Совершенный мозг

• Наихудшие сценарии очень маловероятны. Это не тот случай.

• Я не одинок. В случае необходимости я могу обратиться за помощью.

• Мое беспокойство – это всего лишь ощущение.

• Имеет ли это чувство смысл?

• Все в порядке, и сейчас я тоже в порядке.

Ставя голос страха на место подобным образом, вы делаете его менее убедительным. Каждый раз, когда вы делаете это, повторение работает в вашу пользу. Каждая реалистическая оценка облегчает последующую. Беспокойство больше не убеждает вас, когда вы видите, что оно совершенно беспредметно.

3. Страх бередит память. То, чего вы боитесь, напоминает что-то плохое из вашего прошлого, а это вызывает к жизни старые реакции

Создание реальности происходит здесь и сейчас. Но как бы мы ни старались жить в настоящем, наш мозг учится на всяком опыте, сравнивая его с нашим прошлым. Именно память позволяет нам сесть на велосипед и поехать без необходимости каждый раз учиться езде заново. Это естественное, позитивное использование памяти. Разрушительная же ее сторона, которая подпитывает беспокойство, делает человека пленником прошлого. Впечатления от старых ран и травм прилипчивы. (Как остроумно заметил Марк Твен: «Кошка, севшая на горячую плиту, не сядет опять на горячую плиту. Но она не сядет и на холодную тоже».)

Вместо слова кошка подставьте слово мозг, потому что он такой же обучаемый. Как только мозг подвергается какому-то болезненному ощущению, он создает особый путь, запоминающий боль, на случай, если в будущем она возникнет снова. Это полезное эволюционное качество, и именно поэтому маленький ребенок не сует руку в огонь больше одного раза. Рефлекс бездумен, поэтому старые воспоминания сливаются с настоящим, где им не место. Например, детские психологи настаивают, что ребенку следует объяснять что и как делать, а не говорить ему, кто он есть, когда он что-то делает не так. Нельзя говорить: «Ты ленив» или «Никто никогда не будет любить тебя» или «Ты просто плохой». Он вырастет с этими словами в голове, часто застрявшими там на всю жизнь. В детстве мы очень верим своим родителям, когда они говорят, кто мы есть, и если то, что они говорят, является деструктивным, от этого не будет спасения (если только сознательно не исцелиться от старых воспоминаний).

Применение сознания к прилипчивости памяти требует новых мыслей, подобных следующим:

• Я веду себя как ребенок.

• Это ощущение похоже на то, которое я чувствовал давным-давно.

• Какие мои теперешние чувства могли бы лучше соответствовать этой ситуации?

• Я могу просмотреть мои воспоминания, как в кино, не вникая в них.

• Я боюсь лишь воспоминаний. Что в действительности находится передо мной?

Воспоминания – это продолжающийся рассказ о нашей жизни, и не стоит неосознанно укреплять их. Следует добавить что-то новое, пусть и небольшое. Воспоминания невероятно сложны, но они обычно вызывают реакцию по такой схеме:

• Происходит событие А.

• Я вспоминаю B – нечто неприятное из прошлого.

• Я у меня появляется реакция C, как и всегда.

Эта простая схема повторяется во всевозможных ситуациях, таких, как поездка домой на Рождество, видение по телевизору политика из враждебной партии или попадание в дорожную пробку. Знайте, что, даже если у вас нет никакого контроля над событием A и воспоминанием B, то уж в реакцию C вы вполне можете вмешаться.

Вы можете работать над своей реакцией, исследовать ее, устраняя негативные чувства, которые появились, пока вы не почувствуете, что у вас не появится нужная вам реакция. В цепной реакции A, B и C могут произойти одновременно, но даже если это так, вы вольны вмешаться сознательно, чтобы разорвать эту цепь, и когда вы это сделаете, воспоминания уже не будут такими прилипчивыми.

4. Страх обычно замалчивают. Из чувства стыда или чувства вины человек не говорит о своем страхе, поэтому он распространяется дальше

Существует старомодная благородная привычка хранить свои страхи при себе. Мужчины в особенности отказываются признавать, что они боятся, чтобы не показаться недостаточно мужественными в глазах других. Женщины же говорят о своих эмоциях чаще. Но с обменом эмоциями все не так просто, поскольку приходится держать свои признания и жалобы в принятых социальных рамках.

А о самых тяжелых переживаниях, окрашенных чувством вины и стыда, говорят тем более редко. Так, дети, подвергшиеся насилию, чаще всего молчат и страдают молча. Насильник же нередко рассчитывает на это нежелание говорить. Жертва нередко чувствует себя виноватой: «должно быть, я сделал что-то неправильно, поэтому стал жертвой». Здесь больше проблема в беспокойстве, чем в насилии. Психика раздваивается: жертва чувствует себя одновременно и виноватой, и подвергшейся насилию. Это путаница понятий. Давайте посмотрим, как такая ловушка парализует жертву. В нашем случае – ребенка.

Предположим, мать сердится на своего ребенка, хочет отшлепать его и говорит с ласковой улыбкой: «Иди к маме». Ребенок слышит слова, но при этом видит, что мама сердится и собирается наказать его. Два противоречивых сообщения сталкиваются, и возникает путаница.

Высказывание своего страха устраняет эту путаницу. Маленький ребенок, который не хочет быть отшлепанным, может просто проигнорировать призыв и не пойти к маме. Он еще мал, чтобы прямо сказать: «Ты заставляешь меня чувствовать страх, даже если притворяешься доброй».

Если вы чувствуете беспокойство, вы сами должны распутать свои чувства, однако выражение своих опасений требует другого человека. Вам нужен не просто слушатель. Вам нужен доверенный человек, кто-то, кто прошел через похожее беспокойство. Такой человек должен быть, по крайней мере, на несколько шагов впереди вас. Он должен посочувствовать вам и показать, что страх может закончиться. Иными словами, он уже прошел путь беспокойства. Это не обязательно хорошо получится у ваших благонамеренных друзей. Они могут осудить вас, пристыдить или вызвать чувство вины. («Ты не хотела, чтобы твой ребенок родился? О, Боже, как ты могла?»)

Однако эмоциональная зрелость начинается с осознания того, что мысли – это не действия. Наличие дурной мысли – это не то же самое, что приведение ее в действие.

Чувство вины не признает эту разницу. Поэтому, чтобы нарушить свой обет молчания, полезно озвучить свои мысли другому человеку и избавиться от беспокойства, которое они вызывают. Прежде чем вы найдете такого доверенного человека, следует культивировать мысли, подобные следующим.

• Я не хочу жить с чувством вины.

• Молчание усугубляет это.

• Как бы долго я ни ждал, мое беспокойство не уйдет само.

• Есть люди, которые прошли через то же самое.

• Не все будут относиться ко мне так же плохо, как я сам. Возможно, кто-то сможет мне посочувствовать.

• Раскрытие правды придает энергии и способно освободить меня.

В психиатрии бывает так, что пациентам, которые стоят в очереди на психотерапию, становится лучше еще до того, как они пришли на первый сеанс. И это то самое облегчение, которое они рассчитывали получить после общения с психотерапевтом. Чтобы собраться с духом и пойти к психиатру, такие тревожные люди преодолевают огромное внутренне сопротивление, заставлявшее их хранить молчание о своих проблемах. И шаг к их признанию сам по себе способен исцелять.

5. Страх неприятен, и вы подавляете его. Но подавляемые чувства сохраняются. То, чему вы сопротивляетесь, продолжает воздействовать на вас

Вы, наверное, слышали старую присказку: «Попробуй не думать о слоне». Простое упоминание о «слоне» вызывает в мозге его образ. Ассоциации необходимы, ведь мы учимся, создавая ассоциации.

Страх, однако, ассоциирует боль с болью. Его ассоциации неприятны, и вы будете изо всех сил стараться прогнать боль с глаз долой. Фрейд, как и многие ученые, изучавшие психику, полагал, что изгнание чувств, воспоминаний и событий, называемое репрессией, не работает. Где-то вне поля зрения притаились ассоциации, которые вы не хотите видеть. Карл Юнг считал, что человек создает завесу из иллюзий, чтобы оградить жизнь от чрезмерной боли. Скрытый страх, гнев, ревность и насилие, задвинутые в какие-то тайные отсеки души, Юнг называл «тенью».

На первый взгляд кажется, что Фрейд неправ: люди довольно хорошо умеют все отрицать. Они избегают болезненных истин. Они блокируют все виды ощущений, которые им не хотелось бы испытать. Но тень выстукивает сообщения в темноте. Подавленные чувства поднимаются как призраки.

Иногда вы чувствуете беспокойство, потому что ваш страх пытается поднять голову. И репрессия не так проста. Вы можете чувствовать беспокойство, потому что беспокоитесь о сохранении тайны, или потому что знаете, что в один прекрасный день вас разоблачат, или потому что боль от избегания боли слишком велика.

Противоядие здесь – открытость и честность. Если вы открыты для всех своих чувств, а не только для приятных, вам не придется ничего подавлять. Вы не храните никаких скелетов в шкафу. Если вы честны, вы можете озвучить свои чувства, какими бы нежелательными они ни были. Но мало у кого это получается.

Фрейд объявил потрясенному миру, что все маленькие дети испытывают сексуальное влечение к своей матери или отцу. Если это действительно так (но вполне возможно, что и нет), то подавление – это всеобщее явление. Мы не будем здесь рассматривать этот психологический вопрос. Самое главное для нас – исцеление. Чтобы найти в себе мужество открыть свои секреты, вам нужна отрешенность. Годовалый малыш, писающий в постель, отрешен, потому что не испытывает чувство вины за это. Четырехлетний ребенок, который делает то же самое и порицается, попытается скрыть содеянное в следующий раз. Сорокалетний человек, страдающий недержанием, будет испытывать крайнее смущение.

При высказывании потаенных чувств, подавляемых в течение многих лет, вы рискуете тем, что человек, которому вы их поверяете, будет реагировать субъективно, и тогда вы подумаете, что лучше было держать все в секрете. У чувства вины есть неприятный момент – когда мы хотим излить свою душу, оно порой заставляет нас обращаться не к тем людям. Это происходит, потому что мы ощущаем себя и жертвой, и виновником происходящего. И хотя мы не хотим, чтобы кто-то осуждал нас: мы в глубине души верим, что нас осудят. Вот почему надо сначала подготовить почву, дав себе следующие установки:

• Я знаю, что я скрываю, и это неприятно.

• Страшно говорить правду, но так я исцелюсь. Я хочу облегчить душу.

• Эта преследующая меня тайна заставляет меня беспокоиться.

Когда вы храните тайны, особенно какие-то потаенные чувства, против которых вы выступаете, вам тяжело поверить в то, что прощение возможно. Состояние прощения слишком далеко от вас; оно кажется нереальным по сравнению с тем беспокойством, которое вы чувствуете здесь и сейчас. Просто помните о том, что прощение является последним шагом, а не первым. Вы подходите к нему постепенно. Ваша ответственность перед самим собой – просто захотеть простить себя, а затем определить следующий шаг, каким бы малым он ни был, чтобы продвинуться к исцелению. Первым шагом может быть чтение книги, ведение дневника или присоединение к онлайн группе поддержки. Что бы это ни было, важность совершения первого шага всегда одинакова. Вы перестаете бояться и учитесь принимать свои чувства такими, какие они есть: природные явления, которые принадлежат вашей жизни.

6. Страх парализует. Вы чувствуете себя слишком слабым, чтобы что-то с ним сделать

Когда человек напуган, страх может парализовать его.

Два солдата, штурмующие высоту в Геттисберге, или два пожарных, стоящие перед горящим домом, тоже испытывают страх. Но если это солдат или пожарный достаточно опытны, то страх не парализует их. Их отношение к своему страху совсем не такое, как у солдата, который не нюхал пороху, или новичка пожарного, никогда не бросавшегося в огонь. Иначе говоря, паралич от страха зависит от чего-то большего, чем простая инстинктивная реакция.

Способность страха парализовать нас загадочна и изменчива. Опытный альпинист может наслаждаться восхождением на гору, не видя перед собой ничего рискованного, и вдруг замереть и быть не в состоянии продвинуться хотя бы на сантиметр. Он замирает на скале, потому что неожиданно начинает думать: «Боже, посмотрите, где я нахожусь». Им завладевает первобытный страх падения. И не имеет значения, сколько раз альпинист бывал на этой скале, он просто посмотрел на ситуацию иначе.

Иной способ истолкования входящей информации может помочь вам. Поскольку человек не сводится к функциям своего мозга и его реакциям. Рузвельт сказал: «Единственное, чего следует бояться, это самого страха». Выход из любого страха состоит в том, чтобы не обращать внимания на его способность напугать вас. (Поскольку экономисты не внесли страх в свои уравнения, многие из них были сбиты с толку внезапным и полным крахом американской экономики после того, как на рынке недвижимости в конце 2008 года лопнул пузырь и банки начали валиться. Согласно имеющимся данным, экономика была достаточно сильной, чтобы не допустить потерю миллионов мест, которые она потеряла. Но это был тот случай, когда никакие объективные данные несущественны. Люди позволили себе быть напуганными страхом. Беспокойство превратилось в паническое поведение.)

Психика, мозг и тело тесно связаны. Страх перед страхом порождает всевозможные симптомы, такие как мышечная слабость, утомляемость, потеря энтузиазма и интереса, плохой аппетит и сон – этот список можно продолжать. Представьте, что вы висите над пропастью на кончиках пальцев, и это происходит в полночь. В кромешной тьме вы ужасаетесь тому, что можете упасть с высоты в бездну и разбиться насмерть. И тут кто-то склоняется над вами и говорит: «Не волнуйся, высота здесь всего метр». И вдруг вы начинаете относиться к вашим реакциям страха иначе. Легко почувствовать панику и беспомощность, свисая над пропастью, но когда страх уходит, все тело изменяется.

Есть простой, но эффективный способ избавления от фобий. При этом используют предельное нагнетание страха. Один пациент смертельно боялся крысиного яда и электрических шнуров. Один их вид бросал его в панику, и бедняга буквально терял рассудок. Однажды врач посадил его в кресло и усыпил при помощи гипноза. Когда пациент заснул, его шею обложили пустыми коробками из-под крысиного яда и обернули в электрические шнуры. Как только пациент проснулся и увидел все это, он завопил от ужаса. С точки зрения его фобической реакции, он был на пороге смерти. Страдающие фобиями люди изо всех сил стараются избегать объекты своего страха, но здесь он не мог избежать их. Он обезумел от ужаса. Но когда время шло, а он не умирал, открылась возможность для исцеления. Фобия уже больше не контролировала его полностью, поскольку он страшился уже не так сильно.

Мы не заставляем вас проделывать нечто подобное – это не наш метод. Но он помогает снять страх, который провоцирует фобию.

Чтобы преодолеть свой страх беспокойства, нужно культивировать следующие мысли:

• Я не умру, как бы страшно ни было.

• Я должен противостоять своему преувеличенному чувству опасности.

• Поскольку я знаю, что могу выжить, я могу рискнуть и не убежать от того, чего боюсь.

• Я могу посмотреть страху в лицо – сделать именно то, что меня так пугает.

• Чем больше я смотрю страху в лицо, тем больше я получаю над ним контроль.

• Когда я снова обрету контроль, мой страх улетучится.

Это последний шаг в ликвидации прилипчивости беспокойства. Однако вы можете подойти к проблеме, начиная с любого из шагов, которые мы уже рассмотрели. Их цель одна – добиться отрешенности.

Фобии доказывают, что дело не в объективной реальности. Если посадить несколько безопасных пауков на человека, который их смертельно боится, то он запаникует так, что у него может случиться сердечный приступ. Так при чем тут реальность? Что же важнее реальности? Важнее знание того, что создаете эту реальность вы. Это ключевой момент. Как только человек обретает ясное понимание этого, он становится свободным. Он вторгся в мастерскую мозга и заявил, что теперь он здесь главный. Создатель вернулся.

Глава 6

Эмоциональный мозг

Страх и желание порождаются нашим инстинктивным мозгом при посредничестве эмоционального и интеллектуального мозга. Эти структуры встречаются с требованиями психики «обработать» сексуальное влечение, страстную влюбленность, гнев, жадность, ревность, ненависть и отвращение. Названные чувства связаны с выживанием. У рептилий реакция «бей или беги» подразумевает наличие мозга с фиксированной схемой для такой реакции. В ходе эволюции люди не избавились от тех же инстинктивных цепей. В человеческом мозге просто к старым структурам добавились новые. При таком наслоении нового на старое сохранились и прежние реакции.

В то время как прошлые воспоминания о боли и дискомфорте движут страхом, воспоминания о прошлых удовольствиях и радости движут желанием. Эволюция толкает и тянет одновременно. Невозможно сказать, где заканчивается стремление к удовольствию и начинается избегание негатива. Шекспиру, возможно, было стыдно за свою похоть, но он не стремился отказаться от нее совсем. Эмоции, основанные на страхе и желании, действуют сообща. Например, наш страх быть отвергнутым своей социальной группой согласуется со стремлением к власти и сексу, поддерживая одновременно индивида и его род.

Эмоции ощущаются так же остро, как инстинкты, но отличны от них. Фрейд называл инстинктивные влечения словом «оно» (Id), потому что они слишком первобытны для ясного наименования. Эмоциям мы даем более ясные названия, например зависть, ревность и гордость. Когда поэт говорит, что красная роза символизирует любовь, он выражает свое восхищение этим чувством и создает целый мир вокруг них. Таким образом, эмоции являются шагом в направлении осознания.

Разница между инстинктами и эмоциями свидетельствует о том, что люди эволюционировали. Сложная лимбическая система является нашим центром эмоций, но также и центром таких неясно связанных вещей, как долговременная память и обоняние. Лимбическая система объединяет запах[23], память и эмоции. Вот почему запах какого-нибудь шоколадного печенья так легко заставляет всплывать далекие воспоминания из прошлого (в случае Марселя Пруста это было погружение печенья «Мадлен» в чай). Лимбическая система развилась второй – после «рептильного мозга». Однако у всех четвероногих животных, в том числе у ранних земноводных, есть элементы лимбической системы, служившие для различения запахов. Эмоции же, вероятно, добавились к ее функциям позднее. (Или, возможно, чувства, в человеческом смысле, и не могли существовать, пока язык не дал им имена.)

Наша склонность смотреть свысока на низший мозг как примитивный – это ошибка. Вы можете «почувствовать запах» проблемы с такой уверенностью, которой позавидует и высший мозг. Нижний этаж мозга не испытывает сомнений и не предается долгим размышлениям. Он не может отговорить себя от того, что он знает. Нельзя сказать о мудрости влечений, но наши чувства определенно мудры. Они поддерживают тот вид осознания, который приводит нас к счастью. Несколько лет назад, еще до появления выражения «компьютерный фанат», университеты начали привлекать молодых, одержимых компьютерами людей, которые блестяще писали компьютерные программы. Цифровая эпоха была построена их круглосуточным трудом. Но среди этих двадцатилетних была большая «текучка кадров», и когда декана ведущего университета спросили о ее причине, он со вздохом ответил: «Мы не можем запрещать им гулять, и, когда они встречаются с девушкой, они исчезают».

С появлением эмоционального мозга помимо физического выживания начало возникать осознание. Различные области лимбической системы, такие, как гиппокамп и миндалевидное тело, были хорошо изучены. Благодаря ФМРТ можно отследить их связь со всевозможными функциями тела. Порой это заставляет нейробиологов утверждать, что лимбическая система использует нас в своих собственных целях, так же как это делает инстинкт. Но это не так.

Инстинктивный мозг действительно использует нас, поскольку он создан для выживания. Кому охота принимать решение о том, чтобы переваривать пищу после каждого приема пищи? Кому охота, увидев, как едущая впереди машина потеряла управление, размышлять об этой ситуации, прежде чем реагировать на нее? Многие жизненно важные функции должны управляться на автопилоте, поэтому они и созданы быть автоматическими.

Но эмоции, даже когда они выражаются спонтанно, кое-что означают, а значение – это то, что мы все хотим контролировать. «Ничего не могу с этим поделать. Каждый раз, когда я вижу окончание фильма Касабланка, я плачу», – может сказать кто-то. Да, но мы решили пойти в кино, и одной из причин этого было желание пережить сильные чувства, притом ничем не рискуя. Поплакать в конце фильма Касабланка или тогда, когда убивают главного героя, – это нормально для мужчины, даже если он считает, что «мужчины не плачут». Просмотр фильма позволяет лимбической системе расслабиться, и не потому, что ей нужно поплакать, но потому, что нужно дать поплакать человеку. Эмоциональный мозг не переживает эмоций. Их переживает человек, используя свой лимбический мозг.

Однако в эмоциональном отделе мозга содержится новый конфликт. Речь идет о его тесной связи с функциями памяти. Память заставляет воспоминания задержаться… Мы уже обсуждали прилипчивость чувства беспокойства. На санскрите прилипчивость какого-то чувства называется самскара. Она определяется как впечатление от прошлых действий, или кармы. Древние восточные духовные традиции говорят об освобождении от старого образа мыслей, который создает страдания сегодня благодаря воспоминаниям о прежних страданиях. Процесс установления кармических впечатлений является неотъемлемым аспектом эмоционального мозга.

И неважно, верите вы в карму или нет. Вы постоянно устанавливаете впечатления в своей нервной системе. Все, что вы любите и не любите (я ненавижу брокколи, я обожаю спаржу; я ненавижу ее, я обожаю тебя), основано на прошлых впечатлениях. Это нечто большее, чем обработка данных. Того, кто сравнивает человеческий мозг с компьютером, нужно спросить, любят ли компьютеры брокколи и ненавидят ли они фашизм. Эмоции связаны с нашими предпочтениями, а компьютеры лишены эмоций.

Поскольку устанавливать впечатления легко, вы можете предположить, что будет легко и удалить их. Иногда легко. Если вы произнесли что-то не то, вы можете поправить себя, сказав: «Забудьте то, что я сейчас сказал», и ваш слушатель, возможно, так и сделает. Но эмоциональные впечатления нельзя удалить, даже прилагая большие усилия. Душевная травма остается с вами. Яркие эмоциональные воспоминания прилипчивы от природы.

Человеку следует научиться наблюдать за своими эмоциями как бы со стороны. Это не означает, что вам нужно просто стоять и смотреть на то, как вы злитесь или паникуете. Эмоции рвутся наружу, как инстинкты, но вы не должны чрезмерно подпитывать их. Например, если гнев уже загорелся, не нужно подливать масло в его огонь. Наблюдая за своим гневом, вы как бы создаете небольшую дистанцию между собой и своими эмоциями. Если вы отмечаете про себя «Вот я сержусь», тогда «я» и «сержусь» разделяются. Благодаря даже небольшой отстраненности эмоции теряют импульс. Вы всегда можете использовать любую часть своего мозга как своего партнера. Условия партнерства вы устанавливаете сами.

Эмоции могут выйти из равновесия. Если вы слишком эмоциональны, то теряете видение ситуации. При этом чувства убеждают вас, что они являются единственным, что имеет значение. Чрезмерные эмоции изнуряют и истощают всю систему психика – тело. Если вы будете постоянно потакать своим эмоциям, вы станете их пленником.

Однако если вы чрезмерно контролируете свои эмоции, вы тоже теряете живую связь с жизнью. Это приводит к иллюзии, что одного интеллекта достаточно. Не зная, насколько на самом деле сильны скрытые эмоции, вы рискуете вести себя бессознательно. Подавление эмоций может даже привести к болезни.

ВАЖНЫЕ МОМЕНТЫ:

ВАШ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ МОЗГ

• Пусть чувства приходят и уходят. Их появление и уход спонтанны.

• Не держитесь негативных чувств, стремясь оправдать свою правоту и чью-то неправоту.

• Посмотрите на свои эмоциональные слабости. Вы часто влюбляетесь, слишком легко выходите из себя, всего на свете опасаетесь?

• Начните наблюдать за своими слабостями, когда они случаются.

• Спросите себя, действительно ли вы хотите так реагировать, как это происходит. Если ответ отрицательный, нежелательные чувства начнут понемногу возвращаться к норме.

Перед прыжком

А сейчас совершим прыжок в развитии и перейдем к высшему мозгу. Вопрос о смысле жизни родился в коре больших полушарий мозга, которая сидит как философствующий король на вершине низшего мозга. Королей, как известно, свергали, и мозг не является исключением. Нижние отделы мозга всегда остаются с нами, чтобы выдвигать свои инстинктивные, иногда примитивные требования.

Возможно, самым большим прыжком в эволюции было создание коры больших полушарий мозга. Мы посвятим этому отдельную главу. Но сначала давайте снова посмотрим на инстинктивный и эмоциональный мозг. Сложность их реакций на окружающий мир заслуживает уважения. Если вы обнаружите, что за вами гонится тигр, инстинктивный мозг тут же задействует определенные нейромедиаторы, которые помогут вам убежать и выжить.

На создание этого нейрохимического коктейля, где преобладает адреналин, потребовались миллионы лет. Адреналин – начало химического каскада в мозге. Он вызывает электрохимическую активность в конкретных синапсах, приказывая вам бежать и при этом оптимизируя по максимуму частоту вашего пульса и дыхания. Он также будет поддерживать максимальную концентрацию, помогающую вам выдержать погоню и перехитрить тигра. Он даже заставит вас чувствовать удовольствие от бега и устранит другие насущные потребности: чувство голода или жажды и т. п. Любые отвлекающие факторы мгновенно улетучиваются, поскольку вся физическая и психическая деятельность направлена на борьбу за выживание. Когда вы учились в школе, если кто-то пытался отобрать у вас деньги на обед, вы тут же, не задумываясь, давали ему отпор. А если хулиган был гораздо сильнее вас, то вы, тоже не задумываясь, убегали от него.

Рисунок 3: Лимбическая система

В толще головного мозга, глубоко под корой больших полушарий, расположена лимбическая система (на рисунке она представлена темно-серым цветом). Она ведает нашими эмоциями и чувством удовольствия, связанным с едой, сексом и т. п., а также кратковременной памятью. К лимбической системе относятся: таламус, гипоталамус, а также миндалевидное тело и гиппокамп. Эти последние связаны с кратковременной памятью.

Миндалевидное тело определяет, какие воспоминания сохранить, основываясь на эмоциональной реакции, которую вызывает то или иное событие. Гиппокамп отвечает за кратковременные воспоминания и отсылает их в определенные части мозга для долговременного хранения. При болезни Альцгеймера эта область поражается сильнее всего. Лимбическая система тесно связана с обонятельной долей, которая обрабатывает запахи. Именно поэтому определенный запах может вызвать столь сильные воспоминания.