Помоги проекту - поделись книгой:
Безусловно, партийные бонзы заботились о государственном благе, полагая ненужным допускать непартийных к управлению страной, но постепенно старели, теряя, как и население, веру. В этом состояла трагическая ошибка Советского Союза. Обратная связь лопнула, и к августу 91-го года не осталось пассионариев революционного социализма, однако большинство граждан признавало социалистическое устройство единственно возможным! Дальнейшее известно — испытание перестройкой разметало страну на части, основы её устройства были изменены, а национальное богатство демократически экспроприировано и сосредоточено в руках малой части населения. Возникла вороватая Федерация, власть осталась в Кремле, выборы обернулись валютными аукционами, а избиратели — немыми свидетелями собственной глупости. Целый народ провалил экзамен на зрелость, вовремя не разглядев, чему его так долго учили в школе, а произошла типичная буржуазная революция. Поразительно, наследники могильщиков капитала проморгали его повторный триумф!
Человечество сейчас использует три типа идеологий — буржуазную, социалистическую и теократическую. Отношение к идее определяет отношения между людьми, и собственность лишь опосредованно отражает её. Когда большинство ценит плотское — развлечения, товары, комфорт, в обществе превалирует частная собственность и устанавливается буржуазная идеология. В таком мире жизнь относительно стабильна, люди разделены на враждующие группы — хозяев и работников. Преодоление противостояния находит разрешение в справедливости для большинства — коллективном управлении и планировании, в исповедовании духовных ценностей и высокой морали, а ключи в правильный мир хранит социализм. При теократии религия составляет основу жизни, мирское вторично к вере, а население пронизано знанием временного присутствия в телесной субстанции до окончательного пристанища в Царствии Небесном. Для многих мыслителей, теократия — высшая форма состояния духа. Сейчас лишь несколько мусульманских стран являют пример теократии, но постепенно и там вера отступает перед светским мировоззрением.
Демократия — синонимом власти капитала, а социализм — общественной собственности. В буржуазной идеологии деньги — мерило отношений, растворённые в свободе слова, совести, движения товара и выбора власти. Худое и доброе существует в равных пропорциях: преступность и коррупция, экономические кризисы и манипуляция сознанием, безработица и банкротство, наркомания и бездуховность уравновешены правом критики власти, выбором религиозных и нравственных пристрастий, насыщенностью товаром и уровнем зарплат, смешением нравов и индустрией развлечений.
До 70-х годов противостояние работника и хозяина было очевидным, но рост производительности труда создал эффект достатка, противоречия сгладились, но уровень морали стал падать, распространяя тотальный разврат. Без кодекса чести — это неизбежная плата за достаток. Наш народ семимильными шагами устремился в этот "вавилон сердца", уже не в силах остановить душевную эрозию, и развеивая миф о вековой духовности.
В состоянии вторичной дикости, когда утрачено целостное мировоззрение, невозможно противиться буржуазному напору, даже понимая чужеродность перемен. Псевдопатриотизм, охвативший СМИ, продиктован желанием состоятельного меньшинства сохранить власть, разрывая связь с прошлым и внушая мысль о невозможности возврата к нему. "Властители дум" рисуют современность данностью, как бы от века существующей, приучая видеть в "хозяевах" достойных людей и честно разбогатевших граждан. Их ложь очевидна, но люди принимают этот посыл пропаганды! И всё же собственники пытаются от чего-то нас отвлечь.
Могучим резервом приучения стало витринное благополучие россиян, обеспеченное высокой ценой на нефть. Положим, Кремль прав: люди признали власть капитала, но остается главный вопрос. Как был сосредоточен капитал в частных руках? На 91-й год вся собственность страны принадлежала народу, и не было конкретных владельцев природных ресурсов и предприятий. Денежная масса среднестатистического индивида не превышала 20 тысяч рублей. Редкие владельцы сотен тысяч не в счёт: дело Чурбанова, например, показало, что такие состояния возникали, как правило, хищением.
Чтобы привить стране капитализм, необходимо продать собственность конкретным лицам, но с согласия большинства народа. Такое согласие возможно получить путём референдума. Как мы знаем, он был в 91-м году, и большинство высказалось за сохранение СССР, а значит — против продажи. Но даже если люди захотели распродать своё имущество, кто смог его купить? Очевидно, что владельцем даже малых предприятий смогли бы стать десятки пайщиков, не говоря о таких гигантах, как Челябинский тракторный завод или Уралмаш. К тому же, пришлось бы вернуть эквивалент потерянной собственности потомкам фабрикантов прошлого — Рябушинским, Морозовым, Мамонтовым. Но и этого не было.
Вывод очевиден — в стране произошло несправедливое отчуждение посредством государственного мошенничества: цены предприятий занижались, уставной капитал банков создавался из партийных средств, первые миллионы долларов наживались продажей природных ресурсов и неликвидов, по договорам между "новыми русскими" и руководством предприятий и реализацией военного имущества. Займы с этих капиталов породили вторую волну хозяев. Схем перетока финансов возникло множество, но все владельцы признаны правомочными. Случилась беспрецедентная махинация в новейшей истории человечества. Мы построили свой мир на лжи, и он треснет при первом серьёзном испытании.
Что же остается нам? Мы осмыслили обман и принуждение жить по западным законам, народный выбор отсутствует, а происходящее — навязанная практика жизни. Противостояния хозяевам пока не вылилось на улицы и согласие в обществе хрупко. Власть "из кожи лезет" сохраняя его, только бы удалиться от событий 88-93 гг. как можно дальше, дабы невозможно было за давностью лет пересмотреть итоги перестройки — главной тайны государства. Из мирных способов людям остаётся одно — потребовать проведения референдума доверия Конституции. Основной Закон олицетворяет путь страны, но его должны поддержать, как минимум, более половины фактического числа избирателей, а в 93-м за Конституцию проголосовали лишь 33% всех избирателей! После этого станет понятным, простит ли народ собственное ограбление, превратившись в пасынков капитала, пребывающих во вторичной дикости или, освоив политическую грамоту, преодолеет видимую благость и преобразится в единственный источник власти страны.
ЛАТЫШСКИЙ СТРЕЛОК
ЛАТЫШСКИЙ СТРЕЛОК
Виктор Алкснис
Виктор Алкснис
ЛАТЫШСКИЙ СТРЕЛОК
Cовсем недавно закончила очередной год своей работы Государственная дума России — год монетизации, год попрания оппозиции, год драконовского закона о выборах. Как можно оценить итоги ее работы? Разумеется, крайне негативно.
Год назад Дума, под жесточайшим прессингом со стороны Кудрина, Зурабова и Грефа, все-таки приняла кардинальный 122-й закон о монетизации льгот, невзирая на все протесты оппозиционных депутатов и призывы спрогнозировать последствия этого преступного решения. Полгода спустя, когда по всей стране уже шли массовые протесты населения, думское большинство самоустранилось от проблемы и не пожелало реагировать на народное негодование. Тогда, в январе-феврале, "Единая Россия" блокировала любые попытки хотя бы обсудить ситуацию вокруг монетизации: так они были напуганы. Это наглядное свидетельство бессилия власти: она боится даже говорить о проблеме.
Суть любого парламента заключается в том, чтобы каждый вопрос мог всесторонне обсуждаться всеми заинтересованными сторонами — хоть день, хоть неделю. Должны быть уяснены все точки зрения — вот для чего создана Дума. Вместо этого парламентская процедура в России превратилась в пустую формальность. Есть указивка: проголосовать, а дальше хоть трава не расти. И "Единая Россия" исправно голосует.
Такой парламент не нужен России. У миллионов граждан наверняка давно назрел вопрос: а зачем она вообще нужна, эта Дума? Давайте уж сэкономим деньги, которые уходят на содержание 450 депутатов, их помощников, кучи советников и думского аппарата, — и потратим их на детские пособия…
Кто-то скажет, что, мол, в советские времена фиктивный Верховный совет тоже голосовал единогласно. Да, но тогда он съезжался в Москву буквально на несколько дней в году, а не просиживал месяцами штаны в кабинетах. И главное, тогда решения готовились профессионалами, работавшими в том числе и здесь, в здании бывшего Госплана, куда Ельцин пристроил в 1993-м Думу. Советские профессионалы досконально продумывали каждый вопрос, потому что знали: за любую ошибку они ответят головой или, в более поздние времена, должностью. Это позволяло стране развиваться.
А сегодня? Сегодня все решения готовятся наспех. Каждый конец сессии — аврал. Правительство год ничего не делает, хотя у него имеется планов громадьё по законотворческой работе. Потом, когда президент или премьер дает министрам взбучку, они срочно садятся писать законы — гнать план. В результате качества никакого нет ни в правительстве, ни в Думе, большинство депутатов которой голосует по принципу: надо в отпуск уходить, давайте быстро понажимаем кнопки!
Авторы нынешних законов вообще ничем не рискуют. Только что была заморожена реформа местного самоуправления. Чуть раньше была с треском провалена административная реформа. Идеологом каждой из них был господин Козак. Он завалил законотворчество — и его спокойно послали на Северный Кавказ разруливать там ситуацию. Могу представить, что он там нарулит.
Госдума же, которая, казалось бы, должна в этой ситуации поправлять решения исполнительной власти, вообще отстранена от этого по Конституции. И даже в тех рамках влияния на правительство, что ему дозволены, думское большинство никак себя не проявляет: "партийная дисциплина"!
Дума целый год развивала бурную деятельность по двум направлениям. С одной стороны, она сбрасывала на плечи граждан всю социалку. А с другой — ограничивала их политические свободы, принимая дискриминационный закон о выборах. Подобный "законодательный симбиоз" выглядит очень логично. Вот-вот будут задействованы самые бесчеловечные законы, связанные с жилищным кодексом, реформой образования и медицинским обслуживанием. Всё это так ударит по темечку народу, что январские протесты стариков покажутся для власти цветочками. И власть поэтому деловито закручивает гайки: выборы в России больше не имеет смысла проводить, потому что теперь они стараниями "Единой России" превращены в фарс.
Власть прекрасно понимает, что до бесконечности проводить политику социальной безответственности не удастся. Поэтому она спешно формирует новую избирательную систему, ликвидируя единственное достижение последних пятнадцати лет — право выбора. Теперь машина для голосования будет еще усерднее штамповать законы.
Кремль надеется, что так он сдержит напор масс. Но умная власть делала бы наоборот — она пустила бы в парламент все политические силы: пускай они в стенах Думы состязаются в остроумии у микрофонов, выпуская пар из котла. Кремль же забивает этот последний предохранительный клапан социального напряжения. Но тогда недовольство выплеснется на улицы: те политики, которые не попадут в следующий парламент, будут реализовывать свою энергию во главе толпы, ведя ее на штурм администраций.
Кризис парламентаризма в России — ярчайший признак того, что верхи не способны управлять страной. Таков мой главный вывод из работой Госдумы. И я очень надеюсь, что Кремль успеет понять, что он намыливает себе веревку. Ведь так власть работать не может!
Автор — Депутат Госдумы РФ
СЛАВА СЕРБИИ!
СЛАВА СЕРБИИ!
Леонид Симонович-Никшич
Леонид Симонович-Никшич
СЛАВА СЕРБИИ!
... Итак, в Сербии натовцы арестовали сына Радована Караджича Александра. Пришли, взяли, увезли в неизвестном направлении — и всё! — Александр пропал. И никто ничего не может сделать. Ни сербский Президент Тадич, ни российский президент Путин, ни сербские, ни русские патриоты — никто. Пришли — взяли — увели — пропал... Вот он — "новый мировой порядок" в действии. Кажется, в этот же день, демонстрируя свою мощь, "НАСА" ударила по комете "Темпель-I". Точечный удар в космосе... На расстоянии... Знай "НАСА"! Потом пришли и забрали Александра Караджича. Знай "НАТО"!
А через несколько дней, сразу после начала очередной встречи "Большой Восьмерки" в Шотландии и объявления Лондона городом "Олимпиады 2012", — террористический удар по лондонскому метро и автобусам. Разумеется, виновата, как всегда, мифическая Аль-Каида. На другой день после удара, ведущий на НТВ задает риторический вопрос — "Устоят ли в Англии демократия и свобода слова?!" Разумеется — не устоят! Разве не ясно, что везде на Западе власть переходит к Всемирной диктатуре. Тайная Власть антихристианских (тамплиерских, иллюминатских, каббалистических, розенкрейцерских орденов) с огромной скоростью прибирает бразды правления в Европе в свои руки. Арест Александра Караджича, космический удар по "Темпель-I", съезд "Большой Восьмерки" в Шотландии, объявления Лондона столицей будущей Олимпиады, взрывы в лондонском метро и автобусах — все это звенья одной цепи, все это совершенно осознанные целенаправленные действия Тайны беззакония, ведущие к установлению на земле жесточайшей антихристианской власти, о которой когда-то мечтали Кремье и Троцкий, или такие деятели политического еврейства, как Урицкий, Зиновьев, Свердлов... В Сербии тоже были свои Свердловы и Троцкие. Таким, к примеру, был Моше Пияде, памятник которому в виде грубого необточенного камня до сих пор стоит в центре Белграда...
Между тем, Радована Караджича, как и Ратко Младича натовцы так и не нашли. Уже 10 лет героический легендарный Радован скрывается от них где-то в горах Боснии. Его жизнь, аскетизм и мученичество являются прообразом той жизни, которую скоро придется вести всем нам: сербским и русским патриотам. "Когда наступит — бегите в горы!" — это Евангельское пророчество в судьбе Радована Караджича осуществилось в самом прямом смысле.
Держитесь, наши сербские православные братья, Великий Вождь сербов Радован и его сын, с именем величайшего русского Воина — Святого благоверного великого князя, первого разгромившего "новый мировой порядок" на льду Чудского озера, — Александр!
Все русские, все настоящие русские — с вами!
Живела Cp6иjа!
Автор — Глава Союза православных хоругвеносцев, Председатель Союза православных братств русской Православной церкви, Представитель Древнего сербского рыцарского братства "Друштва Старых Требишан — Оногоштов" в России
ЗВЕЗДА ПАССИОНАРИЯ
ЗВЕЗДА ПАССИОНАРИЯ
ЗВЕЗДА ПАССИОНАРИЯ
Денис ТУКМАКОВ. Проханов говорит о новом поколении, которое пришло на смену ребятам из шальных 90-х. Это новое поколение пассионариев-интеллектуалов: они получили хорошее образование, они имеют неплохую работу, они подошли к нынешнему времени на таком уровне, с которого можно обозревать происходящее независимо и профессионально. Им не нужно смотреть Первый канал, чтобы черпать оттуда чью-то точку зрения.
Но с одной стороны, эти люди сегодня имеют крайне мало возможностей влиять на ситуацию. Все каналы вертикальной мобильности, главным образом во власти, забиты. Партии потешны и не сильно интересны. Среди этих ста тысяч молодых людей разлито чувство нереализованности.
С другой стороны, в них резко усиливается чувство реваншизма, желание что-то очень срочно и быстро поменять — не просто приложить энергию к какому-то несусветному делу, а именно сломать то неправильное положение вещей, которые мы с тобой наблюдаем в стране. Не потому, что они революционеры, а из-за их дизайнерского, архитектурного мышления, которое подсказывает им: всё, что было построено на этом месте за долгие годы — всего лишь ресторан Макдональдс, вместо которого мог бы стоять великолепный собор…
Как рождаются эти пассионарии посреди бесплодной пустыни?
Эрнест СУЛТАНОВ. Монголы к приходу Тэмуджина были на низшей стадии деградации. У них не хватало энергии даже на то, чтобы противостоять своим соседям. Предательство было в порядке вещей. Народ напивался, празднуя тризну по хану, которого враги погубили позорнейшим образом — его пригвоздили к деревянному ишаку и так держали, покуда он не сдох. Хана захватили не как воина, а в гостях — но народ не отомстил ни соседям, ни убийцам. В это время появляется Тэмуджин. Его род был брошен на съеденье, от него отказались его нукеры. Он прошел через это, и к 30 годам вокруг него стали группироваться люди длинной воли. Люди, выброшенные социумом, не имеющим энергии сопротивляться внешнему воздействию, защищать своих военачальников и даже своих жен. Пассионарии собирались вокруг него — также как за пять столетий до этого вокруг пророка Мохаммеда объединились мухаджиры — первые несколько десятков его последователей.
То же самое происходит сейчас. Россия находится в самом низу волевой впадины: предательство, грабеж со стороны элиты, сдача границ считаются нормальным делом. Мы не замечаем этого, не воспринимаем такие факты как нечто страшное. Это стало нормой жизни, будто после ядерного взрыва мы за десять лет привыкли, что коровы ходят с двумя головами.
Наше поколение — это цветы советского бэбибума. В 70-80-е родилось огромное количество детей, что предопределило появление множества интересных, нестандартных личностей. Наше взросление пришлось на период, когда перестала существовать прежняя идеология: машина, делающая, как в клипе "Пинк Флойд", фарш из детей, вдруг остановилась — нас забыли переварить. Но мы умудрились не попасть и под новый пресс, который заработал позднее и сегодня совращает население к тотальному потреблению благ. В начале 90-х было междуцарствие: ты мог читать что угодно, вокруг памятника Пушкину на Тверской маршировали ребята в черной форме — тогда это абсолютно было нормально. Десятки мифов конкурировали между собой, появлялись люди, колдующие воду по телевизору перед всей страной, появлялись книги Эволы, Генона и все те вещи, которые были абсолютно маргинальны в советском обществе. Такое отсутствие тоталитарного пресса стало условием для развития гена новой пассионарности.
Д. Т. Да, но значительная доля этих молодых людей уже давно обрела могилы после криминальных разборок, ведь пассионарии двигались в первую очередь "во братков". Другая их часть воевала в Чечне, которая, особенно в первую войну, не была тем местом, где можно было устроить триумф воли с экспансией победы. 90-е годы оказались большой засадой для нации, в результате которой тот энергетический компот, который мог выплеснуться, оказался задавлен в криминальных разборках, сожжен в танковых колоннах в Грозном, расстрелян у Белого дома — а остатки подсели на кокаин и потребляют блага.
Сегодня ситуация еще хуже. Цвет формы на митингах строго регламентирован. Всем правит виртуальный мир, когда похороны детей и "Курски" работают на повышение рейтинга президента. Мы видим встраивание остатков пассионарной энергии в какие-то дешевые виртуальные рамки, когда главным становится не то, сколько у тебя винтовок или нукеров, а сколько эфирного времени, сколько натикало на счетчике посещений твоего Интернет-сайта и сколько видеокамер оказалось на прессухе твоей партии. В третий, четвертый, пятый срок коллективного Путина случится, боюсь, окончательное изничтожение пассионарности.
И что делать твоим людям длинной воли? Идти в бизнес, становиться, вторя госриторике, "успешными" и денежно независимыми, чтобы не быть овцами? Просиживать в конторах, трепетно храня в глубине гаража мотоцикл, на котором Че Гевара исколесил Америку? Или идти в политику, участвовать в помидорных дуэлях и майонезных атаках? Кто-то, отчаиваясь, жмет в Приднестровье, на Украину или в Австралию. Кто-то засовывает свою революцию в шкаф, закрывает его на ключ, ключ глотает, садится у ТВ и смотрит пинкфлойдовскую "Стену"…
Каков путь пассионария сегодня, в условиях ограниченного времени и нарастающей угрозы, что через 15 лет страна может съежиться до Московской области?
Э. С. Тэмуджин не ставил проблему пути, он пытался просто выжить. Для него не стояло целей создать империю или покорить Китай, он не знал ни о Хорезме, ни о русских, ни о войне императора и Папы. И это было позитивно: думая о таких вещах, монголы так и закончили бы свою жизни в степи, а Тэмуджин умер бы в тридцатник в пьяной драке.
Поэтому нельзя обвинять потенциальных пассионариев в том, что они пытаются выжить. Это нормальная реакция на то, что система пытается тебя уничтожить любыми средствами — экономическими, моральными, культурными и даже генетическими, когда ты не можешь продолжить род, потому что система запрограммирована на то, чтобы лучшие женщины шли на экспорт. В этой ситуации Австралия или бизнес-корпорация — для меня и то, и другое — выход.
Местами, в которые сбегают пассионарии, сегодня становятся корпорации. Только они в рамках нашего общества предоставляют людям возможность вести экспансию, выплескивать энергию ради расширения собственных границ. Не партии, которые пытаются приспособиться к системе. Не госслужба, на которой — будь-то МИД или АП — ты подчиняешься мелким бессмысленным нормам и не можешь реализовать пыхтящую энергию парового двигателя.
Корпорация — да. Посмотри на "Альфу" — это же огромное "гнездо пиратов", которое ведет борьбу за все возможные активы: здесь схватка за "Билайн", за "Мегафон", там — за активы в ближнем и дальнем зарубежье, от Сербии до Турции, за нефтяные и сетевые поля. Там бурлит адреналиновый поток. Где еще можно испытать такое биение настоящей жизни? Нигде. Поэтому именно корпорации оказались центром притяжения для людей длинной воли.
В корпоративных войнах пассионарий существует за рамками добра и зла. Он участвует в неком процессе, через которое проходит мощное энергическое поле. Здесь он захватывает актив или борется за его удержание, испытывает прессинг яркой реальности, "живет опасно". Возможно, это не конструктивно и исторически бесперспективно, — но, кто сказал, что пассионарии всегда объединялись вокруг будущих империй? Большинство из них погибало, воюя в казачьих отрядах, в рядах исмаилитов, в битвах ордена гашишинов или тамплиеров.
Д. Т. Сразу возникают возражения. Мы прекрасно знаем, что это за корпорации — они "крышуются" государством, гэбистами. Они либо работают на нужных людей, либо превращаются в "Юкос", в ничто. Они могут быть набиты такими самураями духа, но управляются они ребятами, которые спокойно продают свой бизнес какой-нибудь "British Petroleum", спокойно сдают целые нефтяные области. В них полностью отсутствует понятие национального интереса, в них нет идеи возрождения государственности — российской, а не австралийской. Это транснациональные корпорации, для которых нет особой разницы, за чью землю будут биться и погибать твои псы-рыцари: за Омскую область, принадлежащую России, или Сибирскому ханству, или же Китаю.
Мы видим и другое: корпоративные клиенты давно подсели на философию яппи, консумеризм, позволяющий смотреть по вечерам, перед отходом ко сну, "Бойцовский клуб". Мы видим, как менеджеры младшего звена исповедуют "философию Макдональдса": если я буду прилежно чистить картошку, то через два года меня переведут на резку салата. Это тотально прививается тем умницам, которые в 25 лет еще хорошо дерутся, в 30 лет уже покупают "BMW" и трехкомнатную квартиру, а в сорок лет смотрят CNN по спутнику в окружении домочадцев и считают, что жизнь удалась.
С обеих сторон идет атака на пассионариев. А в "Альфе" вкалывают скорее тусклые хорошисты, девочки и мальчики, пригретые по знакомству, которые счастливы от тех 1500 долларов, которые имеют. Не ведет ли этот "путь корпорации" в тупик, когда тебя используют вслепую, пока ты превращаешься в завсегдатая "Икеа"?
Э. С. Ты говоришь о тех, чье взросление пришлось уже на эпоху Путина — это те зерна, которые погибнут, словно в притче. Земля стала суха, она порождает столбы, а не колосья.
Да, корпорация съедает. Большинство ее жителей — середнячки, они воспитываются для того, чтобы хорошо жить. Но парадоксальным образом, корпорации у нас не стандартные. Можно сказать, что "ТНК" продалась "BP". Но вполне возможно, что через 5-6 лет "ТНК" сама съест "BP". В организациях такого рода слишком большое количество пассионариев, которые не зависят от национальности, гражданства и патриотизма. Пассионарии привлекают пассионариев из других частей света, которые нигде не могут больше существовать. Там ты делаешь карьеры — здесь же ты сражаешься. Еврей ты или не еврей, гражданин США или России — тут это не играет значения.
Здесь мы приходим к вопросу патриотизма. Конечно, это грубо, но почему пассионарий, которого система пытается уничтожить, должен исходить из того, что он патриот этой системы? Враг может убивать тебя по-настоящему, а ты его — только понарошку? По-моему, это пошлость, так не бывает: война есть война. Большевики не были патриотами с точки зрения царизма: они полагали, что Российская империя как система должна прекратить свое существование. Были ли они патриотами новой идеологии? Конечно. Но, скажем, сегодня, при Путине, тогдашние большевики, Ленин со Сталиным, не особенно держались бы за образ Российской Федерации. Здесь им, как и тогда, просто нет места.
Д. Т. Тэмуджин мог пойти работать в караван, в эту транснациональную корпорацию Средневековья, и слоняться по Шелковому пути, не зная границ. Но Тэмуджин сделал другое — он восстановил национальные интересы, вырастил нацию и построил империю.
Сегодня мы видим, что корпорации практически все самоустранились от важнейших факторов. Например, от вопроса демографии. Для российской нефтяной компании оказалось неважно, 10 или 15 миллионов человек будут жить в двухстах километрах от их трубы. Да, иногда они задумываются: если мы построим тут детскую площадку, то у нашего инженера повысится настроение и он выдаст больше прибыли. А все их национальные интересы сводятся к лоббированию со стороны правительства и распиловке бюджета.
Мы говорим о нации, о катастрофе, о том, что еще 20 лет такой жизни, и тысячелетняя Россия исчезнет. Насколько реально способны пассионарии из "Альфы", сидящие в Австралии и скупающие активы алмазных копей, повлиять на процесс?
Э. С. Пассионарий в любом случае будет отстранен — его невозможно встроить в некую идеологию: не получается, к сожалению. Но есть ландшафтные факторы, которые воздействуют на то, что пассионарий становится патриотом — потенциальной, а не нынешней России.
Возьмем "Юкос". Ребята пытались реализоваться в экономике по "японскому варианту": когда остатки самураев из сгинувших кланов идут в корпорации и завоевывают мир. "Юкос" был таким кланом. Говорить о том, что они не применяли совсем уж черные технологии в борьбе, не серьезно. Как настоящие пассионарии, они использовали любые возможности. Но им не дали в рамках корпорации себя реализовать. Их просто грабанули посередине Шелкового Пути — выживших посадили или отправили за море. Им показали, что с ними будет, если они и дальше захотят развиваться. Это первая угроза для пассионариев со стороны ландшафта: "Не рыпайтесь, вы должны быть не пассионариями, а просто богатыми людьми".
Вторая угроза — если государство рухнет, то от его караванов тем более ничего не останется. Караван может бороздить земли от Китая до Андалузии, только пока все знают, что он принадлежит монголам или маврам. И если не дай бог что-то с ним произойдет где-нибудь в Хорезме, то через несколько недель туда прибудет карательный отряд и уничтожит город. Сегодня Путин не способен защитить свои караваны — притом, что вокруг обитают очень опасные животные — корпорации с большими balls.
Эти два момента приводят к тому, что рано или поздно пассионарии из корпораций переходят в политику. Молодые люди от 20 до 35 лет еще 10-15 лет будут расти, а потом они потенциально должны будут захватить командные высоты. На этот период придется самая острая борьба системы, которую ты называешь "бесконечным путинизмом", с этими людьми, которые не смогут выжить в рамках корпораций и вынуждены будут совершить политическую экспансию. И тогда их либо раздавят поодиночке, либо же они собьются в стаи, захватят власть, начнут модернизировать страну и провозгласят новые идеалы, не имеющие никакого отношения к нынешней действительности. И да, они будут патриотами этого нового, пока не родившегося ребенка.
Д. Т. Как можно прийти в политику, когда губернаторы назначаются, когда генералы все контролируют, когда суд зависим, а выборы идут по партийным спискам через электронный мозг Вешнякова? Говоришь ли ты об эволюционном входе в политику — через союзы с партиями? Говоришь ли ты о полумифических майданах, которые стали возможны только потому, что из Вашингтона не последовало команды стрелять? Или ты говоришь о массированном давлении бизнеса на власть с требованиями пересмотреть нынешние немыслимые правила игры? Или о кадровом прорыве в политику на разных уровнях а-ля Сурков? Как это будет?
С другой стороны, мы сидим замечательно за столом, обложившись сотовыми и поедая виноград, считаем себя этакими людьми длинной воли. Но думаю, не очень грамотные ребята из Казани или Махачкалы, которым по 25 лет, которые не читали ни Генона, ни Эволу и не знают, кто такой Тэмуджин — Чингисхан или полузащитник "Терека" — что ребята эти, возможно, быстрее и удачнее что-то совершат, чем интеллектуалы из корпораций, читающие Камю в перерывах между поглощением очередных спорных активов.
Э. С. Эти действительно так. Регионы полны пассионарным запасом — возможно оттого, что там прессинг столичной жизни менее ощутим. Они не могут воровать, потому что у пассионария есть мораль. Вокруг них объединяются люди.
Ты перечислил те попытки, которые являются лишь показателями жизнеспособности системы. Система, которая отказывает себе в изменении, которая убивает всё, что не является ее частью, не способна выжить. Это труп, будь то Аравия перед приходом Пророка, будь то царская Россия накануне революций, будь то нынешний путинизм — всё это времена, когда любая попытка изменить систему изнутри не прокатывает. Вспомни четыре царские думы: большевики избирались, а их брали и сажали в тюрьму. То есть система показывала: вы что хотите делайте, но мы не пойдем ни на какие уступки. Большевиков вынуждали браться за топоры либо сдохнуть.
Пассионарность — это огромная энергия плюс идеалистичность поведения. Как пассионарии будут находить друг друга — не так уж важно. Я знаю, как это происходит в мусульманской среде, которая пытается противостоять разложению социума, при котором система не допускает даже обычной жизни для нормальных людей, когда, например, в Казани нет ни одного халяльного ресторана, в котором мог бы покушать правоверный мусульманин. Это приводит к тому, что те, кто остро чувствует эту извращенность окружающего мира, объединяются. В мусульманских регионах такое объединение идет очень активно.
Возможно, будут временные союзы с какими-то силами. Тэмуджин на первых порах заключил союз с 2-3 ключевыми монгольскими племенами. Это был конформизм? Возможно. Гитлер заключал союз с реакционными монархистами, в чьих руках была вся пресса. Конформизм? Да. Но эти союзы будут образовываться вокруг ядра пассионариев, вокруг определенных личностей, а партии или бизнес-элиты окажутся лишь промежуточными звеньями.
Д. Т. Это самый узкий момент сегодняшней политологии — момент часа "Х", структурного превращения нынешней системы в новую субстанцию. Никто не знает, как и когда это может произойти. Никто не имеет понятия, хорошо это будет или плохо. Колоссальный разброд мнений даже среди патриотов: от тех, кто полагает, что нынешняя система невозможна для жизни, что при Путине случаются лишь "Курски" и Бесланы — до тех, кто свято верит, будто всякая революция — дело рук ЦРУ, Березовского или Чубайса, что революция немедленно приведет к расчленению России. Существует ли у пассионариев более-менее общее отношение к революции, которую, возможно, начнут другие? Куда пойдут они, к кому примкнут?
Э. С. Смотря что и где начнется. Когда случится что-то в Дагестане — вряд ли потенциальные герои пересядут из "BMW" в БТР, потому что это очень далеко и мало задевает шкурные интересы. Когда же рухнет рынок недвижимости в Москве — вот тогда да. Тогда начнется полная дезинтеграция. Спокойствие, которое дает ощущение собственности, исчезнет. Недвижимость — вот то, что еще удерживает многих, словно жена.
Нас не ломали еще. То, что происходит пока, — еще не так страшно. Должно произойти две вещи. Рухнет стабильный рынок, который все еще стоит, потому что именно с ним сочетается образ Путина. И случится жесткая авторитаризация режима. Когда эти два элемента схлестнутся, начнется массовый выброс пассионариев из корпораций на улицы. И тогда мы будем видеть огромные совершенно причудливые картины — от Малевича до Васнецова — в контексте преломления пассионариев.
Д. Т. Можно ли сказать, что привычное понимание политической жизни России, которое мы черпаем из телевизора: в 2007-08 гг. выборы… если они будут сфальсифицированы то, может быть, кто-то выйдет на улицы... или не выйдет… или будет преемник… — что эти привычные политические каракули не имеют отношения к действительности? Что от выборов может ничего не зависеть? И от партий ничего не зависит, и от брянского ОМОНа, и от нацболов? А решающими факторами станет, например, очередной дефолт, когда миллионы людей в одночасье станут нищими, и на последние деньги они за считанные часы скупят весь нелегальный арсенал "Калашниковых"? То есть возможна моментальная дестабилизация ситуации, которую никто сегодня не в состоянии предугадать, — и именно она станет "первым пунктом программы", который вбросит пассионариев в актуальную уличную политику?
Э. С. Верно. Жизнь Тэмуджина была довольно обычной, пока не изнасиловали его жену. У нас огромное количество нереализованных Тэмуджинов, их энергия не распылилась. Единственные вопросы — когда это выстрелит и во что это выплеснется. Что станет "изнасилованием жены" для пассионария, когда он скажет: "Не могу больше так жить!" — неважно, ездит ли он на "BMW" или на метро. Ни корпорация, ни партия не могут быть конечными элементами для созревания пассионария, потому что в них слишком много стабильности, в них инициация не случится. Такой инициацией, таким поцелуем пассионария станет не очередной срок президента, не 2008 год, а внезапный кризис, который оборвет твою устаканившуюся жизнь, когда ты поймешь, что стабильности, которая ограничивала тебя все это время, больше нет. Обрушение рынка недвижимости — лишь один пример, возможно, всё будет иначе.
Д. Т. Это может быть технологическая катастрофа, Чубайс, отключающий электричество не на восемь часов, а на восемь недель, с абсолютным хаосом для пятнадцати миллионов людей в центре России. Или крупный теракт уровня захвата АЭС. То есть власть смотрит не туда: она контролирует выборы, назначает губернаторов, разделяет фракции, составляет списки и собирает пять миллионов бойцов Внутренних войск. Но при этом нефть горит, чеченцы взрывают поезда, спутники падают, — и никто за этим не следит…
Э. С. Всё это правда. Была развитая страна — Аргентина. Одно время там создали социальный рай, Аргентину называли "европейской страной в Латинской Америке". Революция, которая произошла там в 2001-04 годах, случилась из-за банального момента. Не из-за того, что страну распродали, — к этому все относились нормально, и президента Менема чуть ли не выбирали на третий срок. Всех заставило сказать "Мы не можем больше так жить" то, что в системе канализации, которая снабжала Буэнос-Айрес водой и была куплена американской компанией, прекратилась очистка воды, и вода смешалась с фекалиями. Оказалось, что в аргентинской столице, в цивилизованном городе, стало невозможно пользоваться водой.
Поделиться книгой: