Крик в тумане

Летит осокоревый пух На тебя, на меня, на скамейку. Мною сорван — одним из двух — Листочек скользкий и клейкий. Ты смотришь сквозь пальцы вверх: Кровь горит рубиновым светом. Замечательный день, поверь, Как и в целом наша планета. Мечтаем. Носком ноги Я черчу треугольники важно, А вчерашних луж синяки Разжигают смутную жажду. Молчим. Может быть потому, Что серьёзная есть причина — Полюбилась ты одному, Хоть и нравишься многим мужчинам… 10.01.60

Тоске

Уйди, Исчезни, Утони В разливах рек, В глазах озёр. Оставь нам солнечные дни, Искристость величавых гор. Не тронь, Не расслабляй, Не гни Надежды твёрдую ладонь, И в окнах дружные огни, Тоска, Нечаянно не тронь! Но, исчезая, Нам скажи, Куда ушла, где вьётся след, Чтоб мы сильней любили жизнь, Твой чёрный вспомнив силуэт. 11.01.60

Рудничный город

Всю по капельке воду выплакал На асфальт промозглый туман. Зябко жмётся, Ёжится Никополь, Как отару, согнав дома. Задрожали, Устало заохали, Паровозов глухие гудки. Ходит солнце вокруг да около, Повязав облаков платки. Под землёй, В руднике, Ударная Выдаёт бригада руду. В каждом камне уносит марганец Человеческих рук теплоту… 16.01.60

Единственная

В краю торжественных елей И лающих, Стонущих вьюг Погода теплеет в апреле И в землю вонзается плуг. Можно в рощу забраться, Напиться Прозрачной талой воды И увидеть оленьи копытца, Быстро вяжущие следы… Можно к звёздам взлететь с эшафота, Можно бомбы метать в царей, Можно тяжкую делать работу, Можно боготворить матерей. Можно многое, Ежели хотца, Если жизнь и власти велят. Но нельзя Танцевать в колодце И родиться два раза подряд. Всё ж кого и когда ни спроси я, У друзей или даже врага — Скажут: «Вечно любите Россию, Что строга, да с куском пирога!» 17.01.60

Кузнецы

Горький дым,                         дым,                                    дым… На исходе длинных ночей Собирались один за другим К чёрно-красным глоткам печей. Засучив, Закатав рукава, Закаляли плугов лемехи, И работала голова — О свободе писались стихи! А теперь вот ракеты идут — Отковать их дано молодым, Им воспеть бесконечный наш труд, А не дым,                    дым,                               дым… 20.01.60

*  * *

Смотри, Морозный день спокойно блекнет Над головой толпы Крикливо-пёстрой. Давай пойдём По чистому проспекту, Доверь мне локоть свой, Девичий острый. Огни реклам, Шуршанье шин и гомон, Краснеет небо мягко над заводом. Теплом лучит от окон в каждом доме, От улиц, переполненных народом. Пойдём гулять, А завтра утром ранним Гудок порвёт морозную завесу, Чтоб снова эхом отвечали зданья Улыбчатой плотине Днепрогэса. 20.01.60 Запорожье

*  * *

Ты приходишь с работы. Тревожить не стану. Отдохни-ка, приляг на диван! Под знакомый родной баритон Левитана Ты захлопнешь забавный роман. Диктор скажет, где ветры, Где жарко, В чём успехи, В чём слабость пока. Сколько завтра надоит Девчёнка-доярка От рязанских коров молока. Только цифры и факты. Хотите — проверьте! Он фамилии даст, адреса. Сообщит, сколько соткано Ситца и шерсти, Но какие у лучшей ткачихи глаза Умолчит. В этом — слабость последних известий, Их досадная Неполнота… Если люди Запустят ракету к далёким созвездьям, Значит, это взлетела в зенит Красота! 20.01.60

Молодость

Тебе к лицу и сдержанность, И гордость, И нежность, и горение в труде. Шагаешь в мир уверенно и твёрдо, Сквозь косность Прорубая путь к звезде. Подаришь солнца жаркую ромашку Кварталам бесконечных городов — Пускай трепещет на ветру рубашка Под грохот проходящих поездов. На добрый век, На полтора, Надолго — На зло в атаку, молодость, иди, Неунывающая и на третьих полках, С ломтём в руке, С надеждою в груди! 22.01.60

*  * *

Что наша жизнь? Пустой, Невнятный звук, — Но мы её выслушиваем страстно! А между тем всё пошло и напрасно, Как взмах твоих Холодных белых рук. Когда меня на миг ты забываешь, На долгий час Я быть перестаю! Забудь и ты на миг Любовь мою, Чтоб через час в руках моих Оттаять. 22.01.60

Шестиклассница

Я уверен, что ты — серьёзная, И при этом вовсе не плакса. Зря мальчишки драчливо-грозные На портфель тебе брызнули кляксу. На губёнки вишнёвые, Милые Набежала горечь — Не злоба! Посмотрел на тебя заводила их Первый раз как-то очень особо… … Не забудутся школьные подвиги, И дожди, Шелестевшие косо, И тот вечер, Когда вы под руку Молча шли, Избегая вопросов. 24.01.60

Шквал

Чайки пристанища просят У светлых шелков песка, Волны взлохматили проседь У моря на висках. Солнце померкло, Ослепло, Ветер тучи пригнал и сжал, Разозлённый клубищем пепла Бросил молниевый кинжал. Гор озябли девичьи груди, Чертыхается мокнущий мир. Тихо плавают грустные люди По аквариумам квартир… 01.02.60

*  * *

Улеглась, Разостлав, Распластав Белые крылья сугробов, За мятежную ночь устав Засыпать человечьи тропы. Протянулась двойная лыжня Записью в нотной тетради, Ты опять уводишь меня В лес — Кристального звона ради! Забывается быстро, Шутя, Грусти горькая плесень, Чтобы скрипнуть минуту спустя На ступенях еловых лестниц… 11.02.60

*  * *

Мне снова снился бешеный прибой И скалы, Сотрясаемые громом. На маяке я встретился с тобой И в ночь простился, Спешно, По-простому. Валы бросали траулер торчком, Сердилось море, Защищая рыбу, Но рыбари стояли на своём, Хотя убраться в порт Вполне могли бы. Когда же берег близко подходил — Маяк мигал. И луч тот — грел угрюмых! И снова штурман точку находил, И полз корабль, Треской наполнить трюмы. Чтобы потом припомнить было что, И чтобы мы судили, Между прочим: «Какая невидаль — Дневной привычный шторм, И то ли дело — Штормовые ночи!» 13.02.60

*  * *

Секунды таяли Неотвратимо, Ты уходила Невозвратимо. Троллейбус тронулся, Синий-синий, Увёз ресниц твоих Хрупкий иней. А я всё ждал, Чего — непонятно. Никто из нелюбви Не зван обратно! Уходят люди, Уходят годы, Как в бурю канущие Пароходы. А на губах — на миг! — Помады клейкость, И канул в никогда и в навсегда Троллейбус… 13.02.60

Жизнь

Самого старого шкипера старше, С бортом, Грязно-серым как пыль, Стоит на приколе негодная баржа, Списанная, По годам, На распил. По зеркалу круглой солнечной бухты Привёл её утром буксир, И прощальные слёзы смолы перламутром Выступают из рассохшихся дыр. И кто-то высокий, Седой и в тельняшке Взошёл с внучёнком на трап. На его полинявшей от ветра фуражке Распластался форменный «краб». Кран затих, В изумленьи рабочие, Троса ослабла плеть… Видно, жизнь — Это с приходом ночи До последней щепки Сгореть! 12.03.60

*  * *

Заревев гудком знакомым, Оживёт весной затон: Теплоход уйдёт на Гомель, Встречный — рейсом на Херсон. Снова ночи, Те, что ахнет Пассажирка не одна, Снова бдительные вахты, Где коварна глубина. Под Каховкой в дикой драке Снова схватятся валы, С недреманным оком бакен Выйдет вовремя из мглы. А на утро в час рассвета Вдруг затихнет ураган… Слышишь, знойно дышит лето, Ждёт тебя, наш капитан! Март, 1960 год

Рассвет в порту

Порт. «Акмолинск» уже подошёл. Трос чугунную тумбу грыз. Ветер стенке причальной в подол Набросал перламутровых брызг. Грузов дальних красу-пестроту Хобот крана пронёс, угрюм. Крановщик, оседлав высоту, Посмотрел внимательно в трюм. Ну-ка, докеры, каждый — мастак! Работнём взахлёб поутру! ДнепроГЭСа белый маяк Несомненно одобрит наш труд. Город встанет на цыпочки, тих, И — на улицы хлынет народ. Улыбнётся нам крановщик: — С добрым утром, ребята, Вперёд! Март, 1960 год

*  * *

Никогда не сдадим в архив Газеты — дневник народа. В них послушного сердца порыв, Сталевара и кукловода. В них успеха каждая пядь Для наглядности обсуждалась, В ярком рапорте (врать так врать!) Спрятав то, что в муке рождалось. «Комсомолки» бодряческий лист, И «Труда» оскоплённая правка… Буква каждая в них — Коммунист, А сливаются в мифы Неправды! Культы, голод, победы и ложь, «Дорогому отцу народов!..» Сколько в наших газетах слилось Мыслей грязных и благородных! Наш порыв в этих строчках горит, Наш позор между строк отмечен. Вот он, Сталин — Со мной говорит! Вот Хрущева жирные плечи… Лишь соседу в строчку глазеть Бесполезно, Чёртову сыну, Я бы, честное слово, газет Продавать не стал мещанину! … Никогда не сдадим в архив Периодики вечный скальпель. Знайте все, кто пойдёт на прорыв — «СЕРПЕНТАРИИ, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!» Март, 1960 год

Мальчишки

Все детьми мы когда-то были… Вот арбуз об коленку хряснул! В кукурузе лежали и пили Сок его сладковато-красный. Оборвав початков султаны, Укрепляли под носом усами — Мы играли тогда в партизаны, Водружая на клёне знамя. С ним — сухим стеблём кукурузы — Мы «сражались» под небом синим. Я, пожалуй, с тех пор арбузы Предпочитаю дыням. Это он напоил нас когда-то, На всю жизнь дал упорства знамя. Если б мы не росли солдатами, Что бы сталось теперь уже с нами? Пробиваясь сквозь мелочи жизни, Побеждаем порочность элиты… Детство милое, только свистни, И в тела снова силы влиты! … Эй, мальчишки, не надо умыться ли? Молодцы, вы не просто задиры, Ваши мужественные лица — Озарение мерзкого мира! Март 1960 года

Тогда

В далёкую чудо-эпоху, В невообразимую эру Не скажут: «Вы строили плохо!» Подумав, что жили серо. По книгам, полотнам и плёнкам Представят прошедшее время — Девчат изумительно тонких И парней незадачливых племя. Неважно, что точных портретов Оставит история мало, Пускай пожелтеют газеты И вытрутся инициалы, Одно навсегда несомненно: Мы строили, мы и любили, И каждый необыкновенным Был в пудре строительной пыли… Март 1960 года

*  * *

Ночь подкралась Вполне незамеченной, За Днепром — Запорожья костёр, А от стрекота, Пенья кузнечьего, Неразборчив звёзд разговор. И усталость Уснула. И сонная С узковатой кровати сползла, И — разбилась. Взамен забубённая Тишина у окна прилегла. Ни фига В день базарный не стоящей Разблестелась клипса-луна. И сержанту милиции боязно, Потому что река разметалась На подушке песка — одна!.. Тихим ветром дохнуло. Одёрнуло Штору, Вмиг разбудив меня. Это небо вздохнуло Над формулой Приходящего, нового дня! Март 1960 года

*  * *

Следами собачьих лап На влажной груди песка В небе затыла рябь — Перистые облака. Колосится усастый хлеб. Ты идёшь — за плечом рюкзак. Добела раскалилась степь, И ветра издох рысак, Прохладные струи гроз Пролить бы сюда хоть раз, А ты в рюкзаке принёс Карандашей запас… Неуёмна поэтья прыть! Но, дружище, хватит-ка врать, Что днепровский красный гранит Влез строфою в твою тетрадь. Не пейзаж, не заводов пульс, Не базара суетный гам — В ту тетрадь занесён твоих уст Мёд, Что тёк по моим губам… Март 1960 года

Ауто-да-фе

За стёклами солнечных окон Лучей негасимый маяк — Всю жизнь провести одиноко Тяжёлая участь моя. Безлесые голые сопки, Перелески, И резкий, как шквал, Под хлопанье грома, как пробки, Порыв меня в пропасть срывал. Хлестали по рёбрам потоки И я, неуверенный жид, Стремился к своей волоокой и силился дерзко прожить. Теперь удивляюсь, А мог ли, Вообще-то, Кометой Сверкнуть?.. Я себе говорю: — «Будь проклят!» Вспоминая пройденный путь… Март 1960 года

Красношарфая

Время — лекарь, но время не вытрет Из памяти всё равно Красношарфую, В беленьком свитре, И последний сеанс в кино. На экране влюблённые, Ссорясь, Целовались по пять минут! Я, забыв о Лолите Торрес, На соседку решился взглянуть. А она под отсвет экрана Вдруг шепнула: «Ну что там ещё?» И раскрылись губы, как рана, В чисто мраморной бледности щёк. Взял я руку её. Оживая, Не противилась ласке она. Наступила для нас, Не скрываю, Многозначащая тишина… Проводил до подъезда. Прощаясь, Обещала притти. Не пришла. Красношарфая, Ты, обещая, Ложью сердце глупца Обожгла… Март 1960 года

Бичи

По улицам, Где листья кружит вихрь, По исцарапанной щеке земли Проходят те, Что драться не смогли Или устали в схватках огневых. Я вижу их не в лица, а со спин, Лопаток дрожь в обёртках пиджаков, Я слышу дробь скривлённых каблуков И замиранье дроби у витрин. Они заходят в яркий мир вещиц, В зеркальных стёкол манекенный мир. У них бригадный, так сказать, кумир — Щебечущая стайка продавщиц. Час битый у прилавка хмурит лоб, Рассматривая клипсы и капрон, И с Тоськой непростой перемигон Очередной заводит остолоп… Под смех торговых жирных обердур Уйдут бичи на долгий перекур. А ветер злой окурков косяки Асфальтом синим гонит, хохоча, Когда бредут бичи-холостяки, Сгибаясь, как под взмахами бича!.. Март 1960 года

Свадьба

Ты сказала негромко: «Давай Свадьбы не делать совсем. Вдвоём посидим и пусть — Вечеринку устроим спустя!..» И «Массандры» марочный май, И торта сливочный крем, И губ твоих тихую грусть Смешал я, счастливый, на днях! А в цехе сегодня (что ж, Ты прости, удержаться не смог!) Сменщику я сболтнул, Что поженились мы… И вот в перерыв — Галдёж, И я под расспросом взмок, И, сдавая плацдарм, Выдал адрес, увы! А теперь — принимай гостей, Застилай газеточкой стол, Мы несём и еды и вина, И всего-то нас ничего… И ты улыбнулась светлей, Чем янтарь сосно-жёлтых смол, И рассыпалась тишина: «Мне достаточно одного!» Март 1960 года

*  * *

Нет, не крохи, Не жалкие крохи Любви нужны мне! И сомневаться не смей — Тебя, Единственную дурёху, В жизни дымной Подругой зову своей. Может быть, Скажут умники: — На фиг!.. Перебираешь, брат, петое, К чему страсть, Деваху В суете не упомнить такой… — Но я, Измотанный, Сам не свой — Блеском рискованных метафор Прокричу только то, Что думаю: — Где ты, Где ты, Где ты?.. Март 1960 года

*  * *

За окном ветер борется с клёнами, Облака угоняет на Запад: Золотистыми и зелёными Лето хочет укрыться и драпать. Небо вновь затянуло тучами, Будят чувство дожди косые. Что же, слякоть, пожалуй, к лучшему — Скажут все, кого ни спроси я. Далеко нам, Россия, до ясности, До порядочности неблизко. А над глобусом глупым радостно Голубиха парит коммунистка!.. Апрель 1960 года

*  * *

Я принёс тебе всё, Что осталось, Что истратить не довелось — Бесконечную, Злую усталость, И усталую, Кроткую злость. Мне казалось, Что только работа, Только крепкий наркотик труда Напоят меня солоно потом, Чтоб обиду забыть навсегда. Я дополз до тебя. Как на фронте — Кто прострелен — Тянулся к своим. Я ору, как в бреду: «Не троньте! Мы ещё за себя постоим!» Мы теперь — это значит двое, Мы теперь — не возьмёте нас! Наше небо теперь голубое И откуда-то сила взялась! Но опять уведут в бесконечность, А разлуки года — как века! — И любови моей человечность Будет вновь от тебя далека… Лето 1960 года

*  * *

Ушли с рассветом на тракторах В загоны шепчущихся пшениц, Запахло солнцем, Косить пора, Колосья тяжко нагнулись вниз. С бензинной гарью настой хлебов Смешал машинный, Всесильный шум… В такое утро постичь любовь Даётся многим, Не только двум! 23.06.60

После дождя

Вдосталь пресной воды награбила Чернозёмная жадная грязь, Семицветной дугой параболы В рощи радуга уперлась. Понеслись на проказы падкие Огородом двое телят — Только комья летят над грядками, И шары капусты летят. Потянуло дыханием зяблости Из речёнки, пролегшей вблизи, Солнца спелое жёлтое яблоко За листву облаков скользит. 14.07.60

Сентябрьская погодка

Ливнем листьев ласковых Лето пролилось, Золотою краскою Сад промок насквозь. Ты красива, Грустная! Краплет мелкий дождь, Сыплется без устали На косынки рощ. Я стою, Растерянный, Весь к тебе приник, Рвутся капли с дерева Мне за воротник. Как мила ты, Яркая, До снеговых порош… Медленно по паркам ты Медный лист метёшь… Осень 1960 года

Мадлен

Цикл

*  * *

МЫ НЕ ЗНАКОМЫ, К СОЖАЛЕНЬЮ, А ВЗГЛЯДЫ ОБЕЩАЮТ, ВСЁ Ж, ДАЛЁКИЕ ПОКА МГНОВЕНЬЯ, ЛАСКАЮТ: — ПРИХОДИ!.. ПРИДЁШЬ?.. ЕЙ-БОГУ, ЛУЧШЕ В СЕРДЦЕ НОЖ, НО НЕ ОТСРОЧКА УВЛЕЧЕНЬЯ… Апрель 1960 года

*  * *

Опять сегодня ты уйдёшь с другим, А я до завтра протоскую сдуру, Припоминая легкую, как дым, Изящную, Шикарную фигуру. Сплетенье стройных, Гибких, Жарких ног, Бугры тяжёлых, Возбуждённых ляжек Я вижу близко — словно бы в бинокль Раглядываю их на диком пляже. Спешу на зов упругих, Знойных губ В неведенье осознанно-угарном. Я так же ненасытно пошл и груб, Как ты, Мадлен, Пленительно-вульгарна!.. Приляг ко мне поближе, Как вчера, Сорви нейлон, Взгляни вполоборота! Пусть нас испепеляет до утра Захватывающий огонь полёта… За душный час над пропастью пройду По страсти пустозвонному канату — С тобой, Мадлен, Пока я не в ладу, Но чувствую, что нам Поладить надо! Апрель 1960 года

*  * *

Всюду женщины, женщины… Жжение В животе Словно режет грыжа От похабного глазовращения У блондинок, брюнеток и рыжих. Вечерами течёт по улицам Бесконечное ваше стадо — Та от гордости не сутулится, А другая встречному рада. Есть рогатые, есть и комолые, В дорогие шелка разодеты, — Но мужчинам вы нравитесь голые, И Одиллии, и Одетты. Пляски, Пьяный разгул деревенщины, Городских сиськотрясные танцы… Всюду женщины, женщины, женщины — С вами мы — богачи… Голодранцы!.. Апрель 1960 года

*  * *

Ни в чём никогда не раскаюсь: Ни в том, что любил и страдал, Ни в том, что безумно таскаюсь За тобой сквозь хандры краснотал. «Цикламент» — проституток помада, Ею скрашен мой сладкий плен. Что ни деется — людям надо, Мне же надо тебя, Мадлен!.. Апрель 1960 года

*  * *

Когда смеешься ты беспечно, Когда в глазах по метеору, — Тогда я счастлив бесконечно, Тогда я не похож на вора. Я не краду тогда улыбок, Я не ищу тогда обмана. Смеешься ж ты, Когда я гибок, Когда вконец тобою пьяный… Апрель 1960 года

*  * *

Я стал безумствовать, Мадлен, При виде мраморных колен — Хочу вонзить короткий крик В молчанье равнодушных стен. Чтоб он вспорол их, словно клык, Чтоб всё, к чему я так привык, Забыть, сказав, что утоплю Всё, чем скупился, как старик, И даже строчки истреблю — Те, где я странно так люблю… Апрель 1960 года

*  * *

Не хочу, не могу не представить Босоногой тебя, На траве, Серых глаз неспокойные заводи, Где тонул я не раз и навек. Не могу, но хочу угнаться За волной взбаламученных строк. Где ты, ветер? Сорви комбинации Голубой, Неживой лепесток. Не могу, стесняюсь простую Мысль вонзить в тебя, Словно уд: «О, Мадлен, я тебя, Пустую, Чёрт возьми, Зову на блуд!» 04.60

*  * *

Из каморки выбрался идол, Посмотрел на Мадлен в упор, А затем снизошёл и выдал Лодку, Попридержав за борт. Ты уселась изящно и просто. Ясность утра волна унесла. Подплывал синелесый остров С каждыи взмахом, Всплеском весла. Мы ушли за песок, На травы, В пятнопёструю душную тень. Пролилась золотая отрава Губ, зажжённых на целый день. Из кувшинок и чистых лилий Лодка вынесла нас на волну — Не боимся — мы в травах плыли, В них со смехом пошли ко дну… Апрель 1960 год

*  * *

Дрянная, Шальная погода Испортила песню опять, И я, подытожив расходы, Не в силах податься гулять. Мадлен, Дорогая, послушай — Приди, Когда станет темней, На гиблое море подушек, На хрупкий крахмал простыней. С терпением, Благоговейно Я шёл к тебе лестницей лет… Ты слышишь, бутылка портвейна Давно заждалась на столе! Апрель. 1960 год.

*  * *

Прости мне, Блок! Она сама Виной тому, что в строчке каждой «Я медленно схожу с ума», Не утоляя взглядом жажды. О, жажда женщин, Ты как спрут. Себя ж я сравниваю точно: Бредёт пустынею верблюд, Ему мерещится источник. Ах, если б мог напиться я! Жизнь выглядела бы иначе! Кто станет выше бытия И пожелает мне удачи?! 04/60

*  * *

Ты врезалась в душу зачем, Красивое, Лживое падло? Быть может, приятна ты всем, Но я бы тебя не распатлал, Но я б не затискал тебя — Я просто убил бы, Любя… Апрель 1960 года

*  * *

Неделя спешит за неделей, Складываясь в года — Ночь мы проводим в постели, День в судорогах труда. Рубашка износится в клочья, Увянет умишка сорняк… Одни умирают ночью, Другие — в огне атак. Я, Мадлен, Умру не от шпаги, Не от магаданских ветров, — Я тебя изломаю зигзагом, Ты же скажешь: «Была любовь!» А на самом деле иное: В те мгновения я умирал, А ты захмелела от зноя И выползла из одеял. Уползла недостреленной сукой, Облизывая бока… …Я долго застёгивал брюки И рад был, что жив на пока. Апрель 1960 года

*  * *

Порхают груди в сетках блузок, Мелькают икры стройных ног. И хоть разрез на юбке узок, Он обмануть меня не смог. Одна — как ты. Но шаг был тяжек. И очень грустные глаза. Мне стало жаль спортивных ляжек И я нажал «на тормоза». Я от неё отстал, Обижен, Она — не ты, Она — подвох! Чем дальше ты, А эти — ближе, Печальней я в пыли дорог… Апрель 1960 года ##################################

Ещё стихи 60-х…

Новогодняя ночь

Заспорили об электронике, И каждый просто в драку лез. Вдруг разлилась огнём гармоника, Среди людей запрыгал бес… И улыбаются солидные, Кондуктор порицать устал, — Зовёт гармоника бесстыдная Сойти, как летом, в краснотал. И — приумолкла на мгновение… Ночь… Громыхающий вагон… И пьяное, как все мы, пение Уже течёт со всех сторон. Что ж, пусть мелодия нечёткая И несерьёзен каждый здесь, Неважно, что кривой чечёткою Трясется чья-то злая спесь, — Звени, гармоничье старание, И настроенье подымай, Влетай с разбегу в утро раннее Всё понимающий трамвай! 01.01.61

*  * *

Сугробца синеватое перо Обронено метелью у подъезда. Вхожу туда, где не бывал я прежде: В конструкторское тихое бюро. Открылась дверь на слабое усилие, — Склонив головок мраморные лилии Над снежными листами ватмана, Над знаками колдуют непонятными Девчёнки в белых докторских халатах — Им, кажется, чертить приятно! Но чьи глаза меня уже разведали, Расплывшегося чёрной кляксою?.. Замедлили свой бег рейсфедеры В руках влюблённых в чистую абстракцию. И слышится притихшее дыхание, Немое ощущается внимание… Иду между шеренгами столов, Гляжу в листы, где тушью всё исчерчено, И понимаю, что простить готов Любовь к абстракции этим прелестным женщинам. Теплеют взгляды, брошенные сбоку, Уже я свой им, ближний, а не дальний, И замечаю рядом с готовальней Помаду и раскрытый томик Блока… Январь 1961 года

*  * *

Кто-то камень закинул в озеро: Засмеялась вода. И опять Замолчала глубокая прозелень, Заскучала зеркальная гладь. Не вскипела вода, не ответила, Оскорбления не заметила… Устоялась, тихони тише, У неё такое чутьё! Чу! Поодаль от ребятишек Входит женщина в неё. Входит женщина. Почему же Улыбающаяся она Вдруг плаксиво окликнула мужа, Острый камень подняв со дна? Ах, ты озеро, смех кругами! Смех, наивнейший смех на свете! Знай, что если швырнули камень, Это кто-то в улыбку метил. И бывает порою с нами — На пинок отмахнёмся нестрого… Кто-то в воду бросает камень, — Кто-то завтра Поранит ногу!.. 06.10.61 г.