Рожденные в СССР. Пропагандист

— Ты откуда все знаешь? В нем всегда такие политические интриги разыгрывались, Борджиа с Медичи отдыхают.

Мерзликин удивленно покосился на Алексея. А он хороший знаток истории. Про эти легендарные итальянские семейства мало кто помнит.

— Но самое интересное, — Валентин стал говорить тише, — что чекистов штурмовали немцы.

— Какие немцы?

— Я такой странной формы никогда не видел. Но команды раздавались именно на немецком. Это любой выросший на советских фильмах мужик определит на слух моментально. И в руках у многих были короткие пистолет-пулеметы. Опытные черти, гэбистам шансов не оставили.

— И самое интересное, что забрали нас уже наши.

— Мышиные войска?

Алексей непонимающе уставился на Ярослава.

— Летучая мышь — эмблема спецназа ГРУ.

— Они самые.

Моисеев первым потянулся за добавкой

— Яра, у нас еще есть? Такое надо запить.

— Сейчас схожу за сыром. Еще и хлебушка принесу.

— Нам же сухпай выдали! — всполошился Валентин. — Сейчас консервы достану.

Мерзликин же тут же дал себе зарок обязательно завтра выведать у хроноаборигенов что за хрень тут творится. Попадать между жерновами государственного механизма очень уж не хотелось. Не первый день живет, знает, что для государственных интересов человеческая жизнь — копейка. Впереди вторая судьба, полная надежд и новых свершений. Но что-то в Союзе точно происходит эпохальное! Армия против КГБ никогда не смела встать. Это Аз и Буки, как советской, так и российской политики.

Глава 8

Подмосковье. «Сенеж». 18 августа 1973 года. Первые шаги

За завтраком все помалкивали. Похмелье сказывалось или тягость вчерашнего разговора. Неважно. Сидели молча, ели пшенную кашу с мясом и пили чай. Много чая. Лишь Ярослав метал в сторону Анатолия многозначительные взгляды. Но переговорить им не получилось. Пришел Кондратьев и в сопровождении вооруженного ГРУшника увел с собой.

Его вели какими-то задворками. Где-то в стороне слышались команды и топот многочисленных ног. Гоняли на этой базе личный состав безбожно. На то и спецназ, чтобы держать себя в форме. Сталкивался Мерзликин с этими ребятами на всех войнах, где успел побывать. Их подготовка и умения всегда вызывали у него искренне восхищение. Тихо появлялись и незаметно исчезали. Был спирт и нет его! Вот и сейчас Анатолий отметил легкость шага бойца, что сопровождал их. Одет он был, как и остальные в маскировочную форму без знаков различия. На широкой груди висел короткий пистолет-пулемет неизвестной модели, на портупее пристроилась мощная кобура. Что за монстр там нашел свое место?

Они прошлись по аллее меж кустов и оказались у втянутого кирпичного здания. Около входа стояли два бойца с автоматами. Неподалеку дежурил открытый УАЗ, из которого высовывалось дуло пулемета. Мерзликин не сомневался, что где-то рядом имеется и несколько скрытых пикетов. А здание охраняется серьезно!

— Сюда, пожалуйста.

На него обернулись. Принадлежность сидевших молодых людей к ведомствам науки определенного толка просматривалась очень даже явно.

— Привет работникам научного фронта! Пацаны, пива у вас, случайно, нет или цитрамона?

Один из парней в белом халате смешливо хрюкнул и покачал головой:

— Ох, уже эти люди будущего! Сейчас принесу таблетку.

После они сидели у ноутбука и смотрели фильм про войны на территориях бывшей советской республики. Смонтирован он был довольно плотно. Не без грехов, но вполне смотрибелен.

— Как вам?

— Бьет по эмоциям и это хорошо. Но…

— Имеются проблемы?

Мерзликин решился.

«Давно я не брал карты в руки!»

— Есть весь материал и программа, в которой был сделан фильм?

Техник посмотрел на Кондратьева и кивнул в сторону ноутбука:

— Все здесь. В папке фильм, она выведана на Рабочий стол.

У Мерзликина буквально отвисла челюсть:

— Однако…быстро вы.

— Мы же ученые, создаем программы и сами ЭВМ. Принцип-то один. Только здесь, — молодой мужчина кивнул в сторону портативного компьютера, — все сделано проще для обычного пользователя. Разумно, кстати. Мы этот фактор, пожалуй, не учитываем. Слишком умные. Вот американцы нас и обскакали.

— Возможно, — согласился Мерзликин. — Хотя я персоналку увидел лишь в девяносто третьем. И именно американскую….

Техник заинтересовался, но их перебил Кондратьев:

— Фильм нужен к утру на завтра.

— Годно! И еще потребуется хороший микрофон.

— Голос запишут отдельно на магнитофон, потом сведут в студии, — на недоуменный взгляд Анатолия техник ответил коротко. — У нас ведь нет ваших проекторов. Фильм с экрана переснимут на пленку.

— Ага. Все еще мыслю категориями прошлого. Мне работать здесь?

— Да. Выносить что-нибудь отсюда строжайше запрещено.

— Понял. И можно тогда чаю покрепче.

— Индийского?

— А бывает какой-то иной?

Хроноаборигены переглянулись и заржали.

Проработал Мерзликин почти до вечера. Пришлось основательно повозиться. В папках он нашел намного больше видео, и еще фотографии. Странно, почему их неизвестный не использовал? Многие снимки Анатолию были знакомы. Знал он и людей, их сделавших. Кого-то уже не было давно в живых. В будущем. Все произойдет в будущем. Пришлось вспомнить и навыки работы в Adobe Premiere Pro. Благо ноутбук оказался довольно мощным и с запасом оперативной памяти.

Мерзликин понемногу осматривался. В лаборатории стояли еще два ноута, и он заметил рядом с ними несколько внешних дисков памяти. А ребята серьезно занимаются переносом информации. У одного ноутбука стояла фото и кинокамера. Вернее, не просто стояла, а беспрерывно работала. Техники только успевали выносить и заряжать пленки. Судя по всему, неподалеку находилась проявочная, а, возможно, и фотолаборатория.

В углу шумели несколько примитивных принтеров. Они печатали по очереди. Ты смотри, местные сумели согласовать протоколы или поступили еще хитрее. А молодцы! Работать ему пришлось с перерывами. Они необходимы для того, чтобы глаз не замылился. Чай всегда был в достатке, обед притащили сюда. Техники также обедали на месте. Ничего особенного. На первое куриный супчик, на второе гуляш с подливой и рисом. И, соответственно, от компота никуда не деться. Но сытно и вкусно.

Хроноаборигены поначалу сторонились Мерзликина, затем понемногу начали общаться. На серьезные и политические вопросы не отвечали, показав глазами в сторону стен. Мол, прослушивают. Или просто их работа не предполагала излишнюю болтливость. Наверняка все они из «ящика» и сейчас молятся богу науки за такую колоссальную возможность сделать прорыв в технике и карьере. И Анатолий точно знал, что сам инсайд мало что даст без её анализ и адаптации к уровню технологий семидесятых. А также развитой электронной промышленности.

Ну, хоть в текущей хроноветви удастся обогнать американцев в электронике. Словечко было придумано вовсе не Мерзликиным. Кто-то из техников его вскользь в разговоре упомянул. Видимо, хроноаборигены к нему так привыкли, что не считали секретным и частенько использовали. Ха-ха, а эти парни говорят дело! Ведь если они попали сюда и уже начали собственным присутствием менять историю, то того будущего из их прошлого уже не будет. Об этом Анатолий еще не думал. Некогда было.

— Готово! Парни, можно мне этот текст отпечатать? Не переписывать же вручную?

Мерзликин глянул на техников. Один из них вздохнул и подошел с… флешкой.

— Кидайте сюда, и пока можете пить чай. У нас тут небыстро.

— Окей!

Еще минут десять Анатолий тренировал голос. Давно он не вел сам программы и не озвучивал фильмы. Мужчина не заметил, как вокруг собрались люди. Один из техников, веснушчатый парень лет двадцати пяти робко попросил:

— Можно, мы осторожно глянем?

Анатолий секунду подумал и махнул рукой. Ничего такого секретного они не увидят.

— Только не кашлять и не сопеть!

Материала хватило на пятнадцатиминутный сокрушительный фильм. У Мерзликина и у самого голос местами перехватывало. Он уже думал, что все забыл и похоронил внутри себя. Но вся горечь прошлого и осознание ужаса происходящего, никуда не делись. Хроноаборигены просто молчали. Шли кадры о развале Империи. Как заполыхали окраины, оттуда потянулись беженцы, а советские люди начали друг друга резать. Сухие цифра статистики, набитые на фоне берущих за душу фотографий. Фергана, Карабах, Абхазия, Приднестровье, Рижский ОМОН, Чечня, Дагестан.

Кадры из пекла боев, крупно снятые лица убитых, развороченные или сожженные тела. Горе в глазах матерей погибших солдат. Развалины домов. Затем пошли наименования с Донбасса и других Новоросских городов. Позади кто-то все-таки не выдержал и ушел. Раздались тщательно скрываемые вздохи. Эпические картины разрушенных городов, что были сняты сверху дронами. Залпы орудий, изрыгающие огонь танки, красочная работа систем Залпового огня. И сухие цифры потерь и разрушений. Несколько раз Анатолий и сам прерывался, жадно пил чай, совершал дыхательную гимнастику. Людей позади стало заметно меньше. Их психика не выдерживала испытанием жестокого грядущего.

Но все когда-нибудь кончается. Мерзликин обернулся и спросил у Кондратьева:

— Ну как?

— Пиз…ец. Это что вы со страной сделали?

Николай стоял белее мела.

— Не мы, а все вместе. Вот этими руками. Такие дела, ребятки. Строили, строили и построили.

— Так нельзя жить.

— Как видишь, у нас получилось.

— Неужели никто не может остановить грядущий ужас?

Мерзликин задумался и в конце выдал поразившую всех присутствующих фразу:

— А всем по фиг.

Веснушчатый что-то хотел ответить, но так и застыл с открытым ртом. Видимо, осознал горькую мудрость фразы.

Уже на пороге строения, где прятали попаданцев, Кондратьев выдохнул:

— Даже не знаю, можно ли им такое показывать?

— Им, это? — Анатолий кивнул наверх.

— Ага.

— Не можно, а нужно. Обязательно. Пусть видят, к чему приводит бездействие. Пускай, суки, пошевелятся!

— А ты, как сам такое пережил?

Внезапно Николай в свете фонаря увидел у попаданца глаза матерого волчары и чуть не дернулся.

— Человек такая скотина, что ко всему привыкает. Не дай бог тебе увидеть то, что мне пришлось.

Кондратьев достал пачку сигарет и закурил, пряча за привычными движениями общую нервозность:

— Бывал там?

— И не раз.

— Тогда помоги нам избежать этого.

Анатолий некоторое время молчал:

— Придется сделать много тяжкого и необычного.