Агентурная разведка. Часть 12. Боевой разворот

– Термин «технология» прежде всего означает электронные технологии, такие как цифровые технологии, программное обеспечение и различные интернет-услуги, например электронная коммерция. Информационные компании (ИТ) и высокотехнологичные компании также являются технологическими компаниями.

– В таких компаниях я вполне могу быть акционером и смело заявлять об этом в декларациях. А к чему это ты?

– Мы же о деньгах говорили. Вот я подумала, что могла бы где-то в Мексике открыть компанию единолично или в доле с тобой. А твоя эта страховая компания могла бы со мной заключить договор, понимая мою личную деловую репутацию. Эта страховая компания не обязана, как федеральные или муниципальные структуры, проводить тендеры, или если она проводит, то у неё свободны руки, она работает по своим внутренним корпоративным правилам.

– Ты хочешь открыть свою компанию в Мексике?

– Да. Если буду уверена, что компания будет обеспечена заказами, то сделаю это. У меня есть на примете большое количество умных и очень перспективных молодых специалистов, которых я при всём желании не смогу взять в компанию, которую сейчас возглавляю.

– Это интересно. У тебя есть бизнес-план?

– Брось! Ты что, школьник, что ли? Когда я пойму объём будущего финансирования, тогда я мигом всё сделаю. Пойму, сколько и кого нанять, на какие деньги. Я не новичок на этом рынке и хочу разбогатеть. Нужен очень надёжный старт. Не желаю идти в банки и залезать в кредиты. Знаешь, сколько в мире уже готовых продуктов? Их можно просто купить, а самому даже ничего не делать, но в основном надо, конечно, кое-что доделать и придумать. Они никуда не могут попасть. Я куплю. Скорее всего, доведу их продукт до высокого результата. Понимаю, что те люди, которых я найму перед покупкой, всё очень хорошо проверят и протестируют. Потом доведут всё до отличного результата. То есть черновую работу можно не делать и зарабатывать только на самом-самом высоком уровне, естественно, снимая самые сливки. Вместе потом продадим. У нас с тобой появятся деньги. И мне кажется, что всё это вполне законно. Тем более мне самой интересно что-то сделать, что-то создать, самой определять развитие бизнеса. Скоро, очень скоро будет порыв в направлении развития искусственного интеллекта, и его создадут настоящие естественные интеллектуалы, молодые прежде всего. Сейчас их нужно увидеть и просто собрать в команду. Я не хочу остаться на обочине. Делить прибыль с бездельниками – акционерами своей компании – тоже не хочу. Скажи, для тебя то, что я хочу, законно?

– Законно. Честно говоря, я ещё не пробовал свои силы в направлении лоббизма.

– Почему?

– Не поступало таких интересных предложений.

– Теперь поступило.

– Хорошо. Я уловил. Мне интересно. С тобой свяжутся. Потом обговорим всё детально. В конце концов, я могу любому человеку, тем более другу, порекомендовать хороший автомобиль, или компьютер, или какой-то другой товар. Мне надо подумать. Я хочу что-то сделать без нарушения закона. Это прежде всего!

– Роджер, а шампанское пить будем?

– Обязательно! Но ты же не любишь его! – сказал Роджер, а Вильте засмеялась.

Вильте и Роджер выпили шампанского… после нормальной дозы коньяка. Это тоже далеко не случайность…

– Роджер, я хотела с тобой проконсультироваться. Но если ответ на мой вопрос будет выходить за рамки дозволенного, то …

– Спрашивай. Не стесняйся. Я нормально соображаю, а если не смогу ответить, то не смогу.

– Недавно мне лично как генеральному менеджеру пришло необычное письмо. Мне предложили стать спонсором нашего университета. Объясняется кое-что, говорится о том, что это большая честь. Но всё как-то предельно туманно.

– Я понял. Это действительно большая честь…

Далее Роджер очень обстоятельно и конкретно начал объяснять, в чём выгода быть спонсором университетов. Если отбросить лозунги и прочее подобное словоблудие, то суть сводилась к тому, что, став спонсором университета, получаешь доступ к базе знаний, которая доступна не всем. В случае с фирмой моей жены особую ценность приобретала база данных по научно-исследовательским работам, которые закончились неудачей. Она получала доступ к этим данным и могла видеть, каким путём шли исследователи и где поняли, что эта научно-исследовательская работа закончится безрезультатно. Точнее, в данном случае (в случае научно-исследовательских работ) невозможность достичь результата – тоже результат, и это очень ценно. То есть за всеми этими словами о филантропии, частных образовательных инициативах и прочем хранились самые настоящие результаты интеллектуальной деятельности не только студентов и преподавателей, но и венчурных фондов.

Глава 5

Встречи моей жены и Роджера стали регулярными. Для этого резервировался один вечер в месяце, они ходили на ужин в ресторан, общались.

Роджер очень хотел произвести впечатление на мою жену, и, несмотря на то что изначально эти встречи оговаривались как строго деловые, для встреч он выбирал очень дорогие рестораны, часто эти заведения имели три мишленовских звезды.

Гид Michelin считается самым популярным мировым ресторанным рейтингом. Он известен также как Красный гид, так как выпускается в красной обложке, в отличие от Зелёного гида Michelin с перечислением достопримечательностей городов.

Мишленовская звезда – отличительный знак и оценка ресторана или кафе от инспекторов одноимённого гастрономического гида. Максимум звёзд, который может получить заведение, – три. Одна звезда говорит о том, что ресторан предлагает хорошую кухню. Две – что индивидуальность и талант шеф-повара действительно проявляются в его блюдах, и, чтобы их попробовать, стоит отклониться от намеченного маршрута. Три звезды – высшая награда, присуждается за превосходную кулинарию шеф-поваров, достигших пика своей профессии. О таких поварах инспектор Michelin говорит, что «их кулинария возведена в ранг искусства, а некоторым их блюдам суждено стать классикой».

Количество мишленовских звёзд прямо говорит и об уровне цен в заведении. Три мишленовских звезды – это заоблачные цены, и тем не менее попасть в такой ресторан очень непросто, так как существует очередь, которая часто расписана на месяц вперёд.

Роджер возомнил, что сможет добиться успеха в своём замысле и при этом заработать денег, причём легально. То есть он полностью поддался на провокацию Вильте. Для этого он использовал любую возможность произвести впечатление на мою жену. Этот потомственный счетовод подумал, что может добиться своего через роскошь, «брызги шампанского», мерил женщин по шаблонам, сформировавшимся в его голове. Он не учёл, что хладнокровие, цинизм Вильте, основанный на её стремлении к перфекционизму и тайном желании одерживать победы только интеллектуально, совершенно неподвластен деньгам в любом проявлении.

В свою очередь, мы были уверены в том, что Роджер не играет и не лукавит в данном вопросе.

Почему?

Потому что к моменту его визита в офис Вильте мы имели хороший объём информации о нём. Не только от Глена, но и кое-что от СВР, причём понимали, что источники их информации разные. Достоверно было известно о том, что он любит очень необычный секс, но с женщинами. Только с женщинами. Информация из Центра полностью совпадала с нашими данными. Болезнь Роджера называлась «сексуальная одержимость с извращением». У этой болезни множество симптомов и критериев. Нам был интересен только один: мы понимали, что если Роджер «запал» на кого-то, то он будет добиваться своего любым способом. Эта категория мужчин влюбляется, любит только глазами с помощью очень развитого воображения. То есть это характерно для многих мужчин, но те, кто любит БДСМ, – у них роль глаз и воображения возрастает в разы. Более того, Вильте очень недвусмысленно прямо у себя в офисе дала ему понять, что умеет делать такую игру и ей это нравится. Ещё более сильный и нужный эффект должно было сыграть то обстоятельство, что их общение – это уже начавшаяся игра БДСМ, где Вильте навязывала свою волю, и никак иначе, а Роджер должен был подчиняться и угадывать её желания. Вот такие правила в этой игре.

На основании всех полученных данных и собственных наблюдений мы поняли вкус Роджера – Вильте полностью ему соответствовала. При этом на каждую встречу с ним она приезжала в новых нарядах, очень тонко подобранных под его развитое сексуальное воображение. Поэтому в гардеробе Вильте появились кожаные юбки с небольшим разрезом. Именно небольшим. Он должен сам додумать и вообразить желаемое, должен трудиться и думать. Иной раз Вильте, вопреки своим вкусам и воспитанию, надевала под обтягивающую белую рубашку чёрный бюстгальтер, красила ярко-красным (или с оттенками) лаком ногти, хотя так было не очень принято в то время. И тому подобное. Она наблюдала за Роджером и видела его реакцию. Позже поняла и ещё один аспект отклонений психики Роджера от нормы: он не признавал женщин моложе тридцати пяти лет, сам (!) признался Вильте, что его стандартный подход – не рассматривать женщин моложе сорока лет. А когда он выбирает женщин по интернету, то прежде всего рассматривает женщин в возрасте старше сорока пяти лет. Старше! Эти откровения даже нас, повидавших уже разное и приучившихся ничему не удивляться, шокировали. В это невозможно поверить, но есть такие люди. И Вильте ещё только предстояло выяснить, насколько старше сорока пяти он рассматривает женщин. Какова верхняя планка? Этот вопрос был у нас с ней из чистого любопытства, истинно исследовательский.

Вместе с тем после практического тестирования Роджера в офисе Вильте почувствовала в себе силу и вообразила, что сможет с ним играть сколько угодно, периодически и только при необходимости отодвигая планку всё дальше и дальше. Но… как только возникнет угроза того, что Роджер разозлится, обидится и тому подобное, то в дело должна вступить Люда, так как она тоже очень соответствует сексуальным пристрастиям Роджера. В крайнем случае в дело должна вступить Нино, хотя она не совсем в его вкусе, на наш взгляд.

Люда и Нино нужны только для того, чтобы в критической ситуации на какое-то время перехватить внимание Роджера, возможно, полностью его переключить на себя, и в итоге мы создадим какую-то ситуацию, в которой он будет чувствовать себя виноватым перед Вильте или отступит от неё.

В целях подготовки к этому мероприятию Нино и Люда изучили кое-какую методическую литературу по данной разновидности игр между мужчиной и женщиной, а также внимательно просмотрели видеоматериалы (в чисто учебных целях) уже в порядке самоподготовки к выполнению возможных заданий, благо что в интернете много таких «учебных» фильмов.

Такой был замысел, и игра только начиналась.

Вместе с тем я почувствовал, что и у Вильте был гигантский интерес так играть с состоявшимся и очень успешным мужчиной. Очень сильным мужчиной (кстати говоря), а не бесправным и на всё согласным секретарём. Она явно получала удовольствие от этой игры в жизнь. Я видел её неистовое желание победить и, возможно, сломать Роджера, превратить его в ничтожество в реальной жизни, а не в сексуальной игре.

Мне тоже было интересно. Хотя изначально всё это не нравилось. Но я принял это и успокоился, когда мне Вильте сказала, что получит настоящее удовольствие только в том случае, если сможет сломать Готтлиба без секса. К тому же Вильте меня уверяла, что сломать мужика с сексом ей неинтересно и она не получит от этого удовольствия.

Мне тоже было очень интересно понять, как это работает на практике. Тем более игра Вильте не предполагала вербовки. Стояла задача добиться такого результата, при котором Роджер сам будет рассказывать много интересного про власть, политические и финансовые элиты – то есть то, про что, вероятнее всего, вообще нет каких-либо «бумаг», то, что нигде не прочитаешь. Но, учитывая, что Вильте будет провоцировать собеседника на то, чтобы он постоянно подтверждал свои слова, должна быть хоть какая-то фактура, которую можно будет потом проверить через иные источники СВР.

Вот так у нас обоих развивался профессиональный азарт, который мы не сможем подавить сами. У каждого из нас была своя мотивация этого азарта и свой личный интерес.

В тот момент этот азарт победил даже страх провала, который никогда никуда не девался.

С другой стороны, я видел в глазах Вильте какой-то бешеный нездоровый блеск. Блеск в глазах человека, который немного не в себе. И… опять-таки – огромный прилив сил и энергии, когда она касается этой темы.

Я догадался, что в её голове в такие моменты рождается и продумывается огромное количество деталей и нюансов, приёмов и способов подавления личности Роджера и манипулирования его сознанием. Ярость и сила ощущались у неё в такие минуты буквально физически. Просто ощущение какой-то неестественной силы своей собственной жены. Со мной она себя так никогда не вела. Ничего подобного никогда не было.

В такие минуты мне было не по себе. Я сам почувствовал страх перед Вильте, очень умной и с некоторыми вовсе не доброй, перед её несокрушимой женской силой. Очевидные противоречия тоже самостоятельный критерий. Ведь дома она была очень доброй и хорошей – любимой.

Ранее так явно не видел силу Вильте, не замечал такой ярости. Чтобы так сильно и явно проявлялся азарт – не было такого, как сейчас.

Почему?

На мой взгляд, она сама не знала толком свою силу в этом направлении до определённого момента.

Вильте, одержав полную и безоговорочную победу над Гленом и Кэти, умело ими манипулировала. На опытах с ними она получила очень хорошие навыки подавления воли людей и полного подчинения их воли своей. Вместе с тем она поняла и осознала, что работала с ними очень осторожно, поэтому далеко не в полную силу. Подумала над проделанной работой, полученным опытом и пришла к каким-то своим выводам.

Я осознавал, точнее, догадывался, что ей понравилось манипулировать людьми и выполнять своеобразные упражнения, вернее, задачи по персональной, индивидуальной и даже групповой «социальной инженерии». Далее она начала упражнения по совершенствованию своих навыков на работе и буквально издевалась над своим секретарём, однако границы не переходила, параллельно играла на самой границе дозволенного над другими своими подчинёнными. Но самым подопытным кроликом был её секретарь, однако он был неинтересен ей, так как сильного сопротивления не оказал и быстро превратился в амёбу.

У Вильте сложился очень своеобразный для местных обычаев деловых отношений управленческий подход работы с подчинёнными.

Независимо от пола подчинённого, Вильте никогда не позволяла себе повышать голос или оскорблять словами – это естественно, так принято и полностью исключалось. Но… Вильте ставила целью унизить каждого подчинённого на профессиональной основе. Точнее, всё должно было выглядеть как стимулирование усердия, развития. Некоторых она хотела довести до внутреннего самоунижения, стимулировать самокопание.

К каждому у неё только индивидуальный подход. Вникает в работу подчинённого очень и очень глубоко, иной раз привлекает для проверки кого-то (где возможно) на аутсорсинге (фрилансеров), иной раз других работников, при этом делает подвергаемый проверке материал обезличенным и анонимным. Так что всякий раз тот, кто проверяет, не понимает, кого он проверяет. То есть Вильте всегда старалась убрать личностный фактор. Ещё бы! Личностью, уничтожением личности будет заниматься лично она сама – больше никому не сметь даже думать на эту тему.

После того как она подготовилась, начинает критиковать подчинённого. Это очень обоснованно. А как по-другому?!

Сначала часть претензий высказывает прилюдно на совещании и почти всегда с наглядной презентацией, которую не ленится сама лично подготовить. Таким образом, весь трудовой коллектив видит, что претензии генерального менеджера обоснованные. Потом вызывает к себе в кабинет и начинает высказывать претензии индивидуально, доброжелательно, но уже звучат нотки надвигающейся неминуемой грозы.

В основе всего этого – высочайшая мотивация персонала, так как Вильте очень дальновидно изначально обосновала перед акционерами заработные платы существенно «выше рынка».

Вместе с тем Вильте мне говорила, что за счёт того, что использует некоторые свои личные качества, она добивается от подчинённых, особенно мужского пола, очень высокого коэффициента полезного действия. Однажды пояснила, что те мужчины, которым она нравится (она это хорошо видит, несмотря на их маскировку), «из штанов выпрыгивают» с целью не допустить даже мало-мальски безобидной критики со стороны их генерального менеджера. Эту категорию мужчин она относила к сильным мужикам и, похоже, их уважала, без дела не унижала, так как им было достаточно одного её взгляда. Я знал, как она может посмотреть на мужика, и понимал, о чём идёт речь. Другая часть мужчин очень боится Вильте и даже не думает о том, что она женщина, а они мужчины. Эта категория работников панически боится любого начальства. Этих нужно как минимум один раз унизить, и они будут делать всё, чтобы больше такого не повторилось, – исключительно из страха перед начальством, перед властью.

С женщинами Вильте была ещё более беспощадна. Тактика работы с ними была немного другая. Для Вильте существовал только один подход – полное и безоговорочное подавление и, как результат, животный страх перед ней. Вильте умышленно добилась того, что все женщины считали её женоненавистницей (мизогиния). При этом заранее продумала и преподнесла на блюдечке, точнее, скрытно внушила всем женщинам объяснение, что главная (возможно, единственная) причина, по которой у неё есть внутренняя мизогиния, – это желание перейти на сторону силы и встать рядом с тем, кто сильнее, у кого больше власти – от природы это мужчины. Для этого Вильте использовала даже одежду, такую, например, как слегка расклешённые брюки, рубашки, пиджаки и тому подобное. Не гнушалась она и лженауками, например астрологией. Астрология – это лженаука, претендующая на получение божественной информации о человеческих делах и земных событиях путём изучения движений и взаимного положения небесных объектов. Женщины часто придают большое значение знаку зодиака, под которым родился человек. Вильте очень виртуозно этим манипулировала, подавала сигналы, которые хорошо ложились в астрологический календарь и характеризовали её мизогинию.

Но главным было не это. Сильным мужчинам она осторожно, деликатно демонстрировала некоторую лояльность, как бы показывала, что на публике она не договаривает претензии, которые есть к ним на самом деле, а женщин нисколько не жалела. Но… Все претензии только по делу и часто публично.

То есть Вильте создала общее мнение, что мужчинам с ней работать легче, чем женщинам. Точнее, это касалось только тех мужчин, кто, по её мнению, попадал в разряд «настоящих».

Мне всё это не нравилось, но договор и правило о невмешательстве мы соблюдали.

Однажды Вильте сказала, что может запросто загнать в петлю одного симпатичного мужика. В ответ я отвесил ей комплимент в духе того, что вообще в этом не сомневаюсь. Она промолчала, но я перехватил её взгляд и понял потом, что она ждала от меня не этого. Растерялся. Задумался и почувствовал опасность. Начал готовиться к разговору с женой по душам. Это был очень явный сигнал о том, что Вильте надо срочно тормознуть. Кроме того, это ещё был сильный сигнал мне как мужу и отцу семейства о том, что у супруги на душе всё очень плохо и наши отношения достигли очередной критической точки.

Но к разговору я не был готов, обдумывал и немного нервничал, злился на себя. Вместе с тем мой Ментор молчал, как назло, заткнулся и лишь его надменная, снисходительная улыбочка иногда являлась мне.

Спустя некоторое время на одной из встреч Майк сказал, что моя жена сводит с ума многих мужиков и может ими манипулировать, как захочет. Более того, конкретно попросил срочно забрать к себе его сына, так как думает, что тот тайно влюблён до беспамятства в мою жену, да так, что боится это показать и самому себе, признаться. Сказал и про то, что, со слов сына, в офисе есть молодой мужчина, который готов был из-за неё выпрыгнуть из окна, его едва остановили коллеги. Позже сын Майка сообщил эту информацию Вильте, которая мгновенно включилась в эту ситуацию, успокоила мужика, и тот сейчас демонстрирует жизнерадостность. Оказывается, она его просто похвалила, причём публично.

Майк попросил меня по просьбе сына обратить внимание Вильте на положение дел с персоналом в компании. Это уже был не просто сигнал – сирена полиции ревела на весь город.

Вопрос с сыном Майка я, разумеется, очень быстро решил. Более того, направил его (с согласия Майка) работать в нашу дочернюю компанию в Буффало – в Кейси он точно не влюбится, а вот насчёт Сью не знаю, поэтому лучше его в Буффало направить, по крайней мере, на время.

Теперь мне предстояло очень глубоко и обстоятельно погрузиться во взаимоотношения в коллективе своей фирмы, от этих проблем я основательно оторвался. Теперь, когда у меня появились новые знания и опыт, я намеревался основательно присмотреться к отношениям Сью с персоналом, так как по умолчанию я передал ей очень много власти, доверял ей. Благо источники информации у меня были. На время полностью погрузился в рутину. С новой силой возобновил общение с самым низовым персоналом, вообще со всеми и в основном индивидуально.

Общение с людьми мне сильно помогло. Кое-что узнал и увидел по делу. Тут всё просто, по моему алгоритму: обобщаю, анализирую, выдаю решения, контролирую их исполнение. Очень нужная мне отдушина. И новое знание: плохо на душе – иди к нормальным людям. В природе больше людей хороших, нормальных, и их земные, очень человеческие проблемы возвращают твою нормальность и силу духа, приводят мысли в порядок, направляют к настоящим жизненным ориентирам.

Но мысли о Вильте никуда не делись, напротив, я созрел для мощного разговора с сильной позиции.

До меня дошло, что моя жена после всех перипетий, усилий над собой ради нашего брака и детей, проделав гигантский объем работы, испытав унижение и стыд, пройдя кучу тренингов и получив кучу специфических знаний, пришла к каким-то своим, специфическим выводам.

У меня возникло подозрение, что она приняла решение мстить мужикам. А женоненавистничество – это прикрытие, это для отвода глаз.

Как только меня посетила эта мысль, я принял решение с ней разговаривать. Предлог был. Нужно было поговорить насчёт того несостоявшегося самоубийцы.

Вильте ответила очень резко:

– Вить, не учи меня щи варить. Ладно? Я своё слово держу и тебя ни разу не обманула. Остальное это моё! Не лезь. Понял?

– Ты что так резко? Уймись!

– Что лезешь? Это мои психологические эксперименты.

– Расскажи мне о них. Давай поговорим по душам. Ну что ты закрылась?! Зачем? Облегчи душу свою, пожалуйста.

Вильте пристально посмотрела на меня. Встала из-за стола в нашей столовой.

– Ты что будешь? Вино? Коньяк? А может, водочки с селёдочкой? А?

– Давай водочки! Давно её не пили.

Вильте достала из морозилки уже нарезанный бородинский и литовский хлеб, потом картошку из кастрюльки в холодильнике, филе селёдки и сливочное масло. В таких случаях я отвечаю за лук.

Закуска за считаные минуты готова и стоит на столе. Выпили. Закусили.

– Витя, ты точно хочешь поговорить со мной по душам?

– Точно. Не сомневайся.

– А если в этой душе окажется одна чёрная сажа?

– Как будет, так и будет. Ты меня знаешь. Я предпочту любую правду самой красивой лжи и притворству.

– Ой, Витя, смотри сам и подумай о том, стоит ли знать правду. Точнее, всегда ли стоит её знать.

– Вильте, я вижу, что с тобой что-то происходит. Но не понимаю ничего. Ещё больше мучаюсь и переживаю.

– Чего ты, Витя, боишься?

– Боюсь, что ты когда-нибудь доиграешься. За тебя боюсь, потому что люблю тебя по-прежнему и очень сильно уважаю. Поговори со мной. У тебя нет никого ближе, чем я.

– А если ты не поймёшь?

– Я тебе понял в своё время в катастрофической для семьи ситуации. Куда хуже?

– Хуже? Может, и не хуже. Знаешь, когда я подавила с помощью всех известных тебе мер определённые желания, на небольшое время настал период облегчения. Реально легче стало во всех отношениях и прежде всего психологически. Но, честно говоря, потребность и мысли никуда не делись, всё равно вернулись. Я побежала к специалистам. Они мне говорят, что это борьба на всю жизнь и меня периодически всё равно будет накрывать, и опять меня начали кормить говном типа того, что надо уметь переключать внимание и мысли.

– Продолжай.

– Это пытка. То есть даже на работе накрывает. Чувствую, что вот-вот сорвусь. Опять побежала к своему спецу. А она мне говорит: «А ты попробуй доминировать над людьми, но без секса. Мысленно возьми в руку плётку и всё, что хочешь, делай». Честно говоря, я сама интуитивно начала потихоньку ещё до этого пробовать.

– Логично.

– Вот! И я подумала об этом. В конце концов, мне сам-то секс с ними не нужен. Мне интересна сама игра, само представление.

– И ты начала издеваться над людьми.

– Да. Мне доставляет это удовольствие. Я не люблю таких, которые быстро подчиняются. Мне доставляют удовольствие те, кто сопротивляется. Их приходится подчинять иной раз с трудом. Ты знаешь, какой кайф, когда видишь, что для этого мужика так мне угождать абсолютно неприемлемо, но я мысленно беру плётку и начинаю его гонять, пока он не станет на колени.

– В каком смысле стать на колени?

– О! В точку! Иной раз в самом прямом – у меня в кабинете. Как только он это исполняет, я успокаиваюсь немного, а ему становится легче жить и работать.

– А те, кто не становится на колени?