Джон и Дэн (СИ)

   На второй день Дэн решил, что раз не кормят, да ещё и углями пытают, пусчай и везут падлы, и не встал. Опять пинали и били. Вся рожа уже опухла. Наконец успел в промежуток между мелькающими мокасинами крикнуть: "Говорить буду!". Пинать перестали, на жопу посадили. Самый жирный наклонился и сказал:

   - Говори.

   - Пить.

   Переглянулись дети прерий, чтоб вас, но пить дали из пустой тыквы. "Вот ведь дикари какие сообразительные - тыкву под фляжку приспособили" - подумал Денис.

   - Есть.

   Опять начали пинать и бить по морде. "Да чтож это такое-то, грушей чтоль я вам заделался" - возмутился про себя Денис, пытаясь хоть яйца на будущее сохранить. Однакож вскоре его посадили, дав для острастки в ухо с одной стороны и в челюсть с другой. Взбодрили короче. Пошарил Денис во рту языком и нашел крошки зубов, сплюнул вместе с кровью. Досадно то как, до ближайшего стоматолога такими темпами если зубы терять будет, можно и не успеть.

   - Если не поем, то до проволоки дойти не смогу.

   Зашушукались башкапёрые. Один полез в подседельную сумку, второй левую руку от колышка отвязал. Блин! Больно-то как! Рука затекла, а сейчас кровь хлынула в неё. Кусанул руку, чем видать удивил индейцев, а потом пару раз вдарил кулаком в землю. Вроде полегчало. Ладно можно и левой поесть, не графья чай. Дали две лепешки, но не из пшеницы точно, наверно из кукурузы, твердые как говно мамонта и грубые. Насыпали какой-то дряни в плошку из тыквы опять же и водой залили, размешали. Ага, бобы размолотые с приправой. А главное с настоящей солью. Давно такой соли не ел. Мяса жабы не дали. Сметал всё без всякой ложки и даже черепушку облизал.

   - В туалет.

   Тут уж бить не стали, отвязали от колышка, но руку правую не отвязали. И промеж лопаток кулаком так легонько благословили в сторонку. Ладно, Денис простой и не гордый даже, может и в сторонке, может и одной рукой, может и травкой-муравкой подтереться. Из травы высунулась собачья морда без одного уха и выплюнула хомяка для хозяина. "Блин только этого и не хватало". Дэн быстро кинул тушку обратно собаке, та перехвалила в воздухе и исчезла в траве.

   - Ну пошли чтоль, могикане.

   - Не могикане, а Махавк из великой Лиги ирокезов. - Поправил Дэна толстый индеец.

   - Ирокезы, знаю, читал Фенимора Купера, как там Тускарора?

   - Есть и Тускарора, есть и Сенека, есть и Онайда, ирокезов много, ты лучше про проволоку говори бледнолицый. Дашь Махавк проволоку, Махавк отпустят бледнолицего и не будут его бить. Дадут мяса бизона и даже трубку подарят и мешочек табаку.

   - Бочку варенья и корзину печенья.

   - Нет, только трубку и мешочек табаку.

   - А зачем ирокезам проволока?

   - Ирокезам нужна проволока, провода, кабели, вообще электрика нужна.

   - А рыба?

   - Рыба ирокезам не нужна, рыба у нас есть.

   Шли долго. Пару раз прилетали большие птицы и оставались кровавыми тушами на земле. Денис вёл ирокезов обратно к дороге. Только вести их в посёлок он и не думал. Свой скальп он бы давно потерял, еслиб не проволока. Видать шибко уж в ней краснокожие нуждались, раз даже едой поделились и плелись теперь вслед за ним по прерии. Обидно, но по-другому не получиться. Вести индейцев к Волге он не мог, те не дураки, по следам шли и знают, что он не возвращался к Волге, а шел, прокладывая путь. Иначе заранее бы препятствия обходил.

   Дошли, наконец, и до дороги, недалеко от неё заночевали. Лошади постепенно привыкли к собакам и те подобрались ближе. Одноухая морда выглянула из травы и посмотрела на хозяина. Да если бы знать, что придётся иметь дело со всадниками, натренировали бы и всадников валить, а так собаки к действиям были совершенно не готовы и лошадей попросту боялись как крупных копытных, на которых никогда не охотились. Но толк с собачек был. Тихим шёпотом Денис приказал безухому:

   - Грызи наручники

   Команда нужная, если учесть, что в Америке применяются силиконовые наручники. Собака команду приняла и подползя на брюхе начала жевать путы на руках.

   - Грызи, грызи Безухий, доберемся до стоматолога вставим и мне и тебе стальные клыки, нестираемые!

   Ночь длинная, а терпение и труд всё перетрут, и веревку тоже. Вот она свобода. Индейцев лучше не трогать лошади настороже, а драться против трёх вооруженных индейцев голыми руками, блин итак всё болит. Денис взял тихонечко прогоревший уголёк и оторвав кусок шкурки написал на ней, послюнявя: "Индейцы! Смерть!". И ёжику понятно, что это значит, после чего, примотал аккуратно шкурку к ошейнику и отправил собак домой.

   Надо уводить краснокожих подальше от тоннеля. И Денис потопал ещё дальше от дороги в противоположную от Волги сторону, а затем и побежал, ощущая ветер на лице. До восхода солнца он должен отбежать подальше и забраться в горы. Рёбра болели. А сердце счастливо билось в грудную клетку и гнало кровь по венам. "Свобода! Свобода!". Дэн не выдержал и заорал во всю мощь лёгких. "А-а-а!!!!!". Вдали завыл одинокий волк, а где-то поближе бешенным бесом захохотал койот. На бегу Денис подхватил удобную каменюку с земли и понёсся дальше по травяному морю. Луна освещала ему дорогу, а что ещё надо для счастья бешенной собаке, сорвавшейся с поводка.

Джон

"На безрыбье и рак - рыба"

Русская народная поговорка

   Хотя на "Морском посту" и разжились маленько солью, специями, даже спичек отсыпали и вообще всего понемножку, чтоб не заметно было, прокормить этими крохами целое племя было нереально. Едоков убавилось на одного человека и три собаки, только едок этот был одновременно и добытчиком. Про собак и говорить нечего. Жалко было отдавать каждую псину, тем более лидера Безухого. Только успели вернуться с острова русского, как море заштормило. Про рыбную ловлю можно было забыть. Вопрос с пропитанием опять встал перед племенем псов.

   Всем поселением собирали мелюзгу, после шторма выброшенную на берег. Ели как говориться и слизней и устриц и всё, что ни попадя. Из проволоки мастерили силки для птиц. И всёж надо было идти на ту сторону в прерии. Ночные вылазки давали немного. В основном грызунов собакам на пропитание. Опять же две собаки ощенились десятью щенками и в наличии осталось всего пять псов для охоты. Пришлось ставить силки и ловушки для мелких копытных и кроликов. Если днём никто не сжирал, попавшихся в ловушки, то ночью добычу вынимали. Так и выживали помаленьку да ждали, когдаж вернётся разведчик.

   Исследуя берег, женщины обнаружили, что при большом отливе, открывается проход в соседнюю бухту. Правда проход был затоплен водой по горло, но сё равно решили исследовать. Джон взял Джима с Майком, "томпсона" и пошли, вернее, где побрели, где поплыли. Но оно того стоило!

   Перед ними был ништяк. Самый что ни на есть натуральный. И даже не ништяк, а целый НИШНЯТИСЧЕ! Так они втроём и стояли охреневши. В маленьком фьорде, где воды то было в отлив по колено, лежал себе кит. Большой такой, как и всё на этой планете кит.

   - А мы сусликов жрём, - только и смог сказать Майк.

   - Быстро назад! - рявкнул Джон и первый ринулся в проход.

   Дальше события развивались с молниеносной скоростью, взяли, всё чем можно было резать и все ёмкости какие были, посадили на плечи двух беременных, не в холодной же им воде купаться, собак и щенков тоже на себя, под завязку взяли проволоки и обратно. В общем, переселение в соседнюю долинку прошло быстро и успели до прилива. Дэну просто записку написали на стене в доме.

   Кит никуда не делся и в принципе деться не мог. Полуголодное племя хотело кита тут же убить и сьесть, но Джон был не глуп и понимал, что сожрать несколько тонн мяса они не в состоянии даже с собаками. А китовое мясо быстро портится, имели они с собой маленько экспериментально выпаренной морской соли и всё, решили коптить и вытапливать жир. Для коптильни нашли просторную пещеру в которой натянули проволоку на жерди под самый потолок, насобирали сушняка и только после этих приготовлений кинулись на кита. Мясо отдельно, жир отдельно, кости отдельно, ус отдельно, кровь отдельно, и тут же чуть прожареную печень ели на ходу. Собаки ели плавники и хвост, а также внутренности.

   Кит был большой, а людей в племени мало, мясо развешивали кусками на проволочных крюках по пещере, а когда развешали, то подожгли, а потом потушили сырые ветки в пещере. Получился дымокур, а пещера стала коптилкой. Остатки шкуры жира и плавников решили перетопить в жир. Кости тоже закоптили для собак. Теперь люди впервые наелись мяса до пуза и просто валялись и отсыпались в наспех поставленных шалашах.

   Да! Китобойный промысел - это вещь, эт тебе не суслик и хомяк. Заловил гиганта, разделал и ешь, спи. Как же раньше до такого не додумались. Только чем этих китов бить? Гарпунов нет. Гарпунных пушек тоже. Да и лодки у них только рыбу ловить. Ту же акулу большую уже проблематично добыть. Логика подсказывала, что добычу надо загонять вот в такие вот маленькие фьорды в момент прилива, а в отлив бить и разделывать. Теперь мяса мыло много и все ёмкости залили китовым жиром, он противный, но полезный. Собаки разжирели и теперь закапывали кости на чёрный день. Пять дней коптили мясо без остановки и вот результат, крови в мясе нет, от него не воротят морду собаки, значит и людям есть можно. Теперь у поселения есть запас и голод ему не грозит. Хотели перебираться потихоньку на старое место, но в прилив ночью в фьорд на кровушку зашли с моря аж две больших белых акулы.

   - Вы не любите акул?

   - Да вы просто не умеете их готовить!

   И ещё пять дней кушали и коптили акул. Наконец довольное племя перекочевало, загрузившись жиром и мясом обратно. Где и обнаружили трёх псов. Джон прочитал записку - "Индейцы. Смерть", - и ничерта не понял, кроме того, что Дэн опять вляпался и до русской территории так и не дошёл. Посоветовался со старым Томом. Тот тоже ничего путного сказать не мог.

   - Вот ведь сволочь, оставил на меня двух беременных баб, а сам и до русских не дошел и хрен знат куда делся! - Бушевал Джон.

   - Одно слово хакер он и в луже говна утонет хакером!

   Ори не ори, а идти надо. Взяв два "томпсона" и два запасных диска по 100 патронов в каждом Джон и Безухий покинули посёлок вечером.

   Сразу за тоннелем пёс повёл его в противоположную от Волги сторону и Джон ещё раз проклял Дэна.

   Вот какого дьявола этого русского понесло в прерии? Ведь сказано было идти к Волге, а оттуда вверх по течению. Чертыхаясь и попадая ногами в сусличьи норы, Джон шёл за собакой и сквозь зубы матерился беспрерывно. Настроение, несмотря на сытость падало. Конечно в этих прериях бескрайних не только индейцев, а и папусов можно встретить вместе с японцами.

   Раз пёс вывел на кучку свежеобглоданных костей и перьев. Кто-то явно здесь сожрал большую птичку. Вот только как эту птичку приземлили и до такой степени ухайдакали, чтоб она стала просто мясом? Вопросов становилось больше и как-то неуютно было Джиму, даже с двумя "томпсонами" под рукой. А пёс всё вёл и вёл и вывел к горам. Здесь был лагерь и хоть следопытом Джон не был, но следы копыт и подков на земле увидел. Значит индейцы ещё и на конях верхом! Круто! Этак его чёрную задницу местные команчи могут и на копьё насадить! Ой не понравился ему этот лагерь. Не один тут человек был. Группа индейцев на лошадях это совсем кисло. Следы увели их к горам и дальше потерялись среди ручья, который протекал по дну ущелья. Значит Дэн полез в горы и эта компания за ним следом. А лошади то куда делись? По камням лошадям хреново, а тут кругом осыпи сплошные.

   Пройдя недалеко, пёс глухо зарычал, предупреждая. Джон пополз на пузе и наконец, увидел впереди трёх лошадей и сторожащего их индейца. Сидит себе натуральный краснокожий с пером в башке и в обнимку с ружьём.

   Вот солнышко высоко встало и припекло краснокожего, ручеек журчит - усыпляет, прикемарил он малость, на чутьё лошадиное понадеявшись, глазки прикрыл, потом открыл и обмер. Сидит прямо перед ним на корточках здоровенная чёрная образина в безрукавке из шкурок каких-то крыс. Из-за плеч широченных два стволы выглядывают, на поясе нож, а в ручищах...индеец аж заморгал, не веря глазам своим, бейсбольная бита!

   Одна чёрная лапища от биты отделилась и за ружьё хвать. Рванул в панике ружьё на себя горе-сторож, ну да куда там. Получив меж глаз древком биты, ирокез сразу обмяк и ружьё из рук выпустил, заваливаясь на бок.

   - Ух мля! - Оценил ружьё Джон. Переломил, выколупнул патрон, взвесил на ладони.

   - Таким монстров можно морщить! И всунув патрон обратно в ствол, закинул штуцер -двустволку за спину.

   Индеец и лошади были тщательно обшмонаны и ограблены. Джон приобрёл кроме "слонобойки" внушительный патронташ к нему, томагавк, нож, сумку с едой и тыквенную фляжку с водой, а также кусок вяленого мяса от неизвестной живности. Лизнул.

   - Ох тыж гады, ни соли ни перца не экономят!

   От одного вкуса слюна пошла и в животе буркнуло, пришлось из ручья срочно запить это дело. Принюхался к индейцу, от того явно куревом попахивало, а вот сигарет в сумке не было и табака ни крошки.

   - Эх, всё выкурил, дымокур и на затяжку не оставил. Свои сигареты в поселении кончились ещё осенью, как ни растягивали.

   Теперь предстояло решить, что делать с лошадьми и индейцем. Можно и подождать было остальных. Но натура Джона требовала действия. Вот Дэн тот да, тот бы подождал, и не просто подождал, а ещё бы и ямку выкопал и веточками сверху заложил и в дно ямки колышек острый воткнул бы. А Джон возиться не любил, потому поступил как цыган, индейца взвалил на лошадь, лошадей привязал одну за другой поводьями, а первую сам повел под уздцы в прерии. Теперь с таким стволом ему и птицы были не страшны. Пускай теперь боятся сами.

   Эх, хорошо в прерии весной! Когда за спиной у тебя два пулемёта с полными дисками, да ещё и двустволка с патронами на слона не меньше. Впереди собака трусит, а сзади три лоснящиеся мясные туши вышагивают. Ляпота! Птички поют! Кстати, о птичках, что-то нехорошо так одна начала круги над головой снижать. Джон скинул штуцер, погладил рукой позолоту на серебряных насечках, прицелился, подпустил и легонько так, медленно курок нажал. От неожиданной отдачи Джон сел на задницу и схватился за плечо.

   - Ети...непередаваемый афроамериканский фольклор с факами...! Шагах в пятнадцати, с хрустом сломав крыло, рухнула птица. Джон перезарядил ствол и потирая плечо, потопал дальше. Стадо антилоп со смешными рожками прыснуло от него в сторону, испугавшись звука выстрела. Лошади покорно плелись и на ходу хрупали травку. Безухий описывал круги, забегая вперед. От птицы пёс оторвал порядочный шмат мяса на косточке и теперь то нёс его в пасти, то дожидаясь хозяина с чувством и расстановкой обгладывал его. Идти так-то было скучновато, но тут прочухался пленник и всё своё внимание Джон переключил на него. Потрепав индейца по волосатой ляжке, он хлопнул его по заднице и выдал:

   - А хороший окорок для старины Джона ты себе нагулял краснокожий, мы уже и маму скушали и бабушку с дедушкой. Я, чего уж тут греха таить и на тёщу стал заглядываться, а тут такая удача! Сала в тебе почти нет, а мясо ни нежное, но и не старое, как раз такое, какое я люблю. Вот Дэн - корефан мой, он бы тебе сразу печень вырезал и сырьём бы сожрал. А я тебя не сразу съем, я тебе сначала ноги отрежу и закопчу. Без ног же ты жить сможешь!

   Индейца затрясло и начало рвать.

   - Ты краснокожий не переживай и не серчай. Ты мне даже симпатичен, но пойми, мясо белых людей всем уже осточертело. Вот ей Богу, ем, например, коленную чашечку и отплёвываюсь. Потому что хочется кого-то новенького. Ты хорошо делаешь, что чистишь желудок, свежевать тебя будет намного легче пустого, чем полного. Ты главное не бойся, племя у нас большое, мы тебя мучить не будем долго, раз и ты уже съеден. Вон видишь, как на тебя моя собачка смотрит. Шалун какой, стащил со стола руку - пришлось ему ухо откусить. Руку не жалко, съел и съел, но брать без спроса еду со стола это плохо.

   Нежно пощипывая пленника, Джон всё больше и больше входил в роль каннибала и рисовал всё новые и новые гастрономические изыски ирокезу, от которого со временем стало, как то нехорошо пованивать.

Чингачгук Гуронович Ирокезов

-- Что это что за народное творчество?

-- А это такая индейская национальная народная изба -- фиг-вам называется...

-- Дожили. Мы его, можно сказать, на помойке нашли, отмыли, очистили от очисток, а он нам фигвамы рисует...

"Зима в Простоквашино"

   И совсем не Чингачгук, и вовсе не Гуронович, и уж конечно не Ирокезов! Просто и скромно Крепкий Дуб из племени Мохавк Лиги Ирокезов. В прошлом конечно у него было имя белого человека, только теперь оно ему нафиг не нужно. Теперь он не канадец и не штатовец. Он индеец. Он хозяин всей земли, которую видит и которую топчут копыта его коня. В прошлом был он надзирателем в тюрьме, насмотрелся всякого, теперь он уважаемый человек в Лиге. Разведчик, охотник, воин. И скво у него и семья. Всё у него короче есть и всем он вполне доволен.

   Ирокезы по реалу давно уже не охотники, а обычные городские в основном жители, но не все забыли свои корни. Штатовские до сих пор хранят договор с белыми, согласно данному договору они являются настоящим государством и имеют те же права, что и штаты. Теперь на старой Земле эти государства называются резервации.

   120 ирокезов оказались в пустой двадцатиэтажке, стоящей посреди поляны лесной, на берегу озера, окруженного горами. Вождь в реале оказался и вождём здесь, прочитал бумажку, установил свою власть, а затем и связь с Духами. И началась новая жизнь у ирокезов. Озеро оказалось рукотворным и имело большущий ништяк - гидроэлектростанцию с плотиной со всем оборудованием. Заводи и пользуйся. В двадцатиэтажке оказалось много полезных в хозяйстве вещей, а среди индейцев были и энергетики и электрики, так, что с запуском электростанции не было проблем. Какой мелочевки не хватало, ту у Духов заказали. Как только в здании дали свет и заработали лифты, строители начали переустройство. В трёх нижних этажах заложили окна и оставили только двери, эти этажи вождь отвёл под промзону и склады.

   Избыток электричества дал возможность индейцам не заказывать дизтопливо, и уголь им не нужно было добывать и дрова колоть.

   Первая большая проблема у них была, это большие птички и её решили быстро, вооружившись "слонобоями". Оружие выбирали только знаменитой марки и дорогое до ужаса, оружие как говориться королей. Все верхние этажи заняли наблюдатели и стрелки. Через пару дней птиц повыбили и они практически перестали летать над опасной полянкой. Взяли для наблюдателей дорогущую оптику. Все этажи решили застеклить пуленепробиваемым стеклом с зеркальной поверхностью, для стрелков же наделать дополнительных бойниц. В общем, строители постепенно снизу вверх обустраивали двадцатиэтажку. Каждой семье индейцев давали роскошную благоустроенную квартиру. Тут тебе и вода холодная (насос электрический качает из озера через фильтры), и сплит-системы японские энергоэкономичные новейшие и тепло тебе и холодно от пульта делают, освещение электрическое какое хочешь электрики поставят, кухни и вовсе мечта хозяйки, кругом одна электроника умная, даже по полу роботы-тарелки ползают и пыль чистят, грязь отмывают беспрестанно и сами на подзарядку встают, всё лёгкое (потому как по весу взять выгоднее) всё из современной электроники, канализацией всё в отстойник сливается и в дальнейшем на поля удобрениями идет.

   Сельским хозяйством традиционно занялись женщины и традиционно посадили три индейские культуры: бобы, кукурузу и тыкву, да плюс овощей всяких, какие на старой Земле привыкли высаживать.

   Охотники со "слонобоями", действуя солидными группами, вскоре подчистили окрестности от хищников и крупных травоядных, обеспечивая бесперебойно мясом. Шкуры обрабатывали и шли они на стены и полы жилищ, потому как таскать тяжёлые ковры и линолеумы от Духов никто и не думал. Постепенно охотники вышли в прерии и тут встретили такие многочисленные стада бизонов, что мяса стало переизбыток. Весь подвал вождь отдал под холодильник. С ним-то инженер Большой Кулак намучился, пока не наступила зима. За зиму индейцы нарезали льда на озере, забили им подвалы и потом просто поддерживали нужную температуру автоматикой. Так что с хранением продуктов тоже проблем не стало.

   Денежная система не сложилась, потому-что жили все вместе и блага распределял вождь плюс верхушка-элита, они же распределяли и работу среди соплеменников. Нужно тебе еды сходил на склад взял на обед, нужно мяса, сходил и взял из общественного холодильника. Энергетики и строители холодильники отсоветовали индивидуальные брать. Громоздко, жрёт энергию, и слишком "весовой". Собирался вождь вводить внутреннюю валюту, чтоб как-то кроме него тоже распределялось добро, и даже придумали каждому на руку устройство такое нацепить и на него начислять единицы валюты, но тут всё встало из-за отсутствия нормальных программистов среди спецов.

   Были проблемы и со связью, связистов просто не было, потому в каждой квартире индейца был проводной лёгонький видеотелефон, благо провода там почти ничего не весят и все номера выходили на вождя. Так, что не выключая видео, вождь мог позвонить в подвал и приказать принести себе мяска на обед. С охотниками же связи уже не было. Горы мешали. Радиоприемник на самой крыше работал только на прием и слушал эфир сын вождя, дело полезное и нехлопотное.

   Медициной по большему счету похвастать "Большой дом" не мог, но средний медицинский персонал имелся в подобающем количестве и занимал половину этажа сразу же под покоями вождя. Пока упор делался на акушерство, тут акушерки были и услуги их требовались всё чаще и чаще. Медики были единственные против убиения некраснокожих поголовно, и требовали медперсонал оставлять в живых. Но в элиту они не входили и ни одного бледнолицего врача пока охотникам не попалось.

   Второй большой проблемой стали раздражители. В качестве таковых ирокезам досталось мотострелковое отделение в 14 человек армии США плюс сержант. Вооруженные стандартными штурмовыми винтовками и в полной экипировке они представляли для ирокезов значительную силу. В принципе все индейцы знали английский, но был провозглашен принцип "Новая земля для краснокожих, остальные враги". Присоединив несколько индейских монокластеров, ирокезы вооружившись приборами ночного видения и "слонобоями" вышли на тропу войны против мотострелков и вернулись с 14 скальпами. Своих ночью они не потеряли ни одного. Просто подожгли казарму да перещёлкали солдат из штуцеров. Так окончилась первая и последняя война индейцев на этой Земле. Вскоре радикально решилась и проблема с транспортом. Монокластер индейцев с великих равнин пригнал с собой целое стадо мустангов. Оказывается, Духи не забыли про своих детей и рассудительно разместили им лошадок хоть и диких в прериях. Немногочисленные автомобили пошли в металлолом. А отряды индейцев-охотников на лошадях, приобрели необходимую им мобильность и стали уходить всё дальше от озера и двадцатиэтажки. Население росло, детей было много. Между собой индейцы разных племен могли говорить на английском, ведь его все знали. Ядром стали ирокезы, а остальные присоединялись к ним. Вскоре строители добрались до крыши и начали надстраивать здание вверх.

   Строителям необходим был цемент, и цементный заводик в качестве ништяка присутствовал на другом берегу озера прям на горе цементного мергеля как в Новороссийске, вот только туда надо было протянуть линию электропередачи, чтоб ту же печь подключить. Нужен был кабель, чтоб кинуть линию по дну озера или ещё большее количество провода, чтоб кинуть его вокруг. Охотники постоянно брали патроны и веса на поставку кабеля от Духов постоянно не хватало. Опять же на всякую мелочёвку вес уходил, специи нужно, соль нужно, сахар нужно, и всякой мелкой ерунды тоже. Тот же швейный цех для пошива кожаной одежды требовал электрические швейные машинки, машинки для раскроя, нитки. Вождь вертелся как уж на сковородке, но вытянуть кабель не мог. Всем охотникам надлежало искать локалки с кабелем. Они и искали и многое нашли, находили одежду и еду, нашли оружейную локалку с пулемётами и даже миномётом, нашли железную с профилями и таврами, а вот с кабелем локалку не находили.

   Элиту ирокезов составили не охотники, а энергетики, ибо от них зависел комфорт "Большого дома", следом по иерархии шли строители и коммунальщики поддерживающие и надстраивающие "Большой дом", а потом уж военные и охотники. Первые две категории хотели отделить озеро и всю долину бетонной стеной, а поверху пустить колючку с током. Под такой защитой можно было безбоязненно развиваться и жить. Но все планы упирались в кабель. Вновь прибывшие направлялись на работы на цементный завод, чтоб добыть материал для строительства своего жилья (новых квартир). Цементное сырьё колупали вручную и была эта работа хуже всякой каторги. Затем везли его на вёсельных лодках через озеро к дому, а там уж при обилии электричества из него получали цемент.

   Именно поэтому Крепкий Дуб вместе с Зорким Глазом и Молодым Кустом уехали далеко в прерию, где напали на след бледнолицего. Зоркий Глаз почти снял скальп с вражины. Но последний, вконец одичав, оказал отчаянное сопротивление и чуть самого Зоркого Глаза не оставил без скальпа. Не сильно помогло последнему и вмешательство Молодого Куста. Пришлось Крепкому Дубу кидать лассо, а потом ещё и самому в схватке участвовать. И кто бы мог подумать, что у такого вонючего дикаря могла оказаться вожделенная проволока. Попытали для порядку, в результате последний обоссал штаны, чуть не прокусил себе руку, но сломался и повел к локалке. Крепкий Дуб уже видел себя на удобной шкуре, возлежащем под сплит-системой и смотрящим фильмы по кабельному телевидению на огромадном и совершенно плоском японском экране. И тут этот паршивый пёс сбежал ночью. Всё пошло прахом. Пришлось идти по его следу. А того зачем то в горы понесло, и пришлось Крепкому Дубу пешком топать по дну ущелья. Ущелье это Крепкий Дуб знал. Оно кончалось солидным водопадом и в принципе тупиковой долиной. Бежать из тупика бледнолицему было некуда, только вот сколько такой бугай на подножном корму продержится неизвестно, пришлось оставить лошадей и в качестве их сторожа Молодого Куста, а самим топать ножками.

   Искали дикаря почти полдня и наконец, нашли, спрятался за водопад паршивец и храпел себе, думал всё равно из-за шума водопада не услышат. В этой долинке Крепкий Дуб уже не раз останавливался и каждую щель знал, в том числе место за водопадом. Пришлось лезть в холодную воду и вязать дикаря. Здоровый, ну да не впервой. Спеленали. Выдернули из воды и повели на выход.

   А тут сюрприз, блин, ни лошадей, ни сторожа. Ваще здорово. Поскрипел Крепкий Дуб зубами от злости, но делать нечего надо следы читать. По следам выходило, что лошадок и Молодого Куста увёл один человек и опять таки по направлению к большой дороге. Явно там селение бледнолицых где-то есть и проволока у них имеется в заначке. Вдалеке грохнул выстрел и чёрная точка стремительно скользнула с неба в зелень прерии.

   Ну уж нет, вдвоём они за бледнолицым не пойдут, ещё подстрелит из штуцера, нужно вернуться домой выпытать у пленного, где поселение и локалка с проволокой и собрав отряд вернуться сюда и взять своё.

   Подумав примерно так, Крепкий Дуб дал дикарю хорошего пенделя и направился в сторону "Большого дома". Зоркий Глаз не отставал и тоже нет, нет да и направлял кулаком в спину бледнолицего негодяя. И хотя на бледнолицем не было ни одной наколки, профессиональный опыт Крепкого Дуба подсказывал ему, что это бывший зек. Ну зарос, запаршивел, мож болел, одежонка поистрепалась, но зек это точно.

Крепкий Дуб и Дэн

Не было напасти - на тебе, здрасте!

Не горе не беда, а сплошное несчастье!

"группа Отпетые мошенники"

   Длинен путь по прериям, когда лошадей нету, руки за спиной связаны и между лопаток постоянно прикладом охаживают. Как краснокожие смогли его за водопадом найти Дэн до сих пор недоумевал. Получал он теперь объедки да зуботычины. Днём и ночью жирный индеец теперь проверял веревки на его запястьях и втихую бормотал себе что-то под нос, видать матюкался. Молодой и вовсе каждый вечер смотрел на Дэна внимательно так и нож - свинокол брусочком точил. Поточит и на башку Дэну зырк. Уж сколько раз с Дэна в мыслях скальп снял наверно сам со счета сбился. Ладно, думал Денис, будет и на нашей улице праздник. Удача ещё повернётся филеем к ирокезам этим штопаным и тут-то мы не сплошаем.

   Целыми днями Дэн пылил по прерии и представлял, что он сделает с жирным и что он сделает с молодым. В мыслях почему-то жирному всегда доставалось больше, чем молодому.

   К сожалению, удача повернулась опять лицом к индейцам в виде ещё трёх краснокожих на лошадях и ещё с пятью запасными конями для добычи. И ведь каждая краснокожая сволочь на башку Дэна глазками лупнула с профессиональным интересом скальпореза. "Не, вернусь в посёлок и побреюсь налысо!" - думал злорадно Дэн и "дырку от бублика вы получите, а не мой скальп". Тройка новоприезжих отдали три лошади своим неудачливым собратьям и поехала дальше по своим охотничьим делам. Дэна посадили в седло и передвигаться стали дальше верхом. Верхом оно конечно быстрее, только с непривычки Денис к вечеру всю задницу отбил и кое-где намозолил. "Ну уж нет, обратно только пешочком!" - решил Дэн. "Тише едешь - шире морда!"

   Упс! А посреди прерии дорога широкая. Индейцы по ней к горам и потрусили. Не доезжая гор дорога втянулась в лес и начала вилять меж гор. Уже к вечеру увидели светящуюся башню и чем ближе подъезжали тем ярче она светила. Когда подъехали ближе увидел Дэн огромную многоэтажку, залитую светом. Индейцев тут кишмя кишело, несмотря на поздний час. По бокам дороги были сплошь огороды и поля кукурузы. Дэну так захотелось сожрать свежий початок, чтоб отваренный да с сольцой. Ммм...! Вкуснотища!

   А жирный трубку со стены многоэтажки снял и кого-то там набрал. Видать этому кому-то было не до них, потому-что телефон почти сразу отключился, а жирный с досады даже плюнул и с тоской посмотрел на Дэна. Тут пришли пара архаровцев быкоподобного вида с армейскими штурмовыми винтовками и пистолетами в кобурах под мышкой. Дениса они быстрёхонько взяли под белы руки и куда-то потащили по освещённым коридорам, а потом и вовсе в лифт запихнули. Беседу с ним вёл солидный такой индеец в костюме, галстуке с золотым паркером в руке и с соколиным пером на голове.

   - Ваше имя?

   - Дэнис.

   - Национальность?

   - Русский.