Помоги проекту - поделись книгой:
Алимова Светлана
Воровка
Глава 1
Беги, милая, за тобой зверь идёт
У него зубы длинные
Сердце не бьётся, не бьётся
Беги, глупая, и всем богам молись
Запутались в голове дороги
Близко пасть его голодная
Бесконечной пыткой гонит тебя страх
Green Apelsin
Голди задыхалась. В боку кололо от быстрого бега, ноги горели огнем, но она знала, что останавливаться нельзя ни в коем случае: если догонят, то сожрут заживо, отрывая по куску от еще живого, бьющегося в агонии тела. Не так, только не так! Ей рано умирать, она молода, она хочет жить! Где бы спрятаться? Негде, вокруг лишь вересковые пустоши, открытое пространство, на котором она как на ладони. И запах, проклятый запах вереска забивается в ноздри, смеется над ней: куда ты сбежишь, когда
— Нет! Я жить хочу! Просто жить, а не умирать! — срывая горло закричала Голди и упала навзничь, прошитая страхом: все кончено! Она упала, она мертва! Ее сейчас сожрут!
И проснулась.
На дворе было солнечное утро, щебетали птицы, а черная кошка Шанс спокойно спала у нее в ногах. Голди рывком села и всхлипнула. Реалистичный кошмар таял. Она была жива.
Вплоть до следующего.
Шанс открыла изумрудные глаза, потянулась и вопросительно мякнула. Голди подтянула ее к себе, обняла и принялась гладить, успокаиваясь. Шанс терпеливо сносила ее ласки, но Голди знала, что это продлится лишь пару минут: черные фамильяры были самодостаточны и независимы, их интересовало колдовство, а не всякие глупости. Такой характер Шанс Голди всегда устраивал, но сейчас она невольно пожалела об отсутствии белой кошки. Пуховка Беаты и Фурия Адалинды прекрасно успокаивали их, оказывая моральную поддержку и беззаветно любя хозяек. Но долго быть без них белые фамильяры не могли, а Голди требовалась самостоятельная и умная кошка. Шанс — красавица и идеальная помощница в любых необычных чарах, но лечить и утешать не было ее задачей. Голди, тщательно и вдумчиво разработавшая рецепт призыва, не закладывала в своего фамильяра такие функции.
Впрочем, успокоить мог любой любимый питомец, даже не волшебный. Голди затихла, ее дыхание выровнялось. Гладкая черная шерсть под пальцами увлекала мысли подальше от ночного кошмара.
Интересно, сможет ли утешать Льдинка, белый фамильяр, призванный Валери по рецепту Голди? Так-то запрос Валери был на защиту и быстрое исцеление, Голди же добавила от себя храбрость, несвойственную белым фамильярам, и повышенный интеллект. О красоте и говорить было нечего: один дымчатый топаз в рецепте — и Льдинку можно отправлять на конкурсы красоты. Драгоценная, волшебная кошка ведьмы: вот чего Голди хотела добиться, улучшая обычные чары призыва фамильяров. Потом запатентовать, распространить по разным ковенам, создать несколько стандартных сборок — и вот уже никто не перепутает фамильяра ведьмы с простой кошкой! Мир станет чуточку красивее и счастливее, а Голди Кинкейд — немножко богаче. Все останутся довольны. Нужно только протестировать обновленные рецепты, бесплатно создавая кошек для подруг-ведьм. Льдинку Голди еще не видела, но Валери осталась в восторге и даже обняла Голди, благодаря за нее. Потом еще позвала вместе полетать на метлах. Отлично, еще один весомый кирпичик в починку их отношений. Вначале потрясающая метла, подаренная ей на день рождения, потом великолепная кошка, затем будет что-то еще, что сотрет обиду Валери на предательство Голди. Все можно исправить, пока они обе живы.
Голди нервно усмехнулась.
Ей иногда снилась мертвая Валери в гробу. Так же редко — мертвая Адалинда. И никогда собственная
Жизнь после смерти была замечательной штукой.
Настроение Голди улучшилось, и она встала с постели. Повертелась голой перед зеркалом, любуясь на себя. Раньше она казалась себе некрасивой: здоровая кобыла с маленькой грудью и почти отсутствующей талией. Она всегда завидовала кукольной внешности Адалинды, мягкой женственности Беаты и тоненькой, хрупкой Валери (у которой грудь была еще меньше, но ей же это шло!). Сейчас, в двадцать один год, Голди Кинкейд научилась маскировать свои недостатки и подчеркивать достоинства. У нее были длинные ноги, широкие бедра, красивая форма груди и изящная, “лебединая” шея. И хорошенькое лицо, при правильном макияже становящееся лицом манящей, загадочной красавицы. Глаза что омуты, даром что карие, а не голубые. Чувственный рот. Очень короткие каштановые волосы с модной стрижкой: шея и уши полностью открыты, но спереди и по бокам волос много, и можно укладывать челку, как угодно. Такая прическа делала Голди озорной модницей, но уж точно не пацанкой, как ворчали иногда немолодые коллеги и знакомые. А если надоест, так отрастить волосы проблемой не будет.
Голди провела кончиками пальцев по чистому, белому лбу. Уродливая метка и разные глаза, оставленные Калунной в наказание, давно исчезли. Она снова была хороша собой. Все было поправимо. Всегда.
Даже смерть.
Голди заглянула в ванную, а потом направилась на кухню, соединенную с гостиной. Домик она сняла удобный для жизни и была им очень довольна. Впрочем, не только им.
Мужчина, которого она забрала с собой, нравился ей куда больше. С таким было бы хорошо даже в тесной комнатушке безо всяких удобств. В бегах, в шалаше, под открытым небом, на чужбине и в темнице, лишь бы он был рядом. Александр был самым потрясающим парнем в ее жизни и самым красивым на всем белом свете. Стройный, но сильный, с красивыми руками, широкими плечами, отросшими до плеч золотыми волосами и ясными зелеными глазами, Александр Лемьер был похож на ангела.
Голди очень нравилось чувствовать себя Лилит, совратившей и выманившей его из скучного рая в мир, полный греховных радостей. Пожалуй, рай — единственное место, где она не хотела бы с ним оставаться. Там пришлось бы просто держаться за ручки и благостно беседовать о погоде. А этого было слишком мало для любого живого и влюбленного человека.
Голди была ведьмой, любила секс и плевать хотела на традиционную мораль. Александр до встречи с ней служил священником в морландском приходе и хранил целибат. А потом оказался в ее постели, доме и языческом культе, в котором сама Голди состояла добровольно-принудительно. Она соблазнила его спонтанно и без задней мысли, желая ласк и поцелуев именно от него, такого красивого, пылкого и увлеченного ею. Так же бездумно потребовала в знак любви отречься от Безымянного бога и вступить в культ Калунны. И Александр, пометавшись, сделал это, сжигая за собой мосты и отрекаясь от сана и положения в обществе ради нее. Чем окончательно покорил и влюбил в себя. И теперь они оба были счастливы.
Иногда Голди ловила себя на мысли, что дурные поступки не караются, а вознаграждаются. Правда, потом она вспоминала Валери и прогоняла глупости из своей головы. Ей просто повезло, что Александр оказался таким классным. Иначе все могло закончится намного хуже.
— Доброе утро, — поздоровалась она, входя в кухню.
— Доброе, — отозвался Александр, готовивший завтрак, — сейчас, погоди одну минутку. Омлет будешь?
— Буду. Не торопись, — усмехнулась Голди, насыпая корм в миску Шанс. — С кем ты вчера так долго говорил по телефону?
— С отцом Вирджилом. Это мой друг и наставник. Он готовил меня к семинарии и позволял целыми днями торчать у него дома. Там можно было спокойно почитать и поговорить с ним на любые темы. А у нас вечно творился бедлам, особенно когда у меня рождался очередной братик или сестренка.
— Он священник? Ругал тебя за уход из церкви?
— Удивительно, но нет. Спрашивал, как я теперь живу и не нужна ли мне помощь. Он — хороший человек и снисходителен к чужим слабостям. Правда, хотел увидеться лично, но я пока не могу к нему приехать. Все, готово. Ты будешь…
Александр обернулся и застыл. Вспыхнул, разглядывая голую Голди. Та выгнулась и заулыбалась ему.
— Я красивая?
— Самая красивая на свете, — Александр сглотнул, — но, любимая, мы же опоздаем на работу. Оба. Опять.
Голди усмехнулась и поманила его пальчиком. Глаза Александра загорелись, и он бросился к ней. Подхватил на руки и принялся горячо целовать, шепча признания в любви и благодаря Калунну за их встречу. У Голди сладко сжалось сердце, а в животе запорхали бабочки, окутывая ее восторгом. Она была молода, жива, счастлива и не собиралась терять ни минуты своей новой жизни.
После она сидела у него на коленях, завтракала и наслаждалась чудесным утром. Александр обнимал ее, ел у нее из рук, а потом довольным голосом заметил:
— Вот теперь точно опоздали. Ты-то ненамного, а я упустил поезд на Хисшир. Придется превращаться и бежать через лес. Или лучше так? Я не могу сейчас достичь нужной сосредоточенности.
— Тебе тяжело оборачиваться призрачным псом?
— Не тяжело, но непросто. Минут по десять требуется настраиваться, а потом хоп — и я уже в собачьем теле. Джеральд говорит, это вопрос практики, но я все равно поражаюсь: у него это выходит легче легкого. Один кувырок — и все. Может, это зависит от силы веры? Мне надо чаще посещать вересковые пустоши.
Голди вздрогнула.
— Может, не стоит дергать богиню просто так? Она может рассердиться.
— Что ты, она всегда рада меня видеть и зовет приходить еще. Она пожаловала мне божественные способности к превращению в свое священное животное, потому что сочла достойным этого, — взгляд Александра подернулся мечтательной дымкой, — Калунна откликнулась на мои молитвы, а ее правила простые и понятные. Мне больше не нужно страдать, загоняя мужское естество непонятно куда и виня себя за нормальные желания. Я могу любить тебя и служить ей, получая за это награду. Вот какими должны быть настоящие боги: им не нужны наши муки и пустые запреты, они любят нас со всеми нашими слабостями. Калунна любит нас. Разве это не чудесно?
Он поцеловал Голди в плечо и бросил на нее взгляд, полный обожания. Голди ответила ему тем же, привычно пряча настоящие чувства поглубже.
Александра Калунна любила.
Голди — презирала и ненавидела. При этом уйти из ее культа Голди не могла: воскрешение после гибели приходилось отрабатывать вечным служением. Единственная попытка побега едва не отправила ее обратно на тот свет и повлекла за собой наказание. Больше глупостей Голди не совершала и старалась быть хорошей, полезной жрицей, удалившись от вересковой богини на максимально возможное расстояние. Увы, Морланд, в котором они поселились с Александром, был небольшим городом буквально в полутора часах пешего хода от вересковых пустошей. Слишком близко, но дальше идти было некуда: земли Калунны включали в себя только деревню Хисшир и Морланд, а вне их Голди существовать не могла.
Бежать было некуда.
— Голди? Любимая, что с тобой? — спросил ее Александр с легким беспокойством в голосе.
— Ничего, — она встряхнула короткими каштановыми волосами, — я придумала, как нам не опоздать: я подброшу тебя в Хисшир на метле. Минут за пятнадцать долетим. Ты не боишься высоты?
— Нет. Ничего себе, еще и полечу! — его глаза засияли. — Как же прекрасна жизнь, когда она правильная! Полетели скорее!
Голди рассмеялась и поцеловала его. А потом соскользнула с колен Александра и пошла одеваться.
Полет привел его в полный восторг, и Голди поставила себе на заметку регулярно катать его. Эх, как жаль, что люди без колдовского дара не могли сами управлять метлой! Она бы тогда сделала Александру собственную, и они летали бы вдвоем по всем землям Калунны! Он бы ее обожал за это. Хоть и так обожает, но делал бы это в два раза сильнее!
Возле хисширского полицейского участка, где теперь служил Александр, они долго и упоенно целовались на глазах у всех проходящих мимо и недовольного шефа полиции, выглядывающего в окно.
— Ну хватит уже миловаться! — не выдержал он. — Лемьер, дуй на службу! Вот подкинули работничка: то опаздывает, то с ведьмами в рабочее время целуется! Нам тут всем завидно, между прочим! А? Джеральд, молчи, тебя не спрашивали! Хитрец, отхватил себе красотку-ведьму и хвастается теперь! Надо было мне самому ее по Хисширу водить, сейчас бы не видел всего этого безобразия, а сам целовался. Голди, да отпусти ты его уже, ему работать надо, а он в облаках полдня витать будет!
Голди и Александр дружно прыснули и расцепились.
— Приятного дня, любимая, — нежно пожелал Александр.
— И тебе, любимый, — Голди с любовью смотрела на него, — и помни, если кто будет дразнить или задавать глупые вопросы…
— Тех я буду игнорировать, потому что им завидно, — Александр подмигнул ей, — все, я побежал.
Голди села на метлу, плавно взлетела и помчалась в мэрию. С момента создания своей метлы она добиралась на службу только так: быстро, безопасно и демонстративно. Все должны были знать, что Голди Кинкейд… вернее, теперь уже Голди Смит (ведь Голди Кинкейд погибла в своей лаборатории) — настоящая ведьма. В Морланде ее опасались, считая злой ведьмой, и соблазнение Александра только укрепило эту репутацию. Что ж, в этом были свои плюсы. Тем более, что это было не так уж далеко от правды. Личной помощницей мэра Голди стала, выведя всех его соперников из строя в избирательный период: кто-то получил небольшую, но жутко неприятную порчу (ненадолго и без последствий, разумеется!), у других что-то пошло не так (будто их слегка заморочили), зато нынешний мэр поразил избирателей красноречием, убедительностью и вызвал огромный прилив доверия у всех слоев населения. Этого Голди добилась тремя зельями, двумя уникальными чарами и правильной организацией предвыборной кампании. С тех пор мэр крепко держался за нее и оказывал полную поддержку культу Калунны. Хоть и норовил «забыть» о некоторых своих обещаниях. Но кто бы ему это позволил?
— Доброе утро, господин мэр, — Голди очаровательно улыбнулась, входя к нему в кабинет. — Насчет храма Калунны вопрос уже решен?
— Конечно-конечно, дорогая, все будет, как мы договорились. Передай госпоже Хоффман, что я прикажу направлять туда школьников и студентов в обязательном порядке. Навязывать веру я не вправе, у нас свободная страна, но ознакомлены с ней будут все. Жалобы адептов Безымянного бога хода не получат. Но морландская церковь официально принадлежит им, и они вполне могут прислать кого-то на смену твоему молодому человеку.
— С этим мы сами разберемся, — отмахнулась Голди. — У вас есть на сегодня запросы? Или мне поработать с вашей женой?
— Не нужно, у Мэри хватает твоих зелий и притираний. Она и правда будто помолодела от них, — в глазах мэра зажегся огонек, — но у меня будет для тебя задание на завтрашний вечер. Ничем его не занимай.
— А что планируется делать? — уточнила Голди.
— В Морланд переехал мой старый приятель, Руперт Стоун. Богатый, уважаемый человек, внук Закарии Стоуна. Его ты, разумеется, знаешь?
— Нет, — пожала плечами Голди.
— Как же так? Ах, да, ты же недавно в Морланде. Ты бывала в нашем историческом музее?
— Еще нет.
— Обязательно сходи, в нем описаны все значимые события нашего города, ископаемые находки и биографии известных людей. Там, кстати, и ведьмы отметились! Так вот, Закария Стоун был меценатом, и на его деньги был открыт этот музей, там есть стенд, посвященный ему. Он много на что жертвовал деньги, в его честь названы детский приют и больница. Он жил в Морланде до самой смерти, а вот его дети покинули город, лишь изредка навещая свое родовое гнездо. С Рупертом мы познакомились в Кловерфилде, учились в одном университете, а потом жизнь разнесла в разные стороны. Сейчас он — успешный предприниматель и решил вернуться к корням, так сказать, вместе с женой и детьми. Мы с Мэри приглашены к ним в гости. Я бы хотел, чтобы ты пошла с нами и показала свои лучшие заклинания, — выразительно сказал мэр.
Голди хмыкнула. Понятно, мэр хочет похвастаться ведьмой-помощницей, как собственным успехом, и приезжую семью нужно впечатлить. Ничего сложного, простеньких иллюзий и левитации вполне хватит, главное, чтобы они развлекали и радовали. Как говорила одна из наставниц Голди: «Любая колдунья может стать первоклассной фокусницей и озолотиться на этом. Людям нужны простые, полезные заклинания, а не тонкое искусство чар. Поэтому большинство ведьм призовет белую кошку, выучит десяток фокусов и на этом остановится. Хочешь тихой, сытой жизни — иди этим путем, Голди. Или хотя бы не забывай, что всегда можешь отступить на него».
— Разумеется, господин мэр, — ответила она, — только у меня нет вечернего платья. Или пойдет что-то попроще?
— Никаких попроще! — подскочил мэр. — Я выдам денег, купи приличное платье и серьги, только не эту твою бижутерию, а золотое что-нибудь! В пределах разумного, конечно. И кошку захвати обязательно. Какая же ведьма без кошки?
— Как скажете, — улыбнулась Голди, — значит, сегодня я иду за платьем, завтра — в гости. У меня идеальная работа.
Мэр одобрительно рассмеялся.
— Пока не ушла, пройдись по отделам. Кто-то пустил слух, что у тебя глаз дурной, и при тебе все спешат заняться работой, а не сплетничать и чаи гонять. Вот дурачье суеверное! А глазки у тебя красивые, выразительные. Повезло священнику-то.
— Еще как, — согласилась Голди.
В нужный вечер они подъехали на машине мэра к роскошному дому Стоунов, расположившемуся на самой окраине Морланда. Он находился в отдалении от других и, к удивлению Голди, не был огорожен никаким забором. В трехстах метрах от него высился густой темный лес, раскинувшийся между Морландом и Хисширом. Бррр! Голди бы точно не поселилась так далеко от людей! Мало ли что может случиться?
Выбираться из машины в узком коктейльном платье, на «лодочках», прижимая к себе крошечную сумочку, расшитую стеклярусом и держа в руках Шанс, чтобы не удрала изучать лес, было той еще задачкой. Которую Голди вряд ли решила бы сама, если бы не помощь подоспевшего из дома человека.
— Позвольте вашу ручку, аккуратно… вот так! Вот и вылезли! Добро пожаловать в дом Стоунов! Давайте ключи, я припаркую вашу машину, а вы пока проходите в дом.
— Спасибо, — очаровательно улыбнулась Голди.
Человек явно был кем-то из прислуги, так что мэр с женой не обратили на него внимания. Голди была более вежлива: и из некоторой солидарности наемных работников, и по привычке очаровывать всех вокруг. Мало ли, пригодится.
Дом был роскошен, и Голди подумала, что однажды обязательно отгрохает себе такой же. Когда разбогатеет на своих изобретениях. Пока она разглядывала его, хозяин дома, пожимающий руку мэру, неожиданно обернулся к ней и воскликнул:
— Силвер, что ты сделала со своими волосами? И когда только успела?
— Что, простите?
— Пап, я здесь!
Голди обернулась и с изумлением увидела молодую девушку в таком же коктейльном платье, как у нее, только другого цвета. Она была ужасно похожа на Голди: такая же высокая, длинноногая и кареглазая. Правда, ее волосы были завиты и спускались каштановыми волнами ниже плеч. Они обе удивленно разглядывали друг друга.
— Силвер, а вот и твоя потерянная близняшка нашлась! А я-то думал, никто не узнает, что я потерял ее по дороге из роддома, — весело бросил слуга, вернувшийся из темного двора в светлый холл.
— Да ну тебя, дядя Чарли! У тебя ужасные шутки! — фыркнула девушка, поворачиваясь к Голди. — Я — Силвер Стоун. Рада знакомству.
— Голди Смит. Очень приятно.
— Ого! Даже имена у нас похожи*, — заметила та и тут же восхитилась: — Какая у вас потрясающая кошка! Она будто сбежала из волшебного мира! И глаза такие яркие! Где вы ее взяли?
Голди заулыбалась.
— Сама создала. Шанс — мой фамильяр, а я — ведьма.
Хозяин дома слегка нахмурился.
— Вы поэтому выглядите, как Силвер? Это какая-то шутка?
— Отнюдь, я такой родилась.
— Тереза, ты точно не отдала одну из дочерей обездоленным людям, лишенным шанса стать родителями? — серьезно спросил Чарли.
Поделиться книгой: