30 сребреников

— Да ваше преосвященство, — тут же отозвался тот.

— Мы остановимся у моего друга, думаю он не откажется приютить нас всех на несколько дней, но постарайтесь найти для Иньиго хороший дом неподалёку, чтобы меньше времени нужно было для походов по городу. Занятия начнём сразу, как вы устроитесь на новом месте.

— Слушаюсь ваше преосвященство, сразу займусь этим, как только устрою сеньора Иньиго, — склонил он голову.

К нашей небольшой группе сразу же было привлечено много внимания, люди при виде меня, едущего в кенгурятнике на спине Алонсо, чьё это было изобретение думаю не нужно было даже говорить, стали собираться группами и тыкать в меня пальцами, смеясь и хохоча. Это заставляло управляющего хмуриться и хвататься за меч, приточенный сбоку седла, так что мне пришлось его успокаивать.

— Дорогой Алонсо, не обращайте внимание, люди всегда будут клеймить тех, кто отличен от них, поскольку не знают, что творят они. Ведь даже «Петр отверз уста и сказал: истинно познаю, что Бог нелицеприятен если в таком множестве Он найдет хотя одного делающего угодное Ему, то не оставляет его без внимания, но удостаивает Своего попечения и тем большую выказывает заботливость о нем, чем он сам ревностнее, при столь многих, влекущих его к нечестию, идет путем добродетели».

Алонсо и все слуги, прислушивающиеся к нашему разговору, тут же стали креститься, а кардинал удивлённо спросил.

— Иньиго, ты уже до Иоанна Златоуста добрался?

— Ваше преосвященство, у вашей библиотеки есть только один на мой взгляд недостаток, — тяжело вздохнул я.

— Какой же сын мой? — удивился Торквемада.

— Она слишком быстро заканчивается.

Кардинал на секунду с оторопью посмотрел на меня, а затем расхохотался.

— Ничего Иньиго, если я договорюсь о твоём допуске в хранилища Рима, ты надолго забудешь, что такое недостаток чтения, — отсмеявшись, покачал он головой.

— Могу только мечтать об этом ваше преосвященство, — я слабо в это верил, но почему бы и нет.

— На всё воля Господа, — согласился он, показывая нашему отряду куда ехать.

Пока мы ехали ближе к центру города, где перестали попадаться многоэтажные дома массового проживания людей, а всё чаще стали идти небольшие обособленно стоящие дома и дворцы, тем больше от нас отставали зеваки, идущие за нами от самых ворот. Видимо прогуливающаяся здесь стража явно давала понять, кому сюда вход запрещён. Разумеется, зеваки нашлись и здесь, но в основном из числа послушников или слуг, а те, кто передвигался на лошадях или в повозках, лишь приветствовали кардинала, не обращая никакого внимания на меня.

Наконец мы добрались до небольшого дворца, во двор которого мы въехали и сразу были замечены слугами.

— Ваше превосходительство, какое счастье! — откуда-то из глубин дома выпорхнул красиво одетый слуга, с гербом на одежде, на котором был изображён бык.

— Чизаро, монсеньор кардинал дома? — Торквемада подал слуге для поцелуя перстень на руке.

— Нет ваше преосвященство, — поцеловав перстень, покачал головой тот, — сегодня собрание курии, боюсь хозяин будет дома только поздно вечером. Хотите я отправлю ему сообщение?

— Не стоит отвлекать его от дел папы, — отрицательно покачал головой Торквемада, — ты ведь нас устроишь?

— Конечно ваше преосвященство, — тот сделал слугам знак и те быстро притащили небольшую деревянную тумбу со ступеньками, с помощью которой кардинал спустился с лошади, — мы вас ждали ещё три дня назад, так что ваши покои давно готовы.

— У меня небольшое пополнение, — тот показал на меня и моих слуг, — это станет проблемой?

— Конечно нет ваше преосвященство, всех расположим как полагается, — склонился тот в поклоне, затем повернулся и стал командовать многочисленными слугами, которые стали помогать нам переехать с улицы в дом, а также перенести вещи и устроить лошадей.

Чизаро суетился, покрикивал на всех слуг, в том числе и моих, так что довольно быстро все разошлись, слуги отправились на сторону прислуги, нам с Алонсо выдели одну комнату на двоих, но я не собирался жаловаться, поскольку был ещё слишком мал для самостоятельной жизни. Маленькое тело не поспевало за взрослым мозгом, мне требовалась помощь буквально во всём, так что помощь верного помощника была всегда кстати.

Алонсо протёр меня предоставленными влажными полотенцами и переодел в более приличную одежду.

— Благодарю, — кивнул я ему, — можешь заняться поисками дома для нас, думаю поинтересуйся у Чизаро, он всё же местный, наверняка многое знает.

— Так и хотел поступить сеньор, — склонил он голову.

— Давай, удачи, — выпроводил я его, а сам вернулся к чтению отложенной книги из запасов кардинала. Он постоянно возил с собой до сорока книг и ещё в своей библиотеке имел более сотни, что по нынешним временам считалось невероятно круто, поскольку труды серьёзных авторов стоили прямо-таки приличных денег и не из-за авторского права, а поскольку копии делали один в один как оригинал, так что всё это было весьма дорого для приобретения, ведь первоначальные тиражи были прямо скажем небольшие, а кому нужно было, сам заказывал себе копию.

* * *

— Иньиго? — в дверь комнаты постучали, отрывая меня от чтения, и я только сейчас понял, что читаю в потёмках, поскольку за окном было уже темно.

— Да, входите! — крикнул я, откладывая от себя книгу.

Внутрь вошёл кардинал в своей походной бело-чёрной одежде доминиканского ордена и старик в алом, парадном кардинальском облачении с шапочкой на голове. Увидев меня, он даже вскрикнул от удивления.

— Добрый вечер монсеньор кардинал, — склонил я как мог голову, заговорив на латыни, которая была здесь международным языком, — простите, что не могу поприветствовать вас как должно, моё тело — мой враг, как вы видите.

— Хуан! Всё как ты и говорил! — искренне изумился он, подходя ближе и сам давая мне перстень для поцелуя. Что я конечно же тут же и сделал.

— Монсеньор позвольте представить вам Иньиго де Мендоса, тот отрок о котором я вам писал, — улыбнулся его реакции Торквемада, а затем он представил меня.

— Иньиго познакомься — это монсеньор кардинал-священник с титулярной церковью Санти-Куаттро-Коронати — Альфонсо де Борджиа.

Судя по тому, что мне представили старика полным титулом, это что-то значило, но вот что, я пока не знал.

— Очень приятно познакомится ваше преосвященство, — снова попытался склонить я голову, — и прошу прощенье за свой внезапный визит, если я доставил вам хлопоты, то готов их возместить.

— Договорились, — неожиданно для меня ответил он, — расскажешь в качестве компенсации свои мысли о трудах нашего друга, он писал, что ты был весьма критичен к ним. Я бы хотел послушать твои аргументы, мои он давно уже не хочет слушать.

Он рассмеялся над этой шуткой, и мы тоже сделали пару смешков вместе с ним.

— Разумеется монсеньор, — согласился я, — почту это за честь.

— Тогда жду вечером к столу, — кивнул он и пошли с Торквемадой в коридор, закрывая за собой дверь.

Глава 6

Вечером, когда слуги кардинала зашли за мной, чтобы отнести на ужин, я был удивлён, что за столом присутствуют так много людей, которые с большим любопытством разглядывали меня. Как воспитанный человек я конечно же поздоровался на латыни, и кардинал, который сидел рядом с Торквемадой, представил меня всем. Мужчины и женщины все были его ближайшей роднёй.

Помолившись, мы принялись за ужин, вскоре слуги стали наливать вино и разговор за столом стал оживать, вот только я ничего не понимал, поскольку они говорили в основном на итальянском.

— Да кстати, Родриго, — неожиданно Альфонсо обратился на латыни к молодому парню лет двадцати, сидевшему рядом со мной, — Иньиго ищет себе жильё на ближайший год, ты вроде мне говорил, что твой друг решил сдать дом в связи со своим отъездом в Венецию.

— Да, дядя, так и есть, — ответил он также на латыни, — я с удовольствием их представлю друг другу, думаю Антонио рад будет оставить дом в надёжных руках. К тому же он остаётся со слугами, так что всё готово чтобы просто заехать и жить в нём.

— Я был бы благодарен, если бы вы нас представили вашему другу, — склонил я голову, — моя совесть просто трепещет от того наглого вторжения в ваш дом, что я себе позволил.

— Нет, Иньиго, — тут уже вмешался кардинал Борджиа, — оставайся у меня столько, сколько нужно для поиска дома.

— Благодарю вас монсеньор, но постараюсь не злоупотреблять вашим расположением, — склонил я голову.

После ужина все разошлись, за столом остались только мы четверо: я, два кардинала и Родриго, которому было интересно послушать меня. Разговор начался спокойно, меня выслушали и затем я неожиданно получил поддержку от Борджиа и мы уже вдвоём набросились на Торквемаду, который защищался с таким усердием от наших нападок, будто от этого зависела его жизнь.

Время за спором пролетело так незаметно, что когда слуги четвёртый раз сменили свечи, а за окнами появилось солнце, кардинал Борджиа, зевнув, сказал, что пожалуй нужно продолжить уже завтра. Мы тут же начав зевать с Торквемадой, согласились и меня вскоре унёс в комнату сонный Алонсо. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же уснул. Дорога, затем ужин и приятный разговор, здорово меня измотали.

* * *

— Да Хуан, — когда мужчины остались одни, Борджиа от доставленного ему удовольствия сегодняшним спором даже прикрыл глаза, — что же за жемчужину ты нашёл.

— Почти с твоей родины Альфонсо, — улыбнулся Торквемада, — Арагон хоть и соседнее королевство, но всё же ближайший сосед Кастилии.

— Да, я до сих пор там возглавляю епархию Валенсии, всё благодаря Его высочеству* королю Альфонсо, дай бог ему долгих лет жизни.

— Ещё бы, ведь она вам приносит весьма солидную прибыль, — усмехнулся Торквемада.

— Кстати об этом, — нахмурился Борджиа, — я сегодня поинтересовался у папы, зачем тебя отозвали в Рим.

— И? — заинтересовался Торквемада своей судьбе.

— Он хочет, чтобы ты навёл порядок с книгопечатанием, — поделился Борджиа с другом информацией, понизив голос, — нужно определить правила и порядок изданий, пока это не превратилось в хаос.

— Серьёзное поручение, — Торквемада покачал головой, — почему я?

— Ты сильно помог Николаю Vна последнем Соборе, думаю для тебя это будет не последнее назначение, — хмыкнул тот.

— Ты знаешь, эта суета уже не для моих лет, — Торквемада покачал головой, — я бы хотел заняться написанием трудов, поскольку куча мыслей скопилась в голове, хотелось бы их куда-то переложить.

— Дело богоугодное, но и поручения папы не стоит игнорировать, — согласился с ним Борджиа и они перекрестились, — что касается твоего подопечного, он меня тоже заинтересовал, если у него есть чем заплатить, я найду ему учителей. Для начала пусть выучит итальянский, я видел, как ему неудобно было сегодня находиться за столом.

— Он Мендоса, Альфонсо! — напомнил ему Торквемада, — а ты сам знаешь, что это значит.

— Это да, золотое дно, — хмыкнул тот, — ну что же, если его родные готовы платить, мы найдём ему лучших учителей.

— Большего я и не прошу, — улыбнулся Хуан де Торквемада, сделав большой зевок и вставая, — что же и правда уже поздно, пора отходить ко сну.

— Завтра продолжим, — согласился с ним Борджиа, — это лучший диспут в котором я участвовал за последнее время, это невечные, бессмысленные споры на курии.

— Поблагодарю завтра бога за то, что сия учесть меня пока минула, — улыбнулся Торквемада.

— Ты даже не представляешь как тебе повезло, — согласился с ним Борджиа, также тяжело вставая с кресла.

* — до XV- XVI веков, обращение к монахам Европы было «Выше Высочество», показывающее тем самым, что король равен дворянам и лишь является первым из них. Начиная с конца XV и начала XVI века абсолютная власть монахов стала укрепляться, и чтобы выделить себя и поставить отдельно от других людей, был придуман титул «Ваше Величество». Скорее всего он пошёл от короля Франции Людовика XI, который первый стал себя так и именовать, затем так стал делать король Англии Генрих III Французский. Вскоре этот титул распространился и на другие европейские страны.

* * *

Проснулся я после вчерашних посиделок только в обед, так что завтрак у меня вышел поздний, и по заверению Чизаро, хозяин уже давно покинул дом, но его племянник меня ожидает, чтобы показать нам с Алонсо тот дом, который сдаёт его друг. Вскоре показался и парень, а меня Алонсо привычно погрузил в кенгурятник за своей спиной.

— Доброе утро сеньор Родриго, — поприветствовал я племянника кардинала, показывая, что мы готовы к походу.

— Доброе утро Иньиго, — улыбнулся он, — ехать недалеко, Антонио прислал послание, что его управляющий будет ждать нас вместо него, сам он, к сожалению, не сможет присутствовать.

— Отлично, тогда не будем заставлять никого ждать, — согласился я и мы вышли во двор, где слуги подготовили для нас лошадей.

Утренний Рим был заполнен криками торговцев, руганью женщин, а также кучей спешащих по своим делам людей в рясах, в основном простых шерстяных, поскольку послушников и священников вблизи дворцов и вилл кардиналов с епископами было невероятное количество.

— Не будет большой бестактностью с моей стороны сеньор Родриго спросить, какую должность вы занимаете? — поинтересовался я у парня, чтобы не ехать молча.

Он пожал плечами.

— Пока Иньиго, я готовлюсь быть администратором, — скромно ответил он, — мне легко даются цифры, так что я и дядя уверены, что это моя стезя.

— Ого! — удивился я, — то есть вашей задачей будет управление имущественными и финансовыми делами какой-то церкви?

— Или монастыря, куда меня отправят служить, — согласился он, — дядя прочит мне большое будущее.

— М-м-м, — задумался я, — мне бы тоже интересно было хотя бы глазком посмотреть на ваше обучение.

Родриго удивлённо на меня посмотрел.

— Там нет ничего интересного Иньиго, лишь куча книг и цифр, скукота.

Я не стал настаивать и замолчал. К счастью, мы подъехали к небольшому двухэтажному дому, фасад которого определённо требовал ремонта. Даже пришлось подождать пока не появился жуликоватого вида итальянец, который активно жестикулируя и кланяясь только Родриго, стал ему что-то рассказывать. Борджиа вскоре повернулся ко мне и перевёл на латынь.

— Управляющий говорит, что все слуги готовы продлить свои контакты и он в том числе, так что найм дома вместе с тремя слугами обойдётся вам в сто двадцать флоринов в год.

Я перевёл в свою очередь на кастильский для своего управлявшего.

— Каких флоринов сеньор? Флорентийских или местных? — решил уточнить сразу возмутившийся Алонсо.

— Папских флоринов, — ответил ему Родриго, опять через меня.

— А рожа у него не лопнет от таких расценков? — изумился мой сопровождающий, — слуги у сеньора Иньиго есть свои, так что чужие контракты мы продлевать не будем. Сколько он хочет только за дом?

При переводе слов Борджиа на итальянский, управляющий резко стал злым и прошипел, что-то явно неприличное. На что уже Борджиа стал раздражённым, а вместе с ним и я, поскольку ничего не понимал в их разговоре.

— Он говорит в таком случае они вынесут всё, что не касается самого дома и его мебели, — Родриго повернулся ко мне, — еду, вещи, инструменты и прочее, не относящееся к самому дому.

— Скажите ему сеньор, пусть выматываются, — Алонсо был слишком категоричен как по мне, когда я ему перевёл, но я не вмешивался, поскольку в этом пока не разбирался. Да и доверять чужим слугам, было такое себе, поэтому я решил, что моему управляющему и правда виднее.

— Сейчас он позовёт нотариуса и вы заключите контакт, — снова к нам повернулся Борджиа, — сумма сдачи дома без слуг и прочего пятьдесят флоринов в год, минимальный срок контракта также год.

— Нас устраивает сеньор, — Алонсо кивнул, а затем повернулся ко мне и тихо добавил, — это всё равно дорого, но в этом районе я уже утром поспрашивал, дешёвого жилья всё равно не найти, так что пусть уже лучше арендуем дом у вашего знакомого, чем у постороннего человека.

Пока мы час ждали прихода нотариуса, пока заключали контракт, пока слуги смотря на меня злыми взглядами собирали вещи и уходили, Борджиа терпеливо находился с нами рядом, хотя я видел, что он сильно хотел уехать, но видимо распоряжение его дяди держало его с нами, к тому же, без него всё точно осложнилось бы, поскольку никто из нас, кроме него не знал итальянского.

Когда вся суета и получение ключей от дома закончилась, мы поехали обратно, чтобы забрав повозку и слуг, сегодня переехать в своё новое жильё. Прибыв к дому кардинала, я дождался, когда управляющий слезет с лошади вместе со мной за спиной и попросил у Алонсо дать мне десять флоринов. Он тяжело вздохнул, полез в кошель, висящий у него на груди и откуда он расплачивался за аренду дома, и отсчитал мне золотые монеты, которые мне пришлось взять в две руки, поскольку мои ладони были очень маленькими.

— Сеньор Родриго, — я повернулся к Борджиа, который собирался уйти в дом. Тот удивлённо повернулся с видом «ну чего ещё тебе».