Помоги проекту - поделись книгой:
Все это было невероятно запутанно и потому невероятно увлекательно для меня.
– Ты заслуживаешь этот отдых. – Я сжал кулаки внутри моих передних карманов, наблюдая, как она восхищалась внушительными колоннами и книжными полками во всю стену. – В последнее время мы почти не видимся.
– Но когда это происходит, то это прекрасно. Не думаешь? – Она обняла меня за шею руками, целуя меня. Прежде чем я успеваю ответить на поцелуй, она отклоняется. – Я говорила тебе, как хорошо ты сегодня выглядишь? – Лучезарно улыбнувшись, она продолжила: – Как несокрушимый король. Боже, Арс, я не думаю, что мне будет когда-нибудь достаточно тебя.
Она потащила меня дальше по коридору, цепляясь за меня, как за дерево, в процессе срывая с себя одежду, готовая к первому праздничному подарку.
– Я так рада, что мы это делаем. Я очень скучаю по тебе, когда мы не вместе. Не могу дождаться, когда уже смогу уволиться с этой ужасной работы, как только мы поженимся. – Ее рот, горячий и нетерпеливый, путешествовал по моей челюсти, постепенно спускаясь вниз. – Ты же купишь мне маленький бизнес, чтобы мне не было скучно? Винодельня или что-то подобное.
Я взял ее за шею и жестко прижал к стене, пожирая ее рот, наказывая в поцелуе, пока наши тела сливались друг с другом. Пар жара клубился между нами, словно пожар.
– Ты скоро получишь все, чего желает твое сердце, – бормочу в ее горячую кожу.
Все, что она не заслуживала. У мужчин семейства Корбинов одна схожая черта – мы всегда знали, как выбирать не ту женщину.
Предложение было тихим и не таким простым. Мне казалось безвкусным, когда люди просили других выйти замуж в общественном месте, где их вторая половина не могла отказаться.
Я пригласил Грейс на хороший ужин, купил бутылку дорогого вина и когда мы вернулись в наш арендованный дом, то подарил ей кольцо с гигантским бриллиантом.
– Боже мой! Как неожиданно! Это что, кольцо самой принцессы Англии? – проворковала она, принимая и делая мне двадцатиминутный минет, после чего выпила две таблетки обезболивающего, чтобы не болела челюсть.
Она была счастлива. Так счастлива, что напевала что-то, смеялась и даже съела кусочек торта на десерт. Так счастлива, что целовала меня, когда мы гуляли по пляжу, и прижималась ко мне, утыкаясь в шею и не переставая говорить, как ей хотелось заняться благотворительностью, как только она уволится с работы.
Мы собирались пожениться. Миссия выполнена. И все же. Все еще… Я не мог сказать, что был доволен. Я достиг вершины Эвереста только для того, чтобы понять, что не могу там дышать.
В последний вечер перед возвращением в Нью-Йорк мы с Грейс пошли в яхт-клуб. Она ела свой салат с листьями и шевелила своими тонкими пальцами, позволяя последним солнечным лучам упасть на ее обручальное кольцо через стеклянные окна.
Глядя на это, я понял, что Кристиан был прав, когда мы вместе смотрели кольца. Кто-то точно отрежет палец этой женщины, чтобы заполучить кольцо. Я мысленно сделал пометку купить ей еще одно кольцо, но немного проще, чтобы она могла носить его каждый день.
Теперь Грейс говорила без остановки. В данный момент тема зашла о наших родителях. Мой взгляд продолжал возвращаться к кольцу. Невозможно было не смотреть на него. Оно выглядело неудобным, занимало так много места на ее костлявой руке.
Подобно заявлению. Одному из тех, которое не любили делать пожилые богачи.
Именно такое украшение я мог бы увидеть на Карди Би. Не благовоспитанная женщина, получившая образование в частной школе из Скарсдейла. Но Грейс всегда будто чувствовала себя меньше, чем была. Может, потому, что ее отец переехал в Австралию еще до ее рождения. Может, потому, что она родилась в грехах, со стыдом матери и с единственной целью – причинить боль моему отцу.
