Снова в детство (Лыжню! – 1)

Снова в детство (Лыжню! — 1)

Глава 1

Я с большим и даже неимоверным трудом поднялся на некогда знакомый еще с школьных дней взгорок около старой школы. Больные ноги, ох, почти не шли, а только надсадно ныли. Это, кажется, называется ковылять на старческих больных ходулях. Будешь тут постоянно поминать господа бога и его присных, когда так жизнь прижимает!

Хотя, по большому счету, и Бог, и больные ноги тут были совершенно не причем. Пожалуй, просто к слову пришлось. Ведь, как всегда, все происходит от головы, а не от всевышних потусторонних сил или бездумных частей своего тела.

Два инсульта это вам не хухры — мухры. Жив и не здоров, и то радуйся, что не закопали в ближайшем кладбище. Или поскуливай, что такая жизнь пошла печальная, инвалидная.

По мировой статистике большинство больных этой категории типа меня умирает после первого же кровоизлияния, а остальные остаются совсем беспомощными и слабыми. Таковы печальные итоги нашей жизни. Обычной жизни в России XX — XXI веков. Хотя сам я не русский — удмурт. И живу в Удмуртии. И ничего, что Удмуртия — это всего лишь регион России, а я больше говорю по-русски, чем на родном удмуртском. Все одно не русский.

И не только мне, но и родной школе тяжело. Дряхлое деревянное здание, куда старое, чем даже я, потихоньку разваливалось. К счастью (или не к счастью?) государство уже потихоньку отходило от безобразий Ельцина и начало действовать. Через несколько лет в седе была построена новая кирпичная школа.

И нечего, что начинали строить трехэтажное здание, а в итоге сдали двухэтажное. Построили ведь, а чиновникам тоже надо кушать.

Ну а озвращаясь в прошлое, надо сказать, что школьники сюда приходили в основном зимой и обязательно по требованию школьных физруков. Вот этакое добровольно-обязательное присутствие. Очень уж тут учителям нравилась местность с точки зрения техники безопасности — пологая высотка, отсутствия деревьев и ям. То есть все то, что увеличивало аварийность для детей и проблем (административных и уголовных) для них самих.

Поэтому и был знакомый взгорок еще и обязательно снежным, а ты на нем обязательно упакованным в теплую одежду и с синим носом.

Помнишь, как тут суетился, показывал свою мужественность, а она смущенно и в то же время лукаво смотрела? Эх, Валя, Валенька! А ветер в равной степени свистел в уши обоих и швырял нам одинаково снег?

Кстати, его здесь, как и почти в любую зиму в прошлые годы, было прилично, а вот дворников для уборки снега или, хотя бы, вездесущих мальчишек для его утаптывания уже не нашлось. Так и хотелось сказать: ДЁРЕВНЯ. Никакой уборочной техники!

Как я давно здесь не был. Ушел зеленым мальчишкой, почти здоровым, пришел инвалидом стариком, зато мудрым и многоопытным. Скорее всего, не был здесь с самого 1987 года, когда окончил эту сельскую школу и двинулся завоевывать олимпийские выси высшего образования, и больше никогда не появлялся. А школа так и осталась стоять. Старенькая, дряхлодеревянная. А потом вот стала безлюдная. Здания тоже умирают и тоже в одиночку, как и все праведники.

Нет, только ничего постаполитического или, тем более, жутко мистического, здесь не произошло. Любители ужастиков можете разочаровано вздохнуть. Скорее, старость школы — это грустная история с очень печальным концом.

И дворники, и очередное поколение мальчишек остались в наличии, живы и здоровы, и даже радостны. Просто школа, как учреждение, наконец-то переехала в новое кирпичное новопостроенное здание в другом конце большого села, а здесь стало пронзительно тихо. Тихо-тихо, словно, наконец-то, поселилась могильная тишина.

«Как на кладбище», — подумалось мне невзначай как бы со стороны. Мысль была сразу затоптана и «прогрессивным человечеством» немедленно ошельмована. Но я почти не обиделся. Так, слегка. Это юность жизни всегда бывает весела и светла. Конец же ее безрадостен и черен.

Да, я уже стар и, как водится в таком случае, безнадежно болен. А потому черные кладбищенские мысли приходили все чаще и чаще, задерживаясь на подольше. Чтобы в один прекрасный день унести всего меня со старческим мертвым телом, несносным характером и вредными привычками.

Что ты хочешь, так бывает со всеми. Вот и я заканчиваю жизнь кое-как, очень недовольный финальным итогом.

Не я первый, не я последний. А напоследок прохожу вот по местам тоже, в общем-то, невеселого детства, вспомню свою первую любовь…

Фу-ух. Наконец-то я взобрался на былые годы легкий взгорок. Когда-то лет сорок назад, страшно подумать, что это означает в конце прошлого тысячелетия (!) я взбегал сюда легко и быстро. Даже не запыхавшись. А теперь вот и при помощи третьей искусственной ноги — инвалидной палки, кое-как поднимаюсь в поту и одышке. Ох, Олег Сергеевич, немота ты старческая. Похоже, могила все же тебя уже с нетерпением ждет и млеет в разлуке.

Ворча и постанывая, почти поднялся. А потом наполовину парализованная нога не выдержала нагрузки резкого движения и подломилась, увлекая беспомощное тело к земле.

И голова не сильно ударилась в какое-то захудалое бревно. Наверняка, даже синяка или шишки не образовалось. Так, легкая ссадина, которая исчезнет и у старого дряхлого человека через пару дней.

Но мне и так хватило. Много ли надо инвалиду? В глазах полетели огни праздничного фейерверка, а потом сознание потихоньку погасло. Кажется все, ребята, я умираю. Финита ля комедия, можно, так сказать, считать меня в загробном мире коммунистом. Аут!

Терял сознание с твердой уверенностью, что навсегда умираю и белого света уже не увижу. А оказался вдруг в какой-то тающей уже в метре от меня комнате с существом с таким большим самомнением во взгляде, что тут же понял — передо мной Бог и Всевышний всего живого.

Нет, я не верил во всемогущих Богов (или в Бога в единственном числе, тоже вариант), считая их (его) чрезмерно мифологическим существом. Вы в сказки верите? Ваше дело, однако, на всякий случай, имейте в виду — вы уже взрослый человек и такая черта может оказаться для психиатров основанием считать вас недееспособным человеком. Мда-с.

Но, с другой стороны, ведь умный и мудрый человек тем и отличается от упертого и тупого глупца, что принимает существующую реальность, какой бы она не была тяжелой и фэнтезийной.

А сегодняшняя реальность такова — Бог, по крайней мере, один, существует. Как в мифологии, он вездесущ и, по-видимому, всемогущ. Я здорово ошибался, когда настаивал на его отсутствии. Ну и что же, я ведь не Бог, хе-хе, я обычный человек. А человеку, как существу субъективному, свойственно ошибаться. Да?

Лучше подумай, как ты его назовешь, ведь он всесилен или, по крайней мере, он тебя… оживил, мертвое существо, по сути, зомби? И это не ругань, а простая констатация фактов текущей реальности.

Так кто он, Иисус Христос? — я посмотрел на рыжеволосого детину в какой-то простонародной одежде, которую так и хотелось назвать армяк со штанами и головном уборе, и сам подумал, что, скорее, нет.

— Э-э, господин? — рискнул назвать я его нейтрально. Не называть же его по пролетарски товарищ Бог. Или, что еще смешнее, гражданин Бог.

Детина, к которому никак не вязалось название Бог, видимо, решил, что я уже пришел в себя. Или ему надоело молчать? В общем, он заговорил и загнал в ступор.

— Кин тон, пияш? — требовательно спросил… по удмуртски!

В голове явственно что-то щелкнуло. Удмуртская одежда, удмуртский говор, классическая удмуртская рыжесть волос.

Вы ведь представляете, какой в мире народ имеет больше всего рыжеволосых? Правильно, ирландцы. А из долгого списка народов следом, вторым стойко стоят удмурты. Как я понимаю, не знаю, как у ирландцев, но среди классических удмуртов рыжих всех оттенков каждый первый. Так это Инмар!

— Ага, — вновь заговорил детина (дальше разговор шел исключительно на удмуртском языке). — наконец-то я чувствую разумные мысли! Молодец, малыш.

Удмуртский Бог не зря подчеркивал, что чувствовал мысли. Скорее, это я неправильно формулировал. Он не говорил, а напрямую общался с моим мозгом и без слов. Ну это ладно.

И называл меня малышом, хотя в земной жизни, мне уже шел шестой десяток лет. старик, как ни крути в любую эпоху. Называть так осознанно, значит, оскорблять. Но ведь это Бог, существо древнее, тысячелетнее. Стоит ли на него оскорбляться?

— Ты Инмар? Бог удмуртов? — уже без политесов спросил я настоятельно.

— Но ты же удмурт, — логично удивился Инмар, — к кому же ты еще можешь попасть на том свете, как не к удмуртскому богу?

Все правильно. Скорее, я должен был спросить о своей судьбе. В мифологии удмуртов, кажется, не было понятие ад и рай. Так куда же я попаду?

Впрочем, достаточно было подумать. Инмар, почувствовав мой эмофон, перешел к деловой части разговора:

— Мальчик мой, тебе еще рано покидать земную твердь. Твоя судьба пошла не так, как надо. Мелкие события и действия наслаивались друг на друга. В итоге получилось, что ты был наказан не за свою вину.

Я посмотрел на тебя и решил, что ты должен еще раз прожить свою жизнь. Получив, естественно, небольшую компенсацию. Ты будешь полностью здоров и, хотя бы, станешь здорово стрелять. Можешь, снова прожить свою жизнь, встретить свою девушку. А то она так тебе нравилась, но ты ее, по большому счету, просто бросил!

Я уже открыл рот, чтобы еще раз поговорить вслух и спросить Бога хотя бы немного. О сколько у меня накопилось весьма актуальных вопросов! Научных, здравомыслящих, мировоззренческих.

Но Инмар довел до конца описание мой судьбы, подчеркнув, что при этом я сохраню свою память, и повелительно посмотрел на тщедушного человечка.

Меня, как легкую былинку, просто сдуло с небосклона.

И я опять полетел и, кажется, теперь уже понял, ментально. Имея небольшой опыт двух инсультов, уже чувствовал, что не умер (а, может быть, и предварительно умер). В общем, я куда-то зачем-то с огромной скоростью перемещался и опять оказался на Земле.

Сначала в глазах было чернильно темно. Они совсем ничего не видели, даже руки у собственного носа. Нельзя сказать, что это оказалось тяжело и противно, но не комильфо — это точно. Даже в самую темную ночь все равно что-то видишь, хотя бы звезды на небе. Или, если на верху тучи, то темные размытые фигуры различных сооружений в селении на фоне более светлого небосклона. А тут создавалось впечатление, что у тебя на глазах полоса плотной ткани.

Потом внезапно посветлело и полегчало, и я ощутил, что откуда-то взят и умер, то есть переродился, там и нахожусь: галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. По субботам и воскресеньям не беспокоить!

Тот же взгорок, та же зима, та же или нет? Может, встретишь Валеньку или же нет? Ты вообще живой?

Что-то меня слегка беспокоило. Или процесс перерождения так прошел? Опять англичанка втихую гадит? Нет, что-то не похоже. Уже я просто так в обморок падаю? Совсем слабый стал?

Пощупал лицо еще некрепкой и неуверенной, как после сна рукой. Тьфу, от бессознательного состояния глюки начались. Очков нет, а вижу даже лучше. Единичка! Никогда так не видел. У меня ведь с моим слабым зрением и соответствующими глазными болезнями — катарактой, помутнением хрусталика, ослаблением глазных мышц и прочее — очки подбирали не для того, чтобы зрение стало абсолютным, это было невозможно. А чтобы я сослепу под машину не залез.

Или, как я про себя считал, что бы женщин хотя бы частично с их прелестями видал. Есть такое шибко умное слово либидо, и я его не только знаю, но и еще нахожусь под его влиянием. Но все же что стало с моими глазами? И, робкий вопрос, кто их вылечил? Кажется, Инмар, но зачем я Богу? Поговорил, отопнул и забыл!

Внезапно я понял, что меня действительно беспокоило, и по-настоящему удивился этой причине. Борода! Моя старая, как божий свет борода, которую я когда-то опустил в девятнадцать лет по техническим причинам (в магазинах того времени элементарно не было лезвий) и с тех пор ни разу не сбривал. Моя легендарная среди десятков поколений студентов борода! И вот ее не стало. Ну ладно глаза, они могут видеть лучше от старческой близорукости или от чего-нибудь еще. Но борода!

Торопливо ощупал лицо. Руки есть, да. И такое ощущение, что бороды и не было никогда! Гладкие щеки, как будто их ни разу не брили, редкие на них волосики — первые признаки густой уже бороды аж сразу за двадцать лет. Караул! Куда Бог меня послал? Или никуда не попал, а я там и лежу без сознанья? А Бог — это обычный тривиальный глюк. И вообще хватит лежать на холодном снегу. Давно не болел, старина?

А старина ли… Стремительно вскочил, как юный велосипед. Фига се! И палка — моя инвалидная подруга — куда-то исчезла. Украл кто-то вместе с сорока годами жизни, ха-ха!

Что-то итог моего общения с Богом пока не ахти. Очки, палка, возраст, болезни. Радоваться или мучатся?

Так-то теоретически вроде бы пришла юность. А на практике только ноги в коленях стали легче сгибаться. Но ведь это не факт!

Еще не совсем веря, вошел в учебное двухэтажное здание школы. Та работала, как и положено, мучая, то есть обучая молодежь и еще не очень.

Теплая волна прошла через все тело, знаменуя появления смущение и, немного, радость. Я действительно в детстве. И ведь должен почти с нею встретится!

Так я далеком прошлом или нет? То есть не особо как-то в далеком, но все же в прошлом. Как в ушедшем детстве, когда буханка хлеба стоила восемнадцать копеек, а мороженное по пятнадцать, но все же уже переходя в разряд дефицита. И моя девушка! ОК, my dear frend?

Впился глазами в небольшую передовицу школьной настенной газеты с таким известным с детства нелепым заголовком: «Навстречу XXVII съезду КПСС 27 ударных недель учебы!». Видимо, все же в прошлом.

Встретился с собой глазами в большом настенном зеркале школьной раздевалки. Это я! Точно я! Только давешний, без сорокалетнего прошлого. Нос такой же, а очки старомодные, образца лохматых 1980-х годов, когда скромный деревенский мальчик не искал чего-то сверхмодного, а считал, что есть очки и итить его. А уж светлые или темные, модные или не модные, это девчоночьи происки.

И чубчик на лбу, скромно-милый, давным — давно в прошлой жизни исчезнувший, снова в наличии.

Слегка балдев, замер. Вот что говорил Инмар, когда упоминал об ошибках в судьбе и необходимости ее повтора. Хлопнув себе по лбу. Конечно же, повтора. Мне почему-то даже не думалось о такой возможности. Ну сказал и все, как ляпнул. Наука не в силах, а тут какой-тополусказочный Бог сможет хронологически тебя перенести. Как это — вторая жизнь и опять встреча с нею? А вот это так!

Я, видимо, стоял так долго, что дежурившая работница раздевалки — какая-то мамина знакомая — заботливо спросила, в порядке ли я? Не надо ли чего? Сразу видно, советская счастливая пора, когда человек видел человека, а не всего лишь самоходный кошелек на ножках.

А со мной все не в порядке! Я попаданец, черт побери! Чуть было не соврал, что с сердцем плохо, но вовремя подумал, что еще не то время. Кроме юношеских шумов сердце беспокоить еще не должно! Молод еще до безобразия! Все иное очень подозрительно, тревожно и обязательно окончится вызовом «скорой» с последующим больничным обследованием. Все-таки до рыночной экономики с ее псевдогуманитарными ценностями еще очень далеко, к своему большому счастью. Сейчас действительно о людях беспокоятся, а не имитируют на жирной морде далекое беспокойство.

— Желудок что-то пучит, съел, наверное, не то, — сказал я смущенно, вспомнив юмориста где-то 1990-х годов, а в душе почти матерно на себя ругаясь. Доцент, декан как бы краснознаменного факультета (знамя нам выпускники, действительно, вручили, но отнюдь не красное), почетный ученый, хотя бы в своем регионе, и на тебе, старушку нагло обманул! И ведь она, доверчивая такая, поверила, хотя, помню по прошедшей жизни, имела школьный стаж почти уже три года!

И пусть на самом деле ему, хотя бы в прошлой сумасшедшей жизни, столько же лет, как ей, все равно очень нехорошо. В их педагогическом вузе врать дозволено только очередному ректору. Те еще мрази. Остальным должно быть весьма совестно. По крайней мере, нехорошо и неприлично.

Успокаивая свою совесть, посмотрел на школьное расписание по классам. Простенькое, отпечатанное на старенькой машинке. М-да, компьютерный принтер сюда достанет только в следующем тысячелетии. И то без гарантии, ведь я в XXI веке на деревенскую жизнь не посмотрел. Может и не поставили принтер в деревенской школе даже в очередном столетии. Хотя и Бог с ними, видно же расписание, пусть и не очень ярко.

Посмотрел в памяти наше факультетское, забитое в компьютере и отпечатанное на лазерном принтере где-то в 2010-е годы.

И это, машинописное. Ну, в общем-то, тоже читаемое. Пусть хотя бы не рукописное да с плохим врачебным почерком. Вот тогда взвоешь, перебирая злыдней империалистических!

Глава 2

А вот и он, его 10 «В», родной и за прошедшие годы полузабытый, а ныне опять реальный. Сейчас у него алгебра с добрейшей Тамарой Генриховной. Десятый класс выпускной, поэтому они проходят аж элементы высшей математики! И ничего, что из двадцати девяти школьников класса что-то понимают едва десяток, и то на ближайший час, пока не развеются школьные знания, Разбираются же буквально трое — четверо учеников. Все равно положено по учебной программе средней школы в СССР и все тут, хоть сорная трава не расти!

И он встретится с ними снова и, конечно же, с нею. Опять молодая, свободная и красивая!

С удовлетворением вспомнил, что еще в той жизни Олег Ломаев был одним из разбирающихся учеников, причем даже самый лучший. И хотя в той реальности это ничего не принесло, но есть еще шанс! Подумал, слегка отрицательно покачал. Алгеброй он будет увлекаться и сейчас, но стержнем делать в новой жизни не станет. Он все же гуманитарий и уходить в математические дебри не будет. Это окажется другая жизнь и новая встреча с нею!

Хотя математиком он был не плохим, честно говоря. Поэтому учительница и легко отпустила его в туалет, решив, что для столь умного мальчика это и так не совсем важно. Ведь сегодня всего лишь урок закрепления и усвоения пройденного, а он хорошо и усвоил, и закрепил.

Для школьной алгебры это всего лишь варианты решения примеров. Чем больше сделает, тем лучше для него самого. Хотя, разумеется, все в определенных рамках. Остальное можно всего лишь отсекать.

Затем, исходя из количества правильно решенных задач, учительница ставит оценки. Олег свою часть уже решил на «пять», помог, с разрешения Тамары Генриховны, соседке однокласснице Валентине сзади. Хорошенькая пухляшка, но не очень-то умна. Как раз попадала под раздел «ничего не понимающих». И сама, без помощи, получит законную «двойку». А оно для кого-то надо?

Нет, конечно, он тоже думает, что в нашей советской стране возможности должны быть равными, а потенциальные пути одинаковы. Но ведь даже в деревенской школе, где ученические «верхи» не сильно отличаются от ученических же «низов», есть еще элементарные законы природы, по которым все живые существа будут обязательно разными, от слабых до сильных, от тупых до умных.

Помог, а точнее решил за нее две довольно сложных логарифмические задачи. Вернее, решил три, но последнюю Тамара Генриховна зачеркнула, пояснив, что для нее она очень сильная. Считать же проверяющих в РОНО простофилями не стоит. Легко поймут, что помогли.

Ай и что ему эта Валя? У него есть своя и тоже Валя! Посмотрел на нее. Трудится, как все, не смотрит на него.

В итоге Вале-соседке решил на слабую тройку. Этого хватит, а больше ей и не надо будет. Девушка считала также и привлекательно улыбнулась. И за помощь, и за то, что он мужского пола. В прошлой реальности после окончания средней школы она тут же вышла замуж. Он еще первый курс обучения в пединституте не прошел, как она родила первенца. Сколько ему теперь в XXI веке, если он почти гарантировано остался жив?

Вот и думай получше в старческой голове, кто может быть дурнее — она, родившая и воспитавшая в небольшой деревне троих детей, или он, окончивший вуз в соседнем городе и столичную аспирантуру, защитивший в итоге кандидатскую диссертацию, но так и не заимевший детей?

По-видимому, он чрезмерно помедлил с задачей, поскольку заботливая Тамара Генриховна мягко спросила у него:

— Что, Олег, не можешь решить? Давай подумаем вместе.

Что же, решим, хотя и он все понимал. Однако, учительнице трудится мешать не стал, пусть работает!

После этого Олег, как бы задумавшийся над сложной задачей, поразмыслил над своим вдруг появившимся вторым детством. Кто уж тут ему помог — всемогущий Бог, мудрая природа или невероятный случай, но ему нельзя вторично валять дурака. От жизни надо брать все и выбирать лучший оптимальный путь!

Олег за свою долгую жизнь уже привык к тому, что все люди, хотя бы его окружающие, считают вокруг лучшими образцами то, что было именно в их детстве. И все образцовые с их точки зрения политика, экономика, культура, все идут с их детских лет. А все остальное туфта и дребедень. Причем у каждого поколения свой пример для оптимального подражания и своя любимая девушка.

Он, ха-ха, видел как-то в интернете возмущенные вопли нынешней молодежи XXI века, не согласной, что древний, по их мнению, застойный социализм это лучшая модель развития. У вас же не было компьютеров и цифровых плееров! — кричали они его ровесникам.

Наивные глупцы! Большинство считающих так на самом деле не простаки коммунисты, а всего лишь вспоминают свое детство. Те счастливые юные годы, когда ты еще счастливый, здоровый, полный будущих лет. и когда любимейшая девушка еще рядом и еще тебя ждет!

А ему круто помогло. Он не только будет вспоминать, но и жить, и любить по второму разу. И пусть этот лысый дурак с родимым пятном на голове носится со своей перестройкой, баламутя всех своих соотечественников. И советское пока общество ему поддакивает (не все, надо сказать, стали бестолковыми, но, к сожалению, большинство). Все равно ничего у него не получится, ни в экономике, ни в политике, просто могучий СССР в кои-то времена на радость Запада развалится.

Так вот, он, конечно, в этом фарсе в большинстве случаев играть не будет (не на 100%, куда денешься?), но больше всего будет просто жить и радоваться. Счастливо, вольготно, ну и помогая любимой Родине, как можно минимально. Ведь эта горячая любовь Отчизны к тебе такая назойливая, что зачастую просто ужас. Может и в тюрьму посадить (в лучшем случае) и на комсомольском собрании осудить и дать выговор.

Так что от армии, от этого обязательного священного долга всех советских людей мужского пола ему не отвертеться. Как и от добровольно-обязательного комсомола с его двумя копейками взноса.

А в остальном — на фига козе баян? Пока буду учиться в школе, раз так положено, выберу какое-то хобби, скажем лыжный спорт, в Удмуртии он весьма популярен. Влюблю в себя какую-нибудь малолетку деваху из своего класса (Валю!), благо юношеская любовь еще в прошлой жизни наличествовала. Ну и так далее по мелочам. Хорош план на будущую вторую жизнь?

А то в свою прошлую реальность он все бежал по жизни и старался повыше и подальше прыгнуть. Получилось, прыгнул достаточно высоко, хоть и не долго. И увидел, что ничего там хорошего нет по определению. То же самые дерьмовые людишки, только денег и власти немного больше. Больше не хочу ни за какие коврижки!

Так что пока есть возможность (хотя бы десятый класс), сиди на шее у родителей и наслаждайся детской жизнью! И пусть эта взрослач жизнь с ее проблемами чуть подождет. Не развалится же.

Это ведь раньше «счастливое детство» надоедало до тошноты. Хотелось побыстрее удрать во взрослую жизнь. А на самом деле никакой ответственности, минимум работы и учебы. И максимум наслаждений и возможностей!