Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Его - Дженика Сноу на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Взглянув на часы, он понял, что в краткий срок должен осуществить задуманное, что все осталось незамеченным. Следующая перестановка позиций запланирована через тридцать минут и будет повторяться каждые полчаса. Он снова сосредоточенно посмотрел на бокалы с алкоголем и нащупал пакет с белым порошком в кармане. Эйб знал все ее привычные действия, предвидел, что она обязательно захочет подышать свежим воздухом, так она делает каждую вечеринку. Единственное, чего он не знал: как на нее подействует транквилизатор, но здесь оставалось довериться воле случая.

* * *

БЕТАНИ ЗАКРЫЛА глаза и сделала глубокий вдох, прислонившись к ограждению патио. Конечно, до нее доносились звуки вечеринки, которая шла своим ходом в нескольких шагах от нее, но она старалась полностью абстрагироваться от нее. Когда Бетани открыла глаза, мерцающие огоньки в саду выглядели слегка размытыми, поскольку она плакала. Она это ненавидела, и гнев из-за собственной слабости быстро и мощно охватил ее. Вытерев слезы, она пообещала себе, что никто больше не будет диктовать ей свои условия. Она осознала, что могла сбежать прямо сейчас. И никто не остановил бы ее, даже охрана. Можно просто пройти через патио и по лужайке. Пойти в лес, который окружал дом, будет настолько легко. В действительности, в этот миг у нее были силы поступить так: просто оставить все позади и послать все подальше.

‒ Молодые девушки не должны бродить в одиночестве в темноте.

Глубокий голос, который раздался из-за спины, внушал одновременно и чувство опасности, и ощущение покоя. Она знала, даже не оборачиваясь, что с ней заговорил Эйб. Его голос был необычайно низким, с легкой хрипотцой, и от его тембра вдоль позвоночника бежал целый табун мурашек. Ему можно было даже не говорить с ней напрямую, и фактически за все время, которое он проработал на ее отца, они обменялись лишь парой слов, но она узнала его. Обернувшись, она не увидела его сразу. Разглядела только тогда, когда он появился из тени, которую отбрасывал особняк, ладони вмиг стали влажными, пульс участился. Как обычно он был одет во все черное, и его аура опасного и смертельного убийцы заставляла сильно нервничать. Было что-то мрачное и злое в нем, что-то пробуждающее инстинкт самосохранения и заставляющее бежать без оглядки, когда она находилась в его компании.

‒ Вероятно, я в самом безопасном месте на этой территории, чем где бы то ни было. ‒ Она видела охрану, расставленную по периметру особняка, но ни один из них не внушал ощущения, что она была жертвой в когтях хищника… кроме Эйба. Эти ощущения пугали и волновали ее одновременно.

‒ Когда думаешь, что ничего не угрожает… что находишься в самом безопасном месте… то это далеко не так. ‒ Он полностью вышел из тени, и она заметила, что он нес в руках два бокала с шампанским.

‒ Выпиваете в одиночестве? ‒ Бетани нервничала, и из-за нервов голос слегка дрожал. Не дождавшись ответа на вопрос, она указала на бокалы, подтверждая свою гипотезу.

‒ Уже нет, не один. ‒ Он медленно двинулся в ее сторону, и когда между ними осталось расстояние меньше фута, остановился и протянул ей бокал шампанского.

Бетани посмотрела на него и нерешительно покачала головой.

‒ Нет, спасибо. Я не большой любитель алкоголя. ‒ Его лицо оставалось невозмутимым, ни один мускул не дрогнул. И в этот момент она поняла, что ей просто необходимо выпить и провести хоть немного времени в обществе этого мужчины, которого она совсем не знала, но рядом с которым ощущала себя живой. Она не могла упустить этот шанс. ‒ А вообще-то… ‒ Бетани протянула руку к бокалу, собираясь схватить фужер за ножку, и в этот момент их пальцы соприкоснулись. Пальцы Эйба были прохладными, но ее тут же охватил жар, а ложбинку ее груди в декольте покрыли мелкие капли пота. ‒ Благодарю. ‒ Бетани взяла в руки бокал и сделала достаточно большой глоток. Шампанское не было охлажденным, но достаточно прохладным для того, чтобы пузырьки защекотали ей горло.

‒ Полегче, ‒ проговорил Эйб глубоким хрипловатым тоном.

Бетани опустила взгляд, когда опустошила бокал почти наполовину, чувствуя, как горят щеки от того, что он видел, с какой жадностью та набросилась на алкоголь. В течение нескольких секунд они не произнесли ни слова, но это не было похоже на неловкое и неуклюжее молчание, к которому она привыкла, общаясь с людьми своего круга. Ее тело слишком активно реагировало на близость Эйба, и, казалось, она совсем потеряла над ним контроль. Он наблюдал за ней, но делал это настолько внимательным и проникновенным взглядом, что ничего не ускользало от его внимания.

‒ Наслаждаешься приемом? ‒ он спросил вкрадчиво и глухо. И не сделал ни единого глотка шампанского, но продолжал держать бокал в руке.

‒ Определенно наслаждаюсь. ‒ Она улыбнулась, чувствуя, как пузырьки шампанского разносят кровь по всему телу. В бокалах было совсем немного алкоголя, но она уже чувствовала небольшое опьянение. Он сделал вид, что ничего не заметил, просто отошел в сторону и поставил свой бокал на перила.

‒ Мне кажется, вы не очень комфортно себя чувствуете на такого рода мероприятиях. ‒ Его руки были опущены вдоль тела, но в то же время оно было напряженно и собрано, Эйб выглядел сейчас так, будто мог в одиночку противостоять целой армии противника. Он был очень высоким, намного выше ее, пяти футов и шести дюймов. Может быть не на целый фут, но для того, чтобы посмотреть в его глаза, если бы он подошел ближе, ей пришлось бы задрать голову.

Бетани пожала плечами.

‒ Нет, полагаю, вы правы. ‒ Допив шампанское до дна, она повернулась и поставила свой пустой бокал рядом с его. ‒ Вы не будете пить? ‒ По спине пробежал холодок, поднимаясь вверх по позвоночнику. Когда она обернулась к нему лицом, мир внезапно пошатнулся, и она прислонилась к перилам, схватившись за них, чтобы не упасть.

Он не ответил. Сделал шаг к ней, и она заметила, что он сосредоточенно, тренированным взглядом анализирует обстановку позади нее, сканируя детали слева направо.

‒ Что? ‒ она поняла верно? Когда он шагнул еще ближе, Бетани глубоко вдохнула аромат терпких пряностей, исходивших от него. Голова поплыла, все вокруг расплывалось. Сжав кулачки, она прикрыла глаза. ‒ Вы не собирались пить? ‒ Речь казалась ей заторможенной и невнятной, и ей пришлось откинуть голову назад, чтобы поймать его взгляд. Она почувствовала щемящее чувство свободы, когда он притянул ее к своей груди и крепко прижал к себе. Но это было тяжелым и извращенным чувством, потому что Эйб явно накачал ее наркотиками, и она понимала это с каждым ударом сердца, которые разносили дурман в крови. Бетани положила руки на грудь Эйба, пытаясь оттолкнуть, понимая, что это было неправильно… даже если возможность сбежать таким образом казалась лучше, чем жизнь, которой она жила. ‒ Что ты делаешь? ‒ Ей показалось, что она достаточно внятно задала вопрос, но слова путались и терялись.

‒ Теперь, все будет хорошо, Бетани. ‒ Он еще крепче прижал ее к себе.

Голова казалась непомерно тяжелой, и она уронила ее на грудь мужчины, прямо туда, где билось его сердце ‒ размеренно и ровно. И это были последние внятные ощущения перед тем, как все завертелось, и она погрузилась в комфортное небытие.

ГЛАВА 3

Март 2014

Бетани вышла из душа и схватила полотенце. Было уже поздно, около одиннадцати вечера, но ей нужно было искупаться для того, чтобы прояснить голову. Ее мать и отец планировали устроить небольшой ужин в кругу семьи ‒ только они и Стивен, но Бетани, дождавшись момента, когда отец и Стивен приступили к бренди и сигарам, извинилась и покинула гостиную. Прошло уже больше нескольких часов, и Бетани решила, что уже достаточно безопасно вернуться. Безусловно, они уже перестанут говорить о свадьбе и компании, строить планы о ее возвращении в юридическую школу и сетовать на «глупую идею» о не престижной профессии. Отец ‒ как всегда, в своем репертуаре, бессердечный сноб, как только что-то идет не по его плану, а Стивен ‒ сделан из точно такого же теста.

Одевшись, она вышла из здания бассейна и увидела, что свет в большей части дома потушен. Как она могла встать на ноги, если даже не могла выбрать работу по своей специальности? Тряхнув головой, чтобы прояснить мысли, она обошла бассейн и вошла в дом. Было тихо и спокойно, только звук часов нарушал полную тишину. Она прошла через темную гостиную, направляясь в обеденный зал, и тут чей-то вздох остановил ее. Постояв секунду, прислушиваясь, чтобы понять, не ослышалась ли она, она услышала низкий женский стон, за которым последовал мужской. Но вскоре стоны затихли. Повернув налево, в помещение для обслуги, она заметила приоткрытую дверь кладовой, через щели которой пробивался приглушенный свет. Послышался еще один стон, затем хрипы, и Бетани, понимая, что ей нужно уходить, сама не поняла, как оказалась у самой двери.

Она отошла в сторону, в тень, и положила ладони на дверной косяк. От вида, открывшегося перед ней, у нее перехватило дыхание. У стеллажа стояла одна из горничных, вплотную к ней стоял Стивен. Его брюки были спущены до лодыжек, ноги горничной обхватывали его талию. Он трахал ее прямо посередине кухни, а ведь они должны пожениться в ближайшие пару месяцев. Бетани отпрянула назад, вышла из кухни и поднялась по лестнице в свою спальню. Когда дверь закрылась, она прислонилась к ней. Она не была опечалена, не была расстроена… на самом деле не произошло ничего особенного. Ее отца не раз ловили на измене, но мать никогда не отворачивалась от него. Если она расскажет родителям об увиденном, пользы это не принесет и уж точно не отменит свадьбу. Ей просто необходимо вырваться, убежать и чем дольше она будет откладывать задуманное, тем труднее ей будет решиться.

* * *

Она слышала шум волн, разбивающихся о берег, они поднимались и отступали обратно в океан. Такие ощущения Бетани чувствовала внутри себя, и когда она открыла глаза, ощущения обострились сильным головокружением. Прежде чем попытаться взять себя в руки, она перекатилась на бок, и рвота опустошила содержимое желудка, которого было не очень много. За рвотой последовали сухие спазмы, и когда мышцы живота заболели, а горло обожгло, она снова повернулась на спину. Закрыв глаза, Бетани пыталась понять, почему ей так плохо. Слишком много выпила на приеме? Что-то холодное и влажное коснулось ее лба, и она отпрянула, открыв глаза. В комнате было темно, ее глаза еще не привыкли к сумраку. Единственное, что она смогла рассмотреть ‒ очертания большой фигуры прямо перед ней, ощущение мужского присутствия внушало чувство живого страха в глубине души.

‒ Где я? ‒ Горло саднило, голос был хриплым. Она откашлялась и попыталась отодвинуться от него подальше. Что-то потянуло за ногу, остановив ее, сердце гулко застучало о ребра. Когда глаза, наконец, привыкли к темноте, она посмотрела вниз и поняла, что к ее лодыжке прикреплена цепь, зафиксированная на столбике кровати. Ей показалось, что ее сейчас свалит сердечный приступ, таким частым было сердцебиение. Липкий пот покрыл ее лоб, а горло засаднило. ‒ Что происходит?

Тень скрывала его лицо, и он снова протянул руку с губкой. Бетани ударила его по руке, губка упала на пол. Адреналин заполнил кровь, и она все вспомнила, воспоминания хлынули, прорывая плотину забвения. Вечеринка, шампанское… Эйб.

‒ Ты опоил меня! ‒ Это не было вопросом, скорее утверждением, но он все молчал, и ей становилось страшнее каждую секунду. Луна выглянула из-за облаков и залила комнату светом. Она осветила его лицо и Бетани поняла, Эйб наблюдает за ней. Так ястреб выслеживает свою добычу, прежде чем спикировать и схватить жертву острыми как бритва когтями.

Он приблизился и присел на край кровати, Бетани прижалась к противоположной стороне кровати, насколько это было возможным.

‒ Ты просто напугана, ‒ спокойно и холодно пояснил Эйб.

Бетани промолчала, облизала сухие губы и попыталась понять, что происходит.

‒ Моя семья будет меня разыскивать.

‒ Да, конечно. ‒ Протянув руку, он обхватил пальцами лодыжку, на которой не было цепи. Его хватка была крепкой, и после того как она попыталась лягнуть его ногой, только усилилась, он сжал пальцы еще сильнее. ‒ Бетани, успокойся!

И, несмотря на весь ужас, который заполнил ее, и леденящие кровь проносящиеся перед глазами образы того, что Эйб может сотворить с ней, Бетани не смогла отрицать тот факт, что в его голосе звучали успокаивающие нотки. Это ни в коем случае не облегчило ее страдания, но она прекратила брыкаться, потому что поняла, не в ее интересах сейчас бороться. По крайней мере, до тех пор, пока она не выяснит, для чего он ее похитил.

‒ Я уверен, ты удивлена и не понимаешь, зачем я приковал тебя к кровати. ‒ Он мягко погладил пальцами ее щиколотку, и она подумала, что его прикосновения должны вызывать в ней отвращение. Возможно, адреналин отравил ее, заглушив все логичные доводы и правильную реакцию для подобного рода ситуации. Конечно, она напугана до смерти, и могла только представлять, какие гадкие и извращенные вещи может сотворить мужчина, похитивший женщину. Но все, что она могла делать, ‒ это просто смотреть на него.

Она промолчала, не удосужившись подтвердить его догадку и спросить, потому что не могла сформулировать правильно вопрос. Он продолжал гладить ее ногу и склонился на дюйм ближе. Все то влечение, которое она испытывала к нему в течение прошлого года, казалось больным чувством, как будто она должна была разглядеть в нем что-то темное, возможно, даже способность творить темные дела.

‒ Не бойся меня, ‒ он говорил глубоким бархатным голосом, а его теплое дыхание коснулось ее волос, которые упали на щеку.

‒ Мне трудно в это поверить. ‒ Слова словно вырвались из нее, но после сказанного стало немного легче.

Он тяжело вздохнул и убрал руку с ее лодыжки.

‒ Согласен, в это трудно поверить. ‒ Переместившись на кровати, он повернулся к ней спиной и уставился в окно. В голову пришла мысль ударить его чем-нибудь тяжелым, но чем, рукой? Цепь была короткой, она даже не могла подтянуть колени к груди, ей не хватит свободы движения, для того чтобы попытаться сбить его с ног. Боже, о чем она размышляла? Этот мужчина сложен как гора. Да даже если она изо всех сил попытается ударить его… что в данный момент не представлялось возможным, поскольку из-за снотворного она была слаба… это только сильнее разозлит его.

‒ Ты собираешься причинить мне боль? ‒ У нее ничего не болело в данный момент, за исключением головной боли от транквилизаторов, но это не означало то, что, возможно, он собирается причинить боль позже.

Он повернул голову, чтобы взглянуть на нее.

‒ Почему ты думаешь, что я обижу тебя?

‒ Это вопрос с подвохом? ‒ Бетани было еле слышно. Этот мужчина был опасен, а для того чтобы стать начальником службы безопасности, он должен был быть смертельно опасным. Насколько она знала, у него было прямо таки болезненное желание наблюдать за ее страданиями, садистам вроде него необходимо чувствовать боль, это заводило их.

‒ Нет. Уверяю тебя, в этом плане я очень серьезен, Бетани.

Ей не должно было нравиться то, каким тоном он произнес ее имя, и она чувствовала что-то похожее на недомогание, когда легкая дрожь отдавалась спазмами внизу живота. Он произнес ее имя почти успокаивающе.

‒ Сейчас, если ты хочешь, чтобы я причинил тебе боль, потому что тебе она нравится… ‒ Он развернулся на кровати и теперь находился прямо напротив нее. ‒ Я могу это устроить. Я не садист. Но видеть тебя сгорающей от наслаждения, неважно, каким способом, для меня абсолютно точно будет удовольствием.

Боже.

Бетани покачала головой, чувствуя после этих слов еще больший страх.

‒ Ты больной псих! ‒ Слезы потекли по ее лицу, и он протянул руку для того, чтобы вытереть их с ее щек. Она инстинктивно ударила по протянутой руке и как только почувствовала соприкосновения их рук, задрожала от ужаса. Он не ударил ее, как она ожидала, просто продолжал смотреть невозмутимым взглядом.

‒ Я полон недостатков, Бетани.

Его фразы были такими загадочными, что она почувствовала, как ее охватывает дрожь.

‒ Эйб, пожалуйста… ‒ Она не знала, о чем ее «пожалуйста» ‒ просьба отпустить ее, отвезти домой, или же просто объяснить причины ее похищения. Все эти немые вопросы были искренними, но он снова молчал. Будто это было игрой разума: наслаждаться вопросами, которые так и не получат ответа.

‒ Тебе не понравятся мои ответы на вопросы, Бетани.

Она промолчала и так же пристально, копируя его взгляд, посмотрела на него.

‒ Я приготовлю тебе что-нибудь покушать, чтобы быстрее вывести из организма транквилизаторы. ‒ Он встал и направился к выходу. Как только он вышел и запер за собой дверь, она, наконец, осмотрелась. Комната была полупустой: кровать, на которой она лежала, маленький комод, большое окно прямо напротив кровати. Из окна было видно густой лес. Как далеко она от дома родителей? Она все еще в Калифорнии? Господи, сколько вопросов, на которые был необходим ответ, но пока ‒ слишком рано задумываться о причинах происходящего. Нужно сосредоточиться, найти выход из этой передряги. В конце концов, в чем разница, какая причина ее похищения, если он все равно похитил ее. Была масса причин для его поступка: шантаж, выкуп или он просто психически больной ублюдок. Мысль о том, что раньше он казался ей привлекательным, вызывала дурноту, но хуже всего было то, что он до сих пор был ей приятен. Быть может, это она была больная.

Бетани подползла к краю кровати и спустила с нее одну ногу. Она попыталась встать на обе ноги, но цепь фиксировала вторую, ее длины хватило лишь только согнуть колено. Деревянный пол холодил босую ступню, и она только сейчас поняла, что одета не в вечерний наряд. Сейчас на ней были одеты спортивные штаны и футболка, и то и другое было точно по ее размеру.

Осознание этого испугало ее еще сильнее, сильнее чем понимание того факта, что он раздел ее и надел новые вещи, будто она была безвольной куклой. Трусики были на месте, но бюстгальтера не было, и она инстинктивно прикрыла грудь руками. Слишком поздно было это делать, но она чувствовала себя нагой, несмотря на одежду. Протянув руку, Бетани обхватила пальцами холодную цепь. Дернув ее, она поняла, как и предполагала, цепь прикреплена не к кровати, а привинчена к стене. Как только она отпустила цепь, дверь распахнулась. Эйб стоял в дверном проеме с тарелкой в руке и бутылкой воды подмышкой.

Он бросил взгляд на нее, потом на цепь.

‒ Убежать у тебя не получится, но если ты будешь хорошо себя вести, я дам тебе больше места для передвижения. ‒ Он сделал шаг в комнату, и Бетани застыла на месте. Когда он оказался прямо перед ней, она откинула голову назад и посмотрела на лицо Эйба, частично скрытое тенями. ‒ Со временем, ты поймешь, что быть со мной ‒ лучшее для тебя. Я не сомневаюсь в этом. ‒ Он наклонился, и Бетани пристально посмотрела в его глаза.

‒ Я никогда не приму тот факт, что это для меня лучшее.

Эйб поставил тарелку и бутылку воды на кровать. Наклонился, посмотрел на нее, просто подняв глаза.

‒ Ты поймешь, Бетани. ‒ Он выпрямился, но сразу не ушел. То, как он смотрел на нее, жутко нервировало, и Бетани поняла, что постоянно ерзала на кровати в попытке избавиться от того, что он заставлял ее чувствовать, хотя и понимала, что выхода не было.

‒ Я вернусь через некоторое время и проверю, все ли ты съела.

Она посмотрела на тарелку и увидела на ней тост, творог и фрукты. Желудок свело, но ее захлестнули эмоции сильнее, основанные на том простом факте, что это был именно такой завтрак, который она ела каждое утро… когда завтракала, вот так вот.

‒ Ты следил за мной!

Ситуация казалась нелепой, учитывая тот факт, что Эйб ‒ личный телохранитель ее отца, как любой из охраны он должен был быть невидимым. Это казалось нелепым, но это правило установил сам отец, она понимала, из-за тщеславия, постоянное присутствие кого-то рядом для обеспечения безопасности связывало по рукам и ногам, портило имидж. Она думала, что Эйб промолчит в свойственной ему манере, но он удивил и напугал ее своим ответом.

‒ Да, я следил за тобой. За последний год я видел все, что ты делаешь, изучил твой распорядок дня, узнал обо всем, что ты любишь и не любишь. Я знаю о твоем счете в банке, которым ты гордишься, потому что эти деньги ты заработала сама, а не получила от отца.

У Бетани не было ответа, но он не затянул паузу более чем на несколько секунд.

‒ Я планировал этот момент в течение очень долгого времени, Бетани.

‒ Но зачем? ‒ Опять ее голос сорвался до тихого шепота. Вся эта ситуация казалась сюрреалистичной или напоминала кошмарный сон.

‒ Потому что я желал тебя. Все просто. Я сделал все, чтобы даже если тебя будут искать, то ничего не добьются. А я добьюсь того, чтобы твое будущее было увековечено… со мной.

‒ Ты ненормальный! ‒ Он не отвечал несколько секунд, и она видела, как сильно сжались его челюсти.

‒ Я могу быть разным, и сделал много того, что вызывает вопросы, но ненормальность ‒ не одно из качеств, присущих мне.

‒ Кто это сказал? Ты? ‒ Она задышала часто, тяжело, и у нее опять закружилась голова. ‒ Ты похитил меня, возможно, собираешься изнасиловать, а потом убить. ‒ Слезы снова наполнили ее глаза и готовы были вот-вот пролиться, но она сдерживала их, хотела казаться сильнее, чем была. ‒ Ты держишь меня на привязи, как пленницу.

‒ Мне нравится то, что ты моя, как и смотреть на тебя привязанную. ‒ Он вытянул руку и провел пальцем по цепи, удерживающей ее в плену. ‒ Мне нравится знать, что я могу сделать с тобой все, что захочу. И тебе меня не остановить. ‒ Он посмотрел на нее, выражение лица оставалось невозмутимым.

‒ Ты изнасилуешь меня. ‒ Это не было вопросом, а утверждением.

‒ Нет, Бетани, я не насильник…

‒ Нет? Думаю, что похищение и удержание женщины против ее воли, не лучше изнасилования. ‒ Он глухо зарычал, и она прижалась к стене подальше от него. Ей нужно думать, прежде чем перечить ему. Что ей нужно сделать в первую очередь, так это держать язык за зубами, может подыграть ему, пока она не найдет выход из создавшейся ситуации. И в последнюю очередь следует дразнить и спорить с ним, подвергая себя еще большей опасности. С нее хватит, а она пребывала в сознании меньше часа.

‒ Я расскажу тебе, как все будет. ‒ Он снова начал водить пальцем по цепи, слегка касаясь ее ноги в районе лодыжки, пока по всему телу не поползли мурашки.

Сейчас она просто ненавидела себя за то, что не могла удержать под контролем реакцию своего тела. Несмотря на то, что она ненавидела то, чем он занимался, но все же находила его привлекательным. Как будто ее тело абсолютно не беспокоил тот факт, что его приковали как какое-то животное. Тело требовало Эйба самым порочным способом, и от этого ненависть к себе загоралась еще сильнее.

‒ Со временем ты примешь то, что все должно было случиться именно таким образом, что твое пребывание здесь ‒ это то, чего ты истинно желаешь. ‒ Он был так быстр, что она не сразу поняла, Эйб крепко, почти до боли схватил ее подбородок двумя пальцами. ‒ Я не хочу делать тебе больно, Бетани. ‒ Он медленно опустил взгляд на ее губы. ‒ На самом деле я хочу доставить тебе удовольствие. Выполнить все твои желания. ‒ Она думала, что Эйб поцелует ее, после того как закончит говорить, но вместо этого он просто посмотрел в ее глаза. ‒ Ты и я ‒ мы одно целое и мы идентичны. Ты не похожа на живущих в своем мире и пытающихся быть теми, кем не являются.

Бетани не стала возражать, ведь в действительности именно она носила маску всю свою жизнь. Играла отведенную ей роль, вела себя так, как ожидали от нее, чтобы выжить.

‒ Разве это не смысл человеческой натуры? ‒ Она не хотела это произносить, но было уже поздно.

Долгие несколько секунд он пристально смотрел в ее глаза, и в окружающей кромешной темноте она чувствовала, как Эйб пожирал ее взглядом.

‒ Человеческая натура всегда желает выжить. Не было смысла выживать в той твоей жизни или в том приторном мире, которым себя окружил твой отец и все остальные. ‒ Эйб слегка отстранился, но продолжал держать ее подбородок. ‒ Ты не такая, Бетани. Я понял это, как только увидел тебя, и тогда я осознал, мы с тобой одинаковые. Ты пытаешься заглушить свои желания, остаться там, где чувствуешь себя несчастной, но только потому, что больше ничего не видела и не знаешь. ‒ Он медленно покачал головой. ‒ Существует много чего, и я покажу тебе это.

Он погладил большим пальцем ее нижнюю губу, она резко выдохнула от захлестнувшего ее осознания и задрожала.

‒ И я скажу тебе еще кое-что, Бетани. Ты ведешь себя так, будто цепь противна тебе, и мечтаешь о свободе. ‒ Он склонился к ней так, что их губы еще немного и соприкоснулись бы. Она испугалась, должна была отстраниться, но почему-то затаила дыхание, продолжая с замиранием сердца ждать, что он скажет дальше. ‒ Но в глубине души тебе нравится быть связанной, нравится то чувство стабильности, которое рождается в твоей душе, даже если ты не осознаешь этого или не принимаешь. ‒ С каждым произнесенным словом она чувствовала, как его губы легко касаются ее рта. Низ живота свело, по щекам покатились слезы. ‒ А однажды наступит день, когда ты будешь умолять меня трахнуть тебя связанной. ‒ Он отстранился и убрал руку с ее подбородка так быстро, что она даже не успела вдохнуть полные легкие воздуха.

Не в силах промолвить ни слова, в то время как глаза застилали слезы, она отрицательно покачала головой, не в силах сказать ему, что тот ошибался:

‒ Никогда.

Она желала его до этих слов, ее тянуло к его влиянию и доминированию, которые он излучал, но сейчас ей хотелось вырваться. Впервые с первой минуты знакомства она увидела ответную улыбку Эйба. Но эта улыбка не внушала чувства спокойствия. Она кричала о том, что он понял: в ее словах не было правды. Она сказала единственное слово с честной уверенностью.

Он повернулся и направился к двери, но прежде чем выйти, остановился, оглянулся через плечо прямо на нее:

‒ Я буду очень разочарован, если к моему возвращению ты не съешь все это. ‒ И только после этого покинул комнату, оставив ее одну.

Через несколько минут она услышала шум воды в трубах, поняла, что, по всей видимости, Эйб принимал душ. Сколько сейчас времени? Неужели она находилась здесь дольше, чем несколько часов? Она предполагала, что такое возможно, ведь ее накачали транквилизаторами, но сомневалась. Скорее всего, это была та же ночь, а значит, уже было очень поздно. Бетани посмотрела на еду, почувствовав спазмы от ее вида. Она понимала, что Эйб может зайти очень далеко в своих намерениях. Речь, в данный момент, шла о выживании, а она не собиралась стать очередной жертвой… по крайней мере, не в прямом смысле этого слова. Натянув цепь еще раз, она выдохнула и заставила себя сдержать слезы. В горле пересохло, и она решила, что вода ‒ самый безопасный вариант для нее. По крайней мере, бутылка была запечатанной. И она понимала, что ему уже не нужно было добавлять наркотик в еду. Бетани уже была его пленницей, и по его словам, он мог делать с ней все, что захочет.

Она выпила большими глотками полбутылки воды, несколько раз останавливаясь, потому что очень быстро глотала, и вытерла рот тыльной стороной ладони. Взяла тост, понюхала и повертела его в пальцах, и наконец, откусила кусочек. Съев половину тоста, она почувствовала, что тошнота отступает и начала есть творог и фрукты. Двадцать минут спустя она съела большую часть еды и допила воду, и уже не чувствовала головокружение, которое было у нее ранее.

Сейчас ей хотелось просто спать, свернуться калачиком и сделать вид, что ничего не произошло. И вслед за этими мыслями пришла другая, действительно ли ей лучше дома? Конечно, дома она не была пленницей в цепях и оковах, в натуральном смысле этого понятия, но в то же время она ею и была. Одна только мысль о вечеринках, приемах, обо всем этом аристократическом дерьме и о людях, которые делали вид, что заботились о ней, хотя на самом деле это было не так, казалась кошмаром. Но разве теперешняя ситуация не была такой же?



Поделиться книгой:

На главную
Назад