Три богатыря (фанфики)

- Тогда, пожалуйста, найди нашу с Сеней маму! И прикажи нашему папе перестать пить всякую гадость и бить нас… Он хороший! Когда не пьет…. Мы домой хотим… Здесь конечно хорошо, и воспитательница добрая, не бьет нас, но… нам домой нужно! Папа пропадет без нас…

Какое-то незнакомое чувство завладело Князем. Он наклонился, и аккуратно поднял её на руки, - Как тебя зовут?

- Марьюшка, а брата моего, Сенька. Он хороший, заботится обо мне.

- Я ничего не могу обещать тебе насчёт твоей мамы…- тут он невольно прервался. Очень необычно было ощущать, что он что-то кому-то не может пообещать. Он всегда жил по принципу, я хозяин своего слова. Захотел – дал, захотел – обратно взял, и раздавал их направо или налево, не переживая особо за то, исполнит он их, или нет. Но тут так поступать, почему-то, не хотелось, - Но насчёт твоего папы я постараюсь что-нибудь придумать.

- Правда? – недоверчиво переспросила малышка.

- Правда!

- Зуб даёшь?

- Даю – улыбнулся он.

- Марьюшка, вот ты где! А я тебя обыскался. Там уже есть все садятся, беги скорее! – перед Князем стоял вихрастый мальчишка, лет десяти на вид, с необычайно серьёзным взглядом.

- Ну Сеня, ну ещё минуточку!

- Давай-давай! Не надо Князя отвлекать! Простите её, княже, она ещё маленькая.

- Да ничего. Ничего… - задумчиво ответил Князь, и поставил её на пол. Девочка тут же умчалась за стол.

- Тяжело с ней? – с улыбкой спросил Князь мальчишку.

- Не, она спокойная, почти не вредничает, слушается меня, - с улыбкой отозвался тот и помрачнел,- Маму только зовёт часто по ночам, и по папе скучает. Хоть тот и бил нас часто.

- А ты? – аккуратно спросил Князь.

- А я незнаю… Когда не пьет – он хороший, добрый. Не бьет нас, кормит. Но как выпьет…

- А мама где? – осторожно спросил Князь.

- Умерла, - односложно ответил Сенька, - провалилась по весне под лёд, и… Марьюшке не стали ничего не говорить. Сказали, что на заработки ушла…

- Понятно… И как вам тут? Не обижают?

- Тут хорошо, все добрые. Кормят, одевают. Не бьет никто. – улыбнулся Сенька, - помогаем друг другу. О маленьких заботимся. Игрушек только не было, но вот сейчас Настя принесла – раздали малышам. Спасибо ей. И вам…

От стола раздался взрыв смеха. Князь и Сенька глянули туда, и увидели, как один из мальчишек лет двенадцати, надел на руку подаренного петрушку и веселит малышей.

- Это Ванька, - пояснил Сенька Князю, - Он любит с малышами дурачиться. До этого нечем было, так он сам из деревяшек кукол вырезал, и представления устраивал. Правда, поделки грубоваты получались, и он очень мечтал, что дед Мороз ему кукольный театр подарит. Ну, хоть Петрушка теперь будет. А вон те трое, сразу за ним сидят и игрушечной саблей по очереди играют, это Егорка, Митька и Данилка. Они мечтают твоими дружинниками стать, когда вырастут. Всегда заступаются за всех наших на улице, когда их кто-то обижает. Они хотели у деда Мороза солдатиков игрушечных попросить. Марьюшка, глупенькая, о пирожных мечтает. Её лавочник как-то угостил, так она до сих пор забыть не может… А вон та, с косичками, с новым платочком в руке, это Ольга, она…

* * *

Князь продолжал слушать Сеньку, а сам мыслями был далеко отсюда. В своём детстве, которое он всеми силами хотел забыть, и уже не вспоминал о нём. Князь Владимир не всегда был князем. И даже более того, в детстве он был чуть ли не рабом. Будучи незаконнорожденным, он всё детство сносил от своих старших братьев побои и издевательства. Прислуживал им. Терпел от них унижения. Ничего хорошего он от них не видел. Если каким-то чудом у него появлялась какая-то вещь, которая нравилась кому-то из братьев, эта вещь безжалостно отнималась. Единственное, о чём он мечтал, это о настоящем друге, который всегда поддержит, никогда не предаст, защитит. Сколько плетей он вытерпел из-за шалостей которые устраивали они, а расплачивался за них он… Ничего хорошего он не видел в своей жизни от тех, кто вроде как считался его семьёй.