– Арсен, ты слышал, что я сейчас сказала? – Грейс нахмурилась, вырывая меня из своих мыслей.
– Прости, потерял нить разговора. Пожалуйста, повтори. – Я моргнул и сделал глоток миниральной воды. Она покраснела, выглядя смущенной.
– Я говорила о завещании. – Она облизнула губы, ее глаза пугливо забегали по переполненному залу.
– Что с ним?
– Ну, теперь, когда мы помолвлены, может, лучше, если мы впишем друг друга в наши собственные завещания. Знаешь, на всякий случай…
– На какой всякий случай? – Я сжал челюсти.
– Всякое бывает.
– Конкретнее.
За нашу жизнь Грейс пыталась убить меня один раз (и в отличие от меня, это было намеренно). И это – можно считать меня безнадежным чертовым романтиком – явно не то, что следовало бы делать вашей второй половине. Это было очень давно, но я не хотел давать поводов моей прекрасной и хитрой невесте попробовать еще раз.
Она была весьма находчивой женщиной, а я был очень богатым человеком.
– Я знаю, ты вспоминаешь о том случае. Но это была всего лишь глупая подростковая месть. Я была ребенком. У меня скакали гормоны, как у ненормальной. Недоразвитая лобная доля и все в этом духе, – проговорила она, покрутив запястьями и задумчиво посмеявшись.
– Твоя недоразвитая лобная доля не волнует меня. А вот твоя недоразвитая совесть еще как.
– Не очень вежливо так говорить со своей невестой, – надулась она.
– Вежливость – это не то, что мы ищем друг в друге, – сказал я, ухмыляясь и тыльной стороной ладони касаясь ее щеки.
– Ты даже не подумаешь об этом? Для меня? – Ее глаза смотрели на меня, словно два бриллианта из оникса. – Ты же знаешь, как это много значит для меня. Доверие, конечно. Не деньги. Только доверие.
Конечно, у меня не было семьи, которая могла получить мое состояние. Если я завтра умру, то большая часть вероятнее всего перейдет Грейс, ей уйдет почти все, чем я владел. Как и Миранде, но я не хотел, чтобы что-то из этого досталось ей.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что намерения Грейс были какими угодно, но не добрыми. Нам было по тридцать, мы были здоровые и явно не рисковали попасть в гроб в ближайшее время.
– Нет, – кратко сказал я.
– Нет? – Она моргнула, в удивлении смотря на меня. Она не привыкла к этому слову, особенно от меня.
– Нет, – повторил я. – Мне не нужно об этом думать.
– Оу, что ж… Я понимаю, – сказала она, но я знал, это не так. Потому что она надулась, как воздушный шар.
– Я планирую оставить все, чем владею, Планетарному обществу, – продолжил я.
– Хорошо. Я… Я не должна была просить. – Она потянулась к жемчужинам на шее, играя с ними.
Кто-нибудь выдайте ей премию «Золотая малина»[6], она была ужасна, играя невинную роль.
– Так что ты можешь отменить помолвку прямо сейчас, – я подталкиваю ее почти с весельем. – Если это испортило нашу сделку для тебя.
– Не нужно. Правда, это было лишь предложение. Я не против твоего решения. Я не выхожу за тебя из-за денег, – сказала она, покачав головой, у нее вырвался хриплый смешок из горла.
Конечно, она выходит замуж из-за денег. И самое худшее, я знал, что не откажу ей. Проверю ее – куда без этого. Но я никогда не буду сопротивляться до конца. Она получит то, что хотела. Я запишу ее в свое завещание, как и она меня в свое.
– Грейс?
– Да, любимый? – Она попыталась натянуто улыбнуться. Мимо.
– Мы сходим к моему адвокату и внесем необходимые изменения.
Ее плечи расслабились в облегчении. Она улыбнулась, теперь по-настоящему улыбнулась. Все черты ее лица будто бы посветлели, как цветок, который тянется к солнцу в первый день весны. Никогда еще я не заставлял ее так улыбаться.
Ощущение собственности и желания пробежалось по мне.
– Спасибо за доверие ко мне. – Она потянулась через весь стол, чтобы взять меня за руку и сжать ее. Ее руки были холодными и сухими. – Я люблю тебя.
Я пообещал себе не пить и не есть ничего, что она приготовит, пока она сама не попробует первый глоток или кусочек.
– Я тебя тоже, – ответил я.
И это было правдой. Я любил ее. Я был уверен в этом.
Но еще я знал одну вещь наверняка – пятна леопарда не меняются.
Глава 9. Арсен
Я приехал домой на Рождество. Или, лучше сказать, в место, которое лишь технически было моим домом. Если бы я мог, то остался в Академии имени Эндрю Декстера, но это зависело не от меня. Я бы остался с этим придурком Риггсом, который наверняка найдет необычные способы, как поджечь себя, или будет прыгать с крыши на крышу, чтобы скоротать время. Или с Ники. Каким бы тихим, сдержанным и грустным он ни был, он все еще хороший собеседник. И не был совсем идиотом, кстати. Всегда плюс с моей стороны.
Дело в том, что эти двое сирот были моей семьей больше, чем бессердечные существа, захватившие этот особняк.
Эти самые существа сейчас ворвались в столовую, полностью игнорируя мое присутствие за столом, пока я завтракал и наслаждался своей книгой по астрономии.
– Ты эгоистичный мерзавец, Дуг! Вот кто ты. – Миранда вонзила свои когти в спинку обитого обеденного стула, выплевывая дым и огонь на моего отца, который, конечно же, последовал за ней сюда.
– Кто бы говорил, дорогая. Что ты думала? Я просто так позволю тебе отдать этот особняк твоей матери?
Значит, Миранда перешла черту. Никогда не стоило распоряжаться имуществом Корбинов без разрешения. Мы были довольно скупы на подобное. Я перевернул страницу в книге.
– Ей негде было жить! – взвизгнула Миранда.
– Мы могли арендовать ей дом. У меня есть люди, которые сдают недвижимость! Платежеспособные клиенты. О чем ты только думала?
Другими словами, они все еще не заметили меня. Не то чтобы я был удивлен. Интересно, где была Грейслин. Она вела себя необычайно тихо со времени моего приезда, без сомнения, обдумывала, как убить меня и не оставить улик.
– Я думала, у меня будет поддержка мужа! Засуди меня за предположение. – Миранда схватила вазу с центра стола и швырнула ее в отца. Он ловко и искусно увернулся, из-за чего я вспомнил, что кидать друг в друга вещи было здесь обычным делом, сродни передаче варенья друг другу за столом.
– Что ж, в этом ты права. Когда-то мне было не все равно. Но теперь уже нет. Ты даже наполовину не такая красивая, какой была в нашу первую встречу, и вдвойне более темпераментная и проблемная. С меня хватит.
Похоже, Миранда и отец были на грани развода. Не потому, что она вела себя ужасно по отношению к нему. Она всегда такой была. А потому, что он, наконец, начинал это видеть. И, похоже, он не был согласен на ее перемены настроения и прихоти.
Миранда смотрела на него со смесью паники и недоверия. Я откинулся на стуле и наслаждался сценой. Почему бы и нет? Эта женщина всегда ужасно ко мне относилась, и она получала по заслугам, в конце концов. Что касалось моего отца, то он тоже не был ангелом, и наблюдать, как он стареет в одиночестве, было еще одним удовольствием для меня.
– О чем ты, Дуг? – вздохнула Миранда.
– Я думаю, тебе стоит провести Рождество в другом месте. – Он оттолкнулся от стены и направился к дверям.
– Ты серьезно? – Теперь она последовала за ним.
– Да. Дети могут остаться со мной. Повар готовит много блюд, и я не хочу, чтобы еда пропала зря.
– Один из них сидит прямо здесь, – вежливо заметил я, выделяя отрывок из книги. Никто меня так и не заметил. – Кстати, говоря о еде, вы портите мой аппетит.
– Я спрошу у Грейслин, чего она хочет. Уверена, она не захочет проводить праздник с тобой! – злобно сказала Миранда.
– Не будь так уверена, – ответил Дуг уже на подходе к выходу. – Она меня любит, и я точно знаю, что она ненавидит тебя всей душой.
Приятно было осознавать, что детство Грейслин оказалось таким же испорченным, как и мое. Миранда задержалась в столовой, тяжело дыша, пока я съел еще ложку овсянки и перевернул страницу.
– Уверена, ты в восторге от этой сцены, – саркастически проговорила Миранда, повернувшись ко мне и пытаясь начать ссору.
– Я больше забавляюсь, а не доволен. Ликование такое сильное чувство, что я сомневаюсь, что ты можешь сказать хоть что-то, задевающее меня эмоционально. – Я перевел взгляд с книги на нее, улыбаясь.
– Ах, ты и твои дурацкие загадки. Я никогда не понимаю, о чем ты говоришь. – Она оскалила зубы. – Ты всегда был странным и неуклюжим, таким же, как твоя мать, – проговорила она. На эту попытку задеть меня я искренне рассмеялся.
– Она была странной, неуклюжей и первой законной женой Дугласа Корбина. Мать его единственного сына. Его единственного наследника. И, может, она и мертва, но эти факты… Они, черт возьми, убивают тебя, Миранда.
– Скажи мне, – она наклонилась ко мне, ее глаза плясали, смотря на меня, – почему ты так рад всему этому? Не похоже, что в академии ты плохо проводишь время.
– Видимо, я просто наслаждаюсь, как работает карма. Ты убедила этого мужчину вышвырнуть собственного сына, его плоть и кровь, на дорогу. И ты ожидала, что он будет рядом с тобой? Верность не дерево, оно не вырастет со временем. Либо ты верный человек, либо нет. Дуглас не верный. Более того, держу пари, он и в отношениях не предан тебе, – проговорил я, откинувшись на спинку кресла, барабаня пальцами по твердой обложке книги, размышляя над ее вопросом.
Она все еще смотрела на меня, когда я взял свою пустую тарелку от овсянки, книгу и вышел из комнаты. Я знал, она хотела обидеть меня, но у нее больше не было такой силы.
Отец оказался прав. Грейслин решила остаться в особняке на Рождество, в то время как ее мать сбежала в наш дом в Хэмптоне и собрала вокруг себя разведенных подружек из Нью-Йорка.
Плюс всего этого был в том, что сквозь годы во время каникул я поменял свою комнату и теперь жил в отдельном крыле, подальше от Грейслин. Я вполне легко мог избегать ее, если бы захотел.
И я действительно хотел, потому что она была занозой в заднице.
У меня получилось избегать ее на протяжении всех каникул, кроме самого Рождества, на которое мы втроем обменялись подарками.
Отец подарил мне классический спорткар 1966 года – Shelby 427, а моей сестре винтажную тиару – настоящая ценность, вся покрытая бриллиантами. Мне достались смешные носки и свитер от Грейслин. Я подарил отцу футляр для сигар с гравировкой, а Грейслин замороженных мышей и корм для змей из зоомагазина. Этот подарок вызвал у нее неловкий смешок, а у отца раздраженное мычание, но он был слишком занят мыслями о крахе своего брака, чтобы тратить время на упреки в мою сторону.
Еще один день прошел, потом другой… Так приятно было осознавать, что завтра я вернусь в Академию имени Эндрю Декстера, а Миранда до сих пор не вернулась, и Грейслин, которая была где-то здесь, чувствовала себя жалкой и потерянной, как я первые два года в академии.
Этот повод стоил звания праздника, поэтому я решил пойти вниз на кухню посреди ночи и обыскать винный холодильник. Я не собирался пить сегодня, но хотел привезти несколько бутылок с собой в общежитие. Риггс и Ники оценили бы это, и нам хватило бы алкоголя до самой Пасхи.
Я спустился босиком вниз с пакетом и начал набивать его дорогими бутылками. Потом зашел в кладовку, где не было света, и начал запихивать вредную еду в другой пакет. В этот момент я услышал тихий недовольный вздох за спиной. Точнее, это было больше похоже на икоту. Я обернулся, думая, что это кто-то из работников, но увидел прямо перед собой сводную сестру, похожую больше на призрак, а не на саму себя.
Поделиться книгой: