Не замужем. И очень опасна

— Понимаешь, мне кажется, что нам не помешает кое-что разузнать об этой шарашкиной конторе — я имею в виду банк, — пропустив мимо ушей оскорбительные выпады подруги, принялась размышлять я. — Но сейчас всякого рода детективная деятельность опасна для наших жизней, поэтому надо затаиться, выждать время, а уж потом наводить справки. Я временно исчезну с горизонта, Витек должен будет уразуметь, что птичка улетела, и оставить мысли о моей поимке.

— Как у тебя все гладко выходит. Не думаешь ли ты, что в свете свалившегося на нас богатства тебе лучше вообще сменить место проживания, а Витька забыть как страшный сон? Шуточное ли дело, ведь у него из-под носа будущий труп сбежал! Он же засветился! И его вышестоящие бандиты по головке не погладят.

— Знаешь, Ритуська, спасибо, конечно, за труп. Но скажу честно, мне не улыбается провести остаток жизни в глубоком подполье или в бегах. Я должна выяснить, что они затевали, чем мне это грозит, и постараться обезопасить себя.

— Да ты совсем сбрендила! — возмутилась Ритка, не желая успокаиваться. — Ты что же, возомнила себя Джеймсом Бондом? Тоже мне крутой Уокер! Тебе просто несказанно везло все это время. Куда ты лезешь? Смерти захотела? Да они же тебя прихлопнут — глазом не моргнут.

Ритка, как всегда, принялась вправлять мне мозги, оседлав своего любимого конька: я никчемное создание, дитя неразумное. Ну не понимает человек, что в этом деле мне придется выкручиваться самостоятельно. Ведь никак нельзя прийти с этим в родную милицию, а жить по-человечески хочется. И потом, неизвестно, чьи денежки я пригрела. Кто такой Игорек? За что его убили, а главное — кто? Мое участие в этой гонке вряд ли может всплыть, ведь все действующие лица погони пребывают в загробном мире, причем, скорее всего, в преисподней. Свидетелей того, что я садилась в машину к Игорю, тоже, пожалуй, не найдется. Но даже если предположить самое худшее — что меня на Красной засекли какие-нибудь знакомые (коих я не припомню), а на них в свою очередь вышла милиция, — то я пока все равно остаюсь мадам Икс. Пусть ищут, коли не лень, девушку, подсевшую в «мустанг» той роковой ночью!

За последние три дня ко мне возымели претензии многие люди, чья значимость в этом мире во много раз превышает мою собственную, я уж не говорю об их возможностях оставить от меня лишь воспоминание в душах моих родных и близких. И — делать нечего — надо было что-то предпринимать, ибо спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И самым разумным действием в этой обстановке мне казался побег за тридевять земель. Впрочем, отказываться от расследования я тоже не собиралась. Мне, как историку, нужна была правда, а как человеку, втянутому в чьи-то игры, эта самая правда нужна была вдвойне.

— Итак, дорогая, какие ты имеешь предложения по сокрытию награбленного? — перевела я разговор в другое русло.

— Давай размышлять здраво, — вдохновилась Ритка, решив, что ее увещевания возымели какое-то действие. — Нам надо найти место, где спрятать клад, а точнее, зарыть. В банк с этими деньгами нельзя, дома их хранить тоже нельзя, у знакомых такие вещи не оставляют.

— Хорошая мысль, — одобрила я. — Только как ты это себе представляешь? Идем мы с чемоданом на берег Кубани и тихонько зарываем его под кустик, но ведь обязательно найдется пара свидетелей, которые захотят поинтересоваться, что это такое мы там упрятали!

— Ну не обязательно под кустик, можно что-нибудь получше придумать, — обиделась подружка.

— Клумба или детская песочница подойдет? — продолжала ерничать я.

За окном разгорался рассвет, надо было экстренно принимать решение, причем по возможности правильное.

— Слушай, кажется, придумала! — воскликнула Ритка. — Я знаю, как сразу убить нескольких зайцев: отвязаться от Валерки и надежно схоронить наши капиталы. Спрячем денежки в Кореновске!

Надо признаться, ее план был прост, как все гениальное. И конечно, решал многие проблемы. В Кореновске вот уже несколько лет проживала ее мама — в доме, доставшемся по наследству от дедушки. Мама воспитывала Ритку одна — ее муж скончался от саркомы легких, когда малышке исполнилось три года. В однокомнатной хрущевке размещаться было непросто, а тут наследство — большущий дом с садом и огородом. Тетя Люда к этому времени вышла на пенсию и решила, что пора приобщаться к здоровой деревенской жизни, быть ближе к земле. Единственное, на что она пока не отважилась, так это на заведение хозяйства в виде курочек, уточек, свинок и так далее. Хотя у большинства ее соседей «горожан» эта живность проживала в больших количествах. Оставив квартиру дочери, тетя Люда переехала в этот провинциальный городок, о чем впоследствии ничуть не жалела. Чистый воздух, речка Кирпили в двух шагах, да и от Краснодара час езды на автобусе!

Ритка, как могла, помогала матери: часто моталась в Кореновск, пахала на огороде, таскала тяжелющие сумки на рынок — продавать излишки выращенных овощей и фруктов. В результате через пару лет она смогла купить себе не слишком раздолбанную «шестерку», которую, правда, приходилось довольно часто ремонтировать. Ездила моя подружка как бог на душу положит: то ей на пути дерево попадется, то столб на проезжую часть выскочит, то чей-то багажник покажется чересчур соблазнительным. Благо на ближайшей станции техобслуживания ей симпатизировали электрик и карбюраторщик. Их симпатии Ритка нещадно эксплуатировала, поэтому парни частенько договаривались с сослуживцами о скидках и благотворительных ремонтах. В результате «шестерка» бегала сносно и была в состоянии доставить хозяйку, куда она пожелает.

Отшлифовав Риткину идею, мы пришли к следующему: изымаем из заветного миллиона по пять тысяч долларов. Мне — для успешного бегства, а Ритке — на ремонт квартиры. Она едет к матери, закапывает в огороде деньги, привозит мать в Краснодар и оставляет следить за рабочими, производящими в квартире ремонт, а сама поселяется в Кореновске, дабы следить, как истинный Цербер, за тем, чтобы никто не вырыл наше сокровище. У Ритки жуткая аллергия на краску, поэтому тетя Люда ничего не заподозрит, а ремонт она уже давно намечала, так что в этом тоже не будет ничего удивительного. Все знакомые решат, что деньгами подружку снабдила заботливая мамочка, так как Риткины финансы зачастую пели оглушительные романсы. Маме же Ритка намекнет на спонсорскую помощь близкого друга, после чего это станет для них запретной темой, о которой она не заговорит, будучи в здравом уме и памяти. Дело в том, что наша тетя Люда — большая пуританка, не одобряющая внебрачных любовно-материальных отношений, — даже слышать не хочет о том, что дочь может принять от мужчины деньги. А потому жаль того типа, который рискнет поинтересоваться у нее, откуда «дровишки».

Нам казалось, что мы вроде бы все учли. Ритка искренне радовалась грядущей разлуке с Вареликом — глядишь, лишившись объекта притязаний, его чувства слегка поутихнут и, когда она вновь вернется в город, их «дружба» утратит актуальность. Я же не спешила ликовать и восторгаться нашей сообразительностью, по мне, лучше быть живым и богатым пессимистом, чем мертвым и ограбленным оптимистом.

— А если у твоей мамы другие планы — вдруг она посоветует отложить ремонт? — предположила я.

— Позволь мне самой разобраться со своей мамой. Я ей сделаю предложение, от которого она не сможет отказаться, — засмеялась Ритка.

— В смысле? — не поняла я.

— Я пообещаю пересмотреть свое отношение к Колясику, — пояснила подружка.

— Ой, не надо таких жертв! Сначала Варелик, теперь Коля... — искренне расстроилась я.

Одним из ближайших соседей тети Люды в Кореновске являлся некий Коля Самосвалов. Фамилия идеально отражала умственные и физические способности парня. Эта высоченная рыжеволосая каланча была не лишена чувства прекрасного, ибо Николаша влюбился в Ритку с первого взгляда и все эти годы лелеял мечту ввести ее в свою светлицу в качестве жены. Он стал самым преданным и бескорыстным помощником для тети Люды, красил забор, латал крышу сарая, опрыскивал отравой садовые деревья. Стоило нам с Риткой заявиться в Кореновск в компании друзей, он каждый раз являлся в гости и начинал изображать персону, приближенную к семье. Мы частенько потешались над этим недалеким «другом семьи», зато мама Ритки его обожала и не упускала случая расхвалить его достоинства, вынашивая тайную задумку о свадьбе дочери и переезде ее в Кореновск.

