Михаил Строгов - английский и русский параллельные тексты

Jules Verne	Жюль Верн
Michael Strogoff or, The Courier of the Czar	Михаил Строгов
BOOK I	ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
CHAPTER I A FETE AT THE NEW PALACE	Глава 1 ПРАЗДНИК В НОВОМ ДВОРЦЕ
"SIRE, a fresh dispatch."	- Пришло новое сообщение, Ваше Величество.
"Whence?"	- Откуда оно?
"From Tomsk?"	- Из Томска.
"Is the wire cut beyond that city?"	- А дальше провод оборван?
"Yes, sire, since yesterday."	- Оборван со вчерашнего дня.
"Telegraph hourly to Tomsk, General, and keep me informed of all that occurs."	- Каждый час, генерал, телеграфируйте в Томск, и пусть меня держат в курсе происходящего.
"Sire, it shall be done," answered General Kissoff.	- Слушаюсь, Ваше Величество, - ответил генерал Кисов.
These words were exchanged about two hours after midnight, at the moment when the fete given at the New Palace was at the height of its splendor.	Этот диалог происходил в два часа ночи, когда бал во дворце был в самом разгаре.
During the whole evening the bands of the Preobra-jensky and Paulowsky regiments had played without cessation polkas, mazurkas, schottisches, and waltzes from among the choicest of their repertoires.	Весь вечер музыканты Преображенского и Павловского полков без передышки играли самые лучшие из входивших в их репертуар полек, мазурок, экоссезов и вальсов.
Innumerable couples of dancers whirled through the magnificent saloons of the palace, which stood at a few paces only from the "old house of stones"-in former days the scene of so many terrible dramas, the echoes of whose walls were this night awakened by the gay strains of the musicians.	Бесчисленные пары танцующих дам и кавалеров заполнили великолепные гостиные дворца, возведенного в нескольких шагах от "старого каменного дома", свидетеля многих ужасных драм прошлого, отзвуки которых словно пробудились этой ночью, чтобы вторить мотивам кадрилей.
The grand-chamberlain of the court, was, besides, well seconded in his arduous and delicate duties.	Впрочем, у главного распорядителя двора нашлись помощники в выполнении его деликатных обязанностей.
The grand-dukes and their aides-de-camp, the chamberlains-in-waiting and other officers of the palace, presided personally in the arrangement of the dances.	Великие князья и их адъютанты, дежурные камергеры и дворцовые служащие выступали в роли устроителей танцев.
The grand duchesses, covered with diamonds, the ladies-in-waiting in their most exquisite costumes, set the example to the wives of the military and civil dignitaries of the ancient "city of white stone."	Великие княгини, усыпанные бриллиантами, и придворные дамы в роскошных бальных одеяниях отважно подавали пример женам высокопоставленных военных и гражданских чиновников древней "белокаменной".

When, therefore, the signal for the "polonaise" resounded through the saloons, and the guests of all ranks took part in that measured promenade, which on occasions of this kind has all the importance of a national dance, the mingled costumes, the sweeping robes adorned with lace, and uniforms covered with orders, presented a scene of dazzling splendor, lighted by hundreds of lusters multiplied tenfold by the numerous mirrors adorning the walls.	Вот почему, когда объявили полонез и гости всякого чина приняли участие в ритмичном шествии, которое в празднествах подобного рода обретает значительность национального танца, в сиянии сотен люстр, многократно отраженном в зеркалах, смешение длинных платьев, украшенных кружевами, и мундиров, расцвеченных знаками наград, явило собой поистине неописуемое зрелище. Это был миг упоения и восторга.
The grand saloon, the finest of all those contained in the New Palace, formed to this procession of exalted personages and splendidly dressed women a frame worthy of the magnificence they displayed.	Большая гостиная, наикрасивейшая в Новом дворце, служила достойным обрамлением великолепному параду высоких чинов и блестящих дам.
The rich ceiling, with its gilding already softened by the touch of time, appeared as if glittering with stars.	На богато вызолоченных сводах, уже слегка потемневших от времени, их яркие наряды мерцали словно звезды.
The embroidered drapery of the curtains and doors, falling in gorgeous folds, assumed rich and varied hues, broken by the shadows of the heavy masses of damask.	Занавеси и шторы, пышными складками ниспадавшие долу, пламенели жаркими красками, с резкими перепадами на сгибах плотной ткани.
Through the panes of the vast semicircular bay-windows the light, with which the saloons were filled, shone forth with the brilliancy of a conflagration, vividly illuminating the gloom in which for some hours the palace had been shrouded.	Через широкие окна с закругленными арками сводов свет гостиных, несмотря на затуманенные испарениями стекла, вырывался наружу отблеском пожара и дерзко нарушал ночную тьму, вот уже несколько часов окутывавшую сверкающий дворец.
The attention of those of the guests not taking part in the dancing was attracted by the contrast.	Этот контраст привлекал к себе внимание некоторых гостей, не участвовавших в танцах.
Resting in the recesses of the windows, they could discern, standing out dimly in the darkness, the vague outlines of the countless towers, domes, and spires which adorn the ancient city.	Останавливаясь у оконных проемов, они могли заметить величавые очертания колоколен, смутно проглядывавшие сквозь темноту.
Below the sculptured balconies were visible numerous sentries, pacing silently up and down, their rifles carried horizontally on the shoulder, and the spikes of their helmets glittering like flames in the glare of light issuing from the palace.	Под лепными балконами молча прохаживались часовые с ружьем на плече, и от блеска дворцовых огней на их остроконечных шлемах вспыхивали гребешки пламени.
The steps also of the patrols could be heard beating time on the stones beneath with even more regularity than the feet of the dancers on the floor of the saloon.	Слышался порой стук сапог патрулей, отбивавших по каменным плитам чуть ли не более ритмичный шаг, чем каблуки танцоров по паркету гостиной.
From time to time the watchword was repeated from post to post, and occasionally the notes of a trumpet, mingling with the strains of the orchestra, penetrated into their midst.	Время от времени повторялся от поста к посту крик разводящего, а иногда и звук трубы, примешиваясь к аккордам оркестра, вносил в общую гармонию свои звонкие ноты.
Still farther down, in front of the facade, dark masses obscured the rays of light which proceeded from the windows of the New Palace.	Еще ниже, перед самым фасадом, в широких полосах света, падавших из окон дворца, угадывались какие-то темные массы.

These were boats descending the course of a river, whose waters, faintly illumined by a few lamps, washed the lower portion of the terraces.	Это спускались по течению суда, и воды реки, отражая мерцающий свет фонарей, омывали нижние ступени террас.
The principal personage who has been mentioned, the giver of the fete, and to whom General Kissoff had been speaking in that tone of respect with which sovereigns alone are usually addressed, wore the simple uniform of an officer of chasseurs of the guard.	Хозяин нынешнего бала и устроитель этого праздника, к кому генерал Кисов обращался словно к монарху, был одет в простой мундир офицера гвардейских стрелков.
This was not affectation on his part, but the custom of a man who cared little for dress, his contrasting strongly with the gorgeous costumes amid which he moved, encircled by his escort of Georgians, Cossacks, and Circassians-a brilliant band, splendidly clad in the glittering uniforms of the Caucasus.	С его стороны в этом не было ничего нарочитого -просто привычка человека, малочувствительного к внешней роскоши. Его одежда составляла резкий контраст с великолепием тех облачений, что мелькали вокруг. В таком же виде он появлялся обычно даже среди своей охраны, состоявшей из грузин, казаков и лезгин -блистательного сопровождения, разодетого в ослепительные кавказские мундиры.
This personage, of lofty stature, affable demeanor, and physiognomy calm, though bearing traces of anxiety, moved from group to group, seldom speaking, and appearing to pay but little attention either to the merriment of the younger guests or the graver remarks of the exalted dignitaries or members of the diplomatic corps who represented at the Russian court the principal governments of Europe.	Этот человек был высокого роста и приятной наружности. Со спокойным лицом, хотя лоб и выдавал озабоченность, переходил он от одной группы к другой, но говорил мало и даже, казалось, весьма рассеянно внимал как веселым возгласам молодых гостей, так и более степенным речам высоких чиновников или членов дипломатического корпуса, представлявших при нем главные государства Европы.
Two or three of these astute politicians-physiognomists by virtue of their profession-failed not to detect on the countenance of their host symptoms of disquietude, the source of which eluded their penetration; but none ventured to interrogate him on the subject.	Двое или трое из этих прозорливых политиков -физиономистов по роду занятий - заметили на лице устроителя празднества смутные признаки беспокойства, причин которого они не знали, а спросить не считали возможным.
It was evidently the intention of the officer of chasseurs that his own anxieties should in no way cast a shade over the festivities; and, as he was a personage whom almost the population of a world in itself was wont to obey, the gayety of the ball was not for a moment checked.	Так или иначе, но в намерения офицера гвардейских стрелков явно не входило омрачать всеобщую радость своими тайными заботами, а так как он был одним из тех редких властителей, кому почти все привыкли подчиняться даже в мыслях, то веселье бала не прерывалось ни на мгновение.
Nevertheless, General Kissoff waited until the officer to whom he had just communicated the dispatch forwarded from Tomsk should give him permission to withdraw; but the latter still remained silent.	Генерал Кисов, только что вручивший офицеру депешу из Томска, ждал позволения удалиться, но тот все еще хранил молчание.
He had taken the telegram, he had read it carefully, and his visage became even more clouded than before.	Телеграмму он уже успел вскрыть, и, когда прочел, лоб его омрачился еще более.
Involuntarily he sought the hilt of his sword, and then passed his hand for an instant before his eyes, as though, dazzled by the brilliancy of the light, he wished to shade them, the better to see into the recesses of his own mind.	Рука невольно легла на эфес шпаги, затем поднялась и на мгновение прикрыла глаза. Казалось, блеск огней слепил его, и он искал темноты, чтобы сосредоточиться.

"We are, then," he continued, after having drawn General Kissoff aside towards a window, "since yesterday without intelligence from the Grand Duke?"	- Итак, - вновь заговорил он, отведя генерала Кисова к проему окна, - со вчерашнего дня мы лишены связи с моим братом - Великим князем?
"Without any, sire; and it is to be feared that in a short time dispatches will no longer cross the Siberian frontier."	- Да, Ваше Величество, связи нет, и приходится опасаться, что в скором времени мы уже не сможем отправлять депеши через границу Сибири.
"But have not the troops of the provinces of Amoor and Irkutsk, as those also of the Trans-Balkan territory, received orders to march immediately upon Irkutsk?"	- Но ведь войска Амурской и Якутской областей, как и Забайкалья, успели получить приказ немедля выступить в направлении Иркутска?
"The orders were transmitted by the last telegram we were able to send beyond Lake Baikal."	- Этот приказ был передан последней телеграммой, которую нам еще удалось отправить за Байкал.
"And the governments of Yeniseisk, Omsk, Semipolatinsk, and Tobolsk-are we still in direct communication with them as before the insurrection?"	- А с властями Енисейска, Омска, Семипалатинска, Тобольска связь еще сохранилась?
"Yes, sire; our dispatches have reached them, and we are assured at the present moment that the Tartars have not advanced beyond the Irtish and the Obi."	- Да, Ваше Величество, наши телеграммы до них доходят, и на данный момент мы уверены, что за Иртыш и Обь татары еще не перешли.
"And the traitor Ivan Ogareff, are there no tidings of him?"	-А о предателе Иване Огареве известий никаких?
"None," replied General Kissoff.	- Никаких, - ответил генерал Кисов.
"The head of the police cannot state whether or not he has crossed the frontier."	- Шеф полицейского ведомства не имеет сведений, перешел тот границу или нет.
"Let a description of him be immediately dispatched to Nijni-Novgorod, Perm, Ekaterenburg, Kasirnov, Tioumen, Ishim, Omsk, Tomsk, and to all the telegraphic stations with which communication is yet open."	- Пусть его приметы немедленно разошлют в Нижний Новгород, Пермь, Екатеринбург, Касимов, Тюмень, Ишим, Омск, Еланск, Колывань, Томск - во все телеграфные посты, с которыми еще не прервана связь!
"Your majesty's orders shall be instantly carried out."	- Приказы Вашего Величества будут выполнены незамедлительно, - ответил генерал Кисов.
"You will observe the strictest silence as to this."	- Но обо всем этом - ни слова!
The General, having made a sign of respectful assent, bowing low, mingled with the crowd, and finally left the apartments without his departure being remarked.	После чего генерал, почтительно откланявшись, смешался с толпой и вскоре незамеченным покинул гостиные дворца.
The officer remained absorbed in thought for a few moments, when, recovering himself, he went among the various groups in the saloon, his countenance reassuming that calm aspect which had for an instant been disturbed.	Несколько минут гвардейский офицер стоял задумавшись, а когда вновь вернулся к военным и политикам, собиравшимся группами в разных гостиных, лицо его уже обрело обычное спокойствие.
Nevertheless, the important occurrence which had occasioned these rapidly exchanged words was not so unknown as the officer of the chasseurs of the guard and General Kissoff had possibly supposed.	Важная новость, вызвавшая приведенный обмен репликами, не осталась тайной, как полагали офицер гвардейских стрелков и генерал Кисов.

It was not spoken of officially, it is true, nor even officiously, since tongues were not free; but a few exalted personages had been informed, more or less exactly, of the events which had taken place beyond the frontier.	Разумеется, официально на эту тему разговоров не велось, - и даже полуофициально, поскольку "приказа" развязать языки не давалось, - однако кое-кто из высших чинов был более или менее точно осведомлен о событиях, происходивших по ту сторону границы.
At any rate, that which was only slightly known, that which was not matter of conversation even between members of the corps diplomatique, two guests, distinguished by no uniform, no decoration, at this reception in the New Palace, discussed in a low voice, and with apparently very correct information.	И тем не менее, то, о чем они знали скорее всего лишь понаслышке и о чем не велось разговоров даже меж членами дипломатического корпуса, -об этом негромко, словно делясь вполне точной информацией, беседовали двое гостей, которые ни мундиром, ни наградами не выделялись из числа приглашенных в Новый дворец.
By what means, by the exercise of what acuteness had these two ordinary mortals ascertained that which so many persons of the highest rank and importance scarcely even suspected? It is impossible to say.	Как, каким путем, через какого посредника эти двое простых смертных знали то, о чем столько других лиц, причем из самых влиятельных, могли разве что подозревать, - никто не мог бы объяснить.
Had they the gifts of foreknowledge and foresight?	Не было ли это у них даром предвосхищения или предвидения?
Did they possess a supplementary sense, which enabled them to see beyond that limited horizon which bounds all human gaze?	Или они обладали неким особым органом чувств, позволявшим видеть дальше того узкого горизонта, коим ограничено обычное людское зрение?
Had they obtained a peculiar power of divining the most secret events?	Или особым нюхом для выведывания самых секретных сведений?
Was it owing to the habit, now become a second nature, of living on information, that their mental constitution had thus become really transformed? It was difficult to escape from this conclusion.	А значит, почему бы не предположить, что благодаря этой укоренившейся привычке жить информацией и для информации, привычке, ставшей второй натурой, - сама натура их стала другой?
Of these two men, the one was English, the other French; both were tall and thin, but the latter was sallow as are the southern Provencals, while the former was ruddy like a Lancashire gentleman.	Из этих двоих один был англичанин, второй -француз, оба долговязые и худые, первый - рыжий джентльмен из Ланкашира, второй - жгучий брюнет-южанин из Прованса.
The Anglo-Norman, formal, cold, grave, parsimonious of gestures and words, appeared only to speak or gesticulate under the influence of a spring operating at regular intervals.	Англо-норманн, педантичный, холодный и флегматичный, сдержанный в жестах и словах, говорил и двигался словно под действием пружины, включавшейся через определенные промежутки времени.
The Gaul, on the contrary, lively and petulant, expressed himself with lips, eyes, hands, all at once, having twenty different ways of explaining his thoughts, whereas his interlocutor seemed to have only one, immutably stereotyped on his brain.	Напротив, галло-роман - живой и стремительный -объяснялся сразу и губами, и глазами, и руками, выражая свою мысль двадцатью способами, в то время как у его собеседника был всего лишь один, раз навсегда застывший в мозгу стереотип.

The strong contrast they presented would at once have struck the most superficial observer; but a physiognomist, regarding them closely, would have defined their particular characteristics by saying, that if the Frenchman was "all eyes," the Englishman was "all ears."	Это внешнее несходство тотчас бросалось в глаза даже самому ненаблюдательному из людей; а опытный физиономист, присмотревшись к иноземцам поближе, четко определил бы характерное своеобразие их физиологии: если француз был "весь зрение", то англичанин -"целиком слух".
In fact, the visual apparatus of the one had been singularly perfected by practice.	Действительно, оптический прибор одного был доведен употреблением до совершенства.
The sensibility of its retina must have been as instantaneous as that of those conjurors who recognize a card merely by a rapid movement in cutting the pack or by the arrangement only of marks invisible to others.	Мгновенная чувствительность его сетчатки не уступала в скорости взгляду фокусника, узнающего карту даже при быстром тасовании колоды.
The Frenchman indeed possessed in the highest degree what may be called "the memory of the eye."	Иначе говоря, этот француз в высшей степени обладал тем, что называют "памятью глаз".
The Englishman, on the contrary, appeared especially organized to listen and to hear.	Англичанин, напротив, был устроен словно специально для того, чтобы слушать и слышать.
When his aural apparatus had been once struck by the sound of a voice he could not forget it, and after ten or even twenty years he would have recognized it among a thousand.	Стоило его слуху однажды воспринять звук чьего-либо голоса, он уже не мог его забыть и непременно узнал бы среди тысячи других, будь то через десять или двадцать лет.
His ears, to be sure, had not the power of moving as freely as those of animals who are provided with large auditory flaps; but, since scientific men know that human ears possess, in fact, a very limited power of movement, we should not be far wrong in affirming that those of the said Englishman became erect, and turned in all directions while endeavoring to gather in the sounds, in a manner apparent only to the naturalist.	Разумеется, он не умел шевелить ушами, как те животные, что наделены большими ушными раковинами: но коль скоро ученые обнаружили, что человеческое ухо неподвижно лишь "до известной степени", то, вероятно, и уши нашего англичанина, приподымаясь и настораживаясь, умели улавливать звуки способом, сходным с тем, что присущ животным.
It must be observed that this perfection of sight and hearing was of wonderful assistance to these two men in their vocation, for the Englishman acted as correspondent of the Daily Telegraph, and the Frenchman, as correspondent of what newspaper, or of what newspapers, he did not say; and when asked, he replied in a jocular manner that he corresponded with "his cousin Madeleine."	Следует отметить, что совершенство зрения и слуха у наших новых знакомых отлично служило им в их ремесле, ибо англичанин был журналистом в "Daily-Telegraph", а француз -корреспондентом... Но какой газеты или каких газет - он не уточнял, а когда его об этом спрашивали, то отшучивался, говоря, что переписывается со своей "кузиной Мадлэн".
This Frenchman, however, neath his careless surface, was wonderfully shrewd and sagacious.	В сущности, этот француз, при всем кажущемся легкомыслии, имел натуру весьма проницательную и очень тонкую.
Even while speaking at random, perhaps the better to hide his desire to learn, he never forgot himself.	Даже когда он порой судил о вещах вкривь и вкось, скорее всего, чтобы скрыть желание выведать суть дела, он никогда не проговаривался.
His loquacity even helped him to conceal his thoughts, and he was perhaps even more discreet than his confrere of the Daily Telegraph.	Сама эта речистость помогала ему молчать, и, возможно, он был более сдержан и скромен, чем его собрат из "Daily-Telegraph".

Both were present at this fete given at the New Palace on the night of the 15th of July in their character of reporters.	И если оба они присутствовали в эту ночь, с 15 на 16 июля, на балу, что давался в Новом дворце, то именно в качестве корреспондентов, для вящего удовлетворения своих читателей.
It is needless to say that these two men were devoted to their mission in the world-that they delighted to throw themselves in the track of the most unexpected intelligence-that nothing terrified or discouraged them from succeeding-that they possessed the imperturbable sang froid and the genuine intrepidity of men of their calling.	Нечего и говорить, что оба журналиста с восторгом выполняли свое назначение в этом мире, лихо устремляясь по тропе самых неожиданных открытий, ничего не страшась и ничем не гнушаясь, с невозмутимым хладнокровием и подлинной отвагой профессионалов.
Enthusiastic jockeys in this steeplechase, this hunt after information, they leaped hedges, crossed rivers, sprang over fences, with the ardor of pure-blooded racers, who will run "a good first" or die!	Настоящие жокеи этой гонки, этой охоты за информацией, они были готовы шагать через заграждения, переплывать реки и брать барьеры с несравненным пылом истинных спортсменов, решившихся либо добежать "в первой тройке", либо умереть.
Their journals did not restrict them with regard to money-the surest, the most rapid, the most perfect element of information known to this day.	Впрочем, их газеты не жалели на них гонораров -того самого надежного, быстрого и совершенного средства для получения информации, которое известно на сегодняшний день.
It must also be added, to their honor, that neither the one nor the other ever looked over or listened at the walls of private life, and that they only exercised their vocation when political or social interests were at stake.	К чести корреспондентов стоит добавить также, что ни один, ни другой никогда не позволяли себе совать нос в тайны личной жизни и включались в дело лишь тогда, когда речь шла о политических или общественных интересах.
In a word, they made what has been for some years called "the great political and military reports."	Одним словом, они занимались тем, что вот уже несколько лет называется "серьезным военно-политическим репортажем".
It will be seen, in following them, that they had generally an independent mode of viewing events, and, above all, their consequences, each having his own way of observing and appreciating.	При всем том, как мы увидим, следуя за ними по пятам, наши репортеры подчас весьма своеобразно судили о фактах, особенно об их последствиях, причем каждый придерживался "собственной манеры" понимания и оценки. Но в конечном счете оба делали свое дело добросовестно, ни при каких обстоятельствах не щадя себя, и осуждать их было бы некрасиво.
The French correspondent was named Alcide Jolivet.	Французского корреспондента звали Альсид Жоливэ.
Harry Blount was the name of the Englishman.	Имя англичанина было Гарри Блаунт.
They had just met for the first time at this fete in the New Palace, of which they had been ordered to give an account in their papers.	Они только что встретились в Новом дворце, на празднестве, о котором их газеты ждали от них известий.
The dissimilarity of their characters, added to a certain amount of jealousy, which generally exists between rivals in the same calling, might have rendered them but little sympathetic.	Из-за несходства характеров и профессиональной ревности у них вряд ли могла возникнуть особая взаимная симпатия.
However, they did not avoid each other, but endeavored rather to exchange with each other the chat of the day.	Однако они не стали избегать друг друга, почувствовав явную потребность угадывать мысли конкурента касательно новостей дня.

They were sportsmen, after all, hunting on the same ground.	Ведь, в конце концов, это были два охотника, привязанные к одной местности с ее общими заповедниками.
That which one missed might be advantageously secured by the other, and it was to their interest to meet and converse.	То, что ускользало от одного, могло быть с выгодой ухвачено другим, и сами интересы дела требовали, чтобы они оставались в пределах взаимной видимости и слышимости.
This evening they were both on the look out; they felt, in fact, that there was something in the air.	Итак, в этот вечер оба были настороже. В воздухе и впрямь чувствовалось нечто необычное.
"Even should it be only a wildgoose chase," said Alcide Jolivet to himself, "it may be worth powder and shot."	"Даже если это просто "утки", - бормотал про себя Альсид Жоливэ, - то и они стоят ружейного выстрела!"
The two correspondents therefore began by cautiously sounding each other.	Вот почему тотчас после того, как генерал Кисов покинул бал, обоим корреспондентам пришла мысль побеседовать друг с другом, и они начали разговор с осторожного взаимного прощупывания.
"Really, my dear sir, this little fete is charming!" said Alcide Jolivet pleasantly, thinking himself obliged to begin the conversation with this eminently French phrase.	- Право, сударь, этот маленький праздник просто очарователен! - приветливо произнес Альсид Жоливэ, решив завязать разговор этим чисто французским обращением.
"I have telegraphed already, 'splendid!'" replied Harry Blount calmly, employing the word specially devoted to expressing admiration by all subjects of the United Kingdom.	-Я уже телеграфировал: блеск! - холодно ответил Гарри Блаунт, употребив слово, которое в устах подданного Соединенного Королевства должно было выражать необычайный восторг.
"Nevertheless," added Alcide Jolivet, "I felt compelled to remark to my cousin-"	- Однако, - добавил Альсид Жоливэ, - я в то же время счел необходимым указать моей кузине...
"Your cousin?" repeated Harry Blount in a tone of surprise, interrupting his brother of the pen.	-Вашей кузине?... - прерывая собрата, удивленно повторил Гарри Блаунт.
"Yes," returned Alcide Jolivet, "my cousin Madeleine. It is with her that I correspond, and she likes to be quickly and well informed, does my cousin.	- Да, - продолжил Альсид Жоливэ, - моей кузине Мадлэн... Именно с ней я и состою в переписке! Ей, кузине, нравится узнавать обо всем достоверно и незамедлительно!..
I therefore remarked to her that, during this fete, a sort of cloud had appeared to overshadow the sovereign's brow."	Вот я и счел необходимым отметить, что на этом празднике словно какое-то облачко омрачило чело государя.
"To me, it seemed radiant," replied Harry Blount, who perhaps, wished to conceal his real opinion on this topic.	- А мне оно показалось сияющим, - ответил Гарри Блаунт, возможно, желая скрыть свое подлинное мнение на этот счет.
"And, naturally, you made it 'radiant,' in the columns of the Daily Telegraph."	- И, разумеется, вы оставили его сиять и на столбцах "Daily-Telegraph"?
"Exactly."	- Именно так.
"Do you remember, Mr. Blount, what occurred at Zakret in 1812?"	- А помните, господин Блаунт, - спросил Альсид Жоливэ, - что произошло под Вильно в тысяча восемьсот двенадцатом году?

"I remember it as well as if I had been there, sir," replied the English correspondent.	- Помню, сударь, словно сам при этом присутствовал, - ответил английский корреспондент.
"Then," continued Alcide Jolivet, "you know that, in the middle of a fete given in his honor, it was announced to the Emperor Alexander that Napoleon had just crossed the Niemen with the vanguard of the French army.	- В таком случае, - продолжал Альсид Жоливэ, -вы должны знать, что императору Александру в разгар праздника, устроенного в его честь, доложили, что Наполеон с авангардом французской армии только что пересек Неман.
Nevertheless the Emperor did not leave the fete, and notwithstanding the extreme gravity of intelligence which might cost him his empire, he did not allow himself to show more uneasiness."	Однако император не покинул праздника и, несмотря на крайнюю важность сообщения, которое могло стоить ему империи, проявил не больше беспокойства...
"Than our host exhibited when General Kissoff informed him that the telegraphic wires had just been cut between the frontier and the government of Irkutsk."	- ...чем наш хозяин несколько минут назад, когда генерал Кисов сообщил ему, что между русской границей и Иркутской губернией оборваны телеграфные провода.
"Ah! you are aware of that?"	- А, так вы знаете и об этой мелочи?
"I am!"	- Да, знаю.
"As regards myself, it would be difficult to avoid knowing it, since my last telegram reached Udinsk," observed Alcide Jolivet, with some satisfaction.	- Мне же было бы просто невозможно ее упустить, ведь моя последняя телеграмма дошла до Удинска, - заметил с явным удовлетворением Альсид Жоливэ.
"And mine only as far as Krasnoiarsk," answered Harry Blount, in a no less satisfied tone.	- А моя только до Красноярска, - не менее довольным тоном ответил Гарри Блаунт.
"Then you know also that orders have been sent to the troops of Nikolaevsk?"	- Значит, вам известно и то, что войскам в Николаевске был послан приказ о выступлении?
"I do, sir; and at the same time a telegram was sent to the Cossacks of the government of Tobolsk to concentrate their forces."	- Да, сударь, причем одновременно с ним казакам Тобольской губернии была направлена телеграмма с распоряжением подтянуть резервы.
"Nothing can be more true, Mr. Blount; I was equally well acquainted with these measures, and you may be sure that my dear cousin shall know of them to-morrow."	- Совершенно верно, господин Блаунт, об этих мерах мне тоже известно, и - поверьте - моя милая кузина уже завтра будет извещена о случившемся!
"Exactly as the readers of the Daily Telegraph shall know it also, M. Jolivet."	- Точно так же, господин Жоливэ, как и читатели "Daily-Telegraph".
"Well, when one sees all that is going on...."	- Вот именно! Когда видишь все, что происходит...
"And when one hears all that is said...."	- И слышишь все, что говорят...
"An interesting campaign to follow, Mr. Blount."	- Назревают интересные события, господин Блаунт, за которыми стоит понаблюдать.
"I shall follow it, M. Jolivet!"	-И я непременно понаблюдаю, господин Жоливэ.
"Then it is possible that we shall find ourselves on ground less safe, perhaps, than the floor of this ball-room."	- Стало быть, мы, возможно, встретимся на почве уже не столь надежной, как паркет этой гостиной!
"Less safe, certainly, but-"	- Не столь надежной, конечно, но зато...

"But much less slippery," added Alcide Jolivet, holding up his companion, just as the latter, drawing back, was about to lose his equilibrium.	- Но зато и не столь скользкой! - ответил Альсид Жоливэ, как раз в эту секунду успев поддержать своего коллегу, который, отступая назад, чуть не потерял равновесие.
Thereupon the two correspondents separated, pleased that the one had not stolen a march on the other.	На этом корреспонденты расстались, в общем весьма довольные тем, что ни один не опередил другого. Игра прошла на равных.
At that moment the doors of the rooms adjoining the great reception saloon were thrown open, disclosing to view several immense tables beautifully laid out, and groaning under a profusion of valuable china and gold plate.	В этот миг двери залов, смежных с большой гостиной, распахнулись, открыв взорам гостей столы, пышно уставленные дорогой посудой из фарфора и золота.
On the central table, reserved for the princes, princesses, and members of the corps diplomatique, glittered an epergne of inestimable price, brought from London, and around this chef-d'oeuvre of chased gold reflected under the light of the lusters a thousand pieces of most beautiful service from the manufactories of Sevres.	На столе, что стоял посредине и предназначался для князей, княгинь и членов дипломатического корпуса, сверкала бесценная ваза, вывезенная из Лондона, а вокруг этого ювелирного шедевра поблескивали под огнями люстр тысячи приборов самого восхитительного сервиза, когда-либо покидавшего мануфактуры Севра.
The guests of the New Palace immediately began to stream towards the supper-rooms.	Гости Нового дворца устремились в залы, где их ждал ужин.
At that moment. General Kissoff, who had just re-entered, quickly approached the officer of chasseurs.	Только что возвратившийся генерал Кисов быстро подошел к офицеру гвардейских стрелков.
"Well?" asked the latter abruptly, as he had done the former time.	- Что нового? - тотчас, как и в первый раз, спросил офицер.
"Telegrams pass Tomsk no longer, sire."	- Телеграммы не идут дальше Томска, государь.
"A courier this moment!"	- Гонца, и не медля!
The officer left the hall and entered a large antechamber adjoining.	Офицер оставил гостиную и удалился в просторную смежную комнату.
It was a cabinet with plain oak furniture, situated in an angle of the New Palace.	Это был рабочий кабинет, расположенный в угловой части Нового дворца и обставленный обычной мебелью из мореного дуба.
Several pictures, amongst others some by Horace Vernet, hung on the wall.	На стенах висели картины, среди которых было несколько полотен с подписью Ораса Берне.
The officer hastily opened a window, as if he felt the want of air, and stepped out on a balcony to breathe the pure atmosphere of a lovely July night.	Офицер сразу же распахнул окно, как если бы его легким недоставало кислорода, и вышел на широкий балкон вдохнуть свежего воздуха, очищенного прохладой чудесной июльской ночи.
Beneath his eyes, bathed in moonlight, lay a fortified inclosure, from which rose two cathedrals, three palaces, and an arsenal.	Перед его глазами, купаясь в лучах луны, высились округлые стены крепостного вала, внутри которых возвышались два храма, три дворца и арсенал.

Around this inclosure could be seen three distinct towns: Kitai-Gorod, Beloi-Gorod, Zemlianai-Gorod-European, Tartar, and Chinese quarters of great extent, commanded by towers, belfries, minarets, and the cupolas of three hundred churches, with green domes, surmounted by the silver cross.	Вокруг этих стен вырисовывались три разных города - Китай-город, Белый город и Земляной город, с огромными европейскими, татарскими или китайскими кварталами, над которыми поднимались башни, колокольни, минареты и купола трехсот церквей, чьи зеленые главы были увенчаны серебряными крестами. В неширокой речке с извилистым руслом мерцали там и сям отблески лунных лучей.
A little winding river, here and there reflected the rays of the moon.	А вокруг на много километров простиралась причудливая мозаика по-разному расцвеченных домов.
This river was the Moskowa; the town Moscow; the fortified inclosure the Kremlin; and the officer of chasseurs of the guard, who, with folded arms and thoughtful brow, was listening dreamily to the sounds floating from the New Palace over the old Muscovite city, was the Czar.	Этой речкой была Москва-река, этим городом -Москва, стеной укреплений - Кремль, а офицером гвардейских стрелков, что скрестив руки и с думой на челе стоял и рассеянно слушал шум, нисходивший от Нового дворца на древнее московское городище, был русский царь.
CHAPTER II RUSSIANS AND TARTARS	Глава 2 РУССКИЕ И ТАТАРЫ
THE Czar had not so suddenly left the ball-room of the New Palace, when the fete he was giving to the civil and military authorities and principal people of Moscow was at the height of its brilliancy, without ample cause; for he had just received information that serious events were taking place beyond the frontiers of the Ural.	Если царь столь внезапно покинул гостиные Нового дворца, когда праздник, устроенный им для гражданских и военных властей и для важных сановников Москвы, был в самом разгаре, -значит, по ту сторону уральских границ в это время происходили серьезные события.
It had become evident that a formidable rebellion threatened to wrest the Siberian provinces from the Russian crown.	Уже не оставалось сомнений, что страшное нашествие грозило лишить сибирские провинции российской автономии.
Asiatic Russia, or Siberia, covers a superficial area of 1,790,208 square miles, and contains nearly two millions of inhabitants.	Азиатская Россия, или Сибирь, занимает площадь в пятьсот шестьдесят тысяч квадратных льё, насчитывая около двух миллионов жителей.
Extending from the Ural Mountains, which separate it from Russia in Europe, to the shores of the Pacific Ocean, it is bounded on the south by Turkestan and the Chinese Empire; on the north by the Arctic Ocean, from the Sea of Kara to Behring's Straits.	Она простирается от Уральских гор, отделяющих ее от Европейской России, до берегов Тихого океана. На юге по весьма условной границе ее окружают Туркестан и Китайская империя, на севере сибирские земли омывает Ледовитый океан - начиная с Карского моря вплоть до Берингова пролива.
It is divided into several governments or provinces, those of Tobolsk, Yeniseisk, Irkutsk, Omsk, and Yakutsk; contains two districts, Okhotsk and Kamtschatka; and possesses two countries, now under the Muscovite dominion-that of the Kirghiz and that of the Tshouktshes.	Сибирь разделена на ряд губерний, или провинций, а именно: Тобольскую, Енисейскую, Иркутскую, Омскую и Якутскую; в нее входят еще два округа - Охотский и Камчатский, а также два края - киргизов и чукчей, - ныне подчиненные московскому правлению.
This immense extent of steppes, which includes more than one hundred and ten degrees from west to east, is a land to which criminals and political offenders are banished.	Эти обширные степные просторы, протянувшиеся с запада на восток более чем на сто десять градусов географической долготы, являются вместе с тем местом ссылок для преступников, страной изгнания для тех, кто указом приговорен к выселению.

Two governor-general s represent the supreme authority of the Czar over this vast country.	Высшую царскую власть в этой огромной стране представляют два губернатора.
The higher one resides at Irkutsk, the far capital of Eastern Siberia.	Резиденция одного находится в Иркутске, столице Восточной Сибири; местом пребывания второго является столица Западной Сибири Тобольск.
The River Tchouna separates the two Siberias.	Эти две Сибири разделяет река Чула - приток Енисея.
No rail yet furrows these wide plains, some of which are in reality extremely fertile.	Ни одна железная дорога не пересекает пока этих бескрайних равнин, часть которых по праву славится необычайным плодородием.
No iron ways lead from those precious mines which make the Siberian soil far richer below than above its surface.	Ни один рельсовый путь не обслуживает знаменитых рудников, благодаря которым сибирская земля на огромных пространствах куда богаче в своих недрах, чем на поверхности.
The traveler journeys in summer in a kibick or telga; in winter, in a sledge.	Летом по ней передвигаются в тарантасе или на телеге, зимой - на санях.
An electric telegraph, with a single wire more than eight thousand versts in length, alone affords communication between the western and eastern frontiers of Siberia.	Западную и восточную границы Сибири соединяет одна-единственная связь - но зато электрическая, осуществляемая посредством провода, протянувшегося на более чем восемь тысяч верст (8536 километров).
On issuing from the Ural, it passes through Ekaterenburg, Kasirnov, Tioumen, Ishim, Omsk, Elamsk, Kolyvan, Tomsk, Krasnoiarsk, Nijni-Udinsk, Irkutsk, Verkne-Nertschink, Strelink, Albazine, Blagowstenks, Radde, Orlomskaya, Alexandrowskoe, and Nikolaevsk; and six roubles and nineteen copecks are paid for every word sent from one end to the other.	Пересекши Урал, он проходит через Екатеринбург, Касимов , Тюмень, Ишим, Еланск, Колывань, Томск, Красноярск, Нижнеудинск, Иркутск, Верхненерчинск, Сретинск, Албазин, Благовещенск, Орловск, Александровск, Николаевск, причем за каждое слово, отправленное в его крайнюю точку, берут по шесть рублей девятнадцать копеек.
From Irkutsk there is a branch to Kiatka, on the Mongolian frontier; and from thence, for thirty copecks a word, the post conveys the dispatches to Pekin in a fortnight.	Отдельная ветвь соединяет Иркутск с Кяхтой, что на монгольской границе, и отсюда в течение четырнадцати дней почта пересылает отправления в Пекин по цене тридцать копеек за слово.
It was this wire, extending from Ekaterenburg to Nikolaevsk, which had been cut, first beyond Tomsk, and then between Tomsk and Kolyvan.	Этот-то провод, протянувшийся от Екатеринбурга до Николаевска, и был перерезан - сначала перед Томском, а через несколько часов - между Томском и Колыванью.
This was why the Czar, to the communication made to him for the second time by General Kissoff, had answered by the words,	Вот почему на второе сообщение генерала Кисова царь ответил весьма кратко:
"A courier this moment!"	"Гонца, и не медля!"
The Czar remained motionless at the window for a few moments, when the door was again opened.	Государь все еще неподвижно стоял у окна кабинета, когда привратники снова открыли к нему дверь.
The chief of police appeared on the threshold.	На пороге появился шеф полицейского управления.
"Enter, General," said the Czar briefly, "and tell me all you know of Ivan Ogareff."	- Входи, генерал, - коротко бросил царь, - и расскажи мне все, что знаешь об Иване Огареве.

"He is an extremely dangerous man, sire," replied the chief of police.	- Это весьма опасный человек, государь, - ответил шеф полиции.
"He ranked as colonel, did he not?"	- У него звание полковника?
"Yes, sire."	- Да, государь.
"Was he an intelligent officer?"	- Это был умный офицер?
"Very intelligent, but a man whose spirit it was impossible to subdue; and possessing an ambition which stopped at nothing, he became involved in secret intrigues, and was degraded from his rank by his Highness the Grand Duke, and exiled to Siberia."	- Очень умный, но он не признавал над собой никакой власти и отличался неукротимым честолюбием, которое не отступало ни перед чем. Вскоре он ввязался в тайные интриги, за что и был лишен звания Его Высочеством Великим князем, а затем выслан в Сибирь.
"How long ago was that?"	- Когда это произошло?
"Two years since.	- Два года тому назад.
Pardoned after six months of exile by your majesty's favor, he returned to Russia."	Помилованный Вашим Величеством, он после шести месяцев ссылки вернулся в Россию.
"And since that time, has he not revisited Siberia?"	-И с этого времени в Сибирь не возвращался?
"Yes, sire; but he voluntarily returned there," replied the chief of police, adding, and slightly lowering his voice, "there was a time, sire, when NONE returned from Siberia."	- Возвращался, но на этот раз по собственной воле, - ответил шеф полиции. И, чуть понизив голос, добавил: - Было такое время, государь, когда человек, отправленный в Сибирь, оттуда уже не возвращался.
"Well, whilst I live, Siberia is and shall be a country whence men CAN return."	- И все же, пока я жив, Сибирь есть и будет страной, откуда возвращаются!
The Czar had the right to utter these words with some pride, for often, by his clemency, he had shown that Russian justice knew how to pardon.	У царя было право произнести эти слова с чувством искренней гордости, ибо своей снисходительностью он не раз доказывал, что русское правосудие умеет прощать.
The head of the police did not reply to this observation, but it was evident that he did not approve of such half-measures.	Шеф полиции ничего не ответил, но было очевидно, что он не сторонник полумер.
According to his idea, a man who had once passed the Ural Mountains in charge of policemen, ought never again to cross them.	На его взгляд, всякий человек, пересекший Уральский хребет в окружении жандармов, никогда больше не должен пересекать его снова.
Now, it was not thus under the new reign, and the chief of police sincerely deplored it.	Между тем при новом режиме дело обстояло иначе, и шеф полиции искренне об этом сожалел.
What! no banishment for life for other crimes than those against social order!	Как же так! Пожизненный приговор - только за уголовные преступления?!
What! political exiles returning from Tobolsk, from Yakutsk, from Irkutsk!	А политические ссыльные возвращаются из Тобольска, Якутска, Иркутска!
In truth, the chief of police, accustomed to the despotic sentences of the ukase which formerly never pardoned, could not understand this mode of governing.	Привыкший к самодержавной силе указов, которые прежде не знали пощады, шеф полиции не мог примириться с нынешней манерой правления.
But he was silent, waiting until the Czar should interrogate him further.	Однако он смолчал, ожидая от царя новых вопросов.

The questions were not long in coming.	Вопросы не заставили себя ждать.
"Did not Ivan Ogareff," asked the Czar, "return to Russia a second time, after that journey through the Siberian provinces, the object of which remains unknown?"	- И что же, - спросил царь, - после своего путешествия по сибирским провинциям, подлинная цель которого, кстати, так и осталась неизвестной, Иван Огарев больше не возвращался в Россию?
"He did."	- Нет, он вернулся.
"And have the police lost trace of him since?"	- И с момента возвращения полиция потеряла его след?
"No, sire; for an offender only becomes really dangerous from the day he has received his pardon."	- Нет, государь, ибо лишь с того дня, когда преступника помиловали, он и становится по-настоящему опасным!
The Czar frowned.	Лоб царя на миг омрачился.
Perhaps the chief of police feared that he had gone rather too far, though the stubbornness of his ideas was at least equal to the boundless devotion he felt for his master.	Пожалуй, шефу полиции не следовало заходить так далеко, хотя его идейное упрямство было по меньшей мере равно его безграничной преданности своему государю.
But the Czar, disdaining to reply to these indirect reproaches cast on his policy, continued his questions.	Однако царь, пренебрегши этими косвенными упреками в адрес своей внутренней политики, продолжил серию кратких вопросов:
"Where was Ogareff last heard of?"	-Где был Иван Огарев в последний раз?
"In the province of Perm."	- В Пермской губернии.
"In what town?"	- В каком городе?
"At Perm itself."	- В самой Перми.
"What was he doing?"	- Чем он там занимался?
"He appeared unoccupied, and there was nothing suspicious in his conduct."	- Вроде бы ничем, его поведение не вызывало подозрений.
"Then he was not under the surveillance of the secret police?"	- И тайная полиция не следила за ним?
"No, sire."	- Нет, государь.
"When did he leave Perm?"	- Когда он выехал из Перми?
"About the month of March?"	- Ближе к марту.
"To go...?"	- И направился?...
"Where, is unknown."	- Этого никто не знает.
"And it is not known what has become of him?"	- И что с ним с тех пор - неизвестно?
"No, sire; it is not known."	- Неизвестно.
"Well, then, I myself know," answered the Czar.	-Так вот, мне это известно! - возразил царь.
"I have received anonymous communications which did not pass through the police department; and, in the face of events now taking place beyond the frontier, I have every reason to believe that they are correct."	- До меня дошли анонимные сведения, миновавшие полицейское управление. Учитывая то, что происходит нынче по ту сторону границы, я имею все основания считать их точными!

"Do you mean, sire," cried the chief of police, "that Ivan Ogareff has a hand in this Tartar rebellion?"	- Вы хотите сказать, государь, - вскричал шеф полиции, - что Иван Огарев причастен к татарскому нашествию?
"Indeed I do; and I will now tell you something which you are ignorant of.	- Да, генерал, и сейчас я открою тебе, чего ты не знаешь.
After leaving Perm, Ivan Ogareff crossed the Ural mountains, entered Siberia, and penetrated the Kirghiz steppes, and there endeavored, not without success, to foment rebellion amongst their nomadic population.	Покинув Пермскую губернию, Иван Огарев пересек Уральский хребет и устремился в Сибирь, в киргизские степи, где попытался, и не без успеха, взбунтовать кочевые племена.
He then went so far south as free Turkestan; there, in the provinces of Bokhara, Khokhand, and Koondooz, he found chiefs willing to pour their Tartar hordes into Siberia, and excite a general rising in Asiatic Russia.	После этого он спустился еще дальше на юг, вплоть до вольного Туркестана. Там, в Бухарском, Кокандском и Кундузском ханствах, он нашел правителей, которые были не прочь попытать счастья в сибирских провинциях и вторгнуться со своими ордами в азиатские земли Русской империи.
The storm has been silently gathering, but it has at last burst like a thunderclap, and now all means of communication between Eastern and Western Siberia have been stopped.	Это нашествие затевалось в тайне, но вот только что разразилось раскатами грома, и теперь все пути и средства связи между Западной и Восточной Сибирью перерезаны!
Moreover, Ivan Ogareff, thirsting for vengeance, aims at the life of my brother!"	Более того! Иван Огарев, пылая местью, замышляет покушение на жизнь моего брата!
The Czar had become excited whilst speaking, and now paced up and down with hurried steps.	Говоря это, царь в волнении быстро шагал по кабинету.
The chief of police said nothing, but he thought to himself that, during the time when the emperors of Russia never pardoned an exile, schemes such as those of Ivan Ogareff could never have been realized.	Шеф полиции ничего не ответил, но про себя подумал, что в те времена, когда российские императоры не прощали ссыльных, замыслам Ивана Огарева не удалось бы осуществиться.
Approaching the Czar, who had thrown himself into an armchair, he asked,	Некоторое время он хранил молчание. Потом, приблизившись к царю, рухнувшему в кресло, спросил:
"Your majesty has of course given orders so that this rebellion may be suppressed as soon as possible?"	- Ваше Величество, разумеется, уже отдали распоряжение касательно скорейшего отражения нашествия?
"Yes," answered the Czar.	- Да, - ответил царь.
"The last telegram which reached Nijni-Udinsk would set in motion the troops in the governments of Yenisei, Irkutsk, Yakutsk, as well as those in the provinces of the Amoor and Lake Baikal.	- Последняя телеграмма, успевшая дойти до Нижнеудинска, должна была привести в движение войска Енисейской, Иркутской и Якутской губерний, а также забайкальских земель.
At the same time, the regiments from Perm and Nijni-Novgorod, and the Cossacks from the frontier, are advancing by forced marches towards the Ural Mountains; but some weeks must pass before they can attack the Tartars."	Одновременно к Уральскому хребту ускоренным маршем направляются Пермский и Нижегородский полки вместе с казаками пограничья; но, к сожалению, прежде чем они смогут встать на пути татарских полчищ, пройдет несколько недель!

"And your majesty's brother, his Highness the Grand Duke, is now isolated in the government of Irkutsk, and is no longer in direct communication with Moscow?"	- А что же брат Вашего Величества, Его Высочество Великий князь, оказавшийся ныне в изоляции, полностью лишен прямой связи с Москвой?
"That is so."	-Да.
"But by the last dispatches, he must know what measures have been taken by your majesty, and what help he may expect from the governments nearest Irkutsk?"	- Однако из последних телеграмм он, верно, должен знать, какие меры приняты Вашим Величеством и на какую помощь от ближайших к Иркутску губерний он может рассчитывать?
"He knows that," answered the Czar; "but what he does not know is, that Ivan Ogareff, as well as being a rebel, is also playing the part of a traitor, and that in him he has a personal and bitter enemy.	- Это он знает, - ответил царь. - А не знает он того, что Иван Огарев одновременно с ролью мятежника должен сыграть и роль предателя и что мой брат имеет в нем личного и непримиримого врага.
It is to the Grand Duke that Ogareff owes his first disgrace; and what is more serious is, that this man is not known to him.	Ведь именно Великому князю Иван Огарев обязан первой немилостью, и - самое страшное - князю этот человек совершенно не знаком.
Ogareffs plan, therefore, is to go to Irkutsk, and, under an assumed name, offer his services to the Grand Duke.	План Ивана Огарева как раз в том и состоит, чтобы пробраться в Иркутск и там под ложным именем предложить Великому князю свои услуги.
Then, after gaining his confidence, when the Tartars have invested Irkutsk, he will betray the town, and with it my brother, whose life he seeks.	Затем, завоевав его доверие, он выдаст татарам окруженный город, а вместе с ним и моего брата, чьей жизни тем самым грозит теперь прямая опасность.
This is what I have learned from my secret intelligence; this is what the Grand Duke does not know; and this is what he must know!"	Вот что мне известно из полученных докладов, вот чего не знает Великий князь и вот что ему нужно знать!
"Well, sire, an intelligent, courageous courier..."	- Стало быть, государь, требуется умный и храбрый посланец, гонец...
"I momentarily expect one."	- Я жду его.
"And it is to be hoped he will be expeditious," added the chief of police; "for, allow me to add, sire, that Siberia is a favorable land for rebellions."	- И пусть он будет поосторожнее, - добавил шеф полиции, - ибо позвольте Вам напомнить, государь, что земля эта - я говорю о Сибири -раздолье для мятежей!
"Do you mean to say. General, that the exiles would make common cause with the rebels?" exclaimed the Czar.	- Ты хочешь сказать, генерал, что заодно с захватчиками выступят и ссыльные? - вскричал царь, не сдержав негодования перед домыслами полицейского шефа.
"Excuse me, your majesty," stammered the chief of police, for that was really the idea suggested to him by his uneasy and suspicious mind.	-Да простит меня Ваше Величество!..-пролепетал шеф полиции, ведь именно эту мысль подсказал ему его беспокойный и недоверчивый ум.
"I believe in their patriotism," returned the Czar.	-Я считаю - у ссыльных больше патриотизма! -договорил царь.
"There are other offenders besides political exiles in Siberia," said the chief of police.	- Помимо политических ссыльных в Сибири есть и другие преступники, - ответил шеф полиции.
"The criminals?	- Преступники - да!

Oh, General, I give those up to you!	И их, генерал, я оставляю на тебя!
They are the vilest, I grant, of the human race.	Это - отребье человеческого рода.
They belong to no country.	У них вообще нет родины.
But the insurrection, or rather, the rebellion, is not to oppose the emperor; it is raised against Russia, against the country which the exiles have not lost all hope of again seeing-and which they will see again.	Однако это восстание - а точнее, нашествие -направлено не против императора, но против России, против той страны, которую ссыльные все еще надеются увидеть вновь... и которую они увидят!..
No, a Russian would never unite with a Tartar, to weaken, were it only for an hour, the Muscovite power!"	Нет, русский никогда не сойдется с иноземцем ради того, чтобы хоть на час ослабить Московскую державу!
The Czar was right in trusting to the patriotism of those whom his policy kept, for a time, at a distance.	Царь имел основания верить в патриотизм людей, временно отстраненных от политической жизни.
Clemency, which was the foundation of his justice, when he could himself direct its effects, the modifications he had adopted with regard to applications for the formerly terrible ukases, warranted the belief that he was not mistaken.	Снисходительность, лежавшая в основе его правосудия и непосредственно влиявшая на судебные решения, равно как и те значительные послабления, что он допустил в применении некогда весьма жестоких указов, - служили ему гарантией его правоты.
But even without this powerful element of success in regard to the Tartar rebellion, circumstances were not the less very serious; for it was to be feared that a large part of the Kirghiz population would join the rebels.	И все-таки, даже если не придавать особого значения удаче татарского вторжения, ситуация вокруг него складывалась крайне тяжелая: приходилось опасаться, как бы к захватчикам не присоединилась значительная часть киргизской народности.
The Kirghiz are divided into three hordes, the greater, the lesser, and the middle, and number nearly four hundred thousand "tents," or two million souls.	Киргизы делятся на три орды - Большую, Малую и Среднюю и насчитывают около четырехсот тысяч "чумов", то есть два миллиона душ.
Of the different tribes some are independent and others recognize either the sovereignty of Russia or that of the Khans of Khiva, Khokhand, and Bokhara, the most formidable chiefs of Turkestan.	Из этих разных племен одни независимы, а другие признают над собой власть либо России, либо одного из трех ханств - Хивинского, Кокандского или Бухарского, то есть самых грозных правителей Туркестана.
The middle horde, the richest, is also the largest, and its encampments occupy all the space between the rivers Sara Sou, Irtish, and the Upper Ishim, Lake Saisang and Lake Aksakal.	Средняя орда - наиболее богатая и самая значительная. Ее поселения занимают все пространство между реками Сарысу, Иртышом, верхним течением Ишима и озерами Хадисан и Аксакал.
The greater horde, occupying the countries situated to the east of the middle one, extends as far as the governments of Omsk and Tobolsk.	Большая орда, чьи земли расположены восточнее Средней, простирается вплоть до Омской и Тобольской губерний.
Therefore, if the Kirghiz population should rise, it would be the rebellion of Asiatic Russia, and the first thing would be the separation of Siberia, to the east of the Yenisei.	Тем самым, если бы эти киргизские народности присоединились к восстанию, то азиатские земли России, и прежде всего та часть Сибири, что лежит восточнее Енисея, были бы для России потеряны.

It is true that these Kirghiz, mere novices in the art of war, are rather nocturnal thieves and plunderers of caravans than regular soldiers.	Это правда, что киргизы - заведомые новички в военном искусстве и известны скорее как ночные разбойники и грабители мирных караванов, нежели как профессиональные солдаты.
As M. Levchine says, "a firm front or a square of good infantry could repel ten times the number of Kirghiz; and a single cannon might destroy a frightful number."	Как считает М. Левшин, "сомкнутый фронт или каре обученной пехоты может выстоять против десятикратно большего числа киргизов, а одной пушки хватит, чтобы уничтожить их несметное множество".
That may be; but to do this it is necessary for the square of good infantry to reach the rebellious country, and the cannon to leave the arsenals of the Russian provinces, perhaps two or three thousand versts distant.	Пусть так, но только и каре обученной пехоты, и пушки с их огненной пастью должны еще прибыть в восставшую страну из мест их расположения, что находятся отсюда в двух-трех тысячах верст.
Now, except by the direct route from Ekaterenburg to Irkutsk, the often marshy steppes are not easily practicable, and some weeks must certainly pass before the Russian troops could reach the Tartar hordes.	Между тем, если исключить прямой путь, связывающий Екатеринбург с Иркутском, то совсем не просто преодолеть тамошние бескрайние, подчас заболоченные степи, и прошло бы заведомо несколько недель, прежде чем русские войска оказались в состоянии отбросить татарские орды.
Omsk is the center of that military organization of Western Siberia which is intended to overawe the Kirghiz population.	Омск являлся центром западно-сибирской военной организации, которой надлежало сдерживать порывы киргизских племен.
Here are the bounds, more than once infringed by the half-subdued nomads, and there was every reason to believe that Omsk was already in danger.	Именно здесь лежали те окраинные земли, на которые уже не раз покушались не до конца покоренные кочевники, и у военного министерства были все основания считать, что над Омском нависла серьезная угроза.
The line of military stations, that is to say, those Cossack posts which are ranged in echelon from Omsk to Semipolatinsk, must have been broken in several places.	Во многих точках могла быть прорвана линия военных поселений - казацких постов, выстроенных от Омска до самого Семипалатинска.
Now, it was to be feared that the "Grand Sultans," who govern the Kirghiz districts would either voluntarily accept, or involuntarily submit to, the dominion of Tartars, Mussulmen like themselves, and that to the hate caused by slavery was not united the hate due to the antagonism of the Greek and Mussulman religions.	При этом приходилось опасаться, как бы "великие султаны", правящие в киргизских округах, не приняли, по своей или чужой воле, владычества татар - таких же мусульман, как и они, и как бы естественную ненависть к поработителям не усугубило противоборство православной и мусульманской религий.
For some time, indeed, the Tartars of Turkestan had endeavored, both by force and persuasion, to subdue the Kirghiz hordes.	И впрямь, уже издавна татары Туркестана, главным образом Бухарского, Кокандского и Кундузского ханств, пытались - силой или убеждением - подбить киргизские орды на отделение от Москвы.
A few words only with respect to these Tartars.	Пришла пора сказать несколько слов и о татарах.
The Tartars belong more especially to two distinct races, the Caucasian and the Mongolian.	Строго говоря, татары принадлежат к двум разным расам - к кавказской и монгольской.

The Caucasian race, which, as Abel de Remusat says, "is regarded in Europe as the type of beauty in our species, because all the nations in this part of the world have sprung from it," includes also the Turks and the Persians.	Кавказская раса, та, что согласно Абелю де Ремюза, "по типу красоты считается у нас близкой европейцам, ибо все народы этой части света вышли из нее", объединяет под этим общим названием и турок, и туземцев персидской ветви.
The purely Mongolian race comprises the Mongols, Manchoux, and Thibetans.	Чисто монгольская раса включает монголов, маньчжуров и тибетцев.
The Tartars who now threatened the Russian Empire, belonged to the Caucasian race, and occupied Turkestan.	Татары, угрожавшие теперь Российской империи, относились к кавказской расе и населяли прежде всего Туркестан.
This immense country is divided into different states, governed by Khans, and hence termed Khanats.	Эта обширная страна распадается на несколько разных государств, управляемых ханами, откуда и само название "ханство".
The principal khanats are those of Bokhara, Khokhand, Koondooz, etc.	Г лавными из них являются Бухара, Хива, Коканд, Кундуз и т. д.
At this period, the most important and the most formidable khanat was that of Bokhara.	Самым важным и грозным ханством в это время считалась Бухара.
Russia had already been several times at war with its chiefs, who, for their own interests, had supported the independence of the Kirghiz against the Muscovite dominion.	России уже не раз приходилось воевать с ее властителями, которые из личных интересов, а также с целью навязать киргизам иное ярмо, поддерживали их в стремлении освободиться от московского господства.
The present chief, Feofar-Khan, followed in the steps of his predecessors.	Нынешний правитель - Феофар-хан - шел здесь по стопам своих предшественников.
The khanat of Bokhara has a population of two million five hundred thousand inhabitants, an army of sixty thousand men, trebled in time of war, and thirty thousand horsemen.	Бухарское ханство простирается с севера на юг между тридцать седьмой и сорок первой параллелями широты и шестьдесят первым и шестьдесят шестым градусами долготы, занимая площадь приблизительно в десять тысяч квадратных лье. В описываемое нами время Бухара насчитывала около двух миллионов пятисот тысяч жителей и содержала армию, состоявшую из почти шестидесяти тысяч пехотинцев, число которых утраивалось в годы войны, и тридцати тысяч всадников.
It is a rich country, with varied animal, vegetable, and mineral products, and has been increased by the accession of the territories of Balkh, Aukoi, and Meimaneh.	В этой богатой стране занимаются всем - разводят животных, выращивают фрукты и добывают сокровища из земных недр. Владения ее расширены за счет балхашских, аукойских и мейманехских земель.

It possesses nineteen large towns. Bokhara, surrounded by a wall measuring more than eight English miles, and flanked with towers, a glorious city, made illustrious by Avicenna and other learned men of the tenth century, is regarded as the center of Mussulman science, and ranks among the most celebrated cities of Central Asia. Samarcand, which contains the tomb of Tamerlane and the famous palace where the blue stone is kept on which each new khan must seat himself on his accession, is defended by a very strong citadel. Karschi, with its triple cordon, situated in an oasis, surrounded by a marsh peopled with tortoises and lizards, is almost impregnable, Is-chardjoui is defended by a population of twenty thousand souls.	Среди ее девятнадцати крупных городов первый -Бухара, окруженная крепостной стеной более восьми английских миль в длину, с башнями по углам; известная тем, что здесь жил Авиценна и другие ученые X века, Бухара считается центром мусульманской науки и входит в число самых славных городов Центральной Азии; мощная крепость защищает Самарканд, где находятся могила Тамерлана и знаменитый дворец с хранящимся в нем синим камнем, на котором должен посидеть каждый новый хан, восходя на престол; город Карши расположен посреди оазиса, окруженного болотом с черепахами и ящерицами, и благодаря тройной стене извне почти неприступен; а вот Чарджоу защищают лишь его жители - их около двадцати тысяч душ; наконец, города Каттакурган, Нурата, Джизак, Пайканд, Каракуль, Хузар и прочие образуют семейство, крепкое взаимной поддержкой.
Protected by its mountains, and isolated by its steppes, the khanat of Bokhara is a most formidable state; and Russia would need a large force to subdue it.	Защищенное горами и окруженное степями, Бухарское ханство является поистине грозным государством, и России пришлось бы выставить против него значительные силы.
The fierce and ambitious Feofar now governed this corner of Tartary.	Как уже сказано, правителем этой части татарского мира был честолюбивый и злобный Феофар.
Relying on the other khans-principally those of Khokhand and Koondooz, cruel and rapacious warriors, all ready to join an enterprise so dear to Tartar instincts-aided by the chiefs who ruled all the hordes of Central Asia, he had placed himself at the head of the rebellion of which Ivan Ogareff was the instigator.	Опираясь на поддержку других ханов, в первую очередь кокандского и кундузского, - людей воинственных и известных своей жестокостью и разбоем, всегда готовых ринуться в любую, милую татарскому сердцу авантюру, - Феофар при поддержке властителей всех прочих орд Центральной Азии встал во главе нашествия, душой которого был Иван Огарев.
This traitor, impelled by insane ambition as much as by hate, had ordered the movement so as to attack Siberia.	Этот предатель, побуждаемый безрассудным честолюбием, равно как и ненавистью, организовал вторжение так, чтобы перерезать Великий сибирский путь.
Mad indeed he was, if he hoped to rupture the Muscovite Empire.	Только явный безумец мог надеяться раздробить Московскую империю!
Acting under his suggestion, the Emir-which is the title taken by the khans of Bokhara-had poured his hordes over the Russian frontier. He invaded the government of Semipolatinsk, and the Cossacks, who were only in small force there, had been obliged to retire before him.	Поддавшись его внушению, эмир - такой титул принимают бухарские ханы - перебросил свои орды через российскую границу и захватил Семипалатинскую область; казаки, которых в месте прорыва оказалось слишком мало, вынуждены были отступить.
He had advanced farther than Lake Balkhash, gaining over the Kirghiz population on his way.	Затем войска эмира продвинулись за озеро Балхаш, по пути увлекая за собой киргизские племена.

Pillaging, ravaging, enrolling those who submitted, taking prisoners those who resisted, he marched from one town to another, followed by those impedimenta of Oriental sovereignty which may be called his household, his wives and his slaves-all with the cool audacity of a modern Ghengis-Khan.	Чиня разбой и разорение, вербуя покорившихся, забирая в плен сопротивлявшихся, он двигался от города к городу в сопровождении подобающего восточному деспоту обоза, как бы его гражданского дома, с женами и рабами - и все это с бесстыдной дерзостью современного Чингисхана.
It was impossible to ascertain where he now was; how far his soldiers had marched before the news of the rebellion reached Moscow; or to what part of Siberia the Russian troops had been forced to retire.	Где находился он в данный момент? Как далеко успели пройти его солдаты к тому часу, когда новость о нашествии достигла Москвы? За какой сибирский рубеж пришлось отступить русским войскам? Установить это было невозможно.
All communication was interrupted.	Связь была прервана.
Had the wire between Kolyvan and Tomsk been cut by Tartar scouts, or had the Emir himself arrived at the Yeniseisk provinces?	Что же случилось с проводом между Колыванью и Томском - оборвали его дозорные из татарского авангарда или эмир дошел уже до Енисейской губернии?
Was all the lower part of Western Siberia in a ferment?	Неужели огнем полыхает уже вся Западно-Сибирская низменность?
Had the rebellion already spread to the eastern regions?	И мятеж распространился до восточных земель?
No one could say.	Это оставалось неизвестным.
The only agent which fears neither cold nor heat, which can neither be stopped by the rigors of winter nor the heat of summer, and which flies with the rapidity of lightning-the electric current-was prevented from traversing the steppes, and it was no longer possible to warn the Grand Duke, shut up in Irkutsk, of the danger threatening him from the treason of Ivan Ogareff.	Электрический ток, несущийся со скоростью молнии, - единственное средство, которому не помеха ни зимняя стужа, ни летний зной, не мог уже пересечь степь и нельзя было предупредить Великого князя, запертого в Иркутске, об опасности, которой угрожало ему предательство Ивана Огарева.
A courier only could supply the place of the interrupted current.	Заменить прерванный ток мог только гонец.
It would take this man some time to traverse the five thousand two hundred versts between Moscow and Irkutsk.	Но чтобы одолеть пять тысяч двести верст (5523 километра), что отделяют Москву от Иркутска, этому человеку потребовалось бы какое-то время.
To pass the ranks of the rebels and invaders he must display almost superhuman courage and intelligence.	Пробираясь сквозь ряды мятежников и захватчиков, ему пришлось бы проявить поистине сверхчеловеческую отвагу и сообразительность.
But with a clear head and a firm heart much can be done.	Однако, имея голову и сердце, можно далеко пойти!
"Shall I be able to find this head and heart?" thought the Czar.	"Найду ли я такую голову и такое сердце?" -спрашивал себя царь.
CHAPTER III MICHAEL STROGOFF MEETS THE CZAR	Глава 3 МИХАИЛ СТРОГОВ
THE door of the imperial cabinet was again opened and General Kissoff was announced.	Дверь императорского кабинета отворилась, и лакей доложил о приходе генерала Кисова.
"The courier?" inquired the Czar eagerly.	- А гонец? - живо спросил царь.

"He is here, sire," replied General Kissoff.	- Он здесь, государь, - ответил генерал Кисов.
"Have you found a fitting man?"	-Ты нашел подходящего человека?
"I will answer for him to your majesty."	- Смею надеяться, Ваше Величество.
"Has he been in the service of the Palace?"	- Он нес дворцовую службу?
"Yes, sire."	- Да, государь.
"You know him?"	-Ты его знаешь?
"Personally, and at various times he has fulfilled difficult missions with success."	- Знаю лично, он несколько раз успешно выполнял трудные задания.
"Abroad?"	- За границей?
"In Siberia itself."	- В самой Сибири.
"Where does he come from?"	- Откуда он?
"From Omsk.	- Из Омска.
He is a Siberian."	Он сибиряк.
"Has he coolness, intelligence, courage?"	- Хватит у него хладнокровия, ума, смелости?
"Yes, sire; he has all the qualities necessary to succeed, even where others might possibly fail."	- Да, государь, у него есть все, что нужно, чтобы преуспеть там, где другие, пожалуй, потерпели бы неудачу.
"What is his age?"	- Возраст?
"Thirty."	- Тридцать лет.
"Is he strong and vigorous?"	- Это сильный человек?
"Sire, he can bear cold, hunger, thirst, fatigue, to the very last extremities."	- Государь, он может перенести самый страшный холод, голод, жажду и усталость.
"He must have a frame of iron."	- Он что - из железа?
"Sire, he has."	- Да, государь.
"And a heart?"	- А сердце?...
"A heart of gold."	- Сердце золотое.
"His name?"	- Его зовут?
"Michael Strogoff."	- Михаил Строгов.
"Is he ready to set out?"	- Он готов отправиться в путь?
"He awaits your majesty's orders in the guard-room."	- Он ждет приказа Вашего Величества в зале охраны.
"Let him come in," said the Czar.	- Пусть он войдет, - сказал царь.
In a few moments Michael Strogoff, the courier, entered the imperial library.	Несколько мгновений спустя в императорский кабинет вошел человек высокого роста, крепкий, плечистый и широкогрудый.
He was a tall, vigorous, broad-shouldered, deep-chested man.	Прекрасные черты его лица выдавали представителя кавказской расы.

His powerful head possessed the fine features of the Caucasian race. His well-knit frame seemed built for the performance of feats of strength.	Руки и ноги - поистине рычаги, прекрасно отлаженные с расчетом на наилучшее выполнение целенаправленных усилий.
It would have been a difficult task to move such a man against his will, for when his feet were once planted on the ground, it was as if they had taken root.	Такого могучего красавца, плотно стоящего на земле, было бы нелегко толкнуть на какой-либо шаг помимо его воли: когда он упирался, то ноги его, казалось, врастали в почву.
As he doffed his Muscovite cap, locks of thick curly hair fell over his broad, massive forehead.	Квадратную голову с широким лбом покрывала густая шевелюра, непокорными кудрями выбивавшаяся из-под надетой фуражки.
When his ordinarily pale face became at all flushed, it arose solely from a more rapid action of the heart.	И если лицо его, обычно бледное, внезапно изменялось, то объяснением могло быть лишь сильное биение сердца: от ускоренного кровообращения сквозь кожу проступала краснота артерий.
His eyes, of a deep blue, looked with clear, frank, firm gaze. The slightly-contracted eyebrows indicated lofty heroism-"the hero's cool courage," according to the definition of the physiologist.	Темно-синие глаза с прямым, открытым и твердым взглядом блестели из-под надбровных дуг со слегка напряженными веками - признак незаурядного мужества - "беззлобного мужества героев", как выражаются физиономисты.
He possessed a fine nose, with large nostrils; and a well-shaped mouth, with the slightly-projecting lips which denote a generous and noble heart.	Крупный нос с широкими ноздрями выступал над правильно очерченным ртом со слегка припухлыми губами доброго и щедрого существа.
Michael Strogoff had the temperament of the man of action, who does not bite his nails or scratch his head in doubt and indecision.	У Михаила Строгова был темперамент человека целеустремленного и скорого на решения, которому не приходится в раздумии грызть ногти, скрести в сомнении за ухом или в нерешительности переминаться с ноги на ногу.
Sparing of gestures as of words, he always stood motionless like a soldier before his superior; but when he moved, his step showed a firmness, a freedom of movement, which proved the confidence and vivacity of his mind.	Сдержанный в словах и жестах, он умел застыть в неподвижности, как солдат перед офицером; но когда он шагал, в его походке чувствовалась совершенная непринужденность и поразительная четкость движений, говорившая одновременно о доверчивости и сильной воле. Он был из тех людей, чья рука никогда не упустит возможности "ухватить случайность за волосы",- сравнение несколько натянутое, но меткое.
Michael Strogoff wore a handsome military uniform something resembling that of a light-cavalry officer in the field-boots, spurs, half tightly-fitting trousers, brown pelisse, trimmed with fur and ornamented with yellow braid. On his breast glittered a cross and several medals.	На Михаиле Строгове был изящный военный мундир, похожий на те, что носят в походе офицеры конных стрелков, - сапоги со шпорами, полуоблегающие панталоны и коричневый полушубок, опушенный мехом и отделанный желтыми галунами.
Michael Strogoff belonged to the special corps of the Czar's couriers, ranking as an officer among those picked men.	Михаил Строгов служил в особом корпусе царских гонцов и среди этой военной элиты имел чин офицера.
His most discernible characteristic-particularly in his walk, his face, in the whole man, and which the Czar perceived at a glance-was, that he was "a fulfiller of orders."	В его походке, в чертах лица, во всей его личности ярко чувствовался "исполнитель приказов", и царь это понял сразу.

He therefore possessed one of the most serviceable qualities in Russia-one which, as the celebrated novelist Tourgueneff says, "will lead to the highest positions in the Muscovite empire."	Стало быть, Михаил Строгов обладал одним из наиболее ценных в России качеств, которое, по наблюдениям знаменитого романиста Тургенева, позволяет достичь в Московской империи самого высокого положения.
In short, if anyone could accomplish this journey from Moscow to Irkutsk, across a rebellious country, surmount obstacles, and brave perils of all sorts, Michael Strogoff was the man.	И действительно, если кто и мог успешно проделать путешествие от Москвы до Иркутска через захваченные врагом земли, преодолеть все препятствия и не устрашиться никаких опасностей, то Михаил Строгов был одним из таких людей.
A circumstance especially favorable to the success of his plan was, that he was thoroughly acquainted with the country which he was about to traverse, and understood its different dialects-not only from having traveled there before, but because he was of Siberian origin.	В высшей степени благоприятствовало успеху еще одно обстоятельство - Михаил Строгов прекрасно знал страну, которую ему предстояло пересечь, и понимал разные ее наречия - ведь ему уже доводилось проходить ее из конца в конец, а главное - он сам был родом из Сибири.
His father-old Peter Strogoff, dead ten years since-inhabited the town of Omsk, situated in the government of the same name; and his mother, Marfa Strogoff, lived there still.	Отец его, старый Петр Строгов, умерший десять лет назад, в свое время поселился в городе Омске, центре Омской губернии, а мать, Марфа Строгова, проживала в нем и по сей день.
There, amid the wild steppes of the provinces of Omsk and Tobolsk, had the famous huntsman brought up his son Michael to endure hardship.	Там-то, среди диких Омских и Тобольских степей, и взрастил суровый сибиряк своего сына Михаила, взрастил, как говорят у русских, "в строгости".
Peter Strogoff was a huntsman by profession.	По своему истинному призванию Петр Строгов был охотник.
Summer and winter-in the burning heat, as well as when the cold was sometimes fifty degrees below zero-he scoured the frozen plains, the thickets of birch and larch, the pine forests; setting traps; watching for small game with his gun, and for large game with the spear or knife.	Летом и зимой, будь то в страшную жару или в мороз, доходящий порой до пятидесяти градусов, носился он по затвердевшим равнинам, по лиственничным и березовым чащам и сосновым лесам, ставя капканы, ловя мелкую дичь на мушку, а крупную подстерегая с ножом или вилами.
The large game was nothing less than the Siberian bear, a formidable and ferocious animal, in size equaling its fellow of the frozen seas.	Крупной дичью был ни много ни мало сибирский медведь - зверь дикий и свирепый, ростом со своих родичей из ледовых морей.
Peter Strogoff had killed more than thirty-nine bears-that is to say, the fortieth had fallen under his blows; and, according to Russian legends, most huntsmen who have been lucky enough up to the thirty-ninth bear, have succumbed to the fortieth.	Петр Строгов свалил более тридцати девяти медведей, стало быть, сороковой тоже пал от его руки, - а ведь из русских охотничьих легенд известно, как много охотников, удачливых вплоть до тридцать девятого медведя, на сороковом находили свой конец!
Peter Strogoff had, however, passed the fatal number without even a scratch.	Петр Строгов переступил это роковое число без единой царапины.
From that time, his son Michael, aged eleven years, never failed to accompany him to the hunt, carrying the ragatina or spear to aid his father, who was armed only with the knife.	И с тех пор его Михаил, которому было всего одиннадцать лет, всегда сопровождал отца на охоту, неся "рогатину", то есть вилы, чтобы в случае чего прийти на помощь родителю, вооруженному лишь ножом.

When he was fourteen, Michael Strogoff had killed his first bear, quite alone-that was nothing; but after stripping it he dragged the gigantic animal's skin to his father's house, many versts distant, exhibiting remarkable strength in a boy so young.	В четырнадцать лет Михаил Строгов уже собственной рукой убил своего первого медведя, и мало того, - ободрав добычу, дотащил шкуру гигантского зверя до отцовского дома, от которого находился за несколько верст. Все это говорило о необычайной силе мальчика
This style of life was of great benefit to him, and when he arrived at manhood he could bear any amount of cold, heat, hunger, thirst, or fatigue.	Такой образ жизни пошел ему на пользу, и к зрелым годам ни жара, ни холод, ни голод, ни жажда и никакая усталость уже не страшили его.
Like the Yakout of the northern countries, he was made of iron.	Он стал железным человеком - подобно якуту северных окраин.
He could go four-and-twenty hours without eating, ten nights without sleeping, and could make himself a shelter in the open steppe where others would have been frozen to death.	Мог сутками оставаться без еды, по восемнадцать часов не спать, а если приходилось, то ночевал среди голой степи, где другие бы непременно замерзли.
Gifted with marvelous acuteness, guided by the instinct of the Delaware of North America, over the white plain, when every object is hidden in mist, or even in higher latitudes, where the polar night is prolonged for many days, he could find his way when others would have had no idea whither to turn.	Наделенный необычайно тонким чутьем, ведомый инстинктом индейца делавара, когда среди снежной равнины туман застилал горизонт, он даже в высоких широтах, где подолгу стоит полярная ночь, отыскивал верную дорогу, всякий другой неизбежно бы сбился с пути.
All his father's secrets were known to him.	Все отцовские секреты были известны ему.
He had learnt to read almost imperceptible signs-the forms of icicles, the appearance of the small branches of trees, mists rising far away in the horizon, vague sounds in the air, distant reports, the flight of birds through the foggy atmosphere, a thousand circumstances which are so many words to those who can decipher them.	Он научился находить правильную дорогу по признакам, почти незаметным: по отпечаткам упавших сосулек, расположению на дереве мелких сучков, по запахам, доносящимся чуть ли не с края горизонта, по примятой в лесу траве, смутным звукам, носящимся в воздухе, по далекому грохоту, шуму птичьих крыл в туманной мгле - и по тысяче других мелочей, что оказываются лишней вехой для тех, кто умеет их распознать.
Moreover, tempered by snow like a Damascus blade in the waters of Syria, he had a frame of iron, as General Kissoff had said, and, what was no less true, a heart of gold.	Более того, закаленный в снегах, как дамасская сталь в водах Сирии, он имел, по словам генерала Кисова, железное здоровье и - что не менее верно - золотое сердце.
The only sentiment of love felt by Michael Strogoff was that which he entertained for his mother, the aged Marfa, who could never be induced to leave the house of the Strogoffs, at Omsk, on the banks of the Irtish, where the old huntsman and she had lived so long together.	Единственной привязанностью Михаила Строгова была его мать, старая Марфа, которая так и не захотела покинуть прежний дом Строговых в Омске, на берегу Иртыша, где старый охотник и она вместе прожили долгую жизнь.
When her son left her, he went away with a full heart, but promising to come and see her whenever he could possibly do so; and this promise he had always religiously kept.	Всякий раз сын покидал ее с тяжелым сердцем, обещая навестить, как представится случай, и это слово свое он держал свято.
When Michael was twenty, it was decided that he should enter the personal service of the Emperor of Russia, in the corps of the couriers of the Czar.	Было решено, что, достигнув двадцати лет, Михаил поступит в личную службу к государю-императору России, в корпус царских гонцов.

The hardy, intelligent, zealous, well-conducted young Siberian first distinguished himself especially, in a journey to the Caucasus, through the midst of a difficult country, ravaged by some restless successors of Schamyl; then later, in an important mission to Petropolowski, in Kamtschatka, the extreme limit of Asiatic Russia.	Молодой сибиряк с его храбростью, умом, усердием и примерным поведением успел не один раз отличиться - сначала во время путешествия по Кавказу, трудной стране, которую подбили на восстание неугомонные последователи Шамиля, а позднее - выполняя особо важную миссию, когда пришлось дойти до самого Петропавловска, что на Камчатке, у крайних пределов Азиатской России.
During these long journeys he displayed such marvelous coolness, prudence, and courage, as to gain him the approbation and protection of his chiefs, who rapidly advanced him in his profession.	В этих длительных путешествиях проявились замечательные свойства его характера: хладнокровие, благоразумие и храбрость, которые заслужили ему благосклонность и покровительство начальников, а стало быть, и быстрое продвижение по службе.
The furloughs which were his due after these distant missions, he never failed to devote to his old mother.	Свои отпуска, справедливо причитавшиеся ему после дальних походов, он неукоснительно посвящал старой матери, - даже если их разделяли тысячи верст и непроезжие зимние дороги.
Having been much employed in the south of the empire, he had not seen old Marfa for three years-three ages!-the first time in his life he had been so long absent from her.	И впервые случилось так, что, выполняя крайне сложные обязанности на юге империи, Михаил Строгов вот уже целых три года - словно три столетия! - не навещал старой Марфы.
Now, however, in a few days he would obtain his furlough, and he had accordingly already made preparations for departure for Omsk, when the events which have been related occurred.	Через несколько дней его ждал очередной отпуск, и он уже закончил все приготовления к отъезду в Омск, как вдруг произошли известные события.
Michael Strogoff was therefore introduced into the Czar's presence in complete ignorance of what the emperor expected from him.	И Михаил Строгов был неожиданно доставлен к царю в полном неведении относительно того, чего ждал от него государь.
The Czar fixed a penetrating look upon him without uttering a word, whilst Michael stood perfectly motionless.	Не произнося ни слова, царь ненадолго остановил проницательный взгляд на Строгове, который застыл перед ним в полной неподвижности.
The Czar, apparently satisfied with his scrutiny, motioned to the chief of police to seat himself, and dictated in a low voice a letter of not more than a few lines.	Явно удовлетворенный увиденным, царь вернулся к своему бюро и, указав шефу полиции на стул, негромким голосом продиктовал ему письмо всего в несколько строк.
The letter penned, the Czar re-read it attentively, then signed it, preceding his name with the words "Byt po semou," which, signifying "So be it," constitutes the decisive formula of the Russian emperors.	Когда текст послания был составлен, царь очень внимательно перечитал его и привычным росчерком поставил подпись, предварив свое имя сакраментальной формулой императоров России "Быть по сему", что означает "Так тому и быть".
The letter was then placed in an envelope, which was sealed with the imperial arms.	Затем письмо было вложено в конверт и запечатано штемпелем с императорским гербом.
The Czar, rising, told Michael Strogoff to draw near.	Поднявшись, царь велел Михаилу Строгову приблизиться.
Michael advanced a few steps, and then stood motionless, ready to answer.	Михаил Строгов сделал несколько шагов и снова замер, готовый отвечать на вопросы.

The Czar again looked him full in the face and their eyes met.	Царь еще раз пристально посмотрел ему в лицо -глаза в глаза.
Then in an abrupt tone,	Потом отрывисто спросил:
"Thy name?" he asked.	- Твое имя?
"Michael Strogoff, sire."	- Михаил Строгов, Ваше Величество.
"Thy rank?"	- Звание?
"Captain in the corps of couriers of the Czar."	- Капитан корпуса царских гонцов.
"Thou dost know Siberia?"	-Ты знаешь Сибирь?
"I am a Siberian."	- Я сибиряк.
"A native of?"	- Родился?...
"Omsk, sire."	- В Омске.
"Hast thou relations there?"	- Есть в Омске родственники?
"Yes sire."	- Да, государь.
"What relations?"	- Кто именно?
"My old mother."	- Моя старая мать.
The Czar suspended his questions for a moment.	Царь чуть помедлил.
Then, pointing to the letter which he held in his hand,	Затем, показывая письмо, которое держал в руке, сказал:
"Here is a letter which I charge thee, Michael Strogoff, to deliver into the hands of the Grand Duke, and to no other but him."	- Вот письмо, которое я вручаю тебе, Михаил Строгов, для передачи в собственные руки Великого князя, и никому кроме него.
"I will deliver it, sire."	- Я передам, государь.
"The Grand Duke is at Irkutsk."	- Великий князь находится в Иркутске.
"I will go to Irkutsk."	- Я отправлюсь в Иркутск.
"Thou wilt have to traverse a rebellious country, invaded by Tartars, whose interest it will be to intercept this letter."	- Но придется пересечь страну, объятую мятежом и полоненную татарами. Татары захотят перехватить это письмо.
"I will traverse it."	- Я пересеку ее.
"Above all, beware of the traitor, Ivan Ogareff, who will perhaps meet thee on the way."	- Особенно следует остерегаться предателя по имени Иван Огарев, который, возможно, встретится на твоем пути.
"I will beware of him."	- Я буду остерегаться его.
"Wilt thou pass through Omsk?"	-Ты собираешься ехать через Омск?
"Sire, that is my route."	- Это мой обычный путь, государь.
"If thou dost see thy mother, there will be the risk of being recognized.	- Если ты навестишь свою мать, то рискуешь быть узнанным.
Thou must not see her!"	Тебе нельзя видеться с матерью!
Michael Strogoff hesitated a moment.	Михаил Строгов секунду колебался.

"I will not see her," said he.	-Я не увижусь с нею, - сказал он.
"Swear to me that nothing will make thee acknowledge who thou art, nor whither thou art going."	- Поклянись, что ничто не сможет заставить тебя признаться, кто ты и куда направляешься!
"I swear it."	- Клянусь.
"Michael Strogoff," continued the Czar, giving the letter to the young courier, "take this letter; on it depends the safety of all Siberia, and perhaps the life of my brother the Grand Duke."	- Михаил Строгов, - произнес царь, передавая пакет молодому гонцу, - возьми же это письмо, от которого зависит спасение всей Сибири и, возможно, жизнь Великого князя, моего брата.
"This letter shall be delivered to his Highness the Grand Duke."	- Письмо будет передано его Высочеству Великому князю.
"Then thou wilt pass whatever happens?"	- Стало быть, ты пройдешь в любом случае?
"I shall pass, or they shall kill me."	- Пройду или буду убит.
"I want thee to live."	- Мне нужно, чтобы ты остался жив.
"I shall live, and I shall pass," answered Michael Strogoff.	- Я останусь жив и пройду, - ответил Строгов.
The Czar appeared satisfied with Strogoffs calm and simple answer.	Казалось, царь был удовлетворен простой и спокойной уверенностью, с какой Михаил Строгов отвечал на его вопросы.
"Go then, Michael Strogoff," said he, "go for God, for Russia, for my brother, and for myself!"	- Ступай же, Михаил Строгов, - произнес он, -ступай ради Господа Бога, ради России, ради моего брата и ради меня!
The courier, having saluted his sovereign, immediately left the imperial cabinet, and, in a few minutes, the New Palace.	Михаил Строгов по-военному отдал честь, тотчас покинул императорский кабинет, а спустя немного и Новый дворец.
"You made a good choice there, General," said the Czar.	- Мне кажется, у тебя счастливая рука, генерал, -сказал царь.
"I think so, sire," replied General Kissoff; "and your majesty may be sure that Michael Strogoff will do all that a man can do."	- Надеюсь, государь, - ответил генерал Кисов, -Ваше Величество может быть уверено, что Михаил Строгов сделает все, что в силах сделать мужчина.
"He is indeed a man," said the Czar.	- Он и впрямь настоящий мужчина, - заметил царь.
CHAPTER IV FROM MOSCOW TO NIJNI-NOVGOROD	Глава 4 ОТ МОСКВЫ ДО НИЖНЕГО НОВГОРОДА
THE distance between Moscow and Irkutsk, about to be traversed by Michael Strogoff, was three thousand four hundred miles.	Расстояние от Москвы до Иркутска, которое Михаилу Строгову предстояло преодолеть, составляло пять тысяч двести верст (5523 километра).
Before the telegraph wire extended from the Ural Mountains to the eastern frontier of Siberia, the dispatch service was performed by couriers, those who traveled the most rapidly taking eighteen days to get from Moscow to Irkutsk.	Когда телеграфный провод от Уральского хребта до восточной границы Сибири еще не был протянут, служба важных отправлений осуществлялась с помощью гонцов, самым быстрым из которых для путешествия из Москвы до Иркутска требовалось восемнадцать дней.

But this was the exception, and the journey through Asiatic Russia usually occupied from four to five weeks, even though every available means of transport was placed at the disposal of the Czar's messengers.	Но это в исключительных случаях, а обычно этот путь через Азиатскую Россию занимал от четырех до пяти недель, при том, что в распоряжение царских посланцев передавались все средства передвижения.
Michael Strogoff was a man who feared neither frost nor snow. He would have preferred traveling during the severe winter season, in order that he might perform the whole distance by sleighs.	Как человек, не боявшийся ни стужи, ни снега, Михаил Строгов предпочел бы путешествовать в суровую пору зимы, когда весь путь можно проделать в санях.
At that period of the year the difficulties which all other means of locomotion present are greatly diminished, the wide steppes being leveled by snow, while there are no rivers to cross, but simply sheets of glass, over which the sleigh glides rapidly and easily.	Передвигаясь по бескрайним заснеженным степям, не приходится пересекать водных препятствий. Все скрыто под обледенелой скатертью снегов, по которой сани скользят легко и скоро.
Perhaps certain natural phenomena are most to be feared at that time, such as long-continuing and dense fogs, excessive cold, fearfully heavy snow-storms, which sometimes envelop whole caravans and cause their destruction.	Конечно, некоторые природные явления представляют зимою опасность, например, постоянные густые туманы, трескучие морозы или долгие свирепые метели, чьи вихри накрывают и губят порой целые караваны.
Hungry wolves also roam over the plain in thousands.	Случается, всю равнину заполоняют тысячи оголодавших волков.
But it would have been better for Michael Strogoff to face these risks; for during the winter the Tartar invaders would have been stationed in the towns, any movement of their troops would have been impracticable, and he could consequently have more easily performed his journey.	И все же Строгов счел за лучшее такой риск - ведь в зимнюю пору татары явно предпочли бы отсиживаться в городах, а мародеры не решились рыскать по степи. Передвижение войск оказалось бы невозможным, и пройти Михаилу Строгову было бы много легче.
But it was not in his power to choose either weather or time.	Но выбирать время года и час отъезда не приходилось.
Whatever the circumstances, he must accept them and set out.	Каковы бы ни были обстоятельства, их оставалось принять и отправляться в путь.
Such were the difficulties which Michael Strogoff boldly confronted and prepared to encounter.	Четко отдавая себе отчет в сложившейся ситуации, Михаил Строгов приготовился ей противостоять.
In the first place, he must not travel as a courier of the Czar usually would.	Прежде всего, условия, в которых он теперь оказался, были для царского гонца необычны.
No one must even suspect what he really was.	В самом выполнении этой роли никто на всем продолжении пути не должен был его заподозрить.
Spies swarm in a rebellious country; let him be recognized, and his mission would be in danger.	Страна, подвергшаяся нашествию, кишмя кишит шпионами. Опознание означало бы провал всей миссии.
Also, while supplying him with a large sum of money, which was sufficient for his journey, and would facilitate it in some measure, General Kissoff had not given him any document notifying that he was on the Emperor's service, which is the Sesame par excellence.	Поэтому, выдавая Строгову крупную сумму денег, достаточную, чтобы покрыть путевые расходы и хоть немного смягчить неизбежные лишения, генерал Кисов не снабдил его никакими письменными распоряжениями с упоминанием об императорской службе, которое словно "Сезам!" открывало все двери.

He contented himself with furnishing him with a "podorojna."	И ограничился одной подорожной.
This podorojna was made out in the name of Nicholas Korpanoff, merchant, living at Irkutsk.	Подорожная была выписана на имя Николая Корпанова, купца, проживающего в Иркутске.
It authorized Nicholas Korpanoff to be accompanied by one or more persons, and, moreover, it was, by special notification, made available in the event of the Muscovite government forbidding natives of any other countries to leave Russia.	Она давала владельцу право брать себе, при необходимости, одного или нескольких провожатых, а сверх того, в соответствии с особой оговоркой, сохраняла силу даже в случае, если бы для всех остальных сограждан выезд из России Москвой был запрещен.
The podorojna is simply a permission to take post-horses; but Michael Strogoff was not to use it unless he was sure that by so doing he would not excite suspicion as to his mission, that is to say, whilst he was on European territory.	Что же такое - подорожная? Всего лишь разрешение брать почтовых лошадей; однако и этим разрешением Строгов мог пользоваться лишь тогда, когда не опасался вызвать подозрение насчет своего настоящего дела, то есть - пока оставался в Европейской России.
The consequence was that in Siberia, whilst traversing the insurgent provinces, he would have no power over the relays, either in the choice of horses in preference to others, or in demanding conveyances for his personal use; neither was Michael Strogoff to forget that he was no longer a courier, but a plain merchant, Nicholas Korpanoff, traveling from Moscow to Irkutsk, and, as such exposed to all the impediments of an ordinary journey.	Но это означало, что в Сибири, когда ему придется проезжать мятежные провинции, он не сможет ни по-хозяйски распоряжаться на почтовых станциях, ни требовать себе самых лучших лошадей, ни реквизировать для личного пользования необходимые средства передвижения. Михаилу Строгову нельзя будет забывать, что он уже не гонец, но простой купец, Николай Корпанов, направляющийся из Москвы в Иркутск, и в этом качестве подвержен всем случайностям обычной поездки.
To pass unknown, more or less rapidly, but to pass somehow, such were the directions he had received.	Проехать незамеченным - более или менее быстро, но проехать, - такой ему представлялась теперь его задача.
Thirty years previously, the escort of a traveler of rank consisted of not less than two hundred mounted Cossacks, two hundred foot-soldiers, twenty-five Baskir horsemen, three hundred camels, four hundred horses, twenty-five wagons, two portable boats, and two pieces of cannon.	Тридцать лет назад сопровождение знатного путешественника включало не менее двух сотен конных казаков, такое же число пехотинцев, двадцать пять конников-башкир, триста верблюдов, четыреста лошадей, двадцать пять повозок, две переносные лодки и две пушки.
All this was requisite for a journey in Siberia.	Для путешествия по Сибири такое снаряжение считалось совершенной необходимостью.
Michael Strogoff, however, had neither cannon, nor horsemen, nor foot-soldiers, nor beasts of burden.	А у него, Михаила Строгова, не будет ни пушек, ни конников, ни пехотинцев, ни вьючных животных.
He would travel in a carriage or on horseback, when he could; on foot, when he could not.	Если повезет, он поедет в повозке или верхом, если нет - придется добираться пешком.
There would be no difficulty in getting over the first thousand miles, the distance between Moscow and the Russian frontier.	Одолеть первые четырнадцать сотен верст (1493 километра), то есть расстояние между Москвой и русской границей, не представляло трудности.
Railroads, post-carriages, steamboats, relays of horses, were at everyone's disposal, and consequently at the disposal of the courier of the Czar.	Железная дорога, почтовые экипажи, пароходы, лошади на перегонах были к услугам всех, а стало быть, и царского гонца.

Accordingly, on the morning of the 16th of July, having doffed his uniform, with a knapsack on his back, dressed in the simple Russian costume-tightly-fitting tunic, the traditional belt of the Moujik, wide trousers, gartered at the knees, and high boots-Michael Strogoff arrived at the station in time for the first train.	Так вот, в то же утро шестнадцатого июля, сменив военную форму на обычную русскую одежду -суженный в поясе кафтан, стянутый традиционным мужицким кушаком, широкие штаны и подвязанные под коленками сапоги, Михаил Строгов отправился на вокзал, чтобы выехать первым же поездом.
He carried no arms, openly at least, but under his belt was hidden a revolver and in his pocket, one of those large knives, resembling both a cutlass and a yataghan, with which a Siberian hunter can so neatly disembowel a bear, without injuring its precious fur.	Оружия на нем не было, во всяком случае, оно не бросалось в глаза; однако под поясом был спрятан револьвер, а в кармане - один из тех широких кинжалов, похожих сразу и на нож, и на ятаган, каким сибирский охотник ловко вспарывает брюхо медведя, не портя его ценного меха.
A crowd of travelers had collected at the Moscow station.	Толпа на московском вокзале собралась огромная.
The stations on the Russian railroads are much used as places for meeting, not only by those who are about to proceed by the train, but by friends who come to see them off.	Вообще, вокзалы российских железных дорог -это места оживленных сборищ, причем зевак, глазеющих на отъезжающих, по меньшей мере столько же, сколько и самих отъезжающих.
The station resembles, from the variety of characters assembled, a small news exchange.	Словно бы действует малая биржа новостей.
The train in which Michael took his place was to set him down at Nijni-Novgorod.	Поезд, на который Михаил Строгов взял билет, должен был довезти его до Нижнего Новгорода.
There terminated at that time, the iron road which, uniting Moscow and St. Petersburg, has since been continued to the Russian frontier.	Именно там кончалась тогда железная дорога, которая связывала Москву с Санкт-Петербургом, и оттуда ее предполагалось дотянуть до самой границы России.
It was a journey of under three hundred miles, and the train would accomplish it in ten hours.	Перегон Москва - Нижний Новгород равнялся приблизительно четыремстам верстам (426 километрам), и поезд успевал пройти их часов за двенадцать.
Once arrived at Nijni-Novgorod, Strogoff would either take the land route or the steamer on the Volga, so as to reach the Ural Mountains as soon as possible.	А чтобы от Нижнего Новгорода поскорее добраться до Уральского хребта, Михаил Строгов мог в зависимости от обстоятельств либо двигаться по суше, либо плыть пароходом по Волге.
Michael Strogoff ensconced himself in his corner, like a worthy citizen whose affairs go well with him, and who endeavors to kill time by sleep.	Итак, Михаил Строгов сидел, вытянувшись в своем углу, словно добропорядочный обыватель, не слишком озабоченный делами и более всего желающий убить время, забывшись сном.
Nevertheless, as he was not alone in his compartment, he slept with one eye open, and listened with both his ears.	Однако, оказавшись в купе не один, дремал он лишь вполглаза, зато слушал в оба уха.
In fact, rumor of the rising of the Kirghiz hordes, and of the Tartar invasion had transpired in some degree.	Действительно, слухи о восстании киргизских орд и татарском нашествии просочились уже и сюда.

The occupants of the carriage, whom chance had made his traveling companions, discussed the subject, though with that caution which has become habitual among Russians, who know that spies are ever on the watch for any treasonable expressions which may be uttered.	Пассажиры, его случайные спутники, обсуждали эту новость, хотя и не без предосторожностей.
These travelers, as well as the large number of persons in the train, were merchants on their way to the celebrated fair of Nijni-Novgorod;-a very mixed assembly, composed of Jews, Turks, Cossacks, Russians, Georgians, Kalmucks, and others, but nearly all speaking the national tongue.	Как и большинство пассажиров поезда, это были торговцы, направлявшиеся на знаменитую Нижегородскую ярмарку. Публика пестрая -евреи, турки, казаки, русские, грузины, калмыки и другие, однако почти все они говорили на государственном, русском, языке.
They discussed the pros and cons of the serious events which were taking place beyond the Ural, and those merchants seemed to fear lest the government should be led to take certain restrictive measures, especially in the provinces bordering on the frontier-measures from which trade would certainly suffer.	Обсуждались в первую очередь все "за" и "против" касательно тех событий, что происходили теперь по ту сторону Урала, и собеседники, по всей видимости, опасались, как бы русскому правительству не пришлось пойти на введение таких ограничительных мер - особенно в приграничных провинциях, которые пагубно сказались бы на торговле.
They apparently thought only of the struggle from the single point of view of their threatened interests.	Сразу поясним - эти эгоисты рассматривали войну, то есть подавление бунта и борьбу с нашествием, лишь с точки зрения своих, подвергшихся опасности, интересов.
The presence of a private soldier, clad in his uniform-and the importance of a uniform in Russia is great-would have certainly been enough to restrain the merchants' tongues.	Окажись среди них хотя бы один простой солдат в мундире - известно, какая важность придается мундиру в России, - торговцы тут же прикусили бы языки.
But in the compartment occupied by Michael Strogoff, there was no one who seemed a military man, and the Czar's courier was not the person to betray himself.	Однако в том купе, где сидел Михаил Строгов, присутствия военных подозревать не приходилось: царский гонец, обреченный на инкогнито, не собирался себя выдавать.
He listened, then.	Он слушал.
"They say that caravan teas are up," remarked a Persian, known by his cap of Astrakhan fur, and his ample brown robe, worn threadbare by use.	- Говорят, что цены на чай, ввозимый караванными путями, идут вверх, - говорил один перс, которого можно было узнать по его астраханскому, подбитому мехом островерхому колпаку и вытершемуся коричневому, в широких складках, халату.
"Oh, there's no fear of teas falling," answered an old Jew of sullen aspect.	- О, чаю падение цен не грозит, - отвечал старичок-еврей с насупленным лицом.
"Those in the market at Nijni-Novgorod will be easily cleared off by the West; but, unfortunately, it won't be the same with Bokhara carpets."	- Те сорта чая, что продаются на нижегородском рынке, легко ввозить и через Запад, чего, к сожалению, не скажешь про бухарские ковры!
"What! are you expecting goods from Bokhara?" asked the Persian.	- Как! Вы ожидаете завоза из Бухары? - спросил его перс.
"No, but from Samarcand, and that is even more exposed.	- Нет, но возможен завоз из Самарканда, и за него тем более приходится опасаться!

The idea of reckoning on the exports of a country in which the khans are in a state of revolt from Khiva to the Chinese frontier!"	Вот и делай теперь ставку на вывоз из стран, что восстали по ханскому приказу, - от Хивы до китайской границы!
"Well," replied the Persian, "if the carpets do not arrive, the drafts will not arrive either, I suppose."	- Что ж, - рассудил перс, - если ковры не дойдут, то переводные векселя небось тем паче!
"And the profits, Father Abraham!" exclaimed the little Jew, "do you reckon them as nothing?"	- А прибыль, Боже Израильский! - воскликнул маленький еврей. - Это для вас пустяк?
"You are right," said another; "goods from Central Asia run a great risk in the market, and it will be the same with the tallow and shawls from the East."	- Вы правы, - вмешался еще один из пассажиров, -есть опасность, что с товарами из Центральной Азии на ярмарке будет туго, будь то самаркандские ковры или восточные сладости, шерсть и шали.
"Why, look out, little father," said a Russian traveler, in a bantering tone; "you'll grease your shawls terribly if you mix them up with your tallow."	- Э, поосторожней, батенька! - насмешливо произнес сосед-русский. - Если вы смешаете ваши шали со сладостями, они могут безнадежно задубеть!
"That amuses you," sharply answered the merchant, who had little relish for that sort of joke.	- Нашли, чему смеяться! - кисло возразил торговец, не находивший в подобных шутках никакого удовольствия.
"Well, if you tear your hair, or if you throw ashes on your head," replied the traveler, "will that change the course of events?	- Эва! - ответил русский. - А если рвать на себе волосы и посыпать главу пеплом, - разве от этого ход событий изменится?
No; no more than the course of the Exchange."	Да нисколько! Как и движение товаров!
"One can easily see that you are not a merchant," observed the little Jew.	- Сразу видно, что вы не торговец! - отметал маленький еврей.
"Faith, no, worthy son of Abraham!	- Разумеется, нет, о достойный потомок Авраама!
I sell neither hops, nor eider-down, nor honey, nor wax, nor hemp-seed, nor salt meat, nor caviare, nor wood, nor wool, nor ribbons, nor, hemp, nor flax, nor morocco, nor furs."	Я не торгую ни медом, ни воском, ни льном, ни пенькой, ни шерстью, ни икрой, ни пушниной, ни солониной, ни лесом, ни рубином, ни модным сафьяном, ни семенем конопляным, ни породой собачьей, ни пухом гагачьим!..
"But do you buy them?" asked the Persian, interrupting the traveler's list.	- Но ведь покупаете же? - спросил перс, прервав длинный перечень.
"As little as I can, and only for my own private use," answered the other, with a wink.	- Самую малость, и только для собственного употребления, - ответил тот, подмигнув одним глазом.
"He's a wag," said the Jew to the Persian.	- Он просто шутник! - сказал еврей персу.
"Or a spy," replied the other, lowering his voice.	- Или шпион! - ответил тот, понизив голос.
"We had better take care, and not speak more than necessary.	- Поостережемся говорить лишнее!
The police are not over-particular in these times, and you never can know with whom you are traveling."	В такое время полиция нежничать не станет, а ведь никогда толком не знаешь, с кем приходится ехать!
In another corner of the compartment they were speaking less of mercantile affairs, and more of the Tartar invasion and its annoying consequences.	В другом углу купе о товарах говорили чуть меньше - больше о татарском нашествии и его пагубных последствиях.

"All the horses in Siberia will be requisitioned," said a traveler, "and communication between the different provinces of Central Asia will become very difficult."	- Лошадей по всей Сибири реквизируют, - говорил один из попутчиков, - а стало быть, связь между различными провинциями Центральной Азии будет весьма затруднена!
"Is it true," asked his neighbor, "that the Kirghiz of the middle horde have joined the Tartars?"	- А правда ли, - спросил у него сосед, - что киргизы Средней орды выступают заодно с татарами?
"So it is said," answered the traveler, lowering his voice; "but who can flatter themselves that they know anything really of what is going on in this country?"	- Поговаривают, - понизив голос ответил тот, -только кто в этой стране может похвастать, что ему хоть что-нибудь доподлинно известно!
"I have heard speak of a concentration of troops on the frontier.	- Я слышал, как говорили, будто на границе собираются войска.
The Don Cossacks have already gathered along the course of the Volga, and they are to be opposed to the rebel Kirghiz."	На Волгу уже прибыли донские казаки, которых как раз и хотят двинуть против взбунтовавшихся киргизов.
"If the Kirghiz descend the Irtish, the route to Irkutsk will not be safe," observed his neighbor.	- Ежели киргизы спустились вниз по Иртышу, дорога на Иркутск уже небезопасна! - заметил сосед.
"Besides, yesterday I wanted to send a telegram to Krasnoiarsk, and it could not be forwarded.	- Кстати, вчера я хотел отправить телеграмму в Красноярск, но она не дошла.
It's to be feared that before long the Tartar columns will have isolated Eastern Siberia."	Боюсь, как бы в скором времени татарские войска не отрезали от нас Восточную Сибирь!
"In short, little father," continued the first speaker, "these merchants have good reason for being uneasy about their trade and transactions.	- В общем-то, батенька, - продолжил первый собеседник, - эта торговцы справедливо опасаются за свою торговлю и свои сделки.
After requisitioning the horses, they will take the boats, carriages, every means of transport, until presently no one will be allowed to take even one step in all the empire."	Ведь после реквизиции лошадей заберут, и лодки, и повозки - все средства передвижения, так что в конце концов на всем пространстве империи уже и шагу не сделаешь.
"I'm much afraid that the Nijni-Novgorod fair won't end as brilliantly as it has begun," responded the other, shaking his head.	- Боюсь, Нижегородская ярмарка кончится не столь блестяще, как началась! - произнес, качая головой, второй собеседник.
"But the safety and integrity of the Russian territory before everything.	- И ничего тут не поделаешь - безопасность и целостность русской территории прежде всего.
Business is business."	А торговые дела - всего лишь дела!
If in this compartment the subject of conversation varied but little-nor did it, indeed, in the other carriages of the train-in all it might have been observed that the talkers used much circumspection.	Тема разговоров в этом купе почти не менялась, не отличалась она разнообразием и в остальных вагонах поезда; но всюду наблюдательный человек мог заметить крайнюю сдержанность.
When they did happen to venture out of the region of facts, they never went so far as to attempt to divine the intentions of the Muscovite government, or even to criticize them.	Если собеседники и отваживались порой затронуть область фактов, - то до предположений о намерениях московского правительства или до их оценки они никогда не доходили.
This was especially remarked by a traveler in a carriage at the front part of the train.	Подобную осторожность, и вполне справедливо, отметил один из пассажиров головного вагона.

This person-evidently a stranger-made good use of his eyes, and asked numberless questions, to which he received only evasive answers.	Этот пассажир - явный иностранец - глядел во все глаза и то и дело задавал вопросы, на которые получал лишь весьма уклончивые ответы.
Every minute leaning out of the window, which he would keep down, to the great disgust of his fellow-travelers, he lost nothing of the views to the right.	Далеко высовываясь из дверцы с приспущенным, к вящему неудовольствию спутников, стеклом, он ни на мгновение не терял из виду правую половину горизонта.
He inquired the names of the most insignificant places, their position, what were their commerce, their manufactures, the number of their inhabitants, the average mortality, etc., and all this he wrote down in a note-book, already full.	Выспрашивал названия самых незначительных поселков, интересовался: чем там занимаются; чем торгуют; что производят; сколько там жителей; какова средняя смертность мужчин и женщин - и так далее. Все это он заносил в книжку, и так уже всю исчерканную заметками.
This was the correspondent Alcide Jolivet, and the reason of his putting so many insignificant questions was, that amongst the many answers he received, he hoped to find some interesting fact "for his cousin."	Это был корреспондент Альсид Жоливэ, и если он задавал столько незначительных вопросов, то как раз потому, что среди множества ответов надеялся ухватить что-нибудь интересное "для своей кузины".
But, naturally enough, he was taken for a spy, and not a word treating of the events of the day was uttered in his hearing.	Его, естественно, принимали за шпиона и не произносили при нем ни слова, которое касалось бы злобы дня.
Finding, therefore, that he could learn nothing of the Tartar invasion, he wrote in his book,	Поняв, что о татарском нашествии ему ничего не удастся выспросить, он записал в свою книжку:
"Travelers of great discretion.	"Пассажиры держат язык за зубами.
Very close as to political matters."	На темы политики разговорить их крайне трудно".
Whilst Alcide Jolivet noted down his impressions thus minutely, his confrere, in the same train, traveling for the same object, was devoting himself to the same work of observation in another compartment.	В то время как Альсид Жоливэ тщательно записывал свои дорожные впечатления, его собрат, севший в тот же поезд и с той же целью, предавался тем же занятиям наблюдателя в одном из соседних купе.
Neither of them had seen each other that day at the Moscow station, and they were each ignorant that the other had set out to visit the scene of the war.	Ни тот, ни другой не собирались встречаться на московском вокзале и не знали, что вместе выехали из Москвы с целью добраться до театра военных действий.
Harry Blount, speaking little, but listening much, had not inspired his companions with the suspicions which Alcide Jolivet had aroused.	Однако Г арри Блаунт, человек малоразговорчивый, но умеющий слушать, в отличие от Альсида Жоливэ, никакого недоверия у своих попутчиков не вызывал.
He was not taken for a spy, and therefore his neighbors, without constraint, gossiped in his presence, allowing themselves even to go farther than their natural caution would in most cases have allowed them.	Соседи за шпиона его не принимали, нимало не стесняясь, заходили в своих откровениях даже дальше, чем позволяла их врожденная сдержанность.
The correspondent of the Daily Telegraph had thus an opportunity of observing how much recent events preoccupied the merchants of Nijni-Novgorod, and to what a degree the commerce with Central Asia was threatened in its transit.	И корреспондент "Daily-Telegraph" сумел выяснить, в какой мере текущие события занимали умы торговцев, направлявшихся в Нижний Новгород, и насколько серьезная опасность нависла над торговыми путями Центральной Азии.

He therefore noted in his book this perfectly correct observation,	Поэтому он без колебаний внес в записную книжку следующее бесспорно справедливое наблюдение:
"My fellow-travelers extremely anxious.	"Пассажиры крайне обеспокоены.
Nothing is talked of but war, and they speak of it, with a freedom which is astonishing, as having broken out between the Volga and the Vistula."	Г оворят только о войне - и с такой откровенностью, которую меж Волгой и Вислой слышать удивительно!"
The readers of the Daily Telegraph would not fail to be as well informed as Alcide Jolivet's "cousin."	В любом случае, читателям "Daily-Telegraph" не грозила опасность оказаться менее осведомленными, чем "кузина" Альсида Жоливэ.
But as Harry Blount, seated at the left of the train, only saw one part of the country, which was hilly, without giving himself the trouble of looking at the right side, which was composed of wide plains, he added, with British assurance,	И все же, сидя по ходу поезда слева и наблюдая лишь свою половину местности, весьма пересеченную, Гарри Блаунт, не дав себе труда взглянуть на противоположную сторону -плоскую равнину, присовокупил с чисто британской самоуверенностью:
"Country mountainous between Moscow and Wladimir."	"Меж Москвой и Владимиром местность гористая".
It was evident that the Russian government purposed taking severe measures to guard against any serious eventualities even in the interior of the empire.	Однако чем дальше, тем больше чувствовалось, что перед лицом серьезных опасностей русское правительство принимает строгие меры - даже внутри империи.
The rebel lion had not crossed the Siberian frontier, but evil influences might be feared in the Volga provinces, so near to the country of the Kirghiz.	Мятеж еще не перешагнул сибирской границы, но в окружающих приволжских провинциях, находящихся в близком соседстве со страной киргизов, его дурные влияния уже могли сказаться.
The police had as yet found no traces of Ivan Ogareff.	Существенно, что полиция пока не смогла напасть на след Ивана Огарева.
It was not known whether the traitor, calling in the foreigner to avenge his personal rancor, had rejoined Feofar-Khan, or whether he was endeavoring to foment a revolt in the government of Nijni-Novgorod, which at this time of year contained a population of such diverse elements.	Что предпринял предатель, призвавший чужеземцев отомстить за свои личные обиды, -отправился ли на соединение с Феофар-ханом или же затеял поднять мятеж в Нижегородской губернии, где в это время года население состояло из людей самой разной принадлежности?
Perhaps among the Persians, Armenians, or Kalmucks, who flocked to the great market, he had agents, instructed to provoke a rising in the interior.	Разве среди тех персов, армян и калмыков, что съезжались на ярмарку, не могло оказаться его сообщников, которые должны были подстрекать к восстанию изнутри?
All this was possible, especially in such a country as Russia.	Все эти предположения, особенно в такой стране как Россия, имели под собой реальную почву.
In fact, this vast empire, 4,000,000 square miles in extent, does not possess the homogeneousness of the states of Western Europe.	Действительно, в этой огромной империи площадью в двенадцать миллионов квадратных километров невозможна та однородность, которая присуща государствам Западной Европы. Меж входящими в нее народами различие заведомо нельзя свести лишь к отдельным оттенкам.

The Russian territory in Europe and Asia contains more than seventy millions of inhabitants. In it thirty different languages are spoken. The Sclavonian race predominates, no doubt, but there are besides Russians, Poles, Lithuanians, Courlanders. Add to these, Finns, Laplanders, Esthonians, several other northern tribes with unpronounceable names, the Permiaks, the Germans, the Greeks, the Tartars, the Caucasian tribes, the Mongol, Kalmuck, Samoid, Kamtschatkan, and Aleutian hordes, and one may understand that the unity of so vast a state must be difficult to maintain, and that it could only be the work of time, aided by the wisdom of many successive rulers.	Российская территория простирается - в Европе, Азии и Америке - от пятнадцатого градуса восточной долготы до сто тридцать третьего градуса западной долготы, то есть почти на двести градусов, и от тридцать восьмой параллели до восемьдесят первой параллели северной широты, или на сорок три градуса. Население насчитывает более семидесяти миллионов жителей, которые говорят на тридцати различных языках. Преобладающей, бесспорно, является славянская раса, к которой наряду с русскими относятся поляки, литовцы, курляндцы. А если прибавить сюда финнов, эстонцев, лопарей, черемисов, чувашей, пермяков, немцев, греков, татар, кавказские племена, монгольские орды, калмыков, самоедов, камчадалов, алеутов, то легко понять, что поддерживать единство столь огромного государства весьма трудно и что создать такое единство могло лишь само время, подкрепленное мудростью сменяющихся правительств.
Be that as it may, Ivan Ogareff had hitherto managed to escape all search, and very probably he might have rejoined the Tartar army.	Как бы то ни было, но до сих пор Ивану Огареву удавалось ускользать от слежки и он, возможно, уже присоединился к татарской армии.
But at every station where the train stopped, inspectors came forward who scrutinized the travelers and subjected them all to a minute examination, as by order of the superintendent of police, these officials were seeking Ivan Ogareff.	Тем не менее на каждой остановке в поезде появлялись инспектора, которые проверяли у пассажиров документы и подвергали всех придирчивому досмотру; стало быть, по приказу шефа полиции шли розыски Ивана Огарева.
The government, in fact, believed it to be certain that the traitor had not yet been able to quit European Russia.	Правительство и впрямь полагало, что этот предатель не мог еще покинуть Европейскую Россию.
If there appeared cause to suspect any traveler, he was carried off to explain himself at the police station, and in the meantime the train went on its way, no person troubling himself about the unfortunate one left behind.	Всякого пассажира, показавшегося подозрительным, забирали для объяснений в полицейский участок, а поезд тем временем отправляли дальше, нимало не беспокоясь об отставшем.
With the Russian police, which is very arbitrary, it is absolutely useless to argue.	С русской полицией, весьма решительной и бесцеремонной, вступать в рассуждения совершенно бесполезно.
Military rank is conferred on its employees, and they act in military fashion.	Ее служащие носят воинские звания и действуют по-военному.
How can anyone, moreover, help obeying, unhesitatingly, orders which emanate from a monarch who has the right to employ this formula at the head of his ukase:	Да и можно ли не повиноваться приказам, исходящим от монарха, который вправе предварять свои указы такой формулой:

"We, by the grace of God, Emperor and Autocrat of all the Russias of Moscow, Kiev, Wladimir, and Novgorod, Czar of Kasan and Astrakhan, Czar of Poland, Czar of Siberia, Czar of the Tauric Chersonese, Seignior of Pskov, Prince of Smolensk, Lithuania, Volkynia, Podolia, and Finland, Prince of Esthonia, Livonia, Courland, and of Semigallia, of Bialystok, Karelia, Sougria, Perm, Viatka, Bulgaria, and many other countries; Lord and Sovereign Prince of the territory of Nijni-Novgorod, Tchemigoff, Riazan, Polotsk, Rostov, Jaroslavl, Bielozersk, Oudoria, Obdoria, Kondinia, Vitepsk, and of Mstislaf, Governor of the Hyperborean Regions, Lord of the countries of Iveria, Kartalinia, Grou-zinia, Kabardinia, and Armenia, Hereditary Lord and Suzerain of the Scherkess princes, of those of the mountains, and of others; heir of Norway, Duke of Schleswig-Holstein, Stormarn, Dittmarsen, and Oldenburg."	"Мы, Божьей милостью император и самодержец Московской, Киевской, Владимирской и Новгородской Руси, царь Казанский и Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсонесский-Таврический, государь Псковский, великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский, князь Эстонский, Ливонский, Курляндский и Семигаллийский, Белостокский, Карельский, Угрский, Пермский, Вятский, Болгарский и прочая, государь и великий князь земли Нижегородской, Черниговской, Рязанской, Полоцкой, Ростовской, Ярославской, Белозерской, Удорской, Обдорской, Кондинской, Витебской, Мстиславской, властитель областей гиперборейских, государь страны Иверийской, Карталинской, Г рузинской, Кабардинской, Армянской, наследный государь и сюзерен князей черкесских, горских и прочая, наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Г олштейнский, Штормарнский, Диттмаршский и Ольденбургский".
A powerful lord, in truth, is he whose arms are an eagle with two heads, holding a scepter and a globe, surrounded by the escutcheons of Novgorod, Wladimir, Kiev, Kasan, Astrakhan, and of Siberia, and environed by the collar of the order of St. Andrew, surmounted by a royal crown!	Поистине - велик и могуществен монарх, чей герб - двуглавый орел со скипетром и державой в когтях, в окружении гербов Новгородского, Владимирского, Киевского, Казанского, Астраханского и Сибирского, украшенный орденом св. Андрея и увенчанный царской короной!
As to Michael Strogoff, his papers were in order, and he was, consequently, free from all police supervision.	Что касается Михаила Строгова - у него все было в порядке и, следовательно, полицейские меры его не касались.
At the station of Wladimir the train stopped for several minutes, which appeared sufficient to enable the correspondent of the Daily Telegraph to take a twofold view, physical and moral, and to form a complete estimate of this ancient capital of Russia.	На станции Владимир поезд на несколько минут остановился, и этого времени корреспонденту "Daily-Telegraph", похоже, хватило, чтобы составить себе исключительно полное - как в физическом, так и в моральном плане -представление об этой древней столице России.
At the Wladimir station fresh travelers joined the train.	На владимирском вокзале в поезд сели новые пассажиры.
Among others, a young girl entered the compartment occupied by Michael Strogoff.	Среди них в дверях купе, где ехал Михаил Строгов, появилась молодая девушка.
A vacant place was found opposite the courier.	Напротив царского гонца было свободное место.
The young girl took it, after placing by her side a modest traveling-bag of red leather, which seemed to constitute all her luggage.	Девушка заняла его, поставив возле себя скромный саквояж из красной кожи, составлявший, по-видимому, весь ее багаж.
Then seating herself with downcast eyes, not even glancing at the fellow-travelers whom chance had given her, she prepared for a journey which was still to last several hours.	После чего, потупив глаза и даже не взглянув на попутчиков, которых посылал ей случай, мысленно настроилась на предстоявшее путешествие, которое должно было продлиться еще несколько часов.

Michael Strogoff could not help looking attentively at his newly-arrived fellow-traveler.	Михаил Строгов не мог не обратить на новую соседку пристального внимания.
As she was so placed as to travel with her back to the engine, he even offered her his seat, which he might prefer to her own, but she thanked him with a slight bend of her graceful neck.	Поскольку место ее было против хода поезда, он предложил ей свое, более удобное, но она только поблагодарила его легким кивком.
The young girl appeared to be about sixteen or seventeen years of age.	Девушке было, вероятно, лет шестнадцать -восемнадцать.
Her head, truly charming, was of the purest Sclavonic type-slightly severe, and likely in a few summers to unfold into beauty rather than mere prettiness.	Ее поистине очаровательная головка являла собой славянский тип во всей его чистоте - тот несколько строгий тип, когда юному лицу, - как только, через год-другой, его черты определятся, -самой природой суждено стать не просто милым, но прекрасным.
From beneath a sort of kerchief which she wore on her head escaped in profusion light golden hair.	Из-под покрывавшей голову косынки выбивались пышные светло-золотистые волосы.
Her eyes were brown, soft, and expressive of much sweetness of temper.	У нее были карие глаза, излучавшие безграничную нежность.
The nose was straight, and attached to her pale and somewhat thin cheeks by delicately mobile nostrils.	Прямой нос трепетными крыльями ноздрей смыкался с чуть опавшими бледными щеками.
The lips were finely cut, but it seemed as if they had long since forgotten how to smile.	Губы были тонкого рисунка, но, казалось, давно уже разучились улыбаться.
The young traveler was tall and upright, as far as could be judged of her figure from the very simple and ample pelisse that covered her.	Юная путешественница, насколько позволяла судить бывшая на ней широкая, простого покроя накидка, отличалась высокой и стройной фигурой.
Although she was still a very young girl in the literal sense of the term, the development of her high forehead and clearly-cut features gave the idea that she was the possessor of great moral energy-a point which did not escape Michael Strogoff.	Хотя это была еще очень юная девушка, но ее высокий развитый лоб, четкие формы нижней части лица свидетельствовали о большой нравственной силе - и эта черта не ускользнула от взгляда Михаила Строгова.
Evidently this young girl had already suffered in the past, and the future doubtless did not present itself to her in glowing colors; but she had surely known how to struggle still with the trials of life.	По всей видимости, девушке уже довелось познать страдания в прошлом, да и будущее рисовалось ей явно не в радужном свете, но не менее очевидно было и то, что она умеет бороться и полна решимости преодолевать трудности жизни.
Her energy was evidently both prompt and persistent, and her calmness unalterable, even under circumstances in which a man would be likely to give way or lose his self-command.	В ней чувствовались сильная, твердая воля и умение сохранять спокойствие даже в таких обстоятельствах, когда и мужчина мог пойти на попятную или не сдержать гнева.
Such was the impression which she produced at first sight.	Такое впечатление производила эта девушка на первый взгляд.
Michael Strogoff, being himself of an energetic temperament, was naturally struck by the character of her physiognomy, and, while taking care not to cause her annoyance by a too persistent gaze, he observed his neighbor with no small interest.	Михаила Строгова, человека тоже энергичного по природе, черты эти не могли не поразить, и он, хотя и старался не докучать своей соседке навязчивым взглядом, продолжал внимательно за ней наблюдать.

The costume of the young traveler was both extremely simple and appropriate.	Одета юная путешественница была и крайне просто, и вместе с тем очень опрятно.
She was not rich-that could be easily seen; but not the slightest mark of negligence was to be discerned in her dress.	Богатой, по всей видимости, она не была, однако напрасно вы стали бы искать в ее одежде признаков небрежности.
All her luggage was contained in the leather bag which, for want of room, she held on her lap.	Весь ее багаж помещался в кожаной сумке, запертой на ключ, которую за недостатком места она держала на коленях.
She wore a long, dark pelisse, gracefully adjusted at the neck by a blue tie.	На ней была длинная накидка-безрукавка темного цвета, изящно отороченная на шее синей каймой.
Under this pelisse, a short skirt, also dark, fell over a robe which reached the ankles.	Под накидкой такая же темная полуюбка прикрывала платье, доходившее ей до лодыжек и украшенное по подолу неброской вышивкой.
Half-boots of leather, thickly soled, as if chosen in anticipation of a long journey, covered her small feet.	Полусапожки из тщательно обработанной кожи с весьма крепкими подошвами, словно специально выбранные в предвидении долгой дороги, плотно облегали ее маленькие ножки.
Michael Strogoff fancied that he recognized, by certain details, the fashion of the costume of Livonia, and thought his neighbor a native of the Baltic provinces.	Кое-какие мелочи ее одежды напомнили Михаилу Строгову покрой рижского платья, и он подумал, уж не из балтийских ли краев происходит его соседка.
But whither was this young girl going, alone, at an age when the fostering care of a father, or the protection of a brother, is considered a matter of necessity?	И куда направлялась эта девушка - одна и в том возрасте, когда поддержка отца с матерью или покровительство брата напрашиваются как бы сами собой?
Had she now come, after an already long journey, from the provinces of Western Russia?	И стало быть, до приезда сюда она успела проделать долгий путь из западных губерний России?
Was she merely going to Nijni-Novgorod, or was the end of her travels beyond the eastern frontiers of the empire?	Едет ли девушка только до Нижнего Новгорода или цель ее путешествия находится за восточными границами империи?
Would some relation, some friend, await her arrival by the train?	Ждет ли ее там кто-нибудь из родственников или друзей?
Or was it not more probable, on the contrary, that she would find herself as much isolated in the town as she was in this compartment?	Не вернее ли, напротив, предположить, что по выходе из вагона она и в новом городе окажется столь же одинокой, как и в этом купе, где о ней -как она, конечно, считает - никто не заботится?
It was probable.	Все это было вполне возможно.
In fact, the effect of habits contracted in solitude was clearly manifested in the bearing of the young girl.	Действительно, в манерах молодой путешественницы весьма явственно проявлялись привычки, которые обычно приобретаются в одиночестве.
The manner in which she entered the carriage and prepared herself for the journey, the slight disturbance she caused among those around her, the care she took not to incommode or give trouble to anyone, all showed that she was accustomed to be alone, and to depend on herself only.	То, как она вошла в вагон и как устраивалась на своем месте ввиду предстоящей дороги, как мало суеты создавала вокруг, стараясь никого не стеснить и не побеспокоить, - все говорило о привычке жить одной и рассчитывать только на себя.

Michael Strogoff observed her with interest, but, himself reserved, he sought no opportunity of accosting her.	Михаил Строгов наблюдал за ней с большим интересом, однако, будучи сам человеком сдержанным, не стал искать повода заговорить с ней, хотя до прибытия в Нижний Новгород оставалось еще несколько часов.
Once only, when her neighbor-the merchant who had jumbled together so imprudently in his remarks tallow and shawls-being asleep, and threatening her with his great head, which was swaying from one shoulder to the other, Michael Strogoff awoke him somewhat roughly, and made him understand that he must hold himself upright.	Лишь один раз, когда сосед девушки - тот самый торговец, что так неосмотрительно смешивал сладости и шали, - крепко заснул и его тяжелая голова, мотаясь с плеча на плечо, начала угрожать соседке, Михаил Строгов весьма резко встряхнул его и дал понять, что тому следует держаться прямо и соблюдать приличия.
The merchant, rude enough by nature, grumbled some words against "people who interfere with what does not concern them," but Michael Strogoff cast on him a glance so stern that the sleeper leant on the opposite side, and relieved the young traveler from his unpleasant vicinity.	Торговец, человек по природе грубый, забрюзжал было насчет "людей, которые лезут не в свое дело", но Михаил Строгов бросил на него столь недвусмысленный взгляд, что грубиян тотчас откинулся в противоположную сторону и избавил девушку от неудобного соседства.
The latter looked at the young man for an instant, and mute and modest thanks were in that look.	Та па мгновение остановила на молодом человеке взгляд, и он прочел в нем тихую, сдержанную благодарность.
But a circumstance occurred which gave Strogoff a just idea of the character of the maiden.	Но случилось событие, которое позволило Михаилу Строгову составить о характере этой девушки более полное представление.
Twelve versts before arriving at Nijni-Novgorod, at a sharp curve of the iron way, the train experienced a very violent shock.	Верст за двенадцать до Нижнего Новгорода, на крутом повороте железнодорожного пути, поезд очень резко тряхнуло.
Then, for a minute, it ran onto the slope of an embankment.	После чего он целую минуту мчался по склону насыпи.
Travelers more or less shaken about, cries, confusion, general disorder in the carriages-such was the effect at first produced.	Кубарем летящие пассажиры, вопли, всеобщее смятение и беспорядок в вагонах - вот что последовало в первый момент.
It was to be feared that some serious accident had happened.	Приходилось опасаться серьезной аварии, поэтому еще до полной остановки поезда дверцы распахнулись.
Consequently, even before the train had stopped, the doors were opened, and the panic-stricken passengers thought only of getting out of the carriages.	У растерявшихся пассажиров в голове была лишь одна мысль: выбраться из вагонов и искать спасения на путях.
Michael Strogoff thought instantly of the young girl; but, while the passengers in her compartment were precipitating themselves outside, screaming and struggling, she had remained quietly in her place, her face scarcely changed by a slight pallor.	Михаил Строгов подумал прежде всего о своей соседке; но в то время как пассажиры купе, толкаясь и переругиваясь, устремились наружу, молодая девушка спокойно оставалась на своем месте, разве что чуть побледнев с лица.
She waited-Michael Strogoff waited also.	Она ждала. Михаил Строгов тоже решил подождать.
Both remained quiet.	Она даже не пошевелилась, чтобы выйти из вагона. Он тоже не двинулся с места. Оба оставались невозмутимы.

"A determined nature!" thought Michael Strogoff.	"Какой сильный характер!" - подумал Михаил Строгов.
However, all danger had quickly disappeared.	Однако опасность вскоре миновала.
A breakage of the coupling of the luggage-van had first caused the shock to, and then the stoppage of, the train, which in another instant would have been thrown from the top of the embankment into a bog.	Удар, а затем и остановка поезда произошли из-за разрыва бандажа у багажного вагона; еще немного - и поезд, сойдя с рельсов, мог сорваться с насыпи в ров.
There was an hour's delay.	Но все обошлось часовой задержкой.
At last, the road being cleared, the train proceeded, and at half-past eight in the evening arrived at the station of Nijni-Novgorod.	Наконец путь был расчищен, поезд двинулся дальше и в восемь с половиной вечера подошел к вокзалу Нижнего Новгорода.
Before anyone could get out of the carriages, the inspectors of police presented themselves at the doors and examined the passengers.	Прежде чем кто-либо успел выйти из вагона, в дверях появились полицейские и началась проверка пассажиров.
Michael Strogoff showed his podorojna, made out in the name of Nicholas Korpanoff.	Михаил Строгов показал свою подорожную, выписанную на имя Николая Корпанова.
He had consequently no difficulty.	И никаких сложностей не возникло.
As to the other travelers in the compartment, all bound for Nijni-Novgorod, their appearance, happily for them, was in nowise suspicious.	Что касается остальных пассажиров купе, которые все ехали до Нижнего Новгорода, то и они, на их счастье, подозрений не вызвали.
The young girl in her turn, exhibited, not a passport, since passports are no longer required in Russia, but a permit indorsed with a private seal, and which seemed to be of a special character.	Девушка протянула контролерам не паспорт, поскольку его в России уже не спрашивают, а разрешение, скрепленное особой печатью и имевшее, по-видимому, специальное назначение.
The inspector read the permit with attention.	Полицейский внимательно его прочел.
Then, having attentively examined the person whose description it contained:	Потом пристально посмотрел на владелицу, чьи приметы были указаны в бумаге.
"You are from Riga?" he said.	-Ты из Риги? - спросил он.
"Yes," replied the young girl.	- Да, - ответила девушка.
"You are going to Irkutsk?"	- Направляешься в Иркутск?
"Yes."	-Да.
"By what route?"	- Каким путем?
"By Perm."	- Через Пермь.
"Good!" replied the inspector.	- Хорошо, - заключил полицейский.
"Take care to have your permit vised, at the police station of Nijni-Novgorod."	- Позаботься отметить разрешение в полицейском управлении Нижнего Новгорода.
The young girl bent her head in token of assent.	Девушка в знак согласия кивнула.
Hearing these questions and replies, Michael Strogoff experienced a mingled sentiment both of surprise and pity.	Слыша эти вопросы и ответы, Михаил Строгов испытал сразу и удивление и жалость.

What! this young girl, alone, journeying to that far-off Siberia, and at a time when, to its ordinary dangers, were added all the perils of an invaded country and one in a state of insurrection!	Как! Эта юная девушка едет одна в далекую Сибирь! И это теперь, когда помимо обычных опасностей на страну обрушились все ужасы мятежа и нашествия!
How would she reach it?	Сумеет ли она добраться?
What would become of her?	Что ее ждет?...
The inspection ended, the doors of the carriages were then opened, but, before Michael Strogoff could move towards her, the young Livonian, who had been the first to descend, had disappeared in the crowd which thronged the platforms of the railway station.	Когда проверка закончилась, дверцы вагонов открылись, но не успел Михаил Строгов сделать и шага, как юная рижанка, сойдя первой, исчезла в толпе, запрудившей вокзал.
CHAPTER V THE TWO ANNOUNCEMENTS	Глава 5 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ИЗ ДВУХ ПУНКТОВ
NIJNI-NOVGOROD, Lower Novgorod, situate at the junction of the Volga and the Oka, is the chief town in the district of the same name.	Нижний Новгород, расположенный при слиянии Волги и Оки, является главным городом губернии с тем же именем.
It was here that Michael Strogoff was obliged to leave the railway, which at the time did not go beyond that town.	Именно здесь Михаил Строгов собирался оставить железную дорогу, которая тогда в этом городе и заканчивалась.
Thus, as he advanced, his traveling would become first less speedy and then less safe.	А значит, чем дальше лежал его путь, тем менее скорыми, а затем и менее надежными становились средства передвижения.
Nijni-Novgorod, the fixed population of which is only from thirty to thirty-five thousand inhabitants, contained at that time more than three hundred thousand; that is to say, the population was increased tenfold.	Население Нижнего Новгорода, обычно насчитывающее от тридцати до тридцати пяти тысяч жителей, теперь перевалило за триста тысяч, то есть удесятерилось.
This addition was in consequence of the celebrated fair, which was held within the walls for three weeks.	Этим ростом город был обязан знаменитой ярмарке, которая на три недели располагалась в его стенах.
Formerly Makariew had the benefit of this concourse of traders, but since 1817 the fair had been removed to Nijni-Novgorod.	Когда-то подобными наездами торгового люда славился Макарьев, но уже с 1817 года ярмарка переместилась в Нижний Новгород. Обычно сонный и угрюмый, город на это время становился очень оживленным. В азарте торговых сделок братскими чувствами проникались купцы, представлявшие не менее десятка разных европейских и азиатских народов.
Even at the late hour at which Michael Strogoff left the platform, there was still a large number of people in the two towns, separated by the stream of the Volga, which compose Nijni-Novgorod. The highest of these is built on a steep rock, and defended by a fort called in Russia "kreml." Michael Strogoff expected some trouble in finding a hotel, or even an inn, to suit him.	Михаил Строгов покинул вокзал в достаточно поздний час, однако множество народа толпилось еще на улицах обоих городов, на которые делит Нижний Новгород течение Волги, причем верхний из них, построенный на уступе скалы, окружен одной из тех крепостей, что в России называют "кремлем". Если бы Михаилу Строгову пришлось сделать в Нижнем Новгороде остановку, то едва ли он смог найти здесь гостиницу или даже сколько-нибудь приличный трактир. Все было переполнено.

As he had not to start immediately, for he was going to take a steamer, he was compelled to look out for some lodging; but, before doing so, he wished to know exactly the hour at which the steamboat would start.	Но так как продолжать путь немедленно он все равно не мог - ведь предстояло пересесть на волжский пароход, - следовало побеспокоиться насчет хоть какого-нибудь пристанища.
He went to the office of the company whose boats plied between Nijni-Novgorod and Perm.	Однако прежде он решил выяснить точное время отправления и зашел в контору той Компании, чьи пароходы ходили между Нижним Новгородом и Пермью.
There, to his great annoyance, he found that no boat started for Perm till the following day at twelve o'clock.	Там он, к великому своему разочарованию, узнал, что "Кавказ" - так назывался пароход, отправлялся в Пермь лишь завтра в полдень.
Seventeen hours to wait!	Семнадцать часов ожидания!
It was very vexatious to a man so pressed for time.	Какая досада для человека, который страшно спешит!
However, he never senselessly murmured.	Но приходится смириться. Что он и сделал - он не любил терзаться понапрасну.
Besides, the fact was that no other conveyance could take him so quickly either to Perm or Kasan.	К тому же в нынешних обстоятельствах никакой экипаж - телега или тарантас, дорожная карета или почтовая одноколка, - равно как и никакая верховая лошадь не смог бы доставить его быстрее, будь то в Пермь или в Казань.
It would be better, then, to wait for the steamer, which would enable him to regain lost time.	Оставалось дожидаться парохода - средства более скорого, позволявшего наверстать упущенное время.
Here, then, was Michael Strogoff, strolling through the town and quietly looking out for some inn in which to pass the night.	И вот теперь Михаил Строгов шагал по городу и справлялся, без особого, впрочем, беспокойства, насчет какого-нибудь постоялого двора.
However, he troubled himself little on this score, and, but that hunger pressed him, he would probably have wandered on till morning in the streets of Nijni-Novgorod.	Сам ночлег его не очень заботил, и, если бы не терзавший его голод, он, вероятно, так и прослонялся бы по городу до утра.
He was looking for supper rather than a bed.	Поиски эти имели целью скорее ужин, чем постель.
But he found both at the sign of the City of Constantinople.	И вдруг нашлось и то и другое - под вывеской "Город Константинополь".
There, the landlord offered him a fairly comfortable room, with little furniture, it is true, but not without an image of the Virgin, and a few saints framed in yellow gauze.	Трактирщик предложил ему комнату хоть и бедно обставленную, но вполне приличную, где на стенах рядом с образом Божьей Матери висели изображения святых в обрамлении из позолоченной ткани.
A goose filled with sour stuffing swimming in thick cream, barley bread, some curds, powdered sugar mixed with cinnamon, and a jug of kwass, the ordinary Russian beer, were placed before him, and sufficed to satisfy his hunger.	Утка с острой начинкой, тонувшая в густой сметане, ячменный хлеб, простокваша, корица в сахарной пудре, кувшин кваса, напитка вроде пива, широко распространенного в России, - все это было подано разом, хотя для утоления голода хватило бы и ужина поскромнее.

He did justice to the meal, which was more than could be said of his neighbor at table, who, having, in his character of "old believer" of the sect of Raskalniks, made the vow of abstinence, rejected the potatoes in front of him, and carefully refrained from putting sugar in his tea.	Так или иначе, но он поужинал - притом куда плотнее, чем его сосед по столу, "старообрядец" из секты "раскольников", который, блюдя обет воздержания, выбрасывал из тарелки картошку и остерегался класть в чай сахар.
His supper finished, Michael Strogoff, instead of going up to his bedroom, again strolled out into the town.	Отужинав, Михаил Строгов не стал подниматься к себе в комнату, а опять, без особых целей, отправился гулять по городу.
But, although the long twilight yet lingered, the crowd was already dispersing, the streets were gradually becoming empty, and at length everyone retired to his dwelling.	Хотя долгие сумерки еще продолжались, толпа уже редела, улицы понемногу пустели, народ расходился по домам.
Why did not Michael Strogoff go quietly to bed, as would have seemed more reasonable after a long railway journey?	Почему все-таки Михаил Строгов не отправился сразу спать, как сделал бы на его месте всякий после проведенного в поезде дня?
Was he thinking of the young Livonian girl who had been his traveling companion?	Может, он думал о юной ливонке, которая несколько часов была его соседкой по купе?
Having nothing better to do, he WAS thinking of her.	За неимением других дел, он и впрямь думал о ней.
Did he fear that, lost in this busy city, she might be exposed to insult?	Не боялся ли он, что, затерявшись в этом бурном городе, девушка может подвергнуться оскорблению?
He feared so, and with good reason.	Да, боялся, и имел к тому основания.
Did he hope to meet her, and, if need were, to afford her protection?	Надеялся ли встретить ее и при необходимости оказать ей покровительство?
No.	Нет.
To meet would be difficult.	Встреча едва ли возможна.
As to protection-what right had he-	А покровительство... но по какому праву?
"Alone," he said to himself, "alone, in the midst of these wandering tribes!	"Одна, - говорил он себе, - совсем одна среди этих кочевников!
And yet the present dangers are nothing compared to those she must undergo.	А ведь нынешние опасности - просто пустяки по сравнению с тем, что готовит ей будущее!
Siberia!	Сибирь!
Irkutsk!	Иркутск!
I am about to dare all risks for Russia, for the Czar, while she is about to do so-For whom?	То, что мне предстоит проделать ради России и царя, она собирается сделать ради... Ради кого?
For what?	Ради чего?
She is authorized to cross the frontier!	Да, ей разрешено пересечь границу!
The country beyond is in revolt!	Но ведь земли по ту сторону охвачены восстанием!
The steppes are full of Tartar bands!"	По степям шастают татарские банды!.."

Michael Strogoff stopped for an instant, and reflected.	Время от времени Михаил Строгов останавливался и погружался в раздумье.
"Without doubt," thought he, "she must have determined on undertaking her journey before the invasion.	"Вне всякого сомнения, - размышлял он, - мысль о путешествии пришла ей до нашествия!
Perhaps she is even now ignorant of what is happening.	Возможно, она и не знает, что происходит!..
But no, that cannot be; the merchants discussed before her the disturbances in Siberia-and she did not seem surprised. She did not even ask an explanation. She must have known it then, and knowing it, is still resolute.	Впрочем, едва ли, ведь торговцы в купе при ней беседовали о волнениях, охвативших Сибирь... и она вроде бы ничему не удивлялась... Даже не просила ничего объяснить... Стало быть, она знает и все-таки хочет ехать!..
Poor girl!	Бедная девочка!..
Her motive for the journey must be urgent indeed!	Должно быть, у нее очень важные причины!
But though she may be brave-and she certainly is so-her strength must fail her, and, to say nothing of dangers and obstacles, she will be unable to endure the fatigue of such a journey.	Но какой бы смелой она ни была - а она бесспорно смелая, - по дороге силы могут оставить ее и, не говоря уже об опасностях и препонах, она просто не вынесет столь утомительного путешествия!..
Never can she reach Irkutsk!"	До Иркутска ей никак не добраться!"
Indulging in such reflections, Michael Strogoff wandered on as chance led him; being well acquainted with the town, he knew that he could easily retrace his steps.	Размышляя, Михаил Строгов шел по-прежнему наугад, однако город он знал прекрасно и найти обратную дорогу для него не составляло труда.
Having strolled on for about an hour, he seated himself on a bench against the wall of a large wooden cottage, which stood, with many others, on a vast open space.	Прошагав так около часу, он присел на скамью, прилепившуюся к стене большого деревянного дома, который возвышался среди множества других на довольно широкой площади.
He had scarcely been there five minutes when a hand was laid heavily on his shoulder.	Он сидел минут пять, как вдруг на плечо ему тяжело опустилась чья-то рука.
"What are you doing here?" roughly demanded a tall and powerful man, who had approached unperceived.	- Ты что тут делаешь? - грубым голосом спросил его неизвестно откуда появившийся человек высокого роста.
"I am resting," replied Michael Strogoff.	- Отдыхаю, - ответил Михаил Строгов.
"Do you mean to stay all night on the bench?"	- Ты что, ночевать на этой скамье собрался? -продолжал незнакомец.
"Yes, if I feel inclined to do so," answered Michael Strogoff, in a tone somewhat too sharp for the simple merchant he wished to personate.	- Да, если мне понравится, - произнес Михаил Строгов тоном чуть резковатым для простого торговца, за которого он должен был себя выдавать.
"Come forward, then, so I can see you," said the man.	- А ну, подойди-ка - я на тебя погляжу! - сказал незнакомец.
Michael Strogoff, remembering that, above all, prudence was requisite, instinctively drew back.	Михаил Строгов, вспомнив, что осторожность -прежде всего, инстинктивно отстранился.

"It is not necessary," he replied, and calmly stepped back ten paces.	- Нечего на меня глядеть, - ответил он. И, сохраняя хладнокровие, отступил от собеседника шагов на десять.
The man seemed, as Michael observed him well, to have the look of a Bohemian, such as are met at fairs, and with whom contact, either physical or moral, is unpleasant.	Потом пригляделся, и ему показалось, что перед ним стоит вроде как цыган, каких немало встречается на ярмарках и столкновение с которыми ничего хорошего не сулит.
Then, as he looked more attentively through the dusk, he perceived, near the cottage, a large caravan, the usual traveling dwelling of the Zingaris or gypsies, who swarm in Russia wherever a few copecks can be obtained.	Внимательно вглядевшись в сгущавшуюся тьму, он заметил возле дома большую фуру - дом на колесах, обычное жилье бродячих цыган, которых в России полным-полно - повсюду, где можно заработать хотя бы несколько копеек.
As the gypsy took two or three steps forward, and was about to interrogate Michael Strogoff more closely, the door of the cottage opened.	Тем временем цыган сделал два-три шага вперед, собираясь, видимо, схватиться с Михаилом Строговым врукопашную, как вдруг дверь дома отворилась.
He could just see a woman, who spoke quickly in a language which Michael Strogoff knew to be a mixture of Mongol and Siberian.	На пороге показалась едва различимая женская фигура и на весьма грубом наречии, в котором Михаил Строгов распознал смесь монгольского и сибирского русского диалекта, заговорила:
"Another spy!	- Небось опять шпиен!
Let him alone, and come to supper.	Оставь его, пусть себе шпиенит, и иди ужинать.
The papluka is waiting for you."	Паплука остынет.
Michael Strogoff could not help smiling at the epithet bestowed on him, dreading spies as he did above all else.	Михаил Строгов не мог сдержать улыбки, услышав, за кого его почитают, - ведь он и сам больше всего опасался шпионов.
In the same dialect, although his accent was very different, the Bohemian replied in words which signify,	Но тут, на том же наречии, хотя с совершенно другим акцентом, цыган произнес:
"You are right, Sangarre!	-Ты права, Сангарра!
Besides, we start to-morrow."	К тому же завтра нас тут уже все равно не будет!
"To-morrow?" repeated the woman in surprise.	- Разве завтра? - вполголоса спросила женщина, в тоне которой слышалось удивление.
"Yes, Sangarre," replied the Bohemian; "to-morrow, and the Father himself sends us-where we are going!"	- Да, Сангарра, - ответил цыган, - завтра. Сам отец-батюшка посылает нас... куда мы и так собирались!
Thereupon the man and woman entered the cottage, and carefully closed the door.	Мужчина и женщина вошли в дом, тщательно притворив за собой дверь.
"Good!" said Michael Strogoff, to himself; "if these gipsies do not wish to be understood when they speak before me, they had better use some other language."	"Ладно, - подумал Михаил Строгов, - если цыгане разговаривают при мне и хотят, чтоб их не поняли, то я посоветовал бы им выбирать какой-нибудь другой язык!"
From his Siberian origin, and because he had passed his childhood in the Steppes, Michael Strogoff, it has been said, understood almost all the languages in usage from Tartary to the Sea of Ice.	Сибиряк, да еще проведший детство в степи, Михаил Строгов, как уже было сказано, знал почти все наречия, на которых говорят от Татарии до Ледовитого океана.

As to the exact signification of the words he had heard, he did not trouble his head.	Однако что касается точного значения тех слов, которыми обменялись цыган и его подруга, - в него Строгов вникать не стал.
For why should it interest him?	Да и что тут могло представлять для него интерес?
It was already late when he thought of returning to his inn to take some repose.	Час был уже очень поздний, и Михаил Строгов решил вернуться в трактир - хоть немного отдохнуть.
He followed, as he did so, the course of the Volga, whose waters were almost hidden under the countless number of boats floating on its bosom.	Уходя, он выбрал путь вдоль Волги, чьи воды заслоняла темная масса бесчисленных судов. По изгибу реки он узнал место, которое только что покинул. Беспорядочное скопище кибиток и палаток находилось как раз на той широкой площади, где каждый год устраивался главный нижегородский рынок. Этим и объяснялось скопление здесь фокусников и цыган, собиравшихся со всех концов света.
An hour after, Michael Strogoff was sleeping soundly on one of those Russian beds which always seem so hard to strangers, and on the morrow, the 17th of July, he awoke at break of day.	Час спустя Михаил Строгов уже забылся беспокойным сном на одной из тех русских кроватей, которые иностранцу кажутся ужасно жесткими, и на следующий день, 17 июля, он проснулся, когда только начинало светать.
He had still five hours to pass in Nijni-Novgorod; it seemed to him an age.	Пять часов, которые оставалось провести в Нижнем Новгороде, казались ему вечностью.
How was he to spend the morning unless in wandering, as he had done the evening before, through the streets?	Чем еще занять утро, как не отправиться снова, как накануне, бродить по городским улицам.
By the time he had finished his breakfast, strapped up his bag, had his podorojna inspected at the police office, he would have nothing to do but start.	Если дожидаться завтрака, то после всех сборов и отметки подорожной в полиции как раз подошло бы время отправления.
But he was not a man to lie in bed after the sun had risen; so he rose, dressed himself, placed the letter with the imperial arms on it carefully at the bottom of its usual pocket within the lining of his coat, over which he fastened his belt; he then closed his bag and threw it over his shoulder.	Но Михаил Строгов был не из тех людей, что просыпают восход солнца. Вскочив с постели, он оделся, старательно уложил письмо с царским гербом на дно кармана в подкладке кафтана и подпоясался кушаком; потом затянул свой дорожный мешок и забросил его за спину.
This done, he had no wish to return to the City of Constantinople, and intending to breakfast on the bank of the Volga near the wharf, he settled his bill and left the inn.	Покончив со сборами и не желая возвращаться в "Город Константинополь", он расплатился с хозяином и покинул трактир, рассчитывая позавтракать на волжском берегу возле пристани.
By way of precaution, Michael Strogoff went first to the office of the steam-packet company, and there made sure that the Caucasus would start at the appointed hour.	Из пущей предосторожности Михаил Строгов отправился сначала в кассу пароходства и убедился, что "Кавказ" отходит точно в назначенный час.
As he did so, the thought for the first time struck him that, since the young Livonian girl was going to Perm, it was very possible that her intention was also to embark in the Caucasus, in which case he should accompany her.	И тут ему впервые пришла в голову мысль, что юная ливонка, коль скоро и ей предстояла дорога на Пермь, тоже могла купить билет на "Кавказ", и тогда он снова оказался бы ее попутчиком.

The town above with its kremlin, whose circumference measures two versts, and which resembles that of Moscow, was altogether abandoned.	Верхний город с кремлем, который имел в окружности две версты и очень походил на московский, выглядел теперь совсем заброшенным.
Even the governor did not reside there.	Свою кремлевскую резиденцию оставил даже губернатор.
But if the town above was like a city of the dead, the town below, at all events, was alive.	И насколько вымершим казался верхний город, настолько же оживленным был нижний!
Michael Strogoff, having crossed the Volga on a bridge of boats, guarded by mounted Cossacks, reached the square where the evening before he had fallen in with the gipsy camp.	Перейдя Волгу по мосту из судов, который охраняли конные казаки, Михаил Строгов добрался как раз до того места, где накануне вечером наткнулся на цыган.
This was somewhat outside the town, where the fair of Nijni-Novgorod was held.	Нижегородская ярмарка располагалась почти за городом, и с этой ярмаркой не могла бы соперничать даже Лейпцигская.
In a vast plain rose the temporary palace of the governor-general, where by imperial orders that great functionary resided during the whole of the fair, which, thanks to the people who composed it, required an ever-watchful surveillance.	За Волгой на широкой поляне возвышался временный дворец генерал-губернатора, и, согласно приказу, именно там этот высокий чиновник пребывал все время ярмарки, которая ввиду полной непредсказуемости своего состава требовала постоянного надзора.
This plain was now covered with booths symmetrically arranged in such a manner as to leave avenues broad enough to allow the crowd to pass without a crush.	Эта поляна была теперь застроена деревянными, симметрично расположенными домиками, меж которых пролегали довольно широкие улицы и аллеи, позволявшие сновать туда-сюда толпам людей.
Each group of these booths, of all sizes and shapes, formed a separate quarter particularly dedicated to some special branch of commerce. There was the iron quarter, the furriers' quarter, the woolen quarter, the quarter of the wood merchants, the weavers' quarter, the dried fish quarter, etc.	Скопления таких домиков, различных по размерам и форме, объединялись в особые ряды-кварталы, предназначенные для торговли каким-либо одним товаром - кварталы скобяных изделий и мехов, шерсти и древесины, тканей, сушеной рыбы и прочего.
Some booths were even built of fancy materials, some of bricks of tea, others of masses of salt meat-that is to say, of samples of the goods which the owners thus announced were there to the purchasers-a singular, and somewhat American, mode of advertisement.	Высокой фантазией отличался материал, использованный для некоторых домиков, построенных то из чайных кирпичиков, то из вырубок соленого мяса, словом - из образчиков того товара, который его владельцы предлагали покупателям. Весьма своеобразная реклама, хоть и мало похожая на американскую!
In the avenues and long alleys there was already a large assemblage of people-the sun, which had risen at four o'clock, being well above the horizon-an extraordinary mixture of Europeans and Asiatics, talking, wrangling, haranguing, and bargaining.	К тому часу, когда солнце, вставшее в этот день ранее четырех утра, поднялось уже высоко над горизонтом, на этих улицах среди аллей собралось множество народа. Русские, сибиряки в том числе, немцы, казаки, тюрки с Урала и Алтая, персы, грузины, греки, турки из Оттоманской империи, индусы, китайцы -невероятная мешанина европейцев и азиатов - о чем-то толковали, разглагольствовали, спорили, торговались.

Everything which can be bought or sold seemed to be heaped up in this square.	Казалось, на площадь свезли в кучу все, что можно продать или купить. На ярмарочном поле сгрудились носильщики и лошади, верблюды и ослы, лодки и повозки - все и вся, что служит для перевоза товаров.
Furs, precious stones, silks, Cashmere shawls, Turkey carpets, weapons from the Caucasus, gauzes from Smyrna and Ispahan. Tiflis armor, caravan teas. European bronzes, Swiss clocks, velvets and silks from Lyons, English cottons, harness, fruits, vegetables, minerals from the Ural, malachite, lapis-lazuli, spices, perfumes, medicinal herbs, wood, tar, rope, horn, pumpkins, water-melons, etc-all the products of India, China, Persia, from the shores of the Caspian and the Black Sea, from America and Europe, were united at this corner of the globe.	Меха и драгоценные камни, шелковые ткани и индийский кашемир, турецкие ковры и кавказские кинжалы, ткани из Смирны и Исфахана и тифлисские военные доспехи, караван-чаи и европейская бронза, швейцарские часы и лионские платья из шелка и бархата, английские хлопчатобумажные ткани и оборудование экипажей, овощи-фрукты и руды Урала, малахит и лазурит, благовония и духи, лекарственные растения, лес и деготь, снасти и рога, тыквы и арбузы - в общем, все, что производится в Индии, Китае и Персии, в бассейнах Каспийского и Черного морей, в Америке и в Европе, оказалось собранным в этой точке земного шара.
It is scarcely possible truly to portray the moving mass of human beings surging here and there, the excitement, the confusion, the hubbub; demonstrative as were the natives and the inferior classes, they were completely outdone by their visitors.	А вокруг - бесконечная суета, всеобщее возбуждение, шумная толкотня и неумолкающая разноголосица, в которой ничего нельзя разобрать. Простолюдины из местных изощрялись в лихих выражениях, а иноземцы и не думали им в этом уступать.
There were merchants from Central Asia, who had occupied a year in escorting their merchandise across its vast plains, and who would not again see their shops and counting-houses for another year to come.	Были тут и торговцы из Центральной Азии, которые, преодолевая ее бескрайние просторы, уже потратили целый год на доставку товаров и не надеялись вернуться к своим лавчонкам и прилавкам ранее чем еще через год.
In short, of such importance is this fair of Nijni-Novgorod, that the sum total of its transactions amounts yearly to nearly a hundred million dollars.	В целом о размахе Нижегородской ярмарки можно судить по тому, что общая сумма, на которую здесь заключаются сделки, никогда не бывает ниже ста миллионов рублей.
On one of the open spaces between the quarters of this temporary city were numbers of mountebanks of every description; gypsies from the mountains, telling fortunes to the credulous fools who are ever to be found in such assemblies; Zingaris or Tsiganes-a name which the Russians give to the gypsies who are the descendants of the ancient Copts-singing their wildest melodies and dancing their most original dances; comedians of foreign theaters, acting Shakespeare, adapted to the taste of spectators who crowded to witness them.	Площадки между кварталами этого импровизированного города заполонили сборища фокусников, паяцев и акробатов, оглушавших публику воем оркестров и воплями балаганных представлений; кучи бродяг-шарлатанов, спустившихся откуда-то с гор и привлекавших своим гаданием все новых и новых зевак; толпы цыган - так русские зовут потомков древних коптов, исполнявших свои необычайно яркие напевы и ни с чем не сравнимые пляски; труппы актеров ярмарочных театриков, приспосабливавших шекспировские драмы к вкусам зрителей, которые на эти зрелища валили валом.

In the long avenues the bear showmen accompanied their four-footed dancers, menageries resounded with the hoarse cries of animals under the influence of the stinging whip or red-hot irons of the tamer; and, besides all these numberless performers, in the middle of the central square, surrounded by a circle four deep of enthusiastic amateurs, was a band of "mariners of the Volga," sitting on the ground, as on the deck of their vessel, imitating the action of rowing, guided by the stick of the master of the orchestra, the veritable helmsman of this imaginary vessel!	А далее, по длинным проспектам прогуливали на свободе своих четвероногих эквилибристов вожаки медведей, из зверинцев раздавался хриплый рев животных, взбадриваемых тяжким кнутом или крашеной палочкой укротителя. И наконец, посреди огромной центральной площади, окруженной четверным крутом восторженных dilettanti, хор "Волжских матросов", рассевшись на земле словно на лодочных скамьях, изображал, как налегают на весла гребцы, повинуясь взмахам палочки дирижера - настоящего рулевого этого воображаемого судна!
A whimsical and pleasing custom!	Какой странный, прекрасный обычай!
Suddenly, according to a time-honored observance in the fair of Nijni-Novgorod, above the heads of the vast concourse a flock of birds was allowed to escape from the cages in which they had been brought to the spot. In return for a few copecks charitably offered by some good people, the bird-fanciers opened the prison doors of their captives, who flew out in hundreds, uttering their joyous notes.	Над всей этой толпой взвилась вдруг целая туча птиц, выпущенных из клеток, в которых их сюда принесли. Следуя неукоснительно соблюдавшемуся на Нижегородской ярмарке правилу, за несколько копеек, из милосердия жертвуемых добросердечными людьми, тюремщики открыли своим пленникам дверцы, и те сотнями взмыли в небо, оглашая воздух радостным щебетаньем. Так выглядела поляна, и такой она должна была оставаться на протяжении всех шести недель, пока длилась в Нижнем Новгороде знаменитая ярмарка. После этого бурного времени оглушительная разноголосица стихает словно по волшебству, верхний город вновь принимает свой официальный вид, а нижний - впадает в привычную спячку, и от этого несметного скопления купцов, представляющих все возможные края Европы и Центральной Азии, не остается ни одного продавца, кто хотел бы еще хоть что-нибудь продать, и ни одного покупателя, кто мог бы еще хоть что-нибудь купить.
It should be mentioned that England and France, at all events, were this year represented at the great fair of Nijni-Novgorod by two of the most distinguished products of modern civilization, Messrs. Harry Blount and Alcide Jolivet.	Здесь уместно добавить, что, по крайней мере, Франция и Англия были на этот раз представлены на ярмарке двумя наиболее выдающимися представителями современной западной цивилизации - господами Гарри Блаунтом и Альсидом Жоливэ. Действительно, оба корреспондента приехали сюда в поисках новых впечатлений для своих читателей и, как могли, использовали те несколько часов, которые все равно пропадали, - ведь оба они тоже собирались продолжать свой путь на "Кавказе". Как раз на ярмарочной площади они и повстречали друг друга, не слишком этому удивившись, поскольку один и тот же инстинкт неизбежно должен был увлечь их на одну и ту же тропу; однако на этот раз они воздержались от бесед, ограничившись достаточно холодным поклоном.

Jolivet, an optimist by nature, found everything agreeable, and as by chance both lodging and food were to his taste, he jotted down in his book some memoranda particularly favorable to the town of Nijni-Novgorod.	Впрочем, Альсид Жоливэ, оптимист по природе, считал, видимо, что все идет нормально, и так как счастливый случай предоставил ему и стол и кров, то в своей записной книжке он набросал касательно Нижнего Новгорода несколько весьма лестных замечаний.
Blount, on the contrary, having in vain hunted for a supper, had been obliged to find a resting-place in the open air.	Напротив, Гарри Блаунт, напрасно проблуждав в поисках ужина, оказался вынужден ночевать под открытым небом.
He therefore looked at it all from another point of view, and was preparing an article of the most withering character against a town in which the landlords of the inns refused to receive travelers who only begged leave to be flayed, "morally and physically."	Поэтому он смотрел на вещи с совершенно противоположной точки зрения и вынашивал разгромную статью по поводу города, где владельцы гостиниц отказываются принимать путешественников, а те только и ждут, чтоб с них - "морально и физически" - содрали шкуру!
Michael Strogoff, one hand in his pocket, the other holding his cherry-stemmed pipe, appeared the most indifferent and least impatient of men; yet, from a certain contraction of his eyebrows every now and then, a careful observer would have seen that he was burning to be off.	Михаил Строгов шагал, опустив одну руку в карман, а в другой держа свою длинную трубку с чубуком из дикой вишни, и выглядел самым безразличным и терпеливым из людей. Однако по судорожному подергиванию век внимательный наблюдатель легко догадался бы, что он едва сдерживает нетерпение.
For two hours he kept walking about the streets, only to find himself invariably at the fair again.	Вот уже около двух часов ходил он по улицам города, неизменно возвращаясь на ярмарочную площадь.
As he passed among the groups of buyers and sellers he discovered that those who came from countries on the confines of Asia manifested great uneasiness.	Толкаясь среди людских толп, он замечал, что на лицах негоциантов, прибывших из соседних с Азией мест, написано глубокое беспокойство.
Their trade was visibly suffering.	Это явно сказывалось на торговых сделках. Фокусники, паяцы и эквилибристы могли по-прежнему громко шуметь возле своих заведений: заведомые бедняки, они никакому коммерческому риску не подвергались, в отличие от торговых людей, - заключая сделки с купцами из стран Центральной Азии, на которые обрушилось татарское нашествие, эти коммерсанты испытывали серьезные колебания.
Another symptom also was marked.	Внимательный наблюдатель отметил бы еще одно существенное обстоятельство.
In Russia military uniforms appear on every occasion.	В России военный мундир появляется по любому поводу.
Soldiers are wont to mix freely with the crowd, the police agents being almost invariably aided by a number of Cossacks, who, lance on shoulder, keep order in the crowd of three hundred thousand strangers.	Солдаты охотно смешиваются с толпой, а уж в Нижнем Новгороде, особенно во время ярмарки, полицейским обычно помогают отряды казаков: среди трехсоттысячной толпы иностранцев они поддерживают порядок с копьем на плече.
But on this occasion the soldiers, Cossacks and the rest, did not put in an appearance at the great market.	Между тем сегодня военных, в частности казаков, на рынке явно не хватало.
Doubtless, a sudden order to move having been foreseen, they were restricted to their barracks.	Скорее всего, ввиду возможных неожиданностей, их безотлучно держали в казармах.

Moreover, while no soldiers were to be seen, it was not so with their officers.	Если солдаты на улицах не показывались, то с офицерами дело обстояло иначе.
Since the evening before, aides-decamp, leaving the governor's palace, galloped in every direction.	Со вчерашнего дня от дворца генерал-губернатора по всем направлениям устремились войсковые адъютанты.
An unusual movement was going forward which a serious state of affairs could alone account for.	Начинались необычные передвижения, которые можно было объяснить лишь серьезностью происходящих событий.
There were innumerable couriers on the roads both to Wladimir and to the Ural Mountains.	По дорогам провинции как в сторону Владимира, так и в сторону Уральских гор скакало все больше гонцов и посыльных.
The exchange of telegraphic dispatches with Moscow was incessant.	Между Москвой и Петербургом шел непрерывный обмен телеграммами. Расположение Нижнего Новгорода вблизи сибирской границы несомненно требовало серьезного соблюдения предосторожностей. Не стоило забывать, что в XIV веке город дважды побывал в руках предков тех татар, которые нынче, по приказу честолюбивого Феофар-хана, двинулись через киргизские степи. Важной персоной, не менее занятой, чем генерал-губернатор, был полицмейстер. Он сам и его подчиненные, озабоченные поддержанием порядка, рассмотрением жалоб, наблюдением за тем, как выполняются предписания, без дела не сидели. Открытые днем и ночью полицейские участки подвергались непрерывной осаде как жителей города, так и иностранцев из Европы и Азии.
Michael Strogoff found himself in the central square when the report spread that the head of police had been summoned by a courier to the palace of the governor-general.	Михаил Строгов находился как раз на центральной площади, когда разнесся слух, что начальника полиции только что курьером вызвали во дворец генерал-губернатора.
An important dispatch from Moscow, it was said, was the cause of it.	Вызов этот объясняли получением важной депеши из Москвы. Полицмейстер направился во дворец генерал-губернатора, и тотчас, словно выражая всеобщее предчувствие, распространилась новость, будто готовится важное решение, совершенно выпадающее из круга возможных догадок и привычных представлений. Михаил Строгов прислушивался к этим пересудам, чтобы в случае необходимости воспользоваться ими.
"The fair is to be closed," said one.	- Ярмарку закрыть собираются! - кричал один.
"The regiment of Nijni-Novgorod has received the route," declared another.	- Нижегородский полк только что приказ получил- выступать! - подхватил другой.
"They say that the Tartars menace Tomsk!"	- Говорят, татары к Томску подошли!
"Here is the head of police!" was shouted on every side.	- А вот и полицмейстер! - послышалось со всех сторон.

A loud clapping of hands was suddenly raised, which subsided by degrees, and finally was succeeded by absolute silence.	Поднявшийся было гомон понемногу улегся, наступила мертвая тишина. Все ждали какого-то важного правительственного сообщения.
The head of police arrived in the middle of the central square, and it was seen by all that he held in his hand a dispatch.	Полицмейстер только что вернулся из дворца генерал- губернатора. Сопровождавшие его казаки принялись наводить в толпе порядок, раздавая увесистые тумаки, которые принимались с покорным смирением.
Then, in a loud voice, he read the following announcements: "By order of the Governor of Nijni-Novgorod.	Полицмейстер вышел на середину площади, и все увидели в его руках депешу. Он громко прочел: "ПОСТАНОВЛЕНИЕ НИЖЕГОРОДСКОГО ГУБЕРНАТОРА
"1st.	1.
All Russian subjects are forbidden to quit the province upon any pretext whatsoever.	Всякому российскому подданному запрещено по какой бы то ни было причине покидать пределы губернии.
"2nd.	2.
All strangers of Asiatic origin are commanded to leave the province within twenty-four hours."	Всем иностранцам азиатского происхождения приказано покинуть губернию в двадцать четыре часа".
CHAPTER VI BROTHER AND SISTER	Глава 6 БРАТ И СЕСТРА
HOWEVER disastrous these measures might be to private interests, they were, under the circumstances, perfectly justifiable.	Эти меры, гибельные для частных интересов, полностью оправдывались обстоятельствами.
"All Russian subjects are forbidden to leave the province;" if Ivan Ogareff was still in the province, this would at any rate prevent him, unless with the greatest difficulty, from rejoining Feofar-Khan, and becoming a very formidable lieutenant to the Tartar chief.	Запрет всякому российскому подданному покидать пределы губернии - в случае, если Иван Огарев находился еще здесь, должен был помешать его соединению с Феофар-ханом или по меньшей мере осложнить его, тем самым татарский властелин оставался без жестокого пособника-заместителя.
"All foreigners of Asiatic origin are ordered to leave the province in four-and-twenty hours;" this would send off in a body all the traders from Central Asia, as well as the bands of Bohemians, gipsies, etc., having more or less sympathy with the Tartars.	Приказ всем иностранцам азиатского происхождения в двадцать четыре часа покинуть губернию означал одновременное выселение всех торговцев, прибывших из Центральной Азии, равно как и всех шаек бродяг и цыган, более или менее родственных татарскому или монгольскому племени, которых ярмарка свела друг с другом.
So many heads, so many spies-undoubtedly affairs required their expulsion.	Тут что ни человек, то и шпион, а значит, выселение их полностью оправдывалось положением дел.
It is easy to understand the effect produced by these two thunder-claps bursting over a town like Nijni-Novgorod, so densely crowded with visitors, and with a commerce so greatly surpassing that of all other places in Russia.	Легко, однако, понять последствия этих двух громовых раскатов, обрушившихся на Нижний Новгород, который больше чем любой другой город оказался и мишенью и жертвой обоих постановлений.

The natives whom business called beyond the Siberian frontier could not leave the province for a time at least.	Прежде всего, те из российских подданных, кто захотел бы по своим делам выехать за сибирскую границу, уже не могли, по крайней мере в ближайшее время, покинуть губернию.
The tenor of the first article of the order was express; it admitted of no exception.	Содержание первой статьи постановления звучало категорично. И не допускало никаких исключений.
All private interests must yield to the public weal.	Любые частные интересы должны были отступить перед общими.
As to the second article of the proclamation, the order of expulsion which it contained admitted of no evasion either.	Что до второй статьи, то содержавшийся в ней приказ тоже не допускал возражений.
It only concerned foreigners of Asiatic origin, but these could do nothing but pack up their merchandise and go back the way they came.	Он был направлен не против иностранцев вообще, а только против азиатов; и тем не оставалось ничего другого, как упаковать свои товары и отправиться обратно той же дорогой, которую они только что проделали.
As to the mountebanks, of which there were a considerable number, they had nearly a thousand versts to go before they could reach the nearest frontier.	Что же касается бродячих акробатов, которым до ближайшей границы нужно было пройти путь почти в тысячу верст, то для них это означало неотвратимое и скорое разорение.
For them it was simply misery. At first there rose against this unusual measure a murmur of protestation, a cry of despair, but this was quickly suppressed by the presence of the Cossacks and agents of police.	Вот почему эта необычная мера поначалу вызвала было ропот протеста и вопль отчаяния, но присутствие казаков и полицейских быстро охладило пыл недовольных.
Immediately, what might be called the exodus from the immense plain began.	И почти сразу же с этой обширной поляны началось переселение народов.
The awnings in front of the stalls were folded up; the theaters were taken to pieces; the fires were put out; the acrobats' ropes were lowered; the old broken-winded horses of the traveling vans came back from their sheds. Agents and soldiers with whip or stick stimulated the tardy ones, and made nothing of pulling down the tents even before the poor Bohemians had left them.	Снимались натянутые перед лавками полотна; по частям исчезали ярмарочные театры; смолкли песни, прекратились пляски и балаганные представления; погасли огни; смотали канаты эквилибристы; возвратились из конюшен в оглобли старые, запыленные лошади, привыкшие возить жилье; полицейские и солдаты с хлыстом или палкой в руке поторапливали замешкавшихся и без стеснения валили палатки, не дожидаясь, пока бедняги-цыгане выберутся наружу.
Under these energetic measures the square of Nijni-Novgorod would, it was evident, be entirely evacuated before the evening, and to the tumult of the great fair would succeed the silence of the desert.	Было очевидно, что при таком нажиме площадь Нижнего Новгорода еще до вечера будет полностью очищена и сутолока огромного рынка сменится тишиной пустыни.
It must again be repeated-for it was a necessary aggravation of these severe measures-that to all those nomads chiefly concerned in the order of expulsion even the steppes of Siberia were forbidden, and they would be obliged to hasten to the south of the Caspian Sea, either to Persia, Turkey, or the plains of Turkestan.	Стоит ли повторять - таково уж было неминуемое последствие принятых мер, - что для всех этих кочевников, кого указ о выселении задевал непосредственно, под запретом оказывались и степи Сибири, так что им оставалось бежать до южного побережья Каспия - в Персию, в Турцию либо в долины Туркестана.

The post of the Ural, and the mountains which form, as it were, a prolongation of the river along the Russian frontier, they were not allowed to pass.	Посты по реке Урал и в горах, образующих как бы продолжение линии этой реки вдоль русской границы, не позволили бы им свернуть раньше.
They were therefore under the necessity of traveling six hundred miles before they could tread a free soil.	А значит, прежде чем ступить на свободную землю, им предстояло проделать тысячу верст пути.
Just as the reading of the proclamation by the head of the police came to an end, an idea darted instinctively into the mind of Michael Strogoff.	В тот момент, когда полицмейстер закончил читать постановление, Михаила Строгова поразило неожиданно пришедшее на ум воспоминание.
"What a singular coincidence," thought he, "between this proclamation expelling all foreigners of Asiatic origin, and the words exchanged last evening between those two gipsies of the Zingari race. 'The Father himself sends us where we wish to go,' that old man said.	"Как странно! - подумалось ему. - Какое странное совпадение между этим постановлением, изгоняющим иностранцев, выходцев из Азии, и словами, которыми обменялись прошлой ночью те двое бродяг, цыган и цыганка. "Ведь это сам батюшка отправляет нас туда, куда мы и так собирались!" - сказал тот старик.
But 'the Father' is the emperor!	Но ведь батюшка - это же царь!
He is never called anything else among the people.	В народе его иначе и не называют!
How could those gipsies have foreseen the measure taken against them? how could they have known it beforehand, and where do they wish to go?	Как же эти цыгане могли предвидеть принятые против них меры, как они узнали про них заранее и куда они и так собирались?
Those are suspicious people, and it seems to me that to them the government proclamation must be more useful than injurious."	Вот уж и впрямь подозрительные люди -губернаторское постановление им, как видно, скорее на пользу, чем во вред!"
But these reflections were completely dispelled by another which drove every other thought out of Michael's mind.	Однако это размышление, бесспорно верное, тут же сменилось другим, перед которым в мозгу Михаила Строгова меркла любая иная мысль.
He forgot the Zingaris, their suspicious words, the strange coincidence which resulted from the proclamation. The remembrance of the young Livonian girl suddenly rushed into his mind.	Он тотчас забыл и про цыган, и про их подозрительные речи, и про странное совпадение с вышедшим постановлением... Его сознанию предстало вдруг воспоминание о юной ливонке из Риги.
"Poor child!" he thought to himself.	"Бедное дитя! - невольно вырвалось у него.
"She cannot now cross the frontier."	- Она ведь не сможет теперь перебраться через границу!"
In truth the young girl was from Riga; she was Livonian, consequently Russian, and now could not leave Russian territory!	И действительно, девушка была из Риги, она была ливонкой, то есть россиянкой, а значит, ей уже нельзя покинуть территорию России!
The permit which had been given her before the new measures had been promulgated was no longer available.	Разрешение, выданное до принятия последних мер, теперь явно утрачивало силу.
All the routes to Siberia had just been pitilessly closed to her, and, whatever the motive taking her to Irkutsk, she was now forbidden to go there.	Все сибирские дороги безжалостно закрылись перед ней, и, какова бы ни была причина ее поездки в Иркутск, путь ей туда отныне был заказан.

This thought greatly occupied Michael Strogoff.	Эта мысль сразу захватила сознание Михаила Строгова.
He said to himself, vaguely at first, that, without neglecting anything of what was due to his important mission, it would perhaps be possible for him to be of some use to this brave girl; and this idea pleased him.	Ему подумалось, вначале смутно, что он, ничего не упуская из своей важной миссии, мог бы, пожалуй, как-то помочь этой славной девочке. Идея эта пришлась ему по душе.
Knowing how serious were the dangers which he, an energetic and vigorous man, would have personally to encounter, he could not conceal from himself how infinitely greater they would prove to a young unprotected girl.	Зная о тех опасностях, что ожидают лично его, энергичного и могучего мужчину, в краю как-никак родных ему дорог, он не мог не понимать, что для молодой девушки те же опасности будут куда страшнее.
As she was going to Irkutsk, she would be obliged to follow the same road as himself, she would have to pass through the bands of invaders, as he was about to attempt doing himself.	Коль скоро она направляется в Иркутск, ей придется следовать тем же путем, что и ему, а значит, пробираться меж вражеских орд, как предстоит и ему самому.
If, moreover, she had at her disposal only the money necessary for a journey taken under ordinary circumstances, how could she manage to accomplish it under conditions which made it not only perilous but expensive?	И если она, что легко себе представить, располагает лишь теми средствами, которые достаточны для обычной поездки, то как удастся ей проделать этот путь в условиях, которые из-за нынешних событий могут оказаться не только опасными, но и потребовать более серьезных затрат?
"Well," said he, "if she takes the route to Perm, it is nearly impossible but that I shall fall in with her.	"Что ж, - сказал он себе, - раз она едет через Пермь, я наверняка ее встречу.
Then, I will watch over her without her suspecting it; and as she appears to me as anxious as myself to reach Irkutsk, she will cause me no delay."	И значит, смогу незаметно присматривать за ней. А так как она, по всей видимости, тоже спешит поскорее добраться до Иркутска, то из-за нее у меня задержки не будет".
But one thought leads to another.	Одна мысль влечет за собой другую.
Michael Strogoff had till now thought only of doing a kind action; but now another idea flashed into his brain; the question presented itself under quite a new aspect.	До сих пор Михаил Строгов размышлял лишь с точки зрения доброго дела и полезной услуги. Тем временем в мозгу его родилась новая идея и вопрос предстал в совершенно новом свете.
"The fact is," said he to himself, "that I have much more need of her than she can have of me.	"На самом-то деле, - подумал он, - мне она может оказаться даже нужнее, чем я ей.
Her presence will be useful in drawing off suspicion from me.	Присутствие девушки принесет большую пользу, устранив всякие подозрения, которые могут возникнуть на мой счет.
A man traveling alone across the steppe, may be easily guessed to be a courier of the Czar.	В человеке, который пробирается через степь в одиночку, легче угадать царского гонца.
If, on the contrary, this young girl accompanies me, I shall appear, in the eyes of all, the Nicholas Korpanoff of my podorojna.	Напротив, если меня будет сопровождать эта девушка, то в глазах всех я буду тем самым Николаем Корпановым, которым и записан в моей подорожной.
Therefore, she must accompany me.	Стало быть, даже нужно, чтоб она сопровождала меня!
Therefore, I must find her again at any cost.	Необходимо любой ценой отыскать ее!

It is not probable that since yesterday evening she has been able to get a carriage and leave Nijni-Novgorod.	Маловероятно, чтоб за вчерашний вечер она успела раздобыть экипаж и выехать из Нижнего Новгорода.
I must look for her. And may God guide me!"	Попытаемся разыскать ее, и да поможет мне Бог!"
Michael left the great square of Nijni-Novgorod, where the tumult produced by the carrying out of the prescribed measures had now reached its height.	Михаил Строгов покинул главную площадь города, где смятение, вызванное выполнением предписанных мер, достигло предела.
Recriminations from the banished strangers, shouts from the agents and Cossacks who were using them so brutally, together made an indescribable uproar.	Жалобы обреченных на изгнание иностранцев, крики накинувшихся на них полицейских и казаков - сумятица стояла неописуемая.
The girl for whom he searched could not be there.	Девушки, которую он разыскивал, здесь быть не могло.
It was now nine o'clock in the morning.	Было девять часов утра.
The steamboat did not start till twelve.	Пароход отходил только в полдень.
Michael Strogoff had therefore nearly two hours to employ in searching for her whom he wished to make his traveling companion.	Таким образом, на розыски той, кого он хотел сделать своей спутницей, у Михаила Строгова оставалось около двух часов.
He crossed the Volga again and hunted through the quarters on the other side, where the crowd was much less considerable.	Он снова перешел на другой берег Волги и принялся за обход здешних кварталов, где сутолоки было гораздо меньше. Обходил чуть ли не подряд улицу за улицей, в верхнем и нижнем городе.
He entered the churches, the natural refuge for all who weep, for all who suffer.	Заходил в церкви - естественное прибежище плачущих и страждущих.
Nowhere did he meet with the young Livonian.	Юной ливонки нигде не было.
"And yet," he repeated, "she could not have left Nijni-Novgorod yet.	"И все же, - твердил он себе, - девушка не могла еще покинуть Нижний Новгород.
We'll have another look."	Будем искать дальше!"
He wandered about thus for two hours.	Так проблуждал Михаил Строгов около двух часов.
He went on without stopping, feeling no fatigue, obeying a potent instinct which allowed no room for thought.	Он шагал безостановочно, не зная усталости, повинуясь повелительному чувству, которое уже не позволяло ему отступать.
All was in vain.	Но все напрасно.
It then occurred to him that perhaps the girl had not heard of the order-though this was improbable enough, for such a thunder-clap could not have burst without being heard by all.	И тут ему пришло на ум, что девушка, возможно, даже не знает о постановлении, - хотя это и невероятно, ведь подобный удар грома, разразившись, непременно дошел до всех.
Evidently interested in knowing the smallest news from Siberia, how could she be ignorant of the measures taken by the governor, measures which concerned her so directly?	Заведомо заинтересованная в малейших новостях, приходивших из Сибири, как могла она пропустить известие о мерах, принятых губернатором, - ведь они били прямо по ней!

But, if she was ignorant of it, she would come in an hour to the quay, and there some merciless agent would refuse her a passage!	Но в конце концов, даже не зная о них, она тем более должна через какое-то время прийти на пристань, где какой-нибудь свирепый чиновник грубо закроет ей путь!
At any cost, he must see her beforehand, and enable her to avoid such a repulse.	Михаилу Строгову нужно было любой ценой увидеть ее прежде, чтобы избавить от лишних унижений.
But all his endeavors were in vain, and he at length almost despaired of finding her again.	Однако его поиски оставались напрасными, и вскоре он утратил всякую надежду найти девушку.
It was eleven o'clock, and Michael thought of presenting his podorojna at the office of the head of police.	Было уже одиннадцать часов. Михаил Строгов решил предъявить свою подорожную в управлении полиции, хотя при любых иных обстоятельствах это не имело смысла.
The proclamation evidently did not concern him, since the emergency had been foreseen for him, but he wished to make sure that nothing would hinder his departure from the town.	Постановление никак его не задевало - такой случай был специально предусмотрен. Однако он хотел удостовериться, что ничто не может помешать ему выехать из города.
Michael then returned to the other side of the Volga, to the quarter in which was the office of the head of police.	И Михаилу Строгову пришлось вернуться на другой берег Волги, в тот квартал, где располагалось полицейское управление.
An immense crowd was collected there; for though all foreigners were ordered to quit the province, they had notwithstanding to go through certain forms before they could depart.	Там собралось множество народа, так как иностранцы, даже имея приказ покинуть провинцию, все равно для отъезда должны были пройти через определенные формальности.
Without this precaution, some Russian more or less implicated in the Tartar movement would have been able, in a disguise, to pass the frontier-just those whom the order wished to prevent going.	Не будь этой предосторожности, какой-нибудь русский, так или иначе замешанный в татарском мятеже, мог бы, изменив внешность, переправиться через границу, чему постановление было призвано помешать.
The strangers were sent away, but still had to gain permission to go.	Вас высылали, но от вас же требовали и разрешения на выезд.
Mountebanks, gypsies, Tsiganes, Zingaris, mingled with merchants from Persia, Turkey, India, Turkestan, China, filled the court and offices of the police station.	Итак, двор и конторы полицейского управления заполонили бродяги, циркачи и цыгане вперемежку с торговцами из Персии, Турции, Индии, Туркестана.
Everyone was in a hurry, for the means of transport would be much sought after among this crowd of banished people, and those who did not set about it soon ran a great risk of not being able to leave the town in the prescribed time, which would expose them to some brutal treatment from the governor's agents.	Все спешили, так как спрос на транспортные средства возрастал необычайно, и опоздавший рисковал не успеть покинуть город в предписанный срок - а это влекло за собой грубое вмешательство губернских чиновников.
Owing to the strength of his elbows Michael was able to cross the court.	Пустив в ход свои крепкие локти, Михаил Строгов пересек двор.
But to get into the office and up to the clerk's little window was a much more difficult business.	Но пройти в контору и добраться до служебного окошечка оказалось делом тоже по-своему трудным.

However, a word into an inspector's ear and a few judiciously given roubles were powerful enough to gain him a passage.	Однако краткое словечко, сказанное на ухо одному из чиновников, и несколько кстати предложенных рублей произвели достаточно сильное впечатление, чтобы его пропустили.
The man, after taking him into the waiting-room, went to call an upper clerk.	Введя его в зал ожидания, полицейский пошел предупредить более высокое начальство.
Michael Strogoff would not be long in making everything right with the police and being free in his movements.	Таким образом, Михаил Строгов должен был вот-вот уладить дела с полицией и обрести свободу передвижения.
Whilst waiting, he looked about him, and what did he see?	В ожидании он огляделся. И что же он увидел?
There, fallen, rather than seated, on a bench, was a girl, prey to a silent despair, although her face could scarcely be seen, the profile alone being visible against the wall.	Совсем рядом, на скамье, скорее лежала, чем сидела, молодая девушка, охваченная немым отчаянием, - пусть даже он не мог видеть ее лица и один только профиль выделялся на фоне стены.
Michael Strogoff could not be mistaken.	Михаил Строгов не ошибся.
He instantly recognized the young Livonian.	Он узнал молодую ливонку.
Not knowing the governor's orders, she had come to the police office to get her pass signed.	Не зная про постановление губернатора, она пришла в полицейское управление визировать свое разрешение!..
They had refused to sign it.	И в визе ей отказали.
No doubt she was authorized to go to Irkutsk, but the order was peremptory-it annulled all previous au-thorizations, and the routes to Siberia were closed to her.	Конечно, в свое время разрешение на поездку в Иркутск ей дали, но постановление не делало никаких исключений, оно отменяло все прежние разрешения, и дороги Сибири были для нее закрыты.
Michael, delighted at having found her again, approached the girl.	Обрадованный, что наконец-то нашел ее, Михаил Строгов подошел к девушке.
She looked up for a moment and her face brightened on recognizing her traveling companion.	Та подняла на него глаза, и, когда узнала своего недавнего спутника, на лице ее забрезжил робкий свет.
She instinctively rose and, like a drowning man who clutches at a spar, she was about to ask his help.	Она невольно привстала и, как утопающий хватается за соломинку, собиралась уже просить о помощи...
At that moment the agent touched Michael on the shoulder,	В этот момент вернувшийся полицейский тронул Строгова за плечо.
"The head of police will see you," he said.	- Полицмейстер ждет вас, - сказал он.
"Good," returned Michael.	- Иду, - ответил Михаил Строгов.
And without saying a word to her for whom he had been searching all day, without reassuring her by even a gesture, which might compromise either her or himself, he followed the man.	И, ни слова не сказав той, которую упорно разыскивал со вчерашнего дня, не ободрив ее даже жестом, который мог скомпрометировать ее и его самого, через плотную толпу последовал за полицейским.

The young Livonian, seeing the only being to whom she could look for help disappear, fell back again on her bench.	Молодая ливонка, глядя, как исчезает единственный человек, который, возможно, сумел бы ей помочь, снова без сил опустилась на скамью.
Three minutes had not passed before Michael Strogoff reappeared, accompanied by the agent.	Не прошло и трех минут, как Михаил Строгов вновь появился в зале, сопровождаемый полицейским.
In his hand he held his podorojna, which threw open the roads to Siberia for him.	В руке он держал свою подорожную, открывавшую перед ним дороги Сибири.
He again approached the young Livonian, and holding out his hand:	Подойдя к молодой ливонке и протянув ей руку, он произнес:
"Sister," said he.	- Сестрица...
She understood.	Она поняла!
She rose as if some sudden inspiration prevented her from hesitating a moment.	И, повинуясь внезапному озарению, поднялась ему навстречу!
"Sister," repeated Michael Strogoff, "we are authorized to continue our journey to Irkutsk.	- Сестрица, - повторил Михаил Строгов, - нам позволено продолжать наш путь до Иркутска.
Will you come with me?"	Ты идешь?
"I will follow you, brother," replied the girl, putting her hand into that of Michael Strogoff.	- Иду, братец, - ответила девушка, вкладывая свою ручку в ладонь Михаила Строгова.
And together they left the police station.	И они вдвоем покинули полицейское управление.
CHAPTER VII GOING DOWN THE VOLGA	Глава 7 ВНИЗ ПО ВОЛГЕ
A LITTLE before midday, the steamboat's bell drew to the wharf on the Volga an unusually large concourse of people, for not only were those about to embark who had intended to go, but the many who were compelled to go contrary to their wishes.	Незадолго до полудня удары пароходного колокола созвали на волжскую пристань большую толпу - среди собравшихся были как уезжавшие, так и те, кто хотел бы уехать.
The boilers of the Caucasus were under full pressure; a slight smoke issued from its funnel, whilst the end of the escape-pipe and the lids of the valves were crowned with white vapor.	Давление пара в котлах "Кавказа" находилось на должном уровне. Из его трубы теперь шел лишь легкий дымок, в то время как над концом пароотводной трубки и над крышкой клапанов стояли облака белого пара.
It is needless to say that the police kept a close watch over the departure of the Caucasus, and showed themselves pitiless to those travelers who did not satisfactorily answer their questions.	Само собой, отплытие "Кавказа" находилось под наблюдением полиции, беспощадной к тем из пассажиров, кто не отвечал условиям выезда из города.
Numerous Cossacks came and went on the quay, ready to assist the agents, but they had not to interfere, as no one ventured to offer the slightest resistance to their orders.	По набережной взад-вперед прохаживались казаки, готовые оказать полицейским вооруженную помощь, но их вмешательство не понадобилось, до открытого сопротивления дело не дошло.
Exactly at the hour the last clang of the bell sounded, the powerful wheels of the steamboat began to beat the water, and the Caucasus passed rapidly between the two towns of which Nijni-Novgorod is composed.	В урочный час раздался последний удар колокола, матросы отдали швартовы, под сочлененными лопастями мощных пароходных колес вскипела вода, и "Кавказ" быстро заскользил меж двух городов, из которых состоит Нижний Новгород.

Michael Strogoff and the young Livonian had taken a passage on board the Caucasus.	Михаил Строгов и молодая ливонка уже поднялись на борт.
Their embarkation was made without any difficulty.	Их посадка прошла без каких-либо сложностей.
As is known, the podorojna, drawn up in the name of Nicholas Korpanoff, authorized this merchant to be accompanied on his journey to Siberia.	Как мы знаем, подорожная, выданная на имя Николая Корпанова, разрешала этому купцу во время путешествия по Сибири брать себе сопровождающих.
They appeared, therefore, to be a brother and sister traveling under the protection of the imperial police.	И теперь под покровительством имперской полиции путешествовали брат и сестра.
Both, seated together at the stern, gazed at the receding town, so disturbed by the governor's order.	Сидя на корме, оба они смотрели на уплывающий город, глубоко потрясенный постановлением губернатора.
Michael had as yet said nothing to the girl, he had not even questioned her.	Михаил Строгов ничего не сказал девушке и сам ни о чем ее не расспрашивал.
He waited until she should speak to him, when that was necessary.	Он ждал, что она заговорит, когда сочтет уместным.
She had been anxious to leave that town, in which, but for the providential intervention of this unexpected protector, she would have remained imprisoned.	Девушка торопилась как можно скорее покинуть этот город, в котором - не позаботься Провидение о вмешательстве неожиданного покровителя - она осталась бы пленницей.
She said nothing, but her looks spoke her thanks.	Теперь она хранила молчание, но за нее благодарил ее взгляд.
The Volga, the Rha of the ancients, the largest river in all Europe, is almost three thousand miles in length.	Волга, эта Ра древних, считается самой большой рекой Европы, длина ее достигает около четырех тысяч верст (4300 километров).
Its waters, rather unwholesome in its upper part, are improved at Nijni-Novgorod by those of the Oka, a rapid affluent, issuing from the central provinces of Russia.	Воды, в верхнем течении весьма вредные для здоровья, в Нижнем Новгороде меняются благодаря Оке, стремительному притоку, вытекающему из центральных районов России.
The system of Russian canals and rivers has been justly compared to a gigantic tree whose branches spread over every part of the empire.	Совокупность российских протоков и рек справедливо сравнивают с огромным древом, чьи ветви расходятся по всем частям империи.
The Volga forms the trunk of this tree, and it has for roots seventy mouths opening into the Caspian Sea.	Волга как раз и образует ствол этого древа, а корнями его являются семьдесят устьев, веером распустившихся по побережью Каспийского моря.
It is navigable as far as Rjef, a town in the government of Tver, that is, along the greater part of its course.	Волга судоходна начиная от Ржева - города в Тверской губернии, то есть на большей части своего течения.
The steamboats plying between Perm and Nijni-Novgorod rapidly perform the two hundred and fifty miles which separate this town from the town of Kasan.	Суда компании, обеспечивающей связь между Пермью и Нижним Новгородом, очень быстро проходят те триста пятьдесят верст (373 километра), что отделяют его от Казани.

It is true that these boats have only to descend the Volga, which adds nearly two miles of current per hour to their own speed; but on arriving at the confluence of the Kama, a little below Kasan, they are obliged to quit the Volga for the smaller river, up which they ascend to Perm.	Правда, этому способствует сам спуск вниз по Волге, течение которой увеличивает их скорость еще на две мили. Но когда они доплывают до Камы, впадающей в Волгу чуть ниже Казани, им приходится, войдя в этот приток, подниматься до Перми вверх по течению.
Powerful as were her machines, the Caucasus could not thus, after entering the Kama, make against the current more than ten miles an hour.	Стало быть, в конечном счете, при всей мощности своего двигателя, "Кавказ" проходил не более шестнадцати верст в час.
Including an hour's stoppage at Kasan, the voyage from Nijni-Novgorod to Perm would take from between sixty to sixty-two hours.	С запасом в один час на остановку в Казани путешествие от Нижнего Новгорода до Перми должно было занять шестьдесят - шестьдесят два часа.
The steamer was very well arranged, and the passengers, according to their condition or resources, occupied three distinct classes on board.	Этот пароход, кстати, был прекрасно обустроен, и пассажиры, в зависимости от своего звания и достатка, располагались в трех разных классах.
Michael Strogoff had taken care to engage two first-class cabins, so that his young companion might retire into hers whenever she liked.	Михаил Строгов позаботился о двух каютах в первом классе, так что его юная спутница могла удаляться к себе и уединяться, когда ей заблагорассудится.
The Caucasus was loaded with passengers of every description.	"Кавказ" был переполнен пассажирами самого разного состояния.
A number of Asiatic traders had thought it best to leave Nijni-Novgorod immediately.	Некоторые торговцы из Азии сочли за благо покинуть Нижний Новгород незамедлительно.
In that part of the steamer reserved for the first-class might be seen Armenians in long robes and a sort of miter on their heads; Jews, known by their conical caps; rich Chinese in their traditional costume, a very wide blue, violet, or black robe; Turks, wearing the national turban; Hindoos, with square caps, and a simple string for a girdle, some of whom, hold in their hands all the traffic of Central Asia; and, lastly, Tartars, wearing boots, ornamented with many-colored braid, and the breast a mass of embroidery.	В той части парохода, которая отводилась под первый класс, можно было увидеть армян в длиннополых мантиях с чем-то вроде митры на голове, евреев, легко опознаваемых по островерхим камилавкам; богатых китайцев в традиционном наряде - широченный синий, фиолетовый или черный халат, открытый спереди и сзади, поверх которого надевался второй халат с широкими рукавами, по своему покрою напоминавший поповскую рясу; турок, все еще носивших свои традиционные тюрбаны; индусов в квадратных шапочках, с простым шнурком вместо пояса, причем некоторые из них, кого называют особым именем "шикарпури", держат в своих руках всю торговлю Центральной Азии; и наконец, татар, обутых в украшенные разноцветными позументами сапоги, в вышитых передниках на груди.
All these merchants had been obliged to pile up their numerous bales and chests in the hold and on the deck; and the transport of their baggage would cost them dear, for, according to the regulations, each person had only a right to twenty pounds' weight.	Всем этим негоциантам пришлось свалить в трюме и на палубе свои многочисленные тюки, перевозка которых обошлась им, вероятно, очень дорого, поскольку регламент давал им право на провоз лишь двадцати фунтов на человека.

In the bows of the Caucasus were more numerous groups of passengers, not only foreigners, but also Russians, who were not forbidden by the order to go back to their towns in the province.	На передней палубе "Кавказа" группы пассажиров были еще более многочисленны и состояли не только из иностранцев, но и из русских, кому постановление не запрещало возвращения в провинциальные города.
There were mujiks with caps on their heads, and wearing checked shirts under their wide pelisses; peasants of the Volga, with blue trousers stuffed into their boots, rose-colored cotton shirts, drawn in by a cord, felt caps; a few women, habited in flowery-patterned cotton dresses, gay-colored aprons, and bright handkerchiefs on their heads.	Среди этих русских попадались и мужики в треухах или картузах, одетые в клетчатые рубашки под просторными армяками, и крестьяне с Волги в синих, заправленных в сапоги портах, в рубахах из розового сатина, перехваченных веревкой, в плоских картузах или войлочных треухах на голове. Встретилось и несколько женщин в цветастых сатиновых кофтах с яркими передниками и в платках с красными узорами на голове.
These were principally third-class passengers, who were, happily, not troubled by the prospect of a long return voyage.	Это были в основном пассажиры третьего класса, которых, слава Богу, не слишком пугал долгий обратный путь домой. В общем, на этой части палубы негде было яблоку упасть. И потому пассажиры с кормы редко отваживались забредать в гущу этой людской мешанины, занимавшей места перед самыми закрылками пароходных колес. Тем временем "Кавказ" на полной скорости своих лопастей скользил меж волжских берегов.
The Caucasus passed numerous boats being towed up the stream, carrying all sorts of merchandise to Nijni-Novgorod.	Навстречу ему то и дело попадались суда, подымавшиеся на буксирах вверх по течению с самыми разными товарами для Нижнего Новгорода.
Then passed rafts of wood interminably long, and barges loaded to the gunwale, and nearly sinking under water.	Встречались и связки плотов сплавного леса, тянувшиеся подобно нескончаемым хвостам саргассовых трав Атлантики, и тяжело, чуть ли не до бортов груженые баржи.
A bootless voyage they were making, since the fair had been abruptly broken up at its outset.	Так как ярмарка, едва открывшись, была внезапно распущена, перевозки эти уже не имели смысла.
The waves caused by the steamer splashed on the banks, covered with flocks of wild duck, who flew away uttering deafening cries.	Над волжскими берегами, там, где о них разбивались расходившиеся от парохода волны, с пронзительным криком носились стаи уток.
A little farther, on the dry fields, bordered with willows, and aspens, were scattered a few cows, sheep, and herds of pigs.	Чуть дальше, среди сухих долин, окаймленных ольхой, вербой и осиной, паслись редкие коровы темно-рыжей масти, отары овец с коричневым руном, многочисленные стада белых и черных свиней и поросят.
Fields, sown with thin buckwheat and rye, stretched away to a background of half-cultivated hills, offering no remarkable prospect.	Поля, засеянные скудной гречихой и ячменем, простирались до видневшихся вдали полувозделанных холмов, не представлявших в общем ничего примечательного.
The pencil of an artist in quest of the picturesque would have found nothing to reproduce in this monotonous landscape.	Среди этих однообразных картин карандаш художника, занятого поиском живописных мест, не нашел бы ничего, что стоило бы воспроизвести.

The Caucasus had been steaming on for almost two hours, when the young Livonian, addressing herself to Michael, said,	Через два часа после отплытия молодая ливонка, обратясь к Строгову, спросила:
"Are you going to Irkutsk, brother?"	-Ты едешь в Иркутск, братец?
"Yes, sister," answered the young man.	- Да, сестрица, - ответил молодой человек.
"We are going the same way.	- У нас с тобой одна дорога.
Consequently, where I go, you shall go."	А значит - везде, где пройду я, пройдешь и ты.
"To-morrow, brother, you shall know why I left the shores of the Baltic to go beyond the Ural Mountains."	- Завтра ты узнаешь, почему я оставила берега Балтики и отправилась за Урал.
"I ask you nothing, sister."	-Я ни о чем тебя не спрашиваю, сестрица.
"You shall know all," replied the girl, with a faint smile.	- Ты узнаешь все, - повторила молодая девушка, и губы ее сложились в грустную улыбку.
"A sister should hide nothing from her brother.	- Сестра не должна ничего скрывать от своего брата.
But I cannot to-day.	Но сегодня у меня нет сил!..
Fatigue and sorrow have broken me."	Усталость и отчаяние сломили меня!
"Will you go and rest in your cabin?" asked Michael Strogoff.	- Хочешь отдохнуть в своей каюте? - спросил Михаил Строгов.
"Yes-yes; and to-morrow-"	- Да... да... а уж завтра...
"Come then-"	- Тогда пойдем...
He hesitated to finish his sentence, as if he had wished to end it by the name of his companion, of which he was still ignorant.	Он замешкался, словно желая закончить фразу именем своей спутницы, которого еще не знал.
"Nadia," said she, holding out her hand.	- Надя, - сказала она, протянув ему руку.
"Come, Nadia," answered Michael, "and make what use you like of your brother Nicholas Korpanoff."	- Пойдем, Надя, - сказал Михаил Строгов, - и не церемонься, когда тебе понадобится помощь твоего брата, Николая Корпанова.
And he led the girl to the cabin engaged for her off the saloon.	И он отвел девушку в каюту, заказанную для нее над кормовым салоном.
Michael Strogoff returned on deck, and eager for any news which might bear on his journey, he mingled in the groups of passengers, though without taking any part in the conversation.	Потом Строгов вернулся на палубу и, спеша узнать новости, которые могли бы повлиять на его маршрут, замешался меж группами пассажиров, прислушиваясь к тому, что говорилось, но в разговор не вступая.
Should he by any chance be questioned, and obliged to reply, he would announce himself as the merchant Nicholas Korpanoff, going back to the frontier, for he did not wish it to be suspected that a special permission authorized him to travel to Siberia.	Впрочем, если бы волей случая ему пришлось отвечать на заданный вопрос, он всегда мог выдать себя за негоцианта Николая Корпанова, который едет этим пароходом только до границы, - он не хотел вызывать подозрений, что на поездку в Сибирь у него есть специальное разрешение.

The foreigners in the steamer could evidently speak of nothing but the occurrences of the day, of the order and its consequences.	Иностранцы, взявшие билет на пароход, естественно, если и хотели о чем-то говорить, то лишь о сегодняшних событиях, о постановлении и его последствиях.
These poor people, scarcely recovered from the fatigue of a journey across Central Asia, found themselves obliged to return, and if they did not give loud vent to their anger and despair, it was because they dared not.	Едва успев прийти в себя после утомительного путешествия через Центральную Азию, эти бедняги теперь не по своей воле возвращались обратно и если не выражали свой гнев и отчаяние во всеуслышание, то лишь потому, что не осмеливались.
Fear, mingled with respect, restrained them.	Их удерживал страх, смешанный с осторожностью.
It was possible that inspectors of police, charged with watching the passengers, had secretly embarked on board the Caucasus, and it was just as well to keep silence; expulsion, after all, was a good deal preferable to imprisonment in a fortress.	Не исключалось, что на борт "Кавказа", с заданием следить за пассажирами, скрытно подсели полицейские, и лучше было держать язык за зубами, - в конце концов, изгнание предпочтительнее заключения в крепость.
Therefore the men were either silent, or spoke with so much caution that it was scarcely possible to get any useful information.	Поэтому, собираясь в группы, люди либо помалкивали, либо так сдержанно обменивались словами, что извлечь из них какое-либо полезное сведение было почти невозможно.
Michael Strogoff thus could learn nothing here; but if mouths were often shut at his approach-for they did not know him-his ears were soon struck by the sound of one voice, which cared little whether it was heard or not.	Но если от этой публики Михаил Строгов ничего и не ожидал, если уже не раз люди при его приближении смолкали - ведь здесь его никто не знал, - то тем более поразил его слух веселый раскованный голос, мало озабоченный тем, слышат его или нет.
The man with the hearty voice spoke Russian, but with a French accent; and another speaker answered him more reservedly.	Человек, которому принадлежал веселый голос, говорил по-русски, но с иностранным акцентом, а его более сдержанный собеседник отвечал тоже на русском языке и тоже ему не родном.
"What," said the first, "are you on board this boat, too, my dear fellow; you whom I met at the imperial fete in Moscow, and just caught a glimpse of at Nijni-Novgorod?"	- Как, - удивлялся первый, - вы - и на этом судне, дорогой собрат, вы, кого я видел на императорских торжествах в Москве и лишь мельком - в Нижнем Новгороде, неужели это точно вы?
"Yes, it's I," answered the second drily.	- Я самый, - сухо отвечал второй.
"Really, I didn't expect to be so closely followed."	- По правде говоря, я никак не ожидал, что вы последуете за мной, и почти по пятам!
"I am not following you sir; I am preceding you."	- Я не следую за вами, сударь, я вам предшествую!
"Precede! precede!	- Предшествую, предшествую!
Let us march abreast, keeping step, like two soldiers on parade, and for the time, at least, let us agree, if you will, that one shall not pass the other."	Пусть уж лучше мы будем шествовать бок о бок, нога в ногу, как два солдата на параде, и, если угодно, давайте хоть на время условимся, что ни один не будет опережать другого!
"On the contrary, I shall pass you."	- Напротив, я буду вас опережать.

"We shall see that, when we are at the seat of war; but till then, why, let us be traveling companions.	- Это мы увидим, когда достигнем театра военных действий; а до той поры - какого черта! - будем попутчиками.
Later, we shall have both time and occasion to be rivals."	Потом у нас еще будет и время и случай стать соперниками!
"Enemies."	- Врагами.
"Enemies, if you like.	- Пусть врагами!
There is a precision in your words, my dear fellow, particularly agreeable to me.	В ваших словах, дорогой собрат, есть точность, которая доставляет мне особое удовольствие.
One may always know what one has to look for, with you."	С вами, по крайней мере, знаешь, что почем!
"What is the harm?"	- А что в этом плохого?
"No harm at all.	- Ровно ничего.
So, in my turn, I will ask your permission to state our respective situations."	Поэтому и я в свой черед хотел бы уточнить наши взаимные отношения.
"State away."	- Уточняйте.
"You are going to Perm-like me?"	- Вы направляетесь в Пермь... как и я?
"Like you."	- Как и вы.
"And probably you will go from Perm to Ekaterenburg, since that is the best and safest route by which to cross the Ural Mountains?"	- И затем, вероятно, отправитесь в Екатеринбург, так как это самая удобная и самая надежная из дорог, держась которой можно перевалить через Уральские горы?
"Probably."	- Вероятно.
"Once past the frontier, we shall be in Siberia, that is to say in the midst of the invasion."	- Сразу после границы мы окажемся в Сибири, то есть в краю, подвергшемся нашествию.
"We shall be there."	- Окажемся!
"Well! then, and only then, will be the time to say, Each for himself, and God for-"	- И вот тогда, но только тогда, наступит пора сказать: "Каждый за себя, один Бог за..."
"For me."	- Бог за меня!
"For you, all by yourself!	- Бог за вас, только за вас!
Very well!	Отлично!
But since we have a week of neutral days before us, and since it is very certain that news will not shower down upon us on the way, let us be friends until we become rivals again."	Но раз уж у нас впереди еще около восьми ничейных дней и поскольку в эти дни лавины новостей заведомо не ожидается, то давайте будем друзьями до той поры, пока снова не станем соперниками.
"Enemies."	- Врагами.
"Yes; that's right, enemies.	- Да, верно! Врагами!
But till then, let us act together, and not try and ruin each other.	Но до тех пор будем действовать согласованно и не будем пожирать друг друга!
All the same, I promise you to keep to myself all that I can see-"	Кстати, обещаю вам хранить про себя все, что смогу увидеть...

"And I, all that I can hear."	-А я - все, что смогу услышать.
"Is that agreed?"	- Договорились?
"It is agreed."	- Договорились.
"Your hand?"	- Вашу руку!
"Here it is."	- Вот она.
And the hand of the first speaker, that is to say, five wide-open fingers, vigorously shook the two fingers coolly extended by the other.	И рука первого из собеседников, то есть пять растопыренных пальцев, энергично потрясла два пальца, флегматично поданные вторым.
"By the bye," said the first, "I was able this morning to telegraph the very words of the order to my cousin at seventeen minutes past ten."	- Кстати, - сказал первый, - сегодня утром, к десяти часам семнадцати минутам, я успел телеграммой отправить моей кузине текст постановления.
"And I sent it to the Daily Telegraph at thirteen minutes past ten."	-А я в "Daily-Telegraph" - к десяти тринадцати.
"Bravo, Mr. Blount!"	- Браво, господин Блаунт.
"Very good, M. Jolivet."	- Вы слишком добры, господин Жоливэ.
"I will try and match that!"	- Реванш не заставит себя ждать!
"It will be difficult."	- Это будет трудновато!
"I can try, however."	- И все же попытаемся!
So saying, the French correspondent familiarly saluted the Englishman, who bowed stiffly.	На этом французский журналист лихо распрощался с английским, который в ответ лишь кивнул с чисто британской чопорностью.
The governor's proclamation did not concern these two news-hunters, as they were neither Russians nor foreigners of Asiatic origin.	Этих двух охотников за новостями губернаторское постановление не коснулось, ибо они не были ни россиянами, ни иностранцами азиатского происхождения.
However, being urged by the same instinct, they had left Nijni-Novgorod together.	Поэтому они двинулись в путь, и если покинули Нижний Новгород вместе, то только потому, что толкал их вперед один и тот же инстинкт.
It was natural that they should take the same means of transport, and that they should follow the same route to the Siberian steppes.	Естественно, они выбрали один вид транспорта и направились в сибирские степи одним и тем же путем.
Traveling companions, whether enemies or friends, they had a week to pass together before "the hunt would be open."	У обоих спутников - будь они друзьями или врагами - "до открытия охотничьего сезона" оставалась неделя.
And then success to the most expert!	А уж тогда - удача за более ловким!
Alcide Jolivet had made the first advances, and Harry Blount had accepted them though he had done so coldly.	Альсид Жоливэ первым назвал свои предложения, а Гарри Блаунт, пусть холодно, но их принял.

That very day at dinner the Frenchman open as ever and even too loquacious, the Englishman still silent and grave, were seen hobnobbing at the same table, drinking genuine Cliquot, at six roubles the bottle, made from the fresh sap of the birch-trees of the country.	Как бы там ни было, но в тот день за обедом француз, как всегда открытый и даже чуть развязный, и англичанин, по-прежнему замкнутый и чопорный, чокались за одним столом, распивая настоящее "Клико" по шесть рублей бутылка, щедро разбавленное свежим соком местных берез.
On hearing them chatting away together, Michael Strogoff said to himself:	Слушая, как разговаривают Альсид Жоливэ и Гарри Блаунт, Михаил Строгов подумал про себя:
"Those are inquisitive and indiscreet fellows whom I shall probably meet again on the way.	"Вот они - любопытствующие празднословы, с кем мне на моем пути еще доведется небось столкнуться.
It will be prudent for me to keep them at a distance."	Осторожность требует держать их на расстоянии".
The young Livonian did not come to dinner.	Молодая ливонка к обеду не вышла.
She was asleep in her cabin, and Michael did not like to awaken her.	Она спала в своей каюте, и Михаил Строгов не захотел ее будить.
It was evening before she reappeared on the deck of the Caucasus.	Однако и вечером она на палубе "Кавказа" не появилась.
The long twilight imparted a coolness to the atmosphere eagerly enjoyed by the passengers after the stifling heat of the day.	Долгие сумерки принесли с собой прохладу, столь желанную после удручающей дневной жары.
As the evening advanced, the greater number never even thought of going into the saloon.	Хотя час был уже поздний, большинство пассажиров даже не подумали вернуться в гостиные или в каюты.
Stretched on the benches, they inhaled with delight the slight breeze caused by the speed of the steamer.	Растянувшись на скамьях, они с упоением вдыхали легкий ветерок, поднимаемый разогнавшимся пароходом.
At this time of year, and under this latitude, the sky scarcely darkened between sunset and dawn, and left the steersman light enough to guide his steamer among the numerous vessels going up or down the Volga.	В это время года в здешних широтах небо по ночам темнело совсем ненадолго, и рулевому не составляло труда выбирать путь меж множества судов, шедших вниз и вверх по Волге.
Between eleven and two, however, the moon being new, it was almost dark.	И все-таки между одиннадцатью и двумя часами ночи тьма из-за новолуния сгустилась до черноты.
Nearly all the passengers were then asleep on the deck, and the silence was disturbed only by the noise of the paddles striking the water at regular intervals.	Пассажиры на палубе почти все уже спали, и тишину нарушал лишь шум лопастей, равномерно взбивавших воду.
Anxiety kept Michael Strogoff awake.	Какое-то смутное беспокойство не давало Михаилу Строгову заснуть.
He walked up and down, but always in the stern of the steamer.	Он ходил взад-вперед, оставаясь, однако, на корме парохода.
Once, however, he happened to pass the engine-room.	Один раз, впрочем, ему случилось зайти за машинный зал.
He then found himself in the part reserved for second and third-class passengers.	И он оказался на той части палубы, которая предназначалась пассажирам второго и третьего классов.

There, everyone was lying asleep, not only on the benches, but also on the bales, packages, and even the deck itself.	Тут спали не только на скамьях, но и на тюках, ящиках и даже просто на полу. Стояли на полубаке одни лишь вахтенные матросы. От двух огней - зеленого и красного, что испускали фонари правого и левого борта, по бокам парохода ложились косые лучи.
Some care was necessary not to tread on the sleepers, who were lying about everywhere.	Приходилось напрягать внимание, чтобы не наступить на спавших, там и сям прихотливо раскинувшихся по палубе.
They were chiefly mujiks, accustomed to hard couches, and quite satisfied with the planks of the deck.	Это были большей частью мужики, которые привыкли спать на голой земле и кого дощатый настил устраивал вполне.
But no doubt they would, all the same, have soundly abused the clumsy fellow who roused them with an accidental kick.	И все же тому неловкому, кто разбудил бы их тяжелым каблуком, очень бы не поздоровилось.
Michael Strogoff took care, therefore, not to disturb anyone.	Поэтому Михаил Строгов старался никого не потревожить.
By going thus to the end of the boat, he had no other idea but that of striving against sleep by a rather longer walk.	Пробираясь к носу судна, он не имел другой мысли, как долгой прогулкой стряхнуть сонливость.
He reached the forward deck, and was already climbing the forecastle ladder, when he heard someone speaking near him.	Вот он добрался до носовой части палубы и уже подымался по лесенке на полубак, как вдруг услышал неподалеку разговор.
He stopped.	Строгов застыл на месте.
The voices appeared to come from a group of passengers enveloped in cloaks and wraps.	Похоже, голоса доносились от группы пассажиров, закутанных в шали и одеяла, так что в темноте их невозможно было разглядеть.
It was impossible to recognize them in the dark, though it sometimes happened that, when the steamer's chimney sent forth a plume of ruddy flames, the sparks seemed to fall amongst the group as though thousands of spangles had been suddenly illuminated.	Но порой, когда из трубы парохода сквозь клубы дыма прорывались красноватые языки пламени, по группе спящих словно пробегали искры - как будто тысячи блесток вспыхивали вдруг в зыбком свете луча.
Michael was about to step up the ladder, when a few words reached his ear, uttered in that strange tongue which he had heard during the night at the fair.	Михаил Строгов собирался уже пройти мимо, когда вдруг явственно расслышал несколько слов, произнесенных на том странном наречии, которое однажды - глухой ночью на рыночной площади -уже поразило его слух.
Instinctively he stopped to listen.	Сама собой пришла мысль прислушаться.
Protected by the shadow of the forecastle, he could not be perceived himself.	В тени полубака его нельзя было заметить.
As to seeing the passengers who were talking, that was impossible.	Но и сам он не мог разглядеть беседовавших.
He must confine himself to listening.	Оставалось только напрячь слух.

The first words exchanged were of no importance-to him at least-but they allowed him to recognize the voices of the man and woman whom he had heard at Nijni-Novgorod.	Первые из произнесенных слов не имели никакого значения, по крайней мере для него, но благодаря им он точно опознал оба голоса, женский и мужской, которые уже слышал в Нижнем Новгороде.
This, of course, made him redouble his attention.	Теперь он слушал с удвоенным вниманием.
It was, indeed, not at all impossible that these same Tsiganes, now banished, should be on board the Caucasus.	Ведь не было ничего невозможного в том, что те цыгане, чей обрывочный разговор ему довелось услышать в ту ночь, нынче, вместе со всеми своими сородичами, которых высылали за границу, оказались на борту "Кавказа".
And it was well for him that he listened, for he distinctly heard this question and answer made in the Tartar idiom:	И теперь ему повезло - он вполне явственно услышал и вопрос и ответ, произнесенные по-татарски:
"It is said that a courier has set out from Moscow for Irkutsk."	- Говорят, из Москвы в Иркутск выехал гонец!
"It is so said, Sangarre; but either this courier will arrive too late, or he will not arrive at all."	- Да, Сангарра, говорят. Но этот гонец прибудет либо слишком поздно, либо не прибудет вовсе!
Michael Strogoff started involuntarily at this reply, which concerned him so directly.	Михаил Строгов невольно вздрогнул, услышав ответ, который целил прямо в него.
He tried to see if the man and woman who had just spoken were really those whom he suspected, but he could not succeed.	Он попытался разuлядеть, действительно ли говорившие мужчина и женщина были те самые, кого он подозревал, но темнота как раз сгустилась, и он оставил попытки.
In a few moments Michael Strogoff had regained the stern of the vessel without having been perceived, and, taking a seat by himself, he buried his face in his hands.	Чуть позже Строгов незамеченным вернулся на корму и, обхватив голову руками, уселся в сторонке.
It might have been supposed that he was asleep.	Могло показаться, что он спит.
He was not asleep, however, and did not even think of sleeping.	Но он не спал и не думал спать.
He was reflecting, not without a lively apprehension:	И вот какие тревожные мысли приходили ему в голову:
"Who is it knows of my departure, and who can have any interest in knowing it?"	"Кто же все-таки смог узнать о моем отъезде, и для кого он представляет интерес?"
CHAPTER VIII GOING UP THE KAMA	Глава 8 ВВЕРХ ПО КАМЕ
THE next day, the 18th of July, at twenty minutes to seven in the morning, the Caucasus reached the Kasan quay, seven versts from the town.	На другой день, 18 июля в шесть сорок утра, "Кавказ" подходил к пристани города Казань, что находится в семи верстах (семи с половиной километрах) от самого города.
Kasan is situated at the confluence of the Volga and Kasanka.	Казань расположена при слиянии Волги и Казанки.
It is an important chief town of the government, and a Greek archbishopric, as well as the seat of a university.	Это главный город губернии и православного архиепископства и вместе с тем университетский центр.

The varied population preserves an Asiatic character.	Смешанное население губернии состоит из черемисов, мордвы, чувашей, калмыков, вогуличей и татар, причем эта последняя раса сохранила здесь преимущественно азиатские черты.
Although the town was so far from the landing-place, a large crowd was collected on the quay.	Хотя город и отстоял далеко от пристани, на набережной толклась большая толпа.
They had come for news.	Народ ждал новостей.
The governor of the province had published an order identical with that of Nijni-Novgorod.	Ведь здешний губернатор издал такое же постановление, как и его коллега в Нижнем Новгороде. Здесь можно было увидеть татар, одетых в кафтаны с короткими рукавами и носивших на голове остроконечные малахаи с широкими полями, как у всем известного Пьеро. Были тут и другие, укутанные в длинные широкие плащи, с крохотной ермолкой на голове; они походили на польских евреев. Женщины с украшенным фольгой нагрудником и диадемой-полумесяцем на голове стояли группами и оживленно переговаривались меж собой.
Police officers and a few Cossacks kept order among the crowd, and cleared the way both for the passengers who were disembarking and also for those who were embarking on board the Caucasus, minutely examining both classes of travelers.	Смешавшиеся с толпой полицейские, а также казаки, вооруженные копьями, поддерживали порядок и освобождали проход как пассажирам, сошедшим с "Кавказа", так и тем, кто хотел на него взойти, - однако лишь после тщательной проверки тех и других.
The one were the Asiatics who were being expelled; the other, mujiks stopping at Kasan.	Это касалось, с одной стороны, азиатов, подпадавших под постановление о высылке, а с другой - нескольких мужицких семей, сделавших в Казани остановку.
Michael Strogoff unconcernedly watched the bustle which occurs at all quays on the arrival of a steam vessel.	Михаил Строгов с весьма безразличным видом глядел на эту суету, обычную для всякой пристани в момент прибытия парохода.
The Caucasus would stay for an hour to renew her fuel.	У "Кавказа" в Казани предполагалась остановка на один час - столько времени требуется для пополнения запасов топлива.
Michael did not even think of landing.	Спуститься на пристань Михаилу Строгову и в голову не пришло.
He was unwilling to leave the young Livonian girl alone on board, as she had not yet reappeared on deck.	Он не хотел оставлять на борту в одиночестве молодую ливонку, которая пока на палубе не появлялась.
The two journalists had risen at dawn, as all good huntsmen should do.	Что касается обоих журналистов, то они, как и подобает заядлым охотникам, поднялись на заре.

They went on shore and mingled with the crowd, each keeping to his own peculiar mode of proceeding; Harry Blount, sketching different types, or noting some observation; Alcide Jolivet contenting himself with asking questions, confiding in his memory, which never failed him.	Спустились на берег и смешались с толпой -каждый со своей стороны. В одном конце Строгов заметил Г арри Блаунта, который зарисовывал в блокнот людские типы и записывал свои наблюдения, в другом - Альсида Жоливэ, который довольствовался расспросами, уверенный в своей памяти, которая никогда его не подводила.
There was a report along all the frontier that the insurrection and invasion had reached considerable proportions.	По всей восточной границе России шли слухи, что мятеж и нашествие принимают все более широкий размах.
Communication between Siberia and the empire was already extremely difficult.	Связи между Сибирью и империей были уже крайне затруднены.
All this Michael Strogoff heard from the new arrivals.	Вот что, не покидая палубы, услышал Михаил Строгов от новых пассажиров "Кавказа".
This information could not but cause him great uneasiness, and increase his wish of being beyond the Ural Mountains, so as to judge for himself of the truth of these rumors, and enable him to guard against any possible contingency.	Эти разговоры по-прежнему вызывали у него серьезное беспокойство, возбуждая страстное желание поскорее оказаться по ту сторону Уральского хребта, чтобы самому оценить важность происходящего и приготовиться ко всяким случайностям.
He was thinking of seeking more direct intelligence from some native of Kasan, when his attention was suddenly diverted.	Он уже хотел было обратиться за более точными сведениями к какому-нибудь местному жителю, как вдруг внимание его привлекли новые обстоятельства.
Among the passengers who were leaving the Caucasus, Michael recognized the troop of Tsiganes who, the day before, had appeared in the Nijni-Novgorod fair.	Среди пассажиров, покидавших "Кавказ", Михаил Строгов узнал цыган из того табора, что еще вчера располагался на рыночной площади Нижнего Новгорода.
There, on the deck of the steamboat were the old Bohemian and the woman.	Здесь, на палубе парохода, находились и старый цыган, и та женщина, которая посчитала Строгова за шпиона.
With them, and no doubt under their direction, landed about twenty dancers and singers, from fifteen to twenty years of age, wrapped in old cloaks, which covered their spangled dresses.	Вместе с ними и явно под их началом высаживалось человек двадцать плясуний и певиц пятнадцати - двадцати лет, обмотанных в драные одеяла, из-под которых виднелись яркие, в блестках, юбки.
These dresses, just then glancing in the first rays of the sun, reminded Michael of the curious appearance which he had observed during the night.	Эти ткани, засверкавшие теперь под первыми лучами солнца, напомнили Михаилу Строгову то необычное явление, которое привиделось ему этой ночью.
It must have been the glitter of those spangles in the bright flames issuing from the steamboat's funnel which had attracted his attention.	Именно такими блестками светился в темноте весь этот табор, когда из пароходной трубы вырывались яркие искры.
"Evidently," said Michael to himself, "this troop of Tsiganes, after remaining below all day, crouched under the forecastle during the night.	"Совершенно очевидно, - подумал он, - что эти цыгане, проведя весь день в трюме, на ночь устроились под полубаком.
Were these gipsies trying to show themselves as little as possible?	Значит, им хотелось как можно меньше быть на виду?

Such is not according to the usual custom of their race."	Однако это никак не в обычаях их племени!"
Michael Strogoff no longer doubted that the expressions he had heard, had proceeded from this tawny group, and had been exchanged between the old gypsy and the woman to whom he gave the Mongolian name of Sangarre.	Михаил Строгов уже не сомневался, что прямо относившиеся к нему слова о царском гонце донеслись до его слуха как раз из той темной людской массы, что светилась от бортовых огней, а обменялись ими старик цыган и женщина, которую он называл монгольским именем Сангарра.
Michael involuntarily moved towards the gangway, as the Bohemian troop was leaving the steamboat.	И теперь, когда цыгане собирались покинуть пароход, чтоб больше не возвращаться, Михаил Строгов в непроизвольном порыве устремился к трапу.
The old Bohemian was there, in a humble attitude, little conformable with the effrontery natural to his race.	Старик цыган и впрямь шагал среди них, напустив на себя смирение, плохо вязавшееся с дерзостью, естественной для его сородичей.
One would have said that he was endeavoring rather to avoid attention than to attract it.	Казалось, он старается скорее избегать чужих взглядов, нежели привлекать их.
His battered hat, browned by the suns of every clime, was pulled forward over his wrinkled face.	Жалкая шапчонка, прожаренная солнцем всех широт, была глубоко надвинута на морщинистое лицо.
His arched back was bent under an old cloak, wrapped closely round him, notwithstanding the heat.	Сутулая спина выпирала из-под длинной холщовой рубахи, в которую он кутался, несмотря на жару.
It would have been difficult, in this miserable dress, to judge of either his size or face.	Под этим жалким, нелепым тряпьем угадать его рост и фигуру было весьма затруднительно.
Near him was the Tsigane, Sangarre, a woman about thirty years old. She was tall and well made, with olive complexion, magnificent eyes, and golden hair.	Рядом с ним горделиво выступала цыганка Сангарра, женщина лет тридцати, смуглая, высокая, плотно сбитая, с красивыми глазами и золотистыми волосами.
Many of the young dancers were remarkably pretty, all possessing the clear-cut features of their race.	Меж юных плясуний, при всем своеобразии национального типа, многие обращали на себя внимание своей красотой.
These Tsiganes are generally very attractive, and more than one of the great Russian nobles, who try to vie with the English in eccentricity, has not hesitated to choose his wife from among these gypsy girls.	Цыганки вообще очень привлекательны, и не один из тех русских вельмож, что не уступают в эксцентричности даже англичанам, ничтоже сумняшеся выбрал себе жену из таких вот цыганок.
One of them was humming a song of strange rhythm, which might be thus rendered:	Одна из них напевала странную по ритму песенку, первые строки которой можно было бы перевести примерно так:
"Glitters brightly the gold In my raven locks streaming Rich coral around My graceful neck gleaming; Like a bird of the air, Through the wide world I roam."	На смуглой коже у меня коралл сияет, И золото заколки в волосах! Пойду искать удачи в тех краях, Где...
The laughing girl continued her song, but Michael Strogoff ceased to listen.	Смешливая девушка наверняка продолжала петь и дальше, но Михаил Строгов уже не слушал ее.

It struck him just then that the Tsigane, Sangarre, was regarding him with a peculiar gaze, as if to fix his features indelibly in her memory.	Ему вдруг показалось, что цыганка Сангарра очень пристально на него смотрит. Как будто хочет прочнее запечатлеть в своей памяти его черты.
It was but for a few moments, when Sangarre herself followed the old man and his troop, who had already left the vessel.	Еще немного, и она сошла на пристань, причем последней, когда старик и его труппа уже покинули "Кавказ".
"That's a bold gypsy," said Michael to himself.	"До чего нахальная цыганка! - подумал Строгов.
"Could she have recognized me as the man whom she saw at Nijni-Novgorod?	- Ужели она узнала во мне человека, которого в Нижнем Новгороде назвала шпионом?
These confounded Tsiganes have the eyes of a cat!	У этих окаянных цыган глаза как у кошек!
They can see in the dark; and that woman there might well know-"	Они даже ночью все видят, и, конечно, эта женщина могла узнать..."
Michael Strogoff was on the point of following Sangarre and the gypsy band, but he stopped.	Михаил Строгов уже готов был последовать за Сангаррой и ее табором, но удержался.
"No," thought he, "no unguarded proceedings.	"Нет, - решил он, - никаких необдуманных шагов!
If I were to stop that old fortune teller and his companions my incognito would run a risk of being discovered.	Если я потребую задержать старого гадателя с его шайкой, мое инкогнито может раскрыться.
Besides, now they have landed, before they can pass the frontier I shall be far beyond it.	К тому же с парохода они сошли и, прежде чем пересекут границу, я буду уже далеко за Уралом.
They may take the route from Kasan to Ishim, but that affords no resources to travelers. Besides a tarantass, drawn by good Siberian horses, will always go faster than a gypsy cart!	Конечно, они могут выбрать дорогу от Казани на Ишим, но она не сулит никаких выгод, и любой тарантас с упряжкой добрых сибирских лошадей всегда оставит цыганский фургон позади!
Come, friend Korpanoff, be easy."	Так что спокойствие, друг Корпанов!"
By this time the man and Sangarre had disappeared.	Впрочем, в этот момент старый цыган и Сангарра все равно уже затерялись в толпе.
Kasan is justly called the "Gate of Asia" and considered as the center of Siberian and Bokharian commerce; for two roads begin here and lead across the Ural Mountains.	Если Казань по праву называют "воротами Азии", если этот город считают перевалочным центром для всей сибирской и бухарской торговли, то это потому, что отсюда начинаются две дороги, открывающие путь через Уральские горы.
Michael Strogoff had very judiciously chosen the one by Perm and Ekaterenburg.	Однако Михаил Строгов сделал очень разумный выбор, направившись по той, что ведет через Пермь, Екатеринбург и Тюмень.
It is the great stage road, well supplied with relays kept at the expense of the government, and is prolonged from Ishim to Irkutsk.	Это - большая почтовая дорога, где много станций, содержащихся за счет государства, и она идет от Ишима до самого Иркутска.
It is true that a second route-the one of which Michael had just spoken-avoiding the slight detour by Perm, also connects Kasan with Ishim.	Правда, и вторая дорога - та, о которой Михаил Строгов только что упоминал, - избежав небольшого крюка в сторону Перми, тоже связывает Казань с Ишимом, следуя через Елабугу, Мензелинск, Бирск, Златоуст, где кончается Европа, а затем через Челябинск, Шадринск и Курган.

It is perhaps shorter than the other, but this advantage is much diminished by the absence of post-houses, the bad roads, and lack of villages.	Возможно даже, она чуть короче первой, однако это преимущество сводится на нет отсутствием почтовых станций, плохим содержанием дорог и редко встречающимися деревнями.
Michael Strogoff was right in the choice he had made, and if, as appeared probable, the gipsies should follow the second route from Kasan to Ishim, he had every chance of arriving before them.	Михаил Строгов по справедливости заслуживал одобрения за сделанный выбор, и если цыгане, что вполне вероятно, и впрямь предпочли эту вторую дорогу от Казани на Ишим, то у него были все шансы добраться туда раньше их.
An hour afterwards the bell rang on board the Caucasus, calling the new passengers, and recalling the former ones.	Спустя час на носу "Кавказа" пробил колокол, приглашая на борт новых пассажиров и созывая старых.
It was now seven o'clock in the morning.	Было семь часов утра.
The requisite fuel had been received on board.	Загрузка топлива как раз закончилась.
The whole vessel began to vibrate from the effects of the steam.	Железные крышки котлов содрогались под давлением пара.
She was ready to start.	Пароход был готов к отплытию.
Passengers going from Kasan to Perm were crowding on the deck.	Пассажиры, отправлявшиеся в Пермь из Казани, уже занимали на борту свои места.
Michael noticed that of the two reporters Blount alone had rejoined the steamer.	В этот момент Михаил Строгов заметил, что из двух журналистов только Гарри Блаунт поднялся на палубу парохода.
Was Alcide Jolivet about to miss his passage?	А что, если Альсид Жоливэ опоздает?
But just as the ropes were being cast off, Jolivet appeared, tearing along.	Но как раз в тот момент, когда матросы уже отвязывали швартовы, Альсид Жоливэ, запыхавшийся от бега, показался на пристани.
The steamer was already sheering off, the gangway had been drawn onto the quay, but Alcide Jolivet would not stick at such a little thing as that, so, with a bound like a harlequin, he alighted on the deck of the Caucasus almost in his rival's arms.	Пароход уже отчалил, сходни были убраны, но Альсида Жоливэ такой пустяк не остановил; сделав с легкостью клоуна прыжок, он опустился на палубу чуть ли не в объятья своего собрата.
"I thought the Caucasus was going without you," said the latter.	- Я уже решил, что "Кавказ" уйдет без вас, -сказал тот с кисло-сладкой миной.
"Bah!" answered Jolivet,	- Ха! - ответил Альсид Жоливэ.
"I should soon have caught you up again, by chartering a boat at my cousin's expense, or by traveling post at twenty copecks a verst, and on horseback.	- Я бы все равно сумел вас догнать, наняв за счет моей кузины судно или прокатившись на почтовых по двадцать копеек за версту и за каждую лошадь.
What could I do?	А что прикажете делать?
It was so long a way from the quay to the telegraph office."	От пристани до телеграфа оказалось далековато!
"Have you been to the telegraph office?" asked Harry Blount, biting his lips.	- Вы успели сходить на телеграф? - спросил Г арри Блаунт, прикусив губу.
"That's exactly where I have been!" answered Jolivet, with his most amiable smile.	- Успел! - ответил Альсид Жоливэ с премилой улыбкой.

"And is it still working to Kolyvan?"	-И он все еще действует до Колывани?
"That I don't know, but I can assure you, for instance, that it is working from Kasan to Paris."	- Этого я не знаю, но могу вас уверить, что от Казани до Парижа он действует!
"You sent a dispatch to your cousin?"	- И вы отправили послание... вашей кузине?...
"With enthusiasm."	- С превеликой радостью.
"You had learnt then-?"	- Значит, вы узнали?...
"Look here, little father, as the Russians say," replied Alcide Jolivet, "I'm a good fellow, and I don't wish to keep anything from you.	- Послушайте, батенька, - если выражаться по-русски, - ответил Альсид Жоливэ, - я малый добрый и не хочу ничего от вас скрывать.
The Tartars, and Feofar-Khan at their head, have passed Semipolatinsk, and are descending the Irtish.	Татары с Феофар-ханом во главе уже миновали Семипалатинск и спускаются вниз по Иртышу.
Do what you like with that!"	Можете воспользоваться моей добротой!
What! such important news, and Harry Blount had not known it; and his rival, who had probably learned it from some inhabitant of Kasan, had already transmitted it to Paris.	Как! Столь важная новость, и Гарри Блаунт о ней не знал, а его соперник, небось проведавший о ней от какого-нибудь казанца, еще и успел передать ее в Париж!
The English paper was distanced!	Английскую газету опередили!
Harry Blount, crossing his hands behind him, walked off and seated himself in the stern without uttering a word.	И Гарри Блаунт, скрестив на груди руки и не сказав больше ни слова, ушел посидеть на корму парохода.
About ten o'clock in the morning, the young Livonian, leaving her cabin, appeared on deck.	Было около десяти утра, когда из каюты на палубу вышла молодая ливонка.
Michael Strogoff went forward and took her hand.	Михаил Строгов, подойдя к ней, протянул руку.
"Look, sister!" said he, leading her to the bows of the Caucasus.	- Взгляни, сестрица, - обратился он к ней, приведя ее на самый нос "Кавказа".
The view was indeed well worth seeing.	И в самом деле - местность заслуживала внимания.
The Caucasus had reached the confluence of the Volga and the Kama.	В это время "Кавказ" подплывал к слиянию Волги и Камы.
There she would leave the former river, after having descended it for nearly three hundred miles, to ascend the latter for a full three hundred.	Именно здесь, пройдя вниз по Волге более четырехсот верст, пароход должен был оставить великую реку, чтобы по другой большой реке подняться на четыреста шестьдесят верст (490 километров) вверх по течению. В этом месте струи обеих рек смешивали свои чуть разные по цвету воды, и Кама оказывала своему левому берегу ту же услугу, что Ока в Нижнем Новгороде своему правому: чистым, прозрачным течением она оздоровляла его.
The Kama was here very wide, and its wooded banks lovely.	И вот теперь Кама открывалась во всю ширь, чаруя взгляд своими лесистыми берегами.
A few white sails enlivened the sparkling water.	Ее величавые воды, пронизанные солнечными лучами, оживлялись там и тут белизной парусов.

The horizon was closed by a line of hills covered with aspens, alders, and sometimes large oaks. But these beauties of nature could not distract the thoughts of the young Livonian even for an instant.	Прибрежные холмы, заросшие осинником, ольхой, а то и раскидистыми дубами, волнистой линией закрывали горизонт и в ослепительном сиянии полудня сливались местами с синью неба. Однако эти красоты природы, казалось, ни на секунду не могли отвлечь молодую ливонку от ее мыслей. Ей виделось только одно - цель, которую нужно достичь, и Кама была для нее лишь самым легким путем достижения этой цели. В глазах ее, когда они обращались на восток, вспыхивал яркий свет, словно взглядом своим она хотела пронзить непроницаемый горизонт.
She had left her hand in that of her companion, and turning to him,	Держа свою руку в ладони спутника, Надя, помедлив немного, повернулась к нему с вопросом:
"At what distance are we from Moscow?" she asked.	- Как далеко мы уже от Москвы?
"Nine hundred versts," answered Michael.	- В девятистах верстах! - ответил Михаил Строгов.
"Nine hundred, out of seven thousand!" murmured the girl.	- Девятьсот из семи тысяч! - прошептала девушка.
The bell now announced the breakfast hour.	Был час завтрака, о чем возвестило позвякивание колокола.
Nadia followed Michael Strogoff to the restaurant.	Надя последовала за Михаилом Строговым в ресторан. Она даже не прикоснулась к таким подававшимся отдельно закускам, как икра, тонко нарезанная селедка, ячменная водка с анисом, которые - согласно обычаю, общему для всех северных стран, будь то Россия, Швеция или Норвегия, - призваны возбуждать аппетит.
She ate little, and as a poor girl whose means are small would do.	Надя ела мало, и скорее всего - по бедности, из-за крайней ограниченности в средствах. Поэтому и Михаил Строгов счел своим долгом удовольствоваться тем, что выбрала его спутница, взяв немножко кулебяки - пирога с яичным желтком, рисом и тертым мясом, затем красной капусты с начинкой из икры, а в качестве напитка - стакан чаю.
Michael thought it best to content himself with the fare which satisfied his companion; and in less than twenty minutes he and Nadia returned on deck.	Тем самым на завтрак не потребовалось ни долгого времени, ни больших денег; не прошло и двадцати минут, как Михаил Строгов и Надя уже поднимались на палубу "Кавказа".
There they seated themselves in the stern, and without preamble, Nadia, lowering her voice to be heard by him alone, began:	Они уселись на корме, и Надя, понизив голос, чтобы слышал только ее спутник, без каких-либо околичностей объявила:
"Brother, I am the daughter of an exile.	- Брат, я дочь ссыльного.
My name is Nadia Fedor.	Зовут меня Надя Федорова.
My mother died at Riga scarcely a month ago, and I am going to Irkutsk to rejoin my father and share his exile."	Мама моя умерла в Риге меньше месяца назад, а я еду в Иркутск к отцу - вместе отбывать ссылку.

"I, too, am going to Irkutsk," answered Michael, "and I shall thank Heaven if it enables me to give Nadia Fedor safe and sound into her father's hands."	- Я и сам тоже еду в Иркутск, - сказал в ответ Михаил Строгов, - и сочту за Божескую милость, если мне будет позволено передать Надю Федорову в руки ее отца живой и невредимой.
"Thank you, brother," replied Nadia.	- Спасибо, братец! - ответила Надя.
Michael Strogoff then added that he had obtained a special podorojna for Siberia, and that the Russian authorities could in no way hinder his progress.	Михаил Строгов добавил, что ему удалось получить на путешествие в Сибирь особую подорожную, благодаря которой власти никаких препятствий им чинить не будут.
Nadia asked nothing more.	Надя ни о чем больше не спрашивала.
She saw in this fortunate meeting with Michael a means only of accelerating her journey to her father.	В той встрече, которую Провидению угодно было устроить ей с этим простым и добрым молодым человеком, она видела лишь одно - шанс добраться до своего отца.
"I had," said she, "a permit which authorized me to go to Irkutsk, but the new order annulled that; and but for you, brother, I should have been unable to leave the town, in which, without doubt, I should have perished."	- У меня, - сказала она, - тоже было разрешение, дававшее мне право ехать в Иркутск; но из-за постановления нижегородского губернатора оно утратило силу, и без тебя мне не удалось бы выехать из города, где я бы наверняка погибла.
"And dared you, alone, Nadia," said Michael, "attempt to cross the steppes of Siberia?"	- Как же ты, Надя, - ответил Михаил Строгов, -набралась смелости в одиночку отправиться в путь через сибирские степи? - Это был мой долг, братец. - Но разве ты не знала, что из-за мятежа и нашествия пробраться через этот край теперь почти невозможно?
"The Tartar invasion was not known when I left Riga.	- Когда я выехала из Риги, о татарском нашествии еще не было известно, - ответила молодая ливонка.
It was only at Moscow that I learnt the news."	- Об этой новости я узнала только в Москве!
"And despite it, you continued your journey?"	- И несмотря на это поехала дальше?
"It was my duty."	- Это был мой долг.
The words showed the character of the brave girl.	В этом слове заключался весь характер этой храброй девушки. То, что Надя считала своим долгом, она выполняла без колебаний.
She then spoke of her father, Wassili Fedor.	Потом она заговорила о своем отце, Василии Федорове.
He was a much-esteemed physician at Riga.	Он был уважаемым в Риге врачом.
But his connection with some secret society having been asserted, he received orders to start for Irkutsk.	Делом своим занимался успешно и счастливо жил в кругу близких.
The police who brought the order conducted him without delay beyond the frontier.	Но когда была установлена его связь с тайным заграничным обществом, ему было приказано выехать в Иркутск, и жандармы, явившиеся с этим приказом, без промедлений препроводили его за границу.

Wassili Fedor had but time to embrace his sick wife and his daughter, so soon to be left alone, when, shedding bitter tears, he was led away.	Василий Федоров успел лишь поцеловать жену, тогда уже тяжело больную, дочь, которая могла остаться без всякой опоры, и уехал, оплакивая двух горячо любимых людей. Вот уже два года, как он жил в столице Восточной Сибири, где смог, хотя и почти бесплатно, продолжить свою врачебную практику. Тем не менее он был бы счастлив - насколько это возможно для ссыльного, если бы жена и дочь были рядом. Но госпожа Федорова, уже очень слабая, не могла оставить Ригу.
A year and a half after her husband's departure, Madame Fedor died in the arms of her daughter, who was thus left alone and almost penniless.	Через двадцать месяцев после высылки мужа она умерла на руках дочери, оставив ее совсем одну и почти без средств к существованию.
Nadia Fedor then asked, and easily obtained from the Russian government, an authorization to join her father at Irkutsk.	И тогда Надя Федорова попросила у русского правительства и без труда получила разрешение приехать к своему отцу в Иркутск.
She wrote and told him she was starting.	Написала ему, что едет.
She had barely enough money for this long journey, and yet she did not hesitate to undertake it.	Денег на это долгое путешествие у нее почти не было, и все же она без колебаний отправилась в путь.
She would do what she could.	Она делала, что могла!..
God would do the rest.	В остальном полагалась на Бога. Тем временем "Кавказ" уже шел вверх по течению. Настала ночь, с ее упоительной свежестью. Из трубы парохода, работавшего на сосновых дровах, сыпались тысячи искр, а к журчанию разрезаемых форштевнем струй примешивался во тьме вой волков на правом берегу Камы.
CHAPTER IX DAY AND NIGHT IN A TARANTASS	Глава 9 В ТАРАНТАСЕ ДЕНЬ И НОЧЬ
THE next day, the 19th of July, the Caucasus reached Perm, the last place at which she touched on the Kama.	На следующий день, 18 июля, "Кавказ" подошел к пермской пристани, своей последней остановке на Каме.
The government of which Perm is the capital is one of the largest in the Russian Empire, and, extending over the Ural Mountains, encroaches on Siberian territory.	Эта губерния со столицей в городе Пермь - одна из самых обширных в Российской империи. Простираясь за Уральские горы, она упирается в земли Сибири.
Marble quarries, mines of salt, platina, gold, and coal are worked here on a large scale.	В месторождениях мрамора и соли, среди залежей платины и золота, на угольных шахтах разработки идут полным ходом.
Although Perm, by its situation, has become an important town, it is by no means attractive, being extremely dirty, and without resources.	И все же Пермь пока еще не стала перворазрядным городом, выглядит она весьма непривлекательно, утопает в лужах, грязи и убожестве.

This want of comfort is of no consequence to those going to Siberia, for they come from the more civilized districts, and are supplied with all necessaries.	Тех, кто едет из России в Сибирь, это отсутствие удобств не трогает, ибо они едут из центра и всем необходимым обеспечены; но тем, кто приезжает сюда из земель Центральной Азии, было бы, разумеется, приятней, если бы после долгой и утомительной дороги первый европейский город империи встречал их большим изобилием.
At Perm travelers from Siberia resell their vehicles, more or less damaged by the long journey across the plains.	Именно в Перми возвращающиеся из Сибири продают ненужные уже повозки, у которых после долгого пути по сибирским равнинам обнаруживаются более или менее серьезные повреждения.
There, too, those passing from Europe to Asia purchase carriages, or sleighs in the winter season.	И здесь же выезжающие из Европы в Азию, прежде чем на долгие месяцы пуститься в путь по бескрайним степям, покупают летом - повозки, а зимой - сани.
Michael Strogoff had already sketched out his programme.	Михаил Строгов уже наметил себе план путешествия, и теперь оставалось лишь приступить к его осуществлению.
A vehicle carrying the mail usually runs across the Ural Mountains, but this, of course, was discontinued.	Существует служба почтовых карет - почтовая служба, позволяющая достаточно скоро пересечь Уральские горы, но при сложившихся обстоятельствах эта служба находилась в расстройстве.
Even if it had not been so, he would not have taken it, as he wished to travel as fast as possible, without depending on anyone.	Однако если бы даже она действовала, Михаил Строгов, желавший передвигаться быстро и ни от кого не зависеть, все равно бы ею не воспользовался.
He wisely preferred to buy a carriage, and journey by stages, stimulating the zeal of the postillions by well-applied "na vodkou," or tips.	Он справедливо предпочитал приобрести собственную повозку и двигаться на перекладных от станции к станции, подстегивая особыми чаевыми - "на водку" усердие почтарей, которых в этих краях зовут "ямщиками".
Unfortunately, in consequence of the measures taken against foreigners of Asiatic origin, a large number of travelers had already left Perm, and therefore conveyances were extremely rare.	К несчастью, после мер, принятых против иностранцев азиатского происхождения, из Перми выехало уже большое число путешественников и перевозочных средств осталось крайне мало.
Michael was obliged to content himself with what had been rejected by others.	И была опасность, что Михаилу Строгову придется довольствоваться рухлядью, оставшейся от других.
As to horses, as long as the Czar's courier was not in Siberia, he could exhibit his podorojna, and the postmasters would give him the preference.	Что касается лошадей, то пока царский гонец не пересек границу Сибири, он мог без опасения предъявлять свою подорожную, и хозяева почтовых станций должны были запрягать его повозку в первую очередь.
But, once out of Europe, he had to depend alone on the power of his roubles.	Но зато потом, за пределами Европейской России, ему оставалось рассчитывать лишь на могущество рубля.
But to what sort of a vehicle should he harness his horses?	Однако в какой экипаж запрягать этих лошадей?

To a telga or to a tarantass?	В телегу или в тарантас?
The telga is nothing but an open four-wheeled cart, made entirely of wood, the pieces fastened together by means of strong rope.	Телега - это открытая повозка на четырех колесах, целиком сделанная из дерева.
Nothing could be more primitive, nothing could be less comfortable; but, on the other hand, should any accident happen on the way, nothing could be more easily repaired.	Колеса, оси, штыри, кузов, оглобли - на все это в свое время пошли растущие вокруг деревья, меж собой эти разные части скрепляются с помощью обыкновенной грубой веревки. Проще и неудобнее не придумаешь, но зато и починить легче легкого, если в дороге случится поломка.
There is no want of firs on the Russian frontier, and axle-trees grow naturally in forests.	Сосен возле русской границы хватает, а оси как раз в лесах и растут.
The post extraordinary, known by the name of "perck-ladnoi," is carried by the telga, as any road is good enough for it.	Именно телегами и обходится служба спешной доставки, известная под названием "на перекладных", для которой всякие дороги хороши.
It must be confessed that sometimes the ropes which fasten the concern together break, and whilst the hinder part remains stuck in some bog, the fore-part arrives at the post-house on two wheels; but this result is considered quite satisfactory.	Иногда, правда, веревочные крепления лопаются, и когда задняя часть телеги застрянет, бывало, в какой-нибудь вымоине, то передняя все равно доедет до станции, хотя бы и на двух колесах, но уже и такой результат считается вполне удовлетворительным.
Michael Strogoff would have been obliged to employ a telga, if he had not been lucky enough to discover a tarantass.	На такую вот телегу и пришлось бы согласиться Михаилу Строгову, если бы не повезло найти тарантас.
It is to be hoped that the invention of Russian coach-builders will devise some improvement in this last-named vehicle.	И дело не в том, что эта повозка - последнее слово в каретном производстве.
Springs are wanting in it as well as in the telga; in the absence of iron, wood is not spared; but its four wheels, with eight or nine feet between them, assure a certain equilibrium over the jolting rough roads.	Рессор у тарантаса тоже нет, как и у телеги; и дерева, за нехваткой железа, здесь тоже не жалеют; однако его четыре колеса, раздвинутые на восемь - десять футов к концам осей, обеспечивают ему некоторую устойчивость на тряских и часто совершенно разбитых дорогах.
A splash-board protects the travelers from the mud, and a strong leathern hood, which may be pulled quite over the occupiers, shelters them from the great heat and violent storms of the summer.	Закрылки защищают путников от дорожной грязи, а благодаря прочному кожаному верху, который можно опускать, почти наглухо закрывая кузов, путешествие в тарантасе в летнюю жару и при сильных порывах ветра оказывается не столь уж неприятным.
The tarantass is as solid and as easy to repair as the telga, and is, moreover, less addicted to leaving its hinder part in the middle of the road.	К тому же тарантас так же крепок и прост в починке, как телега, но при этом не столь беспечен, чтобы оставлять свою заднюю половину в беде посреди большой дороги.
It was not without careful search that Michael managed to discover this tarantass, and there was probably not a second to be found in all Perm.	Правда, найти такой тарантас Михаилу Строгову удалось лишь после тщательных поисков, и, возможно, второго такого во всей Перми не нашлось бы.

He haggled long about the price, for form's sake, to act up to his part as Nicholas Korpanoff, a plain merchant of Irkutsk.	Но все же он упорно торговался насчет цены, хотя бы для формы, чтобы не выйти из роли Николая Корпанова, простого иркутского купца.
Nadia had followed her companion in his search after a suitable vehicle.	Надя сопровождала своего спутника во всех этих розысках.
Although the object of each was different, both were equally anxious to arrive at their goal.	Хотя ехали они с разной целью, но одинаково спешили доехать, а значит - и выехать.
One would have said the same will animated them both.	Словно бы одна и та же воля вдохновляла обоих.
"Sister," said Michael, "I wish I could have found a more comfortable conveyance for you."	- Сестрица, - сказал Михаил Строгов, - я хотел бы найти для тебя экипаж поудобнее.
"Do you say that to me, brother, when I would have gone on foot, if need were, to rejoin my father?"	- И это, братец, ты говоришь мне, хотя я отправилась бы к отцу и пешком!
"I do not doubt your courage, Nadia, but there are physical fatigues a woman may be unable to endure."	- В твоей смелости, Надя, я не сомневаюсь, но бывает такая усталость, которой женщине не вынести.
"I shall endure them, whatever they be," replied the girl.	- Я вынесу любую, - ответила девушка.
"If you ever hear a complaint from me you may leave me in the road, and continue your journey alone."	- Если с моих губ хоть раз сорвется жалоба, можешь оставить меня посреди дороги и продолжать путь один!
Half an hour later, the podorojna being presented by Michael, three post-horses were harnessed to the tarantass.	Спустя полчаса, по предъявлении подорожной, в тарантас были впряжены три почтовые лошади.
These animals, covered with long hair, were very like long-legged bears.	Покрытые длинной шерстью, они походили на длинноногих медведей.
They were small but spirited, being of Siberian breed.	Эти представители сибирской расы, не очень крупные, отличались пылким норовом.
The way in which the iemschik harnessed them was thus: one, the largest, was secured between two long shafts, on whose farther end was a hoop carrying tassels and bells; the two others were simply fastened by ropes to the steps of the tarantass.	Почтарь, или ямщик, запрягал их так: одну из лошадей, самую крупную, ставил меж двух длинных оглобель, к передним концам которых крепился обруч, называемый "дугой", с подвешенными кистями и колокольцами; два других конца попросту привязывал веревкой к подножкам тарантаса.
This was the complete harness, with mere strings for reins.	И - никакой тебе сбруи, а вместо вожжей -простая бечевка.
Neither Michael Strogoff nor the young Livonian girl had any baggage.	Ни у Михаила Строгова, ни у молодой ливонки багажа не было.
The rapidity with which one wished to make the journey, and the more than modest resources of the other, prevented them from embarrassing themselves with packages.	Ввиду требуемой скорости, с которой должен был двигаться первый, и более чем скромных средств у второй, обременять себя тюками им не приходилось.
It was a fortunate thing, under the circumstances, for the tarantass could not have carried both baggage and travelers.	В этих обстоятельствах отсутствие багажа было к счастью, ведь в тарантас могли поместиться либо только вещи, либо только пассажиры.

It was only made for two persons, without counting the iemschik, who kept his equilibrium on his narrow seat in a marvelous manner.	Он был рассчитан лишь на два лица, не считая ямщика, который каким-то чудом держался на своем узком сиденьице - облучке.
The iemschik is changed at every relay.	К тому же на каждом перегоне ямщик сменялся.
The man who drove the tarantass during the first stage was, like his horses, a Siberian, and no less shaggy than they; long hair, cut square on the forehead, hat with a turned-up brim, red belt, coat with crossed facings and buttons stamped with the imperial cipher.	Ямщик, правивший тарантасом на первом перегоне, был сибиряк, как и его лошади, не менее их обросший шерстью, с длинными, обстриженными на лбу волосами под треухом с загнутыми краями, в подпоясанной красным кушаком шинели с крестообразными отворотами и выбитыми на пуговицах имперскими вензелями.
The iemschik, on coming up with his team, threw an inquisitive glance at the passengers of the tarantass.	Подойдя со своей упряжкой, ямщик перво-наперво оглядел пассажиров тарантаса испытующим взглядом.
No luggage!-and had there been, where in the world could he have stowed it?	Никакого багажа! Куда они его к черту запихнули?
Rather shabby in appearance too.	Судя по внешности, много с них не возьмешь.
He looked contemptuous.	И ямщик выразительно скривил губы.
"Crows," said he, without caring whether he was overheard or not; "crows, at six copecks a verst!"	- Вороны, стало быть, - произнес он, нимало не заботясь, слышат его или нет, - с ворон по шесть копеек за версту!
"No, eagles!" said Michael, who understood the iemschik's slang perfectly; "eagles, do you hear, at nine copecks a verst, and a tip besides."	- Нет, орлы, - возразил Михаил Строгов, прекрасно разбиравшийся в ямщицком жаргоне, -орлы, понял? По девять копеек за версту, и чаевые в придачу!
He was answered by a merry crack of the whip.	Веселое щелканье кнута было ему ответом.
In the language of the Russian postillions the "crow" is the stingy or poor traveler, who at the post-houses only pays two or three copecks a verst for the horses.	"Ворона" на языке русских извозчиков означает скупого или нищего пассажира, который на почтовой станции оплачивает лошадей лишь по две или три копейки за версту.
The "eagle" is the traveler who does not mind expense, to say nothing of liberal tips.	"Орлом" же называют такого пассажира, который не отступает и перед высокими ценами, не говоря уже о щедрых чаевых.
Therefore the crow could not claim to fly as rapidly as the imperial bird.	Потому "ворона" и не рассчитывает лететь со скоростью царской птицы.
Nadia and Michael immediately took their places in the tarantass.	Надя и Михаил Строгов тотчас уселись в тарантас.
A small store of provisions was put in the box, in case at any time they were delayed in reaching the post-houses, which are very comfortably provided under direction of the State.	Кое-какие продукты, не занимавшие много места и уложенные про запас в дорожный сундук, должны были позволить им и в случае задержек спокойно добираться до почтовых станций, которые здесь очень удобно обустроены и находятся под ведомственным надзором.
The hood was pulled up, as it was insupport-ably hot, and at twelve o'clock the tarantass left Perm in a cloud of dust.	Ввиду невыносимой жары верх тарантаса был откинут, и в полдень, увлекаемый тремя лошадьми и окутанный облаком пыли, экипаж выкатил из Перми.

The way in which the iemschik kept up the pace of his team would have certainly astonished travelers who, being neither Russians nor Siberians, were not accustomed to this sort of thing.	Способ, каким ямщик правил своей упряжкой, непременно привлек бы внимание чужеземных пассажиров, которые, не будучи ни русскими, ни сибиряками, к подобным приемам не привыкли.
The leader, rather larger than the others, kept to a steady long trot, perfectly regular, whether up or down hill.	Действительно, лошадь-коренник, которая задавала темп, будучи чуть крупнее своих напарниц, при любых наклонах дороги невозмутимо шла рысью - чуть ускоренной, но без малейших сбоев.
The two other horses seemed to know no other pace than the gallop, though they performed many an eccentric curvette as they went along.	Две другие лошади, похоже, не знали иного бега, кроме галопа, и неистово предавались разным забавным фантазиям.
The iemschik, however, never touched them, only urging them on by startling cracks of his whip.	Ямщик их, впрочем, не стегал. Самое большее -подбадривал звонким щелканьем кнута.
But what epithets he lavished on them, including the names of all the saints in the calendar, when they behaved like docile and conscientious animals!	Но зато каких только не расточал похвал, когда те вели себя послушно и разумно, - не считая уже имен святых, коими он их награждал!
The string which served as reins would have had no influence on the spirited beasts, but the words "na pravo," to the right, "na levo," to the left, pronounced in a guttural tone, were more effectual than either bridle or snaffle.	Веревочка, что служила ему вожжами, не произвела бы на разогнавшихся животных ровно никакого впечатления, а вот два слова - "направо" и "налево", - выкрикиваемые гортанным басом, действовали куда сильнее, чем повод или узда.
And what amiable expressions!	А сколько ласковых прозвищ, самых разных -смотря по обстоятельствам!
"Go on, my doves!" the iemschik would say.	- Давай-давай, голубки вы мои! - покрикивал ямщик.
"Go on, pretty swallows!	- Наддай-наддай, ласточки мои!
Fly, my little pigeons!	Полетели, голубушки!
Hold up, my cousin on the left!	Смелей, братец мой слева!
Gee up, my little father on the right!"	Поддай, мой батенька справа!
But when the pace slackened, what insulting expressions, instantly understood by the sensitive animals!	Но уж когда бег замедлялся, каких только обидных выражений не приходилось слышать, и чувствительные животные, казалось, понимали их смысл!
"Go on, you wretched snail!	- Поторапливайся, улита чертова!
Confound you, you slug!	Ох и задам я тебе, слизняк поганый!
I'll roast you alive, you tortoise, you!"	Шкуру с живой спущу, черепаха паршивая, в аду света невзвидишь!
Whether or not it was from this way of driving, which requires the iemschiks to possess strong throats more than muscular arms, the tarantass flew along at a rate of from twelve to fourteen miles an hour.	Однако, как ни суди об этих приемах, требующих от кучера скорее луженой глотки, чем крепких рук, - тарантас просто летел по дороге, пожирая по двенадцать - четырнадцать верст в час.
Michael Strogoff was accustomed both to the sort of vehicle and the mode of traveling.	Михаилу Строгову к такого рода экипажам и такой езде было не привыкать.

Neither jerks nor jolts incommoded him.	Ни тряска, ни подскоки не причиняли ему неудобств.
He knew that a Russian driver never even tries to avoid either stones, ruts, bogs, fallen trees, or trenches, which may happen to be in the road.	Он знал, что российская упряжка не объезжает ни камней, ни рытвин, ни ухабов, ни поваленных деревьев, ни даже рвов, что уродуют дорогу.
He was used to all that.	Он к этому давно приноровился.
His companion ran a risk of being hurt by the violent jolts of the tarantass, but she would not complain.	Его же спутнице эти толчки грозили увечьем, но и она не жаловалась.
For a little while Nadia did not speak.	Первые минуты пути в экипаже, с бешеной скоростью несшем ее по дороге, Надя сидела молча.
Then possessed with the one thought, that of reaching her journey's end,	Потом, по-прежнему одержимая единственной мыслью - поскорее доехать, она сказала:
"I have calculated that there are three hundred versts between Perm and Ekaterenburg, brother," said she.	- Я высчитала, братец, что между Пермью и Екатеринбургом триста верст!
"Am I right?"	Я ошиблась?
"You are quite right, Nadia," answered Michael; "and when we have reached Ekaterenburg, we shall be at the foot of the Ural Mountains on the opposite side."	- Нет, Надя, ты не ошиблась, - ответил Михаил Строгов, - и когда мы доедем до Екатеринбурга, то окажемся у подножия Уральских гор, только уже на противоположном склоне.
"How long will it take to get across the mountains?"	- А сколько времени уйдет на переезд через горы?
"Forty-eight hours, for we shall travel day and night.	- Сорок восемь часов, ведь мы будем ехать день и ночь.
I say day and night, Nadia," added he, "for I cannot stop even for a moment; I go on without rest to Irkutsk."	Я говорю "день и ночь", Надя, - добавил он, -потому что мне нельзя останавливаться ни на мгновение, я должен двигаться к Иркутску без задержек.
"I shall not delay you, brother; no, not even for an hour, and we will travel day and night."	- Из-за меня, братец, задержек не будет ни на миг, и мы будем ехать день и ночь.
"Well then, Nadia, if the Tartar invasion has only left the road open, we shall arrive in twenty days."	- Ну что ж, Надя, тогда, если только татарское нашествие не преградит нам путь, то не пройдет и двадцати дней, как мы будем на месте!
"You have made this journey before?" asked Nadia.	-Ты уже проделывал этот путь? - спросила Надя.
"Many times."	- Не один раз.
"During winter we should have gone more rapidly and surely, should we not?"	- Наверное, зимой можно ехать быстрей и безопаснее, правда?
"Yes, especially with more rapidity, but you would have suffered much from the frost and snow."	- Да, главным образом быстрее, но тебе пришлось бы очень худо от морозов и метелей!
"What matter!	- Подумаешь, какая важность!
Winter is the friend of Russia."	С русскими зима дружит.
"Yes, Nadia, but what a constitution anyone must have to endure such friendship!	- Верно, Надя, но какая нужна выносливость, чтобы вынести такую дружбу!

I have often seen the temperature in the Siberian steppes fall to more than forty degrees below freezing point!	В сибирских степях мне частенько приходилось переносить сорокаградусный мороз!
I have felt, notwithstanding my reindeer coat, my heart growing chill, my limbs stiffening, my feet freezing in triple woolen socks; I have seen my sleigh horses covered with a coating of ice, their breath congealed at their nostrils.	И хотя шуба на мне была из оленьего меха, я чувствовал, как у меня стынет сердце, как ломает суставы рук и даже в тройных шерстяных носках мерзнут ноги! Лошадей упряжки покрывал ледяной панцирь, а их дыхание застывало в ноздрях!
I have seen the brandy in my flask change into hard stone, on which not even my knife could make an impression.	Водка во фляжке превращалась в твердый камень - нож не брал!..
But my sleigh flew like the wind.	Но зато сани неслись как ураган!
Not an obstacle on the plain, white and level farther than the eye could reach!	На плоской заснеженной равнине, насколько хватает глаз, никаких препятствий!
No rivers to stop one!	Ни тебе ручьев, где пришлось бы искать брода! Ни тебе озер - переплывать на лодке!
Hard ice everywhere, the route open, the road sure!	Всюду твердый лед, открытый путь, надежная дорога!
But at the price of what suffering, Nadia, those alone could say, who have never returned, but whose bodies have been covered up by the snow storm."	Но ценой каких страданий, Надя! Рассказать о них могли бы разве те, кто не вернулся и чьи тела замела метель!
"However, you have returned, brother," said Nadia.	- Но ты же вернулся, брат, - сказала Надя.
"Yes, but I am a Siberian, and, when quite a child, I used to follow my father to the chase, and so became inured to these hardships.	- Да, но ведь я сибиряк и к этим суровым испытаниям приучен с самого детства, когда сопровождал на охоте отца.
But when you said to me, Nadia, that winter would not have stopped you, that you would have gone alone, ready to struggle against the frightful Siberian climate, I seemed to see you lost in the snow and falling, never to rise again."	А вот когда ты сказала мне, что тебя зима не остановит и ты поехала бы одна, готовая бороться со страшными перепадами сибирского климата, мне вдруг представилось, как ты затерялась в снегах и валишься с ног, чтоб уже не подняться!
"How many times have you crossed the steppe in winter?" asked the young Livonian.	- А сколько раз ты пересекал степь зимой? -спросила юная ливонка.
"Three times, Nadia, when I was going to Omsk."	- Трижды, Надя, - когда ездил в Омск.
"And what were you going to do at Omsk?"	- А что тебе нужно было в Омске?
"See my mother, who was expecting me."	- Повидать мать, которая ждала меня!
"And I am going to Irkutsk, where my father expects me.	-А я еду в Иркутск, где меня ждет отец!
I am taking him my mother's last words.	Я должна передать ему последние слова матушки!
That is as much as to tell you, brother, that nothing would have prevented me from setting out."	А это значит, братец, что ничто не могло помешать мне отправиться в дорогу!
"You are a brave girl, Nadia," replied Michael. "God Himself would have led you."	- Ты смелое дитя, Надя, - ответил Михаил Строгов, - и сам Бог указал бы тебе путь!

All day the tarantass was driven rapidly by the iemschiks, who succeeded each other at every stage.	В течение этого дня стараниями ямщиков, сменявшихся на каждой станции, тарантас быстро несся вперед.
The eagles of the mountain would not have found their name dishonored by these "eagles" of the highway.	Даже горные орлы не сочли бы для себя зазорным сравнение с "орлами" больших дорог.
The high price paid for each horse, and the tips dealt out so freely, recommended the travelers in a special way.	Высокая цена, уплаченная за каждую лошадь, и щедрые "чаевые" служили нашим путешественникам совершенно особой рекомендацией.
Perhaps the postmasters thought it singular that, after the publication of the order, a young man and his sister, evidently both Russians, could travel freely across Siberia, which was closed to everyone else, but their papers were all en regle and they had the right to pass.	Возможно, станционные смотрители и усматривали нечто необычное в том, что после недавнего постановления молодой человек и его сестра, оба явно русские, свободно едут через Сибирь, закрытую для прочего люда, однако бумаги у них были в порядке, они имели право на проезд. И поэтому верстовые столбы быстро исчезали позади тарантаса.
However, Michael Strogoff and Nadia were not the only travelers on their way from Perm to Ekaterenburg.	Однако не одни Строгов и Надя следовали по дороге из Перми в Екатеринбург.
At the first stages, the courier of the Czar had learnt that a carriage preceded them, but, as there was no want of horses, he did not trouble himself about that.	Уже с первых станций царский гонец понял, что впереди него едет еще какая-то повозка; но коль скоро с лошадьми трудностей не возникало, повозка эта не очень занимала его.
During the day, halts were made for food alone.	В первый день остановки устраивались лишь для того, чтобы поесть.
At the post-houses could be found lodging and provision.	На почтовых станциях всегда можно найти и ночлег и еду.
Besides, if there was not an inn, the house of the Russian peasant would have been no less hospitable.	Впрочем, если не найдется сменных лошадей, гостеприимство окажут и в доме русского крестьянина.
In the villages, which are almost all alike, with their white-walled, green-roofed chapels, the traveler might knock at any door, and it would be opened to him.	В этих селах с их белокаменными часовнями под зеленой крышей, как две капли воды похожих друг на друга, путник может постучаться в любую дверь. И ему откроют.
The moujik would come out, smiling and extending his hand to his guest.	Выйдет улыбающийся мужик и протянет гостюруку.
He would offer him bread and salt, the burning charcoal would be put into the "samovar," and he would be made quite at home.	Путешественнику предложат хлеб-соль, поставят на огонь "самовар", и он почувствует себя как дома.
The family would turn out themselves rather than that he should not have room.	Чтобы гостя не стеснять, хозяева даже уйдут к соседям.
The stranger is the relation of all.	Приехавший чужеземец становится для всех родственником.
He is "one sent by God."	Ведь это его "Бог послал".

On arriving that evening Michael instinctively asked the postmaster how many hours ago the carriage which preceded them had passed that stage.	На очередной станции, куда приехали к вечеру, Михаил Строгов, побуждаемый каким-то инстинктом, спросил у станционного смотрителя, сколько часов назад проследовал через станцию ехавший впереди экипаж.
"Two hours ago, little father," replied the postmaster.	- Тому часа два будет, батюшка, - ответил смотритель.
"Is it a berlin?"	- Это дорожная карета?
"No, a telga."	- Нет, телега.
"How many travelers?"	- А сколько путников?
"Two."	- Двое.
"And they are going fast?"	- И они гонят во весь опор?
"Eagles!"	- Орлы!
"Let them put the horses to as soon as possible."	- Тогда велите запрягать поскорее.
Michael and Nadia, resolved not to stop even for an hour, traveled all night.	Решившие не останавливаться ни на час, Строгов и Надя ехали всю ночь.
The weather continued fine, though the atmosphere was heavy and becoming charged with electricity.	Погода по-прежнему стояла превосходная, но чувствовалось, что сгустившаяся атмосфера понемногу насыщается электричеством.
It was to be hoped that a storm would not burst whilst they were among the mountains, for there it would be terrible.	Ни одно облачко не перехватывало солнечных лучей, а от земли исходил, казалось, горячий пар.
Being accustomed to read atmospheric signs, Michael Strogoff knew that a struggle of the elements was approaching.	Приходилось опасаться, как бы в горах не разразилась одна из тех бурь, которые в здешних местах ужасны. В сознании Михаила Строгова, привыкшего распознавать погодные приметы, жило предчувствие близящейся борьбы стихий, которое держало его в неослабном напряжении.
The night passed without incident.	Ночь прошла без происшествий.
Notwithstanding the jolting of the tarantass, Nadia was able to sleep for some hours.	Несмотря на тряску тарантаса, Надя на несколько часов забылась сном.
The hood was partly raised so as to give as much air as there was in the stifling atmosphere.	Приподнятый верх повозки пропускал ту малость воздуха, которой так жаждали легкие, задыхавшиеся в нестерпимо душной атмосфере.
Michael kept awake all night, mistrusting the iemschiks, who are apt to sleep at their posts. Not an hour was lost at the relays, not an hour on the road.	Михаил Строгов бодрствовал всю ночь, не доверяя ямщикам, которые на своем облучке слишком охотно поддаются дреме, и ни на станциях, ни в дороге не было потеряно ни часу.
The next day, the 20th of July, at about eight o'clock in the morning, they caught the first glimpse of the Ural Mountains in the east.	На следующий день, 20 июля, около восьми часов утра на востоке показались первые контуры Уральских гор.
This important chain which separates Russia from Siberia was still at a great distance, and they could not hope to reach it until the end of the day.	Однако эта важная горная цепь, отделяющая Европейскую Россию от Сибири, была еще слишком далеко, чтобы можно было надеяться достичь ее до конца дня.

The passage of the mountains must necessarily be performed during the next night.	Тем самым переход через горы предстоял на следующую ночь.
The sky was cloudy all day, and the temperature was therefore more bearable, but the weather was very threatening.	Весь этот день небо покрывали облака и переносить жару было легче, хотя погода с очевидностью предвещала грозу.
It would perhaps have been more prudent not to have ascended the mountains during the night, and Michael would not have done so, had he been permitted to wait; but when, at the last stage, the iemschik drew his attention to a peal of thunder reverberating among the rocks, he merely said:	Возможно, ввиду этих примет благоразумнее было бы не ехать в горы глядя на ночь, как и поступил бы Михаил Строгов, если бы ему позволялось ждать; но когда на последней станции ямщик обратил его внимание на раскаты грома, прокатившиеся по ущельям горного массива, Михаил только спросил:
"Is a telga still before us?"	- Телега все еще впереди?
"Yes."	-Да.
"How long is it in advance?"	- На сколько она опережает нас теперь?
"Nearly an hour."	- Примерно на час.
"Forward, and a triple tip if we are at Ekaterenburg to-morrow morning."	- Тогда - вперед, и если завтра утром мы будем в Екатеринбурге, тройные чаевые за мной!
CHAPTER X A STORM IN THE URAL MOUNTAINS	Глава 10 БУРЯ В ГОРАХ УРАЛА
THE Ural Mountains extend in a length of over two thousand miles between Europe and Asia.	Уральские горы протянулись меж Европой и Азией почти на три тысячи верст (3200 километров).
Whether they are called the Urals, which is the Tartar, or the Poyas, which is the Russian name, they are correctly so termed; for these names signify "belt" in both languages.	Называть ли их Уралом - именем татарского происхождения, или Поясом, - согласно русскому обозначению, названия эти одинаково точные, поскольку на том и другом языках обозначают "пояс".
Rising on the shores of the Arctic Sea, they reach the borders of the Caspian.	Рожденные на побережье Ледовитого океана, оба эти слова кончают свою жизнь на берегах Каспия.
This was the barrier to be crossed by Michael Strogoff before he could enter Siberian Russia.	Такова была граница, которую Михаилу Строгову предстояло пересечь, чтобы попасть из России в Сибирь; и, выбрав дорогу из Перми на Екатеринбург, расположенный на восточном склоне Уральских гор, он, как уже сказано, поступил очень мудро. Этот путь самый легкий и самый надежный, недаром как раз через него и осуществляется торговая связь с Центральной Азией.
The mountains could be crossed in one night, if no accident happened.	Не произойди каких-либо осложнений, для переезда через горы хватило бы ночи.
Unfortunately, thunder muttering in the distance announced that a storm was at hand.	К несчастью, первые погромыхивания однозначно предвещали бурю, которая при переломном состоянии атмосферы грозила бедой.

The electric tension was such that it could not be dispersed without a tremendous explosion, which in the peculiar state of the atmosphere would be very terrible.	Электрическое напряжение достигло того уровня, когда разрядка не могла не обернуться мощным взрывом.
Michael took care that his young companion should be as well protected as possible.	Михаил Строгов все время следил, чтобы его юной спутнице было как можно удобнее.
The hood, which might have been easily blown away, was fastened more securely with ropes, crossed above and at the back.	Верх кузова, который легко могло сорвать порывом ветра, был для прочности сверху и сзади перетянут крест-накрест веревками.
The traces were doubled, and, as an additional precaution, the nave-boxes were stuffed with straw, as much to increase the strength of the wheels as to lessen the jolting, unavoidable on a dark night.	В упряжь продели двойные постромки и, из пущей предосторожности, забили соломой глушители у ступиц - как для упрочения колес, так и для смягчения толчков, которых в темную ночь никак не избежать.
Lastly, the fore and hinder parts, connected simply by the axles to the body of the tarantass, were joined one to the other by a crossbar, fixed by means of pins and screws.	Наконец, передок и зад тарантаса, оси которых прикреплялись к кузову порознь, были соединены друг с другом деревянной перекладиной, крепившейся посредством гаек и болтов. Эта перекладина заменяла изогнутую поперечину, которая в каретах, подвешенных на гнутых трубках, скрепляет меж собой обе оси.
Nadia resumed her place in the cart, and Michael took his seat beside her.	Надя вновь заняла свое место в глубине кузова, Михаил Строгов сел рядом.
Before the lowered hood hung two leathern curtains, which would in some degree protect the travelers against the wind and rain.	Перед опущенным верхом висели две кожаных занавеси, которые должны были хоть как-то укрыть путников от дождя и порывов ветра.

Two great lanterns, suspended from the iemschik's seat, threw a pale glimmer scarcely sufficient to light the way, but serving as warning lights to prevent any other carriage from running into them. It was well that all these precautions were taken, in expectation of a rough night.	Два больших фонаря, прикрепленные слева от сидения кучера, отбрасывали косой тусклый свет, слишком слабый, чтоб освещать дорогу. Но они предупреждали о самом экипаже и могли если не рассеять тьму, то, по крайней мере, помешать наезду встречного транспорта. В общем, все меры предосторожности были приняты, и в предвидении грозной ночи это было очень кстати.- Мы готовы, Надя, - сказал Михаил Строгов.- Тогда поехали, - ответила девушка. Ямщик получил приказ трогать, и тарантас начал подъем по первым отрогам Урала. Было восемь часов; солнце клонилось к горизонту. Однако стало уже очень темно, хотя обычно сумерки в этих широтах продолжаются долго. Тяжелые пласты испарений, словно навалившиеся на небосвод, замерли в ожидании ветра. Однако если в горизонтальном направлении они оставались недвижными, то от зенита к надиру дело обстояло наоборот: расстояние, отделявшее их от земли, заметно сокращалось. Некоторые из этих пластов испускали особого рода фосфоресцирующее свечение и на глазах стягивались в шестидесяти-, восьмидесятиградусные дуги. Захваченные ими зоны, похоже, понемногу сближались с землей, сжимали свою сеть - вот-вот задушат в своих объятиях гору - словно некий верховой ураган гнал их сверху вниз. К тому же и сама дорога шла вверх, навстречу этим набухшим тучам, очень плотным и почти достигшим степени конденсации.
The road led them up towards dense masses of clouds, and should the clouds not soon resolve into rain, the fog would be such that the tarantass would be unable to advance without danger of falling over some precipice.	Еще немного - и дорога слилась бы с ними, а если бы в тот же момент тучи не разразились дождем, туман сгустился бы, и тарантас уже не мог бы продвигаться вперед, не рискуя сорваться в бездну.
The Ural chain does not attain any very great height, the highest summit not being more than five thousand feet.	Однако Уральский хребет не слишком высок. Высота самых значительных вершин не превосходит пяти тысяч футов.
Eternal snow is there unknown, and what is piled up by the Siberian winter is soon melted by the summer sun.	Эти вершины не знают вечных снегов, а те снежные шапки, что нахлобучивает на них сибирская зима, полностью растапливает летнее солнце.
Shrubs and trees grow to a considerable height.	Травы и деревья растут здесь в полный рост.
The iron and copper mines, as well as those of precious stones, draw a considerable number of workmen to that region.	Как работа в железных и медных рудниках, так и разработка залежей драгоценных камней требует рабочих рук.
Also, those villages termed "gavody" are there met with pretty frequently, and the road through the great passes is easily practicable for post-carriages.	Поэтому здесь часто встречаются поселки, называемые "заводами", и дорога, проложенная через громадные ущелья, вполне доступна для почтовых экипажей.

But what is easy enough in fine weather and broad daylight, offers difficulties and perils when the elements are engaged in fierce warfare, and the traveler is in the midst of it.	Но то, что легко и просто в хорошую погоду и при ярком свете, оборачивается для человека трудностями и опасностями, когда идет суровая борьба стихий.
Michael Strogoff knew from former experience what a storm in the mountains was, and perhaps this would be as terrible as the snowstorms which burst forth with such vehemence in the winter.	Михаил Строгов, успевший все это испытать, знал, что такое буря в горах, и, по-видимому, справедливо считал это атмосферное явление столь же опасным, как и те страшные метели, что с необыкновенной яростью бушуют здесь зимой.
Rain was not yet falling, so Michael raised the leathern curtains which protected the interior of the tarantass and looked out, watching the sides of the road, peopled with fantastic shadows, caused by the wavering light of the lanterns.	Поначалу дождя еще не было. Михаил Строгов, приподняв кожаные занавеси, защищавшие салон тарантаса, глядел перед собой, не забывая посматривать и по сторонам дороги, где от мерцающего света фонарей возникали какие-то причудливые контуры.
Nadia, motionless, her arms folded, gazed forth also, though without leaning forward, whilst her companion, his body half out of the carriage, examined both sky and earth.	Надя, сложив руки на груди, тоже следила за происходящим, но оставалась неподвижной, в то время как ее спутник, наполовину высунувшись из кузова, следил за небом и землей сразу.
The calmness of the atmosphere was very threatening, the air being perfectly still.	В атмосфере наступило полное затишье, но затишье, таившее в себе угрозу. Пока еще ни одна молекула воздуха не сдвинулась с места.
It was just as if Nature were half stifled, and could no longer breathe; her lungs, that is to say those gloomy, dense clouds, not being able to perform their functions.	Казалось, что полузадохшаяся природа уже не дышала, а ее легкие - эти угрюмые густые облака, - вдруг атрофировавшись ни с того ни с сего, перестали выполнять свое назначение.
The silence would have been complete but for the grindings of the wheels of the tarantass over the road, the creaking of the axles, the snorting of the horses, and the clattering of their iron hoofs among the pebbles, sparks flying out on every side.	Тишина была бы полной, если бы не скрип колес тарантаса, давивших дорожный гравий, не стоны колесных ступиц и половиц экипажа, не шумное всхрапывание лошадей, которым не хватало дыхания, и не клацание их подкованных копыт по камням, сыпавшим искрами от ударов.
The road was perfectly deserted.	Между тем дорога была совершенно пустынна.
The tarantass encountered neither pedestrians nor horsemen, nor a vehicle of any description, in the narrow defiles of the Ural, on this threatening night.	В эту грозную ночь меж узких уральских ущелий тарантасу не встретился ни один пешеход, ни всадник, ни другой экипаж.
Not even the fire of a charcoal-burner was visible in the woods, not an encampment of miners near the mines, not a hut among the brushwood.	Ни костра угольщика в лесу, ни шахтерского лагеря в раскрытых карьерах, ни затерявшейся в лесной поросли хижины.
Under these peculiar circumstances it might have been allowable to postpone the journey till the morning.	Чтобы в этих условиях начать переправу через хребет, нужны были веские причины, которые не оставляли бы места для колебаний или отсрочек.
Michael Strogoff, however, had not hesitated, he had no right to stop, but then-and it began to cause him some anxiety-what possible reason could those travelers in the telga ahead have for being so imprudent?	Михаил Строгов не колебался. Для него это было исключено; но как тогда, так и теперь его чрезвычайно занимало: кто же были те путники, чья телега шла впереди их тарантаса, и какие высшие соображения заставляли их забыть об осторожности?

Michael remained thus on the look-out for some time.	Какое-то время Михаил Строгов оставался наблюдателем.
About eleven o'clock lightning began to blaze continuously in the sky.	К одиннадцати часам небо начало озаряться вспышками, которые затем уже не прекращались.
The shadows of huge pines appeared and disappeared in the rapid light.	В их мгновенном блеске то появлялись, то исчезали силуэты высоких сосен, группами - там и сям - стоявших вдоль дороги.
Sometimes when the tarantass neared the side of the road, deep gulfs, lit up by the flashes, could be seen yawning beneath them.	Потом, когда тарантас оказывался у самого края дороги, внизу под вспышками туч вдруг высвечивались глубокие бездны.
From time to time, on their vehicle giving a worse lurch than usual, they knew that they were crossing a bridge of roughly-hewn planks thrown over some chasm, thunder appearing actually to be rumbling below them.	Временами более гулкое тарахтенье повозки означало, что она проезжала мост из плохо отесанных бревен, набросанных поверх какой-то расщелины, - из-под него-то, казалось, и слышались раскаты грома.
Besides this, a booming sound filled the air, which increased as they mounted higher.	Да и все окружающее пространство заполнилось вскоре однообразным гулом, который становился тем мощнее, чем дальше они забирались в поднебесную высь.
With these different noises rose the shouts of the iemschik, sometimes scolding, sometimes coaxing his poor beasts, who were suffering more from the oppression of the air than the roughness of the roads.	К этим разнообразным шумам примешивались крики и междометия ямщика, то похвальные, то бранные, адресованные бедным животным, уставшим более от тяжкой атмосферы, чем от крутизны дороги.
Even the bells on the shafts could no longer rouse them, and they stumbled every instant.	Колокольца под дугой уже не прибавляли им бодрости, и порой у них подгибались ноги.
"At what time shall we reach the top of the ridge?" asked Michael of the iemschik.	- К какому часу мы доберемся до вершины перевала? - спросил у ямщика Михаил Строгов.
"At one o'clock in the morning if we ever get there at all," replied he, with a shake of his head.	-К часу ночи... если доберемся! - ответил тот, качая головой.
"Why, my friend, this will not be your first storm in the mountains, will it?"	- А скажи, дружище, это ведь у тебя не первая буря в горах, а?
"No, and pray God it may not be my last!"	- Нет, и даст Бог - не последняя!
"Are you afraid?"	- Значит, тебе страшно?
"No, I'm not afraid, but I repeat that I think you were wrong in starting."	- Нет, не страшно, но еще раз скажу: зря ты в ночь поехал.
"I should have been still more wrong had I stayed."	- Было бы еще хуже, если бы я остался.
"Hold up, my pigeons!" cried the iemschik; it was his business to obey, not to question.	- Эй вы, залетные! - вскричал ямщик, давая понять, что его дело не спорить, а повиноваться.
Just then a distant noise was heard, shrill whistling through the atmosphere, so calm a minute before.	В этот момент вдали что-то вздрогнуло. Это походило на тысячу пронзительных и оглушительно громких свистков, пронзивших дотоле спокойную атмосферу.

By the light of a dazzling flash, almost immediately followed by a tremendous clap of thunder, Michael could see huge pines on a high peak, bending before the blast.	При свете ослепительной вспышки, за которой почти тут же последовал страшный раскат грома, Михаил Строгов заметил на одной из вершин высокие сосны, гнувшиеся под ветром.
The wind was unchained, but as yet it was the upper air alone which was disturbed.	Ветер набирал силу, но пока что лишь в верхних слоях атмосферы.
Successive crashes showed that many of the trees had been unable to resist the burst of the hurricane.	Послышавшийся сухой треск означал, что отдельные старые или слабо укоренившиеся деревья не смогли устоять под первыми порывами шквального ветра.
An avalanche of shattered trunks swept across the road and dashed over the precipice on the left, two hundred feet in front of the tarantass.	Лавина треснувших стволов, с чудовищным грохотом подпрыгивая на утесах, пронеслась через дорогу и исчезла в пропасти слева, в двухстах шагах перед тарантасом.
The horses stopped short.	Лошади встали как вкопанные.
"Get up, my pretty doves!" cried the iemschik, adding the cracking of his whip to the rumbling of the thunder.	- Давай-давай, голубушки! - закричал ямщик, и щелканье его кнута потерялось среди раскатов грома.
Michael took Nadia's hand.	Михаил Строгов схватил Надину руку.
"Are you asleep, sister?"	-Ты спишь, сестрица? - спросил он.
"No, brother."	- Нет, брат.
"Be ready for anything; here comes the storm!"	- Приготовься ко всему. Вот она, буря!
"I am ready."	- Я готова.
Michael Strogoff had only just time to draw the leathern curtains, when the storm was upon them.	Михаил Строгов только-только успел задернуть кожаные занавеси тарантаса. Шквал приближался со скоростью молнии.
The iemschik leapt from his seat and seized the horses' heads, for terrible danger threatened the whole party.	Ямщик, соскочив с облучка, бросился перед лошадьми, чтобы придержать их, ибо всей упряжке грозила страшная опасность.
The tarantass was at a standstill at a turning of the road, down which swept the hurricane; it was absolutely necessary to hold the animals' heads to the wind, for if the carriage was taken broadside it must infallibly capsize and be dashed over the precipice.	В самом деле, застывший на месте экипаж находился на повороте дороги, вдоль которой несся шквал. И надо было держать тарантас передком к ветру, иначе, налетев сбоку, шквал неминуемо опрокинул бы его и сбросил в глубокую пропасть слева от дороги.
The frightened horses reared, and their driver could not manage to quiet them.	Лошади, отбрасываемые порывами ветра, вставали на дыбы, и кучеру не удавалось их успокоить.
His friendly expressions had been succeeded by the most insulting epithets.	Вслед за дружескими увещеваниями из уст его посыпались самые оскорбительные прозвища.
Nothing was of any use.	Толку никакого.
The unfortunate animals, blinded by the lightning, terrified by the incessant peals of thunder, threatened every instant to break their traces and flee.	Несчастные животные, ослепленные грозовыми разрядами, перепуганные оглушительными раскатами грома, сравнимыми с артиллерийскими залпами, могли разорвать постромки и умчаться прочь.

The iemschik had no longer any control over his team.	Ямщик больше не был хозяином своей упряжки.
At that moment Michael Strogoff threw himself from the tarantass and rushed to his assistance.	И тут Михаил Строгов, одним прыжком выскочив из тарантаса, пришел ямщику на помощь.
Endowed with more than common strength, he managed, though not without difficulty, to master the horses.	Ему с его недюжинной силой удалось, хоть и не без труда, укротить лошадей.
The storm now raged with redoubled fury.	Однако ярость урагана успела удвоиться. Дорога в этом месте воронкообразно расширялась, и шквал врывался сюда словно в обращенные к ветру вентиляционные отдушины по бортам парохода.
A perfect avalanche of stones and trunks of trees began to roll down the slope above them.	В это время с вершины склона обрушилась лавина камней и древесных стволов.
"We cannot stop here," said Michael.	- Здесь нам оставаться нельзя, - сказал Михаил Строгов.
"We cannot stop anywhere," returned the iemschik, all his energies apparently overcome by terror.	- Да мы здесь и не останемся! - закричал совершенно растерявшийся ямщик, напрягая все силы, чтобы устоять под чудовищным напором воздушных масс.
"The storm will soon send us to the bottom of the mountain, and that by the shortest way."	- Ураган, того гляди, сбросит нас под гору - и самым коротким путем!
"Take you that horse, coward," returned Michael,	- Держи правую лошадь, трус! - бросил в ответ Михаил Строгов.
"I'll look after this one."	- А я возьму на себя левую!
A fresh burst of the storm interrupted him.	Новый порыв шквального ветра прервал Михаила Строгова.
The driver and he were obliged to crouch upon the ground to avoid being blown down. The carriage, notwithstanding their efforts and those of the horses, was gradually blown back, and had it not been stopped by the trunk of a tree, it would have gone over the edge of the precipice.	Чтоб не опрокинуться навзничь, ему и кучеру пришлось пригнуться чуть ли не к самой земле; однако тарантас, несмотря на усилия людей и лошадей, которым они помогали устоять под ветром, сполз назад на несколько корпусов, и если бы не ствол, подперший его, сорвался бы с дороги.
"Do not be afraid, Nadia!" cried Michael Strogoff.	- Держись, Надя! - крикнул Михаил Строгов.
"I'm not afraid," replied the young Livonian, her voice not betraying the slightest emotion.	- Держусь, - ответила юная ливонка, и голос ее не выдал ни малейшего волнения.
The rumbling of the thunder ceased for an instant, the terrible blast had swept past into the gorge below.	Раскаты грома на мгновение прекратились, а грозный шквал, миновав поворот, затерялся в глубинах ущелья.
"Will you go back?" said the iemschik.	- Ты хочешь спуститься обратно? - спросил ямщик.
"No, we must go on!	- Нет, нужно подниматься!
Once past this turning, we shall have the shelter of the slope."	Надо пройти за этот поворот! Вверху нам будет легче удержаться на склоне!

"But the horses won't move!"	- Да ведь лошади не идут!
"Do as I do, and drag them on."	- Делай как я, тяни их вперед!
"The storm will come back!"	- Сейчас новый шквал налетит!
"Do you mean to obey?"	- Будешь ты меня слушаться?
"Do you order it?"	-Ты так велишь?
"The Father orders it!" answered Michael, for the first time invoking the all-powerful name of the Emperor.	- Это тебе царь-батюшка приказывает! - ответил Михаил Строгов, впервые воззвавший к имени императора, которое стало ныне всемогущим в трех частях света.
"Forward, my swallows!" cried the iemschik, seizing one horse, while Michael did the same to the other.	- A ну, вперед, ласточки мои! - заорал ямщик, хватая под уздцы правую лошадь, в то время как Михаил Строгов держал левую.
Thus urged, the horses began to struggle onward.	Лошади, удерживаемые таким способом, с трудом двинулись дальше.
They could no longer rear, and the middle horse not being hampered by the others, could keep in the center of the road.	Они не могли теперь прянуть в сторону, и коренник, которого больше не дергали с боков, мог держаться середины дороги.
It was with the greatest difficulty that either man or beasts could stand against the wind, and for every three steps they took in advance, they lost one, and even two, by being forced backwards.	Однако как людям, так и животным, которые под шквалистым ветром пытались устоять на ногах, не удавалось сделать и трех шагов, чтобы не отступить на шаг, а то и на два.
They slipped, they fell, they got up again.	Они скользили, падали, подымались вновь.
The vehicle ran a great risk of being smashed.	От таких игр повозке могло не поздоровиться.
If the hood had not been securely fastened, it would have been blown away long before.	Так, если бы верх не был накрепко прикручен, его давно бы сорвало и унесло прочь.
Michael Strogoff and the iemschik took more than two hours in getting up this bit of road, only half a verst in length, so directly exposed was it to the lashing of the storm.	Михаилу Строгову и ямщику потребовалось более двух часов, чтобы одолеть тот подъем дороги, длиной всего с полверсты, который был полностью открыт хлысту урагана.
The danger was not only from the wind which battered against the travelers, but from the avalanche of stones and broken trunks which were hurtling through the air.	Опасность представляла теперь не только эта ужасная буря, обрушившаяся на упряжку и ее двух кучеров, но главным образом лавина камней и сломанных стволов, которую горы, стряхнув с себя, сбрасывали на путников.
Suddenly, during a flash of lightning, one of these masses was seen crashing and rolling down the mountain towards the tarantass.	Внезапно, в момент яркой вспышки, они заметили один из таких камней, с нарастающей скоростью катившийся вниз прямо на тарантас.
The iemschik uttered a cry.	У ямщика вырвался сдавленный вопль.
Michael Strogoff in vain brought his whip down on the team, they refused to move.	Михаил Строгов хотел сильным ударом кнута подтолкнуть упряжку вперед, но лошади заартачились.
A few feet farther on, and the mass would pass behind them!	Всего лишь несколько шагов - и камень пролетел бы сзади!..

Michael saw the tarantass struck, his companion crushed; he saw there was no time to drag her from the vehicle.	На какую-то долю секунды Михаил Строгов представил себе и разбитый тарантас, и свою раздавленную спутницу! Он понял - у него уже не было времени, чтобы живой вырвать ее из повозки!..
Then, possessed in this hour of peril with superhuman strength, he threw himself behind it, and planting his feet on the ground, by main force placed it out of danger.	И тогда, отпрянув назад и перед лицом крайней опасности ощутив в себе сверхчеловеческие силы, он уперся спиной в ось, а ногами в землю - и на несколько футов протолкнул тяжелый экипаж вперед.
The enormous mass as it passed grazed his chest, taking away his breath as though it had been a cannon-ball, then crushing to powder the flints on the road, it bounded into the abyss below.	Огромный обломок скалы, проносясь мимо, задел грудь молодого человека, и у него перехватило дух - как от пушечного ядра, когда оно дробит дорожный кремень, рассыпающийся снопами искр.
"Oh, brother!" cried Nadia, who had seen it all by the light of the flashes.	- Брат! - в ужасе вскрикнула Надя, увидев при вспышке молнии, что произошло.
"Nadia!" replied Michael, "fear nothing!"	- Надя! - крикнул в ответ Михаил Строгов. -Надя, ничего не бойся!..
"It is not on my own account that I fear!"	- Я боялась вовсе не за себя!
"God is with us, sister!"	- С нами Бог, сестричка!
"With me truly, brother, since He has sent thee in my way!" murmured the young girl.	- Со мной уж точно, братец, раз он послал мне тебя! - прошептала девушка.
The impetus the tarantass had received was not to be lost, and the tired horses once more moved forward.	Рывок, которым тарантас был обязан усилию Михаила Строгова, имел продолжение. Инерция этого толчка словно передалась обезумевшим лошадям.
Dragged, so to speak, by Michael and the iemschik, they toiled on towards a narrow pass, lying north and south, where they would be protected from the direct sweep of the tempest.	Стараниями Строгова и ямщика, которые буквально втаскивали их наверх, они дотащились по дороге до узкого перешейка, направленного с севера на юг, где нашли прикрытие от прямых налетов шквала.
At one end a huge rock jutted out, round the summit of which whirled an eddy.	По правому склону здесь шел своего рода уступ, образованный выходом огромной скалы, оказавшейся в свое время центром мощного сдвига.
Behind the shelter of the rock there was a comparative calm; yet once within the circumference of the cyclone, neither man nor beast could resist its power.	Уступ гасил бешено крутившиеся вихри, и за ним можно было переждать бурю, в то время как на пути циклона ни люди, ни лошади выстоять не могли.
Indeed, some firs which towered above this protection were in a trice shorn of their tops, as though a gigantic scythe had swept across them.	И в самом деле, несколько сосен, чьи верхушки выступали над скалой, были в мгновение ока обезглавлены, как если бы на уровне их ветвей склон срезало гигантским серпом.
The storm was now at its height.	Ураган неистовствовал.
The lightning filled the defile, and the thunderclaps had become one continued peal.	Ущелье заполнили вспышки молний, гром грохотал беспрерывно.

The ground, struck by the concussion, trembled as though the whole Ural chain was shaken to its foundations.	Земля, содрогаясь от яростных ударов, тряслась так, словно дрожь охватила весь Уральский массив.
Happily, the tarantass could be so placed that the storm might strike it obliquely.	К великому счастью, тарантас удалось поставить под своего рода навес - в глубокую расщелину, куда шквал задувал лишь под углом.
But the counter-currents, directed towards it by the slope, could not be so well avoided, and so violent were they that every instant it seemed as though it would be dashed to pieces.	Но защищен он был не настолько, чтобы косые порывы шквального ветра, отраженные выступами склона, не били по нему с дикой силой. И, грохаясь о стену скалы, тарантас грозил расколоться на тысячу кусков.
Nadia was obliged to leave her seat, and Michael, by the light of one of the lanterns, discovered an excavation bearing the marks of a miner's pick, where the young girl could rest in safety until they could once more start.	Наде пришлось из него выбраться. Михаил Строгов, при свете одного из фонарей, обнаружил в скале углубление, выбитое некогда киркой рудокопа, где девушка могла прикорнуть в ожидании дальнейшего пути.
Just then-it was one o'clock in the morning-the rain began to fall in torrents, and this in addition to the wind and lightning, made the storm truly frightful.	Но около часу ночи полил дождь, а вскоре порывы ветра пополам с водой уже буйствовали вовсю, не в силах, однако, загасить полыхание неба.
To continue the journey at present was utterly impossible.	Из-за этой новой напасти о продолжении пути не приходилось и думать. Итак, сколь ни велико было нетерпение Михаила Строгова - а оно, как легко понять, было огромным, - самый разгул стихии приходилось пережидать.
Besides, having reached this pass, they had only to descend the slopes of the Ural Mountains, and to descend now, with the road torn up by a thousand mountain torrents, in these eddies of wind and rain, was utter madness.	Впрочем, поскольку путники уже достигли перевала, рассекавшего дорогу Пермь -Екатеринбург, им оставалось лишь спуститься по склону Уральского хребта. Однако спускаться в сложившихся условиях, по земле, размытой тысячами горных потоков, среди воздушных вихрей и водоворотов, явно означало играть своей жизнью, рискуя свалиться в пропасть.
"To wait is indeed serious," said Michael, "but it must certainly be done, to avoid still longer detentions.	- Ждать - нет хуже, - сказал Михаил Строгов, - но зато это позволит нам избежать более длительных задержек.
The very violence of the storm makes me hope that it will not last long.	Судя по силе урагана, надолго его не хватит.
About three o'clock the day will begin to break, and the descent, which we cannot risk in the dark, we shall be able, if not with ease, at least without such danger, to attempt after sunrise."	Часам к трем начнет светать, и спуск, слишком рискованный в темноте, после восхода солнца станет если не легким, то хотя бы возможным.
"Let us wait, brother," replied Nadia; "but if you delay, let it not be to spare me fatigue or danger."	- Подождем, братец, - отозвалась Надя, - но только никак не ради того, чтобы избавить меня от усталости или опасности!
"Nadia, I know that you are ready to brave everything, but, in exposing both of us, I risk more than my life, more than yours, I am not fulfilling my task, that duty which before everything else I must accomplish."	- Я знаю, Надя, - ты решила не останавливаться ни перед чем, но, подвергая опасности нас обоих, я рисковал бы не только твоей или моей жизнью - я рисковал бы и своим делом, долгом, который мне надо выполнить прежде всего!

"A duty!" murmured Nadia.	- Своим долгом!.. - прошептала Надя.
Just then a bright flash lit up the sky; a loud clap followed.	В этот момент небо разорвала яркая вспышка, от которой дождь словно бы испарился.
The air was filled with sulphurous suffocating vapor, and a clump of huge pines, struck by the electric fluid, scarcely twenty feet from the tarantass, flared up like a gigantic torch.	И тотчас раздался сухой треск. Воздух наполнился удушливым запахом серы, и от электрического разряда в двухстах шагах от тарантаса гигантским факелом вспыхнула купа высоких сосен.
The iemschik was struck to the ground by a counter-shock, but, regaining his feet, found himself happily unhurt.	Ямщик, словно рикошетом сброшенный наземь, поднялся на ноги, по счастью, невредимый.
Just as the last growlings of the thunder were lost in the recesses of the mountain, Michael felt Nadia's hand pressing his, and he heard her whisper these words in his ear:	Когда последние раскаты грома затерялись в глубине гор, Строгов почувствовал, как Надина рука с силой сдавила его ладонь, и услышал, как она шепчет ему на ухо:
"Cries, brother!	- Братец, ты слышал?
Listen!"	Кто-то кричит!
CHAPTER XI TRAVELERS IN DISTRESS	Глава 11 ПУТНИКИ, ПОПАВШИЕ В БЕДУ
DURING the momentary lull which followed, shouts could be distinctly heard from farther on, at no great distance from the tarantass.	И верно, в момент краткого затишья выше по дороге, неподалеку от расщелины, прикрывшей тарантас, послышались крики.
It was an earnest appeal, evidently from some traveler in distress.	Они походили на зов отчаяния, сорвавшегося с уст путника, который попал в беду.
Michael listened attentively.	Михаил Строгов напряженно слушал.
The iemschik also listened, but shook his head, as though it was impossible to help.	Ямщик тоже прислушивался, но при этом качал головой, словно считая ненужным отвечать на этот зов.
"They are travelers calling for aid," cried Nadia.	- Какие-то путники просят о помощи! -воскликнула Надя.
"They can expect nothing," replied the iemschik.	-Ежели они и впрямь на нас надеются... - начал было ямщик.
"Why not?" cried Michael.	- А почему бы и нет? - вскричал Михаил Строгов.
"Ought not we do for them what they would for us under similar circumstances?"	- Разве не должны мы сделать для них то, что в подобных обстоятельствах они сделали бы для нас?
"Surely you will not risk the carriage and horses!"	- Но не хотите же вы загробить повозку с лошадьми!..
"I will go on foot," replied Michael, interrupting the iemschik.	- Я пойду пешком, - оборвал ямщика Михаил Строгов.
"I will go, too, brother," said the young girl.	- Я последую за тобой, брат, - сказала юная ливонка.
"No, remain here, Nadia.	- Нет, Надя, останься.
The iemschik will stay with you.	Ямщик побудет с тобой.