Смерть Рыцаря

Смерть Рыцаря

Пролог

Первым был торговец. Он начинал свой день, как обычно: поцеловал жену, заглянул в комнату к младшему сыну. На улице его ждали сытые лошади, запряжённые и отдохнувшие. В телеге аккуратно разложен товар: шерсть, шёлк, кожа. А в стороне, старший сын, облокотившись на калитку, сворачивал самокрутку.Они поздоровались. Торговец прыгнул в телегу, ударил по лошадям и поехал к тропе, ведущей в город Воларис. Его старший сын пускал клубы дыма, смотрел на уезжающего отца, на его спину, и не знал, что видит его в последний раз.

Шли дни, а отец так и не возвращался. С неделю, как он должен был вернуться. Должен стоять у порога с широченной улыбкой, с пустой телегой за спиной и набитым доверху монетами мешочком на поясе.

Старший сын забеспокоился. Он поцеловал волнующуюся мать, растрепал волосы на макушке брата, оседлал лошадь и сам направился в Воларис. Но он не был вторым, кто пропал. За ту неделю множество торговцев, рабочих, странников, направляющихся в Воларис, не вернулись домой, не направили весточку семьям о том, что успешно добрались.

Когда король соседнего королевства прознал о пропажах людей, он направил письмо королю Волариса — Якову, и вдогонку послал несколько солдат на разведку. Солдаты не вернулись, ответа на письмо не поступило.

Потребовались месяцы, чтобы остановить не предупрежденных людей от похода в Воларис. Каждый день на площади глашатаи предупреждали о таинственных пропажах. Остерегали любопытных от путешествия. Часть людей не верила в подобного рода байки: «Как может пропасть целое королевство?» — говорили они. Другая часть, зависимая от заработка в Воларисе, шла на риск и всё же отправлялась туда. Но наступил момент, когда жены пропавших мужей стали плакать у соседей и остерегать других ни в коем случае не ходить туда. Люда начинали верить этому безумию. Действительно — оттуда никто не возвращается.

Но некоторых это только подстегнуло. Местных «героев». Они собирались в группы, планировали разведывательный поход в Воларис. Городская стража, разузнав о таких, тут же пресекала дурные идеи и бросала организаторов в темницу, пока они не одумаются.

Чтобы зарубить на корню подобные смертельные вылазки, король предпринял несколько попыток. Первым делом он направил письмо в Серебрадэн — город, являющийся частью его королевства. Этот город выделялся по двум причинам: во-первых, именно в нём располагалась академия чародеев; во-вторых, Воларис находился всего в двух неделях пути на лошади от него.

Тогдашний мэр города, давно ожидавший подобное письмо, выделил королю несколько молодых чародеев и несколько опытных старых. С исследовательской задачей они направились к границам Волариса. Чтобы определить точку невозврата, пришлось потерять двух молодых чародеев. Любой, кто вступал на тропу или заходил в лес, в нескольких километрах от королевства Воларис, исчезал, словно проходил сквозь невидимую стену. Никакими заклинаниями эту стену пробить не удалось, и чародеи вернулись домой, в академию.

Король, недовольный результатами, решился на более отчаянные меры. Он объявил о сборе отряда из сильных и обученных воинов. Они должны были отправиться за эту «стену», определить источник напасти и уничтожить его. Всё это под предводительством нескольких отважных чародеев.

Многие вызывались добровольцами. С тысячу человек. Каждый хотел войти в историю, совершить подвиг, чтобы вернуться и заполучить даму сердца с мешком золота в придачу. Но король отверг три сотни человек, остановив войско на ровных семистах.

Семьсот воинов, под восторженные возгласы и пение бардов выдвинулись с рассветом! В Серебрадэне их встретили как героев. Накормили, напоили, ублажили по несколько раз в борделях. Наутро они встали с тёплых кроватей, накинули кители, сели на лошадей и под песни и девушек, махавших платками им вслед, отправились в Воларис и больше не вернулись. Король месяцами ждал их возвращения, утешая себя только одной мыслью — он спас от гибели еще триста человек.

На протяжении следующих тридцати лет, время от времени король посылал на верную гибель по десятку человек. С каждым годом он всё больше надеялся, что магия, поглотившая целое королевство, ослабнет и позволит спасти оттуда хоть кого-нибудь. Но со смертью короля ничего не изменилось, а попытки кого-то вызволить прекратились вовсе.Воларис обходили стороной. Какое-то время действовал закон, запрещающий даже обсуждать королевство из-за боязни, что люди решатся туда пойти, снова начнут организовывать походы. Закон со временем отменили за ненадобностью. Люди стали забывать о Воларисе. Лишь некоторые, безрассудные искатели приключений, без жен и детей, испытывали свою удачу. О них никто не вспоминал, по ним никто не плакал. Время от времени, уже новый король соседнего с Воларисом королевства и в дальнейшем его наследники, хмуро стояли на балконе своего кабинета, смотрели вдаль и думали: «Когда же?». Когда же та участь постигнет и их. Когда же, как чума, та беда, та напасть, насытится Воларисом и придет сюда?

Спустя сто лет после пропажи первого торговца, Король Боромир, как и его предшественники, стоял на балконе, смотрел вдаль под сияющим солнцем и думал о том же. «Сначала падет Серебрадэн, затем столица».

Его темным мыслям помешали крики толпы, доносившиеся с главной площади…

Глава первая

У Галахада затряслись руки. Боевой шок постепенно проходил. С кулаков капала чужая кровь. Гул людей вокруг становился всё громче, густел в ушах, превращаясь во что-то обыденное, напоминающее молодость.

На тротуаре под Галахадом лежал человек. Его лицо было покрыто кровью, нос сломан и свёрнут вправо. Глаза заплыли, а губы напоминали две большие сиреневых сливы. Человек был мёртв.

Стража пыталась пробиться через толпы и рёв людей к центру площади. Их пропускали неохотно, задерживали, как могли. Женщина с другой стороны толпы делала то же самое, толкала чужие спины. Она была на исходе сил. Страх взял над ней верх. Её пропускали. Она не была солдатом. Ей всего лишь нужно было попасть к своему возлюбленному.

Женщина упала на колени, вырвавшись из удушающей толпы.

— Стой! — кричала женщина, — Прошу, не убивай. Я люблю его!

Галахад встал с мужчины. Все слова, что он хотел ей сказать, до того как увидел этого человека на площади, смеющегося, счастливого, оказались совсем ненужными. Женщина, кричащая о любви к мертвому мужчине — жена Галахада. Она открыто изменяла ему, и сегодня этому пришел конец.

Кровь из мертвого тела текла между кирпичами тротуара, приближалась к Клаудии.

— Мертв твой любовник, — сказал Галахад, отходя в сторону.

Клаудия не смогла сдержать крик отчаяния. Она упала рядом с возлюбленным и попыталась стереть с лица кровь.

— Что ты сделал с его носом⁈ — Клаудия плюнула в ноги стоявшему мужу.

Стража пробилась через людей.

— Именем короля! — паренек, совсем молодой, в солдатских доспехах, выставил меч вперед. — Вы арестованы за убийство мужчины королевский кровей! Сдавайтесь!

Галахад поднял руки. Остальные солдаты выбрались из толпы.

— Что ты стоишь? Хватай его! Он даже меч не достал из ножен! — обратился старый солдат к молодому. — Иди, покажи, на что способен, свяжи его руки.

Паренек постоял, поразмыслил.

— А я не дурак, знаю кто он. Это ж сэр Галахад. Мне истории про него еще отец в детстве рассказывал. Ему не нужен меч, чтобы меня прикончить, — паренек еще раз осмотрел Галахада: седина прорезала волосы, под глазами морщины и пот. На нём не было доспех, лишь обычная гражданская одежда, но дорогая, купленная на деньги, заработанные за пятнадцать лет подвигов. Ошибиться было невозможно — перед ним всё тот же великий рыцарь сэр Галахад, только постаревший до сорока пяти лет.

— Не бойтесь! — объявил Галахад, — я не причиню вам вреда! Этот мужчина, что лежит на тротуаре, спал с моей женой, которая сейчас держит его в своих руках и плачет. Я имею полное право убить человека, разрушившего мою семью.

Рыцарь, сэр Галахад, протянул руки.

— Прошу, моё дело сделано.

Солдаты медленно окружали его. Но каждый хотел вернуться сегодня домой.

Люди из толпы закричали:

— Вы не можете его арестовать. Он защищал свою честь, честь своей жены! Где ж это видано, что рыцарю нельзя защитить свою честь!

Солдаты хотели начать объяснять тонкости здешних законов, о неприкосновенности королевской крови, о том, как закон «о защите чести и достоинства мужчины» имеет уйму недосказанности и даже, в некоторых случаях, не применяется и тем более не оправдывает показательное убийство посреди площади, на глазах женщин и детей. Но горожанин, мужчина, большой, с широкой шеей и лысиной на голове, вышел к рыцарю и закрыл его собой.

— Вам придется пройти через меня!

— И меня! — выкрикнула парень, худой, но жилистый, выпрыгивая из-за спин людей.

— И меня! —крикнула женщина, пробираясь через толпу. — Эта девка сама виновата, нечего шляться!

Галахад положил руку на плечо большого мужчины, первого заступившегося за него.

— Не надо, я вам благодарен, но…

— Пустяки сэр. Мы не только за вас заступаемся. Мы права наши отстаиваем! А если завтра мне жена изменит? Буду смотреть, как они в закат убегают? Еще чего. На этой же площади размажу их обоих.

Эти слова вдохновили еще пятерых человек. Они вышли из толпы и полностью закрыли собой рыцаря, выставив кулаки вперёд.

Из толпы солдат вышел командир. Его панцирь блестел на солнце, как и пот на лбу.

— Отряд! Готовсь! — скомандовал он

Солдаты обнажили мечи.

— Последнее предупреждение! — крикнул командир — Мы порежем вас всех, чтобы добраться до преступника!

Солдаты выпрямились и закивали. Глаза их сузились. Сердца готовы к атаке.

— Нет! — воскликнул жилистый паренек. — Мы безоружны, вы не посмеете!

Сталь меча закрыла собой солнце и рванула к шее паренька.

Безоружный паренёк выпучил глаза, задышал, словно пытался всех обогнать и насытиться воздухом в последний раз. «Стоял бы за спинами, зачем вышел-то! Дурак!» — подумал он.

Сэр Галахад выпрыгнул из-за спин и успел остановиться меч солдата своим. Его нога приподнялась и нанесла удара по внутренней стороне голени солдата. Кость хрустнула, затем последовал крик. Солдат упал на землю. Вскоре его кровь из ноги смешается с кровью любовника Клаудии. Сама Клаудия закричала:

— Убейте его! Прошу!

Никто не шелохнулся. Кроме, разумеется, солдата со сломанной ногой. Он почти танцевал, лежа на боку, пока не отключился.

— Что вы стоите⁈ — не замолкала Клаудия. — Вы, тупицы!

А солдаты знали, что «тупицей» будет первый, кто нападет на рыцаря. Даже в таком возрасте он мог разменять с десяток подготовленных бойцов, прежде чем получить царапину.

— Тогда я сама всё сделаю! — воскликнула Клаудия, подняла меч павшего солдата и размахнулась им в сторону мужа, с разворота.

Галахад сделал шаг назад, и сталь его миновала.

— Я тебя ненавижу! — кричала его Клаудия. Она махала мечом, пока не выбилась из сил. — Зачем ты это сделал⁈ Ты ведь даже меня не любил, — она опустила меч. — Ты хочешь, чтобы я страдала?

Рыцарь ничего не ответил, да и не знал, что ответить. Их отношения превратились в увядший цветок, который они оба боялись вырвать.

— Ты добился своего! — продолжала Клаудия — Я хочу умереть!

Она развернулась, подняла меч повыше и бросилась на солдат в надежде, что хоть один из них положит конец её страданиям. Такой нашелся, но нанести роковой удар не успел. Галахад оказался между ними и толкнул плечом солдата. Тот упал на тротуар, стукнувшись головой. Остальные солдаты, думая, что рыцарь отвлекся, решили воспользоваться моментом и прикончить его.

Мечи повалились с небес, рассекая пропитанный кровью воздух площади. Толпа стала свидетельницей чудесного танца. Сэр Галахад не только блестяще уворачивался от мечей, но и умудрялся валить всех на землю без ранений. Солдаты, потерянный в пространстве, спотыкались друг о друга, теряли мечи, падали лицом вниз. И когда вся королевская свора оказалась на земле, люди зааплодировали. Рыцарь слегка поклонился, чуть покраснев.

— Что здесь происходит⁈

Толпа обернулась. Заохала. Перед ними стоял сам король в красном меховом одеянии, даже в такую жаркую погоду. Его корона блестела, ослепляя великолепием. Люди затаили дыхание. За спиной короля собиралось целое войско.

— Ваше превосходительство! — начал солдат, поднимаясь с земли, — этот рыцарь не знает чести! Он убил вашего четвероюродного племянника Магдаира!

Король прищурился, закрывая рукой солнце.

— Кого? Четверо…тьфу ты. Что он сделал, этот Магдаир?

Галахал встал перед отвечающим солдатом.

— Он спал с моей женой, ваше величество. Я всего лишь восстановил справедливость. Способом, которым умею.

Король спускался вниз по лестнице, а когда дошел до толпы, она начала расходиться в разные стороны.

— Галахад? — спросил он, рассмотрев рыцаря.

— Так точно.

— Постарел.

Рыцарь пожал плечами.

— Как и вы, ваше величество.

Они оба улыбнулись. Пожали друг другу руки.

— Сколько лет, сколько зим, — сказал король. — Сколько скучных, до одури простых лет, зим.

— Мирное время, ваше величество, ни за это ли мы боролись?

Король не успел ответить.

— Он убийца! — крикнула Клаудия. — Заприте его в темнице и выкиньте ключ.

Один из солдат ударил её по лицу.

— Не говори так с королем, имей почтение!

Сэр Галахад и король повернулись к солдату.

— Не знаю, за что мы боролись, друг мой. За солдат, что женщин своих бьют да к знати подлизываются? Как звать тебя, боец?

— Аврелий.

— Не стать тебе рыцарем, Аврелий, увы. Галахад, ты знаешь, сколько человек в рыцари было посвящено в этом году?

Галахад не знал и не особо интересовался.

— Ноль, — выдохнул король, — такие как ты, вымирающий вид.

— Времена такие, ваше величество, спокойные.

— Это меня и тревожит. Как это получается, что у нас супружеская измена становиться главным событием? Вот раньше…какие подвиги были, помнишь, а⁈ — Король закинул руку за шею рыцаря и показал другой рукой куда-то вдаль. — Ты и я, наши бравые лошади, летим на всех опорах! А впереди дрожат противники! Знают, что нас не победить! Хоть картину пиши! Сотни картин!

— Так есть же такие картины, ваше величество, в том же количестве.

— Да? — Король цокнул. — А я что-то забыл…Бои отложились в памяти, а почести нет. Странно как-то. Сказал бы мне об это кто-нибудь еще тогда… Ну, что это мы всё обо мне, да обо мне. Ты мне лучше расскажи, как до такой жизни докатился, что на площади любовника своей жены насмерть избиваешь?

Галахад посмотрел на центр площади. На мертвого четвероюродного племянника короля. На свою жену, что присела рядом с ним и стирала подолом платья кровь с его лица. Она шептала ему что-то ласковое на ухо и в самом деле его любила. Как когда-то любила его пятнадцать лет тому назад, когда он стоял на этой же площади. Солнце опаливало его доспехи, делая их ещё красочнее. Тогда ещё совсем молодой король так же спускался по лестнице, как и сегодня. Его улыбка была широкой и одобряющей.

— Выбирай себе жену, любую! — радостно объявлял Боромир.

Галахад тогда только вернулся с последнего подвига, и весь город праздновал.