— А что? Чем не развлечение! — хохотнула легкомысленная девица.

— Смотри, от такого ухажера будет труднее отвязаться, чем от бандита Варелика, — решила предупредить я, понимая, что мои предсказания на нее впечатления не произведут. Уж если Ритке приходила в голову какая-то идея, выбить ее оттуда можно было только битой, но у меня на то не было особого желания. Уж если ей необходима головная боль в виде Колясика — пожалуйста! Девка-то уже совершеннолетняя.

— И потом, Анюта, — проникновенно произнесла подруга, — разве это жертвы? Вся порция ужасов выпала на твою долю. Можно сказать, я жар загребла твоими руками, а ты жизнью постоянно рисковала.

— Фу, перестань, пожалуйста! — отмахнулась я, не желая слушать сантименты, а заодно вспоминать пережитые кошмары.

За окном начинался новый день. Нарастал гул автомобилей, позвякивали неуклюжие трамваи, во дворе развил бурную деятельность дворник, который не следил за ритмом своих движений, но до этого никому не было никакого дела. Я хмыкнула, Ритка вопросительно взглянула на меня.

— Помнишь старый анекдот, когда парижский дворник медленно шаркал метелкой, а из окна высунулась голая мадам и возмущенно заорала: «Мсье, в два раза быстрее! Вы сбиваете с ритма весь Париж!»

— Представляю, что ответил бы русский дворник, случись такое у нас! — вяло отозвалась подруга.

Испив по очередной чашечке кофе, мы с Риткой взглянули на часы — и оживились необыкновенно. Лихорадочно принялись собираться в путь-дорогу, носясь как фурии по квартире. Деньги упаковали в полиэтиленовые пакеты, заклеили скотчем — так, чтобы им не было страшно погребение, затем сложили пакеты в спортивную сумку. После чего я слегка потрясла гардероб подруги, выбрав несколько необходимых на первое время вещей. В рюкзак полетели шорты, пара футболок, джинсы и свитер, банно-мыльные принадлежности и кое-что из косметики.

— Когда эти мышиные бега закончатся, куплю тебе кучу новой одежды в самых дорогих бутиках, — пообещала я Ритке.

Она только отмахнулась. Подумав, я вновь решила воспользоваться паричком, но костюм выбрала на этот раз гораздо более скромный: светло-сиреневые брючки, лиловый топик, не прикрывающий живота, и яркую косынку на голову — излюбленный прикид тинейджеров этим летом. Все остальное вполне можно было докупить в Сочи, благо финансы позволяют!

Не верилось, что я вскоре окажусь на курорте, давненько я там не бывала. Обожаемое море будет плескаться у моих ног, ласковое солнце покроет мою кожу ровным загаром... Нет, слишком фантастическая картина. Лучше не думать об этом с позитивной точки зрения, чтобы не спугнуть удачу. Что-то я стала в последнее время суеверной!

Ужасно хотелось вцепиться в Ритку и не расставаться с верным и преданным человеком. Как было бы здорово поехать на море вместе! Но здравый смысл подсказывал, что скрыться мне удастся только в гордом одиночестве. Нельзя подводить под монастырь Ритку. Мало того что за мной всякая нечисть охотится, так еще и ее под удар подставлять?

После бессонной ночи в глазах плавали разноцветные круги, от выпитого мартини слегка кружилась голова. Все происходящее казалось несколько нереальным, я словно бы наблюдала за своими действиями со стороны. Мозг был слегка перевозбужден, поэтому и речи не было об отдыхе, меня обуревала жажда деятельности.

Воспользовавшись моментом, когда Ритка побежала на стоянку за машиной, я позвонила в справочную автовокзала, чтобы узнать ближайший рейс на Сочи, — у меня не было желания торчать в Краснодаре целый день в ожидании более комфортного для путешествия ночного поезда. Поглядывая в окно, не подъехала ли Ритка, я терпеливо ожидала ту «минуточку», когда мне соизволят назвать время моего отбытия на курорт. Нет, я, конечно, полностью доверяла подруге, но была уверена: кто меньше знает — лучше спит. Гораздо легче искренне отвечать на вопросы «не знаю», чем изображать неведение, а что-то мне подсказывало, что у нее не раз спросят, куда это я запропастилась. Пусть у нее голова болит о сохранности денег, а не о моем местонахождении.

Деньги, деньги... Меня грызли сомнения в правильности моего поступка, ведь за такую сумму могут медленно поджаривать на костре. Но надежда на то, что потерпевшим господам будет тяжело связать воедино Игорька и случайную попутчицу, теплилась в моем сердце. Наверное, я всегда была в душе авантюристкой, просто любовь к риску проявлялась в чтении приключенческой литературы и просмотре боевиков. Теперь же я вдруг осознала, что могу жить на острие меча и ходить по краю пропасти. А что мне еще остается? По большому счету, мне просто не оставили другого выхода!

Выяснив, что ближайший рейс в 10.20, я занялась приготовлением кофе, но тут вдруг зазвонил телефон. Я подскочила от неожиданности. Да, нервы ни к черту. После шестого звонка сработал автоответчик (в недавнем прошлом Ритка встречалась с владельцем магазина «Мир электроники», который щедро снабдил зазнобу самыми современными средствами связи в этом мире).

— Марго, это Валерка. Ты уже соскучилась по мне? Просыпайся, скоро приедет мама, а за ней и я, к теще на блины. Надеюсь, ты не против, чтобы я познакомился с твоей мамой?

На этом абонент пьяно заржал и отключился. Для полного счастья только Варелика сейчас и не хватало. Однако Ритка подзадерживается. Что там с ней могло случиться? Я начала капитально нервничать. Набрала номер ее сотового, но абонент оказался недоступен. Ну, Маргарита, попадись мне! Я переживаю, нервничаю, а она телефон отключает! В три глотка выпила горячий кофе, обожгла горло и нёбо, и тут наконец увидела во дворе знакомый «жигуль» лимонного цвета.

Ритка ворвалась как ураган. Я сначала ее отругала за нерадивое отношение к близкой подруге, потом принялась докладывать о звонке Ромео, но она оборвала на полуслове:

— Знаю, он позвонил мне на мобильник, ну я ему и сообщила, что мама приболела, поэтому я выехала к ней. Этот болван стал напрашиваться в гости, но я пообещала на днях вернуться. За что мне вечно идиоты достаются? С мамой знакомиться — еще чего! Да если мама этого урку рядом со мной увидит, то лишится сна и поседеет в одночасье!

— Так чего ты так долго от стоянки добиралась? — решила я сменить направление потока ее речи.

— Да масло подлила, антифриза добавила, ведь в дорогу собираюсь неналегке. Не дай бог, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить! — С этими словами автолюбительница набожно перекрестилась.

— Все будет хорошо, — произнесла я, глядя ей в глаза.

— Все будет хорошо, — как мантру повторила она. Больше болтать не было смысла. Пришло время прощаться, хотя, конечно, расставаться ужасно не хотелось. Навалилась непонятная тоска. Вдвоем как-то легче переносить превратности судьбы, но делать нечего.

— Ты смотри, Анька, береги себя. Ты для меня как сестра, нет, ближе, чем сестра, — подозрительно дрожащим голосом начала Ритка.

— Как брат? — невинно спросила я, чтобы сбить ее с траурно-торжественного тона.

— Не юродствуй!

— Да что со мной может случиться? — почти искренне удивилась я.

— Знаешь ли, в других местах тоже бандиты имеются, а ты последнее время для них как магнит, — вспылила Ритка.

— Нет, обещаю больше никаких криминальных историй! Буду тише воды ниже травы, — поклялась я, от всей души надеясь, что сумею сдержать клятву.

— И это... Я зарою сумку под будкой Анчара, у старой вишни, чтобы ты знала.

— Да какая разница, где ты устроишь захоронение! Кто его знает, когда мы сможем этими денежками воспользоваться! — легкомысленно отмахнулась я.

— Нет, я так просто, на всякий случай, — мотнула головой Ритка.

Мы крепко обнялись и расцеловались на прощанье. И вскоре лимонный зад Риткиной «шестерки» скрылся за углом дома. Я горестно вздохнула, помахала ей вслед и двинула к телефону. Прежде чем отправиться на встречу курортным приключениям, я решила кое-что выяснить. Разузнав в справочной номер телефона банка «Омега-Юг», вскоре я смогла побеседовать с одним из операторов. Сообщив, что хотела бы открыть счет в банке, как бы между прочим поинтересовалась, кто является нынче президентом.

— Остапова Алла Сергеевна, — вежливо проинформировала операторша.

Положив трубку, я уставилась в окно. Что же это получается. Варелик сказал, что банк «держит» расчудесный супермен Витек, который в ту памятную ночь душевно беседовал с какой-то Аллой. И если он «крыша», то сам Бог велел ему решать проблемы банка, так что логично предположить, что утешал он тогда саму мадам президентшу. Мог он в обращении к начальству использовать уменьшительно-ласкательное имя? Наверное, да, если у них совсем тесные отношения. Дама, помнится, была обеспокоена какими-то проблемами, а Витек ее заверял, что уже все нормализовалось. Из этого следует, что мое похищение напрямую связано с этой дамой и банковской кухней. Или же ничего из этого не следует, оборвала я саму себя, просто Витек обременен различными темными делишками, и ловля бомжей относится к «другой опере» этого горе-Вивальди. Хотя, честно говоря, меня редко подводила моя интуиция, а в данный момент она прямо-таки трубила во все фанфары, сообщая, что я на верном пути. Картина вырисовывалась очень даже занимательная, но, для того чтобы делать выводы, не хватало объективной информации.

Я шустренько вскочила, подхватила свой рюкзачок, в который не забыла упаковать пистолет — наследие почившего Игорька, и, бросив прощальный взгляд на Риткины пенаты, нехотя покинула гостеприимное гнездышко. Хлопнув дверью, я услышала мелодичный щелчок замка, и мне показалось, что в квартире осталась моя прежняя жизнь. Никем не замеченная, я потопала на трамвайную остановку — пора было рулить на вокзал. До отъезда автобуса оставалась масса времени, но предстояло еще купить билеты — ведь на дворе стояло лето, и многие граждане были не прочь отбыть в те же края, что и я.

Глава 4

Надо отметить, что путешествовать автобусами, как, впрочем, и поездами, я не люблю. Меня раздражают вокзалы, толпы отъезжающих и провожающих, бомжи, менты, цыгане и торговки пирожками. Я ненавижу эту особенную вокзальную вонь и грязь, меня коробит от попутчиков, которые то дышат перегаром, то норовят изложить никому не нужные факты собственной биографии, то пристают с вопросами о житье-бытье. Но на этот раз у меня не было иного выхода. Личного автомобиля я не имела, а в аэропорту могли случиться ненужные накладки. Уж если Витек надумает отслеживать пути моего отхода, то, скорее всего, проверит аэропорт и железнодорожные вокзалы, а вот ловить автобусы его бригаде будет трудновато. Хотя, с другой стороны, может, у них неограниченные возможности и меня уже давно ищут с собаками.

Прибыв на вокзал, я с ужасом поняла, что уехать в нужном направлении будет весьма затруднительно. В кассе билетов просто не было, зато людская толпа без устали караулила оконца в надежде заполучить вожделенный билетик. Граждане делились друг с другом причинами, побуждающими их именно в этот час искать возможность уехать из Краснодара. Пожилые люди возмущались и кляли власть и политиков, молодежь гоготала, сочиняя смешные способы отъезда на Черноморское побережье, дети ныли, родители детей нервничали, маленькие ромалэ просили денег, нищие вылавливали брошенные тут и там пустые бутылки. Над площадью, запруженной автобусами, стоял зной, асфальт, казалось, плавился, испарялся и забивал легкие. Среди безбилетного народа бегали деловитые частники, пытаясь выловить обеспеченных пассажиров и подвезти их «буквально за копейки». Но желающих покататься на такси что-то не наблюдалось.

Я почувствовала дурноту от всего происходящего, но решила не впадать в отчаяние прежде времени. Как известно, шоферы автобусов всегда не прочь подкинуть до места пяток-другой «мертвых душ». Надо только успеть договориться с водилой, когда он побежит с документами в диспетчерскую, чтобы меня подобрали где-нибудь за вокзалом. Обычно «левые» пассажиры толпятся на ближайшей к вокзальной площади троллейбусной остановке. В общем, дело за малым — дождаться нужного рейсового автобуса и выбить себе место под солнцем, точнее, в салоне «икаруса».

С такими благими намерениями я направилась к лоткам с прессой: нужно было прикупить какое-нибудь чтиво в дорогу. Пролистав несколько книжонок в дешевых обложках, я остановила свой выбор на двух детективчиках, а затем взяла глупую газетенку — местную сплетницу, специализирующуюся на городских скандалах. Вдруг найду что-нибудь интересное по поводу последних событий, в которых принимала непосредственное участие. Расплатившись с продавщицей, жующей хот-дог, я направилась к лавочкам, которые примостились рядом с посадочными площадками.

Возле мамаши с тремя детишками нашлось свободное местечко, где я и осела в ожидании сочинского автобуса. Дети отчаянно шалили, попеременно просили то есть, то пить, чем заметно довели до одури несчастную родительницу.

— Мама, я хочу в туалет, — заныл конопатый отпрыск.

— Господи, да я же пять минут назад тебя туда водила! — возопила задерганная женщина.

— А у меня живот болит! — не внял ребенок.

— Ой, не могу я больше с вами! — простонала она и с отчаянием взглянула в мою сторону. — Девушка, милая, ты вроде не похожа на воровку и похитительницу детей, посиди с этими двумя, а я мальца свожу в туалет.

Видя такое дело, я конечно же согласилась, и через минуту у меня на руках оказался трехлетний карапуз, а у ног застыла девочка лет пяти. С задачей я справилась блестяще, к возвращению матери семейства мы успели познакомиться и мило болтали о телепузиках. За это время на площадке припарковался туапсинский автобус, и я с удивлением наблюдала, как в салон прошествовала троица милиционеров и стала шнырять по рядам. Перехватив мой взгляд, женщина решила поделиться информацией:

— С самого утра по автобусам бегают, документы проверяют у пассажиров. Наверное, ищут кого-то, причем в нашем направлении. Вы же тоже к морю едете?

— Да, к бабушке погостить, — вяло отреагировала я, — только вот билетов нет. Пойду узнаю, может, сдал кто-нибудь.

— Вам лучше к шоферу подойти, хотя сейчас на посту ГИБДД водителей проверяют, и всех «зайцев» ссаживают, так что он может и не взять.

Но я не стала слушать дальше ее разглагольствования, подхватила рюкзачок и поспешила к кассам. Говорят, у страха глаза велики, только мне что-то не хотелось проверять себя на стойкость, а заодно на везение. Может быть, это не по мою душу суетится родная милиция, но уж лучше и не выяснять. Мои финансы вполне позволяли отправиться на юг с наивысшим комфортом — то есть на такси. Поэтому, услышав в сторонке призывное бормотание частника с посулами довезти с ветерком, я заинтересованно взглянула в его сторону.

— Куда вам, девушка? — моментально вцепился в меня расторопный дядечка в бейсболке.

— Вообще-то в Новороссийск, — голосом, полным сомнения, промямлила я.

— Так в чем дело, поехали, только вот попутчиков подберем, — подскочил от возбуждения водила.

— А это дорого? — поинтересовалась я, не желая сдаваться на милость победителя.

— Копейки! — жизнерадостно сообщил тот. — Вот найдем еще пару-тройку человек — и с ценой определимся, о’кей?

В процессе переговоров он ненавязчиво оттеснял меня от толпы, осаждающей кассы, в сторону стоянки. Я сделала вид, что не замечаю его маневров, и покорно семенила рядом. Дать себя обобрать не входило в мои планы, поэтому я решила прикинуться дурочкой, которая не знает, на что решиться: то ли отдать последние сбережения, то ли сэкономить.

— А где ваша машина?

— Да вон она. Машина — зверь!

«Зверь» сильно напоминал расхристанную «девятку», но при мысли, что я избавлена от путешествия в душном «икарусе», а заодно от прохождения паспортного контроля, я вознесла пламенную молитву Всевышнему: «Слава деньгам праведным и неправедным, лишь бы они пошли во благо!»

— Я тебя сейчас посажу в машину, а сам побегу искать пассажиров, — пропыхтел добрый самаритянин, вытирая не слишком чистым платком пот со лба.

— Послушайте, а если вы меня одну повезете, это очень дорого выйдет? — наивно хлопая глазами, спросила я, копируя Красную Шапочку.

— Ну, — протянул дядька, оценивающе оглядывая меня с ног до головы, — дороговато, пожалуй. Один бензин туда-обратно, считай рублей шестьсот — семьсот.

Это он, конечно, загнул, но спорить со жлобами я не привыкла, просто надо было до конца выдержать роль.

— Знаете, вы скажите свою цену, а если у меня не хватит, то мой жених добавит. Понимаете, он у меня моряк и сегодня ночью уходит в рейс, причем на полгода. Вот как получилось!

— Да, дела! Что ж на местном парне выбор не остановила? Ну делать нечего, надо влюбленным помогать, — проникся дядька. — Залазь, красавица, в машину. Я думаю, мы с тобой сумеем договориться.

Я только хмыкнула в ответ: еще бы ему со мной не договориться. Клиент, что называется, готов. А в свете распаляющегося дня перспектива искать мифических попутчиков выглядела для шоферюги абсолютно неприемлемой. В общем, когда он загнул цену — в соответствии со своими желаниями, я ее слегка приземлила до собственных возможностей и пообещала добавить «на чай» за счет новороссийского моряка. Мы ударили по рукам и двинули прочь из поднадоевшего мне Краснодара.

«Любимый город может спать спокойно...» — неслось на волнах Ретро-радио, а шофер, отчаянно фальшивя, старательно вторил магнитофону. Мимо мелькали до боли знакомые городские пейзажи, и в моей голове невольно витали сентиментальные мысли о том, смогу ли я когда-нибудь безбоязненно вернуться домой.

Я предусмотрительно уселась на заднее сиденье, чтобы иметь возможность почитать без необходимости постоянно поддерживать беседу.

Вскоре мы проехали пост ГИБДД и понеслись навстречу приключениям. Я почему-то с детства каждую поездку к морю расценивала как захватывающее приключение. Я обожала море и часто говорила, что, если бы родилась мальчишкой, обязательно стала бы моряком. Сейчас, с высоты своего жизненного опыта, я могу сказать, что меньше всего мне хотелось бы стать моряком, и уж тем более мужчиной, но трепетную любовь к морю я, несомненно, пронесу в сердце до самой смерти.

По всем прикидкам радоваться этой поездке было абсурдно, но душа моя пела и ликовала, несмотря на обстоятельства, толкнувшие меня в этот вояж. Дабы вернуться на грешную землю, я извлекла из рюкзачка газету и принялась просматривать последние творения журналюг. Надо отметить, что к прессе я отношусь весьма скептически, будучи уверенной: если где-то что-то кто-то написал, значит, это кто-то зачем-то оплатил. Спрашивается, почему я должна заглатывать сие варево? В принципе любая информация о многом может рассказать тому, кто умеет читать между строк, только вот не всегда есть желание постигать тайный смысл печатных творений. Однако сегодня я была готова вникать в любые намеки, брошенные на страницы газеты, лишь бы понять суть происходящего.

Мои надежды вскоре были оправданы: я наткнулась на любопытную статейку под незатейливым названием «Жертва пожара». От прочитанного у меня начался озноб, грозивший перейти в конвульсии. Автор статьи поведал читателям о страшной трагедии, случившейся в роскошном особняке президента банка «Омега-Юг», в котором погибла сама хозяйка, ее колли и три персидских кошки. «Смерть Аллы Сергеевны Остаповой по странному стечению обстоятельств совпала с надвигающимся банкротством банка, о котором поговаривают в некоторых компетентных кругах уже больше месяца. И если в ходе следствия выяснится факт поджога, перед правоохранительными органами встанет весьма непростая задача, ибо у молодой банкирши было весьма темное прошлое и несколько смутное настоящее. И хотя представители правоохранительных органов уходят от комментариев и не желают разглашать якобы оперативную информацию, имеются все основания подозревать, что это был не просто несчастный случай. Но, как говорится, правда всегда найдет себе дорогу, сколько ее ни скрывай...»

Осторожно отложив газету, будто она в любой момент могла превратиться в гремучую змею, я замерла, вперив взгляд в пространство. Мысли стремительно роились в голове, пытаясь обогнать друг друга в этом круговороте'.

— Эй, девица, тебе чего — плохо? — заволновался дядька, заметив мою зеленоватую физиономию в зеркальце.

— Да нет, все в порядке, — выдавила я.