Рожденные в СССР. Пропагандист

— Ильюша, время такое было. Сам понимаешь.

— Да не должно так с людьми.

Серебров, было вскинулся что-то ответить, но тут же сел обратно. На него грустно оглянулся Евдокимов.

— Мойся прав. Нельзя так с людьми, ребята. Вот моя большая просьба к вам. Вы умнее меня все, далеко пойдете. Сделайте так, чтобы лучшего в СССР стало в разы больше. Того, о чем мы помнили все последующие десятилетия. Не очереди же колбасой нам снились? А честные отношения, тренер в ЖЭКе, игры на безопасной улице до темноты. Вечерние посиделки у подъезда. И по телевизору не про теракты и приключения шлюх, а про хоккей и шахматы.

Моисеев потрясенно уставился на Ярослава:

— Извини, брат, но ты умеешь разжечь сердца. Какой слог! И как ты правильно выразился. Да к черту деньги. Я в той жизни все пытался их заработать и что в итоге? Были ли счастлив? Все мечты о великом изобретении пошли прахом.

— Поэтому себя поедом ел?

Израильтянин кивнул:

— И пить начал. Без мечты нет человека. Это от меня.

Он выложил на стол небольшой магнитик с фотографией.

— Ого, да нас тут на три бутыля хватит!

В этот раз в кабинете «для разговоров» оказался незнакомый мужчина, одетый по-летнему. Светлые штаны, рубашка с короткими рукавами. На загорелом лице резко выделялись голубые глаза и белозубая улыбка.

— Тихон Кондратьев, — тут же представился он и протянул руку для пожатия. — Садитесь, Анатолий. Я по поводу вашего смартфона.

Он ловко достал из серой коробочки знакомый до боли телефон.

— Прелесть моя!

— Он заряжен. Не могли ли вы ввести пароль?

— Вы его опять заберете?

— Придется. Нам нужно скачать из него информацию. Но сначала хотели узнать, есть у вас ли там что-то предельно личное.

«Как тактично!»

Конечно, Мерзликин в такое не поверил. Очередная проверка.

— Думаю, личные контакты уже неактуальны. А больше… — Анатолий задумался. С любовницами переписку он вел через планшет. Дурак, что ли, Цифровой след на своем номере оставлять. Для такого придуманы удаленные мессенджеры. Там же велись деловые переговоры под личинами анонимных ников. Понятно, что для СБ это семечки, но вряд ли те без санкции руководства полезут во внутреннюю кухню. Несколько раз уже обжигались. Как там в поговорке — Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

— Тогда получится показать мне, что у вас в памяти может нас заинтересовать?

Анатолий несколько напрягся. Какие ребятки шустрые! И неужели у них есть технологии, позволяющие скачивать такие объемы данных? Насколько он помнил, в семидесятые до оперирования терабайтами было еще далеко.

— Что вас интересует конкретно?

— Сведения из истории, технологии, политики.

— К сожалению, этим я вряд ли вам помогу. Из-за специфики моей работы я мало что держал в телефоне. Вот на домашнем компьютере было много всего. Но кто ж знал… Хотя… — Анатолий ловко забегал пальцами по виртуальным кнопкам. Тихон с неподдельным восхищением наблюдал за ним. — Я как-то начал ностальгировать по студенческим временам и скачал архив «Комсомолки» за восьмидесятые и начало девяностых годов. Проходил там практику и даже немного поработал. Потом сманили на телевидение. Вот в формате ПДФ в скачке. И там же отдельно масса фотографий поры моей журналисткой деятельности.

Кондратьев внимательно промотал серию фотографий об авариях и происшествиях, криминальную хронику, затем застыл на альбоме с кадрами «Чеченской войны». Его глаза потемнели.

— Спасибо огромное! Очень пригодиться.

— Чем, не скажете? Понимаю, что в вашей работе есть доля секретности. Но имея хоть какую-то зацепку, можно понять, что вас интересует.

— В данном случае все просто. Информация для наших военных. Как выглядит техника, солдаты, оружие. Вот смотрите. Эти бойцы, например, в необычной для Советской армии форме. Она выглядит более удобной. Это, как понимаю, разгрузки для боекомплекта. Каски также необычны. И почему они едут верхом на технике?

— Это как раз просто. Чтобы уберечься от мин. А так наверху есть шанс остаться жить. И в случае обстрела спрыгнуть быстрее, чем вылезать изнутри.

— Понятно. А это убитые…

— Боевики. Так официозно они назывались в прессе. На сленге солдат «духи», «чехи».

— Сможете это все записать?

— На бумагу?

— Зачем? — Николай подвинул микрофон и приготовился включить портативный магнитофон. Подкованный технически оказался человек.

Так они и провели в беседе пару часов. Как ни странно, но постепенно Мерзликин вспоминал все больше и больше. В какой-то момент он спросил:

— Коля, а как вы все перенесете из телефона?

— По УСБ, — поджал плечами тот. Заметив недоумение, нехотя поправился. — В нашей группе есть несколько ваших ноутбуков, портативных компьютеров. Кстати, от обладателя одного из них есть к вам просьба. Помочь написать текст к агитационному клипу для высшего руководства. Чтобы их проняло.

Мерзликин уже не удивлялся своеобразному сленгу технического спеца, так непохожему на обычные сентенции хроноаборигенов.

— Как мне это сделать?

— То есть вы согласны?

— Конечно! Разомну мозги.

Николай тут же встал:

— Я сейчас. Не уходите никуда, пожалуйста.

Времени на раздумья у Мерзликина не было. Технический специалист вернулся быстро.

— Завтра утром за вами зайдут.

— Договорились!

По договоренности старожилы собрались в столовой раньше расписания. Чай с «чаем» уже стоял наготове. Дмитрий тщательно вымыл стаканы и нарезал хлеб с сыром. Компот в графине остался с обеда. Люди везде стараются устроиться. И судя по тому, что хроноаборигены в их дела не вмешивались, то значит, не видели в этом ничего предосудительного. Новички пришли вовремя, без опоздания. Высокий, худощавый парень с короткой прической тихонько присел в начале стола, второй, белобрысый и круглоголовый сел ближе и даже поздоровался. Оба выглядели настороженными.

— Привет.

— Доброго вечера, уважаемые, — отношения взялся налаживать Евдокимов. Он смотрелся солидней всех. — Мы обычно всех новеньких приветствуем, вот предлагаем вам посидеть с нами и чай попить. А то, как не родные! Мы ж с одной эпохи.

Новички переглянулись. Белобрысый кивнул, в его глаза мелькнуло что-то вроде симпатии.

— А чего нет? Я Валентин, а это Алексей.

Ярослав ловко разлил «чай», подмигнул и принял расслабляющую дозу первым. Старожилы еще днем поняли, что иначе разговор не получится. Народу надо дать расслабиться. Если Валентин, видимо, подозревал подвох и сделал глоток с осторожностью, то Алексей глотнул и закашлялся.

— Это коньяк что ли?

— Ну не с чаем же нам сидеть! — засиял Ярослав. — Не по-нашему как-то, не по-людски. Так сказать, за знакомство. О, хавыч несут!

Абармит нарочито покачал головой, но затем ловко расставил тарелки и начислил каждому по порции рыбы и гречки.

— Опять у вас праздник?

— Пока не на каторге, родимый, погуляем!

Сейчас поперхнулся компотом уже Моисеев.

— Типун тебе на язык!

— А он прав, — внезапно заговорил Алексей, когда повар ушел. — Вам еще повезло.

— Ты не тяни кота за хвост. Что с вами случилось? Говори! Мы тут как бы в одной лодке.

— Да что говорить! — белобрысый крепыш сделал хороший глоток «чая». — Молдавский? Узнаю. А нас сразу гэбисты крепко повязали, увезли куда-то и неделю плотно прессовали.

Алексей задрал рубаху и показал синяки:

— И не только словами.

Мерзликин нахмурился:

— Не понял, а мы тогда у кого?

Евдокимов горестно вздохнул и закатил глаза:

— Толик, ты, когда взрослым станешь? Трудно понять, что мы у военных?

— Мне они корочки КБ показали.

— А что должны были тебе предъявить? Так и им и нам привычней. Да и очень может быть, что те чекисты настоящие, — здоровяк понизил голос. — У них тут внутренние разборки какие-то. И точно это связано с нами. А мы сидим на попе ровно на базе ГРУ «Сенеж». Я бывал здесь по делам и точно знаю.

— Разведка? Спецназ? Ты откуда успел выведать?

— Поживи с мое, салага. Будем!

Они выпили и некоторое время плотно закусывали. Минтай был неплох, да и гречка с подливой хороша. Или это молодой организм все был готов переварить? Мерзликин поймал себя на мысли, что еще ни разу здесь в семидесятые не ел невкусной еды. Значит, все-таки рецепторы? Это исследование на целую докторскую потянет. С кем бы поделиться авторством и гонораром?

— Сидели в разных камерах. Информации никакой не давали. Кормили нормально. И вопросы больно у них странные были.

— На какую разведку работаешь?

— Типа того, — Алексей понемногу разговорился и оказался приятным собеседником. В той жизни он преподавал в академии юридическое право, затем ушел на вольные хлеба. Благо, в капиталистической столице спрос на грамотных юристов был всегда.

— От тебя то что хотели? Ладно я.

— Физиономия у тебя знакомая. Ты на телевидении не работал часом?

— Было дело. Только давно.

— Потому и узнал, что моложе выглядишь. Дай угадаю: нашел синекуру в большой корпорации?

— Ты хороший юрист. Дай телефончик!

Все засмеялись.

— Вчера нашу базу штурмовали.

— Как это?

— Каком! — отрезал обычно улыбчивый Валентин. — Увели после допросов по комнатам, мы ждали ужин. Еду нам по распорядку разносили. Туалет и душ были в номере. И вдруг слышу взрыв, потом трескотня раздалась.

— Ага. Сразу под койку. Работал в молодости в органах, знаю, что лучше в таких ситуациях не отсвечивать. Штурмовики действовали быстро и уверенно. Взорвали ворота. Ворвались внутрь. Провели зачистку.

— Ни фига себе! Вот тебе и спокойный Советский Союз!