Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты

Can smell the graphite salve, like the smell in a garage.	Чую запах графитной мази, как в гараже.
Can smell acid of fear.	Чую кислый запах страха.
There's one window, up high, small, and outside I see those puffy sparrows strung up on a wire like brown beads.	Одно окно, маленькое, под потолком, вижу через него: воробьи нахохлились на проводе, как коричневые бусины.
Their heads sunk in the feathers against the cold.	Зарыли головы в перья от холода.
Something goes to blowing wind over my hollow bones, higher and higher, air raid! air raid!	Что-то гонит воздух над моими полыми костями, сильнее и сильнее. - Воздушная тревога! Воздушная тревога!
"Don't holler, Chief. ..."	- Не ори, вождь...
Air raid!	- Воздушная тревога!
"Take 'er easy.	- Спокойно.
I'll go first.	Я пойду первым.
My skull's too thick for them to hurt me.	У меня череп толстый, им не прошибить.
And if they can't hurt me they can't hurt you."	А если меня не прошибут, то и тебя не прошибут.
Climbs on the table without any help and spreads his arms out to fit the shadow.	Сам влезает на стол и раскидывает руки точно по тени.
A switch snaps the clasps on his wrists, ankles, clamping him into the shadow.	Реле замыкает браслеты на его запястьях, щиколотках, пристегивает его к тени.
A hand takes off his wristwatch, won it from Scanlon, drops it near the panel, it springs open, cogs and wheels and the long dribbling spiral of spring jumping against the side of the panel and sticking fast.	Рука снимает с него часы - выиграл у Сканлона, -роняет возле панели, они раскрываются, колесики, шестеренки и длинная пружина подпрыгивают к боку панели и намертво прилипают.
He don't look a bit scared.	Он как будто ни капли не боится.
He keeps grinning at me.	Улыбается мне.
They put the graphite salve on his temples.	Ему накладывают на виски графитную мазь.
"What is it?" he says.	- Что это? - Спрашивает он.
"Conductant," the technician says.	- Проводящая смазка, - говорит техник.
"Anointest my head with conductant.	- Помазание проводящей смазкой.
Do I get a crown of thorns?"	А терновый венец дадут?
They smear it on.	Размазывают.
He's singing to them, makes their hands shake.	Он поет им, и у них дрожат руки.
" 'Get Wildroot Cream Oil, Cholly. ...' "	- Крем "Лесные коренья" возьми...
Put on those things like headphones, crown of silver thorns over the graphite at his temples.	Надевают штуки вроде наушников, венец из серебряных шипов на покрытых графитом висках.
They try to hush his singing with a piece of rubber hose for him to bite on.	Велят ему прикусить обрезок резинового шланга, чтобы не пел.
" 'Mage with thoothing lan-o-lin.' "	-...И ва-алшебный ланолин...

Twist some dials, and the machine trembles, two robot arms pick up soldering irons and hunch down on him.	Повернуты регуляторы, и машина дрожит, две механические руки берут по паяльнику и сгибаются над ним.
He gives me the wink and speaks to me, muffled, tells me something, says something to me around that rubber hose just as those irons get close enough to the silver on his temples - light arcs across, stiffens him, bridges him up off the table till nothing is down but his wrists and ankles and out around that crimped black rubber hose a sound like hooeee! and he's frosted over completely with sparks.	Он подмигивает мне и что-то говорит со шлангом во рту, пытается что-то сказать, произнести, резина мешает, а паяльники приближаются к серебру у него на висках... Вспыхивают яркие дуги, он цепенеет, выгибается мостом, только щиколотки и запястья прижаты к столу, через закушенную черную резиновую трубку звук вроде у-х у-х у! И весь заиндевел в искрах.
And out the window the sparrows drop smoking off the wire.	А за окном воробьи, дымясь, падают с провода.
They roll him out on a Gurney, still jerking, face frosted white.	Его выкатывают на каталке, он еще дергается, лицо белое от инея.
Corrosion.	Коррозия.
Battery acid.	Аккумуляторная кислота.
The technician turns to me.	Техник поворачивается ко мне:
Watch that other moose.	- Осторожнее с этим лбом.
I know him.	Я его знаю.
Hold him!	Держи его!
It's not a will-power thing any more.	Сила воли уже ни при чем.
Hold him!	- Держи его!
Damn.	Черт!
No more of these boys without Seconal.	Не будем больше брать без снотворного.
The clamps bite my wrists and ankles.	Клеммы вгрызаются в мои запястья и щиколотки.
The graphite salve has iron filings in it, temples scratching.	В графитной смазке железные опилки, царапает виски.
He said something when he winked.	Он что-то сказал мне, когда подмигнул.
Told me something.	Что-то хотел сказать.
Man bends over, brings two irons toward the ring on my head.	Человек наклоняется надо мной, подносит два паяльника к обручу на голове.
The machine hunches on me.	Машина сгибает руки.
AIR RAID.	Воздушная тревога.
Hit at a lope, running already down the slope.	С горы поскакал, под пулю попал.
Can't get back, can't go ahead, look down the barrel an' you dead dead dead.	Вперед не бежит и назад не бежит, погляди на мушку и ты убит, убит, убит.
We come up outa the bullreeds run beside the railroad track.	Выходим по тропе через тростник к железной дороге.
I lay an ear to the track, and it burns my cheek.	Прикладываю ухо к рельсе, она обжигает щеку.

"Nothin' either way," I say, "a hundred miles..."	- Ничего, - я говорю, - ни с той, ни с другой стороны на сто километров...
"Hump," Papa says.	- Хм, - говорит папа.
"Didn't we used to listen for buffalo by stickin' a knife in the ground, catch the handle in our teeth, hear a herd way off?"	- Разве мы бизонов так не слушали - воткнешь нож в землю, рукоятку в зубы, стадо слышно далеко?
"Hump," he says again, but he's tickled.	- Хм, - говорит он опять, но ему смешно.
Out across the other side of the track a fencerow of wheat chats from last winter.	За железной дорогой длинный бугорок пшеничной мякины с прошлой зимы.
Mice under that stuff, the dog says.	Под ней мыши, говорит собака.
"Do we go up the track or down the track, boy?"	- Пойдем по железной дороге вправо или влево, сынок?
"We go across, is what the ol' dog says."	- Пойдем на ту сторону, так собака говорит.
"That dog don't heel."	- Собака рядом не идет, не слушается.
"He'll do.	- Пойдем.
There's birds over there is what the of dog says."	Там птицы, собака говорит.
"Better hunting up the track bank is what your ol' man says."	- А отец говорит, пойдем охотиться вдоль насыпи.
"Best right across in the chats of wheat, the dog tells me."	- Лучше за дорогу, к мякине, собака говорит.
Across - next thing I know there's people all over the track, blasting away at pheasants like anything.	Через дорогу... И не успели оглянуться, вдоль всей дороги люди, палят по фазанам кто во что горазд.
Seems our dog got too far out ahead and run all the birds outa the chats to the track.	Кажется, собака забежала слишком далеко вперед и подняла всех птиц с мякины.
Dog got three mice.	Собака поймала трех мышей...
... man, Man, MAN, MAN... broad and big with a wink like a star.	...Человек, человек, человек. . Высокий и широкоплечий, мигает, как звезда.
Ants again oh Jesus and I got 'em bad this time, prickle-footed bastards.	Опять муравьи, у, черт, сколько их, кусачие мерзавцы.
Remember the time we found those ants tasted like dill pickles?	Помнишь, мы попробовали, они оказались на вкус как укропные зернышки?
Hee?	Э?
You said it wasn't dill pickles and I said it was, and your mama kicked the living tar outa me when she heard: Teachin' a kid to eat bugs!	Ты сказал, не похоже на укроп, а я сказал, похоже, а твоя мама услышала и задала мне взбучку: учишь ребенка есть букашек!
Ugh.	Кхе.
Good Injun boy should know how to survive on anything he can eat that won't eat him first.	Хороший индейский мальчик сумеет прокормиться чем угодно и может съесть все, что не съест его раньше.
We ain't Indians.	Мы не индейцы.
We're civilized and you remember it.	Мы цивилизованные, запомни это.

You told me Papa. When I die pin me up against the sky.	Ты сказал мне, папа: когда умру, пришпиль меня к небу.
Mama's name was Bromden.	Фамилия мамы была Бромден.
Still is Bromden.	И сейчас Бромден.
Papa said he was born with only one name, born smack into it the way a calf drops out in a spread blanket when the cow insists on standing up.	Папа сказал, что родился с одним только именем, родился сразу на имя, как теленок вываливается на расстеленное одеяло, когда корова хочет отелиться стоя.
Tee Ah Millatoona, the Pine-That-Stands-Tallest-on-the-Mountain, and I'm the biggest by God Injun in the state of Oregon and probly California and Idaho.	Ти а Миллатуна. Самая высокая сосна на горе, и я, ей-богу, самый большой индеец в штате Орегон, а может, и в Калифорнии и Аайдахо.
Born right into it.	Родился прямо на имя.
You're the biggest by God fool if you think that a good Christian woman takes on a name like Tee Ah Millatoona.	Ты самый большой дурак, если думаешь, что честная христианка возьмет такое имя - Ти а Миллатуна.
You were born into a name, so okay, I'm born into a name.	Ты родился с именем - хорошо, и я родилась с именем.
Bromden.	Бромден.
Mary Louise Bromden.	Мэри Луиза Бромден.
And when we move into town, Papa says, that name makes gettin' that Social Security card a lot easier.	А когда мы переедем в город, говорит папа, с этой фамилией гораздо легче получить карточку социального обеспечения.
Guy's after somebody with a riveter's hammer, get him too, if he keeps at it.	Этот гонится за кем-то с клепальным молотком и догонит, если постарается.
I see those lightning flashes again, colors striking.	Снова вижу вспышки молний, цвета сверкают.
Ting.	Не моргай.
Tingle, tingle, tremble toes, she's a good fisherman, catches hens, puts 'em inna pens... wire blier, limber lock, three geese inna flock... one flew east, one flew west, one flew over the cuckoo's nest... O-U-T spells out... goose swoops down and plucks you out.	Не зевай, не моргай, тетка удила цыплят, гуси по небу летят... В целой стае три гуся... Летят в разные края, кто из дому, кто в дом, кто над кукушкиным гнездом... Гусь тебе кричит: води. . Два-три, выходи. (Перевод Андрея Сергеева.)
My old grandma chanted this, a game we played by the hours, sitting by the fish racks scaring flies.	Это нараспев говорила бабушка, мы играли в игру часами, когда сидели у решеток с вяленой рыбой и отгоняли мух.
A game called Tingle Tingle Tangle Toes.	Игра называлась "Не зевай, не моргай".
Counting each finger on my two outspread hands, one finger to a syllable as she chants.	Я растопыривал пальцы, и бабушка отсчитывала их, по слогу на палец.
Tingle, ting-le, tang-le toes (seven fingers) she's a good fisherman, catches hens (sixteen fingers, tapping a finger on each beat with her black crab hand, each of my fingernails looking up at her like a little face asking to be the you that the goose swoops down and plucks out).	Не зевай, не моргай (шесть пальцев), тетка удила цыплят (тринадцать пальцев, черной рукой, похожей на краба, отстукивает по пальцам каждый такт, и каждый мой ноготь смотрит на нее снизу, как маленькое лицо, хочет оказаться этим гусем, что летит над кукушкиным гнездом).
I like the game and I like Grandma.	Я люблю игру и люблю бабушку.

I don't like Mrs. Tingle Tangle Toes, catching hens.	Не люблю тетку, которая удит цыплят.
I don't like her.	Не люблю ее.
I do like that goose flying over the cuckoo's nest.	Люблю гуся, который летит над кукушкиным гнездом.
I like him, and I like Grandma, dust in her wrinkles.	Его люблю и бабушку, пыль в ее морщинах.
Next time I saw her she was stone cold dead, right in the middle of The Dalles on the sidewalk, colored shirts standing around, some Indians, some cattlemen, some wheatmen.	В следующий раз я увижу ее мертвой посреди даллз-сити на тротуаре, вокруг стоят в цветных рубашках индейцы, скотоводы, пахари.
They cart her down to the city burying ground, roll red clay into her eyes.	Везут ее в тележке на городское кладбище, валят красную глину ей в глаза.
I remember hot, still electric-storm afternoons when jackrabbits ran under Diesel truck wheels.	Помню жаркие дни, предгрозовое затишье, когда зайцы забегали под колеса дизельных грузовиков.
Joey Fish-in-a-Barrel has twenty thousand dollars and three Cadillacs since the contract.	Джой рыба в бочке после контракта имел двадцать тысяч долларов и три "кадиллака".
And he can't drive none of 'em.	И ни на одном не умел ездить.
I see a dice.	Вижу игральную кость.
I see it from the inside, me at the bottom.	Вижу ее изнутри, я на дне.
I'm the weight, loading the dice to throw that number one up there above me.	Я свинчатка, заряжен в кость, чтобы всегда выпадала та сторона, которая надо мной.
They got the dice loaded to throw a snake eyes, and I'm the load, six lumps around me like white pillows is the other side of the dice, the number six that will always be down when he throws.	Зарядили кость, чтобы всегда выпадал змеиный глаз, единица, а я груз, шесть бугорков вокруг меня, как белые подушки, та грань, на которую она ложится всякий раз, когда он кинет.
What's the other dice loaded for?	Как зарядили другую кость?
I bet it's loaded to throw one too.	Тоже, конечно, на единицу.
Snake eyes.	Змеиные глаза.
They're shooting with crookies against him, and I'm the load.	Играет с жуликами, а они мной зарядили.
Look out, here comes a toss.	Берегись, бросаю.
Ay, lady, the smokehouse is empty and baby needs a new pair of opera pumps.	Ой, дамочки, в загашнике пусто, девочка хочет новые лодочки.
Comin' at ya. Faw!	Ух ты!
Crapped out.	Оплошал.
Water.	Мокро.
I'm lying in a puddle.	Лежу в луже.
Snake eyes.	Змеиные глаза.
Caught him again.	Опять его надули.
I see that number one up above me: he can't whip frozen dice behind the feedstore in an alley - in Portland.	Вижу одно очко над головой: не может он выиграть замороженными костями за фуражной лавкой в переулке... В Портленде.

The alley is a tunnel it's cold because the sun is late afternoon.	Переулок-тоннель холодный, потому что солнце спускается к закату.
Let me... go see Grandma.	Пусти меня... Проведать бабушку.
Please, Mama.	Пусти, мама.
What was it he said when he winked?	Что же он сказал, когда подмигнул?
One flew east one flew west.	Кто из дому, кто в дом.
Don't stand in my way.	Не стой у меня на дороге.
Damn it, nurse, don't stand in my way Way WAY!	Сестра, черт, не стой у меня на дороге, дороге, дороге!
My roll.	Мне бросать.
Faw.	Ух ты.
Damn.	Черт.
Twisted again.	Опять прокатили.
Snake eyes.	Змеиные глаза.
The schoolteacher tell me you got a good head, boy, be something. ...	Учительница сказала, у тебя светлая голова, мальчик, кем-нибудь станешь...
Be what, Papa?	Кем стану, папа?
A rug-weaver like Uncle R & J Wolf?	Коверщиком, как дядя б. И п. Волк?
A basket-weaver?	Корзинщиком?
Or another drunken Indian?	Или еще одним пьяным индейцем?
I say, attendant, you're an Indian, aren't you?	Слушай, механик, ты индеец, что ли?
Yeah, that's right.	Да, индеец.
Well, I must say, you speak the language quite well.	А говоришь, между прочим, вполне грамотно.
Yeah.	Да.
Well... three dollars of regular.	Ладно... Простого бензина на доллар.
They wouldn't be so cocky if they knew what me and the moon have going.	Они бы так не важничали, если бы знали, что у меня с луной.
No damned regular Indian... He who - what was it? -walks out of step, hears another drum.	Не просто индеец, черт возьми. Тот, кто... Откуда это? ...Идет не в ногу, слышит другой барабан.
Snake eyes again.	Опять змеиные глаза.
Hoo boy, these dice are cold.	Черт, эти кости прямо мертвые.
After Grandma's funeral me and Papa and Uncle Runningand-Jumping Wolf dug her up.	После того, как бабушку похоронили, папа, я и дядя бегучий и прыгучий волк выкопали ее.
Mama wouldn't go with us; she never heard of such a thing.	Мама с нами не пошла; в жизни о таком не слышала.
Hanging a corpse in a tree!	Повесить мертвого на дерево!
It's enough to make a person sick.	Подумать тошно.

Uncle R & J Wolf and Papa spent twenty days in the drunk tank at The Dalles jail, playing rummy, for Violation of the Dead.	За осквернение могил дядя б. И п. Волк и папа двадцать дней просидели в вытрезвителе, играли в рамс.
But she's our goddanged mother!	Это ведь наша мать, черт возьми!
It doesn't make the slightest difference, boys.	Никакой разницы, ребята.
You shoulda left her buried.	Не имели права выкапывать из могилы.
I don't know when you blamed Indians will learn.	Когда же вы поумнеете, чертовы индейцы?
Now, where is she? you'd better tell.	Ну, где она? Скажите лучше.
Ah go fuck yourself, paleface, Uncle R & J said, rolling himself a cigarette.	А, иди ты в..., Бледнолицый, сказал дядя б. И п., Свертывая самокрутку.
I'll never tell.	Ни за что не скажу.
High high high in the hills, high in a pine tree bed, she's tracing the wind with that old hand, counting the clouds with that old chant: ... three geese in a flock...	Высоко, высоко, высоко в холмах, высоко на сосне, на помосте она считает ветер старой рукой, считает облака со старой присказкой: ...В целой стае три гуся...
What did you say to me when you winked?	Что ты сказал мне, когда подмигнул?
Band playing.	Оркестр играет.
Look - the sky, it's the Fourth of July.	Смотри... Какое небо, сегодня четвертое июля.
Dice at rest.	Кости остановились.
They got to me with the machine again... I wonder...	Опять они ко мне с машинкой... Интересно...
What did he say?	Что он сказал?
... wonder how McMurphy made me big again.	...Интересно, как это Макмерфи снова сделал меня большим.
He said Guts ball.	Он сказал: "Мяч крепко".
They're out there.	Они там.
Black boys in white suits peeing under the door on me, come in later and accuse me of soaking all six these pillows I'm lying on!	Черные в белых костюмах писают на меня из-под двери, потом придут и обвинят меня, что я промочил под собой все шесть подушек!
Number six.	Шесть очков.
I thought the room was a dice.	Я думал, комната - кость.
The number one, the snake eye up there, the circle, the white light in the ceiling... is what I've been seeing... in this little square room... means it's after dark.	Одно очко, змеиный глаз, наверху, кружок, белый свет в потолке... Вот что я видел... В этой комнате-кубике, значит, уже вечер.
How many hours have I been out?	Сколько часов я был без сознания?
It's fogging a little, but I won't slip off and hide in it.	Туманят полегоньку, но я не нырну, не спрячусь туда.
No... never again...	Нет... Больше никогда...
I stand, stood up slowly, feeling numb between the shoulders.	Я стою, встал медленно, между лопатками занемело.

The white pillows on the floor of the Seclusion Room were soaked from me peeing on them while I was out.	Белые подушки на полу изолятора промокли, я писал на них, пока был без сознания.
I couldn't remember all of it yet, but I rubbed my eyes with the heels of my hands and tried to clear my head.	Я не все еще мог вспомнить, но тер глаза ладонями и хотел, чтобы в голове прояснилось.
I worked at it.	Я старался.
I'd never worked at coming out of it before.	Раньше никогда не старался из этого выбраться.
I staggered toward the little round chicken-wired window in the door of the room and tapped it with my knuckles.	Поплелся к круглому, забранному сеткой окошку в двери и постучал в него.
I saw an aide coming up the hall with a tray for me and knew this time I had them beat. 28	Увидел: по коридору ко мне идет с подносом санитар - и понял, что на этот раз я их победил.
There had been times when I'd wandered around in a daze for as long as two weeks after a shock treatment, living in that foggy, jumbled blur which is a whole lot like the ragged edge of sleep, that gray zone between light and dark, or between sleeping and waking or living and dying, where you know you're not unconscious any more but don't know yet what day it is or who you are or what's the use of coming back at all - for two weeks.	Бывало, что после шока я целых две недели ходил полуобморочный, жил в этой мутной мгле, больше всего похожей на лохматую границу сна, этот серый промежуток между светом и темнотой, или между сном и явью, или между жизнью и смертью, когда ты знаешь, что уже очнулся, но не знаешь, какой сегодня день, и кто ты, и зачем вообще возвращаться... По две недели.
If you don't have a reason to wake up you can loaf around in that gray zone for a long, fuzzy time, or if you want to bad enough I found you can come fighting right out of it.	Если тебе не для чего просыпаться, то будешь долго и мутно плавать в этом сером промежутке, но если тебе очень надо, то выкарабкаться из него, я понял, можно.
This time I came fighting out of it in less than a day, less time than ever.	На этот раз я выкарабкался меньше чем за день, так быстро мне еще не удавалось.
And when the fog was finally swept from my head it seemed like I'd just come up after a long, deep dive, breaking the surface after being under water a hundred years.	И когда туман в голове рассеялся, чувство было такое, как будто я вырвался на поверхность после долгого глубокого нырка, провел под водой сто лет.
It was the last treatment they gave me.	Это был последний электрошок в моей жизни.
They gave McMurphy three more treatments that week.	А Макмерфи за ту неделю сделали три.
As quick as he started coming out of one, getting the click back in his wink, Miss Ratched would arrive with the doctor and they would ask him if he felt like he was ready to come around and face up to his problem and come back to the ward for a cure.	Только он придет в себя и подмигивать станет четко, является с доктором мисс Г нусен и спрашивают, готов ли он одуматься, отдать себе отчет в своем поведении и вернуться для долечивания.
And he'd swell up, aware that every one of those faces on Disturbed had turned toward him and was waiting, and he'd tell the nurse he regretted that he had but one life to give for his country and she could kiss his rosy red ass before he'd give up the goddam ship.	А он надувался, зная, что все эти голодные лица в буйном обращены к нему, и говорил сестре: мне жаль, что могу пожертвовать для страны только одной жизнью, и пусть она поцелует его в розовый зад, если он сойдет с проклятого мостика.
Yeh!	Вот так!

Then stand up and take a couple of bows to those guys grinning at him while the nurse led the doctor into the station to phone over to the Main Building and authorize another treatment.	Потом вставал, отвешивал два-три поклона улыбающимся зрителям, а сестра уводила доктора на пост к телефону - звонить в главный корпус за разрешением на еще одну процедуру.
Once, as she turned to walk away, he got hold of her through the back of her uniform, gave her a pinch that turned her face red as his hair.	Однажды, когда она уходила, он ущипнул ее сквозь юбку так, что лицо у нее сделалось краснее его волос.
I think if the doctor hadn't been there, hiding a grin himself, she would've slapped McMurphy's face.	Думаю, что если бы рядом не стоял доктор, с трудом прятавший улыбку, она закатила бы ему пощечину.
I tried to talk him into playing along with her so's to get out of the treatments, but he just laughed and told me Hell, all they was doin' was chargin' his battery for him, free for nothing.	Я уговаривал его подыграть сестре, чтобы его оставили в покое, а он только смеялся и говорил мне: черта лысого, всего делов-то, что заряжают ему аккумулятор за бесплатно.
"When I get out of here the first woman that takes on ol' Red McMurphy the ten-thousand-watt psychopath, she's gonna light up like a pinball machine and pay off in silver dollars!	"Когда я отсюда выйду, первая женщина, которая подберет рыжего Макмерфи, десятикиловаттного психопата, эта женщина засветится, как игральный автомат, и просыплется серебряными долларами.
No, I ain't scared of their little battery-charger."	Нет, не боюсь я ихней слабенькой зарядки".
He insisted it wasn't hurting him.	Он говорил, что ему хоть бы хны.
He wouldn't even take his capsules.	И даже не принимал облаток.
But every time that loudspeaker called for him to forgo breakfast and prepare to walk to Building One, the muscles in his jaw went taut and his whole face drained of color, looking thin and scared - the face I had seen reflected in the windshield on the trip back from the coast.	Но каждый раз, когда громкоговоритель велел ему воздержаться от завтрака и собираться в главный корпус, челюсти у него каменели, а лицо становилось бледным, худым, испуганным -каким я видел его в ветровом стекле по дороге с рыбалки.
I left Disturbed at the end of the week and went back to the ward.	В конце недели меня перевели из буйного в наше отделение.
I had a lot of things I wanted to say to him before I went, but he'd just come back from a treatment and was sitting following the ping-pong ball with his eyes like he was wired to it.	Многое хотел я ему сказать до ухода, но он только что вернулся с процедуры и сидел, наблюдая за пинг-понгом так, словно глаза его были привязаны к шарику.
The colored aide and the blond one took me downstairs and let me onto our ward and locked the door behind me.	Цветной санитар и санитар-блондин отвели меня вниз, впустили в наше отделение и заперли за мной дверь.
The ward seemed awful quiet after Disturbed.	После буйного здесь было ужасно тихо.
I walked to our day room and for some reason stopped at the door; everybody's face turned up to me with a different look than they'd ever given me before.	Я пошел к нашей дневной комнате и почему-то остановился в дверях; все лица повернулись ко мне с таким выражением, какого я еще не видел.
Their faces lighted up as if they were looking into the glare of a sideshow platform.	Лица осветились, как будто смотрели на ярко освещенную платформу с ярмарочными артистами.

"Here, in fronta your very eyes," Harding spiels, "is the Wildman who broke the arm... of the black boy!	- Почтеннейшая публика, - заводит Хардинг, -перед вами краснокожий, который сломал руку санитару!
Hey-ha, lookee, lookee."	Смотрите, смотрите!
I grinned back at them, realizing how McMurphy must've felt these months with these faces screaming up at him.	Я улыбнулся им и понял, что должен был чувствовать все эти месяцы Макмерфи, когда их лица кричали ему.
All the guys came over and wanted me to tell them everything that had happened: how was he acting up there?	Они окружили меня и стали спрашивать обо всем, что произошло: как он себя там вел?
What was he doing?	Что делал?
Was it true, what was being rumored over at the gym, that they'd been hitting him every day with EST and he was shrugging it off like water, makin' book with the technicians on how long he could keep his eyes open after the poles touched.	Правду ли говорят в физкультурном зале, что ему каждый день делают электрошок, а с него как с гуся вода и он заключает пари с техниками, сколько продержится с открытыми глазами после включения.
I told them all I could, and nobody seemed to think a thing about me all of a sudden talking with people - a guy who'd been considered deaf and dumb as far back as they'd known him, talking, listening, just like anybody.	Я все рассказал, и никто, кажется, даже не удивился, что я разговариваю с людьми, - человек, которого столько лет считали глухонемым, и вдруг разговаривает и слушает, как любой из них.
I told them everything that they'd heard was true, and tossed in a few stories of my own.	Я сказал им, что все эти истории - правда, и подбросил кое-что от себя.
They laughed so hard about some of the things he'd said to the nurse that the two Vegetables under their wet sheets on the Chronics' side grinned and snorted along with the laughter, just like they understood.	Над некоторыми его разговорами с сестрой они так смеялись, что даже два овоща улыбнулись и запыхтели под своими мокрыми покрывалами, будто поняли.
When the nurse herself brought the problem of Patient McMurphy up in group the next day, said that for some unusual reason he did not seem to be responding to EST at all and that more drastic means might be required to make contact with him, Harding said,	На другой день, когда сестра поставила перед группой вопрос о пациенте Макмерфи и сказала, что по неизвестной причине он как будто бы совсем не поддается лечению электрошоком и, чтобы достигнуть контакта с ним, требуются более радикальные средства, Хардинг ответил:
"Now, that is possible, Miss Ratched, yes- but from what I hear about your dealings upstairs with McMurphy, he hasn't had any difficulty making contact with you."	- Возможно, оно и так, мисс Гнусен, да... Но, судя по тому, что я слышал о ваших встречах с Макмерфи на верхнем этаже, он достигал контакта с вами без всяких затруднений.
She was thrown off balance and flustered so bad with everybody in the room laughing at her, that she didn't bring it up again.	Это сбило ее с панталыку, вся комната захохотала, и больше этот разговор не заводили.
She saw that McMurphy was growing bigger than ever while he was upstairs where the guys couldn't see the dent she was making on him, growing almost into a legend.	Она понимала, что пока Макмерфи наверху и наши не видят, как она его обстругивает, он вырастает еще больше, вырастает чуть ли не в легенду.
A man out of sight can't be made to look weak, she decided, and started making plans to bring him back down to our ward.	Человека нельзя представить слабым, если его не видят, решила она и задумала вернуть его в свое отделение.

She figured the guys could see for themselves then that he could be as vulnerable as the next man.	Тогда, решила она, наши сами увидят, что он уязвим, как любой из них.
He couldn't continue in his hero role if he was sitting around the day room all the time in a shock stupor.	Какой из него герой, когда он целый день будет сидеть в комнате, остолбенелый после шока.
The guys anticipated this, and that as long as he was on the ward for them to see she would be giving him shock every time he came out of it.	Наши разгадали и это и то, что здесь, в отделении, у них на глазах она будет устраивать ему один шок за другим, только успевай опомниться.
So Harding and Scanlon and Fredrickson and I talked over how we could convince him that the best thing for everybody concerned would be his escaping the ward.	И вот Хардинг, Сканлон, Фредриксон и я решили убедить его, что самое лучшее для всех нас - если он сбежит из отделения.
And by the Saturday when he was brought back to the ward - footworking into the day room like a boxer into a ring, clasping his hands over his head and announcing the champ was back - we had our plan all worked out.	И к субботе, когда его привели - он вскочил в дневную комнату, как боксер на ринг, пританцовывая, сцепив руки над головой, и объявил, что чемпион возвращается, - план у нас был уже готов.
We'd wait until dark, set a mattress on fire, and when the firemen came we'd rush him out the door.	Дождемся темноты, подожжем матрац, а когда явятся пожарные, быстро выпустим его за дверь.
It seemed such a fine plan we couldn't see how he could refuse.	От такого прекрасного плана, решили мы, он никогда не откажется.
But we didn't think about its being the day he'd made a date to have the girl, Candy, sneak onto the ward for Billy.	Но мы не подумали о том, что как раз в этот день он задумал провести в отделение к Билли девушку кэнди.
They brought him back to the ward about ten in the morning -	Его вернули в отделение часов в десять утра.
"Fulla piss an' vinegar, buddies; they checked my plugs and cleaned my points, and I got a glow on like a Model T spark coil.	- Прикуривай от меня, ребята; мне проверили свечи, мне зачистили электроды, искрю, как катушка зажигания на "форде-Т".
Ever use one of those coils around Halloween time?	Никто из вас не освещал ей тыквенную голову?
Zam!	Вззз!
Good clean fun."	Та еще потеха.
And he batted around the ward bigger than ever, spilled a bucket of mop water under the Nurses' Station door, laid a pat of butter square on the toe of the least black boy's white suede shoes without the black boy noticing, and smothered giggles all through lunch while it melted to show a color Harding referred to as a "most suggestive yellow," - bigger than ever, and each time he brushed close by a student nurse she gave a yip and rolled her eyes and pitter-patted off down the hall, rubbing her flank.	И двинул по отделению, большой как никогда, опрокинул под дверью поста ведро с грязной водой, маленькому санитару незаметно положил кубик масла на белую замшевую туфлю и весь обед давился смехом, пока оно таяло и окрашивало мысок в "сомнительнейший желтый цвет", как сказал Хардинг... Большой как никогда, и, стоило ему пройти мимо сестры-стажерки, она ойкала, закатывала глаза и семенила прочь, потирая бок.
We told him of our plan for his escape, and he told us there was no hurry and reminded us of Billy's date.	Мы рассказали ему наш план побега, а он ответил, что спешки нет, и напомнил нам, что у Билли свидание.
"We can't disappoint Billy Boy, can we, buddies?	- Братцы, разве можно огорчать нашего Билли?
Not when he's about to cash in his cherry.	Когда он решил покончить со своим девичьим прошлым.

And it should be a nice little party tonight if we can pull it off; let's say maybe it's my going-away party."	И если не промахнемся, у нас будет прекрасная вечеринка, считайте, моя прощальная вечеринка.
It was the Big Nurse's weekend to work - she didn't want to miss his return - and she decided we'd better have us a meeting to get something settled.	Субботнее дежурство взяла старшая сестра -хотела присутствовать при его возвращении - и решила, что нам надо собраться и кое-что обсудить.
At the meeting she tried once more to bring up her suggestion for a more drastic measure, insisting that the doctor consider such action "before it is too late to help the patient."	На собрании она опять завела разговор о более радикальных средствах и требовала, чтобы доктор подумал о такое мере, "пока еще не поздно помочь пациенту".
But McMurphy was such a whirligig of winks and yawns and belches while she talked, she finally hushed, and when she did, he gave the doctor and all the patients fits by agreeing with everything she said.	Но Макмерфи вертелся юлой и так мигал, зевал, рыгал во время ее речи, что ей в конце концов пришлось замолчать, и тогда он просто уморил и доктора и больных, сказав, что согласен с каждым ее словом.
"Y'know, she might be right, Doc; look at the good that few measly volts have done me.	- Знаете, док, похоже, она права, сами видите, много ли мне пользы принес этот жалкий десяток вольт.
Maybe if we doubled the charge I could pick up channel eight, like Martini; I'm tired of layin' in bed hallucinatin' nothing but channel four with the news and weather."	Вот если бы они удвоили напряжение, я, может, стал бы принимать восьмой канал, как Мартини; мне надоело лежать в постели и бредить по четвертому одними новостями да погодой.
The nurse cleared her throat, trying to regain control of her meeting.	Сестра откашлялась, пытаясь снова овладеть собранием.
"I wasn't suggesting that we consider more shock, Mr. McMurphy-"	- Я предлагала подумать не о новом электрошоке, мистер Макмерфи...
"Ma'am?"	-Да?
"I was suggesting - that we consider an operation.	- Я предлагала... Подумать об операции.
Very simple, really.	В сущности, так просто.
And we've had a history of past successes eliminating aggressive tendencies in certain hostile cases-"	И мы уже имели положительные результаты, когда удавалось снять агрессивные тенденции у некоторых враждебно настроенных больных...
"Hostile?	- Враждебно?
Ma'am, I'm friendly as a pup.	Мадам, да я дружелюбный, как щенок.
I haven't kicked the tar out of an aide in nearly two weeks.	Две недели, считайте, не выбивал бубну из санитара.
There's been no cause to do any cuttin', now, has there?"	Так что резать меня причин нету, верно?
She held out her smile, begging him to see how sympathetic she was.	Она выставила улыбку, показывая, как она ему сочувствует.
"Randle, there's no cutting involve-"	- Рэндл, резать ничего не пред...
"Besides," he went on, "it wouldn't be any use to lop 'em off; I got another pair in my nightstand."	- И вдобавок, - продолжал он, - ну, отхватите вы их, а что толку? У меня еще пара в тумбочке.
"Another - pair?"	- Еще... Пара?

"One about as big as a baseball, Doc."	- Одно большое, док, как бейсбольный мяч.
"Mr. McMurphy!" Her smile broke like glass when she realized she was being made fun of.	- Мистер Макмерфи! - Она поняла, что над ней глумятся, и улыбка ее лопнула, как стекло.
"But the other one is big enough to be considered normal."	- Да и второе ничего себе, можно сказать, нормального размера.
He went on like this clear up to the time we were ready for bed.	Он не унимался до самого отбоя.
By then there was a festive, county-fair feeling on the ward as the men whispered of the possibility of having a party if the girl came with drinks.	Настроение в палате было праздничное, как на большой ярмарке, все перешептывались о том, что если девушка привезет спиртное, мы устроим гулянку.
All the guys were trying to catch Billy's eye and grinning and winking at him every time he looked.	Каждый хотел переглянуться с Билли и, когда это удавалось, подмигивал ему и улыбался.
And when we lined up for medication McMurphy came by and asked the little nurse with the crucifix and the birthmark if he could have a couple of vitamins.	А когда мы выстроились за лекарством, подошел Макмерфи и попросил у маленькой сестры с распятием и родимым пятном штуки две витамина.
She looked surprised and said she didn't see that there was any reason why not and gave him some pills the size of birds' eggs.	Она поглядела на него удивленно, сказала, что не видит причин для отказа и дала ему несколько пилюль величиной с воробьиное яйцо.
He put them in his pocket.	Он положил их в карман.
"Aren't you going to swallow them?" she asked.	- Вы не собираетесь их принимать? - Спросила она.
"Me?	-Я?
Lord no, I don't need vitamins.	Нет, мне витамины ни к чему.
I was just gettin' them for Billy Boy here.	Я взял их для Билли.
He seems to me to have a peaked look of late - tired blood, most likely."	В последнее время он что-то осунулся - видно, кровь подкисла.
"Then - why don't you give them to Billy?"	- Тогда... Почему же вы их не отдаете?
"I will, honey, I will, but I thought I'd wait till about midnight when he'd have the most need for them" -and walked to the dorm with his arm crooked around Billy's flushing neck, giving Harding a wink and me a goose in the side with his big thumb as he passed us, and left that nurse pop-eyed behind him in the Nurses' Station, pouring water on her foot.	- Отдам, детка, отдам, но я решил подождать до ночи, когда они больше всего понадобятся. Он взял Билли за порозовевшую шею и пошел к спальне, по дороге подмигнув Хардингу, а меня ткнув в бок большим пальцем; сестра смотрела ему вслед выпученными глазами и лила воду себе на ногу.
You have to know about Billy Bibbit: in spite of him having wrinkles in his face and specks of gray in his hair, he still looked like a kid - like a jug-eared and freckled-faced and buck-toothed kid whistling barefoot across one of those calendars, with a string of bullheads dragging behind him in the dust - and yet he was nothing like this.	А про Билли вот что надо сказать: хотя на лице у него были морщины, а в волосах седина, выглядел он мальчишкой - ушастым, конопатым, с заячьими зубами, мальчишкой из тех, которые носятся босиком по календарям, волоча по пыли кукан с рыбешками. На самом-то деле он был совсем не такой.

You were always surprised to find when he stood up next to one of the other men he was just as tall as anyone, and that he wasn't jug-eared or freckled or buck-toothed at all under a closer look, and was, in fact, thirty-some years old.	Когда он стоял рядом с другими мужчинами, ты всегда удивлялся, что ростом он не меньше любого, и не был он ни лопоухим, ни конопатым, если приглядеться, и зубы у него не торчали, и лет ему было на самом деле за тридцать.
I heard him give his age only one time, overheard him, to tell the truth, when he was talking to his mother down in the lobby.	Я только раз слышал от него, сколько ему лет, -по правде сказать, подслушал, когда он разговаривал с матерью в вестибюле.
She was receptionist down there, a solid, well-packed lady with hair revolving from blond to blue to black and back to blond again every few months, a neighbor of the Big Nurse's, from what I'd heard, and a dear personal friend.	Плотная, упитанная дама, она работала там регистраторшей и за несколько месяцев успевала сменить цвет волос с седого на голубой, потом на черный и снова на белый; по слухам, соседка старшей сестры и близкая подруга.
Whenever we'd go on some activity Billy would always be obliged to stop and lean a scarlet cheek over that desk for her to dab a kiss on.	Каждый раз, когда нас выводили на воздух, Билли был обязан остановиться перед ее столом и наклонить к ней покрасневшую щеку, чтобы его чмокнули.
It embarrassed the rest of us as much as it did Billy, and for that reason nobody ever teased him about it, not even McMurphy.	Мы стеснялись этого не меньше, чем сам Билли, и его никто не дразнил, даже Макмерфи.
One afternoon, I don't recall how long back, we stopped on our way to activities and sat around the lobby on the big plastic sofas or outside in the two-o'clock sun while one of the black boys used the phone to call his bookmaker, and Billy's mother took the opportunity to leave her work and come out from behind her desk and take her boy by the hand and lead him outside to sit near where I was on the grass.	Однажды днем, давно, не помню когда, нас повели на улицу, но по дороге мы задержались, сели кто в вестибюле на больших, обитых пластиком диванах, кто на дворе под двухчасовым солнцем, и один санитар стал звонить букмекеру, а мать Билли, воспользовавшись случаем, вышла из-за стола, взяла своего мальчика за руку и уселась с ним на траве неподалеку от меня.
She sat stiff there on the grass, tight at the bend with her short round legs out in front of her in stockings, reminding me of the color of bologna skins, and Billy lay beside her and put his head in her lap and let her tease at his ear with a dandelion fluff.	Она сидела выпрямившись, туго обтянутая на сгибе, вытянув перед собой короткие круглые ноги в чулках, цветом похожих на колбасные шкурки, а Билли лег рядом, положил ей голову на колени, и она стала щекотать ему ухо одуванчиком.
Billy was talking about looking for a wife and going to college someday.	Билли говорил о том, что надо подыскать жену и поступить куда-нибудь в колледж.
His mother tickled him with the fluff and laughed at such foolishness.	Мать щекотала его и смеялась над этими глупостями.
"Sweetheart, you still have scads of time for things like that.	"Милый, у тебя еще сколько угодно времени.
Your whole life is ahead of you."	У тебя вся жизнь впереди." -
"Mother, I'm th-th-thirty-one years old!"	"Мама, мне т-т-тридцать один год!"
She laughed and twiddled his ear with the weed.	Она засмеялась и повертела у него в ухе травинкой.
"Sweetheart, do I look like the mother of a middle-aged man?"	"Милый, похожа я на мать взрослого мужчины?"

She wrinkled her nose and opened her lips at him and made a kind of wet kissing sound in the air with her tongue, and I had to admit she didn't look like a mother of any kind.	Она сморщила нос, раскрыла губы, чмокнула, и я про себя согласился, что она вообще не похожа на мать.
I didn't believe myself that he could be thirty-one years old till later when I edged up close enough to act a look at the birth date on his wristband.	Мне все равно не верилось, что ему тридцать один год, пока я не подобрался как-то раз к нему поближе и не поглядел год рождения у него на браслете.
At midnight, when Geever and the other black boy and the nurse went off duty, and the old colored fellow, Mr. Turkle, came on for his shift, McMurphy and Billy were already up, taking vitamins, I imagined.	В двенадцать часов ночи, когда Гивер, еще один санитар и сестра ушли, а на дежурство заступил цветной старик мистер Теркл, Макмерфи и Билли уже поднялись - принимать витамины, решил я.
I got out of bed and put on a robe and walked out to the day room, where they were talking with Mr. Turkle.	Я вылез из постели, надел халат и пошел в дневную комнату, где они разговаривали с мистером Терклом.
Harding and Scanlon and Sefelt and some of the other guys came out too. McMurphy was telling Mr. Turkle what to expect if the girl did come, - reminding him, actually, because it looked like they'd talked it all over beforehand a couple of weeks back. McMurphy said that the thing to do was let the girl in the window, instead of risking having her come through the lobby, where the night supervisor might be.	Хардинг, Сканлон, Сефелт и кое-кто еще тоже вышли. Макмерфи объяснял мистеру Терклу, как вести себя, когда появится девушка, вернее, напоминал - похоже было, что все это они уже обсудили заранее, недели две назад. Макмерфи сказал, что впустить ее надо в окно, а не вести через вестибюль, там можно налететь на ночного дежурного.
And to unlock the Seclusion Room then.	А потом отопрем изолятор.
Yeah, won't that make a fine honeymoon shack for the lovers?	Ага, чем не шалаш для милых?
Mighty secluded. ("Ahh, McM-Murphy," Billy kept trying to say.) And to keep the lights out.	Очень изолированный. ("Б-брось, м-Макмерфи", -пытался сказать Билли.) И не зажигать свет.
So the supervisor couldn't see in.	Чтобы дежурный не заглянул.
And close the dorm doors and not wake up every slobbering Chronic in the place.	И закрыть двери спальни, чтобы не перебудить бормотунов-хроников.
And to keep quiet; we don't want to disturb them.	И чтобы тихо - не будем их беспокоить.
"Ah, come on, M-M-Mack," Billy said.	- Да брось, м-м-мак, - сказал Билли.
Mr. Turkle kept nodding and bobbing his head, appearing to fall half asleep.	Голова у мистера Теркла моталась, он клевал носом.
When McMurphy said,	Когда Макмерфи сказал:
"I guess that pretty well covers things," Mr. Turkle said,	"Кажется, обо всем условились," - мистер Теркл ответил:
"No - not en-tiuhly," and sat there grinning in his white suit with his bald yellow head floating at the end of his neck like a balloon on a stick.	-Нет... Не совсем. Сидит в своем белом костюме, улыбается, и лысая желтая его голова плавает на конце шеи, как воздушный шарик на палочке.
"Come on, Turkle.	- Кончай, Теркл.
It'll be worth your while.	Внакладе не останешься.

She should be bringin' a couple of bottles."	Пару бутылок она привезет.
"You gettin' closer," Mr. Turkle said.	- Уже теплее, - сказал мистер Теркл.
His head lolled and bobbled.	Голова у него кренилась и падала.
He acted like he was barely able to keep awake.	Похоже было, что он с трудом одолевает сон.
I'd heard he worked another job during the day, at a race track. McMurphy turned to Billy.	Я слышал, что днями он работал в другом месте, на ипподроме. Макмерфи обернулся к Билли.
"Turkle is holdin' out for a bigger contract, Billy Boy.	- Билли, мальчик, Теркл набивает себе цену.
How much is it worth to you to lose your ol' cherry?"	Сколько ты дашь, чтобы стать мужчиной?
Before Billy could stop stuttering and answer, Mr. Turkle shook his head.	Пока Билли запинался на первом слове, мистер Теркл помотал головой.
"It ain' that.	- Не это.
Not money.	Не деньги.
She bringin' more than the bottle with her, though, ain't she, this sweet thing?	Она ведь не только бутылку с собой привезет, ваша малютка?
You people be sharing more'n a bottle, won't you." He grinned around at the faces.	Ты же не только на бутылку нацелился, так? - Он с ухмылкой оглядел компанию.
Billy nearly burst, trying to stutter something about not Candy, not his girl! McMurphy took him aside and told him not to worry about his girl's chastity -Turkle'd likely be so drunk and sleepy by the time Billy was finished that the old coon couldn't put a carrot in a washtub.	Билли чуть не лопнул, пытаясь выговорить, что только не с кэнди, не с его девушкой! Макмерфи отвел его в сторону и сказал, чтобы он не волновался за свою девушку, девушки не убудет: когда Билли освободится, Теркл, наверно, будет такой пьяный и сонный, что не сможет и морковку положить в корыто.
The girl was late again.	Девушка опять опоздала.
We sat out in the day room in our robes, listening to McMurphy and Mr. Turkle tell Army stories while they passed one of Mr. Turkle's cigarettes back and forth, smoking it a funny way, holding the smoke in when they inhaled till their eyes bugged.	Все в халатах, мы сидели в дневной комнате и слушали, как Макмерфи и мистер Теркл рассказывают друг другу армейские анекдоты, по очереди затягиваясь сигаретой мистера Теркла; курили они странно - задерживали дым, покуда у них глаза на лоб не вылезали.
Once Harding asked what manner of cigarette they were smoking that smelled so provocative, and Mr. Turkle said in a high, breath-holding voice,	Хардинг спросил, что это у них за сигарета, с таким аппетитным запахом, а мистер Теркл ответил задыхающимся голосом:
"Jus' a plain old cigarette.	- Сигарета как сигарета.
Hee hoe, yes.	Хи-хи.
You want a toke?"	Дать затянуться?
Billy got more and more nervous, afraid the girl might not show up, afraid she might.	Билли все больше нервничал, боялся, что девушка не приедет, и боялся, что приедет.
He kept asking why didn't we all go to bed, instead off sitting out here in the cold dark like hounds waiting at the kitchen for table scraps, and we just grinned at him.	Все время спрашивал, почему мы не ложимся, сидим здесь в темноте и в холоде, как собаки, ждем объедков со стола, а мы ему только улыбались.

None of us felt like going to bed; it wasn't cold at all, and it was pleasant to relax in the half-light and listen to McMurphy and Mr. Turkle tell tales.	Ложиться никто не хотел, и холодно вовсе не было - наоборот, было спокойно и приятно сидеть в полутьме и слушать, как Макмерфи с мистером Терклом травят байки.
Nobody acted sleepy, or not even very worried that it was after two o'clock and the girl hadn't showed up yet.	Никто как будто не хотел спать и даже не волновался, что идет третий час ночи, а девушки все нет.
Turkle suggested maybe she was late because the ward was so dark she couldn't see to tell which one to come to, and McMurphy said that was the obvious truth, so the two of them ran up and down the halls, turning on every light in the place, were even about to turn on the big overhead wake-up lights in the dorm when Harding told them this would just get all the other men out of bed to share things with.	Теркл сказал, что в отделении темно, она не видит, куда идти и, наверно, поэтому опаздывает; Макмерфи сказал, что в этом все и дело, и оба стали бегать по коридорам и зажигать все лампы подряд, хотели даже включить большие будильные лампы в спальне, но Хардинг сказал им, что тогда мы поднимем из постели остальных людей и надо будет со всеми делиться.
They agreed and settled for all the lights in the doctor's office instead.	Они согласились и вместо этого зажгли весь свет в кабинете доктора.
No sooner did they have the ward lit up like full daylight than there came a tapping at the window. McMurphy ran to the window and put his face to it, cupping his hands on, each side so he could see.	В отделении стало светло, как днем, и тут же в окно постучали. Макмерфи подбежал к окну и прижался к нему носом, заслонив ладонями глаза от света.
He drew back and grinned at us.	Потом с улыбкой повернулся к нам.
"She walks like beauty, in the night," he said.	- Пришла и ночь красотой осветила, - сказал он.
He took Billy by the wrist and dragged him to the window. "Let her in, Turkle.	Потом взял Билли за руку и подтащил к окну. -Отопри ей, Теркл.
Let this mad stud at her."	Спусти на нее этого бешенного жеребца.
"Look, McM-M-M-Murphy, wait." Billy was balking like a mule.	- Подожди, М-м-Макмерфи, послушай. - Билли упирался, как мул.
"Don't you mamamamurphy me, Billy Boy.	- Билли, мальчик, брось свои "Ма-ма-мерфи".
It's too late to back out now.	Поздно отступать.
You'll pull through.	Прорвешься.
I'll tell you what: I got five dollars here says you burn that woman down; all right?	Слушай, спорим на пять долларов, что ты ее укатаешь, - идет?
Open the window, Turkle."	Отпирай окно, Теркл.
There were two girls in the dark, Candy and the other one that hadn't shown up for the fishing trip.	В темноте стояли две девушки - кэнди и та, которая не приехала на рыбалку.
"Hot dog," Turkle said, helping them through, "enough for ever'body."	- Сила! - Сказал Теркл, помогая им влезть. - На всех хватит.
We all went to help: they had to lift their tight skirts up to their thighs to step through the window.	Мы бросились на помощь: чтобы перелезть через подоконник, им пришлось задрать узкие юбки до самых бедер.
Candy said,	Кэнди сказала:
"You damn McMurphy," and tried so wild to throw her arms around him that she came near to breaking the bottles she held by the neck in each hand.	- Макмерфи, черт такой! - И так принялась его обнимать, что чуть не разбила обе бутылки, которые держала за горлышки.

She was weaving around quite a bit, and her hair was falling out of the hairdo she had piled on top of her head.	Ее порядком качало, и волосы, собранные на макушке, все время распадались.
I thought she looked better with it swung at the back like she'd worn it on the fishing trip.	На рыбалке они у нее были закручены на затылке, и это ей больше шло.
She gestured at the other girl with a bottle as she came through the window.	Она показала бутылкой на вторую девушку, как раз влезавшую в окно.
"Sandy came along.	- И Сэнди со мной.
She just up and left that maniac from Beaverton that she married; isn't that wild?"	Взяла и бросила своего маньяка из Бивертона -вот ненормальная, а?
The girl came trough the window and kissed McMurphy and said,	Девушка влезла в окно и поцеловала Макмерфи.
"Hello, Mack.	- Привет, мак.
I'm sorry I didn't show up.	Извини, что в прошлый раз не приехала.
But that's over.	Но с этим - все.
You can take just so many funsies like white mice in your pillowcase and worms in your cold cream and frogs in your bra." She shook her head once and wiped her hand in front of her like she was wiping away the memory of her animal-loving, husband. "Cheesus, what a maniac."	Сколько можно терпеть его шутки - то белые мыши в наволочке, то черви в банке с кремом, то лягушка в лифчике. - Она мотнула головой и покачала перед собой ладонью в воздухе, словно стирала воспоминания о бывшем муже, любителе живности. - Господи, что за маньяк.
They were both in skirts and sweaters and nylons and barefoot, and both red-cheeked and giggling.	Обе были в юбках, свитерах и нейлоновых чулках, без туфель, обе разрумянились и обе хихикали.
"We had to keep asking for directions," Candy explained, "at every bar we came to."	- Приходилось спрашивать дорогу, - объяснила кэнди, - в каждом баре.
Sandy was turning around in a big wide-eyed circle.	Сэнди озиралась, широко раскрыв глаза.
"Whoee, Candy girl, what are we in now?	- Ой, кэнди, куда мы попали?
Is this real?	Это правда?
Are we in an asylum?	Неужели мы в больнице?
Man!"	Дела!
She was bigger than Candy, and maybe five years older, and had tried to lock her bay-colored hair in a stylish bun at the back of her head, but it kept stringing down around her broad milk-fed cheekbones, and she looked like a cowgirl trying to pass herself off as a society lady.	Она была крупнее кэнди, лет на пять старше и соорудила из своих каштановых волос модный узел на затылке, но волосы не держались, падали прядями вдоль упитанных сливочных щек, и похожа она была на скотницу, которая хочет сойти за светскую даму.
Her shoulders and breasts and hips were too wide and her grin too big and open for her to ever be called beautiful, but she was pretty and she was healthy and she had one long finger crooked in the ring of a gallon of red wine, and it swung at her side like a purse.	Плечи, грудь и бедра у нее были слишком широкие, а улыбка слишком открытая и простоватая, чтобы назвать ее красавицей, но она была миловидной, она была здоровой, и на одном пальце у нее висела четырехлитровая бутыль красного вина, качалась возле ноги, как сумка.

"How, Candy, how, how, how do these wild things happen to us?" She turned around once more and stopped, with her bare feet spread, giggling.	- Кэнди, кэнди, почему, почему, почему с нами случаются такие дикие истории? - Она еще раз повернулась кругом и замерла, расставив босые ноги и хихикая.
"These things don't happen," Harding said to the girl solemnly. "These things are fantasies you lie awake at night dreaming up and then are afraid to tell your analyst.	- Эти истории не случаются, - торжественно сказал ей Хардинг. - Такими историями ты грезишь по ночам, когда лежишь без сна, а потом боишься рассказать их своему психиатру.
You're not really here.	Вас тут на самом деле нет.
That wine isn't real; none of this exists.	Вина этого нет, ничего этого не существует.
Now, let's go on from there."	А теперь пойдем отсюда.
"Hello, Billy," Candy said.	- Здравствуй, Билли, - сказала кэнди.
"Look at that stuff," Turkle said.	- Вот так штучка, - сказал Теркл.
Candy straight-armed one of the bottles awkwardly toward Billy.	Кэнди неловко протянула Билли одну бутылку.
"I brought you a present."	- Я привезла тебе гостинец.
"These things are Thorne Smithian daydreams!" Harding said.	- Это не истории, а грезы специально для психотерапевта! - Сказал Хардинг.
"Boy!" the girl named Sandy said. "What have we got ourselves into?"	- Мама! - Сказала девушка Сэнди. - Вот так влипли!
"Shhhh," Scanlon said and scowled around him. "You'll wake up those other bastards, talking so loud."	- Тссс, - сказал Сканлон и оглядел их, насупясь. -Не кричите так, разбудите остальных паразитов.
"What's the matter, stingy?" Sandy giggled, starting to turn in her circle again.	- Ну и что, жадина? - Сэнди хихикнула и опять начала озираться...
"You scared there's not enough to go around?"	- Боишься, что на всех мало будет?
"Sandy, I mighta known you'd bring that damn cheap port."	- Сэнди, так и знал, что привезешь этот дешевый портвейн.
"Boy!" She stopped her turning to look up at me. "Dig this one, Candy.	- Ух ты! - Она перестала поворачиваться и смотрела на меня. - Кэнди, а этот каков!
A Goliath - fee, fi, fo, fum."	Прямо людоед!
Mr. Turkle said,	Мистер Теркл сказал:
"Hot dog," and locked the screen back, and Sandy said, "Boy," again.	- Сила! - И запер сетку. А Сэнди еще раз сказала: -Ух ты!
We were all in an awkward little cluster in the middle of the day room, shifting around one another, saying things just because nobody knew what else to do yet -never been up against a situation like it - and I don't know when this excited, uneasy flurry of talk and giggling and shuffling around the day room would've stopped if that ward door hadn't rung with a key knocking it open down the hall - jarred everybody like a burglar alarm going off.	Мы все сбились в кучку посреди дневной комнаты, смущенно топтались друг возле друга, говорили какую-то ерунду - не знали, что делать дальше, никогда в таком положении не были, и эта смущенная, взволнованная, суматошная болтовня, и смех, и топтание продолжались бы неизвестно сколько, но тут во входной двери звучно щелкнул замок, и все вздрогнули, словно сработала электрическая сигнализация.

"Oh, Lord God," Mr. Turkle said, clapping his hand on the top of his bald head, "it's the soo-pervisor, come to fire my black ass."	-Господи боже мой, - сказал мистер Теркл и хлопнул себя по лысой макушке, - это дежурная, вышибут меня под черный зад коленкой.
We all ran into the latrine and turned out the light and stood in the dark, listening to one another breathe.	Мы убежали в уборную, выключили свет и замерли в темноте, слушая дыхание друг друга.
We could hear that supervisor wander around the ward, calling for Mr. Turkle in a loud, half-afraid whisper.	Потом услышали, что дежурная бродит по отделению и громким тревожным шепотом зовет мистера Теркла.
Her voice was soft and worried, rising at the end as she called,	Она боялась повысить голос, но в нем слышался испуг:
"Mr. Tur-kull?	- Мистер Теркл?
Mis-tur Turkle?"	Мистер Теркл?
"Where the hell is he?" McMurphy whispered. "Why don't he answer her?"	- Куда он, к черту делся? - Шепнул Макмерфи. -Почему не отвечает?
"Don't worry," Scanlon said. "She won't look in the can."	- Не волнуйся, - ответил Сканлон. - В сортир она не заглянет.
"But why don't he answer?	- Но почему не отвечает?
Maybe he got too high."	Задвинулся, что ли?
"Man, what you talkin'?	- О чем ты говоришь?
I don't get too high, not on a little middlin' joint like that one." It was Mr. Turkle's voice somewhere in the dark latrine with us.	Задвинулся с такого маленького косячка? - Голос мистера Теркла раздавался где-то рядом, в темной уборной.
"Jesus, Turkle, what are you doing in here?" McMurphy was trying to sound stern and keep from laughing at the same time. "Get out there and see what she wants.	- Теркл, а ты-то что тут делаешь? - Макмерфи старался говорить строго, а сам с трудом сдерживал смех. - Иди узнай, чего ей надо.
What'll she think if she doesn't find you?"	Что она подумает, если не найдет тебя?
"The end is upon us," Harding said and sat down. "Allah be merciful."	- Конец нам, - сказал Хардинг и сел. - Аллах, будь милостив.
Turkle opened the door and slipped out and met her in the hall.	Теркл открыл дверь, выскользнул наружу и встретил дежурную в коридоре.
She'd come over to see what all the lights were on about. What made it necessary to turn on every fixture in the ward?	Она хотела выяснить, почему везде горит свет, для какой цели включены все лампы в отделении.
Turkle said every fixture wasn't on; that the dorm lights were off and so were the ones in the latrine.	Теркл сказал, что не все включены, что в спальне не горят и в уборной тоже.
She said that was no excuse for the other lights; what possible reason could there be for all this light?	Она сказала, что это не оправдание для иллюминации в остальных местах - по какой причине ее устроили?
Turkle couldn't come up with an answer for this, and during the long pause I heard the battle being passed around near me in the dark.	Теркл не мог придумать ответ, и в наступившем молчании я услышал, как рядом со мной в темноте передают из рук в руки бутылку.
Out in the hall she asked him again, and Turkle told her, well, he was just cleanin' up, policing the areas.	А там, в коридоре, она повторила вопрос, и Теркл сказал, что он, ну, убирался, наводил порядок.

She wanted to know why, then, was the latrine, the place that his job description called for him to have clean, the only place that was dark?	Тогда она поинтересовалась, почему именно в уборной темно, хотя как раз там ему положено убирать по штату.
And the bottle went around again while we waited to see what he'd answer.	Мы ждали, что он ответит, а бутылка опять пошла по рукам.
It came by me, and I took a drink.	Дошла до меня, и я выпил.
I felt I needed it.	У меня была сильная потребность.
I could hear Turkle swallowing all the way out in the hall, umming and ahing for something to say.	Даже отсюда было слышно, как Теркл глотает слюну в коридоре, мекает, бекает и не может придумать ответ.
"He's skulled," McMurphy hissed. "Somebody's gonna have to go out and help him."	- Совсем вырубился, - прошипел Макмерфи. -Кто-то должен выйти помочь.
I heard a toilet flush behind me, and the door opened and Harding was caught in the hall light as he went out, pulling up his pajamas.	Рядом со мной спустили воду, открылась дверь, и коридорный свет упал на Хардинга - он выходил, подтягивая брюки.
I heard the supervisor gasp at the sight of him and he told her to pardon him, but he hadn't seen her, being as it was so dark.	При виде его дежурная ахнула, а он попросил извинения - не видел ее, очень темно.
"It isn't dark."	- Не темно.
"In the latrine, I meant.	- Нет, в уборной.
I always switch off the lights to achieve a better bowel movement.	Я всегда выключаю свет - для перистальтики.
Those mirrors, you understand; when the light is on the mirrors seem to be sitting in judgment over me to arbitrate a punishment if everything doesn't come out right."	Понимаете ли, зеркала: когда горит свет, кажется, что зеркала заседают надо мной, как судьи, определяют наказание, если у меня не получится.
"But Aide Turkle said he was cleaning in there..."	- Но санитар Теркл сказал, что убирался там...
"And doing quite a good job, too, I might add -considering the restrictions imposed on him by the dark.	- И отлично справился с работой, осмелюсь заметить, - учитывая сложности, обусловленные темнотой.
Would you care to see?"	Не угодно ли взглянуть?
Harding pushed the door open a crack, and a slice of light cut across the latrine floor tile.	Хардинг приоткрыл дверь, и полоска света легла на кафельный пол.
I caught a glimpse of the supervisor backing off, saying she'd have to decline his offer but she had further rounds to make.	Я увидел, как попятилась дежурная, говоря, что не может принять его предложение, ей надо продолжать обход.
I heard the ward door unlock again up the hall, and she let herself off the ward.	Я услышал, как отперлась входная дверь в начале коридора и дежурная вышла.
Harding called to her to return soon for another visit, and everybody rushed out and shook his hand and pounded his back for the way he'd pulled it off.	Хардинг крикнул вдогонку, чтобы не забывала нас надолго, и тут все вывалились в коридор поздравлять его, жать ему руку и хлопать по спине.
We stood there in the hall, and the wine went around again.	Мы стояли в коридоре, и вино опять пошло по рукам.

Sefelt said he'd as leave have that vodka if there was something to mix it with.	Сефелт сказал, что принял бы водки, если бы было чем ее разбавить.
He asked Mr. Turkle if there wasn't something on the ward to put in it and Turkle said nothing but water.	Он спросил мистера Теркла, нет ли чего-нибудь такого в отделении, а Теркл сказал, ничего, кроме воды.
Fredrickson asked what about the cough sirup?	Фредриксон спросил: а что, если микстурой от кашля?
"They give me a little now and then from a half-gallon jug in the drug room.	- Мне иногда давали из двухлитровой банки в аптечной комнате.
It's not bad tasting.	На вкус ничего.
You have a key for that room, Turkle?"	Теркл, у тебя есть ключ от комнаты?
Turkle said the supervisor was the only one on nights who had a key to the drug room, but McMurphy talked him into letting us have a try at picking the lock.	Теркл сказал, что ночью ключ от аптеки только у дежурной, но Макмерфи уговорил его позволить нам поковыряться в замке.
Turkle grinned and nodded his head lazily.	Теркл ухмыльнулся и сонно кивнул.
While he and McMurphy worked at the lock on the drug room with paper clips, the girls and the rest of us ran around in the Nurses' Station opening files and reading records.	Пока они с Макмерфи ковырялись скрепками в замке, остальные вместе с девушками побежали на пост и стали открывать папки и читать записи.
"Look here," Scanlon said, waving one of those folders. "Talk about complete.	- Смотрите, - сказал Сканлон, размахивая папкой.- Все как есть.
They've even got my first-grade report card in here.	Тут даже мой табель за первый класс.
Aaah, miserable grades, just miserable."	О-о, паршивые отметки, просто паршивые.
Bill and his girl were going over his folder.	Билли читал с девушкой свою историю болезни.
She stepped back to look him over.	Она отступила на шаг и оглядела его.
"All these things, Billy?	- Столько всего, Билли?
Phrenic this and pathic that?	Шизо такой и психо сякой?
You don't look like you have all these things."	Не подумаешь, что у тебя столько всякого разного.
The other girl had opened a supply drawer and was suspicious about what the nurses needed with all those hot-water bottles, a million of 'em, and Harding was sitting on the Big Nurse's desk, shaking his head at the whole affair.	Другая девушка открыла нижний ящик и подозрительно спрашивала, зачем сестрам столько грелок, прямо тысяча, а Хардинг сидел за столом старшей сестры и наблюдал за нами, качая головой.
McMurphy and Turkle got the door of the drug room open and brought out a bottle of thick cherry-colored liquid from the ice box. McMurphy tipped the bottle to the light and read the label out loud.	Макмерфи с Терклом открыли дверь аптеки и вытащили из холодильника бутыль густой вишневой жидкости. Макмерфи посмотрел ее на просвет и вслух прочел этикетку:
"Artificial flavor, coloring, citric acid.	- Ароматическая эссенция, пищевая краска, лимонная кислота.

Seventy per cent inert materials - that must be water -and twenty per cent alcohol - that's fine - and ten per cent codeine Warning Narcotic May Be Habit Forming." He unscrewed the bottle and took a taste of it, closing his eyes.	Инертных веществ - это, наверно, вода -семьдесят процентов, алкоголя двадцать процентов - прекрасно! Кодеина десять процентов. Осторожно, наркотик может вызвать привыкание. - Он отвинтил пробку, попробовал жидкость на вкус, закрыл глаза.
He worked his tongue around his teeth and took another swallow and read the label again. "Well," he said, and clicked his teeth together like they'd just been sharpened, "if we cut it a leetle bit with the vodka, I think it'll be all right.	Потом провел языком под губами, еще раз глотнул и снова прочел этикетку. - Так, - сказал он и щелкнул зубами, как будто их только что наточили, - если добавить немного в водку, будет то, что надо.
How are we fixed for ice cubes, Turkey, old buddy?"	Теркл, браток, как у нас со льдом?
Mixed in paper medicine cups with the liquor and the port wine, the sirup had a taste like a kid's drink but a punch like the cactus apple wine we used to get in The Dalles, cold and soothing on the throat and hot and furious once it got down.	Смешали в бумажных медицинских стаканчиках с водкой и портвейном, и получился сироп, по вкусу похожий на детский напиток, а крепостью на кактусовую водку, которую мы покупали в Даллзе, - прохладный и мягкий, пока глотаешь, обжигающий и свирепый в животе.
We turned out the lights in the day room and sat around drinking it.	Мы выключили свет в дневной комнате и сели пить.
We threw the first couple of cups down like we were taking our medication, drinking it in serious and silent doses and looking one another over to see if it was going to kill anybody. McMurphy and Turkle switched back and forth from the drink to Turkle's cigarettes and got to giggling again as they discussed how it would be to lay that little nurse with the birthmark who went off, at midnight.	Первые два стаканчика приняли как лекарство, в серьезном молчании, оглядывая друг друга - не умрет ли кто. Макмерфи и Теркл переключались с вина на сигареты Теркла и обратно на вино и вскоре опять начали хихикать - когда заговорили о том, что было бы, если бы маленькая сестра с родимым пятном не сменилась в двенадцать часов, а осталась бы с нами.
"I'd be scared," Turkle said, "that she might go to whuppin' me with that big of cross on that chain.	- Я бы испугался, - сказал Теркл, - что она отхлещет меня своим большим крестом на цепочке.
Wun't that be a fix to be in, now?"	В такой переплет попасть, а?
"I'd be scared," McMurphy said, "that just about the time I was getting my jellies she'd reach around behind me with a thermometer and take my temperature!"	-А я бы испугался, - сказал Макмерфи, - что когда я к ней подкачусь, она зайдет с тыла и вставит мне термометр!
That busted everybody up.	Тут все захохотали.
Harding stopped laughing long enough to join the joking.	Хардинг перестал смеяться и подхватил разговор.
"Or worse yet," he said. "Just lie there under you with a dreadful concentration on her face, and tell you - oh Jesus, listen - tell you what your pulse was!"	- Или еще хуже, - сказал он. - Ляжет в постель и с ужасно сосредоточенным видом скажет тебе... Ой, не могу!.. Скажет, какой у тебя пульс!
"Oh don't... oh my Gawd..."	- Уй, хватит... Уй, не могу...
"Or even worse, just lie there, and be able to calculate your pulse and temperature both - sans instruments!"	- Или еще хуже, ляжет и вычислит тебе и пульс и температуру сразу - без инструментов!
"Oh Gawd, oh please don't..."	- Ой, перестаньте, гады...

We laughed till we were rolling about the couches and chairs, choking and teary-eyed.	Мы катались по кушеткам и креслам, задыхались от смеха и плакали.
The girls were so weak from laughing they had to try two or three times to get to their feet.	Девушки до того ослабели, что только со второй или третьей попытки могли подняться на ноги.
"I gotta... go tinkle," the big one said and went weaving and giggling toward the latrine and missed the door, staggered into the dorm while we all hushed one another with fingers to the lips, waiting, till she gave a squeal and we heard old Colonel Matterson roar,	-Мне надо... Подинькать, - сказала большая, захихикала и пошла к уборной, но ошиблась дверью и ввалилась в спальню. Мы все затихли, прижали пальцы к губам, а потом оттуда донесся ее визг и старый полковник Маттерсон заорал:
"The pillow is... a horse!" - and come whisking out of the dorm right behind her in his wheelchair.	- Подушка - это... Лошадь! - И выкатил за ней из спальни на инвалидном кресле.
Sefelt wheeled the colonel back to the dorm and showed the girl where the latrine was personally, told her it was generally used by males only but he would stand at the door while she was in there and guard against intrusions on her privacy, defend it against all comers, by gosh.	Сефелт откатил полковника обратно в спальню и лично отвел девушку в уборную - сказал ей, что вообще-то уборная только для мужчин, но он встанет в дверях и будет охранять ее покой, отразит любое вторжение, черт возьми.
She thanked him solemnly and shook his hand and they saluted each other and while she was inside here came the colonel out of the dorm in his wheelchair again, and Sefelt had his hands full keeping him out of the latrine.	Она чинно поблагодарила его, пожала ему руку, потом они отдали друг другу честь, но только она вошла, снова выехал полковник на своей колеснице, и Сефелту пришлось туго.
When the girl came out of the door he was trying to ward off the charges of the wheelchair with his foot while we stood on the edge of the fracas cheering one guy or the other.	Когда девушка появилась в дверях, он ногой отражал колесные атаки, а мы стояли вокруг поля боя и подбадривали то одного, то другого.
The girl helped Sefelt put the colonel back to bed, and then the two of them went down the hall and waltzed to music nobody could hear.	Девушка помогла Сефелту уложить полковника в постель, а потом они отправились в коридор танцевать вальс под музыку, которой никто не слышал.
Harding drank and watched and shook his head.	Хардинг пил, смотрел и качал головой.
"It isn't happening.	- Этого не может быть.
It's all a collaboration of Kafka and Mark Twain and Martini."	Это совместное произведение Кафки, Марка Ттвена и Мартини.
McMurphy and Turkle got to worrying that there might still be too many lights, so they went up and down the hall turning out everything that glowed, even the little knee-high night lights, till the place was pitch black.	Макмерфи с Терклом забеспокоились, что света все-таки слишком много, и принялись выключать все лампы в коридоре, даже маленькие ночные светильники на уровне колен; в отделении сделалась кромешная тьма.
Turkle got out flashlights, and we played tag up and down the hall with wheelchairs from storage, having a big time till we heard one of Sefelt's convulsion cries and went to find him sprawled twitching beside that big girl, Sandy.	Теркл достал фонари, мы стали играть в салки на запасных инвалидных креслах и очень веселились, пока не услышали припадочный крик Сефелта - он лежал и дергался рядом с большой девушкой, Сэнди.
She was sitting on the floor brushing at her skirt, looking down at Sefelt.	Девушка сидела на полу, отряхивала юбку и смотрела на Сефелта.

"I never experienced anything like it," she said with quiet awe.	- Такого со мной никогда еще не было, - сказала она с благоговейным страхом.
Fredrickson knelt beside his friend and put a wallet between his teeth to keep him from chewing his tongue, and helped him get his pants buttoned.	Фредриксон стал рядом с другом на колени, засунул ему кошелек между зубов, чтобы он не прикусил язык, и застегнул на нем пуговицы.
"You all right, Seef?	- Как ты, Сеф?
Seef?"	Ничего, Сеф?
Sefelt didn't open his eyes, but he raised a limp hand and picked the wallet out of his mouth.	Сефелт глаз не открыл, но поднял слабую руку и вынул изо рта кошелек.
He grinned through his spit.	Он улыбнулся мокрыми губами.
"I'm all right," he said. "Medicate me and turn me loose again."	- Ничего, - сказал он. - Дайте мне лекарство и пустите к ней.
You really need some medication, Seef?"	- Сеф, тебе правда нужно лекарство?
"Medication."	- Лекарство.
"Medication," Fredrickson said over his shoulder, still kneeling.	- Лекарство, - бросил через плечо Фредриксон, не поднимаясь с колен.
"Medication," Harding repeated and weaved off with his flashlight to the drug room.	- Лекарство, - повторил Хардинг и, шатаясь, пошел с фонариком к аптеке.
Sandy watched him go with glazed eyes.	Сэнди смотрела ему вслед остановившимися глазами.
She was sitting beside Sefelt, stroking his head in wonderment.	Она сидела рядом с Сефелтом и растерянно гладила его по голове.
"Maybe you better bring me something too," she called drunkenly after Harding. "I never experienced anything to come even close to it."	- Пожалуй, и мне что-нибудь захвати, - пьяным голосом крикнула она Хардингу. - Даже ничего похожего со мной в жизни не было.
Down the hall we heard glass crash and Harding came back with a double handful of pills; he sprinkled them over Sefelt and the woman like he was crumbling clods into a grave.	В коридоре раздался звон стекла, и Хардинг вернулся с двумя горстями таблеток; он посыпал ими Сефелта и девушку, словно крошил в кулаке первый ком земли над могилой.
He raised his eyes toward the ceiling. "Most merciful God, accept these two poor sinners into your arms.	- Всемилостивый боже, - Хардинг поднял глаза к потолку, - прими двух бедных грешников в свои объятия.
And keep the doors ajar for the coming of the rest of us, because you are witnessing the end, the absolute, irrevocable, fantastic end.	И оставь в двери щелку для нас, остальных, потому что ты наблюдаешь конец, абсолютный, непоправимый, фантастический конец.
I've finally realized what is happening.	Теперь я понял, что происходит.
It is our last fling.	Это наш последний взбрык.
We are doomed henceforth.	Отныне мы обречены.
Must screw our courage to the sticking point and face up to our impending fate.	Должны собрать в потный кулак все мужество, чтобы встретить грядущую гибель.
We shall be all of us shot at dawn.	Нас всех до единого расстреляют на рассвете.
One hundred cc's apiece.	По сто кубиков каждому.

Miss Ratched shall line us all against the wall, where we... face the terrible maw of a muzzle-loading shotgun which she has loaded with Miltowns!	Мисс Г нусен поставит нас к стенке и мы заглянем в черное дуло ружья, заряженного торазинами!
Thorazines!	Милтаунами!
Libriums!	Либриумами!
Stelazines!	Стелазинами!
And with a wave of her sword, blooie!	Взмахнет саблей и - бабах!
Tranquilize all of us completely out of existence."	Транквилизирует нас до полного небытия.
He sagged against the wall and slid to the floor, pills hopping out of his hands in all directions like red and green and orange bugs.	Он привалился к стене и сполз на пол, и таблетки запрыгали из его рук во все стороны, как красные, зеленые и желтые блохи.
"Amen," he said and closed his eyes.	- Аминь, - сказал он и закрыл глаза.
The girl on the floor smoothed down her skirt over her long hard-working legs and looked at Sefelt still grinning and twitching there under the lights beside her, and said,	Девушка, сидя на полу, разгладила юбку на длинных рабочих ногах, посмотрела на Сефелта, который все еще скалился и подергивался рядом с ней под лучами фонариков, и сказала:
"Never in my life experienced anything to come even halfway near it."	- Ничего даже наполовину похожего со мной в жизни не было.
Harding's speech, if it hadn't actually sobered people, had at least made them realize the seriousness of what we were doing.	Речь Хардинга если и не отрезвила людей, заставила их осознать серьезность того, что мы творим.
The night was getting on, and some thought had to be given to the arrival of the staff in the morning.	Ночь пошла на убыль, и пора было вспомнить о том, что утром придут сестры и санитары.
Billy Bibbit and his girl mentioned that it was after four o'clock and, if it was all right, if people didn't mind, they'd like to have Mr. Turkle unlock the Seclusion Room.	Билли Биббит и его девушка напомнили нам, что уже пятый час и, если мы не против, они попросили бы мистера Теркла отпереть изолятор.
They went off under an arch of flashlight beams, and the rest of us went into the day room to see what we could decide about cleaning up.	Они удалились под аркой лучей, а мы пошли в дневную комнату подумать, не придет ли в голову какая мысль насчет уборки.
Turkle was all but passed out when he got back from Seclusion, and we had to push him into the day room in a wheel chair.	Теркл, отперев изолятор, вернулся оттуда почти без памяти, и мы заткнули его на инвалидном кресле в дневную комнату.
As I walked after them it came to me as a kind of sudden surprise that I was drunk, actually drunk, glowing and grinning and staggering drunk for the first time since the Army, drunk along with half a dozen other guys and a couple of girls - right on the Big Nurse's ward!	Шагая за ними, я вдруг с удивлением подумал, что пьян, по-настоящему пьян, блаженствую, улыбаюсь и спотыкаюсь впервые после армии. Пьян вместе с шестью-семью другими ребятами и двумя девушками - и где! У старшей сестры в отделении!
Drunk and running and laughing and carrying on with women square in the center of the Combine's most powerful stronghold!	Пьян, и бегаю, и смеюсь, и озорничаю с девушками в самой неприступной твердыне комбината!
I thought back on the night, on what we'd been doing, and it was near impossible to believe.	Я вспомнил сегодняшнюю ночь, вспомнил, что мы творили, - все казалось чуть ли не выдумкой.

I had to keep reminding myself that it had truly happened, that we had made it happen.	Я должен был повторять себе, что это на самом деле произошло, и произошло по нашей воле.
We had just unlocked a window and let it in like you let in the fresh air.	Нам пришлось только отпереть окно и впустить это, как впускаешь свежий воздух.
Maybe the Combine wasn't all-powerful.	Может быть, комбинат не такой уж всесильный?
What was to stop us from doing it again, now that we saw we could?	Теперь мы знаем, на что способны, - и кто нам помешает повторить?
Or keep us from doing other things we wanted?	Или сделать что-нибудь другое, если захотим.
I felt so good thinking about this that I gave a yell and swooped down on McMurphy and the girl Sandy walking along in front of me, grabbed them both up, one in each arm, and ran all the way to the day room with them hollering and kicking like kids.	Мысль была до того приятная, что я завопил, набросился сзади на Макмерфи и девушку Сэнди, подхватил их, каждого одной рукой, и побежал с ними в дневную комнату, а они кричали и брыкались, как дети.
I felt that good.	Вот до чего мне было хорошо.
Colonel Matterson got up again, bright-eyed and full of lessons, and Scanlon wheeled him back to bed.	Снова появился полковник Маттерсон, ясноглазый и переполненный премудростями, и Сканлон откатил его обратно к кровати.
Sefelt and Martini and Fredrickson said they'd better hit the sack too. McMurphy and I and Harding and the girl and Mr. Turkle stayed up to finish off the cough sirup and decide what we were going to do about the mess the ward was in.	Сефелт, Мартини и Фредриксон сказали, что, пожалуй, тоже лягут. Макмерфи с Хардингом, девушка, я и мистер Теркл остались, чтобы прикончить микстуру от кашля и подумать насчет уборки в отделении.
Me and Harding acted like we were the only ones really very worried about it; McMurphy and the big girl just sat there and sipped that sirup and grinned at each other and played hand games in the shadows, and Mr. Turkle kept dropping off to sleep.	Похоже было, что кавардак беспокоит только нас с Хардингом; Макмерфи и Сэнди сидели рядышком, прихлебывали микстуру и распускали руки в потемках, а мистер Теркл то и дело засыпал.
Harding did his best to try to get them concerned.	Хардинг изо всех сил старался заинтересовать их своей задачей.
"All of you fail to compren' the complexities of the situation," he said.	- Вы не сознаете кътичности съжившегося положения, - сказал он.
"Bull," McMurphy said.	- Ерунда, - сказал Макмерфи.
Harding slapped the table. "McMurphy, Turkle, you fail to realize what has occurred here tonight.	Хардинг хлопнул по столу. - Макмерфи, Теркл, вы не сознаете, что сегодня произошло.
On a mental ward.	В отделении для душевнобольных.
Miss Ratched's ward!	В отделении мисс Гнусен!
The reekerputions will be... devastating!"	Пъследствия будут... Касатрофическими!
McMurphy bit the girl's ear lobe.	Макмерфи куснул девушку за мочку.
Turkle nodded and opened one eye and said,	Теркл кивнул, открыл один глаз и сказал:
"Tha's true.	- Это точно.
She'll be on tomorrow, too."	Завтра она заступает.
"I, however, have a plan," Harding said.	- У меня, однако, есть план, - сказал Хардинг.
He got to his feet.	Он встал на ноги.

He said McMurphy was obviously too far gone to handle the situation himself and someone else would have to take over.	Он сказал, что Макмерфи в его состоянии, очевидно, не способен совладать с ситуацией и кто-то должен взять руководство на себя.
As he talked he stood straighter and became more sober.	С каждым словом он как будто все больше выпрямлялся и трезвел.
He spoke in an earnest and urgent voice, and his hands shaped what he said.	Он говорил серьезно и настойчиво, и руки обрисовывали то, что он говорил.
I was glad he was there to take over.	Я был рад, что он взял на себя руководство.
His plan was that we were to tie up Turkle and make it look like McMurphy'd snuck up behind him, tied him up with oh, say, strips of torn sheet, and relieved him of his keys, and after getting the keys had broken into the drug room, scattered drugs around, and raised hell with the files just to spite the nurse - she'd believe that part - then he'd unlocked the screen and made his escape.	План у него был - связать Теркла и изобразить дело так, будто бы Макмерфи подкрался к нему сзади, связал его, ну, хотя бы разорванными простынями, отобрал ключи, с ключами проник в аптеку, разбросал лекарства, переворошил все папки назло сестре - в это она поверит, - а потом отпер сетку на окне и сбежал.
McMurphy said it sounded like a television plot and it was so ridiculous it couldn't help but work, and he complimented Harding on his clear-headedness.	Макмерфи сказал, что это похоже на телевизионный фильм и такая глупость не может не удасться, и похвалил Хардинга за то, что у него ясная голова.
Harding said the plan had its merits; it would keep the other guys out of trouble with the nurse, and keep Turkle his job, and get McMurphy off the ward.	Хардинг объяснил достоинства плана: сестра не будет преследовать остальных, Теркла не выгонят с работы, а Макмерфи выйдет на свободу.
He said McMurphy could have the girls drive him to Canada or Tiajuana, or even Nevada if he wanted, and be completely safe; the police never press too hard to pick up AWOLs from the hospital because ninety per cent of them always show back up in a few days, broke and drunk and looking for that free bed and board.	Девушки могут отвезти Макмерфи в Канаду или в Тихуану, а захочет - так и в Неваду, и он будет в полной безопасности; за больничными дезертирами полиция гоняется без особого азарта: девять из десяти через несколько дней возвращаются сами, пьяные, без денег, на дармовую еду и бесплатную койку.
We talked about it for a while and finished the cough sirup.	Мы поговорили об этом и прикончили микстуру от кашля.
We finally talked it to silence.	Договорились до тишины.
Harding sat back down.	Хардинг сел на место.
McMurphy took his arm from around the girl and looked from me to Harding, thinking, that strange, tired expression on his face again.	Макмерфи отпустил девушку, посмотрел на меня, потом на Хардинга, и на лице у него снова появилось непонятное усталое выражение.
He asked what about us, why didn't we just up and get our clothes on and make it out with him?	Он спросил: а что же мы, почему бы нам не одеться и не удрать вместе с ним?
"I'm not quite ready yet, Mack," Harding told him.	- Я еще не вполне готов, - сказал ему Хардинг.
"Then what makes you think I am?"	-А с чего ты взял, что я готов?
Harding looked at him in silence for a time and smiled, then said,	Хардинг посмотрел на него молча, потом улыбнулся и сказал:
"No, you don't understand.	- Нет, ты не понял.
I'll be ready in a few weeks.	Через несколько недель я буду готов.

But I want to do it on my own, by myself, right out that front door, with all the traditional red tape and complications. I want my wife to be here in a car at a certain time to pick me up.	Но хочу выйти самостоятельно, через парадную дверь со всеми онерами и формальностями... Чтобы жена сидела в машине и в назначенный час забрала меня.
I want them to know I was able to do it that way."	Чтобы всем стало ясно, что я могу выйти таким образом.
McMurphy nodded.	Макмерфи кивнул.
"What about you, Chief?"	- А ты, вождь?
"I figure I'm all right.	-А я что, я здоров.
Just I don't know where I want to go yet.	Только еще не знаю, куда мне хочется.
And somebody should stay here a few weeks after you're gone to see that things don't start sliding back."	А потом, если ты уйдешь, кто-то должен остаться на несколько недель, проследить, чтобы все не пошло по-прежнему.
"What about Billy and Sefelt and Fredrickson and the rest?"	- А Билли, Сефелт, Фредриксон, остальные?
"I can't speak for them," Harding said. "They've still got their problems, just like all of us.	- За них не могу говорить, - ответил Хардинг. - У них пока свои сложности, как и у всех нас.
They're still sick men in lots of ways.	Во многих отношениях они еще больные люди.
But at least there's that: they are sick men now.	Но в том-то и штука: больные люди.
No more rabbits, Mack.	Уже не кролики, мак.
Maybe they can be well men someday.	И, может быть, когда-нибудь станут здоровыми людьми.
I can't say."	Не знаю.
McMurphy thought this over, looking at the backs of his hands.	Макмерфи, задумавшись, глядел на свои руки.
He looked back up to Harding.	Потом поднял глаза на Хардинга.
"Harding, what is it?	- Хардинг, в чем дело?
What happens?"	Что происходит?
"You mean all this?"	-Ты об этом обо всем?
McMurphy nodded.	Макмерфи кивнул.
Harding shook his head.	Хардинг покачал головой:
"I don't think I can give you an answer.	- Вряд ли я сумею тебе ответить.
Oh, I could give you Freudian reasons with fancy talk, and that would be right as far as it went.	Нет, я мог бы назвать тебе причины с изысканными фрейдистскими словечками, и все это было бы верно до известной степени.
But what you want are the reasons for the reasons, and I'm not able to give you those.	Но ты хочешь знать причины причин, а я их назвать не могу.
Not for the others, anyway.	По крайней мере в отношении других.
For myself?	А себя?
Guilt.	Вина.

Shame.	Стыд.
Fear.	Страх.
Self-belittlement.	Самоуничижение.
I discovered at an early age that I was - shall we be kind and say different?	В раннем возрасте я обнаружил, что... Как бы это выразиться помягче?
It's a better, more general word than the other one.	Видимо, более общим, более хорошим словом.
I indulged in certain practices that our society regards as shameful.	Я предавался определенному занятию, которое в нашем обществе считается постыдным.
And I got sick.	И я заболел.
It wasn't the practices, I don't think, it was the feeling that the great, deadly, pointing forefinger of society was pointing at me - and the great voice of millions chanting,	Не от занятия, надо думать, а от ощущения, что на меня направлен громадный, страшный указующий перст общества - и хор в миллион глоток выкрикивает:
' Shame.	"Срам!
Shame.	Срам!
Shame.'	Срам!"
It's society's way of dealing with someone different."	Так общество обходится со всеми непохожими.
"I'm different," McMurphy said. "Why didn't something like that happen to me?	- И я непохожий, - сказал Макмерфи. - Почему же со мной такого не случилось?
I've had people bugging me about one thing or another as far back as I can remember but that's not what - but it didn't drive me crazy."	Сколько помню себя, люди привязывались ко мне то с одним, то с другим, но я не от этого... Я от этого не спятил.
"No, you're right.	- Да, ты прав.
That's not what drove you crazy.	Спятил ты не от этого.
I wasn't giving my reason as the sole reason.	Я не выдавал свою причину за единственную причину.
Though I used to think at one time, a few years ago, my turtleneck years, that society's chastising was the sole force that drove one along the road to crazy, but you've caused me to re-appraise my theory.	Правда, раньше, несколько лет назад, в мои тонкошеие года, я думал, что порка, которой тебя подвергает общество, - это единственное, что гонит по дороге к сумасшествию, но ты заставил меня пересмотреть мою теорию.
There's something else that drives people, strong people like you, my friend, down that road."	Человека, сильного человека вроде тебя, мой друг, может погнать по этой дороге и кое-что другое.
"Yeah?	- Да ну?
Not that I'm admitting I'm down that road, but what is this something else?"	Учти, я не согласен, что я на этой дороге, но что же это за "другое"?
"It is us." He swept his hand about him in a soft white circle and repeated, "Us."	- Это мы. - Рука его описала в воздухе мягкий белый круг, и он повторил: - мы.
McMurphy halfheartedly said,	Макмерфи без особой убежденности сказал:
"Bull," and grinned and stood up, pulling the girl to her feet.	- Ерунда, - и улыбнулся. А потом встал, подняв за собой девушку.

He squinted up at the dim clock. "It's nearly five.	Прищурясь, поглядел на тусклый циферблат часов. - Скоро пять.
I need me a little shut-eye before my big getaway.	Мне надо покемарить перед отвалом.
The day shift doesn't come on for another two hours yet; let's leave Billy and Candy down there a while longer.	Дневная смена придет только через два часа; не будем пока трогать Билли с кэнди.
I'll cut out about six.	Я оторвусь часов в шесть.
Sandy, honey, maybe an hour in the dorm would sober us up.	Сэнди, детка, может быть, часок в спальне нас протрезвит.
What do you say?	Что скажешь?
We got a long drive tomorrow, whether it's Canada or Mexico or wherever."	Путь у нас завтра неблизкий - в Канаду ли, в Мексику или еще куда.
Turkle and Harding and I stood up too.	Теркл и мы с Хардингом тоже встали.
Everybody was still weaving pretty much, still pretty drunk, but a mellow, sad feeling, had drifted over the drunk.	Все еще порядком шатались, были порядком пьяны, но опьянение подернулось мягкой печалью.
Turkle said he'd boot McMurphy and the girl out of bed in an hour.	Теркл сказал, что через час вытурит Макмерфи и девушку из койки.
"Wake me up too," Harding said. "I'd like to stand there at the window with a silver bullet in my hand and ask	- И меня разбуди, - сказал Хардинг. - Когда ты поедешь, я хочу стоять у окна и спрашивать:
'Who wawz that'er masked man?' as you ride-"	"Кто это скачет от нас во всю прыть?"
"The hell with that.	- Иди ты к черту.
You guys both get in bed, and I don't want to ever see hide nor hair of you again.	Ложитесь-ка вы оба спать, глаза бы мои вас не видели.
You get me?"	Ты меня понял?
Harding grinned and nodded but he didn't say anything. McMurphy put his hand out, and Harding shook it. McMurphy tipped back like a cowboy reeling out of a saloon and winked.	Хардинг улыбнулся и кивнул, но ничего не ответил. Макмерфи протянул руку, и Хардинг пожал ее. Макмерфи отклонился назад, как ковбой, вывалившийся из салуна, и подмигнул.
"You can be bull goose loony again, buddy, what with Big Mack outa the way."	- Большой мак линяет, и ты, браток, опять можешь быть главным психом.
He turned to me and frowned.	Он повернулся ко мне и нахмурил брови.
"I don't know what you can be, Chief.	- А кем тебе быть, вождь, не знаю.
You still got some looking to do.	Придется тебе самому решать.
Maybe you could get you a job being the bad guy on TV rasslin'.	Может, устроишься на телевидение, играть бандитов.
Anyway, take 'er easy."	Главное, не суетись.
I shook his hand, and we all started for the dorm. McMurphy told Turkle to tear up some sheets and pick out some of his favorite knots to be tied with.	Я пожал ему руку, и мы пошли в спальню. Макмерфи велел Терклу нарвать простыней и подумать, какими узлами он хочет, чтобы его связали.

Turkle said he would.	Теркл сказал, что подумает.
I got into my bed in the graying light of the dorm and heard McMurphy and the girl get into his bed.	Когда я лег в постель, в спальне уже светало; Макмерфи с девушкой тоже залезли в постель.
I was feeling numb and warm.	Я ощущал тепло во всем теле, но тело было как чужое.
I heard Mr. Turkle open the door to the linen room out in the hall, heave a long, loud, belching sigh as he pulled the door closed behind him.	Я услышал, как мистер Теркл открыл дверь бельевой в коридоре и с громким, долгим вздохом-отрыжкой затворил ее за собой.
My eyes got used to the dark, and I could see McMurphy and the girl snuggled into each other's shoulders, getting comfortable, more like two tired little kids than a grown man and a grown woman in bed together to make love.	Глаза мои привыкли к сумраку, и я увидел, что Макмерфи и девушка уткнулись друг другу в плечо, умостились как два усталых ребенка, а не как взрослые люди, которые легли в постель для любви.
And that's the way the black boys found them when they came to turn on the dorm lights at six-thirty. 29	Так и застали их в половине седьмого санитары, когда пришли зажигать в спальне свет.
I've given what happened next a good lot of thought, and I've come around to thinking that it was bound to be and would have happened in one way or another, at this time or that, even if Mr. Turkle had got McMurphy and the two girls up and off the ward like was planned.	Я много думал о том, что произошло после, и, наверно, это должно было произойти так или иначе, раньше или позже - даже если бы мистер Теркл поднял и выпустил Макмерфи и девушек, как мы задумали.
The Big Nurse would have found out some way what had gone on, maybe just by the look on Billy's face, and she'd have done the same as she did whether McMurphy was still around or not.	Старшая сестра все равно бы дозналась о том, что было, догадалась бы, например, по лицу Билли, и сделала бы то, что сделала, и при Макмерфи и без него.
And Billy would have done what he did, and McMurphy would have heard about it and come back.	И Билли сделал бы то, что сделал, а Макмерфи узнал бы об этом и вернулся.
Would have had to come back, because he could no more have sat around outside the hospital, playing poker in Carson' City or Reno or someplace, and let the Big Nurse have the last move and get the last play, than he could have let her get by with it right under his nose.	Должен был вернуться, потому что не мог он гулять на воле, играть в покер в каком-нибудь Рино или Карсон-сити и допустить, чтобы последнее слово, последний ход остался за сестрой, так же как не мог этого допустить, сидя в больнице.
It was like he'd signed on for the whole game and there wasn't any way of him breaking his contract.	Словно подписался довести игру до конца и уже не мог нарушить договор.
As soon as we started getting out of bed and circulating around the ward, the story of what had taken place was spreading in a brush fire of low talk.	Едва мы встали и разбрелись кто куда, шепоток о том, что у нас было ночью, пополз по отделению, как низовой пожар в лесу.
"They had a what?" asked the ones who hadn't been in on it.	"Что у них было?" - Спрашивали те, кто не участвовал.
"A whore?	"Проститутка?
In the dorm?	В спальне?
Jesus."	Вот это да!"

Not only a whore, the others told them, but a drunken blast to boot. McMurphy was planning to sneak her out before the day crew came on but he didn't wakeup.	Не только она, говорили им наши, но и попойка несусветная. Макмерфи хотел выпустить ее до прихода дневной смены, но проспал.
"Now what kind of crock are you giving us?"	"Что ты мне мозги крутишь?"
"No crock. It's every word gospel.	"Не кручу - от первого до последнего слова святая правда.
I was in on it."	Я сам при этом был".
Those who had been in on the night started telling about it with a kind of quiet pride and wonder, the way people tell about seeing a big hotel fire or a dam bursting - very solemn and respectful because the casualties aren't even counted yet - but the longer the telling went on, the less solemn the fellows got.	Остальные участники ночного гуляния рассказывали о нем со сдержанной гордостью и изумлением, как очевидцы пожара в большой гостинице или прорыва плотины, - но чем дальше шел рассказ, тем меньше оставалось у них уважительности.
Everytime the Big Nurse and her hustling black boys turned up something new, such as the empty bottle of cough syrup or the fleet of wheelchairs parked at the end of the hall like empty rides in an amusement park, it brought another part of the night back sudden and clear to be told to the guys who weren't in on it and to be savored by the guys who were.	Каждый раз, когда старшая сестра и ее расторопные санитары набредали на что-нибудь новенькое вроде пустой бутылки из-под микстуры или дивизиона инвалидных кресел, выстроившихся в конце коридора на манер свободных тележек в луна-парке, тут же вытаскивалось еще одно ночное происшествие -тем, кто не участвовал, послушать, а тем, кто участвовал, посмаковать.
Everybody had been herded into the day room by the black boys, Chronics and Acutes alike, milling together in excited confusion.	Всех - и хроников и острых - санитары согнали в дневную комнату, они перемешались там и взволнованно толклись друг возле друга.
The two old Vegetables sat sunk in their bedding, snapping their eyes and their gums.	Два старых овоща сидели, утонув в своих подстилках, хлопали глазами и деснами.
Everybody was still in pajamas and slippers except McMurphy and the girl; she was dressed, except for her shoes and the nylon stockings, which now hung over her shoulder, and he was in his black shorts with the white whales.	Все были в пижамах и тапках, кроме Макмерфи и девушки; она только обуться не успела, и нейлоновые чулки висели у нее на плече, а он был в черных трусах с белыми китами.
They were sitting together on a sofa, holding hands.	Они сидели рядышком на диване, держась за руки.
The girl had dozed off again, and McMurphy was leaning against her with a satisfied and sleepy grin.	Сэнди опять задремала, а Макмерфи привалился к ней с сонной и сытой улыбкой.
Our solemn worry was giving way, in spite of us, to joy and humor.	Тревога наша непонятно почему сменилась радостью и весельем.
When the nurse found the pile of pills Harding had sprinkled on Sefelt and the girl, we started to pop and snort to keep from laughing, and by the time they found Mr. Turkle in the linen room and led him out blinking and groaning, tangled in a hundred yards of torn sheet like a mummy with a hangover, we were roaring.	Когда сестра нашла кучу таблеток, которыми Хардинг посыпал Сефелта и девушку, мы стали фыркать и с трудом удерживались от смеха, а уж когда в бельевой обнаружили мистера Теркла и он вышел, кряхтя и моргая, замотанный в сто метров рваных простыней, как похмельная мумия, -загоготали во весь голос.

The Big Nurse took our good humor without so much as a trace of her little pasted smile; every laugh was being forced right down her throat till it looked as if any minute she'd blow up like a bladder.	Старшая сестра восприняла наше веселье даже без тени ее всегдашней прикленной улыбки; каждый наш смешок становился у нее поперек горла, и казалось, она с минуты на минуту лопнет, как пузырь.
McMurphy draped one bare leg over the edge of the sofa and pulled his cap down to keep the light from hurting his reddened eyes, and he kept licking out a tongue that looked like it had been shellacked by that cough syrup.	Макмерфи забросил голую ногу на край кушетки, стащил на нос шапочку, чтобы свет не резал воспаленные глаза, и все время облизывался -язык у него словно отлакировали микстурой от кашля.
He looked sick and terrifically tired, and he kept pressing the heels of his hands against his temples and yawning, but as bad as he seemed to feel he still held his grin and once or twice went so far as to laugh out loud at some of the things the nurse kept turningup.	Вид у него был больной и страшно усталый, он все время зевал и сжимал ладонями виски, но при этом продолжал улыбаться, а раза два, после очередных находок сестры, даже захохотал.
When the nurse went in to call the Main Building to report Mr. Turkle's resignation, Turkle and the girl Sandy took the opportunity to unlock that screen again and wave good-by to all and go loping off across the grounds, stumbling and slipping on the wet, sun-sparkle grass.	Когда сестра ушла звонить в главный корпус насчет отставки мистера Теркла, Теркл и девушка Сэнди воспользовались удобным случаем, отперли сетку на окне, помахали нам на прощанье и вприпрыжку побежали к дороге, спотыкаясь и оскальзываясь на сырой, искрящейся под солнцем траве.
"He didn't lock it back up," Harding said to McMurphy.	Хардинг сказал Макмерфи: - Оно не заперто.
"Go on.	Беги.
Go on after them!"	Беги за ними!
McMurphy groaned and opened one eye bloody as a hatching egg.	Макмерфи закряхтел и открыл один глаз, кровавый, как насиженное яйцо.
"You kidding me?	- Издеваешься?
I couldn't even get my head through that window, let alone my whole body."	Я голову сейчас не просуну в окошко, не то что тело.
"My friend, I don't believe you fully comprehend-"	- Друг мой, ты, кажется, не вполне сознаешь...
"Harding, goddam you and your big words; all I fully comprehend this morning is I'm still half drunk.	- Хардинг, пошел ты к черту со своими умными словами; сейчас я одно сознаю - что я еще наполовину пьян.
And sick.	Меня тошнит.
Matter of fact, I think you're still drunk too.	И между прочим, думаю, что ты тоже пьяный.
Chief, how about you; are you still drunk?"	А ты, вождь, ты еще пьяный?
I said that my nose and cheeks didn't have any feeling in them yet, if this could be taken to mean anything.	Я сказал, что в носу и щеках у меня нет никакой чувствительности, если только это можно считать признаком.
McMurphy nodded once and closed his eyes again; he laced his hands across his chest and slid down in his chair, his chin settling into his collar.	Макмерфи кивнул и снова закрыл глаза; он обхватил себя руками, съехал в кресле, опустил подбородок на грудь.

He smacked his lips and smiled as if he were napping.	Потом чмокнул губами и улыбнулся, как будто задремывал.
"Man," he said, "everybody is still drunk."	- Братцы, - сказал он, - все мы еще пьяные.
Harding was still concerned.	Хардинг никак не мог успокоиться.
He kept on about how the best thing for McMurphy to do was get dressed, quickly, while old Angel of Mercy was in there calling the doctor again to report the atrocities she had uncovered, but McMurphy maintained that there wasn't anything to get so excited about; he wasn't any worse off than before, was he?	Он долбил, что Макмерфи надо поскорее одеться, пока ангел милосердия звонит доктору и докладывает о бесчинствах, а Макмерфи отвечал, что волноваться не стоит: положение его хуже не стало, правильно?
"I've took their best punch," he said.	- Всем, чем могли, меня уже угостили, - сказал он.
Harding threw up his hands and went off, predicting doom.	Хардинг развел руками и ушел, пророча гибель.
One of the black boys saw the screen was unlocked and locked it and went into the Nurses' Station for the big flat ledger, came back out running his finger down the roll and lipping the names he read out loud as he sighted the men that matched up with them.	Один санитар заметил, что сетка не заперта, запер ее, ушел на пост и вернулся с большой папкой; он повел пальцем по списку, сперва прочитывая фамилии одними губами, а потом уже вслух и отыскивая взглядом человека с этой фамилией.
The roll is listed alphabetically backwards to throw people off, so he didn't get to the Bs till right at the last.	Список был составлен в обратном алфавитном порядке, чтобы запутать людей, и поэтому он добрался до "Б" только под самый конец.
He looked around the day room without taking his finger from that last name in the ledger.	Он оглядел комнату, не снимая пальца с последней фамилии в списке.
"Bibbit.	- Биббит.
Where's Billy Bibbit?" His eyes were big.	Где Билли Биббит? - Глаза у него сделались большими.
He was thinking Billy'd slipped out right under his nose and would he ever catch it. "Who saw Billy Bibbit go, you damn goons?"	Он испугался, что Билли улизнул у него из-под носа и теперь его не поймаешь. - Вы, балбесы, кто видел, как ушел Билли Биббит?
This set people to remembering just where Billy was; there were whispers and laughing again.	Тут люди стали вспоминать, где Билли; снова послышалось шушуканье и смех.
The black boy went back into the station, and we saw him telling the nurse.	Санитар ушел на пост и сказал об этом сестре.
She smashed the phone down in the cradle and came out the door with the black boy hot after her; a lock of her hair had broken loose from beneath her white cap and fell across her face like wet ashes.	Она бросила трубку на рычаг и выскочила в коридор, а санитар за ней следом; прядь волос выбилась у нее из-под белой шапочки и упала на лицо, как мокрая зола.
She was sweating between her eyebrows and under her nose.	Между бровей и под носом выступил пот.
She demanded we tell her where the Eloper had gone.	Она грозно спросила у нас, куда сбежал новобрачный.
She was answered with a chorus of laughter, and her eyes went around the men.	Ответом ей был общий смех, и глаза ее стали рыскать.
"So?	-Ну?

He's not gone, is he?	Он сбежал, верно?
Harding, he's still here - on the ward, isn't he?	Хардинг, он еще здесь... В отделении, верно?
Tell me. Sefelt, tell me!"	Говорите, Сефелт, говорите!
She darted the eyes out with every word, stabbing at the men's faces, but the men were immune to her poison.	При каждом слове она вонзалась взглядом в чье-нибудь лицо, но яд ее на людей не действовал.
Their eyes met hers; their grins mocked the old confident smile she had lost.	Они встречали ее взгляд; они ухмылялись, передразнивая ее былую уверенную улыбку.
"Washington!	- Вашингтон!
Warren!	Уоррен!
Come with me for room check."	Идемте со мной обыскивать комнаты.
We rose and followed as the three of them went along, unlocking the lab, the tub room, the doctor's office. ... Scanlon covered his grin with his knotty hand and whispered,	Мы встали и пошли за ними, а они отперли лабораторию, потом ванную комнату, потом кабинет доктора... Сканлон, улыбаясь и прикрывая рот жилистой рукой, прошептал:
"Hey, ain't it gonna be some joke on of Billy." We all nodded. "And Billy's not the only one it's gonna be a joke on, now that I think about it; remember who's in there?"	- Ох, будет сейчас комедия с нашим Билли. - Мы кивнули. - А если подумать, не с одним Билли -помните, кто там еще?
The nurse reached the door of the Seclusion Room at the end of the hall.	Сестра вместе с санитарами подошли к двери изолятора в конце коридора.
We pushed up close to see, crowding and craning to peep over the Big Nurse and the two black boys as she unlocked it and swung it open.	Мы сгрудились сзади и вытянули шеи, чтобы увидеть из-за их спин, как она открывает дверь.
It was dark in the windowless room.	Комната была без окна, темная.
There was a squeak and a scuffle in the dark, and the nurse reached out, flicked the light down on Billy and the girl where they were blinking up from that mattress on the floor like two owls from a nest.	В темноте послышался писк и возня, сестра протянула руку и включила свет: на полу на матрасе Билли и девушка моргали, как две совы в гнезде.
The nurse ignored the howl of laughter behind her.	Сестра даже не обратила внимания на гогот, раздавшийся за спиной.
"William Bibbit!" She tried so hard to sound cold and stern.	- Уильям Биббит! - Она очень старалась говорить холодно и строго.
"William... Bibbit!"	- Уильям... Биббит!
"Good morning, Miss Ratched," Billy said, not even making any move to get up and button his pajamas. He took the girl's hand in his and grinned. "This is Candy."	- Доброе утро, мисс Г нусен, - сказал Билли и даже не подумал встать и застегнуть пижаму. - Он взял девушку за руку и улыбнулся. - Это кэнди.
The nurse's tongue clucked in her bony throat.	В костлявом горле у сестры что-то заклокотало.
"Oh, Billy Billy Billy - I'm so ashamed for you."	- Билли, Билли... Как мне стыдно за вас.
Billy wasn't awake enough to respond much to her shaming, and the girl was fussing around looking under the mattress for her nylons, moving slow and warm-looking after sleep.	Билли еще не совсем проснулся и слабо воспринимал ее укоры, а девушка, теплая и вялая после сна, возилась, искала под матрасом свои чулки.

Every so often she would stop her dreamy fumbling and look up and smile at the icy figure of the nurse standing there with her arms crossed, then feel to see if her sweater was buttoned, and go back to tugging for her nylon caught between the mattress and the tile floor.	Время от времени она прекращала свою сонную возню, поднимала голову и улыбалась сестре, которая стояла над ними с ледяным видом, скрестив руки; потом проверяла пальцами, застегнута ли кофточка, и опять принималась дергать чулки, прижатые к кафельному полу матрасом.
They both moved like fat cats full of warm milk, lazy in the sun: I guessed they were still fairly drunk too.	Оба они двигались как толстые кошки, напившиеся теплого молока, разомлевшие на солнце; мне показалось, что они тоже еще не протрезвели.
"Oh, Billy," the nurse said, like she was so disappointed she might break down and cry. "A woman like this.	- Ах, Билли, - разочарованно, чуть ли не со слезами в голосе сказала сестра. - Такая женщина!
A cheap!	Продажная!
Low!	Низкая!
Painted-"	Размалеванная...
"Courtesan?" Harding suggested. "Jezebel?" The nurse turned and tried to nail him with her eyes, but he just went on. "Not Jezebel?	- Куртизанка? - Подхватил Хардинг. - Иезавель? -Сестра повернулась и хотела пригвоздить его взглядом, но он все равно продолжал: - не Иезавель?
No?" He scratched his head in thought. "How about Salome?	Нет? - Он задумчиво поскреб голову. - Ну, тогда Саломея?
She's notoriously evil.	Славилась своей порочностью.
Perhaps 'dame' is the word you want.	Может быть, вы хотели сказать - Демимоденка?
Well, I'm just trying to help."	Я просто хочу помочь.
She swung back to Billy.	Она опять повернулась к Билли.
He was concentrating on getting to his feet.	Он был занят тем, что пытался встать на ноги.
He rolled over and came to his knees, butt in the air like a cow getting up, then pushed up on his hands, then came to one foot, then the other, and straightened.	Он перевернулся на живот, подобрал под себя колени, поднял зад, как корова, потом разогнул руки, потом оперся на одну ногу, потом на обе и выпрямился.
He looked pleased with his success, as if he wasn't even aware of us crowding at the door teasing him and hoorahing him.	Он был доволен своим успехом и как будто не замечал, что мы столпились в дверях, поддразниваем его и кричим: "Ура!"
The loud talk and laughter swirled around the nurse.	Громкие голоса и смех захлестнули сестру.
She looked from Billy and the girl to the bunch of us behind her.	Она оторвалась от Билли и девушки и перевела взгляд на нашу стаю.
The enamel-and-plastic face was caving in.	Эмалево-пластмассовое лицо разваливалось.
She shut her eyes and strained to calm her trembling, concentrating.	Она закрыла глаза и старалась унять дрожь.
She knew this was it, her back to the wall.	Она поняла, что этот миг настал: ее приперли к стенке.

When her eyes opened again, they were very small and still.	Когда она открыла глаза, они были совсем маленькие и неподвижные.
"What worries me, Billy," she said - I could hear the change in her voice-"is how your poor mother is going to take this."	- Беспокоит меня, Билли, - сказала она, и я услышал перемену в ее голосе, - как это перенесет ваша бедная мать.
She got the response she was after.	На этот раз ее слова произвели нужное действие.
Billy flinched and put his hand to his cheek like he'd been burned with acid.	Билли дернулся и приложил ладонь к щеке, будто ее обожгло кислотой.
"Mrs. Bibbit's always been so proud of your discretion.	- Миссис Биббит всегда гордилась вашим благоразумием.
I know she has.	Мне это известно.
This is going to disturb her terribly.	Она ужасно расстроится.
You know how she is when she gets disturbed, Billy; you know how ill the poor woman can become.	Билли, вы знаете, что с ней бывает, когда она расстраивается, вы знаете - бедняжка сразу заболевает.
She's very sensitive.	Она очень чувствительна.
Especially concerning her son.	Особенно в том, что касается ее сына.
She always spoke so proudly of you.	Она всегда говорила о вас с гордостью.
She al-"	Она все...
"Nuh!	- Нет!
Nuh!" His mouth was working.	Нет! - Он открывал и закрывал рот.
He shook his head, begging her. "You d-don't n-n-need!"	Он мотал головой, умолял ее. - Н-не н-н-н-надо!
"Billy Billy Billy," she said. "Your mother and I are old friends."	- Билли, Билли, - сказала она. - Мы с вашей мамой старые подруги.
"No!" he cried.	- Нет! - Закричал он.
His voice scraped the white, bare walls of the Seclusion Room.	Его голос оцарапал белые голые стены изолятора.
He lifted his chin so he was shouting at the moon of light in the ceiling. "N-n-no!"	Он поднял подбородок и кричал прямо белой луне-лампе в потолке. - Н-н-нет!
We'd stopped laughing.	Мы перестали смеяться.
We watched Billy folding into the floor, head going back, knees coming forward.	Мы смотрели, как складывается Билли, чтобы лечь на пол: голова откинулась назад, колени подогнулись.
He rubbed his hand up and down that green pant leg.	Он тер ладонью зеленую брючину, вверх-вниз.
He was shaking his head in panic like a kid that's been promised a whipping just as soon as a willow is cut.	Он мотал головой в панике - мальчишка, которому пообещали немедленную порку, сейчас только срежут розгу.
The nurse touched his shoulder to comfort him.	Сестра тронула его за плечо, успокаивая.
The touch shook him like a blow.	Он вздрогнул, точно от удара.

"Billy, I don't want her to believe something like this of you - but what am I to think?"	- Билли, я не хочу, чтобы мама о вас так думала... Но что мне самой прикажете думать?
"Duh-duh-don't t-tell, M-M-M-Miss Ratched.	- Н-н-не г-говорите, м-м-м-мисс Гнусен.
Duh-duh-duh-"	Н-н-не...
"Billy, I have to tell. I hate to believe you would behave like this, but, really, what else can I think?	- Билли, я обязана сказать, я просто не верю своим глазам - но что еще прикажете думать?
I find you alone, on a mattress, with this sort of woman."	Я нахожу вас на матрасе с женщиной такого сорта...
"No!	- Нет!
I d-d-didn't.	Это н-не я.
I was-" His hand went to his cheek again and stuck there. "She did."	Я н-не... - Он опять поднес ладонь к щеке, и ладонь прилипла. - Это она.
"Billy, this girl could not have pulled you in here forcibly." She shook her head. "Understand, I would like to believe something else - for your poor mother's sake."	- Билли, девица не могла затащить вас силой. -Она покачала головой. - Поймите, мне бы хотелось думать иначе... Ради вашей бедной мамы.
The hand pulled down his cheek, raking long red marks.	Рука поехала вниз по щеке, оставляя длинные красные борозды.
"She d-did." He looked around him. "And M-M-McMurphy!	- За-за-затащила. - Он огляделся. -М-м-Макмерфи!
He did.	Он!
And Harding!	И Хардинг!
And the-the-the rest!	И остальные!
They t-t-teased me, called me things!"	Они д-д-дразнили меня, обзывали!
Now his face was fastened to hers.	Теперь его лицо было прикреплено к ее лицу.
He didn't look to one side or the other, but only straight ahead at her face, like there was a spiraling light there instead of features, a hypnotizing swirl of cream white and blue and orange.	Он не смотрел ни налево, ни направо, только прямо, на ее лицо, как будто вместо черт там был закрученный спиралью свет, гипнотизирующий вихрь сливочно-белого, голубого и оранжевого.
He swallowed and waited for her to say something, but she wouldn't; her skill, her fantastic mechanical power flooded back into her, analyzing the situation and reporting to her that all she had to do was keep quiet.	Он сглатывал слюну и ждал, что она скажет, но она молчала; ее смекалка, эта колоссальная механическая сила, снова к ней вернулась -просчитала ситуацию и доложила ей, что сейчас надо только молчать.
"They m-m-made me!	- Они м-м-меня з-заставили!
Please, M-Miss Ratched, they may-may-MAY-!"	Правда, м-мисс Гнусен, она за-за-за...
She checked her beam, and Billy's face pitched downward, sobbing with relief.	Она убавила луч, и Билли уронил голову, всхлипывая от облегчения.
She put a hand on his neck and drew his cheek to her starched breast, stroking his shoulder while she turned a slow, contemptuous look across the bunch of us.	Она взяла Билли за шею, притянула его щеку к своей накрахмаленной груди и, гладя его по плечу, медленно обвела нас презрительным взглядом.
"It's all right, Billy.	- Ничего, Билли.

It's all right.	Ничего.
No one else is going to harm you.	Теперь вас никто не обидит.
It's all right.	Не бойтесь.
I'll explain to your mother."	Я объясню маме.
She continued to glare at us as she spoke.	А в это время продолжала свирепо глядеть на нас.
It was strange to hear that voice, soft and soothing and warm as a pillow, coming out of a face hard as porcelain.	И ее голос, мягкий, успокоительный, теплый, как подушка, не вязался с твердым фаянсовым лицом.
"All right, Billy.	- Ничего, Билли.
Come along with me.	Пойдемте со мной.
You can wait over here in the doctor's office.	Вы можете подождать в кабинете у доктора.
There's no reason for you to be submitted to sitting out in the day room with these... friends of yours."	Нет никакой нужды держать вас в дневной комнате и навязывать вам общество этих...Друзей.
She led him into the office, stroking his bowed head and saying,	Она повела его в кабинет, поглаживая по склоненной голове и приговаривая:
"Poor boy, poor little boy," while we faded back down the hall silently and sat down in the day room without looking at one another or speaking. McMurphy was the last one to take a seat.	"Бедный мальчик, бедный мальчик", - а мы тихо убрались из коридора и сели в дневной комнате, не глядя друг на друга и ничего не говоря. Макмерфи уселся последним.
The Chronics across the way had stopped milling around and were settling into their slots.	С той стороны прохода хроники перестали толочься и разместились по своим гнездам.
I looked at McMurphy out of the corner of my eye, trying not to be obvious about it.	Я украдкой поглядывал на Макмерфи.
He was in his chair in the corner, resting a second before he came out for the next round - in a long line of next rounds.	Он сидел в своем углу - минутный отдых перед следующим раундом, а раундов еще предстояло много.
The thing he was fighting, you couldn't whip it for good.	То, с чем он дрался, нельзя победить раз и навсегда.
All you could do was keep on whipping it, till you couldn't come out any more and somebody else had to take your place.	Ты можешь только побеждать раз за разом, пока держат ноги, а потом твое место займет кто-то другой.
There was more phoning going on in the Nurses' Station and a number of authorities showing up for a tour of the evidence.	С поста опять звонили по телефону, и приходило начальство знакомиться с уликами.
When the doctor himself finally came in, every one of these people gave him a look like the whole thing had been planned by him, or at least condoned and authorized.	Когда появился наконец сам доктор, они посмотрели на него так, как будто это он все устроил или по крайней мере разрешил или простил.
He was white and shaky under their eyes.	Он бледнел и дрожал под их взглядами.
You could see he'd already heard about most of what had gone on here, on his ward, but the Big Nurse outlined it for him again, in slow, loud details so we could hear it too.	Ясно было, что он уже слышал почти обо всем, но старшая сестра рассказала ему еще раз в подробностях, медленно и громко, чтобы мы тоже слушали.

Hear it in the proper way, this time, solemnly, with no whispering or giggling while she talked.	Слушали, как надо, на этот раз - серьезно, не шушукаясь и не хихикая.
The doctor nodded and fiddled with his glasses, batting eyes so watery I thought he must be splashing her.	Доктор кивал, теребил очки, хлопал глазами -такими влажными, что, казалось, он ее обрызгает.
She finished by telling him about Billy and the tragic experience we had put the poor boy through.	Под конец она рассказала о Билли - по нашей милости он пережил трагедию.
"I left him in your office.	- Я оставила его у вас в кабинете.
Judging from his present state, I suggest you see him right away.	Состояние его такое, что вам надо немедленно с ним поговорить.
He's been through a terrible ordeal.	Он перенес ужасные страдания.
I shudder to think of the damage that must have been done to the poor boy."	Мне страшно подумать, какой вред причинен несчастному мальчику.
She waited until the doctor shuddered too.	Она подождала, пока доктору тоже не стало страшно.
"I think you should go see if you can speak with him.	- По-моему, вы должны пойти к нему и поговорить.
He needs a lot of sympathy.	Он очень нуждается в сочувствии.
He's in a pitiful state."	На него смотреть жалко.
The doctor nodded again and walked off toward his office.	Доктор опять кивнул и пошел к кабинету.
We watched him go.	Мы провожали его глазами.
"Mack," Scanlon said. "Listen - you don't think any of us are being taken in by this crap, do you?	- Мак, - сказал Сканлон. - Ты не думай, что мы этой ерунде поверили, слышишь?
It's bad, but we know where the blame lies - we ain't blaming you."	Дело худо, но мы знаем, кто виноват... Тебя мы в этом не виним.
"No," I said, "none of us blame you." And wished I'd had my tongue pulled out as soon as I saw the way he looked at me.	- Да, - сказал я, - тебя никто не винит. - И захотелось язык себе вырвать - так он на меня посмотрел.
He closed his eyes and relaxed.	Он закрыл глаза и обмяк в кресле.
Waiting, it looked like.	Словно чего-то ждал.
Harding got up and walked over to him and had just opened his mouth to say something when the doctor's voice screaming down the hall smashed a common horror and realization onto everybody's face.	Хардинг встал, подошел к нему, хотел что-то сказать и только открыл рот, как в коридоре раздался вопль доктора и вбил во все лица одинаковый ужас и догадку.
"Nurse!" he yelled. "Good lord, nurse!"	- Сестра! - Завопил он. - Боже мой, сестра!
She ran, and the three black boys ran, down the hall to where the doctor was still calling.	Она побежала, и трое санитаров побежали - туда, где еще кричал доктор.
But not a patient got up.	А из больных никто не встал.
We knew there wasn't anything for us to do now but just sit tight and wait for her to come to the day room to tell us what we all had known was one of the things that was bound to happen.	Нам оставалось только сидеть и ждать, когда она вернется в комнату и объявит о том, без чего, мы знали, дело уже обойтись не может.

She walked straight to McMurphy.	Сестра подошла прямо к Макмерфи.
"He cut his throat," she said. She waited, hoping he would say something.	- Он перерезал себе горло. - Она подождала, что он ответит.
He wouldn't look up. "He opened the doctor's desk and found some instruments and cut his throat.	Макмерфи не поднял головы. - Билли открыл стол доктора, нашел там инструменты и перерезал себе горло.
The poor miserable, misunderstood boy killed himself.	Бедный, несчастный, непонятый мальчик убил себя.
He's there now, in the doctor's chair, with his throat cut."	Он и сейчас сидит в кресле доктора с перерезанным горлом.
She waited again.	Она опять подождала.
But he still wouldn't look up.	Но Макмерфи все равно не поднял головы.
"First Charles Cheswick and now William Bibbit!	- Сперва Чарльз Чесвик, а теперь Уильям Биббит!
I hope you're finally satisfied.	Надеюсь, вы наконец удовлетворены.
Playing with human lives - gambling with human lives - as if you thought yourself to be a God!"	Играете человеческими жизнями... Играете на человеческие жизни... Как будто считаете себя богом!
She turned and walked into the Nurses' Station and closed the door behind her, leaving a shrill, killing-cold sound ringing in the tubes of light over our heads.	Она повернулась, ушла на пост и закрыла дверь, оставив за собой пронзительный, убийственно холодный звук, который рвался из трубок света у нас над головами.
First I had a quick thought to try to stop him, talk him into taking what he'd already won and let her have the last round, but another, bigger thought wiped the first thought away completely.	У меня сразу мелькнула мысль остановить его, уговорить, чтобы он взял все выигранное прежде и оставил за ней последний раунд, но эту мысль немедленно сменила другая, большая.
I suddenly realized with a crystal certainty that neither I nor any of the half-score of us could stop him.	Я вдруг понял с невыносимой ясностью, что ни я, ни целая дюжина нас остановить его не сможем.
That Harding's arguing or my grabbing him from behind, or old Colonel Matterson's teaching or Scanlon's griping, or all of us together couldn't rise up and stop him.	Ни Хардинг своими доводами, ни я руками, ни старый полковник Маттерсон своими поучениями, ни Сканлон своей воркотней, ни вместе все - мы его не остановим.
We couldn't stop him because we were the ones making him do it.	Мы не могли остановить его, потому что сами принуждали это делать.
It wasn't the nurse that was forcing him, it was our need that was making him push himself slowly up from sitting, his big hands driving down on the leather chair arms, pushing him up, rising and standing like one of those moving-picture zombies, obeying orders beamed at him from forty masters.	Не сестра, а наша нужда заставляла его медленно подняться из кресла, заставляла упереть большие руки в кожаные подлокотники, вытолкнуть себя вверх, встать и стоять - как ожившего мертвеца в кинофильмах, которому посылают приказы сорок хозяев.
It was us that had been making him go on for weeks, keeping him standing long after his feet and legs had given out, weeks of making him wink and grin and laugh and go on with his act long after his humor had been parched dry between two electrodes.	Это мы неделями не давали ему передышки, заставляли его стоять, хотя давно не держат ноги, неделями заставляли подмигивать, ухмыляться, и ржать и разыгрывать свой номер, хотя все его веселье давно испеклось между двумя электродами.

We made him stand and hitch up his black shorts like they were horsehide chaps, and push back his cap with one finger like it was a ten-gallon Stetson, slow, mechanical gestures - and when he walked across the floor you could hear the iron in his bare heels ring sparks out of the tile.	Мы заставили его встать, поддернуть черные трусы, как будто это были ковбойские брюки из конской кожи, пальцем сдвинуть на затылок шапочку, как будто это был четырехведерный "стетсон", и все - медленными, заученными движениями, а когда он пошел по комнате, стало слышно, как железо в его босых пятках высекает искры из плитки.
Only at the last - after he'd smashed through that glass door, her face swinging around, with terror forever ruining any other look she might ever try to use again, screaming when he grabbed for her and ripped her uniform all the way down the front, screaming again when the two nippled circles started from her chest and swelled out and out, bigger than anybody had ever even imagined, warm and pink in the light - only at the last, after the officials realized that the three black boys weren't going to do anything but stand and watch and they would have to beat him off without their help, doctors and supervisors and nurses prying those heavy red fingers out of the white flesh of her throat as if they were her neck bones, jerking him backward off of her with a loud heave of breath, only then did he show any sign that he might be anything other than a sane, willful, dogged man performing a hard duty that finally just had to be done, like it or not.	Только под конец, после того как он проломил стеклянную дверь и она повернула лицо - с ужасом, навек заслонившим любое выражение, какое она захочет ему придать, - и закричала, когда он схватил ее и разорвал на ней спереди всю форму, и снова закричала, когда два шара с сосками стали вываливаться из разрыва и разбухать все больше и больше, больше, чем мы могли себе представить, теплые и розовые под лампами, - только под конец, когда начальники поняли, что трое санитаров не двинутся с места, будут стоять и глазеть и борьбу придется вести без их помощи, и все вместе - врачи, инспектора, сестры - стали отрывать красные пальцы от ее белого горла, словно пальцы эти были костями ее шеи, и, громко пыхтя, оттаскивать его назад, -только тогда стало видно, что он, может быть, не совсем похож на нормального, своенравного, упорного человека, исполняющего трудный долг, который надо исполнить во что бы то ни стало.
He gave a cry.	Он закричал.
At the last, falling backward, his face appearing to us for a second upside down before he was smothered on the floor by a pile of white uniforms, he let himself cry out:	Под конец, когда он падал навзничь и мы на секунду увидели его опрокинутое лицо, перед тем как его погребли под собой белые костюмы, он не сдержал крика.
A sound of cornered-animal fear and hate and surrender d defiance, that if you ever trailed coon or cougar or lynx is like the last sound the treed and shot and falling animal makes as the dogs get him, when he finally doesn't care any more about anything but himself and his dying.	В нем был страх затравленного зверя, ненависть, бессилие и вызов - и если ты когда-нибудь гнался за енотом, пумой, рысью, ты слышал этот последний крик загнанного на дерево, подстреленного и падающего вниз животного, когда на него уже набрасываются собаки и ему ни до чего нет дела, кроме себя и своей смерти.
I hung around another couple of weeks to see what was to come.	Я оставался там еще две недели, хотел посмотреть, что будет.
Everything was changing.	Все менялось.
Sefelt and Fredrickson signed out together Against Medical Advice, and two days later another three Acutes left, and six more transferred to another ward.	Сефелт и Фредриксон вышли вместе под расписку вопреки совету медиков; два дня спустя выписались еще трое острых, а шестеро перевелись в другое отделение.
There was a lot of investigation about the party on the ward and about Billy's death, and the doctor was informed that his resignation would be accepted, and he informed them that they would have to go the whole way and can him if they wanted him out.	Было долгое следствие о ночной попойке и о смерти Билли, доктору сообщили, что он может уволиться по собственному желанию, а он сообщил начальству, что пусть уж идут до конца и вышибают его, но сам он не уйдет.

The Big Nurse was over in Medical for a week, so for a while we had the little Jap nurse from Disturbed running the ward; that gave the guys a chance to change a lot of the ward policy.	Старшая сестра неделю провела в медицинском корпусе, а у нас за старшую была маленькая сестра-японка из буйного; это позволило нашим многое изменить в распорядке.
By the time the Big Nurse came back, Harding had even got the tub room back open and was in there dealing blackjack himself, trying to make that airy, thin voice of his sound like McMurphy's auctioneer bellow.	К тому времени, когда вернулась старшая сестра, Хардинг добился даже открытия ванной комнаты и банковал там, своим тонким вежливым голосом пытаясь изобразить аукционерский рев Макмерфи.
He was dealing when he heard her key hit the lock.	Он как раз сдавал, когда она вставила в скважину ключ.
We all left the tub room and came out in the hall to meet her, to ask about McMurphy.	Мы вышли из ванной и двинулись навстречу ей по коридору, чтобы спросить о Макмерфи.
She jumped back two steps when we approached, and I thought for a second she might run.	Когда мы подошли, она отскочила на два шага, и я подумал, что она убежит.
Her face was bloated blue and out of shape on one side, closing one eye completely, and she had a heavy bandage around her throat.	Лицо у нее с одной стороны было синее и распухшее до бесформенности, глаз полностью заплыл, на горле толстая повязка.
And a new white uniform.	И новая белая форма.
Some of the guys grinned at the front of it; in spite of its being smaller and tighter and more starched than her old uniforms, it could no longer conceal the fact that she was a woman.	Некоторые ухмылялись, глядя на ее перед: хотя форма была теснее прежней и накрахмалена еще туже, она уже не могла скрыть того, что сестра -женщина.
Smiling, Harding stepped up close and asked what had become of Mack.	Хардинг, улыбаясь, шагнул к ней и спросил, что с Mаком.
She took a little pad and pencil from the pocket of her uniform and wrote,	Она вынула из кармана блокнотик с карандашом и написала:
"He will be back," on it and passed it around.	"Он вернется", - а потом пустила листок по кругу.
The paper trembled in her hand.	Бумажка дрожала у нее в руке.
"Are you sure?" Harding wanted to know after he read it.	- Вы уверены? - Спросил Хардинг, прочтя листок.
We'd heard all kinds of things, that he'd knocked down two aides on Disturbed and taken their keys and escaped, that he'd been sent back to the work farm -even that the nurse, in charge now till they got a new doctor, was giving him special therapy.	Мы слышали всякие рассказы: что он сшиб двух санитаров в буйном, отобрал у них ключи и сбежал, что его отправили обратно в колонию и даже что сестра, оставшаяся за главную, пока не подыскали нового врача, назначила ему особое лечение.
"Are you quite positive?" Harding repeated.	- Вы вполне уверены? - Переспросил Хардинг.
The nurse took out her pad again.	Сестра снова вынула блокнот.
She was stiff in the joints, and her more than ever white hand skittered on the pad like one of those arcade gypsies that scratch out fortunes for a penny.	Движения давались ей с трудом, и рука ее, еще более белая, чем всегда, ползла по блокноту, как у ярмарочных цыганок, которые за денежку пишут тебе судьбу.
"Yes, Mr. Harding," she wrote. "I would not say so if I was not positive.	"Да, мистер Хардинг, - написала она. - Если бы не была уверена, не говорила бы.

He will be back."	Он вернется".
Harding read the paper, then tore it up and threw the pieces at her.	Хардинг прочел листок, потом разорвал и бросил обрывки в нее.
She flinched and raised her hand to protect the bruised side of her face from the paper.	Она вздрогнула и заслонила рукой распухшую сторону лица.
"Lady, I think you're full of so much bullshit," Harding told her.	-Хватит за... Нам мозги, мадам, - сказал ей Хардинг.
She stared at him, and her hand wavered over the pad a second, but then she turned and walked into the Nurses' Station, sticking the pad and pencil back down in the pocket of her uniform.	Она посмотрела на него долгим взглядом, рука ее подрожала над блокнотом, но потом она повернулась и, засунув блокнот в карман, ушла на сестринский пост.
"Hum," Harding said. "Our conversation was a bit spotty, it seemed.	- Хм, - сказал Хардинг. - Кажется, беседа получилась несколько бессвязная.
But then, when you are told that you are full of bullshit, what kind of written comeback can you make?"	А впрочем, если тебе говорят: хватит ... Нам на мозги, - что ты можешь написать в ответ?
She tried to get her ward back into shape, but it was difficult with McMurphy's presence still tromping up and down the halls and laughing out loud in the meetings and singing in the latrines.	Она попыталась навести порядок в отделении, но легко ли этого добиться, если Макмерфи все еще топает взад и вперед по коридорам, хохочет на собраниях, распевает в уборных.
She couldn't rule with her old power any more, not by writing things on pieces of paper.	Она не могла прибрать нас к рукам, тем более что одной рукой приходилось писать на бумажке.
She was losing her patients one after the other.	Она теряла больных одного за другим.
After Harding signed out and was picked up by his wife, and George transferred to a different ward, just three of us were left out of the group that had been on the fishing crew, myself and Martini and Scanlon.	После того как выписался Хардинг и его забрала жена, а Джордж перевелся в другое отделение, нас, побывавших на рыбалке, осталось только трое: я, Мартини и Сканлон.
I didn't want to leave just yet, because she seemed to be too sure; she seemed to be waiting for one more round, and I wanted to be there in case it came off.	Я пока не хотел уходить: уж больно уверенный у нее был вид; похоже было, что она ожидает еще одного раунда, а если это так, я хотел, чтобы это произошло при мне.
And one morning, after McMurphy'd been gone three weeks, she made her last play.	И однажды утром, когда Макмерфи отсутствовал уже три недели, она начала последнюю партию.
The ward door opened, and the black boys wheeled in this Gurney with a chart at the bottom that said in heavy black letters, MCMURPHY, RANDLE P. POST-OPERATIVE.	Дверь отделения открылась, и санитары ввезли каталку с карточкой в ногах, где жирными черными буквами было написано: Макмерфи, Рэндл П. Послеоперационный.
And below this was written in ink, LOBOTOMY.	А ниже чернилами: лоботомия.
They pushed it into the day room and left it standing against the wall, along next to the Vegetables.	Ее ввезли в дневную комнату и оставили у стены рядом с овощами.
We stood at the foot of the Gurney, reading the chart, then looked up to the other end at the head dented into the pillow, a swirl of red hair over a face milk-white except for the heavy purple bruises around the eyes.	Мы подошли к каталке, прочли карточку, потом посмотрели на другой конец, где в подушке утонула голова с рыжим чубом и на молочно-белом лице выделялись только густые лилово-красные кровоподтеки вокруг глаз.

After a minute of silence Scanlon turned and spat on the floor.	После минутного молчания Сканлон отвернулся и плюнул на пол.
"Aaah, what's the old bitch tryin' to put over on us anyhow, for crap sakes.	- Фу, что она нам подсовывает, старая сука?
That ain't him."	Это не он.
"Nothing like him," Martini said.	- Нисколько не похож, - сказал Мартини.
"How stupid she think we are?"	- Совсем за дураков нас держит?
"Oh, they done a pretty fair job, though," Martini said, moving up alongside the head and pointing as he talked. "See.	- А вообще-то неплохо сработали, - сказал Мартини, перейдя к изголовью и показывая пальцем. - Смотрите.
They got the broken nose and that crazy scar - even the sideburns."	И нос сделали сломанный и шрам... Даже баки.
"Sure," Scanlon growled, "but hell!"	- Конечно, - проворчал Сканлон, - но какая липа!
I pushed past the other patients to stand beside Martini.	Я протиснулся между другими пациентами и стал рядом с Мартини.
"Sure, they can do things like scars and broken noses," I said. "But they can't do that look.	- Конечно, они умеют делать всякие шрамы и сломанные носы, - сказал я. - Но вид-то подделать не могут.
There's nothin' in the face.	В лице же ничего нет.
Just like one of those store dummies, ain't that right, Scanlon?"	Как манекен в магазине, верно, Сканлон?
Scanlon spat again.	Сканлон опять плюнул.
"Damn right.	- Конечно, верно.
Whole thing's, you know, too blank.	Эта штука, понимаешь, пустая.
Anybody can see that."	Всякому видно.
"Look here," one of the patients said, peeling back the sheet, "tattoos."	- Смотрите сюда, - сказал кто-то, отвернув простыню, - татуировка.
"Sure," I said, "they can do tattoos.	- А как же, - сказал я, - и татуировки умеют делать.
But the arms, huh?	Но руки, а?
The arms?	Руки-то?
They couldn't do those.	Этого не сумели.
His arms were big!"	У него руки были большие!
For the rest of the afternoon Scanlon and Martini and I ridiculed what Scanlon called that crummy sideshow fake lying there on the Gurney, but as the hours passed and the swelling began subsiding around the eyes I saw more and more guys strolling over to look at the figure.	Весь остаток дня Сканлон, Мартини и я высмеивали эту штуку - Сканлон звал ее дурацкой куклой из ярмарочного балагана; но шли часы, опухоль вокруг глаз у него начала спадать, и я заметил, что больные все чаще и чаще подходят и смотрят на тело.
I watched them walk by acting like they were going to the magazine rack or the drinking fountain, so they could sneak another look at the face.	Они делали вид, будто идут к полке с журналами или к фонтанчику для питья, а сами поглядывали на него украдкой.

I watched and tried to figure out what he would have done.	Я наблюдал за ними и пытался сообразить, как поступил бы он на моем месте.
I was only sure of one thing: he wouldn't have left something like that sit there in the day room with his name tacked on it for twenty or thirty years so the Big Nurse could use it as an example of what can happen if you buck the system.	Одно я знал твердо: он бы не допустил, чтобы такое вот, с пришпиленной фамилией, двадцать или тридцать лет сидело в дневной комнате и сестра показывала бы: так будет со всяким, кто пойдет против системы.
I was sure of that.	Это я знал твердо.
I waited that night until the sounds in the dorm told me everybody was asleep, and until the black boys had stopped making their rounds.	Ночью я ждал до тех пор, пока звуки в спальне не сказали мне, что все уже спят, и покуда санитары не кончили со своими обходами.
Then I turned my head on the pillow so I could see the bed next to mine.	Тогда я повернул голову на подушке, чтобы видеть соседнюю кровать.
I'd been listening to the breathing for hours, since they had wheeled the Gurney in and lifted the stretcher onto the bed, listening to the lungs stumbling and stopping, then starting again, hoping as I listened they would stop for good - but I hadn't turned to look yet.	Я уже много часов прислушивался к дыханию - с того времени, когда привезли каталку и переставили носилки на кровать, слушал, как запинаются и перестают работать легкие, потом начинают снова, и надеялся, что они перестанут совсем, - но не поглядел туда еще ни разу.
There was a cold moon at the window, pouring light into the dorm like skim milk.	В окне стояла холодная луна и лила в спальню свет, похожий на снятое молоко.
I sat up in bed, and my shadow fell across the body, seeming to cleave it in half between the hips and the shoulders, leaving only a black space.	Я сел на кровати, и моя черная тень упала на него, разрезала его тело поперек между плечами и бедрами.
The swelling had gone down enough in the eyes that they were open; they stared into the full light of the moon, open and undreaming, glazed from being open so long without blinking until they were like smudged fuses in a fuse box.	Опухоль вокруг глаз спала, и они были открыты; они смотрели прямо на луну, открытые и незадумчивые, помутневшие оттого, что долго не моргали, похожие на два закопченных предохранителя.
I moved to pick up the pillow, and the eyes fastened on the movement and followed me as I stood up and crossed the few feet between the beds.	Я повернулся, чтобы взять подушку, глаза поймали это движение, и уже под их взглядом я встал и прошел метра полтора или два, от кровати до кровати.
The big, hard body had a tough grip on life.	Большое, крепкое тело упорно цеплялось за жизнь.
It fought a long time against having it taken away, flailing and thrashing around so much I finally had to lie full length on top of it and scissor the kicking legs with mine while I mashed the pillow into the face.	Оно долго боролось, не хотело ее отдавать, оно рвалось и билось, и мне пришлось лечь на него во весь рост, захватить его ноги своими ногами, пока я зажимал лицо подушкой.
I lay there on top of the body for what seemed days.	Мне показалось, что я лежал на этом теле много дней.
Until the thrashing stopped.	Потом оно перестало биться.
Until it was still a while and had shuddered once and was still again.	Оно затихло, содрогнулось раз и затихло совсем.
Then I rolled off.	Тогда я скатился с него.

I lifted the pillow, and in the moonlight I saw the expression hadn't changed from the blank, dead-end look the least bit, even under suffocation.	Я поднял подушку и увидел, что пустой, тупиковый взгляд ни капли не изменился, даже от удушья.
I took my thumbs and pushed the lids down and held them till they stayed.	Большими пальцами я закрыл ему веки и держал, пока они не застыли.
Then I lay back on my bed.	Тогда я лег на свою кровать.
I lay for a while, holding the covers over my face, and thought I was being pretty quiet, but Scanlon's voice hissing from his bed let me know I wasn't.	Я лежал, накрывшись с головой, и думал, что все обошлось без особого шума, - но ошибся. Сканлон зашептал со своей кровати:
"Take it easy, Chief," he said.	- Спокойно, вождь.
"Take it easy.	Спокойно.
It's okay."	Все правильно.
"Shut up," I whispered. "Go back to sleep."	- Замолчи, - прошептал я. - Спи.
It was quiet a while; then I heard him hiss again and ask,	Стало тихо; потом он опять зашептал:
"Is it finished?"	- Все кончено?
I told him yeah.	Я сказал ему: - Да.
"Christ," he said then, "she'll know.	- Господи, - сказал он, - она догадается.
You realize that, don't you?	Ты же понимаешь?
Sure, nobody'll be able to prove anything - anybody coulda kicked off in post-operative like he was, happens all the time - but her, she'll know."	Конечно, никто ничего не докажет... Всякий может загнуться после операции, бывает сплошь и рядом... Но она - она догадается.
I didn't say anything.	Я ничего не ответил.
"Was I you, Chief, I'd breeze my tail outa here. Yessir. I tell you what.	- На твоем месте, вождь, я бы рвал отсюда.
You leave outa here, and I'll say I saw him up and moving around after you lift and cover you that way.	Беги, а я скажу, что видел, как он встал и ходил после твоего побега, и на тебя не подумают.
That's the best idea, don't you think?"	Правильная идея, скажи?
"Oh, yeah, just like that.	- Ну да, как все просто.
Just ask 'em to unlock the door and let me out."	Попрошу открыть дверь и выпустить меня.
"No.	- Нет.
He showed you how one time, if you think back.	Один раз он тебе показал как - вспомни.
That very first week.	В первую же неделю.
You remember?"	Помнишь?
I didn't answer him, and he didn't say anything else, and it was quiet in the dorm again.	Я ему не ответил, и он больше ничего не сказал, в спальне опять было тихо.
I lay there a few minutes longer and then got up and started putting on my clothes.	Я полежал еще несколько минут, потом встал и начал одеваться.
When I finished dressing I reached into McMurphy's nightstand and got his cap and tried it on.	Когда оделся, залез в тумбочку Макмерфи, вынул его шапку и попробовал надеть.

It was too small, and I was suddenly ashamed of trying to wear it.	Она была мала, и мне вдруг стало стыдно, что примеряю ее на себя.
I dropped it on Scanlon's bed as I walked out of the dorm.	Я бросил ее на постель к Сканлону и вышел из спальни.
He said,	Он сказал мне вдогонку:
"Take it easy, buddy," as I walked out.	- Спокойно, браток.
The moon straining through the screen of the tub-room windows showed the hunched, heavy shape of the control panel, glinted off the chrome fixtures and glass gauges so cold I could almost hear the click of it striking.	Лунный свет, протискивавшийся сквозь сетки на окнах в ванной комнате, очерчивал тяжелый пульт, блестел на хромированных деталях и стеклах приборов - такой холодный, что, казалось, слышишь, как он щелкает, падая на металл.
I took a deep breath and bent over and took the levers.	Я набрал полную грудь воздуха, нагнулся и схватил рычаги.
I heaved my legs under me and felt the grind of weight at my feet.	Я напряг ноги и почувствовал, как под махиной что-то хрустнуло.
I heaved again and heard the wires and connections tearing out of the floor.	Снова натужился и услышал, как выдираются из пола провода и муфты.
I lurched it up to my knees and was able, to get an arm around it and my other hand under it.	Вскинул пульт на колени и сумел обхватить одной рукой, а другой поддеть снизу.
The chrome was cold against my neck and the side of my head.	Металл холодил мне скулу и шею.
I put my back toward the screen, then spun and let the momentum carry the panel through the Screen and window with a ripping crash.	Я встал к окну спиной, потом развернулся, на половине оборота выпустил пульт, и он по инерции с протяжным треском прорвал сетку и окно.
The glass splashed out in the moon, like a bright cold water baptizing the sleeping earth.	Стекло расплескалось в лунном свете, словно холодной искристой водой окропили, окрестили спящую землю.
Panting, I thought for a second about going back and getting Scanlon and some of the others, but then I heard the running squeak of the black boys' shoes in the hall and I put my hand on the sill and vaulted after the panel, into the moonlight.	Я перевел дух, подумал о том, чтобы вернуться за Сканлоном и кое-кем еще, но тут в коридоре послышался беглый писк санитарских туфель, и я, опершись рукой на подоконник, выскочил вслед за пультом - под лунный свет.
I ran across the grounds in the direction I remembered seeing the dog go, toward the highway.	Я побежал по участку в ту сторону, куда бежала когда-то собака - к шоссе.
I remember I was taking huge strides as I ran, seeming to step and float a long ways before my next foot struck the earth.	Помню, что бежал громадными скачками, словно делал шаг и долго летел, пока нога не опускалась на землю.
I felt like I was flying.	Мне казалось, что я лечу.
Free.	Свободен.
Nobody bothers coming after an AWOL, I knew, and Scanlon could handle any questions about the dead man - no need to be running like this.	Никто не гоняется за беглыми, я знал это, а Сканлон сумеет ответить на любые вопросы о мертвом - незачем так бежать.
But I didn't stop.	Но я не остановился.

I ran for miles before I stopped and walked up the embankment onto the highway.	Я пробежал без остановки много километров, а потом взошел по откосу на шоссе.
I caught a ride with a guy, a Mexican guy, going north in a truck full of sheep, and gave him such a good story about me being a professional Indian wrestler the syndicate had tried to lock up in a nuthouse that he stopped real quick and gave me a leather jacket to cover my greens and loaned me ten bucks to eat on while I hitchhiked to Canada.	Меня подсадил шофер-мексиканец, гнавший на север грузовик с овцами, и я загнул ему такую историю насчет того, что я профессиональный борец-индеец и гангстеры упрятали меня в сумасшедший дом, что он тут же остановился, отдал мне кожаную куртку прикрыть мой зеленый наряд и одолжил десять долларов на еду, пока буду добираться на попутных до Канады.
I had him write his address down before he drove off and I told him I'd send him the money as soon as I got a little ahead.	На прощание я попросил его написать свой адрес и сказал, что как только подработаю, сразу вышлю деньги.
I might go to Canada eventually, but I think I'll stop along the Columbia on the way.	В Канаду я, может быть, и правда отправлюсь, но по дороге, наверно, заеду на Колумбию.
I'd like to check around Portland and Hood River and The Dalles to see if there's any of the guys I used to know back in the village who haven't drunk themselves goofy.	Покручусь вокруг Портленда, у реки худ и у даллз-сити - вдруг встречу наших из поселка, таких, кто еще не спился.
I'd like to see what they've been doing since the government tried to buy their right to be Indians.	Хотелось бы посмотреть, что они делают с тех пор, как правительство захотело купить у них право быть индейцами.
I've even heard that some of the tribe have took to building their old ramshackle wood scaffolding all over that big million-dollar hydroelectric dam, and are spearing salmon in the spillway.	Я слышал даже, что некоторые из племени стали строить свои хилые деревянные мостки на гидроэлектрической плотине и острожат рыбу в водосливе.
I'd give something to see that.	Дорого бы дал, чтоб на это посмотреть.
Mostly, I'd just like to look over the country around the gorge again, just to bring some of it clear in my mind again.	А больше всего охота посмотреть наши места возле ущелья, вспомнить, как они выглядят.
I been away a long time.	Я там долго не был.