Помоги проекту - поделись книгой:
В те дни советские войска осуществили операцию, изменившую обстановку на этом участке фронта в нашу пользу. С рассветом, после «обработки» вражеских позиций артиллерией, бронекатера, взяв десант, устремились к вражескому берегу Дуная. Оттуда открыли ураганный огонь. Но моряков это не остановило. Они штурмом прорвали укрепленные позиции перед Старой Килией, и в ожесточенном бою, длившемся около двух часов, уничтожили почти 200 и пленили 720 солдат и офицеров противника. Было захвачено 3 орудия, около 30 пулеметов, до 1000 винтовок, большое количество снаряжения и боеприпасов. В этом смелом рейде участвовали и моряки транспортного флота, на сейнерах и лодках перебрасывая подразделения 23-го стрелкового полка на правый берег.
Противник оставил остров Сатул-Ноу, Старую Килию, селения Пардино и Татару, и на четвертый день войны в наших руках оказались оба дунайских берега протяженностью 76 километров — от Переправы до устья реки Репида. Поскольку Переправа, этот сильно укрепленный пункт, оставалась в руках противника, основная коммуникация, питающая Дунайскую военную флотилию и порты, была под постоянной угрозой. Доставлять грузы из Одессы приходилось под непрерывным огнем, но благодаря героизму моряков движение наших транспортов по Дунаю не прекращалось. Старшина А. Лысенко, матросы В. Блохин и В. Стацук на нефтеналивной барже прорвались сквозь плотную завесу артиллерийского и пулеметного огня и своевременно доставили горючее в Измаил. На обратном пути баржа вновь подверглась артиллерийскому обстрелу с вражеского берега. Лысенко был ранен, потерял много крови, но не оставил вахту. В Одесском порту, доложив о выполнении задания, он потерял сознание и был отправлен в госпиталь.
Противник неоднократно предпринимал попытки форсировать Дунай. Утром 6 июля румынские части под прикрытием огня своих батарей в очередной раз двинулись к советскому берегу. 7-я и 717-я батареи и два бронекатера заставили замолчать артиллерию врага. Без ее поддержки фашистское воинство быстро убралось восвояси. Не удалась его высадка также в районе Картала. Вражеский десант был уничтожен, 45 солдат и офицеров взято в плен. Провалилась вылазка противника и в районе Ферапонтьевского монастыря.
Однако севернее устья Прута обстановка осложнилась. 1 июля с территории Румынии 11-я немецкая и 3-я румынская армии с рубежа Ботошаны — Яссы начали наступление в направлении Могилева-Подольского. Приняла на себя этот удар 9-я армия, которой командовал генерал Я. Т. Черевиченко. Насколько тяжело приходилось нашим войскам, говорит хотя бы тот факт, что, например, против 176-й стрелковой дивизии наступали три немецкие пехотные дивизии и танковая бригада и одна румынская дивизия[15].
Тогда же командованию Дунайской военной флотилии и расположенного в Болграде 14-го стрелкового корпуса стало известно, что противник с помощью гидросамолетов стал минировать устье Дуная — торговые пароходы «Реджеле Кароль», «Андалузия», «Маракабо Дакуа», доставили большое количество мин, в том числе магнитных.
Взвесив все эти обстоятельства, советское военное командование решило, изматывая силы противника в боях, постепенно оставить территорию между Дунаем и Днестром.
Во второй половине июля началась эвакуация наших дунайских портов. К 5 августа из южной части придунайских земель был выведен весь подвижной железнодорожный состав, вывезены ценные народнохозяйственные грузы. Ушли все торговые и пассажирские суда, а также корабли Дунайской военной флотилии.
Высокую оценку боевого содружества моряков торгового флота и Дунайской военной флотилии дал в своем донесении представитель политуправления Черноморского флота батальонный комиссар Щегельский. Он писал, что работники водного транспорта, выполнявшие задания военной флотилии на Дунае, трудились самоотверженно. «Несмотря на налеты авиации и артобстрел, работы в порту и на буксирах не прекращались. Часть граждан, которые обслуживали буксиры, ушли вместе с флотилией, оставив в Измаиле свои семьи»[16].
Оккупантам мало что удалось захватить в советских придунайских районах. Еще до вывода кораблей и торговых судов из дельты Дуная местные партийные и советские органы организовали эвакуацию оборудования промышленных предприятий, сельскохозяйственной техники, скота.
Вслед за железнодорожными эшелонами к Одессе двигалось большое количество автомашин, тракторов, подвод, которые увозили в тыл ценное имущество.
Фашистские полчища, неся огромные потери, про- должали рваться на восток. Для руководства всеми действиями по организации отпора врагу 30 июня 1941 года был создан Государственный Комитет Обороны во главе с И. В. Сталиным.
Партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации на местах развернули большую работу по выполнению директив Государственного Комитета Обороны.
В начале июля 1941 года Президиум Верховного Совета УССР, Совет Народных Комиссаров Украины и Центральный Комитет КП(б)У опубликовали обращение, в котором призывали украинский народ теснее сплотиться вокруг ленинской партии, стойко и мужественно защищать каждую пядь советской земли от агрессора.
