Повелитель Рун. Том 7

Повелитель Рун. Том 7

Глава 1

Как понять, что ты жив, если ничего не чувствуешь?

Меня окружало абсолютное Ничто. Где бы я не находился, здесь не существовало ни пространства, ни времени, ни света или тьмы. Не было и меня. Без тела, без эмоций, без памяти, я не мог ответить себе на простейший вопрос: а существую ли я на самом деле?

Но как понять, что ты мертв, если обрывки слов в моем сознании складывались в предложения, а те в свою очередь, в осмысленные тексты?

Я пытался понять, где я, но все было безуспешно. Я пытался понять, кто я, но и здесь меня постигла неудача. Мысли продолжали роиться. Почему я здесь, как долго, и что вообще такое это «долго». Это очень странно, когда не можешь понять даже то, о чем ты сам думаешь.

Ответы на заданные вопросы упорно не желали находиться. А затем, совершенно внезапно, спустя секунду или, вполне возможно, целую вечность, эти самые столь необходимые ответы вспыхивали в моем сознании яркой отгадкой. Но в такие моменты, слова, сложенные в аккуратные предложения, были начисто лишены смысла. Ведь вопросы, на которые они отвечали, уже давным-давно или совсем недавно, стерлись под влиянием… А, собственно, чего?

Чтобы вернуть себе возможность связно мыслить у меня ушло около тысячи лет. Или это было примерно пять минут? В таком странном месте было трудно следить за временем, в связи с его полным отсутствием. Когда у меня наконец, получилось отчетливо осознать себя как личность, я решил считать слова, чтобы хоть как-то занять себя. Правда, всего на шестом триллионе мне стало скучно. Это было хорошо, ведь скука означала, что ко мне понемногу стали возвращаться эмоции. Но затем, ко мне пришел страх.

Я боялся, что застряну здесь навсегда. Хуже всего было то, что в месте, в котором отсутствует само понятие времени, «навсегда» искажалось еще сильнее и могло значить что угодно. Когда я перестал считать слова, удерживать сознание стало сложнее. Три вечности спустя я засмеялся. Не знаю почему, просто мне так захотелось. Смех без голоса, без лица, которое может скривиться в улыбке — странная штука. Потом я понял, что смеюсь от безысходности. Ведь я еще не вспомнил как горевать, а уж лить слезы мне физически было невозможно. Чтобы не заскучать, начал считать каждое «ха-ха», которое произносил про себя.

Но в этот раз, вести счет почему-то было сложнее. Несколько раз сбивался, сначала на сорока миллиардах, потом на числе девять, и наконец, на десяти в тридцать шестой степени. Не знаю, что это за число, могу только догадываться, что времени в реальном времени на этот подсчет ушло бы очень много. И да, это тоже было очень скучно.

Реальный мир… А было ли это Ничто нереальным?

Однажды, все мои сорванные шестеренки окончательно встали на место. Я вспомнил кем был, что делал, перед тем как попал сюда… И сразу же очень пожалел, что восстановился. Ведь когда ты вменяем, сразу становится ясно, что считать до десяти в тридцать шестой степени может только абсолютный сумасшедший.

Примерно через двадцать лет, по моим внутренним часам, мое состояние стало настолько невыносимым, что я решил снова сойти с ума. Сразу стало полегче. И когда в очередной раз от безделия стал считать в уме, досчитал аж до десяти в сорок четвертой степени.

Так все и продолжалось. Я приходил в себя, ужасался и снова погружался в пограничное состояние. Но через два десятка циклов понял, что дальше так не может продолжаться. Мне нужно было найти выход.

Но легче было сказать, чем сделать. Я смирился с мыслью, что скорее всего по-настоящему погиб в своей последней схватке. Чувство сжигания собственной души было ни с чем не перепутать. У меня не было запасных планов, не было хитрых идей по спасению. Передо мной стоял выбор, уничтожить всех жителей Бастиона или умереть самому. Я не хотел умирать, не хотел и геройствовать. До самого последнего момента я верил, что найду выход, но даже если и не найду, все-таки воспользуюсь зеркалом.

Но стоя перед Эргримом с зеркалом в руках меня охватила бесконтрольная злость.

Почему?

Почему все должно идти так, как хочет кто-то другой? Все дорожки, все цепочки событий, здравый смысл в конце концов, все подсказывало, что я должен использовать артефакт. Мог ли Немертвый ошибаться? Неужели он погиб бы окончательно даже если бы я не сжег себя? Этого от меня ожидал Аспект Порядка?

Да, мне было жаль жителей города. Однако, я не питал лишних иллюзий. Для меня они были чужаками. Выбирая между собственной безопасностью и безопасностью незнакомцев, я всегда выберу собственную. Но почему я снова так легко выбросил свою жизнь?

Ответ прятался на поверхности. Мне осточертело жить под влиянием всесильных сущностей. Плевать, чего от меня хотят. Проклятия больше нет. И больше никто не станет за меня решать как мне жить и как умереть.

Мой поступок был импульсом. Необдуманным, нелогичным глупым… но зато моим. В последнюю секунду мне стало жаль, что все закончилось так бездарно. Я понял, что Элонар рано или поздно падет. И я не смогу этому помешать. Но поступил бы я иначе, если бы снова оказался в той башне с зеркалом в руках? Точно, нет. В ста случаев из ста.

Я определенно должен быть мертв.

Но тогда, где я? Это и есть посмертие? Небытие, в котором оказываются все души недостойные перерождения? Или для меня еще не все потеряно?

Если предположить, что я каким-то чудом выжил, то в первую очередь надо понять, как это произошло. Моих собственных навыков на это не хватит, в моей памяти не было настолько противоестественно сложной магии. Значит, артефакт?

Раньше меня каждый раз спасал Браслет Путешественника отправляя в новую жизнь, но его больше нет. Тогда что, шкатулка? Не похоже. Хоть она по-прежнему оставалась непостижимой, она еще никогда открыто не вмешивалась в мои дела.

Наиболее логичным казался вариант с Зеркалом Души. Но возникал другой вопрос, почему? Почему это произошло? Ведь зеркало мне не принадлежало и пользоваться артефактом я мог только с позволения Немертвого?

Смутная догадка пришла чуть позже. Могло ли получиться так, что сразу после смерти Эргрима, зеркало обрело свободу, и тут же выбрало себе нового хозяина? Тогда снова хочется задать тот же вопрос, а почему? Чем я ему приглянулся? Ведь даже Мастер Зеркал потратил десятилетия на то, чтобы научиться им пользоваться, и раз он не смог вернуть артефакт после неудачного вознесения Немертвого, значит, по сути, он и не был его полноценным хозяином? Чем же тогда я привлек зеркало? Неужели своей жертвой?

Попытки связаться с Зеркалом Души ни к чему не привели. Как я ни старался, но ощутить связь с артефактом не мог. Шло время.

Точнее, не шло.

В какой-то момент, удерживать рассудок снова стало почти невыносимо. Рассуждения, логические эксперименты, визуализирование, созерцание окружающего «ничто», все было бестолку. Зеркало не отзывалось.

Липкий страх снова опутал сознание. Возникла неприятная мысль: хотя здесь время не идет, это не значит, что оно не идет вообще. Что если где-то там, в нормальном человеческом мире сменилась эпоха? Восточное Королевство давно разрушено, а все, кого я знал, уже тысячу лет как мертвы? С другой стороны, не менее неприятной была и вторая мысль. Чем глубже я погружался в подсознание, тем сильнее замедлялось для меня восприятие времени. Так что, если в этот раз, на пороге смерти я неосознанно погрузился слишком глубоко? Настолько глубоко, что возникло ощущение полной остановки, хотя на самом деле это не так? И там снаружи, моё тело по-прежнему умирает, отсчитывая последние мгновения моей жизни?

Были у меня и другие идеи. Но в итоге, все сводилось к тому, что, если я так и не найду выхода, рано или поздно рассудок меня покинет, и удерживать здравомыслие я больше не смогу. В итоге, все что от меня останется, лишь фрагментированный безвольный ошметок памяти, более не способный собраться в полноценную личность.

Если бы только понять, что со мной происходит…

Снова потекли воображаемые годы. Моё сознание было похоже на тлеющую свечу, готовое погаснуть в любой момент. От нечего делать я снова начал считать. Досчитал до ста и вымотался.

А потом я почувствовал их. Голодные взгляды.

Мою душу, мой ослабевший разум окружило незнакомое присутствие. Я не знал, как я это понял, ведь восприятие в этом месте не работало, но при этом, я точно знал, что стал целью.

Их было очень много. Тысячи? Сотни тысяч? Миллионы миллионов? Стало ясно, каким будет мой конец. Мое сознание погаснет, и остаток моей души разорвут на части Они. Меня сожрут? Почему же не съели до сих пор?

Неизвестные крайне медленно приближались. Смертельная опасность ненадолго взбодрила меня, позволила собраться с мыслями, но эффект оказался краткосрочным. Я уже не мог справляться с давлением, которое на меня оказывало это странное место. Я снова потянулся к Зеркалу Души. И снова безуспешно.

Если бы знать наверняка, существует ли эта связь на самом деле…

Неожиданно, новая идея возникла буквально из ниоткуда. Словно схлынуло некое наваждение, некая пелена, путавшая мысли, и я внезапно вспомнил, что я могу попытаться нащупать другую связь. Ту, которая точно есть, и которую я знаю очень хорошо.

Скрытая Поляна из небольшого клочка земли, хранившегося в перчатках из таинственной шкатулки, за короткое время значительно выросла, и, в итоге, стала моим личным карманным мирком. Его размер все еще был крайне мал, но главное было другое: благодаря саженцу, прощальному подарку Бога-Охотника, мирок стал неотделимой частью моей души. И если связь с зеркалом еще только предстояло найти и укрепить, то связь с поляной была настолько крепкой и знакомой, что если мирок не был уничтожен, если от моей души остался хоть клочок, я должен найти путь.

Надежда в последний раз всколыхнула ослабевший разум. Невидимые и неосязаемые существа все-так же беззвучно пялились на меня, но, казалось, что их приближение замедлилось.

Где же ты, мой милый дом…

Первые попытки не увенчались успехом. Но унывать было нельзя. Голодные взгляды неумолимо приближались, изрядно нервируя. Что было немного смешно, ведь нервы я тоже сжег вместе со своим телом и душой.

В какой-то момент, уже почти отчаявшись, я наконец нащупал то, что искал. Мой мирок по-прежнему существовал. Обнаружив тонкую нить, я как утопающий, ухватился за этот спасательный круг и рванул ему навстречу.

Неизвестно как, но я почувствовал, что неизвестные существа разозлились. Их присутствие приближалось все быстрее, но казалось, они тоже не могли нарушить некие правила. Пока я в сознании, меня не сожрать.

Двигаясь в бесконечном голодном море, я вновь стал ощущать некие зачатки пространства. В добавок, чем ближе становился карманный мир, тем больше чувств ко мне возвращалось. В какой-то момент понял, что время снова двигается, хоть и со скоростью черепахи. А потом, вдруг понял, что ко мне вернулось некое подобие духовного зрения.

Присутствие карманного мира стало обжигающе горячим. Падающей стрелой я рванул прямо к нему, наплевав на осторожность. Еще несколько секунд, и с восторгом почувствовал, что могу открыть вход.

Одно единственное усилие мысли, и теплый и ласковый дом распахнул передо мной свои двери. Напоследок, я неосознанно обернулся.

Бесчисленный сонм прозрачных, омерзительно извивающихся червей двигался позади меня. Безглазые морды с тремя рядами тончайших игл-зубов яростно шипели из-за ускользнувшей добычи. Их узкие тела казались почти бесконечными, извиваясь и скручиваясь они уходили назад, в глубокую тьму, нет, в глубокое ничто, служившее им домом. А оттуда, из этого непознаваемого моря тянуло неутолимым голодом, намекая, что черви, лишь малая часть чего-то большего, и гораздо более жуткого.

Ввалившись в открытый проход, я тут же закрыл его за собой на всякий случай и мысленно выдохнул, почувствовав ласковое прикосновение карманного мира. Ощущения сильно отличались от обычных. Ведь сейчас я был лишь… А, кстати, кем? Бесплотным духом? Остатком души? Нитью сознания?

Но во всяком случае я снова мог ощущать движение энергии. Хоть использовать ману, к сожалению, сразу не получалось, я хотя бы мог её ощущать. А это было уже неплохо.

Рядом со мной воздух подёрнулся рябью.

— Кто здесь⁈ — передо мной появилась Сона грозно сжимая кулаки. И тут я впервые понял, что нежная и тихая Хранительница может быть опасной. Энергия, сконцентрированная в её руках, была просто невероятной. Казалось, одно движение, и она могла легко испарить даже мага на стадии Отречения.

Я попытался позвать её, но очевидно, без голоса и полноценной души, не смог этого сделать.

— Господин? Дорен, это ты⁈ — однако, она словно что-то почувствовала и уставилась прямо на меня.

Дорен? О точно, так ведь меня зовут. И почему я вспомнил об этом только сейчас?

— Это ты!!! — она с восторгом подпрыгнула на месте, тут же рассеивая собранную энергию. — Я знала, что ты не умрешь! Я точно знала!!! Но что с тобой случилось? Почему ты такой?

Она встревоженно стала ходить вокруг меня, как будто точно ощущая мое местоположение. Я снова попытался ей ответить и снова безуспешно.

— Кажется я понимаю… — спустя несколько минут напряженных размышлений она снова заговорила. — Когда ты исчез я много думала, о том, что произошло, и как я могу помочь.

И что же произошло? И что значит, когда я исчез, сколько меня не было?

— Прямо сейчас ты не только здесь. Ты еще и там.

Вот это да, с таким объяснением мне все сразу стало понятно. Сона, да ты просто мастер все объяснять.

Словно почувствовав моё настроение, она неловко улыбнулась.

— Мне трудно это объяснить. Меня ведь никто не обучал. Все что я знаю, на уровне инстинктов. Наш мир мне подсказывает. Ммм… Скажем так, тебя расщепило. Случилось невозможное. Ты умер, в тот момент я это точно почувствовала. Но в тоже время, остался жив. Это… Это трудно объяснить.

И так же трудно понять. Это что получается, я теперь как Немертвый?

— Но как мне кажется, это не такая большая проблема. А прямо сейчас тебе нужно снова сформировать тело, — Хранительница кивнула сама себе.

Легко сказать, да трудно сделать. Что значит, сформировать тело? Как будто это так просто.

— Это очень просто, на самом деле, — Сона словно прочла его мысли. — Это ведь твой мир. Можно сказать, что ты сейчас очень похож на меня. Просто пожелай, и все будет.

И действительно, почему нет? Контроль над миром никогда не осуществлялся с помощью маны. Он осуществлялся с помощью моей воли.

Моё сознание по-прежнему страдало от сильного истощения, но я решил не откладывать это дело в долгий ящик. Сделав воображаемый вдох и выдох, я потянулся к силе карманного мира. Тот тут же с охотой отозвался, бросившись в мои объятия словно маленький ребенок, давно скучавший по родителю. Живительная энергия окропила мой разум, напитывая его как высохшую почву под проливным дождем.

Я почувствовал, как к помощи мирка присоединился и маленький саженец откуда-то из глубины чащи. Эта особенная энергия контролировалась с необычайной легкостью и была ни на что не похожа. Когда у меня еще было тело я не мог по-настоящему прочувствовать её. Привыкнув использовать в первую очередь ману, я скорее всего подсознательно игнорировал правильный способ использования мировой энергии.

Сформировать тело… Сформировать тело… Если Сона говорит, что это не сложно, значит так оно и есть. Благо с воображением и знанием собственной анатомии у меня все в порядке.

Секунды складывались в минуты, а минуты в часы. Процесс несколько раз оказывался очень близко к завершению, но мой контроль все еще не был идеальным, и время от времени срывался.

Наконец, я преуспел, ощущая, как легкие наполняются воздухом.

— У тебя получилось! У тебя действительно получилось!!! — Позабыв обо всем на свете, Хранительница бросилась к нему на шею. — Я так скучала!

— Погоди, — я невольно напрягся. — Почему ты скучала? Сколько времени прошло?

— С того момента как ты пропал? — девушка вздохнула. — Тебя не было целых двенадцать месяцев. Чуть больше года.

Глава 2

Что-то неуловимо изменилось. Я понимал, что изменения, произошедшие со мной, были гораздо сильнее, чем я мог себе представить. Даже сейчас, с телом, существующим лишь благодаря намерению, я чувствовал движение энергий вокруг так, как никогда раньше.

— Это не сложно. Обычно я делаю просто раз… — Сона мягко провела рукой над травой, и в ту же секунду из земли вытянулось несколько десятков цветочных стебельков.

— А, теперь мне все сразу стало ясно, — лишь вздыхаю в ответ. Вот уже вторую неделю Хранительница обучала меня премудростям контроля над мировой энергией, но из-за явного недостатка знаний девушки, процесс шел не так гладко, как хотелось бы.

— Показать еще раз? — Сона виновато опустила взгляд. — Прости, что не могу объяснить все как следует.

— Ерунда, — слабо отмахнувшись, я лег на травяной ковер. — Ты делаешь, что можешь. Ничего, справимся.

— Но что насчет времени? Разве тебе не нужно торопиться? — Хранительница встревожена, и я могу понять почему.

— Торопиться? — переспрашиваю. — А какой смысл? Год прошел. Я уже опоздал везде, куда только можно. Нет, конечно, рассиживаться тоже нельзя, но война в Восточном Королевстве уже давно началась. И тут одно из двух. Первый вариант — столица пала, все мои знакомые мертвы, в плену или разбежались кто куда. То есть спешить уже физически некуда. И второй — король с союзниками отбился и смог успешно удержать оборону. А значит, пока еще время терпит.

— Но откуда нам знать, может быть прямо сейчас Элисе и Ариане нужна помощь? — Сона старалась казаться спокойной, но по ней все же было очень хорошо видно, что она сильно переживала за своих новых подруг.

— Поэтому, как бы странно это не звучало, мне нельзя спешить. Нужно тщательно разобраться с тем, что со мной произошло. Если я вернусь в Элонар слабосилком как это поможет?

Как я успел выяснить, моё текущее положение было лучше, чем я опасался, но хуже, чем надеялся. Странное место вне времени и пространства, судя по всему, было расположено где-то в самых глубоких и неизведанных районах Пустоты. И фактически, я по-прежнему оставался все там же, на окраине странного и жутко опасного «моря абсолютного ничто». То, что у меня получилось открыть вход на поляну, не значило, что я сбежал. Как только я выйду, то окажусь на той же самой точке. Это было трудно объяснить, но фактически, карманный мир по-прежнему был привязан к моей душе. А моя душа, или вернее, её последняя искра, осталась где-то там, в башне Немертвого.

Я прямо сейчас, был лишь сознанием, которое по неизвестной причине было отделено от тела и души и оказалось заброшено в эти края. Сама по себе эта история казалась нелепой, но факты говорили сами за себя. Пока я не разберусь как это работает и как мне вернуться назад, выход за пределы карманного мира для меня был заказан. Ведь обратный путь мог быть мучительно долгим и чрезвычайно опасным.

Связь между сознанием и мирком, и между мирком и душой я уже мог нащупать, но воспользоваться её второй частью, чтобы напрямую вернуться к своей душе все никак не получалось. Две недели безуспешных попыток намекали, что процесс не будет легким.

Мне даже представлять не хотелось, что будет, если я потерплю неудачу. Ведь душа где-то там с помощью Зеркала медленно восстанавливалась. Если она исцелится, а сознание в неё все еще не вернется, что произойдет? Не возникнет ли вместо потерянного новый разум? Лично для меня такой исход стал бы катастрофой.

— За последний год карманный мир сильно вырос. А вместе с ним и моя сила, — Сона легла рядом со мной на траву. — многие вещи появляются в моей памяти совершенно спонтанно, будто бы всегда там и были, но объяснять это на словах безумно тяжело.

— Знаю, не переживай, — я задумчиво смотрел на туманный небосвод в вышине. — Мы со всем справимся, вот увидишь. То, что мир становится больше это хорошо. Значит процесс восстановления души идет полным ходом.

Какое-то время мы лежали и думали каждый о своем.

— Кстати, я кое чему научилась пока тебя не было. Смотри, — Хранительница внезапно вытянула руку перед собой. В то же время, серый купол над головой пошел рябью.

— Это… Неожиданно, — когда неизменный пасмурный день сменился ясной ночью, я действительно удивился. — Умом я понимал, что яркие звезды на чистейшем небе были лишь искусной иллюзией, но сердцем обрадовался, как самый настоящий ребенок. — Было сложно?

— На самом деле, не очень. Поначалу пришлось немного попрактиковаться, но прямо сейчас для меня это так же легко как дышать. Если хочешь, я могу устроить полноценную смену дня и ночи. Я не стала делать это сама, хотела дождаться твоего разрешения. Правда, если тебе не нравится, я могу вернуть все как было…

— Нет, очень нравится, — тут же отвечаю. — Эти вечные облака меня уже порядком достали.

Расслабленно наслаждаясь видом звездного неба, я внезапно ощутил легкое чувство узнавания.