Помоги проекту - поделись книгой:
Правда, мы и раньше при рассмотрении простого товарного хозяйства имели дело с отклонениями цен от стоимости. Но там эти отклонения сводились к кратковременным колебаниям рыночных цен вокруг среднего уровня, средний же уровень цен товаров соответствовал их трудовой стоимости. Между тем теперь, по отношению к капиталистическому хозяйству, мы узнаем, что сам средний уровень, вокруг которого колеблются рыночные цены, не соответствует стоимости. Цены производства — это ведь средние цены товаров, такие цены, при которых устанавливается равновесие в капиталистическом хозяйстве. Если и они не соответствуют количеству общественного труда, затрачиваемого на производство товаров, то не значит ли это, что теория трудовой стоимости оказывается вообще неприменимой к капиталистическому обществу?
Более внимательное размышление над этим вопросом показывает, однако, что это не так. Прежде всего ясно, что изменение тех пропорций, в которых товары обмениваются друг на друга, не меняет еще качественной стороны обмена, его общественной природы. Хотя капиталистам товары и кажутся продуктами их капитала, в действительности они по-прежнему являются продуктами общественного труда. Поэтому и обмен по своей природе остается ничем иным как формой связи различных звеньев совокупного общественного труда. Он является лишь особым историческим способом сочетания и объединения в одно общественное целое различных видов человеческого труда, — способом, необходимым для общества, состоящего из массы независимых, частных производителей. Таким образом качественная сторона теории стоимости во всяком случае относится как к простому товарному, так и к капиталистическому хозяйству. И капиталистическое общество может быть правильно понято только в том случае, если мы знаем, что «обмен продуктов как товаров представляет определенный метод обмена труда, зависимости труда одного от труда другого» (Маркс).
Но и количественная сторона теории трудовой стоимости не отпадает из-за того, что обмен происходит не по стоимостям, а по ценам производства. Теория эта утверждает, что средний уровень цен товаров определяется их трудовой стоимостью, но ведь эта зависимость может быть более и менее непосредственной. Наиболее непосредственный характер связи между средней ценой и стоимостью имеет место в простом товарном хозяйстве. Здесь средняя цена, непосредственно соответствует трудовой стоимости, прямо пропорциональна количеству затраченного на производство товаров общественного труда. Иначе обстоит дело в капиталистическим хозяйстве. Средняя цена — цена производства — не соответствует здесь непосредственно трудовой стоимости, не является прямо пропорциональной количеству труда, затраченного на производство каждого отдельного товара. Но это еще не дает нам права говорить о недействительности закона трудовой стоимости при капитализме. Ведь отсутствие непосредственной зависимости цены от стоимости не означает еще отсутствия всякой зависимости между ними. Средняя цена может определяться трудом, но только более косвенным образом.
Так оно и есть в действительности. Цены производства отклоняются от стоимости, вследствие того, что различные нормы прибыли уравниваются в одну среднюю норму. Но чем определяется средняя норма прибыли? Мы видели, что она представляет собою не что иное как отношение всей общественной прибавочной стоимости ко всему общественному капиталу. Значит, сама средняя норма прибыли, благодаря наличию которой цены производства отклоняются от стоимости, определяется трудовой стоимостью (прибавочной стоимостью- с одной стороны, стоимостью средств производства и рабочей силы — с другой). Но раз средняя норма прибыли определяется стоимостью, то значит и цена производства (которая равняется стоимости средств производства и рабочей силы плюс средняя прибыль) определяется стоимостью. Выходит, таким образом, что уровень цен производства может быть объяснен только на основе трудовой стоимости. Только зная стоимость всех товаров, мы можем определить среднюю норму прибыли и цену производства каждого товара. Следовательно, и при капитализме средние цены товаров определяются трудовой стоимостью их, но только не непосредственно, а через посредство средней нормы прибыли. В простом товарном хозяйстве меновые отношения двух товаров между собою определяются трудовой стоимостью только этих двух товаров, в капиталистическом же хозяйстве она определяются трудовой стоимостью всех товаров (так как средняя норма прибыли зависит от совокупной стоимости товаров). Иными словами, закон, трудовой стоимости при капитализме не отменяется, но лишь видоизменяет свое действие, он усложняется, но не исчезает.
В теории прибавочной стоимости мы выяснили противоположность интересов рабочих и капиталистов. Но если бы капиталисты каждой отрасли производства получали именно ту прибавочную стоимость, которая создается их рабочими, то эта противоположность ограничивалась бы рамками каждой отдельной отрасли. Однако теперь нам известно, что прибавочная стоимость не присваивается капиталистами каждой отдельной отрасли обособленно от всех остальных, но распределяется равномерно между капиталистами различных отраслей. Поэтому-то капиталисты каждой отрасли заинтересованы в эксплуатации не только собственных, но и чужих рабочих, ибо «прибыль обусловливается общей эксплуатацией труда всем капиталом, т. е. всеми его сотоварищами-капиталистами» (Маркс). В теории цен производства, следовательно, мы получаем, по выражению Маркса, «математически точное объяснение того, почему капиталисты, обнаруживая столь мало братских чувств при взаимной конкуренции друг с другом, составляют в то же время поистине масонское братство в борьбе с рабочим классом как целым». Несмотря на принадлежность капиталистов к различным отраслям производства, все они связаны классовым единством и действительно противостоят рабочим как единое целое. Капиталистическая эксплуатация есть эксплуатация рабочего класса классом капиталистов.
Но если углубленный анализ показывает, что под формой цен производства скрывается эксплуатация рабочего класса классом капиталистов, то на поверхности явлений, дело принимает совсем иной вид. Капиталисты отдельных отраслей получают прибыль не пропорционально количеству нанятых ими рабочих, но пропорционально сумме вложенного ими капитала. Одинаковый капитал (напр. 1.000.000 руб.) приносит одинаковую прибыль (напр. 200.000 руб.), независимо от того, высок или низок органический состав его, т. е. мало или много рабочих им используется. Из этого нетрудно сделать вывод, что прибыль вообще не является продуктом эксплуатации рабочих, но представляет собою порождение капитала самого по себе. Раз капитал везде приносит определенную и равную норму прибыли [напр. 20 %), то, по-видимому, это присуще ему по природе. И капиталисты, заинтересованные в том, чтобы истинная природа прибыли была скрыта от нескромных взоров, охотно придерживаются этих фетишистических представлений. Средства производства, по их мнению, так же создают прибыль, как труд рабочих производит средства существования последних. Тем самым из выражения определенных общественных отношений людей — капиталистических отношений — прибыль превращается в свойство вещей самих по себе.
26. Тенденция средней нормы прибыли к понижению
Органический состав капитала в обществе изменяется с изменением техники производства и производительности труда.
По мере того, как развивается техника и растет производительность труда, на каждый час живого труда приходится все больше и больше мертвого, т. е. заключенного в различных средствах производства. Происходит это потому, что рабочий приводит в движение значительно большее количество машин и перерабатывает большую массу сырья, чем прежде. Так, напр., в Соединенных Штатах число лошадиных сил, приводившихся в движение одним рабочим, в 1869 г. в среднем немногим превосходило 1, а в 1923 г. составляло уже около 4. Правда, сами орудия и сырье с течением времени удешевляются, так что увеличение количества их, приходящегося на каждого рабочего, не означает такого же увеличения суммы их стоимости. Тем не медее благодаря техническому прогрессу масса средств производства растет настолько сильно, что перевешивает уменьшение стоимости каждой единицы их. В результате и органический состав капитала растет.
Так если в 1849 г. на каждый доллар переменного капитала приходилось 2,2 доллара постоянного, то в 1914 г. эта сумма составляла уже 5,6 доллара.
Средства производства, как нам известно, не создают прибавочной стоимости. Сумма всей создаваемой в обществе прибавочной стоимости зависит от величины переменного капитала и от нормы прибавочной стоимости, но не от величины постоянного капитала. Если, напр., переменный капитал составляет 1.000 млн. руб., а норма эксплуатации равняется 100 %, то сумма прибавочной стоимости составит 1.000 млн. руб., независимо от того, будет ли при этом постоянный капитал равняться 1.000, 5.000 или 10.000 млн. руб. Чем больше постоянный капитал, тем больше будет и общая сумма капитала, тем меньшую, следовательно, долю составит по отношению к нему сумма прибавочной стоимости. Иначе говоря, чем выше органический состав капитала, тем ниже должна быть норма прибыли. Значит, повышение органического состава общественного капитала обусловливает понижение средней нормы прибыли.
Следует, конечно, иметь в виду, что понижение нормы прибыли не означает еще уменьшения абсолютной суммы прибыли. Раз число рабочих растет и переменный капитал увеличивается, то будет расти и сумма прибавочной стоимости или прибыли; тем не менее норма прибыли будет падать вследствие еще более быстрого роста постоянного капитала.
Однако повышенная прибыль получается только до тех пор, пока более высокий состав капитала остается уделом лишь отдельных предприятий. Конкуренция заставляет каждого капиталиста стремиться опередить своих соперников. В результате этого повышение органического состава капитала захватывает в конце концов целую отрасль производства, т. е. растет средний состав капитала, являющийся при данных условиях нормальным для производства того или иного товара. Но вместе с тем изменяется количество труда, общественно-необходимого для производства этого товара, и падает цена его, а с нею и прибыль, которая теперь начинает составлять меньший процент на капитал, чем прежде. Итак, понижение нормы прибыли в целых отраслях производства и средней нормы прибыли во всем обществе является конечным результатом стремления отдельных капиталистов к повышению своей индивидуальной нормы прибыли. Это понижение наступает только тогда, когда рост органического состава индивидуальных капиталов приводит к повышению состава общественного капитала в целом.
27. Распадение пробыли на промышленную и торговую
В течение своего кругооборота капитал, как нам уже известно, проходит через ряд ступеней, или стадий. Первоначально капитал находится в руках капиталиста в форме денег.
Затрачивая этот капитал на производство, капиталист покупает на него средства производства и рабочую силу. Наконец, когда процесс производства закончен и прибавочная стоимость воплощена в определенном продукте, капитал находится в руках нашего капиталиста в виде готовых товаров, которые он стремится сбыть, т. е. обменять на деньги, что бы затем вновь затратить последние на производство. Капитал таким образом в своем кругообороте принимает следующие три формы: денежный капитал, производительный капитал, товарный капитал.
Превращение денежного капитала в производительный не представляет обычно никаких затруднений для капиталиста. Имея деньги — этот всеобщий товар, способный непосредственно и без ограничений обмениваться на все остальные товары, — он легко может приобрести необходимые средства производства и нанять рабочих. Не так просто обстоит дело с превращением товарного капитала в денежный. Не говоря уже о том, что произведенный товар нужно для его доставки потребителю перевезти с места на место (притом часто на отдаленный рынок), самый сбыт, т. е. продажа товара, нахождение покупателя для него, требует известного периода времени… Только тогда, когда это время истекло и товар продан, первоначально затраченный денежный капитал возвращается к капиталисту вместе с прибылью на него, и только тогда становится возможным вновь затратить его на производство. Полный оборот капитала складывается таким образом из двух частей: периода производства, когда капитал находится в сфере производства, и периода обращения, продолжающегося до тех пор, пока вышедший из производства капитал не превратится вновь в производительный. Если допустить, что вырученные от продажи товаров деньги затрачиваются на покупку средств производства и рабочей силы немедленно, то период обращения сведется к тому времени, которое требуется для сбыта (или, как говорят, реализации) товаров, т. е. для обмена их на деньги.
В предыдущих параграфах мы предполагали, что превращение денег в товары и товаров в деньги происходит немедленно. Если бы дело обстояло таким образом, то капиталисты могли бы весь свой капитал вкладывать в производство, т. е. на всю сумму имеющегося у них капитала приобретать средства производства и рабочую силу. Но теперь мы выяснили, что по окончании процесса производства должен протечь известный период времени, прежде чем капиталисты получат вновь свой капитал в свободной денежной форме. В течение того времени, которое занимает обращение товаров, капитал находится в виде товарного капитала и не может быть затрачен на производство. Значит, капиталист не в состоянии вложить весь свой капитал в производство, но должен часть его держать в запасе, затрачивая эту часть на производство в течение того периода времени, когда готовые товары ожидают своего сбыта на рынке.
Допустим, напр., что период производства товаров продолжается 9 месяцев, а период обращения их, т. е. время, которое проходит до обмена их на деньги, — 3 месяца. Если при этом на производство (т. е. на покупку сырья, материалов и т. д. и оплату рабочих) тратится ежемесячно по 100.000 руб., то весь капитал должен быть равен 1.200.000 руб. В самом деле, предположим, что капиталист организовал, предприятие, имея всего 900.000 руб. капитала. Затрачивая по 100.000 руб. ежемесячно, он к концу 9 месяцев израсходует весь свой капитал и получит готовые товары. Но так как он должен в течение 3 месяцев ждать их сбыта, то он был бы вынужден приостановить на это время производство в своем предприятии. Ясно, что это очень невыгодно, так как здания и машины стоят и изнашиваются без пользы, а стоимость их не переносится на новые продукты, а просто утрачивается. Поэтому организовывать предприятие такой величины станет только тот капиталист, у которого имеется капитала не на 900.000 руб., а на 1.200.000 руб. Затратив в течение первых 9 месяцев 900.000 руб., он потом может ждать 3 месяца сбыта товаров, так как имеет еще 300.000 руб., которые и будут вложены в предприятие и обеспечат производство на эти 3 месяца.
Мы видим, что непрерывность производства обеспечивается только благодаря наличию добавочного капитала по сравнению с тем, который был бы необходим в случае немедленного сбыта товаров. В нашем примере при отсутствии 3-месячного периода обращения капиталисту достаточно было бы иметь 900.000 руб., благодаря же наличию этого периода ему приходится довести свой капитал до 1.200.000 руб., т. е. ему нужно иметь добавочных 300.000 руб. Следовательно, наличие, наряду с периодом производства, особого периода обращения увеличивает сумму капитала, необходимого для ведения предприятия.
Кроме добавочного капитала, необходимого просто благодаря тому, что между моментом окончания производства и моментом сбыта товаров проходит известный промежуток времени, обращение товаров требует еще особых затрат капитала. Для того, чтобы держать и сбывать товарные запасы, нужно иметь товарные склады, магазины, конторы и т. д. и располагать известным штатом торговых служащих — упаковщиков, приказчиков, счетоводов, конторщиков, кассиров и т. д. Все это требует добавочных затрат капитала. Если допустить, что для того, чтобы сбыть в год товаров на 900.000 руб., нужно ежегодно расходовать в виде всякого рода торговых издержек 100 000 руб., то общая сумма добавочного капитала, необходимого для обслуживания обращения товаров, составит в нашем примере уже не 300.000 р., а 400.000 руб.
Выше мы предположили, что сами промышленники сбывают свои товары потребителям их. Однако это вовсе не обязательно. Вместо того чтобы объединять в своем лице производство товаров и торговлю ими, фабриканты могут ограничиваться одним только производством, предоставляя сбыт товаров особой категории капиталистов, ограничивающихся, в свою очередь, только этой функцией. Так оно и есть в действительности. Между фабрикантами и окончательными потребителями вклинивается целый ряд посредников. Выходя с фабрики, товар переходит к оптовому торговцу, от него к розничному, и только от последнего попадает к настоящему потребителю. Класс капиталистов делится таким образом на особые группы промышленных и торговых капиталистов. Капитал, которым оперируют торговые капиталисты, называется торговым капиталом.
Как же складывается положение вещей при наличии торгового капитала? Наш фабрикант будет теперь заниматься исключительно производством. Затратив в течение 9 месяцев на производство 900.000 р., он затем продаст товары купцу, т. е. превратит свой капитал в денежный, и, следовательно, будет иметь необходимые средства для дальнейшего продолжения производства. Купец же (мы для простоты предполагаем здесь, что оптовый и розничный торговец в одном лице), затратив капитал на покупку товаров у фабриканта Иванова, через 3 месяца продаст эти товары потребителям и полученные обратно деньги может снова использовать для покупки товаров у фабриканта Петрова. Его капитал таким образом постоянно находится в сфере обращения и воплощается в известной массе товаров.
Следовательно, торговый капитал представляет собою не что иное как капитал, обслуживающий обращение товаров, "с той только разницей, что функция эта является теперь не побочной операцией производителя, а исключительной операцией особого рода капиталистов, торговцев товарами" (Маркс).
Ни одна категория капиталистов не станет длительно затрачивать своего капитала на ведение таких предприятий, которые не приносят средней нормы прибыли. Это относится в равной мере как к промышленным капиталистам, так и к торговым. Если бы торговля не давала средней прибыли, то в нее не вкладывался бы капитал. Раз на нее затрачивается капитал, то, значит, торговцы каким-то образом получают на него такую же прибыль, как и промышленники. Эта прибыль, получаемая владельцами торгового капитала, называется торговой прибылью. Каков же источник торговой прибыли, и отчего зависит величина ее?
Для ответа на этот вопрос представим себе опять, что торговля еще не обособилась от промышленности и что сами фабриканты обладают капиталом, необходимым для обращения своих товаров. Возьмем прежний пример: 3 млн. руб. вкладываются ими в производство, 1 млн. руб. обслуживает обращение. Мы знаем, что прибавочная стоимость создается в производстве и что сумма ее зависит от числа наемных рабочих и степени их эксплуатации, иначе говоря, от величины переменного капитала и нормы прибавочной стоимости, Допустим, что из 3 млн. руб. занятого в производстве капитала 2 млн. руб. приходится на постоянный капитал, а 1 млн. руб. — на переменный, и что норма прибавочной стоимости равняется 100 %. В таком случае сумма прибавочной стоимости составит 1 млн. руб. Какова же будет средняя норма прибыли? Если бы весь капитал сводился к производительному, то норма прибыли равнялась бы 33 %. Но кроме производительного капитала есть еще 1 млн. руб. капитала, обслуживающего обращение. Хотя этот капитал и не имеет отношения к производству вообще, а следовательно, и к производству прибавочной стоимости, но для капиталистов одна сотня рублей так же хороша, как и другая. Прибыль поэтому будет рассчитываться на весь капитал, т. е. на 4 млн. руб., и составит- 25 %.
Дело по существу не меняется от того, что капитал, обслуживающий обращение, обособляется от производительного и становится собственностью особой группы капиталистов, т. е. превращается в торговый капитал. Прибавочная стоимость, создаваемая наемными рабочими, распределяется равномерно между промышленными и торговыми капиталистами. Средняя норма прибыли составит по-прежнему 25 %. Но если раньше вся сумма прибыли в целом получалась одной и той же категорией капиталистов, то теперь промышленные капиталисты получат прибыль в 25 % только на капитал в 3 млн. руб.,- что составит 760.000 руб., остальную же сумму прибыли — 250.000 руб. получат торговые капиталисты в качестве 25 % на свой 1 млн. руб. капитала. Как те, так и другие получают одинаковую норму прибыли на свой капитал, общая же сумма прибыли распадается на две части — промышленную и торговую прибыль. Итак, источником как промышленной, так и торговой прибыли является прибавочная стоимость, создаваемая наемными рабочими, а средняя норма прибыли определяется отношением суммы прибавочной стоимости к общей сумме промышленного и торгового капитала.
Часть прибавочной стоимости, создаваемой его наемными рабочими, промышленный капиталист отдает торговому. Но происходит это, конечно, не в такой форме, что фабрикант и купец объединяются для сбыта товаров и планомерно распределяют прибыль между собою. Как фабрикант, так и купец получает свою прибыль за счет разницы между ценами продаваемых им товаров и его собственными издержками. Но окончательная цена товара, та цена, по которой он продается потребителю, не может быть выше цены производства. Поэтому дело происходит следующим образом. Фабрикант продает купцу товары выше издержек производства, но ниже цены производства. Фабричная цена равняется издержкам производства плюс промышленная прибыль. Купец же продает эти товары потребителю по цене производства, которая равняется издержкам производства плюс промышленная прибыль плюс торговая прибыль.
Необходимость, кроме капитала, занятого в производстве, еще особого капитала, обслуживающего обращение, влияет понижающим образом на среднюю норму прибыли. Как мы видели в приведенном выше примере, при отсутствии капитала, занятого в обращении, средняя норма прибыли составляла бы 33 %. благодаря же наличию такого капитала она опускается до 25 %. Если бы выделение капитала, обслуживающего обращение, в особый торговый капитал не изменяло продолжительности периода обращения товаров, то норма прибыли оказалась бы на таком же уровне. Однако занятие торговлей в качестве специальной профессии позволяет капиталистам лучше знакомиться с положением и потребностями рынка, а потому быстрее сбывать товары. Но раз период обращения сокращается, то нужно и меньше капитала для обслуживания обращения, а потому средняя норма прибыли будет выше. Кроме того отделение торговли от промышленности дает возможность концентрировать торговые операции и тем самым сократить торговые издержки, что также уменьшает сумму капитала, занятого в сфере обращения. Итак, обособление капитала в сфере обращения от капитала в сфере производства в качестве особого торгового капитала приводит для всего класса капиталистов к экономии на сумме капитала, обслуживающего обращение, и, следовательно, к повышению средней нормы прибыли.
28. Распадение прибыли на процент и предпринимательский доход
Если бы деньги, вырученные от продажи товаров, капиталисты немедленно затрачивали на покупку сырья, топлива, машин и т. д., то у них никогда не оказывался бы свободный денежный капитал.
На самом деле, однако, часть денег не вкладывается сразу в предприятие, но оседает в свободном виде в кассах капиталистов. Происходит это в силу ряда причин. Прежде всего сроки закупки сырых и вспомогательных материалов часто не совпадают со сроками продажи готовых товаров. Период реализации (сбыта) очень многих сырых материалов связан с, естественными условиями. Так, напр., растительное сырье- хлопок, лен, пенька и т. п. — в основной своей массе сбывается после того, как заканчивается сбор урожая. Подобным же образом обстоит дело с хлебом для мукомольной промышленности, картофелем — для винокуренной и крахмале паточной, свеклой — для сахарных заводов и т. д. Но и сбыт животного сырья — шерсти, кож, шкур и т. п. — приурочивается к определенным сезонам, связанным с периодами стрижки овец, убоя скота, охоты и т. д. Благодаря этому, многим отраслям промышленности приходится заготовлять сырье крупными массами в течение сравнительно коротких отрезков времени. Но в таком случае, продавая в течение остальной части года товары, капиталисты ту часть цены этих товаров, которая представляет собою возмещение стоимости сырья, не затрачивают в дело, но она остается у них в виде свободного денежного капитала. Так, напр., если центнер муки стоит 5 руб., из которых 4 руб. возмещают стоимость переработанного при помоле зерна, зерно же владелец мельницы заготовляет осенью, то от продажи каждого центнера муки будет высвобождаться и застревать в ожидании осени в кассе капиталиста 4 руб. в денежной форме.
Но этим еще не исчерпывается выделение свободного денежного капитала. Наряду с суммами, высвобождающимися из-за расхождения сроков сбыта товаров и закупки сырья, значительные суммы денег остаются в руках капиталистов в виде возмещения стоимости изношенного оборудования. Часть постоянного капитала приходится на долю зданий, машин и т. п. предметов, которые изнашиваются лишь постепенно и потому служат в течение ряда периодов производства. Эта часть называется основным капиталом. В противоположность всему остальному капиталу (т. е. переменному капиталу и стоимости сырья и материалов), который целиком потребляется в течение одного производственного периода и называется оборотным капиталом, основной капитал входит в стоимость продуктов лишь частями. Так, напр., если машина стоит 10.000 руб. и снашивается в течение 10 лет, то ежегодно только 1/10 ее стоимости, т. е. 1.000 руб., переносится на стоимость всех произведенных с ее помощью за год продуктов. Но если возмещение стоимости машин, зданий и т. д. капиталист получает по частям при продаже каждой партии товаров, то закупать новые предметы оборудования ему приходится сразу, и притом только тогда, когда старые целиком изношены. Благодаря этому он должен накоплять в денежной форме ту часть вырученного от продажи товаров капитала, которая падает на долю сношенной части основного капитала, — накоплять до тех пор, пока эти деньги не нужно будет обратить на покупку новых частей оборудования. В нашем примере капиталист будет ежегодно откладывать по 1.000 руб. с тем, чтобы по истечении 10 лет купить новую машину[7]).
Наконец, свободный денежный капитал образуется еще в связи с накоплением капитала. Часть прибавочной стоимости капиталисты не употребляют на свои личные нужды, но присоединяют к первоначальному капиталу, т. е. обращают на расширение своих предприятий. Однако предприятия нельзя расширять по произволу. Рост их возможен лишь в определенной пропорции, которая зависит от самой техники производства. Поэтому капиталист не может каждый предназначенный для расширения предприятия рубль немедленно пускать в дело. Он должен в течение некоторого времени накоплять этот добавочный капитал в денежной форме и лишь после того, как последний достигнет определенной величины, может действительно вложить его в предприятие.
Мы знаем, что прибавочная стоимость образуется в производстве и зависит от величины производительного капитала, точнее от величины той доли последнего, которая приходится на переменный капитал. Что же касается той части всего капитала, которая лежит в денежной форме, то она участвует только в распределении прибыли, но не в создании ее. Поэтому, чем больше бездеятельного денежного капитала, тем ниже норма прибыли. Но здесь на помощь приходит кредит, который сводит сумму бездеятельного капитала к минимуму.
Деньги, высвобождающиеся при кругообороте капитала, могут не оставаться лежать у капиталиста в виде сокровища. Если у одного капиталиста в данный момент времени образуется свободный денежный капитал, то другой, напротив, в этот же момент может нуждаться в добавочном капитале. Периоды оборота капитала у различных капиталистов и в различных отраслях производства не совпадают друг с другом. Если у одних сырье заготовляется осенью, то у других — весной, если у одних пришла пора заменить старое оборудование новым, то у других новые машины лишь недавно были пущены в ход. Наконец, и расширение предприятий может оказаться в одной отрасли производства выгодным уже тогда, когда накопленная в ней прибыль еще недостаточна для этого. Таким образом, если на одной стороне образуется свободный денежный капитал, то на другой стороне в то же самое время оказывается потребность в добавочном денежном капитале для превращения его в производительный капитал. Тут-то и выступает кредит. Тот капиталист, у которого оказался свободный денежный капитал, кредитует, т. е. ссужает, им того, кто нуждается в добавочном денежном капитале. Благодаря кредиту, таким образом, деньги не залеживаются долго в виде сокровища, но переходят в руки тех, кто пускает их в ход. Праздный денежный капитал превращается в действующий (функционирующий).
Но, чем меньшая часть денег лежит праздно, тем меньше общая сумма денег, необходимых для капиталистического общества, тем меньшая часть капитала всего класса капиталистов существует в форме денег, т. е. в форме непроизводительного капитала. А это оказывает прямое влияние на уровень прибыли, повышая ее. Экономя денежный капитал, кредит повышает общую норму прибыли.
Отдавая высвобождающейся у них денежный капитал в ссуду, капиталисты делают это, разумеется, не безвозмездно в целях взаимопомощи. Побудительной причиной для отдачи капитала в ссуду служит тот доход, который получается кредитором и который поступает к нему в форме процентов, уплачиваемых должникам. Капитал будет отдан в ссуду в том случае, если он возвратится по истечении ссуды к своему собственнику в приращенном виде. Эта добавочная сумма денег, получаемая кредитором, называется ссудным процентом или просто процентом на капитал. Откуда же она берется?
Денежный капитал, отданный в ссуду, или, как его иначе называют, ссудный капитал переходит из рук кредитора в руки того капиталиста, который намерен производительно использовать его, т. е. употребить его для приобретения нового производительного капитала.
Предположим, напр., что А дал в ссуду в 100.000 руб. сроком на один год, а В из этих 100.000 руб. затратил 80.000 руб. на покупку средств производства (т. е. на постоянный капитал) и 20.000 руб. на наем рабочих (т. е. на переменный капитал). Если предприятие нашего капиталиста относится к числу средних, а средняя норма прибыли составляет 20 %, то по истечении года у Б окажется, кроме 100.000 руб. первоначального капитала, еще 20.000 руб. прибыли. Часть этих 20.000 руб. В и отдает А в качестве процента на ссудный капитал. Таким образом источником процента на капитал являйся та прибавочная стоимость или прибыль, которая созидается в результате производительного применения ссуженного капитала. Та же часть прибыли, которая за вычетом ссудного процента остается в руках капиталиста-предпринимателя, применившего взятый им в ссуду капитал, называется предпринимательским доходом.
Что касается уровня ссудного процента, то он не представляет собою какой-либо определенной доли прибыли, но колеблется в зависимости от спроса и предложения ссудного капитала. Если предложение ссудного капитала значительно, а спрос на него невелик, то уровень процента будет низкий, так что процент будет составлять небольшую часть прибыли. Напротив, при большом спросе и незначительном предложении ссудного капитала процент бывает высок и образует сравнительно крупную часть всей прибыли.
Если уже превращение прибавочной стоимости в среднюю прибыль затуманивает сущность капиталистических отношений, то в еще большей степени это имеет место благодаря распадению прибыли на предпринимательский доход и процент. Развитие кредита приводит к тому, что значительная группа капиталистов теряет всякую связь с производством и превращается исключительно в ссудных капиталистов или рантье, ограничивающихся отдачей в ссуду принадлежащего им капитала и живущих на получаемые от этого проценты. Все движение капитала для ссудного капиталиста сводится к получению большей суммы денег взамен меньшей, к акту Д-Д1 (где Д1=Д+д), причем совершенно ускользает из внимания тот факт, что основой процента служит производство прибавочной стоимости. «Капитал, — говорит Маркс, — кажется таинственным и самосозидающим источником процента, своего собственного увеличения… В капитале, приносящем проценты, перед нами выступает выработанный в чистом виде этот автоматический фетиш, самовозрастающая стоимость, деньги, высиживающие деньги, и в этой форме он уже не несет на себе никакого следа своего происхождения. Общественное отношение получило законченный вид как отношение некоей вещи, денег, к самой себе… Производить стоимость, приносить процент становится таким же свойством денег, как свойство грушевого дерева приносить груши».
Выше мы как бы предполагали, что кредитные отношения имеют место непосредственно между отдельными капиталистами. В действительности, однако, с развитием кредита между кредиторами и должниками становятся особые посредники в лице банков. Привлекая к себе свободные денежные капиталы от одних капиталистов, банки отдают их в ссуду другим. С одной стороны, банки выступают в качестве должников и платят проценты на капитал, с другой стороны, они выступают как кредиторы, получая проценты на ссужаемый капитал. Проценты, взимаемые банками, выше тех процентов, которые они сами платят, разница же между теми и другими образует банковскую прибыль.
Вмешательство банков в кредитные отношения способствует развитию последних. Сосредоточивая у себя огромные суммы ссудного капитала и специализируясь на кредитных операциях, банки легче, чем отдельные капиталисты, могут разместить эти суммы. Они скорее могут учесть кредитоспособность отдельных лиц, лучше узнают положение рынка, имеют более широкие деловые связи. Поэтому их посредничество значительно расширяет кредитные сделки. Целый слой капиталистов, не желающих по тем или иным причинам организовывать собственные предприятия, вкладывает свои средства в банки и превращается в рантье, живущих на проценты от ссужаемого ими капитала. Далее, при участии банков в кредитные отношения вовлекаются не только сами капиталисты, но и ремесленники, крестьяне и даже наемные рабочие. Помещая в банки свои сбережения, они тем самым передают использование части своего дохода в руки тех капиталистов, которые получают ссуды от этих банков. При посредстве банков капитал действующих капиталистов увеличивается за счет капиталов рантье и доходов различных групп населения.
Кредитные операции банков делятся на два основных вида. Те операции, при помощи которых банки привлекают к себе капиталы и в которых они выступают в качестве должников, называются пассивными операциями. Те же операции, при помощи которых банки размещают собранные ими капиталы, и в которых они выступают в качестве кредиторов, называются активными операциями.
Пассивные операции банков в основном сводятся к приему ими различных видов вкладов. Вклады делаются либо на заранее определенный срок (напр., 1, 5, 10 лет) и в таком случае до истечения этого срока не могут быть потребованы вкладчиком обратно, либо же они бывают бессрочными и тогда могут быть взяты в любое время. Особый род вкладов составляют так называемые текущие счета. Суммы, положенные на текущие счета, могут браться вкладчиками не только полностью, но и частями. Это делается при помощи выписки чеков, т. е. особых квитанций, содержащих в себе приказ вкладчика банку выплатить написанную на них сумму денег.
Из активных операций банков основными являются вексельные и товарные. Капиталист, продавший свой товар в кредит и получивший в уплату за него вексель, может обменять в банке этот вексель на деньги. Эта операция называется учетом векселей. Получая взамен своих денег вексель, банк становится на место кредитора и по истечении срока платежа получает причитающуюся сумму с лица, выдавшего вексель. Из других активных операций отметим подтоварные ссуды. Покупая товары, торговец часто должен выжидать в течение известного времени, прежде чем сумеет сбыть их. Для того чтобы иметь возможность в течение этого времени использовать вложенный в эти товары капитал, он закладывает их в банке, т. е. получает ссуду под них, а затем через известный срок выкупает их, возвращая полученную ранее сумму с процентами на нее.
Развитие кредита и банкового дела и использование всех свободных денежных средств в качестве ссудного капитала является необходимостью для капиталистического общества. При свойственное этому обществу анархии производства, то в той, то в другой отрасли оказывается избыток или, напротив, недостаток капитала, и норма прибыли отклоняется то вниз, то вверх от среднего уровня. Для того, чтобы восстановить нарушенное равновесие, необходимо перераспределение капиталов между различными отраслями производства. Но каким путем может такое перераспределение произойти? Закрыть совсем свои предприятия в тех отраслях, где производство слишком велико, капиталисты не могут, так как это означало бы потерю всего того капитала, который вложен ими в здания, машины, оборудование и т. п. А ведь именно основной капитал достигает при развитом капитализме огромных размеров. Единственное, что могут сделать предприниматели в слишком разросшихся отраслях, это — сократить объем своего производства и ставшие свободными, благодаря этому, средства, а также вновь накопляемую прибыль перенести в отставшие отрасли. Однако для устройства новых предприятий нужно накопить предварительно очень значительные суммы денежного капитала, во много раз превышающие указанные выше средства каждого отдельного капиталиста. Здесь-то на помощь и приходит кредит. Если, напр., текстильная промышленность вышла из нормы, а в машиностроительной, напротив, производство недостаточно, то текстильные фабриканты вовсе не должны сами переносить часть своих средств в машиностроительную отрасль, организуя там новые заводы. Высвободившиеся у них средства они вложат в банки, куда стекаются свободные капиталы и из всех других отраслей, а также немалая часть доходов некапиталистических классов. Отсюда уже эти средства в накопленном виде перейдут посредством кредита в распоряжение машиностроительных заводчиков, которые используют их для расширения своих предприятий.
Кредит, таким образом, служит способом сосредоточения в определенных центрах (банках) и накопления всех свободных денежных средств и играет роль механизма, обеспечивающего возможность правильного распределения и перераспределения капиталов между различными отраслями производства. Вместе с тем только на основе кредита, как замечает Маркс, становится достижимым «колоссальное расширение размеров производства и предприятий, невозможных для отдельного капитала». Такие гигантские сооружения, как железные дороги, верфи, каналы, и т. п., могли быть выполнены лишь при помощи соединения в одно огромное целое многих сравнительно мелких капиталов и доходов, а это соединение могло быть достигнуто лишь посредством кредита.
29. Дифференциальная земельная рента
Цена производства промышленных продуктов равняется общественно-необходимым издержкам производства плюс средняя прибыль на капитал.
Под общественно-необходимыми здесь нужно понимать такие издержки, которые делаются предприятиями, производящими наибольшую массу товаров. Что касается предприятий с меньшими издержками, то они будут выручать добавочную прибыль, или сверхприбыль. Напротив, предприятия с издержками, превышающими общественно-необходимые, будут приносить своим владельцам прибыль ниже средней.
Общественно-необходимые издержки производства плюс средняя прибыль образуют общественную цену производства, по которой товар действительно продается на рынке. Издержки же производства каждого отдельного предприятия плюс средняя прибыль называются индивидуальной ценой производства. Получаемая лучшими предприятиями добавочная прибыль, в нашем примере 1 руб. 25 коп., представляет собою разность между общественной ценой производства (в нашем примере: 5 р. + 1 р. 25 к. = 6 р. 25 к.) и индивидуальной ценой производства лучших предприятий (в нашем примере: 4 р. + 1 р. = 5 руб.).
Добавочная прибыль является как бы премией за введение в производство таких усовершенствований, которые понизили издержки по сравнению с общественно-необходимым их уровнем. Напротив, получение в худших предприятиях прибыли ниже средней является как бы штрафом за недостаточную производительность этих предприятий и слишком высокие издержки в них. То обстоятельство, что, чем ниже издержки производства, тем выше прибыль, заставляет худшие и средние предприятия стремиться снизить свои издержки до уровня лучших. А так как низкие издержки последних обусловлены не какой-либо монополией, а лучшей техникой, которая могла бы быть введена и в других предприятиях, то такое уравнение различных предприятий, вообще говоря, возможно. Отстававшие прежде предприятия могут догнать передовые и снизить свои издержки до уровня последних (в нашем примере до 4 р. на метр). Но в таком случае те издержки (4 руб.) и цены производства (5 руб.), которые были прежде индивидуальными, станут общественными, следовательно, продажные цены товаров понизятся, и добавочная прибыль исчезнет.
Таким образом получение добавочной прибыли предприятиями с низкими издержками производства побуждает остальные предприятия понижать свои издержки и служит поэтому двигателем технического прогресса. Последний же, поскольку он уравнивает издержки производства в различных предприятиях и понижает цены товаров, приводит к исчезновению добавочной прибыли. Следовательно, добавочная прибыль в промышленности — явление временное.
Перейдем теперь от промышленности к сельскому хозяйству. В сельском хозяйстве, как и в промышленности, неодинаковая величина издержек производства в различных предприятиях может обусловливаться различным уровнем техники в них. Но в этом отношении сельское хозяйство не представляет собою никаких особенностей. Из всех капиталистов, вложивших свой капитал в сельское хозяйство, те, предприятия которых стоят на более высоком техническом уровне, будут временно получать добавочную прибыль, остальные же будут развивать у себя технику, стремясь сравнять свои предприятия с лучшими.
Но если в этом смысле сельское хозяйство не отличается существенно от промышленности, то зато в другом отношении оно обнаруживает весьма важные особенности. Предприятия обрабатывающей промышленности не связаны неразрывно с определенным местом, в котором они находятся. Каждое из них требует для своего устройства очень небольшого земельного пространства и вместе с тем обычно не связано с определенными естественными условиями. Поэтому в случае надобности оно могло бы быть перенесено в любое место. Совсем иначе обстоит дело в сельском хозяйстве и в добывающей промышленности. Прежде всего самая возможность организации предприятия зависит здесь от естественных условий. Никто не станет сеять хлеб на такой почве, на которой не всходят посевы; нельзя устраивать каменноугольную шахту там, где нет залежей каменного угля. Далее, площадь земли, нужная для устройства предприятий, достигает здесь весьма крупных размеров, а это обстоятельство делает невозможным сосредоточение значительного числа предприятий на небольшом земельном пространстве. Поэтому сельскохозяйственное производство по необходимости занимает большую территорию, отдельные части которой заметно отличаются друг от друга по природным условиям и расстоянию от рынка. Как бы ни было выгодно перенести свое предприятие в другое место, капиталист в сельском хозяйстве не в состоянии этого сделать, раз лучшие земельные участки, количество которых ограничено, уже заняты другими.
Ограниченность пригодной для использования земельной площади и связанность сельскохозяйственных предприятий с определенным местом приводят к тому, что цена производства для сельскохозяйственных продуктов определяется несколько иначе, чем для промышленных. Если предположить, что техника в различных сельскохозяйственных предприятиях совершенно одинакова, то и в этом случае издержки производства будут в них различными, в зависимости от характера самих земельных участков. Производство хлеба на более плодородной почве обойдется дешевле, чем производство его при тех же орудиях и приемах труда, но на худшем по качеству участке. Перевозка хлеба на большие расстояния увеличивает издержки тех предприятий, которые расположены на земельных участках, наиболее отдаленных от рынков сбыта. Какие же издержки определяют цену сельскохозяйственных продуктов?
Возьмем тот же самый пример, который мы привели раньше при рассмотрении промышленности, и попробуем применить его к сельскому хозяйству. Итак, допустим, что мы имеем дело не с сукном, а с хлебом, которого требуется обществу 11,5 млн. центнеров и производство которого обходится на худших участках в 6 р., на средних-в 5 р. и на лучших — в 4 р. на центнер. При этом мы предполагаем также, что эта разница в издержках зависит не от технических, но от естественных условий, т. е. от таких условий, которые не зависят от предпринимателя иле могут быть изменены по его воле. Если бы цена хлеба соответствовала средним издержкам на его производство, т. е. равнялась 6 р. 25 к. (5 р. — издержки и 1 р. 25 к. — прибыль), то предприятия, производящие хлеб с большими издержками, не получили бы средней прибыли на свой капитал. Но это нельзя было бы уже рассматривать как штраф за плохое ведение предприятия, потому что, как мы предположили, по уровню техники все эти предприятия одинаковы, а различная величина издержек в них зависит от неодинаковости естественных условий. Выходило бы, что капиталисты, владеющие худшими или, более отдаленными земельными участками, штрафуются за такие обстоятельства, устранение которых не в их власти. При таких условиях никто не стал бы вкладывать свой капитал в эти участки, но перенес бы его в промышленность, получая там среднюю прибыль на него. Для того, чтобы привлечь капитал к худшим земельным участкам, обработка которых связана с крупными издержками, цена сельскохозяйственных продуктов должна быть достаточно высокой, чтобы доставить капиталисту среднюю прибыль н а его капитал.
Поэтому, если обществу требуется 11,5 млн центнеров хлеба, из которых 1/4 млн. центнера может быть произведена лишь при издержках в 6 р. на центнер, а средняя норма прибыли равняется 25 %, то цена хлеба должна составить 6 р. + 1 р. 50 к. = 7 р. 50 к. Таким образом общественно-необходимыми в сельском хозяйстве являются не те издержки, при которых производится наибольшая масса товаров, но издержки при относительно наиболее неблагоприятных условиях, т. е. затрачиваемые на худших земельных участках из всех тех, обработка которых необходима для удовлетворения потребностей общества. Так, напр., если общество нуждается в 1,5 млн. центнеров хлеба, то раз производство хотя бы только одной тысячи центнеров из всего этого количества требует при средней технике затрат в 6 р. на центнер, цена каждого центнера хлеба будет равняться 6 р. + 1 р. 50 к. (средняя прибыль), т. е. 7 р. 50 к.
Поскольку общественная цена производства определяется в сельском хозяйстве иначе, чем в промышленности, постольку и добавочная прибыль имеет здесь особый характер. Помимо временной добавочной прибыли, обусловленной лучшей техникой производства в отдельных предприятиях, сельское хозяйство знает еще особый вид добавочной прибыли, который связан с лучшими качествами самих земельных участков. Раз общественная цена производства сельскохозяйственных продуктов определяется издержками производства на худших земельных участках, то капиталисты, ведущие обработку средних и лучших участков, которые требуют меньших издержек, получат в результате продажи своих продуктов добавочную прибыль. В нашем примере общественная цена производства центнера хлеба равняется 7 р. 50 к., индивидуальная же цена производства составляет: для худших земельных участков — 7 р. 50 к., для средних — 6 р. 25 к. (5 руб. — издержки и 1 р. 25 коп. — средняя прибыль), для лучших — 5 р. (4 р. — издержки и 1 р. — средняя прибыль). Продавая свой хлеб по 7 р. 50 к. за центнер, капиталисты, обрабатывающие средние участки, будут получать 1 р. 25 коп. добавочной прибыли, а обрабатывающие лучшие участки — 2 р. 50 коп.
Естественные различия между земельными участками, в противоположность различиям техники производства, не могут быть устранены по желанию капиталистов. Поэтому и добавочная прибыль, основанная на таких различиях издержек, которые связаны с характером самих земельных участков, представляет собою не временное, а постоянное явление и образует прочный доход определенных лиц. Чьим же доходом она является?
На первый взгляд может показаться, что эта добавочная прибыль составляет доход тех капиталистов, которые ведут свои предприятия на средних и лучших земельных участках. В действительности, однако, дело обстоит иначе. Если бы земля не была частной собственностью особого класса общества, то добавочная прибыль, на самом деле, оставалась бы у капиталистов. Но ведь еще задолго до капитализма земля стала частной собственностью особого класса землевладельцев-помещиков. Необходимую для ведения предприятий землю капиталисты могут получить только от землевладельцев. Ясно, однако, что последние не отдадут своей земли даром, но потребуют за нее определенную плату.
Если бы все земельные участки были одинакового качества, то и плата за них была бы одинаковой. Но ведь, как нам известно, различные участки отличаются друг от друга, причем средние и лучшие дают добавочную прибыль по сравнению с худшими. Понятно, что и плата, получаемая за них землевладельцами, будет неодинаковой. Раз добавочная прибыль образуется на основе лучших качеств определенных земельных участков, а земля вместе со всеми своими качествами принадлежит землевладельцам, то последние и потребуют от капиталистов выплаты им этой добавочной прибыли. И капиталисты принуждены согласиться на это требование. В самом деле, ведь и после уплаты добавочной прибыли у них остается средняя прибыль на свой капитал, т. е. такая же прибыль, которая получается в любой другой отрасли производства. Но на большее они и не могут претендовать. Если бы плата за землю оказалась вдруг настолько низка, что часть добавочной прибыли со средних и лучших земельных участков, оставалась бы в руках капиталистов, то нашлось бы множество охотников арендовать эти участки, и плата за них опять поднялась бы до уровня, поглощающего всю добавочную прибыль.
Итак, частная собственность на землю приводит к тому, что добавочная прибыль, получаемая со средних и лучших земельных участков, не остается в руках капиталистов, но переходит в руки землевладельцев. Этот доход их, представляющей собою разность между общественной и индивидуальной ценой производства с.-х. продуктов, называется дифференциальной (т. е. разностной) земельной рентой.
30. Виды дифференциальной ренты
Основой дифференциальной земельной ренты является разница в издержках производства на различных земельных участках.
В зависимости же от тех обстоятельств, в силу которых эта разница возникла, дифференциальная рента делится на различные виды. Разница в издержках производства может быть прежде всего обусловлена неодинаковым плодородием различных земельных участков. Чем плодороднее почва (независимо от того, является ли это плодородие даром природы или плодом усилий человека), тем производительнее труд, затрачиваемый на ней, тем меньше издержки производства.
На первый взгляд может показаться, что земельная рента есть просто дар природы. В самом деле, ведь плодородие почвы может и не зависеть от человека. Один участок в силу чисто природных условий может давать на 3 или 5 центнеров больше хлеба, чем другой. Земельная рента же в данном случае есть не что иное как цена этого избытка, даваемого средними и лучшими участками. В нашем примере земельная рента со среднего гектара (30 руб.) представляет собою цену 3 центнеров хлеба, а с лучшей десятины (50 руб.) — цену 5 центнеров хлеба. Грубейшей ошибкой, однако, было бы считать плодородие почвы источником земельной ренты. Плодородие почвы может нам объяснить только тот факт, что урожайность одних участков больше, чем других. Но ведь прежде всего земельная рента получается не в виде продуктов, а в виде цены этих продуктов, т. е. в виде денег. Иначе говоря, продукты должны быть проданы на рынке, должны представлять собою товары. Превращение же продуктов в товары имеет место, как мы знаем, только при определенных исторических условиях, лишь в меновом обществе. Но этого еще мало. Не всякий добавочный денежный доход от продажи сельскохозяйственных продуктов представляет собою земельную ренту. Политическая экономия имеет дело с капиталистическим хозяйством. Поэтому и понятие земельной ренты выражает капиталистические отношения в сельском хозяйстве. Земельная рента — это не просто добавочный доход, но добавочная прибыль. Источником ее, следовательно, является прибавочная стоимость, создаваемая наемными рабочими.
Дифференциальная земельная рента предполагает наличие следующих условий: 1) различия в качестве земельных участков, 2) товарного производства, 3) наличия в обществе классов наемных рабочих, капиталистов и землевладельцев. Из всех этих моментов только первый относится к числу природных условий, все же остальные являются чисто общественными условиями. Земля родит хлеб, но не создает товары, капиталистов и землевладельцев. Добавочный урожай основан на плодородии почвы, дифференциальная же земельная рента является продуктом капиталистического общества и исчезнет вместе с ним.
Издержки производства на различных земельных участках бывают часто неодинаковыми даже в том случае, когда по плодородию эти участки равны между собою. Причиной этого является различное местоположение этих участков, различная отдаленность их от рынков сбыта. Общая сумма издержек производства продуктов состоит не только из издержек по обработке почвы, но и из тех издержек, которых стоит перевозка этих продуктов до места сбыта их. Поэтому на отдаленных от рынка участках издержки производства выше, чем на более близких. Но если общество нуждается и в продуктах отдаленных участков, то на рынке должна установиться цена, достаточная для того, чтобы окупить издержки производства на них и оставить предпринимателям среднюю прибыль. Что касается всех остальных участков, то они будут давать добавочную прибыль, которая составит особый вид дифференциальной земельной ренты.
Предположим, напр.; что рынок снабжается хлебом с участков, расположенных от него на расстоянии 10, 14 и 30 километров, и что производство центнера хлеба стоит на каждом участке 5 р., а перевозка его обходится в 10 коп. с километра. В таком случае издержки производства (т.-е. издержки обработки плюс издержки перевозки) центнера хлеба составят на близких участках 6 руб., на средних — 6 р. 40 к. и на наиболее отдаленных — 8 руб. Общественная цена производства будет равняться издержкам производства участков, отстоящих от рынка на 30 километров, плюс средняя прибыль. При средней норме прибыли в 25 % это составит 8 р.+ 2 р.= 10 р. Индивидуальная же цена производства составит: для участков, отстоящих на 14 километров от рынка, 6 р. 40 к.+ 1 р. 60 к. = 8 руб., для участков, удаленных на 10 километров, 6 р. + 1 р. 60 к. = 7 р. 50 к. Разность между общественной и индивидуальной ценой, образующая дифференциальную земельную ренту, выразится в 2 р. 50 к. с центнера для близкого участка и в 2 руб. для среднего.
Одна и та же выручка для отдаленного участка с высокой стоимостью перевозки покрывает только издержки производства и среднюю прибыль, для более близких же оставляет еще, сверх того, добавочную прибыль в 20 и 25 руб., которая и выплачивается землевладельцам.
31. Рента с наихудших земель
Ограниченность земли требует обработки различных по качеству земельных участков. Это необходимо вызывает такие различия в издержках производства, которые основаны на различиях самих земельных участков и не зависят от капиталистов.
В силу этого цена производства сельскохозяйственных продуктов определяется издержками, необходимыми на наихудших землях. При таком положении вещей выручка от продуктов лучших земель оставляет, кроме средней, еще добавочную прибыль, образующую источник дифференциальной ренты. Итак, основами дифференциальной земельной ренты являются: 1) ограниченность земли, благодаря которой одновременно должны обрабатываться земельные участки различного качества; 2) капиталистический способ производства, при котором каждый капиталист, ведущий предприятие в соответствии с обычными требованиями техники, имеет право на получение средней прибыли от продажи своих товаров. Первое обстоятельство обусловливает неодинаковость затрат на производство, не зависящую от уровня техники в различных предприятиях. При наличии же капитализма это приводит к тому, что цены сельскохозяйственных продуктов соответствуют издержкам производства на наихудших (в смысле плодородия или отдаленности от рынка) земельных участках. Результатом всего этого является образование добавочной прибыли от продажи продуктов лучших земельных участков, которая и превращается в дифференциальную земельную ренту.
Таким образом для того чтобы объяснить происхождение ренты с относительно лучших земель, нет надобности прибегать к частной собственности на землю как монополии особого класса землевладельцев. Монополия земельной собственности объясняет не происхождение дифференциальной ренты, но лишь передачу ее из рук капиталистов в руки землевладельцев. Если бы не было особого класса землевладельцев, то от этого не исчезла бы еще добавочная прибыль с лучших земель: она только оставалась бы в руках самих капиталистов.
Если бы не было обособленной от капитала частной собственности на землю и каждый владелец земли сам вел на ней то или иное предприятие, то ренту могли бы получать только владельцы относительно лучших земельных участков. В самом деле, в этом случае (как и в приведенных нами выше примерах) сельскохозяйственные продукты продавались бы по цене производства наихудших участков. Но эта цена не оставляет для худших участков ничего, кроме издержек производства и средней прибыли. Вся рента сводится здесь к разностной, дифференциальной, ренте, получаемой теми, кто владеет сравнительно лучшими земельными участками.
Дело, однако, существенно меняется, если учесть, что в действительности земля монополизирована в руках особого класса общества, который лишь обладает собственностью на нее, но сам не использует ее для производства. Если капиталист сам является и землевладельцем, то он может вкладывать свой капитал и в такой земельный участок, который никакой добавочной прибыли не дает. Он будет довольствоваться такой же средней прибылью, какая получается на капитал в любой отрасли промышленности. Но если землевладелец и капиталист — разные лица, то положение вещей в корне изменится. Необходимую для устройства предприятия землю капиталист в этом случае может получить только от землевладельца. Но последнего очень мало устраивает то обстоятельство, что капиталист получит среднюю прибыль. Ему нет никакого дела до капиталиста, и он не будет вступать с ним ни в какие отношения, если только это не сулит выгоды для него самого. И землю свою он, разумеется, не станет отдавать капиталисту даром, но потребует платы за нее, т. е. земельной ренты. Таким образом частная собственность на землю является причиной образования особого вида ренты — ренты с наихудших земель.
Было бы неправильно думать, что, при наличии ренты с наихудших земель, лучшие земли дают только дифференциальную ренту. Пусть, напр., собственник худшего участка получает ежегодно 5 руб. ренты за гектар, а лучший участок дает добавочную прибыль в 4 руб. Ясно, что собственник лучшего участка получат за гектар своей земли не 4 руб., а 5 руб.+4 руб.= = 9 руб., из которых 5 руб. составит просто плату за землю, а 4 руб. — добавочную плату за особые преимущества данного земельного участка. Следовательно, раз вообще имеется рента и с наихудших земель, то рента с лучших земель равняется ренте с худших из всех обрабатываемых земельных участков плюс дифференциальная рента (т. е. плюс добавочная прибыль с лучших участков).
Каким же образом земельная рента может получаться даже с наихудших участков? Рента есть тот остаток, который получается из цены сельскохозяйственных продуктов за покрытием издержек производства и средней прибыли. Значит, для получения ренты с наихудших земель цены, по которым продаются сельскохозяйственные продукты, должны быть выше, чем сумма издержек производства и средней прибыли на наихудших земельных участках. Но из предыдущего нам известно, что издержки производства на наихудших участках плюс средняя прибыль образуют общественную цену производства. Следовательно, раз имеется рента с наихудших земель, то это означает, что продажные цены сельскохозяйственных продуктов превышают цены производства. Но почему же сельскохозяйственные продукты, в отличие от всех остальных, продаются выше цен производства?
Уравнение прибыли и установление цен производства, дающих одинаковую среднюю норму прибыли на различные капиталы, основано на возможности свободного перелива капитала из одних отраслей производства в другие. Но возможность приложения капитала к земле зависит от того, получит ли капиталист эту землю от землевладельца. Землевладелец же до тех пор не отдаст свою землю капиталисту, пока последний не будет в состоянии уплачивать ему ренту, т. е. пока спрос на с.-х. продукты не возрастет настолько, что рыночная цена их превысит цену производства. Предположим, напр., что в связи с ростом населения общество, потреблявшее прежде 900 тысяч тонн хлеба, нуждается теперь в миллионе тонн и что недостающие 100 тысяч тонн могут быть произведены лишь по цене производства в 10 руб. за центнер. Если бы приложение капитала к земле не было стеснено частной собственностью на землю, то нужное количество хлеба было бы произведено и продано по этой цене. Но землевладелец не отдаст свою землю даром, а капиталист не поступится частью своей средней прибыли. Поэтому нужные обществу 100 тысяч тонн хлеба но будут произведены до тех пор, пока спрос на хлеб не доведет цену его до уровня, превышающего 10 руб., напр, до 12 руб. за центнер.
Итак, частная собственность на землю ограничивает прилив напитала в сельское хозяйство, а это приводит к тому, что продажные цены сельскохозяйственных продуктов поднимаются выше уровня цен производства и дают, кроме средней прибыли, еще и земельную ренту. Из какого же источника получается рента с наихудших земель? Ясно, прежде всего, что этим источником может быть только создаваемая рабочим классом прибавочная стоимость, так как ни землевладельцы, ни капиталисты сами не создают никакой стоимости. Но при этом может быть два различных случая, в зависимости от того уровня, которого достигнут цены с.-х. продуктов.
Поделиться книгой: