Помоги проекту - поделись книгой:
Трикстеру в каждом из нас нужно побродить по свету и поисследовать мир, просто следуя зову желаний и стараясь понять, кто мы и каково наше предназначение. Без этого невозможно подлинное ощущение идентичности[38]. Вот почему у многих интереснейших людей был соответствующий опыт, они могли наломать дров, пускаясь во все тяжкие, но при этом учились на своих ошибках.
Трикстеры также постигают мастерство, постоянно экспериментируя: разбирают машины, чтобы посмотреть, как они работают; пытаются что-то изобрести; начинают проект; пробуют себя в чем-то новом; стараются понять политику организации или что движет людьми. Таким образом, любопытство Трикстера помогает нам понять, какую работу нам нравится выполнять и какими навыками необходимо овладеть, по крайней мере на начальном уровне, чтобы приступить к работе.
Энергию Трикстера можно и нужно направлять в правильное русло, ее не следует до конца подавлять. Она помогает отдыхать и восстанавливать силы, относиться к жизни с юмором, ценить комфорт и хорошее самочувствие.
Зрелый Трикстер в каждом из нас – знаток чувственных наслаждений, идущий против традиционных представлений и верований. Его вкусы высокоразвиты. Он находит социально приемлемое выражение для самых разных граней своей личности. Обладая высокой креативностью, Трикстеры способны жить так, как им нравится, даже если другим это кажется странным. И хотя они могут считаться маргиналами из-за подобного образа жизни (мы видим массу таких примеров среди творческих людей), в них кроется огромная позитивная внутренняя сила.
В преклонном возрасте Шут учит нас постепенно отходить от власти, погони за целями и достижениями и просто проживать каждый день таким, какой он есть. Мы чувствуем это, когда осознание смертности заставляет нас наслаждаться каждым мигом как невероятным даром.
В психике элементы архетипа Шута отделены от ее героических аспектов. Вот почему у добродетельного и хорошего героя – первоначально это кристальной души человек, истинно верный и смелый – часто есть теневая сторона: Трикстер, обеспечивающий баланс (смекалка, необходимая герою для выживания), но при этом не соответствующий героическому образу
Дело не только в безрассудности героя, но и во всех элементах архетипа Шута, которые необходимо держать в балансе между контролем и подавлением. Скорее, они должны занять место верных и заслуживающих доверия помощников. Посредством диалога между «героическим» Эго и его напарником-Шутом может быть найдена стратегия спасения жертвы (Сироты), которая соответствует и обстоятельствам (Трикстер), и нравственным ценностям (Простодушный). Часто напарник-Трикстер (или герой-Трикстер, в котором объединены обе позиции) находит хитроумный способ обойти препятствия, а не сражаться с ними напрямую.
Эго, поддерживаемое Простодушным, Сиротой, Воином и Опекуном, отождествляет себя с порядком. Оно хочет упорядоченного мира и приходит в ужас от хаоса в культуре или психике. Однако Шут связан с хаосом и беспорядком и, следовательно, с принципом энтропии во Вселенной. Иногда Шут решает отделиться, потому что Эго не хотело и не могло одобрить или разрешить то, что он планировал осуществить.
Шут, Ид и танец
Только имея прочные отношения с внутренним напарником-Шутом, мы сможем «доверять процессу» даже в самые непростые времена. Когда это доверие хорошо развито, мы можем наслаждаться ездой, как дети упиваются катанием на американских горках. Они просто держатся покрепче и кричат – но в этом крике нет настоящего ужаса, только радость и возбуждение.
Важно признать, что точно так же, как Простодушный, Сирота, Воин и Опекун помогают развивать Эго, но сами им не являются, Шут помогает трансформировать Ид, не являясь им. Шут помогает нам сначала отделиться от инстинктивной жизни, чтобы развить сознание. Затем обеспечивает связь с инстинктами и с Душой – связь, которая часто находится за пределами сознания.
Когда сознание интегрировано, бродячий Шут становится Придворным Шутом, его роль в психике установлена и принята. До этой алхимической трансформации Эго стремится подавлять инстинктивную жизнь – если бы этого не происходило, то не было бы и цивилизации! Однако большинство из нас чрезмерно усердствует в подавлении, из-за чего мы теряем свою силу, харизму, напор, так как оказываемся отрезаны от инстинктивной части нашей природы.
Люди, которые не побоялись отправиться в путешествие, могут доверять своим инстинктам. Когда они следуют своей глубинной сути – Самости, – они могут «следовать за своим блаженством», не боясь причинить вред себе или другим. Они умеют доверять течению жизни, и тогда жизнь для них может превратиться в танец – выражение чистой радости.
Джеймс Хиллман в книге «Пересмотр психологии»[39] утверждает, что политеизм – лучшая модель, чем монотеизм, потому что идея единого Бога порождает в нас фантазию о том, что мы можем стать единым целым. В какой-то степени это отражает точку зрения Мудрого Шута, для которого так важно принятие огромного разнообразия потенциальных способов существования и поведения в каждом из нас.
Хиллман призывает психологию «смотреть сквозь свои основные убеждения и допущения», таким образом «растворяя буквальные представления о человеке, переводя их в метафоры». «Тогда индивидуальность, – продолжает он, – можно представить по-новому: что я существо вне личности, метафора, воплощающая самые разные проявления, идущие из образов моего сердца и судьбы. Моя так называемая личность – это персона, через которую говорит Душа. И эта Душа заключает в себе архетипические глубины – инопланетные, нечеловеческие и внеличностные».
Хиллман говорит о «персонифицированных архетипах как о Богах» в политеистической традиции, которые «представляют из себя духов-проводников (
За исключением кратких, трансцендентных моментов единения, каждый из нас живет с внутренней множественностью, которая обычно не интегрирована. Как правило, мы способны жить с ней, потому что подавляем знание о тех частях, которые не соответствуют нашему представлению о себе. Или стремимся к самосовершенствованию и искоренению нежелательных черт. И все же неотъемлемая часть человеческого бытия – множественность психики, при которой разные части нас, например, имеют разные желания. Шут учит не отрицать эту множественность, а наслаждаться ей.
Хэл Стоун в книге «Принимая собственные
Шут в каждом из нас видит насквозь и подрывает чувство собственной важности, опуская нас на землю. Безусловно, это лишает чувства контроля, мы не можем принимать героическую позу по отношению к жизни. Вместо этого Шут просто выражает множественность и наслаждается красотой и радостью каждого мига жизни.
Правитель и Маг не покладая рук трудятся во имя искупления и исцеления планеты. Мудрец изо всех сил борется за истину. И только Шут просто доверяет моменту и наслаждается жизнью во всей ее полноте, без осуждений, ценя не только радости жизни, но и ее горести. Шут обладает открытостью, творческим потенциалом Простодушного, при этом он лишен склонности Простодушного к отрицанию или потребности в защите. Шут видит достаточно далеко и способен даже давать советы Правителю.
Все мы живые и порой ошибаемся. Шут призывает посмеяться над собой, а не осуждать, отчаиваться или активно бороться. Появление этого архетипа позволяет нам чувствовать истинную радость, потому что мы освобождаемся от всех коллективных «должен», чтобы жить по-настоящему. Когда мы отпускаем Эго и потребность быть важными, мы можем открыться подлинной радости.
Это состояние – не конец путешествия, ибо оно продолжается на протяжении всей нашей жизни. Однако
Часть II. Подготовка к путешествию
6. Простодушный
Цель: Сохранение безопасности
Страх: Быть покинутым
Реакция на дракона / проблему: Отрицание проблем или поиск спасения, избавления
Задача: Преданность, проницательность
Дар: Доверие, оптимизм, лояльность
Простодушный[41] – та часть нас, которая доверяет жизни, себе и другим. Благодаря Простодушному мы с верой и надеждой смотрим на то, что, на первый взгляд, кажется невозможным. Это часть, которая позволяет нам доверять другим настолько, чтобы учиться у них. Это совершенно необходимо для овладения базовыми навыками в жизни и работе.
Каждый начинает свой пусть из состояния невинности и простодушия – в утробе матери у нас было все необходимое. Если повезет, родители любят и заботятся о нас, а их, в свою очередь, поддерживают родственники, друзья и социальные институты, которые верят в нас и наш потенциал, помогая развитию навыков и индивидуальности и обеспечивая безопасность, пока мы не станем достаточно взрослыми, чтобы заботиться о себе.
Дети, которых любили и о которых заботились, имеют глубинную веру, что мир – это безопасное место, где они могут рассчитывать на физическую, интеллектуальную и эмоциональную помощь других. Доверие, которое они чувствуют к другим и, как следствие, к себе, позволяет им социализироваться, осваивать жизненно и профессионально важные навыки и знания. Они уверены, что когда-нибудь будут обеспечивать эту безопасность другим, передавая то, чему научились сами, даже если в это трудно поверить сейчас.
Мы все начинаем с простодушия, доверяя тому, чему нас учат старшие, вне зависимости от того, учитываются ли наши интересы. Простодушный в нас слепо доверяет, даже когда для этого нет оснований. Он верит, когда родители говорят, что мы уродливые, непослушные, эгоистичные, несобранные, глупые или ленивые. Простодушный, получив плохую оценку, приходит к выводу, что он недалекого ума. Простодушный глубоко пропускает через себя такие вещи, как расизм, сексизм, гомофобия или классовые предубеждения, искренне веря в то, что нехорошо быть тем, кого осуждают другие.
Хотя безопасное, счастливое детство помогает в формировании оптимизма и базового доверия к миру, его отсутствие вовсе не означает, что вы не сможете воспользоваться дарами Простодушного. Некоторые люди, которые воспитывались в неблагополучных семьях, вырастают счастливыми, способными к созиданию, тогда как другие так и остаются искалеченными на всю жизнь.
Нам хорошо знаком миф об утрате невинности. В христианстве это миф об изгнании из Эдема в мир боли, страданий и лишений. Но, как и в любом другом мифе, на этом все не заканчивается, поскольку в нем также говорится о том, что однажды придет искупитель и спасет человечество – по крайней мере тех, кто сохранил веру в Бога, – и заберет их обратно на небеса.
В некоторых восточных традициях потерянный рай – это способ восприятия, взгляд, позволяющий избавиться от иллюзии. Преданное следование указаниям мастера или гуру и практикам (например, медитации), будет вознаграждено достижением нирваны и чувством единения с мирозданием.
В книге «В то время, когда тела выходят на свет» Уильям Ирвин Томпсон (
Племена Хопи и Майя опираются на эволюционное мировоззрение. Их боги «заняты созданием человечества, но раз за разом их попытки терпят неудачу». И тогда им нужно «пробовать вновь». Независимо от того, идет ли речь о божествах или человечестве, идея утраченного и вновь обретенного рая говорит о наших постоянных попытках претворить идеал в жизнь. Неизбежны как «изгнания» и поражения, так и все новые попытки, если не дарующие Рай, то уж точно улучшающие жизнь[42].
У греков есть удивительная легенда о первозданном состоянии целостности, когда живые существа были одновременно мужчинами и женщинами. Их целостность, однако, была настолько сильна, что представляла угрозу для богов, которые решили разделить андрогинов на мужчин и женщин. С тех пор каждый ощущает себя неполным – фрагментарным и недостаточно целостным – без другого.
Архетипический психолог Джун Сингер в своей прекрасной книге «Андрогины»[43] использует этот миф, описывая потерянный и вновь обретенный рай. Когда-то мы были целостными и андрогинными, теперь мы неполные. Развивая и уравновешивая в себе мужское и женское (аниму и анимус в терминологии Юнга), мы восстанавливаем целостность.
Более того, практически в каждой культуре существует миф о золотом веке, который считается реальным историческим периодом. Райан Эйслер в книге «Чаша и клинок: наша история, наше будущее» (Riane Eisler,
Эйслер говорит о существовавшем некогда культе поклонения богине. В таких культурах не было войн, классовых, сексуальных или расовых предубеждений. То, что они действовали по модели партнерства, означало отсутствие иерархий между людьми, а также в психике. В этом мире Эго, Душа и Дух существовали вместе в гармонии. Далее Эйслер утверждает, что такой рай возможен, если мы вернем себе веру в мирную, равноправную жизнь[44].
Путешествие Простодушного начинается с некой утопии – безопасной, мирной, любящей среды, где нам ничего не угрожает. Внезапно мы оказываемся выброшенными оттуда и попадаем в мир, где нас оценивают, где процветает дискриминация, свирепствуют конфликты и насилие и вдребезги разбиваются иллюзии.
И все же Простодушный в каждом из нас знает, что, если этот райский сад был возможен, даже если мы сами никогда и не были там, кто-то наверняка сможет его опять воссоздать. Независимо от того, активен Простодушный в нас или же бездействует, у него есть память о том, что жизнь может быть лучше, чем сейчас. Когда мы впервые переживали ощущение невинности, так происходило потому, что ничего другого у нас не было. Возвращение к невинности – это совсем другое. Теперь мы выбираем один вариант во Вселенной из множества других. Вот почему Простодушный – это и начало, и конец путешествия. В глубине души каждый из нас стремится отправиться в путешествие как раз для того, чтобы вернуться, найти или воссоздать тот мир, который – как мы предполагаем – так или иначе возможен. И тогда в конце мы станем теми Мудрыми Простодушными, познавшими жизненный опыт во всей его полноте и решившие воссоздать мирное, эгалитарное общество, где все будут одинаковы и равны.
Герой часто начинает путь как Простодушный, но вскоре становится сиротой, изгнанником, рабом или чужестранцем на чужбине. В классической истории путешествия герой – сирота или чужак, которого почти всегда воспитывают приемные, а не биологические родители. Таким образом, его задача – найти своих настоящих родителей.
Независимо от того, обретаем ли мы свою «настоящую семью», возвращаемся на родину или находим своих, – сюжет всегда один и тот же. Все проблемы, с которыми мы столкнулись, обусловлены тем, что мы не там, где должны быть – словно кусочек пазла, который оказался не на своем месте. Возвращение в Рай становится возможным, когда мы находим наконец семью, родину или биологический вид, с которым ощущаем подлинное родство.
Это напоминает развитие любой любовной истории. Мы влюбляемся и ненадолго попадаем в Рай. Затем происходит нечто, заставляющее осознать, что наш возлюбленный не идеальный, а всего лишь обычный смертный. Точно так же, как родители не могут полностью соответствовать архетипам Великой Матери или Великого Отца, так и ни один мужчина и ни одна женщина не могут полностью соответствовать образу идеального любовника или второй половинки. Независимо от того, удастся ли сохранить эти отношения, большинство из них – какими бы романтичными и идиллическими они ни были вначале – рано или поздно «выпадают» из этого первоначального контекста (ощущения страстной влюбленности).
Миф об утраченной и восстановленной невинности, истории об обретении дома или о найденном биологическом виде, всевозможные истории любви – все это вариации мифа об утраченном и вновь обретенном рае. В них сюжет полон глубокой надежды и помогает пробудить простодушного чистого ребенка, верящего так сильно и глубоко, как способно только дитя.
Пробуждение детской веры – как раз об этом говорил Христос: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Именно эта способность к вере позволяет нам следовать за своей мечтой, стараясь претворить ее в жизнь, даже когда вокруг все хуже некуда.
В идеале каждое новое начинание – сродни состоянию невинности: мы приступаем к делу открыто, с оптимизмом и воодушевлением. Поскольку мы не знаем, что нас ждет впереди, мы вынуждены доверять, но с каждым новым витком странствия становимся все более мудрыми и менее наивными.
И только в состоянии Простодушного возможны чудеса. Все остальные архетипы пытаются контролировать результат! Многие классические книги по саморазвитию и самопомощи учат людей тому, что все страдания иллюзорны, а единственная реальность – это добро, и человек может доверять Вселенной, где есть место чуду. Во многих религиях Бога представляют как небесного, любящего родителя, потому что именно такой образ позволяет поверить, что в этом мире мы в безопасности.
Непослушание и вера
Часто считается, что именно архетип Простодушного виновен в грехопадении, поэтому звучат призывы о возмещении или искуплении. Адам и Ева в Раю вкусили яблоко с дерева познания добра и зла, нарушив тем самым заключенный с Богом Завет. Тогда Господь изгнал Адама и Еву из прекрасного сада, и больше они не могли возвратиться назад.
Как это ни парадоксально, подобное изгнание считается «удачным», и совершенно очевидно, что это изгнание касается перехода от целостности к дуализму (познание добра и зла). В иудаизме искупление становится возможным через Завет между еврейским народом и Богом, что является результатом не столько любви человека к Богу, сколько любви Бога к человеку. Согласно этому Завету, от человека Бог требует только соблюдения Его заповедей. В христианстве считается, что Бог послал своего Сына искупить грехи человечества. Искупление означает «восстановление цельности» – гармонии – через фрагментарность и дуализм. Как в иудаизме, так и в христианстве единство с Богом восстанавливается, и человеку возвращается рай – и на земле (посредством построения общества, основанного на Божьих заповедях), и в загробной жизни.
В мультфильме «Земля до начала времен» рассказывается история маленького динозаврика, путешествующего со своей матерью, бабушкой и дедушкой. Засуха уничтожила их Рай, но мать знает, что далеко отсюда есть роскошная зеленая долина, и если они будут долго идти, то обязательно ее найдут.
В пути мать умирает. Убитый горем маленький динозаврик продолжает путешествие в одиночку, по пути ему встречаются самые разные динозавры: «трехрогие», «длинношеие», «шипохвосты», «пловцы» и «летуны». Он почти теряет надежду, но только слова матери поддерживают его. В конце концов он и правда находит зеленую долину, как она и обещала.
Все эти истории, да и многие другие, убеждают в том, что верить безопасно и вера будет вознаграждена. Когда архетип Простодушного доминирует в жизни, нам кажется невозможным найти или воссоздать Рай. Порой необходимое искупление или возмещение находится за пределами наших возможностей. Все, что от нас требуется, – просто верить в чудо. И тогда оно станет возможным.
Девственность и преданность
Классический герой зачастую клянется в верности Королю или Королеве, делу, богу или богине или великой любви. Сохранение этой верности – центральный аспект героизма. У каждого из нас есть обещания, которые мы давали себе или другим в юности, и они остаются неприкосновенными для Простодушного внутри нас.
В средневековой литературе прославляются женщины, готовые умереть за свою девственность. Девственность – символ Простодушного в каждом из нас, который является непорочным и чистым независимо от того, что мы сделали или как поступили с нами. Смысл, который придавали слову «девственница» древние, – это женщина, которая «вся в себе» и целостная, а не собственность мужчины. Это может быть истолковано как внутреннее состояние целостности, не обязательно физического целомудрия.
В культуре, где женщины несли бремя двойных стандартов в отношении физического целомудрия, мужским героям, например Парсифалю, также предписывалось хранить девственность до свадьбы и быть верным потом. С точки зрения психологической реальности (а не физического безбрачия) им нужно было сохранить изначальную целостность Простодушного, верность детским клятвам, данным в состоянии невинности, до тех пор, пока они не будут готовы дать новые клятвы в зрелости. Сохранить себя для величайшей любви всей своей жизни – значит следовать своим мечтам (романтическим, профессиональным, политическим), – а не просто довольствоваться сиюминутными удовольствиями.
Для Простодушного важно защитить свою невинность – чувство доверия и оптимизма – и поэтому он часто отказывается от изгнания. Однако это может привести к тому, что тень Простодушного завладеет им. Например, патологический отказ от изгнания и попытки цепляться за невинность могут быть даже связаны с расстройствами пищевого поведения. Так, Марион Вудман обращает внимание на то, что в обществе, где пренебрежительно относятся к телу, считая женщин неполноценными, один из способов удержать невинность – это отказ от «изгнания» в пубертат и обладания женским (а это значит сексуальным) телом[45].
Простодушный, склонный к отрицанию, просто не хочет видеть, что порой родителю, учителю или любимому нельзя доверять. Поэтому Простодушный в нас продолжает попадать в одни и те же негативные ситуации, вновь и вновь подвергаясь жестокому обращению. Речь идет о насилии над детьми, о женщинах и мужчинах в физически или эмоционально деструктивных отношениях, сотрудниках в эмоционально токсичной рабочей среде. Многие из нас, пережившие физическое или эмоциональное насилие, только со временем понимают, насколько это было ужасно.
Простодушный в нас также может отрицать последствия собственных действий, отказываясь брать ответственность за свою роль в существующих проблемах. Поскольку Простодушные, по крайней мере вначале, дуалистичны и склонны к абсолюту, они не способны признать свое несовершенство, не ощущая себя при этом ужасными. Поэтому они замыкаются в отрицании (считая, что с ними что-то не так), испытывают чувство вины или стыда.
Когда здоровые Простодушные совершают некий проступок, они быстро прощают себя, стараются смягчить последствия своего поведения и идут дальше. Если другие причиняют боль или нарушают их принципы, они быстро прощают, веря в то, что в следующий раз они точно поступят иначе.
Однако, когда Простодушные боятся других, они избегают встречи с этим страхом, все время обвиняя себя. Маленькие дети, например, будут чувствовать вину за то, что их родители домогаются или избивают их, потому что гораздо легче признать собственное несовершенство, чем столкнуться с более иррациональными последствиями (признать то, что родители могут причинить им вред). Боясь столкнуться с собственным несовершенством (что более вероятно во взрослой жизни), раненые Простодушные, скорее всего, будут проецировать это на других и обвинять в несовершенстве других.
Эти стратегии избавляют нас от необходимости действовать. Если мы отрицаем, что над нами издеваются, нам не нужно за себя постоять. Если мы проецируем собственные недостатки на других, нам не нужно меняться. Усваивая неравноправное, враждебное или иное негативное отношение к нам других людей, мы можем продолжать вести войну с собой и ощущать беспомощность, не пытаясь разобраться, как избежать подобной ситуации в дальнейшем.
Простодушный верит в важность персоны или социальной роли и отсутствия секретов от мира, – ибо за этой реальностью нас поджидают драконы и чудовища. Архетипы бессознательного находят свое выражение – в сновидениях или как-то иначе – в теневых формах, которые овладевают нами, если мы не начнем их осознавать. Таким образом, у человека с выраженным архетипом Простодушного окружающая действительность будет вызывать ужас. Теневой Сирота будет настаивать на том, чтобы Простодушный как можно быстрее перешел физическую и метафорическую улицу, нарушая правила. Теневой Воин будет вести войну с Простодушным, безжалостно его критикуя. Теневой Опекун будет требовать жертв, обвиняя Простодушного в эгоизме, если тот проявит малейшие признаки отстаивания собственных желаний или принципов.
Архетипы, связанные с развитием Души, настолько пугают, что Простодушный, скорее всего, будет полностью проецировать их качества на окружающих: Искатель будет считаться еретиком, Бунтарь – врагом, Любовник – аморальным развратником, а Творец – высокомерным гордецом. В этом случае Простодушный постоянно ощущает внутреннюю пустоту, навязчивые саморазрушительные тенденции и сексуальные побуждения, а также бессознательно притягивает к себе трудности и проблемы.
Тень. – Отрицание, подавление, чувство вины, конформизм, иррациональный оптимизм, принятие на себя рисков
Зов. – Безопасное, надежное окружение; желание быть защищенным, испытать безусловную любовь и принятие
Первый уровень. – Беспрекословное принятие окружения, авторитетов; вера в то, что мир действительно такой, каким они видят его; зависимость
Второй уровень. – Опыт «изгнания» – крушение иллюзий, разочарование, но при этом сохранение веры и принятие того, что трудности во благо
Третий уровень. – Возвращение в рай, но уже как Мудрый Простодушный; доверие и оптимизм без отрицания, наивности или зависимости
Простодушные порой ощущают себя особенными и могут быть харизматичными благодаря чистоте собственных убеждений и помыслов. Они также надеются на то, что Вселенная и окружающие люди точно не оставят их, потому что они такие уникальные и замечательные.
Люди, которые остаются в этом первоначальном состоянии невинности, могут притворяться независимыми, но в глубине души они искренне верят, что социальные институты, работодатели, друзья и партнеры точно о них позаботятся. Они редко берут на себя ответственность, хотя могут быть «очень хорошими» и послушно выполнять все, что от них требуется. Люди действительно любят и часто инстинктивно заботятся о них, как мы заботимся о маленьких детях. Так что жизнь Простодушных порой складывается вполне удачно – по крайней мере до тех пор, пока они не потеряют работу, партнера или не лишатся поддержки друзей и коллег, которые перестанут заботиться о них, ожидая, что те должны повзрослеть.
Но с другой стороны, их жизнь нельзя назвать по-настоящему удачной, ибо до конца они так никогда и не повзрослеют. Если не произойдет изгнания – утраты, по крайней мере частичной, ощущения своего особенного места во Вселенной, – возможно, они так никогда и не достигнут многого из того, что является действительно реальным или устойчивым. Это касается не только работы, но и личных отношений. Простодушные ожидают повторения в отношениях первоначального симбиотического союза с матерью. Им кажется, что другие хотят того же, что и они, потому что зачастую они не способны видеть другого человека реальным и отдельным.
Когда Простодушный в каждом из нас осознает, что другой не хочет того, чего хотим мы, и что нашим желаниям могут помешать, нас обычно разрывает инфантильная ярость и стремление понравиться, чтобы получить желаемое в следующий раз. Иными словами, Простодушный в каждом из нас уязвим и зависим, как маленький ребенок, который ищет способы манипуляции родителями для удовлетворения своих потребностей.
Простодушный часто страдает, когда жизнь оказывается более жестокой, чем мы ожидали. Но Простодушный также способен сопротивляться. Он является той частью каждого из нас, которая верит в лучшее в самые тяжелые времена, не забывая о своей мечте, даже когда шансы практически равны нулю.
Способность Простодушного взрослеть часто зависит от того, насколько он способен сохранять веру, что помощь придет, даже когда все кажется хуже некуда. Даже если я и заблудился сейчас в пустыне, Бог приведет меня на Святую землю. Простодушным нужно усвоить один парадокс: на самом глубинном духовном уровне можно доверять и это совершенно безопасно, но все же лучше не оставлять свой кошелек без присмотра!
Изначально Простодушный рассматривает жизнь как «или/или»: либо это безопасно, либо – нет. Старшие либо знают, о чем они говорят, либо нет. Люди либо совершенны, либо просто ужасны. Хуже того, часто кажется, что наша задача быть именно совершенными, иначе грош нам цена. Поэтому Простодушного порой бросает из крайности в крайность: от идеализма и перфекционизма к разочарованию и цинизму.
Впоследствии, на более высоком уровне развития, Простодушный будет знать, что одни вещи безопасны, в то время как другие – нет. Старшим можно доверять – но не всегда. Даже в лучших и худших людях сочетаются хорошие и плохие качества. Если Простодушному повезет, со временем он научится принимать всю эту гремучую смесь – как хорошие, так и плохие качества, силу и уязвимость, – чувствуя себя в безопасности отчасти в результате базового доверия миру, но также и потому, что он сам стал мудрее.
Изначально Простодушный воспринимает безопасность как некое условие: «Я в безопасности, пока не пытаюсь перебежать улицу», «Я в безопасности, пока делаю то, что говорят другие». Безопасный мир достаточно маленький и ограниченный, а внешний мир полон невидимых, огромных опасностей. Чем чаще мы сталкиваемся с этими опасностями, тем шире становится наш мир. Однако это требует готовности испытать боль, поражение или разочарование. Изгнание случается не единожды. Мы получаем опыт разочарования, покинутости и предательства множество раз на протяжении всей жизни. Если нам повезет, любой новый опыт будет возвращать нас в состояние невинности (Рай, Эдем, Земля обетованная) не только на новом уровне, но и в том состоянии невинности, которое является результатом не отрицания, но мудрости.
Каждый раз, когда мы теряем и восстанавливаем веру, реальность становится все более безопасной для нас. Становясь старше, мы понимаем, что спокойно можем перейти любую улицу. Пережив любовную драму – и не одну – и научившись разумно и спокойно оценивать характер партнера, мы приходим к выводу, что нам больше не нужно бояться связывать себя обязательствами или любить других. Мы говорим, что думаем, в среде, которую раньше считали враждебной, и нас за это никто не увольняет и не убивает. Таким образом, мы приходим к пониманию, что быть честным безопасно, тем более что теперь мы способны распознать среду, в которой нас точно не смогут понять.
В конце концов Простодушный учится понимать парадоксы, а также реальность метафорически, а не буквально. Многие наши мысли, когда мы Простодушные, ограничены, особенно поначалу, буквальным восприятием. Все, что говорят нам учителя, духовные лидеры, а также мифы и легенды, – интерпретируется буквально и лишено символического смысла. К примеру, многие мифы говорят, что боги простят наши прегрешения, если в жертву будет принесено невинное существо. Во многих древних культурах, дабы умилостивить богов, в жертву приносились самые красивые молодые юноши и девушки или животные.
На более сложном уровне познания становится понятно, что требование принести в жертву невинное существо является психологическим требованием. Когда мы утратили чувство единения с Богом, миром или Душой, нам нужно принести в жертву собственную невинность, выйти за пределы иллюзий и отрицания и отправиться в путешествие, чтобы достичь нового уровня истины, которая восстановит утраченную целостность.
Путешествие требует парадоксальных действий. С одной стороны, мы никогда не должны отказываться от своих стремлений и идеалов. В этом смысле герой всегда остается Простодушным. Но в то же время мы должны быть готовы жертвовать собственными иллюзиями, чтобы расти и развиваться. Не имеет значения, что поначалу мы не знаем, что правда, а что ложь. Путешествие научит нас распознавать это. Мы жертвуем своей невинностью только для того, чтобы в один прекрасный день вновь обрести ее на более высоком уровне.
1. Насколько сильно или слабо архетип Простодушного проявляется в вашей жизни? Был ли он сильнее выражен ранее? Ожидаете ли вы его проявления в будущем?
2. Проявляется ли он больше на работе, дома, с друзьями, в сновидениях или фантазиях?
3. Назовите друзей, родственников, коллег и других людей, в которых, на ваш взгляд, сильно выражен архетип Простодушного?
4. Есть ли что-то, что вам хотелось бы изменить в проявлениях этого архетипа в вашей жизни?
5. Поскольку архетип может воплощаться по-разному, постарайтесь описать или изобразить архетип Простодушного так, как он выражается или потенциально может быть выражен именно в вашей жизни (например, нарисуйте его или сделайте коллаж, используя свою фотографию в определенном костюме или позе). Как он выглядит или мог бы выглядеть? Как ведет или мог бы себя вести? В какой обстановке он чувствует или мог бы чувствовать себя как дома?
Визуализация и работа с воображением
Постарайтесь представить идеальное детство, в котором у вас есть все необходимое: любовь, вещи, безопасность, поддержка, и все, что нужно для роста и развития. Дайте себе время, чтобы прочувствовать это. Всегда помните, что независимо от того, каким было реальное детство, вы в любой момент можете подарить себе идеальное детство в собственном воображении.
Поделиться книгой: