Пустой бокал из-под шампанского

— Конечно. Ешь на здоровье.

Мы молча завтракаем — каждый свое — и любуемся ясным безоблачным небом, вдыхая пряный аромат трав и цветов с клумбы.

— Виталина Романовна, а какие у вас планы на этот вечер? — ни с того ни с сего спрашивает Рита.

Подняв глаза, вижу ее хитрую мордашку и быстро делаю глоток кофе, чтобы скрыть насмешливую улыбку: эта девчонка — настоящая плутовка.

— Собиралась поработать немного. А что?

— Тут к нам один папкин знакомый приехал. Я думаю, вам бы не мешало с ним познакомиться.

— Это почему же? — вскидываю я брови. — Он тоже граф? — не могу я удержаться от иронии.

— Что-то вроде того. Сам родом он из Англии. Но на русском говорит практически без акцента. И… кажется, папа говорил, что он актер.

К слову, отец Риты — кинооператор. Работает он по большей части за рубежом, а в деревню с семьей приезжает раз в год отдохнуть и живет тут около месяца — говорит «корни зовут», хотя, на мой взгляд, это довольно странно.

— О! — снова делаю я глоток кофе. — Неужели?

— Но, если честно, я не видела ни одного фильма с его участием. Наверное, он снимается в каких-то малобюджетных картинах или… в авторском кино… ну, знаете, которое показывают на Каннском фестивале? Хотя мужчина он видный. С таким, знаете ли, длинным породистым носом и острым, как у орла, взглядом.

Да уж. Только встречи с англичанином — с длинным породистым носом и орлиным взором — мне не хватало. Плюс ко всему еще и актера. Из авторского кино. У-жас.

— Я бы рада принять твое приглашение, Рита. Но не могу. Я итак затянула со статьей. А завтра нужно ее сдавать.

— Вы уверены?

— Уверена, — стремительно встаю я из-за стола. — А теперь извини. Мне нужно вернуться к работе.

 » ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

Дописав, наконец, статью и проверив ее на орфографические ошибки, я решила съездить на почту, где меня ждала посылка из Москвы. Кристина обещала выслать мне кое-что из одежды, так как, повыкидывав большую часть своего гардероба, я осталась практически ни с чем: пара-тройка джинсов, несколько вязаных топов и, наверное, целая дюжина белых рубашек, оставшихся у меня еще со студенческих времен.

Путь мой лежал через озеро и, решив по дороге искупнуться, я надела купальник с шортами и шлепанцы.

Забрав и вскрыв посылку, я привязала довольно внушительный пакет с вещами к багажнику, и теперь стремительно кручу педали своей старенькой «Камы», нещадно ругая свою бедовую голову за недальновидность и отсутствие привычки просматривать прогноз погоды. Так как, судя по усилившемуся ветру и тому, какими темно-бурыми тучами заволокло небо, на деревню надвигалась нешуточная гроза. Я же, несмотря ни на что, решила успеть искупнуться и вернуться домой до ее начала.

Вода в озере как парное молоко. Доплыв до середины, я закрываю глаза и медленными неторопливыми движениями плыву по направлению к берегу. Ветер теребит короткие пряди на макушке, всем телом овладевает блаженная усталость. Десять километров до райцентра и пять километров до озера не могли не сказаться на мышцах рук и ног.

Когда я все же открываю глаза, моему взгляду предстает картина Айвазовского. Тучи так низко, что можно дотянуться рукой, молния сверкает и озаряет все вокруг бледным холодным светом, озеро, слово бушующее море, заходится волнами, бурлит и пенится.

Не помню, как выскочила из воды и натянула шорты. Кручу педали практически наугад. Дождь льет, как обезумевший, размывая дорогу, заливая глаза.

Уже на полпути к дому, понимаю, что не могу ехать дальше — силы иссякли, руки-ноги не слушаются. Идти также затруднительно, нагруженный велосипед то и дело норовит свалиться в мокрую траву, ноги вязнут в песке, отчего каждый шаг требует неимоверных усилий.

Рука непроизвольно тянется к сотовому. Но кому мне звонить? Я никого здесь не знаю. Кроме соседа дяди Вани и семьи Риты, мне и обратиться-то некому. Но дядя Ваня утром в город собирался. Из-за непогоды трасса вероятно перекрыта, так что вернется он только завтра. А у Риты гости. Беспокоить не хочется.

В раздумьях я не замечаю непонятно как оказавшуюся прямо на дороге ветку березы. Зацепившись ногой, теряю равновесие, и через каких-то пару секунд я лежу на мокрой вязкой земле, придавленная велосипедом и его — черт бы его побрал! — грузом.

«За что мне такое наказание?!» — цежу я сквозь зубы, пытаясь выбраться из-под навалившихся на меня вещей. Но уже в следующую секунду оказываюсь на ногах, свободная от велика и пакета с тряпками, а в шаге от меня стоит участливо улыбающийся, ростом с два метра, сероголубоглазый мужчина, худощавый, темноволосый и очень… аристократичный. Клетчатый пиджак, распахнутая на груди белая рубашка, светлые брюки, рыжевато-коричневые оксфорды. Тут что, проходит фотосессия для немецкого каталога?

— Э… Здрасьте, — пытаюсь быть вежливой я, одновременно ища глазами местонахождение велосипеда — на случай, если этот дядя Степа окажется маньяком или эксгибиционистом.

— Хелло, — улыбается в тридцать два зуба мой спаситель, протягивая руку для пожатия. — Я — Ричард. Вы в порядке?

Ричард? Так это что, тот артхаусный актер из Англии? С породистым носом и взором орла. Только этого мне не хватало.

И он спрашивает, в порядке ли я? Не знают, что он там видит. Но зрелище, полагаю, так себе. Мокрая, грязная… Злая...

— Я в порядке, — несколько грубовато отвечаю я. — Благодарю.

«Мужчина. Да еще актер. Держись от него подальше, Вита! И, чем дальше, тем лучше».

— Ваш велосипед… — Ричард указывает взглядом на едва не раздавившее меня средство передвижения. — Кажется, у него колесо спустило.

— О… — сникаю я. — Да. Наверное…

— А вы — Виталина Романовна, не так ли?

— Что? — пугаюсь я. — С чего вы взяли?

— Простите. Ошибочка вышла. Просто дочка моего друга очень переживает за какую-то Виту, которая живет с ними по соседству. Она уехала в райцентр и все еще не вернулась. А тут эта стихия разыгралась и… Я как раз возвращался из магазина неподалеку и увидел вас и… подумал, что вы та самая Вита…

— Ритка! — выдыхаю я. — Она волнуется, да? Вы отвезете меня к ней? Пожалуйста.

— Да, но… — Англичанин не на шутку озадачен. — Вы же сказали, что не Вита.

— Я впервые вас вижу! Откуда мне было знать? Может вы вор какой-нибудь. Или маньяк. Я не открываю своего имени первому встречному.

На лице англичанина появляется странное выражение.

Неужели я угадала и этот человек маньяк?

— Логично, — наконец расплывается в улыбке мужчина. — Я об этом не подумал. Вы садитесь в машину, а я пока положу ваш велосипед в багажник.

Забираюсь на заднее сиденье огромного внедорожника и вдруг понимаю, насколько я замерзла, устала. И, кажется, сахар упал. Чтобы отвлечься, откидываю все еще влажную голову на кожаное сиденье. Только бы не уснуть…

— Так значит вы — та самая Вита, — широко улыбается англичанин, усаживаясь за руль.

— Что значит «та самая»? — морщусь я от нехорошего предчувствия. Что там про меня Ритка могла наболтать?

— Обворожительно-загадочная графиня, вдова, к тому же еще и писательница.