Охотники на монстров

— Кто-то стучит, — озвучил я очевидное.

Самигуллин вскочил со своего места и полез, как и я вчера, в башенку на место пулеметчика.

— А ну, кыш, зар-разы вы такие! — Заорал он, едва заняв это место. И тут же застрочил из пулемета. Я от неожиданности аж подскочил со своего места.

— Что там такое? — Закричал, хватаясь за автомат. Свист и клекот снаружи в сочетании с грохотом пулемета определенно в качестве бодрящего средства по утрам дадут изрядную фору любому кофе. Тем более что кофе то у нас здесь и отсутствует вообще напрочь. И это не только у нас, в машине, а вообще в нашем княжестве и во всех соседних. Ну, не растет у нас кофе, а завоз из дальних стран по вполне объективным причинам в прошлые десятилетия практически полностью прекратился.

— Представляешь, выглядываю я в смотровую щель, а оттуда на меня глаз смотрит… красный такой, — принялся оправдываться передо мной Салаватик каким-то очень виноватым тоном.

— И кто это был? — Поинтересовался я, успокаиваясь. Ну, а что? Если мой приятель спокойно говорит со мной, а не продолжает всаживать в цель за бортом очередь за очередью, значит, ничего страшного не случилось. Правильно ведь?

— Да, ящерица летучая, — отмахнулся от меня мой друг. — Наверное, зря мы вчера вечером отходы от разделки овец не закопали. Ночью на них эти вот падальщики налетели. И все потом на нашей машине, как на насесте, расселись. Подозреваю, теперь придется мне ее от их дерьма отмывать.

Думаете, на этом весь утренний инцидент был исчерпан? Как бы не так! Сначала нас начал донимать неприятный запашок. Ну, как неприятный? По сравнению с ним вонь раздавленных тухлых яиц воспринималась бы почти как благоухание. Потом я расслышал этакое шипение, раздающееся с разных сторон. И, разумеется, выглядывать наружу из-под прикрытия брони было очень неразумной идеей. Но я не смог удержаться. Как-то у нас все одно к одному складывалось, так что я уже немного паниковать начал по поводу обстановки снаружи.

И вот распахнул я дверь, выглянул, смотря на мир через прицел автомата. Явных врагов вокруг не наблюдалось, а вонь еще сильнее усугубилась. И тут сверху на меня упал шматок его… очень-очень дурнопахнувшего. А еще спустя совсем немного времени, я еще даже не успел отыскать что-нибудь, чтобы оттереть с себя этот привет с неба, в месте попадания началось заметное жжение. С руганью я захлопнул обратно дверь и принялся скидывать с себя рубашку. И ткань ее в месте соприкосновения с гуано уже начала расползаться!

— Тревога! — Заорал я, отчего Салават едва не свалился со своего места. — Над нами кружит целая стая говнометателей, у которых вместо обычных какашек кислотные бомбы. Срочно уезжай отсюда, пока они нам в нашем броневике окончательно дырок не наделали.

Ох и матерился же Самигуллин, когда мы с ним на пару отмывали наш броневик в водах подвернувшегося неподалеку ручья! Впрочем, уж на что я сам мата не люблю, но тут и сам для облегчения души ввернул несколько конструкций. Ну, сами посудите, местами кислота из помета летучих ящериц растворила сантиметровую сталь нашей брони чуть ли не насквозь! Ну, и вони мы тоже нанюхались… несколько раз вообще приходилось подальше отбежать, чтобы хоть чуть-чуть продышаться.

— Знаешь, Салават, я отчего-то вдруг припомнил очень древнюю шутку, — принялся я балагурить, когда наш неожиданно случившийся банный день все же закончился. — Хорошо, что коровы не летают.

— Коровы? Не летают? — Переспросил меня приятель, мысленно пребывавший в этот момент, очевидно, где-то далеко-далеко. И вдруг захохотал заливисто, вытирая с глаз выступившие слезы. Ну, и я с ним заодно. Очень уж заразительный у него смех.

Все же, несмотря на возникшие у нас с утра сложности, ближе ко второй половине дня мы собрались с духом и двинулись на соседний холм. Ну, места в морозильнике, который мы развернули на базе нашего кузова, еще примерно половина оставалось, да и емкости для приготовления базового раствора еще были.

Хе-хе, а вот запасной рубашки, взамен фатально обгаженной одним из карликовых драконов-засранцев, у меня не отыскалось. Пришлось, в качестве прикрытия кожи от солнца, прямо на голый торс натянуть ветровку. В кармане обнаружилось что-то твердое. Извлек: моя статуэтка воина, каким-то вывертом мироздания превратившаяся в очень слабый исток непонятно какой магии. В надежде усилить свои магические способности, я одно время с ней повсюду ходил, да вот, сунул в карман редко используемой одежды и позабыл. Обрадованный находкой, забрал ее с собой. Она же небольшая, особо не мешает, а зато, возможно, в фоновом режиме, хоть немного, развивается мой магический дар.

В принципе, начало охоты получилось очень похожим на первый раз: приехали, остановились, набили неподалеку от нор вторую половину запаса тухлых яиц в качестве приманки. И с автоматами наизготовку стали ждать. И норные овечки, которые, на самом деле, скорее походили на очень крупных грызунов, типа бобров или нутрий, тоже пришли. Но вот с компактностью из размещения вокруг приманки вышла некоторая незадача. Норы на этом холме были расположены далеко не так компактно, как на первом, потому и тварюшки, приходя с разных сторон, располагались на заметно большей территории.

— Черт! — Только и успел выругаться я в тот момент, когда в моем автомате, так же, как и в автомате у Самигуллина, закончились патроны, а совсем неподалеку от меня еще остается несколько вполне себе живых и дееспособных особей. Точнее, эту дееспособность я вдруг на себе испытал, потому что эти милые зверушки, очень быстро сориентировавшись в виновниках нападения, буквально молниеносно запулили по мне своей магией. М-да, как-то мы с Салаватиком, воодушевившись, что в первый раз охота у нас прошла так замечательно беспроблемно, почти напрочь выпустили из внимания тот факт, что объекты нашей охоты обитают все же в В-зоне и просто по определению не могут быть совсем уж безобидными зайчиками.

Все же мне повезло. Магия, которой в меня запулили иномирные грызуны, оказалась не смертельной. Просто каменистая почва под моими ногами вдруг разом стала жидкостью, и я по грудь провалился в образовавшуюся яму. Провалился, да так и застрял, поскольку жидкость вдруг начала с поверхности снова застывать, превращаясь в монолит.

Ну, а вторым пунктом моего несказанного везения стал тот факт, что Салаватик успел очень оперативно перезарядить свой автомат и даже ни разу в меня не попасть, хотя цели для его стрельбы находились уже чуть ли не в соприкосновении со мной, а старый калаш — это ни разу не снайперское оружие. Блин! Да я даже зловонное дыхание из пастей этих громадных крыс в овечьей шкуре успел ощутить! И, надо сказать, что громадными у этих крыс мне показались в первую очередь их широко разинутые пасти, полные целым частоколом белейших и на вид очень даже острых зубов. Как замечательно все же, что мой друг умеет так хорошо обращаться с оружием!

— Ну, и как мне теперь тебя из этого бетона вытаскивать? — Вопросил Самигуллин после того, как попытался поковырять ногтем тот мельничный жернов, который окольцевал мою грудь, серьезно мешая дыханию.

— Долбить, конечно. У нас же в кузове, вдоль левого борта, имеется укладка инструментов. Там я, вроде, и лом тоже видел. И пожалуйста, поторопись. Тут, вокруг меня, камень застыл пока только на поверхности. Если оно и дальше закаменеет, боюсь, дышать я уже не смогу.

Никогда не пытались рассмотреть вблизи, как наконечник лома со звоном выбивает искры из камня? Незабываемые впечатления, особенно, если осколки при этом этак «ласково щекочут» тебе кожу левого уха.

— Салават! Ты мне так глаза осколками повышибаешь! — Закричал я, и этот тугодум снова удалился из поля моего очень ограниченного зрения. Полез в машину, искать, чем можно меня прикрыть.

Однако находиться под слоем брезента — тоже приятного мало. Духота. Особенно, если и без того, от тисков, сдавливающих тебе грудь, дышать стало крайне затруднительно.

Ой, мамочка! Что я там говорил о незабываемых впечатлениях? Все прежде сказанное — ерунда на постном масле по сравнению с теми ощущениями, как кто-то под землей вдруг начинает этак энергично подпихивать твой сапог. А уж совсем дичайшая паника меня охватила, когда этот кто-то, закончив исследовать мою обувь на ощупь, решил попробовать ее же на зуб!

Кажется, я заорал…. Возможно, даже попытался размахивать скованными камнем в плечах руками, и уж точно попытался пнуть невидимое мне чудище еще не съеденным им сапогом в морду. На самом деле, этот момент, несмотря на заявление о незабываемости, почти не отложился в моей памяти. Осталось только боль в горле, да вместо нормальных звуков я смог издать лишь сдавленное сипение, когда очнулся в непонятном месте на очень даже удобной кровати….

И да, я очнулся! И не обнаружил слоя камня на своей груди. И это было по-настоящему здорово!

А еще мой сип привлек внимание кого-то из окружающих.

— Как вы себя чувствуете больной? — Произнес вопрос где-то на периферии моего восприятия мелодичный женский голос. И почти буквально тут же, очевидно, чтобы я не утруждал себя ответом, мне в рот был всунут носик керамического чайника, из которого полилась необычайно вкусная и желанная струйка воды. Недолго.

— Я сейчас Дениса Андреевича позову, — сообщил мне тот же голос, и я внезапно был оставлен без источника так желанной для меня влаги.

Все же толика выпитой жидкости немного прояснила в моем сознании. Я даже смог вспомнить, где я слышал это сочетание имени и отчества мужчины, которого обещали позвать. Точно также звали того целителя, который возвращал меня к жизни после прошлого нападения бандитов.…Точнее, уже позапрошлого, прошлое нападение случилось в гостинице Иганска, и тогда услуги целителя мне не понадобились. Внезапно вспомнилась шутка из старого-старого фильма, которую я примерил на себя: какая все-таки интересная у меня жизнь!

В обители целителей с жесточайшим магическим истощением я провалялся полных трое суток. Не так уж и мало, если учесть, что исцеление того же закрытого перелома конечности тут вообще является сугубо амбулаторной процедурой.

— Ну, ты дал, Серега! — С нескрываемым восторгом в голосе поведал мне Салават про моменты, не запечатлевшиеся толком в моей памяти. Он как раз через три дня приехал меня забирать из больнички. — Камень вокруг тебя словно от взрыва снаряда взорвался. Мне куском по скуле прилетело, искорки в глазах так и играют. А ты уже в броневик лезешь и орешь дурным голосом. А там уселся на свое кресло и отрубился напрочь. Знатно, я тебе скажу, ты меня перепугал. Я, считай, всю дорогу, без остановки, до целителей гнал.

Глава 5

В Паселах для меня мы сняли еще одну комнату — через коридор, в одной гостинице с Салаватом. Не то, чтобы такое расположение, дверь в дверь, было принципиальным, просто из всех свободных она показалась самой лучшей.

— Мясо, добытое нами, я продал, — отчитался передо мной мой компаньон, — только, считай, всю выручку с него как раз и пришлось потратить на твое излечение. А вот эти твои бутылки с бульоном пока сдавать не стал. Тут уж сам рули, маг у нас все-таки ты.

Однако это он очень даже удачно так решил! При сдаче трех бутылей со слабо опалесцирующим в магическом зрении раствором, приемщик в лавке алхимика, после проверки качества доставленного к ним полуфабриката, попросил меня пару минут подождать и возвратился уже с хозяином данной торговой точки.

— Молодой человек, обратился ко мне вновь пришедший, — позвольте поинтересоваться, вы сами приготовили этот бульон?

— Ну, да, — ответил я немного насторожено. Может, я что-то с этой алхимией там не так сделал, и теперь мне станут предъявлять претензии?

— Очень качественная работа, — похвалил меня этот человек, после чего задал вопрос: — а почему вы вообще занялись переработкой именно этих монстриков, когда вокруг Паселов великое множество гораздо более дорогих и ничуть не более хлопотных целей?

— Ну, видите ли, — принялся я практически оправдываться, настолько уколол меня данный вопрос, — дело в том, что, кроме этого и еще одного, я не знаю ни одного алхимического рецепта. Но сырье для второго, казух, вообще бегает по зонам с повышенной концентрацией магии. Так что мне особо и не из чего было выбирать.

— Я так и понял! — Покивал на это мое признание головой этот весьма занимательный дядечка. — В таком случае, что вы скажете на мое предложение обучить вас еще паре-тройке рецептов взамен того, что вы будете после этого поставлять мне полученные в результате этих преобразований продукты?

Надо ли говорить, что за данное весьма щедрое предложения я с восторгом ухватился всеми руками и ногами. Тем более что даже деньги за предложенную учебу этот опытный алхимик с меня брать отказался.

— Вы, молодой человек, главное не забудьте про обещание поставлять вашу продукцию именно в мою лавку. И если все у нас удачно сложится, так я вас еще не одному рецепту берусь обучить.

А вот Самигуллин на мое сообщение ему о внезапно привалившей мне бесплатной новой кратковременной учебе неожиданно расстроился.

— Ну, вот как же ты так, без предупреждения то, Серега? — Принялся выговаривать он мне. — Я же тут с одной из ватаг договорился. И денег бы подняли, и уму–разуму бы они нас в этом выходе поучили. Мы же с тобой, считай, ничего толком, оказывается, о монстрах и не знаем. За малым только на той дурацкой охоте не пропали.

— Так в чем же дело, езжай без меня, — нашел я, как мне казалось, разумный выход из создавшегося положения. — Будем обучаться в параллельном режиме. Потом ты мне расскажешь то, что сможешь узнать из нового, касательно повадок монстров, а я тем временем смогу нас обеспечить новыми целями для охоты.

Собственно, так и поступили. Наутро, пожав на прощание руку своему другу, я поспешил в ту лавку алхимика (как оказалось, там же, в одном здании с ней, располагалась целая алхимическая лаборатория), а Самигуллин на броневике покатил к въездным воротам, возле которых у ватаги «Отчаянных» была назначена точка сбора.

Все же хозяин алхимической лавки, Бояндин Сергей Ярославович, не сам, лично, меня начал обучать. Скинул на парочку помощников, которые постоянно были заняты в лаборатории. Сам он, как мне рассказали мои новоявленные наставники, появлялся у них даже не каждый день. Занятой человек, однако, и эта лавка у него во владении была далеко не единственная. А еще Сергей Ярославович в своей личной лаборатории, куда он никого из подчиненных больше не допускал, занимался изысканиями новых эксклюзивных составов, являлся одним из пяти членов Паселинского магистрата, и вообще был вполне официальным троеженцем. А трое жен, понятное дело, по сравнению с одной единственной, закономерно требовали и втрое больше затраченного личного времени.

И таки пребывание в работающей полноценной алхимической лаборатории буквально открыло мне глаза на многие тонкости этого непростого ремесла. Конечно же, Николай с Алексеем Петровичем в первую очередь взялись за мое натаскивание именно в тех рецептах, что назвал им их хозяин, но я же не чурка деревянная или робот с жестко заданной программой, и глаза у меня тоже имеются. Еще и магическое зрение дополнительно мне в помощь. Так что, пусть чисто со стороны, без практики, но вроде как научился еще одному замечательному приему, пригодному для доведения моих полуфабрикатов до следующей стадии, концентрированию. Концентрат, помимо того, что хранится в разы дольше первичного алхимического бульона, еще и стоит в разы больше пошедшего на его приготовление объема полуфабриката, а еще его уже можно употреблять в качестве конечного продукта. Ну, если отбросить в сторону реально мерзкий вкус и запах у подавляющего большинства концентратов, конечно.

Возвращение Самигуллина из его похода вышло вовсе не таким триумфальным, как он это себе, очевидно представлял. Точнее совсем даже не триумфальным. Уже то за счастье, что вообще смог доехать. Огромные пробоины в бортах от пуль большого калибра как бы прямо намекали на его повышенную везучесть. Но еще гораздо более везучим человеком по результатам этого его выезда на практику ощутил себя я сам. А просто мое замечательное, трансформирующееся кресло тоже пробила пуля. Вот поехал бы я на эту охоту — и ага!

— Разобрались хоть с теми, кто на вас напал? — Спросил я своего друга после того, как лично освидетельствовал все полученные нашим броневиком повреждения.

— Да какое там, — только махнул рукой Салават. — Дождались злодеи, пока мы в лощину между холмами втянемся, влепили по нам со всех стволов, а когда поняли, что окончательной цели не добились, и мы вполне бодро огрызаемся, вскочили на машины и удрали. Машины у них были поставлены с внешней стороны холмов, так что когда вы из лощины выехали, да те холмы обогнули, их уже и след простыл.

— И что, нет абсолютно никаких предположений? — не унимался я.

— Отчаянные грешат на одну банду из Юрьевского княжества. Вроде, у них уже несколько раз терки между собой возникали.

Все же, несмотря на дополнительные расходы, связанные с восстановлением нашего транспортного средства, доход от этого выезда мы с Самигуллиным получили изрядный. Все дело в том, что мясо монстра Б-ранга, полученное Салаватом в счет его доли, оказалось в виде совершенно неразделанной туши (точнее Салават только задние конечности его отделил, чтобы сподручнее было в морозильнике размещать). Соответственно, потроха внутри этой туши остались тоже, включая железу, называемую у охотников поджелудочной. На самом деле, конечно, это была далеко не она, а вообще орган, аналогов которого земные организмы не имели, но не суть важно.

Точнее важно то, что с этой имеющейся в нашем распоряжении железой я попробовал поалхимичить. Ну, просто жалко было ее просто так выкидывать, ведь вытяжка из поджелудочной железы мымрика в той алхимической лавке, где я последние недели учился, была одним из самых дорогостоящих препаратов. Правда, вытяжка из железы свежей. Бытовало твердое мнение, что заморозка настолько ухудшает качество данного сырья, что дальше не стоит и возиться.

Короче, даже не имея подходящего рецепта, принялся над этой железой колдовать. Точнее рецепт все же у меня был, Николай, один из алхимиков обучил, но там в качестве сырья использовалась железа немного другого, родственного зверя. В общем, совсем по тесту песенки: «Я его слепила из того, что было…». Да еще в процессе готовки пару раз словно черт под руку подталкивал, вызывая нестерпимое желание провести преобразование не совсем так, как показывал мне мой нынешний наставник.

Через двенадцать часов в руках у меня оказалась совсем небольшая стеклянная чашечка, в которой колыхался студень лимонно-желтого цвета (концентрирование я тоже провел, раз уж у меня выдалась такая возможность).

— И что это? — Вопросил мой друг, не скрывая скепсиса в своем голосе. Наверное, не нужно было заранее ему признаваться, что химичу я совершенную отсебятину.

— По идее, если судить по использованному исходному сырью, это должен быть концентрат средства для ускоренного заживления ран. — Почему-то почти шепотом ответил я.

Разумеется, использовать полученный холодец на себе я не решился. Страшно стало себя резать, а потом еще в рану втирать непонятную гадость. Как не согласился и Салават пострадать немного ради науки. Выход нашли по соседству. А по соседству от нашей гостиницы располагался зоомагазин, в котором, помимо всяких щенков и котят, продавали и старую белую крысу с обрезанным на две трети хвостом. Ну, помимо того, что она стоила сущие гроши и продавалась вместе с клеткой, проводить над ней небезопасные опыты было все же не так жалко.

Надрез крысе я сделал на загривке. По-другому просто не получалось. Сообразив, что хорошего в этой жизни ей уже ничего не светит, крыса в моих руках извивалась и кусалась, как бешеная. Правда, толстую кожу специально напяленных мной перчаток все же не прокусила.

Обработанная должным образом крыса была возвращена в клетку, а потом мы… пару дней не обращали на нее практически никакого внимания, занявшись подготовкой к очередной экспедиции. Даже корм ей засыпала по нашему распоряжению служанка, приходившая убирать в номерах.

— Серега, ты не помнишь, вроде ведь у нашей Шушеры не было хвоста? — Спросил меня как-то вечером Салават, зашедший по какому-то поводу ко мне в номер.

— Ну, да, обрубок сантиметра три-четыре длиной, — отозвался я, перекладывая в коробке мягким закупленные бутыльки с алхимреактивами, чтобы они не разбились по дороге от тряски.

— Тогда тебе лучше будет взглянуть самому.

Подошел. Крыса, которую мой приятель так поэтично назвал Шушерой щеголяла вполне себе целым, довольно длинным хвостом. Даже, как мне показалась, ее шерстка, первоначально представлявшаяся немного клочковатой, теперь выглядела гладкой и шелковистой. Ну, и от ранки на загривке тоже, не осталось ни малейшего следа.

— Может, нам крысу подменили? — Поинтересовался я, изучив совершенно здорового теперь зверька. — Ну, не может же быть так, чтобы я по незнанию на коленке заново изобрел препарат А-ранга.

По поводу этих очередных рангов поясню. Градация продукции алхимика, на самом деле, очень простая, совсем, как в компьютерных играх эпохи до Слияния. Всего шесть категорий, с Е до А в порядке возрастания степени получаемого в результате применения эффекта. Эликсир ускоренного заживления ран по той градации, к примеру, вытягивал на ранг Б или ниже, в зависимости от скорости достижения желаемого эффекта. Но даже Б-ранг, несмотря на то, что таким препаратом можно было быстро, в течение одного-двух дней, зарастить довольно тяжелые раны, ампутированные части тела отнюдь не отращивал. Да что там обычный алхимический концентрат, на подобное оказывались способны только самые сильные целители, которых можно было пересчитать в окрестных княжествах на пальцах одной руки. И то у них на это уходило больше месяца ежедневных процедур.

Как ни порывался Самигуллин оставить наш чудо-препарат себе, для личного пользования, всю тарелочку с желе я отнес Сергею Ярославовичу Бояндину. Во-первых, слово давал продавать ему свою продукцию за то его обучение, которое он для меня обеспечил, а во-вторых, все же это мое новое средство нуждалось в тщательной клинической проверке. Как знать, может оно и у людей здоровые розовые хвосты отращивает, а не только у крысы, то-то Салават такому добавлению в свою анатомию бы обрадовался.

Салавату же я сказал, что продал первую порцию препарата в рекламных целях. Типа, для себя я всегда сумею изготовить еще (кстати, признаться, в этом, последнем своем заявлении, сам я не так уж сильно и уверен, слишком много там, в процессе работы над препаратом, промелькнуло всяческих нюансов).

На охоту мы с Салаватом выехали на следующий день, на этот раз снова, на свой страх и риск, «Отчаянные» пока занимались ремонтом сильно поврежденной техники и лечением раненых. Клетку с Шушерой мой друг взял с собой, объявив эту белую крысу нашим живым талисманом. Ну, не стал с ним в этом вопросе спорить. Место клетка в просторной кабине занимала не слишком много, а в долгой дороге наблюдать за зверьком — все какое-то развлечение.

— Так что, в зону Б или снова на холмы, к овечкам? — Поинтересовался у меня Салават, когда крепостная стена Паселов скрылась от нашего взора за линией горизонта.

И не то, чтобы мы просто так, без всякого плана, наобум, рванули, скорее просто, для поддержания разговора спросил. Ну и я точно также просто ответил:

— В зону Б. Вдруг еще один мымрик попадется. А уж если их будет сразу штуки три-четыре, так и вовсе, сразу сможем заказать для себя стазис-камеру.

— Если штуки три-четыре сразу повстречаем, то как бы по шуточке с пойманным медведем не получилось. Это который поймавшего его охотника не отпускает. — Хмыкнул на мои мечтания приятель с видом бывалого охотника. Ну, еще бы, он же уже был на охоте в Б-зоне, а я еще совсем щегол желторотый.

Сутки примерно ехали, пока, наконец-то, не достигли заданных координат. Я все время поездки очень внимательно в окно посматривал: та ситуация с бандитской засадой мне совершенно не понравилась. Ну, и свою ману в маскировочный артефакт сливал помаленьку. Конечно, со всей этой алхимией накопление в нем маны заметно притормозилось, но, по моим прикидкам, минут на пятнадцать — двадцать полноценной его работы я уже накопил.

Все же, как я ни высматривал, а первым в начавшейся охоте поучаствовал именно монстр. Очень неудачная вокруг нас вышла местность для обозрения: то, что в прежние времена называли лесостепью или редколесьем, а у нас почему-то кличут саванной. Буквально море высоченной травы и торчащие там и сям островки одиночных деревьев и небольших рощиц. Даже достаточно большому монстру достаточно лишь залечь, чтобы с расстояния в пару десятков метров его уже было не видно.

— Серега, держись! — Заорал внезапно водитель, и почти в ту же секунду весь наш броневик содрогнулся от тяжелого удара в область двери со стороны возможного пассажира. Аж даже вмятина образовалась.

— Вали его, засранца! — Заорал потомок кочевого народа, выскакивая с автоматом в руках из кабины наружу. Я тоже попытался, только покореженная дверь не дала. Впрочем, моего участия в этот раз особо и не требовалось: прозвучала короткая очередь, и вскоре уже Салаватик, при помощи лебедки, затягивал в наш кузов первую добычу: довольно некузявое угловатое существо, казалось сплошь состоящее из отдельных сегментов. Это у него вся поверхность тела была закована в крупные элементы очень прочного костяного панциря.

— Вот, Серега, познакомься, тот самый казух, рецепт на которого ты когда-то изучил в первую очередь. — Представил мне это существо гордый своей добычей охотник.

Ага, приятно познакомиться. Каким бы образом мне еще до основания его шеи под таким панцирем добраться? Нужная мне для алхимической переработки вилочковая железа ведь по идее именно там располагается.

Все же добраться до вожделенной железы удалось. Как говорится, техника рулит, пусть даже эта техника — всего лишь ножовка с закаленным, науглероженным стальным полотном. Да и в области шеи броня все же у этого монстрика, запулившего в наш броневик магическим каменным шаром, была заметно потоньше. Реально, не представляю, сколько бы я еще мучился, если бы нужный мне ингредиент располагался где-нибудь параллельно хребту.

— И для чего нужен этот новый эликсир? — С интересом поинтересовался Самигуллин, собирающийся в недалекий охотничий рейд по окрестностям, глядя, как емкость с жидкостью, в которую я опустил извлеченную мной вилочковую железу, постепенно изменяет свой цвет с красного на насыщенно синий.

— Тоже усилитель магии земли, только, по идее, более сильный, чем подобный, полученный с норных овец, — ответил я, не прерывая магического воздействия на постепенно изменяющийся раствор.

— Интересно, зачем нашему князю понадобились именно такие препараты? — Бездумно, просто чтобы спросить, осведомился приятель.

А ведь очень интересный вопрос, на самом-то деле! И схода придуманный мной ответ на этот вопрос мне самому очень не нравится. Достаточно просто вспомнить, чем так славен бессменный правитель нашего собственного княжества. А славен он заклинанием огненного метеорита, для создания которого необходима изрядная сила сразу в двух направлениях магии: огненной и особенно магии земли. Так что, возможно, конечно, я и ошибаюсь, но дело то пахнет войной.

Разведка территории не удалась. Самигуллин с пешей пробежки по окрестностям вернулся недовольным и очень встревоженным.

— Чужой отряд поблизости, в направлении вон той рощи. Отсюда не видать, а когда поближе подошел, разглядел дым от костра.

— Мне нужно сорок минут, чтобы довести бульон до стабильного состояния, — проинформировал я друга, готовый, тем не менее, прекратить начатое преобразование сразу. Жизнь дороже, чем даже очень неплохой алхимический препарат, ингредиенты для которого будут неминуемо испорчены преждевременным прекращением моего воздействия.

— Думаю, за сорок минут ничего критического не случится. Они стоят лагерем, охотничьи команды орудуют, скорее всего, в той же роще, — согласился немного подождать с перебазированием Самигуллин.

— Куда теперь? — На этот раз уже всерьез поинтересовался Салават моим мнением, когда спустя обозначенное время мы с ним снялись со своей стоянки. — Если налево ехать, часа через три-четыре уткнемся в каменистый каньон. Говорят, казухи там так и шныряют. А вот если направо повернуть… то можем не один день там ехать и так и ни до чего не доехать. Если, конечно, какую-нибудь тварь А-класса не повстречаем. В натуре, мешанина из Б и А зон, впору, как на древних картах писать: «Здесь водятся чудовища».

— Давай налево, что ли. На казухов у меня хоть рецепт есть. Хотя броневичок наш, конечно, жалко будет, если они его раздолбают еще сильнее.

— Ничего, прорвемся, — заржал Салават, разворачивая налево, — тут нам просто сильно не повезло. Обычно казухи в такой высокой траве не живут, там они из-за травы не могут быстро прятаться под землю в случае чего.

— И откуда ты все это знаешь! — Съязвил я.

— Книжку мудрую почитываю, а еще во время той вылазки, на которую ты не поехал, держал уши открытыми. Много интересного узнал, между прочим.

До каньона доехали, не очень глубокая, метров в десять, но довольно широкая трещина в земле. Точнее в камне, поскольку тут реально прямо посреди плодородной саванны, очевидно, какой-то запредельной магией, проложена гигантская каменная полоса, с продольным змеящимся расколом посередине. Короче, не проехать, ни пройти. Точнее, озадачившись альпинистским снаряжением, пройти с риском свернуть себе шею, наверное, можно, но что делать человеку, оставшемуся в результате подобного карабканья по скалам без всего необходимого вооружения и оборудования в зонах высших степеней опасности?

Но больше всего меня поразил вовсе не сам каньон. Не останавливаясь в том самом месте, которого мы достигли изначально, мы решили немного прошвырнуться вдоль его края, вдруг где-то поблизости отыщется более подходящая площадка для стоянки.

— Черт! Чуть с размаха в эту канаву не нырнули! — Выругался Самигуллин, резко затормозив перед возникшим на пути препятствием, после чего, распахнув дверь, полез из кабины наружу. Ну, и я вслед за ним. Интересно же оценить размеры возникшего перед нами препятствия.