Помоги проекту - поделись книгой:
На четвертом я наконец обнаружил квартиру тридцать семь. Но следом за ней шла сорок первая, вся расписанная золотыми импортными буквами, знаками и символами, из которых я опознать только пентаграмму и звезду Давида.
После неё шла пятьдесят шестая.
На этом я сломался.
Вышел из подъезда и, чувствуя себя идиотом, набрал тридцать пятую квартиру со строгой дамой:
— Это опять полиция. Извините, пожалуйста, вы не подскажете, как мне найти тридцать восьмую квартиру?
— Опять с номерами играется! Вот поганец! Заходите! — пригласила дама, домофон пиликнул, по ту сторону отключились.
Видимо, мне следовало зайти к даме из тридцать пятой. Но где искать тридцать пятую, я тоже не знал!
Может, она в коридор выйдет?
Я поднялся на второй этаж. Но на месте номерка «24» висели две тройки. На следующей квартире обнаружился номер «34», и так далее.
Видимо, кто-то пошутил с номерами.
Не понятно, как он сумел так быстро всё повесить обратно!
Я поднялся на третий и нашёл там искомую тридцать восьмую квартиру. Но на звонок мне никто не ответил.
Я постучал.
Не помогло.
Тогда, на всякий случай, я нажал на ручку.
Дверь оказалась не заперта.
Трупным запахом из квартиры не веяло, но я пожалел, что не взял с собой табельное.
— Полиция! Есть кто-то дома? — громко спросил я из прихожей.
Никто мне не ответил.
Тогда я пошёл по комнатам.
Повсюду были следы борьбы. Перевёрнутые стулья. Разбитая посуда. Нужно вызывать дежурную группу. Я потянулся в карман за сотовым, когда заметил движение в окне, выходящем на балкон.
Осторожно открыл дверь и увидел женскую задницу, едва прикрытую халатом.
Эта задница на двух коленях и одной руке пыталась от меня уползти на соседний балкон по дээспэшному мостику.
— А ну стоять! Руки за голову! Медленно поворачиваемся! — гаркнул я.
Девушка с растрёпанной рыжей косой поднялась и медленно повернулась, как я и требовал. Первое, бросилось мне в глаза, — грудь, просвечивающая сквозь тонкую ночную сорочку.
Второе — рыжий кот. Он с воплем вырвался из рук подозреваемой мне прямо в лицо. Следом туда же полетела рыжая вместе с «мостиком».
И мы все приземлились на пол.
Ну то есть я — на пол.
Девица — на меня.
Доска — на девицу.
А кот успел скрыться в квартире, каналья!
Пока я собирал звездочки, разлетевшиеся от столкновения головы с бетоном, девица на мне заёрзала и застонала.
Прочувственно так.
Я аж проникся до глубины души. До самого конца.
— Гражданка, будьте добры, встаньте с меня, — я постарался придать взгляду твердости.
Но пока она поднималась, демонстрируя в провисший вырез свои неприкрытые вторичные половые признаки, взгляд мой дал слабину.
Твёрдость проявило кое-что другое.
— Вы вляпались, — сообщила мне гражданка, поднимая с пола пояс и запахивая халат. — В дерьмо.
— Вы мне угрожаете⁈
— Нет, в буквальном смысле. В кошачье дерьмо.
Тут я и сам почуял характерное амбре.
Желание вызывать бригаду резко пропало.
В истории моего Отдела полиции было много начальников. Но вряд ли кто-то входил в неё запятнанным кошачьими экскрементами.
— Что вы тут делали? — спросил я у рыжей, поднимаясь.
— Спасала кота.
— Как ваш кот здесь оказался?
— Это не мой кот.
— Тогда почему и от чего вы его спасали?
— По глупости. От голодной смерти.
— У меня на спине улики, доказывающие, что от голода он не умирал, — возразил я со смешком, поднимаясь с пола.
— Он их от меня скрыл. Орал так, будто его полгода не кормили.
— А почему вы выбрали для спасения кота такой экзотический и весьма опасный способ? — Я показал рукой на доску, в которой по петлям опознавалась дверца шкафа.
— Потому что Льва не было дома! — Она вызывающе сложила руки под грудью.
— А почему не вошли через дверь?
— По той же причине.
— Но дверь была не заперта. — Я попытался извернуться, чтобы взглянуть на масштаб кото-строфы, но смог его лишь учуять.
Судя по запаху, масштаб был глобальным.
— Странно. Лев не мог уйти на работу, не закрыв дверь.
— Льва нет на работе. Именно поэтому я здесь.
В квартире истошно завопил кот.
— Вы умеете ловить беглых преступников? — спросила рыжая, и я кивнул прежде, чем понял, к чему она клонит. — Ну тогда идите ловите. А то он сейчас там такое устроит, представить страшно!
— Сложно представить что-то страшнее, чем текущее состояние квартиры Льва Николаевича, — тоскливо возразил я, представляя следующую главу в легенде о Степане, Повелителе Ментов, Дерьмовой Грозе Беглых Котов. В смысле, преступников.
— Ну, раз квартира всё равно не заперта, идёмте ко мне, — рыжая показала на балконную дверь. — Я вас постираю.
— А я вас пока опрашивать буду, — предложил я. Не так плохо всё складывается.
— Ладно. А вы меня будете опрашивать. После того как поймаете кота.
4. Ксения
Майор полиции, представившийся Степаном (дядя Стёпа — полиционер!) Борисовичем Полухиным, сверкал шикарным торсом на моей кухне. Всё в нём было прекрасно: волнистый блонд, ореховые прищуренные глаза, рельефный пресс, кот на коленях…
…Но фамилия «Полухин»?
Ксения Полухина⁈
Бе-е-е-е!
Я, конечно, ещё не до конца решила, хочу ли за него замуж. Но сейчас нормальных мужиков — раз-два, и обчёлся. Надо брать, пока вражеские перехватчики не встали на крыло! То есть не сели на мётлы.
— Имя, отчество, фамилия, год и место рождения, — официально спросил майор, даже не подозревая, что в этот момент решается его судьба.
— Безлунная Ксения Ферапонтовна, пятое июля тысяча девятьсот девяносто шестого года. Рак и Крыса. Позвольте угадаю: вы, Степан Борисович, Дева?
— Я — Степан Борисович Полухин. И вопросы здесь задаю я.
— Хо-хо-хо! Товарищ майор, а у вас наручники есть?
— Зачем вам наручники? — насторожился Полухин.
— Ну, я люблю такие игры, знаете?.. — я покрутила кистью возле лица «шарики-фонарики», но Степен почему-то напрягся.
— Род деятельности, место работы, — проигнорировал полицейский намёки.
— Ведьма. Самозанятая.
— То есть аферистка-надомница. — Майор говорил таким тоном, будто собирался так и зафиксировать в протоколе.
— Как можно⁈ Настоящая ведьма, потомственная! У меня и сертификат Российской ассоциации ведьмовства есть. А какие у меня зелья, м-м-м! Хотите приворотное попробовать? Со вкусом клубники? Вчера сварила.
— А отворотное к нему есть?
— Да вы попробуйте, попробуйте, может, вам так понравится, что никакое отворотное уже не потребуется!
Гость чуть заметно поморщился.
Понятно: одно дело — не верить в зелья. И совсем другое — проверять их неработоспособность на собственном опыте.
— Когда вы в последний раз видели гражданина Клыкова, проживающего в квартире тридцать восемь? — продолжил он опрос.
— Видела — не помню когда. Но вчера ночью он точно выл. И позавчера тоже.
— Ему было плохо? Слышали ли вы звуки борьбы? Почему не вызвали полицию? — с осуждением в голосе вопросил майор.
— Ему не было плохо. Он просто время от времени воет, — попыталась я донести до магла очевидные в нашем доме вещи. — По ночам.
— Песни поёт, в смысле?
— Может, и песни. Кто ж его знает? Но жа-алобно так. Надры-ывно. Чай будете, товарищ майор?
— Без приворотных зелий? — уточнил он, отрывая взгляд от листа.
— Ладно. Без приворотных — так без приворотных, если уж совсем не хотите, — безропотно согласилась я. — Черный или травяной?
— Никакой, — не поверил мне Полухин. Смотрите, умненький какой выискался!…Может, он всё же Рыбы? Надо брать за жабры. — А сегодняшней ночью?
— Сегодняшней ночью здесь такая оргия была… — Тут до меня дошла вся двусмысленность выражения, и я добавила: — У Аннет. — Я показала рукой в направлении соседки. — Грохот, вопли, стоны… Вряд ли Лев сумел бы это переплюнуть. В смысле, переорать. А что с ним случилось-то?
— Вот это я и пытаюсь выяснить. Он уже три дня не появляется на работе, не отвечает на звонки…
— Ну… Полнолуние, знаете, иногда будит в людях… животные инстинкты.
— Я уже понял. На примере вашей соседки. К нему часто захаживали дамы? Он был ходок? — заинтересовался майор.
— Ага. Настоящий кобель, — уверила я. — Вы, кстати, в зоопарк не звонили?
— Не появился ли у них неучтённый Лев? — хмыкнул мой гость, и кривоватая улыбочка удивительно оживила его лицо.
Поделиться книгой: