "In which world? we have so many worlds in the year of grace 1838." | - В каком свете? В лето от рождества Христова тысяча восемьсот тридцать восьмое их много. |
| "In the entire political world, of which you are one of the leaders." | - В свете критико-политическом, где вы - один из львов. |
| "They say that it is quite fair, and that sowing so much red, you ought to reap a little blue." | - Говорят, что это вполне заслуженно и что вы сеете достаточно красного, чтобы выросло немножко голубого. |
| "Come, come, that is not bad!" said Lucien. "Why do you not join our party, my dear Beauchamp? | - Недурно сказано, - заметил Люсьен. - Почему вы не наш, дорогой Бошан? |
| With your talents you would make your fortune in three or four years." | С вашим умом вы в три-четыре года сделали бы карьеру. |
| "I only await one thing before following your advice; that is, a minister who will hold office for six months. | - Я только одного и жду, чтобы последовать вашему совету: министерства, которое могло бы продержаться полгода. |
| My dear Albert, one word, for I must give poor Lucien a respite. | Теперь одно слово, Альбер, тем более что надо же дать передохнуть бедняге Люсьену. |
| Do we breakfast or dine? | Мы будем завтракать или обедать? |
| I must go to the Chamber, for our life is not an idle one." | Ведь мне надо в Палату. Как видите, в нашем ремесле не одни только розы. |
| "You only breakfast; I await two persons, and the instant they arrive we shall sit down to table." | - Мы только завтракаем и ждем еще двоих; как только они приедут, мы сядем за стол. |
| Chapter 40. The Breakfast. "And what sort of persons do you expect to breakfast?" said Beauchamp. | - А кого именно вы ждете? - спросил Бошан. |
| "A gentleman, and a diplomatist." | - Одного аристократа и одного дипломата, -отвечал Альбер. |
| "Then we shall have to wait two hours for the gentleman, and three for the diplomatist. | - Ну, так нам придется ждать аристократа часа два, а дипломата еще того дольше. |
| I shall come back to dessert; keep me some strawberries, coffee, and cigars. | Я вернусь к десерту. Оставьте мне клубники, кофе и сигар. |
| I shall take a cutlet on my way to the Chamber." | Я перекушу в Палате. |
| "Do not do anything of the sort; for were the gentleman a Montmorency, and the diplomatist a Metternich, we will breakfast at eleven; in the meantime, follow Debray's example, and take a glass of sherry and a biscuit." | - Бросьте, Бошан; даже если бы аристократа звали Монморанси, а дипломата - Меттерних, мы все равно сядем завтракать ровно в половине одиннадцатого; а пока последуйте примеру Дебрэ, возьмите хереса и бисквит. |
| "Be it so; I will stay; I must do something to distract my thoughts." | - Хорошо, я остаюсь. Сегодня мне совершенно необходимо развлечься. |
| "You are like Debray, and yet it seems to me that when the minister is out of spirits, the opposition ought to be joyous." | - Ну вот, и вы, как Дебрэ! А по-моему, когда министерство уныло, оппозиция должна быть весела. |
| "Ah, you do not know with what I am threatened. | - Да, но вы не знаете, что мне грозит! |
| I shall hear this morning that M. Danglars make a speech at the Chamber of Deputies, and at his wife's this evening I shall hear the tragedy of a peer of France. | Сегодня днем, в Палате депутатов, я буду слушать речь Данглара, а вечером, у его жены, трагедию пэра Франции. |
| The devil take the constitutional government, and since we had our choice, as they say, at least, how could we choose that?" | Черт бы побрал конституционный строй! Ведь говорят, что мы могли выбирать; так как же мы выбрали Данглара? |
| "I understand; you must lay in a stock of hilarity." | - Я понимаю: вам надо запастись веселостью. |
| "Do not run down M. Danglars' speeches," said Debray; "he votes for you, for he belongs to the opposition." | - Не пренебрегайте речами Данглара, - сказал Дебрэ. - Ведь он голосует за вас, он тоже в оппозиции. |
| "Pardieu, that is exactly the worst of all. | - Вот в том-то и беда! |
| I am waiting until you send him to speak at the Luxembourg, to laugh at my ease." | И я жду не дождусь, чтобы вы отправили его разглагольствовать в Люксембургский дворец, тогда уж я посмеюсь вволю. |
| "My dear friend," said Albert to Beauchamp, "it is plain that the affairs of Spain are settled, for you are most desperately out of humor this morning. | - Сразу видно, что в Испании дела налажены, -сказал Альбер Бошану. - Вы сегодня ужасно язвительны. |
| Recollect that Parisian gossip has spoken of a marriage between myself and Mlle. | Вспомните, что в парижском обществе поговаривают о моей свадьбе с мадемуазель Эжени Данглар. |
| Eugenie Danglars; I cannot in conscience, therefore, let you run down the speeches of a man who will one day say to me, | Не могу же я, по совести, позволить вам издеваться над красноречием человека, который когда-нибудь скажет мне: |
| 'Vicomte, you know I give my daughter two millions.'" | "Виконт, вам известно, что я даю за моей дочерью два миллиона". |
| "Ah, this marriage will never take place," said Beauchamp. | - Этой свадьбе не бывать, - прервал его Бошан. -Король мог сделать его бароном, может возвести его в пэры, но аристократа он из него не сделает. |
| "The king has made him a baron, and can make him a peer, but he cannot make him a gentleman, and the Count of Morcerf is too aristocratic to consent, for the paltry sum of two million francs, to a mesalliance. | А граф де Морсер слишком большой аристократ, чтобы за два жалких миллиона согласиться на мезальянс. |
| The Viscount of Morcerf can only wed a marchioness." | Виконт де Морсер может жениться только на маркизе. |
| "But two million francs make a nice little sum," replied Morcerf. | - Два миллиона! Это все-таки недурно, - возразил Морсер. |
| "It is the social capital of a theatre on the boulevard, or a railroad from the Jardin des Plantes to La Rapee." | - Это акционерный капитал какого-нибудь театра на Бульварах или железнодорожной ветки от Ботанического сада до Рапэ. |
| "Never mind what he says, Morcerf," said Debray, "do you marry her. | - Не слушайте его, Морсер, - лениво заговорил Дебрэ, - женитесь. |
| You marry a money-bag label, it is true; well, but what does that matter? | Ведь вы сочетаетесь браком с денежным мешком. Так не все ли вам равно! |
| It is better to have a blazon less and a figure more on it. You have seven martlets on your arms; give three to your wife, and you will still have four; that is one more than M. de Guise had, who so nearly became King of France, and whose cousin was Emperor of Germany." | Пусть на нем будет одним гербом меньше и одним нулем больше; в вашем гербе семь мерлеток; три из них вы уделите жене, и вам еще останется четыре. Это все ж одной больше, чем у герцога Гиза, а он чуть не сделался французским королем, и его двоюродный брат был германским императором. |
| "On my word, I think you are right, Lucien," said Albert absently. | - Да, пожалуй, вы правы, - рассеянно отвечал Альбер. |
| "To be sure; besides, every millionaire is as noble as a bastard-that is, he can be." | - Еще бы! К тому же всякий миллионер родовит, как незаконнорожденный. |
| "Do not say that, Debray," returned Beauchamp, laughing, "for here is Chateau-Renaud, who, to cure you of your mania for paradoxes, will pass the sword of Renaud de Montauban, his ancestor, through your body." | - Шш! Замолчите, Дебрэ, - сказал, смеясь, Бошан,- вот идет Шато-Рено, он пронзит вас шпагой своего предка Рено де Монтобана, чтобы излечить вас от пристрастия к парадоксам. |
| "He will sully it then," returned Lucien; "for I am low-very low." | - Он этим унизит свое достоинство, - отвечал Люсьен, - ибо я происхождения весьма низкого. |
| "Oh, heavens," cried Beauchamp, "the minister quotes Beranger, what shall we come to next?" | - Ну вот! - воскликнул Бошан. - Министерство запело на мотив Беранже; господи, куда мы идем! |
| "M. de Chateau-Renaud-M. Maximilian Morrel," said the servant, announcing two fresh guests. | - Господин де Шато-Рено! Господин Максимилиан Моррель! - доложил камердинер. |
| "Now, then, to breakfast," said Beauchamp; "for, if I remember, you told me you only expected two persons, Albert." | - Значит, все налицо! - сказал Бошан. - И мы сядем завтракать; ведь, если я не ошибаюсь, вы ждали еще только двоих, Альбер? |
| "Morrel," muttered Albert-"Morrel-who is he?" | - Моррель! - прошептал удивленно Альбер. - Кто это - Моррель? |
| But before he had finished, M. de Chateau-Renaud, a handsome young man of thirty, gentleman all over,-that is, with the figure of a Guiche and the wit of a Mortemart,-took Albert's hand. | Но не успел он договорить, как г-н де Шато-Рено, красивый молодой человек лет тридцати, аристократ с головы до ног, то есть с наружностью Гиша и умом Мортемара, взял его заруку. |
| "My dear Albert," said he, "let me introduce to you M. Maximilian Morrel, captain of Spahis, my friend; and what is more-however the man speaks for himself-my preserver. | - Разрешите мне, Альбер, - сказал он, -представить вам капитана спаги Максимилиана Морреля, моего друга и спасителя. |
| Salute my hero, viscount." | Впрочем, такого человека нет надобности рекомендовать. Приветствуйте моего героя, виконт. |
| And he stepped on one side to give place to a young man of refined and dignified bearing, with large and open brow, piercing eyes, and black mustache, whom our readers have already seen at Marseilles, under circumstances sufficiently dramatic not to be forgotten. | Он посторонился и дал место высокому и представительному молодому человеку, с широким лбом, проницательным взглядом и черными усами, которого наши читатели видели в Марселе при достаточно драматических обстоятельствах, чтобы его, быть может, не забыть. |
| A rich uniform, half French, half Oriental, set off his graceful and stalwart figure, and his broad chest was decorated with the order of the Legion of Honor. | Прекрасно сидевший живописный мундир, полуфранцузский, полувосточный, обрисовывал его широкую грудь, украшенную крестом Почетного легиона, и его стройную талию. |
| The young officer bowed with easy and elegant politeness. | Молодой офицер поклонился с изящной учтивостью. Он был грациозен во всех своих движениях, потому что был силен. |
| "Monsieur," said Albert with affectionate courtesy, "the count of Chateau-Renaud knew how much pleasure this introduction would give me; you are his friend, be ours also." | - Господин Моррель, - радушно сказал Альбер, -барон Шато-Рено заранее знал, что доставит мне особенное удовольствие, познакомив меня с вами; вы его друг - надеюсь, вы станете и нашим другом. |
| "Well said," interrupted Chateau-Renaud; "and pray that, if you should ever be in a similar predicament, he may do as much for you as he did for me." | - Отлично, - сказал Шато-Рено, - и пожелайте, дорогой виконт, чтобы в случае нужды он сделал для вас то же, что для меня. |
| "What has he done?" asked Albert. | - А что он сделал? - спросил Альбер. |
| "Oh, nothing worth speaking of," said Morrel; "M. de Chateau-Renaud exaggerates." | - Барон преувеличивает, - сказал Моррель, -право, не стоит об этом говорить! |
| "Not worth speaking of?" cried Chateau-Renaud; "life is not worth speaking of!-that is rather too philosophical, on my word, Morrel. | - Как не стоит говорить? - воскликнул Шато-Рено.- Жизнь не стоит того, чтобы о ней говорить?.. |
| It is very well for you, who risk your life every day, but for me, who only did so once"- | Право, вы слишком уж большой философ, дорогой Моррель... Вы можете так говорить, вы рискуете жизнью каждый день, но я, на чью долю это выпало совершенно случайно... |
| "We gather from all this, baron, that Captain Morrel saved your life." | - Во всем этом, барон, для меня ясно только одно: что капитан Моррель спас вам жизнь. |
| "Exactly so." | - Да, только и всего, - сказал Шато-Рено. |
| "On what occasion?" asked Beauchamp. | - А как это случилось? - спросил Бошан. |
| "Beauchamp, my good fellow, you know I am starving," said Debray: "do not set him off on some long story." | - Бошан, друг мой, поймите, что я умираю с голоду! - воскликнул Дебрэ. - Не надо длинных рассказов. |
| "Well, I do not prevent your sitting down to table," replied Beauchamp, "Chateau-Renaud can tell us while we eat our breakfast." | - Да разве я вам мешаю сесть за стол?.. - сказал Бошан. - Шато-Рено все расскажет нам за завтраком. |
| "Gentlemen," said Morcerf, "it is only a quarter past ten, and I expect some one else." | - Господа, - сказал Морсер, - имейте в виду, что сейчас только четверть одиннадцатого и мы ждем последнего гостя. |
| "Ah, true, a diplomatist!" observed Debray. | - Ах да, дипломата, - сказал Дебрэ. |
| "Diplomat or not, I don't know; I only know that he charged himself on my account with a mission, which he terminated so entirely to my satisfaction, that had I been king, I should have instantly created him knight of all my orders, even had I been able to offer him the Golden Fleece and the Garter." | - Дипломата или что-нибудь еще, это мне неизвестно. Знаю только, что я возложил на него поручение, которое он выполнил так удачно, что, будь я королем, я сделал бы его кавалером всех моих орденов, если бы даже в моем распоряжении были сразу и Золотое Руно и Подвязка. |
| "Well, since we are not to sit down to table," said Debray, "take a glass of sherry, and tell us all about it." | - В таком случае, раз мы еще не садимся за стол, -сказал Дебрэ, - налейте себе рюмку хереса, как сделали мы, и расскажите нам свою повесть, барон. |
| "You all know that I had the fancy of going to Africa." | - Вы все знаете, что недавно мне вздумалось съездить в Африку. |
| "It is a road your ancestors have traced for you," said Albert gallantly. | - Это путь, который вам указали ваши предки, дорогой Шато-Рено, - любезно вставил Морсер. |
| "Yes? but I doubt that your object was like theirs-to rescue the Holy Sepulchre." | - Да, но едва ли вы, подобно им, делали это ради освобождения гроба господня. |
| "You are quite right, Beauchamp," observed the young aristocrat. "It was only to fight as an amateur. | - Вы правы, Бошан, - сказал молодой аристократ, -я просто хотел по-любительски пострелять из пистолета. |
| I cannot bear duelling since two seconds, whom I had chosen to arrange an affair, forced me to break the arm of one of my best friends, one whom you all know-poor Franz d'Epinay." | Как вам известно, я не выношу дуэли с тех пор, как два моих секунданта, выбранные мною для того, чтобы уладить дело, заставили меня раздробить руку одному из моих лучших друзей... бедному Францу д'Эпине, вы все его знаете. |
| "Ah, true," said Debray, "you did fight some time ago; about what?" | - Ах да, верно, - сказал Дебрэ, - вы с ним когда-то дрались... А из-за чего? |
| "The devil take me, if I remember," returned Chateau-Renaud. "But I recollect perfectly one thing, that, being unwilling to let such talents as mine sleep, I wished to try upon the Arabs the new pistols that had been given to me. | - Хоть убейте, не помню, - отвечал Шато-Рено. -Но зато отлично помню, что, желая как-нибудь проявить свои таланты в этой области, я решил испытать на арабах новые пистолеты, которые мне только что подарили. |
| In consequence I embarked for Oran, and went from thence to Constantine, where I arrived just in time to witness the raising of the siege. | Поэтому я отправился в Оран, из Орана доехал до Константины и прибыл как раз в то время, когда снимали осаду. |
| I retreated with the rest, for eight and forty hours. | Я начал отступать вместе со всеми. |
| I endured the rain during the day, and the cold during the night tolerably well, but the third morning my horse died of cold. Poor brute-accustomed to be covered up and to have a stove in the stable, the Arabian finds himself unable to bear ten degrees of cold in Arabia." | Двое суток я кое-как сносил днем дождь, а ночью снег; но на третье утро моя лошадь околела от холода: бедное животное привыкло к попонам, к теплой конюшне... Это был арабский конь, но он не узнал родины, встретившись в Аравии с десятиградусным морозом. |
| "That's why you want to purchase my English horse," said Debray, "you think he will bear the cold better." | - Так вот почему вы хотите купить моего английского скакуна, - сказал Дебрэ. - Вы надеетесь, что он будет лучше вашего араба переносить холод. |
| "You are mistaken, for I have made a vow never to return to Africa." | - Вы ошибаетесь, я поклялся никогда больше не ездить в Африку. |
| "You were very much frightened, then?" asked Beauchamp. | - Вы так струхнули? - спросил Бошан. |
| "Well, yes, and I had good reason to be so," replied Chateau-Renaud. | - Да, признаюсь, - отвечал Шато-Рено, - и было отчего! |
| "I was retreating on foot, for my horse was dead. Six Arabs came up, full gallop, to cut off my head. | Итак, лошадь моя околела; я шел пешком; на меня во весь опор налетели шесть арабов, чтобы отрубить мне голову; двоих я застрелил из ружья, двоих - в упор из пистолетов, но оставалось еще двое, а я был безоружен. |
| I shot two with my double-barrelled gun, and two more with my pistols, but I was then disarmed, and two were still left; one seized me by the hair (that is why I now wear it so short, for no one knows what may happen), the other swung a yataghan, and I already felt the cold steel on my neck, when this gentleman whom you see here charged them, shot the one who held me by the hair, and cleft the skull of the other with his sabre. | Один схватил меня за волосы, - вот почему я теперь стригу их так коротко: как знать, что может случиться, - а другой приставил мне к шее свой ятаган, и я уже чувствовал жгучий холод стали, как вдруг вот этот господин, в свою очередь, налетел на них, убил выстрелом из пистолета того, который держал меня за волосы, и разрубил голову тому, который собирался перерезать мне горло ятаганом. |
| He had assigned himself the task of saving a man's life that day; chance caused that man to be myself. When I am rich I will order a statue of Chance from Klagmann or Marochetti." | Он считал своим долгом в этот день спасти чью-нибудь жизнь; случаю угодно было, чтобы это оказалась моя; когда я буду богат, я закажу Клагману или Марокетти статую Случая. |
| "Yes," said Morrel, smiling, "it was the 5th of September, the anniversary of the day on which my father was miraculously preserved; therefore, as far as it lies in my power, I endeavor to celebrate it by some"- | - Это было пятого сентября, - сказал, улыбаясь, Моррель, - в годовщину того дня, когда чудом был спасен мой отец; и каждый год, по мере моих сил, я стараюсь ознаменовать этот день, сделав что-нибудь... |
| "Heroic action," interrupted Chateau-Renaud. "I was chosen. | - Г ероическое, не правда ли? - прервал Шато-Рено. - Короче говоря, мне повезло, но это еще не все. |
| But that is not all-after rescuing me from the sword, he rescued me from the cold, not by sharing his cloak with me, like St. Martin, but by giving me the whole; then from hunger by sharing with me-guess what?" | После того как он спас меня от ножа, он спас меня от холода, отдав мне не половину своего плаща, как делал святой Мартин, а весь плащ целиком; а затем и от голода, разделив со мной... угадайте что? |
| "A Strasbourg pie?" asked Beauchamp. | - Паштет от Феликса? - спросил Бошан. |
| "No, his horse; of which we each of us ate a slice with a hearty appetite. It was very hard." | - Нет, свою лошадь, от которой каждый из нас с большим аппетитом съел по куску; это было нелегко! |
| "The horse?" said Morcerf, laughing. | - Съесть кусок лошади? - спросил, смеясь, Морсер. |
| "No, the sacrifice," returned Chateau-Renaud; "ask Debray if he would sacrifice his English steed for a stranger?" | - Нет, пойти на такую жертву, - отвечал Шато-Рено. - Спросите у Дебрэ, пожертвует ли он своим английским скакуном для незнакомца? |
| "Not for a stranger," said Debray, "but for a friend I might, perhaps." | - Для незнакомца - нет, - сказал Дебрэ, - а для друга - может быть. |
| "I divined that you would become mine, count," replied Morrel; "besides, as I had the honor to tell you, heroism or not, sacrifice or not, that day I owed an offering to bad fortune in recompense for the favors good fortune had on other days granted to us." | - Я предчувствовал, что вы станете моим другом, барон, - сказал Моррель. - Кроме того, как я уже имел честь вам сказать, называйте это героизмом или жертвой, но в тот день я должен был чем-нибудь отплатить судьбе за неожиданное счастье, когда-то посетившее нас. |
| "The history to which M. Morrel alludes," continued Chateau-Renaud, "is an admirable one, which he will tell you some day when you are better acquainted with him; to-day let us fill our stomachs, and not our memories. | - Эта история, на которую намекает Моррель, -продолжал Шато-Рено, - совершенно изумительна, и, когда вы с ним поближе познакомитесь, он вам ее как-нибудь расскажет; а пока что довольно воспоминаний, займемся нашими желудками. |
| What time do you breakfast, Albert?" | В котором часу вы завтракаете, Альбер? |
| "At half-past ten." | - В половине одиннадцатого. |
| "Precisely?" asked Debray, taking out his watch. | - Точно? - спросил Дебрэ, вынимая часы. |
| "Oh, you will give me five minutes' grace," replied Morcerf, "for I also expect a preserver." | - Вы подарите мне еще пять минут льготных, -сказал Морсер, - ведь я тоже жду спасителя. |
| "Of whom?" | - Чьего? |
| "Of myself," cried Morcerf; "parbleu, do you think I cannot be saved as well as any one else, and that there are only Arabs who cut off heads? | - Моего собственного, черт возьми, - отвечал Морсер. - Или, по-вашему, меня нельзя от чего-нибудь спасти, как всякого другого, и только одни арабы рубят головы? |
| Our breakfast is a philanthropic one, and we shall have at table-at least, I hope so-two benefactors of humanity." | Наш завтрак - завтрак филантропический, и за нашим столом будут сидеть, я надеюсь, два благодетеля человечества. |
| "What shall we do?" said Debray; "we have only one Monthyon prize." | - Как же быть? - сказал Дебрэ. - У нас ведь только одна Монтионовская премия? |
| "Well, it will be given to some one who has done nothing to deserve it," said Beauchamp; "that is the way the Academy mostly escapes from the dilemma." | - Что ж, ее отдадут тому, кто ничего не сделал, чтобы ее заслужить, - сказал Бошан. - Обычно Академия так и выходит из затруднения. |
| "And where does he come from?" asked Debray. "You have already answered the question once, but so vaguely that I venture to put it a second time." | - А откуда явится ваш спаситель? - спросил Дебрэ.- Прошу прощения за свою настойчивость; я помню, вы уже раз мне ответили, но так туманно, что я позволил себе переспросить вас. |
| "Really," said Albert, "I do not know; when I invited him three months ago, he was then at Rome, but since that time who knows where he may have gone?" | - По правде сказать, я и сам не знаю, - отвечал Альбер, - три месяца тому назад, когда я его приглашал, он был в Риме; но кто может сказать, где он успел побывать за это время? |
| "And you think him capable of being exact?" demanded Debray. | - И вы думаете, он способен быть пунктуальным?- спросил Дебрэ. |
| "I think him capable of everything." | - Я думаю, что он способен на все. |
| "Well, with the five minutes' grace, we have only ten left." | - Имейте в виду, что даже с пятью минутами льготы остается ждать только десять минут. |
| "I will profit by them to tell you something about my guest." | - Так я воспользуюсь ими и расскажу вам про моего гостя. |
| "I beg pardon," interrupted Beauchamp; "are there any materials for an article in what you are going to tell us?" | - Простите, - сказал Бошан, - а можно из вашего рассказа сделать фельетон? |
| "Yes, and for a most curious one." | - Даже очень, - отвечал Морсер, - и прелюбопытный. |
| "Go on, then, for I see I shall not get to the Chamber this morning, and I must make up for it." | - Так рассказывайте; надо же мне чем-нибудь вознаградить себя, раз я не попаду в Палату. |
| "I was at Rome during the last Carnival." | - Я был в Риме во время последнего карнавала. |
| "We know that," said Beauchamp. | - Это мы знаем, - прервал Бошан. |
| "Yes, but what you do not know is that I was carried off by bandits." | - Да, но вы не знаете, что я был похищен разбойниками. |
| "There are no bandits," cried Debray. | - Разбойников нет, - заметил Дебрэ. |
| "Yes there are, and most hideous, or rather most admirable ones, for I found them ugly enough to frighten me." | - Нет, есть, существуют, и еще какие страшные, я хочу сказать - восхитительные. Они показались мне до ужаса прекрасными. |
| "Come, my dear Albert," said Debray, "confess that your cook is behindhand, that the oysters have not arrived from Ostend or Marennes, and that, like Madame de Maintenon, you are going to replace the dish by a story. | - Послушайте, дорогой Альбер, - сказал Дебрэ, -сознайтесь, что ваш повар запоздал, что устрицы еще не привезены из Марени или Остенде и что вы по примеру госпожи де Ментенон хотите заменить еду сказкой. |
| Say so at once; we are sufficiently well-bred to excuse you, and to listen to your history, fabulous as it promises to be." | Сознавайтесь же, мы настолько учтивы, что извиним вас и выслушаем вашу историю, как бы фантастична она ни была. |
| "And I say to you, fabulous as it may seem, I tell it as a true one from beginning to end. | - А я вам говорю, что хоть она и фантастична, в ней все правда от начала до конца. |
| The brigands had carried me off, and conducted me to a gloomy spot, called the Catacombs of Saint Sebastian." | Итак, разбойники взяли меня в плен и отвели в весьма неуютное место, называемое катакомбами Сан-Себастьяно. |
| "I know it," said Chateau-Renaud; "I narrowly escaped catching a fever there." | - Я их знаю, - сказал Шато-Рено, - я там чуть было не схватил лихорадку. |
| "And I did more than that," replied Morcerf, "for I caught one. I was informed that I was prisoner until I paid the sum of 4,000 Roman crowns-about 24,000 francs. | - А я на самом деле схватил, - продолжал Альбер.- Мне заявили, что я пленник и что за меня требуется выкуп - пустяки, четыре тысячи римских пиастров, двадцать шесть тысяч турских ливров. |
| Unfortunately, I had not above 1,500. I was at the end of my journey and of my credit. | К несчастью, у меня оставалось только полторы тысячи, путешествие мое подходило к концу и кредит истощился. |
| I wrote to Franz-and were he here he would confirm every word-I wrote then to Franz that if he did not come with the four thousand crowns before six, at ten minutes past I should have gone to join the blessed saints and glorious martyrs in whose company I had the honor of being; and Signor Luigi Vampa, such was the name of the chief of these bandits, would have scrupulously kept his word." | Я написал Францу... Да, ведь Франц был при этом, и вы можете спросить у него, присочинил ли я хоть слово. Я написал ему, что если в шесть часов утра он не привезет четырех тысяч пиастров, то в десять минут седьмого я буду сопричислен к лику блаженных святых и славных мучеников. Поверьте, что Луиджи Вампа - так звали атамана разбойников - честно сдержал бы свое обещание. |
| "But Franz did come with the four thousand crowns," said Chateau-Renaud. | - Но Франц привез четыре тысячи пиастров? -сказал Шато-Рено. - Еще бы! |
| "A man whose name is Franz d'Epinay or Albert de Morcerf has not much difficulty in procuring them." | Достать четыре тысячи пиастров не хитрость, когда зовешься Францем д'Эпине или Альбером де Морсером. |
| "No, he arrived accompanied simply by the guest I am going to present to you." | - Нет, он просто приехал в сопровождении того гостя, о котором я говорю и которого я надеюсь вам представить. |
| "Ah, this gentleman is a Hercules killing Cacus, a Perseus freeing Andromeda." | - Так этот господин - Геркулес, убивающий Кака, или Персей, освобождающий Андромеду? |
| "No, he is a man about my own size." | - Нет, он с меня ростом. |
| "Armed to the teeth?" | - Вооружен до зубов? |
| "He had not even a knitting-needle." | - С ним не было и вязальной спицы. |
| "But he paid your ransom?" | - Но он заплатил выкуп? |
| "He said two words to the chief and I was free." | - Он сказал два слова на ухо атаману, и меня освободили. |
| "And they apologized to him for having carried you off?" said Beauchamp. | - Перед ним даже извинились, что задержали тебя,- прибавил Бошан. |
| "Just so." | - Вот именно, - подтвердил Альбер. |
| "Why, he is a second Ariosto." | - Уж не Ариосто ли он? |
| "No, his name is the Count of Monte Cristo." | - Нет, просто граф Монте-Кристо. |
| "There is no Count of Monte Cristo" said Debray. | - Такого имени нет, - сказал Дебрэ. |
| "I do not think so," added Chateau-Renaud, with the air of a man who knows the whole of the European nobility perfectly. "Does any one know anything of a Count of Monte Cristo?" | - По-моему, тоже, - прибавил Шато-Рено с уверенностью человека, знающего наизусть все родословные книги Европы, - кто слышал когда-нибудь о графах Монте-Кристо? |
| "He comes possibly from the Holy Land, and one of his ancestors possessed Calvary, as the Mortemarts did the Dead Sea." | - Может быть, он родом из Святой земли, - сказал Бошан, - вероятно, кто-нибудь из его предков владел Голгофой, как Мортемары - Мертвым морем. |
| "I think I can assist your researches," said Maximilian. | - Простите, господа, - сказал Максимилиан, - но мне кажется, что я могу вывести вас из затруднения. |
| "Monte Cristo is a little island I have often heard spoken of by the old sailors my father employed-a grain of sand in the centre of the Mediterranean, an atom in the infinite." | Монте-Кристо - островок, о котором часто говорили моряки, служившие у моего отца; песчинка в Средиземном море, атом в бесконечности. |
| "Precisely!" cried Albert. "Well, he of whom I speak is the lord and master of this grain of sand, of this atom; he has purchased the title of count somewhere in Tuscany." | - Вы совершенно правы, - сказал Альбер, - и человек, о котором я вам рассказываю, - господин и повелитель этой песчинки, этого атома. Он, по-видимому, купил себе графский титул где-нибудь в Тоскане. |
| "He is rich, then?" | - Так он богат, ваш граф? |
| "I believe so." | - Думаю, что богат. |
| "But that ought to be visible." | - Да ведь это должно быть видно? |
| "That is what deceives you, Debray." | - Ошибаетесь, Дебрэ. |
| "I do not understand you." | - Я вас не понимаю. |
| "Have you read the | - Читали вы |
| ' Arabian Nights'?" | "Тысячу и одну ночь"? |
| "What a question!" | - Что за вопрос! |
| "Well, do you know if the persons you see there are rich or poor, if their sacks of wheat are not rubies or diamonds? | - А разве можно сказать, кто там перед вами -богачи или бедняки? Что у них: пшеничные зерна или рубины и алмазы? |
| They seem like poor fishermen, and suddenly they open some mysterious cavern filled with the wealth of the Indies." | Вам кажется - это жалкие рыбаки, и вдруг они вводят вас в какую-нибудь таинственную пещеру, и перед вашими глазами сокровища, на которые можно купить всю Индию. |
| "Which means?" | - Ну и что же? |
| "Which means that my Count of Monte Cristo is one of those fishermen. He has even a name taken from the book, since he calls himself Sinbad the Sailor, and has a cave filled with gold." | - А то, что мой граф Монте-Кристо один из таких рыбаков; у него даже имя оттуда; его зовут Синдбад-мореход, и у него есть пещера, полная золота. |
| "And you have seen this cavern, Morcerf?" asked Beauchamp. | - А вы видели эту пещеру, Морсер? - спросил Бошан. |
| "No, but Franz has; for heaven's sake, not a word of this before him. | - Я - нет, а Франц видел. Но смотрите, ни слова об этом при нем! |
| Franz went in with his eyes blindfolded, and was waited on by mutes and by women to whom Cleopatra was a painted strumpet. | Франца ввели туда с завязанными глазами, ему прислуживали немые и женщины, перед которыми сама Клеопатра - просто девка. |
| Only he is not quite sure about the women, for they did not come in until after he had taken hashish, so that what he took for women might have been simply a row of statues." | Впрочем, насчет женщин он не вполне уверен, потому что они появились только после того, как он отведал гашиша; так что он, может быть, принял за женщин какие-нибудь статуи. |
| The two young men looked at Morcerf as if to say,-"Are you mad, or are you laughing at us?" | Молодые люди смотрели на Морсера, и в их глазах ясно читалось: "С ума ты сошел или просто нас дурачишь?" |
| "And I also," said Morrel thoughtfully, "have heard something like this from an old sailor named Penelon." | - В самом деле, - задумчиво сказал Моррель, - я слышал от одного старого моряка, по имени Пенелон, нечто похожее на то, о чем говорит господин де Морсер. |
| "Ah," cried Albert, "it is very lucky that M. Morrel comes to aid me; you are vexed, are you not, that he thus gives a clew to the labyrinth?" | - Я очень рад, что господин Моррель меня поддерживает, - сказал Альбер. - Вам, верно, не нравится, что он бросает эту путеводную нить в мой лабиринт? |
| "My dear Albert," said Debray, "what you tell us is so extraordinary." | - Простите, дорогой друг, - сказал Дебрэ, - но вы рассказываете такие невероятные вещи... |
| "Ah, because your ambassadors and your consuls do not tell you of them-they have no time. They are too much taken up with interfering in the affairs of their countrymen who travel." | - Невероятные для вас, потому что ваши посланники и консулы вам об этом не пишут; им некогда, они заняты тем, что притесняют своих путешествующих соотечественников. |
| "Now you get angry, and attack our poor agents. | - Вот вы и рассердились и нападаете на бедных наших представителей. |
| How will you have them protect you? | Да как же они могут защищать ваши интересы? |
| The Chamber cuts down their salaries every day, so that now they have scarcely any. | Палата все время урезывает им содержание; дошло до того, что на эти должности больше не находится желающих. |
| Will you be ambassador, Albert? | Хотите быть послом, Альбер? |
| I will send you to Constantinople." | Я устрою вам назначение в Константинополь. |
| "No, lest on the first demonstration I make in favor of Mehemet Ali, the Sultan send me the bowstring, and make my secretaries strangle me." | - Вот еще! Чтобы султан, чуть только я заступлюсь за Магомета-Али, прислал мне шнурок и чтобы мои же секретари меня удушили! |
| "You say very true," responded Debray. | - Ну вот видите, - сказал Дебрэ. |
| "Yes," said Albert, "but this has nothing to do with the existence of the Count of Monte Cristo." | - Да, но, несмотря на все это, мой граф Монте-Кристо существует... |
| "Pardieu, every one exists." | - Все на свете существуют! Нашли диковину! |
| "Doubtless, but not in the same way; every one has not black slaves, a princely retinue, an arsenal of weapons that would do credit to an Arabian fortress, horses that cost six thousand francs apiece, and Greek mistresses." | - Все существуют, конечно, но не у всех есть чернокожие невольники, княжеские картинные галереи, музейное оружие, лошади ценою в шесть тысяч франков, наложницы-гречанки. |
| "Have you seen the Greek mistress?" | - А вы ее видели, наложницу-гречанку? |
| "I have both seen and heard her. I saw her at the theatre, and heard her one morning when I breakfasted with the count." | - Да, и видел и слышал; видел в театре Валле, а слышал однажды, когда завтракал у графа. |
| "He eats, then?" | - Так он ест, ваш необыкновенный человек? |
| "Yes; but so little, it can hardly be called eating." | - По правде говоря, ест так мало, что об этом и говорить не стоит. |
| "He must be a vampire." | - Увидите, он окажется вампиром. |
| "Laugh, if you will; the Countess G--, who knew Lord Ruthven, declared that the count was a vampire." | - Смейтесь, если хотите, но то же сказала графиня Г., которая, как вам известно, знавала лорда Рутвена. |
| "Ah, capital," said Beauchamp. "For a man not connected with newspapers, here is the pendant to the famous sea-serpent of the Constitutionnel." | - Поздравляю, Альбер, это блестяще для человека, не занимающегося журналистикой, - воскликнул Бошан. - Стоит пресловутой морской змеи в "Конституционалисте". |
| "Wild eyes, the iris of which contracts or dilates at pleasure," said Debray; "facial angle strongly developed, magnificent forehead, livid complexion, black beard, sharp and white teeth, politeness unexceptionable." | Вампир - просто великолепно! - Глаза красноватые с расширяющимися и суживающимися, по желанию, зрачками, -произнес Дебрэ, - орлиный нос, большой открытый лоб, в лице ни кровинки, черная бородка, зубы блестящие и острые и такие же манеры. |
| "Just so, Lucien," returned Morcerf; "you have described him feature for feature. | - Так оно и есть, Люсьен, - сказал Морсер, - все приметы совпадают в точности. |
| Yes, keen and cutting politeness. | Да, манеры острые и колкие. |
| This man has often made me shudder; and one day that we were viewing an execution, I thought I should faint, more from hearing the cold and calm manner in which he spoke of every description of torture, than from the sight of the executioner and the culprit." | В обществе этого человека у меня часто пробегал мороз по коже; а один раз, когда мы вместе смотрели казнь, я думал, что упаду в обморок не столько от работы палача и от криков осужденного, как от вида графа и его хладнокровных рассказов о всевозможных способах казни. |
| "Did he not conduct you to the ruins of the Colosseum and suck your blood?" asked Beauchamp. | - А не водил он вас в развалины Колизея, чтобы пососать вашу кровь, Морсер? - спросил Бошан. |
| "Or, having delivered you, make you sign a flaming parchment, surrendering your soul to him as Esau did his birth-right?" | - А когда отпустил, не заставил вас расписаться на каком-нибудь пергаменте огненного цвета, что вы отдаете ему свою душу, как Исав первородство? |
| "Rail on, rail on at your ease, gentlemen," said Morcerf, somewhat piqued. "When I look at you Parisians, idlers on the Boulevard de Gand or the Bois de Boulogne, and think of this man, it seems to me we are not of the same race." | - Смейтесь, смейтесь, сколько вам угодно, - сказал Морсер, слегка обиженный. - Когда я смотрю на вас, прекрасные парижане, завсегдатаи Гантского бульвара, посетители Булонского леса, и вспоминаю этого человека, то, право, мне кажется, что мы люди разной породы. |
| "I am highly flattered," returned Beauchamp. | - И я этим горжусь! - сказал Бошан. |
| "At the same time," added Chateau-Renaud, "your Count of Monte Cristo is a very fine fellow, always excepting his little arrangements with the Italian banditti." | - Во всяком случае, - добавил Шато-Рено, - ваш граф Монте-Кристо в минуты досуга прекрасный человек, если, конечно, не считать его делишек с итальянскими разбойниками. |
| "There are no Italian banditti," said Debray. | - Никаких итальянских разбойников нет! - сказал Дебрэ. |
| "No vampire," cried Beauchamp. | - И вампиров тоже нет! - поддержал Бошан. |
| "No Count of Monte Cristo" added Debray. "There is half-past ten striking, Albert." | - И графа Монте-Кристо тоже нет, - продолжал Дебрэ. - Слышите, Альбер: бьет половина одиннадцатого. |
| "Confess you have dreamed this, and let us sit down to breakfast," continued Beauchamp. | - Сознайтесь, что вам приснился страшный сон, и идемте завтракать, - сказал Бошан. |
| But the sound of the clock had not died away when Germain announced, | Но еще не замер гул стенных часов, как дверь распахнулась и Жермен доложил: |
| "His excellency the Count of Monte Cristo." | - Его сиятельство граф Монте-Кристо! |
| The involuntary start every one gave proved how much Morcerf s narrative had impressed them, and Albert himself could not wholly refrain from manifesting sudden emotion. | Все присутствующие невольно вздрогнули и этим показали, насколько проник им в души рассказ Морсера. Сам Альбер не мог подавить внезапного волнения. |
| He had not heard a carriage stop in the street, or steps in the ante-chamber; the door had itself opened noiselessly. | Никто не слышал ни стука кареты, ни шагов в прихожей; даже дверь отворилась бесшумно. |
| The count appeared, dressed with the greatest simplicity, but the most fastidious dandy could have found nothing to cavil at in his toilet. | На пороге появился граф; он был одет очень просто, но даже взыскательный глаз не нашел бы ни малейшего изъяна в его костюме. |
| Every article of dress-hat, coat, gloves, and boots-was from the first makers. | Все отвечало самому изысканному вкусу, все -платье, шляпа и белье - было сделано руками самых искусных поставщиков. |
| He seemed scarcely five and thirty. But what struck everybody was his extreme resemblance to the portrait Debray had drawn. | Ему было на вид не более тридцати пяти лет, и особенно поразило всех его сходство с портретом, который набросал Дебрэ. |
| The count advanced, smiling, into the centre of the room, and approached Albert, who hastened towards him holding out his hand in a ceremonial manner. | Граф, улыбаясь, подошел прямо к Альберу, который встал навстречу и горячо пожал ему руку. |
| "Punctuality," said Monte Cristo, "is the politeness of kings, according to one of your sovereigns, I think; but it is not the same with travellers. | - Точность - вежливость королей, как утверждал, насколько мне известно, один из ваших монархов,- сказал Монте-Кристо, - но путешественники, при всем своем желании, не всегда могут соблюсти это правило. |
| However, I hope you will excuse the two or three seconds I am behindhand; five hundred leagues are not to be accomplished without some trouble, and especially in France, where, it seems, it is forbidden to beat the postilions." | Все же я надеюсь, дорогой виконт, что, учитывая мое искреннее желание быть точным, вы простите мне те две или три секунды, на которые я, кажется, все-таки опоздал. Пятьсот лье не всегда можно проехать без препятствий, тем более во Франции, где, говорят, запрещено бить кучеров. |
| "My dear count," replied Albert, "I was announcing your visit to some of my friends, whom I had invited in consequence of the promise you did me the honor to make, and whom I now present to you. | - Граф, - отвечал Альбер, - я как раз сообщал о вашем предстоящем приходе моим друзьям, которых я пригласил сюда по случаю вашего любезного обещания навестить меня. |
| They are the Count of Chateau-Renaud, whose nobility goes back to the twelve peers, and whose ancestors had a place at the Round Table; M. Lucien Debray, private secretary to the minister of the interior; M. Beauchamp, an editor of a paper, and the terror of the French government, but of whom, in spite of his national celebrity, you perhaps have not heard in Italy, since his paper is prohibited there; and M. Maximilian Morrel, captain of Spahis." | Позвольте вам их представить: граф Шато-Рено, чье дворянство восходит к двенадцати пэрам и чьи предки сидели за Круглым столом; господин Люсьен Дебрэ - личный секретарь министра внутренних дел; господин Бошан - опасный журналист, гроза французского правительства; он широко известен у себя на родине, но вы в Италии, быть может, никогда не слышали о нем, потому что там его газета запрещена; наконец, господин Максимилиан Моррель - капитан спаги. |
| At this name the count, who had hitherto saluted every one with courtesy, but at the same time with coldness and formality, stepped a pace forward, and a slight tinge of red colored his pale cheeks. | При этом имени граф, раскланивавшийся со всеми очень вежливо, но с чисто английским бесстрастием и холодностью, невольно сделал шаг вперед, и легкий румянец мелькнул, как молния, на его бледных щеках. |
| "You wear the uniform of the new French conquerors, monsieur," said he; "it is a handsome uniform." | - Вы носите мундир французов-победителей, -сказал он Моррелю. - Это прекрасный мундир. |
| No one could have said what caused the count's voice to vibrate so deeply, and what made his eye flash, which was in general so clear, lustrous, and limpid when he pleased. | Трудно было сказать, какое чувство придало такую глубокую звучность голосу графа и вызвало, как бы помимо его воли, особый блеск в его глазах, таких прекрасных, спокойных и ясных, когда ничто их не затуманивало. |
| "You have never seen our Africans, count?" said Albert. | - Вы никогда не видали наших африканцев? -спросил Альбер. |
| "Never," replied the count, who was by this time perfectly master of himself again. | - Никогда, - отвечал граф, снова вполне овладев собою. |
| "Well, beneath this uniform beats one of the bravest and noblest hearts in the whole army." | - Под этим мундиром бьется одно из самых благородных и бесстрашных сердец нашей армии. |
| "Oh, M. de Morcerf," interrupted Morrel. | - О виконт! - прервал Моррель. |
| "Let me go on, captain. And we have just heard," continued Albert, "of a new deed of his, and so heroic a one, that, although I have seen him to-day for the first time, I request you to allow me to introduce him as my friend." | - Позвольте мне договорить, капитан... И мы сейчас узнали, - продолжал Альбер, - о таком геройском поступке господина Морреля, что, хотя я вижу его сегодня первый раз в жизни, я прошу у него разрешения представить его вам, граф, как моего друга. |
| At these words it was still possible to observe in Monte Cristo the concentrated look, changing color, and slight trembling of the eyelid that show emotion. | И при этих словах странно неподвижный взор, мимолетный румянец и легкое дрожание век опять выдали волнение Монте-Кристо. |
| "Ah, you have a noble heart," said the count; "so much the better." | - Вот как! - сказал он. - Значит, капитан -благородный человек. Тем лучше! |
| This exclamation, which corresponded to the count's own thought rather than to what Albert was saying, surprised everybody, and especially Morrel, who looked at Monte Cristo with wonder. | Это восклицание, отвечавшее скорее на собственную мысль графа, чем на слова Альбера, всем показалось странным, особенно Моррелю, который удивленно посмотрел на Монте-Кристо. |
| But, at the same time, the intonation was so soft that, however strange the speech might seem, it was impossible to be offended at it. | Но в то же время это было сказано так мягко и даже нежно, что, несмотря на всю странность этого восклицания, не было возможности на него рассердиться. |
| "Why should he doubt it?" said Beauchamp to Chateau-Renaud. | - Какие у него могли быть основания в этом сомневаться? - спросил Бошан у Шато-Рено. |
| "In reality," replied the latter, who, with his aristocratic glance and his knowledge of the world, had penetrated at once all that was penetrable in Monte Cristo, "Albert has not deceived us, for the count is a most singular being. What say you, Morrel!" | - В самом деле, - отвечал тот, своим наметанным и зорким глазом аристократа сразу определивший в Монте-Кристо все, что поддавалось определению, - Альбер нас не обманул, и этот граф - необыкновенный человек; как вам кажется, Моррель? |
| "Ma foi, he has an open look about him that pleases me, in spite of the singular remark he has made about me." | - По-моему, у него открытый взгляд и приятный голос, так что он мне нравится, несмотря на странное замечание на мой счет. |
| "Gentlemen," said Albert, "Germain informs me that breakfast is ready. | - Господа, - сказал Альбер, - Жермен докладывает, что завтрак подан. |
| My dear count, allow me to show you the way." | Дорогой граф, разрешите указать вам дорогу. |
| They passed silently into the breakfast-room, and every one took his place. | Все молча прошли в столовую и заняли свои места. |
| "Gentlemen," said the count, seating himself, "permit me to make a confession which must form my excuse for any improprieties I may commit. I am a stranger, and a stranger to such a degree, that this is the first time I have ever been at Paris. | - Господа, - заговорил, усаживаясь, граф, -разрешите мне сделать вам признание, которое может послужить мне извинением за возможные мои оплошности: я здесь чужой, больше того, я первый раз в Париже. |
| The French way of living is utterly unknown to me, and up to the present time I have followed the Eastern customs, which are entirely in contrast to the Parisian. | Поэтому с французской жизнью я совершенно незнаком; до сих пор я всегда вел восточный образ жизни, совершенно противоположный французским нравам и обычаям. |
| I beg you, therefore, to excuse if you find anything in me too Turkish, too Italian, or too Arabian. | И я заранее прошу извинить меня, если вы найдете во мне слишком много турецкого, неаполитанского или арабского. |
| Now, then, let us breakfast." | А засим приступим к завтраку. |
| "With what an air he says all this," muttered Beauchamp; "decidedly he is a great man." | - Как он говорит! - прошептал Бошан. -Положительно это вельможа! |
| "A great man in his own country," added Debray. | - Чужеземный вельможа, - добавил Дебрэ. |
| "A great man in every country, M. Debray," said Chateau-Renaud. | - Вельможа всех стран света, господин Дебрэ, -заключил Шато-Рено. II. Завтрак |
| The count was, it may be remembered, a most temperate guest. | Как читатели, вероятно, помнят, граф был очень умерен в еде. |
| Albert remarked this, expressing his fears lest, at the outset, the Parisian mode of life should displease the traveller in the most essential point. | Поэтому Альбер выразил опасение, что парижский образ жизни с самого начала произведет на него дурное впечатление своей наиболее материальной, хотя в то же время наиболее необходимой стороной. |
| "My dear count," said he, "I fear one thing, and that is, that the fare of the Rue du Helder is not so much to your taste as that of the Piazza di Spagni. | - Дорогой граф, - сказал он, - я сильно опасаюсь, что кухня улицы Эльдер понравится вам меньше кухни Пьяцца-ди-Спанья. |
| I ought to have consulted you on the point, and have had some dishes prepared expressly." | Мне следовало заранее осведомиться о ваших вкусах и заказать блюда, которые вы предпочитаете. |
| "Did you know me better," returned the count, smiling, "you would not give one thought of such a thing for a traveller like myself, who has successively lived on maccaroni at Naples, polenta at Milan, olla podrida at Valencia, pilau at Constantinople, karrick in India, and swallows' nests in China. | - Если бы вы знали меня ближе, - ответил, улыбаясь, граф, - вас не заботили бы такие пустяки. В моих путешествиях мне приходилось питаться макаронами в Неаполе, полентой в Милане, оллаподридой в Валенсии, пилавом в Константинополе, карриком в Индии и ласточкиными гнездами в Китае. |
| I eat everywhere, and of everything, only I eat but little; and to-day, that you reproach me with my want of appetite, is my day of appetite, for I have not eaten since yesterday morning." | Для такого космополита, как я, вопроса о кухне не существует. Г де бы я ни был, я ем все, только ем понемногу; а как раз сегодня, когда вы сетуете на мою умеренность, у меня волчий аппетит, потому что со вчерашнего утра я ничего не ел. |
| "What," cried all the guests, "you have not eaten for four and twenty hours?" | - Как со вчерашнего утра? - воскликнули все. -Неужели вы ничего не ели целые сутки? |
| "No," replied the count; "I was forced to go out of my road to obtain some information near Nimes, so that I was somewhat late, and therefore I did not choose to stop." | - Да, - отвечал Монте-Кристо. - Мне пришлось свернуть с дороги, чтобы собрать некоторые сведения в окрестностях Нима, это несколько задержало меня, и я не хотел нигде останавливаться. |
| "And you ate in your carriage?" asked Morcerf. | - И вы пообедали в карете? - спросил Морсер. |
| "No, I slept, as I generally do when I am weary without having the courage to amuse myself, or when I am hungry without feeling inclined to eat." | - Нет, я спал; я всегда засыпаю, когда мне скучно и нет охоты развлекаться или когда я голоден и нет охоты есть. |
| "But you can sleep when you please, monsieur?" said Morrel. | - Так вы, значит, можете заставить себя заснуть? -спросил Моррель. |
| "Yes." | - Почти что так. |
| "You have a recipe for it?" | - И у вас есть для этого какое-нибудь средство? |
| "An infallible one." | - Самое верное. |
| "That would be invaluable to us in Africa, who have not always any food to eat, and rarely anything to drink." | - Вот что пригодилось бы нам, африканцам, -сказал Моррель, - у нас ведь не всегда бывает пища, а питье - и того реже. |
| "Yes," said Monte Cristo; "but, unfortunately, a recipe excellent for a man like myself would be very dangerous applied to an army, which might not awake when it was needed." | - Несомненно, - сказал Монте-Кристо, - но, к сожалению, мое средство, чудесное для такого человека, как я, живущего совсем особой жизнью, было бы опасно применить в армии; она не проснулась бы в нужную минуту. |
| "May we inquire what is this recipe?" asked Debray. | - А можно узнать, что это за средство? - спросил Дебрэ. |
| "Oh, yes," returned Monte Cristo; "I make no secret of it. It is a mixture of excellent opium, which I fetched myself from Canton in order to have it pure, and the best hashish which grows in the East-that is, between the Tigris and the Euphrates. These two ingredients are mixed in equal proportions, and formed into pills. | - Разумеется, - сказал Монте-Кристо, - я не делаю из него тайны: это смесь отличнейшего опиума, за которым я сам ездил в Кантон, чтобы быть уверенным в его качестве, и лучшего гашиша, собираемого между Тигром и Евфратом; их смешивают в равных долях и делают пилюли, которые вы и глотаете, когда нужно. |
| Ten minutes after one is taken, the effect is produced. | Действие наступает через десять минут. |
| Ask Baron Franz d'Epinay; I think he tasted them one day." | Спросите у барона Франца д'Эпине; он, кажется, пробовал их однажды. |
| "Yes," replied Morcerf, "he said something about it to me." | - Да, - сказал Альбер, - он говорил мне; он сохранил о них самое приятное воспоминание. |
| "But," said Beauchamp, who, as became a journalist, was very incredulous, "you always carry this drug about you?" | - Значит, - сказал Бошан, который, как полагается журналисту, был очень недоверчив, - это снадобье у вас всегда при себе? |
| "Always." | - Всегда, - отвечал Монте-Кристо. |
| "Would it be an indiscretion to ask to see those precious pills?" continued Beauchamp, hoping to take him at a disadvantage. | - Не будет ли с моей стороны нескромностью попросить вас показать нам эти драгоценные пилюли? - продолжал Бошан, надеясь захватить чужестранца врасплох. |
| "No, monsieur," returned the count; and he drew from his pocket a marvellous casket, formed out of a single emerald and closed by a golden lid which unscrewed and gave passage to a small greenish colored pellet about the size of a pea. | - Извольте. И граф вынул из кармана очаровательную бонбоньерку, выточенную из цельного изумруда, с золотой крышечкой, которая, отвинчиваясь, пропускала шарик зеленоватого цвета величиною с горошину. |
| This ball had an acrid and penetrating odor. | Этот шарик издавал острый, въедливый запах. |
| There were four or five more in the emerald, which would contain about a dozen. | В изумрудной бонбоньерке лежало четыре или пять шариков, но она могла вместить и дюжину. |
| The casket passed around the table, but it was more to examine the admirable emerald than to see the pills that it passed from hand to hand. | Бонбоньерка обошла стол по кругу, но гости брали ее друг у друга скорее для того, чтобы взглянуть на великолепный изумруд, чем чтобы посмотреть или понюхать пилюли. |
| "And is it your cook who prepares these pills?" asked Beauchamp. | - И это угощение вам готовит ваш повар? -спросил Бошан. |
| "Oh, no, monsieur," replied Monte Cristo; "I do not thus betray my enjoyments to the vulgar. | - О нет, - сказал Монте-Кристо, - я не доверяю лучших моих наслаждений недостойным рукам. |
| I am a tolerable chemist, and prepare my pills myself." | Я неплохой химик и сам приготовляю эти пилюли. |
| "This is a magnificent emerald, and the largest I have ever seen," said Chateau-Renaud, "although my mother has some remarkable family jewels." | - Великолепный изумруд! - сказал Шато-Рено. -Такого крупного я никогда не видал, хотя у моей матери есть недурные фамильные драгоценности. |
| "I had three similar ones," returned Monte Cristo. "I gave one to the Sultan, who mounted it in his sabre; another to our holy father the Pope, who had it set in his tiara, opposite to one nearly as large, though not so fine, given by the Emperor Napoleon to his predecessor, Pius VII. | - У меня их было три таких, - пояснил Монте-Кристо, - один я подарил падишаху, который украсил им свою саблю; второй - его святейшеству папе, который велел вставить его в свою тиару, против почти равноценного ему, но все же не такого красивого изумруда, подаренного его предшественнику Пию Седьмому императором Наполеоном; третий я оставил себе и велел выдолбить. |
| I kept the third for myself, and I had it hollowed out, which reduced its value, but rendered it more commodious for the purpose I intended." | Это наполовину обесценило его, но так было удобнее для того употребления, которое я хотел из него сделать. |
| Every one looked at Monte Cristo with astonishment; he spoke with so much simplicity that it was evident he spoke the truth, or that he was mad. However, the sight of the emerald made them naturally incline to the former belief. | Все с изумлением смотрели на Монте-Кристо; он говорил так просто, что ясно было: его слова либо чистая правда, либо бред безумца; однако изумруд, который он все еще держал в руках, заставлял придерживаться первого из этих предположений. |
| "And what did these two sovereigns give you in exchange for these magnificent presents?" asked Debray. | - Что же дали вам эти два властителя взамен вашего великолепного подарка? - спросил Дебрэ. |
| "The Sultan, the liberty of a woman," replied the Count; "the Pope, the life of a man; so that once in my life I have been as powerful as if heaven had brought me into the world on the steps of a throne." | - Падишах подарил свободу женщине, - отвечал граф, - святейший папа - жизнь мужчине. Таким образом, раз в жизни мне довелось быть столь же могущественным, как если бы я был рожден для трона. |
| "And it was Peppino you saved, was it not?" cried Morcerf; "it was for him that you obtained pardon?" | - И тот, кого вы спасли, был Пеппино, не правда ли? - воскликнул Морсер. - Это к нему вы применили ваше право помилования? |
| "Perhaps," returned the count, smiling. | - Все может быть, - ответил, улыбаясь, Монте-Кристо. |
| "My dear count, you have no idea what pleasure it gives me to hear you speak thus," said Morcerf. "I had announced you beforehand to my friends as an enchanter of the | - Граф, вы не можете себе представить, как мне приятно слушать вас, - сказал Альбер. - Я уже рекомендовал вас моим друзьям как человека необыкновенного, чародея из |
| 'Arabian Nights,' a wizard of the Middle Ages; but the Parisians are so subtle in paradoxes that they mistake for caprices of the imagination the most incontestable truths, when these truths do not form a part of their daily existence. | "Тысячи и одной ночи", средневекового колдуна; но парижане так склонны к парадоксам, что принимают за плод воображения самые бесспорные истины, когда эти истины не укладываются в рамки их повседневного существования. |
| For example, here is Debray who reads, and Beauchamp who prints, every day, 'A member of the Jockey Club has been stopped and robbed on the Boulevard;' 'four persons have been assassinated in the Rue St. Denis' or 'the Faubourg St. Germain;' 'ten, fifteen, or twenty thieves, have been arrested in a cafe on the Boulevard du Temple, or in the Thermes de Julien,'-and yet these same men deny the existence of the bandits in the Maremma, the Campagna di Romana, or the Pontine Marshes. | Вот, например, Бошан ежедневно печатает, а Дебрэ читает, что на бульваре остановили и ограбили запоздавшего члена Жокей-клуба; что на улице Сен-Дени или в Сен-Жерменском предместье убили четырех человек; что поймали десять, пятнадцать, двадцать воров в кафе на бульваре Тампль или в Термах Юлиана; а между тем они отрицают существование разбойников в Мареммах, в римской Кампанье или Понтийских болотах. |
| Tell them yourself that I was taken by bandits, and that without your generous intercession I should now have been sleeping in the Catacombs of St. Sebastian, instead of receiving them in my humble abode in the Rue du Helder." | Пожалуйста, граф, скажите им сами, что я был взят в плен этими разбойниками и что, если бы не ваше великодушное вмешательство, я, по всей вероятности, в настоящую минуту ждал бы в катакомбах Сан-Себастьяно воскресения мертвых, вместо того чтобы угощать их в моем жалком домишке на улице Эльдер. |
| "Ah," said Monte Cristo "you promised me never to mention that circumstance." | - Полноте, - сказал Монте-Кристо, - вы обещали мне никогда не вспоминать об этой безделице. |
| "It was not I who made that promise," cried Morcerf; "it must have been some one else whom you have rescued in the same manner, and whom you have forgotten. | - Я не обещал, - воскликнул Морсер. - Вы смешиваете меня с кем-нибудь другим, кому оказали такую же услугу. |
| Pray speak of it, for I shall not only, I trust, relate the little I do know, but also a great deal I do not know." | Наоборот, прошу вас, поговорим об этом. Может быть, вы не только повторите кое-что из того, что мне известно, но и расскажете многое, чего я не знаю. |
| "It seems to me," returned the count, smiling, "that you played a sufficiently important part to know as well as myself what happened." | - Но, мне кажется, - сказал с улыбкой граф, - вы играли во всей этой истории достаточно важную роль, чтобы знать не хуже меня все, что произошло. |
| "Well, you promise me, if I tell all I know, to relate, in your turn, all that I do not know?" | - А если я скажу то, что знаю, вы обещаете рассказать все, чего я не знаю? - спросил Морсер. |
| "That is but fair," replied Monte Cristo. | - Это будет справедливо, - ответил Монте-Кристо. |
| "Well," said Morcerf, "for three days I believed myself the object of the attentions of a masque, whom I took for a descendant of Tullia or Poppoea, while I was simply the object of the attentions of a contadina, and I say contadina to avoid saying peasant girl. | - Ну, так вот, - продолжал Морсер, - расскажу, хотя все это очень нелестно для моего самолюбия. Я воображал в течение трех дней, что со мной заигрывает некая маска, которую я принимал за аристократку, происходящую по прямой линии от Туллии или Поппеи, между тем как меня просто-напросто интриговала сельская красотка, чтобы не сказать крестьянка. |
| What I know is, that, like a fool, a greater fool than he of whom I spoke just now, I mistook for this peasant girl a young bandit of fifteen or sixteen, with a beardless chin and slim waist, and who, just as I was about to imprint a chaste salute on his lips, placed a pistol to my head, and, aided by seven or eight others, led, or rather dragged me, to the Catacombs of St. Sebastian, where I found a highly educated brigand chief perusing Caesar's | Скажу больше, я оказался совсем уже простофилей и принял за крестьянку молодого бандита, стройного и безбородого мальчишку лет пятнадцати. Когда я настолько осмелел, что попытался запечатлеть на его невинном плече поцелуй, он приставил к моей груди пистолет и с помощью семи или восьми товарищей повел или, вернее, поволок меня в катакомбы Сан-Себастьяно. Там я увидел их атамана, чрезвычайно ученого человека. Он был занят тем, что читал |
| 'Commentaries,' and who deigned to leave off reading to inform me, that unless the next morning, before six o'clock, four thousand piastres were paid into his account at his banker's, at a quarter past six I should have ceased to exist. | "Записки Цезаря", и соблаговолил прервать чтение, чтобы заявить мне, что если на следующий день, к шести часам утра, я не внесу в его кассу четырех тысяч пиастров, то в четверть седьмого меня не будет в живых. |
| The letter is still to be seen, for it is in Franz d'Epinay's possession, signed by me, and with a postscript of M. Luigi Vampa. | У Франца есть мое письмо с припиской маэстро Луиджи Вампа. Если вы сомневаетесь, я напишу Францу, чтобы он дал засвидетельствовать подписи. |
| This is all I know, but I know not, count, how you contrived to inspire so much respect in the bandits of Rome who ordinarily have so little respect for anything. | Вот и все, что я знаю; но я не знаю, каким образом вам, граф, удалось снискать столь глубокое уважение римских разбойников, которые мало что уважают. |
| I assure you, Franz and I were lost in admiration." | Сознаюсь, мы с Францем были восхищены. |
| "Nothing more simple," returned the count. | - Все это очень просто. |
| "I had known the famous Vampa for more than ten years. | Я знаю знаменитого Луиджи Вампа уже более десяти лет. |
| When he was quite a child, and only a shepherd, I gave him a few gold pieces for showing me my way, and he, in order to repay me, gave me a poniard, the hilt of which he had carved with his own hand, and which you may have seen in my collection of arms. | Как-то, когда он был мальчишкой-пастухом, я дал ему золотую монету за то, что он указал мне дорогу, а он, чтобы не остаться у меня в долгу, отдарил меня кинжалом с резной рукояткой собственной работы; этот кинжал вы, вероятно, видели в моей коллекции оружия. |
| In after years, whether he had forgotten this interchange of presents, which ought to have cemented our friendship, or whether he did not recollect me, he sought to take me, but, on the contrary, it was I who captured him and a dozen of his band. | Впоследствии он не то забыл этот обмен подарками - залог дружбы между нами, - не то не узнал меня и пытался взять в плен; но вышло наоборот: я захватил его и еще десяток разбойников. |
| I might have handed him over to Roman justice, which is somewhat expeditious, and which would have been particularly so with him; but I did nothing of the sort-I suffered him and his band to depart." | Я мог отдать его в руки римского правосудия, которое всегда действует проворно, а для него особенно постаралось бы, но я не сделал этого: я отпустил их всех с миром. |
| "With the condition that they should sin no more," said Beauchamp, laughing. "I see they kept their promise." | - С условием, чтобы они больше не грешили, -засмеялся журналист. - И я с удовольствием вижу, что они честно сдержали слово. |
| "No, monsieur," returned Monte Cristo "upon the simple condition that they should respect myself and my friends. | - Нет, - возразил Монте-Кристо, - только с тем условием, чтобы они никогда не трогали ни меня, ни моих друзей. |
| Perhaps what I am about to say may seem strange to you, who are socialists, and vaunt humanity and your duty to your neighbor, but I never seek to protect a society which does not protect me, and which I will even say, generally occupies itself about me only to injure me; and thus by giving them a low place in my esteem, and preserving a neutrality towards them, it is society and my neighbor who are indebted to me." | Может быть, мои слова покажутся вам странными, господа социалисты, прогрессисты, гуманисты, но я никогда не забочусь о ближних, никогда не пытаюсь защищать общество, которое меня не защищает и вообще занимается мною только тогда, когда может повредить мне. Если я отказываю и обществу и ближнему в уважении и только сохраняю нейтралитет, они все-таки еще остаются у меня в неоплатном долгу. |
| "Bravo," cried Chateau-Renaud; "you are the first man I ever met sufficiently courageous to preach egotism. | - Слава богу! - воскликнул Шато-Рено. -Наконец-то я слышу храброго человека, который честно и неприкрыто проповедует эгоизм. |
| Bravo, count, bravo!" | Прекрасно, браво, граф! |
| "It is frank, at least," said Morrel. "But I am sure that the count does not regret having once deviated from the principles he has so boldly avowed." | - По крайней мере откровенно, - сказал Моррель, -но я уверен, что граф не раскаивался, однажды изменив своим принципам, которые он сейчас так решительно высказал. |
| "How have I deviated from those principles, monsieur?" asked Monte Cristo, who could not help looking at Morrel with so much intensity, that two or three times the young man had been unable to sustain that clear and piercing glance. | - В чем же я изменил им? - спросил Монте-Кристо, который время от времени так внимательно взглядывал на Морреля, что бесстрашный молодой воин уже несколько раз опускал глаза под светлым и ясным взором графа. |
| "Why, it seems to me," replied Morrel, "that in delivering M. de Morcerf, whom you did not know, you did good to your neighbor and to society." | - Но мне кажется, - возразил Моррель, - что, спасая господина де Морсера, вам совершенно незнакомого, вы служили и ближнему и обществу. |
| "Of which he is the brightest ornament," said Beauchamp, drinking off a glass of champagne. | - Коего он является лучшим украшением, -торжественно заявил Бошан, залпом осушая бокал шампанского. |
| "My dear count," cried Morcerf, "you are at fault-you, one of the most formidable logicians I know-and you must see it clearly proved that instead of being an egotist, you are a philanthropist. | - Вы противоречите себе, граф, - воскликнул Альбер, - вы, самый логичный человек, какого я знаю; и сейчас вам докажу, что вы далеко не эгоист, а, напротив того, филантроп. |
| Ah, you call yourself Oriental, a Levantine, Maltese, Indian, Chinese; your family name is Monte Cristo; Sinbad the Sailor is your baptismal appellation, and yet the first day you set foot in Paris you instinctively display the greatest virtue, or rather the chief defect, of us eccentric Parisians,-that is, you assume the vices you have not, and conceal the virtues you possess." | Вы называете себя сыном Востока, говорите, что вы левантинец, малаец, индус, китаец, дикарь; ваше имя - Синдбад-мореход, граф Монте-Кристо; и вот, едва вы попали в Париж, в вас сказывается основное достоинство или основной недостаток, присущий нам, эксцентричным парижанам: вы приписываете себе не свойственные вам пороки и скрываете свои добродетели. |
| "My dear vicomte," returned Monte Cristo, "I do not see, in all I have done, anything that merits, either from you or these gentlemen, the pretended eulogies I have received. | - Дорогой виконт, - возразил Монте-Кристо, - в моих словах или поступках я не вижу ничего достойного такой похвалы. |
| You were no stranger to me, for I knew you from the time I gave up two rooms to you, invited you to breakfast with me, lent you one of my carriages, witnessed the Carnival in your company, and saw with you from a window in the Piazza del Popolo the execution that affected you so much that you nearly fainted. | Вы были не чужой для меня: я был знаком с вами, я уступил вам две комнаты, угощал вас завтраком, предоставил вам один из моих экипажей, мы вместе любовались масками на Корсо и вместе смотрели из окна на Пьяцца-дель-Пополо на казнь, так сильно взволновавшую вас, что вам едва не сделалось дурно. |
| I will appeal to any of these gentlemen, could I leave my guest in the hands of a hideous bandit, as you term him? | И вот, я спрашиваю вас всех, мог ли я оставить моего гостя в руках этих ужасных разбойников, как вы их называете? |
| Besides, you know, I had the idea that you could introduce me into some of the Paris salons when I came to France. | Кроме того, как вам известно, когда я спасал вас, у меня была задняя мысль, что вы окажете мне услугу и, когда я приеду во Францию, введете меня в парижский свет. |
| You might some time ago have looked upon this resolution as a vague project, but to-day you see it was a reality, and you must submit to it under penalty of breaking your word." | Прежде вы могли думать, что это просто мимолетное предположение, но теперь вы видите, что это чистейшая реальность, и вам придется покориться, чтобы не нарушить вашего слова. |
| "I will keep it," returned Morcerf; "but I fear that you will be much disappointed, accustomed as you are to picturesque events and fantastic horizons. | - И я сдержу его, - сказал Морсер, - но боюсь, дорогой граф, что вы будете крайне разочарованы, - ведь вы привыкли к живописным местностям, необычайным приключениям, к фантастическим горизонтам. |
| Amongst us you will not meet with any of those episodes with which your adventurous existence has so familiarized you; our Chimborazo is Mortmartre, our Himalaya is Mount Valerien, our Great Desert is the plain of Grenelle, where they are now boring an artesian well to water the caravans. | У нас нет ничего похожего на то, к чему вас приучила ваша богатая событиями жизнь. Монмартр - наш Чимборазо, Монвалериен - наши Гималаи; Гренельская равнина - наша Великая Пустыня, да и тут роют артезианский колодец для караванов. |
| We have plenty of thieves, though not so many as is said; but these thieves stand in far more dread of a policeman than a lord. France is so prosaic, and Paris so civilized a city, that you will not find in its eighty-five departments-I say eighty-five, because I do not include Corsica-you will not find, then, in these eighty-five departments a single hill on which there is not a telegraph, or a grotto in which the commissary of police has not put up a gaslamp. | У нас есть воры, и даже много, хоть и не так много, как говорят; но эти воры боятся самого мелкого сыщика куда больше, чем самого знатного вельможи; словом, Франция - страна столь прозаическая, а Париж - город столь цивилизованный, что во всех наших восьмидесяти пяти департаментах (разумеется, я исключаю Корсику из числа французских провинций), - во всех наших департаментах вы не найдете даже небольшой горы, на которой не было бы телеграфа и сколько-нибудь темной пещеры, в которую полицейский комиссар не провел бы газ. |
| There is but one service I can render you, and for that I place myself entirely at your orders, that is, to present, or make my friends present, you everywhere; besides, you have no need of any one to introduce you-with your name, and your fortune, and your talent" (Monte Cristo bowed with a somewhat ironical smile) "you can present yourself everywhere, and be well received. | Так что я могу оказать вам лишь одну услугу, дорогой граф, и тут я весь в вашем распоряжении: ввести вас всюду, или лично, или через друзей. Впрочем, вам для этого никто не нужен: с вашим именем, с вашим богатством и вашим умом (Монте-Кристо поклонился с легкой иронической улыбкой) человек не нуждается в том, чтобы его представляли, и будет везде хорошо принят. |
| I can be useful in one way only-if knowledge of Parisian habits, of the means of rendering yourself comfortable, or of the bazaars, can assist, you may depend upon me to find you a fitting dwelling here. | В сущности, я могу быть вам полезен только в одном. Если вам может пригодиться мое знакомство с парижской жизнью, кое-какой опыт в вопросах комфорта и знание магазинов, то я всецело в вашем распоряжении, чтобы помочь вам прилично устроиться. |
| I do not dare offer to share my apartments with you, as I shared yours at Rome-I, who do not profess egotism, but am yet egotist par excellence; for, except myself, these rooms would not hold a shadow more, unless that shadow were feminine." | Не смею предложить вам разделить со мной эту квартиру, как вы в Риме разделили со мной свою (хоть я и не проповедую эгоизма, я все же эгоист до мозга костей): здесь, кроме меня самого, не поместилась бы и тень, разве что женская. |
| "Ah," said the count, "that is a most conjugal reservation; I recollect that at Rome you said something of a projected marriage. May I congratulate you?" | - Эта оговорка наводит на мысль о супружестве, -сказал граф. - В самом деле, в Риме вы мне намекали на некие брачные планы; должен ли я поздравить вас с наступающим счастьем? |
| "The affair is still in projection." | - Это все еще только планы. |
| "And he who says in 'projection,' means already decided," said Debray. | - И весьма неопределенные, - вставил Дебрэ. |
| "No," replied Morcerf, "my father is most anxious about it; and I hope, ere long, to introduce you, if not to my wife, at least to my betrothed-Mademoiselle Eugenie Danglars." | - Нисколько, - сказал Морсер, - мой отец очень желает этого, и я надеюсь скоро познакомить вас если не с моей женой, то с невестой: мадемуазель Эжени Данглар. |
| "Eugenie Danglars," said Monte Cristo; "tell me, is not her father Baron Danglars?" | - Эжени Данглар! - подхватил Монте-Кристо. -Позвольте, ее отец - барон Данглар? |
| "Yes," returned Morcerf, "a baron of a new creation." | - Да, - отвечал Морсер, - но барон новейшей формации. |
| "What matter," said Monte Cristo "if he has rendered the State services which merit this distinction?" | - Не все ли равно, - возразил Монте-Кристо, - если он оказал такие услуги государству, что заслужил это отличие. |
| "Enormous ones," answered Beauchamp. "Although in reality a Liberal, he negotiated a loan of six millions for Charles X., in 1829, who made him a baron and chevalier of the Legion of Honor; so that he wears the ribbon, not, as you would think, in his waistcoat-pocket, but at his button-hole." | - Огромные, - сказал Бошан. - Хоть он и был в душе либерал, но в тысяча восемьсот двадцать девятом году провел для Карла Десятого заем в шесть миллионов; за это король сделал его бароном и кавалером Почетного легиона, так что он носит свою награду не в жилетном кармане, как можно было бы думать, но честь честью, в петличке фрака. |
| "Ah," interrupted Morcerf, laughing, | - Ах, Бошан, Бошан, - засмеялся Морсер, -приберегите это для |
| "Beauchamp, Beauchamp, keep that for the Corsaire or the Charivari, but spare my future father-in-law before me." | "Корсара" и "Шаривари", но при мне пощадите моего будущего тестя. |
| Then, turning to Monte Cristo, | Потом он обратился к Монте-Кристо: |
| "You just now spoke his name as if you knew the baron?" | - Вы сейчас произнесли его имя так, как будто вы знакомы с бароном. |
| "I do not know him," returned Monte Cristo; "but I shall probably soon make his acquaintance, for I have a credit opened with him by the house of Richard & Blount, of London, Arstein & Eskeles of Vienna, and Thomson & French at Rome." | - Я с ним не знаком, - небрежно сказал Монте-Кристо, - но, вероятно, скоро познакомлюсь, потому что мне в его банке открыт кредит банкирскими домами Ричард и Блаунт в Лондоне, Арштейн и Эскелес в Вене и Томсон и Френч в Риме. |
| As he pronounced the two last names, the count glanced at Maximilian Morrel. | Произнося два последних имени, граф искоса взглянул на Морреля. |
| If the stranger expected to produce an effect on Morrel, he was not mistaken-Maximilian started as if he had been electrified. | Если чужестранец думал произвести на Максимилиана Морреля впечатление, то он не ошибся. Максимилиан вздрогнул, как от электрического разряда. |
| "Thomson & French," said he; "do you know this house, monsieur?" | - Томсон и Френч? - сказал он. - Вы знаете этот банкирский дом, граф? |
| "They are my bankers in the capital of the Christian world," returned the count quietly. "Can my influence with them be of any service to you?" | - Это мои банкиры в столице христианского мира,- спокойно ответил граф. - Я могу быть вам чем-нибудь полезен у них? |
| "Oh, count, you could assist me perhaps in researches which have been, up to the present, fruitless. | - Быть может, граф, вы могли бы помочь нам в розысках, оставшихся до сих пор бесплодными. |
| This house, in past years, did ours a great service, and has, I know not for what reason, always denied having rendered us this service." | Этот банкирский дом некогда оказал нашей фирме огромную услугу, но почему-то всегда отрицал это. |
| "I shall be at your orders," said Monte Cristo bowing. | - Я в вашем распоряжении, - ответил с поклоном Монте-Кристо. |
| "But," continued Morcerf, "a propos of Danglars,-we have strangely wandered from the subject. | - Однако, - заметил Морсер, - заговорив о господине Дангларе, мы слишком отвлеклись. |
| We were speaking of a suitable habitation for the Count of Monte Cristo. | Речь шла о том, чтобы подыскать графу Монте-Кристо приличное помещение. |
| Come, gentlemen, let us all propose some place. Where shall we lodge this new guest in our great capital?" | Давайте подумаем, где поселиться новому гостю великого Парижа? |
| "Faubourg Saint-Germain," said Chateau-Renaud. "The count will find there a charming hotel, with a court and garden." | - В Сен-Жерменском предместье граф может найти недурной особняк с садом, - сказал Шато-Рено. |
| "Bah, Chateau-Renaud," returned Debray, "you only know your dull and gloomy Faubourg Saint-Germain; do not pay any attention to him, count-live in the Chaussee d'Antin, that's the real centre of Paris." | - Вы только и знаете что свое несносное Сен-Жерменское предместье, Шато-Рено, - сказал Дебрэ. - Не слушайте его, граф, и устройтесь на Шоссе д'Антен: это подлинный Париж. |
| "Boulevard de l'Opera," said Beauchamp; "the second floor-a house with a balcony. | - Бульвар Оперы, - заявил Бошан, - второй этаж, дом с балконом. |
| The count will have his cushions of silver cloth brought there, and as he smokes his chibouque, see all Paris pass before him." | Г раф велит там положить подушки из серебряной парчи и, дымя чубуком или глотая свои пилюли, будет любоваться дефилирующей перед ним столицей. |
| "You have no idea, then, Morrel?" asked Chateau-Renaud; "you do not propose anything." | - А вам разве ничего не приходит в голову, Моррель, что вы ничего не предлагаете? - спросил Шато-Рено. |
| "Oh, yes," returned the young man, smiling; "on the contrary, I have one, but I expected the count would be tempted by one of the brilliant proposals made him, yet as he has not replied to any of them, I will venture to offer him a suite of apartments in a charming hotel, in the Pompadour style, that my sister has inhabited for a year, in the Rue Meslay." | - Нет, напротив, - сказал, улыбаясь, молодой человек, - у меня есть одна мысль, но я ждал, не соблазнится ли граф каким-нибудь из ваших блестящих предложений. А теперь я возьму на себя смелость предложить ему небольшую квартирку в прелестном помпадуровском особняке, который вот уже год снимает на улице Меле моя сестра. |
| "You have a sister?" asked the count. | - У вас есть сестра? - спросил граф. |
| "Yes, monsieur, a most excellent sister." | - Да, граф, и прекрасная сестра. |
| "Married?" | - Замужем? |
| "Nearly nine years." | - Уже девятый год. |
| "Happy?" asked the count again. | - И счастлива? - снова спросил граф. |
| "As happy as it is permitted to a human creature to be," replied Maximilian. "She married the man she loved, who remained faithful to us in our fallen fortunes-Emmanuel Herbaut." | - Так счастлива, как только вообще возможно, -отвечал Максимилиан, - она вышла замуж за человека, которого любила, за того, кто не покинул нас в нашем несчастье - за Эмманюеля Эрбо. |
| Monte Cristo smiled imperceptibly. | Монте-Кристо чуть заметно улыбнулся. |
| "I live there during my leave of absence," continued Maximilian; "and I shall be, together with my brother-in-law Emmanuel, at the disposition of the Count, whenever he thinks fit to honor us." | - Я живу у нее, когда нахожусь в отпуску, -продолжал Максимилиан, - и готов служить вам, граф, вместе с моим зятем, если вам что-либо понадобится. |
| "One minute," cried Albert, without giving Monte Cristo the time to reply. | - Одну минуту! - прервал Альбер, раньше чем Монте-Кристо успел ответить. - Подумайте, что вы делаете, Моррель. |
| "Take care, you are going to immure a traveller, Sinbad the Sailor, a man who comes to see Paris; you are going to make a patriarch of him." | Вы хотите заточить путешественника, Синдбада-морехода в семейную обстановку. Человека, который приехал смотреть Париж, вы хотите превратить в патриарха. |
| "Oh, no," said Morrel; "my sister is five and twenty, my brother-in-law is thirty, they are gay, young, and happy. | - Вовсе нет, - улыбнулся Моррель, - моей сестре двадцать пять лет, зятю - тридцать; они молоды, веселы и счастливы. |
| Besides, the count will be in his own house, and only see them when he thinks fit to do so." | К тому же граф будет жить отдельно и встречаться с ними, только когда сам пожелает. |
| "Thanks, monsieur," said Monte Cristo; "I shall content myself with being presented to your sister and her husband, if you will do me the honor to introduce me; but I cannot accept the offer of any one of these gentlemen, since my habitation is already prepared." | - Благодарю вас, благодарю, - сказал Монте-Кристо, - я буду рад познакомиться с вашей сестрой и зятем, если вам угодно оказать мне эту честь, но я не приму ни одного из всех ваших предложений просто потому, что помещение для меня уже готово. |
| "What," cried Morcerf; "you are, then, going to an hotel-that will be very dull for you." | - Как! - воскликнул Морсер. - Неужели вы будете жить в гостинице? Вам будет слишком неуютно! |
| "Was I so badly lodged at Rome?" said Monte Cristo smiling. | - Разве я так плохо жил в Риме? - спросил Монте-Кристо. |
| "Parbleu, at Rome you spent fifty thousand piastres in furnishing your apartments, but I presume that you are not disposed to spend a similar sum every day." | - Еще бы, в Риме вы истратили на обстановку ваших комнат пятьдесят тысяч пиастров; но не намерены же вы каждый раз идти на такие расходы. |
| "It is not that which deterred me," replied Monte Cristo; "but as I determined to have a house to myself, I sent on my valet de chambre, and he ought by this time to have bought the house and furnished it." | - Меня не это остановило, - отвечал Монте-Кристо, - но я хочу иметь в Париже дом, свой собственный. Я послал вперед своего камердинера, и он, наверное, уже купил дом и велел обставить. |
| "But you have, then, a valet de chambre who knows Paris?" said Beauchamp. | - Так, значит, у вас есть камердинер, который знает Париж? - воскликнул Бошан. |
| "It is the first time he has ever been in Paris. He is black, and cannot speak," returned Monte Cristo. | - Он, как и я, в первый раз во Франции; он чернокожий и к тому же немой, - отвечал Монте-Кристо. |
| "It is Ali!" cried Albert, in the midst of the general surprise. | - Так это Али? - воскликнул Альбер среди всеобщего удивления. |
| "Yes, Ali himself, my Nubian mute, whom you saw, I think, at Rome." | - Вот именно, Али, мой немой нубиец, которого вы, кажется, видели в Риме. |
| "Certainly," said Morcerf; "I recollect him perfectly. | - Ну, конечно, - отвечал Морсер, - я прекрасно его помню. |
| But how could you charge a Nubian to purchase a house, and a mute to furnish it?-he will do everything wrong." | Но как же вы поручили нубийцу купить дом в Париже и немому - его обставить? Несчастный, наверное, все напутал. |
| "Undeceive yourself, monsieur," replied Monte Cristo; "I am quite sure, that, on the contrary, he will choose everything as I wish. He knows my tastes, my caprices, my wants. | - Напрасно вы так думаете; напротив, я уверен, что он все устроил по моему вкусу; а у меня, как вам известно, вкус довольно необычный. |
| He has been here a week, with the instinct of a hound, hunting by himself. He will arrange everything for me. | Он уже с неделю как приехал; должно быть, он обегал весь город, проявляя чутье хорошей собаки, которая охотится одна; он знает мои прихоти, мои вкусы, мои потребности; он, наверное, все уже устроил как надо. |
| He knew, that I should arrive to-day at ten o'clock; he was waiting for me at nine at the Barriere de Fontainebleau. | Он знал, что я приеду сегодня в десять часов утра, и ждал меня с девяти у заставы Фонтенбло. |
| He gave me this paper; it contains the number of my new abode; read it yourself," and Monte Cristo passed a paper to Albert. | Он передал мне эту бумажку; это мой новый адрес; вот, прочтите. И Монте-Кристо протянул Альберу листок. - "Елисейские поля, номер тридцать", - прочел Морсер. |
| "Ah, that is really original," said Beauchamp. | - Вот это оригинально! - вырвалось у Бошара. |
| "And very princely," added Chateau-Renaud. | - И чисто по-княжески! - прибавил Шато-Рено. |
| "What, do you not know your house?" asked Debray. | - Как, вы еще не знаете вашего дома? - спросил Дебрэ. |
| "No," said Monte Cristo; "I told you I did not wish to be behind my time; I dressed myself in the carriage, and descended at the viscount's door." | - Нет, - ответил Монте-Кристо, - я уже говорил, что не хотел опаздывать к назначенному часу. Я оделся в карете и вышел из нее у дверей виконта. |
| The young men looked at each other; they did not know if it was a comedy Monte Cristo was playing, but every word he uttered had such an air of simplicity, that it was impossible to suppose what he said was false-besides, why should he tell a falsehood? | Молодые люди переглянулись: они не могли понять, не разыгрывает ли Монте-Кристо комедию, но все слова этого человека, несмотря на их необычайность, дышали такой простотой, что нельзя было предполагать в них лжи, да и зачем ему было лгать? |
| "We must content ourselves, then," said Beauchamp, "with rendering the count all the little services in our power. | - Стало быть, - сказал Бошан, - придется нам довольствоваться теми маленькими услугами, которые мы можем оказать графу. |
| I, in my quality of journalist, open all the theatres to him." | Я как журналист открою ему доступ во все театры Парижа. |
| "Thanks, monsieur," returned Monte Cristo, "my steward has orders to take a box at each theatre." | - Благодарю вас, - сказал, улыбаясь, Монте-Кристо, - я уже велел моему управляющему абонировать в каждом театре по ложе. |
| "Is your steward also a Nubian?" asked Debray. | - А ваш управляющий тоже нубиец и немой? -спросил Дебрэ. |
| "No, he is a countryman of yours, if a Corsican is a countryman of any one's. But you know him, M. de Morcerf." | - Нет, он просто ваш соотечественник, если только корсиканец может считаться чьим-либо соотечественником; вы его знаете, господин де Морсер. |
| "Is it that excellent M. Bertuccio, who understands hiring windows so well?" | - Наверное, это достойный синьор Бертуччо, который так мастерски нанимает окна? |
| "Yes, you saw him the day I had the honor of receiving you; he has been a soldier, a smuggler-in fact, everything. | - Вот именно; и вы видели его, когда оказали мне честь позавтракать у меня. Это славный малый, который был и солдатом и контрабандистом -словом, всем понемногу. |
| I would not be quite sure that he has not been mixed up with the police for some trifle-a stab with a knife, for instance." | Я даже не поручусь, что у него не было когда-нибудь неладов с полицией из-за какого-нибудь пустяка, вроде удара ножом. |
| "And you have chosen this honest citizen for your steward," said Debray. "Of how much does he rob you every year?" | - И этого честного гражданина мира вы взяли к себе в управляющие, граф? - спросил Дебрэ. -Сколько он крадет у вас в год? |
| "On my word," replied the count, "not more than another. I am sure he answers my purpose, knows no impossibility, and so I keep him." | - Право же, не больше всякого другого, я в этом уверен; но он мне подходит, не признает невозможного, и я держу его. |
| "Then," continued Chateau-Renaud, "since you have an establishment, a steward, and a hotel in the Champs Elysees, you only want a mistress." | - Таким образом, - сказал Шато-Рено, - у вас налажено все хозяйство: у вас есть дом на Елисейских полях, прислуга, управляющий, и вам недостает только любовницы. |
| Albert smiled. He thought of the fair Greek he had seen in the count's box at the Argentina and Valle theatres. | Альбер улыбнулся: он вспомнил о прекрасной не то албанке, не то гречанке, которую видел в ложе графа в театре Валле и в театре Арджентина. |
| "I have something better than that," said Monte Cristo; "I have a slave. You procure your mistresses from the opera, the Vaudeville, or the Varietes; I purchased mine at Constantinople; it cost me more, but I have nothing to fear." | - У меня есть нечто получше: у меня есть невольница, - сказал Монте-Кристо. - Вы нанимаете ваших любовниц в Опере, в Водевиле, в Варьете, а я купил свою в Константинополе; мне это обошлось дороже, но зато мне больше не о чем беспокоиться. |
| "But you forget," replied Debray, laughing, "that we are Franks by name and franks by nature, as King Charles said, and that the moment she puts her foot in France your slave becomes free." | - Но вы забываете, - заметил, смеясь, Дебрэ, - что мы вольные франки и что ваша невольница, ступив на французскую землю, стала свободна. |
| "Who will tell her?" | - А кто ей это скажет? - спросил Монте-Кристо. |
| "The first person who sees her." | - Да первый встречный. |
| "She only speaks Romaic." | - Она говорит только по-новогречески. |
| "That is different." | - Ну, тогда другое дело! |
| "But at least we shall see her," said Beauchamp, "or do you keep eunuchs as well as mutes?" | - Но мы, надеюсь, увидим ее? - сказал Бошан. -Или вы, помимо немого, держите и евнухов? |
| "Oh, no," replied Monte Cristo; "I do not carry brutalism so far. Every one who surrounds me is free to quit me, and when they leave me will no longer have any need of me or any one else; it is for that reason, perhaps, that they do not quit me." | - Нет, - сказал Монте-Кристо, - я еще не дошел до этого в своем ориентализме: все, кто меня окружает, вольны в любую минуту покинуть меня и, сделав это, уже не будут нуждаться ни во мне, ни в ком-либо другом; вот поэтому, может быть, они меня и не покидают. |
| They had long since passed to dessert and cigars. | Собеседники уже давно перешли к десерту и к сигарам. |
| "My dear Albert," said Debray, rising, "it is half-past two. Your guest is charming, but you leave the best company to go into the worst sometimes. I must return to the minister's. | - Дорогой мой, - сказал, вставая, Дебрэ, - уже половина третьего; ваш гость очарователен, но нет такого приятного общества, с которым не надо было бы расставаться, иногда его приходится даже менять на неприятное; мне пора в министерство. |
| I will tell him of the count, and we shall soon know who he is." | Я поговорю о графе с министром, надо же нам узнать, кто он такой. |
| "Take care," returned Albert; "no one has been able to accomplish that." | - Берегитесь, - отвечал Морсер, - самые проницательные люди отступили перед этой загадкой. |
| "Oh, we have three millions for our police; it is true they are almost always spent beforehand, but, no matter, we shall still have fifty thousand francs to spend for this purpose." | - Нам отпускают три миллиона на полицию; правда, они почти всегда оказываются израсходованными заранее, но на это дело пятьдесят тысяч франков, во всяком случае, наберется. |
| "And when you know, will you tell me?" | - А когда вы узнаете, кто он, вы мне скажете? |
| "I promise you. | - Непременно. |
| Au revoir, Albert. Gentlemen, good morning." | До свидания, Альбер; господа, имею честь кланяться. |
| As he left the room, Debray called out loudly, | И, выйдя в прихожую, Дебрэ громко крикнул: |
| "My carriage." | - Велите подавать! |
| "Bravo," said Beauchamp to Albert; "I shall not go to the Chamber, but I have something better to offer my readers than a speech of M. Danglars." | - Очевидно, - сказал Бошан Альберу, - я так и не попаду в Палату, но моим читателям я преподнесу кое-что получше речи господина Данглара. |
| "For heaven's sake, Beauchamp," returned Morcerf, "do not deprive me of the merit of introducing him everywhere. | - Ради бога, Бошан, - отвечал Морсер, - ни слова, умоляю вас, не лишайте меня привилегии показать его. |
| Is he not peculiar?" | Не правда ли, занятный человек? |
| "He is more than that," replied Chateau-Renaud; "he is one of the most extraordinary men I ever saw in my life. | - Больше того, - откликнулся Шато-Рено, - это поистине один из необыкновеннейших людей, каких я когда-либо встречал. |
| Are you coming, Morrel?" | Вы идете, Моррель? |
| "Directly I have given my card to the count, who has promised to pay us a visit at Rue Meslay, No. 14." | - Сейчас, я только передам мою карточку графу, он так любезен, что обещает заехать к нам, на улицу Меле, четырнадцать. |
| "Be sure I shall not fail to do so," returned the count, bowing. | - Могу вас заверить, что не премину это сделать, -с поклоном отвечал граф. |
| And Maximilian Morrel left the room with the Baron de Chateau-Renaud, leaving Monte Cristo alone with Morcerf. | И Максимилиан Моррель вышел с бароном Шато-Рено, оставив Монте-Кристо вдвоем с Морсером. |
