Помоги проекту - поделись книгой:
– Ну, почемууу так трудно у людей? У котиков вот есть день и есть ночь. Ночью можно и охотиться, и играть, и прыгать, иии…
– Понятно, кто по мне галопировал все эти ночи! – тихо фыркнул Павел.
– А днём – днём можно спать, и кушать, и спать, и вылизываться, и спать… А потом опять ночь! А у вас столько сложностей!
– Рыжик, людям вообще трудно жить! – вздохнул Лёха. – Я бы тоже хотел спать, есть и бегать. А чего только делать не приходится! Мне вот, может, сюрпризы обещали, а где они?
И тут как по команде залаяли собаки, а Кася и Блэк устремились на лоджию, указывая на перегородку между квартирами.
–Они говорят, что кто-то в дверь звонит, стучит и кирчииит так громко-громко! – перевёл Рыжик.
Иван было рванул туда, решив, что они или залили соседей, или ещё какой-то катаклизм случился, но был остановлен следующими словами Рыжика:
– А Урс, он слышит лучше всех, говорит, что кирчааат две тётьки. Так кирчаааат, чтоб ты дверь открыл и Жуле денег ещё даваааал!
– Жуле? – Света ощутила, что если бы глазами можно было метать молнии, от неё вполне можно было запитать средних размеров электростанцию. – А может, Юле?
– Может… – покладисто согласился Рыжик. – Да, Урс говорит, что я балбес, и она называетсяяя точечно как ты сказала.
Урс тяжело вздохнул и снова прислушался.
– А ещё Урс говорит, что тётьки эти вопюют давно-давно, потому как аж охрипли прямо. А тама ещё хтой-то вопит, что чичас кого-то вызовиииит. Потому как енто уже фулиганство! А разве они тоже фулиганиют как я?
– Рыжинька, они это делают гораздо хуже. Не учись с у таких тетёк! – погладила котика Марина.
– Полицию? На них полицию собираются вызвать? – Иван с трудом припомнил из курса кардиологии, где именно у людей сердце и обреченно взялся за то место, где его собственное сердце как-то неприлично лихо колотилось.
Звонок домофона, прозвучавший в Алёниной квартире, заставил подпрыгнуть уже всех присутствующих. Павел решительно прошагал к двери и снял трубку.
– Зятёк? Открывай двери, тёщщща приехала. Ну и тесть тоже!
Павел нажал кнопку, запуская родственников и расхохотался, заглянув в гостиную.
– Кому там сюрпризов хотелось? Лехё? А почему-то все приехали нам с Иваном. У него мать с сестрой и у нас обоих тёща с тестем!
– А тётьки всё вопяяять и вопяяять.. Теперь сами вопяяяять, одни-единёшииинькииии… – прокомментировал Рыжик.
– Так! – Светлана сверкнула глазами, дивным образом напомнив присутствующим какую-то из героинь скандинавского фольклора. – Рыжика – эвакуировать. Лёха, спрячь его! Бэк, сторожи, чтоб не вышел! Алёна – обезопась отца, а мать мне нужна! Счас будем клин вышибать клином!
– Эээээ, милая… – Иван поёжился, – Давай, я лучше с ними поговорю…
– То, что от тебя останется, будет годно только для длительной реабилитации, а у тебя в понедельник приём и дежурство. К тому же всё, что тебе не перекусит твоя матушка, обгрызёт наша. Нет, уж! Поверь мне, так будет лучше!
– Грамотное решение, – кивнула Матильда. – Главное, чтобы звуковой волной не снесло перекрытия…
– Ничего-ничего… Дом хороший, строился качественно. Выдержит! – оптимистично заметила Марина Сергеевна, выходя встречать дочь и зятя. – Люда, Володя, как вы загорели, как посвежели…
– Да, мы как нормальные люди к морю съездили! Накопили и поехали, а вот зятья мои не могли себе позволить дочек так побаловать! Что один – маленького ребенка на море свозить не может, что другой… Тоже мне…
– Люда, Люда, ну мы же договорились… Люда, ну какое море, Степашка крошечный совсем! – замученный отдыхом и мечтающий о понедельнике, как о манне небесной, отец Алёны и Светы, пытался успокоить жену, а увидев старшую дочь, чуть язык не прикусил и тихо спросил у собственной тёщи. – Мариночка Сергеевна, а чего это Света как валькирия выглядит? Она с Ваней не поругалась?
– Точно! Валькирия! – Марина нежно стряхнула с зятя снег, – Нет, не волнуйся, Володенька, всё хорошо, а сейчас будет и вовсе отлично! Давай раздевайся, мой руки, ужинать будем.
– А ты? Ты! Кого ты выбрала в мужья? – добралась до любимой темы Людмила, поднакопившая на отдыхе силы и аргументы
– Вот именно! Ты представляешь, мамочка! На моего мужа прямо охота идёт! – Света сделала знак, и Павел ловко уволок в другую комнату несколько деморализованного событиями Ивана, сориентировался и запихал его с Блэком в комнату, где был заперт скучающий Рыжик.
– Бэк, сторожи и не выпускай! – скомандовал он ротвейлеру, исполнительно прижавшему кургузым тылом низ двери.
– Чего? – насторожилась Людмила, имевшая отличный гончий инстинкт, гласивший, что если за кем-то гонятся, значит, этот кто-то кому-то нужен! И, возможно, даже тебе!
– Представь, его мать повесила ему на шею младшую сестру! И они много лет тянули из него деньги, а теперь, когда он решил, что хватит, надо всё в дом, в семью, они ломятся в дверь и вопят на весь соседний подъезд, чтобы он продолжал финансировать сестрицу.
– Да-ты-что? – в раздумьях уточнила Людмила. – Погоди-ка… Куда-куда они ломятся? В твою дверь? И вопят? Да что ж ты тут-то сидишь, лясы точишь! А ну, пошли! Попался нормальный мужик, и того защитить не может! Что у меня за дети такие бесхребетные!
Людмила воспряла как конь при звуках боевой трубы и широким, почти строевым шагом устремилась на лоджию.
Света, уходя за ней, обернулась и подмигнула присутствующим в гостиной.
– Ну, тушение пожара направленным пламенем – старый, надёжный и действенный приём, – несколько извиняющее развела руками Матильда.
– Мариночка Сергеевна, а они там друг друга не поубивают? – несмело уточнил отец Алёны и Светы.
– Они сейчас будут получать истинное удовольствие от ссоры и крика, – Марина подложила зятю кусок курицы. – Да ты ешь, ешь… Не волнуйся. Лёш прикрой дверь, а то как бы Стёпочку не разбудили этакими игрищами. Характеры, что поделать…
– Да, лучше всего направлять такие темпераменты друг на друга. И им не опасно, и для других не травматично, а то Иван уже за сердце хватается… Ну, куда это годится! Молодой мужчина, а так доводят! – Матильда раскладывала присутствующим угощение на тарелки, не забывая собак и кошек, послала Павла привести Ивана, но оставить Рыжика в эвакуации, передав ему мисочку лакомств с целью компенсации заточения.
– А Света? А Людмила? Я пойду, мама, она такая… – тут же забеспокоился Иван, прислушиваясь к отдаленным шумовым эффектам.
– Они получают гигантское удовольствие от общения! Поверьте мне! – Марина ласково усадила Ивана рядом с тестем. – Ваня, ты не пугайся, милый, но иногда женщинам бурного темперамента нужно выпустить пар.
– Да уж… А то, прямо клапан срывает! – с видом знатока закивал Владимир.
– Вот! Володя женат на моей дочери уже около тридцати лет, ему-то верить можно!
Глава 10. Баталия, виктория и конфузия мастеров голосовых боёв
Света шла за решительно настроенной мамой и посмеивалась. Было очень похоже, что милейшую Элеонору Викторовну Градову ожидал сюрприз! Нет, теоретически, с её вокальными данными, Элеонора Викторовна, конечно, могла рассчитывать на победу в поединке, но только не со Светиной мамой.
– Ну, понятно, комиссию она прошла, директорство ещё на пять лет ей продлили, квартирантов, скорее всего, сейчас нет. Вот и осмелела. А тут Юльчик… денег хочет, а мама с деньгами расставаться не любит, ибо привыкла, что платит Ваня. Да ещё, небось, сегодня-завтра надобно обратно в Ярославль уезжать. На работу же пора! Вот и ломится. Нет, всё логично. Козыри исчерпаны, меня она считает рафинированной московской фифой… Хи! Ну, ладно, вот и пусть с матушкой пообщается!
Людмила Алексеевна, пока родители работали на севере, жила у бабушки с дедом на берегу Черного моря.
– Марина, Лёша! Ну, что вы! Какой север! Ребенку нужны фрукты, солнце, воздух, море! Тут всё есть. Дом большой, сад огромный, море – вот оно под боком! Вы что? Нет-нет! Это дело решенное, Людочка остаётся у нас! – распоряжалась папина мама, а дед покорно кивал головой. Вот так и получилось, что Люда всей своей натурой впитала не только витамины и солнце, но и стиль общении и, главное, ссор!
Ах, как умеют ссориться южные женщины! То ли солнце так действует, то ли ещё что, но это ж заслушаться можно, причём, особенно и не напрягаясь. Всё отлично слышно аж с другого конца посёлка.
Нет, есть, конечно, и сдержанные, с ровным характером, спокойные, разумеется есть! Но уже если человек любит погомонить, то под южным небом делает это как-то с особенным смаком!
Кумиром маленькой Люды была соседка тётя Роза. Вышла она замуж за видного парня родом из Краснодарского края, прямиком из Одессы. Приехала к мужу, но говорка, манер исполнения сольных партий и неистребимого чувства юмора не утратила и через тридцать лет брака. Свои дети у соседки подросли, внуков пока не было, и она с наслаждением возилась с маленькой и хорошенькой блондинкой Людочкой.
– Это ж не ребенок, а какая-то сладкая конхветка! Утю-тюшечка… Деточка, ты если желаешь что-то покушать, только скажи тете Розе, тётя Роза усё изготовит у лучччем виде! Таки с пылусжару! – ворковала Роза, тая от умиления, и тут же переключалась на вечную свою неприятельницу – соседку Раису из дома напротив.
– А вот к той прокисшей особе не ходи, это ж не дама, а целая лимонная роща на тонких ножках и с золотым оскалом! Ты ж посмотри на эту личность, ой, таки лучччче не смотри, нечего аппетит портить!
Ответ Раисы обычно не слышал никто, потому как Роза включала фортиссимо, и вещала на всю улицу:
– Таки некоторым, не при ребеночке сказано будет, особам, почти что позорящим женский род во всех его пониманиях, не стыдно? Таки я сейчас подробно изложу, насколько стыдно мине, что я не можу повернуть свой дом к ней задом, а тож смотреть тошно!
Получасовой монолог тёти Розы обычно заканчивался попытками Раисы метнуть в обидчицу что-то потяжелее, весомым Розиным ответом, и судорожным отползанием с поля боя свидетелей беседы. От смеха дышать у них получалось через раз.
Люда чувством юмора не обладала, но вокальные данные имелись, сильный характер только крепчал и возрастал, стиль южных перепалок нравился, а бойцовские качества развивались пропорционально поверженным противникам и противницам.
Короче, мастер голосовых боёв, с неожиданным для данных широт темпераментом, неумолимо шел к сотрясаемой ударами и воплями двери дочкиной квартиры.
– Это ж что, у свекрови твоей совсем тормозов не имеется, да? Берега попутала? – даже несколько удивилась Людмила, подойдя поближе, и выполняя обязательные контрольные фырканья для разминки.
– Нет, просто злится. Я не позволила тянуть деньги с Ивана, показала ему, как его сестрица на камеру сыграла сцену выпрашивания денег. Один в один как у него просит. Навык отточен. А потом показала фотки общаги. Вот, глянь.
Света быстро пролистнула фото. – Вот Иван и решил, что хватит с него кровь пить. У него семья есть, а у сестры есть очень приличное общежитие. А то пошло, еда, квартира, одежда, ноготочки, спа, салон, крутая одежда…
– Че-го? Спа? Ноготочки? За ваш счёт? – Людмила до сего момента и не представляла себе всю глубину пропасти, куда чуть не рухнул бюджет дочкиной семьи. – Чего ты мне сразу не сказала? Я б её!!!
– Из общего бюджета он брать отказался. Стал больше дежурств набирать, – со вздохом ответила Света.
Зять, только что бывший ничтожеством и жалким типом, даже не вывезшим жену на море, сразу стал положительным мужчиной, жаждущим благополучия в собственном доме. Только вот…
– Так это же и надорваться так можно! – осознала Люда. – Ты чего мужа не бережешь? Вот дети у меня! Ээээх, и в кого вы обе такие… Бесхребетные! Родного мужика так не беречь! А ну… Открывай! Счас они у меня ноготки-то свои сами пообгрызут и спа закусят! В кои-то веки попался нормальный мужик и того загубить? Ну, все ж знают, что у врачей работа нервная, а уж у этих… И того нервеннее! Так нет, ещё и эти… дармогрызки…
Света довольно вздохнула. За Ваню можно не опасаться. По крайней мере, в ближайшее время тёща его любит!
Она решительно подошла к двери и, открыв замки, широко её распахнула.
– Добрый вечер Элеонора Викторовна и Юля! С прошедшими вас праздниками, всего вам того, что нам желаете! Познакомьтесь – это моя мама, Людмила Алексеевна. Мама, это моя свекровь и золовка. Ты не смотри, что они такие красные и запыхавшиеся, это они стенобитными орудиями работают. Да, позвольте уточнить, а что это вы тут устроили?
– Ааааа! Юлька, смотри, я так и знала, что они дома сидели все эти дни! – взвыла Элеонора, не обратив никакого внимания на какую-то там мать…
– Нет, что вы, мы только сегодня приехали, – вежливо ответствовала Света.
– Да что ты врёшь-то? Мы тут с утра!
– И что? – Света подняла безукоризненные брови. – У нас два входа в квартиру. Нет, не через окно. Я метлу в ремонт отнесла, так что пока своим ходом. Единственное, жаль, что я вас только сейчас услышала, столько времени потеряла!
– И продолжаешь это делать! – сухо заявила Людмила. – А ну-ка, гостьюшки дорогие-незванные, заходите, не стесняйтесь. И так уже весь подъезд взвинтили, небось!
Непоколебимое Людмилино «что люди скажут» тоже было родом из бабушкиного дома, окруженного фруктовым садом.
Элеонора и Юлия смело шагнули через порог, дверь захлопнулась, и соседи вздохнули, кто с облегчением, кто с сожалением, в зависимости от темпераментов и любви к покою да тишине.
– Ну, и что это вы тут себе позволяете? А? – Людмила начинала всегда тихо – для затравки и разминки голосовых связок. Этакая гамма перед арией.
– Да ты хто тут такая? Где мой сын? Ты! – пируэт в сторону абсолютно безмятежной Светланы. – Куда ты, пакость крашеная, дела моего Ванечку! Чем опоила, что он мать родную и сестру-сироту обездолил?
Юлька старательно приняла вид сиротки Марыси, чему сильно мешал макияж и дорогая одежда.
– Где тут сирота? Вот эта девица кровь с молоком? И сколько ж лет этой бедняжечке обездоленной? – уточнила Люда у дочери.
– Девятнадцать, – проинформировала матушку Света.
– Да-ты-что? И она до сих пор висит на шее брата? А с какого перепуга позвольте уточнить?
– Он обязан! – взвизгнула нежная мать Вани.
– Неа… Семейный и Гражданский кодекс вам в помощь! Процитировать? – Cвета лениво разглядывала ногти.
– Да пошла ты, выдра, со своим кодексом! Он обязан! Я его родила, кормила, растила, одевала-обувала, ночей не досыпала!
– А вот это как раз и были ВАШИ обязанности. Правда, выполняли вы их не очень-то… Потому что, уже в подростковом возрасте он начал подрабатывать и деньги вам отдавать. Сам себе нужного не мог позволить, а вас и Юлю баловал. И продолжал это делать до самого последнего времени. И все ваши усилия и вложения уже давно окупил. Одно осталось – любовь. Вы же его любите?
Неожиданный вопрос заставил Элеонору примолкнуть, но только на миг.
– Я-то да! А вот т…
– Если любите – дайте ему возможность пожить спокойно. Он работает как проклятый, а ещё и Юлю пытался обеспечить. А у неё запросы ого-го.
– И правильно! Она – молодая девушка, а он – мужчина! Должен обеспечивать запросы! – взвилась Элеонора при полном согласия попискивании Юли.
– Не, мам, ты права. Я только время трачу. Давай, твой выход! – Света широко улыбнулась.
– Вот именно, что тратишь! – согласилась Люда, и…
Вначале, в краткие моменты, когда она вдыхала очередную порцию воздуха, Элеонора ещё пыталась пробиться и что-то высказать, но её жалкие потуги не шли ни в какое сравнение с великолепным, сочным, ярким и образным языком южного скандала!
– Да вы ж посмотрите, люди добрые! – взывала Людмила, отдавая дань своей наставнице тёте Розе, – И что ж твориться-то? Ро́дная мать сына готова угробить во цвете лет на побрякушки для этой актрисульки недоученной!
Света, выполняя функцию «добрых людей» послушно смотрела на наливающуюся дурным цветом Элеонору и мимикрирующую под цвет белых стен Юлю.
– Вы ж только гляньте, какие паразитки на чужой-то порог прибыли! Чужие чистые двери пачкать своими-то жадными ручонками! – Люда раскраснелась, похорошела, и с одобрением покосилась на себя в зеркало. Она всегда расцветала от хорошей перепалки.
– Да ты… – очередной раз донеслось что-то от сватьи.
– Молчи, мать-ехидна! – припечатала её Люда голосом, от которого нервно вздрогнули чашки и задрожал обоими моторами холодильник на кухне. – Где ж это видано! Этой заразочке спа и ноготочки подавай, а сын родной помирать должен на работах? Да обойдётесь обе! Перетопчетесь, ехидны сумчатые! А тыыыыы… – Люда повернулась к младшей «сумчатой ехидне» – Ты совсем совесть потеряла, да?
Юля нервно сглотнула и отступила поближе к входной двери.
– А девица-то как раз не дура! Сразу поняла, что толстый лохматый зверёк с Крайнего Севера совсем рядом, и после этого ей уж точно ничего не обломится, – подумала Света.
– Да ты! Да твоя крыса-дочь! Почему Юля должна жить в гнусной общаге? – прорвалась в эфир Элеонора. И тут же была заглушена глубоким и звучным голосом Людмилы:
Поделиться книгой: