Не замужем. И очень опасна

Но тут меня кинуло в жар, и я тихонько заскулила, чем сильно напугала водителя, который уже беспрестанно пялился в зеркальце, вместо того чтобы следить за дорогой. Не слишком хорошо соображая, что делаю, я медленно стянула с головы Риткин парик вместе с косыночкой и промокнула им пот на лбу.

— Твою мать, — не своим голосом завопил дядька и резко крутанул руль вправо.

Я по инерции тюкнулась головой о дверцу, потерла саднящее место и индифферентно заметила тусклым голосом:

— Вы бы лучше за дорогой следили. И потом, вы что, не знали, что женщины носят парики? Более того, они их иногда снимают, особенно когда укачивает в дороге.

— Так, может, остановимся? — занервничал сердобольный водитель, постепенно приходя в себя после моего демарша.

— Нет-нет, не надо, — вяло отмахнулась я от него париком, — мне сейчас станет лучше.

— Ты давай поспи. Вон возьми подушечку, скинь тапки и спи себе. И нечего тебе таскать на голове это гнездо, не ровен час, угоришь от жары!

— Всенепременно, — проявила я послушание.

Держаться в вертикальном положении и в самом деле не было сил. Я ткнулась носом в пыльную вельветовую думочку и крепко зажмурилась. А мозг рисовал страшные картины: вот для чего им нужна была бомжиха — на роль обгоревшего трупа в особняке банкирши. Теперь все совпадает. Алла с Витьком умыкнули чужие денежки и решили смотаться. И придумали обставить все так, чтобы отвести от себя подозрение. Но тут им подвернулась я. Сначала Витек рассердился на Толяна, но потом, разузнав, что я собой представляю, понял, что я идеально подхожу на роль погорелицы. У меня нет семьи, никто искать меня не будет, да и вообще — мало ли людей пропадает! Господи, спаси и помилуй, чуть заживо меня не спалили, ироды проклятые! От мысли, что я, оказывается, была на волосок от гибели, меня прошиб пот.

Все негодяи предусмотрели. Экспертиза покажет, что женщина сгорела заживо, соответственно это несчастный случай, и погибла в огне банкирша. Куда деньги делись — спросите у ее духа на спиритическом сеансе. Но тут я спутала им все карты — смылась прямо из-под носа. Он говорил ей про какие-то билеты. Значит, у них все получилось. Алла с денежками смылась, а Витек устроил-таки сожжение какой-то несчастной. Боже, какой ужас! Ведь если бы мне так не повезло, то сейчас я валялась бы в прозекторской! Но самое главное, что история получила огласку и я, таким образом, являюсь для них жуткой угрозой. Вдруг мне взбредет в голову обратиться в правоохранительные органы — ведь наверняка существуют люди, которые заинтересованы в правде. Я для них ненужный свидетель, а свидетели, как известно, не входят в категорию долгожителей. Нет, они не оставят своих поисков. Надо бежать, бежать...

Меня стало не на шутку тошнить. Яркое солнце померкло в моих глазах, сознание отрезало от меня страшную действительность черным тесаком. В обморок я падала нечасто, поэтому сложно сказать, сколько времени я пребывала в спасительной отключке. Но вот в одночасье ко мне вернулись шум мотора, звуки радио и жар летнего дня. Я прислушалась к собственному организму и с удивлением поняла, что чувствую себя почти сносно, — видимо, он вовремя выключился, не дав тем самым перегореть особо важным составляющим. Я еще немного полежала без движения, подумала, прикидывая так и эдак ситуацию, и пришла к выводу, что ничего особенно не изменилось после прочтения статьи в газетенке. И даже сумела обнаружить некий плюс — недаром говорят: предупрежден — значит вооружен!

«К чертям собачьим всех бандитов, банкиров и писак! Я еду на море, буду купаться, загорать и наслаждаться отдыхом. Меня совершенно не касаются эти бандитские разборки!» — жарко нашептывало мое сознание. И кажется, я умудрилась достичь атараксии — состояния (по мнению Демокрита) душевного покоя и невозмутимости. Помнится, Лукреций утверждал, что атараксия достигается через познание мира, преодоление страха и освобождение от тревог. В последние дни я познала мир не с лучшей стороны и на данный момент больше всего желала избавиться от ужаса пережитого. Что интересно — у меня как будто это получилось, во всяком случае, мне удалось не впасть в истерику. Наоборот, отчего-то возникло ощущение, что я смогу выпутаться из этой передряги.

Я приподнялась на сиденье, чем несказанно обрадовала водилу, которому безумно скучно было рулить без собеседника или, на худой конец, доброжелательного слушателя.

— Ну как, выспалась? Как самочувствие? — радостно поинтересовался он.

— Уже гораздо лучше, — не покривила я душой.

— Вот и славненько. Скоро будет перевал, а там рукой подать до твоего любимого.

Почитать книгу мне так и не удалось, пришлось участвовать в обсуждении ценовой политики нашего государства и новой системы налогообложения. Шофер попался начитанный, он то и дело обращался к различным источникам информации и буквально цитировал некоторых политических комментаторов. Но все когда-нибудь заканчивается, и наша поездка вскоре тоже подошла к завершению. Я попросила его остановиться на центральной улице города, возле какой-то многоэтажки, которая, по моим подсчетам, находилась недалеко от вокзала. Расплатившись, я отпустила милого дядьку на все четыре стороны. Выждав, когда раздолбанная «девятка» скрылась с глаз долой, я принялась снова ловить такси.

В Новороссийске я решила не толкаться в очереди на вокзале, а наглым образом вломилась в диспетчерскую. Вцепившись в разморенную от жары тетеньку в униформе, я всучила ей пятисотку и попросила купить мне билетик на Сочи. Служащая одурела немного от моего напора, но все же взяла деньги на билет и вскоре вернулась с заветной бумажкой, позабыв напрочь о какой-либо сдаче. В другой раз я бы упала в обморок от одной мысли о таком транжирстве, но нынче подобное расточительство было мне по карману. Я сверилась со временем отбытия и поняла, что могу еще целых три часа наслаждаться красотами портового города.

Для начала я хорошенько пообедала шашлыком из осетрины и овощным салатиком, выпила чашечку кофе. Затем обследовала местные магазины, и в одном безумном бутике приобрела себе весьма сексуальное бикини, в котором самым шокирующим была его цена. На этом экскурс по Новороссийску нужно было завершать, так как пришла пора отбыть-таки на общероссийский курорт, куда рвалась моя душа.

На вокзале я купила пару пакетиков чипсов и бутылку минералки, чтобы устроиться в автобусе с максимальными удобствами. Место мне досталось у окошка, и я доехала до Сочи вполне сносно, если не обращать внимания на потную соседку с астматической одышкой, орущего младенца на переднем сиденье да компанию малолеток, хлеставшую пиво в задних рядах. Я решила, что лучше всего в данной ситуации отдаться в объятия Морфею, тем более что с каждой минутой расстояние между мной и моими врагами увеличивалось, и скоро я должна была оказаться в безопасности. Большую часть пути я проспала, но липкая духота сделала свое подлое дело, и проснулась я с затекшими членами и головной болью. Попив теплой водички, из упрямства не стала раздражаться: как бы то ни было, я еду на море! Уткнувшись в окно, залюбовалась крутыми виражами шоссейного серпантина, не испытывая ни малейшего волнения от близости многометровых обрывов. Я не страдаю морской болезнью, и меня не укачивает в автомобилях, поэтому любой вид транспорта для меня абсолютно приемлем. Меня искренне удивляют люди, которые боятся того или иного способа перемещения в пространстве. Думается, что, если мне доведется испытать радость от космического полета, я не ударю в грязь лицом. Главное, чтобы моим попутчиком не оказался тот очкастый мужичонка, который издавал всю дорогу непотребные звуки у меня за спиной.

Когда я прибыла в заветный город Сочи, на землю спустился южный вечер. Я улыбнулась привокзальной площади, пальмам и настырным таксистам. Нужно было срочно позвонить друзьям, чтобы осчастливить их радостной вестью о своем приезде. Я рассчитывала, что они смогут приехать за мной из своего Адлера и принять в любящие объятия. Во всяком случае, сил во мне осталось не больше, чем у дядюшки Тома после трудового дня на тростниковой плантации. Я просто млела при мысли о ванне с горячей водой — мне казалось, что на меня налипла тонна грязи и пуд пыли.

Ха! Мои радужные мечты растаяли под нудные телефонные позывы, на которые никто не думал отзываться. Какая досада! Ну почему я не позвонила из Краснодара, ведь я помнила их телефон наизусть. Очень простой номер. Теперь остается гадать, куда они подевались и где их искать. Впрочем, делать нечего, надо было искать себе место для ночлега.

Состояние моего кошелька позволяло с комфортом поселиться в «Жемчужине» или отправиться в отель «Лазурный», входящий в международную гостиничную сеть «Редиссон», но мне не хотелось светиться в общественных местах проживания. Оставались суперактивные тетки, вылавливающие себе постояльцев на вокзале. Я подошла к двум бабуськам, выяснила, чем они могут порадовать меня в своих апартаментах, и отправилась с той, у которой была в доме ванная комната. Очень хотелось нырнуть в пенную ванну и лежать, не двигаясь, до утра — все-таки передвижение общественным транспортом может доконать любого. Но сочинские бабки не привыкли обходиться малой кровью. Единственная ночевка их почему-то не устраивала, они искали полноценных курортников, коей я, с их точки зрения, не являлась. Пришлось заплатить втридорога, лишь бы только получить возможность отдохнуть в укромном уголочке.

Вскоре звездная мечта моя осуществилась. Под непрекращаюшуюся болтовню старушенции мы прошли пару кварталов и очутились перед обшарпанной пятиэтажкой. Бабка с победным видом запустила меня в скудно обставленные двухкомнатные апартаменты, в коих царила амбулаторная чистота, и витал слабый запах корвалола. В узеньком пенале — моей комнате — размещалось железное чудовище, выполняющее функцию кровати, у изголовья притерлась тумбочка, в ногах — колченогий стул. В принципе все было не так уж плохо, поэтому я швырнула в угол свой рюкзачок и рысцой кинулась в ванную.

Часа через два я уже чувствовала себя человеком — и во мне проснулся звериный аппетит. С помощью геля я изобразила на голове эффект мокрых волос, сделала легкий макияж. Оглядев себя критическим взором, решила, что чертовски хороша. Сообщив хозяйке, что хочу прогуляться, я покинула квартиру, игнорируя презрительно понимающий взгляд бабульки и едкое напоминание, что она никаких кавалеров не потерпит. К зловредным старушенциям я обычно проявляю максимум понимания и терпения, ибо очень хорошо понимаю, отчего они готовы заточить последний зуб до остроты кинжала при виде красивой молодой девушки. Им больше не дано носить мини, притягивать мужские взгляды, флиртовать и влюбляться. Они могут лишь тешиться воспоминаниями да обливать запасами желчи тех, кому посчастливилось родиться на полвека позже. Се ля ви, как говорят французы!

Первым делом я заглянула на Главпочтамт, где приобрела таксофонную карту и позвонила в Адлер. Телефон ответил продолжительными гудками. Недоумевая, куда же запропастилось дружное семейство, я продефилировала к гостинице «Москва», рядом с которой находилось крошечное кафе, в котором готовят настоящие аджарские хачапури. К этому блюду я тяготела с детства. Что может быть вкуснее обжигающе горячей лепешки с расплавленным сыром и яйцом! В ожидании заказа я попыталась придумать план действий на случай, если Тигран с семьей сменил место жительства или отбыл куда-нибудь путешествовать. Но ничего умнее, чем покупка путевки в захудалом пансионате, мне в голову не пришло. Я махнула рукой и решила, что подумаю об этом завтра — ну прямо как моя любимая Скарлетт.

Насладившись вдоволь чревоугодничеством, я направила свои стопы к ритуальному месту народных гуляний — сочинской набережной. Курортный город жил своей особой ночной жизнью. Мимо меня чинно прогуливались семейные пары с перевозбужденными отпрысками, стайки девушек-подростков, оголенных по самое некуда, благообразные старички и влюбленные парочки. Дойдя до городского пляжа, я подошла к воде, сбросила сандалии и побрела вдоль кромки берега. Пребывая в состоянии нирваны, я не обращала внимания на мужские комментарии в мой адрес, на предложения искупаться или пройтись в соседний бар. Из многочисленных кафе, заполонивших набережную, неслась разноголосая музыка. Я почувствовала в своей душе умиротворение и покой. Кошмар последних дней отступил и затаился на отдаленных позициях сознания. На мгновение даже показалось, что и не было этих погонь, смертей, денег, бандитов. Я просто приехала на море, о чем мечтала несколько лет. Я такая же отдыхающая, как и все эти люди. Но тут кто-то громко закричал «помогите» — это дурачилась в волнах подвыпившая компания, — и иллюзия моего благополучия рассыпалась в клочья.

Одновременно возникло непреодолимое желание принять горизонтальное положение и снова поспать. Недолго думая, я покинула набережную и потрусила в сторону своей ночлежки. Видимо, в этот вечер мужская часть курортников испытывала недостаток в общении. Ко мне липли стар и млад, а я диву давалась: стоило бы мне приехать сюда для развлечения и поисков приключений, на меня, скорее всего, никто и внимания не обратил бы, а тут — гляди ж ты, как мухи на мед! Однако мой марш-бросок прошел без кровопролитных боев, и я благополучно достигла заветной цели. Уже лежа в кровати, я подумала, что надо было еще хотя бы раз позвонить пропавшим Миниашвили, но потом рассудила, что могу потерпеть и до завтра.

Подъем получился оглушительным. Бабуська затеяла с утра пораньше печь пироги и с грохотом уронила на пол пирамиду сковородок и противней. Я подскочила, как при пожаре, попыталась принять вертикальное положение, но запуталась в одеяле и кулем загремела на пол. Потирая ушибленный бок, я произнесла пару незатейливых фраз в адрес ранних престарелых «птичек» и снова полезла на кровать. Но сон абсолютно улетучился, поэтому пришлось встать и брести в ванную. Душ меня несколько освежил. Я бодренько собрала вещички и заглянула на кухню попрощаться с хозяйкой. Почти искренне поблагодарила за ночлег бабку, обсыпанную мукой как первым снегом, подумав, что за такую сумму ей надо было непрерывно кланяться мне до земли. Но в данном случае ожидать проявления человеческой признательности можно было до бесконечности, поэтому я развернулась на пятках и покинула свой временный приют.

Глава 5

Свежий утренний ветерок донес до меня аромат моря и хвои. Ах, как хорошо в Сочи! Это необыкновенный, особенный город, резко отличающийся от других прибрежных городков. Обожаю его. Выспросив у лоточника номер маршрутного такси на Адлер, я застыла столбиком на остановке. Вскоре появилась нужная мне маршрутка. Я со всеми удобствами устроилась у окошка и всю дорогу наслаждалась красивейшими видами гор, моря и яркой зелени. При этом я старательно не реагировала на страстные взгляды чернявого водителя маршрутки. О знойном темпераменте южных жителей я знала не понаслышке. Благо пассажиров было предостаточно, что, видимо, остановило его от более активных действий. Пришлось признать непреложный факт: оказывается, существует масса мужчин, готовых оказывать мне знаки внимания, а я об этом никогда не узнала бы, если бы продолжала торчать в скорлупе собственной квартиры. Права была Ритка: школа и библиотека не самые подходящие места для обзаведения кавалерами.

По прибытии в Адлер я расспросила местных жителей, торгующих у остановки арахисом и семечками, как мне найти нужный адрес. Оказалось, это рукой подать, и я бодро зашагала к намеченной цели. Я рассудила так: если вдруг хозяев не окажется дома, то я смогу разузнать у соседей, куда они подевались. В общем, буду действовать по обстоятельствам.

Семейство Миниашвили проживало в весьма презентабельном районе, застроенном новыми добротными домами, свидетельствующими о процветании их владельцев. Приглядываясь к табличкам с номерами, я едва не пропустила искомое жилье. Притормозив в последний момент у свежевыкрашенных ворот, я взглянула на дом и обомлела. Моему взору предстали покосившаяся веранда и полностью обгоревший фасад роскошного в прошлом особняка. Конечности мои ослабли, и рюкзак, вывалившись из рук, мягко плюхнулся на тротуар.

— Мама моя родная! — прошептала я, испуганно таращась на руины.

— Что, впечатляет? — раздалось у меня за спиной.

Подскочив от неожиданности, я развернулась и оказалась лицом к лицу с Тиграном — располневшим, слегка поседевшим Ромео моей юности.

— Анечка, неужели это ты? — возопил он первым, пока я оторопело таращилась на него, ошеломленная увиденным.

И мы кинулись обниматься. Давно я так не радовалась при виде знакомого лица!

— Тиграшечка, что это? Как это случилось? Надеюсь, все живы? — забросала я его вопросами, вцепившись ему в руку, словно опасаясь, что он растает в воздухе как мираж.

— Ой, Анютка, тут такое творится. Пойдем во двор, а то стоим на улице, — перебил сам себя Тигран. Мы зашли в разгромленный двор и уселись на чудом уцелевшей лавочке под пальмовым деревом.

— Дом ведь взорвали, и мы по чистой случайности спаслись. В этот вечер у Карины случился приступ аппендицита. Мы с Олей не стали ждать «скорую», а погрузили детей в машину и помчались в больницу. А тут рвануло буквально через полчаса. Так что одно несчастье спасло нам всем жизнь. Карину прооперировали, и уже через три дня я отправил Олю с детьми в Турцию к друзьям. Нельзя было их подвергать опасности.

— Подожди, какой опасности, кто вам угрожает? — не выдержала я. — И вообще, что тут творится? И куда смотрит милиция?

— Понимаешь, я тут защищал одного товарища. На него вешали и убийство, и кражу большой суммы денег. Но я накопал кое-какие факты и сумел доказать его непричастность. Его, грубо говоря, подставили. Но плоды моих усилий очень не понравились людям, затеявшим эту аферу. Следы ведут в Москву и теряются в поднебесье. Кстати, моего подопечного все же на днях убрали, причем у вас в Краснодаре.

При этих словах меня сильно передернуло, об убийствах в краевом центре я не хотела слышать до конца своей жизни. Слова Тиграна полоснули по больному месту. Он заметил мою реакцию, но списал ее на впечатлительность.

— Да ты не бойся, Анютка, тебя это не коснется. Жаль, конечно, что ты не позвонила, прежде чем выезжать, я бы заранее нашел тебе приличное жилье в Сочи, — закручинился друг молодости.

— В общем-то я звонила, только трубку никто не брал. Я решила, что, может быть, телефон не исправен или номер поменяли. Понимаешь, бархатный сезон уже на носу, а я еще и в море не купалась. И чтобы окончательно не передумать, решила нагрянуть к вам без предупреждения. Кто же знал, что стану тем самым татарином, — фальшиво сокрушалась я слегка дрожащим голосом.

-- Ну да, ты же не знаешь моего сотового! — подхватил он.

В общем, Тигран полностью оправдал мои надежды, кинувшись заверять меня в своей искренней радости при виде моей персоны. Он стал убеждать, что я ему не помеха, что мне найдется место в доме его друзей, которые временно проживают в Штатах. Правда, в этом же доме сейчас проживает еще один его закадычный друг, и если я буду против того, чтобы жить под одной крышей с молодым мужчиной, то он поселит меня у своей троюродной сестры.

— Только должен тебя сразу предупредить, что там очень шумно — сейчас у нее гостят три семьи из Грузии. Но если ты захочешь...

Я поспешно заверила, что смогу без ущерба для своей репутации пожить некоторое время по соседству с мужчиной, и даже пообещала не приставать с непристойными предложениями к его другу. Тигран оценил шутку, подхватил мою сумку и направился к калитке.

— Слушай, а зачем ты приехал сюда? То есть, ты ведь зачем-то подъехал к дому? — бормотала я, семеня за спиной Тиграна и опасаясь, что мужик забыл что-то важное, когда увидел меня у ворот.

— Не переживай, я совершенно случайно оказался в этом районе, вышел купить сигарет и встретил соседку, которая слышала, как ты о нас расспрашивала. Вот я и решил узнать, кто к нам пожаловал, — объяснил Тигран.

Вот они преимущества жизни в маленьком городке, где все друг друга знают и новый человек сразу же привлекает к себе внимание. В мегаполисе я бы подметки себе сбила, разыскивая новое местопребывание своих друзей. А тут — пожалуйста, через пять минут о моей особе доложили самому хозяину пожарища. Хотя в свете моей теории о взаимной поддержке и добрососедских отношениях местных жителей взрыв дома несколько не вписывался в рамки добрых обычаев. Пожалуй, попахивало чужеродным влиянием извне, терроризмом и милитаризмом... Особенно обидно то, что я из собственного огня попала в чужое полымя. Ну разве это похоже на тихую гавань, в которой я намеревалась залечь на дно? Эх, да ладно, авось бои местного масштаба обойдут меня стороной.

С такими радужными мыслями я бодро трусила рядом с Тиграном, слушая незатейливые семейные байки о детях и жене. Свой новенький «БМВ» он оставил недалеко от знакомой стоянки маршрутного такси. Когда мы подошли к машине, я успела понять, что Тигран по-прежнему любит Оленьку и безумно гордится своими отпрысками. В принципе я была за них рада, но меня почему-то не отпускало внутреннее напряжение, которое мешало расслабиться, вникнуть в суть речей Тиграна и вести себя естественно. Можно сказать, меня терзали смутные предчувствия приближающихся неприятностей, знаете, эдакое посасывание под ложечкой и легкое покалывание кончиков пальцев.

— Ты сильно огорчилась за нас, да? — наконец не выдержал Тигран, когда мы погрузились в машину.

— Конечно, ведь я так хотела увидеть Олю и детей, вспомнить Грузию, нашу юность, общих знакомых, — почти искренне ответила я.

— Анютка, ты только не обижайся, но я сейчас очень занят. Я не смогу устроить тебе достойный прием, организовать отдых по полной программе. Но обещаю, что постараюсь уделить тебе максимум внимания, — сказал очень серьезно Тигран.

Я, естественно, затарахтела, пытаясь его заверить в том, что абсолютно не нуждаюсь в опекунстве, что самое главное для меня — увидеть его, что мне ужасно неловко отрывать его от дел и прочее в том же духе. На что Тигран только рукой махнул: мол, ладно, разберемся как-нибудь.

— Ты лучше расскажи о себе, — попросил он, — чем живешь, что у тебя новенького случилось в жизни. Как поживают родители?

— Все идет своим чередом, — принялась я болтать без удержу, стараясь скрасить неловкость от встречи и тот невидимый барьер, который обычно возникает между людьми при длительной разлуке. — Продолжаю работать в школе, пытаюсь заставить новое поколение с усердием грызть гранит науки. Признаться, отношения с детьми, даже самыми нерадивыми, складываются у меня все же лучше, чем с коллегами. Коллектив скорее напоминает болотную живность: все отравлены интригами, сплетнями, подхалимажем и завистью.

— Неужели ты не нашла общего языка с людьми? — усомнился Тигран. — И потом, если все так плохо, то почему бы тебе не сменить место работы?

— Понимаешь, дорогой, иногда у меня были порывы уйти куда-нибудь в поисках счастья и высокой зарплаты, но ведь я больше ничего не умею. Я даже в секретарши не гожусь, не желаю торговать и еще очень много чего не умею и не желаю. Но самое главное, что у меня нет нужных связей, которые помогли бы мне переквалифицироваться, научиться чему-то другому в жизни. Замкнутый круг, да и только.

— Но может, стоило переехать к родителям, — высказал предположение Тигран.

— Ну нет, они живут в крошечном городке, который сильно смахивает на деревню. Мама устроилась работать в аптеке за копейки, а отец пошел экспедитором на хлебозавод, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Представляешь, каково это бывшему офицеру — зарабатывать на хлеб, развозя по точкам горячие буханки! Его пенсии хватает только на оплату коммунальных услуг. Я не хочу быть для них обузой, да и уже привыкла жить самостоятельно и совершенно не намерена расставаться со свободой.

— Ну а на личном фронте? — решил сменить тему Тигран. — Ты уже нашла достойного претендента в мужья?

— А как ты думаешь, если бы у меня был жених, я приехала бы одна отдыхать в Сочи? Увы, самые лучшие уже прочно окольцованы, твоя покорная слуга оказалась слишком медлительной и непроворной, — притворно вздохнула я.

— Не может быть, чтобы такая красавица жила в одиночестве. Наверное, у тебя столько кавалеров, что трудно выбрать самого лучшего, — продолжал подтрунивать Тигран, — а к нам ты просто сбежала, чтобы на досуге подумать над кандидатурами...

Мы кружили по адлеровским улочкам, и я совсем не следила за дорогой, поэтому скоро перестала ориентироваться. Но внезапно дорога вывела нас прямо к морю, где на берегу уютно разместилось несколько особнячков. Мы припарковались перед одним из них, на площадке, выложенной бело-розовыми мраморными плитами. За забором из дикого камня простиралась территория, на которой явно трудился талантливый ландшафтный дизайнер. Пространство между красавицами пальмами занимали ярко-зеленые газоны, декоративные горки и мини-скалы, по которым стекали ручейки, стремящиеся к огромному причудливому фонтану в виде дракона. Через ручейки были переброшены кованые мостики, соединенные мраморными дорожками. Они вели к великолепному двухэтажному дому с мансардой, покрытому вишневого цвета черепицей. Пластиковые окна, сплит-системы и спутниковая тарелка органично вписывались в атмосферу богатства и роскоши.

— Вот это да! — восхищенно воскликнула я, цокая языком.

— Правда здорово? — с детской непосредственностью воскликнул Тигран.

— Дворец Рамзеса рядом не стоял, — согласилась я.

Но тут распахнулись массивные дубовые двери, и на белоснежные ступени шагнул мужчина. Я прищурилась, оценивая экстерьер, и едва удержалась от залихватского свиста. (Учтите, свистеть я отродясь не умела.)

— Познакомься, Аня, это Артур, мой самый близкий и верный друг, — поспешил представить Тигран.

— Очень, очень приятно, — шаркнула я ножкой и едва удержалась от книксена.

Больше всего мне хотелось сделать сальто-мортале или исполнить канкан на спине фонтанирующего дракона — в общем, хоть как-то обратить на себя внимание этого образчика мужской породы. Ритка частенько толковала мне о том, что я совершенно не умею себя преподнести. Эх, что же я плохо запомнила ее нравоучения! Как бы мне в данный момент пригодились ее мудрые советы — я бы не стояла сейчас в позе китайского болванчика, трясущего головой. Сделав над собой невероятное усилие, я согнала с лица доброжелательную улыбку милого дауна, но часто моргать так и не прекратила.

— А это моя давняя приятельница Анечка, прошу любить и жаловать, — продолжил церемонию знакомства Тигран.

При этих словах мое лицо снова превратилось в начищенный пятак, сияющий оскалом Гуимплена. Я продолжала откровенно пялиться на Артура, елозя глазами по его идеальной фигуре, оценивая высокий рост, пропорциональное сложение, хорошо развитые мышцы. Надо отметить, что я всегда млела перед смуглыми, черноволосыми и кареглазыми мужчинами. А тут еще брови вразлет и полутораметровые пушистые ресницы. Ну кто, спрашивается, устоит? Во всяком случае, не я — голубоглазая, светлокожая девица со среднестатистическим росточком! Боясь показаться нескромной, я уткнула взор в землю, но глаза снова сфокусировались на длинных ногах, узких бедрах, на... На это место приличные девушки в здравом уме и памяти вообще внимание не обращают, но я сначала обратила, а потом залилась густой малиновой краской. Кошмар.

Мужчины, правда, казалось, не замечали метаморфоз, происходящих со мной. И что самое обидное, Артур, судя по всему, вообще не придал значения моему появлению. Отреагировал он лишь на слова Тиграна о том, что я буду также проживать в данном особняке, и похоже, такая перспектива его не слишком вдохновила, зато недовольное выражение лица этого блистательного Аполлона подействовало несколько отрезвляюще на мой помутившийся рассудок.

Я, конечно, не претендую на титул мисс Вселенная, но так откровенно еще никто меня не игнорировал. Даже женатые, обремененные кучей детишек мужики, а также имеющие гарем любовниц ловеласы всегда обращали на меня внимание, выделяли из толпы и зачастую делали комплименты. Их комплименты мне были даром не нужны, но я никогда не видела, чтобы на меня реагировали, будто я пустое место. Неудивительно, что тут же во мне зародилось разочарование от такого соседа. Я не отношусь к категории идолопоклонников и никогда не понимала тех, кто тихо страдает в сторонке, довольствуясь лишь созерцанием предмета любовного пыла. Моему сердцу был ближе постулат: «Если мы вам не нужны, то вы нам вовсе не приснились». Вспомнив это золотое правило, я надменно вздернула голову, наклеила на губы презрительную ухмылочку и поинтересовалась елейным голоском у Тиграна, где именно расположены мои апартаменты.

Тигран провел меня через огромный холл по просторной лестнице на второй этаж и распахнул ближайшую дверь.

— Вот смотри — это гостевая комната, которая мне нравится больше всех. Устраивайся, располагайся, а я спущусь к Артуру. Мы собирались с ним съездить в Сочи. Если хочешь, можешь поехать с нами.

— С превеликим удовольствием, — поспешила я принять заманчивое предложение.

Мне совершенно не хотелось оставаться одной в этом огромном доме, к тому же было необходимо позвонить с переговорного Ритке, прошвырнуться по магазинам и слегка пополнить свой неказистый гардероб.

— Только, Анютка, у нас в Сочи дела, причем до самого вечера. Придется тебе развлекаться самостоятельно. Ты не обидишься? — предупредил Тигран.

— Знаешь, Тиграшка, предлагаю тебе заключить одно соглашение. Ты перестанешь передо мной беспрестанно извиняться, а я перестану комплексовать, что свалилась тебе как снег на голову. О’кей?

— Заметано, — обрадовался мой друг.

— Тогда ждите меня минут через десять, — подвела я итог.

Оглядев критическим взглядом предложенную мне комнату, я почувствовала полное удовлетворение. Весь интерьер был выдержан в молочно-терракотовых тонах. Мебельный гарнитур из ореха гармонировал с пушистым ковром из натуральной шерсти и шелковыми гардинами. Телевизор с плоским экраном и видеоплеер фирмы «Сони», которые, по моим скромным подсчетам, стоили огроменную кучу денег, также услаждали взгляд. Резная деревянная дверь вела в ванную комнату, отделанную розовым мрамором, к которому хозяева, видимо, питали особое пристрастие. Белоснежная ванна и раковина, такие же белоснежные полотенца и халат отражались в огромном зеркале во всю стену.

— Да, красиво жить не запретишь. И чего это хозяев в Штаты понесло, если их и здесь хорошо кормят? — пробормотала я.

Перекрыв воду в унитазе, я опустошила сливной бачок и спрятала в него пистолет. Оставлять его без присмотра в рюкзаке не хотелось, а таскать с собой по Сочи не было смысла. Честно говоря, я вообще плохо понимала, зачем утащила его у убиенного Игорька, да к тому же взяла с собой в путешествие. Стрелок из меня никудышный, из пистолета никогда в жизни не стреляла. Единственным оружием, которое я держала в руках, была пневматическая винтовка в тире, и что-то мне подсказывало, что у моего пистолета иной принцип действия. В общем, я решила припрятать опасную игрушку и ничего лучшего не придумала, как сунуть ее в унитазный бачок.

Вернувшись в комнату, я поменяла футболку на крошечный топик, который плотно облегал мои прелести и делал глаза просто васильковыми. Тщательно расчесала волосы, которые этим летом стали абсолютно русыми — без всякого намека на рыжину, с которой я неустанно боролась. Оглядела себя в зеркале и решила, что чертовски хороша даже с таким минимальным макияжем.

Не торопясь я внесла себя — роскошную — в холл и не обнаружила там мужчин. Слегка раздосадованная, вышла во двор и увидела, что они о чем-то спорят, отчаянно жестикулируя. С такого расстояния услышать и понять, чего это их так разбирает, не удавалось, а незаметно подкрасться и подслушать не было никакой возможности (как понимаете, все эти гадкие мысли мне вчерашней ни за что не могли прийти в голову). Поэтому я решила прервать затянувшуюся, на мой взгляд, дискуссию.

— Эй, ребята, я готова вас сопровождать хоть на край света! — жизнерадостно завопила я и для пущей убедительности помахала ручкой.

Оба мужика мгновенно отреагировали на мой призыв: Тигран послал мне натянутую улыбку, а Артур окинул мрачным взглядом. Наверное, он просто не любит женщин, а может, ему когда-то подло изменила нареченная невеста. Больше на ум не приходило никаких доводов, чтобы объяснить стойкое отвращение, вызванное у него моей персоной. Я твердо решила не реагировать на заряды отрицательной энергии, исходившие в мою сторону от этого человека. Посему без особого приглашения заняла в автомобиле место по соседству с шофером — терпеть не могу сидеть на задворках и любоваться видом чужих затылков!

Артур без возражений загрузился назад и всю дорогу не проронил ни слова, до моих ушей лишь доносилось его громкое сопение недовольного кормежкой бегемота. Я тихо злорадствовала и громко восхищалась красотами курорта. Тигран старательно отвечал на мои реплики, излучая кавказское гостеприимство, чем явно подливал масла в костер гневного молчания нашего спутника.

— Тиграша, а что, твоим друзьям удалось найти клад или у них умер любимый дедушка в Израиле? Меня просто сразил особнячок, в который ты меня заселил. Мне кажется, такой домик порадовал бы даже нефтяного магната, — проявила я любопытство.

— Ты, кстати, недалека от истины, — засмеялся Тигран, азартно обгоняя машину за машиной, — мой друг Вася работал маклером средней руки, периодически прибегая ко мне за бесплатными консультациями или за деньгами в долг. Его жена Люська подалась в буфетчицы сочинского аэропорта, чтобы иметь доступ к продуктам. В общем, ребята откровенно перебивались. И тут однажды к ним является поверенный одной крупной нотариальной конторы стольного града Москвы и сообщает, что Василий стал обладателем огромного наследства.

— Потрясающе, это то, о чем я мечтала с детства! — не удержалась я от комментария.

— Не ты одна, Анютка, — ухмыльнулся Тигран.