Евреям было несложно столкнуть Россию в войну с Германией – слишком велика была антизападная инерция Империи, заданная Византией и Ордой (показателен массовый энтузиазм после известия о начале войны; даже у М. Меньшикова помутился рассудок и он предвосхитил антинемецкую публицистику Ильи Эренбурга). Используя подконтрольные евреям международные масонские сети, являющиеся, по сути, азиатской агентурой внутри Белого мира, "сионские мудрецы" активизировали базовые стереотипы Проекта, прежде всего – византийско-православную составляющую. Напомним, что еще Святослава погубило вмешательство в балканские дела. На этот раз "последний бросок на юг" сделал Николай II, как зомби, ринувшись спасать "братскую Сербию" и "воздвигать крест" на Святую Софию. Результат: из черепа Святослава пили убившие его печенеги, а заспиртованной головой последнего императора, по слухам, любовались другие азиаты – кремлевские иудо-большевики. После Святослава русских крестили во Христа, а после Николая – "звездили" в Маркса. Дорого нам обходятся "юга"…
Много пишут о слабости Николая, но не понимают, что это слабость заложника Проекта. Воля императора была парализована всевозможными фаталистическими пророчествами, сновидениями, знамениями, и по сей день потоком исходящими из "психогенератора" византизма. Николай не мог и не хотел стать новым Петром, Революционером, Освободителем Расы. Он о таком и не мыслил. Да если бы даже Николай и решился на крутые меры, это по существу ничего не изменило бы – он остался бы в силовом поле Проекта, который имеет весьма широкий режимный диапазон – от Ивана Грозного и Ленина до Александра II и Горбачева. Требовалась политическая партия Контрпроекта, партия Расовой Революции. Таковой не стал и Всероссийский национальный союз, не говоря о Союзе русского народа, чья "идеология" исчерпывалась тремя системными стереотипами – "православие, самодержавие, народность". Требовался Русский Гитлер – возможно, его и убили декабрьской ночью 1916 года в подвале особняка татарина Юсупова.
Февраль (как и российский либерализм вообще) выполнил роль "смазки" перед очередным оргазмом азиатчины. "Европейцы" типа Паши Милюкова, считавшие для себя честью дружить с евреями, были в действительности заурядными азиатскими холуями, каких, увы, достаточно в российской истории. Либеральное "западничество", по словам Д. Галковского, являлось в сущности формой "азиатской реакции на излишнюю европеизацию".
Октябрь был не переворотом, не изломом, и тем более не катастрофой, а органичной (если не плановой) сменой фаз Евразийского Проекта. А. Проханов когда-то проницательно подметил, что Горбачев "подверстал" свои структуры под Ельцина. Так вот Николай "подверстал" империю под Ленина. В результате дворяне новой, еврейской генерации (типа Ленина, Чичерина, Дзержинского и прочих) заменили собой старую, славяно-татарскую дворянскую номенклатуру, уже не вполне отвечавшую Проектным целям (точно так же Гайдар и Чубайс в 1991 году сменили Лигачева и Лукьянова). Евреи "разморозили" утробную, хазарскую компоненту Проекта и он заработал в режиме "второй молодости". Владимир Креститель вернулся в лице Владимира Звездителя. Катастрофой Октябрь стал не для России, а для ее белого населения, но катастрофой очередной, которая при всей своей чудовищности вряд ли затмила христианизацию. (Правда, новинкой стал весьма цельный, истинно евразийский культурный феномен, образованный слиянием иудейской технологии пыток с ордынским искусством мучительства.) Розанов изумлялся: как же Россия "слиняла в три дня"? Да потому и "в три дня", что переход этот был легким, естественным, вытекающим из самой органики Проекта – повторяем, смена фаз. Путь "от двуглавого орла к красному знамени" – это единый исторический процесс; одна "интернационалка" сменила другую. И Россия вовсе не "слиняла" – "слиняли" вскоре в небытие миллионы русских, европеоидов. Белое движение было, по сути, не борьбой за "единую и неделимую", а стихийной самообороной белых людей в условиях новой экстремальной фазы расово чуждого им Проекта. За "единую и неделимую" дрались красные – евреи, "обдоры" и многочисленные ублюдочные продукты евразийского "плавильного тигля".
"Новая Хазария"
Д. Галковский пишет: "…Из Швейцарии приехал аятолла Ульянов – дальнейший ход событий хорошо известен. Белые русские вдруг оказались посреди огромной разъяренной колонии".
Бунин, один из "белых русских", наблюдает из окна: "…Знамена, плакаты, музыка – и, кто в лес, кто по дрова, в сотни глоток: – Вставай, подымайся, рабочий народ! Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, прямо сахалинские… И Азия, Азия – солдаты, мальчишки, торг пряниками, халвой, папиросами… Восточный крик, говор, и какие мерзкие даже и по цвету лица, желтые и мышиные волосы…".
"Да, скифы мы, да, азиаты мы…" (Блок)
"…лицо монгольского востока славянскою волнуяся чертой…" (Хлебников о Ленине).
Возглавили Великую Октябрьскую Азиатскую Реакцию евреи, выбросив лозунги "Все поделить" и "Всех уравнять", нашедшие живейший отклик в евразийском расовом мусоре. Очевидец событий 1917 года д-р Симонс, бывший настоятель методистской церкви в Петрограде, свидетельствовал: "Среди агитаторов были сотни евреев из низов Восточной части Нью-Йорка (российские евреи получили приличное кадровое подкрепление – А. Ш.). В 1918 году правительственный аппарат в Петрограде состоял из 16 настоящих русских и 371 еврея, причем 265 из этого числа прибыли из Нью-Йорка". Позже, после переезда большевистского правительства в Москву, соотношение стало таким: из 556 человек высшего эшелона власти 447 составляли евреи. В Президиуме ВЦИКа состояли: Свердлов – еврей, Зиновьев – еврей, Троцкий – еврей, Володарский – еврей, Ларин – еврей, Стеклов – еврей, Каменев – еврей, Смидович – еврей, Урицкий – еврей, Луначарский – еврей, Крыленко – русский, Ленин – калмыко-еврей.
Российское еврейство массами вливалось в большевистскую партию и советский госаппарат. Ленин откровенно признавал: "Эти еврейские элементы были мобилизованы против саботажа и таким образом они имели возможность спасти революцию в самый критический период. Мы имели возможность захватить административный аппарат только потому, что имели под руками этот запас разумной и образованной рабочей силы".
"Евреи ведут храбрые массы русского(?) пролетариата к победе… Символ еврейства… сделался символом русского(?) пролетариата, что видно из принятия красной пятиконечной звезды, которая, как известно, в старые времена являлась символом сионизма и еврейства. Под этим знаком придет наша победа и смерть тунеядцам-буржуазии… За те слезы, которые пролило еврейство, они заплатят кровавым потом", – писала в 1919 году большевистская харьковская газета.
"Тунеядцы-буржуазия", которому предстояло вскоре изойти "кровавым потом" – это белое население России. С азиатским темпераментом Троцкий живописал картину воплощения в жизнь догматов талмудического расизма: "Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми (выделено мной; т. е. белые люди, прежде всего русские, должны занять положение низшей расы – А.Ш.), которым мы дадим такую тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока (как мы уже и говорили, Батый "может отдыхать" – А.Ш.). Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, не белая, а красная. В буквальном смысле этого слова красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн… Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния… А пока наши юноши в кожаных куртках – сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы умеют ненавидеть все русское! С каким наслаждением они физически уничтожают русскую интеллигенцию – офицеров, академиков, писателей… (Одной из первых жертв Красного террора стал русский мыслитель М. Меньшиков. Его расстреляли 20 сентября 1918 года. Незадолго до смерти он писал из тюрьмы жене: "Члены и председатель чрезвычайной следственной Комиссии евреи и не скрывают, что арест мой и суд – месть за старые мои обличительные статьи против евреев" – А.Ш.)."
Массовое истребление белых людей в России началось с уничтожения их расового знамени – императора и его семьи (17 июля 1918 года, Екатеринбург). Организаторами и главными исполнителями цареубийства стали, разумеется, евреи. Это председатель ВЦИКа Свердлов, его друг диктатор Урала Голощекин, комиссар по снабжению Войков и чекист Юровский, лично застреливший императора и наследника. В источниках упоминается некий таинственный субъект раввинского вида, прибывший из Москвы – очевидно, куратор; ему и приписывают начертание четырех каббалистических знаков, обнаруженных на месте расстрела Романовых. В цареубийстве проявилась вся расовая и оккультная природа большевизма. Императоры русско-германской крови были ненавистны "жидам-комиссарам" как воплощение арийского начала. Это кровь ненавидела Кровь. Истребляя Романовых, евреи уничтожали живую память русских о матери-Европе, о Руси. Как уже было сказано, незадолго до расстрела императрица Александра начертала на стене дома Ипатьева свастику, завещая белым людям борьбу за освобождение из-под гнета недочеловеческих стихий.
После убийства Белых царей развернулся чудовищный по масштабам геноцид белого населения. Был создан второй после опричнины, но несравненно более мощный и изуверский аппарат азиатского террора – ЧК, в аббревиатуре названия которого скрыто еврейское слово, означающее "бойня для скота", каковым, согласно расовой теории талмуда, являются все неевреи-гои (см. кн. Н.Д. Жевахов, "Воспоминания", М., 1993). Возглавил его Дзержинский – согласно Г. Климову, польский полуеврей. На местах орудовали также в основном евреи. "В Одессе свирепствовали знаменитые палачи (чекисты) Дейч и Вихман, оба жиды… Каждому жителю Одессы было известно изречение обоих, что у них "нет аппетита к обеду, прежде чем не перестреляют сотню гоев". По газетным сведениям ими расстреляно свыше 8000 человек, но в действительности эту цифру надо увеличить по меньшей мере в десять раз" (Жевахов). С. Мельгунов в книге "Красный террор в России" пишет: "Нилостонский описывает внешний вид одной из киевских человеческих "боен" (автор утверждает, что они официально даже именовались "бойнями"…): "…Весь цементный пол большого гаража (дело идет о "бойне" губернской чека) был залит не бежавшей уже вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанную в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими останками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вел желоб в четверть метра ширины и глубины, и приблизительно 10 метров длины. Этот желоб был на всем протяжении доверху наполнен кровью (русской, русской кровью! – А.Ш.)… Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех поверхностно зарытые 127 трупов последней бойни… тут нам особенно бросилось в глаза, что у всех трупов разможжены черепа, у многих даже совсем расплющены головы. Вероятно, они были убиты посредством разможжения головы каким-нибудь блоком. Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а… отрывались…
В обычное время трупы вскоре после бойни вывозились на фурах и грузовиках за город и там зарывались. Около упомянутой могилы мы натолкнулись в углу сада на другую более старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов… Тут лежали трупы с распоротыми животами, у других не было членов, некоторые были вообще изрублены. У некоторых были совершенно выколоты глаза и в то же время их головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами (некоторые исследователи усматривают в этом доказательство ритуального характера пыток – А.Ш.)… Далее мы нашли труп со вбитым в грудь клином. У нескольких не было языков. В одном углу могилы мы нашли некоторое количество только рук и ног. В губернской чека (то же и в Харькове!) мы нашли кресло вроде зубоврачебного, на котором остались еще ремни, которыми к нему привязывалась жертва. Весь цементный пол комнаты был залит кровью, а к окровавленному креслу прилипли остатки человеческой кожи с волосами… В уездной чека было тоже самое, такой же покрытый кровью и костями и мозгом пол и пр. В этом помещении особенно бросилась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы и разбивалась ломом, непосредственно рядом с колодой была яма, вроде люка, наполненная доверху человеческим мозгом, куда при разможжении черепа мозг тут же падал…"
Это уже не "промывка" русских мозгов, а их организованная утечка… в канализацию. В работе "Русская политика и русская философия" Д. Галковский рассказывает следующий эпизод из жизни Л. Гумилева: "Во время следствия его допрашивали два еврея – один разбивал прикладом шейные позвонки, а другой хохотал за столом, крутя карандашик: "Бей этого гоя по голове – он умный!" Отмотав срок и выйдя с зоны с манией преследования и кривящейся набок шеей, "умный гой" стал разрабатывать теорию "этногенеза" – несчастную попытку умного и талантливого человека сохранить достоинство путем интеллектуальной мимикрии…" Евразийская мысль ковалась чекистским прикладом… А ведь могли и просто мозги вышибить.
Как там говорил товарищ Ленин? "Разумная и образованная рабочая сила"? Хотя, конечно, без помощников с "сахалинскими лицами" не обошлось…
Весьма знамениты были киевские еврейки-чекистки Роза Шварц и некая Вера. "Особую их ярость вызывали те из попавших в чрезвычайку, у кого они находили нательный крест. После невероятных глумлений над религией, они срывали эти кресты и выжигали огнем изображение креста на груди или на лбу своих жертв" (Жевахов). Потомки дядюшки Добрана нещадно искореняли чрезмерно ариизированное, по их мнению, христианство.
"Одно из помещений киевской ЧК выглядело, по рассказам очевидцев так: "Большая комната, и посредине бассейн. Когда-то в нем плавали золотые рыбки… Теперь этот бассейн был наполнен густой человеческой кровью. В стены комнаты были всюду вбиты крюки, и на этих крюках, как в мясных лавках, висели человеческие трупы, трупы офицеров, изуродованных порой с бредовой изобретательностью: на плечах были вырезаны "погоны", на груди – кресты, у некоторых вовсе содрана кожа, – на крюке висела одна кровяная туша. Тут же на столике стояла стеклянная банка и в ней, в спирту, отрезанная голова какого-то мужчины лет тридцати, необыкновенной красоты…"
Голова русского.
Белый мужчина обезглавлен, теперь можно было утолить извечную азиатскую мечту о "белой женщине" – об этом хорошо пишет Д. Галковский (насилия над русскими женщинами приняли массовый характер, особенно на юге России, в регионах с наибольшей плотностью еврейского населения). В книге "Бесконечный тупик" он дает яркий анализ поэмы еврея Багрицкого "Февраль", в которой сексуальное насилие жида-комиссара над некогда недоступной для него "синезеленоглазой" русачкой представлено в качестве символа расового господства над "гоями" (вспоминается Малушин сын, кипучая деятельность которого началась с подобного же деяния):
"…Я ввалился,
Не стянув сапог, не сняв кобуры,
Не расстегивая гимнастерки…
…Я беру тебя, как мщенье миру,
Из которого не мог я выйти!…"
"Местечковый джигит", как назвал его Д. Галковский, чья психология ничем не отличается от психологии "черножопых" торговцев помидорами на нынешних московских рынках. Более того: еврейские организаторы ГУЛАГа (до 1936 года – начальник Берман) и колхозной системы, по сути, едины с "мирными" чеченскими селянами, державшими на цепи русских рабов. Едины в верности "азиатскому способу производства". Разница только в масштабах.
"Белым неграм" полагается рабский труд. Унесший четверть миллиона русских жизней Беломорканал, на берегах которого Солженицын предлагает выложить имена надсмотрщиков – Фирин, Берман, Френкель, Коган, Раппопорт, Жук (все евреи) – был, по существу, великой стройкой в духе восточных деспотий. Ею же стал и весь ГУЛАГ в целом.
Системой порабощения русских стали и колхозы, возродившие "даже не старую русскую общину, каковая сводилась не только к фиску, но – общину древнего Египта и Месопотамии, арабского халифата и средневековой Африки" (М. Бернштам, "Стороны в гражданской войне 1918-1922 г.г.", М. 1992).
Сама коллективизация, основным инструментом которой был организованный сверху массовый голод (1932-1933) – очередной этап геноцида. "Крестьяне ожесточенно сопротивлялись коллективизации. Первым результатом последней было массовое уничтожение скота… Но еще страшнее количество человеческих жертв. Крестьян депортировали целыми семьями в арктические области или в пустынные степи Азии. С 1928 до 1934 г. погибло 5 миллионов крестьянских семей, иначе говоря, до 20 миллионов душ" (Б. Бразоль, "Царствование императора Николая II в цифрах и фактах", М., 1990). Уничтожали т.н. кулаков, т.е. наиболее полноценных биологически. Это была сознательная политика антиселекции, направленная, в отличие от политики Столыпина, на максимальное понижение расового качества белого населения страны.
Голодомор, охвативший Центральную и Восточную Украину, Кубань и Дон (регионы наибольшего антисоветского накала!), был спровоцирован повышенными нормами заготовок, спущенными из Москвы. На Украине коллективизацию курировал еврей Каганович, коммунист №2. Пробил час еврейской расовой мести украинцам за антисемитские восстания Хмельницкого и гайдамаков. Отряды Красной Армии под началом командующего округом еврея Якира "изымали все, что можно было считать едой, и беспощадно уничтожали" (В. Суворов, "Очищение", М., 1998). Вопрос стоял так: "колхозы или смерть". Распространилось массовое людоедство. ГПУ, между тем конфисковало в селах лопаты, а войска охраняли хлебные поля от вымирающих "гоев". Летом 1933 года началось нашествие голодающих в Москву. Только на Украине голод унес жизни 29 миллионов человек (см. "Новое время" №46, 1998).
Знаменательно, что незадолго до Голодомора, в 1930 году, на Красной площади появилось странное пирамидальное сооружение, довольно органично дополнившее азиатскую компоненту стилистики Кремля. Речь идет, конечно, о мавзолее Ленина, но для расового анализа интересен не столько он сам, сколько его содержимое – Мумия.
Решение о бальзамировании тела вождя было принято по инициативе начальника "боен" Дзержинского в марте 1924 года, когда уже началась пигментация и высыхание тканей трупа. Работой руководил протеже Дзержинского биохимик Б. Збарский (еврей), он же был автором технической идеи. В чем она заключалась, никто не ведает; Збарский говорил, что "дуракам показывают только половину работы". Скорее всего, не обошлось без еврейской оккультной премудрости. Когда Дмитрий Ульянов увидел тело брата после окончания операции, то был потрясен: "Он лежит таким, каким я видел его тотчас после смерти". Дмитрий закончил свои дни в сумасшедшем доме (В. Авдеев, "Мумия Ленина", "Империя" №№ 16-17).
В. Авдеев полагает, что на идею создания Мумии большое влияние оказали труды венского масона Пауля Каммерера, которого еврей Луначарский даже приглашал на жительство в СССР. Каммерер много внимания уделял, в частности, вопросам скрещивания белой и цветной рас с целью постепенного подавления признаков первой. "Русская (?) революция и планировалась в биологическом отношении как своего рода генетический порог, за которым суждено было начаться новой жизни, состоящей в поэтапном методическом изменении расово-биологической структуры русского народа, закономерным результатом каковой и стал пресловутый homo soveticus". Надо только уточнить, что "изменение расово-биологической структуры" русских происходило, благодаря "евразийскому котлу", и до 1917 года; евреи лишь придали этому процессу более "инженерный" характер.
Непосредственным толчком к созданию Мумии, по мнению В. Авдеева, послужила работа Каммерера с характерным названием "Смерть и бессмертие", законченная в 1923 году в Вене. В частности, там рассказывается о "способах омолаживания кожи, констатируя, что "сухая", морщинистая, шелушащаяся, бледная или синевато-красная старческая кожа становится влажной, эластичной, розовой, юношеской…", – словом, как у Мумии после таинственных манипуляций Збарского. Но главное не в этом. Книга Каммерера посвящена проблеме посмертного достижения "органического телесного бессмертия индивида", которое, согласно масонскому автору, "возможно только за счет всего народа в целом". Так, Каммерер подчеркивает, что " "собственные продукты распада необходимо выводить наружу", и что эти продукты вызывают понижение жизнеспособности окружающего населения". Целям выведения продуктов распада и служат потоки посетителей мавзолея, "ибо физически, биологически и оккультно" являются их переносчиками, "поддерживая тело вождя в рабочем состоянии… Мавзолей посетили уже свыше 70 миллионов человек… это не может не сказываться на жизни народа, вырождающегося от такой "святыни". Поэт Вознесенский деликатно сравнил Мумию с рентгеном, чутко уловив некие небезопасные для человека эманации, исходящие от нее. В. Авдеев констатирует: "Мумия Ленина – это энергетический вампир, порча, вызывающая физическую и духовную смерть русского народа. По законам паразитологии известно, что организм донора должен вырабатывать соки и создавать условия функционирования для существования паразита. Культ мумии вождя действует аналогично. Почестями, восхвалениями, а более всего посещениями усыпальницы с большевистскими мощами, хирея и вырождаясь, русский народ поддерживает своими жизненными силами бальзамированный труп (символ наших взаимоотношений с "родиной" А.Ш.). Разрушающееся "национальное тело", как учил Пауль Каммерер, питает органическое телесное бессмертие трупа…"
Мумия калмыко-еврея – "лицо Сибирского Востока, громадный лоб, измученный заботой и испытуя нас пронзающее око ("рентген"! – А.Ш.)" – это полюс Евразийского Проекта, соединивший в себе его элитные составляющие: Степь и Кагал.
За три года до сооружения щусевского мавзолея, в 1927 году, прозвучала известная декларация митрополита Сергия (Страгородского). Церковь, после недолгого и непоследовательного сопротивления еврейскому режиму, вновь включилась в Проект. "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз своей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи", – провозглашала декларация (в этих строках уже проступает образ нынешнего патриота с крестом на шее и зюгановским партбилетом в кармане). Как остроумно заметили "Известия", Сергий попытался "построить крест так, чтобы рабочему померещился в нем молот, а крестьянину – серп". Однако эти манипуляции были вполне органичны и, в конечном счете, успешны. Очищенная путем террора от белых людей и идей, церковь, благодаря изначальному азиатскому заквасу, четко вписалась в азиатскую Систему, взяв на себя контроль над сознанием определенной части подсоветских арийцев. Опыт такой работы церковь приобрела еще во времена Орды, только теперь кандидатуры иерархов ей надо было согласовывать не с ханами, а с большевистскими каганами. Спустя всего пять лет, во время Голодомора, РПЦ имела хороший повод, чтобы возрадоваться успехам "советской родины" в деле сокращения поголовья "гоев".
Декларация митрополита Сергия (1927) и Великий Голодомор (1932-33) как бы обрамляют постройку мавзолея (1930), этого оккультно-расового "пупа" Евразии. Сергий благословил Мумию, а Голодомор стал грандиозным жертвоприношением ей.
Декларация Сергия послужила толчком к возникновению принципиально нового религиозного феномена в российской истории – антисистемного православия, подпольной церкви, решительно отвергшей любые компромиссы с ублюдочной "советской родиной". Речь идет об истинно-православных христианах (ИПХ, катакомбниках), которые в рамках православной традиции сегодня выработали доктрину арийского расового превосходства, перекликающуюся с протестантским расизмом Ку-клукс-клана (см. "Раса-die RASSE", № 4).
***Евреи решительно вывели Евразийский Проект из того несколько межеумочного состояния, в которое его на двести лет вверг Петр. Стремительный перенос столицы в Москву – это знаковое событие. Питер закляли именем Ленина и он захирел, выродившись в промозглую провинцию, эдакий город-недоразумение, населенный чудаками. Россия – недавний "фасад Европы" – превратилась в передовой бастион Азии и более того, иудо-большевики как бы вернули Проект в зародышевое состояние, дабы возродить чистоту "замысла". Знаменательно, что контуры "Советской республики в кольце фронтов" почти досконально повторяют очертания Московского государства конца ХV – начала ХVI веков. Красная Москва в ускоренном темпе повторила путь Москвы царской – "и на Тихом океане свой закончила поход" (пути-то были уже протоптанные!). Огнем и мечом большевистская Неомосковия прошла по России-Евразии, очищая ее от петровской "скверны". Совдеп повторил и усилил московский тягловый строй: опричнина стала чекой, общины – колхозами; неприязнь Третьего Рима к Западу сменилась агрессивной ненавистью столицы Третьего интернационала к "буржуазной Европе". Как тут "православному большевику" Клюеву было не воскликнуть: "Есть в Ленине кержеский дух, игуменский окрик – в декретах…" Тем более, что сам Ильич во время революции 1905 г. любил разгуливать в сапогах и косоворотке. Чем не славянофил? Правда русской крови в нем – почти ни капли, но разве эта кровь когда-нибудь имела значение для "русской идеи"?
Уже в 1921 году, предвосхищая идеологию сталинского "национал-большевизма", сменовеховцы декларировали: "Белокаменная Москва с ея сорока сороками – столица III Интернационала. Русский патриарх – авторитет для западных коммунистов (еще бы! Ведь Тихон еще в 1919 году отговаривал паству от участия в белом сопротивлении – А.Ш.). Еврей-эмигрант Троцкий, глава и кумир самой сильной и не менее христолюбивой (выделено мной – А.Ш.), чем прежде, – армии в мире" ("Смена вех", Прага, июль 1921).
Повторив очертания рубежей ХV-ХVI веков, Совдепия воспроизвела вектор московской карательной политики. Столкновение Красной Москвы с наследником Новгорода – Доном – было предрешено.
Крестное целование, данное казаками Москве после подавления разинского восстания, включило Дон в Проект. После падения монархии казачество сочло себя свободным от присяги Романовым, тем более, что к власти в России пришли иудеи, с которыми у казаков издавна были особые отношения: так, например, в столице Войска Донского Новочеркасске "жид" не имел права проживать более суток. Москва, извечная противница новгородско-казачьих вольностей, и "жиды" слились в сознании казаков в одно омерзительное целое. Дон решил выйти из Проекта и, опираясь на германцев, вернуться в состояние независимой народно-православной республики ХVI-ХVII веков (характерно, что многие казаки воспринимали борьбу с Красной Москвой как борьбу с Россией). При этом Дон стал центром притяжения активных белых людей, не желавших быть зарезанными азиатами из Витебска и Восточного Нью-Йорка.
Казачество образовало ядро антибольшевистского сопротивления. В ответ Красная Москва объявила казаков вне закона, подобно тому, как когда-то кремлевские Иваны наводили "грозу" на новгородцев. В январе 1919 года еврей Свердлов утвердил постановление Оргбюро ЦК РКП (б), которое предписывало:
"Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно. Провести массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
…5. Провести полное разоружение. Расстреливать всякого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
В станицах до установления полного порядка оставить вооруженные отряды".
"Даже из текста самого документа можно охватить масштаб террора: все зажиточное казачье население – весьма значительная часть донцов, все участники противосоветской борьбы – почти все казаки-мужчины, ибо и до того шла, по словам самого документа "гражданская война с казачеством", все потенциальные противники из средней казачьей массы, наконец, все хранящие оружие, каковое казаки носили несколько веков – и не могли его сдавать" ("Стороны в гражданской войне…").
Выполнять постановление доверили проверенному еврею Якиру и его китайским головорезам (китайцев в Красной армии воевало более сорока тысяч, из них состояла охрана Ленина, Троцкого и Бухарина; подобно татарам в составе древнемосковских ратей, они резали белых людей с удовольствием и фантазией). Уж он-то, Якир, припомнил казакам новочеркасские сутки. "… директива Свердлова Якиру показалась слишком мягкой и либеральной. Потому он выпустил свою директиву о "процентном уничтожении мужского населения". Проценты он устанавливал сам" (Суворов). "В результате на Дону, согласно Докладу специальной комиссии казачьего отдела ВЦИК, установился "массовый террор без разбора" "("Стороны в гражданской войне…").
"По переписи 1923 года в сравнении с ранее относящимися материалами можно лишь приблизительно установить самый общий демографический итог – потерю населением Дона с 1917 года около 2.000.000 человек или около 50%… Никак не будет преувеличением заключить, что за 1917-1920 годы около 1 миллиона человек на Дону – было просто физически истреблено… Следует подчеркнуть, что казаков уничтожали именно по принципу принадлежности к определенной сложившейся группе людей, с ее вековыми обычаями, родом занятий, обрядностью, одеждой, топонимикой, с особым национальным самосознанием, мифологией и фольклором, и именно эти критерии лежали в основе политики расказачивания. Вполне строго говоря, можно утверждать, что казаков уничтожали – по их этническим признакам" (там же). Т.е. расказачивание – это часть расовой политики еврейских властей Совдепии, геноцид.
Итак, Дон, стремился выйти из Проекта, а по возможности и упразднить его, как того хотел Разин. Эти же импульсы определяли и русское крестьянское повстанчество, которое показало, что белого мужика не "перековали" татарский кнут, крепостничество и общинный муравейник. Наиболее масштабным и грозным стало Тамбовское восстание (1920-1921) под руководством А. Антонова ("антоновщина"). Повстанческое войско "включало в себя 18 хорошо вооруженных и организованных полков, с отчетливо выраженным политическим руководством беспартийного Крестьянского Союза, охватывало… большую часть Тамбовской губернии и "перекидывалось на смежные уезды Саратовской и Воронежской губерний" " (там же). На подавление восстания Москва бросила армию под командованием Тухачевского, вооруженную артиллерией, авиацией и даже… газами (там, на еврейской карательной службе, отличился обожаемый патриотами Жуков). Террор достиг пика летом 1921 года. "По Тамбовской губернии раскинуты были концентрационные лагеря для семей крестьян, участвующих в восстании. Куски открытого поля обтягивались столбами с колючей проволокой и три недели там держали каждую семью, заподозренную в том, что мужчина из нее – в восстании. Если за три недели тот не являлся, чтобы своей головой выкупить семью – семью ссылали" (А. Солженицын, "Архипелаг ГУЛАГ", М., 1991). Поскольку в восстании участвовало практически все мужское население Тамбовщины, можно представить количество интернированных семей.
***Русское крестьянское сопротивление не смогло найти общего языка с белогвардейцами из-за их отягощенности помещичьим мифом "государства российского". Расовый инстинкт толкал мужика к чему-то Третьему, "за флажки" – красные и бело-сине-красные, за пределы Проекта (характерно, что Распутин, душа Контрпроекта, происходил из гущи русского крестьянства). Выразителем этих смутных настроений пытался быть Б. Савинков – белый человек, многие годы отдавший азиатской борьбе с германо-русской династией, а после Октября выступивший против большевиков. Послеоктябрьская идейная эволюция Савинкова привела его к фашизму. Накануне своего рокового отъезда в СССР (1924) он открыто признавал, что фашизм "близок ему психологически и идейно", поскольку "стоит на национальной платформе и в тоже время глубоко демократичен, ибо опирается на крестьянство". Однако левая "наследственность" помешала Савинкову пробиться к идее Расовой революции и, хотя Национал-социализм был ему, вероятнее всего, известен, он застрял именно на фашизме итальянского типа – идее нерасовой и даже не антисемитской. Но как тип Савинков, несомненно, человек Контрпроекта.
Примечательно, что первая в российской истории организация, назвавшая себя фашистской, зародилась среди русских крестьянских поэтов, сочувствовавших мужицкому повстанчеству. В 1925 году ГПУ выявило и ликвидировало "Орден русских фашистов", возглавлявшийся крестьянским поэтом, уроженцем Русского Севера А. Ганиным – другом С. Есенина. В сводках ГПУ "Орден русских фашистов" именуется "наиболее серьезной, по существу политической, организацией антисемитского толка" ("Наследие предков" № 3 (10), 2000). Показателем серьезности "Ордена" в глазах ГПУ стал, думается, даже не антисемитизм, широко распространенный тогда в Советской России, а проблеск мышления в масштабах расовых категорий, замеченный чекистами в ганинском манифесте "Мир и свободный труд – народам" (1924): "Выдвигая как конечную цель своих стремлений лучшие принципы христианско-европейских народов…" ("Наш современник", №1, 1992). Вообще "Ордену" была чужда неприязнь к Западу, включая Соединенные штаты: как человек, на личном опыте познавший расовую природу иудо-большевизма, Ганин предупреждает: "Народы Запада и Америки должны быть на страже, должны напрячь все свои силы, чтобы не поддаться влиянию этой изуверской секты". Евреи "могут погубить христианско-европейский Запад и Америку и таким образом овладеть миром" (там же). Все это (плюс явный социальный пафос) выделяет "Орден" из обычных черносотенно-реставраторских рядов, приближая его к Национал-социализму.
Савинков и Ганин погибли на Лубянке в 1925 году. В том же году странной и ужасной смертью умер Есенин – "золотоволосый, с голубыми глазами", поэт из тех, кого называют голосом Расы. Ненависть еврейских властей к нему – это сознательная и лютая ненависть к белому человеку. Уверен, Аграновы и Блюмкины ненавидели Есенина уже за его подчеркнуто арийскую внешность. И. Лысцов в книге "Убийство Есенина" доказывает, что поэт был зверски умерщвлен чекистами, инсценировавшими самоубийство. Выражая народно-повстанческие настроения, Есенин как-то обмолвился, что "нам" нужен был не "февраль", не "октябрь", а "какой-нибудь "ноябрь" ". Заметим, Есенин тоскует не по императорскому "январю", который в целом оставался все-таки Системой отчуждения русских – и как крестьянский сын, поэт это знает. Обманувшись в "феврале" и "октябре", ненадолго принятых им (и многими русскими) за антисистемные прорывы, Есенин жаждет "ноября", чей девственный, "новгородский" снег лежит за пограничной полосою Проекта…
В ноябре 1923-го, во время мюнхенского восстания белых людей, Есенин был еще жив…
Подмятая свастика
В 1924 году свастика – знак Расовой Революции, завещанный германо-русской императрицей – появился на рукавах наших белоэмигрантов в Германии. Речь идет о ветеранах сражавшегося в Прибалтике Добровольческого корпуса генерала фон дер Гольца (сам он, похоже, был связан с обществом "Балтикум"). К тому времени "хакенкройц" (свастика) уже реяла на знаменах НСДАП. Белоэмигранты, сформировавшие "Русский отряд", установили дружеские отношения со штурмовиками СА и даже проводили с ними совместные учения. В 1933 году эти ребята составили костяк Русского национально-социалистического движения (РОНД), которое возглавил упоминавшийся выше Авалов. Однако, в конце тридцатых годов движение было распущено германскими властями, поскольку, по их мнению, профанировало Национал-социализм. Вероятно, немцы не могли смириться с попытками РОНДа "обогатить" НС-учение православно-монархической компонентой. Похоже для РОНДа "национал-социализм" был всего лишь политической вывеской, сводясь к антисемитизму да к несколько большей, чем у "старых правых", социальности.
Первой достаточно массовой русской политической организацией, поднявшей на знамя свастику, была Русская фашистская партия, созданная белоэмигрантами в 1931 году в Харбине. В 1934 году она преобразовалась во Всероссийскую фашистскую партию, которую возглавил К. Родзаевский, за девять лет до этого бежавший из СССР в Маньчжурию. ВФП (с 1938 года – Российский фашистский союз) стала наиболее многочисленной организацией Русского зарубежья. Вплоть до ее запрета японцами в 1943 году партия вела героическую борьбу с "Новой Хазарией". Идеология ВФП различала Первую Россию – дореволюционную, Вторую Россию – подсоветскую и Третью Россию – будущую, фашистскую.
Как известно, ВФП резко отличалась от белоэмигрантской "старой правой" своей концепцией национально-трудового государства, выдержанной в духе классического фашистского корпоративизма, а также активистским национал-революционным стилем. Однако главным – уровнем расового сознания – русские фашисты ничем не отличались от замшелых монархистов, ностальгировавших по петербургским салонам. Нельзя же считать показателем этого уровня традиционный черносотенный антисемитизм, пусть и более энергично выраженный. "Что такое российская нация?" – спрашивает вээфпэшная "Азбука фашизма" и отвечает: "Российская нация есть духовное единение всех русских людей на основе сознания общности исторической судьбы, общей национальной культуры, традиций и т.д. В российскую нацию, таким образом, входят не только великороссы, белорусы и малороссы, но и другие народы России: грузины, армяне, татары и т.д. (выделено мной – А.Ш.)" ("Звезда и свастика", М., 1994). Итак, в одну "нацию" с белыми людьми (единение которых мыслится не иначе как духовное!) записаны "цветные", проживающие на территории СССР. Мысль русских фашистов не дотянула даже до уровня М. Меньшикова, хотя перед глазами у них был пример Национал-социализма. Впрочем, в отношении последнего ВФП позволяла себе даже некоторое московитское высокомерие, замечая, что "понимание нации как духовного единства усвоено не всеми фашистскими движениями. Некоторые… придерживаются расового понимания нации, считают, что главнейшую роль в образовании нации играют биологические элементы, расовая, кровная связь, которые и определяют уже духовный лик нации" (мол, не доросли! выделено мной – А.Ш.). "Не без участия товарищей с Лубянки были созданы идеологические течения евразийцев, бердяевщина и тому подобные течения", – совершенно справедливо писал журнал ВФП "Нация" (№1, 1936), а при этом сами же русские фашисты трактовали понятие нации совершенно по-евразийски (вспомним "многонародную нацию" Н. Трубецкого). Более того: по-советски, ибо чем фашистская "российская нация" отличается от пресловутой "новой исторической общности"? А чем – от нынешнего, "многонационального народа России"? Таким образом, с "Третьей России" Родзаевского спадает зоревой флер и мы видим один из вариантов Проекта, согласно которому белое население, как всегда, тонет в евразийской каше. Совершенно не случайно Родзаевский "застрял" именно на фашизме итальянского типа, по отношению к Проекту совершенно конформистском в силу индеферентности к расовым вопросам.
Подняв на знамя свастику, завещанную императрицей в качестве расового знака арийцев, русские фашисты в то же время обеднили ее содержание, сведя его к указанию на общность "с фашистскими движениями других стран… в деле борьбы с… коммунизмом, масонством и еврейством". В члены ВФП принимали и мусульман, что, вероятно, и вызывает в евразийце Джемале симпатии к этой организации. Родзаевский физически вырвался из СССР, но сознание его осталось в плену Евразийского Проекта; это и заставило в итоге вождя русских фашистов покаянно-завороженно склонить перед Сталиным голову, которая была тут же отсечена.
Ни РОНДу, ни тем более ВФП-РФС Третий Рейх не оказал поддержки, поскольку эти движения, в конечном счете, профанировали свастику. Целью русских "нацистов" и фашистов было "возрожденное государство российское", т.е. один из вариантов Проекта – антизападного и антиевропейского по сути, что, конечно же не могло вызывать энтузиазм у немцев. Сознание русских "нацистов" и тем более фашистов пребывало в плену Проекта – и это ясно видно по их тяге к "самобытному" сочетанию свастики с двуглавым орлом (Евразия как бы накладывала свое тяжкое тавро на знак расового освобождения белых людей). Наши незадачливые "свастиконосцы" были, по существу, агентурой Проекта, тогда как Национал-социализм есть Контрпроект, предполагающий новую варяжскую колонизацию евразийского востока – при опоре на наиболее нордических аборигенов. Им, европеоидам, попавшим в ловушку Евразии, новая дружинная русь (ruotsi) в лице СС и вермахта несла освобождение и уникальную возможность начать историю с чистого листа. Вместо того, чтобы рождать идеологические гибриды и тешить свою "самость", русским правым активистам надо было принять Национал-социализм как таковой (ибо он и есть подлинно РУС-ский), а после начала Второй Великой войны максимально включиться в процесс новой белой колонизации Евразии.
Русско-советская Война (Великая Битва с Проектом)
Гитлер хорошо понимал смысл Войны. Тем, кто цитировал ему известные слова Бисмарка "На Востоке врага нет" он отвечал, что современная Россия "уже на та, какой была Россия в эпоху Бисмарка": "…правители современной России – это запятнавшие себя кровью низкие преступники, это – накипь человеческая, которая воспользовалась благоприятным для нее стечением трагических обстоятельств, захватила врасплох громадное государство, произвела дикую расправу над миллионами передовых интеллигентных людей, фактически истребила интеллигенцию и теперь, вот уже скоро десять лет, осуществляет самую жестокую тиранию, какую когда-либо знала история. Нельзя далее забывать и то обстоятельство, что эти владыки являются выходцами из того народа, черты которого представляют смесь зверской жестокости и непостижимой лживости, и что эти господа ныне больше, чем когда бы то ни было считают себя призванными осчастливить мир своим кровавым господством" (А. Гитлер, "Моя борьба", "Т-ОКО", 1992).
Прибалтийский немец барон фон Мантойффель, оказавший "сильное влияние на представление Гитлера и НСДАП о России", писал в 1926 году: "Еврейский комиссар безраздельно управляет в своем районе жизнью и смертью, как какой-то татарский хан (накануне Войны, в июне 1941 года, начальник верховного командования вермахта генерал-фельмаршал Кейтель издал особый приказ о комиссарах, в котором, в частности, говорилось: "Политические комиссары являются инициаторами варварских азиатских методов борьбы. Поэтому с ними необходимо бороться без снисхождения, со всей беспощадностью" – А.Ш.)… Ленин сам был татарином и во многом напоминал великих монгольских завоевателей, таких как Чингисхан и Тамерлан… Большевики уничтожают памятники культуры, музеи, архивы, литературные произведения всех видов. В них живет ненависть к нашей западно-европейской, арийско-германской культуре, что отразилось в физическом истреблении образованного слоя русского общества… Под этим углом зрения весь большевизм представляется новым монгольским нашествием, возвращением к монгольским набегам, которые уже потрясли арийскую расу и арийско-германскую культуру, угрожая полным уничтожением…"("Война Германии против Советского Союза 1941-1945 г.г.", каталог выставки, 1994).
Осенью 1941 года главнокомандующий 17-й армией генерал-полковник Гот в одном из приказов писал: "В это лето нам становится все яснее, что здесь, на Востоке, борются друг против друга два внутренне непреодолимых воззрения: германское чувство чести и расы, многовековое немецкое воинство против азиатского типа мышления и примитивных инстинктов, подогреваемых небольшим числом в основном еврейских интеллигентов: страх перед кнутом, пренебрежение нравственными ценностями, уравнивание по низшим, пренебрежение своей не представляющей ценности жизнью (последний фактор – источник пресловутого "массового героизма"? – А.Ш.)… Яснее сознаем мы наше призвание спасти европейскую культуру от азиатского варварства… Россия – не европейское, а азиатское государство. Каждый шаг вглубь этой унылой, закабаленной страны позволяет видеть эту разницу…" (там же).
Как известно, в 1941-м Гитлер уступил своему генералитету и направление главного удара немцев пришлось на Москву. Однако в следующем, 1942 году, германские вооруженные силы действовали по изначальному плану Гитлера, развернув решающее наступление на южном направлении – на Сталинград. Дело было не только в стремлении немцев перерезать волжскую водную артерию. По сведениям ариософских структур СС, Сталинград (до 1925 года – Царицын) располагался на месте Итиля – столицы Хазарского каганата, разрушенной Святославом. Кроме того, примерно там же стоял и Сарай, в котором пребывала ставка хана Золотой Орды. Таким образом, Сталинград был как бы второй столицей СССР, чье оккульно-расовое значение для Проекта сопоставимо со значением ленинской Мумии."…Рене Генон писал, что очаги угасших цивилизаций способны оказывать на современный мир чрезвычайно сильное воздействие" (Ю. Воробьевский, "Путь к апокалипсису. Стук в золотые врата", М., 1997). За Сталинград Советы дрались ожесточеннее, чем за Москву и Ленинград; именно поражение немцев под Сталинградом (причиной которого стали, возможно, масонские связи Паулюса) стало "поворотом колеса" истории, крушением Контрпроекта или, как его называет христианин Ю. Воробьевский, "путча ветхих ("языческих" – А.Ш.) богов". "Поймите! – писал в те дни Геббельс, – Сама Идея, само понимание Вселенной терпит поражение. Духовные силы будут побеждены и близится час страшного суда" ("Утро магов", М., 1991).
"Гитлер поставил задачу повторить подвиг Святослава и раздавить старинное жидовское гнездо Итиль-Сталинград" (В. Истархов, "Удар русских богов", М., 2000).
С 1933-го по 1945-й центр Руси был в Берлине.
***Как убедительно показывает В. Суворов (книги "Ледокол", "Последняя республика"), Гитлер опередил правителей "Советской Иудеи", готовых, по примеру Атиллы и Батыя, обрушить на Европу махину Евразии. Характерно, что в 1938 году в целях реставрации антигерманских стереотипов советская пропаганда востребовала образ евразийца Александра Невского – на экраны вышел одноименный фильм Эйзенштейна, выполненный в духе славянофильских виршей "Упьюся я кровью мадьяров и немцев".
Накануне атаки на Советский Союз Геббельс записал в дневнике: "Сотрудничество с Россией было, собственно, пятном на нашей чести. Ныне оно будет смыто. То, против чего мы боролись всю свою жизнь, теперь будет уничтожено…"
"Дата нападения на СССР была выбрана в соответствии с руническим кругом. 22 июня – древнегерманский праздник солнечного торжества" ("Стук в золотые врата").
"Киев пал. Все ближе знамя Одина…", – писал летом 41-го Д. Андреев. С надеждой и радостью вглядывалось в это знамя поъяремное белое население Советского Союза.
"В одном селе Рязанской области 3 июля 1941 собрались мужики близ кузни и слушали по репродуктору речь Сталина. И как только доселе железный и такой неумолимый к русским крестьянским слезам сблажил растерянный и полуплачущий батька: "Братья и сестры!", – один мужик ответил черной бумажной глотке:
– А-а-а, б…дь, а вот не хотел? – и показал репродуктору излюбленный русский жест, когда секут руку по локоть и ею покачивают.
И зароготали мужики.
Если бы по всем селам, да всех очевидцев опросить, – десять тысяч мы таких бы случаев узнали, еще и похлеще" ("Архипелаг ГУЛАГ").
Это глубинка. А Западная Белоруссия, Прибалтика и Украина, по свидетельству кинохроники, встречали "знамя Одина" просто хлебом-солью. "С хлебом-солью встречали немцев и донские станицы. Уж они-то не забыли, как их вырезали коммунисты: всех мужчин с 16 до 65 лет" (там же). "Рассказывали, что часто, при приходе немецких частей, население охватывала истерика: немцев не только приветствовали, но многие женщины, плача, падали ниц перед солдатами, целовали их сапоги и благодарили за освобождение" ("Русское православие" №1 (10), 1999).
Пробудилась расовая память белого населения России-Евразии о тех временах, когда германец Рюрик, приплыв "от заката", пришел на помощь братьям-венедам. Кроме того, подъяремные арии Совдепии, казалось, брали исторический реванш за неудавшуюся во время Батыя попытку призвать на помощь западных крестоносцев.
"По-настоящему боялись оккупации лишь партийная элита и евреи", – читаем в автобиографической книге Е. Польской "Это мы, Господи, пред тобою" (Невинномысск, 1995). Е. Польская утверждает, что евреи, оставшиеся на территории, освобожденной немцами, "и были теми "советскими людьми", которых массово уничтожали" германцы. По ее свидетельству, чекисты решительно "арестовывали тех, кто утверждал, что Гитлер поголовно уничтожает только евреев". Именно репрессированные немцами евреи "послужили материалом для патриотической советской пропаганды".
В приказе командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала фон Рейхенау (10.10.1941) говорится: "Главной целью похода против еврейско-большевистской системы является полный разгром и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру… Солдат на Востоке является не только бойцом по всем правилам военного искусства, но также носителем беспощадной народной идеи и мстителем за зверства, причиненные немецкому и другим народам (выделено мной – А.Ш.).
Поэтому солдат должен сознавать необходимость жестокого, но справедливого наказания еврейских недочеловеков. Другая задача – задушить в зародыше восстания в тылу вермахта, зачинщиками которых, как показывает опыт, всегда являются евреи" ("Война Германии против Советского Союза…").
В отчете опергруппы Ц о расстрелах в Бабьем Яре, в частности, читаем: "Еще раньше из-за занятия евреями лучших рабочих мест при господстве большевиков и из-за их службы в НКВД в качестве агентов и доносчиков, а также из-за происшедших в Киеве взрывов и возникших крупных пожаров, возмущение населения против евреев было чрезвычайно большим (да и Розу Шварц киевляне наверняка хорошо помнили – А.Ш.). К тому же выяснилось, что евреи участвовали в поджогах. Население ждало от немецких властей определенных актов возмездия… Проведенное мероприятие, обозначенное как "переселение евреев", нашло полное одобрение населения. То, что в действительности евреи были ликвидированы, до сих пор едва ли известно, но исходя из опыта, не вызвало бы протеста…" (там же). ‹Вообще-то так называемые доклады айнзатцгрупп (обергрупп), в том числе и этот, – грубая фальшивка. На самом деле никаких расстрелов евреев в Бабьем Яре не было, что убедительно доказали современные ревизионисты – Питер Хедрук.›
