Сага о Кетиле Лососе

Сага о Кетиле Лососе

(Ketils saga hængs)

1. О юности Кетиля Лосося

Жил человек по имени Халльбьёрн. Его прозвали Полутроллем. Он был сыном Ульва Бесстрашного. Он жил на острове Хравниста, расположенного у Раумсдаля. Он был могущественный человек и предводительствовал многими бондами там на севере. Он был женат, и у него был сын, которого звали Кетилем. Он был большого роста, мужественный и не красивый.

Когда Кетилю было несколько зим, он лежал в кухне. Доблестные люди считали посмешищем то, что он делал. У Кетиля была привычка — сидя у огня, одну руку держать на своей голове, а второй помешивать в огне перед коленями. Халльбьёрн попросил его убрать руку с головы и сказал, что так для них будет лучше. Кетиль ничего не ответил. Вскоре после этого он отправился прочь и отсутствовал три ночи. Тогда он вернулся домой и принёс на спине стул. Тот был хорошо сделан. Он отдал его своей матери и сказал, что она заслуживает его любовь больше, чем его отец.

Однажды летом, в хорошую погоду, Халльбьёрн решил собрать сено. Он пошёл в кухню к Кетилю и сказал:

— Помоги сегодня, родич, возить сено, потому что все пригодны для работы.

Кетиль вскочил и вышел вон. Халльбьёрн дал ему для работы две повозки и одну женщину. Кетиль возил сено во двор с таким усердием, что грузить для него пришлось восьмерым, хотя все они, казалось, трудились не покладая рук. Когда же наступил вечер, всё сено было убрано, однако обе повозки развалились.

Тогда Халльбьёрн сказал:

— Мне кажется, будет лучше, родич, если ты возьмёшь на себя хозяйство, ибо ты сейчас молод, подрастаешь и ко всему способен, а я становлюсь стар, неповоротлив и ни к чему больше не пригоден.

Кетиль сказал, что не хотел бы этого. Халльбьёрн дал ему тогда секиру, огромную и очень острую, на удивление хорошее оружие. Он сказал:

— Есть одна вещь, родич, от которой я предостерегаю тебя более всего: когда заходит солнце, я хочу, чтобы ты недолго оставался снаружи, и в особенности чтобы ты не ходил с хутора на север острова.

Многое тогда поведал Халльбьёрн Кетилю, своему сыну.

Одного человека звали Бьёрном. Он жил недалеко оттуда. Он привык постоянно насмехаться над Кетилем и называл его Кетилем Дурнем с Хравнисты. Бьёрн часто выходил на рыбную ловлю в море.

Однажды, когда он был в море, Кетиль взял лодку, леску и крючок, поплыл на рыбное место и сел удить рыбу. Там уже находился Бьёрн. Увидев Кетиля, все стали много смеяться и очень издеваться над ним. Бьёрн усердствовал в этом ещё более, чем обычно. Они хорошо порыбачили, а Кетиль давно выловил всего одну весьма захудалую рыбёшку, а больше ничего. Когда же Бьёрн и его люди нагрузили лодку, то связали свой улов и собрались домой, также сделал и Кетиль. Они подняли его на смех.

Тогда Кетиль сказал:

— Теперь я хочу оставить вам весь мой улов, пусть его возьмёт из вас тот, кто поймает первым.

Он схватил рыбёшку и бросил её в их корабль. Рыба попала в ухо бонду Бьёрну с такой силой, что его череп разбился, а Бьёрн вывалился за борт, сразу ушёл под воду и больше уж не всплыл. Оставшиеся, как и Кетиль, поплыли к берегу. Халльбьёрн мало говорил об этом.

Одним вечером после захода солнца Кетиль взял в руку свою секиру и пошёл на север острова. А когда он далеко отошёл от хуторов, он увидел дракона, летящего к нему с севера из скал. У него были извивы и хвост как у змея, а крылья, как у дракона. Ему показалось, что из его глаз и пасти полыхал огонь. Кетиль подумал, что не видал он такой рыбины или какого-нибудь другого чудовища, и что предпочёл бы иметь дело с множеством людей. Этот дракон напал на него, но Кетиль хорошо и мужественно защищался секирой. Так продолжалось долго, пока Кетилю не удалось разрубить дракона на части. Упал тот тогда вниз мёртвым.

Потом пошёл Кетиль домой, его отец был во дворе, хорошо поздоровался со своим сыном и спросил, не заметил ли он каких-нибудь назойливых существ на севере острова.

Кетиль ответил:

— Я не могу поведать в рассказе, где видел плывущую рыбу, но правда то, что одного лосося я разрубил пополам там, где ловят мальков.

Халльбьёрн ответил:

— Теперь не будут тебя волновать пустяки, раз ты считаешь таких животных малыми рыбками. Я же удлиню твоё имя и назову тебя Кетиль Лосось.

Теперь они остановились дома.

Кетиль обычно много сидел у огня. Халльбьёрн часто ездил на рыбалку, и Кетиль попросился ехать с ним. Но Халльбьёрн сказал, что тому более привычно сидеть у огня, чем плыть в море. Но когда Халльбьёрн пришёл к судну, там уже был Кетиль, и Халльбьёрн не смог прогнать его обратно. Тогда Халльбьёрн сел на носу лодки, а Кетиля попросил стать за кормой и толкнуть. Кетиль сделал так, но ничего не получилось.

Халльбьёрн сказал:

— Не похож ты на своих родичей, и поздно мне рассчитывать, что будет в тебе сила. А я обычно, пока не состарился, толкал лодку один.

Тогда Кетиль рассердился и так сильно толкнул лодку, что Халльбьёрн вывалился на гальку, а лодка не останавливалась, пока не вышла в открытое море.

Тогда Халльбьёрн сказал:

— Мало мне пользы от родства с тобой, раз ты хотел переломать мне кости, но теперь хочу сказать, что считаю тебя достаточно сильным, ибо я сейчас хотел испытать твою силу и препятствовал тебе, как только мог, а ты спустил лодку на воду, как раньше. Мне кажется, ты хороший сын.

Вот отправились они на рыбное место. Халльбьёрн присматривал за хижиной, а Кетиль поплыл на вёслах в море. Он поймал большой улов. Тогда подплыли к нему два человека угрожающего вида. Они попросили его отдать добычу. Но Кетиль отказался и спросил, как их зовут. Один назвался Хэнгом, а другой — Хравном, они были братьями. Они напали на него, но Кетиль защищался дубиной и ударил Хэнга так, что он свалился за борт, а Хравн уплыл прочь. Кетиль вернулся в хижину, и его отец вышел ему навстречу и спросил, не встречал ли он недавно каких-нибудь людей. Кетиль сказал, что встретил двух братьев, Хэнга и Хравна.

Халльбьёрн сказал:

— Как прошла ваша встреча? Я знаю их и имел с ними дело. Они смелые люди и изгнаны из населённых областей из-за своего неистовства.

Кетиль сказал, что сбросил Хэнга за борт и убил, а Хравн сбежал.

Халльбьёрн сказал:

— Жаден ты, родич, до крупной рыбы, и потому твоё имя вполне подходит тебе.

На другой день они вернулись домой со своим уловом. Тогда Кетилю было одиннадцать зим, и теперь их родственные отношения улучшились.

2. Кетиль убивает двух великанов

В это время был большой неурожай в Халогаланде, а их хозяйство было у всех на виду. Кетиль сказал, что хотел бы отправиться ловить рыбу и не быть на иждивении. Халльбьёрн предложил ехать с ним. Кетиль ответил, что лучше поплывёт в лодке один.

— Это неразумно, — сказал Халльбьёрн, — и ты хочешь быть своевольным. Но я назову тебе три фьорда. Один называется Ближний Фьорд, второй Средний Фьорд, третий Витадсгьяви, и давно это было, когда я покинул два из них, и тогда в обеих хижинах был огонь.

Этим летом Кетиль поплыл в Средний Фьорд и заметил там в хижине огонь. Во внутренней части фьорда Кетиль нашёл большую хижину, и хозяина не было дома, когда Кетиль пришёл. Он увидел там много добычи, и в земле были выкопаны большие ямы, и он вскрыл все из них и выбросил наружу то, что в них было. Он нашёл там останки китов, белых медведей, тюленей, моржей и разного рода животных, но на дне каждой ямы он обнаружил засоленное человеческое мясо. Он вытащил всё наружу и уничтожил, что бы это ни было.

Когда свечерело, услышал он громкие всплески вёсел. Пошёл он тогда к морю. К берегу грёб мужчина. Его звали Сурт. Он был большой и злобный. Когда корабль почувствовал дно, он спрыгнул за борт, взял лодку и отнёс в сарай, и погружался он в землю почти до колен.

У него был низкий голос, и он сказал самому себе:

— Здесь сталось плохое, — сказал он, — всё моё имущество испорчено, и хуже всего то, что это случилось с тем, что мне дороже всего, с моими человеческими тушами. Такое заслуживает возмездия. И для меня удачно обернулось, что Халльбьёрн, мой друг, сидит сейчас спокойно дома, а сюда пришёл Кетиль Лосось, кухонный дурень, иначе мне бы никогда не отплатить ему. Большой позор мне, если я намного не превзойду его, поскольку он вырос у огня и запечник.

Он повернул домой к хижине, а Кетиль стал за дверью, замахнувшись секирой. А когда Сурт пришёл к хижине, он был вынужден сильно наклониться в дверях и просунул сначала внутрь голову и плечи. Тогда Кетиль ударил секирой по шее. Громко зазвенев, она отрубила ему голову. Тогда упал великан мёртвым на пол хижины. Кетиль нагрузил там свою лодку и осенью вернулся домой.

Вторым летом он отправился к Витадсгьяви. Халльбьёрн пытался его удержать и сказал, что телега хороша, если вернётся домой целой. Кетиль сказал, что всё же попробует:

— И я поеду, — сказал он.

— Там ты, должно быть, увидишь привидения, — сказал Халльбьёрн, — но очевидно, что ты хочешь проверить мои очаги и сравниться со мной во всём.

Кетиль сказал, что он правильно догадался.

Потом он поплыл на север в Витадсгьяви, нашёл хижину и поселился там. Там не было недостатка в добыче. Там можно было ловить рыбу голыми руками. Кетиль сложил свой улов в сарай и затем пошёл спать. А утром, когда он пришёл туда, весь улов исчез.

Во вторую ночь Кетиль проснулся. Тогда он увидел, что в сарай вошёл великан с тяжёлой ношей. Кетиль подошёл к нему и ударил его секирой в плечо, и ноша свалилась. Великан сильно дёрнулся, получив рану, так что Кетиль выпустил секиру, она крепко застряла в ране. Великана звали Кальдрани. Он побежал во внутреннюю часть фьорда, в свою пещеру, а Кетиль за ним. Там у огня сидели тролли, которые много смеялись и сказали, что Кальдрани получил достойную кару по своим заслугам. Кальдрани сказал, что ране больше нужны мази, чем упрёки. Тогда Кетиль вошёл в пещеру, назвался врачом, попросил принести ему мазь и сказал, что хочет перевязать его рану. Тролли ушли вглубь пещеры. А Кетиль выхватил секиру из раны и нанёс великану смертельный удар; потом вернулся в свою хижину, погрузил свою лодку и затем отправился домой, и Халльбьёрн хорошо его принял и спросил, случилось ли с ним что-нибудь. Кетиль ответил, что ничего особенного.

Халльбьёрн сказал, что он снова весь перепачкан кровью.

— Останешься дома? — спросил он.

— Да, — ответил Кетиль.

3. Кетиль гостит у Бруни и убивает Гусира

Осенью перед началом зимы Кетиль снарядил свою лодку. Халльбьёрн спросил, что он собирается делать. Кетиль сказал, что собирается на охоту.

Халльбьёрн сказал, что так никто не поступает:

— И ты сделаешь это без моего разрешения.

Тем не менее Кетиль поехал. Когда он пришёл на север фьорда, началась сильная буря, его вынесло в открытое море, не дав ему возможности войти в гавань и помчало к каким-то скалам севернее Финнмёрка, и там, где скалы расходились, он пристал к берегу. Тут он бросил якорь и заснул. А проснулся он от того, что весь корабль дрожал. Он встал и увидел, что женщина-тролль взялась за штевень и трясёт корабль. Кетиль прыгнул в лодку, забрал несколько ящиков с маслом, разрубил канат и поплыл прочь на вёслах. Буря продолжалась. Тогда кит подплыл к нему и закрыл судно от ветра, и Кетилю показалось, что у него человеческие глаза.

Его понесло к каким-то шхерам, он разбил лодку и оказался на скале. Он не видел суши, кроме чёрного облака. После отдыха он поплыл туда, выбрался на берег, обнаружил дорогу, ведущую от побережья, и нашёл дом. Снаружи перед дверью там стоял человек и рубил дрова. Его звали Бруни. Он встретил его хорошо и сказал вису:

Здравствуй, Лосось! Здесь оставайся и всю зиму с нами будь. Тебя я обручу, если ты согласен, с моей дочерью, прежде чем день придёт.

Кетиль сказал вису:

Здесь я останусь! Я думаю, что финна колдовство испортило погоду. И весь день один черпал я за троих. Кит успокоил море. Здесь я останусь.

Потом они вошли внутрь. Там были две женщины. Бруни спросил, хочет ли он лечь рядом с его дочерью или один. Её звали Хравнхильд, она была очень высокого роста и мужественная. Как рассказывают, её лицо было шириной в локоть. Кетиль сказал, что хотел бы лечь рядом с Хравнхильд.

Затем пошли они в постель, и Бруни набросил на них сверху бычью шкуру. Кетиль спросил, зачем он так сделал.

— Я пригласил сюда своих друзей-финнов, — сказал Бруни, — и я не хочу, чтобы вы были перед их глазами. Они сейчас придут за твоими ящиками с маслом.

Пришли финны, и они не были узколицые. Они сказали:

— Весело нам с этим маслом.

Потом пошли они прочь. А Кетиль остался там и развлекался с Хравнхильд. Также он постоянно ходил на стрельбище и учился искусствам. Иногда он ходил на охоту с Бруни. Зимой после йоля Кетиль захотел уехать. Но Бруни сказал, что это невозможно из-за суровой зимы и плохой погоды:

— А конунг финнов Гусир занимается разбоем по лесам.

Весной Бруни и Кетиль снарядились в поездку. Они шли через фьорд вдоль берега. И когда они расставались, сказал Бруни:

— Иди той дорогой, которую я показал тебе, но не по лесу.

Он дал ему несколько стрел и один дротик и попросил воспользоваться им при необходимости, если будет нужно. Затем они расстались, и Бруни пошёл домой.

Кетиль сказал самому себе: «Почему бы мне не пойти короткой дорогой? Я не боюсь страшилок Бруни».

Потом он повернул в лес, и увидел он снежный вихрь, а затем человека, у него были два оленя и повозка. Кетиль приветствовал его висой:

Слезай ты с санок, успокой ты оленей, муж поздно ездящий, скажи, как тебя зовут.

Тот ответил:

Гусиром зовут меня благородные финны. Я вождь всего племени. Что это за человек, который мне навстречу идёт и ползёт словно волк из леса? Со страхом будешь говорить, если спасёшься трижды в Трумуфьёрде.

Ибо я считаю тебя несмелым.

Они встретились перед Офара-Трумой. Кетиль сказал вису:

Лосось я зовусь, пришёл из Хравнисты, мщу за Халльбьёрна. Почему ползёшь ты так, бедный? Мирные речи говорить не буду я с финном трусливым, лучше я натяну лук, его дал мне Бруни.

Теперь Гусир понял, кто такой Лосось, потому что тот был очень знаменит. Гусир сказал вису:

Кто в начале раннего дня, битвы жаждет с жестоким сердцем? Мы попытаемся копья кровавить друг о друга, если духу хватит.

Кетиль сказал:

Лосось зовут меня половиной имени. Я окажу тебе отпор отсюда. Ты, конечно, узнаешь, прежде чем мы расстанемся, что бондов кусают стрелы.

Гусир сказал:

Жди теперь острого лязга лезвий. Держи защиту перед собой. Сильно я выстрелю. Тебе я скоро смерть принесу, если ты богатство всё не отдашь.

Кетиль сказал:

Я богатство не отдам и от тебя одного никогда не побегу. Скорее у тебя будет разрублена защита перед грудью, а в глазах почернеет.

Гусир сказал:

Не будешь ты ни золотом, ни драгоценностями с целым сердцем дома владеть. Гибель тебя скоро постигнет, если мы будем снаружи остриями играть.

Кетиль сказал:

Не буду я золото с Гусиром делить, не стану первым говорить о мире. Мне скорая гибель гораздо лучше, чем малодушие и отсюда уход.

Затем они натянули свои луки и положили стрелы на тетиву и начали стрелять по очереди, каждый выпустил дюжину стрел, и ни одна не попала. Тогда у Гусира осталось одно копьё, а у Кетиля — дротик. Тогда взял Гусир копьё, и оно показалось ему изогнутым, и он наступил на него. Кетиль сказал:

Обречён теперь финн трусливый, раз он топчет ногой своё копьё кривое.

Потом они метнули копья друг в друга, и те теперь не встретились в полёте, дротик полетел в грудь Гусира, и тот погиб. Бруни сделал так, что Гусиру показалось копьё изогнутым, потому что он был ближайшим на царство, если бы с Гусиром что-нибудь случилось, а прежде считал, что не получает положенного от их отношений. У Гусира был меч, который называли Дрангвендиль, лучший из всех мечей. Кетиль забрал у мёртвого Гусира ещё и стрелы Полёт, Коготь и Пушицу.

Кетиль вернулся к Бруни и рассказал ему, что случилось. Бруни сказал, что это дело его близко затрагивает, ведь был убит его брат. Кетиль сказал, что теперь он завоевал ему королевство. Затем Бруни проводил его до селения, и они расстались очень ласково.

Нечего рассказать о путешествии Кетиля, прежде чем он вернулся домой на Хравнисту. Он встретил одного бонда и спросил, что это за корабли плывут к острову. Бонд сказал, что это люди, которых пригласили справлять тризну по Кетилю, если о нём ничего не станет известно. Кетиль поплыл на плохом судне к острову и вошёл в хижину, и люди обрадовались ему. Теперь пир обратили в радостное застолье в честь Кетиля. Три зимы он оставался дома.

Тогда к острову подошёл корабль, и на нём были Хравнхильд дочь Бруни и её с Кетилем сын, которого звали Грим. Кетиль пригласил их побыть там.

Халльбьёрн сказал: