Любовное зелье любви не помеха

Великий. Ну, не из-за внешнего вида: средний по размеру черный котик, если не считать довольно-таки больших крыльев. Очень пушистый. По крайней мере, сейчас. Лет пять назад предпочитал быть исключительно чешуйчатым, мол, так безопаснее – слишком уж часто в процессе разработки зелий у меня что-то взрывалось.

Зато по уму, магической силе и делам – однозначно великий. Мой прекрасный разумный фамильяр, компаньон и друг.

– Не мыши? – устало спросила я фамильяра.

– Мыши. Но из чистого золота, – похвастался Великий. – Прекраснейшая взятка. Сразу видно, что мальчики, во взятках толк знают.

– Ты так не считал, когда они тебе притащили тушу красноголового быка, чтобы «котик покушал», – с сарказмом заметила я.

– Считал! – возмутился Великий. – Но не сразу. Я когда понял, что его можно не жрать, а разобрать на дорогостоящие составляющие, сразу же восхитился таким подарком. Чем дороже взятка – тем лучше!

– Совести у тебя нет, Вэл, – фыркнула я беззлобно. – Ты хотя бы моих хороших знакомых не грабь так бессовестно.

– Да когда такое было?

– А кто пытался взятку у Янты выпросить? Между прочим, хорошая девушка. Она со мной постоянно ингредиентами делится.

– Ты еще скажи, что у Элисон Харпер ничего не брать. Она же богатенькая, дочь графа, в конце концов! Для нее эта взятка – копейки, а тебе пригодится. Ну что? – Великий крутанулся в воздухе и даже глаза закатил. – Я всего лишь забочусь о тебе! Если ты так продолжишь работать, клянусь своими неизвестными предками и несуществующими потомками, помрешь же! А чем больше денег – тем меньше работы.

Да, Вэл был прав – работы у меня было очень много. И я сама иногда думала, что так и помереть можно. Но потом вспоминала, ради чего это делала – и становилось легче. Учеба, все упиралось в учебу и желание лучшей жизни. Жизни без огромных долгов!

Когда-то я была уверена, что обучение в академии мне абсолютно не нужно. Ну а что оно мне даст? Годам к пятнадцати из-за определенных обстоятельств я знала о зельеварении если не все, то очень многое. Этого более чем хватало, чтобы работать зельеваром в небольшом городке не так уж далеко от столицы.

Ну я и работала. Никто не жаловался на мои зелья, покупателей было много. Ровно до тех пор, пока в город не приехал дипломированный зельевар, который мне все и испортил: продажи, отношения с местными жителями и мою мирную спокойную жизнь. Потому что, как оказалось, работать без диплома и разрешения на создание зелий нельзя.

Совсем.

Никак.

Вообще!

И это при том, что мои зелья – абсолютно недипломированного специалиста, заметьте! – были намного лучше его.

Когда он мне начал угрожать, я лишь посмеялась. А вот когда ко мне в дом заявилась проверка, то стало не до смеха: мне выписали такой штраф, что даже если бы я распродала себя и Великого по частям самым выгодным образом, то столько денег получить бы не вышло. Мне предложили на выбор либо сотня лет тюрьмы, либо выплачивать штраф в набегающими процентами.

Я без раздумий выбрала второе. В конце концов, если у меня не получится выплатить, то я всегда могла попробовать сбежать. А в тюрьму не хотелось даже на годик, не говоря уже о сотне лет.

Потом добрый человек из комиссии, заметив мое отчаянное положение и полное непонимание, что делать дальше, предложил мне отправиться в академию магии.

– Выбирайте любую. Если хотите лучшую, то обратите внимание на Первую Женскую Академию Магии, которая находится в столице, – сказал он. – Вы очень талантливы, потому без проблем поступите. За обучение платить не нужно, еда бесплатна, сопутствующие расходы минимальны. Так как вы уже умеете изготавливать многие зелья, то сможете запросить специальное разрешение на производство и продажу, пройти экзамен и уже с первого курса начать покрывать ваш долг. Не волнуйтесь, у хорошего зельевара проблем с выплатами не будет. Хорошо, если у вас к концу обучения все будет выплачено.

Я думала, что он беспокоился о стране, а оказалось, что обо мне. Потому что, как я выяснила намного позже, проблемы с трудоустройством или открытием собственного магазина при наличии долга мне гарантированы.

Вот так и вышло, что помимо учебы, которая, в большинстве своем, давалась мне чрезвычайно легко, я была вынуждена работать.

Много, очень много. И не только за деньги, но иногда и на благо общества. Например, как сегодня. Профессор Ромис в последнее время словно с цепи сорвался: наказывал студентов за любую провинность. Раньше наказания было лишь за дело: пошептались на его занятии, опоздали на урок, поменялись местами или же дали соседу списать. Теперь же, если что-то не получалось на его занятии, то он легко мог вызвать в свой кабинет и заставить ученика до полного магического истощения тренироваться. Хитро. К таким вещам трудно докопаться. Перешел бы грань – можно было бы пожаловаться ректору, а так…

А так я решила, что все проблемы от его неудавшейся личной жизни. И если она у него удастся, то времени и желания издеваться над студентами у профессора Ромиса будет намного меньше. Поэтому кропотливо готовила зелье, которая действует прямо через кожу, искала мастера, который изготавливает флаконы, трескающиеся (и не оставляющие порезы!) в руках…

Вот только вся моя работа провалилась, потому что флакон с зельем взял Ивар фон Оверхолд, а не профессор Ромис.

Я тяжело вздохнула.

– Что-то не так, хозяйка? Стой, что-то случилось? У тебя не получилось проникнуть в кабинет профессора Ромиса? – Великий мигом подлетел ко мне.

Для полета он использовал магию, а не крылья. С помощью крыльев он тоже летал, это вовсе не бесполезный атрибут, однако в лаборатории даже не пытался. Один неверный взмах крыльев, один несвоевременный порыв ветра – и может произойти громкий-прегромкий бабах, от которого даже Великий не спасется.

– Получилось, – вздохнула я и села прямо на пол.

– Тебя поймали? – с ужасом спросил Вэл.

– Не поймали.

– Зелье не сработало?

– Зелье сработало. Но… не на нем, – вздохнула я.

– А на ком?!

– На мне и на королевском следователе Иваре.

– Да чтоб мне всю жизнь пить отраву, что ты варишь! Да чтоб мне вечно в котле твоих экспериментов париться! Да чтоб… Ты же пошутила?! – Великий смотрел на меня огромными кошачьими несчастный глазами. – Не говори мне, что это правда.

– Хорошо, не буду, – покладисто ответила я.

Скажу я или нет – что это изменит?

Великий посмотрел на мое выражение лица, все понял и… завыл. Натуральненько так! Да чтоб он моих поклонников с таким энтузиазмом распугивал, как сейчас воет от ужаса. А то, честное слово, сил на них нет.

– Все заказы – завтра. Нет ведь ничего такого, что надо было сделать еще вчера, а клиент попросил сегодня?

– Нету. Хозяйка, ты снова будешь спать в лаборатории? – спросил Великий, глядя на меня осуждающе.

– Да, – отрезала я, доставая из шкафа небольшой сверток и бросая его на пол.

Сверток тут же превратился в матрас – подарок одной из преподавательниц, которая попросила меня за десять дней изготовить около трех сотен сложных зелий. Я тогда хотела отказаться, сославшись на то, что в лаборатории спать негде, но она быстренько подсуетилась и предоставила мне это чудо магической разработки: матрас, который в свернутом виде занимает места не больше, чем поллитровая бутылка зелья, зато как разложишь – царская кровать. Еще и с засыпанием помогает, а у меня с ним бывают проблемы. Не вечно же зельями себя поить?

– Но почему? – ныл Великий. – Тебе нужно больше бывать в людском обществе, больше с людьми общаться…

– Ты знаешь, что мне нельзя этого делать, – заметила я, укладываясь на матрас и чуть сдвигаясь в сторону: Великий тут же юркнул мне под бок и тихонько замурчал.

Его мурчание всегда меня успокаивало, как и его – мои легкие прикосновения к шерстке, которая в скором времени превратилась в гладкую чешую. Все, теперь можно спать. Стыдно признаться, но если я не слышала чужого дыхания и не чувствовала чьего-то тепла, то единственным способом заснуть было снотворное зелье. А оно, даже самое качественное и сложное, имело массу побочных эффектов, особенно при долгосрочном приеме. Например, дестабилизировало контроль над магией, что для меня как для зельевара было самым страшным.

Так что Вэл под боком – самое лучшее снотворное. У него всего один побочный эффект: желание поболтать перед сном.

– Я не думаю, что нас кто-то до сих пор ищет, Клэр, – пробормотал Великий. – Кому мы с тобой нужны? Ну, кроме друг друга-то.

– Никогда не угадаешь, Вэл. К тому же, его так и не поймали.

– Ты про бывшего учителя? – спросил Вэл.

По его небольшому телу прошла дрожь, и я положила руку ему на спину, аккуратно поглаживая. Ему пришлось куда тяжелее, чем мне. В конце концов, на мне учитель никогда не применял экспериментальные зелья.

– Верно. Его так и не поймали. Он столько всего плохого совершил, столько натворил, что его искали так, как не ищут даже самых ужасных предателей. Но так и не нашли. Понимаешь, что это значит? Он очень, очень хорошо умеет прятаться. Никогда не знаешь, что ему придет в голову. И не придет ли он за нами, когда узнает, где мы. Осторожность никогда не помешает.

– Придет за нами прямо в столицу, рискуя попасться? Нет уж. И я стал сильнее! Если он явится, то я сам ему оторву что-нибудь и брошу в твой котел для экспериментов! – зло прошипел Вэл.

– Тебе обязательно бросать такую гадость в мое зелье? – шутливо спросила я. – Я не думаю, что он действительно придет за нами сюда. Но он не единственный, кого мне стоит опасаться. Королевский следователь откуда-то появился здесь. Зачем, для чего?

Я поморщилась – что делать с магически влюбленным в меня следователем, я не знала.

Как и не знала, что меня ждет, когда эффект любовного зелья схлынет, и Ивар все поймет. Арестует? Выпишет штраф? Отправит на допрос? А если выгонит из академии? Мне совсем немного осталось доучиться! К тому же, я за учебу плачу, в отличие от остальных учеников. Особенности поступления, так сказать.

– Он явно не для того, чтобы ловить несчастную студентку факультета зельеварения, – заметил Вэл. – Может он тебе работу желает предложить?

– Он следователь, а не вербовщик.

– Говорят, что перед поступлением к королю на службу королевские следователи проверяют людей. Может, хочет завербовать. Ты ведь такой талант! В конце концов, когда у королевских зельеваров завал, то заказы отправляют именно в академию, зная, что куратор передаст их тебе.

– Да-да, именно поэтому Ивар и пришел в академии. И мое зелье попробовал – заранее решил проверить эффективность, – фыркнула я, из-за чего Великий обиженно замолчал.

– Дует, – пожаловался Вэл. – И почему бы тебе было не остаться в общежитии, а? Там комнаты отличные…

– Ага, и очень тесные. Нас же теперь по четыре человека в одну комнату запихнули благодаря доброте нашей директрисы, чтоб боевикам было где спать.

– Ну а куда им деваться, Клэр? Они и так ночевали в походных шатрах, пожалей бедных мальчиков, – сказал Вэл.

– Бедных? – фыркнула я. – Судя по списку заказанных зелий, Вэл, эти мальчики чрезвычайно богаты. Заказов у меня теперь практически вдвое больше, поэтому никто не удивится, что я ночую не в общежитии, а у себя лаборатории.

– Главное, чтобы никто комендантше не нажаловался.

– А если и нажалуется, то что? – вздохнула я. – Отправятся к нашему куратору, а ты знаешь, как она ко мне относится?

– К единственному перспективному зельевару, умнице, красавице, разумнице, с которой всем надо брать пример? Единственной надежде факультета на славу и процветание? – патетично воскликнул Великий. – Знаю. Хорошо, если не отравит.

– Довольно разговоров, Великий, давай поспим, завтра предстоит непростой день.

– С чего ты взяла? Заказов как обычно…

– С тех пор, как ребята из боевого факультета присоединились к нам, ни один мой день не был легким, – раздраженно пробормотала я. – Это уже традиция. Завтрашний навряд ли станет исключением. Поэтому давай-ка хорошенько выспимся.

Глава 3

Я была полностью права: день уже с самого начала не задался.

Во-первых, Великий снова принес парочку писем.

– Проверишь? – спросил он.

– Ни за что. – Я укрылась одеялом поплотнее. – Выкинь.

– А вдруг там что-то важное? – сказал Вэл.

Ехидненько так. Ага, знала я, что там такое важное: или шутки, или приглашение на свидание (и никакой гарантии, что не в шутку), или заказ чего-то запрещенного. Раньше я их разбирала, там даже пару раз хорошие заказы попадались, но чем дальше – тем бесполезнее были все эти письма. Точку на проверке этой макулатуры поставило письмо, внутри которого был… приворотный порошок. Это же как надо меня недооценивать, чтобы мне приворотку подсыпать? С тех пор я попросту выкидывала все в мусорное ведро, которое безопасным способом уничтожало бумагу.

– Признание в любви? – нервно хихикнула я.

Вчера мне хватило одного.

– А почему бы и нет? – заметил Великий. – Ты очень красивая Клэр. Знаешь, сколько этих боевиков тебе в след смотрит?

– И сколько спорят, натуральный ли у меня цвет волос, размер груди, талия, длина ног и цвет глаз, – буркнула я.

– Золотистые волосы в сочетании с такими темными изумрудными глазами – редкость, чего ты удивляешься? – фыркнул Великий. – А насчет остального… Ты мне скажи, кто там такой смелый и бесцеремонной. Я вот тоже проверю, все ли у них натуральное, что болтает между ног.

С этими словами Вэл демонстративно выпустил когти. Смотрелось жутковато. В конце концов, мой фамильяр – отнюдь не котик по происхождению. Потому когти у него относительно кошачьи. По форме – да, по размеру – раз в десять больше. Еще и магические.

– Не убей никого, – посоветовала я. – Мне Ивар сказал, что тут трупы негде прятать.

– Как негде?! – возмутился Великий. – Ты ему скажи, если он мне в моем благом деле помочь хочет, я ему покажу, что и куда засунуть…

Я могла лишь помолиться, чтобы Ивар и Вэл никогда не встретились и не сошлись на почве общих интересов.

Во-вторых, появился он.

В дверь лаборатории постучали, после чего бесцеремонно подергали за ручку, кажется, даже попытались силой открыть дверь, но безрезультатно (не зря вчера все защитные заклинания активировала), после чего громко прокричали:

– Клэр, ты там? Пошли вместе сходим на завтрак.

Нет, это был не Ивар. Признаюсь, что лучше бы он, чем тот, кто за дверью.

Лэйтон. Ученик предпоследнего курса боевого факультета, входящий в десятку лучших студентов на своем факультете, симпатичный и высокий, с развитой мускулатурой и еще более развитым самомнением.

Столкнулись мы совершенно случайно, когда я шла мимо полигона в сторону небольшого сада, где давно заприметила одну хитрую травку для чрезвычайно редкого зелья. Когда я впервые ее опознала, то она еще не выросла достаточно, а вот сейчас должна была дорасти до оптимального состояния.

Какой-то парень из студентов боевиков выскочил передо мной совершенно внезапно. В глаза бросились золотистые волосы и ехидная ухмылочка, которая как по мановению волшебства сменилась на более приличную для встречи с девушкой.

С девушкой, на которую поспорил. Я была уверена в этом практически на все сто. Поэтому, поздоровавшись в ответ, я попыталась прошмыгнуть мимо него. Честно, если бы он мне не мешал, то я бы ни за что не распылила в воздухе порошок травки-почесуну, а так… Распылила и сбежала. А на обратном пути, увидев, что несчастный студент-боевик умудрился уже до крови расчесать руку (даже дети знают, что этого делать нельзя, надо всего-то подождать тридцать минут, чтобы прошел эффект!), я не выдержала и облила его противоядием, не забыв как следует отчитать. Парень, видя мое отношение, не вспылил, а заявил, что его никто никогда не ругал, я одна такая, поэтому я ему очень нравлюсь. И намерен сделать всё, чтобы меня добиться. Как позже показала практика «ся» в слове «добиться» было лишним.

– Клэр, открой, иначе я спою тебе серенаду о любви, – рассмеялся Лэйтон.

Хорошая угроза. Действенная, если вспомнить его пение.

В целом, нельзя сказать, что Лэйтон был слишком плох для боевика. Бывали экземпляры и похуже, но все-таки все раздражающие черты боевых магов – наглость, самоуверенность, доставучесть, непонимание чужие границ, отсутствие такта, бесцеремонность – он в себе собрал. Чем и раздражал неимоверно.

– Может, это… траванем его? – вкрадчиво предложил Великий.

Я с удивлением воззрилась на моего фамильяра: