Помоги проекту - поделись книгой:
– Семь ДОЛ-ЛА-РОВ! – говорят ехидно продавщицы. Ну, это для нас – цена неподъёмная! Мы смущённо уходим, сопровождаемые презрительным смехом…
Поселили нас в лучшем отеле «София». В холле – смешение рас и народов: греки, чехи, румыны, поляки, немцы. Так и клубятся! Для нас, впервые попавших за границу, всё кажется удивительным! Разместились по двое в шикарных номерах, каждый – на три комнаты: гостиная и две спальни. Музыка ходит за нами вслед из одной комнаты в другую. А в ванной на каждого – по семь полотенец! Что с ними делать? Нам про это ни-че-го не говорили!..
Первый вечер в гостинице. Нашим руководителем группы велено сидеть по номерам и не выходить! Наверное, хотели, чтобы мы своей дикостью не смешили людей. И ещё сказали: бойтесь провокаций! Все и сидят, боятся.
Я тоже боюсь, но в номере сидеть не согласна! За что же я деньги платила – двести долларов? Мне необходимы новые впечатления!
И я выхожу в фойе. За окнами уже темно, а здесь – свет, оживление, люди разных национальностей стоят группами. Я ничего не понимаю – кто, где и зачем? Озираюсь с любопытством. А нас, таких неофитов, уже ждут. Подлетает бойкий парень:
– Валюта? Варёнки? Часы? – предлагает. Интересно! Юбки из джинсовой ткани симпатичные, современные. У нас таких нет. Но деньги спрятаны в таком месте, куда при свидетелях не полезешь. Надёжно спрятаны!
– Ты почему так хорошо по-русски говоришь? – спрашиваю парня. – Так я же учился в Ленинграде, в Кораблестроительном. – И ничему не научился, кроме как юбками торговать? – Нет, почему, и девочками тоже! – смеётся он. – Ой, никогда не видела проституток! Покажи мне их! – прошу я. – Вон одна, вон другая, и две в баре сидят. Хочешь, и тебе клиента найду? – Да за меня, наверное, уже ничего не дадут! Мне сорок лет! – Нет, почему? На любителя! Ты ничего!.. К нам подходят ещё двое парней. – Знакомьтесь – мои товарищи! – представляет мне их мой собеседник, Радослав. – Здравствуйте, товарищи сутенёры! – приветствую я их. – Да он шутит, что сутенёры, – говорит один из подошедших, Теодор, – мы всегда над русскими смеёмся! – Как так? А мы, русские, думаем, что болгары нам братья! Так нас в школе учили. За что же наши отцы и деды на вашей земле кровь проливали, когда спасали от турок, от фашистов? – Братья, конечно, братья. Но мы всё равно над русскими смеёмся! – отвечает Теодор. Он тоже очень хорошо говорит по-русски, совсем без акцента. И мне прямо в ухо, по секрету, добавляет: – Я вот родился в Кривом Роге, но им не говорю – кивает на товарищей – смеяться будут! Мне обидно, но что толку дуть губы? – Так кто же все эти люди вокруг? – спрашиваю их. – Я ничего не понимаю! Мне охотно объясняют: это – немцы, это – румыны. Вон те – американцы! А эти с обмотанными тряпками головами – египтяне. Завтра в городе состоится футбольный матч их команды с чехами, и они приехали «болеть» за своих. – Мы считаем египтян грязными… – объясняет мне один из парней. «Почему?» – я не успела выяснить. Подбежал наш сопровождающий, и пока меня не купила иностранная разведка или какой-нибудь гражданин противоположного пола, уводит в номер, бормоча сквозь зубы угрозы и предостережения! А вслед мы опять слышим весёлый и презрительный смех моих новых знакомых. Потом такой смех мы слышали ещё много раз!..
СТРИПТИЗ
«Чужие петухи поют, а на наших типун напал»
Сегодня день идёт медленно, ведь вечером мы идём в настоящий вертеп, в вертеп разврата! В ночное заведение, где танцуют стриптиз!.. Это София, и мы узнаем что-то запретное!
Волнуемся, предвкушаем и даже немного робеем… Как это будет? Не откажется ли от нас после этого Родина? На родине-то в то время самое развратное было – клубные танцы до десяти часов вечера. По ночам ни-ни – ни магазины, ни рестораны, ни клубы и танцплощадки не работали. Таких слов, как «дискотека» или «корпоративная вечеринка», не существовало. А некоторые даже утверждали, что и секса в стране не было!
А тут – канкан! Стриптиз! Очередная буржуйская штука? Или провокация? Если это так, то мы, советские люди, не поддадимся! А всё же интересно, какой он – стриптиз? Наверное, и смотреть будет стыдно… Мы напуганы и заинтригованы. И начало этого библейского содома – в двенадцать часов ночи! Когда советские люди уже давно спят…
В общем, день идёт медленнее обычного… Вечер, в конце концов, всё же наступает, и он наконец проходит. Начинается греховная ночь… Ночь нашего падения!
Мы надеваем скромные наряды, спускаемся в холл. Вертеп – здесь же. Это – ресторан при нашей гостинице, где днём мы обедаем. Заходим в зал. Он большой, народа много, группы туристов из разных стран сидят вальяжно, заказывают вкусные блюда, выпивают, закусывают, танцуют…
Расслабляются, одним словом…
Мы же напряжены, как никогда! Главное – не поддаваться на провокации! Высоко блюсти «облико морале»! Быть начеку!
Засовывают нашу группу в самый угол, откуда и сцены не видать. А как же предвкушаемое зрелище – стриптиз? На столах перед каждым из нас стоит по рюмочке водки грамм на пятьдесят, и одно на всех, посередине, продолговатое блюдо с жареными орешками. Это – подарок от ресторана.
Всё! Предполагается, что дальше люди будут заказывать себе блюда, напитки. Мы же просидим здесь пять часов и не сделаем ни одного заказа – ни одной бутылки не то что спиртного, не то, что загадочной кока-колы – лимонада! Трактористы, комбайнёры и доярки, у которых норма выпивки – бутылка водки на брата, будут цедить из своих смешных рюмочек водку каплями, и брать иногда по одному орешку… А как же! Деньги надо экономить, чтобы домой привезти хоть какие-то подарки родным!
Официанты это знают, к нам не подходят, потому мы и оказались в углу.
На сцене – полукруглом возвышении с подсвеченным полом – выступают группы артистов и одиночные исполнители. Они демонстрируют для туристов из разных стран что-нибудь их национальное. Те от своих групп благодарят, подносят кто – цветы, которые можно здесь же приобрести, а некоторые припасли для этого случая специальный подарок.
Для нас исполняют «Катюшу»…
У нас на родине давно вокально-инструментальные ансамбли исполняют современные прекрасные песни, но мир о них не знает. Здесь представляют, что в искусстве мы застряли на уровне времён Великой Отечественной войны, что мы поём те же мелодии, что и сорок лет назад… И нам обидно. «Катюша»… А мы теперь любим другие песни…
Затихли в своём углу, как мыши. Нам нечем отблагодарить артистов. Так стыдно! Да и смелых таких – выйти на сцену ночного клуба – нет. Ещё припишут антисоветчину! Вон он, кэгэбэшник сидит, маскируется под рядового туриста… Мы его давно разгадали!
Я срываю со своего запястья красивый серебряный браслет, приобретённый вчера, сую его Генке – он себя позиционирует, как самого отчаянного парня, шепчу ему на ухо, чтобы поцеловал певицу в щёчку, как все делают! – Сможешь? – спрашиваю его. – Конечно! – отвечает Генка, отчаянная голова, первый парень на деревне, и смело (на ватных ногах) идёт к сцене! Он сможет! Он такой! Красивый парень протягивает девушке браслет, она подставляет щёку, а он… протягивает руку для пожатия! Певица после заминки подаёт руку. А потом… она даже приседает и ойкает от крепкого рукопожатия настоящего тракториста!
К столу Генка возвращается героем! Красный, как свёкла. Вот рассказов-то на деревне будет! А я снова корчусь от стыда…
Весёлые девушки большой группой исполнили канкан, какая-то девушка – стриптиз, а нам уже всё равно. Ничего не видно из нашего угла, мы устали чувствовать везде свои бедность и унижение. Мы не смеем даже уйти. Наконец, объявили общие танцы!
Народ оживился, звучит приятная музыка. На подиуме, где выступали артисты, появились первые пары. За моим столом – восемь мужчин. Восемь здоровых, плечистых, симпатичных молодых мужчин. И я – одна женщина! Лафа в кои-то веки! Я тоже красивая, нарядная и пришла сюда развлекаться! Сейчас буду танцевать!
Никто из наших с места не поднимается. Лица напряжённые! Орехи кончились давно, и водка тоже. Официанты демонстративно убрали и рюмки, и блюдо. Стыдно сидеть за пустым столом, но команды к отступлению не было… «Скорее бы в номер, да напиться из своих запасов!» – думают мои, пока несостоявшиеся, кавалеры…
Красивая танцевальная музыка звучит, я жду. Никаких движений! – Парни, пригласите меня танцевать! – наконец, взываю я. Меня так и подмывает! Охота подвигаться. Глаза мои сияют, щёки горят! Я поднимаюсь с места – кто смелый?.. Я пойду танцевать с любым! Смелых нет…
– Любовь Леонидовна, вы же замужем! – строго говорит мне один из соседей по столу, Мишка. Тоже женатый, он словно забыл, как в гостинице «Измайловская» трахал на соседней койке ночью мою соседку по номеру. И остальные строго на меня взглянули – что за легкомыслие? Сама же говорила, что мы тут страну представляем! Дебилы! Я так и села. Какая же степень закомплексованности!
В другой стране, в три часа ночи, в весёлом кабаре, мне сурово дали понять, что танцевать не с мужем – неприлично! Свой же соотечественник поставил на место! Зачем нам и кэгэбешники? Мы сами не дадим друг другу сбиться с пути! Я ошарашена…
Между тем события продолжали развиваться.
С самого начала я с восхищением наблюдала за одним немцем. Он был так уверен в себе! Как не хватало нам этого качества! После изысканного ужина немец свободно ходил по залу, дарил понравившимся девушкам цветы. Рассыпанный букет хризантем лежал на его столе, он брал по одной, и подносил даже сидящим с мужчинами женщинам, приглашал их танцевать, а артисток целовал в щёчки.
Мужчина этот сидел среди немецкой группы, крупный, заметный, но меня именно привлекала в нём не красота, а внутренняя свобода. Из нас ни один за несколько часов так и не посмел подняться и хотя бы в туалет сходить. Вот только отважный Генка ни много, ни мало – «поручкался» с исполнительницей нашего «шлягера»!
Видно, обративший на себя моё внимание мужчина заметил и моё к нему внимание, и желание танцевать. Подошёл и пригласил! Вся наша группа замерла: неужели пойду? Замер руководитель группы, замер кэгэбешник.
Я пошла…
Уже не один раз, общаясь с иностранцами, я замечала, как легко люди понимают друг друга без посредства языка. Руки мужчины были сильные, властные, от его накрахмаленной белоснежной рубашки пахло приятным дезодорантом… Не то, что от наших трактористов и животноводов. От их залежалых пиджаков до сих пор несло старой избой да скотным двором.
В полутьме мы танцевали красивый танец, и наши движения были созвучны музыке и возникшей гармонии телодвижений. Голова кружилась от самой атмосферы ночного ресторана, от близости крупного, чистого тела красивого, уверенного в себе мужчины… И эти властные руки… Я была послушна… Мы были одним целым… Я забыла про насторожённые взгляды своих соотечественников, про моральный кодекс, про изменявшего всю жизнь мужа…
Мой партнёр склонился ко мне и тихо предложил подняться к нему в номер, сказал, что там тоже есть музыка и хорошее вино…
Мои душа и тело были согласны… О-о-о, как я была близка к падению!.. Ответить «да» – и будь, что будет?.. Подняла голову и взглянула в его настойчивые глаза. Они были требовательные, светло-светло голубые… Почти белые…
Очарование спало. «У фашистов, наверное, были такие же глаза», – подумала я и ощутила себя Зоей Космодемьянской! «А-а, белоглазый немец, пойти с тобой – всё равно, что родину предать!» И решительно отказалась!
А речь-то шла не о родине, а дело-то было тоже в моих комплексах! Таких же, как у моих товарищей по путешествию, которых я так осуждала за деревенскую ограниченность!..
ПО СТРАНЕ – АВТОПРОБЕГОМ
«Мало чести стоять на месте, большая честь других вперед весть»
В холле гостиницы весь день столпотворение – одни туристы приезжают, другие отъезжают на экскурсию, в аэропорт, или на вокзал. Нам, впервые попавшим за границу, всё кажется удивительным! Запомнилось первое утро – над высотными домами и красными черепичными крышами одного из древнейших городов Европы – Софии – рано поднимается солнце. А столица давно не спит. Я стою у окна своего номера – я в нём одна. За окном – звонки трамваев, гудки автомобилей, скрип тормозов. Множество голубей встречают восход прямо в воздухе. Из окон выглядывают заспанные лица столичных жителей: какая сегодня погода?
А погода хорошая. Снег, что выпал вчера, лишь слегка посеребрил крыши, а деревья стоят зелёные. Озабоченные хозяйки торопливо несут на завтрак свежие – в полметра – багеты. У нас таких в то время не бывало. Вдали работают строительные краны, возводят новый, девятый микрорайон столицы. Видно, много и хорошо работают строители – ведь жилищной проблемы здесь не существует. Правда, непривычно, что почти всё жильё – кооперативное. У нас о таком узнается позже.
Хорошо дышится в столице благодаря паркам, включающим окружающие леса. Много бульваров. Интересны автомобильные развязки, но чтобы разрешить транспортные проблемы, конечно, не хватает метро. Его и строят с помощью советских специалистов. Кому и чего только мы не строили, а вот – не уважают… Побывали в Военно-историческом музее, мавзолее Димитрова, монументальном Народном Дворце Культуры. Он мне показался совершенно безвкусным по архитектуре. На следующий день рано утром выезжаем дальше по намеченному маршруту.
ПЛЕВЕН
«Дороги к избе не приставишь»
Интересные экскурсии в большом, тёплом, удобном автобусе по местам значительных событий заканчивались обычно у какого-нибудь национального ресторана или комфортабельной гостиницы, где нас вкусно кормили под музыку или удобно устраивали для ночного отдыха.
Бывало пасмурно, а вот Плевен запомнился хорошей погодой. Тогда, глубокой осенью, неожиданно наступило почти летнее тепло. Солнце дробилось в миллионах брызг десятков причудливых фонтанов на центральной площади. Вот две подружки лакомятся мороженым. Мы с Леной Казанджиевой были такими же, когда начали переписываться. – Здравствуйте, девочки! – подхожу я к ним. – Здравствуйте! Мы знакомимся – Бояна Минева и Лариса Арабаджиева приехали из деревни Биволари развлечься в выходной день – поесть городских лакомств, сходить в кино. Им по 13 лет. – Не хотите завести русских подружек? – Хотим! Мы же учим ваш язык в школе! Я записываю их адреса, и обещаю, что скоро они получат письма от советских ровесниц. Девочки рады! Рядом с площадью – собор Святого Петра и городской парк. Я предпочитаю погулять в парке. Трудно удержаться – наклоняюсь и набираю охапку огромных ажурных листьев незнакомых деревьев, что золотыми грудами лежат под ногами. У нас таких нет. Позже узнаю – канадский клён. А вот листья ещё более удивительные – полукруглые, словно циркулем вычерчены. Эти деревья я знаю – у нас одно такое деревце растёт в Ботаническом саду – гингко билоба! Только у нас оно ещё маленькое и растёт неохотно, а здесь это – гиганты! И листья его – как лопухи! Интересно открывать для себя другую страну!
ГАБРОВО, ШИПКА, ВЕЛИКО ТЫРНОВО
«Что город, то норов, что человек, то обычай»
Наше путешествие по Болгарии продолжается. На путевом указателе – «Габрово». Кто же не слышал о столице юмора! Если только абсолютный неуч. Знаменитое Габрово оказывается современным небольшим городом, а я представляла – деревня. У нас здесь только часовая остановка, обед. Вот бы познакомиться с кем-нибудь! Мы высыпали из автобуса, стоим группой, и ждём, когда нас пригласят в ресторан.
К нам нерешительно подходит молодой мужчина. Он работал в Советском Союзе, в Тюменской области, и хочет узнать, откуда мы? Узнав, что мы из соседней с Тюменью области – Северо-Казахстанской, весело шутит: – А-а, значит, в ваши края я ездил за БОЛЬШИМИ деньгами, а привёз МАЛЕНЬКУЮ жену! Ну, вот, а мы уже думали, что уедем из Габрово, не услышав ни одной шутки! Сейчас Захар – так звали нового знакомого – работает на стройке, а его русская жена – на текстильной фабрике. Подрастают двое сыновей.
Шипка… Да, ключевые моменты истории болгарского народа тесно связаны с Россией. Об этом многие свято помнят на болгарской земле. Но не все… Мы поднимаемся по величественным ступеням, и преклоняем головы перед подвигом русских солдат, освободивших Болгарию в конце девятнадцатого века от турецкого ига ценой большой крови!
Велико Тырново… Средневековая крепость впечатляет… Здесь университет, в котором училась моя подруга по переписке Лена Казанджиева почти двадцать лет назад… Милая, тоненькая девушка с длинными косами и глазами, как спелые сливы… Она собиралась стать журналисткой… Стала ли? Я не знаю. А я вот не собиралась, а стала… Жадно окидываю издали взглядом учебное здание Университета на склоне горы, общежития…
Я очень надеюсь встретиться с Леной! Может быть, она живёт здесь или в одном из тех городов, которые мы уже проехали? Или в тех, что нам предстоит посетить? А искать я буду её в родном городе Русе, что стоит на берегу величавого Дуная! Найду ли?
ВАРНА, «ЗОЛОТЫЕ ПЕСКИ»
«На чужбине родная землица во сне снится»
Дальше наш путь лежал к морю. И вот оно перед нами. «Самое синее в мире…» Мы знакомы с ним. Это – то же Чёрное море, что и в Сочи, но с другого, незнакомого берега. Да, это не Адлерская и не Сухумская галька, на которой отлежишь бока, а чистый золотой песок! И не обломки ракушек, как у нас, а настоящие, большие и целые, просто так валяются по всему берегу! Странно… Море одно, а берега совершенно разные… А-а-а, вспоминаю: с нашей стороны в Чёрном море неподалёку от берега имеется обрыв, и весь песок и тяжёлые ракушки скапливаются под ним – так, кажется, объясняли нам экскурсоводы. А «Чёрное» – потому что всё железо, что поднимают с морского дна, оказывается чёрным из-за накопившегося там сероводорода… Что-то домой уже хочется, скорее бы! Не люблю отдыхать! Подругу я, наверное, не найду, а домой хоть сейчас бы полетела! Но… надо терпеть. Обратный билет у нас один, общий, на всех. Кто захочет уехать раньше, должен заново купить себе билет… Варна, крупный и красивый портовый город. Здесь мы побывали в морском музее, где экскурсоводом у нас была уже немолодая русская женщина, тоже вышедшая когда-то замуж за болгарина. Она запомнилась мне каким-то удивительно красивым голосом – больше я такого никогда не слышала. Я отправляю из Варны открытку домой, в которой пишу родным, как тут красиво, как соскучилась, и что скоро увидимся…
Проезжаем «Золотые Пески» – знаменитый курорт. Это здесь в 1975 году Нелли случайно разговорилась с моей болгарской подругой… И вдруг обнаружилось, что у них, таких невероятно далёких, есть общая знакомая – я! С тех пор прошло тринадцать лет… Неужели судьба не даст нам встречи?
«АЛБЕНА»
«Грехи сладки, а люди падки»
Хороши «Золотые пески», но другой курорт, «Албена», просто материализовавшаяся мечта! Здесь новые здания самой современной, умопомрачительной архитектуры! Открылись границы, и вал советских людей хлынул в первую очередь в Болгарию! Один за другим стали появляться новые Дома отдыха, санатории, туристические базы, гостиницы и пансионаты! И вот когда мы особенно пожалели, что на траве по утрам уже лежит иней, а лужи прихватывает ледком. Вернуться бы сюда летом!
Размещаемся в гостинице «Братислава». Шикарные номера! А теперь – быстрее к морю! Сегодня оно неприветливо, штормит. Но мы всё равно жадно дышим морским воздухом, гуляем, фотографируемся, собираем ракушки. Море есть море! Двое местных парней, любителей приключений, откровенно трутся то у нашей гостиницы, то у стойки регистрации. Видно, что они здесь – свои люди. Сразу понятно – им хочется познакомиться с русскими девушками! И мы знакомимся – это Красимир Митев и Александр Радев. Красивые, особенно Саша! Я со Светкой тоже не против небольшого курортного романчика – на отдыхе святое дело! Да и парни почти свои! И мы себя отпустили – сошли с пути целомудрия!.. Так что три дня у моря пролетели быстро… Где вы теперь, наши курортные кавалеры? Дружите ли? Мы со Светкой до сих пор дружим, иногда вспоминаем и вас!..
«ТОЛБУХИН»
«Мастерство не кнут – из рук в руки не перебросишь»
Едем дальше Проезжаем городок Толбухин. Назван он был в честь Героя Советского Союза Фёдора Ивановича Толбухина, Маршала, командовавшего фронтами Южной группировки войск, освобождавшей Болгарию в годы Великой Отечественной Войны от фашистской нечисти. Значит, всё-таки помнят!.. Сейчас это – музей под открытым небом. Мастерские, где возрождены многие забытые ремёсла. Здесь жестянщики, кожевенники, пекари, бондари, портные, сапожники, вышивальщицы, художники и ткачи на наших глазах вершат чудо. Вот на гончарном кругу под руками мастера мягкая эластичная глина много раз меняет форму, трансформируется, прежде, чем превратиться в прекрасный кувшин необыкновенной формы. Мы засучиваем рукава и сами пытаемся слепить что-то подобное. Да куда нам! А со стороны посмотреть – так кажется просто… Я расспрашиваю мастера – в чём секрет?
– Секрет один: надо, чтобы твои отец, дед и прадед были гончарами! – отвечает пожилой болгарин. В ткацкой мастерской знакомлюсь с ткачихами, смотрю, какой красивый пояс для национального костюма получается у Ани Смоковой. Мы ровесницы, беседуем с ней. Она рассказывает о своей жизни, детях, я ей – тоже. Оказывается, у неё тоже есть своя подружка в Советском Союзе, они продолжают переписываться, но так никогда и не виделись. Она выражает надежду, что я найду своего абонента. На прощанье дарю Ане матрёшку, а она мне – болгарский тканый поясок.
– Добре душле! – приветствовали нас члены сельского кооператива на другой день в какой-то деревеньке, где мы сделали очередную остановку, и поднесли хлеб-соль. Дети в детском саду показали концерт. Крестьяне в деревне здесь живут, как в городе. Все улицы и дворы асфальтированы, центральное газо- и теплоснабжение, вода в каждом доме. Далеко нам до такого и сейчас, когда снова прошло тридцать лет… А тогда я не поверила, выразила сомнение водителю автобуса и экскурсоводу, что так благоустроена вся деревня, а не только её центр. Потребовала прокатить до окраины! Так нас нарочно неторопливо провезли по всем улицам – эх, хорошо живут люди! Мои сельские труженики из группы только вздыхают…
АЗИАТЫ В ЕВРОПЕ
«Дураку дурацкая честь»
Мы путешествуем по Болгарии. Нас, советских, только – только начали выпускать за границу… Я-то хоть по своей стране полетала, в гостиницах пообтёрлась, знакома с театрами, музеями, с правилами поведения. А наша группа туристов сформирована из сельчан. Некоторым и Петропавловск за столицу показался…
В Москве нас предупреждали: ведите себя достойно, вы представляете страну Советов! А как – достойно? Больше всего предостерегали беречь свою краснокожую паспортину! А то, мол, враги кругом не дремлют!..
Когда ещё летели в самолёте, накормили нас, а после еды разносят влажные салфетки – руки вытирать. Мы тогда ничего такого не видели. Один наш мужик:
– Я уже наелся, а тут блины принесли – и в рот салфетку!.. Нас предупреждали: у спекулянтов с рук ничего не покупайте! Некачественные подделки! Но как удержаться? Мы впервые видим такие красивые часы, такие благородные электробритвы! Их фирмы-производители такие знаменитые! Мы вообще ещё ничего красивого не видели, не носили, не обладали. И дёшево! Покупаем. На следующий день ни часы, ни бритвы уже не работают…
В Союзе товары выпускались хоть и незамысловатые, но качественные, служили они десятки лет. Мы неопытны и доверчивы, ведь нас отечественный производитель никогда не обманывал. А здесь над нами опять посмеялись! Злимся.
В ресторане – по три вилки и по три ножа у каждого прибора – смеются они, что ли? Зачем столько? Как ими пользоваться? Нам не объясняли! Да ведь и до сих пор не знаем!
А эта розовая красивая водичка в большой пиале? Что это? Перед едой пить, или после? Кто-то несёт ко рту… Из-за соседних столиков в ресторане предупреждающие возгласы! Иностранцы нам показывают, что в пиалах надо мыть руки. Теперь они уже с нас глаз не спустят!
И правильно. Это всегда весело – русские туристы!
Вот рюмочки пластмассовые… Зачем они? Кто-то берёт сливочник и наливает в них сливки к чаю. «Не-ет!» – охотно объясняют из-за соседних столов жестами. И показывают нам, дикарям, что в них ставятся яйца и выедаются ложечкой. Мы краснеем, бледнеем, аппетит пропал. Тем более, что от зелёного горошка в салате явно воняет!
Официанты посмеиваются: они не сомневаются, что мы молча всё проглотим! Я возмущаюсь пока за столом, среди своих. Старший группы меня уговаривает молчать, чтобы не спровоцировать – ни больше, ни меньше – международный скандал!
Мне тоже страшно – вдруг из-за вонючего горошка начнётся Третья Мировая война?.. «Пусть! – решаю я, – война – так война!», и с тарелкой иду на кухню, требую повара! Объясняю свои претензии! Наши замерли… Руководитель группы побелел… А передо мной извиняются и… немедленно заменяют блюдо! Возвращаюсь победителем, остальные стыдливо и молча доедают или отставляют в сторону несвежий салат. Вечером в гостинице вижу такую картину: в широком коридоре на полу наши деревенские бабы расстелили мохеровые одеяла, и с энтузиазмом режут их на шарфы! Мохеровый шарф – голубая мечта даже городских модниц! Пластают одеяла добытыми где-то ножницами! А наши обросшие, небритые мужики, сев в кружок на полу – ноги калачиком, здесь же, в коридоре, режутся в карты и громко матерятся по-матушке!
Это – протест! «Мы – азиаты? Мы смешные? А мы плевать на вас хотели! Смейтесь!» Я уговариваю тех и других разойтись по номерам – там места достаточно. Зачем нарочно смешить людей?
Иностранцы молча, посмеиваясь, ходят мимо, прижимаясь к стенам. Чего ждать от этих странных русских? Ведь на их женщинах – платья из кримплена, которым, вообще-то, диваны обивают. Мужчины их потеют в нейлоновых рубашках, когда весь мир ценит хлопчатобумажные – мы же их в грош не ставим…
– Почему вы не бреетесь? – возмущаюсь я. – Позорите русских перед иностранцами! – А мы решили бороды отпустить! Домой приедем – побреемся! – заявляют единоверцы. Таков их протест против цивилизованных европейцев. – Это у себя в деревне отпускайте бороды, а здесь вы представляете советское государство! – уговариваю я их. – Над нами же опять смеяться будут! – уже чуть не плачу я. – Стыдно-то как!.. – А над нами и без бороды смеются! – обиженно говорят Они, и неохотно расходятся по номерам. Идём в туалет где-нибудь в ресторане, или, помню, с трудом отважились покинуть концертный зал во время продолжительного выступления. Сами разыскиваем туалет, стесняясь спросить. Находим его на нулевом этаже. Оказывается, надо заплатить! Мы ничего такого не знали, ведь у нас бесплатные туалеты – если есть. Сумочки в зале остались, с собой денег нет. Вернуться в зал за кошельками и снова выйти во время выступления? Проблематично. Стоим в растерянности.
Над нами смеются парни-болгары, которые здесь же курят. Кто-то сжалился, заплатил за нас. Мы торопимся скрыться в туалете. Кассирша громко кричит вслед: – Салфетки! Салфетки возьмите! Но мы не возвращаемся. Боже, как стыдно – так демонстративно, при всех, брать салфетки? Понятно же, для чего… И мы снова готовы провалиться сквозь землю! Тут ведь и мужчины платят за свой туалет, тоже берут бумажки. Ой, как нехорошо!..
А над нами опять громко смеются…
На следующий день выезжаем в следующий город. Отъезжаем километров пятнадцать. Вдруг кто-то из туристов дико вскрикивает: паспорт-то остался за батареей! Там он прятал от врагов свою «краснокожую паспортину»! Другой турист также вспоминает, что его документ, удостоверяющий высокое звание гражданина Союза Советских Социалистических республик, и на который – нас предупреждали – может быть совершено покушение, остался в номере под ковром… Болгарский водитель, поворачивая автобус назад, проклинает всё на свете – по-русски, чтоб нам была понятна степень нашего убожества, и, конечно, презрительно смеётся! Не смеяться над нами нельзя, ведь мы – русские азиаты в Европе!
ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
«Друга на деньги не купишь»
Через восемь дней пребывания в Болгарии приезжаем, наконец, в город Русе – цель и смысл моего путешествия. Все устали с дороги, проголодались. Устраиваемся в гостинице, и все первым делом бегут в ресторан. Как раз время ужина, а мне не до еды. Слишком долго я ждала этого момента! Наверное, моя подруга сменила адрес, раз я не получаю ответы на свои письма много лет! И я бегу на улицу Антим, 41. Сюда я посылала открытки, посылки, бандероли. Сюда мысленно устремлялась много лет… Местные жители мне охотно помогают, направляют мои поиски, и вот я читаю табличку: «Улица Антим, 41». Это солидный, старинный двухэтажный дом из светлого камня, похожего на ракушечник. Я очень волнуюсь, но дома никого не оказывается. – Наверное, Петка ушла на базар, а Лена на работе! – объясняют мне соседи, и обещают передать записку. Я мчусь назад, в гостиницу – может, успею поужинать? Только приступила к еде, вдруг в конце зала возникает какой-то ажитаж – это Лена Казанджиева, моя болгарская подруга, примчалась в гостиницу, получив мою записку! Никогда не виденная, много лет потерянная, но не забытая, она стояла передо мной – ожившая фотография! Вся наша группа порадовалась за меня, и даже аплодировала, когда горячие объятия увенчали нашу первую встречу! И вот мы жадно разглядываем друг друга! А как похоже одеты! У меня беретка на правом ухе, у неё – на левом, у меня на плечах роскошная красная лиса, у неё скромная рыжая, но тоже лиса, однако с каким достоинством её носят! Словно чернобурку. С мехами здесь не густо. Статная, красивая брюнетка – Лена Казанджиева! И обе мы – корреспонденты! Правда, она побывала уже на Кубе, в Америке, в Испании, Англии, Ирландии, а я за границей впервые… И мы обе рады – свыше всяких сил!
Еда забыта, едем в её редакцию, Лена знакомит меня с сотрудниками, затем везёт в свою новую квартиру в жилом комплексе «Родина», где живёт одна. Квартира двухкомнатная. Ещё раз убеждаюсь – жилищной проблемы в Болгарии, действительно, не существует. А я с семьёй много лет живу в семейном общежитии, в комнате на восемнадцать метров, и перспектив – никаких… Ночую у Лены. Да, могли наговориться за три минуты, а нам оказалось мало трёх дней! Могли быстро утратить интерес друг к другу, а он возобновился с новой силой! Могли оказаться разными, но оказались близкими по духу! Приняла меня Лена очень сердечно!
Не зря мне казалось во время переписки, что какая-то удивительная теплота, родство и понимание связывают нас! Или мне это только казалось?..
Лена познакомит меня на другой день и с мамой – Петранкой Друневой. В Болгарии друг друга, независимо от возраста, называют только по именам. Они знают, что у нас так не принято, и мама Лены предлагает мне называть её тётя Пепа. Она всю жизнь проживает в своём доме из белого камня, куда я двадцать лет посылала свои письма подруге – с шестого класса! А потом, почему-то, не всегда получала ответы. Позже и вообще ответом мне было молчание… Но я об этом ещё спрошу свою подругу! А пока тётя Пепа дарит мне тончайшую, вязаную крючком, ажурную салфетку в виде камбалы, кремового цвета. Это изумительная работа! Я берегу её – уж много лет она украшает телефонный столик в прихожей. А Лена хвалилась мне в первый вечер: – Эту люстру я привезла из Португалии, а эту печь на газе, для отопления – из Испании! Смотри, какая красивая! Если бы ты знала, чего мне это стоило! Везти пришлось в тамбуре поезда!.. В квартире было прохладно – на улице-то снег лежал, а центрального отопления в Болгарии не существует. Лена включила газовые горелки на отопительной печи. Огонь на ней был открытый, как на наших кухонных плитах. Я удивилась:
– Так же нельзя! Огонь сжигает кислород! Лена тоже удивилась: – Ну и что? Кислорода тебе мало? – Но это неправильно! – возразила я. – И продукты горения остаются в воздухе, а это вредно!.. – Всё правильно! – ответила она и занялась приготовлением ужина. Подруга явно гордилась своей новенькой квартирой, и вполне заслуженно. Опять я удивилась, когда увидела, сколько у неё всяких приспособлений на кухне для нарезки сыра, колбасы, морковки, хлеба, помидор, яиц, даже лука – для всего отдельная машинка. С некоторыми она долго мучилась – так, хлеб был мягкий и не хотел нарезаться тоненькими кусочками. Но Лена старалась.
Мы ещё не сели за стол, который она сервировала в зале, как стало невыносимо резать глаза.
– Вот так всегда! – сказала она. – Ты понимаешь, от чего это? – От чего? – она не знала. – А вот от твоей печки! Надо выключить её и открыть окна. – Да-а? – удивилась она и не поверила. Но мы всё же открыли окна, и покрасневшим глазам стало легче. В доме по-прежнему было прохладно. Скоро мы завалились спать на её двухместную широкую кровать. Других не было. Я бы предпочла на диване, но меня не спросили… – А знаешь, ты первая из гостей спишь на этой кровати!.. У меня ещё никто не ночевал… – сказала Лена. – Почему так? Ты же красивая! И всего сорок лет!.. А, кстати, почему мне не писала почти двадцать лет? Не отвечала на мои письма… Оказывается, ты их получала. Я думала, у вас в старом доме уже никто не живёт… – Понимаешь, я не знаю, поймёшь ли ты меня? Когда ты написала, что вышла замуж, что у тебя двое детей, я подумала – зачем писать? Теперь у тебя свои интересы, у меня свои… Кстати, у меня роман с вашим корреспондентом из журнала «Смена» Николаем Сивачом! Он живёт в Ленинграде, мы, возможно, поженимся! Познакомились с ним на Кубе, на курорте «Варадеро». Недавно прошла обследование, сделала рентгеновские снимки – могу ещё матерью стать!.. Она не поленилась, вылезла из-под одеяла, и показала мне какие-то мутные рентгеновские изображения, доказывающие, что она здорова. Я от всей души пожелала ей материнского счастья. Как же она, такая красивая и умная, коммуникабельная и общительная, осталась одинокой?..
Мы вместе проводим все три дня, Лена уделяет мне очень много внимания! Мы практически не расстаёмся. Она снова повезла меня в редакцию, познакомила с теми, кому ещё не представляла. Потом села за свой стол и закурила. У неё это получалось очень изящно! Я составила ей компанию, хоть и не курила – надо же быть на уровне!
Поделиться книгой: