Помоги проекту - поделись книгой:
Рыба вуалехвост подплыл к стенке аквариума и уставился своими большущими глазами на Татьяну, словно собака. Бонифаций напоминал её сказочную Золотую Рыбку – золотистые, похожие на вуаль плавники переливались муаром, а чешуя блестела, словно позолоченная. Татьяна иногда перед сном даже желания загадывала, обращаясь к Бонифацию, а он своими глазами-лупами на неё таращился, словно понимал всё. Она решила его покормить. Взяла с полки корм для рыбок, отодвинула стекло и стала сыпать его на поверхность воды. Вуалехвост тряхнул плавниками, поднялся наверх и лениво толкнул крошку еды своим открытым ртом.
- А много Алмаз спонсорам денег должен? - спросила продюсера Татьяна.
- Точно не знаю, но гораздо больше миллиона баксов, - ответил Захожин. - Тебе какая разница, ты что - благотворительный фонд? Будешь вместо него долги раздавать?
- У меня таких денег нет, - сказал Татьяна.
- И хорошо, что нет, - сказал Захожин, - но даже если бы и были, я бы не рекомендовал тебе ему помогать, потому что дураков жизнь должна учить, а будешь ты соваться в то, когда жизнь дураков учит, - она тебя начнёт учить так, что мало не покажется. Ну, пока, заговорился я с тобой, спешу, у меня тут переговоры тут идут. Я тебя предупредил об опасности, а дальше ты решай сама.
И Захожин отключился. Татьяна закрыла крышку телефона, сжала его в руке и вышла на кухню.
Владик сидел тише воды, ниже травы. Всё-таки у отца её присутствовал опыт воспитания молодежи, недаром же он столько лет отслужил в морской пехоте, передавая свой опыт уважения к старшим по званию солдатам и старшинам. Владик, поглощая бутерброд, громко чавкал. Непривычный звук потревожил тонкий слух Татьяны.
- Ешь с закрытым ртом, - посоветовала ему Татьяна.
- Да что такое! - возмутился Владик, опасливо косясь на Краба. - Что я вам, пацан что ли, что вы меня тыкаете постоянно? Злые вы, уйду я от вас!!!
- Это будет очень кстати, - сказал Краб, - ты уже большой мальчик, можешь жить отдельно от родни и работать только на себя на автомойке. Кстати, хорошее место, денежное.
- А сколько денег я буду получать на работе? - поинтересовался Владик.
- Поначалу триста долларов в месяц, а дальше как работать будешь, - ответила Татьяна, - через полгода и до пятисот дорастешь.
- Ну, блин, - разочарованно протянул Владик, - еще полгода ждать, чтобы так мало получать! Я-то думал вы меня сразу в нормальное место пристроите, чтобы штуку баксов поиметь в месяц, а тут всего триста баксов!
- А генеральным директором мясокомбината «Микоян» не хочешь? – спросил Краб.
Вопрос его был риторическим и даже Владик понял это, поэтому не рискнул отвечать, чтобы сразу не оказаться на полу, схватил с тарелки второй бутерброд и запихнул его себе в рот. Татьяна посмотрела на Алмаза, который покуривал возле окна, стоял к ней спиной, глядя на улицу, где валил снег. Почему он соврал ей, не сказал правду о том, что с ним на самом деле происходит?
Алмаз повернулся от окна и попросил у Татьяны пудреницу и тональный крем. Владик хихикнул подленько и изобразил как будто он подкрашивает себе ресницы. Краб строго глянул на него, дальний родственник насупился, но кривляться перестал. Татьяна дала Алмазу свою косметичку и певец стал замазывать себе синяк под глазом.
- Папа, отвези Владика в Балашиху, - попросила Татьяна, - боюсь, что он заблудится, не найдет ни дома, ни работы новой своей, проследи за ним, ладно?
Краб кивнул и стал собираться. Он и сам рад был выпроводить дальнего родственника. Недаром же говорят, что незваный гость хуже татарина.
Через полчаса они уехали и Татьяна с Алмазом остались в квартире одни.
- Ну и ты давай тоже собирайся, - посоветовала Татьяна Алмазу, - погостил, пора и честь знать…
Она решила - раз он сам ей ничего не рассказывает, она и расспрашивать его ни о чем не будет. В конце концов – долги это его проблемы, а у неё есть билеты в Турцию и пора уже начать собираться, укладывать чемоданы и мечтать о теплом море. Алмаз оставаться больше не просился, почистил щеткой свое измазанное чужими ботинками пальто, накинул его на плечи, одел ботинки, поблагодарил за гостеприимство, подошел к двери, взялся за ручку, потом повернулся к стоящей в коридоре Татьяне и сказал:
- Вообще-то мне идти-то некуда, у меня теперь ни дома, ни квартиры, ни машины нет...
- Угу, - ответила Татьяна, показав тем самым, что в его проблемы вникать не намерена.
Алмаз только хотел сказать что-то еще как вдруг на косяке двери запищал домофон, сигнализируя о том, что в гости к Татьяне идет еще кто-то.
***
Татьяна взглянула на экран монитора и увидела незнакомого человека в надвинутой на самые глаза спортивной шапочке и застегнутой наглухо и поднятом наверх воротнике так, что нижняя половина его лица была полностью скрыта. Алмаз тоже взглянул на монитор и громко засопел от страха.
- Это они, они нашли меня!!! - испуганно проговорил он. – Это человек Насосова, который мне деньги давал в долг! Не открывай, он убьёт нас обоих!!! Это киллер!!!
Алмаз отшатнулся назад, запнулся о ботинки стоящие на полу, завалился в коридоре, вскочил и прямо в одежде и обуви спрятался во встроенном шкафу в коридоре. Татьяна которая уже хотела нажать на кнопку открытия дверей, отдернула руку и в это время киллер расстегнул ворот куртки и стал что-то говорить в микрофон домофона, но микрофон был выключен. Татьяна решила послушать что же он болтает, к тому же лицо киллер ей показалось немного знакомым. Татьяна нажала на кнопку ответа и в динамик ворвался голос известного радио-диджея и телеведущего Матвея Спичкина - того самого, что вчера вещал по радио о том, какой гнусный мюзикл поставил Алмаз. Сегодня выражение его лица было таким, словно этот мюзикл поставил он сам.
- Татьяна, открой, это я Матвей Спичкин!…
Алмаз услышал голос своего недоброжелателя даже из шкафа, выглянул и в сердцах спросил:
- Чёрт, а этому придурку что здесь надо? Не пускай его!
Татьяна рассердилась – что это Алмаз в её доме распоряжается и решительна нажала на кнопку открытия дверей.
- Можно я пока в твоей комнате посижу, пока он не уйдет? – спросил Алмаз, заметив, что к его советам не прислушиваются.
Татьяна кивнула, Алмаз скрылся за дверью, заперевшись изнутри. Татьяна открыла входную дверь, Матвей Спичкин не поехал на лифте, побежал бегом по подъезду, влетел к ней в квартиру пулей, захлопнув за собой двери и самолично закрыл все входные замки. Он тяжело дышал, как будто только что закончил километровую пробежку.
- За тобой что кто-то гнался? - спросила Татьяна.
- Да, - кивнул Матвей и огляделся, - ты одна?
- Практически да, - ответила Татьяна, решив пока что ничего не говорить о спрятавшемся в её комнате Алмазе. – А что случилось?
- Меня ищет милиция, - обречено ответил Спичкин.
- А что ты натворил?
- Меня обвиняют в убийстве жены! - ответил Матвей.
- Чьей? – не поняла Татьяна.
- Своей собственной, - ответил Матвей, - моей жены, на которой я женился год назад!
- А зачем же ты её убил?... - спросила Татьяна, ошарашенная услышанным.
- Это не я, не я! - закричал Матвей. - Меня обвиняют, но это не я! Я не убивал свою жену, я её любил!...
Татьяне некстати пришла в голову песенка про попа у которого была собака и он ее любил, а когда она съела кусок мяса - он её убил. Цитировать песенку Татьяна не стала - не те были условия, она кивком головы пригласила Матвея пройти в кухню.
- А где твой отец Краб? – спросил Матвей, проходя на кухню и беспрестанно оглядываясь.
- Он уехал по делам, - ответила Татьяна, - родственник тут к нам заявился из-под Рязани, так папа повез его на работу устраивать…
Но Матвей Спичкин её уже не слушал, он стянул с головы свою спортивную шапочку и Татьяна увидела вместо привычной копны зеленых волос лысую голову с торчащим ёжиком.
- Тебя уже обрили? - спросила Татьяна. - Ты из тюрьмы сбежал что ли?
- Нет, не из тюрьмы, - ответил Спичкин, проведя рукой по бритой голове, - это я на банкете у олигархов за десять тысяч баксов прямо при них сбрил свои волосы подчистую. На спор.
- То-то я и думаю, что вчера твой эфир слышала поздно вечером, - сказала Татьяна, - когда ты ругал мюзикл Алмаза. Правда, ведь не из тюрьмы же ты передачу вёл.
- Вот после этого эфира всё со мной и случилось, - ответил Спичкин, ему нужно было выговориться и он нашел свободные ушки, - я домой приехал в шесть утра, главное, что в квартире всё нормально, дверь входная была на два оборота закрыта как обычно. Я заглянул к жене в спальню, Эля спит, я не стал её будить. Она не любит, когда я её бужу спозаранку, потом целый день ходит букой, если не дам ей выспаться. Вот я сел за компьютер, полазил в Интренете до девяти утра, а в десять должна была теща приехать Грымза Ивановна. Я с ней встречаться не хотел, мерзкая баба, решил я уехать пока она не приехала. Я еще заглянул в спальню и удивился, что Эля как лежала на боку спиной ко мне так и лежит. Обычно она под утро ворочаться начинает, а тут лежит, как мертвая. Думаю я - пойду Эльку чмокну осторожно в щечку, перед уходом из дома. Нагнулся над ней, а у неё глаза открыты, лицо синее, язык вывалился и полотенце на шее затянуто. Меня как кипятком ошпарили, я сам не помню как из квартиры выскочил, как очутился в центре. Еще как назло мы с Элей перед эфиром поругались, а Эля маме своей пожаловалась. Теща всегда приезжала, если мы поругались. Лезла мымра не в свои дела! Эльку против меня настраивала. Она само собой, приехала через полчаса и решила, что это я Элю задушил.
- А это не ты точно? - спросила Татьяна. - Может ты не помнишь чего?
- Не я это, не я!!! - воскликнул Матвей. - Я ж на игле не сижу, даже водки не пью, с чего мне что-то не помнить? Я ради Эльки и жил только, пахал, как проклятый!...
- А откуда ты знаешь, что теща обнаружила твою жену? – спросила Татьяна.
- Она мне позвонила на мобильный, - ответил Спичкин, - я от этого звонка и очнулся. И сразу же следователь трубку взял, приказывал мне вернуться, но я не поехал! И телефон выбросил, чтобы меня не засекли по сигналу.
- Слушай, а почему бы тебе не пойти в милицию и не рассказать как было дело? – спросила Татьяна.
- Меня сразу же в тюрьму посадят до выяснения обстоятельств, - ответил Матвей, - а там нашего брата артиста не очень любят. Что я наших ментов не знаю, они разбираться не будут - посадят в камеру и все, а потом будут прессовать, чтобы сознался! Им лишь бы дело закрыть. Еще и в камеру какую посадят к беспредельщикам, чтобы быстрее явку с повинной написал. Видел я в кино. Я же не твой папаша, я не крутой, меня быстро головой в парашу окунут и опустят. Мне в тюрьму нельзя, я боюсь. Ведь кроме меня подозреваемых в убийстве нет. Я на работу уезжал, Эля дома была, меня провожала живая, я приехал - она спит.
- Сам-то ты что думаешь по этому поводу, кто мог её задушить?
- Не знаю, я ничего не знаю, - схватился за лысую голову Матвей, - я сам как в дурацком сне нахожусь. Что делать, что делать?
Татьяна непроизвольно стала думать об убийстве. Дверь в квартиру не взломлена. значит, Эля убийцу сама пустила. А кого может женщина в отсутствие мужа пустить ночью в квартиру, если не любовника. Естественно, Матвей знать ничего не знает о любовнике, муж всегда узнает последним, но ведь есть еще и соседи по ночам приникающие к глазку, есть подруги у этой эли, которые могут быть в курсе. Да и сама теща Матвея Спичкина Грымза Ивановна тоже может знать любовника своей дочери. Пока детали не станут известны выводы делать рано, но Спичкин мало похож на убийцу. И вообще когда следователь начинает расследовать дело об убийстве первый вопрос, который он задает самому себе - кому это выгодно? Кому было выгодно задушить молодую жену Спичкина полотенцем в собственной постели? И как так её задушили, что она даже не сопротивлялась? Крепко спала или не чувствовала опасности? Вопросов было много, а ответов на них пока что не существовало.
- А любовника у неё не было? - предположила Татьяна.
И тут Матвей и вовсе вспылил, услышав о любовнике, вскочил и закричал, мол, как она смеет такое даже говорить ему - мужу о его святой жене, которая досталась ему невинной и стыдилась даже щиколотки оголить! В довершение он назвал Татьяну глупой бабой.
- Слушай ты, умник, - в свою очередь рассердилась Татьяна, - чего ты тогда сюда приперся? Иди ищи себе умного адвоката. А у меня на трюмо в спальне билеты в Турцию лежат, я отдыхать лечу.
Матвей Спичкин понял, что сгоряча ляпнул не подумав, упал на колени, схватил Татьяну за руки, извинился и попросил не гнать его, ведь идти ему некуда, если выйдет на улицу, то его менты загребут и посадят в камеру, а там над ним злые отморозки надругаются. Татьяна смягчилась, предложила Спичкину кофе с баранками. Он не отказался, стал пить и на какой-то время затих.
- Так чего ты от меня хочешь? - спросила Татьяна.
- Спрячь меня пока, - попросил он, - я буду тихо сидеть. У тебя меня искать не будут. А твой отец пока что найдет настоящего убийцу моей Эли.
Татьяна не знала что и ответить – что у неё тут притон беглых каторжан что ли? Почему все как сговорились в один день прутся к ней со своими проблемами? Один прячется, другой прятаться хочет, еще и родственник свалился как снег на голову.
- Слушай, ты когда сюда входил на двери видел объявление «Детективное агентство»? – спросила Татьяна.
- Нет, не видел, - ответил Матвей.
- Правильно, - кивнула она, - потому что его там нет! Не по адресу ты обратился! Мы с отцом такие услуги не оказываем!
- Я же не просто так, я заплачу, - сказал Матвей, - у меня деньги есть, мне олигархи за то что я голову обрил десять тысяч баксов заплатили!
Татьяна отрицательно помотала головой – нет, завтра она улетает в Турцию к теплому морю и не хочет грузить себя никакими проблемами. Матвей разочарованно вздохнул и повернулся к двери, чтобы уйти.
****
И всё-таки Татьяна решила Спичкина пока оставить в своей квартире до приезда отца. Решила - пусть папа его историю выслушает и уже решает что делать. Запертый в комнате Татьяны, пока она беседовала с Матвеем, Алмаз сидел тихо, как мышь.
Татьяна давно знала Спичкина как человека и в общем-то была уверена, что известный телеведущий на убийство не способен. Хотя чужая душа потемки - кто его знает, что у них с его Элей были за отношения? Спичкин, оказавшись в относительном убежище на кухне за чашкой кофе моментально размяк, стал всхлипывать, тереть глаза.
Татьяна предложила ему пока прилечь в гостевой, где спал Владик, постараться немного поспать и успокоиться, Спичкин согласился, она проводила его туда, уложила на тахту, предварительно заправив её, потому что у Владика, вероятно, заправлять кровать привычки не было, плотно закрыла дверь, потом подошла к своей комнате и осторожно постучала. Алмаз открыл и высунул нос в щель.
- Он ушел? - шепотом спросил певец.
Татьяна отрицательно покрутила головой, толкнула Алмаза в лоб ладонью и вошла в свою комнату. Первое же, что бросилось ей в глаза - вода в аквариум стала мутноватой, а любимая рыбка вуалехвост плавала кверху брюхом на поверхности. Татьяна бросилась к аквариуму и выхватила рыбку. Но было поздно, она уже не шевелилась и не пыталась схватить воздух ртом. Рыбка умерла. Татьяна медленно, держа рыбку на ладони, повернулась к Алмазу.
Тот смущенно потупил взгляд и спросил:
- Ну что я мог сделать? Вы же очень долго разговаривали? Мне же нельзя было выйти, не на ковер же мне это делать? Подумаешь какая-то рыба, я куплю тебе новую...
- Ах, ты гад, да я тебя сейчас этот аквариум на голову одену! – в сердцах закричала Татьяна.
Рыбка была её талисманом, да и слов на ветер Татьяна обычно не бросала. Она бережно положила мертвого Бонифация на стол и взяла в руки аквариум с мутной водой. Алмаз попятился, но уйти от возмездия не успел, Татьяна с природной ловкостью, доставшейся ей от отца, одела аквариум на голову Алмазу. Он только успел крикнуть: «Не надо!», взмахнуть руками, уронив на пол вазу с экибаной, и оказался в сферическом шлеме на голове, обмочив его с ног до головы.
Тут же дверь отворилась и в неё влетел услышавший странный шум Матвей Спичкин. С поднятыми руками и в прозрачном шлеме Алмаз походил на марсианина, который спустился с трапа летающей тарелки и, чтобы сказать: «Привет земляне!». Телеведущий не выдержал потрясений сегодняшнего дня, ноги его подкосились и он потерял сознание.
- Из-за какой-то рыбки... - печально сказал мокрый Алмаз, снимая с головы аквариум. - Так оскорбить человека...
- Вон отсюда немедленно!!! - закричала Татьяна, топнув ногой. - Врун и вредитель! Чтобы духу твоего здесь не было через пять минут!
Алмаз рухнул на колени прямо в её комнате, сложил руки в мольбе и тоже скривил физиономию так, словно сейчас зарыдает.
- Не гони меня, пожалуйста, - жалобно произнёс он, - меня все друзья уже выгнали, мне идти некуда...
- Конечно, если ты всем друзьям в аквариум мочился, то это неудивительно! - ответила Татьяна.
- Меня на улице убьют, - сказал Алмаз, - меня не скинхеды избили, а негодяи, которым я денег должен. Я соврал тебе вчера. Если они меня поймают, то отрежут пальцы, уши, язык и потом порежут на мелкие кусочки. Будь милосердна хоть ты, ты же женщина, будущая мать!
- Слушай, если я таких как ты придурков буду у себя дома привечать, то я мамой никогда не стану, - ответила ему Татьяна, - меня просто убьют еще до того как я забеременею. Ты долгов наделал, ты и расхлебывай!
- Ты уже всё знаешь, - обречено сказал Алмаз, продолжая стоять на коленях, - наверное тебе Захожин рассказал. И ты не хочешь мне помочь? Да, я знал, что так будет. Вокруг меня одни безжалостные люди, все думают только о себе, о своей выгоде. А если меня убьют сегодня лишь потому что ты меня выгнала, когда я молил тебя о помощи, неужели тебе не будет стыдно, что ты не дала гонимому страннику кров и приют?
Татьяна ничего не ответила, но подумала о том, что правда - вот выгонит она Алмаза, а вечером в новостях передадут, что его нашли мертвым где-нибудь в подворотне. И хоть он и говнюк, конечно, но всё-таки живой человек, с которым она вместе на гастроли ездила. А теперь вот попал в ситуацию по собственной глупости, когда жизнь висит на волоске.
Татьяна присела на свою кровать, обхватила голову руками и спросила:
- Какой сегодня день?
- Воскресение, - ответил мокрый Алмаз.
Поделиться книгой: