Кодекс Крови. Книга ХII

— Я поняла! — голос её лучился самодовольством. — Ты это всё специально делаешь! Набиваешь себе цену! Пытаешься сделать меня зависимой и испуганной, но я не поддамся! Я не такая! Может, с другими это и сработало, но не со мной!

— Дура! Заткнись! — я закрыл рот аспиды своей ладонью. — Мне придётся вырубить тебя, если не замолчишь.

Я чувствовал вибрацию песка под ногами. В ладонь мне впивались зубы Тайпаны.

— Тупая спесивая сука! — я закинул аспиду себе на плечо ягодицами к верху и, методично охаживая по ним окровавленной рукой, принялся за воспитательный процесс: — Если я говорю прыгать, ты прыгаешь! Если я говорю падать, ты падаешь. Если я говорю лезть на ёлку и махать на её верхушке красной тряпкой, то ты лезешь и машешь, даже если единственная красная тряпка у тебя — это нижнее бельё. Все свои возражения можешь засунуть себе в задницу.

Я бил по ягодицам не больно, но обидно. Аспида верещала всё это время, пока я искал подходящий камень.

— Мудак! Урод! Тварь! Скотина! Сволочь! Смертный!

Оставив её на твёрдой поверхности, я напоследок повторил:

— Что бы ни случилось, не применяй магию! Даже оборот. Ничего!

Сам же я надеялся вызвать удар на себя, ведь мне с моим магическим истощением ничего не грозило. Почти. Кровавая дань зверушкам не в счёт.

Босые ноги утонули в песке. Я закрыл глаза и развёл руки со стилетами в стороны. Вокруг светились силуэты тех, кто жаждал моей магии и крови.

«Ну что ж, один раз я от вас ушёл, глядишь, и второй раз разойдёмся миром».

* * *

Тайпана кипела от гнева и возмущения. Её отходили по ягодицам, как какую-то крестьянку. Её, богиню! Этот мужлан оказался ничем не лучше её братьев. Те тоже считали её неровней, унижали, издевались и всячески показывали своё превосходство. И этот ничем не лучше. Она спасла его от чистильщиков, на коброидах довезла до места второй ночёвки, разбила лагерь и даже грела, а он! Да как он только посмел? Сначала поблагодарил, чтобы усыпить её бдительность, а после придумал ещё какую-то антимагическую аномалию, чтобы унизить её, богиню! Мало того, что хотел насильно выпить её крови, так ещё и руки распустил! Сволочь! Подонок!

«Нужно было одной уходить в Хранилище. Нет же, пожалела, впечатлилась закрытием порталов и предупреждением этих червей-переростков», — аспида пыхтела, словно кузнечный горн, едва не посвистывая сквозь зубы.

И зачем только верёвкой обвязал и на камень усадил? Зачем глаза закрывать? Что это он надумал скрыть от неё? Думал богиню облапошить? Не выйдет! Она ему ещё покажет! Она им всем ещё покажет!

Тайпана уже собиралась спуститься с валуна, на который её посадили, словно квочку на насест, но, заметив шевеления песка под ногами у Михаила, резко передумала.

«Представление начинается, — злорадно подумала аспида, — и у меня билеты в первый ряд!»

Михаил очертил вокруг себя круг на песке и, раскинув руки со стилетами, принялся чего-то ждать. Кровь из прокушенной ладони тёмными каплями стекала по рукояти и окропляла песок.

Тайпане показалось, будто её сердце пропустило удар, а затем ещё один, вдруг сорвавшись в барабанную дробь. Что удивительно, маг крови начал двигаться сперва рвано, рассекая тьму тонкими лезвиями, а затем всё мягче и пластичнее, будто он танцевал с любимой женщиной, а то и вовсе занимался любовью. Было в этом танце что-то настолько интимное, что у аспиды кровь прилила к щекам и стало жарко внизу живота.

«Сукин сын!» — выругалась Тайпана, некстати вспомнив несколько ярчайших оргазмов, полученных от этого мужчины без единого прикосновения.

Сквозь тьму летали его лезвия, собирая дань со звёздного неба. Огромный диск ночного светила замер, любуясь этой яростной схваткой. Тьма клубилась вокруг стилетов, становясь всё более осязаемой и завиваясь в ленты хищных змей вокруг тела Михаила. Цвета змей были разными: угольно-чёрные, туманно-серебряные и кроваво-алые. Рептилии яростно шипели и роняли с клыков капли яда, разъедающие песок под ступнями мага.

«Убей их!» — хотелось крикнуть Тайпане, но она прекрасно видела, как осторожно «танцует» со стилетами Михаил, намеренно сохраняя дистанцию между лезвиями и змеями.

Затем песок за пределами круга взбугрился, выпуская на волю неизвестных аспиде существ. Тени с неясными очертания постепенно обретали конкретные детали: угольно-чёрная шерсть, мощные лапы с огромными когтями, оскалившиеся пасти, дикие глаза. Чем-то они напоминали волков, но алчный взгляд и слюна из пастей заставляли глубоко в душе бояться их больше, чем волков. А танец продолжался, без слов, без музыки в кругу голодных партнёров. Стилеты были почти неразличимы во тьме, но каждое движение, каждый взмах лезвий отзывался в груди Тайпаны ударом сердца.

Задрожала земля под ногами, из глубоких трещин стали появляться гротескные фигуры, состоящие из корней деревьев, песка и костей рептилий. Они тянули свои руки-кости к Михаилу и всему живому, чтобы спеленать, захватить, высосать всю жизнь из жертв.

Маг крови метался в безумной пляске, требующей простора для манёвров. Отталкиваясь от спин и лап волкообразных зверюг, он забирался всё выше, перепрыгивая, как по кочкам, с одного клубка шипящих змей на другой. Высота этого забега уже достигала нескольких десятков метров. И в наивысшей точке Михаил оттолкнулся от спин змей и нырнул вниз головой, выставив стилеты перед собой. Несколько изящных сальто, и он приземлился в центр всей этой шипящей, визжащей и скрипящей какофонии. Стилеты легко вошли в песок, окропляя импровизированную арену кровью владельца оружия. Все ночные гости жадно пировали. Нечасто с ними расплачивались таким даром, как сильная напитанная магией кровь. Такой сейчас в пустыне и не было.

— Браво! — аплодировала Тайпана. Чавканье и скулёж резко прекратились. Все обозлённые голодные твари резко развернулись на звуки её хлопков. — Скажи супруге, прекрасная иллюзия, но меня так просто не проведёшь! Я могу так же, а то и лучше!

Тайпана сменила ипостась, заскользив по песку розовой аспидой.

— Мамочка хочет потанцевать! — розовой дымкой разошёлся во все стороны приказ от бывшей богини.

* * *

— Мать Великая Кровь, теперь понятно почему аспиды вымерли! Идиоты долго не живут! — выругался я. — Если тебя не убьют пожиратели, я сам прибью, а потом оживлю! И так несколько раз, пока в твоей тупой голове не отпечатается, что не весь мир вращается вокруг тебя!

Выбора у меня не оставалось. Я щёлкнул кнутом, обвив шею аспиды и оседлав змеюку. Нравилось это ей или нет, но своей кровью она поделится или просто подохнет. Ай, гори оно всё кровавым пламенем. Я совершил частичную трансформацию и отрастил эфемерные когти на руке, пуская кровь Тайпане и присасываясь.

Пожиратели словно ждали моего примера. Они в едином порыве рванули на аспиду, вгрызаясь в её тело. Тайпана заорала и принялась крутиться на месте, пытаясь задавить своих обидчиков и сбросить меня. Но не тут-то было. Я жадно пил, восстанавливая собственный резерв. Повезло, что трапеза продлилась не дольше двух минут.

К концу этого времени на Тайпану страшно было смотреть. У аспиды содрали две трети чешуи, местами успев выгрызть приличные куски мяса и оголив кое-где скелет. Но основной ущерб заключался в другом. Если при спуске на песок бывшая богиня активировала вокруг себя неслабый такой радужный щит, то сейчас пожиратели его начисто выпили и продолжали обгладывать энергетическую систему аспиды.

Та тоже почувствовала неладное.

«Миша, Мишенька! Спаси! Они не слушаются! Почему они не слушаются⁈ Пей сколько угодно, только вытяни нас отсюда, — панические просьбы о помощи звучали всю последнюю минуту, но я не отвлекался от трапезы. Нужно было успеть восстановиться до того, как Тайпану выпьют полностью. — Мы же союзники! Ты же клялся защищать меня!»

Как только резерв восполнился, я без раздумий совершил оборот и, подхватив Тайпану, принялся набирать высоту. Часть тварей взревела, рассерженная утратой добычи. Хвала Матери Великой Крови, летать они не умели. Мне же предстояло зависнуть в воздухе, пока аномалия не сместится и не уйдёт по одному ей ведомому маршруту.

То, что Тайпану подъели, означало лишь одно. Вскоре аномалия расширится в размерах. Уж не знаю, по какому принципу она развивалась, но мы во время экспедиций заметили лишь три закономерности. Первая — стоило единожды применить против созданий аномалии какую-либо магию, и у них вырабатывался иммунитет к ней. Вторая — после пожирания особо сильных магов аномалия увеличивала площадь покрытия. Третья — выжить жертвам можно было, лишь покинув зону аномалии. И на это в зависимости от размера и энергетического резерва отводилось от одной до трёх минут.

Как я узнал максимум? Проверил на собственной шкуре. Моего резерва в прошлом теле и в прошлой жизни хватило ровно на три минуты активного сопротивления. И это я ещё успел слинять из эпицентра, обломав всю трапезу местным пожирателям. Экспериментировать с Тайпаной я не стал. Двух минут нам хватило с головой: ей, чтобы резко изменить линию поведения, а мне, чтобы восстановить резерв.

Висеть в одном положении было скучно, поэтому я опытным путём проверял размеры аномалии, то и дело выпуская в песок небольшие серпы из арсенала магии крови. Благо, крови из аспиды лилось с избытком. Не всё же добру пропадать.

На каждый кровавый серп из песка выстреливали ленты змей-пожирателей. Я почувствовал себя дрессировщиком, подкармливающим животину после очередного трюка.

«Больно! Как же больно! У-а-а-а! Хны-ы-ы! Хых! — рыдала по кровной связи Тайпана. — Я не могу даже подлечиться, всё утекает, словно через решето!»

«Даже не вздумай! На тебе пиявок, как на собаке блох, — пояснил я аспиде. — Приземлимся, я сниму. А так ты их только кормишь зазря».

«У-а-а-а! Хны-ы-ы!» — давила на жалость Тайпана, но я по кровной связи примерно представлял себе её состояние. Предсмертным оно не было даже близко. Ковчег рода её неплохо так подтянул в плане силы.

Когда три серпа подряд не нашли своих питомцев, я пошёл на снижение. Полёты в звериной ипостаси давались мне сложней, чем в человеческой. Да и Тайпана тоже пушинкой не была, чтобы летать с таким утяжелителем. Поэтому приземление наше больше напоминало смягчённое падение.

— Ай! Уй! Полегче! — взвизгнула аспида, откатываясь из моих ни разу не нежных лап и пытаясь затормозить, чтобы не скатиться с края песчаного бархана.

Едва успев затормозить хвостом, она рванула обратно в мою сторону с криком:

— Сними их немедленно! Сними их! Сними! А-а-а!

Ух, вот это ультразвук. Аспида испуганно крутилась, осматривая своё тело со всех сторон. Выглядела она будто прижила на себе колонию пиявок. Вот только пиявки были размером под два, а то и три метра.

— Сними их! Ты обещал! Сними! — аспида, кажется, поняла, что сама с подселенцами-богинеедами никак не справится и перестала хаотично крутиться.

«Гемос, — обратился я к сокрытому внутри меня творению из божественной магии Винограда, магии крови и наркотическо-алхимической дряни, — для тебя есть работа. Но должен признать, что это, скорее всего, будет чем-то похоже на каннибализм».

«Э-э-э… людей ел, магию ел, а таких, как я, не ел, ибо их не существует, чтобы это считалось каннибализмом», — озадачено ответил мне Гемос.

«Есть похожая форма жизни, которая поедает любую форму магии и после сжирает жизненные силы его носителя, но она неразумна. Вернее, — я поспешил исправиться, — какие-то зачатки коллективного разума у неё имеются, но не так как у тебя».

«Я уже хочу с ней познакомиться! — с энтузиазмом отреагировал Гемос. — А обязательно её убивать, если мы вдруг найдём общий язык?»

Теперь уже я опешил от такого вопроса. Геноцид пожирателей устраивать я не планировал изначально, желая обойтись малой кровью, но поведение Тайпаны несколько всё усложнило.

«Скажем так, если ты уговоришь их не доедать вот эту розовую змеюку, то и убивать их не надо. Я их даже обратно в аномалию верну, если они пообещают ещё и меня заодно не убивать».

«Договорились, — радостно отрапортовал Гемос, — подсаживай! Мне уже жуть как интересно! Только… можно меня в полном размере подсадить? Ну, чтобы я попредставительней выглядел!»

«Ты как будто свататься собрался», — не смог удержаться я от смешка.

«Нет, гарем себе заводить я не планировал, но переговоры всё же вести лучше с позиции силы».

«Это где ты таких дипломатических премудростей успел уже успел нахвататься?»

«Зря я что ли внутри вас столько живу?»

Да уж живёт, причём настолько тихо, что я и вовсе забываю о его соседстве до вот таких вот непредвиденных ситуаций. В ком-то паразиты заводятся от немытых рук, а я даже здесь выделился, обзаведясь паразитом божественного уровня.

«А нечего было сосать кровь у кого ни попадя, — не остался в долгу Гемос. — И вообще, это раньше я был паразит, а с вами я уже до полноценного симбионта доразвился!»

Я решил пропустить последнюю фразу мимо ушей. Потом обсудим, до чего ещё может эволюционировать Гемос, сейчас же я полоснул себя по хвосту когтями и выпустил своего симбионта на свободу.

* * *

Тайпане было не столько больно, сколько страшно. К боли она привыкла. Старшие братья её не жалели и измывались по-всякому. Ей мстили уже за то, что она была любимицей отца. Тогда как все остальные дети готовы были перегрызть друг другу горло за это звание.

Страшно же было вновь почувствовать себя слабой, такой, какой она была в прошлом мире. После приобщения к местному родовому алтарю сила в аспиде бурлила полноводным потоком. Она уже чувствовала себя непобедимой, практически на уровне с приёмным отцом. Но впереди маячила ещё большая сила, и бывшая слабачка не могла и не хотела отказываться от перспективы стать ещё сильнее.

Когда же в неё вцепились эти странные змеюки, с которыми заигрывал Эсфес, Тайпана почувствовала, как сила стала утекать из её тела и души. Мелкими ручейками эти странные пиявки высасывали то, что с таким трудом удалось собрать аспиде. Их ничего не брало. Стоило ей применить хоть какое-то заклинание, как сила утекала, словно песок сквозь пальцы, а пиявки только довольно чавкали. При этом Эсфеса эта дрянь почему-то обходила стороной. А сам союзник ни с того ни с сего сам впился в неё своими клыками и жадно пил её кровь вместе с остальными пожирателями, по сути, ничем от них не отличаясь.

«Ну ничего, я тебе это ещё припомню! Кровосос!»

И даже то, что Эсфес вытащил её из клубка пожирателей и унёс в относительно безопасное место, не снизило градус злости Тайпаны. С виду она хныкала, просила, притворялась слабой, а мысленно придумывала кары одна изощрённей другой для спутника. Собственной вины в происходящем она не видела. Стечение обстоятельств не более. Ради избавления от пиявок она готова была прикинуться кем угодно. Время для мести ещё придёт.

Когда же из тела Эсфеса появилась огромная тварь, больше напоминающая чернильную кляксу, Тайпана струхнула. А с чего она решила, что Эсфеса не тронули пиявки? Что если в него вселился кто-то похлеще, и этот кто-то сейчас единолично решил отобедать Тайпаной?

Аспида невольно попятилась от твари, но ничего не успела предпринять, когда клякса облепила её со всех сторон. Мир погрузился во тьму. Она забивала пасть, проникала под кожу, заполняла собой каждую клетку, всё свободное пространство, странно успокаивая боль и заливая умиротворением.

«Похоже на паралитический яд», — успела подумать Тайпана, прежде чем тело скрутило резкой болью, и сознание покинуло её.

Глава 3

А Гемос подрос. Это я понял по округлившимся от страха глазам Тайпаны. Аспида даже отпрянула, но её это не спасло. Вокруг было столько крови, что Гемосу ничего не стоило по ней пробраться в организм бывшей богини на дипломатические переговоры.

Мать Великая Кровь, кто бы мне сказал, что переговоры начнут вести между собой две паразитические формы жизни, я бы не поверил. А поди ж ты, и не такое случается. В процессе подселения Тайпана потеряла сознание, что мне было только на руку. Меньше вопросов потом будет.

Я, честно говоря, пока так и не придумал, что отвечать про Гемоса. На ум приходила только универсальная отговорка про секрет рода или божественного питомца. Правда, чисто теоретически Тайпана могла узнать у Комаро правду, а разбираться с покровителем ой как не хотелось. Там и Виноград подоспеет и может предъявить права на столь полезного симбионта. Ну да до этого ещё дожить надо было. Пока стараниями Тайпаны мы вляпывались во все возможные неприятности. У меня даже закралась мысль вырубить её на весь период пути.

Судя по тому, что чистильщиков вокруг не наблюдалось, они были либо очень заняты, либо аспида-таки сумела договориться с защитниками империи Сашари. Что опять возвращало меня к мысли о чрезмерной разумности всех местных форм жизни и недожизни.

— Вы не поверите! — Гемос рывком покинул тело аспиды, распластавшись на песке чёрной змеюкой, чуть меньше Тайпаны размером. На его чешуе присосками висели паразиты, ранее пожиравшие бывшую богиню. Похоже, симбионту всё же удалось договориться.

— Рассказывай!

— Они действительно созданы, как и я, случайно. Где-то здесь под песками находится заброшенная лаборатория, где под покровительством рода Расхов проводились тайные эксперименты. Расхи пытались как-то увеличить рождаемость среди аспидов. Но у них ничего не вышло. Зато вышло у кого-то другого. Случился большой бадабум. Лабораторию разнесло, что-то где-то с чем-то смешалось и оплодотворилось не там. Результатом стали они. Им постоянно нужна энергия для поддержания жизни и возможной дальнейшей эволюции. Этим мы очень похожи, испытываем постоянный голод.

Чем-то эти создания мне напомнили существ из изнанки сестры. Те тоже, по её рассказам, нуждались в энергии для эволюции и охотились на магов. М-да, то, что могло быть создано в одном мире, смогли создать и в совсем другом. Ничто не ново.

— Перемещаются они, патрулируя территорию бывшей лаборатории, но покинуть её не могут, ведь там есть минимальные условия для выживания.

— Минимальный магический фон? — я вспомнил, что вокруг кладок аспидов тоже ощущалось нечто подобное. Как в инкубаторах искусственно поддерживали тепло, так и здесь для жизни необходим был магический фон.

Из-за этого тварям из более глубоких изнанок невозможно было выжить в мирах с более низким магическим фоном. Интересно даже, каким ресурсом может поддерживаться тысячелетиями повышенный фон, не иссякая, не разряжаясь, но и не давая этой форме жизни эволюционировать?

Как бы мне ни было интересно, лезть ради этого в разрушенную давным-давно лабораторию я не стану. Я не Тайпана. А ещё говорят, что у мужчин инстинкт самосохранения отсутствует как класс. Нет уж.

— Похоже на то. Мы договорились, что они не доедают вашу спутницу, а мы возвращаем их обратно. Хотя я бы ей мозги подъел. Всё равно она их не использует по назначению, — выдал Гемос на полном серьёзе.

— Нет, она мне нужна пока в полной комплектации, — возразил я, хоть мысленно и был согласен с симбионтом. — Что по моей персоне? Жрать не будут?

— Нет, они от вашей крови в экстазе бились. Очень просили вас в качестве какого-то не то хранителя, не то смотрителя. Я так и не понял. Сказали, яйца надо греть.

— Чьи? — невольно вырвалось у меня.

— Я не стал уточнять, но на всякий случай не согласился и для подстраховки обещал сам вернуть их домой.

— А ты и так можешь? — пришла моя пора удивляться. — Помнится, за пределами тела ты погибал.

— Это было давно, — склонился Гемос в поклоне. — Я развиваюсь и становлюсь сильней вместе с вами.

Хм, ещё один вопрос в копилку для размышлений. Сейчас же я просто обрадовался, что можно безнаказанно сбросить с себя часть обязательств. Заодно и Тайпану успею подлечить.

А про кровь мне уже говорила Агафья. Видимо, состав всё же сильно изменился, если даже Гемосу хватило для эволюции. Твою мать, в кого же я превращаюсь? И почему после прошлой дегустации моей крови, когда она ещё имела в составе часть аспидовой, я был интересен этим странным созданиям лишь в качестве шведского стола, а теперь ещё и как яйцегретель. Что изменилось? Пробудилась магия Рассвета? Появилась звериная ипостась? Но всё то же имелось и у Тайпаны, но её харчили за милую душу, а для меня даже должность придумали.

Не складывалась мозаика. Не хватало информации. Напрягало, что эта информация касалась именно меня. Будто я вновь был пешкой на чьей-то шахматной доске и не видел всей расстановки сил.

* * *

Гемос вернулся довольно скоро, ещё и вещи из нашего лагеря захватил, что стало для меня приятным сюрпризом. Я же коротал время до его возвращения, просматривая память крови Тайпаны. Мне абсолютно не нравилось её поведение, и я искал его причины. И вот вроде бы не было никаких предпосылок для её безрассудства, но меня преследовало чувство, что причина была на поверхности.

Я добрался в просмотре памяти крови до посещения аспидой ковчега рода, но сам разговор там отсутствовал. Не понял. Это защита какая-то?

«Ковчег, как происходит общение между устройствами и членами родов?»

«Проекция души переносится для разговора в место по выбору устройства. Чаще всего родовой особняк или место расположения самого устройства».