Помоги проекту - поделись книгой:
Ещё три года назад для полка должен был быть построен городок, но, как говорят в полку, деньги были переброшены на устройство частей в Крыму. Полковые не в обиде: Крым — это святое! Но очень хотят верить, что и до полка дойдёт очередь…
Можно только удивляться, что при такой бивуачности, временности полковое хозяйство содержится в образцовом порядке. Кругом чистота, всё функционально, всё к месту. КТГ — коэффициент технической готовности техники — единица! То есть вся боеготова! Это заслуга подполковника Аната Анатова, в прошлом армейского танкиста, а теперь офицера Росгвардии.
Даже палатки здесь приобрели городской лоск. От свирепых махачкалинских ветров изнутри обитателей защищают "коробки" из фанеры или ДВП. Все палатки газифицированы — в каждой "буржуйки", отапливаются газом. Ряды шкафчиков для личных вещей. Свет, телевизоры…
Вездесущий замполит полка подполковник Руслан Баймурзин постоянно держит на контроле бытовые условия. У солдат времени отдыхать почти нет, но уж если оно появилось, то отдых должен быть полноценным…
…А ещё между собой полк часто называют "мусульманским" из-за особенностей его комплектования: девяносто процентов личного состава — жители Дагестана. Есть на территории полка и своя мечеть. По пятницам здесь происходит главная недельная служба — пятничная молитва, приходит мулла.
Пожалуй, в силовых структурах России нет другого такого интернационального полка. Воины шестидесяти национальностей служат в нём бок о бок, выполняют боевые задачи, прикрывают друг друга. И это тоже уникальный опыт интернационального воспитания.
Задачи полка подстать его особому статусу. Роты несут службу в составе "согов" — сводных оперативных групп, небольших застав, разбросанных по самым неспокойным районам республики. СОГ — это сборная солянка всего, что необходимо для успешного противодействия экстремистам: боевых подразделений, спецназа, связистов, артиллеристов, сапёров, которыми управляют опытные розыскники из ФСБ. Именно соги взяли на себя основную роль борьбы с бандподпольем и весьма успешно его "пропалывают". Каждые два месяца роты полка меняют друг друга на этих удалённых заставах.
***
…Из липкого сырого махачкалинского тумана наши уазы ныряют в ярко освещённое "жерло" Гимринского тоннеля — одного из самых длинных на Кавказе: четыре километра! Над головой тысяча метров скалы. За стёклами, как в стробоскопе, мелькают лампы освещения. Томительно тянутся минуты, наконец, автомобили вырываются из жёлтого электрического света "трубы" и с разбегу ныряют в ослепительно яркое солнце, затопившее всё вокруг. По эту сторону тоннеля буянит всеми красками весна. Лазурь неба, белоснежные зубцы гор, нежно-зелёные клумбы первой травы, чёрный асфальт. Мы в Унцукульском районе! Таков Дагестан! С одной стороны хребта дождь и холод, с другой — солнце и тепло…
Ещё минут сорок петляния по горному серпантину, и мы выскакиваем на окраину городка Шамилькала. За ней дорога сворачивает и уходит круто вверх на небольшое плоскогорье, над которым издалека видно копьё флагштока с плещущимся в потоке ветра российским триколором. Натужный рёв мотора, и вот мы уже замираем перед стальными воротами, над которыми поднимаются выцветшие до седины зубцы палаток. СОГ номер два!
…"Линия" согов вытянулась почти на четыреста километров по горным районам Дагестана. Дорога от полка до самой дальней заставы больше четырёх часов. Служба на заставах суровая: СОГ — фактически небольшой форт, линии окопов, огневых точек, блиндажей, ряды колючей проволоки. Увольнений нет, отпусков — тем более. Условия спартанские: палатки, привозная вода, печки-"буржуйки" на дровах. Несколько раз в месяц из полка прибывает небольшая колонна с продовольствием и всем необходимым для службы.
Через два месяца замена. Но замена — это не отпуск. В "пэпээсе" — пункте постоянной дислокации — нагрузка не меньше: патрульно-постовая служба в городе, выезды на обеспечение общественных мероприятий, выставление охранений и ещё куча самых разных задач. Не говоря уже о внутренних нарядах и карауле. Выходные как праздник!
И тем не менее, от желающих служить в полку — отбоя нет! На каждое освобождающееся место три-четыре кандидата. Конечно, главный стимул зарплата: сорок тысяч для Дагестана, где безработица многолетний бич, — это большие деньги. Но и моральную мотивацию нельзя недооценивать: многие служат в полку по убеждениям. Кто-то потерял близких от рук бандитов, кто-то друзей…
***
…Начальник разведки Руслан — настоящий "рекс": поджар, невысок, собран. Взгляд цепкий, ощупывающий. Докладывает "объёмно" — без лишних слов, сразу по сути:
— Сегодня мы констатируем перелом в ситуации. Ещё два года назад бандподполье себя чувствовало уверенно, по горам ходили отряды по десять-пятнадцать человек, которые не боялись вступать в боестолкновения с "федералами", нападали на автомобили, ставили мины.
Сегодня банда — это один-два, редко — три человека. Здесь в районе сейчас вообще бегает от нас всего один боевик — Ильяс Шарипов, семьдесят девятого года рождения. Скрывается в районе своего аула.
Количество банд сократилось до десяти. И они боятся сталкиваться с нами, отсиживаются в горах, прячутся. Между ними произошёл раскол. Шесть банд присягнули ИГИЛ, четыре самых старых остались верными "Имарату Кавказ". Между ними идёт война. Есть, конечно, и "спящие" ячейки, с появлением "зелёнки" они могут активизироваться. Но долго мы им ходить по лесам не дадим.
За два года мы серьёзно подорвали их материальную базу. Почти все основные источники финансирования перекрыты. Деньги у боевиков в большом дефиците. Теперь всё чаще они получают помощь только от родных или выбивают её из мелких местных коммерсантов, до которых способны дотянуться. В основном, это помощь продовольствием. Оружие у бандитов всё чаще переделанное из газового. Надёжность его невысокая. Средства взрывания в дефиците.
Подрывников мы за эти годы выбили, снайперов выбили.
Сейчас активно работаем по салафитским мечетям. Откровенных мулл-экстремистов меняем на умеренных, как в Шамхале. Если мечеть стала рассадником бандитов — закрываем.
***
…Аварец Мухтар Махалиев — самый молодой ротный в полку. На его плечах погоны старлея. Но не стоит судить о нём по возрасту и малому количеству звёзд на погонах — Мухтар один из самых надёжных и перспективных офицеров полка. Всего за пять лет после училища он прошёл все ступени ротной службы: взводный, замполит роты — и вот он уже ротный. Ему доверено командовать сотней бойцов и командиров, а ещё приданным взводом миномётчиков, отделением сапёров, связистами и тыловиками. Два месяца в отрыве от полка он со своей ротой выполняет сложнейшую задачу: ведёт борьбу с бандподпольем. Его разведчики постоянно работают в горах, участвуя в операциях по розыску и выявлению бандитов. Его взводы усиливают розыскные группы, когда вокруг очередной банды затягивается петля окружения. Роты "выбрасывают" засады и блоки на путях возможного отхода боевиков.
В день нашего приезда после девятнадцати дней розыска в СОГ вернулась манёвренная группа. Почерневшие от горного солнца и мороза лица солдат, запылённая до неузнаваемости, "измочаленная" бесконечными переездами техника. Запредельная усталость в глазах. Но первое, что сделали, прибыв в лагерь, его солдаты, — это занялись обслуживанием своих "уралов" и "бэтров": заправляли, снаряжали боеприпасами и сухпайками, чистили оружие. Чтобы уже к утру техника была готова к выполнению задачи. И лишь после этого, впервые за две недели, упали на койки, которые им показались в этот момент раем…
Офицеры в роте подстать своему командиру. Замполит роты майор Тамерлан Феталиев в строю с 1996 года. Лезгин. С 1998 года воюет на Кавказе. Сначала как контрактник, а с 2002 года, после курсов младших командиров, — офицером. Прошёл Чечню, Ингушетию…
Командир разведывательного отделения старший прапорщик Азим Мусаев также прошёл Чечню, участвовал в десятках операций — один их лучших полковых разведчиков…
***
…Начальник разведки:
— Но не стоит думать, что тут у нас наступила тишь и гладь. Была и остаётся напряжённой ситуация в Кадарской зоне, в Цумадинском районе. Там за предыдущие годы экстремизм пустил глубокие корни. Через банды прошло много местных жителей, многие из них были уничтожены. Всё это не прибавляет их родне желания сотрудничать с властями. Но и там люди уже очевидно устали от этого бесконечного кровопролития. Люди хотят мира. Но процесс этот не быстрый.
Свою роль тут сыграла Сирия. Она очень серьёзно "высосала" из Дагестана салафитский актив. По нашим данным, за три года на Восток уехали почти тысяча сто активных экстремистов. Некоторые уехали сами, некоторые с семьями. Теперь главная задача — не дать тем, кто уцелел в сирийской мясорубке, вернуться в республику и включиться в бандитское подполье. Таковых мы постоянно выявляем, задерживаем и судим. Этот поток обратно — сегодня серьёзная проблема. Боевики пытаются маскироваться, менять паспорта, имена. Ищут окна и лазейки в пограничном и паспортно-визовом контроле. Сейчас это основной ход для бандитов. Недавно выявили экстремистку: ушла в Сирию, была женой одного боевика, его убили — перешла к другому, потом к третьему. В общем — пошла по рукам. Решила вернуться. Или приказ получила. Мы узнали, что родители её собирают триста тысяч рублей на организацию её возвращения. Взяли и её, и чиновника, который её пытался легализовать…
***
…Ворота распахиваются, и на запылённую глинистую дорогу медленно выходят сапёры. В левой руке щуп, в правой — удилище со "сковородой" миноискателя на конце. За ними выходит сапёр с собакой. Медленно выезжает "бронеурал", в стальной башне которого работает "Пелена" — устройство подавления радиосигналов. Последними из ворот выходят бойцы группы прикрытия. Вся эта процессия медленно разворачивается в особый порядок. Между сапёрами по двадцать пять метров — чтобы, случись подрыв, один не смог бы "зацепить" другого. Двигаются сапёры в шахматном порядке, змейкой, проверяя каждый её метр. И так трижды в день — обязательный ритуал проверки путей подъезда к СОГу.
Младший сержант Назим Неджефов и рядовой Рамиз Яралиев — сапёры опытные. Оба табасаранцы. Оба начинали службу ещё с Чечни. Время было трудное, и ремеслу сапёрам пришлось обучаться, что называется, в поле. Фактически, они оба "самоучки". Это сейчас сапёров обучают на специальных курсах. Но опыта им не занимать. На их счету мины и фугасы, схроны с оружием, взрывчаткой и снаряжением. Незадолго до нашего приезда они обнаружили под Гимрами старый фугас — авиабомбу, заложенную под дорожное полотно. Перед этим в Ахтынском районе — схрон с семьюдесятью минами. Каждый день они рискуют жизнью, выходя на дороги, проверяя подозрительные строения, горные тропы и землянки. На вопрос, не страшно ли вот так ежедневно испытывать судьбу, оба пожимают плечами — работа…
***
Побывать в Унцукульском районе и не посетить Ахульго — это как приехать в Москву и не побывать на Красной плошади. Аул Ахульго — святыня Дагестана. Здесь произошла одна из самых известных битв имама Шамиля с русскими войсками. Не важно, кто ты: аварец, лезгин, табасаранец или кумык — имя Шамиля для всех священно. Теперь на месте, где сто семьдесят восемь лет назад состоялось сражение за Ахульго, — мемориал. И вот мы здесь. На вершине, где находился аул, — памятная башня, чуть ниже её музей. Для Дагестана Шамиль — символ непокорённости, символ свободы. И он же символ мудрости и примирения. Он завершил двадцативосьмилетнюю войну в Чечне и Дагестане, подписав мир. Именно Шамиль по-настоящему соединил Дагестан с Россией. И союз этот не разорвать никому!
За 2016 год в результате спецопераций правоохранительным органам Дагестана удалось ликвидировать семнадцать наиболее одиозных главарей бандформирований и больше 150 рядовых боевиков.
Уничтожены десятки тайников с оружием, блиндажей и временных лагерей. Выявлено свыше 900 преступлений террористического характера, 316 сайтов и 466 материалов экстремистского и террористического содержания, размещённых в интернете.
В боях с бандитами погибли восемнадцать сотрудников органов внутренних дел и два сотрудника ФСБ.
Прекрасная любовь…
Прекрасная любовь…
Алексей Гордеев
30 марта 2017 0
говорит актриса и певица Регина Ромманова
" ЗАВТРА". Регина, ваше песенное творчество понемногу становится всё более известным. "Россия", "Новогодняя песня", "Воины Света", вышел в свет ваш первый сольный альбом "Прекрасная любовь". Вы сами пишете слова и музыку своих песен, но они пока больше востребованы за рубежом, чем на Родине. Вы выступаете в Лондоне, в Париже, Ницце, ваша песня звучала на этапе "Формулы-1" в Монте-Карло… При этом вы ещё и сыграли почти полтора десятка ролей в различных телевизионных сериалах, то есть такой человек-оркестр. Когда у вас впервые проявилась склонность к художественному творчеству?
Регина РОММАНОВА. Наверное, всё-таки с детства. Родилась я в Самаре, выросла в Уфе, семья была самая обычная и типичная для советской интеллигенции. В школе я, наверное, лет с девяти-десяти ходила в разные кружки, в том числе — в театральный, играла там главные роли: принцесс в том числе. Платья с мамой шили. Получалось хорошо, всем нравилось.
" ЗАВТРА". Как там у Агнии Барто: "Драмкружок, кружок по фото, а ещё мне петь охота!.."
Регина РОММАНОВА. Ну да, хотела быть в каждой картинке солнцем, в каждой бочке — затычкой… Говорят, сейчас такую детскую гиперактивность считают болезнью и даже лечат, но, наверное, не каждый такой случай надо лечить, если он социально не опасен.
Когда мне было лет четырнадцать, мой дядя попросил меня написать стихи — его сын погиб в Афганистане. Я этого своего брата не видела ни разу — так сложилось. Представляете? Я ходила и думала: что ж такое-то? Почему я? Как я смогу? Что я смогу? Но, наверное, мозг человеческий так устроен, что при определённом настрое может "вынимать" из информационного поля Вселенной что угодно. И вот, я ночью проснулась — и написала этот реквием, часть этого текста потом легла в основу "Воинов Света".
А в десятом классе было конкурсное сочинение "Россия — Родина моя". Я завоевала второе место по России. В 1992 году. На восемь страниц в стихах — я даже не могу объяснить, как это получается. Просто получается — и всё. При этом хорошо давались не только гуманитарные предметы, но и точные науки: математика, физика, химия.
" ЗАВТРА". В общем, куда пойти после школы — вопрос не стоял?
Регина РОММАНОВА. Поскольку я была отличницей, то могла пойти в любой вуз. Но выбрала — нефтяной университет, это был самый престижный вуз в Уфе, ещё в школе ходила вместе с подружками на подготовительные курсы, меня там всё устраивало, там были красивые парни, и всё это определило мой выбор. Специальность называлась "проектирование и эксплуатация нефтегазопроводов, нефтяных баз и газовых хранилищ", моя дипломная работа была по проекту конкретной нефтебазы, так что всё серьёзно. В институте я всегда писала сценарии для "капустников", каких-то праздничных мероприятий. И по специальности, увы, ни дня не работала — тяга к творчеству оказалась сильнее. Поступила в институт искусств, тогда он назывался "академией", на актёрский факультет, а в 2001 году появилась возможность поучиться маркетингу в США, и я ею воспользовалась. Правда, без нервотрёпки с визами не обошлось, но, благодаря помощи сотрудников посольства, всё закончилось благополучно.
" ЗАВТРА". И какое впечатление на вас произвела Америка?
Регина РОММАНОВА. Тут важно, что в Америке я была в программе. Потому что приехать туда туристом или в гости — это одно. А быть в программе — это совсем другое. Программа — это очень жёстко. Америка — страна, которая придумала менеджмент и маркетинг, и они всему этому следуют. И там настолько жёсткие все рамки — думаю, более жёсткие только в Японии. Это лишь кажется, что там свобода, — никакой свободы в Америке нет. Вообще. Даже прийти на работу вовремя — это дурной тон. Надо прийти раньше, чтобы начать работать с условным звонком. Я, честно говоря, проходила практику в крупной компании, мне повезло. Это была крупная маркетинговая компания, которая занимается брендингом и тому подобными вещами. И, конечно, я оказалась в таком бешеном стрессе, что от моей российской расслабленности не осталось и следа. Но, честно говоря, я этому благодарна. Потому что этот стресс и эта мобилизованность, наверное, помогают решать многие проблемы и быстро находить правильный выход из многих ситуаций.
В Англии после Америки уже легко. Потому что в Англии совсем другой ритм и стиль жизни. Чтобы почувствовать стиль "Time is money", как он есть, конечно, нужно съездить в Америку — времени ни на что, кроме работы, дела практически не остаётся.
Я достаточно коммуникабельный человек и обладала хорошим английским, поэтому общалась с ними плотно. Вернее, они со мной общались, им это нравилось. Все девчонки вокруг меня крутились, им было очень интересно: что же такое эти русские? И я им однажды сказала, что у нас в России,в общем-то, флиртуют, потому что там — во всяком случае, в то время — это выходило за рамки допустимого поведения. Там просто невозможно: если на кого-то посмотришь не так — уже харрасмент. И поэтому они добились таких результатов, что мужчины на них уже не смотрят.
" ЗАВТРА". Такие "винтики американской мечты"?
Регина РОММАНОВА. Да, там нельзя выходить из схемы политкорректности. Мало того — там практически везде камеры, за каждым человеком идёт слежка, вообще нет privacy. Знаете, как это тяжело? Те американцы, которые могут себе позволить жить в Европе, с удовольствием сюда приезжают. И звёзды, и не-звёзды, и все кто угодно, потому что на самом деле прессинг очень большой. В Америке хорошо зарабатывать деньги, потому что там всё делается по-крупному, это потом идёт по всему миру. То, что они двигают прогресс, двигают науку, новые технологии — это бесспорно. Если брать американцев, то чем они отличаются от всех остальных? У них всё по делу. То есть нет даже разговоров "просто так", чтобы поболтали — и разошлись. Там сказал — и сразу сделал. Это если не на генетическом уровне уже, то впитано с молоком матери. У англичан тоже всё по делу: если о чём-то договорился, то можешь быть уверен, что в договорённые сроки: хоть завтра, хоть через год, хоть через сто лет, — всё будет обязательно выполнено в нужный час и минуту. Но американцы, в отличие от англичан, гиперактивны. Они не отдыхают, они всё время не просто ориентированы на то, чтобы заработать деньги и осуществить свою "американскую мечту" — это вообще единственное, что им по-настоящему интересно. Исключений из этого правила немало, но они, в основном, присущи либо "низам", либо таким "верхам", для которых деньги — это как воздух, то есть вообще не проблема. Если американец работает или занимается бизнесом, у него больше времени не остаётся практически ни на что. Потому что надо рано утром вставать, всё успеть, а в сутках только 24 часа. У англичан в этом отношении всё гораздо проще: если они раньше начинают, то раньше заканчивают, после работы идут в паб, там общаются с другими завсегдатаями, после паба — домой, где "мой дом — моя крепость", то есть совсем другой стиль жизни. Я вообще считаю, что англичане — настолько мудрые, что сумели сочетать и дело, и отдых, "два в одном". Это приятно, это удобно, и люди, когда попадают в Англию, — они себя сразу чувствуют как дома, причём это не однообразный "орднунг", как в Германии, например, а возможность всё устроить "под себя" и для себя, очень индивидуально и комфортно, чтобы ничто не давило. Всё продумано до мелочей. Допустим, в Англии, особенно в Лондоне, где я училась, передвижение — достаточно сложное, потому что в центре — только такси и метро. Поэтому все банкиры-миллионеры оставляют свои автомобили на стоянках и ездят в метро, каждая линия — отдельная плата, да ещё в зависимости от количества станций. Начало занятий в университете было установлено на двенадцать часов, когда уже нет "часа пик", когда все потоки рабочих и служащих, а затем и школьников уже дотекли до места назначения, — только тогда приходит время для студентов. Почему у нас эти потоки не разделены, понять сложно.
" ЗАВТРА". А где вы учились в Лондоне?
Регина РОММАНОВА. Это был филиал американского Huron University, работающий на базе Imperial College.
" ЗАВТРА". Те знания и навыки, которые вы получили за рубежом, — они как-то сопрягаются с вашим творчеством, помогают реализовать ваши проекты?
Регина РОММАНОВА. Конечно, помогают. Ведь если ты знаешь, как всё работает на самом деле, то многие проблемы вообще не возникают. И в узком смысле, когда работаешь над конкретным проектом, и в широком, когда нужно общаться с разными людьми или выбирать из разных вариантов дальнейшей работы.
Но никто не может сказать, что вот этот проект окажется успешным или, наоборот, провальным, что кто-то станет популярным или его не заметят — тут очень от многих переменных факторов всё зависит. С той же "Формулой-1" как получилось? Когда я им через день после заказа отдала готовую песню, мне сказали: "Какая-то детская мелодия", — а в итоге получился хит.
Но тут, конечно, многое решает круг общения. Мне всю жизнь в этом отношении невероятно везло…
" ЗАВТРА". Говорят, везёт тем, кто везёт…
Регина РОММАНОВА. Например, Брайн Спенс — можно сказать, мой "крёстный отец" в западном шоу-бизнесе. Только благодаря ему все мои работы получили "товарный вид". Он и его жена Дебби — потрясающие музыканты и певцы, прекрасные люди, в Лондоне их все любят, они везде свои: от дворцов до пабов…
" ЗАВТРА". Получилось так, что в некотором смысле вы сейчас представляете нашу отечественную культуру на Западе — в то время, когда Россию там активно очерняют, представляя в качестве агрессивной и непредсказуемой "империи зла". Насколько сильно это сказывается на отношении к русским и к России, по вашим личным впечатлениям?
Регина РОММАНОВА. В пропаганде это действительно так. Ехала в лондонском такси — по радио постоянно "эгрэссив рашэн", "эгрэссив рашэн"… Но, как говорил Галич, "это всё, рыжий, на публику!" По крайней мере, среди тех людей, с которыми я постоянно общаюсь и в США, и в Великобритании, и во Франции, к нашей стране всегда относились с уважением, а теперь оно стало ещё больше — там высоко ценят способность подниматься после пропущенных ударов и, несмотря ни на что, побеждать.
Беседовал Алексей ГОРДЕЕВ
«Жертвенность, святость, дар…»
в гостях у «Завтра — великая русская балерина Людмила Семеняка
"ЗАВТРА". Людмила Ивановна, ваша ученица, Светлана Захарова, впервые выступила в партии Анастасии в балете "Иван Грозный". Известна запись, где эту партию репетирует с вами Уланова. Что значат для вас этот балет и работа над ним уже в качестве репетитора?
Людмила СЕМЕНЯКА. Да, я готовила партию Анастасии с Галиной Сергеевной Улановой. Вместе с Владимиром Васильевым, он готовил партию Ивана, мы вводились тогда в этот спектакль. Балет "Иван Грозный" сложен. Он стоит на особом месте, и равных ему нет, хотя бы потому уже, что его либретто — факт из истории Руси, а главный герой — не вымышленный, сказочный персонаж, а Иван Грозный. Царь, который собирал и объединял Русь, в чём его большая заслуга, который был страшно предан людьми из самого ближайшего своего окружения; можно сказать, что всю жизнь он находился в драматическом состоянии духа. Балет "Иван Грозный" — это огромное хореографическое и декорационное полотно, собрать такое возможно лишь силами всей труппы, а от солистов необходимо воплощение тонких по нюансам психологических образов. Надо сказать, что я танцевала во втором составе после Натальи Бессмертновой, для неё роль Анастасии была Григоровичем создана, прописана, что называется, до иконописи. Спектакль с первым составом был подан с такой художественной силой, был поднят на такую художественную высоту, что я, конечно, испытывала большую ответственность.
И вот сейчас, когда я готовила партию Анастасии со Светланой Захаровой, то испытывала непростые чувства. И радость, что могу передать такой талантливейшей балерине, как Светлана Захарова свои знания. И опять же — большую ответственность.
"ЗАВТРА". Мир балета отметил в январе ваш и Юрия Николаевича Григоровича юбилеи. Невозможно не спросить: для вас кто есть Григорович?
Людмила СЕМЕНЯКА. Для меня?.. В искусстве — мой крёстный отец. Он дал мне судьбу, дал мне театр, дал мне настоящую творческую свободу. Я, например, уверена, что он великий шахматист, он великий режиссёр, он великий… нельзя перечислить все секреты и тайны, которые мне чудятся в нём. Но то, что Григорович человек величайшего обаяния, что он абсолютно — Артист, Балетмейстер — очевидно всем. Всякий раз, когда нужно, он меня поощрял, чем окрылял необыкновенно. Григорович… он очень много даров принёс, а это могут делать люди только щедрой творческой души. Эти дары, они, знаете, такие вот светильники… Балеты Григоровича давали мне художественные переживания, впечатления. Они мне собственный человеческий образ помогали корректировать, даже отношения в жизни… И чем больше мы танцуем балеты Григоровича, тем большую художественную ценность они приобретают. Просто он сделал нечто, он нечто с чем-то соединил и знает таинства таких соединений.
"ЗАВТРА". Собственно говоря, неизъяснимое "нечто" и создает легенды. Кого вы можете назвать легендой Русского балета?
Людмила СЕМЕНЯКА. Как о легенде, я могу говорить о Галине Сергеевне Улановой. Безусловно, великой женщине своего времени во всех смыслах, она и общалась с людьми великими. Совсем молодой балериной, она была уже замечена многими выдающимися мастерами сцены, композиторами, художниками, писателями, поэтами. И ещё она прожила в такое исторически важное время, которое не каждому выпадает. Люди этого времени служили Родине, воевали за Родину, они понимали, в какое время живут, и понимали, что надо делать. Их так воспитывали: с самой высочайшей точки зрения относиться к делу, которому ты служишь, к стране, к людям. Это были какие-то величайшие личности, от которых зависел ход истории, наше сегодняшнее существование. И при этом Уланова — тайна, о ней практически никто ничего не знает.
"ЗАВТРА". Уланова была вашим педагогом, и трудно согласиться с тем, что вы о ней ничего не знаете.
Людмила СЕМЕНЯКА. Да, мне выпало такое, что называется, звёздное счастье — быть рядом с этим человеком. Не час, не день, даже не год, это была целая жизнь. Поначалу я робела. То, что Уланова легендарна, я знала еще в детстве — тогда она для всех была легендой, в том числе и для меня. И когда я узнавала всё больше и больше Уланову как человека, то, конечно, она не переставала быть для меня легендой. Хотя тон нашего общения был тоном сердечного внимания, понимания друг друга, я всё равно пребывала рядом с ней как на цыпочках, приподнято. Знаете, душа приподнималась. Даже по телефону с Галиной Сергеевной просто так было не поговорить. Я переполнена величайшим уважением к моему учителю.
"ЗАВТРА". Полностью отдавшей себя сцене...
Людмила СЕМЕНЯКА. Уланова отдала себя не просто сцене, она отдала себя своей стране. Это правда, которую я чувствовала каждый день. Да, получаются высокие слова, в чём меня обвиняют часто: "Семеняка, о чем её не спроси, будет говорить в возвышенном стиле". Что ж, спасибо, оказывается, у меня есть стиль и возвышенность. Стиль — это хорошо. Но добиваться надо простоты, которая была свойственна Улановой. С годами я поняла, что такая простота — не только дар. Дар дают родители, Господь Бог, земля твоя… Но это и — огромная душевная работа. И вот быть, посметь быть… не посметь, а попробовать, хотя бы попытаться быть простой… Но не простой и — простой, вот этого и следует добиваться.
"ЗАВТРА". Задача не из простых… Людмила Ивановна, когда вы заговорили о стиле, невольно вспомнила Анну Павлову, её манера носить расшитые шали с кистями заставила мир моды заговорить о стиле a la Pavlova. Вы ведь были в её доме, когда тот еще имел статус музея? Интересны ваши воспоминания.
Людмила СЕМЕНЯКА. Хотела бы заметить, что в эмиграции именно русские женщины, русские балерины, в частности, для того, чтобы заработать на кусок хлеба, весь мир учили как надо жить, как носить платья, как надо ходить, как надо мыслить… А в доме Анны Павловой я была во время гастролей Большого театра в Лондоне, тогда тот был уже не музеем, а колледжем. Но еще оставались люди, которые бережно хранили её личные вещи. И, когда приезжали интересующиеся, особенно русские артисты — для нас дом Павловой был не просто мемориалом, а потребностью почтительно поклониться, — то на втором этаже в одной из комнат они бережно выкладывали её вещи, приобретенные в свое время на аукционах Антоном Долиным, Марго Фонтейн и многими другими артистами. Мы могли прикоснуться к ним. Потом гуляли по этой лужайке знаменитой, где Анна Павлова танцевала для своих гостей, и где еще сохранился такой затихший фонтан. Дом Анны Павловой не был русским домом, это был английский дом. Чисто английский. Говорят, по-русски была устроена кухня и столовая, что в доме сосредоточились изящество, культура, и та не напоказ духовность, та внутренняя жизнь, что была свойственна Императорской школе Русского балета. Недалеко от дома находилось кладбище, мы посетили его, положили цветы к урнам Анны Павловой и её мужа Виктора Дандре.
"ЗАВТРА". Любопытно, что "Советские сезоны", в отличие от "Русских сезонов", — почти закрытая книга. Тогда как они являли собой акт не только художественный, но и политический. Был ли для вас известный пафос в том, что вы представляли нашу страну?
Людмила СЕМЕНЯКА. Безусловно. Пафос, ответственность — всё, что хотите под этим подразумевайте. Я из этого состояла. Гордилась тем, что работаю в Большом театре, представляю наш балет, и свой долг выполняла так, что была одобрена критиками, педагогами, своей страной.
"ЗАВТРА". Вокруг прим и премьеров Большого и Кировского театров кружили западные спецслужбы, делали "предложения, от которых трудно отказаться". Не было ли у вас желания остаться на Западе?
Людмила СЕМЕНЯКА. Нет, никогда. Даже в мыслях. Конечно, я слышала разговоры, читала статьи о наших артистах, которые остались, которых я очень любила в искусстве, восхищалась ими, но тогда я старалась не думать об их поступке. С возрастом начинаешь понимать: на то у них были какие-то творческие причины. У меня таких причин не было. Я всё получила в Большом театре, всё получила в России. И признание, и — самое главное — балет за балетом... Такого ни одна балерина не имела за границей, что я имела в Большом театре. Потом, я очень привязанный к земле человек. Когда уезжала на гастроли, а продолжались они по три месяца, то через две недели начинала страдать. И так всю жизнь. Спасал только огромный, созданный Григоровичем творческий, сильно объединённый коллектив. Было много спектаклей, репертуар был разнообразный — в общем, мы были в постоянном напряжении. Но, знаете, всё-таки успевали и музеи осмотреть, и на выставках побывать, и природой полюбоваться, — всё волновало.
"ЗАВТРА". У вас был успех, слава, сонмы поклонников, вы были открыты для общения с окружающими?
Людмила СЕМЕНЯКА. Людей я сторонилась. У меня была возможность общаться со многими интересными людьми, которые писали мне письма, желали со мной побеседовать, но я не смела. Я побаивалась.
Поделиться книгой: