Его

Дженика Сноу

Его

Информация

Переводчик: NezhnaVe704ka, Gala Novikova, Internal

Сверщик: RyLero4ka

Редактор: Melinda01

Предупреждение: 🔞🔞🔞это нестандартная история любви. Также данный роман не заканчивается обычным «и жили они долго и счастливо», но для героев он заканчивается не трагично. В конце нет ни свадебного перезвона колоколов, ни клятв о вечной и чистой любви, нас не ждут долгие и романтичные прогулки по пляжу с томными беседами. Если вам нравится романтика и лирика ‒ эта история не для вас. Данная книга полностью придумана автором и содержит материалы, которые некоторые могут посчитать оскорбительными.

ГЛАВА 1

Апрель, 2014 года.

ЭЙБ СЛЕДИЛ, наблюдал за ней больше года. Было ли нехорошо то, что он хотел ее с такой извращенной одержимостью? Нет, это было сладким удовольствием и предвкушением, которое струилось по его венам. Быть к ней так близко и с болью и яростью представлять, что бы он с ней сделал, ослепляло вспышками в мозгу до ощущения зудящей и раздраженной кожи. Она должна была быть рядом, вместе с ним, он хотел, чтобы она держалась подальше от всей этой приторной лжи с фальшивыми улыбками и больной коррупцией. Снаружи он играл роль, был хладнокровным человеком, который охранял ее высокопоставленного отца. Он был профессиональным киллером, смертельным во всем, по-другому и быть не могло. Эмоции зачастую убивают смысл цели и заставляют даже самого профессионального человека совершать ошибки. У него не было никаких эмоций, он не был способен к любви и состраданию, в которых утопили себя другие. У него были решимость и желание, и все это было сосредоточено на Бетани.

Его становление как личности не вписывалось в шаблоны, но мир вокруг был таким жестоким и неумолимым, что он понял: если не возьмет то, чего хочет, ему никогда не совладать с собой. Он не был военным, не был награжден орденом Пурпурного Сердца за свою храбрость, не был ранен на войне. Но жизнь, которая давала ему жестокие уроки в молодости, превратила его в человека, которым он стал в настоящий момент.

Смерть. Расчет. Интеллект.

Эйба можно было охарактеризовать каждым этим словом из списка и не только. Он был просто машиной, двигающейся для единственной цели. И конечным результатом будет самый сладкий приз из тех, которые он завоевывал. Бетани будет его, и с его освобождением придет также и ее свобода. Она старательно играла свою роль, от нее ведь этого ждали, но по выражению ее глаз было понятно, что она оказалась в ловушке в золотой клетке. Она искала выход, хотела избавиться от всего, что ее душило. Он бы хотел стать добрым, хотел бы помочь ей понять, что она такая же, как и он. И сегодня вечером он это сделает.

Он оставался в тени и наблюдал, как приезжают приглашенные на прием гости. Но только Эйб знал, что венчание не состоится. Он сливался с тьмой, одетый в черный костюм и обувь. Не пропуская ничего, буквально впитывая в себя каждую деталь происходящего.

Предупреждение. Подготовка. Опережение.

Он слышал звук ветра, раскачивающего ветви деревьев, скрип протекторов машин, двигающихся по гравийной дороге, различал смех и разговоры людей, находящихся всего в нескольких шагах от него. Он проанализировал каждый нюанс и принял к сведению мельчайшие детали. Когда последний гость вошел в особняк и камердинер припарковал последнюю роскошную машину, Эйб двинулся дальше в тень и обошел дом сзади. Охрана была размещена по периметру, но у них не было опыта, который был у него. Они не почуяли рядом сущность хищника… а он был прямо перед ними.

Эйб остановился перед большим витражным окном, который открывал вид на гостиную. Сто гостей сидели за столами, покрытыми белоснежными скатертями и пили шампанское из позолоченных фужеров. Ему не нужно было сканировать комнату, чтобы понять, где находится Бетани. Она сидела во главе стола в дальней части комнаты, одетая в скромное и нежное белое платье. Крошечные белые стразы на платье мерцали, распространяя рядом с ней золотистые и радужные блики, и все внутри него напряглось. Он сжал руки в кулаки и почувствовал, что чем дольше смотрит на нее, тем стремительнее нарастает темнота внутри него. Он хотел ее здесь и сейчас, но должен был быть умнее. Ее длинные темные волосы были уложены высоко на затылке, а нежная шея вызывала образы того, как бы он кусал ее чувствительную кожу, оставляя синяки и следы, как отметины своей собственности. Это было тяжело ощущать, чертовски тяжело, но он собрал всю волю в кулак.

А затем пристально посмотрел на человека, который представлял реальную угрозу для достижения его цели. Он был конченым бабником, тем, кто использует навесной фасад благородства и утонченности, чтобы манипулировать другими. Он хотел забрать Бетани у Эйба, использовать ее самым низким образом, а затем подшучивать на тему того, чего только мужья не делают со своими женами. Эйб знал о нем все, наблюдал за ним, изучил все его привычки, и много раз останавливал себя, ‒ так ему хотелось взять ситуацию в свои руки и покончить с существованием этого жалкого ублюдка. Эйб мог бы признаться, что планировал сделать это только по данным причинам, но это было бы ложью. Изначально он хотел вырвать Бетани из всего этого только потому, что желал ее. Она должна принадлежать ему, только ему, и любой, кто подумает встать на его пути, воочию увидит, насколько он страшен. Ну, а главным препятствием был ее жених Стивен Майкл Сент-Джеррард.

* * *

Февраль 2014 года.

‒ Чем планируешь заняться?

Бетани не сразу ответила и подняла взгляд от чашки капучино, чтобы посмотреть на Мэдисон. Ее подруга с начальной школы была такой же добропорядочной, как и все, что окружало Бетани в жизни. Мэдисон сосредоточилась на своем телефоне, и хотя была немного обеспокоена ситуацией Бетани, похоже, была более заинтересована перепиской со своим парнем Блейном. Бетани посмотрела на подругу, одетую в кремовый кардиган, элегантно облегающий ее плечи, на темно-серую блузку и легкую нейтрального цвета юбку. Мэдисон была эталоном женщины, именно такой ее хотел бы видеть отец. Все в этом ресторане были одеты элегантно и по высшему классу. Бетани посмотрела на себя и на свой кардиган молочного цвета. Как же она ненавидела, что была белой вороной среди всего этого общества, что еще ей надо было сделать, чтобы они перестали смотреть на нее свысока. Обернувшись на Мэдисон, она поймала ее взгляд.

‒ Так что ты собираешься делать? ‒ снова спросила Мэдисон, посмотрев на чашку кофе в ее руках. Бетани наблюдала, как капли воды скользят по прозрачному гладкому стеклу чашки, и понимала, что, при любой формулировке ответа, ее личную проблему это не решит.

‒ Я ничего не могу сделать, Мэдисон. У меня нет выбора, кроме как выйти замуж за мужчину, которого я не люблю, и прожить всю свою жизнь во лжи.

Мэдисон пожала плечами.

— Ты излишне драматизируешь. Ведь могло бы быть намного хуже, чем свадьба со Стивеном. Он богат, воспитан и очень привлекателен. Ты могла бы выйти замуж за Маршалла Бувьера?

‒ За Маршалла?

‒ Да, ты же знаешь того француза, за которого вышла замуж Кларриса Харштон. Он примерно вдвое старше ее, и не так богат, как Стивен, и даже пах смешно.

‒ О, я совсем забыла о нем и Клариссе. Бетани потянулась за чашкой и сделала глоток.

‒ Вот видишь, все могло быть намного хуже.

Бетани промолчала, но лишь потому, что не знала, как на самом деле ответить. Она, честно говоря, даже не знала, почему согласилась позавтракать с Мэдисон и поболтать. Нет, это было немного не так. Она надеялась, что ее подруга, которую она знала всю свою жизнь, сможет ее понять.

‒ Ты же не говорила кому-то еще, что не хочешь замуж за Стивена?

‒ Я разговаривала об этом с родителями. Мама была более лояльна к моему заявлению, но все продолжала повторять мне о том, какая он хорошая партия. А отец… ‒ От одной мысли об их разговоре ей стало не по себе. ‒ Он сразу прервал разговор, прежде чем таковой начался. ‒ Даже сейчас она все еще слышала глубокий голос отца, который говорил ей, что она в долгу перед ними, что они пережили много трудностей, надеясь на то, что, в конце концов, она выйдет замуж за престижного «жеребца», такого как Стивен. И да, он использовал слово «жеребец» так, будто она была какой-то племенной кобылой. ‒ Мне никогда не сказать «я не выйду за Стивена», Мэдисон. Ты никогда не думала о том, что происходит в душе каждый день, каждую секунду, когда тебе твердят: «ты привыкнешь к нему».

Мэдисон посмотрела на нее, процедив, что это чушь собачья, и громко вздохнула.

— Нет, не думала, но я понимаю, что ты имеешь в виду, несмотря ни на что. ‒ Мэдисон наклонилась вперед и положила руки на стол. Она перебирала пальцам свой жемчужный браслет, и Бетани было понятно, что ее мысли слишком далеки от всего этого. ‒ Тебе нужно думать о своей семье, своем статусе, а не о том, что ты получишь от этой свадьбы.

Бетани в ужасе уставилась на Мэдисон.

‒ Ты себя слышишь?

Мэдисон откинулась на спинку своего кресла и поморщилась.

‒ Что я должна услышать?

В двадцать два года они обе знали, о чем говорила Бетани. Они жили одной и той же жизнью, ходили в одну частную школу и на одни и те же скучные приемы и знали, что статус и репутация ‒ это все.

‒ Ты понимаешь, что я имею в виду, Мэдисон. Как насчет того, чтобы выйти замуж по любви, а не потому, что брак принесет пользу семье или необходим по политическим причинам? Как ты посмотришь на то, что не замечаешь, о чем говоришь, какую одежду носишь, и всегда ведешь себя так, будто живешь чужой жизнью?

Мэдисон хмыкнула и вместо того, чтобы ответить, подняла руку и щелкнула пальцами, подзывая официанта. Невысокий мужчина в идеально выглаженной черно-белой униформе с руками за спиной и вздернутым подбородком подошел к столу.

‒ Мадам, чем я могу вам помочь?

‒ Пожалуйста, упакуйте дюжину таких пирожных.

Официант кивнул, повернулся к Бетани, и когда она покачала головой, он, поняв, что ей ничего не нужно, исчез в служебной части ресторана.

Мэдисон снова направила свой взгляд на нее, а затем достаточно раздраженно выдохнула.

‒ Послушай, я понимаю, к чему ты клонишь. Ты думаешь, что я хочу, чтобы меня выдали замуж за случайного парня, особенно если он намного старше меня? ‒ Она пожала плечами. ‒ Но мы родились в этом статусе, и из-за этого должны соблюдать определенные правила и стандарты. И ты это знаешь.

Бетани молчала. Было глупо мечтать о том, что ее размышления произведут на подругу желаемый эффект.

‒ Все так стремительно развивалось. Я только закончила университет, едва успела начать жить, как мой отец осознанно топит меня в этом болоте. ‒ Она закрыла глаза и потерла их пальцами.

‒ Нужно просто плыть по течению. По крайней мере, ты собираешься выйти замуж за Стивена. Будь благодарна судьбе за этот шанс.

‒ На днях я могу просто исчезнуть, Мэдисон.

Мэдисон закатила глаза. Она взяла свою салфетку и аккуратно промокнула уголки губ.

‒ Ну, и кто из нас излишне драматизирует события? Мы же обе знаем, что просто так ты не исчезнешь. Что ты будешь делать без денег? Работать? Твой отец предоставляет тебе все блага от своего влияния в обществе, заботится о тебе до тех пор, пока ты готова выйти замуж за Стивена, отказаться от этого будет не только катастрофой, но и глупой затеей. Ты все потеряешь.

Мэдисон не знала или не понимала, что Бетани не заботили ни деньги, ни власть, ни даже ее социальное положение. Она пошла работать в школу социальным работником, к большому неудовольствию отца. Но он, Роберт Максимус Стерлинг, никогда не получал удовольствия от того, что не помогало бы ему получить власть, деньги или повысить свои социальные позиции. Она родилась не в той семье.

‒ Все будет отлично. Ты думаешь, что люди должны быть безумно влюблены друг в друга для того, чтобы пожениться? ‒ Мэдисон щелкнула пальцами руки. ‒ Я уверена, что ты будешь в восторге от того, как замечательно быть женой Стивена вскоре после свадьбы.

‒ Сомневаюсь.

‒ Давай пойдем к Анджело и сделаем маникюр.

Мэдисон подняла руку и посмотрела на свои аккуратные ногти с французским маникюром. И именно так разговор, который был очень важен для Бетани, закончился, как будто никогда и не начинался.

Десять минут спустя они покинули ресторан, но Бетани была не в настроении для похода в маникюрный салон. До свадьбы оставалось всего несколько месяцев, и она чувствовала напряжение и стресс от того, что все слишком давили на нее. Конечно, профессиональный организатор свадеб позаботился практически обо всем, но самым сложным было понимание того, что она совсем не знала Стивена. Они были рядом, беседовали, ходили на свидания, но она так и не узнала его ближе. Он много говорил о делах, о том, что она много слышала, когда была дома.

Но что-то было в Стивене такое, от чего волосы шевелились на макушке, и учащалось сердцебиение, и совсем не в хорошем смысле. Что-то сродни шестого чувства, которое всегда возникало, когда он был рядом. Она отмела неприятные мысли, пытаясь сосредоточиться на собственной жизни и прилагая усилий убедить себя, что, в конце концов, все получится. Да, она была уже достаточно взрослой и сама могла решать, что ей нужно в жизни, но также страшилась и своего будущего. Если после свадьбы дела пойдут плохо, сможет ли она остаться невредимой и при этом получить поддержку от своей семьи? Она была уверена, что поддержки не получит.

Бетани села в свою машину и, захлопнув дверь, просто сидела там несколько минут. Все то, чем она могла пользоваться в данный момент, было любезно предоставлено отцом, и, поскольку она только что закончила учебу, у нее не было постоянного дохода. Боже, да у нее еще даже не было работы, и, несмотря на то, что ее отец пытался настоять на выборе профессии, которая бы обеспечивала не только еду на вынос, она устала от его тотального контроля над своей жизнью. Бетани завела машину и выехала со стоянки. Дом больше не манил гостеприимством и теплотой… если такое хоть когда-то и было.

В течение следующих двадцати минут Синнерстаун остался позади. Ирония была в том, что смысл названия города, который был назван в честь греха и всего отвратительного, не был для нее утерян, и она видела, как отец и его единомышленники творили этот грех во имя благополучия их семей. Прямо перед ней появились закрытые ворота, ведущие в особняк ее семьи. Почему-то в этот раз она отреагировала на данный факт болезненно, такого она раньше не ощущала. Бетани всегда чувствовала пустоту в душе, когда ей приходилось плыть по течению и выполнять что-то ожидаемое. Она считала себя бесхребетной и определенно тряпкой, и потому ненавидела себя еще больше, если б только кто-то мог знать насколько. После того как она набрала код безопасности, ворота открылись, впуская ее. Она проехала по длинному подъезду к дому, миновала охрану, расположенную по периметру, и остановилась перед входом.

«Ты должна выдержать все это, либо заткнуться. Все, что ты делаешь, ‒ это приводишь себя в болезненное состояние». Закрыв глаза, она вдохнула, выдохнула и прислушалась к окружающим звукам: разговорам, которые были слышны неподалеку, звуку стрижки садовых кустов по периметру дома, и даже плеску воды в фонтане. Когда она открыла глаза и подняла голову, ее взгляд остановился на мужчине, от вида которого ей стало не по себе. Она уже не впервые ловила на себе его тяжелый взгляд.

Эйб Спароу был наемником, он обеспечивал охрану ее отца, но всегда смотрел на нее так, будто мог читать ее мысли. Он был красив, но какой-то холодной мрачной красотой и это раздражало ее. У него были черные коротко стриженые волосы, а темные глаза всегда были сосредоточены на деталях вокруг. Она не была в курсе дел отца и не понимала, к чему нужны такие серьезные меры безопасности. Но слышала, что Эйб был профессиональным убийцей, а не обычным охранником. Она была уверена, что он знает, как убить человека голыми руками и без угрызений совести.

Она первая отвела глаза, но все еще чувствовала на себе его взгляд. Бетани схватила сумку и вылезла наружу, но не смогла удержаться. Она подняла глаза, а он все еще смотрел на нее. Боже, даже на расстоянии он был огромным и внушительным, а темная одежда только подчеркивала его сходство с машиной смерти.

‒ Бетани, дорогая.

Она стиснула зубы, когда услышала голос Стивена, и только потом увидела его машину, припаркованную в нескольких футах от нее. Ее мысли были настолько далеко, что она даже не поняла, что он был в доме. Когда Бетани оглянулась на то место, где стоял Эйб, то увидела, что его там больше нет.

‒ Мы только что разговаривали о тебе. ‒ Стивен уже был рядом с ней и обнял ее рукой за плечо.

Ей стало неприятно, но она заставила себя улыбнуться, когда увидела своего отца, стоящего на крыльце и наблюдающего за ними.

‒ Не знала, что ты будешь дома, ‒ сказала она отцу и поднялась по ступенькам, чтобы оказаться перед ним. Слава богу, Стивен отпустил ее, потому что его прикосновение было похоже на ожоги.

‒ Я уеду вечером, ‒ ответил он, не вынимая сигару изо рта.

Отвратительный приторный дым сигары окутывал ее, но она сдерживала кашель.

‒ Стивен поедет со мной, чтобы закрыть счет Брауна.

Она кивнула, удивленная тем, что отец говорил ей о том, что связано с работой.

‒ На самом деле, Стивен, ты должен сам озвучить новость невесте, прямо сейчас, зачем ждать? ‒ Отец криво улыбнулся, и это не было похоже на эмоцию любви и счастья.

Бетани перевела взгляд на Стивена, что же произошло такого важного, что отцу так не терпится ее в это посвятить?

‒ Мы с твоим отцом теперь деловые партнеры, Бетани! ‒ Стивен усмехнулся, и прежде чем она поняла, что происходит, он стиснул ее в объятьях и начал осыпать поцелуями. Его поцелуи были холодными и неприятными. Он отстранился, все еще улыбаясь, и повернулся к отцу. ‒ Скоро я стану законным членом вашей семьи и буду еще ближе к семейному бизнесу.

Бетани сразу поняла, что семейное дело самое важное в данный момент. Для Роберта Стерлинга и Стивена Сент-Джеррарда никогда и ничего не будет важнее.

ГЛАВА 2

Апрель 2014

АТМОСФЕРА вечеринки могла быть достаточно приятной, только понять бы смысл ее проведения. Это было всего одно мероприятие из многих, выставляющее напоказ финансовое благополучие отца и матери, и устраиваемое ради таких же самовлюбленных гостей из их круга. Одна рука Стивена лежала на ее талии во время танца, ладонь второй сжимала ее руку. Он все говорил о предстоящей свадьбе, об их планах на будущее, как будто она не имела никакого права на свое собственное мнение. Те несколько свиданий, которые у них были наедине, были менее чем запоминающимися, Стивен старался ускорить развитие сексуальной стороны их отношений, но она постоянно ему отказывала и поэтому чувствовала его нетерпение и раздражение. Осмотревшись по сторонам, она увидела мать, которая беседовала с женами деловых партнеров отца в углу комнаты. Наряженная в шелк, с бриллиантами на шее, запястьях и в ушах, мать выглядела королевой в окружении своих придворных. И она тоже играла свою роль в этом фарсе.

‒ Бетани, сегодня ты выглядишь блистательно!

Она отвлеклась от осмотра зала и переключила свое внимание на Стивена. Она была примерно одного роста с ним, поэтому их глаза находились на одном уровне.

‒ Спасибо, Стивен.

Он улыбнулся, но улыбка получилась неискренней. Его короткие светлые волосы были безупречно уложены, а смокинг сидел по фигуре идеально, подчеркивая осанку.

‒ Чем ближе дата свадьбы, тем страннее ты себя ведешь. Ты нервничаешь?

Она испытывала совсем другие чувства, которые возникли вовсе не от нервозности, касающейся предстоящей свадьбы. Конечно же, она соврала, и ей это удалось достаточно легко.

‒ Да.

Улыбнувшись самой приторной улыбкой, на которую была способна, она почувствовала, как руки Стивена двинулись вниз по спине, поглаживая ее по попке. Что-то щелкнуло в душе, липкое отвращение заполнило изнутри. Казалось, словно ее тело реагировало по своему усмотрению, и она не знала, могла ли сдержать или взять под контроль то, как реагировала. Губы Стивена растянулись в широкой улыбке, и он огляделся по сторонам; она знала, что парень был раздражен отказом на его прикосновения, хоть он ничего и не сказал. Когда он снова обратил на нее внимание, ярость медленно начала просачиваться через маску доброжелательности на лице.

Он шагнул ближе, улыбнулся и тихо сказал:

‒ Не смей унижать меня перед гостями своим поведением, Бетани. Эта свадьба и наш имидж, который мы должны поддерживать, очень важны. Многие заинтересованы в объединении наших семей, но ты постоянно отталкиваешь меня, не даешь того, что необходимо мне в физическом плане, а только лишь устраиваешь сцены и злишь меня.

Бетани подняла руку вверх и ответила:

‒ Стивен, пожалуйста, не сейчас. ‒ Его лицо стало пунцовым. ‒ Я не совсем поняла, о чем сейчас был твой выпад, и то, что мы делаем или не делаем в сексуальном контексте, уж точно не к месту.

Ей сейчас хотелось исчезнуть, разум и рефлексы просто кричали об этом, окинув взглядом периметр комнаты, она поняла, что находилась вне зоны комфорта. Бетани всегда чувствовала себя так, словно находилась в сумеречной зоне или будто ее душу вселили в другое женское тело. Резко развернувшись и ничего не сказав, она быстрым шагом пошла к выходу и покинула комнату. Она не знала, куда направлялась, но ей было жизненно необходимо подышать свежим воздухом и избавится от дискомфорта.

Она шла мимо охранников, которые попадались с частым интервалом то тут, то там, мимо гостей, бесценных картин и ваз, и, наконец, распахнула дверь, которая выходила в сад. Слезы уже были готовы побежать по щекам, и, несмотря на свежий воздух в саду, она не смогла их остановить. Внутренний двор был выложен итальянским мрамором, а сад подсвечен тысячами маленьких огоньков. Бетани прогуливалась вдоль патио, ее каблучки цокали по брусчатке, и звуки гулко отражались от каменной стены.

Если бы только она смогла быть сильнее морально, если бы у нее был внутренний стержень, она сказала бы отцу и остальным засунуть в задницу эту свадьбу. Но на самом деле ей было просто страшно, страшно даже представить, какой будет ее жизнь в одиночестве без поддержки семьи. Какой она будет? Одинокой и полностью зависимой от других. Возможно, отец и мать и не самые любящие родители на земле, но они хотя бы, хотелось верить конечно, заботились о ней. Конечно, отношения между ней и ими были всегда прохладными и натянутыми, но были и другие времена. Когда она совершала угодные им поступки, то получала похвалу и улыбки. Хотя в глубине души понимала: это всего лишь манипуляция, попытка превратить ее в идеальную дочь.

* * *

ЭЙБ ОСТАВАЛСЯ В тени, наблюдая за блистательными гостями, которые пили шампанское, ели икру, смеялись и танцевали. Но это был идеально сыгранный фарс. Он же смотрел лишь на объект своей одержимости, единственную женщину, которую считал своей с того момента, как в первый раз увидел. И сейчас он видел, как этот, мать его, ублюдок лапал ее, слишком близко прижимаясь в медленном танце.

Даже на расстоянии Эйб чувствовал, что ей было некомфортно. Ярость закипела в крови, когда он увидел, как руки Стивена медленно опустились по спине и легли на ее округлую попку, но через несколько мгновений, он не успел даже моргнуть, как увидел, что Бетани вырвалась из его рук. Это был мучительно долгий год, который ушел на планирование, детальную разработку и расчет любых сценариев развития событий, которые неминуемо должны привести его к намеченной цели. Кто-то скажет, что он был не в своем уме, если узнает, что Эйб запланировал сделать в этот вечер, и будет абсолютно прав. Он осознавал, что точно сошел с ума, но продолжал играть свою партию, и видит Бог, он ничего не желал сильнее и навязчивее, чем обладать Бетани.

Она выглядела разъяренной, когда подняла руку и велела Стивену остановиться. Ей хватило всего несколько секунд, чтобы развернуться и убежать, оставив Стивена стоять одного посреди танцевальной площадки. И Эйб видел, каким гневом исказилось его лицо. Он наблюдал, как Стивен взял себя в руки, как его лицо приобрело нормальный цвет, когда к нему подошли женщина и мужчина. Он хорошо, как и все, играл свою роль, но Эйб заметил незначительные изменения в поведении, а Стивен сейчас выглядел как бомба, которая вот-вот взорвется.

Эйб скользнул обратно в тень и, осмотревшись, проанализировал обстановку. В нише, недалеко от него стояло два бокала с шампанским, в кармане лежал пакетик с порошком, который поможет похитить Бетани без особых усилий. Посмотрел на охрану, которая растянулась вдоль леса на расстоянии друг от друга. Густой лес окружал резиденцию, и это было на руку. Когда наступит время действия, они, в соответствии с его же инструкцией, начнут менять позиции, а он сделает свой следующий ход. Любое действие было заранее спланировано, четко сформулировано и пока все шло по плану.