Помоги проекту - поделись книгой:
— Чем дальше займешься?
— Хочу стать пилотом… вертолета. Всегда мечтал научиться летать.
— Завтра позвоню Кузнецову. Научат в лучшем виде.
— Спасибо, пап…
Не трудно стать асом пилотирования, если тебя учат восемь лучших пилотов союза. Уже через год летал на вертолете без нареканий. Потом заинтересовался самолетами. Здоровья у меня было много, все-таки лучшее в союзе питание дает о себе знать.
После полетов посещал местное женское педагогическое училище. Одарил своим вниманием всех симпатичных девушек с первого по третий курс, включая некоторых преподавателей. Сказка. Или это я так неотразим, или это партия настолько велика и могущественна…
Военным пилотом мне уже не стать, нет остро необходимого куража и иступленной тяги к опасным и быстрым полетам, а без настоящего и в чем-то безумного вдохновения не стать пилотом от бога. Так что, признаюсь честно — в авиации я был специалистом без огня в душе. Пилот из массы, шаблонный экземпляр.
Одно радует, летал на всем, что только могло летать. Все вертолеты. Все боевые самолеты. Истребители. Штурмовики. Бомбардировщики. Топливные заправщики. Самолеты радары. Грузовые извозчики. Десант, спортивные парашютисты, полярники, кого только не приходилось возить. В конце перешел на пассажирские самолеты. Переучиваться пришлось не долго. Большой разницы в управлении не увидел.
«Откуда эта тоска…»
Все чаще застывал на месте, не замечая, как стекленеют глаза. Опять не то… нужно взбодриться. Адреналин, вот что мне нужно. В летчики-испытатели меня долго не принимали. Боялись отца. Имел с ним долгий и трудный разговор. Меня пытались отговорить, но я уперся ногами.
— Сам знаешь, это твоя жизнь…
Саморазрушение, вот что это было. Все удовольствия жизни у моих ног. Все деньги. Все вещи. Все женщины союза готовы пойти навстречу. Но что-то бунтует внутри меня, не дает сполна насладиться этой жизнью.
— Да и жизнь ли это?
Все эти годы отданы безумию потребления. Одежда. Роскошь. Дома. Еда. Машины. Золото. Деликатесы. Изысканность. Женщины. Столько прекрасного есть в этом мире, но партия умудрилась испошлить буквально все…
«Надоело».
Секс уже не приносит того памятного удовольствия, каждый раз одно и то же, какую позу не исследуй, Камасутра уже не помогает. Тысячи женщин сливаются в памяти в безликий силуэт. Будто гигантский и безумный спрут, они испивают из сосуда моего тела саму сокровенную жажду искрящейся задором жизни, таинство моей сути.
Я пресытился. Страсть вокруг, и женское начало, всегда желанное, красивое и всегда доступное. Это исступление невозможно победить, его можно лишь изжить. Испив до дна. И я его испил…
— Сделать тебе приятно, — немой вопрос в глазах, и моя юная домработница входит в комнату в костюме Евы, соблазнительно покачивая упругими телесами.
— Не сегодня Марина. Возьми отпуск. Отдохни на курорте. Я заплачу…
Обида в глазах. Прости меня, если сможешь. Мы в ответе за тех, кого приручаем. Но мне пора двигаться дальше. Хватит безумно сношаться как кролики, словно какое-то там первобытное животное. Эти мысли возникают у меня все чаще. Скоро я изменюсь, стану прежним, стану другим. Свобода от желаний, свобода от последствий…
— Я люблю тебя Олег…
Сколько ей платят, что она так талантливо играет лицом? Можно ли любить такого как я? Разве что только за деньги. Нет во мне ничего особенного и не обычного. Кусок мяса на двух ногах и только.
— Потом поговорим. Хорошо?
Я был жесток. Теперь я это знаю. В тот день создатель преподнес мне ценный урок.
Если бог наказывает, то делает это максимально жестоко. Катапульта не раскрылась, и сын большого босса из ЦК рухнул на землю, будучи заключенным в металлический гроб.
Меня спасли, частично спасли. Без ног и прочих мужских достоинств. Пожар в кабине был сильный, ноги зажало и врачи отчекрыжили все лишнее без лишних терзаний. Впереди долгие невеселые года в инвалидном кресле. Но был ли я убит горем? Вот вопрос.
«На моем месте мог быть другой. Простой человек. Со скромным детством. С одной единственной любимой женщиной…»
Жалости не было. Как и грусти. Я это заслужил. Даже хорошо, что это был именно я. Обидно за того другого парня, что еще толком не жил, не любил, не дышал…
— Марина повесилась.
— Кто?
— Домработница. Перед твоим вылетом. Оставила записку…
— Что там…?
— Признается в любви…
«Какая же я скотина».
— Где ее похоронили?
— Завтра тебя отвезут, — удобно, когда твой отец — большой человек из ЦК.
Что это было любовь или что-то другое? Может быть, отчаяние или груз неисполненных надежд и мечтаний, что в мыслях были связаны со мной? Но я был бездушен и слеп. Я и сейчас такой. Субъективность восприятия этой жизни никуда не делась. Я привык, что все дается мне легко и просто. Но видимо, настоящая жизнь далека от наших элитных стандартов.
— Примерка протезов, — наука в союзе не стоит на месте. Эти протезы — фантастика. Ноги выглядят как живые. А походка как у здорового человека.
— Пейте. Это лекарство.
Больных представителей партийной элиты кормят молоком. Человеческим молоком. Оно полно стволовых клеток. Так утверждают профессора. И дает сильный омолаживающий эффект. Поэтому все боссы ЦК пьют его литрами, каждый день. Это молоко специально сцеживают отборные и исключительно здоровые молодые женщины. Не старше 25 лет. Даже Романов прыгает на теннисной площадке словно ребенок. Быстрее проходят старческая усталость и ревматические боли. Чувствуешь в себе энергию молодости и силу жить дальше.
«Распался здесь Союз или же нет?»
Этого я так и не узнал. Марина приходит мне во сне. Нет, не обвиняет. Всего лишь печально улыбается и горько плачет. Еще одна жизнь прожитая зря. Это я про Марину… что заставило ее начать торговать своим телом? По-другому это и не назвать. Помню ее как вчера. И ведь ей все нравилось. Так виноват я или нет? Ответа не было. Печаль…
Связать узел из простыни было не трудно. Свидетелей не было. Палата была элитная, индивидуальная. Просунул голову в петлю. И скинул тело с инвалидного кресла.
«Чего тут тянуть…»
Каждый человек сам отмеряет степень своей вины. Каждое разумное существо само выбирает боль своей расплаты. Как много значат окружение и плохой пример. Даже опытная душа способна споткнуться на этой ровной дороге. Желаниям трудно не поддаться, если тебя ведут за руку. Вряд ли кто-то другой смог бы устоять перед соблазнами моей жизни, вот я и не устоял. Но никогда не поздно одуматься.
«Скольким людям в этой жизни я причинил боль…?!?»
Не знаю. Возможно, у каждого из нас были свои соблазны. Возможно, каждый из нас получил свою толику удовольствия. Но перед Мариной я виноват. Эгоизм самый большой грех…
Смерть сына важного члена ЦК осталась для многих незамеченной. Единственное, что отметили наблюдатели из ЦРУ, так это небывало шумную и массовую оргию партийного руководства в подмосковной Барвихе. По-другому здесь отмечать памятные даты не умели, да и не хотели.
Сознание погасло, погружая внутренний мир в сладость небытия. Переход между мирами занимает какое-то время. И это очень приятное время. Возможность остаться наедине с самим собой. О чем была эта жизнь? Нужно ли было все это мне? Понял ли я? Ответы даст новая жизнь. Жду ее с надеждой… и нетерпением.
Уже давно не веду счет своим жизнь, на мой взгляд, это невероятно глупое занятие. Кто знает, что будет завтра? Будет ли новая жизнь иль нет… этого я не знаю, и знать не могу. Нет с моей стороны никакого контроля, игрушка в руках судьбы или другой гораздо более могущественной сущности.
Каждый день, каждая новая жизнь — это борьба моей сути против неумолимого процесса — растворения личности… так легко исчезнуть, распасться на фрагменты под невероятным грузом опыта и прошлых воспоминаний. Иногда можно потратить десятки лет жизни лишь на то, чтобы проанализировать, что именно случилось с тобой в прошлых жизнях. Постоянно делаю выводы о жизни и ее смысле, но знаю что ошибаюсь, завтра будет новый опыт и свежее восприятие. Все меняется, к сожалению или к счастью…
Мудрое человечество сформулировало столь правильно — «вечные вопросы». Такие действительно существуют. Зачем? Почему? Для чего? Во имя чего? В чем смысл?
Уверен, если подойти на улице к любому из прохожих — ответы будут шаблонными и простыми. Вечное и доброе, «семь заповедей», и так далее, и тому подобное. То, что вбили в сознание с детства, с детского сада, ответы матерей и отцов, воспитанных на ответах бабок и дедов. Ошибки и поверхностные знания передаются сквозь поколения, словно в искаженном зеркале.
«Первый раз я повесился…»
Всегда приходится делать что-то в первый раз. Теперь понимаю, родиться в «благополучной» элитной семье — это то еще испытание. Говорят, что даже ангел может споткнуться при виде золота — возможно, эти люди не врут. Амбиции и желания, потребности и нужда в чем-то, как много есть нитей, за которые нас смело можно дергать.
Инерция жизни это закон. На то чтобы восстановиться и отойти от греховности прошлого, мне потребовалась целая жизнь. Теперь я понимаю, чем ценно забытье. То, что люди не помнят своих прошлых жизней во многом благо. Слишком тяжело переживать заново сходные ситуации, привыкать к новым людям, и испытывать страдания от их смерти. Больно и тоскливо…
В возрасте 6 лет от роду я сбежал. Жизнь любит контрасты. Новое воплощение неожиданно принесло радость. Мать скончалась во время родов. Отец пьяница и тиран, начал избивать практически до полусмерти с самого раннего детства, чудо, что не убил. Благо братьев и сестер не было, в этом мне в этот раз повезло. Бабки и деды благополучно ушли в иной мир до момента рандеву с внуком. И я оперативно навострил лыжи в сторону от «родного» дома…
Задумывались ли вы когда-либо, насколько велика наша родина? Жить бродяжкой было приятно, пусть не так комфортно как хотелось бы, но плюсы как говорится, перевешивали минусы.
В шесть лет мир кажется безграничным и светлым… но только в первый раз. Уже со второй жизни понимаешь, что фокус восприятия ощутимо и необратимо меняется. После десятка жизней твой взгляд на мир уже содержит в себе здоровую и не убиваемую долю цепкого скепсиса. Так что в эти шесть лет я не был ребенком в полном смысле этого слова.
Бродяжничество, как много в нем романтики. В Сибирь не тянуло, прекрасно представляю себе те великолепные края, особенно крайний север. Поэтому судьба занесла меня в Казань.
Татары оказались людьми гостеприимными и не злобными, что бы там не говорили о них былины и седые предания, тут же вспоминаю, что пропаганду особенно в учебниках истории никто не отменял. Язык был похож на турецкий, но слегка погрубее в произношении. Кыпчакское наречие, в отечественной историографии предки этих товарищей проходили под именем половцев и булгар. Как заявили местные, мудро не буду ничего оспаривать, современные татары метисы — наследство от половцев язык и традиции, от булгар европейская внешность и генетика.
Лет пятнадцать жил в Поволжье, впитывал культуру, языки, обычаи, знакомился с кухней. Помогал черным копателям грабить курганы древних царей. Найденное золото чаще всего тупо плавили и пропивали. Изучил диалекты татарского языка — марийский, башкирский. Пожил с мордвой. Прокатился в Хакасию, Туву, Якутию — оказалось, тоже говорят на диалекте татарского языка.
В Бурятии было интересно, потратил пару лет на изучение местного варианта буддизма, подучил монгольский язык. Что интересно, в религиозной практике имелись отличия от тибетской версии буддизма. Позагорал пару лет у калмыков, эти тоже говорят на монгольском языке. Сколь велико многообразие народов в России.
На жизнь не жаловался, приходилось воровать — воровал. Еды было много. Дачных участков в стране завались, еще больше было продовольственных складов и товарных железнодорожных составов. Нет замка, который нельзя уговорить в союзе при помощи небольшого стального ломика и дурной молодой силы.
Десять лет провел в Прибалтике. Тамошние люди мне понравились, немецкая педантичность и аккуратность. Хозяйственные люди, такие мне всегда нравятся. Разнообразие народов это богатство, залог милого сердцу многих туризма. Очень интересно наблюдать за народами в ареалах их обитания.
Вот жили бы во всем мире одни французы, или не дай бог китайцы, и было бы куда грустнее. Ехать куда-то туристом ради одной лишь голой географии, одиноких гор и тихих озер довольно скучное занятие, куда больше радости доставляет наблюдение забавных обычаев и незнакомых традиции. Дабы потом гордо пересказывать все увиденное, словно прекрасную быль любопытствующим и жадным до неведомых приключений слушателям.
Союз в этой реальности не распался, это мне повезло. Жить без пригляда и отдачи бремени долгов обществу приятно. Паспорт, прописка, учеба, работа, семья — все осталось позади. Я прошел пешком весь союз вдоль и поперек, пропитавшись до краев энергией и мечтами его народов.
Ловил рыбу в Карелии. Профессиональный карельский рыбак Алекс научил меня правильно ловить рыбу, все же я больше охотник, чем рыбак. Выучил, как мастерить поморские удочки и сети, мне показали свои секретные уловки, между делом пришлось выучить финский. Угощался вкуснейшими драниками в Беларуси. Уплетал наваристый борщ в Украине. Подновил венгерский в Закарпатье. Пил игристое вино в Молдове. Выучил для разнообразия гагаузский диалект турецкого. Не спешил, останавливался в каждом регионе как минимум на пару лет.
Почти полвека провел на Кавказе. Уже знакомая Грузия, когда-то я здесь служил егерем. Прекрасная кухня. Великолепные ущелья, целительный воздух, сакральные высокогорные монастыри. Именно в Грузии я и стал настоящим алкоголиком. Нигде меня не поили столь часто дармовым спиртным столь высокого качества. Самогон и вино, вкуснейший сыр.
Местное православие вызвало интерес. Здесь служили в церкви не понарошку, в глазах многих монахов светилась настоящая вера. Такое рвение всегда подкупает. Окунулся в местные культуры, почитал древние рукописи в подлиннике. Старый церковный грузинский как песня, красивый язык, на таком только и петь песни. Алфавит не простой, письменность сложная, но не сравнить с китайскими или японскими письменами. Этот народ мне понравился, живут искренне и от всей души, и не думают о завтрашнем дне.
Вспоминаю сколько бродил по горам, восстанавливая свои егерские навыки. Без всякого снаряжения. Как-то под зиму невзначай обнаружил незаметно укрытую камнями и почвой скрытую пещеру. Судя по времени, укрытие было создано в давние времена, как минимум тысячу лет назад. Внутри были аккуратно сложены останки нескольких мертвяков. В углу просторной пещеры стояли правильными рядами десятки массивных когда-то деревянных сундуков. Стоило лишь прикоснуться, как дерево разнесло в труху, но не его содержимое. Драгоценные камни, золото, серебро, кубки, диадемы, украшения. Всего богатства на пару десятков тонн.
«Зачем мне это?»
Исследовав содержимое, покинул пещеру. Основал поблизости лагерь. И начал помогать природе. Заложил все намеки на вход в пещеру сотнями камней. Натаскал земли, посадил пару деревьев у входа. Мертвым — свое. Не стоит отнимать у покойников то, что принадлежит им по праву. Хорошо, что я был один. Влияние общества губительно, вспомнил наши копки курганов у Казани. С одной стороны легкие деньги, с другой — глумление над прошлым. Пожалуй, я больше не буду участвовать в подобном. Не в этой жизни.
Грузия большой регион, территории мало, однако, сколько народов в этих краях. Сколько любопытства для честного исследователя. Картвельские народы — аджарцы, сваны, мегрелы, лазы, хевсуры. Абхазы, осетины, амшенцы, ассирийцы, гурийцы, джавахи, кахи, месхи, удины, шавши, кладржи, езиды. Грузинские евреи. Было там еще несколько народностей, но до них я так и не дошел. По одной простой причине. Понял, что сопьюсь окончательно и вскоре умру от цирроза печени. Поэтому, в конце концов, выехал в спасительную Армению.
К слову ассирийский язык не является диалектом грузинского картвели. Это отдельный язык из числа новоарамейских, что входит в семитскую семью языков. Но разве для такой личности как я, это имеет какое-либо решающее значение? Кто знает, куда меня занесет в следующей жизни. Знания не могут быть лишними.
Езиды, есть грузинское название курдской народности. Пришлось учить и курдский. Амшенцы это грузинские армяне, принявшие ислам, но говорят на армянском диалекте. Так что в Армению я попал, уже зная в значительной мере местный язык. Хоть это и не было критично, русский язык в союзе знали повсеместно все нацмены, то бишь национальные меньшинства.
Боша, армянские и грузинские цыгане, кстати, тоже говорят исключительно на армянском языке. С чем это связано не спрашивал, к сожалению, во время запоев теряешь нить мысли. Удинский выучил на автомате, знаю лишь одно, этот язык относится к лезгинской группе дагестанских языков.
Армения впечатлила своей кухней. Эти товарищи готовят еду не хуже французов. Регион моноэтничный, в отличие от той же Грузии. То ли дело в характере народа, что не сильно любит любых инородцев, то ли дело в великой любви Сталина к своему родному картвели народу. В отличие от расслабленной радушной Грузии, здесь всюду царил азартный торгашеский дух. В такой стране — не стать алкоголиком. Пьянице тут быстро станет горько. Налить бесплатно чарку вина… это вы перепутали республику. Впрочем, гостеприимство здесь было в почете… к друзьям и знакомым. С тоской вспоминаю Грузию, где незнакомого, почти босого человека с улицы запросто приглашают за стол.
Армяне католики, видимо религия отражается на характере народа напрямую, те же грузины православные и есть в них такая свойственная русским праздная нега, когда главное гудеть сейчас и до утра, а что будет дальше уж как-нибудь потом посмотрим.
Единственный плюс, научили торговаться. Воровать в Армении тяжело, каждый лавочник на рынке зорко, словно цепной пес следит за своим товаром. Местные довольно высокомерны и подозрительны. Спал в основном в парке на лавочке. Милиция на Кавказе работает из рук вон плохо. Бродяжек не ловят, и не преследуют. Хотя быть может эти ощущения оттого, что я и не похож на явного бродяжку.
Пять лет в Армении, выделенные мной исключительно ради письменности, языка, местной религии и кухни, длились очень долго, невообразимо долго. Следующим регионом Кавказа стал Азербайджан. Язык, диалект турецкого, совпадение лексики и произношения с турецким языком почти 90 процентов.
Скажу так, надеюсь никто не обидится, впрочем вряд ли кто-то из них сможет получить доступ к этим моим воспоминаниям. Если вы видели армян, то вы видели и азербайджанцев. Местные сокращенно называют себя «азери». Это сокращенное самоназвание от «хазери», то бишь это славные потомки хазар и хазарского каганата.
Менталитеты и внешность обоих кавказских народов, азери и армян схожи настолько, что если бы не разные языки, письменность и религия, посчитал бы их братьями-близнецами. Даже кухня схожа. Блюда и даже музыкальные инструменты одни и те же, лишь имеют разные названия на азери и армянском. Хотя армянская кухня несколько больше по объему, но исключительно за счет свинины, которую мусульмане-шииты азери не употребляют. В остальном полное тождество.
Понимая комичную схожесть, оба народа не выносят друг друга на дух. Это чувствуется и бросается в глаза любому человеку со стороны.
«Грузины — аристократы Кавказа»?
Раньше я смеялся над этим шутливым изречением, теперь задумался.
Народов в Азербайджане оказалось не меньше чем в Грузии. Аварцы и ахвахцы со своими аварскими языками. Лезгиноязычные цахуры и рутульцы. Шахдагские народы — крызы, будухи, хиналуги со своими лезгинскими языками. Сами лезгины. Грузиноязычные ингилойцы. Горские евреи и лагичи, говорящие на татском языке. И сами таты. Татский язык вместе со знакомыми мне фарси, дари и таджикским входит в иранскую семью языков. Карачи, местные цыгане, потерявшие свой язык во тьме тысячелетий. Ираноязычные талыши. Уже знакомые по Грузии удины.
Благословенный край, хорошее солнце, приветливые пляжи. Удалось понырять в каспийском море, половить рыбку, Каспий богат осетром, распробовал свежей икры. Баку полностью русскоязычный, везде русская речь, чувствуется, что это не Ереван. Все национальное здесь менее выражено, огромное смешение народов, межнациональные браки.
Еще пару десятков лет и здесь будет однообразный советский народ. Сами азери особого негатива не вызвали, всего лишь слабая калька-клон от армян. Торгаши, но не такие выраженные. Но из-за своей большей в сравнении с соседями численности, возможно, будут вызывать у других народов более выраженные негативные чувства.
Следующие 20 лет жизни я путешествовал по Северному Кавказу. Дагестан, в котором прожил более 10 лет. Адыгея. Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Осетия, Ингушетия и Чечня. Только здесь можно было жить, не делая абсолютно ничего. Просто бродить по селам и городам, иногда воровать. Воровство на Кавказе связано с большим риском для жизни, но мне везло. Здесь многие традиционно промышляли воровством, славное занятие для славных джигитов. Мое житие ничем не отличалось от быта туземцев. Можно сказать, вписался в пейзаж, и вписался очень органично.
Пятьдесят лет, этот знаковый юбилей встречал уже в Чувашии. На старости лет потянуло в родные места, надоели жаркие края. Начал с Коми. Потом заехал к ненцам и эвенкам. Оленьи и собачьи упряжки. Санки зимой. Будто окунулся в миры Джека Лондона. Перезимовал две зимы у хантов и манси. Когда начали болеть кости, отлеживался в чумах у чукчей и нанайцев. Парился у коряков, интересные у них обычаи, свободные женские нравы. Попарили, «отогрели», накормили.
Умер в этой жизни где-то в районе Камчатки. Среди гейзеров и вулканов, в одиночестве среди горных пород и скал. Хорошая была жизнь. Даже не ожидал, что моя родина может быть столь интересна.
«В Среднюю Азию так и не добрался…»
Как-нибудь в следующий раз. Быть аналогом перекати-поля приятно. Никакого груза ответственности. Никаких обязанностей. Кажется, я стал немного лучше понимать, что же такое «советский народ». Умирать всегда легко, отсутствие контроля расслабляет…
«Греческий…»
Решили что я в далекой Греции? Ошибаетесь. Всего лишь приют в православном монастыре. В этом мире нет союза, и никогда не было. У власти династия тех самых Романовых, на дворе 90-е годы конца двадцатого века. Императоры всея и так далее.
Поделиться книгой: