В час, когда листва шелестит, смеясь, И смеется ключ, меж камней змеясь, И смеемся, даль взбудоражив, мы, И со смехом шлют нам ответ холмы, И смеется рожь и хмельной ячмень, И кузнечик рад хохотать весь день, И вдали звенит, словно гомон птиц, «Ха-ха-ха! Ха-ха!» — звонкий смех девиц, А в тени ветвей стол накрыт для всех И, смеясь, трещит меж зубов орех, — В этот час приди, не боясь греха, Посмеяться всласть: «Хо-хо-хо! Ха-ха!» Черный мальчик
Перевод С. Маршака
Мне жизнь в пустыне мать моя дала, И черен я — одна душа бела. Английский мальчик светел, словно день, А я черней, чем темной ночи тень. Учила мать под деревом меня И, прерывая ласками урок, В сиянье раннем пламенного дня Мне говорила, глядя на восток. — Взгляни на Солнце, — там господь живет, Он озаряет мир своим огнем. Траве, зверям и людям он дает Блаженство утром и отраду днем. Мы посланы сюда, чтоб глаз привык К лучам любви, к сиянию небес. И это тельце, этот черный лик — Ведь только тучка иль тенистый лес. Когда глазам не страшен будет день, Растает тучка. Скажет он: «Пора! Покиньте, дети, лиственную сень, Резвитесь здесь, у моего шатра!» Так говорила часто мать моя. Английский мальчик, слушай: если ты Из белой тучки выпорхнешь, а я Освобожусь от этой черноты, — Я заслоню тебя от зноя дня И буду гладить золотую прядь, Когда, головку светлую клоня, В тени шатра ты будешь отдыхать. Голос древнего барда
Перевод В. Микушевича
Придите, молодые! Уже заря зажглась, И правда родилась. Скрылись тени вековые, Мудрствования пустые. Лабиринтом вырос бред. От корней проходу нет. Многие споткнулись там, Блуждая по костям во мраке до зари. Плетутся с горем пополам, Себя вождями мнят, а им самим нужны поводыри. ПЕСНИ ОПЫТА
[39]
Вступление
Перевод В. Топорова
Слушайте голос певца! Песня его разбудит Ваши сердца Словом Творца — Слово было, и есть, и будет: Грешных — оно позовет Грустной ночной порою И небосвод Перевернет Солнечной стороною! «Очнись ото сна, Земля! Траву разбуди ночную! Пусты поля, Пути, пыля, Бросаются врассыпную. Не засыпай вовек! Мраком ночным одеты, Море и брег, Звездный ковчег — Будут твои до света». Ответ земли
Перевод В. Топорова
Но тяжело во мрак Смотрит Земля слепая. Свет иссяк! Камень и прах! И голова — седая. «Море меня теснит. Звезды завидуют мне. Страшен на вид Тот, кто молчит В цепенеющей тишине. Страшный Отец людей! Зависть, злоба и страх — Звенья цепей, Во мраке ночей Бряцающих на сердцах. Ночь — это царство мук. Вянут во тьме цветы, Вязнет плуг, Казнит недуг, Обманывают мечты. Хлада — не побороть Жару моих могил. Страшный Господь! Душу и плоть, Радость и рабство ты слил». Ком Земли и Камень
Перевод В. Топорова
«Любовь — прекрасный сочный плод Из безкорыстья красоты, Она дарует и дает, С ней рай в аду обрящешь ты!» Так пел беспечный Ком Земли. Вдруг — Лошадь. И копытом — трах! И Камень, притаясь в пыли, Передразнил в таких стихах: «Любовь — ужасный склочный крот В своекорыстье суеты, Она ворует и крадет, С ней ад в раю получишь ты!» Святой четверг
Перевод С. Маршака
Чем этот день весенний свят, Когда цветущая страна Худых, оборванных ребят, Живущих впроголодь, полна? Что это — песня или стон Несется к небу, трепеща? Голодный плач со всех сторон. О, как страна моя нища! Видно, сутки напролет Здесь царит ночная тьма, Никогда не тает лед, Не кончается зима. Где сияет солнца свет, Где роса поит цветы, — Там детей голодных нет, Нет угрюмой нищеты. Маленький трубочист
Перевод В. Топорова
Малыш чумазый в пургу, в мороз, На гребне крыши ослеп от слез. — Куда ушли вы, отец и мать? — Молиться богу, спасенья ждать. — Не унывал я при свете дня, Лишь хохотал я в пургу, в мороз. Одели саван вы на меня На гребне крыши, в юдоли слез. Пою, пляшу я, спустившись вниз, Чтоб вы не знали, как там метет, И вы пред Богом простерлись ниц, А он — из слез — сделал небосвод. Нянюшкина песня
Перевод В. Микушевича
Когда детвора резвится с утра И слышится шепот в тени, Как больно мне вспоминать в тишине Мои минувшие дни! Пора возвращаться домой, детвора! На закате роса холодна. Затянулась игра, и узнать вам пора, Как зима ледяная темна. Больная роза
Перевод В. Потаповой
О роза, ты больна! Во мраке ночи бурной, Разведал червь тайник Любви твоей пурпурной. И он туда проник, Незримый, ненасытный, И жизнь твою сгубил Своей любовью скрытной. Муха
Перевод С. Маршака
Бедняжка-муха, Твой летний рай Смахнул рукою Я невзначай. Я — тоже муха: Мой краток век. А чем ты, муха, Не человек? Вот я играю, Пою, пока Меня слепая Сметет рука. Коль в мысли сила, И жизнь, и свет, И там могила, Где мысли нет, — Так пусть умру я Или живу, — Счастливой мухой Себя зову. Ангел
Перевод В. Топорова
Мне снился сон — престранный сон! Безмужней я взошла на трон, Лишь кроткий ангел был со мной При свете дня и в час ночной. И я рыдала день и ночь, А он старался мне помочь, И я рыдала день и ночь, Гнала его: — Поди ты прочь! Он улетел, заступник мой, Мне стало страшно жить одной, И злая гвардия моя Несла мой страх во все края. Вернется скоро ангел мой, Да злая гвардия со мной, Да годы юности прошли, Да слишком долго он вдали. Тигр
Перевод С. Маршака
Тигр, о тигр, светло горящий В глубине полночной чащи, Кем задуман огневой Соразмерный образ твой? В небесах или глубинах Тлел огонь очей звериных? Где таился он века? Чья нашла его рука? Что за мастер, полный силы, Свил твои тугие жилы И почувствовал меж рук Сердца первый тяжкий стук? Что за горн пред ним пылал? Что за млат тебя ковал? Кто впервые сжал клещами Гневный мозг, метавший пламя? А когда весь купол звездный Оросился влагой слезной, — Улыбнулся ль наконец Делу рук своих творец? Неужели та же сила, Та же мощная ладонь И ягненка сотворила, И тебя, ночной огонь? Тигр, о тигр, светло горящий В глубине полночной чащи! Чьей бессмертною рукой Создан грозный образ твой? [40]
Моя милая роза
Перевод В. Топорова
Однажды, гуляя по саду, Чудесный цветок я нашел, Но молвил: — Тебя мне не надо. Ждет Роза. — И мимо прошел. И к Розе своей зашагал я — Влюблен и доверчив был я. — Но злобой меня повстречала, Ощерив шипов острия. Ах! подсолнух!
Перевод В. Топорова
Ах! подсолнух! утомленно Тянешь голову свою, Глаз не сводишь с небосклона В нашем северном краю, — А на юге сей унылый Мир становится другим. Тени выйдут из могилы — Светлый путь укажешь им. Лилия
Перевод В. Топорова
Норовит кольнуть роза прямо в грудь! Нынче и овечка норовит боднуть! Хорошо с тобой, лилия, с одной — Нежной и не жадной, кроткой и простой. Сад Любви
Перевод В. Потаповой
Я увидел в Саду Любви, На зеленой лужайке, — там, Где, бывало, резвился я, — Посредине стоящий Храм. Я увидел затворы его, «Ты не должен!»[41] — прочел на вратах. И взглянул я на Сад Любви, Что всегда утопал в цветах. Но, вместо душистых цветов, Мне предстали надгробья, ограды И священники в черном, вязавшие тёрном Желанья мои и отрады. Маленькая бродяжка
Перевод С. Маршака
Ах, маменька, в церкви и холод и мрак. Куда веселей придорожный кабак. К тому же ты знаешь повадку мою — Такому бродяжке не место в раю. Вот ежели в церкви дадут нам винца Да пламенем жарким согреют сердца, Я буду молиться весь день и всю ночь. Никто нас из церкви не выгонит прочь. И станет наш пастырь служить веселей. Мы счастливы будем, как птицы полей. И строгая тетка, что в церкви весь век, Не станет пороть малолетних калек. И бог будет счастлив, как добрый отец, Увидев довольных детей наконец. Наверно, простит он бочонок и черта И дьяволу выдаст камзол и ботфорты. Лондон
Перевод С. Маршака
По вольным улицам брожу, У вольной издавна реки. На всех я лицах нахожу Печать бессилья и тоски. Мужская брань, и женский стон, И плач испуганных детей В моих ушах звучат, как звон Законом созданных цепей. Здесь трубочистов юных крики Пугают сумрачный собор, И кровь солдата-горемыки Течет на королевский двор. А от проклятий и угроз Девчонки в закоулках мрачных Чернеют капли детских слез И катафалки новобрачных. Человеческая абстракция
Перевод С. Маршака
Была бы жалость на земле едва ли, Не доводи мы ближних до сумы. И милосердья люди бы не знали, Будь и другие счастливы, как мы. Покой и мир хранит взаимный страх. И себялюбье властвует на свете. И вот жестокость, скрытая впотьмах, На перекрестках расставляет сети. Святого страха якобы полна, Слезами грудь земли поит она. И скоро под ее зловещей сенью Ростки пускает кроткое смиренье. Его покров зеленый распростер Над всей землей мистический шатер. И тайный червь, мертвящий все живое, Питается таинственной листвою. Оно приносит людям каждый год Обмана сочный и румяный плод. И в гуще листьев, темной и тлетворной, Невидимо гнездится ворон черный. Все наши боги неба и земли Искали это дерево от века. Но отыскать доныне не могли: Оно растет в мозгу у человека. Дитя-горе
Перевод В. Топорова
Мать вопит! Отец молчит… В страшный мир мне путь открыт. Тварь дрожащая, нагая — С омерзеньем родился я. Как из тучи — дьяволенок, Плача, рвусь я из пеленок И отца луплю, пока Жду — невкусного — соска. Древо яда
Перевод С. Маршака
В ярость друг меня привел — Гнев излил я, гнев прошел. Враг обиду мне нанес — Я молчал, но гнев мой рос. Я таил его в тиши В глубине своей души, То слезами поливал, То улыбкой согревал. Рос он ночью, рос он днем. Зрело яблочко на нем, Яда сладкого полно. Знал мой недруг, чье оно. Темной ночью в тишине Он прокрался в сад ко мне И остался недвижим, Ядом скованный моим. Заблудившийся мальчик
Перевод С. Маршака
«Нельзя любить и уважать Других, как собственное я, Или чужую мысль признать Гораздо большей, чем своя. Я не могу любить сильней Ни мать, ни братьев, ни отца. Я их люблю, как воробей, Что ловит крошки у крыльца». Услышав это, духовник Дитя за волосы схватил И поволок за воротник. А все хвалили этот пыл. Потом, взобравшись на амвон, Сказал священник: — Вот злодей! Умом понять пытался он То, что сокрыто от людей! И не был слышен детский плач, Напрасно умоляла мать, Когда дитя раздел палач И начал цепь на нем ковать. Был на костре — другим на страх — Преступник маленький сожжен… Не на твоих ли берегах Все это было, Альбион? Пропащая девочка
Перевод В. Топорова
Дети будущих веков! Из конфузливых стихов Вы узнаете о том, Что Любовь — Любовь! — звалась грехом. В веке золотом Ясным летним днем Всякий, свету рад, Сбросит свой наряд — И душой и телом чист и млад. Парочка одна — В наши времена — Спряталась в кусты, Чтоб средь темноты Ясным днем ночные рвать цветы. Нежась, разлеглись. Играм предались. Трепетны сердца. Нет вблизи отца. И свой страх забыли до конца. Заполдень, устав, Встали с мягких трав, Порешив вдвоем Темным вечерком Снова повстречаться под кустом. Но к отцу, бледна, Подошла она, И отцовский взгляд, Как разверстый ад, Заронил ей в сердце смертный хлад. «Дочь! Где ты была?» И стоит, бела, Мучима стыдом, Пред своим отцом, Сразу ставшим дряхлым стариком. К Тирзе
Перевод В. Топорова
[42]
Рожденный матерью земной Опять смешается с землей; Во прах рассыплются тела. Зачем ты сына родила? Любовь свела мужей и жен, Но каждый будет погребен; Спасенье смерть назвало — сном: И мы, отмучившись, уснем. Ты, мать моих сочтенных дней, Страшна жестокостью своей И лицемерьем сладких слез — В них, как в тумане, я возрос, Сквозь них — смотреть на мир привык, Покрылся тиной мой язык. Смерть Божья — смерть превозмогла, — Зачем ты сына родила? По образу и подобию
Перевод В. Потаповой
[43]
Сердце людское — в груди Бессердечья; Зависть имеет лицо человечье; Ужас родится с людскою статью; Тайна рядится в людское платье. Платье людское подобно железу, Стать человечья — пламени горна, Лик человечий — запечатанной печи, А сердце людское — что голодное горло! ИЗ «МАНУСКРИПТА РОССЕТТИ» (1793)
[44]
«Словом высказать нельзя…»
Перевод С. Маршака
Словом высказать нельзя Всю любовь к любимой. Ветер движется, скользя, Тихий и незримый. Я сказал, я все сказал, Что в душе таилось. Ах, любовь моя в слезах, В страхе удалилась. А мгновение спустя Путник, шедший мимо, Тихо, вкрадчиво, шутя Завладел любимой. Золотая часовня
Перевод С. Маршака
Перед часовней, у ворот, Куда никто войти не мог, В тоске, в мольбе стоял народ, Роняя слезы на порог. Но вижу я: поднялся змей Меж двух колонн ее витых, И двери тяжестью своей Сорвал он с петель золотых. Вот он ползет во всю длину По малахиту, янтарю, Вот, поднимаясь в вышину, Стал подбираться к алтарю. Разинув свой тлетворный зев, Вино и хлеб обрызгал змей… Тогда пошел я в грязный хлев И лег там спать среди свиней! Я слышал ангела пенье
Перевод В. Потаповой
Я слышал ангела пенье, А день стоял — загляденье: «Жалость, Согласье, Благость Превозмогут любую тягость!» Он пел, исполняя свой долг, Над скошенным сеном — и смолк После заката, когда Бурой казалась скирда. Над дроком и вереском, братья, Я дьявола слышал заклятья: «Толк о Благости вреден, Коль скоро никто не беден. Кто счастлив, как наше сословье, Тем Жалость — одно пустословье!» От заклятья солнце зашло, Небес помрачнело чело, И ливень хлынул с неба На копны сжатого хлеба. Пришла нищета в одночасье, С ней — Благость, Жалость, Согласье. Страшился я…
Перевод В. Потаповой
Страшился я: мой вихрь убьет Прекрасный и невинный цвет. Но солнце с неба льет и льет Поток лучей, а ветра нет. Когда настал цветенья час, Лишь пустоцвет густой-густой Все рос да рос и тешил глаз Бесплодной, лживой красотой. О чибис! Ты видишь внизу пустополье
Перевод В. Потаповой
О чибис! Ты видишь внизу пустополье. Тенета развешаны там на приволье. Ты мог бы над спеющей нивой носиться: Сетей не раскинут, где хлеб колосится! Ничьему папе
Перевод В. Потаповой
Отец придирчивый! Зачем Ты в облаках, высо́ко, Скрываешься, незрим и нем, От ищущего ока? Зачем твой сумрачный закон, Язык твой темный, полный гнева, Нам повелят вкушать плоды Не с древа, — у змеи из зева? Ужели оттого, что к тайности Отзывчив женский пол до крайности? Песня дикого цветка
Перевод С. Маршака
[45]
Меж листьев зеленых Ранней весной Пел свою песню Цветик лесной: «Как сладко я спал В темноте, в тишине, О смутных тревогах Шептал в полусне. Раскрылся я, светел, Пред самою зорькой, Но свет меня встретил Обидою горькой». Мягкий снег
Перевод В. Потаповой
Бродил я однажды по зимним тропинкам. — Со мной поиграйте! — сказал я снежинкам. Играли — и таяли… Их поведенью Зима ужасалась, как грехопаденью. «Разрушьте своды церкви мрачной…»
Перевод С. Маршака
Разрушьте своды церкви мрачной И катафалк постели брачной И смойте кровь убитых братьев — И будет снято с вас проклятье. Пророчество Мерлина
Перевод В. Потаповой
[46]
Деревья зимой зацветут, взойдут из-под снега посевы, Когда повстречаются две целомудренных девы. Но сперва короля и попа стреножьте веревкой единой, Чтобы встретилась дева невинная с девой невинной. День
Перевод В. Потаповой
Восходит солнце на востоке. Кровь, злато — вот его наряд! Вокруг вскипает гнев жестокий. Мечи и копья там горят. Венец его и знаки царской власти — Огни войны, воинственные страсти. Меч и серп
Перевод С. Маршака
Меч — о смерти в ратном поле, Серп о жизни говорил, Но своей жестокой воле Меч серпа не покорил. «Пламень волос и румяную плоть…»
Перевод В. Потаповой
Пламень волос и румяную плоть Песком Воздержанье заносит. Утоленных желаний цветущая ветвь На сыпучем песке плодоносит. «Схватив за вихор прежде времени случай…»
Перевод В. Потаповой
Схватив за вихор прежде времени случай, Заплачешь слезами раскаянья. Но, миг проморгав подходящий, — не мучай Себя: нет причин для отчаянья. Летучая радость
Перевод С. Маршака
Кто удержит радость силою, Жизнь погубит легкокрылую. На лету целуй ее — Утро вечности твое! Вопрос и ответ
Перевод С. Маршака
Расскажите-ка мне, что вы видите, дети? — Дурака, что попался религии в сети. Богатство
Перевод С. Маршака
Веселых умов золотые крупинки, Рубины и жемчуг сердец Бездельник не сбудет с прилавка на рынке, Не спрячет в подвалы скупец. Разговор духовного отца с прихожанином
Перевод С. Маршака
— Мой сын, смирению учитесь у овец!.. — Боюсь, что стричь меня вы будете, отец! «Леность и обман блаженный…»
Перевод В. Потаповой
Леность и обман блаженный — Красоты наряд бесценный. Искательнице успеха
Перевод С. Маршака
Вся ее жизнь эпиграммой была, Тонкой, тугой, блестящей, Сплетенной для ловли сердец без числа Посредством петли скользящей.