И вот сейчас он смотрел на этих детей, большинство из которых были друг другу ни кем, но которые поддерживали друг друга во всём, делились даже тем немногим друг с другом, что у них есть, заступались друг за друга, и какое-то новое чувство рождалось у него в груди. Какое ноющие, щемящее, давящее даже, но при этом… приятное? Князь сам не мог понять, что с ним происходит. Он на прощение кивнул Сеньке, тихонько вышел из дверей, и пошёл к своему терему…

* * *

Настя распрощалась с детьми, и стала собираться домой. Князь, конечно же, её не дождался, и уже сбежал, воспользовавшись тем, что она отвлеклась на детей. Ну да и бог с ним, горбатого могила исправит. Она вышла на улицу, и чуть не столкнулась с подходящим к дому… дедом Морозом? Согнувшись в три погибели, он тащил на своей спине здоровенный мешок.

- Посторонись, внученька, - каким-то подозрительно знакомым голосом просипел дед Мороз.

- А вы…? – хотела было спросить она, но он уже прошёл в Приют, откуда тут же донёсся радостный вопль детей – Ураа! Дед Мороз!!

Настя прилипла к окну, и смотрела, как из мешка появилась коробка с красным крестом на боку, которую тут же вскрыли трое мальчишек и высыпали оттуда солдатиков, потом появилась круглая коробка, из которой одна из девочек стала доставать пирожные и с радостной улыбкой делиться со всеми… Потом… Да много чего ещё было потом… Ларцы, шкатулки, платочки, украшения, ещё солдатики, радостный смех детей. Вот началось, чуть ли не настоящее, театрализованное представление для малышей и дед Мороз радостно смеётся вместе со всеми и хлопает в ладоши… Вот на полу развернулась целая баталия из игрушечных солдатиков, и от окна доносилось – Первый полк – обходи! Второй полк – в засаду! Третий – в атаку! – и дружное – «Ураааа!».

Настя засмотрелась на происходящее за окном, и не обращала внимание, что совсем окоченела на морозе, что в уголках глаз льдинками застывают на морозе слезы. И тут кто-то накинул ей на плечи шубу.

- Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе, красная? – она, вздрогнула, обернулась, и увидела за своей спиной деда Мороза. Не уж то, настоящий? Рядом парили в воздухе сани, с запряжёнными в упряжку оленями. Дед Мороз встал рядом с ней, и посмотрел в окно. Там другой дед Мороз в этот момент изображал из себя лошадку, и возил на своей спине счастливо визжащую детвору.

- Иногда простого детского смеха достаточно для того, чтобы оттаяло самое холодное сердце, не правда ли? – с лукавой усмешкой произнёс дед Мороз Настеньке. Она ничего не ответила, и лишь слегка улыбнулась в ответ.

- А вы тоже – туда, - показала Настя в сторону окна.

- Нет. Уже – нет, - чуть задумавшись, ответил ей дед Мороз. – Там уже есть свой «дед Мороз», который неплохо с этим справляется. – Они опять посмотрели в окно, где судя по восторженным воплям мальчишек, испуганным визгам девчонок и странной пантомимой «деда Мороза», происходила, как видимо, битва с невиданным чудищем.

- Возьми, - произнес дед Мороз. Настя оглянулась, и увидела, что он протягивает ей какую-то коробку, с дырками по бокам. В коробке явно кто-то шевелился…, - Отдашь потом ему, - кивнул он в сторону окна.

- Это… что? – не поняла она.

Это? Это – друг. Просто друг. Который никогда не предаст, всегда будет рад поиграть и защитить,- из коробки кто-то подтверждающе тявкнул.

- Я уверен, он, - кивнул дед Мороз в сторону окна, - будет рад ему. Лучше поздно – чем никогда, - загадочно закончил он.

- Держи, - впихнул коробку он ей в руки. И пошёл к саням. Сани взмыли вверх, оставляя за собой искристый след.

- С Новым годом! – донеслось откуда то сверху.

- С Новым годом… - прошептала Настя. Из коробки опять кто-то согласно тявкнул.

- Замёрзнешь же – испуганно ахнула Настя, и заторопилась домой. А подарок она передаст завтра. Обязательно передаст! Почему-то она знала, что Князь будет рад этому подарку…

Три богатыря и дело о пропавших женах

* * *

— Не пущу! Ишь, что удумали?! Отпуск им подавай! Да еще в июне! — Князь Владимир суетливо бегал из конца в конец кабинета, стоявшие у стола три богатыря с возмущением смотрели на него, — И не просите! Не пущу! А вдруг война, и что тогда? Кто мне тут плечо подставит в минуту опасности? Юлий??

Упомянутый Юлий тут же засунул голову в дверь, — Вызывал, Княже?

— Сгинь! — рявкнул князь. Дверь захлопнулась.

— Княже. Ты слово дал. Не гоже так, — сердито нахмурив брови, начал Илья, — Мы и женам уже пообещали. Что мы им теперь скажем? Они же нас со свету сживут! — Добрыня с Алёшей согласно закивали.

— Я — хозяин своему слову! Как дал, так и обратно взял! А женам скажите, что служба у вас такая. На новый год вон выделю вам недельку. Тогда и езжайте по курортам своим. А сейчас — не пущу! — стукнул кулачком по столу князь.

— Но...

— Подожди, Илья, — остановил его вдруг Добрыня, и осторожно, чтобы князь не увидел, подмигнул, — Что уж тут поделать? Служба — есть служба. Мы всё же государевы люди.

— Во-во! — подхватил князь, — Понимать же надо! — поднял он палец вверх.

— Вот только... — задумчиво продолжил Добрыня, — Надо, княже, что бы ты им об этом сказал. Нам они не поверят. Опять, скажут, пытаемся отдыха их обещанного лишить. В том году за данью ездили, в позатом — в командировку заграничную. Сопровождали тебя, княже, в гости к султану Бахрейскому. В поза-позатом — вообще на остров тропический угодили. И всё без них! Так что сказали, что если и в этом году мы их без отпуска оставим, не миновать нам скалками по спине получить. А руки у них тяжёлые... Сказали, что не постесняются и к тебе зайти, вразумительную беседу провести. Тоже со скалками. А тут мы тебе не помощники будем. Сам понимаешь, против жен мы не пойдём. Сам с ними разбирайся. Охране, правда твоей, мы их тоже трогать не позволим. Уж извини. Какие ни есть, но всё же они жены наши, и обижать их мы никому не позволим. А там уж сам им объясни про службу нашу тревожную, дела неимоверно срочные. Если они дадут тебе слово вставить, конечно. Хотя, они отходчивые. Как со скалкой-то наиграются, умаются маленько, так и выслушают поди. Мы только рады будем от хлопот отпускных избавиться. Пойдёмте, други, жен наших оповестим. — Добрыня повернулся, сделав вид, что собирается уходить, махнул рукой друзьям, они молча последовали за ним. Задумчивый князь спохватился, когда они уже дверь кабинета открывали.

— Погодите-погодите, друзья мои разлюбезные! — он подбежал и закрыл у них перед носом собой дверь.

— Ну куда же вы так спешите-то! Погорячился я. С кем не бывает? А тут подумал вдруг... Что же это я, изверг такой, который год отпуска вас лишаю? И жен ваших разлюбезных тоже, — тут его аж передернуло, — Не дело это, с друзьями своими верными так поступать. Чего уж там. Поезжайте, отдохните малость. Сил поднаберитесь. Уж проживем мы как-нибудь без вас, недельку-то.

— Две, — тихо поправил его Добрыня.

— Две... — с тяжелым вздохом согласился князь.

С довольными улыбками богатыри вышли из комнаты, куда тут же просочился Юлий.

— Тут, княже, в ведомости расписаться надо о списании старых книг... — робко начал он, памятуя о том, как Князь не любит, когда что-либо списывали. Но сейчас князь молча взял список и даже не читая подписал. Довольный Юлий тут же выхватил его из рук, и свернул в трубочку.

— А чего это они довольные такие от тебя вышли? Как будто им премию какую заплатили? — с подозрением поинтересовался Юлий.

— В отпуск идут. На остров поедут отдыхать. Тропический, — со вздохом отозвался князь.

— Как, на остров? И без меня?? В смысле, как ты их отпустил-то вообще?! — несказанно удивился Юлий и уселся на пятую точку.

— Как, как! Вот так! — раздраженно отозвался князь, — И вообще. У тебя дел что-ли нет никаких нет? Там в подвале ещё два воза не разобранных книг, недавно с обозом прибывших. Марш работать!

Юлий выскочил из кабинета и, отдышавшись, пробормотал, — Они, значит, на отдых поедут, а мне — работай? Вот уж нет. Дурака нашёл. Сам пусть свои книги разбирает. А я тоже в отпуск хочу! Вот только как мне все это организовать? Заявление на отпуск он мне точно не подпишет, а без него казначей отпускные мне не выдаст. Мда, проблемка... — он было совсем поник головой, но тут его взгляд упал на зажатый под мышкой свиток с подписью князя, и он сразу взбодрился, — Ну, да ничего. Разберёмся! — и он деловито поскакал к выходу.

* * *

— Ох, я и не верила, что в этом году мы куда-нибудь выберемся! Да не просто, куда-нибудь, а на настоящий тропический остров! Красота-то какая неописуемая! — Алёнушка, сбежав по сходням с корабля, закружилась в восторге.

— И не говори, подруга. Я тоже не верила. Думала, что опять Добрыня в последний момент скажет что-нибудь вроде — «Служба! Понимать же надо!» — передразнивая пробасила Настасья, усаживаясь прямо на песок, с наслаждением вдыхая морской воздух и глядя на бескрайнюю морскую синь.

— Подруги, может, поможем мужьям-то нашим с разгрузкой? — нерешительно предложила Любава, осторожно сойдя на берег.

— Садись, отдыхай, — скомандовала Настасья, — Они и без нас справятся.

— Ага. Только мешаться под ногами будем, — добавила Алёнушка, присаживаясь рядом с Настасьей, — Вон, погляди, как они перекидывают их. Чем ты им там поможешь? Ловить будешь? Зашибут ещё.

И действительно, разгрузка корабля у богатырей происходила очень просто. Алёша из трюма кидал вещи вверх Добрыне, а тот уже перекидывал их стоявшему на берегу Илье, который ловил их и укладывал рядком. Вот Алёша достал какой-то особенно большой ящик, метнул его Добрыне, а тот легко перенаправил его Илье. Ящик взмыл высоко вверх, и из него вдруг донеслось что-то похожее на «УЙ! Мама-а-а!»

— Не понял? — нахмурившийся Илья слегка стукнул по одной из его стенок, доски отлетели и оттуда кубарем выкатился Юлий.

— Земля-я-я-я... родимая моя-я-я, — он попытался поцеловать песок, и тут же стал отплёвываться, — Тьфу-тьфу. Ох... Думал, не доживу...

— Юлий? Ты что здесь делаешь?! А кто за князем присмотрит в наше отсутствие? Как он тебя вообще отпустил? — Илья грозно навис над конём, уперев руки в боки.

— Князь? А что князь? — засуетился Юлий под сердитым взглядом богатыря, — Спокойно отпустил. Даже уговаривал. Присмотри, говорит, за богатырями моими на чужбине-то. Тут момент-то такой... тонкий. Политический, можно сказать. Вдруг чего, и что тогда? Интриги какие или скандал какой вдруг случится, представитель князя потребуется для урегулирования ситуация, а я уже и тут. Какой-никакой, а всё же княжий представитель. Все вопросы решу, все споры урегулирую. Где надо, надавлю, где не надо, смягчу. Как-то так, в общем, — закруглил речь Юлий осознав, что разговор пошёл куда-то не туда.

— Так, где тут у вас отель-то? Или тут бунгало? Что-то ничего не вижу... — поспешил сменить он тему, присматриваясь к окружающей действительности. Всюду, куда бы он ни бросил взгляд, были только пляж да лес. Но Илья так просто не сдавался.

— А почему в ящике?

— Ась? — сделал вид, что не понял, о чём он Юлий.

— В ящике, говорю, почему плыл, а не в каютах, как все нормальные люди. Кхм. Если можно так о тебе сказать.

— А я что, не людь что ли? — сделал вид, что обиделся Юлий, — В смысле, я хоть и не людь, не человек то есть, но существо в высшей степени разумное. По умнее некоторых буду! — задрал он нос.

— Слышь, ты, существо, ты тему-то не меняй! — грозно нахмурил брови Илья, — И ты на кого намекаешь? Уж не на меня ли? Али на Алёшу нашего? Так ведь смотри, узнает — отведаешь силушки богатырской-то!

— Да что ты, что ты! — опять засуетился Юлий, — Раз бы я мог бы так о вас? Об кня... — тут он осекся, вспомнив, что богатыри всё же княжьи люди и весьма не любят, когда о нём дурное слово говорят, — Об Антипке я. Бестолоче этом. Представляете, что он тут на днях учудил. Пошёл, я, значит, как-то в конюшню...

— Подожди. Потом о своих любовных похождениях расскажешь. К делу давай, — оборвал его Илья, — Так почему ты в ящике-то, говоришь, плыл? И это с твоей то любовью к комфорту?!

— Так ведь... — мысли Юлия заскакали зайчиками в поисках выхода, — Так ведь в целях экономии же! Расценки то на морские перевозки сейчас вон какие большие! Дерут в три дорога, понимаешь. А тут оформился как ваш багаж, так почти и даром вышло. Тут плыть-то всего ничего. Три дня. Вообще пустяки! Правда, вот еды я маловато с собой взял, и воды, и укачивало, и прочие... эмм... неудобства испытывал. Так что обратно я всё же лучше в каюте поплыву.

— Ладно. Убедил. Пёс с тобой. Пошли, будешь тогда палатки помогать нам ставить — Илья наклонился, взваливая на плечи огромный тюк с вещами.

— Какие ещё, палатки? А как же цивилизация? Где отели, гостиницы, бунгала? Что — нету?? Ну хотя бы хостес, на худой конец? Как — нет хостеса?! Такого же быть не может! Хостесы есть везде! — Юлий семенил за Ильёй, который направился с упаковкой палаток к лесу, тихо отвечая на вопросы коня.

— Как — остров необитаемый?! Совсем необитаемый? Ах, не совсем... А говоришь — необитаемый. Туземцы? Дикари, значит?? А они нас не сожрут? Что, значит, людей не едят? А лошадей?? У них нет лошадей?! Совсем нет? И не было? Что значит, не знаю и какая мне разница?! Одно дело, если совсем не было, и другое — если были, но сожрали! Разница-то принципиальная! Прин-ци-пи-аль-на-я! Понимать же надо!

* * *

Эх, и хорошо же в июне на острове тропическом! Пляжи песочные, фрукты экзотические, море ласковое, гладкое, романтическое, не остров, а рай земной... Идиллия... Лёгкий ветерок дует с моря, смягчая невыносимый зной, и лишь щебет птиц нарушает абсолютную тишину.

— Юлий! Прибью, гад такой! — от резкого возгласа встревоженно умолкли птицы, Юлий, попивающий кокосовое молоко из трубочки, с ленцой развалившийся под пальмой, чуть не подавившись суетливо подскочил и заметался в поисках укрытия.

— Последний кокос ведь стащил, паршивец эдакий! Главное, значит, как собирать идти, то у него то копыта ломит, то хвост отваливается, а как жрать — так он тут как тут! Ну, попадись мне только, наглая лошадь! — Настасья шла по пляжу со скалкой в руке. «Наглая лошадь» заметалась ещё быстрее, пока не нырнула в итоге за спину севшему Алёше, сочтя это наиболее подходящим укрытием. Богатыри решили переждать полуденный зной в теньке, и развалились под пальмами.

— Юлия не видели?! — грозно спросила их подошедшая девушка. Все трое синхронно отрицательно помотали головой.

— А что случилось, Настенька? — осторожно поинтересовался у жены Добрыня.

— Что случилось?? То, что эта скотина вконец обнаглела! Помощи от него нет никакой, только продукты постоянно таскает! Последний кокос спёр, гад такой! Вчера — ананасы утащил и бананы! Мы столько времени тратим собирая их для чего, чтобы этот ирод всё сожрал, ничем не помогая нам?! Поймаю — убью!

Юлий весь сжался в комок и попытался вообще стать невидимым.

— Подожди, Настенька, не горячись. Сейчас мы вам насобираем этих кокосов. Да, други? — Добрыня встал и потянулся.

— Да конечно, вообще не вопрос! Щаз мы этих кокосов столько вам на трясем, целую гору! Во! — тут же подскочил Алёша, и не подозревавший, что «эта скотина» прячется за его спиной.

— Ага! Попался, гад такой! И-и-и... — замахнулась она на Юлия, но того тут же как ветром сдуло от туда. И откуда прыть то такая появилась? Но угроза для жизни из кого угодно сделает скаковую лошадь. Хоть и ненадолго. Проскакав метров триста по лесу, Юлий обессиленно рухнул в кусты, и затих.

— Вот значит как, да? Значит, не видели, говорите? Я тут с ног сбилась, его разыскивая, а вы значит покрывать его решили? — Настасья грозно уперев руки в боки смотрела на богатырей. Те не понимающе переглянулись.