Превыше Магии. Книга четвертая

- Можно мне у вас немного передохнуть? - спросил он.

- Кончено, - согласно кивнул я в ответ. - Заодно обменяемся полученными сведениями. Да, и если хочешь, оставайся здесь с нами ночевать, места хватит.

Шон тяжело опустился рядом с Хоркисом, привалившись к стенке пещеры.

- Нас никто не услышит? - спросил он меня.

Я, на всякий случай, еще раз прощупал окружающее пространство. Убедился, что в непосредственной близости аур гномов нет, и ответил:

- Рядом никого нет, но будем говорить тихо. Что тебе удалось узнать?

- Нил не хочет идти во владения Тора. Он боится потерять свое место Повелителя. Думает, что так и случится, если его немногочисленные выжившие подданные окажутся в нашем поселении. Он считает, что они растворятся среди подданных Повелителя Тора и охотно перейдут под его руку.

- В этом есть резон, - заметил я.

- Да, - согласился Шон. - Поэтому он запугивает их тем, что у нас они станут гномами второго сорта, якобы пришедшими на все готовенькое и вынужденными, как рабы, отрабатывать свое безопасное существование. В то же время, он отлично понимает, что здесь оставаться невозможно, все разрушено землетрясением и, похоже, будет разрушаться и дальше. Нил хотел бы найти новое, подходящее для проживания место и, освоив его, возродить свое поселение, оставаясь Повелителем.

- И в чем проблема? Ведь он сам обратился за помощью к Повелителю Тору, значит, считает, что данная задача не выполнима.

- Ты знаешь, почему звание Повелителя передается только по наследству? - вдруг, спросил меня Шон.

- Нет. Мне всегда казалось это глупым. Повелитель, во всех отношениях, должен быть самым достойным, на нем слишком большая ответственность. Поэтому у нас, эльфов, Королева выбирается из огромного числа претенденток. А у Повелителя гномов может родиться недостойный наследник - глупый или излишне жадный, соблюдающий только свои интересы, или, наконец, просто слабый здоровьем, когда ему окажутся непосильными такие нагрузки.

- Все дело в том, - стал объяснять мне Шон, - что кровь Повелителей особенная. Эта кровь позволяет не только лучше, чем другим, переносить солнечный свет, но и взаимодействовать с кольцом Повелителя. Таких колец существует всего три. Они достались нам от самых первых, далеких предков и представляют из себя артефакт, который дает большие возможности. Определить, где проходит безопасный путь и где именно, внутри гор, можно основать поселение для гномов. Где горы имеют большие полости, которые не обвалятся, где возможно организовать правильную вентиляцию этого пространства, где нет опасного излучения от залегающих там руд. Где есть вода в достаточном количестве, в том числе из горячих гейзеров. Где будут хорошо расти грибы, основная пища гномов. Где легко сохраняется тепло, и многое другое. Так вот, найти такое место и указать на него, может только Повелитель, потому что, кольцо подвластно только ему. Как я понимаю, Повелитель Нил не может сейчас уйти один на поиск такого места. Без него гномы, здесь находящиеся, или погибнут, или разбредутся в надежде самостоятельно добраться до двух других поселений. Но и вести за собой всех он не может, путь по поверхности никто не выдержит, а пути внутри гор в ближайшей округе или разрушены, или смертельно опасны из-за землетрясений.

- Ну и какой же выход из создавшегося положения нашел Повелитель Нил? - заинтересованно спросил я.

- Никто из гномов, с которыми мне удалось поговорить, не знает ответ на этот вопрос. Я думаю, возможно он хочет дойти до нашего поселения и использовать его, как кратковременное прибежище. Но это и неважно. Ты ведь знаешь, зачем Повелитель Тор отправил меня сюда с вами?

- Да, - ответил я.

- Я считаю, надо выполнять приказ моего Повелителя, иначе, Нил погубит своих подданных. Согласен?

- Согласен, - ответил я после недолгого раздумья.

Нил явно что-то замыслил против меня. И хоть он не представляет для меня угрозы, но дополнительно напрягаться, отслеживая его коварные интриги, мне сейчас не с руки. К тому же, мне не нравится он сам и то, как выглядят его подданные. А то, как он относится к окружающей Природе, вызывает внутренний протест. Чтобы увести отсюда гномов, мне их Повелитель совсем не нужен. Без него даже будет проще, не придется делать вид, что я с ним советуюсь, да и добиться от гномов выполнения моих указаний легче, отдавая команды напрямую.

- Когда? - уточнил я.

- Как только представится возможность, - ответил Шон.

На этом разговор заглох.

Я, все это время заряжавший кристаллы, почувствовал, как исчерпал весь резерв. Подступила сонливая, бессильная усталость. Что-то я непростительно отвлекся и забыл, что мой резерв был слабо наполнен. Ведь знаю же теперь, как тягостно на душе, когда остаешься без магии. Ну, ничего, завтра, с утра, выйду на поверхность, пополню резерв и буду проводить в этой пещере минимум необходимого времени, зато сегодня я приобрел немалый капитал в виде кристаллов-накопителей.

Шон ушел, сославшись на незаконченные дела, но сказав, что позже вернется.

Хоркис, переместившись ближе ко входу, тяжело вздохнув, мрачно произнес:

- Мутный трах! Не нравится мне здесь. Теснотища, вонища, тупые гномы, и горы, вот-вот, рухнут нам на головы.

- Потерпи до завтра. Выйдем на поверхность, будет чуть полегче, - ответил я, утомленно прилег, на минуточку, отдохнуть, даже не раскладывая свой спальный мешок и сам не заметил, как полностью отключился.

***

Пробуждение было тяжелым. Сразу сориентироваться в пространстве и времени мешали головная боль, тяжесть и скованность во всем теле, и темнота вокруг. Только при попытке повернуться на бок понял, что от шеи и до пяток спеленут металлической цепью, витки которой были намотаны так плотно один к другому, что оплетали тело как панцирь.

Вот это да! Я что, пленен?! Кем?! С какой целью? Ну и дела!

Мое самолюбие просто взвыло! Как это, я, великий Маг, которому нет равных во всем мире, умудряюсь, уже второй раз, оказаться с пустым резервом и в бессильном состоянии?!

Никогда в голову не приходило, что Гномьи Горы могут быть для меня так опасны. Все-таки, не даром мои соотечественники с такой неохотой соглашаются здесь находиться, да и то, только в случае крайней нужды. Ведь когда вокруг нет магии, мы становимся так уязвимы. А я, глупец, сюда по собственной инициативе притащился. Конечно, я же так крут и всесилен, мне все нипочем! Вот и получи, в буквальном смысле слова, по голове, глупый эльф, за свою беспечную самоуверенность. И если в первый раз еще как-то можно было понять и смириться с потерей резерва, со своей беспомощностью, ведь мне противостояли Стихийные Силы Мира, то теперь моя гордость была оскорбительно уязвлена какими-то ничтожными гномами.

- Хоркис, ты как? - спросил я, почувствовав совсем рядом его дыхание.

- Плохо, - ответил он, скрипя зубами. - Весь вспотел уже, но не могу разорвать эти цепи. Сделай что-нибудь! И я раздавлю всех этих мерзких коротышек!

- Эх, дружище, я бы и сам хотел их раздавить, но мой резерв пуст и я в таком же положении, что и ты. Но раз нас не убили сразу, значит, зачем-то мы нужны. Придется пока поваляться здесь и подождать, что будет дальше. Ты не ранен?

- Нет, только башка трещит. Видать, нас вырубили, настучав по голове во время сна. Драный трах! почему мы не организовали дежурства? - недоумевая по поводу нашей беспечности, задал он вопрос.

- Потому, что считали, что пришли не к врагам. Сам знаешь, с гномами у нас никогда не было вражды. Думали, что за нашу добровольную помощь, нам тут все будут поклоняться и пятки лизать. Я виноват. Просчитался, полагаясь на здравый смысл гномов. Ладно, впредь, наука будет. Правда, я не понимаю мотивов такого поведения Нила. На что он рассчитывает?

Напрягая все органы чувств, я попытался понять, где мы находимся. Это был маленький закуток, представляющий собой естественную каверну в толще камня. В нее вел небольшой лаз, в дальнем конце которого был виден очень слабый отсвет искусственного света, и он позволял, напрягая ночное зрение, хоть кое-как, ориентироваться вокруг. Никаких звуков сюда не проникало.

- Хочу есть и пить, значит, мы здесь уже давно, - заметил Хоркис.

- Ну, тогда, скоро нас проведают, - предположил я.

И в самом деле, через некоторое время, мы услышали легкие шаги. В просвете лаза показалась темная фигура, держащая в обеих руках по котелку. Я впился в нее глазами, не понимая, кого я вижу. Вроде бы рост гномий, но тело в три раза тоньше и строение какое-то другое. Непропорционально огромная голова, тонкая шея, узкие плечи. Дальше толком ничего не разглядеть из-за широкой рубашки и широких штанов. Первая мысль была, что это какой-то уродливый, недоразвитый гномий ребенок. Но нет, рост высоковат. Скорее орочий ребенок, хотя тоже нет, хвоста не видно, да и слишком это существо какое-то для орка хрупкое. Но и для эльфийского ребенка фигура не подходящая, слишком упитанная.

- Эй, вы живые? - пропищал звонкий, тонкий голос на гномьем.

- Кто ты? - с недоумением пробасил Хоркис, видимо, так же как и я, не сумев разобраться, кого видит.

- Меня зовут Эли, - ответило существо.

- Ты гномка? - продолжил выяснять Хоркис, не удовлетворившись ответом.

- Да, - как-то неуверенно подтвердила она.

- Ребенок, что ли? - уточнил Хоркис.

- Нет, - с тяжелым вздохом ответила гномка, - мне недавно исполнилось двадцать пять лет, и я стала совершеннолетней. Просто родилась уродкой, не похожей на других. Поэтому мой отец меня ото всех скрывает. Только самые приближенные знают о моем существовании, - с неподдельной грустью разъяснила она.

- А кто твой отец? - пересохшим от жажды горлом, хрипло спросил я, уже догадываясь, что услышу в ответ.

- Повелитель Нил, - ответила она, отходя от лаза и осторожно, в темноте, продвигаясь вперед.

- Р-р-р-р... - зарычал Хоркис, услышав это имя и, сразу, переключив свое негативное отношение на его дочь, - а ты чего сюда приперлась?

- Я принесла вам воду и еду, - снова тяжело вздохнув, виноватым голосом ответила она.

- Нечего было тебя присылать, - сердито сказал Хоркис, - пусть лучше твой отец сам придет и скажет, что ему от нас нужно.

- Меня никто не присылал, - ответила она ему, - я сама пришла. Мне, конечно, никто о вас ничего не рассказал и ничего не объяснил. Но я не могла не увидеть, как вас тащили, потому что, вход сюда существует только через мою комнату. Бросив вас в этой пещерке, на обратном пути, советники отца, не обращая на меня внимание, обсуждали, что эльф, теперь будет служить Повелителю Источником Силы и разрешит все насущные проблемы. И при прокладке новых туннелей, и в обустройстве нового поселения, и в поиске полезных руд.

- А как он, интересно, собирается держать меня в повиновении? Для всех его запросов нужна магия, а если она у меня будет, то никакие путы меня удержать не смогут, - удивился я наивности Нила.

- Этого я не знаю, - пожала плечами она. - Когда увидев, что происходит, я попыталась с ним поговорить и высказала свое осуждение таким поведением. Но Повелитель не захотел со мной ничего обсудить. Сказал, что это не мое дело. Думаю, что он, действительно, плохо себе представляет твои возможности, ведь мы, здесь, знаем об эльфийских магах только с чужих слов. Но вот, одним из рычагов давления на тебя должны быть вода и еда, а еще, шантаж жизнью орка. Повелитель считает, что ты к нему почему-то привязан. Так что, еду для вас мне пришлось украсть на кухне, дождавшись, когда все разойдутся после ужина.

- А как, по-твоему, мы будем есть и пить, если крепко скованы? Или ты нас раскуешь? - зло порыкивая, спросил Хоркис.

- Я сама вас напою и накормлю, - ответила она виновато, отодвигаясь от злого Хоркиса и опускаясь рядом со мной на колени, практически вплотную из-за тесноты. - Я бы с радостью вас освободила, несмотря на гнев отца, но не сумею это сделать. Мастер Рик крепко спаял звенья ваших цепей.

- А с чего такая забота? - не поверил ей Хоркис.

- Я считаю, что Повелитель поступил с вами бесчестно. И, раз он не хочет слушать меня и считаться с моим мнением, я постараюсь всеми силами, доступными мне, вам помочь. Ты сможешь сесть? - обратилась она ко мне.

- Сейчас попробую, - ответил я, пытаясь преодолеть сопротивление плотно обвивающего меня железа, в тоже время, усиленно обдумывая, как воспользоваться гномкой для нашего освобождения.

Гномка, увидев, как мне оказалось трудно принять сидячее положение, начала помогать, раздвигая опоясывающие спиральные петли цепей в области моей поясницы, а потом, ухватившись за мою шею сцепленными в замок пальцами обеих рук, стала тянуть меня вперед. Когда сесть все-таки удалось, я спросил:

- Ну, и как ты собираешься меня кормить?

- Давай сначала попьем, - ласковым голосом, как с ребенком, заговорила она. - Вот. У меня есть кружка, - и, сняв кружку, висящую на дужке ручки котелка, зачерпнув в нее воду, поднесла к моим губам.

Я невольно фыркнул от такого обращения и не спешил эту воду пить. Принюхался, проявляя запоздавшую бдительность. Она, заметив это, молча, с обидой, закусила нижнюю губу.

- У меня нет оснований доверять здесь кому-нибудь, - с раздражением сказал я.

- Имеешь право, - согласилась она. - Тогда смотри, я выпью первая, - и сделала несколько глотков.

После этого и я жадно припал к кружке с водой. За питьем последовало не менее унизительное кормление с ложки, какой-то невообразимо противной вареной смесью, мелко порубленной рыбы с грибами. Пока происходила вся эта кормежка, я продолжил заинтересованно расспрашивать ее:

- Почему же твой отец так пренебрежительно относится к тебе, своей дочери и наследнице? Да еще, насколько я понял, прячет от окружающих?

- Потому что, это позор для Повелителя, иметь такую уродливую дочь. Это может плохо отразиться на его авторитете, узнай обо мне многие.

- Тогда, не проще ли было бы ему избавиться от тебя еще в младенчестве? Иголку в мешке не утаишь, и слухи о тебе, наверняка, уже достигли многих ушей, - скептически заметил Хоркис.

- Во-первых, он долго надеялся, что с возрастом мой внешний вид постепенно исправится. Это теперь, когда я уже стала взрослой, ясно, что я останусь такой навсегда. Во-вторых, и возможно в главных, Повелитель знает, что у него никогда не будет других детей. Так что, я единственная наследница крови Повелителей. Он рассчитывает, что выбрав для меня подходящего, с его точки зрения, мужа, дождаться рождения внуков и им передать власть, на закате своей жизни. Несмотря на мой внешний вид, наверняка найдется желающий, с помощью этого брака, оказаться на вершине власти и богатства.

И такое отчаянье я услышал в ее голосе, что невольно пожалел. Действительно, незавидная участь. По себе знаю, как это больно, однажды осознать, что нужен не ты сам, а те возможности, которые с твоей помощью можно приобрести.

Воспользовавшись вынужденной близостью, я попытался внимательно рассмотреть девчонку, но было слишком темно. Понял только, что то, что я принял за огромную голову, было копной волос, по всей видимости, густых, кудрявых, непокорных, торчащих во все стороны и, как у всех гномов, не отрастающих слишком длинными. Принюхался. Ее запах приятный - чистоты, свежести и какой-то фруктовой сладости, что странно, какие еще фрукты у гномов?

- Что-то я у тебя рогов не вижу, о которых рассказывают твои сородичи, - иронично заметил я.

- Я и безрогая, мало привлекательна, - грустно ответила она.

- Чем же? - уточнил я, не понимая, что же в ней такого ужасного, что скрывает от меня темнота и ее одежда.

- Недоразвитым телом. Я ошибка природы, - в ее тихом голосе послышались слезы.

- Ну, а я, вроде ничего такого не заметил. Для гномки тонковата, конечно, но по сравнению с эльфийкой вполне себе упитанная, - неуверенно заметил я.

- Но я-то ведь гномка и живу среди гномов, - вполне резонно возразила она. - Кушай, не отвлекайся.

После меня гномка, преодолев свой страх перед Хоркисом, повторила с ним, ту же процедуру кормления, что и со мной. Орк, от бессильной ярости, постоянно рычал, пугая ее и заставляя вздрагивать, но она упорно продолжала кормить его с ложки дрожащей рукой.

Когда оба котелка опустели, гномка засобиралась уходить, предупредив, что теперь придет к нам, опять тайком, только завтра. Что Повелитель велел не поить и не кормить нас три дня, для того чтобы мы совсем обессилили. Тогда он и собирается высказать нам свои требования, рассчитывая, что к этому времени мы будем более сговорчивыми и согласимся на все его условия.

- Вход в эту пещерку находится в моей комнате, так что, если я вдруг очень срочно понадоблюсь, громко окликните. Я большую часть времени провожу в своей комнате и только изредка бываю в других помещениях Повелителя, а уж из них, вообще никогда не выхожу.

- Эли, подожди, - остановил я ее. - Если нас собираются держать в таком положении долго, как нам быть с естественными надобностями?

- Или мы должны плавать в собственных испражнениях? - подхватил мою озабоченность Хоркис.

- К сожалению, как считает Повелитель, это еще один дополнительный способ давления на вас, чтобы сделать уступчивее, - дрожащим от стыда, полным сожаления и сочувствия голосом ответила она.

- Эли, ведь ты же понимаешь, что мы не враги и пришли сюда, к вам, на выручку. И если ты осуждаешь коварство и несправедливую жестокость в отношении нас, то может быть, ты поможешь нам освободиться? - постарался я надавить на ее, явно не притворные, чувства справедливости, сочувствия и сострадания, которые оказались в ней так развиты. И это, при таком отце! Удивительно, откуда что берется? - Например, отыщи какой-нибудь инструмент, с помощью которого ты могла бы перекусить или перепилить звено цепи, удерживающей меня.

- Я уже думала об этом, - ответила она. - Решила, если могу вас освободить, то готова за это принять любое наказание. Пусть даже отец меня убьет. Все равно, так как я живу, это не жизнь. Настоящая жизнь проходит мимо меня. Но в моей комнате нет никаких инструментов. Там есть только бумага и графитовые писчие палочки, которые нужны мне для ведения всех финансовых дел отца. Он больше никому не доверяет этим заниматься, и это моя основная работа. А еще есть баночки с красками и кисти для рисования комиксов, это мое увлечение, любимое занятие.

- А что такое комиксы? - спросил Хоркис, опередив меня.

- Комикс - это рассказ в трех-четырех картинках, где последовательно рисуется понятный сюжет. Вот, например, вчера я нарисовала юмористический комикс. На первой картинке старый гном передает свои поношенные штаны, с двумя заплатками, своему взрослому сыну. На второй картинке на штанах, после носки, появляются дополнительные заплаты и взрослый сын передает их своему юному сыну. На третье картинке, парень надевает их и они на нем окончательно разваливаются, приходя в полную негодность, а дед грозит пальцем внуку, пеняя ему за неаккуратность. Ведь деду-то и отцу штаны служили так долго, и все это время оставались целыми.

- Действительно забавно и очень похоже на гномов, - засмеялся Хоркис.

- Ты и казначей, и художник, где же ты этому научилась, если сидишь взаперти? - удивился я.

- Рисовать никто не учил, само как-то получилось. Никому и в голову не придет тратить время на такую ерунду. Это только у меня его в избытке и скучно сидеть в одиночестве. Вот я и придумала себе развлечение, за которым не замечаю времени. А грамоте, счету, устройству окружающего мира, а потом и денежному учету, учили учителя. У меня их было довольно много и, вместе с няней, кухаркой, помощницей по хозяйству, советниками отца, я знакома, в общей сложности, с двадцатью восьмью гномами.

- Скучно, наверное, считать чужие деньги? - посочувствовал вдруг ей Хоркис.

- Нет, это интересно, - с энтузиазмом возразила она. - Занимаясь кредитами, инвестициями, дивидендами, налогами, ты, не держа денег в руках, видишь, как они работают и приносят доход.