Партийные организации морского транспорта Одессы, выполняя директивы партии и правительства принимали неотложные меры по усилению своей военно-хозяйственной деятельности. В распоряжение штаба Южного фронта управление пароходства направило ряд работников для организации и обслуживания переправ через водные рубежи. Был среди них и капитан-наставник В. Г. Баглай. Начальник пароходства сказал ему:
— Областной комитет партии и военное командование утвердили вас, Виктор Георгиевич, уполномоченным на днестровских переправах. Вам поручается ответственное задание. Прежде всего нужно организовать переправу боевой техники и народнохозяйственных ценностей в районе Каролино-Бугаза. На Днестре сейчас работают несколько катеров, имеются две баржи. Их надо умело использовать. Обстановка между Дунаем и Днестром с каждым днем осложняется. 5 июля гитлеровцы форсировали Прут восточнее Хуши к подходят к Кишиневу. В Бугазе нужно быть сегодня же. Берите мою машину и отправляйтесь. Будьте осторожны, фашистские воздушные пираты охотятся даже за отдельными людьми, а уж об автомашинах и говорить не приходится.
К вечеру Баглай прибыл в небольшой морской порт Бугаз, расположенный в месте слияния Днестровского лимана с Черным морем. До поздней ночи просидел он с начальником порта В. С. Голубцовым, уточняя все детали предстоящей работы. А днем в Бугаз приехал и представитель военного командования майор Александров. В устье Днестра закипела работа.
Пришлось строить новые причалы — из свай и железнодорожных шпал. Эту трудоемкую работу делали в ускоренном темпе, днем и ночью. Под руководством капитана Бугазского порта В. И. Бацаценко на строительстве причалов работали сотрудники соседнего санатория «Затока». Небольшой коллектив порта почти двое суток не покидал строительных площадок, развернутых на обоих берегах Днестра.
По инициативе коммунистов работники порта создали трудовую коммуну. Все перешли на казарменное положение. Члена партии Галину Ляхович утвердили комиссаром коммуны но продовольствию. Она привлекла на помощь женщин из поселка. Питание строителей было организовано четко, по твердому распорядку. По согласованию с местными властями в распоряжение портовиков была передана свиноферма, принадлежащая санаторию. Женщины пекли хлеб, готовили хлебный квас. Они же помогали строителям: подносили материалы, забивали сваи — нужной техники на месте не было, а ждать, пока ее доставят, — значит потерять много драгоценного времени. В мирных условиях, при наличии соответствующей техники, на строительство таких причалов ушли бы недели. А тут люди знали, что к Днестру отступают с боями войска. Никто, разумеется, не подсчитывал тогда, какой производительности труда достигли строители.
Но известно точно — через 36 часов переправа начала действовать. Кое-что пришлось потом доделывать. Но движение барж с грузами осуществлялось бесперебойно, неутомимо сновали юркие буксиры «Ульянов», «Драч» и катер «Зенит».
Как только переправа вступила в строй, начались бомбежки. Видимо, вражеские самолеты-разведчики донесли о большом скоплении автомашин и подвод у Бугаза. Днем теперь совсем не стало покоя, поэтому с наступлением темноты переправа действовала с удвоенным напряжением. Моряки, сменяя друг друга, руководили движением судов, буксировавших баржи. Капитан В. Г. Баглай и представители военного командования устанавливали очередность погрузки военного имущества, оборудования эвакуируемых предприятий, сельскохозяйственной техники, скота. Несмотря на частые налеты авиации противника, в районе переправы не было неразберихи, а тем более паники.
Фронт приближался. Переброску грузов и воинских частей требовалось ускорить. Пришлось работать под ожесточенными бомбежками и в светлое время суток. Появились первые жертвы. Многие получили ранения.
Капитан Баглай и майор Александров выехали в штаб 9-й армии, с боями отходившей к Бугазу. Доложили обстановку. Командование отдало приказ организовать противовоздушную оборону переправы. В район Бугаза было срочно переброшено несколько зенитных батарей. Переправа вновь стала действовать надежно и бесперебойно. Днем и ночью моряки перевозили части 9-й армии — с танками, автомашинами, артиллерией.
Большую помощь переправе оказывали жители Овидиопольского района. Здесь часто бывал первый секретарь райкома партии И. Г. Илюхин. В наиболее напряженные дни партийные активисты дежурили и на восточном берегу Днестра, помогая организовывать продвижение людей и транспорта до Одессы. В селах Роксоланы и Большая Аккаржа с помощью местных жителей наладили питание личного состава воинских частей и населения, эвакуируемого из придунайских районов. Большую часть забот о питании взяли на себя комсомольские активисты во главе с секретарем Овидиопольского райкома комсомола Г. В. Зиздой.
Через пролив, соединяющий Днестровский лиман с морем, плыли в те дни суда из Аккермана в Одессу. В середине июля прибыл в Бугаз и буксир «Симеиз». Много довелось испытать его экипажу: противник уже был совсем недалеко от Аккермана, а во многих местах вышел даже на берег Днестра.
— Вам просто повезло, — сказал В. Г. Баглай, здороваясь с Н. К. Мироненко, капитаном «Симеиза».
— Смелым всегда везет, — отшутился капитан.
Позже он рассказал Баглаю, своему старому товарищу, о пережитых событиях.
Спустя неделю после начала войны команда буксира «Симеиз» получила задание подняться вверх по Днестру и доставить две баржи с боеприпасами и вооружением в Жебриянскую бухту, где стояла береговая батарея.
На подходе к заданному району буксир подвергся налету вражеской авиации. Пришлось маневрировать, уходить под высокий берег, укрываться в его тени. В это время ожесточенные бои шли уже на территории Молдавии, и капитан Н. К. Мироненко получил приказ возвратиться в Днестровский лиман. Он оставил баржи под надежной охраной у Аккермана и взял курс на Одессу, где получил задание снова идти в Жебрияны с болиндером на буксире, чтобы вывезти личный состав и оборудование береговой батареи.
Вверх по реке поднимались ночью. К утру пришли на место и стали помогать батарейцам грузить свое имущество на болиндер. Работали весь день, хотя фашистские стервятники не раз появлялись над районом демонтированной батареи, сбрасывали бомбы, обстреливали из пулеметов. Только с наступлением темноты прекратился смертоносный обстрел. Под спасительным покровом ночи, почти вслепую (светящихся бакенов на реке уже не было) двинулся «Симеиз» в обратный путь. Темнота, хоть и затрудняла буксиру с болиндером продвижение, укрыла их от вражеского огня с берегов, и на рассвете отважных моряков уже встречали в Бугазе. Здесь, под защитой зенитной артиллерии, охранявшей переправу, караван дождался следующей ночи. Капитан Мироненко взял курс на порт Бакал, расположенный в Каркинитском заливе недалеко от Очакова. Береговая батарея в порт назначения была доставлена своевременно.
...8 июля 1941 года директивой командующего войсками Южного фронта левофланговые соединения 9-й армии, прикрывавшие Одесское направление, были выделены в Приморскую группу войск, преобразованную 19 июля в Приморскую армию. Арьергарды ее отступали с боями, давая возможность основным частям переправиться через Днестр, и моряки, работавшие на Бугазской переправе, отчетливо слышали отзвуки этих боев. Дорого досталась фашистским захватчикам каждая пядь советской земли.
С приближением фронта к Днестру бомбежка переправы и порта Бугаз усилилась. Включилась в обстрел и дальнобойная артиллерия противника. Среди защитников переправы, портовиков и судовых экипажей снова появились жертвы. Был контужен капитан Баглай. Ему предлагали немедленно эвакуироваться в Одессу. Но он решительно отказался.
— Мы обязаны переправить всех до единого, кто принял на себя удар противника и ведет сейчас бой у Затоки, — сказал Баглай своим товарищам.
Еще два дня наши арьергардные части сдерживали натиск противника, чтобы войска Приморской армии, ее тылы успели преодолеть длинную и узкую песчаную косу, отделяющую Днестровский лиман от Черного моря. И все это время моряки, несмотря на усилившийся обстрел, не покидали своих постов. Как только были доставлены на левый берег последние подразделения арьергарда, часть судов во главе с капитаном Баглаем и начальником порта Бугаз В. С. Голубцовым, вырвавшись из зоны обстрела, взяли курс на Одессу.
Переправа работу закончила. Чтобы противник не сумел воспользоваться ею и быстро форсировать лиман, в районе Бугаза организовали оборону. Эту задачу командование 25-й Чапаевской стрелковой дивизии поручило роте 31-го полка, минометной роте и артиллерийской батарее[17]. Все попытки врага форсировать водный рубеж не увенчались успехом — ни сразу, ни в последующие дни. Советские воины прочно удерживали рубеж.
В это время в районе Аккермана советские войска eщe вели оборонительные бои, а из самого Аккермана эвакуировались через лиман в Овидиополь народнохозяйственные грузы, войска, боевая техника. Обслуживали переправу суда Днестровского речного участка, позже подошла вторая группа судов, работавших у Бугаза. И здесь черноморские моряки мужественно выполняли свой патриотический долг. Экипажи буксиров «Драч», «Ульянов» и «Мичурин», несмотря на непрерывные бомбежки, сумели перевезти через лиман личный состав воинских частей, гражданское население, много хлеба, боеприпасов. Продолжалась эта героическая работа вплоть до 5 августа.
За самоотверженную помощь фронту, участие в боевых операциях Наркомат морского флота СССР 14 августа 1941 года отметил первую с начала войны группу работников Черноморского бассейна. Среди награжденных значком «Почетному работнику морского флота» и похвальной грамотой Наркомата были начальник порта Бугаз В. С. Голубцов, капитан дальнего плавания В. Г. Баглай, капитан буксира «Ульянов» Н. Ф. Демьяненко, домохозяйка Г. И. Ляхович. Награды были вручены и отличившимся во время операций на Дунае: начальникам портов Ново-Килийского — Т. А. Глинянову, Вилковского — Г. Е. Козулину, капитанам портов Ново-Килийского — А. X. Погожему и Измаильского — В. Ф. Ляндовскому, капитану буксира «Каховка» И. К. Омельянову, боцману В. Н. Калинину, кочегарам Н. Д. Дыге и К. С. Батюшину. Все они, с честью выполнив задания, возвратились в Одесский порт. Героические действия черноморских моряков не дали возможности гитлеровским захватчикам блокировать Одессу со стороны моря во время героической 73-дневной обороны города.
