Агентурная разведка. Часть 12. Боевой разворот

– балетмейстер и постановщик больших детских балетов;

– артистка балета первой категории Большого театра (в прошлом). Закончила карьеру из-за травмы.

Образование:

– МГХУ им. М. Л. Лавровского, артистка балета, г. Москва;

– МГУ им. М. В. Ломоносова, Исторический факультет, Отделение теории и истории искусства, г. Москва;

– МГАХ, Методика преподавания классического танца в младших и средних классах.

Подробно перечисляются балеты, в которых Ирина танцевала: «Жизель», «Лебединое озеро», «Фестиваль цветов в Дженцано», «Отелло», «Щелкунчик», «Тщетная предосторожность», «Спящая красавица» и так далее.

Нино провела rebranding теперь уже своего бизнеса. А это отнюдь не только переименование – это стратегия системных изменений в идеологии бренда и его восприятия.

Теперь этот бизнес называется хореографической школой и в своём наименовании содержит слово Bolshoi. В данный момент такое громкое и нескромное название обосновано тем, что преподаватель Ирина – это Bolshoi.

Без преувеличения, весь мир знает Bolshoi Theatre, мало кто называет его словом great. Это наш великий русский знак качества.

Нино сделала первые шаги как бизнес-леди. Я внимательно наблюдал и непроизвольно молча восхищался ей. Но… Были и эти самые «но», о которых я хотел поговорить с Нино до очного знакомства с Ириной.

Меня беспокоило, что её новый работодатель может переманить со временем к себе Ирину, а Нино будет очень тяжело подобрать себе преподавателя, связанного с брендом Bolshoi. Опять проводить ребрендинг? Иначе информация на её сайте будет ложью. А это очень плохо.

Нино быстро развеяла все мои опасения. Оказалось, что она честно предложила своему новому работодателю вместо себя Ирину. Он встретился с ней, побеседовал и отказался её брать. В качестве обоснования своего решения сказал Нино, что Ирина совсем не работала с американскими детьми, в этой работе есть особенности. Это понятно и обоснованно. Во-вторых, он сказал, что Ирина ему показалась слишком высокомерной, слишком капризной и слишком независимой. Этот аргумент мне показался не слишком убедительным. Самым главным аргументом, видимо, был тот, что Ирина может долго не задержаться, открыть своё дело и переманить влюблённых в неё учеников и особенно родителей. Уж слишком яркая и интересная она была внешне, слишком обаятельная и привлекательная, слишком сильная и активная, слишком современная.

Но почему это всё ничуть не смутило Нино? Я задал ей такой вопрос. И она мне ответила:

– Локация. Помнишь? Ты мне сам разъяснял. У моего работодателя цены в школе астрономические, и она в самом центре. Ирине путь туда закрыт. Если ей создавать что-то своё, то она в центре не найдёт подходящей недвижимости по приемлемой цене. А если рискнет, то в таком случае цены в её школе или классе будут не сильно ниже, чем у него. Конкурировать с моим работодателем? Ну так себе идея с учётом того, сколько услуг и какого качества у него. В нашем районе? Она не найдёт подходящего помещения. Я недавно потратилась и заказала такое исследование, освежила. В округе ничего подобного не найти. Для родителей очень важно, что помещение у меня такого высокого класса, специальное, а не магазин переоборудованный. Что остаётся? Открывать что-то в другом районе. Это возможно. Но потенциальный рынок таких услуг не такой уж большой, и ей придётся больше рассчитывать на фактор шаговой доступности в менее благополучных районах города. А значит, снизить цены на свои услуги. Таким образом, она станет зарабатывать лишь немного больше, даже если у неё получится. Но с открытием своего бизнеса она взвалит на себя кучу проблем. Это мне продали уже готовый и работающий бизнес хорошие люди. А ей? Если только папика найдёт. Но это пожалуйста!

После этого я созрел для знакомства с Ириной.

Это был специально организованный ужин на троих в ресторане. У меня готовы диалоги. Точнее, вопросы для беседы.

После всех условностей начал их задавать. Начал не спеша и очень издалека:

– Расскажи, как всё начиналось. Как ты пришла к балету?

– Ой! Начиналось всё очень интересно. Мне было четыре года, мы с бабушкой отдыхали в Крыму. Я обожала уличные оркестры, меня душа вела танцевать. Однажды я так танцевала, а в это время к бабушке подошла женщина, как потом выяснилось, педагог, и взяла с неё обещание отдать меня в хореографическое училище. Потом мы вернулись в Москву, сложно было найти, куда меня отвести, обычно берут детей от 7 до 10 лет, а мне было всего четыре…

Наш диалог развивался по моему плану. Я чувствовал в себе уверенность и силу. Видел, что передо мной сидит не подготовленный для нашего главного дела человек, искренний, открытый, какой-то совсем неиспорченный. Но слушал внимательно. Все детали имели значение, однако передавать их читателю в полном объёме не имеет смысла.

– А были любимые предметы?

– Литература и математика. С педагогом по литературе мы всегда вступали в дискуссии по поводу некоторых произведений, потому что у меня было своё мнение, которое не всегда совпадало с общепринятым. Я умела обосновать, почему я не согласна и почему моя теория более верная.

Какой слог! С педагогом! Во как! Нино была попроще. К моменту нашего знакомства с ней уже черпанула жизни и в России, и в США. Про Грузию промолчу.

– Ирина, я тоже считаю, что не может быть единого мнения в таком предмете, как литература. Каждый чувствует и понимает по-своему.

– Так и есть. А в математике мне нравилось, что из множества цифр можно получить одну.

– То есть путём логических операций убирать лишнее, чтобы осталась суть.

– Да, математика на этом основана, выбираешь из множества суть. В общем, детство в училище было тяжёлое, может быть, поэтому я не очень люблю Москву. Сколько ночей я провела в слезах, меня страшно гнобили просто потому, что я не была учтива с некоторыми ребятами в классе. Чудесная иерархия, как на зоне. Дети более жестоки, чем взрослые. Они всё понимают, но им нравится издеваться. Выбирают человека в классе, которого мучают на протяжении всего времени, пока он либо сам не уйдет, либо его не выгонят, или же у него найдутся покровители.

– Ужасно. Даже не верится. Ирина, а как обычно выбирали жертву?

– В основном по отношению педагога, у которого всегда есть любимчики. Кто-то один подаёт надежды или имеет деньги. Дети видят, что ты не избранный, а значит, взрослые защищать тебя не будут. К тому же я была самой маленькой и не хотела никому подчиняться.

– И сколько ты терпела?

– Несколько лет. Взрослые не вмешивались. В 3 классе я начала мстить, перестала давать списывать – на какое-то время прекратили приставать, но обижались.

– Ты большая молодец, нужно очень много сил, чтобы это всё выстоять.

– «Как закалялась сталь». Мне всегда говорили терпеть, получать жизненный опыт. Дескать, станешь сильнее, потом тебя будет тяжелей согнуть. В 5 классе я поправилась, меня отчислили. Провела работу над собой и вернулась. Педагог сказал, что я способная и наверстаю. Все меня не очень любили, так как им не понравилось, что я нашла в себе силы вернуться, проделав работу над ошибками. Это вызвало у них досаду. Через несколько лет зимой к нам пришёл мужчина, который сказал, что будет ставить у нас балет. Как я потом узнала, это был Николай Олюнин, который делал набор на зимние спектакли от лица Элика Меликова (директор Театра балета классической хореографии). Потом меня позвали участвовать в Летних балетных сезонах, я работала как приглашённый артист. Всё было прекрасно. Жизнь наладилась. А потом я решила ехать на гастроли в Италию, после этого отношения в училище были испорчены напрочь. Потом снова пошла на Сезоны…

Я продолжал внимательно слушать.

– А ты читала «Как закалялась сталь»? – спросил я у Ирины.

– Нет.

– Но ты сравнила себя…

– Ой! Мне просто нравится название.

– А что ты вообще читаешь?

– Когда училась в МГУ на историческом факультете, очень много читала, в основном…

Я слушал Ирину и понимал, что очень далёк от того, что она читала. Это был какой-то параллельный мир, который совсем не пересекался с моим. В тот момент опять задумался о том, что мне катастрофически не хватает образования. Когда слушаешь такого человека, то обязательно появляется ощущение, что ты неандерталец. Несмотря на эти грустные мысли, твёрдо решил, что когда-то придёт время, и я поговорю с ней на тему прозы о войне, в которой я ориентировался очень хорошо. Поговорю не просто для того, чтобы интересно пообщаться, а для дела и понимания её мировоззрения, внутренних убеждений, которые определяют поступки человека в жизни. Именно эта тема мне даст пищу для размышления о её патриотизме, о любви к России. Есть ли она у тебя, дорогая красавица?

В какой-то момент я не выдержал и всё-таки решил перебить рассказ Ирины о том списке литературы, который она внимательно читала, изучала, а я никогда не слышал ничего об этих произведениях.

– Извини, Ирина, но не могу понять, для чего это всё изучают. Что ты должна уметь делать, получив диплом своего отделения истфака МГУ? Просто раньше, при СССР, на истфаках учились будущие партийные и политические работники. Понимаешь? Вот в Советской армии были высшие военно-политические училища. Выпускали так называемых офицеров-политработников, замполитов, короче говоря. Так вот они по гражданской специальности имели высшее образование – учитель истории и обществоведения.

– Не слышала о таком. А ты кто, Виктор, по образованию? – спросила меня Ирина.

– Я заканчивал советское высшее военное училище, командное, и поэтому у меня высшее образование, инженер. Я далёк от учителей истории. Теперь понимаешь, почему я спросил?

– Поняла, конечно! Нет! Это всё очень далеко и ко мне не имеет никакого отношения. Я училась систематизировать произведения отдельных мастеров, деятелей искусства, различных школ и направлений, различных эпох; планировать, организовывать экспозиции, выставки; изучать специфику историко-художественных процессов, коллекций произведений искусства, памятников архитектуры; работать с информационными материалами, необходимыми для исследования, в галереях, музеях, архивах, художественных фондах, электронных каталогах, библиотеках; писать научные, исследовательские материалы, готовить аннотации, библиографии, обзоры; анализировать, описывать произведения и памятники культуры; подготавливать научные материалы к публикации, готовить к публикации брошюры, путеводители, сборники; осуществлять оценивание, экспертизы произведений искусства, объектов культуры…

– Стоп! Понял. Как же интересно! Я тобой восхищаюсь.

Строго по своему плану в конце беседы подошёл к вопросу о переезде в США. Это главный вопрос для сегодняшней встречи.

– Ирина, я так понял, ты неплохо зарабатывала в Москве и вдруг решила всё бросить. Почему?

– А ты почему из своей европейской Литвы уехал?

– Перспективы не видел. Она хоть и европейская, но перспективы там не было и нет. Москва – совсем другое дело.

– Ошибаешься. Да, Москва хороша и богата. Москва – очень творческий город, с массой возможностей. Если не считать театры при вузах, парках и музеях, в то в Москве около 250 театров, более 400 музеев. Для меня это огромный рынок. Но мне нечего предложить своему сыну в России. Я уехала оттуда ради него. Ему два года, и я хочу, чтобы для него английский язык стал родным. Я хочу, чтобы он здесь вырос и жил. Ему так легче будет в жизни, нежели если он приедет сюда после школы или университета. Сама я не очень хотела уезжать. Но ради сына сделала это.

– Не хотела уезжать?

– Да. Я люблю Россию и обожаю Москву. Ещё обожаю Италию. Но дело в том, что в Италии хорошо жить, когда уже есть деньги. Зарабатывать их в Италии очень сложно. Я основательно изучила эту страну.

– А США?

– О! Штаты я изучала тоже долгие годы. Если хочешь чего-то добиться своим трудом, то нет страны лучше, чем Штаты. Но моя душа в России, в Москве и Питере.

Разговор был местами очень интересным. В любом случае очень полезным. Впечатление от Ирины осталось очень хорошее. Человек умеет расположить к себе, очень общительный, светлый. Подтвердила свою аполитичность. Хотя сегодня я её на эту тему не раскачивал. Слегка шайбу пробросил, но она на неё даже не обратила внимания. Отвернулась. Надо будет её как следует спровоцировать и тем самым выяснить хотя бы одно из двух: она действительно так аполитична или искусственно сдерживает себя. Кстати, через эту тему прозондирую наличие чувств к России или их полное отсутствие, что само по себе сильный показатель. Мне эти её взгляды нужно выяснить и знать точно. При любом результате я продолжу с ней работать, но методы будут разными. Даже если она вдруг представитель русской безумной «демшизы», всё равно можно работать. Есть идеи. Как я понял своё ГРУ, даже если человек – безмозглый революционер, его использование возможно, с такими тоже много всяких возможностей, но направленность будет другая.

Моё личное впечатление от Ирины полностью совпало с мнением ФСБ, которое мне переслал генерал Крупин за несколько дней до встречи, но без своих собственных комментариев и рекомендаций.

В целом она вела себя естественно, даже откровенно. Единственное – Ирочка деликатно умолчала о некоторых методах борьбы со своими сокурсниками по хореографии в подростковом возрасте. Судя по информации ФСБ, очень жёстких методах, не ограничивающихся толчками и тычками. Но и стекло в обувь сокурсникам вроде бы не подсыпала, не была замечена в таком экстремизме.

Тем не менее. В Италии… Во время поездки в Италию она была замешана в неприятной истории о пропаже 2000 наличных евро у одного педагога. Ничего конкретного. Но взрослые методом кустарного внутреннего расследования установили круг подозреваемых. Ими оказались четыре девочки, среди них была и Ира. Взрослые не смогли никакого расколоть и что-то доказать. Они проделали большую работу, следили даже за тратами своих подопечных. Никто из детей не прокололся. А если воровкой была Ира? Это конкретно в моей ситуации хорошо или плохо?

Вообще-то в целом плохо. Однако чего только в подростковом возрасте не бывает.

Я в восьмом классе украл знак «Мерседес» на одной машине, которая часто парковалась возле бассейна, куда я ходил заниматься. Шуму тогда было на весь город! Это был единственный Мерседес в городе и принадлежал он кому-то из Клайпедского драматического театра. Тогда билеты в этот театр было не достать. В городе он был местом для элиты, для их, как сейчас говорят, тусовок.

Я украл эту эмблему «Мерседес» для того, чтобы поставить на свой велосипед. Думал выделиться среди друзей. Не предполагал, что поднимется такой шум и весь город будет искать эмблему от единственного Мерседеса, поэтому спрятал этот знак подальше и даже не думал его доставать.

Кстати. Я тоже тогда был среди подозреваемых. Перепугался тогда до жути. И для меня этот проступок послужил очень хорошим уроком. Я зарёкся больше никогда так не поступать.

Если Ирина пришла к таким же выводам, это очень хорошо. А если напротив? Тогда это опасная женщина. Но если она украла деньги и смогла их так спрятать, что даже обыски её личных вещей ничего взрослым не дали, то это хорошие природные навыки для рискованных действий.

Теперь можно сделать выводы о том, как качественно смогла раскрыть личность Ирины моя подчинённая, Нино. Или рано? Подожду, пожалуй. Нино изложила мне всё на бумаге, запечатала в конверт. Я составлю свой портрет Ирины. Напишу. Потом мы вместе с Нино вскроем её конверт и сравним мой анализ с её выводами. Это не просто игра – это совещание двух коллег и обучение.

Обратил внимание на то, что Ирина дважды категорически уходила от разговора о семейной жизни. Не высказалась на тему отца своего сына. Но я и не пробовал толком этот разговор начать. Два лёгких проброса на эту тему сделал, но она довольно интеллигентно продолжала говорить о другом.

Со слов Нино, Ирина знает отца ребёнка, который не хотел декларироваться и числиться отцом. Он тренер по пилатесу (комплексу гимнастических упражнений, направленных не на развитие физической силы, а на подтяжку мышц тела, приведение организма в тонус, а также служащих для общего оздоровления организма), из числа её бывших коллег, тоже бывший артист балета.

Эта информация совпадала с той, которую мне прислал генерал Крупин от ФСБ. Получалось, что с Нино Ирина была откровенна, по крайней мере, в этой весьма интимной части. Это хорошо.

Очень важным из той справки от ФСБ было то, что они характеризовали Ирину как человека очень способного в части расширения сети знакомств для решения профессиональных и личных задач. Они отмечали, что Ирина добивается этого не путём применения своих женских данных и даже не интересным общением – она умеет привлекать людей своим стилем жизни, то есть умеет завлечь, заинтересовать. Далее нужных себе уже не отпускает. В итоге окружает себя людьми, опыт, возможности и навыки которых дадут то, чего нет у многих. Это долгосрочные и, что особенно важно, взаимно полезные отношения – «долгосрочные инвестиции» (так это было там названо).

Важно, что коллеги из ФСБ раскрыли некоторые формы и методы достижения Ириной своих целей. Например, она сообщала тем, кому считала необходимым, что в субботу пойдёт в такой-то музей и может многое рассказать. Сама заранее изучала тему и всё, что с ней связано, – она профессионал. Кто-то из тех, кому она писала сообщение, отзывался и просил присоединиться. Потом обязательный совместный обед или ужин. Или Ирина сообщала о том, что раздумывает купить билеты в какой-то театр, раскрывала кое-какие интересные детали, связанные с ним или постановкой. Находились желающие к ней присоединиться. Ирина непременно старалась быть интересной. Потом опять же совместный ужин.

То есть у Ирины нашими коллегами были замечены очень важные качества. Разумеется, в справке их заметил и генерал Крупин, который не посчитал нужным обратить на них моё внимание. А зачем? Он знает, что я именно их замечу. Именно эти качества важны для выполнения задач.

За время работы со своим начальником управления я утвердился в мысли, что каждое его действие или поступок, каждое сообщение, кроме прочего, как бы пыталось опровергнуть бытовавшее мнение, что агентура – это расходный материал для резидентов, обладающих дипломатическим прикрытием. Он сам был нелегалом и, с его слов, всеми силами избегал любых контактов с резидентом ГРУ и его подчинёнными. И при любой возможности напоминал мне о бережном отношении к своей агентуре.

Агенты понимают, что, как правило, очные встречи связаны с тем, что со стороны резидента ГРУ есть определённое недовольство работой или желание «сверить часы».

Поэтому? Агенты стараются им угодить и часто выдают желаемое за действительное (назовём это так, деликатно). Причём часто и резидент, и агент понимают приблизительность информации. Но резидента это устраивает, так как он докладывает руководству, что информация от такого-то агента, и тем самым снимает ответственность с себя. С другой стороны, направленная приблизительная информация от резидента с дипломатическим прикрытием при её отработке в аналитических подразделениях ГРУ натыкается на информацию, полученную от таких, как я, нелегальных резидентов, – как следствие, возникает много вопросов. И вот тут начинается всё самое плохое. Таким, как я, особенно не прикажешь и не потребуешь, а моим коллегам можно запросто приказать и потребовать. И вот они начинают снимать три шкуры со своих агентов, им плевать, что будет потом с этим агентом, главное – выполнить поставленную задачу, причём любой ценой. То есть не ГРУ требует выполнить её такой ценой, а наш резидент в конкретной стране. И ещё… Наш резидент под дипломатическим прикрытием понимает, что добытая им информация ставится под сомнение из-за таких, как я и моя агентура. Мы ему мешаем спокойно наслаждаться жизнью в прекрасной стране, из которой его могут легко отозвать за неудовлетворительные результаты.

К чему это я?

Это к тому, что у нелегального резидента очень аккуратный подход к своей агентуре. Для него это на всю жизнь, в отличие от коллеги под дипломатическим прикрытием, у которого обязательно подойдёт к концу срок его командировки в эту страну. Поэтому и подход к будущей агентуре, к её подбору у таких, как я, очень аккуратный, неспешный.

Разумеется, насчёт Ирины у меня был всего лишь замысел в то время. К решению я был не готов.

Ирину будет изучать Нино, буду изучать я, а позднее созреет решение.

Глава 7

Прошло несколько месяцев с тех пор, как в отношении Генри пришли очередные указания от генерала Крупина.

Наши специалисты через психологическую помощь, которая оказывалась вполне реально, смогли вытащить из Генри информацию о том, что один его коллега, занимающий должность начальника отдела, не имеющего отношения к Генри, оказался в очень затруднительной финансовой ситуации, причём на протяжении длительного времени. Все его попытки изменить положение дел приводят только к временным улучшениям, но на самом деле только усугубляют общее положение. Этого парня зовут Шон, ему тридцать шесть, он женат, имеет двоих детей. У меня есть его домашний адрес.

Генерал Крупин просил меня удалиться от самого Генри на максимальную дальность. Ему оказана помощь с практическими советами и конкретными рекомендациями. На работе, в коллективе, у Генри есть уже осязаемые успехи. Но до решения всех проблем ещё очень и очень далеко. В ответ наши попросили у Генри помощь и консультации по другим вопросам. Генри начал помогать… Всё дистанционно.

Сейчас нужен подход к Шону с целью вывести его на финансовых консультантов в Индии. Оказывается, у генерала Крупина есть и такие на подряде. Начнут помогать. Возможно, Шон немного поправит свои финансы, после чего тоже будет рад помочь. Или более прямолинейно типа договора купли-продажи. Разберутся. Но уже очевидно, что ГРУ всё больше переходит на дистанционный и относительно безопасный режим работы. Но сначала нужен самый настоящий контактный метод. Без него пока что никак.

Как отработать этот Шона?

Сначала пришёл в голову самый прямой путь.

Нужно как-то свести Ирину или Люду и Шона. Если получится вариант с Ириной, то общее наблюдение за парой будет осуществлять Нино. Если сработает вариант с Людой (он запасной), то мне самому надо будет снимать всю информацию. Но в обоих случаях руководить мне.

Допустим, Ирину можно попросить ввести в свой круг Шона. Объясним ей это тем, что в его кругу много платёжеспособных родителей, соответственно, очень способных детей и, как следствие, клиентов хореографической школы. Пусть при случае сама предложит ему рассрочку оплаты, если с деньгами не очень хорошо. Далее Нино с ним познакомится, при случае расскажет о своём опыте решения финансовых головоломок, а дальше уже головная боль ГРУ с их современными методиками.

Эта задача для меня уже не выглядит сложной. Опыт.

Тем временем отношения Нино и Рона продолжали развиваться. Она уже познакомилась почти со всеми его друзьями, коллегами. Пока что очень общая и приблизительная информация. Но очень перспективные люди окружают Рона.

Тем не менее Нино поняла, что у неё нет и не может быть никакого варианта развития отношений в этой компании: кроме самого Рона, абсолютно все офицеры женатые и, на её взгляд, имеют крепкие семьи, а разбивать семьи, уводить чужого мужа Нино не хотела. Но самое главное – ей всё больше и больше нравился Рон, она говорила о нём со всё большей теплотой. Меня же интересовал из этой компании один полковник. Этот полковник единственный, кто два раза очень осторожно ушёл от, казалось бы, неминуемой ситуации назвать Нино свою должность. Он был единственным, чья должность оставалась Нино неизвестной. Более того, он не называл и тот орган военного управления, в котором служил. Я уже практически уверовал в то, что он из РУМО. Но нужно было проявлять выдержку и терпение. От генерала Крупина я знал, что Рон наотрез отказался называть своих сослуживцев и очерчивать их круг обязанностей (знаний). По каким-то своим психологическим мотивам он считает такую информацию прямым предательством, то есть чем-то уже личным. А то, что он продаёт массу наиценнейшей иной информации, не считает предательством. Во как! Рон так и остался для меня нераскрытой личностью. Видимо, наши учитывают его особенности и не настаивают, поэтому есть задачи, нерешённые проблемы и у нас с Нино.

Несмотря на новые методы работы ГРУ, у нас задач всегда будет много.

Сама Нино не считает эти задачи сложными. Считает, что как только её введут в круг жён друзей и сослуживцев Рона, то она быстро разберётся. Я с ней спорил. Но как раз здесь и была заминка. Рон не спешил развивать отношения с Нино, хотя Нино считала, что у него уже есть небольшая привязанность к ней. Посмотрим.

Вместе с тем у Нино с Ириной сложились очень доверительные отношения. Самой интересной темой у них была тема мужиков (как это называла сама Нино), и Нино обещала Ирине в скором времени познакомить с кем-то стоящим.

Ирина приехала в Бостон только потому, что здесь обосновались её родители, и она рассчитывала на их помощь с сыном. Не смогла заранее обзавестись знакомствами в США с целью получения выгоды и помощи.

Из справки от ФСБ я знал, что Ирина в России, в Москве, изредка и очень избирательно близко общалась с некоторыми деловыми людьми и одним из заместителей министра культуры (по этой причине и попала в поле зрения ФСБ в своё время). Наши коллеги всё выяснили про Ирину и успокоили чиновника. Фактически она была любовницей этого чиновника за деньги, но всё-таки не проституткой. Это дело имеет своё собственное название – GFE.

GFE (Girlfriend Experience) – это концепция, которая часто используется в индустрии развлечений, в том числе в сфере эскорт-услуг. Концепция предлагает своим клиентам возможность испытать ощущения и эмоции, как будто они находятся в эмоциональных и нравственных отношениях с настоящей подругой. Это включает в себя не только интимные контакты, но и общение, прогулки, ужины, посещение культурных мероприятий и так далее. Суть GFE заключается в создании атмосферы полной привязанности и близости между леди и её клиентом. GFE – это не просто физическая связь, а истинно эмоциональное и взаимное удовлетворение. Эта услуга должна предоставить клиентам ощущение настоящей близости и взаимопонимания, которое может достигаться только в настоящих отношениях. Образование и интеллект Ирины позволяли полностью удовлетворять требования заказчика.

О таких своих делах Ирина ничего не сказала Нино, лишь сообщила, что у неё были разные любовники, и нежадные, точнее, щедрые, а остальными она не интересовалась.

Я предупредил Нино о делах Ирины в России.