Помоги проекту - поделись книгой:
Вскоре вошел заведующий следственным отделом.
— А ну-ка, внимательно посмотри на этого субъекта! — слегка подтолкнул его к папке на столе.
— Вот! — Левин ткнул пальцем в петлюровца на снимке. — Вчера задержали. Ни в чем не признается. Я уже не знаю, что с ним делать...
— Давай его сюда! — улыбнулся Яков.
В кабинет в сопровождении часового вошел недовольный мужчина в форме военнослужащего, в золотых очках.
— Я буду жаловаться!
Тимощук нахмурился.
— Садитесь! — указал глазами на табуретку. — Пожалуйста, объясните, как вы оказались среди врагов Советской власти на этой фотографии. И учтите: сейчас время суровое и долго нянчиться с вами мы не станем, просто не сможем.
Неизвестный молча сел, придвинул к себе фотоснимок, через мгновение его плечи опустились, лицо побледнело, бегающими, расширенными от страха глазами взглянул на чекистов, заикаясь, молвил:
— Я все расскажу!
Выяснилось, что он по личному поручению Петлюры ездил в Киев и другие места для установления связей с главарями банд. Винница для него — последняя остановка, где он должен был собрать все сведения и отправиться в Тернополь на доклад к Петлюре. Но вместо этого ему пришлось сделать «доклад» в ЧК.
Задержанный рассказал все подробно. В его портфеле оказались ценные документы, часть которых отправили в Киев, в ЧК Украины.
По полученным от него сведениям выяснилось, что Петлюра уделял большое внимание стратегическому значению Винницы. Требовал от банды Шепеля, отаборившейся под Литином, занять город и тем самым перервать железнодорожное сообщение между Казатином и Жмеринкой. По документам, найденным в портфеле, удалось установить сроки наступления петлюровцев и шепелевцев на Винницу.
В кабинете Тимощука снова собрались чекисты.
— Что будем делать? — озабоченно спросил Яков Петрович.
Плохая связь с Литином, отсутствие транспорта, и, наконец, недостаток вооруженных сил, — все это затрудняло полную ликвидацию банды Шепеля.
— Нельзя допустить, чтобы они ворвались в город, — молвил командир батальона особого назначения Тоболин, — пострадают мирные жители!
Все молча сидели в кабинете. Каждый напряженно думал, как отвести надвигающуюся беду.
Наконец Тимощук поднял глаза:
— Значит, будем действовать на упреждение.
Еще долго винницкие чекисты уточняли детали непомерно тяжелой предстоящей операции...
Бойцы батальона особого назначения скрытно притаились вдоль Литинского шоссе неподалеку от того места, где лежали расстрелянные петлюровцами соратники Якова Тимощука.
В. Н. Витковский
КОМИССАР
Так было заведено, что накануне намеченного рейда собирались в кабинете председателя коллегии губЧК, чтобы окончательно согласовать действия. Конечно, все было иначе, когда отряд выступал на операцию по сигналу «тревога!», а такие сигналы поступали часто в то тревожное время. Поэтому, наверное, нельзя со всей определенностью сказать, что здесь было традицией — собираться у председателя по плану или по тревоге?
Накануне была получена телеграмма.
1921 год. 11 июня.
Коллегия Всероссийской чрезвычайной комиссии заслушала о работе Подольской губЧК по борьбе с бандитизмом. Выявлены недостатки. С целью их устранения, усиления борьбы с контрреволюционными элементами и оказания практической помощи Коллегия рекомендует командировать в город Винницу товарищ Грундман Эльзу Яковлевну — специалиста по расформированию бандгрупп.
С большевистским приветом —
Констандогло вызвали к председателю, и он шел, размышляя: в связи с чем?
В кабинете сидели Горин, Белкин и... незнакомая женщина, худенькая, среднего роста. Впрочем, было в ней что-то привлекательное: нежный овал лица, теплый взгляд голубых глаз... Упругую фигуру плотно облегала зеленая юбка. Присутствие гостьи среди мужчин, затянутых в портупейные ремни, казалось неуместным. Ни сабли через плечо, ни кобуры на поясе. Время — жестокое, требующее не только силы воли, но и физической силы, — поэтому на оперативные совещания приглашались лишь непосредственные исполнители оперативных планов.
Констандогло недовольно подумал:
«Сидела бы дома с детьми...»
Ему предстояло еще больше удивиться.
— Представляю вам нашего нового товарища — Эльзу Грундман... Прибыла к нам из Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с бандитизмом. — Председатель добавил: — Рекомендована лично товарищем Дзержинским... Эльза Грундман специалист по борьбе с бандитизмом...
Последние слова, несомненно, были адресованы — и он это почувствовал — Констандогло, поскольку его подразделение занималось боевыми операциями. Михаилом овладело чувство обиды, и он, не пряча раздражения, попросил председателя рассказать побольше об Эльзе.
— В таком случае, я сама... — поднялась Грундман, привычным движением поправив гимнастерку. — Член партии большевиков с 1906-го... Сидела в тюрьме. Понятное дело, не за игру в оловянных солдатиков... Принимала непосредственное участие в ликвидации банд...
— Где?
— Под Харьковом и в Москве...
— Товарищ Эльза одна из тех, кто ликвидировал «Национальный центр».
— Да ну?!. — воскликнули.
— Это так, товарищи, — подтвердил заместитель председателя Горин. — Прошу всех вас помогать товарищ Эльзе.
...Спустя два дня Эльза пришла в отдел Констандогло, и после нескольких ее слов глаза Михаила заметно округлились, словно сливы.
— Как член коллегии губЧК буду шефствовать над вашим отделом...
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...» — будто оборвалось что-то внутри.
— ...и принимать участие в уничтожении бандгрупп.
— Может, все-таки...
— Нет! Я решила! — отпарировала.
Он понимал, что уговоры не помогут, да и не в его это натуре.
Смотрелась теперь Эльза совсем по-другому, чем тогда, при первом знакомстве: новенькая черная кожанка поскрипывала при каждом шаге, портупеи, слева — сабля в ножнах, справа — наган в коричневой кобуре, каракулевая кубанка немножко набок, из-под нее выбивается темное крыло прически.
«Экипировка, словно на банду пойдет прямо отсюда», — подумал Констандогло.
Как старый член партии — пятнадцать лет большевистского стажа в губЧК имела только она! — Эльза пользовалась у Констандогло уважением, но к ее словам он отнесся с недоверием, не воспринял их всерьез.
И не мог. А почему? Основным средством передвижения была лошадь, а протрястись в седле день-два догоняя банду, — нелегко и для бывалого конника, а тут — баба!
Эльза достала простенькую ученическую тетрадь, где у нее, как оказалось, были сведения о действующих в губернии бандах — целую ночь просидела, выписывая нужное из оперативных сводок. Время от времени заглядывала в тетрадь и расспрашивала о районах базирования, главарях.
— Что слышно о батьке Лыхо?
— Давно охотимся за ним... Промышляет разбоем, убивает красноармейцев, активистов...
— Когда я работала с махновцами, мы старались всячески перетягивать на свою сторону некоторых атаманов. Во-первых, не проливалась лишняя кровь, во-вторых, они помогали в борьбе с такими же, как сами. Не пробовали?
— Было дело... — раскосматил пальцами бороду Михаил. — Был тут один... Онищук Артем... Известный атаман Брацлавщины. Задержали его на Днестре по пути из Румынии, откуда он сбежал из лагеря интернированных украинцев... Решили использовать его для установления связей с другими атаманами и освободили из-под конвоя... Он немного пожил в Виннице, а затем подался в лес устанавливать контакты... Только его и видели... Говорят, снова разбойничает в Литинском уезде...
— Может, ищет встречи?
— Где его найти? Сегодня тут, а завтра — кто знает?
— Пойдем следами, может, догоним...
На следующий день выступили. Кавалерийский отряд быстро продвигался от села к селу. Констандогло умышленно делал длинные переходы, чтобы проверить Эльзу на выдержку и, может быть, окончательно отбить у нее желание принимать участие в рейдах. Раньше верил, что бойцы с неудовольствием встретят в своем окружении женщину: по морскому обычаю, «женщина на корабле — к несчастью». Теперь же замечал, что его ребята сильно изменились, словно родились заново: не ругаются, стали сдержаннее в общении друг с другом, повысилась исполнительская дисциплина. Да и сам он... Взял у бойца иголку и прямо в седле заштопал разорванную кубанку, начистил полой шинели сапоги. Даже в ведро с криничной водой, прежде чем напиться, теперь заглядывал, как в зеркало, и приглаживал свои буйные казачьи вихры... «Ну и дела!» — думал.
Михаил ожидал, что Эльза как член коллегии губЧК будет вмешиваться в жизнь отряда — имела такое право, поскольку занимала высокое служебное положение, могла приказывать, — но этого не случилось, не слышал от нее властного слова.
Искоса поглядывая на нее, двое суток не давал отдыха ни лошадям, ни людям. Спокойствию Эльзы можно было позавидовать. Михаилу нравилась такая выдержка.
— Привал! — сказал наконец Констандогло и заметил на лице Эльзы тень улыбки.
— Я сказал что-то смешное? — не понял.
— Нет. Ты принял правильное решение, — ответила она. — Молодец!
Она соскочила с седла, присела на зеленой траве, сняла шапку и поправила прическу. Ослабила пояс, расстегнула верхние пуговицы кожанки.
В нескольких метрах был сад. Гудели в медоносных травах пчелы. Констандогло ходил между деревьев, а потом оторвал веточку с ягодами ранней черешни и подал Эльзе.
Как она обрадовалась!
— Давно хочу спросить... — осмелился.
— Спрашивай.
— У тебя есть семья? — выпалил на одном вздохе.
— Далеко отсюда, в Латвии, живет моя мама... Ты был в Латвии, Михаил? Какое у нас море! Шторма вымывают на берег янтарь, его еще называют солнечным камнем, он приносит счастье... Там я выросла.
— Я не об этом...
— О чем же?
— Муж у тебя есть? Дети?
Эльза отвела взгляд в сторону, потом вдруг посмотрела Михаилу прямо в глаза.
— Не спрашивай больше меня об этом... Прошу тебя, пока продолжается наша борьба — не спрашивай!.. Да и... засиделись мы с тобой... Подымай отряд!
Снова покачивались в седлах. Молчали. Внезапно Констандогло вспомнил.
— А мне уже рассказывали о твоей Родине... Саша Вебрес, Володя Вильдгрубе-Соколов, они твои земляки. Володя был у нас председателем, в 20-м погиб... Ехали с моим товарищем Николаем Козицким лесной дорогой. Впереди их поджидала западня... Замучили их в банде Орла... Вот. Летает еще где-то «Орел», а я ищу его... И найду!
— Обязательно найдешь, Миша!
Рейд вышел не совсем удачный — так считали все, поскольку не пришлось скрестить сабли с бандитами. Артем как в воду канул.
В тот вечер председатель ни на минуту не прилег отдохнуть — работы было как никогда много! Облокотившись на оперативную карту, которая занимала полстола, что-то рассматривал, делал карандашом кое-какие пометки. Одновременно придерживал плечом телефонную трубку — разговаривал с кем-то...
Пришла Эльза.
— Ты! — обрадовался председатель и лишь теперь ненадолго отложил дела: очевидно, разговор предстоял серьезный.
Эльза села в кресло.
— Как обстановка? — спросила.
— Перед твоим приходом позвонили, что в Кожуховских лесах видели вооруженных людей... Их много!.. Кто они? Откуда? Куда идут?.. Кто бы мог проверить этот сигнал?
— Есть такой человек, — ответила Эльза. — София...
— Баба? Не-е...
— Если вы намекаете на слабый пол...
— Я не хотел обидеть... София, говоришь?
— Да. София Воякивская!
— Кто она?
— Расскажу...
...Случилось это в Богдановке Ильинецкого уезда. Эльза встречалась там с местным оперативным отрядом, беседовала с каждым бойцом. Всем было интересно, слушали внимательно, и чекистка увлеклась.
Уже вечер! Время зимнее — темнеет рано. Куда деться?
— Давайте ко мне, — предложил председатель сельревкома. — Жена ужин приготовит...
— Нет. Если вы не против, я переночую тут...
— Где же тут?
— Стулья сдвину — и хватит! Вы, товарищ, идите, отдыхайте...
Поделиться книгой: