Узники крови (СИ)

Я потрясенно молчала. Меньше всего я ожидала такой истины. Так вот откуда у Маклея был яд — побочный эффект смешанной крови. Возможно, и связь по Сети у нас такая необычная, из-за того, что мы похожи. А Серафина-то… От этой легкомысленной красотки трудно ожидать таких подвигов даже ради семьи, но она сделала почти невозможное. Связаться со своими исконными врагами и отдать всю себя ради брата. Теперь я прониклась к этой потрясающей бессмертной огромным уважением, хоть и раньше старалась не слишком предвзято относиться к ней из-за огромного количества юношей в Сети, но нет-нет, да косилась. А все это, оказывается, результат ее жертвы. Так судить кого-то по внешнему впечатлению — мне стало стыдно…

— Прости, что не сказал раньше. — Вторгся в мое самобичевание Маклей. — Но твою связь с Древом мы только подозревали, пока ты не запечатлела меня. Ну, а после, признаюсь, я пытался разобраться в себе сам. Когда ты по Сети являешься подчиненным, очень тяжело отделить свое истинное отношение к навеянному этой связью. Не зря в родном мире ночного народа это каралось довольно сурово. Уже тут бессмертные избаловались и стали развлекаться подобным образом. На это смотрели сквозь пальцы, и Серафине повезло, тем более она — родственница правящей Семьи.

Я никогда не задумывалась, какого это — быть на другой стороне запечатления. Эгоистка, что с меня взять…

Из тела Маклея моими усилиями раздался тяжелый вздох.

— Не переживай, пожалуйста. — Он меня же еще и успокаивает. Святое создание!

— Давай попробуем помочь тебе вырваться из плена. — Я решила, что самым мудрым в данную минуту будет не продолжать себя жалеть, а начать действовать. К черту мои сомнения в себе, на них нет времени. Боль в теле бессмертного могла свести с ума кого угодно, заставляя меня ерзать по полу и извиваться как змея. Как он терпел ее и не выдавал мое местопребывание, ума не приложу.

— Попробуй воззвать к моей крови? — В голосе Маклея прозвучало столько надежды, что мне захотелось как обычно сказать, что у меня вряд ли что-нибудь выйдет. Слишком он в меня верил, похоже. Но я промолчала. Если сяду в лужу, сделаю только одно — буду с ним до конца вместе переживать всю эту боль.

Будто услышав меня, хотя очень надеюсь, что это не так, мужчина напряженным голосом остановил мою концентрацию:

— Пообещай мне, что в случае неудачи, ты постараешься вернуть себе тело.

— Но…

— У тебя тогда появится шанс спасти меня уже снаружи, а не изнутри, — непререкаемым тоном добавил бессмертный. Против истины не пойдешь.

— Обещаю. — Я не заслуживаю его преданности. Он меня едва знает! Черт подери, как же фигово я себя чувствовала, когда давала эту клятву.

— Тогда действуй, Маэль.

Я сосредоточилась и попыталась воззвать к крови Маклея. Угу, сейчас. Она отвечала вяло и явно не намеревалась со мной сотрудничать, распознав во мне фальшивку. Сосредоточенно жуя чужие губы, я сделала еще одну попытку, но на этот раз попыталась позвать ее со мной просто на сотрудничество ради спасения ее владельца. Странный это был процесс. Общение с алой жидкостью, которую воспринимаешь как разумное создание, способное творить чудеса. К сожалению чуда не происходило.

В раздражении я дернулась и ударила спеленатыми ногами по полу. Вспышка, и я почувствовала, как где-то мое собственное тело нажало на педаль газа и тормоза одновременно, и машина, дернувшись, завертелась на дороге. Похоже, у меня все еще осталась связь с собой! Я ухватилась за эту идею, как за спасительную соломинку. Вот оно!

Я всеми силами своими и Маклея, которого чувствовала рядом, рванула в ответ на пришедшие ощущения ярости и ужаса, когда автомобиль подскочил и несколько раз перевернулся. Мое сознание ощутило свою кровь, весело бушующую от выброса адреналина. Я заставила Сеть, которую ясно видела золотой нитью, натянуться между нашими телами и силу потечь по ней прямо к Маклею.

Энергия как разбушевавшиеся гормоны прошлась волной, накрыв каждый орган. Мы вместе почувствовали, как паутина, сковавшая нас, не выдерживает и лопается, заставляя тело буквально взлететь в воздух. Последнее, что я запомнила перед тем, как мое сознание словно пробка вылетело наружу, были крики охраны за дверью, которую одним ударом вышиб Маклей.

Бессмертный вышел на охоту, и горе тем, кто встанет на его пути ко мне…

Глава 24. «Зазеркалье»

В этот раз сознание собиралось еще дольше. Очень было похоже на пазл: кусочки подходили друг к другу с трудом, вместе не складывались, да, и вообще, вели себя абсолютно самостоятельно. К тому моменту, как целостность была обретена, я полностью потеряла ориентацию в пространстве и времени.

Какого же было мое удивление, когда я обнаружила себя на заднем сидении украденной мной машины, рядом с телом сумеречного. Мягко говоря, я была удивлена. Некто в моем теле умудрился засунуть эту здоровенную тушу, в, общем-то, не предназначенный для такого автомобиль. Обе ноги торчали в раскрытое и окно, голова в другое, все конечности изогнуты в каких-то не очень естественных позах… Интересно, он вообще жив? Крови не видно, но, может, внутренние кровотечения, а я только излечила его от предыдущих.

Я с трудом смогла посмотреть на свое тело, боясь увидеть на его месте изуродованный труп. Так как последнее, что приходило мне от нашей связи, это видение переворачивающейся машины, то состояние могло быть весьма плачевным. Что ж, все было не так плохо. Из головы, которую я как обычно разбила о приборную панель, текла струйка крови, нос возможно сломан — просто красотка! А больше ничего и не видно, и тут все может быть внутри.

С сомнением я полетала над телом, делая неоднократные попытки внедриться на свое законное место и с разбегу, и постепенно садясь в него, как видела в фильмах. Ничегошеньки. Очень интересно — к Маклею меня пустили «на ура», а в собственное тело не хотят. Вот возьму, обижусь и растворюсь в воздухе! К сожалению обижаться я тоже в этом состоянии не могла, так что попытки бросила. Вместо этого я решила привести в себя сумеречного. Не зная, кто находится внутри меня, кричала я ему на ухо шепотом:

— Проснись, ау, приди в себя!!!

После пяти минут я уже было отчаялась, но тут он глухо застонал и открыл свои огромные желтые глаза.

— Как тебе не стыдно, а? Я пыталась спасти твою жизнь, а ты засовываешь в меня какую-то хрень, похищающую мое тело?

— Что происходит? — Похоже, я переоценила его способность соображать после аварии. Думаю, надо заставить его двигаться — разгонит кровь, придет в себя, вот тут-то и выскажу свой праведный гнев.

— Это я тебя хотела бы спросить. Давай, вылезай из машины и тело мое захвати, а то еще загорится что-нибудь, и конец нашему радостному воссоединению. Я бы тебе помогла, но, как видишь, нахожусь в несколько недееспособном состоянии.

Мда… Сумеречному можно было только посочувствовать. Он содрал с себя приличное количество шерсти, пока вылезал из машины, отбил себе все, что можно, еще и слушал мои занудные комментарии. А уж я на фоне того, что теряла концентрацию и чувствовала себя все больше эфемерным облачком, а не сознанием Маэль, не затыкалась ни на секунду… Мне казалось, что замолчи я, и все, растворюсь в воздухе.

К тому времени, как сумеречный достал мое тело из автомобиля, оттащил подальше и аккуратно уложил его на траву, дела мои шли хуже некуда. Следить за речью становилось все сложнее, я скакала по темам и уплывала в какие-то заоблачные дали. Периодически мне приходилось напоминать себе, что мне что-то нужно тут, а то душа рвалась куда-то полетать, забывая обо всем. Похоже, процесс как-то приостановился, когда я была в теле Маклея, но теперь пошел по нарастающей.

— Как тебя зовут?

— Нийман, дитя надежды.

— Поторопись и скажи мне, что ты со мной сделал, и почему я не в своем теле! — Даже мою безэмоциональность прорезали панические нотки. Я не хотела умирать вот так вот!

— Я не знаю.

Наверное, мой призрачный образ как рыба открывал и закрывал рот, так как выглядела я именно так.

— Что, прости? Ты хочешь мне сказать, что я, когда лечила тебя поглотила Нечто, сидящее внутри твоего же тела, а ты ни слухом об этом… И вообще… — Я забыла, что хотела сказать.

— Дитя надежды…

— Меня зовут Маэль, по-вашему Майли! И если в ближайшее время я не вернусь в свое тело, то не будет ни надежды у вас, ничего! Я растворяюсь в воздухе как жир от чистящего средства — быстро и навсегда!

Интересно, я в жизни так тоже объясняюсь, или шарики за ролики у меня заходят только в таком состоянии?

— Простите, Майли, но я действительно не знаю, что за паразит обитал внутри меня и атаковал вас. — Похоже, сумеречный был расстроен. Еще бы, пришел сообщить мне важную информацию, а я умирать собралась, вот веселуха-то! — Но я могу помочь вам воссоединиться с телом, только вот там уже вы столкнетесь с этим существом один на один.

— Что угодно, только побыстрее. Я теряю реальность с каждым мигом. — Я не врала, мир вокруг стал нечетким и мигающим, будто на экране испорченного телевизора.

Сумеречный сел рядом с моим телом и положил мне на живот свою волосатую лапу. Его лицо приняло сосредоточенное выражение, глаза закрылись, а губы стали шептать нечто, что я никак не могла понять даже с моими познаниями их языка. Там было что-то о Древе, о воссоединении и о темной стороне. Дальше больше — от его фигуры полилось странное сияние сиреневатого цвета. Все это показалось мне очень и очень подозрительным. Этот представитель дружественного народа как-то очень обыденно сделал мне это предложение, соорудил на скорую руку некое заклинание и вообще вел себя так, будто…

— Это все было подстроено заранее, не так ли! А ну не смей распоря….

На этой фразе от сиреневого сияния ко мне рвануло щупальце и с невероятной скоростью втянуло в мое бывшее тело. Меня накрыла темнота…

Я стояла и смотрела на огромное овальной формы зеркало передо мной. Оно было заключено в раму из какого-то странного метала очень похожего на серебро, а по прозрачной поверхности стекла ходили волны.

Я всматривалась в свое отражение, покрытое рябью словно озеро от дуновения ветра, и не могла понять, что во мне не так». Я» внутри зеркала не нравилась мне, но чем, это определить было весьма трудно. Те же глаза с золотистыми крапинками-бликами, те же спутанные карамельного цвета волосы. Даже порез на виске со стекающей оттуда тонкой струйкой крови совпадал с моими ощущениями, когда я дотронулась пальцами до головы и испачкала их в алой жидкости.

И тут до меня дошло, что не так. Отражение улыбалось. Такие знакомые губы кривились в усмешке, пока рука размазывала по коже кровь, словно рисуя жуткую маску, до неузнаваемости искажающую черты. Я как завороженная наблюдала за этим странным действом, не понимая его значения, пока отражение не протянуло ко мнеокровавленную руку и не начало рисовать на мне.

Не знаю, как у других, а у меня этот простой жест вызвал какой-то первобытный ужас. Самое естественное, с чем я сталкивалась каждый день, сейчас нарушало все законы физики и жило своей собственной жизнью. Мои коленки тряслись как осиновый лист, если бы ноги так не примерзли к месту, я бы рухнула, где стояла. Дикий в первуювстречу во времена детства вызвал у меня страшную панику, но это… Это было похоже на какую-то квинтэссенция ночных кошмаров и не поддавалось простой логике. Крик звенел где-то в глубине меня, не выходя наружу только по причине железных обручей ужаса, сковавших грудь.

— Ты кто? — Ничего умнее, пока до боли знакомая рука рисовала на мне кровавые разводы, я не придумала.

— Мы это ты. — Ответ был под стать вопросу.

Моя рука нервно дернулась и ударила по руке отражения, отталкивая ее от лица. Где-то во мне еще теплилась надежда, что я не встречу сопротивления и столкнусь с воздухом… Но, увы — теплая, живая, дышащая копия моего тела, которая недовольно нахмурилась, созерцая мое лицо, будто я была полотном художника.

— Я это я, а кто ты — это совершенно не важно. И лучше бы тебе исчезнуть побыстрее, а то я…

И вот тут только до меня дошло, что пора бы оглянуться. Отражение меня так испугало, что только сейчас я заметила — зеркало и мы с копией висим в полной и абсолютной темноте. Все чудесатей и чудесатей…

— Я хочу на свет, — жалобно простонала я, замерев в неестественной позе и боясь пошевелиться. Не знаю, как называется фобия пустоты, но именно ее сейчас я испытывала со всей остротой.

Внезапно, пульс, стучавший у меня в ушах и головокружение закончились. Паника, не начавшись, отступила, сдав позиции сразу и насовсем. Меня обуяла самая настоящая злость, пришедшая вместе с воспоминаниями, как я тут оказалась. Я как идиотка вишу в глубине своего собственного тела, засунутая туда сумеречным, который вместо благодарности за спасение своей жизни решил поиграть в какие-то игры!

— А ну, пошло вон из моего тела, ты, отражение чертово!

С яростью взглянув на копию, я, не задумываясь более, толкнула ее изо всех сил в грудь. Она захлопала ресницами и упала по другую сторону зеркала, споткнувшись о раму внизу. Меня почти удовлетворило выражение удивления на знакомом лице. Но мне хотелось больше, увидеть тот же ужас, что я испытала буквально пару минут назад. Что бы такое с ней сотворить?

От плана пыток меня отвлекло нечто, словно толкнувшее изнутри. Я подняла голову и увидела, как окружающее пространство пронзает луч слепящего золотого света. Он как путеводная нить мерцал в темноте. Забыв об отражении, я подняла руку и прикоснулась к тонкому лучику, оказавшемуся теплым и будто живым. Не успела я моргнуть глазом, как он пронзил мое тело… Но страха или боли не было. Голова приятно закружилась и стала уплывать. Последнее, что я запомнила, было жадное выражение на лице тянущегося ко мне отражения…

— …думать нужно, прежде чем совершать такие поступки. Своей головой причем! Старейшины далеко и подсказать не могут? Прекрасно, а ты что вчера родился?!

Такой знакомый голос вызвал на моих глазах слезы радости. Я сморгнула их и окончательно очнулась, сев на траве. Моему взору предстало престранное зрелище — Маклей размахивал перед носом сумеречного пистолетом, в упоении читая ему лекцию. Видно было, что врагами эти двое не являются, но нечто дикое в открывшейся картине было.

— Ты очнулась! — Облегчение в голосе бессмертного будто прорвало во мне плотину. Все мучавшие меня за последнее время эмоции, стресс и напряжение от свалившейся ответственности выплеснулись в потоке слез, которые я, заикаясь, пыталась проглотить. Не вышло. Накопилось внутри столько, что тело буквально сотрясало от рыданий. — Ну, тише, тише…

Мужчина прижал мою голову к себе и нежно гладил по ней одной рукой, другой все еще не выпуская оружие.

Внутри не осталось ни одной мысли, я не накручивала себя, но успокоиться удалось далеко не сразу. Мне не мешала даже страшная боль в израненном носе, которым я упиралась в грудь бессмертного.

— Ты молодец, — едкость в голосе Маклея была для меня в новинку, но обращался он явно не ко мне. — Только твоих проверок не хватало девочке для полного и абсолютного счастья. На нее будто мало свалилось в последнее время. Ну, теперь ты доволен?

— Я прошу прощения. — Голос сумеречного был очень юным и очень растерянным. — Мне дали задание, и я пытался его выполнить…

— Если тебя назначили Проводником, то это вовсе не означает, что все твои действия теперь по определению верные! Я могу понять, что ты вдали от старейшин, но своей головой тоже думать необходимо! Маэль спасает твою никчемную жизнь, а ты устраиваешь ей такие испытания? И более того, неудача с полным отсутствием контроля тебя ничего не научила, и ты вновь заставляешь девочку столкнуться с этим монстром внутри! Ты вообще не мог просто взять и спросить ее о том, что с ней произошло до твоего прихода, этому тебя не учили?

Бессмертный был очень и очень зол. Понимая, что это из-за меня, тем не менее все равно было как-то неуютно. Не хотела бы я оказаться на месте сумеречного. Удивительно, но, похоже, эти двое уже были знакомы.

— Но перерождение? — В голосе Ниймана проскользнула надежда на то, что наконец-то он сказал что-то верное.

— Она прошла Нок-ча! Надеюсь, это тебе о чем-то говорит?

— Нок-ча…. — Сумеречный произнес это так, что я наконец оторвала голову от груди Маклея и перевела взгляд на него. Этот представитель славного народа сидел на траве и растерянно переводил взгляд с меня на бессмертного. — Но как… Без Проводника…

— Это я тебе и пытался объяснить. Каждый из вашей расы растет в постоянном окружении близких и под контролем старейшин, а Маэль не знала о своем предназначении, которое вы ей уготовили задолго до ее рождения. Все свои способности она постигала самостоятельно и практически без помощи окружающих. Так что я тебе рекомендую не удивлять ничему, что касается ее, и прекратить свои попытки наладить ее внутренний мир вашими методами. Она — другая.

Я видела, как сурово сжаты губы Маклея, как вся его поза напряжена и готова к действию, и поняла, что, не смотря на мирный характер его лекций, он готов к неожиданностям. Да, врагами эти двое не были, но и друзьями тоже…

— Я прошу прощения, самовольное поведение больше не повториться. Я не жажду твоей крови. — Сумеречный встал на одно колено и склонил голову передо мной.

Я растерянно посмотрела на бессмертного. Тот улыбнулся мне краешком губ и помог встать, слегка подтолкнув к Нийману.

— Я не жажду твоей крови, — выдавила я из себя, вспомнив того самого сумеречного, о котором почему-то так никому и не рассказала.

— А теперь вынь из Маэль темную сторону и побыстрее, у нас тут намечается знатная потасовка.

С этими словами Маклей встал позади меня и довольно жестко взял за плечи:

— Не дергайся, будет немножко больно, но эту тварь нужно из тебя вынуть, а то в любой момент власть над телом может захватить она.

Пока он это говорил, сумеречный подошел ко мне и молитвенно сложил рук на груди. От его тела вновь полилось сиреневое сияние, что заставило меня напрячься и попытаться вырваться из рук бессмертного.

— Мне все это не нравится, — прошипела я. — Зачем он вообще засунул в меня эту тварь?

— Она должна была провести тебя через этап перерождения, заставить преодолеть собственные страхи и самые страшные ночные кошмары, порожденные твоим разумом. Ну, и вывести на новый уровень развития. Проблема в том, что все это с собой можешь сделать только ты сама и Древо внутри тебя, старейшины этого не знали и послали Ниймана быть твоим Проводником, как принято у их народа. У этого действа должен был быть еще один положительный момент, после этого ты стала бы сумеречной.

— То есть теперь я ни то, ни се? Что ж, мило, но я привыкла. — Сиреневый щуп скользнул внутрь меня, но сознания на этот раз я не потеряла. А вот боль была пренеприятнейшей. Я охнула и прикусила губу, чтобы не закричать.

— Потерпи. Нам действительно надо торопиться. Анклав уже не справляется с ситуацией. По пути я тебе все расскажу…

— Я уже в курсе, — прошептав это, я с ужасом взглянула на то, что щуп вытягивал из моего тела. Это был какой-то черный сгусток, пульсирующий и очень напоминающий по форме человеческое сердце… Гадость какая!

— Что ж, тем лучше. — Казалось, Маклей не сильно удивлен. — В таком случае ты понимаешь, что без символа восстания оно обречено на провал. Когда я какое-то время думал, что ты погибла, меня очень легко удалось захватить. Тоже самое и с остальными.

— Я — символ восстания? — Эта чертова штука наконец была извлечена из моего тела, в процессе превращаясь просто в темный комок энергии, который сумеречный втянул в себя.

Маклей наконец отпустил меня, развернул на сто восемьдесят градусов и посмотрел на меня пронзительным взглядом своих удивительных серебреных глаз:

— Майли, ты — ради чего все это началось. Нас всех достала бессмысленная жестокость кучки самодовольных бессмертных тут, в мире людей. Но в нашем мире дела обстоят еще хуже. Сумеречные загнаны в леса, власть на планете принадлежит тем ночным, у которых в доступе свежая кровь их некогда дружественных соседей. Основная масса населения потребляет суррогатный заменитель, выпущенный в лаборатории совсем недавно, но уже имеющий столько побочных эффектов, что ученые хватаются за голову. Единственная надежда на существование и выживание обеих рас — это ты. В тебе зреет и растет Древо, которое жаждут получить все. Но Анклав заключил с сумеречными перемирие, мы надеемся, что ты сможешь помочь обоим народам. Ты — дитя надежды, последняя и единственная возможность выжить нашему миру.

И зачем я спросила…

Глава 25. «Авантюрная жилка»

То, что предстало моим глазам, мозг отказывался воспринимать как достоверную информацию.

Этого же просто не может быть, так ведь? Или может…

Академия бессмертных превратилась в лагерь восстания. Почти половину моей бывшей школы занимал госпиталь. Последняя атака Диких вывела из строя большую часть новообращенных. Слава богу, восстанавливались они быстрее людей, а с поддержкой бессмертных летальных исходов чаще всего удавалось избежать. Но и того, что я видела, хватило мне, чтобы потерять присутствие духа. Ряды кроватей со стонущими, перевязанными пациентами, суетящиеся врачи, мечущиеся от одной занавешенной лишь тонкой тканью ниши, заменяющей операционную, до другой.

К тому моменту, как меня довели до директорской, являющейся теперь главным штабом Анклава, я была более чем в подавленном состоянии. Перед глазами стояли знакомые и незнакомые лица, смотрящие на меня с такой надеждой, что становилось банально страшно. Они все чего-то ждут от меня, надеются на чудо, которое я не в силах совершить. До полного восстановления Древа еще месяцы, если не года, к этому времени от ставшей мне родной Земли может ничего не остаться…

Судя по тому, что рассказал Маклей, в нашем городе ситуация была еще ничего. Во всяком случае люди почти не пострадали. И хоть и под неусыпным надзором и с комендантским часом худо-бедно продолжали свое обычное существование. А все потому, что у нас активные действия мудро были вынесены за пределы города. В других же местах бессмертные схлестнулись с себе подобными и с Дикими, принося такие разрушения, что пара городов полностью лежала в руинах. Насколько Анклав был в курсе, правящий Лорд в ярости лично уничтожил особо рьяных подчиненных, из-за которых были уничтожены человеческие города и стерты с лица земли Дворцы доноров. Теперь, чтобы достать свежей крови, бессмертным приходилось силой заставлять людей сдавать ее, угрожая их близким. Во многих местах не соблюдались даже минимальные нормы приличия. Вампиры без руководства вышли на кровавую охоту, нападая на людей прямо на улицах. Легенда, в которой подобные монстры представлялись прекрасными спасителями, была разрушена до основания.

Ноша на моих плечах заставляла ноги передвигаться все медленней, а голову вжиматься в плечи. Тоже мне — символ восстания, символ веры в победу над теми, кто еще пару недель назад были кумирами и полубогами. Я ведь на самом неделе никто — простая девушка, которая банально подошла Древу для его перерождения.

От мрачных и угнетающих мыслей меня спас никто иной как Рейн. Стоило двери открыться, как я оказалась в его крепких объятиях. Меня приподняли с пола и крепко прижали к твердой мужской груди, так знакомо пахнущей осенней листвой и сосновой смолой. Я с удовольствием втянула носом его запах, почему-то сразу успокоивший скакавшие в панике мысли. Совсем недавно он мне казался совсем чужим, но после всего пережитого и того, что творилось вокруг, опасения насчет него казались такими несущественными, а повод и вообще пустячным.

В следующий миг меня отняли у Рейна и стали передавать по рукам. Я поочередно побывала в объятиях Серафины, Лиларис, Влэйда и даже Кейла. Последний вызвал во мне бурю не очень положительных эмоций, но я понимала, что сейчас не время и не место для выяснения отношений, и сделала вид, что все нормально. Лишь Маклей быстро бросил взгляд в мою сторону — утаить от него свои чувства я не могла, Сеть между нами была как никогда сильна, я ощущала его продолжением себя. В комнате присутствовало еще несколько незнакомых мне бессмертных, по-видимому, как и мои старые знакомые являющихся главами Анклава.