Неласковый дождь в вельде при 45.1 по Фаренгейту.

Неласковый дождь в вельде при 45.1 по Фаренгейту.

1. Человек с улицы, которого не жалко

Родиться с фамилией Порридж и получить имя Икар можно только в очень отстойной ситуации. Например, в семье хронических лузеров, увлекающихся курсами коучинга в надежде задешево купить «успешность». Порой (в ситуациях вынужденного безделья) Икар Порридж размышлял, какой получилась бы его жизнь, не свяжись родители в молодости с одним из паршивых гуру «личностного роста для бедных». Всякое могло получиться, но Икар точно не стал бы экспедиционным менеджером-синхронизатором (ЭМС) в фармацевтическом концерне OLF со штаб-квартирой в Нью-Йорке.

В новоязе бизнеса XXI века экспедиционный менеджер-синхронизатор (ЭМС) это нечто среднее между коммивояжером и миссионером. Тот, кто продвигает бренд компании и проповедует веру в этот бренд в землях язычников… В смысле: на территориях, где этот бренд ранее не был представлен или был представлен слабо, без должной PR-стратегии. Результат, обычно требуемый от ЭМС, это создание представительского офиса на новой территории с освещением в местных медиа и торжественным перерезанием ленточки, в котором участвуют местные отцы отечества (мэр, гауляйтер, епископ, парторг – лишнее вычеркнуть, пропущенное добавить исходя из региональных политических реалий).

Внутри профессии ЭМС существует естественное для классового общества деление на «белую кость» и «черную кость» (выпускников университетов Лиги Плюща с хорошей родословной и плебеев с бюджетным образованием). Первые отправляются набираться опыта в Лапландию или на Хоккайдо перед будущей корпоративной карьерой. Вторым предназначен Афганистан или Африканский рог, они расходный материал корпорации. Убьют их там — ну и ладно, таких плебеев, «людей с улицы», не жалко. Завтра можно с легкостью нанять такого же с такой же улицы, которого тоже будет не жалко. Если ему повезет — отлично! Прибавим ему зарплату и пошлем в соседнюю жопу, вдруг там тоже повезет. Если ЭМСу повезет дважды подряд, то в очередной жопе ему можно доверить более ответственный проект. Если ЭМСу повезет дважды в ответственных проектах, то можно считать это знамением свыше и рассмотреть его допуск к карьерной лестнице. В новоязе политики XXI века это называется «социальный лифт».

Икар Порридж пришел в концерн OLF после бюджетного колледжа и годичных курсов маркетинга. Его послали в Южный Йемен, затем в Сомалийский Пунтленд. После двух случаев везения, ему поручили ответственный проект в Бурунди — и ему опять повезло. Теперь, как в сказке, ему предстояло последнее задание перед манящей золотой дверью социального лифа. По сказочным канонам это задание выглядело невыполнимым…

…8 лет назад 30-летний Икар Порридж был отправлен в конфиденциальную миссию на чудовищное болото Сюдд, которое занимает порядка ста тысяч квадратных километров бассейна Белого Нила на территории условного государства Южный Судан. В новоязе политики XXI века есть термин «failed state» — проваленное государство. Правительство Южного Судана мало что контролировало вне столичного округа Джуба. Оно обладало некоторой вооруженной силой, но совершенно недостаточной, чтобы навести какой-то порядок в провинциях, раздираемых межэтническими конфликтами — и внутренними, и трансграничными. На севере вяло шла война с бывшим сюзереном – правительством Северного Судана. На востоке ежегодно вспыхивала война племен за воду на границе с Эфиопией. На западе бродили банды наемников из Центрально Африканской республики. На юге, где по полосе Альберт Нила формально были нарисованы граница с Угандой и Конго с 1960-х агрессивные этнические сепаратисты, вооруженные пара-христианские сектанты и афро-марксистские народно-освободительные партизаны творили кровавый винегрет, делая лишь короткие таймауты для накопления живой силы и техники. Они с легкостью вклинивались на сотню-другую километров на любом направлении, однако удержаться там обычно не могли, и откатывались с награбленным в «серую полосу».

Но имело место исключение, которое стало причиной конфиденциальной миссии 8 лет назад. Эрнесто Кабила Четвертый из династии конголезских марксистов, молодой, но авторитетный персонаж с небольшой командой боевиков спустился от озера Альберт по Альберт Нилу, как-то преодолел пороги Нимуле и ворвался в Южный Судан. Пройдя со скоротечными боями через окраины Джубы, он достиг болот и совершил «национально-освободительную революцию».

Наблюдатели полагали, что слова о революции это лишь PR-обоснование для обычного гангстерского рейда по поселкам на болоте (хотя недоумевали: на какую добычу можно надеяться в тамошней первобытности?). Но у Кабилы имелся план, как удержать Сюдд надолго, и найден экзотический союзник: группировка UGU (по-зулусски «Берег»). Она неформально унаследовала в конце XX века одноименную тайную военную программу разработки генетически-модифицированного микробиологического оружия ЮАР.

Союзник сработал «точно и в срок» (как выражаются менеджеры Toyota): наступление правительственной армии захлебнулось кровью — в буквальном смысле. Какой из своих синтетических микробов применила UGU — осталось неизвестным, но стремительность действия (несколько часов от заражения — до негативного финала) выглядела настолько внушительно, что никто более не покушался на автономию болота Сюдд. Вокруг болота спонтанно возникла широкая полоса отчуждения. Эрнесто Кабила воспользовался этим, чтобы продвинуться на восток. Он захватил дамбу на недостроенном канале Джонглей, поменял режим дренажных сооружений, и расширил болото Сюдд почти на треть. Ему никто не препятствовал: властям в Джубе было наплевать на несколько деревень в этом районе, забытом богами и политиками. А еще раз конфликтовать с владельцами такого эффективного микробиологического оружия они уж точно не хотели.

Союзник поддержал Кабилу не за красивые глаза, а за долю в бизнесе — так что теперь великое болото контролировал не один автократ, а триумвират. Но по какой процедуре Кабила и два компаньона из UGU принимали совместные решения — оставалось тайной.

Ситуация, между тем, вызвала интерес фармацевтических фирм. Шутка ли: место, где можно довольно дешево и бесконтрольно тестировать на множестве людей — почти что угодно. Никто не заметит! А даже если заметит, то не докажет.

В XX веке директоры OLF не решились бы марать репутацию концерна и свою личную репутацию настолько сомнительными трюками. Но после трех великих событий первой четверти XXI века:

• Великой Рецессии,

• Великого Карантина,

• Великого Передела,

Приправленных для остроты серией межрегиональных войн и хайтех-терроризмом… …Мировые рынки оказались, грубо говоря, в глубокой заднице. В настолько глубокой заднице, что даже такие гиганты, как концерн OLF вынуждены были сражаться за свое выживание в «новой реальности» (как это называли политические обозреватели).

Эта новая реальность становилась все жестче, и подталкивала дирекцию OLF к более смелым шагам по теневой дорожке. Они мечтали о финансовом вундерваффе, о чудо-проекте вроде вакцин от коронавируса в короткую эру Великого Карантина. И уже не бесконтрольность тестов, а наследие UGU манило директоров OLF в липкие объятия болотного триумвирата. Такая цепь странных событий привела к первой миссии Икара Порриджа 8 лет назад. Везение снова сопутствовало ему: он как-то снискал симпатию болотного триумвирата, и затем 4 года продвигал тут серии рисковых первичных тестов всяких веществ и вакцин. Креативная бухгалтерия стряпала издержки, как будто тесты проводились по международным правилам с соответствующей стоимостью. На 5-м году успешного сотрудничества, директоры OLF решились предложить нечто немыслимое по обычным человеческим меркам. Икар привез секретный проект из Нью-Йорка на болота Сюдд и получил согласие триумвирата. Машинка завертелась…

…Тут мысленная экскурсия Икара Порриджа в свое профессиональное прошлое была прервана объявлением регистрации на рейс Нью-Йорк — Аддис-Абеба. Через час он уже устроился в салоне бизнес-класса и включил новости CBS на персональном дисплее. В новостях нарастало беспокойство, однако, оно пока не поднялось до паники. Мировые медиа слишком часто драматизировали всякие малозначимые вещи, и теперь у них не нашлось слов для объяснения, что на этот раз катастрофа близка по-настоящему…

…Когда авиалайнер взлетел и начал набирать высоту, Икар поглядел в иллюминатор на уползающий вниз и назад Манхеттен, освещенный лучами низко стоящего солнца, затем извлек смартфон из кармана. Прокрутив меню адресов до нужной строчки, он отправил месседж доверенному человеку, находящемуся сейчас в местечке Гамбела, практически неизвестном публике развитых стран.

…

2. Персональный ассистент человека с улицы.

Семирамида (Мими) Тесфаи полагала, что Икара Порриджа ей послал бог 8 лет назад. Вообще-то Мими не была сильно верующей, но слишком много странных совпадений отразилось в этой встрече. Мими тогда была наполовину младше, чем Икар, причем он нашел ее на полпути из Аддис-Абебы к болоту Сюдд, когда она была мертва наполовину. Между прочим, Икар вообще не должен был оказаться на этой дороге. Ведь по плану-маршруту ему следовало лететь в Джубу, и оттуда на север в Монгалло. Только из-за вспышки Южно-Суданской войны и отмены полетов, он взял машину в Аддис-Абебе и поехал на запад в Гамбелу, надеясь найти там что-то летающее в Боро-Джонглей. Он не знал, конечно, что вспышка войны вышла (как обычно) за пределы Южного Судана и накрыла формально-эфиопскую Гамбелу тоже. Это, однако, не помешало Икару найти около опорного пункта «врачей без границ» — маленькую летающую развалюху, которую персонал бросил при экстренной самоэвакуации. Там же он нашел Мими, которая тоже оказалась брошенной в виду бесперспективности транспортировки с кишками наружу. Опять-таки совпадение: Икар не смог бы пилотировать продвинутый самолет, но такая развалюха, почти не отличалась от малобюджетных штуковин, на которых он проходил шестинедельные курсы для экспедиционных менеджеров-синхронизаторов 4-го мира. В результате Мими попала в то единственное место Африки, где могла получить помощь. Весьма экзотическую помощь в плане методов и последствий, но это отдельная тема…

…Так или иначе, с тех пор опорный пункт «врачей без границ» в районе Гамбела стал неформальным офисом OLF, транзитной точкой в командировках Икара Порриджа на автономное болото Сюдд. А Семирамида Тесфаи адаптировалась к роли персонального ассистента мистера Порриджа. Кстати, тогда был первый и последний опыт поездки по земле из Аддис-Абебы в Гамбелу. Одного раза для оценки эфиопских дорог более чем хватило. Это вроде ролевой игры в переселенцев-пионеров Дикого Запада (причем на скорость движения слабо влияет замена конных телег — автомобилями).

Сейчас, получив от Икара месседж с номером рейса на свой телефон, Мими лаконично ответила «встречу тебя в Авашешэ». Затем она закрыла на компьютере окно со старым сериалом-мелодрамой, глянула на справочном сайте кое-какую информацию, встала с дивана, и вышла на улицу под ослепительное полуденное солнце. Как обычно в это время, сервис-персонал — трое парней, бездельничали, валяясь под техническим навесом рядом с транспортным ангаром.

— Эй-эй, мужчины! – грозно рявкнула Мими, — До заката авиетка должна быть готова для полета! Та, которая более новая! С вас вся контрольная карта и полный бак топлива!

— Босс что ли прибудет? – спросил бригадир.

— Да! И он не хочет, чтобы пришлось ждать всю ночь, пока вы сделаете то, что должны начать делать прямо сейчас! А то могут появиться сомнения про ваши премии в этом месяце! — сказала Мими, намекая на прошлые случаи нерадивой работы. Конечно, она (будучи аборигенкой) понимала, что подготовка не будет выполнена в заказанный срок. Просто: без таких грозных намеков получится еще медленнее. Это Африка.

На самом деле требовалось, чтобы самолет был проверен и заправлен к середине ночи и тогда можно без суеты уложиться в график. Мими решила вылететь за 3 часа до восхода, чтобы при уже достаточном свете утренних сумерек приземлиться на грунтовой полосе деревни Авашешэ, в 30 километрах от Аддис-Абебы (достаточно далеко, чтобы строгие правила согласования полетов перестали интересовать даже полицию).

…

3. Эпигоны аферы Великого Карантина.

Бизнес-идея OLF, реализованная совместно с триумвиратом болота Сюдд, по существу повторяла схему Ши Чженли и Билла Гейтса, проведенную с 2015-го по 2022-й. Сперва методами PR надувается ожидание некой смертоносной эпидемии. Затем (через лобби) формируются специализированные бюрократические структуры, а компании — пайщики проекта негласно наращивают мощности для производства вакцин. Далее объявляется эпидемия и карантинные ограничения, рисуется ужасающая статистика, а через медиа создается имидж панацеи, чтобы подготовить публику к тотальной вакцинации. Через правительственные контракты проводится закупка сотен миллионов доз вакцины. Все участники получают свой профит, а эпидемия объявляется отступившей перед силами биомедицины и волей властей. Это происходит на фоне теорий о заговоре БигФарма и коррупции вокруг малоопасного штамма сезонной инфекции, но медиа — в доле, так что пусть еретики болтают на периферии инфополя. Их мало кто услышит.

Бизнес-модель отработала превосходно, и для полного успеха не хватило лишь четкого закрытия проекта. В первой половине 2021 года организаторы могли объявить о победе прогрессивных сил над смертоносным коронавирусом, и выйти из этой истории супер-героями, спасителями человечества. Но (как часто случается с олигархами) непомерные амбиции испортили дело. Они жаждали Великой Перезагрузки и мирового господства. Поэтому пропустили момент и уткнулись в незакрытый гештальт, Мировую Гибридную войну и Великий Передел. Выигрыш от аферы сошел на нет.

…

Директоры OLF, детально обсудив в своем узком кругу сумму удач и неудач эпического Ковид-шоу 2019-2022, пришли к выводу, что, воспроизводя эту бизнес-модель, надо: 1. Снизить паническую эмоциональность 2. Повысить фактическую достоверность Исходя из этого, было решено: Во-первых, сделать мишенью микробиологической угрозы не людей, а растения, точнее пищевые аграрные культуры или хотя бы наиболее массовые из них. Во-вторых, точно указать происхождение, свойства и методы определения этой новой глобальной угрозы, чтобы в корне пресечь медиа-нарративы о фейковой инфекции…

…Именно ради «во-вторых» на старте проекта требовалась сделка с триумвиратом Сюдда, который получил и развил наследие южноафриканской военной микробиологической программы UGU и уже однажды применил это наследие против правительственной армии Южного Судана. Эхо шока от этого первого в истории войн массированного применения экспресс-летального биосинтетического оружия продолжало метаться по инфосфере.

Так был сочинен сценарий в стиле политических трагедий Шекспира.

Акт-1

Соседи решают покончить с триумвиратом Сюдда и формируют Коалицию Белого Нила (куда входят Уганда, Конго, и оба Судана). Провозглашаются громкие лозунги типа «разрушим цитадель зла» и «установим общечеловеческие ценности». Как нетрудно догадаться, триумвират Сюдда все это видит, и планирует контригру.

Акт-2

Триумвират действует на опережение: бомбардирует с дронов плантаций противника — спорами лофосетиса. Этот полусинтетический организм вроде агрессивной плесени, которая поражает злаки и бобовые. Лофосетис стремительно распространяется, и 200 миллионов жителей Коалиции Белого Нила под угрозой голода. Ясно, что плесень не остановится. Эксперты прогнозируют заражение всей Африке. Отдельные поражения лофосетисом отмечаются в Передней Азии и Южной Европе.

Акт-3

Является OLF с РНК-вакциной на базе нумовиронов, нового класса вирусоподобных защитных наночастиц для растений. Далее как в ковид-шоу: международные органы и правительства организуют глобальную вакцинацию посадочного материала. Пусть не каждый поставщик семян охвачен, но десятка крупнейших — точно.

Акт-4

Через два года смертоносный лофосетис повержен и эпидемия (точнее эпифитотия) гаснет. Злаки и бобовые в безопасности, участники проекта тихо и аккуратно делят выручку, happy end, занавес.

Сценарий разыгрывался, как по нотам, пока не случилась рисовая катастрофа на острове Лангкаи (Малайзия). Это напоминало «дело о проклятом хлебе» в 1951-м в Сент-Эспри (Франция), где пекарни получили муку из пшеницы с грибком-спорыньей. Но там были сотни пораженных алкалоидами спорыньи (включая LSD), а тут — десятки тысяч, причем неизвестными алкалоидами. Точнее – алкалоидами, неизвестными в практике контроля зараженности зерна, но хорошо известными в нейрохимии. Это оказались психотропные вещества из т.н. цепи Шульгина (названные по имени первооткрывателя): производные фенилэтиламина, близкие по эффекту к упомянутому LSD.

Пока малайские власти разбирались, как эта химия попала в рисовую муку, аналогичные события стали происходить в разных точках планеты, и не только в отношении риса, но также в отношении кукурузы, пшеницы, сои… Первыми, кто догадался о причине, были специалисты отдела биохимии концерна OLF. Им пришло в голову проверить: нет ли в образцах вакцинированных семян — веществ из цепи Шульгина? Вещества нашлись, но только в образцах, пророщенных в полевых (а не в лабораторных) условиях. Почему это оставалось незамеченным? Потому, что с лабораторными мышами, получавшими такие проростки, не происходило ничего, фиксируемого в стандартных формулярах. Не было квадратика, где лаборанту надлежало отмечать, если у мышей странное поведение.

Узнав об этом, директоры OLF представили себе приблизительные масштабы бедствия, сообразили, чем это грозит им, и скомандовали Икару Порриджу лететь на болота Сюдд, поскольку если кто-то еще мог исправить кошмарную ситуацию, то это триумвират. Уже находясь в аэропорту, Икар получил дополнительную информацию о том, как действует адская схема порчи урожая и это оказалось несложно (по крайней мере, на словах)…

…Итак: В природе встречается множество видов эндофитных микроскопических грибков. Это естественные симбионты растений вообще и культурных растений в частности. Они не вредят растению (потребляя мизерную долю питательных веществ в нем) и выполняют полезную функцию: синтезируют нечто вроде антибиотиков и инсектицидов, частично защищая гостеприимное растение от бактерий и насекомых. Эндофитами заражены все растения, кроме изолированных лабораторных. Эндофиты у растений это как кишечная микрофлора у млекопитающих, включая людей. Такова биологическая норма…

…Однако: Прекрасная РНК-вакцина OLF на базе синтетических нумовиронов, поменяла ход игры. Наряду со своей прямой функцией (защита от агрессивной боевой плесени лофосетис), нумовироны немного изменили геномы эндофитов, отчего эти микроскопические грибки начали синтезировать психотропные вещества из цепи Шульгина. Человек, съевший миску вакцинированного риса, получал примерно треть миллиграмма психотропного коктейля, близкого по эффективности к LSD, это 10 стандартных доз по меркам уличных пушеров. Как и в случае LSD, нюанс состоял в том, что такая или даже намного большая передозировка не вредила здоровью человека в прямом смысле, однако поведение становилось совершенно неадекватным на сутки, а порой дольше. У человека возникали яркие манящие или пугающие галлюцинации, сплетающиеся с реальностью, сюрреалистические идеи и асоциальные желания, требующие немедленной реализации. Иногда это было безобидно (как обнимашки под экстази), но иногда переходило в амок: немотивированную жестокую агрессию с применением любого подручного оружия…

…Сейчас, сидя в удобном кресле бизнес-класса авиалайнера и наблюдая в иллюминаторе закат над центральной Атлантикой, Икар Порридж задумался о необычных последствиях подобной стратегии. Если бы фафнир (такое название получил этот галлюциногенный грибковый коктейль в честь дракона из эпоса о нибелунгах) был смертельным ядом, то для властей оказалось бы проще уничтожать зараженные урожаи. Но фафнир не был ядовит в обычном смысле, и люди готовы были терпеть галлюцинации, лишь бы утолить голод. И легко угадать, что в бедных странах зерно, зараженное фафниром, не доедет до пунктов утилизации: так или иначе его растащат по дороге и съедят. Затем получится нечто типа голливудского зомби-апокалипсиса, и непонятно, как с этим справятся правительства, у которых даже в нормальных условиях наблюдался явный дефицит компетентности.

Про крупномасштабные, международные действия, опять-таки, легко угадать, что власти перекроют пути вывоза незараженного продовольствия и ввоза зараженного, устроив на планете такой жесткий локдаун, который не случался даже при ковиде. Вполне логично: ковид был фейковый, а фафнир – реальный. Ясно, что ситуация дойдет до вооруженных столкновений, вопрос лишь в масштабе: то ли региональные войны, то ли еще хуже.

В салоне соседи-пассажиры обсуждали то же самое — только на основании искаженной информации, поступающей через TV и популярные интернет-каналы. Там говорилось, будто агро-катастрофа вызвана той плесенью лофосетис, против которой разработана нумовирон-вакцина OLF. Якобы, плесень мутировала, создав новый штамм «фафнир», устойчивый к вакцине и содержащий галлюциногены. В этой сказке жестко не хватало логики: что за плесень, которая не повреждает растения и вовсе невидима? Но публика (как во времена ковида) игнорировала нестыковки. СМИ снова промыла людям мозг до потери разумного скептицизма…

…Икар отвлекся от подслушивания, чтобы позвонить в Аддис-Абебу, одному из знакомых таксистов и заказать поездку из аэропорта в деревню Авашешэ. Ночью в Эфиопии лучше избегать загородных поездок со случайными таксистами. Нищая страна — любой богатый иностранец тут ходячая провокация к разбою для всей бедноты, включая таксистов. Как всегда в таких случаях, появились неформальные кланы безопасных таксистов, которые давали гарантии безопасности клиента за дополнительные деньги…

…Когда он снова наставил уши на соседей по салону, они обсуждали, будет ли война, а если будет, то между кем и какого масштаба. Все были более-менее согласны в том, что Восточная Азия скатится к большой войне, причем вероятно атомной. Там ситуация по продовольственному снабжению уже стала критической. Впрочем, было ясно, что путем войны эта ситуация не решится, а станет лишь хуже.

Под такой разговор со спонтанной стилизаций под Апокалипсис, авиалайнер совершил посадку в аэропорту Аддис-Абебы. Там было спокойно, хотя вооруженных людей в униформе намного больше чем обычно. Полиция, армия, какие-то коммандос, какая-то спецслужба в цивильных костюмах, две лишние проверки ID, придирчивый досмотр багажа, и пустой сектор встречающих. Все отрезаны на улице, включая таксиста с которым договорился Икар Порридж. На многих местных зачем-то голубые медицинские маски. И это было первое, о чем сказал таксист, когда Икар нашел его у машины.

— Садитесь, мистер. С приездом. Люди стали совсем дураки. Еще при ковиде приучились надевать намордники, а толку что?

— Никакого толку, — согласился Икар, садясь сбоку от водительского места.

— Точно-точно… — таксист завел мотор и направил машину по выездной дуге с парковки аэропорта, — …Совсем, никакого толку. При ковиде тоже не было толку от масок, а этот ковид вообще растительный, да?

— Можно и так сказать… — Икар вздохнул, — …Проблема в том, что, в отличие от ковида, фафнир по-настоящему серьезная проблема. Не просто отмывка денег на медицине.

— Сильно-сильно серьезная? – спросил таксист, без особой тревоги. В Эфиопии публика настолько привыкла к проблемам вроде гражданских войн и гуманитарных катастроф, что воспринимала таковые как неприятные, но обычные явления природы.

— Сильно-сильно, — подтвердил Икар.

— Тогда плохо! — констатировал таксист, — А что можно сделать?

Икар ответил пространно, поскольку делать по дороге все равно было нечего. В общем, объяснил, что следует запасать вяленое мясо и сухофрукты, но не зерно и бобы. Так, по практически пустой (поскольку ночь) дороге, они приехали в деревню Авашешэ, где во времена 2-й Мировой войны по приказу императора Хайле Селассие была кое-как путем аграрных технологий сделана грунтовая ВПП. Она годилась для легких самолетов типа «осетр» ближней разведки британской армии. Эти штуки полетным весом менее тонны с движком менее ста лошадиных сил, могли садиться на короткие кривоватые полосы, а в случае поломки — ремонтироваться местным эфиопским персоналом в автомастерских. Причем такое положение дел сохранилось до сих пор, и гуманитарные миссии (включая медицинские, вроде «врачей без границ») летали на потомках «осетра» или его аналогах. Опорный пункт «врачей без границ» в районе Гамбела (а по факту: неформальный офис OLF) не был исключением…

…Икар мысленно с облегчением вздохнул, когда в свете фар появилась ВПП Авашешэ и застывшая у технического гаража примитивная авиетка с маркировкой в виде красного кружочка, подчеркнутого тройным пунктиром на белом поле.

…

4. Гадание по звездам в небе Африки.

Они обошлись без обнимашек. Семирамида (Мими) Тесфаи сказала «привет», убедилась что Икар пристегнулся, и повела авиетку на взлет. Кому-то такая холодность в 23-летней африканке покажется странной, но Мими, выросла в одном из приграничных кланов Луо-Ануаа, на фоне постоянной войны: межэтнической, межрелигиозной, межнациональной. Одним из уроков, усвоенных еще в детстве, стало: при мутной и опасной обстановке не следует отвлекаться на эмоции, если хочешь увидеть следующий рассвет.

Четверть часа (пока авиетка поднималась на оптимум круизной высоты) Мими молчала, затем, после перехода в горизонтальный полет, коротко спросила:

— Очень жопа?

— Полнейшая, — ответил Икар, — вообще, такая жопа, которой сто лет точно не бывало. А, может, вообще впервые в истории случается такая жопа.

— Тогда плохо, — рассудила Мими (в точности как таксист час назад), помолчала минуту, думая о чем-то своем, и поинтересовалась:

— Расскажешь?

— Да, — он кивнул, уже подбирая мысленно слова под ее уровень эрудиции.

У него получилось адаптировать эту историю, и Мими задумалась над кучей полученной информацией. Авиетка уже летела на автопилоте и можно было отвлечься. Задумчивость длилась пару минут, затем последовал уточняющий вопрос:

— Икар, ты сказал: мир получит всего 40% зерна от того, на сколько рассчитывал, да?

— Да. Не только зерна, но и бобов тоже, — поправил он.

— Это большой голод, да? – еще уточнила она.

— Где-то да, где-то нет, ведь мир не очень-то однородный, — снова поправил он.

— Где большой голод, там большая война, — уверенно сказал Мими, воспроизводя ту же простую логику, какая была у соседей Икара по салону авиалайнера.

— Вероятно, так и будет, — согласился он.

— Триумвират Сюдда специально так сделал, да? – спросила она.

Икар кивнул и аргументировал.

— Слишком сложная комбинация, так не бывает случайно.

— Не бывает, — эхом отозвалась Мими, — а зачем триумвират так сделал?

— Ну, большие боссы в Нью-Йорке думают, что триумвират просто хочет много денег.

— Много это сколько?

— Много это порядка 100 миллиардов долларов в виде корзины: деньги, бонды, паи, весь винегрет, обращающийся на фондовых и валютных биржах.

— Большие боссы готовы дать столько, да? — Мими, кажется, была удивлена.

— Они готовы, как посредники. Ведь сверхбогатым персонам сейчас невыгодна большая война, так что сверхбогатые заплатят вскладчину, за то, чтобы выправить ситуацию. Но почему-то я не верю, что цель триумвирата получить выкуп. Еще я не верю, что все это дерьмо можно исправить.

— Но, — заметила Мими, — ты согласился лететь и договариваться с триумвиратом.

— Просто мне приказали и я полетел. Так принято в концерне OLF.

На самом деле Икар лукавил. Боссы приказали ему лететь сюда потому, что он применил несколько приемов манипуляции. Специально сочиненная служебная записка. Несколько продуманных реплик в корпоративном чате. И кое-какие намеки в разговоре с линейным начальством… Икар сделал это, поскольку интуиция шептала: скоро дерьмо хлынет через край, и экстремум излива безопаснее переждать на болотах Сюдд… Заметила ли Мими его недоговорку? Может да, а может, нет,

— Смешная идея: договариваться о бизнесе с порождениями Йоквиконо, — сказала она.

— OLF готов договариваться хоть с Сатаной лично, — ответил он, не комментируя весьма антинаучный намек, что двое из триумвирата: Шнукки Хаантлон и Тэнго Фукумото не являются людьми. Будто бы эти двое созданы хтонической магией Йоквиконо, собаки — компаньона бога-демиурга из мифов Луо.

— Сатана добрый, дарит детям конфеты на Рождество, — заметила Мими, — а порождения Йоквиконо, они другие, совсем другие, да.

Икар не стал поправлять ее (подумаешь, перепутала Сатану и Санта Клауса) а спросил:

— Совсем другие, это как?

— Другие это не добрые и не злые. Как топь. Может защитить. Может убить. Людям не угадать заранее. Люди привыкли думать, будто все в мире делается ради выгоды. Но у порождений Йоквиконо все по-другому. Зачем им выгода?

— Так, ладно, допустим, выгода им незачем. А зачем они вообще что-то делают?