ОДЕССА - КАВКАЗ - КРАСНОВОДСК
С первых же дней войны Одесса оказалась в прифронтовой полосе. 26 июня 1941 года начальник гарнизона генерал-майор артиллерии Воробьев и комендант города капитан Проценюк издали приказ о введении в Одессе и пригородных районах военного положения. Жители города помогали военному командованию в мобилизации всех сил и средств для борьбы с врагом, в обеспечении общественного порядка и безопасности.
Особенно напряженно трудились в те дни работники железнодорожного узла и морского порта. Неблагоприятные условия, сложившиеся для нашего государства в первые месяцы войны, продвижение немецко-фашистских войск в глубь страны вызвали необходимость в эвакуации населения, материальных и культурных ценностей. От ее успеха во многом зависела перестройка на военный лад всего народного хозяйства, дальнейшее развитие военной экономики, снабжение всем необходимым фронта и тыла.
Трудность состояла в том, что одновременно с эвакуацией населения и имущества нарастал объем перевозок к линии фронта — людских резервов, военной техники, боеприпасов, что также требовало большого количества подвижного состава, морского и речного тоннажа.
Ничего не оставлять врагу! — таков был приказ Родины. Из Молдавии, Измаильской, Винницкой и других областей и районов юга Украины к Одессе устремились эшелоны с заводским и фабричным оборудованием, сельскохозяйственной техникой, зерном, шли целые колонны грузовых машин, обозы, гурты скота.
Управление железной дорогой не могло справиться со всеми перевозками. Принимается решение наладить переброску населения и грузов морским путем — в Новороссийск, Батуми. Этот участок стал начальным звеном большой комбинированной трассы, по которой осуществлялась эвакуация из Одесского, Николаевского и Херсонского портов через Кавказ и Каспийское море до Туркестана, Узбекистана, Алтая. По приказу Наркомата морского флота СССР эвакуационные работы на причалах развернулись 8 июля 1941 года. Под погрузку зерна стали теплоход «Кубань» и пароход «Брянск». На эти суда прибыли работники политотдела пароходства. Они помогли организовать погрузку скоростными методами[18]. Люди трудились не зная усталости. Наравне с грузчиками работали свободные от вахты моряки. Уже на второй день суда были готовы сняться в рейс.
Обстановка оставалась тяжелой. К началу июля враг оккупировал Литву, Западную Белоруссию, значительную часть Латвии, Украины и Молдавии. Создалась угроза прорыва немецко-фашистских войск к Ленинграду и Киеву.
9 июля 1941 года Государственный Комитет Обороны дал распоряжение о вывозе на восток важнейших промышленных предприятий Одессы. Теперь портовикам и морякам параллельно с грузами, поступавшими из Молдавии, с запада и юга Украины, нужно было обеспечивать отправку оборудования важнейших одесских заводов и фабрик. В порту и на ближних подступах к нему скопилось много гражданского населения, ждавшего отправки морем. Так как рейсы в Новороссийск и Батуми занимали слишком много времени — до них приходилось преодолевать расстояние соответственно в 670 и 1060 морских миль, руководство Черноморско-Азовского пароходства и Одесского порта предложило часть грузов доставлять в Мариупольский порт. Их рекомендация была принята правительством.
Первым в Мариуполь 16 июля 1941 года прибыл товарно-пассажирский теплоход «Ленин» с семьями военнослужащих Одесского военного округа и продовольствием для войск Южного фронта. Через два дня подошел теплоход «Грузия». Моряки доставили большое количество эвакуированных, часть оборудования завода «Большевик» и несколько десятков тонн пробки — сырья для этого предприятия. Остальное оборудование завода прибыло в Мариуполь 21 июля на теплоходах «Армения» и «Абхазия»[19].
В результате напряженной работы портовиков и судовых экипажей за первые три месяца войны из Одессы в Мариуполь было эвакуировано свыше 200 тысяч советских граждан. На этой линии систематически работали суда «Березина», «Десна», «Каменец-Подольский», «Украина». Много станков и машин одесских предприятий доставили в Мариуполь теплоход «Анатолий Серов», пароходы «Зырянин», «Фабрициус», «Ногин», «Чапаев», «Коммунист», «Псков» и «Красный Профинтерн».
Между одесскими и мариупольскими портовиками в те суровые, полные тревог дни поддерживалась тесная связь. Многие специалисты эвакуированных дунайских портов успешно трудились не только в Одессе, но и в Мариуполе, передавали азовским морякам свой опыт работы во фронтовой обстановке.
Огромный поток пассажиров и грузов, прибывавших в Мариупольский порт, вызвал большое напряжение в его работе. Как и на одесских причалах, здесь трудились круглые сутки. Приходилось оперативно решать сложные производственные вопросы. Особенно большое затруднение испытывали мариупольцы при разгрузке судов, доставлявших так называемые тяжеловесы, негабаритные грузы.
Теплоход «Анатолий Серов» перевозил в Мариуполь железнодорожные вагоны с мукой, сахаром, электромоторами, двигателями и другим оборудованием. Каждый такой вагон весил не менее 20 — 25 тонн, а иногда и больше. Требовалось немалое мастерство, чтобы снять его с борта теплохода и поставить на железнодорожную колею с помощью портальных кранов «Кировец». Труднее было, когда на рудовозе прибывали тяжеловесы, непосильные для «Кировца», а более мощными механизмами порт в то время не располагал.
Портовики и судовые команды всегда помогали друг другу. Серовцы в Мариупольском порту были, как говорится, своими людьми. Многие тысячи тонн руды от берегов Крыма и Кавказа перевез их экипаж в довоенные годы для завода «Азовсталь». Морякам и портовикам нередко приходилось работать плечом к плечу, чтобы сэкономить на разгрузке дорогое время. И сейчас, когда возникли трудности с тяжеловесами, думали сообща, как выйти из создавшегося положения. Старший штурман теплохода комсомолец К. К. Третьяков предложил использовать долгие годы стоявшие без дела гидравлические краны.
— — Не то ты предлагаешь, Корней Кононович, — краны-то неисправны, — сказал один из руководителей погрузочного участка.
Секретарь партийной организации Мариупольского порта Новицкий поддержал Третьякова:
— Наши коммунисты-механизаторы приведут краны в рабочее состояние.
На подготовку кранов понадобилось менее суток. Большую помощь портовикам оказали судовые механики и мотористы во главе с секретарем партбюро Звонаревым. Моряки участвовали и в разгрузке тяжеловесов.
В тесном содружестве с портовиками работали все экипажи черноморских транспортных судов. Эта довоенная традиция в годину тяжелых испытаний приумножалась каждым трудовым коллективом.
В середине июля 1941 года моряки Черноморско- Азовского пароходства получили задание перевести в Мариуполь огромные плавучие доки одесского судоремонтного завода грузоподъемностью в 5 и б тысяч тонн. Это сложная в техническом отношении задача. А решать ее нужно было быстро, почти без подготовки, с помощью буксирных судов, которые имелись под рукой. Подбирать наиболее подходящие для этой цели суда не было времени.
Первый железобетонный док грузоподъемностью в шесть тысяч тонн отбуксировали в рекордный срок, за десять суток. Да еще использовали это огромное сооружение для перевозки большого количества заводского оборудования и пассажиров. Руководил буксировкой дока капитан дальнего плавания В. Э. Цильке.
Переброска в Мариуполь второго дока проходила в более тяжелой обстановке. Достаточно сказать, что 28 июля, когда началась подготовка этой экспедиции, на Одессу и порт восемь раз налетали фашистские бомбардировщики. Береговая артиллерия и зенитные орудия, установленные на торговых судах, отбивали их атаки.
Буксировать док с оборудованием и пассажирами доверили экипажам теплохода «Кубань» и ледокола
Заметим, кстати, что «Кубань» выполняла роль буксира в этом случае как бы попутно. Теплоход-рефрижератор сам шел в рейс с немалым грузом — около 1200 тонн. Было на нем более 3500 пассажиров.
Небезынтересны подробности экспедиции, зафиксированные В. Г. Баглаем в донесении Наркомату:
«...Прибыл из Бугаза в Одессу 22 июля. Вскоре получил задание от начальника пароходства Г. А. Мезенцева — любой ценой вывести в Мариуполь пятитысячный новый сварной док. С целью маскировки от вражеской авиации он был притоплен, и немало усилий стоило приведение дока в надводное состояние. Погрузили два восьмидюймовых буксирных троса, необходимое снаряжение и продовольствие. Капитаном дока назначили Бацаценко, старшим механиком — Косого. Экипаж доукомплектовали за счет матросов, работавших со мной на переправе в Бугазе».
Дальше капитан Баглай писал, что к экспедиции был прикомандирован военный лоцман старший лейтенант А. И. Сорокин, а для ее сопровождения военное командование выделило около десятка сторожевых катеров и канонерскую лодку «Красный Аджаристан». Чтобы вывести док из завода, пришлось, помимо ледокола, мобилизовать катера 2, «Драч», «Этор» и мелкие суда, которые нашлись в порту.
«Подойдя с этой «армадой» к доку, — рассказывал начальник экспедиции, — я приказал автогеном обрезать якорь-цепи, выбирать их было нечем. Запрягли в корень ледокол № 7, всю «мелочь» пустили вперед по курсу, а буксирный катер «Драч» уперся носом в корму дока — стал и толкачом, и рулем. Выводили махину в сумерках через ворота у Воронцовского маяка. Они оказались шире дока всего лишь на пять метров. Дул свежий ветерок. Док дрейфовал, и «Кубань» отдала якорь. Это не улучшило, а ухудшило наше положение — грозил обрыв буксира. Пришлось объявить аврал, мобилизовать пассажиров. Кое-как с неполадками справились. Восход солнца застал нас уже в море. К экспедиции присоединился эсминец «Фрунзе». Фашистские летчики пытались атаковать караван, но корабельные артиллеристы бдительно несли боевую вахту».
Экспедиция привела док в Мариуполь, позже его отбуксировали в Поти, где использовали для ремонта боевых кораблей и торговых судов.
Третья экспедиция — ее возглавлял капитан дальнего плавания Н. П. Норов, — несмотря на беспрерывные бомбежки с воздуха и штормовое море, доставила плавучий док грузоподъемностью в четыре тысячи тонн из Одессы в Камыш-Бурун.
Успешную проводку плавучих доков в порты Крыма и Кавказа обеспечивали команды судов «Кубань», «Драч», «Этор», «Тайфун», ледоколов «Макаров», «Соломбала», «Снег». Мужество, большевистскую настойчивость, завидную смекалку в этих операциях проявили капитаны Вислобоков, Попов, Бацаценко, старший штурман Шапошников, военный лоцман Сорокин, старшие механики Забияко и Юрьев, боцманы Булавин, Калинин, Терещенко, кочегар Сологуб, матросы Шаповалов, Белоусов, Кушнаренко.
Несколько крупных плавучих доков у одесских берегов остались принимать в ремонт поврежденные суда.
Экипажи судов и портовики экономили буквально каждый час, пароходы не задерживались у причалов. Они доставляли оружие и боеприпасы для Приморской армии, а уходили до предела загруженные народным добром, увозили квалифицированных рабочих и их семьи, студентов и других жителей города. Отдельные суда на период эвакуации закреплялись за одним или двумя предприятиями. Заводские коллективы участвовали в погрузке и выгрузке оборудования. Так, пароход «Черноморец» сделал не один рейс, эвакуируя цехи Одесского судоремонтного завода № 2. Его команда во главе с капитаном С. А. Перловым, старшим механиком К. Н. Лазаревым поддерживала тесную связь с дирекцией завода. Совместно определяли порядок погрузки, меры для успешного выполнения каждого рейса.
Экипаж теплохода «Калинин» во главе с опытным капитаном И. Ф. Ивановым по праву считался лучшим на линии Одесса — Новороссийск. На этом судне были перевезены станки и машины демонтированных заводов «Кинап», консервных имени В. И. Ленина и имени М. И. Калинина, оборудование Одесской электростанции и станкостроительного завода имени В. И. Ленина. В общей сложности калининцы вывезли из города 10 тысяч граждан, почти 15 тысяч тонн станков и машин, б тысяч тонн цемента, 2 тысячи тонн военного оборудования. Грузы, для перевозки которых по железной дороге потребовалось бы чуть ли не 30 эшелонов, были приняты на борт, а затем сняты на причалы кавказских портов с помощью членов экипажа.
Как и на других судах пароходства, пример в труде, в исполнении долга показывали коммунисты во главе с секретарем партийной организации боцманом К. П. Лебедевым. Большим уважением экипажа пользовался коммунист ленинского призыва электромеханик Н. Д. Александров. Он не только служил примером в груде, но и помогал молодым морякам. Люди тянулись к нему за советом, поддержкой. Всегда занятый делом, аккуратный в работе, скромный, отзывчивый и общительный, Николай Дмитриевич умел поставить на место нарушителей трудовой дисциплины. Когда электромеханик брал слово на собрании экипажа, моряки, знавшие за собой грешки, поеживались. Он не разносил, не повышал тона, никогда не горячился, но умел пристыдить так, что попасть под его критику второй раз желающих не находилось. Пример с ветерана партии брали молодые коммунисты моторист С. К. Новиков, механик И. С. Ольберт.
Экипаж судна, воспитанный партийной организацией, никогда не отступал перед трудностями, с первых дней войны жил в постоянной готовности выполнить любое задание Родины, работал четко, слаженно, при встречах с противником дрался смело и отважно. Артиллеристы «Калинина» не раз метким огнем отбивались от фашистских самолетов. Боевыми и трудовыми подвигами на черноморских путях прославились старший штурман теплохода Соловьев, штурман Чернецкий, механик Зарманьян, матросы Наумов и Пшанцев.
Героические рейсы совершали экипажи пароходов «Азов», «Чапаев», «Фабрициус» и многих других. Моряки, что называется, на своих плечах вынесли трудности эвакуационных перевозок. Особенно тяжело было первое время. Какие только опасности не подстерегали моряков! Лоцманы еще как следует не освоились с минной обстановкой на Черном море. На трассах между Одессой и Севастополем, Одессой и Новороссийском все чаще появлялись подводные лодки противника, подступы к портам контролировала его авиация, нападавшая на невооруженные суда. Небезопасными были и стоянки в портах. Об обстановке на причалах Одесского порта в середине первого военного лета рассказал 1 мая 1944 года на страницах газеты «Морской флот» помполит теплохода «Ворошилов» А. Г. Белинский. Он писал: «Чуть свет начинается погрузка. Под непрерывным обстрелом с воздуха грузим ценное оборудование крупнейшего завода. Левый двигатель ремонтируем только ночью — днем команда с заводскими рабочими занята на погрузке... Опять налет. Воздушная волна сорвала на мостике двери, сбила кормовой телеграф, левую вантину бизань-мачты, нанесла много повреждений. Но погрузка все продолжается. Последние три дня ее производит только команда: заводские рабочие заняты на предприятиях и дома сборами в дорогу...»
С выходом в море для команды и пассажиров начинались новые тяжелые испытания. «...Трое суток, — писал об одном из рейсов А. Г. Белинский, — трепал нас сильный шторм. Все продовольственные запасы розданы пассажирам. Днем прямо на палубе разжигаем костры — варим пищу, в первую очередь детям».
Вслед за теплоходом «Ворошилов» шли суда «Ленин» и «Грузия». Они тоже везли людей, демонтированное оборудование промышленных предприятий. Сильный шторм сбивал с курса, двигатели работали на пределе, но скорость не увеличивалась. Трудно было идти в такой шторм днем, а в ночное время и того хуже—маяки не указывали путь, суда двигались без топовых огней, что называется на ощупь. В ночь на 27 июля 1941 года пароход «Ленин», на борту которого находилось почти 2500 пассажиров и более 500 тонн груза, подорвался в районе мыса Сарыч, снесенный штормовым ветром на минное поле.
Вся тяжесть спасения пассажиров и экипажа потерпевшего бедствие парохода легла на команду теплохода «Ворошилов». Ей помогали военные моряки двух катеров сопровождения. В кромешной тьме, в штормовом море общими усилиями удалось спасти пятьсот человек. Как уже говорилось выше, «Ворошилов» ушел в рейс не вполне отремонтированным и теперь двигался на одной машине. Все же он дошел до Ялтинского порта. Спасенных оставили на берегу, где им оказали необходимую помощь, и взяли курс на Новороссийск.
В спасательных работах отличились многие моряки. Из ворошиловцев особенно бесстрашно и умело действовали коммунисты матрос Биткин, штурман Дюднн, моторист Король, беспартийные Аласания, Воропаев, Шуликин. Мужественно и стойко исполняли свой долг капитан Шанцберг и его замполит Белинский.
Пассажиры вручили капитану письмо, в котором говорилось:
«Мы выражаем глубокую благодарность командованию и всему экипажу теплохода «Ворошилов» за проявленную заботу и чуткое, внимательное отношение к нам во время рейса из Одессы в Новороссийск. В исключительно тяжелых условиях командованию судна лишь ценой громадных усилий удалось благополучно довести судно к месту его назначения...»
В начале августа 1941 года нарком Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецов отдал приказ проводить транспортные суда на Черном море только под конвоем боевых кораблей, увеличить количество военных лоцманов, обслуживающих торговый флот Обращалось внимание командиров военно-морских баз на своевременное ознакомление капитанов транспортных судов с оперативной обстановкой и условиями плавания[20]. Это помогло сократить потери транспортных судов, что имело большое значение для обеспечения своевременной эвакуации и доставки грузов для нужд фронта.
Фашистская Германия, начиная войну против СССР в середине лета и рассчитывая на ее молниеносный исход, надеялась получить в свои закрома обильный урожай 1941 года. Хлеба в том тревожном году выдались на славу: на Украине, в Белоруссии, на Кубани, в Поволжье. Гитлеровцы тщательно подсчитывали, сколько зерна соберут для них наши крестьяне.
Но враг и тут просчитался. Партия и правительство приняли самые решительные меры, чтобы хлеб был собран и вывезен. В первых числах августа Государственный Комитет Обороны рассмотрел вопрос об эвакуационных перевозках на Черном и Азовском морях. От партийных и хозяйственных организаций бассейна требовалось в первую очередь обеспечить переброску хлеба в безопасные районы, наладить с этой целью круглосуточные погрузочные работы в портах. Одновременно ГКО предложил Военному совету Черноморского флота наряду с обеспечением торговых судов надежным конвоем оказывать управлению пароходства помощь в пунктах эвакуации, вплоть до выделения воинских подразделений для ускорения погрузочных работ. Особенно это касалось портов, где скапливалось большое количество зерна.
Вначале хлебные грузы отправляли из Одессы по самому короткому маршруту—в Николаевский и Херсонский порты, а затем по железной дороге на восток. Но к середине августа обстановка в северо-западном районе Черного моря ухудшилась. Немецко-фашистские войска, развивая наступление, обошли Одессу с севера и стали приближаться к морскому побережью в районе Очакова. Возникла острая необходимость ускорить эвакуацию важнейших промышленных объектов, вывоз сырья, хлеба и других народнохозяйственных грузов из Николаева и Херсона. И возлагалась эта задача в большой мере на морской транспорт.
Существенную помощь моряки оказывали отходившим частям и соединениям войск Южного фронта. Им предстояло форсировать Южный Буг в его низовьях. Армейские инженерные средства с этой задачей в сжатые сроки справиться не могли. Начальник Черноморско-Азовского пароходства Г. А. Мезенцев предложил поднять вверх по Южному Бугу несколько плавучих доков, развернуть их поперек реки и использовать в качестве переправ. В свое время, в 1936 году, он успешно провел огромный док из Черного моря во Владивосток. Многие участники героического перехода были награждены орденами и медалями, в том числе Г. А. Мезенцев — орденом Ленина. Теперь он использовал свои знания и опыт в боевой обстановке.
К середине дня 13 августа войска противника, обойдя Одессу, вышли к побережью Черного моря в районе Аджиаски (сейчас Рыбаковка). С этого момента город оказался окруженным неприятельскими войсками с суши. Для сообщения с Одессой оставались только пути по воздуху и морю.
В условиях осады резко возросла роль порта. В отдельные дни он перерабатывал до 5 тысяч тонн грузов. Под грузовые операции одновременно становилось около 20 судов. Такой интенсивности погрузочно-разгрузочных работ одесские портовики не знали в мирное время, хотя и тогда их показатели нередко были рекордными не только на Черноморском бассейне.
Героически, с неимоверным напряжением сил работали и экипажи судов. С выходом противника к Черноморскому побережью опасность плавания увеличилась, так как суда подвергались артиллерийскому обстрелу с берега.
Когда гитлеровцы прорвались к Аджиаске и взяли в полукольцо Одессу, возникла необходимость срочной эвакуации населения, оборудования предприятий, материально-культурных ценностей из Николаева и быстрого вывода судов с грузами из Николаевского порта. Это Дело оказалось очень сложным и трудным. И не только в организационно-хозяйственном отношении. Эвакуация явилась также огромным испытанием для наших кадров — испытанием на зрелость. Рабочему, инженеру, директору предприятия приходилось разрушать плоды собственного труда. Люди твердо верили, что в глубоком тылу возродятся их заводы, оживут демонтированные станки и машины. Но очень трудно уничтожать то, что годами создавалось твоими руками, к чему прикипел душой и сердцем. К тому же нелегко было решать, какие ценности вывозить в первую очередь, а что в силу необходимости уничтожать.
Для оказания помощи местным партийным и хозяйственным органам в проведении эвакуационных «мероприятий в Николаев прибыли второй секретарь ЦК КП (б) У Д. С. Коротченко и председатель Совнаркома Украины Л. Р. Корниец. Хорошо понимая остроту проблемы, Д. С. Коротченко собрал всех руководителей, занимавшихся вопросами эвакуации:
— Как вы думаете, товарищи, что мы должны грузить на суда и отправлять в первую очередь?
Оказалось, единого мнения нет. Одни предлагали срочно эвакуировать продовольственные товары, другие — цветной металл и промышленное сырье, оборудование предприятий.
Выслушав всех, Демьян Сергеевич подвел итог.
— Все по-своему правы. Советским людям нет расчета оставлять врагу ни одного килограмма металла, зерна, цемента и других ценностей. Все, что не сумеем эвакуировать, как это ни тяжело, придется уничтожить. Но мы обязаны, — говорил он, — спасти самое главное: квалифицированные кадры, машины, станки, все ценное оборудование. Вывезем и поставим заводы на Урале и в Сибири. Будем выпускать оружие, помогать армии ковать победу над врагом. Выиграем войну — тогда сумеем обеспечить страну всем необходимым для мирной, счастливой жизни нашего героического народа.
Откровенный разговор, четкий план действий помогли повысить темпы работ. Каждый понимал, что фронту нужны танки, артиллерия, самолеты, боевые корабли. А без заводов Николаева, Запорожья, Днепропетровска, Одессы и других промышленных центров страны невозможно обеспечить их производство в требуемых масштабах.
Эвакуация проводилась в ускоренном ритме. На помощь пришли суда из Одессы и Мариуполя. Из Николаева, как и из Одессы, успели вывезти все ценное оборудование промышленных предприятий, в первую очередь кораблестроительных заводов, рабочих-корабелов и их семьи. Одновременно были выведены недостроенные корабли, плавучие доки. Суда, принимавшие на борт станки и машины, догружались зерном.
В начальный период войны с территории Украинской ССР было эвакуировано на восток страны свыше 400 крупных предприятий[21], а также большое количество оборудования средних и небольших заводов и фабрик, нс считая строительных организаций, флот Черноморско-Азовского пароходства только через Одесский порт вывез машины и станки 34 крупных предприятий. Большое количество заводов союзного значения эвакуировалось через Николаевский, Херсонский, Керченский, Мариупольский и другие порты бассейна. Всего морским путем на восток было переправлено около 60 крупных предприятий республики.
Работал флот и на нужды действующей армии. Около миллиона солдат и офицеров, 918,7 тысячи тонн различных воинских грузов, а также свыше 38 тысяч лошадей перебросили в течение июля — августа 1941 года труженики пароходства на южные участки фронта[22].
В ходе эвакуации населения, материальных и культурных ценностей еще глубже раскрылась животворная сила братской дружбы и взаимной помощи народов нашего многонационального социалистического государства. Эвакуированные с Украины, из Молдавии длительное время находились в дороге. Значительная часть их добиралась по сухопутью к берегам Каспия и через Красноводск на восток. Трудящиеся Краснодарского края, Грузии, Азербайджана, Дагестана, Туркмении, Узбекистана, других республик и областей на всем пути следования рабочих, специалистов промышленности, сельского хозяйства, работников транспорта, науки, культуры помогали им. Забота населения об эвакуированных носила организованный характер. Это большое государственное дело возглавляли местные партийные организации и советские органы, они руководствовались указанием В. И. Ленина, сделанным во время гражданской войны:
Поделиться книгой: