Апокалипсис «Фунги» (СИ)

— Слушайте меня! Два раза повторять не буду. Приказ изменился и мы покидаем территорию лагеря. Для вашей защиты мы оставляем на каждую комнату по четыре автомата и достаточное количество патронов. Теперь защитой вы будете заниматься сами. Надеюсь, среди вас найдутся те, кто служил Родине.

Офицер бросил автоматы у порога и поспешил удалиться. Я понял, что это шанс и побежал за ним следом.

— Товарищ майор, возьмите меня с собой. Я инженер-автомеханик, пригожусь вам. У меня хорошие рекомендации на работе. И отца возьмите, он по буровым вышкам специалист, в любых железках сечет.

— Нет! — Не поворачивая головы ответил военный.

Я остановился, как вкопанный. Безаппеляционный тон майора сразу охладил мой пыл. Пришлось вернуться назад не солоно хлебавши. Отец посмотрел на меня. Я ответил ему красноречивым взглядом. Он встал и взял один автомат.

— Пойду посмотрю где они патроны оставили. — Отец повесил автомат на плечо и вышел в коридор.

За окном зарычали моторы и стали отдаляться. Остальные мужчины из нашей комнаты, поднялись, разобрали автоматы и пошли следом за отцом. Я пошел за ними. В фойе, у самого выхода стояли несколько зеленых ящиков с патронами. Отец уже сбил крышку с одного. Достал из ящика цинк, вскрыл его и забивал магазин патронами. Остальные, кому досталось оружие последовали его примеру.

Отец мой, по натуре не командир. Ему проще все сделать самому, чем пытаться заставить кого-то. Он молча поднялся и пошел к воротам. Военные оставили прожекторы включенными и закрыли за собой ворота. Зато в лагере начался поиск лидера. Вместо реального дела люди начали собачиться. Никто не хотел подчиняться кому-то одному, сразу поднимал насмех любые предложенные меры. Мне все это напомнило курятник и я вышел на улицу к отцу. Он стоял внутри бетонного блок-поста у центральных ворот и вращал рукоятку прожектора в стороны.

— По периметру надо встать. Смены организовать.

— Там сейчас друг другу в горло вцепятся. Все орут, а дела нет. — Поделился я последними наблюдениями.

— Вот что за природа такая человеческая. Как ситуация требует дисциплины, все превращается в балаган.

— Не говори. Надеюсь, до завтра появится подобие порядка.

— Подобие, сынок, не спасет нас в такой ситуации. Тут нужна стальная рука, чтобы безоговорочно подчинялись. Сейчас каждый начнет тянуть одеяло на себя.

— Не хочешь попробовать, пап?

— Нет, спасибо. У них автоматы, они теперь возомнят себя вершителями судеб. Пусть, как хотят. Давай, подумаем о себе сами и придумаем запасной план, на всякий случай.

— Давай. Есть уже наметки?

— Я не Наполеон, пока один план — дожить до утра. В темноте, я думаю, опаснее передвигаться.

— Наверно, слыхал какими шустрыми становятся зараженные?

— Слыхал.

Спорящие мужики высыпали на улицу. Они не унимались, предлагая свои «безальтернативные» варианты обустройства лагеря. Если бы сейчас на территорию вторглись враги, банда вопящих мужчин не смогла бы их заметить до последнего момента. Отец поставил рычаг переключения огня в крайнее нижнее положение, на стрельбу одиночными. Высунул ствол в бойницу и выстрелил. Толпа затихла.

— Показалось! — Крикнул он затихшей толпе.

Постепенно мужики разошлись по периметру и заняли места рядом с прожекторами.

— Они хоть договорились со сменами? — Поинтересовался отец. — Хотя нам все равно. Давай ложись спать, придешь меня часа в четыре сменишь.

— Ладно. Пойду, прилягу. Ты осторожнее пап. Сразу стреляй, если что заметишь.

— Иди, спи спокойно.

Я ушел в полной уверенности, что мой отец все сделает как надо.

Телефон запищал за пятнадцать минут до времени, когда мне нужно было идти меняться. Я с удовольствием вышел на свежий ночной воздух. В здании народу было, как селедки в бочке. Они потратили весь кислород, отчего я проснулся как с легкого похмелья.

Отец увидел мое движение и осветил прожектором.

— Ну, как? Все тихо?

— Да как сказать. Вроде тихо, но время от времени слышал шорохи. Может лисы или зайцы, кто их знает, в темноте не разберешь. Поспал хоть немного?

— Поспал, но там духотища, хоть на улице спи.

— Наверно так и сделаю. Я лестницу пожарную видел на той стороне. Пойду заберусь на крышу и посплю там. Слышишь? — Отец замер и прислушался.

Я тоже напряг слух, но ничего не услышал.

— Неа, не слышу.

— Мерещиться уже. Ладно, давай бди, я в восемь приду.

Отец ушел. Через пару минут я услышал как гулко стучат его ботинки о металлическую лестницу. Тишину нарушали привычные звуки ночи. Стрекот сверчков, крики ночных птиц. Я переходил от одной бойницы к другой, напряженно вглядываясь дальше границ света. Может быть от напряженного вглядывания и вслушивания мне стали чудиться посторонние шумы. Я поворачивал прожектор в сторону звука, но там ничего не было. Мне, признаться было немного страшно, даже с оружием в руках и в защищенном помещении.

Снова послышались звуки. Свет прожектора метнулся в их сторону. Мне показалось как из пятна света в сторону темноты промелькнула тень. Уже и зрительные галлюцинации начались, а я только заступил на пост. Не доживу до утра, как Хома Брут. Я решил немного отвлечь себя цитированием стихов, которых знал немало. Тихо бубня себе под нос произведения классиков, удалось немного снять напряжение. Но это до первого явного шороха. Луч прожектора снова заметался, выискивая в темноте его источник. Снова никого. Но готов поклясться, что звук был явный. Я заметил, что последний стих заклинило на одном четверостишии, которое я повторил уже раз двадцать.

— Твою мать! — Ругнулся я на проделки своего сознания. Помассировал глазные яблоки, через веки и снова уставился в темноту.

Свет двигался из стороны в сторону, выхватывая детали которые я уже заучил наизусть. Кустик, дерево, табличка, человек… Человек! Я не поверил своим глазам. На дороге стоял человек. Просто стоял и смотрел в мою сторону. Так мне казалось. Я не знал что делать. Никаких инструкций на этот счет у меня не было. Я внутренне готов был стрелять в любого зараженного человека, которого как мне думалось сразу смогу опознать. Кто был передо мной? Человек не двигался. На всякий случай я навел прицел ему в голову. Мне сейчас хотелось, чтобы пришел кто-нибудь постарше и взял на себя ответственность. Стыдно признаться, но я растерялся.

— Стой, кто идет! — Крикнул я фразу всплывшую у меня из подсознания.

Фигура и не думала никуда идти. Что это было? Следование моим приказам или же тупое поведение зараженного человека. Не хотелось выставить себя идиотом перед людьми. Мне пришло в голову выстрелить рядом с человеком.

Трассер отскочил от дороги и подлетел в небо. Человек мгновение стоял как и прежде, но вдруг сорвался и побежал. Мне сразу стало ясно кто он. Несомненно зараженный. Нормальные люди так быстро не бегают. Он тут же скрылся из света прожектора. Я не знал за что хвататься, за прожектор или автомат. Пока я пытался сделать выбор, послышался шум у самого забора. Я повернул прожектор в ту сторону и увидел, как человек бьется в проволоке-путанке, которая еще сильнее запутывала его. Он бился всем телом совершенно не издавая звуком. Со стороны это выглядело как предсмертная агония. Часовые с других вышек увидели его и начали стрелять раньше меня. Пули стукались рядом, попадали в человека, но он никак не хотел угомониться. Это было страшно. Я разрядил полмагазина прежде чем затих этот зомби. Просто страшно представить, если бы он перемахнул через забор и начал бегать среди нас. Нужно срочно разжиться оружием ближнего боя. Например, мачете.

Вскоре прибежал взволнованный отец.

— Ты как? — Спросил он на сбивающемся дыхании.

— Нормально. Это я его увидел. Вначале не мог понять кто он, нормальный или зараженный. Только когда он вчесал, я понял, что люди так бегать не могут.

— Уф, а я во сне услышал стрельбу, никак понять не мог, что стреляют на самом деле. Слава богу обошлось.

— Я знаешь, что подумал, пап? Нам нужно оружие для ближнего боя. Подстрелить такого зомби не реально. Он слишком быстр. А вот рубануть его вблизи было бы намного проще. Мачете или меч какой-нибудь короткий.

— Да, мысль правильная, надо будет подумать.

Отец ушел досыпать свой срок. Забрезжил рассвет, который принес немного спокойствия. Что ни говори, а ночь время темных сил. Утром, когда встало солнце, я совсем осмелел. Настроение улучшилось. Терзающие меня ночью мысли отошли на второй план.

Отец принес несколько пачек патронов в промасленной бумаге и еще один магазин.

— Военные оставили нам несколько мешков с гречкой и ячкой. Так что пока живем. Бабы там уже начали кашеварить. Вроде начинается некоторое подобие организованной общины. Принесешь мне завтрак сюда, ладно?

— Хорошо.

Я не пошел сразу в здание, а решил проверить в каком состоянии находится подстреленный нами зомби. Тело зараженного стекло со скелета, как воск на солнце. Череп прикрывала только тонкая пленка. Удивительные метаморфозы происходили с человеком после заражения. Его вид вызвал у меня отвращение, и я поспешил удалиться, чтобы окончательно не потерять аппетит.

Возле здания мне встретился Артем. Он тер глаза спросонья.

— Ты откуда, такой бодрый? — Спросил меня товарищ.

— Со смены. Мы с отцом ворота ночью охраняли. Я первым увидел зомби.

— Молодец! А я что-то зашарил от службы. Продрых всю ночь. Даже стыдно как-то.

— Давай к нам. Сделаем смену четыре через восемь. Стрелять умеешь?

— Да вот три патрона давали как-то и все, больше опыта не было.

— Ладно, берем тебя на службу, побудешь духом пока у нас. — Я сказал это с добродушной ноткой. — Звонил ты еще своему рыжему товарищу?

— Он сам мне звонил, ночью. Говорит, что из дома выйти и вернуться живым — ноль шансов. По городу разгуливают только зомби. Он слышал выстрелы. Пару раз проезжали машины на большой скорости, а так там тишина. Могильная. Как быстро. — Артем горестно выдохнул.

Мы с ним дождались завтрака. Ячневая крупа уже не вызывала такой нелюбви. Я съел свою порцию и попросил наложить отцу. Тетка подозрительно посмотрела на меня.

— Можете идти поохранять, а он пока поест. — Предложил я ей в ответ на ее критический взгляд.

Мне удалось ее убедить. Она все же до конца не поверила мне. Когда я нес тарелку с кашей отцу, я обернулся и увидел в окне ее подозрительную физиономию. Если сейчас люди так жмутся из-за еды, дальше начнут просто убивать друг друга.

— Пап, это Артем. Переживает, что остался не у дел. Хочет тоже охранять. Давай возьмем его, будем меняться через восемь часов.

Отец критично осмотрел парня.

— Служил? Стрелять умеешь? — Спросил он как заправский ветеран всех войн.

Мой товарищ чуть не присел на ноги от внезапного командирского тона.

— Три патрона давали, когда на стрельбы в школе возили. — Промямлил Артем.

— Ладно, принят. Приходи минут за пятнадцать до смены, я тебе все покажу.

— Хорошо. — Не очень уверенно согласился товарищ.

— Вот это у тебя отец. — Произнес он, когда мы отошли на некоторое расстояние. — Генерал!

— Я сам удивился, чуть по струнке не стал.

Через час Артем заступил на пост. Отец лег поспать, а я стал слоняться по территории лагеря. Было хорошо, что нигде забор лагеря не подходил вплотную к лесу. Кругом имелось чистое пространство, позволявшее нам вовремя среагировать на опасность. Здание лагеря находилось посередине огороженной территории. Между центральными воротами и самим зданием находился высохший бассейн. С обратной стороны находилось небольшое футбольное поле и асфальтированный круг вокруг него, с нанесенными белой краской, разметками. Асфальт был настолько старым, что кое-где из под него лезли ростки молодых деревьев. Сам лагерь был законсервирован года два назад. Здание нуждалось в ремонте, но никто не хотел этим заниматься. Для меня было чудом, что за два года не были разграблены столы и кровати.

Я шел вдоль забора. Мужики стоявшие на постах здоровались со мной, перекидывались парой фраз. Постепенно я дошел до того места, где ночью подстрелили зараженного. Издалека я увидел что-то необычное в его облике. Подойдя ближе я понял, что дело в грибе, который вырос у трупа через пустую глазницу. Похожий на поганку, с тонкой ножкой и бледно-серого цвета шляпкой. От разжижившейся плоти, которую я наблюдал час назад, ничего не осталось. Передо мной лежал скелет в одежде и с торчащим из глазницы грибом. Меня передернуло от отвращения. Как я мог есть грибы когда-то? Гадость! Наверняка сейчас из под шляпки по воздуху развевались миллионы спор. Человек мог и не иметь близкого контакта с зомби, чтобы подхватить эту гадость. Хорошо, что ветер дул в обратную от лагеря сторону, унося споры.

Артем издалека меня увидел и стал махать рукой, чтобы я подошел. Меня заинтересовало, и я прибавил шаг.

— Где-то там стреляют. Уже час, как слышу.

Я прислушался. В самом деле, периодически, на грани слышимости доносились очереди выстрелов.

— Наверно, военные больных отстреливают.

— Это же хорошо. До нас меньше дойдет. — Предположил Артем.

— Хорошо конечно. — Согласился я. — Знаешь что я сейчас видел?

— Что?

— Из зомби, которого мы ночью подстрелили вырос гриб, через глазницу. А от самого трупа уже ничего, кроме скелета не осталось. Я считаю, что гриб надо уничтожить, чтобы споры от него не разлетались. Придется выйти наружу.

— Я бы не пошел, немного очково как-то. Может, хрен с ним, пусть растет?

— Да нет, это же опасно. Я бы вообще сжег и труп и гриб для стопроцентной дезинфекции. Я, короче пошел, а ты следи за обстановкой вокруг. Если увидишь опасность — стреляй, я пойму и побегу назад.

— Тебя самого за зомби не примут?

— Я буду орать.

Я нашел штакетину и вооружившись ею, пошел уничтожать смертоносный гриб. От ворот до трупа было метров пятьдесят. Несмотря на мирный пейзаж вокруг, чувство опасности не покидало меня. Я быстрым шагом дошел до трупа, сбил шляпку штакетником и размочалил ее ударами. То же самое проделал с ножкой. Осмотрел труп. Мне показалось, что его одежда немного вздыбилась. Подцепив краем палки рубашку трупа я увидел под ней россыпь бледно-серых поганок. Это зрелище вызвало у меня такой припадок отвращения, что когда я начал лупить труп штакетником не сразу услышал первый выстрел. Только второй выстрел привел меня в чувство. Я огляделся, ничего не увидел, но все равно бросился со всех ног. Шагов через двадцать я обернулся и увидел бегущего за мной зараженного человека. От страха мне показалось, что ноги налились свинцом. Я пытался бежать быстрее, но не мог. Мой вес внезапно стал раза в три больше обычного. Мертвый взгляд зомби парализовывал мои мышцы. Я слышал, как открыли огонь несколько автоматов. Но куда им без тренировки попасть в движущуюся мишень. Жертва гриба Кордицепс настигала свою жертву. Его уверенные движения тощего тела ритмично размахивающего руками, с гримасой мертвого спокойствия на лице, не оставляли мне никаких шансов добежать до ворот.

Пуля зацепила моего преследователя, и он крутнулся сбитый мощной инерцией. Заминка была секундной и он снова, как терминатор Судного дня, безразличный к огнестрельному оружию, продолжил преследование. Я вдруг понял, что не смогу убежать от него. Я остановился и взял в руки штакетину на манер бейсбольной биты. То что совсем недавно было человеком, неслось меня убивать с вселенским безразличием на высохшем лице. Я сделал шаг в сторону от несущегося «болида» и со всего замаха ударил его в область головы. Штакетина разлетелась пополам. Зомби подкинув ноги вверх, упал на землю и прокувыркался по ней несколько метров. Затем вскочил и снова бросился на меня. К счастью для меня, его небогоугодные дела пресекла чья-то меткая пуля. Она ударила ему в голову. Зомби упал, попытался подняться. Еще с десяток пуль прошили неподвижную мишень.

Я бежал к воротам на ватных ногах. Мне хотелось думать, что ни впереди, ни сзади на моих штанах не имеется никаких подозрительных пятен. Артем захлопнул за мной ворота. Я, наконец, снял респиратор и смог нормально отдышаться.

— Ты как? — Спросил Артем.

— Оно того не стоило.

На шум прибежал отец. По старой привычке он замахнулся, чтобы дать мне подзатыльник, но передумал.

— Давайте, мужики без самостоятельности. Если хочешь выйти за забор, даже по очень важному делу, предупреди людей. Идет?

Я махнул головой в ответ. Несколько человек, что стояли рядом с нами одобрительно загалдели.

Оставшийся день прошел без происшествий. Некоторая польза от моего поступка все-таки была. Людям стало совершенно ясно, что попасть в бегущего зомбяка совсем не просто. Сошлись во мнении, что нужно рубящее тяжелое лезвие. Пока же, забрались на склад, где валялся всякий хлам, в том числе разбитые кровати. В дело пошло все, дужки, ножки, особенно боковые металлические уголки. При должном инструменте их можно было бы распилить и превратить в прекрасные мечи. Мы с Артемом отхватили такую железку. Зажали ее между расходящимися ветками дерева и изрядно помучившись, сломали пополам. С ней я чувствовал себя намного спокойнее.

К вечеру стрельба раздавалась намного ближе. К громким очередям крупнокалиберных пулеметов присоединялась частая стрельба из автоматов. Наверно, армия защищала окраины нашего города.

Опустилась ночь и наступила моя очередь дежурить. После дневного происшествия дежурство на укрепленном блок-посту казалось безопасным занятием. К тому же канонада вдали не затихала, наполняя меня уверенностью, что за нас где-то бьется смелая армия.

За мою самоуверенность, жизнь решила преподать мне урок. От нагретых за день блоков исходило приятное тепло. Я примостился поудобнее, и за бегом своих мыслей не заметил, как уснул.

Мне снился сон, что я на чьем-то дне рождения. Гости веселятся, шумят, затем достают бутылки с шампанским и начинают быстро-быстро хлопать пробками. Когда до меня дошло, что это вовсе не сон, я в ужасе выскочил наружу.