— Цветов на собственные похороны у нас нет, но есть бравые названия — нужно только грамотно переплестись: хризантемы с одуванчиками, а вот васильки — с васильками! И будем мы с венками!
— Скафандр не снимешь, — грустно усмехнувшись, возразил Гоблин. — Холод собачий…
— Что — то тут голубятней запахло, — мрачно проворчал Бубен, прибавляя шаг.
По Фобосу пробежала странная дрожь, а ведущий дрон исчез, из поля зрения. Муха растерянно взирала на прибор, не веря своим глазам. Радар, зелёной точкой, показывал, что «Чудильник» находится на Деймосе.
— Что делать будем? — нерешительно спросила она командира.
— Может быть, второго пропустить в зону? — неуверенно посоветовал Чайник, забыв о том, что ему положено командовать.
— И лишиться последней поддержки! — возразил Панталоне, хоть и какое дело добытчику, до таких вещей — ему никто не поручает обеспечивать команду дронами.
— Ты что, Трико? — усмехнулся Мышь. — Насколько я помню, мы сами не хотели брать их с собой!
— Всё правильно, джентльмены! — вмешалась Хари. — Последние события показали, что рано списывать железную технику на помойку. Сейчас Муха изотопом пометит камень, на котором сидел командир, и мы его зафутболим на Деймос. Если всё пройдёт, как надо, то отправка бота на соседний спутник не случайность, в нелепой череде странных обстоятельств.
Команда оживлённо закивала головами, всячески приветствуя подобные начинания, лишь бы они не касались, в первую очередь их, себя любимых. Пометить изотопом осколок породы, на котором сидел Чайник и зашвырнуть его в предполагаемую зону телепортации, было делом нескольких секунд. Эта операция прошла без сучка и задоринки, так что пришла очередь следующего бота, посетить соседа по орбите. Второй дрон присоединился к первому и, как не оттягивали десантники телепортацию на Деймос, пришлось набираться мужества, чтобы шагнуть в центр перемещения. Один за другим, зажмурив глаза, они входили в телепорт, испытывая при этом странное ощущение, которое выражалось в покалывании всего тела миллионами микроскопических иголочек. На выходе, температура тела немного поднялась и пот выступил на лбах испариной, а вот скафандры нагрелись довольно сильно. Оружие тоже. Шелтон начал беспокоиться, чтобы от разогрева, не сдетонировал боеприпас, но всё обошлось. Водяное охлаждение космической брони справлялось плохо, потому что вода тоже прогрелась полностью, как в микроволновке, но холод спутника быстро выправил ситуацию. Два дрона стояли в позиции ожидания, а в целом, картина не отличалась разнообразием от той, какую они оставили на Фобосе. Те же голые серо-чёрные стены, такой же туннель, ведущий в неизвестность и мрак. Статуи нигде не позиционировались.
— Гоу — гоу! — на американский манер, громко поторопил Чайник подчинённых.
Какой кретин перенял танцевальный клич вульгарных заведений в суровые будни спецназа, и не только их, история умалчивает, но трудно себе представить космического пехотинца, танцующего в скафандре на столе вокруг шеста. Какое-то возникшее чувство заставило товарищей поторапливаться, но, не прошли они и сотни метров, как упёрлись в массивную дверь. На ней не было никаких замков и ни одной надписи, способной пояснить порядок выполнения команд, при прохождении в дальнейшую зону. Как только Терминальша не крутилась вокруг, что-то вынюхивая — никаких признаков запирающих механизмов не обнаружила. Электронных тоже. Сбоку, по правую сторону двери, имелась ниша, давно привлёкшая её внимание, но, совать руку в идентификационное устройство, было не в её правилах. То, что это было именно оно, уже ни у кого не вызывало сомнений.
— Что будем делать, — спросила она командира, — сразу дроном пожертвуем или выжжем калитку плазмой?
— А дверь, не из того же материала, что и заглушка? — засомневался Ник.
— Не может же тут всё быть колоссальной плотности! — возразила Хари. — Я думаю, что хозяевам не под силу было создавать массовое производство такого вещества. Вспомните статуи — обычный камень, иначе нам была бы крышка.
— А затычка в кратере? — с волнением спросила Мухина.
— Я думаю, что она была заложена в программу аварийного закрытия в незапамятные времена, — задумчиво высказала свою мысль Кэрол. — Сработала только в наше время, по ряду неизвестных нам причин, в которых и будем разбираться.
— Скорее всего! — поддержал её Таран. — Иначе, бой на орбите уже давно бы закончился и, судя по техническим характеристикам хозяев, не в нашу пользу.
— Ну ладно, — согласился Шелтон. — В этом вы меня убедили. Но, что будем делать дальше? Ты говорила про жертву дроном — как ты себе это представляешь?
— Всё просто! — бодро отрапортовала Терминальша. — Если робот положит в нишу свою конечность, то её, как минимум, оторвёт от нестыковки в опознании, но, скорее всего поразит электрическим током. Вольт, примерно… Ну — несколько тысяч. И нас прихватит, если не отойдём на безопасное расстояние.
— Что ты предлагаешь? — устало спросил командир, с тоской поглядывая на неожиданное препятствие.
— Плазменный заряд, если нанотехнологии не сработают, — предложила Хари.
— Если мы заложим картридж для атомарной разборки, то на это уйдёт много времени! — вмешалась Светлана Мухина. — Генератор мы не взяли, а без дополнительного питания мы тут надолго застрянем. К тому же неизвестно, существует защита от такого вмешательства или нет. Я за плазменный заряд — сожжём дверь и всего делов-то!
Дрон остался закладывать плазменную мину, а отряд спешно ретировался обратно на Фобос, и там, отойдя по коридору до самого завала, который сохранял видимую целостность, с нетерпением ожидал окончания сапёрных работ.
Небо зажглось сотнями тысяч светящихся точек, устремившихся на два корабля, которые забыли, что они находятся на дежурстве. Сработала боевая тревога и оценив обстановку, центральный процессор включил аварийные щиты. На корвете, из инженерной зоны подозрительно потянуло дымком и запахом горелой резины, который постепенно распространялся по всем отсекам корабля. По громкой связи стояла страшная ругань, включающая в себя новейшие достижения в области нелегальной лингвистики. Все источники потребления электропитания были отключены, даже лампочки, чтобы энергопотенциал работал только на защиту и оружие. Команда понимала, что отключение светильников ничего не даст, но спорить с начальством не решалась. С фрегата Горин домогался Виноградова, пытаясь выяснить обстановку в целом, и детали — в частности:
— Толя, что происходит. Кто — что включил? Почему зонды пошли в атаку?!
— Попытаюсь связаться с командой на Фобосе!
Маленькие убийцы исчезали в поле, сгорая от трения, тем самым ещё больше увеличивая нагрузку и производя перегрев, по принципу шубы, создающей парниковый эффект.
Глава пятая
Лабиринт страха и ужаса
Фобос молчал. Виноградов тщетно пытался связаться с командой, пребывая в состоянии полной растерянности. Он и не подозревал, что десанта на спутнике Марса давно уже нет, хоть это и не имело никакого значения. Зонды напирали и подоспевший на помощь тральщик «Мираж» не мог внести в схватку, хоть какой бы то ни было перевес. Наконец связь восстановилась и обе стороны с удивлением узнали о том, что корвет с фрегатом ведут неравный бой на орбите, с роем «мух», а космические пехотинцы занимаются на Деймосе сапёрными работами. Лихорадочные попытки внести ясность в ситуацию, привели Шелтона с командой в непонятный центр, с таким же непонятным оборудованием. То, что они были причиной космической атаки, уже ни у кого не вызывало сомнений. По-видимому, сработала защита комплекса или, от детонации, запустился секретный механизм. У плазменного заряда она невелика, но могли сработать температурные датчики. С этими мыслями они пытались сделать всё возможное, чтобы отключить орбитальные тараны. После ряда безуспешных попыток, пришлось прибегать к старому испытанному способу, подключая к активным действиям гранатомёт, который и разнёс фаустпатроном в лохмотья всё оборудование. Все понимали, что эта техника имеет огромный интерес для науки, но обстоятельства, сложившаяся за пределами каменных стен Деймоса, требовали решительных действий. Когда осела поднявшаяся взрывом чёрно-коричневая пыль, Виноградов уже связался с командиром десанта и радостно сообщил о том, что нападения прекратились, а пока старый вояка оценивал степень разрушения инопланетного имущества, так же весело распрощался, пожелав удачи в трудных поисках. Всё в футуристических стенах помещения казалось незнакомым и одновременно, что-то напоминало. Команда разбрелась по развалинам, разглядывая обломки инопланетного оборудования, поднимая пыль и пиная, уже никчёмные останки узлов и агрегатов, развороченных взрывом.
— Такое ощущение, что бродишь по разграбленному музею, — поделился своими впечатлениями Крот. — Напоминает это, что-то среднее, между дальневосточной и ближневосточной культурами, с примесью Центрально-Американской.
Команда промолчала, неопределённо пожимая плечами. Внезапно Мухина напряглась, чуть не выронив сканер. Она растерянно и, как-то беспомощно, прошептала:
— Замечена слабая биологическая активность в районе Марса. Судя по данным — под его поверхностью.
— Светлана, ты не ошиблась? — спросил, насторожившись, Шелтон.
— Как тут ошибёшься? — пожала плечами Мухина. — Шестое чувство мне подсказывает, что и нападение ботов, и оживление на планете — связано с нашей деятельностью здесь.
— Ну, кто там может быть? — недовольно проворчал Гоблин. — Наши шахтёры, да коллеги по оружию!
— Мух, а у тебя данные по работягам и пехотинцам есть? — неожиданно спохватился Кризис, вспомнив, что он биолог, и окончательную идентификацию придётся проводить ему.
— Естественно! И ДНК, и голографические проекции, и всё остальное. Хочешь, прямо здесь и сейчас всех построю? Рассмотришь, со всех сторон.
— Ну, пока у нас нет на это времени! — нервно отмахнулся Боб и продолжил осмотр повреждений. — С голограммой не выпьешь на брудершафт.
— Это точно, — согласилась связистка. — Но! Зато тебе больше достанется.
— А может быть, я к нему на хвоста прыгнуть хотел!
— Ладно вам — хватит! — осадил их Таран. — Не травите душу, а то контейнер уже пустеть начинает. Тут, насколько я понимаю, заправиться негде.
— Почему негде? — толкнул его плечом в плечо Огурцов. — А подобие бурого угля! Спиртного не обещаю, но с голода не помрёшь. После пережитых событий, команде было не до шуток, поэтому, все только махнули руками и молча глядели на командира, ожидая его дальнейших решений. Ник медлил, не зная, что предпринять, а потом обратился к Мухиной с тривиальным, как показалось пехотинцам, вопросом:
— Света, ты можешь подсчитать количество народа, или кто там такие зашевелились?
— Конечно — их там, около ста единиц.
— Как? — удивился Шелтон. — По данным, которыми владею я, их должно быть не более пятидесяти человек. Всех вместе! И шахтёров, и пехотинцев, и членов комиссии.
— Вот, — показала Мухина экран сканера, — не тараканы же, остальные светящиеся точки?
Все опять вздохнули и пошли искать выход из этого лабиринта. Походив и пощупав предметы руками, проверив каждый угол приборами, Кэрол подошла к командиру и, как эксперт в электронном деле, высказала свои соображения, по поводу иноземного оборудования:
— Сколько я не смотрю на окружающую обстановку, всё больше
убеждаюсь в том, что инопланетная технология основана на обычном камне, куда входит кремень, а в нём и кремния полно. Что это значит, думаю, объяснять не надо. Не исключён, безусловно, кварц, а с ним и схожие элементы. Конечно, присутствовал синтез из всех составляющих. Это долговечнее железа и прочнее стекла, а также надёжнее пластиков. Если учесть, что вес здесь не имеет значения, то…
— Ладно — нечего гадать, — кивнул головой Чайник, что не давало достоверно определить, соглашается ли он с выводом или просто отмахивается, как от назойливой мухи. — Пора искать выход. Есть основание считать, что необязательно возвращаться на Фобос.
Команда нестройными рядами, под прикрытием двух дронов отправилась на поиски прохода, углубляясь всё дальше и дальше в недра Деймоса. Спутник сохранял зловещее спокойствие, не выказывая крутой нрав, от которого получил своё название, как вдруг изображение задрожало и стало медленно таять. Перед глазами поплыли картины родной планеты, пока знакомые места земного пейзажа постепенно не растворились в сознании, заменяемые дикой техногенной действительностью. Огромные глыбы камня нависли над участниками спасательной операции и, на этом, сознание померкло.
Хударев старательно пытался проползти в узкую щель, образованную нависающими стенами, но как он не пытался оправдать своё прозвище разведчика на деле, как мышь, пролезть не получалось.
Таканаки постоянно бился головой, в такую же узкую щель, но, кроме боли в голове, ничего не приобрёл.
Чезаре обзавёлся каменными панталонами, от чего испытывал крайнее неудобство, как в физическом, так и в психологическом смысле.
Мотыльку ничего не привиделось, но, открыв глаза, он увидел над собой контур Тарана….
Приходя в себя уже на новом месте, командир высказал вслух мысль о том, что он сильно надеется на то, что это был последний психологический кордон, который они миновали. Никто разговор не поддержал, но косых взглядов на Кувальцева, стало куда больше, если
не сказать точнее — подозрение оказалось всеобъемлющим, но, предъявить ему было нечего. До сих пор команда была обязана своей жизнью именно Вове, проходившего по метрикам, как Владимир Игоревич Кувальцев, а раз так, то образ врага, в сознании, никак не вырисовывался. Кое-как оклемавшись, пехотинцы получили свои пилюли у Кузнецовой и потянулись дальше, проклиная хитроумные ловушки, расставленные невидимым врагом. Ничего другого подозрительного не просматривалось, в бесконечном лабиринте каменной глыбы. Сколько они уже прошли: пять, десять километров, а может быть больше? Сканер у Мухиной покоился в нагрудном контейнере, как будто она забыла про его существование и не хотела вспоминать. Сервоприводы ботов монотонно гудели, разрывая тишину космического склепа, а члены команды продолжали хранить гробовое молчание, что могло пагубно отразиться на моральном и боевом духе бойцов, поэтому командир заговорил первым:
— Что-то вы, господа, приуныли! Не нравится мне это!
— А чего болтать то? — грустно отозвался Бубнов, таща на плече свой пулемёт, как будто он, в условиях практической невесомости, создавал неподъёмную тяжесть.
— И то верно, — вторил ему Базука, прижимая к себе гранатомёт, как грудное дитё, которое, разве что не плакало, оставшись без мамкиной титьки.
Внезапная яркая вспышка на несколько секунд ослепила группу, сделав временно беспомощной, а когда зрение вернулось, раздался взволнованный голос Мухи:
— Товарищ командир — мы на Марсе и биологическая активность проявляется совсем рядом!
— Это что-то новенькое, — подала голос Хари. — Я имею в виду действие телепортации.
— Всем внимание — не расслабляться! — отозвался Шелтон. — А главное — не пугаться, раньше времени. Ещё успеем…
Каменные стены спутниковых шахт сменились технологическими конструкциями, вызывающими смешанное чувство успокоения и опасности. Спокойствие обеспечивало осмысленное строение коридоров, снабжённых малопонятным оборудованием, а страх вызывала неизвестность, которую таил в себе каждый поворот. Любой шорох заставлял вздрагивать, а любое внезапное ответвление, от основного коридора, отшатываться. Дистанция до биометок, согласно сканеру, постоянно уменьшалась, пока не сократилась до минимума. Где-то, совсем рядом, притаились обитатели подземного города, у которых на уме могло быть всё, что угодно. Коридор постепенно вывел в обширное помещение, состоящее сплошь из ржавых дверей — ветхих, как само время. Красно-рыжих, как сама поверхность Марса. При попытке открыть первую, которая подвернулась по пути, она рассыпалась в прах, перепачкав дрона ржавчиной. Внутри помещения находились непонятные резервуары, заполненные такой же непонятной грязно-мутной жидкостью. Слабый белый свет, как в самом помещении, так и в коридорах, струился мягко и неизвестно откуда. Создавалось впечатление, что он исходил со всех сторон, наполняя собой техногенную структуру подземелья. Решив ничего не трогать, пошли дальше, следуя на сигнал. Наконец Муха напряглась и остановилась около необычной двери, чем-то отличающейся от остальных и как померещилось Шелтону — новизной. Она действительно — не рассыпалась в труху, при попытке взлома, который тоже не понадобился. Дверь была не заперта. Приоткрыв её ровно настолько, чтобы просунуть ладонь, Мухина спросила:
— Ну что, пошли?
Все молча вздохнули и согласно кивнули головой. Открывшаяся картина поразила видавших виды пехотинцев. На полу сидела целая рота в шахтёрских скафандрах. Человек сто в непринуждённых позах, искоса поглядывала на топчущихся в дверном косяке. Лучше всех, из мятущихся в проёме солдат, выглядели дроны, беспристрастно ожидающих команды к действию. Один из сидящих медленно поднялся и так же медленно направился в сторону пехотинцев. Подняв руку в знак приветствия, он пристально поглядел в суровые лица спецназа и сказал:
— Приветствую вас. Я Шон — шахтёр. Заждались мы уже здесь, когда помощь придёт.
— А почему вас так много? — удивлённо спросил Ник. — По моим данным, сюда, на разработки минеральных ресурсов, отправляли всего тридцать человек
— Это долгая и непонятная история, с которой мы разберёмся тогда, когда будем в безопасном месте.
— А разве здесь опасно? — встряла в разговор Хари, но тут же поняла, какую сморозила глупость.
— А разве нет? — вопросом на вопрос, ответил шахтёр. — Давайте выметаться отсюда! Насколько я понял, вы шли через порталы страха и ужаса?
— Чего? — переспросил Бубен.
— Ну, через спутники Фобос и Деймос.
— Да-да, разумеется! — поторопился заверить Шона Чайник, чтобы не растягивать ненужные расспросы. — Но туда, насколько я понимаю, возвращаться проблематично.
— А и не надо, — заверил Шон. — Здесь полно выходов на поверхность через вентиляционный отстойник. Из него, к подножию горы Арсии, ведут несколько колодцев. Их штук семь будет, но ближе всего к нам, а точнее, прямо над нами — Никки. Высота вертикального ствола более ста метров.
— А что же вы не выбрались, ведь у каждого в скафандре
минилебёдка есть? — поинтересовался Крот.
— А что нам делать на поверхности вулкана, — удивился Шон, — бегать по его кратеру? Или кричать, взывая к Земле?
У Шелтона зародилось много подозрений и не меньше вопросов, но он оставил их на потом.
— Значит мы в провинции Фарсида, — кивнула головой Мухина, что собственно, не имело никакого значения, как и его высота, почти в двадцать километров, так как челноку всё равно, где и каким местом производить посадку.
Ник огляделся по сторонам, искоса бросив взгляд на толпу сидящих и предложил предводителю копателей действовать:
— Пора уходить.
Шон кивнул и все шахтёры, как по команде, поднялись с пола. Подъём напомнил роботов, выполняющих слаженные действия. И до того у них механически это получилось, что спасателям стало жутко.
— Как в балете, при чётко отлаженных действиях, — сказал Кротов, с подозрением поглядывая на группу шахтёров.
— Больше напоминает синхронное плавание, — высказал свою точку зрения Гоблин.
Вожак шахтёров взял на себя роль провожатого и, мелко перебирая ногами, пехотинцы последовали за ним. За спиной волочились рабочие, полноводной рекой вливаясь в каждый новый коридор или переходный коллектор. Путь занял довольно продолжительное время и пехотинцы порядком перенервничали, прежде чем вышли к отстойнику.
— Поднимаемся на поверхность первыми и проводим разведку на местности, на случай непредвиденных сюрпризов, — проинструктировал команду Ник, искоса продолжая поглядывать на странную компанию, саморазмножавшуюся, самым непонятным образом.
Искусственная гравитация на Марсе была без надобности. Даже наоборот — вредна. Каждый в команде полегчал в два с половиной раза и даже Бубен таскал свой тяжёлый пулемёт поддержки, как игрушку — в собранном виде. Если на Земле его узлы приходилось распределять среди членов коллектива, пока не доберёшься до нужного места, то на красной планете всё обстояло иначе. Преодолев запутанные лабиринты вентиляционной шахты, весёлая компания грустных клоунов, наконец-то вышла к вертикальной штольне, с поэтическим названием Никки. Приветливые взгляды за спиной, со стороны шахтёров, начали порядком надоедать и поэтому, лебёдки выбросили якоря с такой поспешностью, с какой утопающий хватается за соломинку. Барабаны подъёмных приспособлений заскрипели ещё живее, так что вскоре пехотинцы были на поверхности. Гора Арсия выглядела неприветливо: повсюду лежал иней и поднималась песчаная буря — пока ещё неспешно, но уверенно. На северо-западе виднелась макушка Олимпа, а под ногами скрипела красная марсианская почва, веками перемещаемая страшными ураганами, время от времени, бушующими над поверхностью планеты. Пока шахтёры штурмовали штольню, выбираясь на поверхность, Крот решил размяться, отойдя на несколько метров от товарищей. Командир, с беспокойством поглядывая на Мухину, скидывающую координаты отряда на борт ожидающих кораблей, предупредил зама:
— Далеко не уходи! Что ты там хочешь увидеть?
— Лабиринт ночи, — равнодушно ответил Кротов.
— Обалдел, что ли? — искренне удивился Ник. — До него далеко! Отсюда не увидишь и вообще — причём тут лабиринт?
— Шучу, — улыбнулся замкомвзвода.