Помоги проекту - поделись книгой:
[Уровень: 3]
[Количество реликвий в распоряжении: 1]
[Количество действующих алтарей: 3]
[Количество членов культа: 88,981]
[Совокупная мощь культа: 1,823,256]
[Количество доступной энергии — 112,003]
[Активные глобальные задания: Паломничество к могиле Джаката (29/100).]
Культ Бога Битв переживает буйный рост, приближаясь к ста тысячам участников. Их было бы куда больше, если бы алтари принимали подношения всех игроков, но пока люди ещё не совсем поняли, кто такой Асфед и что именно он ценит. Если вы проходите искажения исключительно по гайдам, не делая ни шага в сторону, тем самым исключая любые возможные проблемы, то грош цена таким сражениям. Не говоря о том, что пока не все решаются вступать в культ, ограничиваясь лишь использованием благословлений алтарей. Правда после победы в домене эта тенденция слабеет — шестая часть всех членов культа присоединилась к нему после того, как игроки их региона отстояли трон Даийлен. Хотя чудовищный перекос в сторону Кальта в соотношении сил членов культа никуда не делся, если не стал больше, и архимаг, за исключением нескольких процентов, являлся всей силой культа. Учитывая, как отличались численные значения в сравнении с предыдущей проверкой, сила тифлинга растёт просто бешенными темпами.
Вместе с уровнем культа, поднялся и уровень [Знака Смертного Меча Асфеда], а вместе с ним пришла и новая способность, ради использования которой Даийлен и впустила их сегодня в домен — [Дорога Домой]. Они нашли более-менее свободное от обломков место, Тарас вместе с Даийлен остановились в центре, а остальные сформировали вокруг них тесный круг. Во время прошедшего здесь сражения он заработал много пламени битвы, но и потратил большую его часть, поэтому у него не хватит сил перенести даже себя, не то что весь их отряд, но Даийлен обещала с этим помочь. Ей была нужна лишь кратка передышка — столько они шли к ней от точки возрождения.
— Готова? — обратился Вольный к стоявшей напротив него богине.
— Да, — быстро ответила та, но ему удалось прочесть тщательно скрываемое ею волнение от предстоящего путешествия.
— Тогда я зажигаю.
Вольный согнул руки в локтях, так чтобы ладони оказались между ним и Дайилен. Мор’актар — очень странная энергия, вне всяких сомнений, оно является отдельным её видом. Оно может выступать и в качестве усилителя ударов, как с помощью усиления тела, так и с помощью усиления оружия. Оно может служить защитой от сковывающей магии, что нередко могло решить исход схватки. Пламя битвы также может помочь исцелить раны, конечно, таких объёмов, как были у Забытого Предела у него больше никогда не будет, но даже без них, вместе с обычными методами обработки ран и исцеляющей магией оно способно творить чудеса. Ну а теперь выяснилось, что оно является ещё и проводником в Домен Бога Битв.
[ Дорога Домой]
[ Описание способности: С помощью большого количества пламени битвы можно создать портал в домен, куда на короткое время могут быть перемещены души Смертного Меча и его сопровождающих].
Меж ладоней Вольного появился сгусток тёмного пламени, руки Даийлен зашевелились, но он покачал головой — ещё рано. Пока это было самое простое пламя битвы, которое он использует для усиления способностей. Ему нужно было время, чтобы найти ту новую грань, что недавно открылась. Он держал его так несколько минут, прежде чем наконец в переливающихся сгустках полупрозрачного пламени не появился силуэт места, в которое они хотели попасть.
— Давай.
Тарас влил все остатки пламя битвы в сгусток перед собой и теперь его края то и дело касались кожи на ладонях. Силуэт Даийлен засветился, окружающие смогли почувствовать давление существа божественного ранга, что взывает к своей силе. Она тоже развела ладони друг от друга и очень быстро между ними появилась крохотная точка света, спустя секунду ослепив всех, словно крохотное солнце — настолько яркой и обжигающей она стала. Как только это случилось Даийлен поместила её в Мор’актар и это было сродни взрыву. Пламя в руках Вольного расширилось за доли мгновения поглотив и его и Даийлен и всех остальных.
Несколько секунд Тарас чувствовал невесомость. Он оказался один, посреди бесконечного океана тьмы, как будто мир вокруг него просто стёрли. Но ощущения вернулись быстро и резко: Дийлен оказалась прижата к нему, а со спины его подпирал Крюк.
— Да, забыл сказать, — Вольный усмехнулся, — поначалу будет тесновато. Ищите дверь.
Через полминуты Женя таки нашёл дверь с каким-то погрызенным подобием ручки и громко выругался, когда понял, что она открывает вовнутрь. После короткого эпизода с толкотнёй они наконец смогли выбраться и ступить на небольшую площадку, зависшую на высоте пары десятков метров, откуда открывался вид на домен. И это картина поразила не только бессмертных и архимага Райшила, но даже Даийлен, которая и сама была богом. До нападения Гарро её домен был огромным замком, целой крепостью, способной вместить в себя тысячи и тысячи слуг.
Однако, Домен Асфеда был куском
— Твою ж маму, — охнул Крюк, когда поднялся на ноги и обратил внимание на источник холодного света, благодаря которому он вообще что-то видел. Они оказались на вершине одного из шпилей, построенного на верхнем уровне какого-то… города? Куда ни глянь везде были неясные постройки, башни, узкие шпили, вроде того из которого они появились. В паре мест он видел горящий белым огонь в жаровнях или внутри башен, но главным источником света оказался огромный белый луч, до самого закрытого черными тучами неба. Четыре лестницы, вдоль каждой грани постройки вели к площадке в центре, где этот луч — разрыв между доменом и миром смертных — проходил внутрь, меж двух каменных колонн.
Рядом с ним вздрогнул Женя — он тоже поднялся на ноги, но до огромного луча заметил, как выглядят Кальт и Даийлен, что вышли последними. Бессмертных Мор’актар просто покрывал тонким слоем, а вот эта парочка выглядела совсем по другом. Кальт буквально слился с пламенем битвы и стал похож на то, как выглядели Смертные Мечи, когда Тарас призывал их с помощью [Слова Предшественника]. Его собственный огонь, бушевавший где-то внутри вырывался лишь на месте глаз и там, где в реальности вместо его рога приделан кристалл огня.
Если Кальт слился с пламенем битвы, то в случае Даийлен, оно будто застыло, превратилось в стеклянные грани, что смогли отражая, заключить внутри себя сам свет. Выглядело это весьма завораживающе. Богиня Света будто превратилась в живое произведение искусства, выполненное величайшим из мастеров. Она и застыла, как статуя, увидев эту тюрьму, которую боги создали для Асфеда и уже много лет как позабыли.
— Пойдём. У нас не так много времени, — Вольный напомнил им об ограничениях навыка и первым зашагал вниз по металлической винтовой лестнице. База защитников домена была выстроена вокруг этого разрыва и представляла из себя зиккурат из нескольких поставленных друг на друга усеченных пирамид, площадки которых за долгие тысячелетия покрылись сотнями различных построек самых разных форм и размеров, создав картину эдакого упорядоченного хаоса.
Пока они спускались то смогли заметить пару десятков силуэтов, развернувшихся на верхней площадке. Кто-то сидел со скрещенными ногами, положив себе оружие на ноги, кто-то просто лежал, закинув руки за голову, иные сидели, свесив ноги с края площадки на которой находились, но ни один из них не стоял. Когда их компания уже практически спустилась, ближайших из этих силуэтов повернулся в их сторону и бодро поднялся на ноги, чтобы их поприветствовать.
— Давно не виделись, Вольный! — громко произнёс, почти рявкнул, Капитан Гарион Таскон, преемником которого является упомянутый бессмертный.
Неунывающий офицер армии Райшила широкими шагами направился к гостям и с размаху заключил преемника в крепкие объятья так, что у Вольной аж ноги оторвались от земли. Но никакой угрозы или опасности Гарион не испускал, поэтому он позволил тому так сделать. Когда имперец опустил его на ноги, то плавным движением развернул в сторону прибывшего отряда и положил свой локоть ему на плечо.
— Так это получается наш молодняк внизу, да? — капитан начал прицениваться, — Эти двое, сразу видно твои братья, готовы дать жару хоть сейчас! А эти, — взгляд внимательных глаз, отражающих в себе белое пламя ближайшей жаровни, переместился на Мрачного Клинка с Крюком, — эти тоже ничего, совсем ещё молодые, но ваша школа уже видна. Правда, мужики? — Гарион сначала просто ухмылялся, а потом его лицо вдруг резко вытянулось, после чего он повернулся назад и добавил:
— И дамы.
Единственная женщина в компании у постамента отсалютовала ему за это исправление и довольный Гарион повернулся обратно к гостям. Теперь его глаза обратились к замершей огненной фигуре старого друга:
— Ну, что командир, нашел себе кого-нибудь? Или всё бродяжничаешь от дома к дому очередной пассии как деревенский котяра?
Кальт застыл и даже огненные всполохи, составляющее его тело как будто успокоились. В тот раз у Забытого Предела, когда он вновь услышал голос друга, то была фигура из огня, прямо как он сейчас. Она была похожа на него, говорила его голосом, с его характером, была его комплекции, двигалась также. Но сейчас, спустя столько лет, он увидел его, ни на миг не постаревшего, такого же веселого и неунывающего, как будто и не было этих двадцати с лишним лет и той страшной битвы в горах.
Гарион, так и не услышав ответа, махнул на него рукой и повернулся к Даийлен:
— Слушай, а у тебя там не найдется кого-нибудь? Понимаю, задача сложная, учитывая… — капитан ещё раз пробежал взглядом по Кальту, — исходные данные. Но у тебя же большая церковь, должна же найтись хотя одна жрица там или стражница, которая если надо будет, не побоится отлупить эту дылду? — Он, все ещё опираясь на Вольного, наклонился ближе к ней, — Войди в положение. Посмотри насколько плачевная ситуация, раз мне, его уже двадцать лет как почившему подчинённому, приходиться заниматься этим вопросом.
Богиня Света оказалась столь же растеряна, как и стоящий в паре шагов от неё архимаг. Только в отличие от него её сбило с толку не встреча со старым другом, а то как к ней обращался Гарион: приветливо, дружелюбно, с просьбой, пусть и в шутливой форме — она ожидала совсем иного отношения к своей персоне от здешних обитателей. Не могло быть варианта, чтобы они не знали по чьей вине их бог и они сами оказались здесь. Так почему же он так с ней разговаривает? Или это какая-то тонкая издевка?
Пусть лицо Даийлен не сделало ни единого движения, здесь не её реальное тело, а лишь душа и спрятать свои переживания за замершей плотью она не может. Гарион увидел, как забегал свет внутри её фигуры и быстро понял, о чем та думает.
— То, что мы на тебя не напали ты можешь понять — тебя сюда впустили. Но почему никто не бросает косых взглядов, не шепчет проклятья, не буравит взглядом? Вижу, я попал в самую суть. Наверное, будет лучше, если тебе об этом расскажет кое-кто другой.
Один из сидящих близ разлома людей медленно поднялся на ноги. Он был в старых потёртых доспехах, в которых все же ещё можно было различить умение мастера, что их изготовил.
— Приветствую вас, Хранительница Света, — мужчина, с легкой сединой, согнул руку в локте и сделал небольшой поклон, — вероятно, вы меня не помните…
— Дункан. Паладин Бессмертного Оплота Дитона. Ты был на страже бреши, когда мы решили попытаться… отсечь её.
Последняя фраза далась богине тяжело. Так они называли своё предательство — попыткой закончить всё раз и навсегда, воспользоваться магией, которой никто из них пользоваться не умел и в результате крохотная тропа превратилась в это. Даийлен бросила взгляд на разрыв, через который в Дастриус могли бы просочиться бесчисленные орды, если бы не его защитники. Даже сейчас, беззлобная усмешка — самое злое, что она могла увидеть на их лицах.
В тот ужасный день, у бреши были не только Асфед и его люди, но и множество последователей самих богов-предателей, слишком дружных с воинами Асфеда, чтобы считаться надёжными. Они остались заключены здесь вместе с ним. И вот, спустя тысячи лет, перед ней стоит один из них, преданный собственным богом, без единой толики злобы или жажды мести.
— Негативные эмоции не лучшее топливо, когда тебе предстоит битва длинной в тысячелетия. Многих это сломало. Поэтому мы отпустили их.
— Ты говоришь на ситийском? — Даийлен только сейчас поняла, что живший много эпох назад воин обратился к ней на современном языке.
— Отдыхаем мы редко, но и способов занять ум здесь немного, поэтому мы учим языки друг друга, чтобы сохранять ясность ума, — Дункан зацепился взглядом за кого-то из своих соратников, после чего все, включая Гариона, хором произнесли:
— Кроме Трина! — и громко рассмеялись.
Никто из гостей не понял причины этого смеха, но это замечание отозвалось буквально в каждом местом обитателе.
— О-ой, — Гарион утер подступившую в глазах влагу и начал объяснять:
— Этот старый усач, упорно отказывается говорить с нами на каком-либо языке, кроме своего родного. Хотя сам он уже давно всё выучил, просто со временем, он тут уже хрен знает сколько, но заставить его в этом признаться не может даже Асфед.
— Не знаком с ним, но он уже мне нравится.
— О! — Гарион щёлкнул пальцами и развернулся, — Вот и ты очнулся, Кальт. Ну, что? Может обнимешь уже своего старого друга и скажешь спасибо, за то, что спас ваши шкуры в тех горах?
— Вы, кажется, забыли о субординации, капитан. Как нужно обращаться к старшим по званию?
Улыбка Гариона стала ещё шире.
— Если уж на, то пошло, то я — Смертный Меч, а ты какой-то там Мастер Войны. Так что можешь начать кланяться мне в ноги и рассыпаться в благодарностях.
Они смотрели друг на друга несколько секунд, а потом рассмеялись и обнялись. Уж где-где, а в отряде Вулкана о субординации ничего не знали не только офицеры, но и рядовые солдаты.
— Рад тебя видеть, друг.
— Я тебя тоже, Кальт, — Гарион сделал шаг назад и в первые за весь разговор спросил абсолютно серьёзно, — Как там Ирель? — его тон моментально вернулся к прежнему полушутливому состоянию, — Я надеюсь ты не заразил её своим холостяцким образом жизни? Ты ж её кумир.
Кальт усмехнулся.
— Твоя сестра преподаёт в офицерской академии. Один из самых известных и самый страшный инструктор по боевой подготовке в столице. Муж — ученый-маг, так что на поле боя не помрет. И ещё у тебя трое племянников: девочка Катрия, ей восемь лет, и близнецы-мальчики Гало и Калдо, уже как огонь с водой, а им только четыре.
Вольный, что всё время стоял рядом, увидел, как быстро заморгал Гарион, обратив взгляд куда-то сквозь Кальта. Он мельком глянул на остальных и увидел лишь искреннюю радость таким хорошим новостям.
— Я надеюсь она им не готовит?
Кальт издал что-то похожее на злобный смешок.
— Она научилась нормально готовить ещё при твоей жизни. Ты просто не знал об этом, потому что так и не осмелился ей сказать правду. В один прекрасный день, памятуя о том, что по словам старшего брата у нее непревзойдённые кулинарные навыки, она решила продемонстрировать их не тебе. Результат представляешь?
— Это, наверное, был самый большой позор в её жизни.
— Вот-вот. Когда ей первый раз сказали, что с готовкой у нее проблемы, её навыки быстро начали улучшаться. Но вот тебя, она продолжала кормить как раньше, причем, насколько я знаю, с каждым разом становилось всё хуже.
Гарион вздрогнул, вспоминая этот ужас.
— Я тебе клянусь Кальт, тем что я ел у нее в последний раз можно было травить шикарцев. Но это ж моя младшая сестрёнка, как я мог ей сказать, что тот подгорелый пирог, сделанный ею первый раз, был просто несъедобным?
Кальт на эту уловку не повелся:
— Ты уже тогда её боялся, да?
— До ужаса, — признался Гарион и, словно отозвавшись на неслышимый сигнал, повернул голову к своим, — Нам уже пора, Кальт. Вы тут ненадолго и в этот раз не для того, чтобы болтать со мной. А чтобы вы смогли поговорить с кем надо, нам придется его на какое-то время заменить. — Он достал что-то из внутреннего кармана своей формы и вложил это в ладонь тифлинга, — Передаешь ей с детьми, ладно? Этот ворчливый усач, Трин, как знал, что нужно сделать четвёртый.
— Конечно, — сказал Кальт, рассмотрев полученные подарки. Это были четыре камушка, самых простых, которые можно найти где-нибудь у дороги, но с высверленными отверстиями для цепочки. Каждый покрывала мелкая вязь, совсем незнакомого архимагу стиля. Тем не менее, он мог точно сказать, что заключенной в этих камнях силы хватит на небольшую войну.
— Тогда ещё увидимся, командир.
Гарион отсалютовал ему, двигаясь спиной вперёд, а когда Кальт ответил аналогично, то довольно усмехнулся и развернулся лицом к своим товарищам, что уже начали подниматься с насиженных мест.
Глава 233
Атмосфера стала быстро сменяться. С каждым движением обитателей домена Бога Битв дружелюбие и расслабленность будто утекали, заменяясь на сосредоточенность и решимость. Воины взяли в руки своё оружие, а тех, у кого его не было под рукой, оно просто появилось по одному лишь желанию. Когда на глазах у Вольного этот отряд защитников домена принял вполне отчётливый и упорядоченный строй у него по спине побежали мурашки. Рядом Зверь показал зубы — глубоко укоренившаяся реакция на возможную угрозу.
Перед ними стояла уже не кучка хорошо знакомых друг другу друзей. Это были лучшие воины своих эпох, который оттачивали своё мастерство и закаляли волю на протяжении десятков, сотен и даже тысяч лет. Каждый из них стал настоящей машиной для битв и вот сейчас они отправлялись принять ещё один бой. В один миг каждого из них окружило пламя битвы, да такое плотное, что пламя Вольного у стен Забытого Предела показалось бы на их фоне каким-то разбавленным пробником.
Впереди всех стоял бывший паладин. Из его уст прозвучала команда на неизвестном игрокам языке, но тот кому она предназначалась определенно её услышал. Невидимый щит, окружавший дом воинов Асфеда, мигнул и в том направлении, куда смотрел Дункан, его стенки медленно истлели, открывая для них проход. Вместе с этим до пространства внутри добрались и отрезанные барьером эффекты внешней среды. Прежде всего — жар. Несмотря на то что вся земля вокруг до самого горизонта буквально горела и плавилась, они не чувствовали высокой температуры и теперь стало ясно почему. Вместе с потоком горячего воздуха внутрь ворвались отголоски идущей в домене битвы, что перестали быть глухим и отдаленным шумом. В домене Бога Битв стоял чудовищный вой умирающих тварей, разбавляемый криками воинов Асфеда и рёвом всевозможных заклинаний и ударов, которыми они разбивали нескончаемую орду.
Вся группа одним рывком оторвалась от земли и со скоростью ракеты рванула к горизонту. Спустя пару секунд в том направлении раздались мощные взрывы, поднявшие в воздух целые облака пыли. Барьер за ними стал быстро закрываться, и огромная дыра в нём начала исчезать. Когда она стала размером с бочку, Тарас самым краем сознания заметил, как что-то пролетело внутрь на такой скорости, что стало едва уловимым. Все инстинкты забили тревогу в ожидании удара. Он на автомате пригнулся и выставил пред лицом руки, чтобы принять удар и точно также поступили его братья. Как таковой атаки не последовало — их просто едва не сшиб мощный поток воздуха, созданный слишком быстрым движением неизвестного. Тут же им на плечи будто кинули по мешку с цементом — прибывший был настолько силён, что само его присутствие давило на окружающих. Тарас открыл глаза и смог рассмотреть человека, ради которого они сюда пришли.
Таам, брат Асфеда, Первый Смертный Меч Бога Битв, явился сюда собственной персоной. Все обитатели домена Асфеда застыли в том облике, что был у них перед смертью, поэтому Гарион за двадцать с чем-то лет ни на секунду не постарел. Таам отказался становиться богом, вместо этого приняв роль Смертного Меча, что продолжал нести волю своего брата в мире смертных. Каким бы сильным он ни был, он по-прежнему оставался смертным и в конце концов время взяло своё.
В конце своей жизни Таам был жилистым стариком, под морщинистой кожей которого скрывались уже не такие четко очерченные, но все ещё мощные мышцы. Седая неухоженная борода закрывала всю шею и спускалась на грудь. Голова была гладко выбрита, демонстрируя полученные в пору неспокойной молодости шрамы и племенные татуировки, приобретенные после. На нем не было никаких доспехов, одет он был в простую белую рубаху и штаны с сапогами. Но вот оружие — длинный меч и большой круглый щит — были в высшей степени исключительными вещами. Они напоминали их собственное оружие, кажется, обладающее собственной волей, которую, если сильно постараться, можно было почувствовать. Здесь не нужно было стараться, с Таамом как будто прибыли два верных товарища и теперь оценивали незнакомцев, как и сам древний воин.
Потом его взгляд наконец обратился к Даийлен. Богиня Света буквально дрожала от нахлынувших эмоций при виде давно потерянного возлюбленного. Таам отпустил свой меч и тот буквально застыл в воздухе, потом он снял с руки тяжелый щит и тот также застыл в пространстве, будто гравитация для него просто не существовала. Он сделал шаг к Даийлен, и та едва подавила желание шагнуть назад — настолько она боялась того, что может сделать или сказать человек, которого она так любит, которого она так долго не видела, которого она так и не смогла простить и в конце концов предала. Она не набралась храбрости поднять голову и встретиться с его тяжелым взглядом. Поэтому она так удивилась, ощутив, как сильная рука обняла её за плечи и притянула к себе. Даийлен не хватило самоконтроля чтобы и дальше сдерживаться, поэтому она позволила себе заплакать, и сама крепко обняла человека, которого уже не рассчитывала увидеть.
Свирепое выражение лица Таама, что уже несколько столетий не ступал на камень их единственного прибежища, смягчилось, глядя на то, как расчувствовалась могучая Богиня Света. Потом он поднял голову и посмотрел на Вольного:
— Я должен вас поблагодарить, бессмертные.
Будто повинуясь настроению хозяина, груз на плечах Вольного стал легче, но не исчез полностью.
— Все возможности нам дал твой брат. Мы просто сделали то, что он попросил. Так, что тебе стоит благодарить его.
— Скромность, — кивнул Таам, — редкое качество. Мой брат знает о моей благодарности, хоть это было и глупо, снова довериться кому-то из них. — Даийлен при таком упоминании замерла, — Если спросить у неё или любого другого нынешнего бога, то они скажут тебе, что самые ненавистная им каста — это предатели. Я бы на его месте никогда бы не пошел у меня на поводу, но, кажется, он поступил правильно. — Таам нежно погладил женщину по плечу, и та снова смогла расслабиться, — Наверное, поэтому он и был вождём и управлял племенем, а я был кузнецом и делал ему мечи.
Вот эта информация стала для игроков неожиданностью. Таам был ближайшим соратником своего брата — Бога Битв — удивительно слышать, что в ту пору он был ремесленником.
— Вижу удивлены. — Таама сей факт позабавил и на миг на его лице отразилась усмешка, — Каким бы хорошим воином ты ни был, без оружия долго ты не повоюешь. У зверей есть острые клыки и когти, а у некоторых штуки и пострашнее. Люди на их фоне — так, мелочь. Потом у нас, людей, появился разум, и мы сами смогли создать себе зубы и когти, отвоевав место для жизни. Но вы, погляжу, хорошо знаете эту истину.
В воздухе рядом с Вольным вдруг появилось [Стремление Макки]. Между ним и Зверем, на расстоянии метра от земли застыл [Зарм]. Также появились [Кейм], [Дром] и эпическое оружие младших, что им сделали гномы. На пальце Мрачного Клинка также заблестела [Доброта Юноши]. Здесь прибывали только их души, поэтому вызывать какой-либо реальный предмет они не могли, а значит и выудить что-то из их инвентаря Таам не мог. Тарас присмотрелся повнимательнее и заметил, что всё появившееся оружие, словно голограмма, лишь макет реального. Зверь даже для надёжности коснулся пальцем своих рукавиц и тот прошли насквозь.
— Вижу работу гномов. Это делал ученик Гнура? Да. — быстро ответил на собственный вопрос оживившийся Таам, — Но не сам. Вы тоже приложили свою руку. Получилось действительно нечто уникально, живое. Оружие, под стать тем, кто его использует.
Внимательный взгляд древнего воина сосредоточился на Вольном.
— Мой брат не ошибся, когда выбрал тебя. Я чую дух, что не раз пытались сломить, но ни у кого этого так и не вышло. Твои братья такие же, ровно, как и ваше оружие. Уверен, ваше Братство сложилось в тяжелых испытаниях. Рад видеть, что у нашего Смертного Меча есть такая опора, — Таам перевел взгляд вправо, где стояли Мрачный Клинок и Крюк, — Молодняк тоже радует. Навыков пока не хватает, но вот упорства не отнять. Раз уж смерть для вас не проблема, то о вашем будущем можно не беспокоиться.
Брат Асфеда уже собирался отвести от них взгляд, но в последний момент, что-то заставило его задержаться на Мрачном Клинке, который, не дурак, тоже это заметил и забеспокоился. Этот старикан выглядел примерно таким, каким он представлял Тараса в старости и повышенное внимание от такой персоны его совсем не радовало.
— Вот оно! — удовлетворенно прошептал Таам.
Перед Мрачным Клинком появился кинжал Блика, осевший в его инвентаре после битвы за домен Света. По-честному, Женя надеялся, что сможет использовать такой мощный артефакт сам. Блик с его помощью творил невероятные вещи. Правда все многочисленные попытки, предпринятые за последние дни, хоть как-то его активировать ни к чему не привели. Проекция оружия тем временем поплыла к вытянутой руке старика.
Поделиться книгой: