Последний из Братства. Старые Враги

— Оба варианта, — Воморах сделал очередную затяжку и выпустил через нос облачко дыма, — но второго всего пара штук.

— Интересно.

У Первого Ордена производственный отдел не меньше, чем боевое крыло и составляет существенную часть успеха клуба. В тот момент, когда взрывчатые вещества попали в их поле зрения, наверняка родилась и идея сделать в игре огнестрельное оружие. Подписание договора с армией Райшила, заинтересованного в методах ведения войны без использования магии наверняка только добавило им стремления реализовать этот проект. Главная проблема — это ограниченность методов производства. Без современных станков создать такую не самую простую систему весьма затруднительно, даже с учетом магии.

Но реализация проекта откроет в игре дорогу очень смертоносным специалистам — снайперам. Вот уж кто выиграет от соединения магии и технологий не меньше саперов. Армия будет готова заплатить огромные деньги за обучение подобных специалистов для себя. У Первого Ордена хороший план и, судя по заказу у Вомороха, прототип винтовки у них готов.

Они общались и ели ещё около десяти минут, рассказывая своим подгорным друзьям все новости с поверхности, прежде чем двери с шумом не распахнулись и внутрь таверны не вошел главный исследователь города. Всё такой же чумазый и заросший Бибитаг быстро нашёл взглядом стол с гостями (из-за Резчика это было совсем не сложно).

Вольный помахал ему листом с записанными из образов письменами. В прошлый раз Бибитаг по одной единственной руне нашёл потерянный его народом город. Что он сможет найти при помощи нескольких предложений?

Глава 238

Тарасу не пришлось ничего говорить, чтобы заинтересовать Бибитага своей находкой. Он даже ни с кем не поздоровался и взялся вечно измазанными чернилами пальцами за листок, на котором уже увидел древние письмена. Поднеся его поближе к глазам, он начал читать. По движению глаз было видно, что он то и дело останавливается, а иногда вообще возвращается назад, чтобы понять смысл написанного. Бибитаг так и стоял перед столом минут пять, тщательно изучая надписи.

— Где ты это увидел? — спросил наконец исследователь, переместив своё внимание на принесшего письмена бессмертного.

— Я не знаю. — ответил Вольный и улыбнулся, увидев ярко выраженное непонимание на лице собеседника, — Меня не было в том месте, я лишь видел его у себя в голове. Эта надпись, — он пальцем указал на листок, — была написана на разбитой, заросшей мхом статуе, на поверхности.

— На поверхности⁉ — воскликнул Бибитаг и снова обратился к бумаге, как будто теперь смысл написанного на ней изменился. Он шептал себе что-то под нос и по внезапным прерываниям можно было понять, что это наружу вырывается внутренний диалог гнома, анализирующего находку.

— Мне нужен мой кабинет. Пойдем, — возбужденный гном развернулся и направился к выходу.

— Эй, Бибитаг! А как же твоя экспедиция? — напомнила Лорим. Сейчас целый отряд гномов ждал его на окраине города, готовый отправиться на поиски очередного интересующего Карак-Удан места.

Тут он остановился и повернулся к Вольному:

— Это же важно?

Тарас ответил ему коротким кивком.

— Значит подождут.

Заботиться о такой мелочи, как сообщение им об этом, Бибитаг не стал и энергичным шагом направился наружу, тщательно оберегая листок, прижатый к груди. Тарас пошёл за ним, оставив ребят отдыхать в таверне: всё ровно никто из них не сможет ничего подсказать Бибитагу, ведь медальоном Таама пользовался только он один. Ему пришлось чуть ускорить шаг, потому что гном впереди уже практически перешел на бег и двигался куда быстрее простых, никуда не спешащих, горожан. Не трудно догадаться, что такая бурная реакция говорила о том, что какие-то мысли по поводу находки у него имелись и сейчас он спешил найти где-то в своих записях ту ниточку о которой сумел вспомнить.

Жилище Бибитага оказалось ровно таким, каким был он сам — неряшливым, неорганизованным, но доверху наполненным информацией. Когда Тарас зашел внутрь, то оказался в достаточно просторной комнате, в центре которой стоял очаг, несколько кресел и столов со стульями. Последний он заметил не сразу, так как всё было завалено книгами, самыми разными. Здесь были и гномьи и человеческие труды, парочка обложек, кажется, эльфийские, а на одной из тетрадей, лежащих то тут, то там, были символы из языка тифлингов. Были здесь, как и совсем свежи образцы, так и древние талмуды, обтянутые затвердевшей кожей, с пожелтевшими, рассыпающимися страницами. Рядом с ними могли лежать такие же древние «книги», сделанные из металла, где каждая страница — тонкая металлическая пластина с выгравированными на них буквами. Поразительно, но даже их время не пощадило. Некоторые были покрыты таким слоем ржавчины, что книга угадывалась в них весьма отдаленно.

Бибитаг на ходу провел рукой по полоске гладкого камня в стене и такие же тонкие линии гладкого камня на потолке начали светиться. Вольный усмехнулся тому насколько это действие походило на щелчок выключателя. Очередной наглядный пример того, насколько привычна для здешних жителей мана и какой неотъемлемой частью жизни местных она является.

Владелец дома сразу же пропал за одной из дверей, где тоже включился свет. И если зал дома пестрил книгами, то кабинет они буквально заполнили: они стояли стопками везде, где только можно, даже на полу и за свой стол Бибитаг прошел по небольшой дорожке среди этого лабиринта облеченных в физическую форму знаний. Здесь слой пыли, устилавший большую часть жилища гнома, был в разы меньше, показывая, что даже во время своих коротких передышек между походами, исследователь не прекращал работать. Тарас аккуратно поставил две стопки книг на пол, освобождая себе место на одном из кресел, рядом со столом, который Бибитаг в данный момент активно освобождал от всего лишнего. После этого он начал собирать необходимые ему книги со всего кабинета. Он никогда не ошибался и с первого взгляда находил нужную ему литературу, самым наглядным образом показывая, что живет в атмосфере контролируемого хаоса. Обзаведясь «самым необходимым» Бибитаг сел за стол, перечитал ещё раз принесенные Тарасом фрагменты текста и начал задавать вопросы. Много вопросов.

На большую часть у Вольного не было ответов, но он постарался рассказать о каждой мелочи и детали, что сумел запомнить за те секунды, что ему давал [Путеводный огонь]. Как, по его мнению, статуя выглядела изначально, что её сломало, как давно это случилось. Он даже описал ему растения, которые он увидел в том месте, что казалось совсем не в пору для подгорного жителя. Тем не менее у того нашелся даже не один, а целых три справочника о растениях с поверхности! В конце концов Бибитаг обложился книгами и начал собирать по кусочкам принесенный ему пазл, а Тарас молча ожидал результатов сего действа.

Он быстро заметил самый примечательный элемент интерьера в кабинете неугомонного исследователя, поддерживаемого гномом в чистоте. Им оказался большой каменный шкаф, до самого потолка, состоящим сплошь из полок для книг. А примечательным было то, что несмотря на захламленность помещения книгами, все полки за исключением одной пустовали. На ней было четыре книги, две обычные, из бумаги, обтянутые кожей, и две гномьих, металлических и, судя по повторяющимся надписям, книг было всего две, просто исполнены они были в двух вариантах. Не нужно было долго думать, чтобы понять на что именно он смотрит — эти книги написал сам Бибитаг.

Может быть над ним и подшучивают из-за его неряшливости, но в Карак-Удане, а возможно и во всех поселениях гномов, не найти того, кто видел и исследовал больше забытых поселений и производств подгорного народа, чем Бибитаг. Все окружающие его книги он читал или хотя бы кратко изучил и результатом всех этих знаний стала возможность найти утерянный город по осколкам одной единственной руны. В городе нет никого кто знал бы об истории гномов больше, чем бурчащий себе сейчас что-то под нос исследователь. А история — это одна из важнейших достояний любого народа. Это повесть их побед, их достижений, что вызывают гордость, рождают чувство сплоченности, причастности к чему-то большему. Это же и напоминание обо всех неудачах, благодаря чему потомки могут избежать неправильных решений с печальными последствиями.

«Кто забывает уроки истории, обречен на их повторение».

Тарас не помнил откуда именно он узнал это изречение, но в нем заключена большая мудрость. У гномов была огромная, процветающая империя, по ряду причин канувшая в небытие, оставив от себя один крохотный осколок в виде Союза Трёх Городов, который тоже медленно загибается — в Карак-Удане не было бы столько жителей, будь там всё так радужно. Бибитаг, как знаток истории, не зря занимает своё место в Совете Старших, что управляют новым вольным городом гномов. Он лучше любого другого знает, как много его народ потерял и в этих книгах, что он собрал у себя, изложены многочисленные причины такого падения.

Входная дверь заскрипела, открываясь и Тарас тут же сконцентрировался на слухе. Один, гном, заходит спокойно, не крадучись. Через пару секунд приоткрылась дверь кабинета и внутрь заглянул Торбар. Изгнанный принц глянул сначала на своего кузена, заметив, как тот сосредоточен, перевел взгляд на Вольного и махнул головой в сторону зала. Бессмертный медленно поднялся со своего место и вышел из кабинета.

— Рад видеть, Вольный, — сказал гном полушепотом.

— Взаимно.

Они пожали руки. Торбар огляделся в поисках места, где можно было бы присесть. Он выбрал стул у стола в углу. Когда он на него сел, то вокруг него поднялось небольшое облачко пыли.

— Вунгнир милостивый. Надо попросить кого-нибудь здесь убраться.

— Вряд ли ты переживешь последствия этого решения, — усмехнулся Вольный, облокотившись на квадратную колонну рядом, — Бибитаг своими руками задушит того, кто тут что-нибудь передвинет.

— Это правда, — Торбар взял со стола кружку, понюхал содержимое, скривился и быстро поставил кружку обратно, — Для него это не дом, а склад для книг. Я последний раз видел, чтобы он ел что-то дома… — гном нахмурился, — я уже и не помню было ли когда-нибудь такое. — Тут он снова сосредоточился на собеседнике, — Ну, какими ветрами тебя к нам принесло? Я уже понял, что ты пришёл не просто так.

Тарас кратко пересказал ему историю заключения соглашения с Даийлен и их путешествие в домен Асфеда, где Таам передал ему медальон и назначил миссию по поиску реликвий.

— Значит Асфед наконец решил выйти из тени, — Торбар почесал густую чёрную бороду, — Наверху сейчас будет неспокойно?

Вольный кивнул.

— У вас получилось сделать то, о чем я говорил?

— Да. Хадрут с учениками смог собрать это орудие. Мы уже испытали его и… — Торбар замялся, вспоминая результат испытаний, — страшный вы народ, бессмертные. Сейчас она у Бролога. Легион Думрока проводит испытания.

— А как ваш арсенал?

— Почти полностью укомплектован. После того как Хадрут вернул себе силы, работа пошла в разы быстрее. Что, думаешь нам скоро придётся защищать город?

Войны очень опасны даже для тех, кто в них не участвует, ведь этот статус всегда может измениться и очень быстро, особенно если ты — город-кузница.

— Нет, всё не настолько плохо. Я спрашивал из собственного интереса. Мне нужно оружие. Точнее, мне нужна возможность обеспечивать право получить оружие у здешнего мастера, тем, кого я посчитаю достойным такой чести.

Карак-Удан с момента своего восстановления по большей части работал на обеспечение собственных нужд. Торбар и его соратники из Совета Старших понимают, что город сильно уязвим: он обладает очень желанным активом — первоклассными ремесленниками, и в тоже время у него нет такой большой силы как у Союза Трёх Городов, попытка завоевания которого обойдется дороже любых последующих выгод. Да и сам союз, если найдет путь по подземелью, может попытаться захватить Карак-Удан силой. Из-за этого одним из первых указов совета было создание арсенала с доспехами, оружием и боеприпасами для всех способных держать оружие горожан на случай агрессии извне. И раз эти производственные мощности частично освободились, у гномов появилась возможность работать на экспорт.

А Тарасу такая возможность очень пригодится. Оружие от кузнеца из Карак-Удана, вполне может поднять боеспособность владельца на следующую ступень. Как минимум оно будет достаточно прочным чтобы не ломаться достаточно долго, чтобы игрок смог к нему привыкнуть и научиться хорошо с ним обращаться. Про легендарные ранги речи не идет, но даже эпическая экипировка, как цепи Крюка или наруч-щит Мрачного Клинка обладают опциями, способными выиграть сражение. Его союзникам будет полезно обзавестись такой.

— Я, в целом, не против. — сказал после недолгих раздумий Торбар, — Мы тебя знаем. Ты не будешь злоупотреблять таким правом. Учитывая сколько ты сделал для города, это меньшее, чем мы можем тебя отблагодарить. Но теперь за ремесленников отвечает Хадрут. Я не думаю, что он тебе откажет, но получить его одобрение всего ровно нужно.

— Тогда, когда мы тут закончим, то спущусь вниз.

Торбар встал, тихонько подошел к двери кабинета кузена и аккуратно заглянул в полуоткрытую дверь:

— Не, это, кажется, на пару дней. Ты ему здесь не нужен. Я уже видел такое, не раз. Ему сейчас только воду нужно иногда носить чтоб не помер от истощения. Видимо ты нашёл что-то очень занятное, раз он так с головой окунулся в дело. Пошли отсюда.

Вольный не стал противиться и пошёл за Торбаром, что повёл его вниз, глубоко под Холм Ремесленников, где находилось главное сокровище города и её древний страж. За наковальней стоял Дугор и сосредоточенно работал молотом, с одинаковым интервалом выплескивая звон металла о металл. Хадрут наблюдал за его работой со стороны, краем глаз заметив гостей, он, не отрывая взгляда от ученика, подозвал их к себе. Но когда Вольный подошел ближе, Хадрут резко дернул головой в его сторону и стал внимательно изучать.

Тарас остановился на месте и подождал, пока Хадрут закончит. По неслышному сигналу Дугор остановил работу и отложил инструмент с заготовкой.

— Ты принес с собой очень интересную вещицу, Вольный. Гнур ею заинтересовался. Судя по лицу, ты знаешь, о чем речь. Могу я на неё взглянуть?

Он исполнил просьбу Хадрута и дал ему в руки [ Путеводный огонь]. Толстые, мозолистые пальцы гнома аккуратно прошлись по огненной глади медальона.

— Невероятно, — полным восхищения голосом произнес древний творец, — такое сложное сплетение чар. Такая огромная сила, способная охватить взором весь мир. Гнур иногда рассказывал мне про своего старого приятеля. Честно признаюсь, я всегда скептически относился к подобным речам и все же они оказались правдой. Никогда не думал, что человек сможет создать что-то столь невероятное.

— Гнур был знаком с братом Асфеда?

Это удивило даже Торбара.

— О ещё как! — усмехнулся Хадрут, услышав в голове слова своего бога, — Более того, они были соперниками. Многому друг у друга научились. Гнур рад узнать, что его друг ещё не забыл своих самых ценных навыков, — древний гном вернул медальон владельцу, — тебе нужно многое мне рассказать.

Тарас усмехнулся и уже в третий раз за день пересказал произошедшие на поверхности изменение и свою роль в них, а в конце перешел к тому, зачем он собственно и пришёл.

— Так значит ты хочешь, чтобы мы делали оружие для твоих союзников? Я согласен. Только как это будет выглядеть? Как это было с вами? Они будут участвовать в создании?

Вольный отрицательно покачал головой.

— Нет, такое они не потянут. Мне нужно только право для них получить оружие. Они заплатят за работу и материалы, если не принесут их сами, как положено. Но это должно быть оружие, сделанное для них. Я знаю, что гномы могут сделать качественно оружие. Однако, на поверхности хватает тех, кто тоже способен это сделать. Оружие гномов, именное, сделанное по заказу, учитывает способности и недостатки владельца, стараясь по максимум раскрыть первое и сгладить второе. Этим вы и знамениты и именно этого я хочу.

Дугор немного прищурился:

— Такое оружие стоит дорого, очень. Уверен, что бессмертные смогут такое потянуть?

— Если не смогут, значит они его ещё не заслужили. За работу нужно платить как положено.

Кузнец весело крякнул, услышав такой присущий гномам тезис из уст человека-бессмертного, в очередной раз убедившись в том, с кем они имеют дело.

— У тебя уже есть кто-то на примете?

— Пока только один, — ответил Вольный, — мой брат, глава гильдии наёмников Северный Ветер.

— У тебя появился ещё один брат⁉ — рассмеялся Торбар, — Он как эти или как тот?

Несмотря на отсутствие имён, Тарас понял, о чем говорит гном.

— Как тот, только уже полностью повзрослевший. И раз уж зашла речь о родственниках, я уже рассказывал почему помогаю Первому Ордену. Дугор уже делал моим сестрам экипировку, но они кажется уже из нее выросли.

— Считай, что мы договорились. — сказал Хадрут, — Твоей семье я сделаю всё сам. Этот медальон пробудил во мне желание сделать что-нибудь достойное. Ты ведь хорошо знаешь, что им нужно?

Получив утвердительный кивок в ответ, древний гном продолжил:

— Что же касается остальных, как ты планируешь давать такую награду? Лично?

— Боюсь это будет слишком неэффективно. Мы часто подолгу пропадаем. Я думал о каком-нибудь знаке, который нельзя будет подделать. Карак-Удан работает с Домами Бессмертного. Я знаком с их владелицей и могу ей доверять. Она передаст их кому я скажу.

— Дугор, — обратился к ученику Хадрут, поднимаясь со своего места — позови Монрака и Крода. У нас много работы.

Глава 239

Вольный вышел из «Дождя», ставшего им домом на целых три игровых сессии. В магии сотворенной Хадрутом было нечто невероятно притягательное: небольшой отголосок поверхности, здесь, глубоко под землей, где дождей никогда не было и не будет. Для гномов, что жизни за пределами подземелий не знали — это новое, диковинное чувство, навсегда врезающееся в память вместе с посещением заведения, а для тех, кто успел пожить на поверхности, напоминание о тёплых моментах, пережитых там.

Он достал из инвентаря полученный от Крода предмет. Этот ученик Хадрута был специалистом по рунному зачарованию и смог сделать именно то, о чем думал бессмертный. В руках у него была каменная пластинка, размером с игральную карту, только толщиной в полсантиметра. На ней, в одном ряду, располагались четыре переливающихся золотом руны. Но главная ценность этой штуки не в красоте, а в уникальной идентичности, привязке к зачарованному предмету, расположенному здесь в Карак-Удане. Это подобие принципа, используемого Менгиром, для удаленной детонации взрывчатке, только более сложный, не ключ-замок, а скорее отпечаток. Каждая пластина хранит на себе отпечаток специально зачарованного предмета в мастерской Крода. Это гарантирует, что подделать такой знак — невозможно. Даже если кому-то удастся повторить чары знака, то вот отпечаток — никогда. Это своего рода печать на предмете, повторить которую без самой печати не представляется возможным.

Крод дал ему несколько штук с собой, на случай если представиться возможность наградить кого-то лично. Ещё с десяток он отправил на будущую передачу в Дома Бессмертного. У ученика Хадрута всё это заняло не больше дня работы и, самое главное, ему теперь не нужно заниматься этим самому, ведь при наличии «печати» любой другой хороший мастер зачарования сможет сделать такой знак.

Вольный бросил на предмет ещё один, последний взгляд и тот растворился в воздухе, помещенный в инвентарь. Поездку в Карак-Удан уже можно считать крайне удачной: право на оружие гномов действительно крайне привлекательная вещь. За гномьими мастерами стоит такая репутация, что игроки готовы заплатить втридорога, чтобы выкупить подобный предмет. Более того, появилась целая россыпь неписей с поверхности, занимающихся подделкой таких предметов рады выгоды, что конечно же незаконно. Тем не менее появление бессмертных (совсем уж неразборчивых покупателей) и нового города гномов (правдоподобного повода роста объемов поставок), увеличили количество подобных махинаций в разы. Проблема настолько массовая, что добралась даже до самих гномов: Торбар рассказывал, что один идиот накупил такого барахла, а когда понял какого оно качества, приехал на границу с требованием компенсации. Гном с хохотом говорил, как один из легионеров, что тогда сторожили границу, вышел и сломал руками каждую игрушку, что тот человек привез и отправил его восвояси.

Но у него в инвентаре лежало право на покупку реальной экипировки, сделанной гномами, здесь, в Карак-Удане. И это право станет ещё одним пунктом для привлечения игроков в сообщество Долго и Больно и Культ Асфеда в котором то по большей части уже состоит. Конечно, такое право получат не многие, но у ребят, обладающих настоящим стремлением и волей стать лучше, будет на одну причину больше добиться успеха. Открытие «Стоянки» точно станет большим событием.

Тарас дошёл до нужного дома и зашёл внутрь, встреченный ничуть не изменившимся беспорядком и пылью. Свет горел только в кабинете Бибитага, где происходил разговор двух гномов на родном языке. Бессмертный аккуратно заглянул внутрь.

— Вольный! — взъерошенный исследователь обрадовался приходу столь полюбившемуся сердцу бессмертному, что уже во второй раз радовал его неспокойную душу потенциальными находками, — Заходи мы как раз обсуждали твою находку.

Кабинет Бибитага был захламлен ещё больше, что казалось практически невозможным. Десятки книг и древних фолиантов вокруг стола лежали раскрытыми, дюжина карт висели на стенах или просто лежали на стопках книг. Сам исследователь выглядел так, будто не спал уже пару дней, что судя по всему было так. На самом краю стола Вольный учуял котомку с едой, которую Торбар наверняка принес с собой, на случай если увлеченный братец вспомнит о том, что он живое существо.

Бибитаг подозвал его к себе, быстренько убрал пару стопок книг, чтобы освободить рядом место для ещё одного разумного. На столе лежала карта, даже сразу несколько, одна на одной. Бибитаг отвернул все в сторону, продемонстрировав самую первую, реплику очень старой, на которой кажется был показан весь континент.

— В общем слушай. Даже в пору рассвета выходов на поверхность было не так уж и много. Сам понимаешь, наземники народ чудной, а в ту пору совсем безумным был. Даже несмотря на то, что раз в столетие-другое гномы поднимались на поверхность чтобы уничтожить очередное мелкое княжество, царёк которого возомнил себя не пойми кем, такие полоумные периодически появлялись, а давать им лишний путь под землю никто не собирался.

Гном указал ему на значок на карте, обозначавший подобный проход и Тарас насчитал всего около двадцати штук на весь континент. Сделать это было довольно трудно, потому что Бибитаг не скупился на собственные заметки.

— Так вот. Идём дальше. А дальше у нас асгра пурпурная и нерей обыкновенный. Цветочки, — добавил Бибитаг очень радостно, — Это, конечно, не какой-нибудь огненный глас, который встречается всего в паре мест, но и не полевые цветочки типа драмулов. Найти можно много где, но вот вместе… — Гном вернул на место следующую карту, что укрыла собой предыдущею. На ней были отмечены зоны, где встречались оба этих цветка, найденные Бибитагом по описанию Вольного. — Таких мест уже поменьше, а если добавить к этому ещё наличие рядом каких-либо гор, то их станет ещё меньше.

— Три, — озвучил количество меток на следующей карте Тарас.

— Верно. А теперь вспоминаем про твоё второе видение. Так, где это… — Бибитаг начал копаться в ворохе бумаг, книг и карт, пока через пару минут таки не откапал под завалами тот самый листок, что дал ему Вольный, — Вот, вот здесь. Я долго не мог понять, что это такое, пока из своей дыры не вылез более разумный из моих братьев. — Торбар, стоя со скрещенными руками закатил глаза, но ничего не сказал, — Так вот Дугор сказал, что видел одно из слов у Хадрута. Выяснилось, что это название сплава. У этих чокнутых ремесленников какой-то свой отдельный язык! — возмутился Бибитаг, вспомнив сколько времени он потратил на такую простую вещь, — В общем та надпись на стене, что ты увидел. Это был указатель. Помнишь, как хранят слитки в мастерской? В шкафу с кучей отдельных полок. Это тоже самое, только вместо полок, здесь целые помещения! Я покопался на в том, что нашел в городе и в руинах вокруг. Мне кажется это Манродан — третья по мощностям литейная, что была у гномов. Он в неделе пути от Казракута, что находится южнее на тракте, что ты нашел. До него идти чуть больше трёх недель.

— Чуть больше трёх недель было, когда тракт был целым и нормально работал, — добавил Торбар, — сколько путь займет сейчас и вообще есть ли он до сих пор — большой вопрос. Так далеко в ту сторону Бибитаг ещё не уходил.

— В той стороне ведь Союз Трёх Городов? — спросил Вольный после того как прикинул направление движения на карте.

— Да. Но он намного дальше. Без телепортов, а их у нас и в былые времена было немного, путь оттуда займет, наверное, полгода и это если путь будет.

— Если его не весь обнесли, а вполне вероятно, что это так, то мы найдем там металлов и сырья на несколько лет вперед! — почти прокричал Бибитаг, — Когда Манродан работал на полную мощность то обеспечивал больше десятка городов! А если найдутся книги, рецептура, то мы сможем восстановить часть потерянных знаний!

Судя по тому, что Торбар здесь, вопрос об отправке туда экспедиции уже в процессе. Учитывая, как у Бибитага глаза горят, то вопрос скорее всего решенный. Он действительно ратует за восстановление былого наследия своей расы, всего хорошего, что в ней было. Во время прошлого их пребывания в городе, когда они остановились тут надолго, Бибитаг после пары кружек в «Дожде» любил рассказывать о том, какой была империя гномов раньше: о невероятных рунах и зачарованиях, о глубочайших знаниях самых разных материалов и их соединений, о гигантских проектах и шахтах, о создании големов, последние из которых доживают свой век в Союзе Трёх Городов. Когда сломаются и они, починить и, тем более, создать новых гномы уже не смогут — эти знания утеряны в веках. Поэтому такой крупный металлургический центр, в котором эти потерянные знания активно использовались, может стать хорошим шансом снова их обрести.

Торбар не стал сразу соглашаться с требованиями брата, а решил созвать Совет Старших, чтобы узнать мнение остальных. Это не изучение окрестных тейгов, а очень далекая экспедиция риски в которой возрастают в разы. Бибитаг с Торбаром отправились организовывать собрание, а Тарас в это время двинулся в сторону северных окраин города, где не так давно закончили строить казармы и новый плац. Легион Думрака — элитное войско, с традициями, уходящими в глубокую древность, но обладающее своей спецификой использования, учитывая характер их обычаев рекрутирования. У гномов всегда была и нормальная армия, добровольная, а не альтернатива плахе. После пятнадцатигодичного обучения ремеслам, гном мог либо продолжить его выбрав специализацию, либо отказаться от пути ремесел и выбрать иную стезю, одной из которых была армия.

Возрожденный Карак-Удан не стал отказываться от этой модели и начал подготовку своей собственной, пока небольшой, армии. На плацу было оживленно — прибытие Вольного и его братьев было редкой возможностью для молодых гномов попрактиковаться в бою с умелыми людьми, а в случае Резчика, то он по размерам больше походил на небольшого тролля. Разница в габаритах создавала свою специфику, которую нужно знать, чтобы правильно действовать в реальном бою.

— Как тут дела, Трор?

На краю плаца стоял седовласый гном с меткой изгнанника на лице. Правая рука ниже локтя была заменена на протез, пока ещё не хадрутовской работы, но это наверняка дело времени. Трор участвовал в битве за Карак-Удан, где и получил увечье. Он был одним из тех гномов, что по роду занятий был воином и только воином. Ну а сейчас ветеран отвечал за подготовку новобранцев. Рядом с ним стоял целый ящик с рунами исцеления, на случай, если по кому-нибудь серьёзно прилетит, ведь все тренировки проходят с настоящим оружием.

— Я конечно, как только твоих братьев увидел, понял, что они будут непростым противником. Но не настолько же? Даже ты по сравнению с ними кажешься нормальным, — усмехнулся старый гном.

— Настолько они разошлись?